Безумное обещание

Глава 1

Сара Мади сдержала торопливые шаги и на миг остановилась посреди темной извилистой улочки под названием Чик-лэйн. Ей вдруг послышалась чья-то тяжелая поступь за спиной, но теперь, затаив дыхание и напряженно прислушиваясь, она не могла различить ничего, кроме глухого журчания воды в сточной канаве. Сара почувствовала, что у нее промокли ноги, и зябко поежилась. Невольная дрожь усилилась, когда до ее слуха донесся слабый крик какого-то несчастного, волею судьбы оказавшегося на улице, среди ночи, как и она сама.

В 1782 году ни один порядочный человек, если, конечно, он не круглый дурак или не отчаянный смельчак, не отважился бы появиться ночью на лондонской улице, и особенно в этом районе, печально известном как Кроличий садок Джека Кетча. Для женщины это было вдвойне опасно: в такой час только проститутки, воровки и нищенки разгуливали по городу без сопровождения.

Сара почти бежала, стараясь не думать о тех жутких историях, которые рассказывали про несчастных девушек, по той или иной причине решившихся на прогулку в одиночестве после захода солнца.

Сара вовсе не собиралась задерживаться. Она с трудом выпросила у своей хозяйки миссис Олгуд полдня, пообещав вернуться к пяти часам вечера, потому что хотела навестить кузину, которая была на сносях. Сестра жила на другом конце города. Когда Сара уже собиралась уходить, у кузины начались схватки, и Саре пришлось бежать за повитухой, а потом и принимать вместе с ней роды. Когда роды благополучно завершились, за окном уже стемнело.

Сара сильно задержалась. У нее не было денег на кеб, а кратчайший путь к дому миссис Олгуд лежал через Кроличий садок.

Вокруг была тьма египетская. Редкие лучики света пробивались сквозь щели закрытых ставен, да кое-где на перекрестках тускло мерцали фонари. Туман подобно клубам дыма стелился по земле и собирался в низинах ватными облаками. Сара спотыкалась на, неровной булыжной мостовой и задыхалась от смрада сточных канав. Она решила было достать из сумочки платок и прикрыть нос, но не захотела останавливаться. К тому же кто-то рассказывал ей, что по ночам на лондонских улицах полно бешеных собак.

Прижав сумочку к груди, Сара ускорила шаг. У нее было при себе лишь несколько монет — жалкая пожива для вора. Но грабитель мог обнаружить это уже после того, как перережет горло своей жертве.

Сара проходила мимо поворота в темную узкую аллею, когда до нее донесся странный шорох. Она бросилась бежать, но чья-то рука вдруг схватила ее за плечо. Через миг девушка оказалась в густой тени деревьев.

Горячее дыхание с примесью перегара и запаха гнилых зубов ударило ей в лицо. Сильные цепкие пальцы впились ей в плечи и тянули все глубже в темноту. Сара вскрикнула и стала вырываться, пустив в ход локти и стараясь дотянуться до лица бандита, чтобы расцарапать его.

Ей это удалось. Человек взвыл от боли, но в следующее мгновение он нащупал ее горло и стал давить так, что девушка запрокинула голову, почувствовав, что задыхается. Сара попробовала закричать, но широкая ладонь закрыла ей рот. Ужас охватил ее. Такой ужас испытывает зверь, попавший в ловушку, из которой нет выхода.

— Чтоб мне провалиться, а эта сучка с норовом! — прохрипел кто-то грубым голосом у нее над ухом. — Помоги мне стреножить ее, Горки.

Теперь Сара ощутила на себе еще одну пару рук. Она не могла шевельнуться. Кто-то торопливо и жадно ощупывал ее, время от времени самодовольно похохатывая.

— А она что надо, Барт. Титьки как дыни, да и остальное не подкачало.

Тот, кто стоял сзади, все сильнее прижимал Сару к себе, и она чувствовала, как напрягается его плоть. Сара рванулась вперед, ей удалось вывернуться и закричать.

— У нас сейчас нет на это времени. Горки, — сердито проворчал другой. — Ее крики могут привлечь констеблей.

Давай-ка лучше свяжем ее.

Мускулистая рука обхватила Сару за шею, и в ее глазах запрыгали черные точки, а затем все поплыло, как в тумане. Ей заломили руки за спину, и веревки больно врезались в нежную кожу. Сара стала терять сознание, успев подумать о неминуемой смерти, и через миг все потонуло во мраке.

Очнувшись, Сара поняла, что ее куда-то тащат. Рот у нее был заткнут грязной зловонной тряпкой, а руки по-прежнему стягивали веревки. Сара сделала слабую попытку пошевелиться.

— Гляди-ка, она все еще кочевряжится, — хмыкнул один из бандитов, и тут же на голову Сары обрушился кулак. Она снова лишилась чувств.

Когда же сознание вернулось во второй раз, голова у нее раскалывалась от боли, а все тело ломило от того, что она лежала на чем-то очень жестком. Сара услышала, как цокают копыта по мостовой. Ее слегка тряхнуло — видимо, колесо попало в выбоину. Сара поняла, что лежит в повозке без верха — в вышине слабо мерцали редкие звезды.

Следующим ее открытием было то, что она находилась в повозке не одна. С обеих сторон от нее неподвижно лежали люди. Сара перевернулась с боку на бок и выяснила, что ее окружают девушки, связанные и с кляпами во рту, как и она.

Хотя нет, не все они были в таком беспомощном состоянии. Рядом кто-то пьяно напевал песенку, и Сара приподняла голову, чтобы лучше видеть. Было достаточно светло, чтобы разглядеть трех женщин, которые сидели в передней части повозки, свесив ноги и вяло покачиваясь.

Они передавали друг другу фляжку со спиртным, отхлебывали из нее по очереди и пели нестройными, дребезжащими голосами. Их песня была настолько непристойной, что Сара старалась не прислушиваться к словам.

Их окружал настоящий смрад: тошнотворная смесь блевотины, перегара, мочи, пота и резкого приторного запаха дешевых духов. Что это за женщины? А главное, что все это означает? Куда их везут? И зачем?

Легкий ветерок принес соленый запах моря и просмоленных канатов. Они подъезжали к порту, видимо, к лондонским докам, где ежедневно бросало якорь множество судов.

Сара вдыхала запах гниющих овощей и специй, слышала грубые мужские голоса и смех. Наверное, это матросы.

Сара иногда приходила сюда из любопытства. Большие и маленькие суда со всего света бросали якорь у берегов Темзы и послушно стояли на привязи, вытянувшись в ряд на небольшом расстоянии друг от друга, давая возможность лодкам подойти к причалу.

Ей нравилось бывать здесь. Вокруг каждого корабля, украшенного национальными флагами, витал особый аромат. Костюмы матросов заморских стран тоже были не похожи друг на друга. А сколько разных наречий можно было здесь услышать! Настоящее вавилонское столпотворение!

Новая волна страха нахлынула на Сару, когда она поняла, почему ее схватили, связали и привезли сюда. Сомнений быть не могло — порт являлся конечной точкой их пути. И снова раздался уже знакомый ей голос — тот, который она слышала в аллее:

— Вылезайте, глупые гусыни! Приехали! Вот и корабль!

Радостно взвизгнув, пьяная троица с хохотом стала вылезать из повозки. Кто-то грубо схватил Сару за лодыжки и поволок по дощатому настилу. Сначала верхняя, а затем и нижние ее юбки задрались, обнажив бедра, что вызвало взрыв оглушительного хохота и заставило Сару покраснеть от стыда.

Ей все же удалось встать, и она изо всех сил старалась не упасть, поскольку затекшие ноги плохо ее слушались.

Мужчины были заняты тем, что стаскивали с повозки двух других связанных девушек и не обращали на Сару никакого внимания.

Она прислонилась к борту повозки. Во рту у нее по-прежнему был кляп, руки связаны, но ноги свободны. У Сары возникла мысль о побеге, но она вынуждена была тут же отказаться от этой затеи. Слабость в ногах и легкое головокружение от полученного удара заведомо обрекали на неудачу.

Сара огляделась. Доки лежали в темноте, если не считать нескольких фонарей на палубах пришвартованных судов. Неподалеку светились окна двух таверн, из которых доносились смех, звуки музыки, пьяные крики. На корме ближнего судна появились матросы, которые, перегнувшись через перила, стали громко отпускать скабрезные шуточки.

Сара подумала, что, если бы удалось незамеченной преодолеть хотя бы небольшое расстояние, похитители вряд ли отыскали бы ее в темноте. Она осторожно шагнула в сторону, но нога у нее подвернулась, и из груди вырвался невольный стон.

— Ха! Гляньте, эта девка решила смыться! Ну-ну, посмотрим, как у тебя это получится!

Тот, которого звали Барт, схватил Сару за плечо и толкнул по направлению к трапу ближайшего корабля. Она прошла несколько шагов и рухнула на колени Запрокинув голову, Сара постаралась убрать со лба прядь волос, упавшую на глаза, и увидела, как трое пьяных женщин поднимаются на борт, взявшись за руки и продолжая распевать песни.

— А ну-ка заткнитесь! — яростно прошипел Барт. — Чтоб ни звука! Наш капитан страшен в гневе. Он спит, и если вы его разбудите, от вас мокрое место останется. — Барт волок к трапу двух других пленниц. — Давай поднимайся, ваша светлость, а не то я так тебя огрею, что долго будет в ушах звенеть. — Он намотал на руку ее волосы и рванул вверх. — Иди к трапу, и без фокусов!

Связанные девушки молча поднимались по трапу, наверху их поджидал человек в щегольской форме первого помощника, — Это весь улов, Барт? — спросил он.

— Так точно, Жиль Брок.

Они отошли в сторону и стали тихо переговариваться, в то время как тот, которого звали Горки, следил за пленницами.

Сара еле держалась на ногах от усталости, была чуть жива от страха, но все же напрягла слух, чтобы разобрать, о чем говорили эти двое. Ей удалось уловить лишь обрывки фраз.

— ..выходим завтра утром с приливом.

— ..мои деньги.

— Ты получишь деньги до отплытия, Барт. Даю слово. — Помощник капитана повысил голос. — А пока давай спустим их вниз и как следует запрячем. Только ни звука, ради Бога.

Если капитан проснется и увидит, что половина из них связана, не сносить нам головы.

Сара стала лихорадочно соображать, каким бы способом разбудить капитана. Может, он освободил бы ее, если бы узнал, что она оказалась здесь не по своей воле, что ее связали и насильно приволокли сюда.

Пленниц поспешно свели вниз по узкой лестнице. Здесь было тесно и очень жарко, а кроме того, отвратительно пахло. «Как в логове дикого зверя», — подумала Сара.

В конце прохода висел фонарь, он лишь слегка освещал помещение. Из-за дверей кают, мимо которых они проходили, раздавались крики, визг, обрывки песен.

— Вот свободная каюта для одной из вас, — сказал Брок.

Массивная дверь со скрипом отворилась, и Сару втолкнули внутрь. Она не удержалась на ногах и снова упала.

Дверь захлопнулась за ней, и Сара услышала поворот ключа в замке.

Каюта оказалась крошечной и больше всего напоминала продолговатый ящик. В углу слабо тлел огарок свечи.

Другой мебели, кроме двух подвесных коек, в каюте не было.

Сара попробовала подняться. Вдруг она услышала шелест юбок и, запрокинув голову, увидела женщину.

— Давай-ка я помогу тебе, дорогая, — сказала та охрипшим голосом и тихо выругалась при виде кляпа и веревок, которыми были стянуты руки Сары. — Сукины дети!

Я сейчас развяжу тебя.

Она проворно освободила девушку от пут и кляпа. В горле у Сары пересохло, язык распух, и ей пришлось несколько раз судорожно сглотнуть, прежде чем из груди вырвалось жалкое подобие звука.

— Меня зовут Мэг Филдс. А ты кто?

— Сара. Сара Мади.

Женщина отступила назад, и Сара смогла разглядеть» ее полную фигуру, рыжеватые волосы и одутловатое лицо.

Выглядела она неряшливо, на вид ей можно было дать лет тридцать.

— Вас тоже привезли сюда связанной и с кляпом во рту?

Мэг хмыкнула:

— Нет, я сама пришла. И очень рада. По крайней мере это лучше, чем то, что было раньше.

— Но почему мы здесь? И все те женщины тоже?

— Ты что же, хочешь сказать, что не знаешь?

— Нет. Я шла по улице, меня затащили в темную аллею, связали…

— Бог ты мой! Дай-ка мне разглядеть тебя. — Мэг достала откуда-то новую свечу и зажгла ее от огарка, после чего поднесла к лицу Сары. — Сколько же тебе лет, милочка?

— Девятнадцать.

— А выглядишь моложе. Да и почище тех шлюх, которых они подбирают.

— Шлюх? — прошептала Сара. — Они все шлюхи? И вы тоже?

— А кто же еще! — усмехнулась Мэг. — Только не надо мне говорить, что ты не такая!

— Да нет же! Конечно, нет! — в ужасе воскликнула Сара. — Я служу горничной у миссис Олгуд.

— Бедная девочка! Черт бы побрал их мерзкие души на вечную погибель! Горки и Барт хватают баб без разбору, чтоб им пусто было. — Мэг на мгновение задумалась и вдруг хлопнула себя по лбу:

— Слушай, не хочешь ли ты сказать, что девственница?

— Да, это так, — гордо подтвердила Сара.

— Час от часу не легче! Не дай Бог кто-нибудь из этих головорезов узнает, тогда тебе конец. Они ни перед чем не остановятся, чтобы трахнуть девственницу.

— Я должна во что бы то ни стало выбраться Отсюда, — вздрогнув от отвращения, прошептала Сара.

— Ничего не выйдет. — Мэг обреченно покачала головой. — Они не откроют дверь до тех пор, пока мы не отплывем завтра утром.

— Но я слышала, как они говорили про капитана… Может, мне закричать?

— Думаешь, тебя кто-нибудь услышит? — Мэг кивнула в сторону стены, за которой шла настоящая оргия с воплями и битьем посуды. — И потом, капитан все равно тебе не поверит. У него есть заказ на шлюх, и эта отпетая парочка, которая тебя поймала, или Жиль Брок найдут слова, чтобы убедить его в том, что все мы одинаковы.

Сара молча опустилась на койку, ее сердце наполнилось отчаянием и болью.

— А куда направляется корабль? — спросила она после долгой паузы.

— Как куда? В колонии, — радостно сообщила Мэг. — Король Георг направляет шлюх для поддержания боевого духа своих солдат на Нью-Йорк-Айленде.

Глава 2

Капитан Джебедия Хоукинс в отвратительном настроении прохаживался по юту во время отплытия «Северной звезды».

Слава Богу, крики матросов, ставивших паруса, заглушали кошачьи визги этих трижды проклятых шлюх, которыми был набит трюм!

В свои тридцать два года капитан Джеб Хоукинс мог гордиться прекрасной подтянутой фигурой, широкими плечами, стройной талией и грациозной походкой. Он носил окладистую рыжеватую бороду, а его пытливые зеленые глаза всегда были чуть прищурены — привычка, выработанная за долгие годы, проведенные на капитанском мостике, обдуваемом суровыми солеными ветрами. Джеб пользовался большим успехом у женщин, он привык ловить на себе их восхищенные взгляды и знал: многие вылезли бы вон из кожи, чтобы обручиться с ним. Но до сих пор ему удавалось избегать серьезных отношений с женщинами. Джеб находил удовольствие в легком флирте и невинных развлечениях, но никому не позволил бы надеть ярмо супружества на свою шею. Разве моряк может обременять себя семьей?!

Теперь ему предстояло пересечь Атлантику с живым грузом. На борту находились около пятидесяти шлюх, грязных, похотливых кошек, половина которых наверняка была заражена французской болезнью. Это угнетало Джеба, воспитанного в строгих кальвинистских традициях, которые определяли жизненный уклад его родных дяди и тети.

Однако выбора у него не было. «Северная звезда» принадлежала корабельной компании Картрайта, и сам Хорэйс Картрайт выставил Джебу ультиматум.

Картрайту было около пятидесяти. Этот преуспевающий магнат с пышными бакенбардами, в напудренном парике, под которым, вероятно, скрывалась блестящая лысина, с пухлыми губами, пронзительными глазами и огромным брюхом, делающим его похожим на беременную женщину, внушал Джебу стойкое отвращение. Через все брюхо Картрайта тянулась массивная золотая цепь, и Джеба часто подмывало спросить у босса, не разорвет ли его на мелкие кусочки, если цепь перестанет сдерживать рост брюха. Но у Картрайта начисто отсутствовало чувство юмора.

— Это приказ самого короля Георга, — заявил Картрайт неприятным скрипучим голосом. — Похоже, женщины в колониях не очень-то жалуют его солдат, вот он и распорядился выслать им лондонских шлюх. Сами понимаете, что для собственного корабля его величества это неподходящий груз. Нам крупно повезло, поскольку сможем заработать хорошие деньги. Отвезете шлюх в колонии, и кругленькая сумма вам обеспечена.

— Такому грузу не место на приличном судне, сэр, — резко отозвался Джеб. — Возить шлюх — то же самое, что заниматься работорговлей. К тому же я слышал, повстанцы побеждают. Что, если наши войска окажутся разбитыми, прежде чем «Северная звезда» бросит якорь в бухте Нью-Йорка?

— Ваше заявление, сэр, попахивает изменой! — повысил голос Картрайт и угрожающе уставился на Джеба. Тот, не моргнув, выдержал его взгляд, но ничего не ответил. — У вас нет выбора, капитан, — продолжил Картрайт через мгновение. — «Северная звезда» — наше лучшее судно. И оно находится под вашей командой. Если вы откажетесь выполнить мой приказ, то, вероятно, вам известно, что за этим последует?

Джеб невозмутимо смотрел на хозяина и не проронил ни слова.

— Вы самый молодой капитан в нашей компании. Возможно, вы самый молодой капитан из числа тех, кто когда-либо бросал якорь в Лондоне или Ливерпуле. Должен признать, вы прекрасно управляетесь с судном. Впрочем, в противном случае я бы вас не нанял. Но если вы станете мне перечить, я вышвырну вас вон из компании. Более того, я поставлю в известность о вашем строптивом нраве владельцев других компаний. — Хорэйс Картрайт наклонился вперед и злобно прищурился. — Иными словами, капитан Хоукинс, вы никогда больше не взойдете на мостик корабля, принадлежащего Британской империи.

У Джеба был выбор — взять на борт шлюх или навсегда распроститься с морем, которое было смыслом его жизни.

Джеб очень хорошо знал, что Картрайт не станет бросать слов на ветер.

Если бы его вынудили провести на берегу остаток дней, то Джеб чувствовал бы себя Прометеем, прикованным к скале. Он не любил суши и привык ощущать себя властелином безбрежного океана, хозяином на судне, хорошо обученная команда которого безоговорочно подчинялась ему, редко вынуждая прибегать к наказанию плетьми. Он пользовался авторитетом у матросов, поскольку всегда вникал в нужды своих людей и не был жестоким тираном, как другие капитаны. Матросы не только уважали, но и любили его.

В таких отношениях с командой были свои преимущества. Джеб мог больше времени отдавать досугу, поскольку ему не приходилось постоянно рыскать по кораблю в поисках отлынивающих от работы матросов и заниматься их наказанием. Перед каждым рейсом он покупал книги, множество самых разных книг, которыми до отказа забивал полки в своей каюте. Впервые Джеб вышел в море в двенадцать лет юнгой, и ему пришлось самому заниматься своим образованием. С тех пор у него сохранилась тяга к книгам.

«Северная звезда» направлялась в открытое море, оставив позади Темзу. Ветер крепчал, раздувая паруса, началась качка. Джеб стоял на мостике, широко расставив ноги, заложив руки за спину, и с наслаждением вдыхал свежий воздух с привкусом соли. Чайки, провожавшие корабль от самого причала, с пронзительными криками повернули назад.

Капитан Джеб Хоукинс гордился своим судном. Правда, построила его не датская компания «Ист-Индиамен», но модель была та же. Трехмачтовый, оснащенный прямыми парусами фрегат «Северная звезда» имел 130 футов в длину, водоизмещение 200 тонн и двадцать две пушки на борту. Джеб не раз огибал на нем мыс Горн, ходил в Китай и Индию.

Как правило, в Англии трюм загружался всевозможными товарами: мануфактурой, часами, спиртным и так далее. Обратно корабль вез специи, сахар, опиум и слоновую кость.

Джебу была по душе такая жизнь. Капитан принадлежал к морской элите, и это положение гарантировало ему тринадцатизалповый салют и почетный караул по прибытии в любой порт мира. Кроме того, помимо ежемесячного жалованья в десять фунтов, капитан мог рассчитывать на дополнительную прибыль. Самой выгодной привилегией, которой он имел возможность пользоваться, было право на перевозку пятидесяти тонн собственного товара в один конец и двадцати тонн — в другой. Еще несколько лет, и он станет состоятельным человеком.

И как раз в этот момент произошло восстание в колониях, внесшее разлад в привычную жизнь. Разумеется, он не станет требовать доли прибыли за перевозку того груза, который сейчас на борту. Неприятно, что пришлось изуродовать трюм, построив временные перегородки для проституток и тем самым уменьшив свободную площадь.

— . Джеб недовольно фыркнул и прошелся по мостику — три шага вперед, три назад.

Откровенно говоря, он симпатизировал революционно настроенным американцам. Король Георг оказался жестоким тираном, это очевидно. Джеб служил моряком на корабле, бросившем якорь в бухте Бостона в ту декабрьскую ночь девять лет назад, когда колонисты в боевой индейской раскраске взяли на абордаж десять судов, трюмы которых были забиты чаем, и утопили весь груз в бухте. К счастью, на борту корабля, где служил Джеб, не было чая.

Теперь он частенько ловил себя на мысли, что с радостью присоединился бы к повстанцам. Хорэйсу Картрайту он ответил следующее:

— Сэр, как, по-вашему, я могу оградить груз от посягательств матросов, которые звереют без женщин уже через месяц плавания? Они взбунтуются. А допустить повальный разврат на судне я не могу.

— Все учтено, капитан Хоукинс! — На лице Картрайта появилась столь редкая улыбка. — Во-первых, небольшая доза селитры, подмешанная в пищу, умерит пыл матросов.

Во-вторых, и это самое главное, ваш экипаж увеличится на десять человек, которые будут заняты лишь охраной груза.

Я подберу надежных людей, они не допустят, чтобы ваш корабль превратился в бордель.

— А каким образом я должен усмирять аппетиты шлюх? — саркастически усмехнулся Джеб.

— Пригрозите им плетью или еще чем-нибудь. В конце концов, в обязанности капитана входит поддержание порядка на судне, сэр.

Таким образом, задачу Джеба осложняло присутствие на борту десяти матросов, которые не входили в состав его команды. Возникал вопрос: удастся ли ему остаться хозяином у себя на корабле? Да, он сделает это любой ценой В ярости Джеб стукнул кулаком о поручень.

В своей команде он не сомневался. Это были старые испытанные товарищи, с которыми он ходил не в одно плавание. Если возникнут какие-то проблемы, то только с новичками.

Время близилось к полудню, «Северная звезда» бороздила морскую гладь, подгоняемая попутным ветром. Джеб медленно повернулся, ощупывая взглядом каждый уголок судна, доступный взору. Казалось, все в порядке, все заняты делом. И только десять новичков стояли поодаль, уперев руки в бока. Джеб нахмурился, но промолчал и отвернулся. Английский берег давно стал похож на легкую дымку у горизонта.

— Рулевой, я иду к себе в каюту, — заявил Джеб. — Курс тебе известен. Придерживайся его.

— Слушаюсь, сэр!

Тимоти, четырнадцатилетний юнга, хорошо знал свои обязанности, и Джеб не сомневался, что в каюте его уже ждет полдник.

Тим подавал большие надежды и отличался покладистым нравом. Он был чист, как только что отчеканенная монета, и Джеб симпатизировал ему. Конечно, он никогда не позволил бы себе открыто продемонстрировать это.

— Отлично, приятель! Ты знаешь, как я бываю голоден, когда береговая пыль перестает забивать мне ноздри.

— Так точно, сэр. — Тим опустил голову, чтобы скрыть усмешку, и принялся накрывать на стол — высокая кружка эля, холодная телятина, хлеб, сыр, — после чего с поклоном покинул каюту капитана.

Каюта Джеба была больше, чем обычные капитанские каюты. В ней помещалась большая двухспальная койка, висевшая на стене на массивных цепях. Предшественник Джеба был женатым человеком и предпочитал брать с собой в плавание супругу. Джеб решил не переделывать койку, потому что имел склонность к роскошеству.

Остальное пространство каюты занимали рабочий стол и полки с книгами, тянувшиеся вдоль двух стен. Книги были закреплены деревянными рейками, чтобы не упали во время шторма. Одежда капитана висела на крючках вдоль четвертой стены, здесь же помещался умывальник с зеркалом.

Покончив с трапезой, Джеб закурил трубку и погрузился в размышления. Эти несколько минут покоя показались ему особенно ценными в преддверии плавания, обещавшего стать напряженным.

Затем он подошел к столу, открыл корабельный журнал и сделал запись: «Вышли в море на рассвете 7 сентября 1782 года. „Северная звезда“ легла на курс. Слава Богу, все благополучно».

Джебу захотелось внести в последнюю фразу слово «пока», но это было бы непростительной слабостью с его стороны. Он закрыл журнал и стал прохаживаться вдоль полок с книгами, разглядывая только что приобретенные сокровища. Наконец Джеб остановил выбор на романе Генри Филдинга «Амелия». Он вышел в свет несколько лет назад, но капитан до сих пор не успел прочесть его. Зато сейчас читать что-либо более серьезное он был не в настроении.

Едва он устроился за столом, как раздался стук в дверь.

Раздраженно захлопнув книгу, Джеб крикнул:

— Да, войдите.

В каюте появился Жиль Брок, новый первый помощник. Он щелкнул каблуками и почтительно застыл у двери.

— В чем дело, мистер Брок? — нахмурился Джеб Этот человек внушал Джебу беспокойство. За два дня до отплытия Калеб Мартин, первый помощник, с которым Джеб проплавал два года, исчез неведомо куда и так и не объявился. Джебу это показалось чрезвычайно странным, поскольку Калеб всегда был дисциплинированным моряком и мог постоять за себя. Однако Джебу пришлось попросить у Картрайта замену. Искать помощника самому у него не было времени.

Жиль Брок не понравился Джебу с первого взгляда.

Все его бумаги были в порядке, к тому же за два дня подготовки к отплытию Жиль показал себя опытным моряком, хотя и несколько более требовательным к команде, чем следовало. В нем чувствовалась какая-то двуличность. С капитаном Жиль держался почтительно, но в то же время несколько высокомерно. Джеб вынужден был принять его на борт, поскольку отправляться в дальнее плавание без первого помощника не представлялось возможным, но решил не спускать с него глаз.

— Шлюхи, сэр. Они подняли шум и требуют, чтобы их выпустили на палубу. По вашему приказу я заверил их, что, как только мы выйдем в море…

— Разве я говорил что-то в этом роде? — рассеянно пробормотал Джеб. — Ну что ж, пусть выходят.

— Прошу прощения, сэр, могу я высказать свое мнение?

— Я всегда рад узнать точку зрения своего первого помощника, мистер Брок. Выкладывайте.

— Я считаю, что лучше оставить их внизу. Как бы не вышло неприятностей с командой.

— Вы предлагаете держать женщин под замком до тех пор, пока мы не пересечем Атлантику? Согласен, они не леди, но и не крупный рогатый скот, чтобы безвылазно сидеть в трюме!

— Это всего лишь предложение, сэр. — Серые глаза Брока ничего не выражали. Он смотрел куда-то поверх головы капитана.

— И должен вам заметить, неудачное! Выпустите их не больше чем на час. И не всех сразу. Партиями по десять.

Погода хорошая, а когда начнет штормить, прогулки прекратятся. Предупредите женщин об этом заранее. И проследите, чтобы они не вступали в контакт с командой.

Передайте мое строжайшее распоряжение людям Картрайта. Если они недоглядят, то будут иметь дело лично со мной.

— Слушаюсь, сэр. — Жиль щелкнул каблуками и приложил руку к козырьку фуражки.

Джеб кивнул и вернулся к своей книге. Однако через мгновение он вдруг почувствовал, что помощник по-прежнему стоит в дверях.

— Что еще? — спросил Джеб, в недоумении глядя на него.

— Дело в том, что одна из женщин требует немедленной встречи с капитаном. Она хочет говорить с вами.

— Об этом не может быть и речи!

— Именно это я ей и сказал, но она продолжает настаивать. Ее зовут Сара Мади. Она упряма как дьявол.

— Что ей нужно? — заколебался Джеб.

— Она не сказала, сэр. Говорит, что у нее дело к капитану. Очень аппетитная шлюшка, сэр, не чета остальным. — Похотливая усмешка промелькнула на лице Брока.

— И что из того?

— Я подумал, капитан… — Взгляд Брока невольно задержался на двуспальной койке. — Плавание нам предстоит долгое, а она в самом деле хороша. Может быть, вы захотели бы развлечься с ней. Никто из команды не будет против, если капитан выберет себе лучшую девку.

— Мистер Брок! — Джеб в ярости вскочил. — Вы забываетесь! Ваше второе предложение оказалось еще более неудачным, чем первое. Если вы снова допустите промашку…

Я не стану подвергать своего первого помощника публичной порке. Я выпорю вас собственноручно.

Жиль остался невозмутимым — раскаяния на его лице видно не было.

— Я лишь забочусь о благополучии капитана, сэр, — ответил он.

— В самом деле? Я позабочусь о себе сам, мистер Брок.

К тому же мое благополучие не предполагает того, чтобы спать с одной из шлюх. Пришлите ко мне эту женщину. Я поговорю с ней.

— Слушаюсь, капитан.

Помощник лукаво усмехнулся, щелкнул каблуками и вышел. Джеб опустился в кресло, но читать ему расхотелось. Странно, но его пугал предстоящий разговор. Почему? Очевидно, причина в дерзости Брока. Как бы то ни было, но Джебу не хотелось оставаться в каюте наедине с женщиной.

С одной стороны, он понимал, что отказаться от этого свидания означало бы проявить слабость. С другой стороны, известие о том, что капитан принимает у себя шлюху, в один миг облетит судно, и Бог знает, какие это может иметь последствия.

Джеб нахмурился. Черт бы их всех побрал! Он все еще хозяин на «Северной звезде» и может поступать, как ему заблагорассудится. А если кто-нибудь из команды посмеет бросить косой взгляд в его сторону, он найдет способ вправить этому человеку мозги!

Глава 3

Сара провела отвратительную ночь — ей так и не удалось заснуть. Ужасные предчувствия обуревали ее. Подвесная койка, покрытая лишь тонким матрасом, оказалась жесткой и неудобной. В доме у миссис Олгуд Сара привыкла спать на перине и теперь с завистью прислушивалась к мерному храпу неприхотливой Мэг Филдс на соседней койке.

Только перед самым рассветом Сара, сломленная усталостью, провалилась в глубокий беспокойный сон, похожий на забытье. Ей казалось, что она проспала всего несколько минут, когда ее разбудил мужской голос, прогремевший прямо над ухом:

— Вы когда-нибудь плавали на корабле, милашки?

— Нет, — в полусне ответила Сара. — Я даже на лодке никогда не плавала.

— Ну вот и довелось, дорогуша. Сам король Георг приказал перевезти вас через океан, чтобы порадовать его доблестную армию.

Только теперь Сара отчетливо ощутила качку. Неприятный тяжелый ком лежал у нее в желудке, и она надеялась, что ее не стошнит.

Однако к тому времени когда корабль вышел в открытое море, Сара пережила все неприятности морской болезни. В тот момент когда желудок ее был наконец пуст, раздался скрежет ключа в замочной скважине. Дверь распахнулась, и с порога весело прокричали:

— Кушать подано, леди! Приятного аппетита!

На полу каюты оказались две дымящиеся миски и кувшин с водой. Дверь закрылась.

— Словно кормушку для свиней поставил! — недовольно проворчала Мэг.

Запах пищи вызвал у Сары новый приступ тошноты.

Мэг заботливо отерла ей лицо влажным полотенцем и уложила на койку.

— Может быть, ложка овсянки приведет тебя в чувство?

— Ради Бога, нет! — Сару передернуло от одной мысли о еде.

Мэг присела на корточки возле миски, взяла ложку и принялась с удовольствием уплетать кашу.

— Они обещали… Брок сказал, что капитан позволит нам выйти на палубу и подышать свежим воздухом, когда мы выйдем в открытое море, — сказала она, скребя оловянной ложкой по дну миски.

— Капитан! Я должна поговорить с ним! — оживилась Сара.

— Вряд ли тебе удастся сделать это, дорогая, — пожала плечами Мэг. — А даже если и так… Что толку, если ты убедишь его, что девственна? — Мэг горько усмехнулась. — Ты думаешь, он вернет тебя обратно в Лондон?

— Не знаю, но я должна попробовать.

Сара оглядела себя с головы до пят и пришла в еще большее отчаяние. Волосы растрепаны, лоб покрыт холодной испариной, руки грязные, платье мятое и местами рваное. Страшно даже вообразить, что у нее с лицом!

И вдруг ее пронзила ужасная мысль. Сумочка! Она Огляделась, но нигде ее не увидела. Неужели похитители забрали ее сумочку? Взгляд Сары задержался на небольшом сундучке в углу.

— Это твой сундучок, Мэг?

— Да, милочка. Это все имущество. Которым я владею.

Не так уж много, правда?

— У тебя не найдется зеркальца и расчески?

— Можно поискать, — задумчиво ответила Мэг. — Давай заключим с тобой договор, крошка. Ты мне отдаешь свою порцию овсянки, раз у тебя все равно нет аппетита, а я что-нибудь придумаю.

Сара слабо кивнула в знак согласия и отвернулась к стене, чтобы не видеть, как Мэг уплетает ее ужин.

Через некоторое время раздался поворот ключа в замке, и дверь отворилась Мэг поднялась навстречу вошедшему матросу, но тут же отступила назад, поскольку на пороге стоял не стюард, а помощник капитана Жиль Брок, которого она видела на палубе прошлой ночью.

— Фу, как здесь воняет! — поморщился Брок.

— Вы же обещали, что нас выпустят на палубу, — жалобно заскулила Мэг.

— Это не я обещал, а капитан. Будь моя воля, вы бы проторчали в этом свинарнике всю дорогу.

— Сэр, прошу вас, мне необходимо поговорить с капитаном, — слабым голосом вымолвила Сара и с трудом поднялась с койки.

Жиль Брок стоял в дверях, уперев руки в бока, и с интересом разглядывал Сару. Похотливая улыбка расползлась по его лицу.

— Что ж, ты вполне аппетитная бабенка, клянусь честью! Хочешь увидеть капитана? А может быть, сперва пойдем ко мне в каюту и там поговорим о твоем деле?

— Нет! Я буду говорить только с капитаном! — гордо выпрямившись, ответила Сара.

— А с какой стати я должен вести тебя к капитану?

Может быть, твое дело яйца выеденного не стоит?

— Я буду говорить только с капитаном, — упрямо стояла на своем Сара.

— Вот как! Наверное, хочешь залезть к нему под одеяло, а? Чтобы выбраться из этой грязной дыры? — усмехнулся Брок, прожигая девушку страстным взглядом.

Сара не отвела глаз. Пусть думает что хочет, главное — добраться до капитана!

— Ну что ж, я не против! — задумчиво протянул Брок. — Плавание долгое, и ему будет чем заняться. Я слышал, что он любит совать нос во все корабельные дела. — Последнюю фразу он буркнул себе под нос уже уходя. — Хорошо, я скажу ему о твоей просьбе, крошка. А там уж ваше дело.

Через два часа Сара с замиранием сердца шла за Броком в каюту капитана, расположенную на корме Ей удалось немного привести себя в порядок при помощи гребенки и зеркальца, которые раздобыла Мэг, но Сара понимала, что являет собой довольно жалкое зрелище.

По палубе прохаживались десять женщин самого разного возраста и комплекции. Сара постаралась не обращать внимания на их замечания в свой адрес.

— К капитану? Ну-ну! Удачи!

— Постарайся ублажить его, детка, и приятное путешествие тебе обеспечено!

— Не ударь в грязь лицом, красотка! В таких случаях всегда важно доброе напутствие.

— Он мужик здоровый, но ты с виду крепкая, выдержишь.

Сара гордо прошествовала мимо, не удостоив их ответом. Ее отчаянно мутило при каждом наклоне корабля Стоит заметить, что, выйдя на палубу, Сара пришла в неописуемый ужас: вокруг простиралась зеленоватая морская гладь без малейшего признака земли.

Брок остановился возле каюты капитана и тихонько постучал. В ответ раздался недовольный голос Первый помощник смело шагнул через порог, кивком пригласив Сару следовать за собой. Оказавшись лицом к лицу с капитаном, Брок кашлянул, чтобы привлечь его внимание, и торжественно объявил:

— Сара Мади, сэр.

— Хорошо, мистер Брок. Оставьте нас. Но будьте поблизости. Вы можете понадобиться.

— Слушаюсь, сэр. — Помощник повернулся и, проходя мимо Сары, лукаво подмигнул ей.

В каюте было достаточно темно даже при открытой двери, но как только Брок захлопнул ее за собой, Сара оказалась почти в полной темноте. Лишь одинокая свеча горела на столе, да сквозь открытые иллюминаторы пробивался слабый свет.

Внимание Сары тут же приковала высокая широкоплечая фигура капитана, который стоял посреди каюты, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Он выжидающе смотрел на нее, и Сара, страшно перепуганная, оробела еще сильнее.

Наконец капитан нарушил становившееся тягостным молчание:

— Ну-с? Вы требовали аудиенции у капитана. Зачем же я вам понадобился?

Теперь Сара смогла разглядеть капитана, поскольку он склонился к ней с высоты своего роста. Его внимательные зеленые глаза презрительно сощурились.

— Я… я… — пробормотала Сара. Ей стоило больших усилий взять себя в руки. Она мысленно напомнила себе, что у нее нет причин опасаться капитана. Его подчиненные совершили ошибку, схватив ее на улице. Она вовсе не та, кем ее считают. — Я не должна быть на этом корабле.

— Не должны? — Капитан стал мрачнее тучи. — Почему же, ответьте мне? Вы оказались здесь по доброй воле.

Никто вас не принуждал отправиться в это плавание.

— Это не так, капитан! Меня поймали на улице, связали и привезли сюда насильно, с кляпом во рту!

— Мадам, я не понимаю, за кого вы меня принимаете. За законченного идиота? Мои люди уверяли, что все шлюхи… все женщины на судне плывут в колонии добровольно.

— Они солгали вам, сэр. Я знаю по крайней мере еще троих, которых привезли в порт вместе со мной. Они тоже были связаны по рукам и ногам. — Сара постепенно обретала смелость, и теперь глаза ее гневно сверкали. — Я готова поклясться всеми святыми, что говорю правду!

Она говорила так искренне, что капитан испытал замешательство. Бросив косой взгляд на Сару, он хмыкнул и стал прохаживаться по каюте в глубокой задумчивости. Наконец он остановился перед ней:

— Увы, мадам, в это не так легко поверить! В любом случае вы ведь… гм… при вашей профессии…

Я хочу сказать, какая, собственно говоря, вам разница, где заниматься своим ремеслом — на улицах Лондона или на Нью-Йорк-Айленде?

Сара горделиво выпрямилась и прямо взглянула в глаза капитану:

— Я не проститутка, сэр. Я служу горничной в доме миссис Олгуд и оказалась вечером на улице по досадному недоразумению. — У нее перехватило дыхание, а на щеках выступил румянец. — Скажу вам, больше… я никогда не была близка с мужчиной.

— Что?! — прогремел капитан. — Вы девственница?

— Да.

И снова он принялся ходить взад и вперед, бормоча под нос что-то неразборчивое. Сара украдкой следила за ним и невольно отметила, что при такой массивной фигуре капитан на удивление грациозно двигается.

— Вы можете представить мне какие-либо доказательства своей правоты? Я имею в виду… Черт! Я имею в виду не девственность, а остальное.

— Миссис Олгуд могла бы подтвердить…

— Мы давно в открытом море. Корабль не может повернуть назад ни при каких обстоятельствах.

— Тогда тот человек, который привел меня сюда… Он был вчера вечером на палубе, когда нас привезли.

— Жиль Брок? — Капитан скептически усмехнулся. — Значит, он присутствовал при этом и все знал?

— Да, сэр, — уверенно кивнула Сара.

Капитан провел рукой по бороде, глядя в пол, повернулся к двери и крикнул:

— Мистер Брок! Прошу вас, сэр!

В ту же минуту помощник вошел в каюту:

— Слушаю, капитан.

— Эта женщина… — он откашлялся, — эта женщина утверждает, что ее привезли на корабль связанной и с кляпом во рту, а вы принимали ее на борт и, значит, можете засвидетельствовать ее слова. Что вы скажете, мистер Брок?

— Она лжет, капитан, — не моргнув глазом ответил помощник. — Я действительно был в то время на палубе, сэр. Это мой долг. Но все женщины поднимались на борт добровольно.

Капитан Хоукинс пронзил его испытующим взглядом из-под сдвинутых к переносице бровей, а затем повернулся к Саре:

— А вы что скажете, мадам?

— Это… — Сара обомлела от такого поворота событий. — Но ведь он все видел, капитан! Я не лгу вам, клянусь!

— Чего стоит клятва шлюхи! — невозмутимо парировал Брок.

— Вы ведь часто клянетесь, мадам, не так ли? — Капитан бросил взгляд на Сару, но было заметно, что он думает о чем-то своем.

— Сэр, та женщина, с которой я оказалась в одной каюте, может подтвердить, что меня привезли связанной.

Она сама развязывала меня. Ее зовут Мэг Филдс. Прикажите привести ее.

— Хорошо! — Капитан тяжело вздохнул и обреченно развел руками:

— Делать нечего, приведите вторую женщину, Брок. Послушаем, что она нам скажет.

— Слушаюсь, сэр.

Помощник вышел, а капитан повернулся к Саре спиной, взял со стола трубку, нервно раскурил ее и отошел к иллюминатору. Он молча дымил, глядя на море, и совершенно игнорировал присутствие девушки.

Сара стояла у двери понурившись. Ей было горько осознавать свое унизительное положение, к тому же приступы тошноты не проходили. Сара мечтала только об одном: скорее бы закончилась эта пытка! Отчаяние нахлынуло на нее с новой силой. Вне зависимости от того, что скажет Мэг и какое решение примет капитан, она обречена на путешествие через океан. А о том, какая судьба ждет ее в колониях, лучше вообще не задумываться!

— Я с самого начала чувствовал, что это плавание окажется неудачным.

Сара вздрогнула от неожиданности. Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как капитан подошел к ней в облаке сизого табачного дыма.

— А тут еще вы со своими баснями!

— Как вы можете обвинять меня, сэр! — с негодованием воскликнула Сара. — В том, что ваши подручные связали меня и силой приволокли на корабль, нет моей вины!

— Это вы так говорите, — проворчал капитан. — Но я должен признаться, что… — Казалось, в его отношении к ней что-то переменилось. — За неприглядностью вашего внешнего вида чувствуются чистота и красота, которые было бы странно ожидать в… — Стук в дверь прервал его. — Войдите!

Жиль Брок ввел в каюту Мэг. Она тоже сделала попытку привести себя в порядок и даже прихорошиться, однако ей это мало помогло. Мэг быстро взглянула на Сару и тут же отвела глаза. Она выглядела крайне взволнованной.

— Мэг Филдс, капитан, — представил ее первый помощник.

— Очень хорошо, мистер Брок, — кивнул капитан и, заметив, что тот собирается выйти, добавил:

— Останьтесь, мистер Брок. Вряд ли это дело отнимет много времени.

Скажите, мадам, — обратился он к Мэг, — женщина, которая живет с вами в одной каюте… Насколько я понимаю, вы присутствовали при том, как ее привезли. В каком состоянии она была в тот момент?

— Ну, в общем… примерно такая, как сейчас, ваша светлость. Может быть, немного уставшая с дороги. Я постаралась привести ее в чувство, когда узнала, что она собирается говорить с вами, ваша светлость, но…

— Мэг! — взмолилась Сара. — Скажи им правду! Ради Бога, не молчи!

— Тихо, мадам! — прогремел капитан Хоукинс. — А вы, Мэг Филдс, перестаньте называть меня ваша светлость.

Для вас я капитан.

— Хорошо, ваша… хорошо, капитан, сэр. — Мэг съежилась от страха.

Капитан прошелся перед женщинами и решительно остановился напротив Мэг.

— Так, значит, она не была связана? Кляпа у нее во рту вы не заметили? Говорите правду, черт вас возьми!

— Насколько я могу судить, не было, капитан, сэр.

Она поднялась на борт, как и все остальные. Хотя, может быть… — Мэг выступила вперед и доверительно понизила голос:

— Она, кажется, немного перебрала, сэр. Несла такую околесицу, что в трезвом виде и не придумаешь.

— Она была пьяна?!

— Боюсь, так, капитан, сэр. — Мэг с притворной застенчивостью опустила глаза.

— Черт побери! — Капитан презрительно смерил взглядом Сару. — Мало того, что вы лживая продажная женщина, вы еще и пьяница.

— Я сказала вам правду, капитан. — Сара чувствовала себя беспомощной перед лицом откровенной клеветы. — Это все, что я могла сделать.

— Выходит, эти двое лгут? И вы смеете утверждать такое? Скажите, какой им смысл скрывать правду?

— Я не знаю, сэр, но они лгут, — гордо вскинув голову, ответила Сара.

Капитан уничижительно хмыкнул и отошел к иллюминатору. Сара посмотрела на Жиля Брока и натолкнулась на его торжествующий взгляд. Но почему он солгал? А Мэг?

— Отведите их вниз, мистер Брок. С глаз моих долой.

Я не понимаю, зачем этой женщине понадобилось пороть чушь и морочить мне голову, но я ничего больше не желаю слышать, вам ясно, сэр?

— Ясно, капитан. Я прослежу, чтобы вас больше не беспокоили. Убирайтесь отсюда вон! — шикнул он на женщин.

Последняя искра надежды угасла, и Сара молча повиновалась. Резкий оклик капитана заставил ее задержаться в дверях.

— Мадам!

Сара обернулась.

Гневное выражение стерлось с лица капитана. Он посмотрел на нее задумчиво и вдруг спросил:

— Жаль, что мы так же легко не можем подтвердить или опровергнуть факт вашей невинности, а?

Глава 4

Оказавшись в каюте наедине с Мэг, Сара вынуждена была выслушать поток униженных извинений:

— Прости меня, милочка. Я вела себя как последняя дрянь, не заступившись за тебя.

— Капитан уже был готов поверить мне, — зло отозвалась Сара. — От тебя требовалось всего несколько правдивых слов.

— А что я могла сделать! — воскликнула Мэг. — Этот чертов помощник пригрозил набросить мне петлю на шею и кинуть за борт, если я не солгу и не выручу его! А потом он ударил меня.

Однако несмотря на слезливый тон Мэг. Сара уловила лукавство в ее взгляде и предположила, что не так уж сильно она боится Жиля Брока. Но в тот момент Сара испытывала полное безразличие к своей судьбе и даже не могла всерьез сердиться на Мэг.

— Ты простишь меня, дорогая? Мне очень жаль, что так вышло. Но у меня не было выбора. — Мэг ласково взяла Сару за руку. — Во искупление своей вины я готова отдать тебе свою вечернюю порцию овсянки.

— Мне не нужна твоя овсянка, Мэг. Меня тошнит от еды. — Сара оттолкнула ее руку — Наверное, твои слова ничего не решили бы. Капитан сказал, что все равно не вернулся бы в Англию. Так что мне в любом случае пришлось бы совершить это путешествие.

— Нельзя впадать в отчаяние, дорогая, — постаралась подбодрить ее Мэг, прикидывая что-то в уме. — Послушай, если ты не хочешь есть, можно, я возьму твою кашу?

— Можно, — равнодушно отозвалась Сара.

— Вообще-то тебе надо начинать есть, а не то к концу пути будешь как скелет. Пожалуй, ты действительно похожа на горничную из приличного дома. Уж больно разборчива. Еще бы! Ты, наверное, понятия не имеешь, что такое настоящий голод, когда, кажется, готова съесть крысу вместе со шкурой, если, конечно, удастся ее поймать. Я в отличие от тебя не привыкла регулярно питаться. — В голосе Мэг появился оттенок глубоко затаенной обиды. — Ничего, поголодаешь немного и начнешь есть что дают, помяни мое слово!

Сара не ответила и отвернулась к стене. Она вытянулась на жесткой койке и даже не пошевельнулась, когда дверь каюты открылась и стюард принес ужин.

Слова Мэг были жестоки, но справедливы: либо Сара объявит голодовку и станет отказываться от еды до тех пор, пока не отдаст Богу душу, либо смирится, чтобы выжить.

Между тем Мэг ошибалась. Сара очень хорошо знала, что такое голод. Возможно, не такой ужасный, как тот, о котором говорила Мэг, но долгие месяцы после смерти матери — это было три года назад — Сара редко ела ежедневно и привыкла к постоянному урчанию в желудке, который требовал наполнения.

Отец Сары, преуспевающий сапожник, имел свой магазин в Лондоне. Он был добр и щедр по отношению к дочери, поэтому позаботился о том, чтобы дать ей приличное образование. Современные отцы, как правило, не принимают дочерей всерьез, считая, что их удел — стать кому-то хорошей женой и образование им ни к чему. Но отец Сары нанимал ей учителей не скупясь, и только после его внезапной смерти от апоплексического удара она поняла, чего это ему стоило.

Не успели его похоронить, как в дом явились кредиторы и стали растаскивать то немногое, что он оставил. Они вели себя словно стервятники, терзающие труп погибшего животного. Магазин и квартира были описаны, и Саре с матерью пришлось съехать. Они сняли дешевую комнату в пансионе на той же улице, и мать пыталась заработать на жизнь шитьем.

К несчастью, Сара не владела никаким ремеслом, а значит, не могла помогать матери. Полученное образование в данном случае оказалось бесполезным. Сара могла наняться лишь в прислуги. Ни один владелец магазина не взял бы на должность клерка женщину, ни один торговец не стал бы терпеть женщину-бухгалтера, а шить Сара никогда не любила.

В течение нескольких месяцев они влачили жалкое существование, а когда мать умерла — по мнению дочери, от того, что сердце ее было разбито, — Сара осталась совсем одна на свете.

Со свойственной ей с детских лет рассудительностью Сара поразмыслила о своем будущем и пришла к выводу, что у нее есть два пути: продавать себя на улицах либо найти место прислуги или няни в приличном доме.

Мысль о проституции Сара отмела сразу же. Не только из моральных соображений, но и потому, что не имела ни опыта, ни даже сколько-нибудь определенного представления о том, как это делается.

Если бы она вышла на улицу, это было бы просто смешно. Ни один мужчина не воспринял бы всерьез женщину с такими манерами, как у нее, а проститутки, чего доброго, просто прогнали бы ее или избили.

Таким образом, Саре оставалось лишь одно: искать место в благопристойном доме, где оценили бы ее образование и воспитание.

Через несколько недель полуголодного существования по воле судьбы, которая бывает благосклонна к невинным и дуракам, Саре удалось найти такое место. Старый друг отца, отсутствовавший в городе во время похорон, вернулся и нашел Сару в ужасном положении. Он навел справки и подыскал семью, где требовались услуги такой девушки, как Сара. Уже через несколько дней она приступила к исполнению обязанностей горничной в доме Роберта Олгуда, преуспевающего коммерсанта, имеющего жену и двух дочерей, одной из которых было восемь, а другой едва исполнился год.

Саре предоставили место не только благодаря хорошей рекомендации, но и потому, что она могла одновременно быть горничной хозяйки, няней младшей дочери и гувернанткой старшей.

Рабочий день Сары оказался очень долгим и насыщенным самыми разными заботами. Хорошо еще, что миссис Олгуд отличалась покладистым нравом и не требовала к себе много внимания. Саре отвели скромную, но уютную комнатку, кормили вдоволь. Она полюбила своих юных воспитанниц, которые отвечали ей взаимностью.

Так или иначе, но Сара была вполне довольна жизнью у Олгудов. Только однажды она испытала на себе весь ужас зависимого положения. Это случилось, когда она оказалась перед выбором: оставаться при стареющей леди до самой ее смерти или выйти замуж за неотесанного лакея и нарожать кучу детей.

Однако тогда Сара была совсем юной и мало задумывалась о будущем, нещадно упрекая себя за мятежные мысли и частые приступы дурного расположения духа.

Когда вывозила младенца в коляске на прогулку в парк, она наблюдала за другими девушками, служившими, как и она, у господ. С удивлением она замечала, что они вполне довольны своей судьбой. Их разговоры состояли из обмена сплетнями о чьей-нибудь предстоящей свадьбе или о личной жизни хозяев.

Только теперь, лежа на койке, которая болталась из стороны в сторону в ритме корабельной качки, Сара поняла, как счастлива она была в доме миссис Олгуд. До чего же переменчива судьба! Если бы по воле доброй феи она вдруг оказалась в своей комнате в доме Олгудов, то никогда впредь не допустила бы крамольной мысли о тяжкой участи, выпавшей на ее долю! Сара чувствовала, как по щекам у нее потекли слезы.

Внезапно Сара рассердилась. Никогда прежде она не была плаксой, не имела обыкновения жалеть себя и всегда сносила удары судьбы с присущей ее натуре твердостью.

Дни сменялись днями, недели — неделями, и в конце концов Сара обрела былую силу духа, которая помогала ей противостоять обстоятельствам. Вероятно, отчасти это объяснялось тем, что она привыкла к жизни на корабле, а главное, к качке. Уже через трое суток она с аппетитом ела овсяную кашу. Нельзя сказать, что их кормили вкусно и разнообразно, но еда была вполне сносной.

Сара стала с нетерпением ждать тех дней, когда им позволяли выходить на палубу. Она ненавидела замкнутое пространство каюты, духоту и зловоние. К тому же необходимость постоянно находиться один на один с Мэг раздражала ее. Мэг оказалась душевным человеком, когда дело не касалось ее собственной выгоды, но чересчур бойкой на язык и довольно нечистоплотной. Сара же мылась ежедневно, хотя воду им предоставляли в ограниченном количестве., Прогулки по палубе стали доставлять ей удовольствие.

Сара старалась держаться подальше от остальных женщин, наслаждаясь свежим соленым ветром. Это не добавило ей популярности у попутчиц, но она была глуха к их насмешкам и скабрезным замечаниям и все более замыкалась в себе.

Несколько раз девушка видела капитана Хоукинса. Он прогуливался по корме, по своему обыкновению заложив руки за спину, и не смотрел в ее сторону. Но однажды, стоя у поручня на носу корабля, Сара почувствовала на себе его взгляд. Она резко обернулась.

Капитан Хоукинс смотрел прямо на нее. Их взгляды встретились на какой-то миг. Сара вдруг ощутила, как по ее телу прокатилась жаркая волна. Странное, непривычное ощущение! Капитан еле заметно кивнул ей и отвернулся.

Женщины находились на палубе под пристальным наблюдением охранников, которые были одеты в особую форму, носили пистолеты за поясом и следили за тем, чтобы никто из матросов не приближался к ним.

Некоторые женщины были не прочь принять ухаживания матросов, но охрана не подпускала их близко друг к другу, поэтому приходилось флиртовать на расстоянии.

Единственным членом команды, которому позволялось подходить к женщинам, был помощник капитана Жиль Брок. Каждый раз, когда Брок проходил мимо Сары, его взгляд туманился и мрачнел, но ни разу этот человек не заговорил с ней. Иногда она заставала его за разговором с начальником охраны Рисом Помметом, высоким, худым мужчиной с меланхоличным взглядом. Сару беспокоило то, что они нашли общий язык. В какой-то момент ей показалось, что именно Брок, а не капитан Хоукинс командует охраной.

Но поскольку Сара плохо представляла себе корабельную субординацию — капитан казался ей неким божеством, которое редко обращает свой взор на смертных, — она не придала этому значения. Жиль Брок просто мог играть роль посредника между капитаном и начальником охраны.

Однажды Саре довелось поговорить с Жилем Броком.

Это случилось во вторую неделю плавания, когда две женщины из соседней каюты умерли от лихорадки. Узнав об этом, Сара поняла: настал момент хоть что-то изменить в ее положении. По окончании погребальной церемонии, которая заключалась в том, что трупы просто сбросили в море, Сара перехватила помощника капитана. Она чувствовала угрызения совести от того, что ее просьба была вызвана смертью других людей. Но желание выжить преобладало в тот момент в ее душе, и Сара готова была на что угодно, лишь бы ее не постигла участь несчастных.

— Вы просите предоставить вам отдельную каюту? — Брок уставился на нее, и его серые глаза вдруг стали бесцветными.

— А почему бы и нет? Теперь на корабле есть отдельная каюта. Вам ведь все равно, будет она стоять пустая или «ее займу я. Я… — на мгновение Сара смутилась, — я не привыкла спать в одной комнате с кем-то.

— Как это так? — усмехнулся Брок. — А как же ты тогда принимала клиентов? Прямо на улице? Возле фонарного столба?

— Я не проститутка! — вспыхнула Сара. — Клянусь честью, это не так!

— Клянешься? А почему я должен верить клятвам шлюхи? — Брок жестом прервал ее попытку оправдаться. — Впрочем, может быть, я и мог бы пойти навстречу вашей светлости. Я готов предоставить вам отдельную каюту, если вы согласитесь хотя бы через ночь принимать меня у себя.

— Нет! — в ужасе отшатнулась Сара.

— Ну что ж. — Он пожал плечами. — Придется поискать кого-нибудь посговорчивее.

Вскоре Брок именно так и поступил.

Несколько дней спустя Мэг поразила Сару своим необычным поведением: она беспокойно слонялась по каюте, бесцельно хватала какие-то вещи и тут же бросала их. Как только ключ повернулся в замочной скважине, ее лицо просияло. Дверь отворилась всего на один миг. Мэг проскользнула наружу, и Сара успела заметить самодовольную усмешку Жиля Брока, державшего в руках связку ключей.

Сара приложила ухо к двери и услышала, как открылась и закрылась дверь соседней каюты. Сомнений не было:

Брок выбрал Мэг. Он мог бы склонить к сожительству любую женщину на корабле, пообещав комфортное плавание. И многие из них выглядели гораздо более привлекательно, чем Мэг Филдс.

Сара задула свечу, легла на койку и стала ждать возвращения Мэг. Прошло около двух часов, прежде чем та вернулась.

Мэг склонилась над ней, и Сара почувствовала сильный запах рома — видно, помощник капитана щедро угостил свою новую пассию.

— Ты спишь, дорогая? — ласково спросила Мэг и, не дождавшись ответа, продолжила:

— Я знаю, что не спишь.

Но можешь притворяться, если хочешь. Мне известно, Жиль Брок тебе первой предложил переспать с ним. Я не обижаюсь, чего уж там! Но знаешь, какой это мужчина! Если в тебе есть хоть капля чувства, то ты должна пожалеть, что отказала ему. Я готова отдаваться ему сколько угодно раз, с ромом или без — все равно.

Сара по-прежнему молчала.

Мэг хмыкнула:

— Ну что ж, хороших снов тебе, крошка. А я уж буду спать как убитая, это точно.

Мэг тихонько засмеялась, рухнула на койку как подкошенная и захрапела уже через несколько секунд.

Глава 5

Жиль Брок питал отвращение к морю и ко всему, что было с ним связано. Но его жизнь сложилась так, что двадцать из своих тридцати четырех лет он провел в море и сделал неплохую карьеру.

Жиль никогда не чувствовал тяги к морскому делу. Просто давным-давно его, четырнадцатилетнего мальчишку, опоили в лондонских доках и завербовали матросом на корабль, который отправлялся на Восток. Только через четыре года он снова оказался в Англии. Тогда уже было слишком поздно и невероятно трудно начинать жизнь сызнова.

Брок был из тех людей, которые предпочитают легкий путь трудному. Он быстро смекнул, что может извлечь пользу из такого поворота судьбы, и решил во что бы то ни стало добиться звания морского офицера.

Оказалось, это вовсе не трудно. Большинство моряков по возвращении из плавания пускались в разгул на берегу, транжиря жалованье на ром и женщин до тех пор, пока не спускали все до последнего пенса. Чтобы добиться успеха, достаточно было лишь держаться от таких подальше и стараться завоевать расположение судовладельцев и капитанов.

Одно плохо: Броку приходилось тратить почти все деньги на одежду, чтобы выглядеть в соответствии с требованиями морского устава; на выпивку и женщин уже не хватало. Нельзя сказать, что он любил выпить, но зато к женщинам питал слабость, как, впрочем, и любой мужчина. Однако Броку повезло с внешностью: Он был довольно привлекателен и обладал той грубой мужественностью, которая так импонирует женщинам. Вот почему ему редко приходилось прибегать к услугам проституток.

Итак, мистер Жиль Брок стал помощником капитана в тридцать два года. Он быстро оценил преимущества нового положения. Капитаны, как правило, с удовольствием передавали ему полномочия по ведению корабельных дел и редко вникали в детали, довольствуясь тем, что внешне все выглядело благополучно. В такой ситуации авторитет Брока возрастал до невероятных масштабов, его власть становилась неограниченной, и он зачастую злоупотреблял ею, пользуясь абсолютной безнаказанностью.

Брок очень рано узнал, как жесток и груб этот мир. С детских лет он страдал от унижений и оскорблений. Теперь он вымещал свою злобу на матросах, сурово наказывая их за малейшую провинность или неподчинение Однако это плавание оказалось непохожим на другие.

Брок столкнулся с тем, что матросы отказывались признавать его власть и безоговорочно подчинялись только капитану. Это было непривычно, и Брок не сразу выработал нужную тактику в обращении с командой и капитаном.

Уже в самом начале плавания Хоукинс выразил резкое недовольство тем, что Брок чересчур груб с матросами. Обычно капитаны смотрели на команду как на бессловесных рабов.

Но Хоукинс был не таков.

Впрочем, если планы Брока, связанные с этим плаванием, осуществятся, то мнение капитана Хоукинса не будет стоить и выеденного яйца. Может случиться, что он вообще утратит свое положение и вынужден будет спасаться бегством с собственного судна. Мысль о том, что высокомерный Джеб Хоукинс окажется втоптанным в грязь, доставляла Броку особое удовольствие и неизменно вызывала у него злобную усмешку.

Его ненависть к Хоукинсу не была вызвана завистью, поскольку Брок никогда не стремился занять место капитана и довольствовался своим положением. Ответственность, которая возлагалась на капитана, казалась Броку слишком обременительной и даже пугающей. Корабль, разумеется, принадлежал судовладельцу, который был хозяином судна на суше. Но если что-либо случалось с кораблем во время плавания, судовладелец взыскивал с капитана вне зависимости от того, был тот виновен в происшедшем или нет. Брок предпочитал не рисковать.

За последние годы Броку удалось сколотить приличное состояние. Теперь наконец он нашел способ выгодно им распорядиться. Немало хитроумных действий предпринял Брок, чтобы привести свой замысел в исполнение.

Прежде всего он убедил Хорэйса Картрайта в том, что транспортировка шлюх в Нью-Йорк принесет баснословную прибыль. Сделать это оказалось совсем нетрудно, поскольку судовладелец был необычайно жаден. Но Картрайт понятия не имел, как взяться за такое дело. И тут Броку пришлось поломать голову.

Из всего того, что Брок поведал Картрайту, единственной правдивой информацией была следующая: королевские войска в колониях действительно страдали от отсутствия борделей, и его величество пообещал щедро вознаградить корабельную компанию, которая возьмет на себя труд перевезти лондонских проституток через Атлантику. Брок даже заставил Картрайта поверить в то, что шлюхи не прочь внести за проезд умеренную плату, лишь бы получить работу в таком выгодном месте, как колонии. Наконец Картрайт сдался.

Вспоминая о том, как легко судовладелец попался на крючок, Брок самодовольно усмехался: только человек, никогда не имевший дело со шлюхами, мог предположить, что у них найдется лишний грош на оплату проезда.

На данном этапе Брока беспокоило лишь одно: ему нужно было любым способом избавиться от Сары Мади. Эта женщина не должна дожить до конца плавания. У нее есть повод ненавидеть Брока, и она способна найти возможность повлиять на мнение капитана о нем. Если во время очередного свидания она все же убедит Хоукинса в том, что ее привезли на судно связанной и с кляпом во рту, ничего удивительного в этом не будет. А значит, их повторной встречи допустить нельзя. К тому же Брока задел отказ Сары разделить с ним ложе. До сих пор ни одна шлюха не позволяла себе так обходиться с ним.

Толчок за борт во время ночного шторма — и эта потаскуха найдет свою могилу на дне моря! Брок поставил на карту все, отправляясь в это плавание, и не желал рисковать своим будущим из-за какой-то грязной девки. Да и отказывать себе в удовольствии наказать строптивую мисс Мади он не хотел.

Взгляд капитана Джеба Хоукинса задерживался на Саре гораздо чаще, чем она это замечала. У него вошло в привычку тайком наблюдать за девушкой, когда дважды в день она выходила на палубу подышать свежим воздухом. Его взгляд притягивала ее походка и изящные линии фигуры.

Он заметил, что Сара старается держаться особняком, и это ему нравилось. Джеб изучил черты ее лица и теперь мог воспроизвести их в памяти, закрыв глаза: нежный овал подбородка, чувственный рот, ровные зубы цвета слоновой кости, голубые с фиолетовым оттенком глаза, полная, округлая грудь… Каждый раз, доходя до этого места в написании мысленного портрета Сары, Джеб вздрагивал, чертыхался и проклинал себя за плотскую невоздержанность.

Однажды, когда Сара перехватила его взгляд. Джеб поклялся себе, что не станет больше следить за ней. Но на следующее утро, когда Сару и еще девятерых женщин вывели на обычную прогулку, ноги сами принесли его на капитанский мостик. Джеб постарался занять такую позицию, чтобы Сара не заметила его, и не переставая ругал себя за трусость и слабость.

Зачастую, лежа на койке в своей каюте, Джеб задавался вопросом, почему его так тянет к Саре.

Он привык к долгим плаваниям и умел контролировать свои плотские потребности. Едва земля скрывалась из виду, он забывал о женщинах и с головой уходил в решение насущных судовых проблем, которых всегда хватало. Конечно, никогда еще на борту не было женщин, и это само по себе сильно влияло на него. Но близость именно этой женщины особенно волновала его. Прежде всего Джебу нравился ее характер. Он ценил в человеке силу духа вне зависимости от того, мужчина это или женщина. Даже в тех случаях, когда капитан вынужден был прибегать к плети в дисциплинарных целях, его не оставляла равнодушным та стойкость, с которой провинившийся матрос сносил наказание.

Джеб редко посещал бордели и плохо представлял себе, какими бывают проститутки. Он считал их всего лишь бледными тенями настоящих женщин. Унизительное ремесло, которое вынуждало их исполнять любое желание мужчины за жалкие гроши, разрушало личность и подавляло дух.

А Сара Мади обладает силой духа, она осталась гордой и независимой даже после того, как ее разговор с ним не принес ожидаемого результата. Она красива и вполне могла бы сойти за леди, если ее причесать и переодеть в пристойное платье. Ее речь изысканна, что свидетельствует о полученном образовании. Так говорят женщины его круга, а не проститутки.

Все это заставляло Джеба сомневаться в правильности своего первоначального суждения о Саре. А что, если она сказала ему правду? Вдруг она действительно приличная девушка, которую насильно приволокли сюда и вынудили разделить участь проституток? Если так и есть, значит, он допустил по отношению к ней чудовищную несправедливость. Если девушка сказала правду, то трудно представить, какие страдания ей приходится переносить.

Дело дошло до того, что Джеб пошел на разговор о Саре с Жилем Броком.

— Мистер Брок, возвращаясь к началу плавания и разговору об этой женщине, Саре Мади… Как вы думаете, может ли быть правдой то, что она говорила тогда?

— Капитан интересуется моим мнением? — вдруг переменился в лице помощник. Его губы плотно сжались, а взгляд сверкнул такой злобой, какую он никогда прежде не демонстрировал в присутствии капитана.

Джеб смутился и в глубине души пожалел о том, что завел этот разговор.

— Нет, мистер Брок, я просто подумал, не могли ли ее тайком от вас пронести на борт связанную и с кляпом во рту?

— Вряд ли, капитан. — Теперь во взгляде Брока промелькнуло плохо скрываемое любопытство. — Я стоял у трапа, когда привозили женщин. Уверяю вас, капитан, Сара Мади, как и все прочие, поднялась на борт добровольно. — Его тон мало-помалу становился все более дерзким. — Если хотите, сэр, я разузнаю для вас об этой шлюхе побольше.

— Нет, не стоит! Я не намерен объясняться с вами по этому поводу! — возмутился капитан. — Но не дай вам Бог обмануть меня, мистер Брок! Если я хоть раз поймаю вас на лжи, вы пожалеете, что появились на свет!

Брок обомлел. Лицо его приняло каменное выражение.

— Я не привык выслушивать угрозы, капитан!

Джеб тут же пошел на попятную Он часто замечал в Броке оскорбительное высокомерие, но такое проявление крепости его натуры было для Джеба внове.

— Это не угроза, мистер Брок, а всего лишь предупреждение, — спокойно отозвался Джеб. — Если я поймаю на вранье, я не только выпорю вас перед всей командой, но и позабочусь о том, чтобы вас лишили офицерского звания!

Брок быстро скрыл чувства под маской учтивости. Он раболепно поклонился и сказал:

— Примите мои извинения, сэр. Я на мгновение забылся. Это больше не повторится.

— Хорошо, — кивнул Джеб. — В ваших интересах, чтобы это не повторилось.

— Дело в том, сэр.:. — Брок смутился. — Просто я не привык к тому, что мою честность подвергают сомнению.

— Вы свободны, мистер Брок! Идите!

— Слушаюсь, капитан! — Помощник щелкнул каблуками и покинул каюту.

Как только дверь за ним закрылась, Джеб в задумчивости опустился в кресло у стола. Он достал из ящика сигару и закурил, возвращаясь мыслями к разговору с Броком.

Всплеск ненависти, который не смог сдержать первый помощник, заставил Джеба насторожиться. Тем не менее вопрос с Сарой не прояснился.

Действительно, зачем Броку обманывать его? Какая ему от этого выгода? Уму непостижимо!

Однако от мысли о Саре ему все же не удалось избавиться. Джеб глубоко затянулся и в задумчивости опустил, голову.

С течением времени Сара стала понемногу привыкать к окружающей ее обстановке и положилась на волю судьбы. Конец плавания по-прежнему представлялся ей в самых мрачных красках, но поскольку изменить что-либо было не в ее силах, Сара решила не изводить себя бесплодными раздумьями на этот счет. Наступит время, когда ей придется постоять за себя, а пока что толку думать об этом?

Между тем ее отношение к морю коренным образом переменилось. Мало того, что Сару перестали мучить тошнота и головокружение во время качки, она научилась видеть красоту морского пейзажа, который при всем своем однообразии был неуловимо переменчив в зависимости от погоды. В конце концов она полюбила море всей душой, как старый морской волк.

Шторма не пугали ее, напротив, приводили в восторженное состояние духа. Дважды во время плавания внезапно налетавший ураган заставал ее на палубе. Когда это произошло впервые, другие женщины с визгом в ужасе разбежались кто куда, а Сара так и осталась стоять у борта, крепко вцепившись в поручень и подставляя лицо свежему ветру. Дождь хлестал по щекам, она вымокла до нитки, но так и не двинулась с места до тех пор, пока ее силой не увели вниз.

Во второй раз Сара оставалась на палубе дольше, потому что охранники, перепугавшись не меньше женщин, забыли про нее и опрометью бросились в укрытие. Небо над головой Сары расколола надвое ослепительная черта. На мгновение стало так светло, что можно было разглядеть верхушки мачт, упирающиеся в облака. Казалось, все вокруг полыхнуло магическим огнем. Сара запрокинула голову и с наслаждением вдыхала разлившийся в воздухе тонкий аромат. Никогда прежде она не испытывала такого благоговейного страха перед силами природы, с одной стороны, и необъятного счастья — с другой.

— Вам лучше спуститься вниз, мадам, — раздался у нее за спиной тихий голос.

Сара обернулась. Рядом с ней стоял капитан Хоукинс.

По его лицу блуждала мягкая улыбка.

— Как красиво! — воскликнула Сара. — Что это, капитан?

— Моряки называют это огнем святого Эльма. Во время сильных гроз такое атмосферное явление можно наблюдать довольно часто. , — А это не опасно для корабля? Не может возникнуть пожар?

— Нет. Это ведь не обычная молния, а что-то другое.

Правда, я до сих пор не встречал сколько-нибудь убедительного объяснения этому явлению. Многие суеверные моряки считают, что это ведьминский огонь… И все же вам лучше спуститься в каюту, — добавил он строго. — Мы вошли в полосу урагана. Ветер будет крепчать, и оставаться здесь скоро станет небезопасно.

Сара в последний раз взглянула на небо. Ей очень хотелось навсегда сохранить в памяти чарующую картину полыхавшего ярким пламенем неба. Тем временем на палубе появился начальник охраны Рис Поммет. Его мертвенно-бледное лицо выражало крайнюю степень раздражения.

— Хорошо, хорошо. Я уже иду, — поспешила Сара успокоить тюремщика и бросила на капитана ласковый взгляд, который тут же потух: от прежней участливой улыбки не осталось и следа, лицо Хоукинса превратилось в непроницаемую холодную маску. — Благодарю вас за интересные разъяснения, капитан.

— Не стоит благодарности, мадам, — сухо отозвался Джеб и приложил руку к козырьку фуражки.

Следуя за охранником в каюту, Сара чувствовала на себе взгляд капитана. Перед самой дверью, за которой была лестница в трюм, она не удержалась и оглянулась. Джеб стоял на том же месте. Его глаза были прикованы к ней.

На следующей неделе произошло событие, облегчившее пребывание Сары на борту «Северной звезды».

Она давно уже привыкла к тому, что по ночам Мэг кралась на цыпочках мимо ее койки на свидания с Жилем Броком. Как правило, это случалось два-три раза в неделю.

Однажды после ухода Мэг Сара поднялась и подергала входную дверь. Она оказалась незапертой. Пораженная до глубины души, Сара осторожно приоткрыла ее и выглянула в коридор. Там никого не было.

Она перевела дух и смело шагнула за порог, притворив за собой дверь. Быстро преодолев короткий коридор, Сара поднялась по лестнице и вылезла через люк на палубу. Охранников она не боялась, так как знала от Мэг, что после вахты они отправляются ужинать, а потом разбредаются по каютам и быстро накачиваются ромом, который им в обилии поставляет Жиль Брок. Они полагаются на надежность замков, ключи от которых есть только у Брока и Риса Поммета.

Сара поежилась от вечерней сырости. Небо было чистым и безоблачным, что предвещало хорошую погоду. Луна еще не взошла, но звезды уже мерцали в далекой вышине, как маленькие искорки. Сара облокотилась на поручень в тени огромной пушки, стоявшей на массивном постаменте, и стала смотреть на воду.

Дул легкий бриз, корабль шел быстро. Сара знала, что они запаздывают с прибытием в Нью-Йорк и что капитан предполагает оказаться там не раньше чем через неделю.

Ей все труднее и труднее было отгонять мысли о том, что ждет ее в конце пути.

Корабль казался необитаемым. Изредка тишину нарушал глухой крик или скрип мачты, хлопок паруса или удар волны о борт.

Сара наслаждалась покоем и умиротворенностью, разлитыми вокруг. Она сильно перегнулась через поручень, завороженная игрой волн. По ее подсчетам, Мэг еще нескоро должна была вернуться в каюту. К ее приходу Сара уже лежала на койке и притворялась крепко спящей.

Она, естественно, предположила, что Брок случайно забыл запереть за Мэг дверь каюты. Однако пару дней спустя, когда Брок увел соседку к себе, Сара снова обнаружила, что дверь открыта, и прокралась на палубу, как и в первый раз. У нее мелькнула мысль: уж не решил ли Жиль Брок загладить таким образом свою вину перед ней Как бы то ни было, но Сара воспользовалась возможностью лишний раз подышать свежим воздухом и не хотела думать о причине, побудившей помощника капитана оставить дверь открытой.

В этот вечер погода не располагала к прогулкам: моросил дождь, небо заволокли тучи, палуба ходила ходуном от сильной качки. К тому же темень стояла непроглядная Но Сару это не остановило, и она снова заняла привычное место в тени бортового орудия. От воды поднимался туман, обволакивавший все вокруг мягкой серой ватой.

Вдруг за спиной у нее послышались шаги. Сара прижалась спиной к пушке и затаила дыхание. В следующий миг она почувствовала, что кто-то стоит совсем рядом. Сердце ее заколотилось от страха.

Тут чья-то сильная рука сжала ее запястье, и Сара поняла, что таиться дольше бессмысленно.

— Кто вы? Что вам нужно? — спросила она.

В ответ прозвучал приглушенный смех. Рука незнакомца больно впилась в нежную кожу, Сара попыталась освободиться. Она не могла видеть лица мужчины, так как туман сгустился, но было очевидно, что он высокого роста и очень силен.

Внезапно осознав всю опасность сложившейся ситуации, Сара обрела присутствие духа.

— Что вам от меня нужно? Отпустите руку! — закричала она во весь голос и дернулась изо всех сил.

Свободной рукой она наугад постаралась дотянуться до его лица. Как только пальцы коснулись колючей щеки незнакомца, он перехватил ее руку. Сара оказалась в абсолютно беспомощном положении. Мужчина тем временем стал подталкивать ее к борту. Его намерения были ясны: он собирался бросить ее в море!

Холодная испарина выступила на лбу Сары. Не помня себя от ужаса, она закричала.

Глава 6

Капитан Джеб Хоукинс прогуливался по корме, вглядываясь в туман и раздумывая, не стоит ли убрать паруса и лечь в дрейф. Он выставил дозорных, чтобы те следили за возможным появлением сигнальных огней проходящих мимо судов, однако риск столкновения при такой плохой видимости был все же велик.

Он мечтал, чтобы это проклятое плавание наконец закончилось. Ему не терпелось поскорее избавиться от своих пассажирок, и прежде всего от Сары Мади.

Никогда еще Джеб так не страдал от отсутствия женщины. Его физические муки стали просто невыносимы после того, как он встретил Сару на палубе во время урагана, когда на небе полыхал ведьминский огонь. В тот момент лицо девушки светилось счастьем, и она показалась Джебу удивительно красивой. Он даже забыл о ее недостойном ремесле и готов был искренне восхищаться ею. В его сердце снова закралось сомнение: а вдруг она сказала правду?

Эти мысли лишь усиливали страдания Джеба. — Белее всего его раздражало то, что он не в состоянии изменить судьбу Сары. Как только женщины ступят на берег, его ответственность за них, а значит, и власть над ними закончатся. Джеб даже задумывался о возможности спрятать Сару на корабле с тем, чтобы потом отвезти обратно в Лондон.

Но судно возвратится в Англию еще не скоро. У Джеба был приказ зайти в Каролину и взять на борт груз табака. А для этого прежде надо будет переоборудовать трюм: разломать перегородки и привести его в первоначальное состояние. Все это требует времени.

Помимо всего прочего, тот факт, что капитан тайно оставил на судне женщину, которая будет сопровождать его в обратном плавании, вызовет кривотолки и сплетни среди матросов и, как следствие, уронит его авторитет в их глазах и повлияет на состояние дисциплины на борту.

Джеб понимал, что пойти на такое — значило бы подвергнуть риску не только благополучное возвращение «Северной звезды» в Англию, но и свою карьеру: Хорэйс Картрайт, естественно, окажется в курсе дела, придет в ярость, и тогда ничто не помешает ему привести в исполнение свою угрозу — он поставит крест на будущем молодого капитана.

Джеб отдавал себе отчет в том, что им движет не только стремление восстановить справедливость, но и корысть, и ненавидел себя за это. Действительно, разве в глубине души он не надеялся на то, что Сара в благодарность за спасение согласится разделить с ним ложе и избавит его от плотских мук? Мысль о близости с этой женщиной словно червь точила его сердце.

Джеб глубоко затянулся и бросил окурок сигары в море.

Крохотный огонек тлел в тумане несколько секунд, потом погас. Во рту разливалась горечь, на душе у капитана было неспокойно.

Резкий женский крик заставил Джеба вздрогнуть от неожиданности. Он доносился откуда-то со стороны правого борта и мало напоминал игривое повизгивание кокетливой шлюхи; Напротив, в нем слышались страх и мольба о помощи.

Джеб бросился на крик, за которым вскоре последовал второй, еще более отчаянный. Через мгновение он различил в тумане два темных силуэта, которые боролись в узком проходе между орудием и бортом судна. Джеб громко выругался и прибавил шагу.

Он не успел разглядеть человека, который при его приближении со всех ног бросился прочь и исчез в тумане.

Джеб решил было погнаться за ним, но отказался от преследования и вернулся к женщине, которая без сил опустилась на корточки возле пушки.

— С вами все в порядке? — спросил Джеб, помогая ей подняться. Ему пришлось поддержать женщину за талию, так как ее шатало от изнеможения.

— Да… я думаю, да, — ответила она еле слышно.

Джеб узнал голос Сары Мади. Он поймал себя на мысли, что вовсе не удивлен: бросившись на женский крик, он странным образом почувствовал, что помощь нужна именно ей. Сара склонилась ему на грудь, и Джебу казалось, что через плотную ткань сюртука он в состоянии ощутить учащенное биение ее сердца. Трогательная доверчивость, с которой Сара приникла к нему, ее близость, аромат женских волос, просоленных морским ветром, волновали кровь.

Джеб обнял ее крепче и повторил свой вопрос:

— С вами все в порядке?

Сара кивнула и, вдруг осознав, что капитан находится на недопустимо близком расстоянии, резко отпрянула. Она была измотана отчаянной борьбой за свою жизнь и сильно напугана. Больше всего на свете ей хотелось уткнуться в сюртук Джеба, от которого так приятно пахло табаком и влажной шерстью, и разрыдаться. Она чувствовала себя бесконечно одинокой и беззащитной.

Джеб, поборов желание снова заключить ее в объятия, отступил на шаг.

— Что произошло? — поинтересовался он строго.

Сара прислонилась к орудийному колесу, живо вспомнив бурление волн у борта, черную пучину, которая всего несколько минут назад могла стать ее безвременной могилой.

— Кто-то хотел бросить меня за борт.

— Кто это был? Вы его узнали?

— Нет, капитан.

— Кто бы это мог быть? У вас нет никаких предположений на этот счет? — нахмурился Джеб.

— Предположений? — на миг задумалась Сара. — Пожалуй, есть. Но вы все равно не поверите. — В ее голосе прозвучали горькие нотки. — Вы ведь не поверили мне раньше.

Глубоко уязвленный, Джеб решил сменить тему разговора:

— Позвольте узнать, мадам, что вы делаете на палубе в такой поздний час? Вам запрещено покидать каюту вечером, к тому же без сопровождения охранников.

— Дверь в мою каюту оставили открытой. Это уже не в первый раз. — К Саре постепенно возвращалась обычная уверенность в себе. — Я думаю, тот человек специально дал мне возможность выйти на палубу, чтобы под покровом ночи напасть на меня.

— Следить за порядком на судне входит в обязанности помощника капитана. Я поговорю об этом инциденте с мистером Броком, — мрачно вымолвил Джеб.

— Нет, прошу вас, сэр, не делайте этого. Видите ли… — Сара не была уверена, стоит ли делиться с капитаном своими подозрениями, но все же решилась, поняв, что выбора у нее нет. — Я думаю, что человек, который напал на меня… и был мистер Брок.

— Черт побери, мадам! Что вы себе позволяете! — возмутился Джеб. — С какой стати вам взбрело это в голову!

Чем вы можете обосновать такое серьезное обвинение?

— Ничем. Я же сказала вам, что не могла разглядеть его лица в тумане. И это вовсе не обвинение, а простое предположение, капитан Хоукинс.

— Такое предположение не может возникнуть безосновательно. Я требую объяснений!

— Вы привыкли к тому, что ваши требования всегда выполняют, не так ли, капитан? Такой твердый, несгибаемый человек…

Сара вдруг почувствовала, что ноги у нее становятся ватными, а перед глазами плывут круги. Джеб увидел, что Сара вот-вот лишится чувств, и вовремя поддержал ее. Крепко обхватив девушку за талию, он помог ей дойти до его каюты, усадил за обеденный стол и достал из шкафа бутылку темного стекла.

— Глоток хорошего бренди вернет вам силы.

— Нет-нет, — запротестовала Сара. — Я не пью.

— В данном случае это просто необходимо, мадам. Исключительно в медицинских целях, уверяю вас. — Он наполнил два бокала и протянул один Cape. — Пожалуй, мне сейчас это тоже не повредит. Пейте же, мадам. Смелее.

Сара с опаской взглянула на темную жидкость. Она никогда прежде не пробовала спиртных напитков и сделала слишком большой глоток. Дыхание у нее тут же перехватило, а на глазах выступили слезы. Саре казалось, что в горло ей хлынул раскаленный свинец. Она закашлялась, закрыв лицо руками. Джеб подошел к ней и с улыбкой похлопал по спине.

— Это совсем ни к чему, сэр! — отстранилась она.

— Напротив, лучшего способа помочь человеку прокашляться не существует, мадам, — ответил Джеб и рассмеялся, видя, как возмущенное лицо Сары становится пунцовым от смущения и алкоголя. — Давайте вернемся к вашим подозрениям относительно мистера Брока. Зачем ему было убивать вас? — Джеб принялся в задумчивости расхаживать по каюте.

— Возможно, он боится, что вы в конце концов поверите моему рассказу о том, каким образом меня доставили на борт «Северной звезды».

— Ерунда! Чего ему бояться? Впрочем, если он замешан в этом… — Джеб остановился перед Сарой и внимательно посмотрел ей в глаза. — Вы утверждаете, что, кроме вас, на корабле есть другие женщины, доставленные сюда принудительно?

— Да, сэр. По крайней мере двое. Нас привезли вместе.

— Тогда почему они тоже не заявили об этом?

— Наверное, Брок запугал их, как и Мэг Филдс, которая вынуждена была сказать вам не правду!

— Возможно ли, что он вступил в сговор с теми, кто поставлял на борт ш… женщин? Но зачем ему это понадобилось? — пробормотал Джеб.

Заложив руки за спину и опустив голову, он снова принялся ходить взад-вперед, и Сара в очередной раз поймала себя на том, что любуется его фигурой и походкой.

— А может, он боится, что я расскажу вам о том, что Мэг Филдс спит с ним, — сказала Сара.

— Что?! Что вы сказали? — Джеб круто развернулся.

Сара пожалела, что проговорилась, но было поздно.

Уши у нее горели от стыда, она потупилась под пристальным взглядом разъяренного капитана и сбивчиво повторила свои слова.

— Если вы не лжете, то это чудовищно! — взорвался Джеб. — Клянусь Иеговой, я не допущу, чтобы у меня на судне творились подобные бесчинства!

Он прожигал Сару яростным взглядом, пытаясь понять, говорит она правду или намеренно вводит его в заблуждение.

Сара тем временем заметила в углу каюты деревянную ванну и завистливо вздохнула. Чего бы она только не отдала за возможность хотя бы умыться горячей водой, не говоря уж о том, чтобы принять ванну! Голос капитана прогрохотал над самым ее ухом и вывел из задумчивости:

— Что, простите? Что вы сказали?

— Мадам, о чем вы думаете? Я же с вами говорю.

— Скажите, сэр, это у вас в углу ванна?

— Конечно. Что же еще! — Он посмотрел на Сару как на умалишенную. — Если я хочу принять ванну, то прошу Тима подогреть воду. Это совсем несложно.

— Капитан Хоукинс, — несмело вымолвила Сара. — Знаете, о чем я мечтаю сейчас? О горячей ванне!

— О Господи! — расхохотался Джеб. — Нет, все-таки женщины — непостижимые существа! Вы только что чудом избежали гибели, а думаете о таком пустяке, как ванна!

— Это вовсе не пустяк, капитан! — твердо возразила Сара. — Вы когда-нибудь спускались в трюм? Вам невдомек, какая там грязь. Нам выдают по ковшику морской воды в день, и ее хватает только на то, чтобы с грехом пополам умыться. О том, чтобы вымыться полностью или постирать, вообще не может быть речи. Духота невыносимая! Клопы!

Джеб внимательно выслушал жаркий монолог Сары и решительно направился к двери.

— Тим! — позвал он юнгу, приоткрыв дверь. — К капитану!

Через минуту Тим уже был в каюте. Он всегда появлялся по первому зову, словно только и ждал, что у Джеба возникнет необходимость в его услугах. Тим убрал со лба непослушную прядь белокурых волос и почтительно замер в дверях.

— Что прикажете, сэр?

— Согрей воду для ванны.

— Слушаюсь, сэр!

Оставив дверь открытой, Джеб подошел к рабочему столу и достал из ящика сигару. Прикурив от свечи, он отошел от Сары и стал выпускать кольца дыма в иллюминатор.

Настроение у него было отвратительное. Джеб разрывался между желанием поверить Саре и невозможностью признать, что ранее совершил ошибку, посчитав ее лгуньей. Однако он понимал: изначальная неприязнь к Жилю Броку может помешать ему быть объективным.

Более всего Джебу хотелось установить истину, но остаться при этом до конца честным с самим собой и справедливым по отношению к окружающим.

Шум отвлек его от размышлений. Джеб обернулся и увидел, что Тим принес в каюту два ведра воды и, оторопев, застыл у двери при виде Сары.

— Эй, приятель, нечего таращиться! — сердито проворчал Джеб. — Пошевеливайся! Наполни ванну!

— Слу-слушаюсь, капитан. — Стараясь не смотреть на Сару, Тим вылил воду в ванну и побежал за новой порцией.

Джеб взглянул на девушку и увидел, что та тихонько посмеивается, прикрывая лицо ладонью.

— Это вовсе не так смешно, как вам кажется, мадам!

Сара постаралась взять себя в руки, но ее глаза по-прежнему искрились весельем.

— Я понимаю, сэр. Но у мальчика было такое лицо Разве он никогда не видел женщин у вас в каюте?

— Разумеется, нет! — недовольно фыркнул Джеб. — Я не привык ходить в море с женщинами на борту!

— Я слышала, некоторые капитаны часто берут с собой жен в плавание.

— Я не женат.

— Но… — Ее взгляд невольно обратился к двуспальной койке.

Джеб непроизвольно шагнул вперед и встал между нею и койкой, как будто хотел спрятать этот интимный предмет обстановки за спину. Он усмехнулся и объяснил:

— Это роскошное ложе появилось на «Северной звезде» стараниями моего предшественника. Бывший капитан был женат. А я так и не удосужился заменить койку.

— Понятно. Скажите, капитан… — Сара задумчиво взглянула на него. — Я слышала, что моряки считают присутствие женщины на борту предвестием несчастья. Это правда?

— Да, некоторые придерживаются такого мнения. — Джеб смутился и, чтобы скрыть это, принялся расхаживать по каюте. — Я в это никогда не верил.

Но, учитывая те неприятности, которые преследуют меня в этом проклятом плавании, готов изменить свою точку зрения.

— Надеюсь, вы не станете винить меня в своих неприятностях, капитан? — кокетливо вымолвила Сара. — Я ведь оказалась на корабле против своей воли.

— Это всего лишь ваше утверждение, которое так и не было доказано, мадам.

Джеб увидел, как взгляд Сары затуманился и подернулся грустью. Он готов был проклясть себя за несдержанность. В этот момент Тим принес еще два ведра воды. Он вылил кипяток в ванну и, ни на кого не глядя, поспешно выбежал за дверь. Последняя ходка, и ванна была наполнена до краев. На этот раз Джеб направился к выходу вместе с Тимом.

— Вы можете принять ванну, мадам. Я подожду поблизости. Когда закончите, постучите в дверь.

Ночь выдалась темная, паруса громко хлопали над головой Джеба, пока он прогуливался по палубе, размышляя о Саре и Жиле Броке. Джеб уже решил, что дождется утра, вызовет к себе помощника и потребует у него объяснений.

Между тем он понимал, что эта затея заведомо обречена на неудачу. Если Брок действительно так подл и лицемерен, как утверждает Сара, если он и вправду такой изощренный лжец, то Джеб вряд ли сумеет поймать его на слове. А ждать от Брока добровольного признания не приходится.

Джеб остановился и прислушался. Из его каюты доносился плеск воды и звонкий голос Сары — она весело напевала какую-то песенку. Джеб невольно улыбнулся при мысли о том, что горячая ванна может доставить человеку столько радости.

Внезапно его мысли приняли совершенно иной оборот. Он лишь на миг представил себе обнаженную девушку, которая плещется в его ванне, и уже не смог отогнать от себя этот образ. Его окатила жаркая волна желания. Без платья Сара должна быть необыкновенно соблазнительной. Он вспомнил ее грудь — два нежных бугорка, приподнятых узким лифом, — и представил, как сжимает их в ладонях, как твердеют под его умелыми пальцами коричневатые соски. Линии ее тела плавны и совершенны, а живот мягко очерчен. Джеб вообразил, как она лежит в его постели и открывает навстречу ему объятия.

Сдавленный стон невольно вырвался из его груди.

Джеб стиснул зубы. С какой стати он должен обрекать себя на такие муки? Во имя чего? Он нормальный мужчина, а Сара Мади наверняка переспала не с одним. Несмотря на ее уверения в обратном, Джеб не сомневался в том, что она вовсе не так невинна, как хочет казаться. Если даже половина ее рассказа правдива и она не занимается проституцией, то почему оказалась на улице ночью одна?

Этому можно найти единственное объяснение: она возвращалась домой после свидания с любовником.

Джеб прекрасно понимал: любой другой мужчина на его месте не стал бы терзаться сомнениями. Так почему же он изводит себя? Джеб вспомнил о том, что не позднее чем через два дня Сара сойдет на берег в Нью-Йорке и навсегда окажется для него недосягаемой. Эта мысль стала последней каплей, которая избавила его от мук совести.

Джеб решительно направился к двери, ведущей в его каюту. Он не заметил, как преодолел те несколько ступеней вниз, которые отделяли его от заветной цели, и рванул дверь на себя.

В глазах у него потемнело, сознание помутилось, когда он увидел Сару, которая стояла в ванне и вытиралась махровым полотенцем. Она была прекрасна, как Венера, вышедшая из моря. Джеб не мог оторвать взгляда от безупречных форм ее тела. Без потрепанного грязного платья Сара казалась нежнейшим чистым созданием, истинным воплощением женственности. Ее кожа отливала жемчужным блеском, а по плечам рассыпалась копна изумительных иссиня-черных волос.

Джеб глубоко вздохнул, и Сара подняла на него взгляд.

Испуг отразился в ее глазах, она вскрикнула и постаралась прикрыться полотенцем.

— Сэр, я еще не стучала и не давала вам позволения войти!

Джеб молча прикрыл дверь, забыв запереть ее, и сделал шаг по направлению к Саре.

— Что вам нужно от меня, сэр?

— Вы прекрасно знаете что. И не стоит больше разыгрывать передо мной невинную простоту, мадам!

Сара опустилась на корточки в ванне, стыдясь своей наготы.

— Я закричу, сэр!

— Кричите сколько угодно. Никто не придет к вам на помощь. Капитан вправе ни перед кем не отчитываться за свои действия, — Джеб сам подивился своей напористости. Такое поведение по отношению к женщине было ему несвойственно.

Он схватил Сару за руку и поднял ее, вода заструилась по обнаженному телу девушки.

Позже Сара задавала себе вопрос: почему она не закричала в тот момент? Может быть, потому, что действия капитана поразили ее внезапностью? Или потому, что она втайне мечтала об этом уже давно?

Джеб вытащил ее из ванны и увлек в постель. Он стал быстро срывать с себя одежду, стоя между ней и дверью, чтобы пресечь возможную попытку бегства.

Сара теребила полотенце, тщетно стараясь прикрыться им, и в ужасе следила за его порывистыми движениями.

Никогда прежде она не видела обнаженного мужчину и имела довольно смутное представление о том, как он выглядит. Джеб оказался крепким, мощным, на его теле не было ни грамма жира. Его широкая грудь густо поросла рыжеватыми волосами, так же как и живот. Сара не могла оторвать взгляда от его возбужденной плоти. Как только Джеб снял бриджи, она поняла, что ее девственности угрожает серьезная опасность. С быстротой и ловкостью дикой кошки Джеб прыгнул в постель и крепко прижал ее к матрасу. Сара совсем близко увидела его безумные глаза, полуоткрытый рот и ощутила на своем лице жаркое мужское дыхание.

Джеб раздвинул ей ноги коленом. Сара сделала слабую попытку прикрыть полотенцем низ живота. Прорычав что-то несвязное, Джеб освободил одну руку, схватил полотенце и отшвырнул прочь.

Сара оказалась совершенно беспомощной перед его натиском. Одним мощным толчком он вошел в нее. Сара вскрикнула от мгновенной резкой боли, которая тут же прошла и забылась.

Джеб не обратил внимания на ее крик — он просто не слышал его — и продолжал совершать ритмичные движения. Его поцелуи каскадом обрушились на ее лицо и грудь, и Сара вдруг почувствовала, как странное тепло разливается по ее животу, поднимается снизу вверх, заливает все тело. Нельзя сказать, что это ощущение доставило ей большое удовольствие, но и неприятным оно не было. Однако самое странное заключалось в том, что она вдруг испытала потребность отвечать на движения Джеба, идти навстречу его страстному порыву.

Изо всех сил Сара заставляла себя лежать неподвижно.

Она отвернулась к стене и старалась думать о чем угодно, только не о том, что происходит. В ее сознании промелькнуло воспоминание о той ночи, когда они вместе с Джебом любовались ведьминским огнем. Необъяснимым образом он связался в ее мыслях с теми чувствами, какие переполняли ее теперь. Сара стала думать о том, какое унижение испытала, когда ее привезли на корабль насильно.

Ярость охватила ее, и она принялась что было сил колотить Джеба по груди и спине кулаками. Это оказало на него не большее воздействие, чем укус комара на буйвола.

Напротив, казалось, он распалился еще сильнее. Его толчки стали резче, лицо побагровело и исказилось гримасой одержимости.

И вдруг в один миг все закончилось. Джеб застонал, тело его напряглось и застыло в неподвижности. Из груди вырвался поток воздуха, затем Джеб как-то разом обмяк, и Сара ощутила на себе всю тяжесть его расслабленных мускулов. Она едва могла вздохнуть.

— Все, сэр? — спросила Сара раздраженно.

— Что? — Джеб поднял голову, его взгляд был бессмысленным.

— Вы овладели мной силой, сэр. Я хочу знать, могу ли теперь вернуться к себе в каюту. Там по крайней мере мне не будет угрожать насилие.

Джеб пробормотал что-то неразборчивое, сел на краю койки, повернувшись к Саре спиной, и в растерянности почесал бороду.

— Извините, Сара. Я не знаю, что побудило меня поступить так по отношению к вам.

— Вот как?

— Признайтесь, что вы не так уж сильно сопротивлялись мне.

— Вы же предупредили меня заранее, что кричать и сопротивляться бессмысленно. Капитан — хозяин на корабле, ведь так? Даже Жиль Брок, который не скрывал своих похотливых намерений по отношению ко мне, смирился с отказом и не стал насиловать меня, а переключился на Мэг Филдс!

— Что? Что вы сказали? — Джеб резко обернулся, и тут взгляд его упал на пятна крови, обагрившие белизну простыни. — Господи, вы были невинны!

— Вы получаете большое удовольствие от того, что лишаете девушек невинности, сэр?

— Удовольствие? Какая ерунда! — Джеб смотрел на Сару так, будто видел впервые. — Но это невозможно!

— Вы отказываетесь верить собственным глазам, капитан? Разве я не говорила вам, что никогда не спала с мужчиной?

— Но если так, значит, все, что вы говорили мне, правда!

— Да, капитан. Я рада, что вы наконец поверили в это.

— Примите мои глубочайшие извинения, мадам. Я действительно не предполагал, что это возможно. У меня и в мыслях не было…

— Поздно приносить извинения, сэр, — ответила Сара, удивляясь своему хладнокровию. — Девственность — это самое ценное, чем обладает женщина и что приносит в дар мужу в брачную ночь. А вы силой отобрали у меня ее, унизили и оскорбили.

— Поверьте мне, Сара, я действительно… — Джеб осекся. В его лице снова появилась непреклонность и властность. Он старался держаться с достоинством, несмотря на то что был обнажен, и Сару это позабавило. — Я действительно сожалею. Но все же не стоит безмерно драматизировать ситуацию. Вам недолго удалось бы сохранить девственность в Нью-Йорке.

— Вы так говорите потому, что хотите снять с себя ответственность за случившееся. — Сара разозлилась и встала на колени в койке. — Так знайте, я вовсе не собираюсь обслуживать солдат в нью-йоркском борделе!

— Каким же образом вы собираетесь этого избежать? — язвительно усмехнулся Джеб.

— Пока не знаю, но выход, уверяю вас, найдется, — с жаром отозвалась Сара. — Не сомневайтесь!

— Странно, но я вам верю, мадам. Клянусь Богом, это так! — расхохотался Джеб.

Дверь каюты широко распахнулась. Сара испуганно вскрикнула и спряталась за широкую спину капитана. В дверном проеме возникла фигура Жиля Брока. В каждой руке он держал по пистолету. Через его плечо в каюту заглядывал один из охранников. Сара торопливо вытаскивала из-под себя простыню, чтобы прикрыться ею.

— Вот так сценка! — осклабился Брок. — Редко кому удается застукать капитана без штанов! Мало того, наш благочестивый блюститель нравственности воспользовался случаем и затащил к себе в постель шлюху!

— Что все это означает, мистер Брок? — побагровел Джеб и угрожающе шагнул к нему.

— Поумерьте прыть, капитан, а не то я продырявлю вас насквозь, — ответил Брок и поднял пистолеты.

Джеб почувствовал, как холодная сталь коснулась его груди. — В мои намерения не входит убивать вас, сэр, даю слово. Я просто заберу у вас «Северную звезду». Слушайте! — Он крепче сжал рукоятку пистолета.

В этот момент до слуха Джеба и Сары донесся странный шум, отчетливо слышались выстрелы и предсмертные хрипы и стоны.

— Каждому матросу я предоставил право выбора: сохранить верность вам и умереть или присоединиться ко мне. Если вы этого еще не поняли, то ставлю вас в известность: охранники, приставленные к шлюхам, — мои люди.

Они перебьют непокорных, и, как только на борту восстановится спокойствие, я возьму на себя командование «Северной звездой», — Брок сделал знак пистолетом. — Обыщи каюту капитана, Джек. Собери все оружие.

В первый момент Джеб не нашелся что сказать и молча наблюдал за тем, как Джек рыщет в его столе в поисках оружия. Но постепенно его глаза налились кровью, а лицо залила восковая бледность.

— Это мятеж, сэр!

— Как вам угодно, капитан… — беспечно пожал плечами Брок и рассмеялся. — Вернее, мистер Хоукинс! Вы больше не капитан, сэр!

— Вам не сойдет это с рук, мистер Брок! Я позабочусь о том, чтобы вы понесли суровое наказание, как только мы достигнем берегов Нью-Йорк-Айленда!

— Я вас разочарую, сэр. Мы никогда не достигнем берегов Нью-Йорк-Айленда! Судно меняет курс, — злорадно усмехнулся Брок.

— И куда же мы направимся?

— К побережью Каролины, затем по течению Гольфстрима к испанскому порту в Новом Орлеане, — ответил Брок и обратился к Джеку, который подошел к нему с двумя конфискованными пистолетами и абордажной саблей:

— Это все?

— Все, что удалось найти, сэр.

— Хорошо. — Брок метнул злобный взгляд на Джеба. — Теперь мне придется вас оставить. Я запру вас в каюте и поставлю у двери охрану. Если вы замыслите сбежать из-под ареста, имейте в виду, что у стражи будет приказ стрелять без предупреждения. Шлюху, так и быть, я вам оставляю, — он криво усмехнулся. — Вам будет чем заняться, Джеб Хоукинс. Путь до Нового Орлеана долог.

Глава 7

Как только дверь за Жилем Броком и его подручным закрылась, Сара испуганно обратилась к Джебу:

— Что с нами теперь будет, капитан? «

Джеб Хоукинс стоял к ней спиной, по привычке широко расставив ноги, и молчал.

— Капитан Хоукинс! — робко позвала она его.

— Черт побери, откуда мне знать! — рассвирепел Джеб, но, оглянувшись на Сару и увидев ее побелевшее от страха лицо, смягчился. — Извините, Сара. Но я точно так же растерян, как и вы. Может быть, даже в большей степени, поскольку вы давно разглядели подлую сущность Жиля Брока, а я, считая себя знатоком человеческих душ, не поверил вам и в результате остался в дураках. Меня подкупила его лицемерная угодливость.

Джеб в недоумении оглядел себя с головы до пят. Казалось, он только теперь вспомнил, что так и не успел одеться. Медленно собрав с пола одежду, которую в спешке раскидал где попало, Джеб стал одеваться.

— Что бы ни случилось с нами, Сара, я хочу, чтобы вы знали: мнение, которое я составил о вас, было ошибочным, — сказал он.

— Жиль Брок собирается убить нас, да? — собрав, всю свою волю в кулак, чтобы не расплакаться, спросила Сара.

— Вряд ли, мадам.

Джеб на цыпочках подошел к двери и, приложив к ней ухо, прислушался. Пока он стоял к ней спиной, Сара быстро оделась. Джеб обернулся и, не глядя на нее, прошел к иллюминатору.

— Брок уже успел поставить часового. Я слышал шаги в коридоре. — С минуту он молча вглядывался в темноту. — Черт! Как назло, темень непроглядная! — Он раздраженно ударил кулаком о ладонь. — Если бы знать, что задумал этот мерзавец! Если бы знать, сколько человек остались мне верны! Интересно, есть ли вообще такие? Угроза смерти может любого, даже самого надежного, толкнуть на предательство.

Джеб принялся расхаживать по каюте, печально опустив голову. Сара стояла возле койки, молча наблюдая за ним.

Наконец он вспомнил о ней, остановился и недоуменно посмотрел на нее:

— Зачем вы оделись, мадам? Уже поздно, вам пора спать. Вы нуждаетесь в отдыхе, тем более что неизвестно, когда и чем закончится весь этот кошмар.

— Если вы думаете, что я собираюсь добровольно спать с вами, то… — возмутилась Сара.

— Я ничего такого не говорил. И вообще, за кого вы меня принимаете?

— Боюсь, что вам не понравится мой ответ, сэр!

— Согласен, вы имеете право судить обо мне не лучшим образом, — со вздохом кивнул Джеб. — Но вам нечего бояться. Обещаю, что впредь и пальцем вас не трону.

Кроме того… — Он криво усмехнулся. — У меня сейчас другие, более серьезные заботы, чем занятие любовью.

— А где же вы будете спать, капитан?

— На полу на матрасе. Впрочем, мне вряд ли удастся заснуть.

— Нет, вы не можете спать на полу.

— Ваша чрезмерная заботливость кажется мне неискренней. Не нужно провоцировать меня, мадам!

— Просто я считаю, что если и есть человек, который в состоянии спасти нас всех от Брока, то это вы. А значит, вам более, чем мне, нужен нормальный, полноценный отдых. На полу вы не выспитесь.

— Вот теперь я начинаю узнавать настоящую Сару Мади! Ведь вы только что отказались спать со мной, разве не так? А теперь готовы пустить меня к себе в постель, чтобы мне было удобно! Не понимаю! — Джеб развел руками.

— Я совсем не то имею в виду, сэр! — Сара залилась краской смущения.

— Не важно. Инстинкт самосохранения все равно заставит вас держаться от меня подальше во время нашего совместного заточения. А мне, кстати, не повредит несколько ночей поспать на полу. Я чувствую, что изнежился и расслабился за последние годы. В детстве, когда я ходил в море юнгой, мне приходилось спать на голых досках… — Внезапно Джеб нахмурился. — Ради Бога, мадам, ложитесь спать и прекратите свою болтовню!

Он подошел к огромному корабельному сундуку у стены и достал оттуда кусок парусины, из которого смастерил подобие ширмы, отгородив таким образом койку от остального пространства каюты.

— Благодарю вас, капитан, — смущенно сказала Сара.

Джеб в ответ усмехнулся. Она давно уже была в постели, а он все ходил и ходил по каюте, бормотал что-то себе под нос и курил. Сара лежала в темноте с открытыми глазами и вдыхала тонкий аромат его сигары. Она не помнила, как заснула.

Утром ее разбудил звук открывающейся двери и высокий голос, который Сара сразу же узнала, — голос Тима.

Она спала почти одетой, поэтому очень быстро привела себя в надлежащий вид и вышла из-за ширмы, сооруженной капитаном. Джеб сидел за столом. Тим принес завтрак и теперь расставлял приборы. Сара заметила закрытую дверь и удивилась тому, что мальчику позволили оставаться наедине с капитаном. Возможно, Брок решил, что Тим не представляет никакой угрозы для него ввиду своего юного возраста.

Сара села за стол напротив Джеба. Еда пахла аппетитно, и Сара почувствовала, что голодна.

— Доброе утро, Тим, — сказала она.

— Доброе утро, миледи, — пробормотал мальчик, опустив глаза и не глядя на нее.

Сара увидела, что Джеб сердито смотрит на юнгу, и спросила прямо:

— Неужели ты присоединился к мятежникам, Тим?

— Да, — ответил юнга громко и оглянулся на дверь.

Затем, передвигая тарелки по столу, склонился к Джебу и добавил шепотом:

— Мистер Брок заставил всех выбирать: либо встать на его сторону, либо принять смерть. Я обманул его, сказав, будто не хочу, чтобы меня выбросили за борт, и что готов служить ему. Я по-прежнему верен присяге, капитан Хоукинс. Но мы должны притвориться, что это не так, тогда мне разрешат приходить к вам.

— Ты хороший парень, Тим, — шепнул Джеб. — А сколько человек из команды присоединилось к мятежникам?

— Боюсь, что большинство, капитан. Но некоторые уверяли меня, что тоже притворяются, и просили передать: вы можете рассчитывать на их преданность.

— А что стало с теми, кто отказался подчиниться Броку?

— Двоих застрелили, когда мистер Брок и охранники прости… женщин объявили, что корабль захвачен. Остальных, человек шесть-семь, просто связали и выбросили за борт.

В ярости Джеб ударил кулаком по столу. Он хотел было выругаться, но передумал, бросив взгляд на дверь.

— Подлец! Если я когда-нибудь доберусь до него, он сполна заплатит за свое вероломство! — глухо вымолвил он и отодвинул тарелку, не притронувшись к еде. — Он сказал, что судно берет курс на Новый Орлеан. Это правда, парень?

— Не знаю, капитан. Но за ночь курс не изменился, и мы по-прежнему идем на юг.

Сара с жадностью набросилась на завтрак. Во-первых, нервные потрясения пробудили в ней волчий аппетит, а во-вторых, капитана кормили намного лучше, чем женщин в трюме. Внезапная мысль заставила ее отложить вилку.

— Брок собирается убить нас, да? — спросила она Тима.

— Я не знаю, миледи, — ответил Тим испуганно.

— Послушай, Тим, я в состоянии спокойно выслушать правду! Но я не могу понять, почему он до сих пор не сделал этого.

— Я слышал краем уха… — Мальчик смутился. — Я слышал, что мистер Брок хочет возложить на капитана Хоукинса ответственность за судьбу судна, если до этого дойдет дело.

— А какая, интересно знать, по его мнению, судьба ждет наше судно? — вмешался Джеб. — Что, черт побери, этот мерзавец намерен сделать с «Северной звездой»?

— Не могу сказать, капитан…

Дверь каюты скрипнула, и внутрь просунул голову Джек:

— Чего ты так долго возишься, парень? Поторапливайся!

— Да, сэр. Слушаюсь, сэр, — испуганно отозвался Тим.

Когда голова охранника исчезла, дверь осталась приоткрытой. Тим наклонился к капитану и быстро шепнул:

— Я постараюсь выяснить, что смогу, и скажу вам.

— Попробуй раздобыть для меня пистолет. А еще лучше — два.

— Хорошо, сэр. Можете положиться на меня.

— Спасибо, Тим. Я рад, что не ошибся в тебе. — Джеб с благодарностью пожал юнге руку. — Но будь осторожен.

Не хочется, чтобы тебя отправили на корм акулам.

Тим кивнул, поклонился Саре и поспешно вышел. Джеб молча посмотрел, как за юнгой закрылась дверь. Услышав поворот ключа в замке, он придвинул к себе тарелку. Сара тоже вернулась к еде.

— Не грустите, капитан. Я верю, что вы спасете нас всех от этого отвратительного Брока.

— Спасибо за доверие, мадам, — сухо отозвался Джеб. — Хотелось бы мне обладать хоть каплей вашей уверенности.

Шли дни, и Саре стало нравиться ее новое положение. Путешествовать в комфортабельной капитанской каюте было намного приятнее, чем в корабельном трюме. Правда, она очень скучала без прогулок по палубе, к которым успела привыкнуть. Их с Джебом не выпускали на свежий воздух, а единственными людьми, которых они видели, были Тим и сменявшие друг друга охранники. Тим приходил трижды в день — приносил еду и воду, а также опорожнял ночные вазы. Несмотря на все старания, Тиму не удалось узнать ничего утешительного о дальнейшей судьбе судна. Наверное, Брок и его подручные, хотя и позволяли юнге общаться с Джебом, все же избегали говорить в его присутствии о серьезных вещах, до конца не доверяя мальчику.

— Брок разрешил команде посещать женщин внизу, капитан, — сообщил Тим однажды, бросив осторожный взгляд в сторону Сары. — Сейчас у каждого матроса есть своя женщина.

— Теперь понятно, откуда эти пьяные крики и визг, которые мы слышали накануне ночью, Джеб, — сказала Сара, обменявшись с бывшим капитаном понимающим взглядом.

Казалось, Джеб пропустил мимо ушей то, что Сара впервые обратилась к нему просто по имени.

— Это объясняет многие вещи, мадам, — мрачно заметил он. — Жиль Брок пытается таким образом склонить на свою сторону тех матросов, которые хоть и присягнули ему, но в душе затаили ненависть. Я прав, парень? — спросил он у Тима.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, капитан. — Тим потупился.

— Не прикидывайся дурачком, приятель, — проворчал Джеб. — Разве те, кто уверял тебя в своей преданности мне, не молчат теперь, радуясь возможности поразвлечься со шлюхами?

— Вы правы, сэр, — тяжело вздохнул Тим. — Но я по-прежнему верен вам, капитан.

— Ты надежный парень, я знаю, — улыбнулся Джеб. — А что с пистолетами? Тебе удалось раздобыть оружие?

— Еще нет, сэр. Но я стараюсь.

— Мы должны благодарить Бога за то, что Тим еще в том возрасте, когда ему не нужна женщина, — заметил Джеб после ухода юнги. — В противном случае у нас не осталось бы на судне ни одного преданного человека.

Сара подумала о том, что четырнадцатилетний мальчик вполне может спать с женщинами, но не стала делиться своими соображениями с Джебом. Тем временем Джеб занял свою излюбленную позицию у иллюминатора и курил, задумчиво глядя на море. Обычно он бродил из угла в угол по каюте, как дикий зверь в клетке, и время от времени разражался проклятиями, приходя в ярость от собственной беспомощности. Тогда его лучше было не трогать. Он мог взорваться от любого замечания Сары, просто от звука человеческого голоса. В этом смысле ей гораздо труднее было переносить совместное заключение с Джебом, нежели с Мэг Филдс.

Правда, капитан стойко держал свое слово. За все время он ни разу не предпринял попытки разделить с ней ложе.

Казалось, он вообще не принимал в расчет то, что она женщина, и обращался с ней как с приятелем. В какой-то момент Сара с удивлением поймала себя на том, что такое пренебрежение задевает ее женское самолюбие. Сначала ей было смешно, но постепенно воспоминания о минутах, проведенных с Джебом в постели, становились все более навязчивыми, и Саре было все труднее гнать их от себя.

Теперь, спустя некоторое время, происшедшее не представлялось Саре таким уж страшным. К тому же она ясно помнила момент, когда ее тело готово было откликнуться на страстный порыв Джеба. Случись это снова, возможно, ей будет не так уж неприятно? А вдруг это даже доставит ей удовольствие?

Впрочем, Сара вовсе не собиралась проверять свои догадки на практике. Джеб никогда больше не посмеет прикоснуться к ней, она решила погибнуть, но не уступить его похотливым домогательствам. Она никогда не простит ему того, как он с ней обошелся. Ненависть к Джебу Хоукинсу навсегда поселилась в ее душе, Иногда Сара занимала место Джеба возле иллюминатора и любовалась морем. Иллюминаторы выходили на восточную сторону. Океан сливался с горизонтом — и никакого признака суши. Судно быстро двигалось в южном направлении, с каждым днем становилось все жарче, а по ночам легкий бриз приносил откуда-то тонкий аромат тропических цветов. Значит, берег все-таки был поблизости.

Однажды вечером, когда Сара стояла возле иллюминатора и любовалась спокойной гладью моря, искрящегося при свете ярких звезд, Джеб тихо подошел к ней.

— Насколько я могу судить, мы идем сейчас вдоль восточного побережья полуострова Флорида, — сказал он.

Сара от неожиданности вздрогнула. — Скоро судно обогнет острова и войдет в Мексиканский залив.

— Вам так хорошо известно это место, капитан?

— Нет, я ни разу не ходил сюда.

— Странно, что на «Северную звезду» до сих пор никто не напал.

— Суда мятежников курсируют севернее, где есть возможность перехватить военные корабли с грузом оружия для английских войск. Здесь же можно встретить лишь каперы местных жителей, которые нападают на наши торговые суда, или пиратов, которым все равно, кого грабить.

Надеюсь, мистер Брок при его изворотливости не забыл прихватить с собой флаги разных стран. Я не сомневаюсь, что «Северная звезда» идет то под колониальным, то под испанским флагом в зависимости от ситуации.

— Разве это законно, капитан?

— Разумеется, нет, мадам, — усмехнулся Джеб. — Но какое представление о законе может иметь бандит, силой захвативший судно? Полагаю, что беззаконие более по душе Жилю Броку.

Дважды их застигал ураган, тогда судовая обшивка трещала по швам, а чудовищную качку невозможно было переносить на ногах. Но Сару это нисколько не пугало. Она упорно стояла возле приоткрытого иллюминатора, не обращая внимания на то, что в каюту заливалась вода. Джеб вскоре прекратил это безобразие и задраил иллюминатор.

— Хочется верить, что Брок достаточно хороший моряк, чтобы справиться с этим штормом. Волны такой высоты могут перевернуть и потопить «Северную звезду».

Он метался по каюте, нервно куря и еле сдерживаясь от проклятий в адрес Жиля Брока, а иногда даже выкрикивал команды невидимому боцману. Сару поразило, что Джеб в этот сложный момент беспокоился о судьбе судна, у которого теперь был другой капитан, а не о собственном благополучии.

Оба шторма корабль перенес достойно, без серьезных потерь для оснастки. Через три дня Джеб заявил, что они обогнули самый южный из островов Флоридской цепи и теперь идут на северо-запад к Новому Орлеану. Жиля Брока они не видели с того дня, когда тот запер их в каюте, а Тим очень мало знал о его планах.

За два дня до того как Джеб решил, что судно подходит к Новому Орлеану, Тим вошел в каюту с подносом, накрытым большой белой салфеткой.

Как только за стражником закрылась дверь, Тим просиял и широким жестом сорвал с подноса салфетку.

— Это вам, капитан. — Вместо тарелок на подносе лежали два пистолета. — Сожалею, но вам придется сегодня обойтись без ужина, сэр.

— То, что ты принес, гораздо важнее ужина, Тим, — прошептал Джеб, просияв. — Они заряжены? — спросил он, быстро схватив оружие.

— Да, капитан. Утром я принесу вам пороха и пуль.

Джеб поспешно спрятал пистолеты в сундук. Когда он вернулся к столу, Сара увидела, что от удрученности и печали в его взгляде не осталось и следа.

— Теперь я могу постоять за себя. Возможно, мне удастся поднять людей. Скажи, никто не заметил, что ты взял пистолеты, Тим?

— Думаю, нет, капитан. Послезавтра мы будем в Новом Орлеане. Я выбрал удобный момент, чтобы раздобыть их. Мистер Брок разоружил команду — всех, кроме охранников, — и приказал сложить оружие в трюме. Из этой кучи я и утянул пистолеты. Вряд ли их хватятся теперь, когда мы так близко от берега, все теперь думают о другом.

— Ты по-прежнему ничего не знаешь о планах Брока относительно «Северной звезды»?

— Нет, сэр. Но я слышал, как одна женщина, Мэг Филдс, говорила другой о том, что мистер Брок собирается определить их в публичный дом в Новом Орлеане и что он поручил ей самой заняться этим.

— Чертов сутенер! Жиль Брок умеет проворачивать выгодные дела. — Джеб рассвирепел. — Дайте мне добраться до него, и я позабочусь, чтобы нога его никогда больше не ступала на борт английского судна! — Он вдруг осекся, уставившись в одну точку.

— Что случилось, Джеб? — встревожилась Сара.

— Ну конечно… — Он перевел взгляд на нее. — Брок собирается продать «Северную звезду» испанцам! Это принесет ему целое состояние. У испанцев мало кораблей, и они не принимают участия в войне ни на стороне короля Георга, ни на стороне восставших. Испанцы ненавидят и тех и других, как мне говорили. И почему я сразу не догадался! Ну и подлец! А я не могу помешать ему! — Джеб неосмотрительно повысил голос.

Дверь резко отворилась, и в каюту вошел охранник с пистолетом в руке.

— Что за разговоры тут у вас?

— Ничего, сэр, все в порядке, — с обворожительной и непринужденной улыбкой отозвалась Сара. — Капитан уронил вилку и так рассердился, что позволил себе выругаться в присутствии женщины.

Предположение Джеба оказалось справедливым. Жиль Брок действительно захватил «Северную звезду», чтобы продать испанцам, которых не интересовали права собственности. На всякий случай у мятежника была готова легенда: он завладел судном в морском бою, взяв его на абордаж. Кто посмеет уличить его во лжи? Охранники ему верны. А матросы почтут за счастье скрыться, как только он выпустит их на берег в Новом Орлеане. Шлюх он пристроит в бордель: они рады будут работать здесь за хорошие деньги. Это куда лучше, чем бесплатно обслуживать солдат короля Георга.

Для человека состоятельного, умного и не страдающего избытком совести в Новом Орлеане открывалось множество возможностей. Вложив деньги, вырученные от продажи «Северной звезды», в выгодное предприятие и получая стабильный доход от борделя. Жиль Брок прекрасно устроится. А главное, сможет наконец навсегда забыть о море!

Брок не испытывал мук совести по поводу того, что ему пришлось убить несколько непокорных матросов, тем более что он лишь отдавал распоряжения, сам никого за борт не бросал. Значит, ему не надо было опасаться мести кого-либо из членов команды. В то же время матросы понимали, что он будет жестоко карать за неповиновение.

Никто из них не захочет разделить участь погибших товарищей.

Он долго думал, как поступить со шлюхами. Обойтись с ними так же, как с мужчинами, у него не хватило бы духу. Но тут возникла гениальная идея организовать бордель. Это не только избавит его от бессмысленных убийств, но и позволит хорошо заработать. Удачная мысль принадлежала Мэг Филдс. Как Брок понял уже после, она намеревалась таким образом упрочить свое положение его наложницы и возвыситься над остальными. Он не мог без улыбки вспоминать о том, как Мэг поделилась с ним своим планом.

Как только Брок сообщил Мэг о захвате корабля и о том, что они направляются в Новый Орлеан вместо Нью-Йорка, она быстро смекнула, что он захочет избавиться от груза.

— Это очень хорошо, милый, — прошептала она ласково, не переставая возбуждать его. Они лежали на койке в его каюте, поскольку необходимость встречаться тайно отпала. — Я догадываюсь, что у тебя на уме. Новый Орлеан похож на мутное болото. Там ты собираешься открыть бордель, я права?

— Об этом стоит подумать, — усмехнулся Брок. — Но у меня нет опыта в таких делах. Мне будет нужна хорошая бандерша.

— Я знаю такую.

— Кто же это?

— Я, дорогой. Твоя Мэг прекрасно разбирается во всем, что касается этого ремесла. Шлюхи у нас есть. Ты позаботишься о том, чтобы устроить публичный дом, а я буду управлять им для тебя.

Обвив рукой ее тучное тело и лаская грудь, Брок обдумывал предложение, которое с каждой минутой казалось ему все более заманчивым. Если Мэг как следует отмыть и одеть в красивое платье, она вполне сойдет за бандершу. С ремеслом проститутки она знакома и знает, как заставить девок работать на совесть. К тому же Брок не мог упустить деньги, которые сами плыли ему в руки.

— Мы поговорим об этом в Новом Орлеане, — сказал он. — Если твоя идея не будет противоречить моим планам…

Мэг с облегчением вздохнула, и Жиль понял, с каким волнением она ждала решения своей участи.

— Даю слово, милый, ты не пожалеешь об этом!

Мэг перевернулась на живот и принялась покрывать лицо любовника страстными поцелуями. Брок грубо оттолкнул ее и лег сверху. Раздвинув ей ноги коленом, он властно вошел в нее. Мэг использовала все свое умение, чтобы доставить ему удовольствие.

Однако мысли Брока были далеки от того, что происходило. Он думал о капитане и Саре Мади. Как поступить с ней? Отдать в бордель вместе с остальными или нет? Брок предполагал, что с ней будет много хлопот. Как бы ему хотелось увидеть ее униженной, покорной! С каким наслаждением он связал бы ее и бил плеткой до тех пор, пока она не взмолилась бы о пощаде. Брок сомневался в том, что Сара смирится с положением публичной девки.

Он допустил большую ошибку, не избавившись от нее вовремя. Если бы не Сара, все шло бы как по маслу. А теперь все его замыслы под угрозой. Как только он впервые увидел Сару — эти два идиота Барт и Горки втолкнули ее на борт связанную, — ему стало ясно, что она не шлюха.

Тут бы ему развязать ее и отправить обратно на берег! Так ведь нет! Ему захотелось затащить ее к себе в постель! Брок никогда не спал с настоящей леди и не мог отказать себе в удовольствии увидеть ее унижение, ощутить безграничную власть над ней. В душе он так и не смирился с отказом Сары и до сих пор лелеял мечту о реванше.

Когда все будет позади, Джеб Хоукинс либо умрет, либо его уделом станет публичный позор и опала. Жиль еще не решил, как поступит с бывшим капитаном. Все зависит от того, как пойдут дела в Новом Орлеане. Брок все более склонялся к мысли принять предложение Мэг и доверить ей шлюх, которым будет уютно под ее теплым крылышком.

Но Сара Мади не такая, как остальные. Ее надо обезвредить, чтобы быть уверенным в успехе предприятия.

Если ее отпустить на все четыре стороны, она, чего доброго, найдет кого-нибудь, кто с интересом выслушает ее историю. Даже в таком городе, как Новый Орлеан, где царит полное беззаконие, власти могут с неудовольствием отнестись к тому, что порядочную женщину насильно хотят упрятать в публичный дом. Может случиться, Сара найдет любовника, который вступится за нее. Жилю совсем не нравилась перспектива быть убитым на дуэли из-за девки, особенно сейчас, когда он стоит на пороге блестящего будущего.

Хотя ему и жалко убивать такую красотку, но, похоже, другого выхода нет. Ради своего спокойствия он должен позаботиться о том, чтобы нога Сары Мади не ступила на берег.

Глава 8

В 1782 году Новый Орлеан можно было сравнить с кипящим котлом, в котором бурлила смесь рас, религий и ремесел. Сначала город наводнили французы. Новая волна переселенцев состояла из канадцев, немцев, испанцев, англичан, итальянцев, ирландцев и кучки американских колонистов — по большей части пограничных жителей, стремившихся укрыться от железного кулака короля Георга. Движимые не только тягой к перемене мест и жаждой приключений, но и желанием разбогатеть на торговле пушниной — эта отрасль коммерции недавно стала развиваться в бассейне реки Миссисипи, — стремились они в Новый Орлеан. Когда разразилась революция 1776 года, многие из них бежали с насиженных мест, спасая с трудом сколоченные состояния.

В 1699 году два француза, братья Ле Муан, возглавили экспедицию к устью Миссисипи. Их целью было отыскать среди болот и топей, трясин и илистых речных рукавов кусок земли, пригодный для основания города — оплота королевской власти на этой великой реке. На расстоянии в сто семь миль от Мексиканского залива они обнаружили полоску леса на высоте нескольких футов над уровнем моря, окаймленную рекой. Именно здесь было положено начало тому, что впоследствии — всего через полстолетия — превратилось в оазис космополитического очарования капризного и скандального ребенка, имя которому — Америка.

Город был назван Новым Орлеаном в честь царственного распутника и повесы Филиппа, графа Орлеанского, регента Франции в период несовершеннолетия будущего короля Людовика XV. Позднее многие пуритански настроенные жители Нового Орлеана заявляли, что причину крушения устоев нравственности в их погрязшем в грехе городе надо искать в его названии, полученном от столь одиозной фигуры.

Однако только в 1718 году на берегу великой реки был заложен город. В феврале этого года младший из Ле Муанов, сэр де Бьенвиль, доставил сюда рабочую силу, в основном французских каторжников. План города включал в себя одиннадцать кварталов вдоль берега реки и шесть — в глубь лесного массива. Несмотря на многочисленные пожары и наводнения, горожане каждый раз восстанавливали Новый Орлеан в его первоначальном виде. Теперь эта часть города называется Французским кварталом.

Новый Орлеан разрастался медленно, преодолевая множество трудностей, начиная с набегов индейцев и кончая бесконечными стихийными бедствиями. Его население в 1718 году составляло четыреста человек, которые ютились в грязных хижинах, в 1722 году, когда появились первые добротные жилые дома, оно возросло до восьми тысяч.

Город постигла участь бедного родственника, он попадал под власть то одной, то другой европейской державы.

Франция, посчитав трудоемким и невыгодным осуществлять патронаж над Новым Орлеаном, который находился на другом конце света, в 1762 году подарила его Испании вместе с Луизианой.

Горожане пришли в ярость от такого пренебрежения к себе и несколько раз обращались с петицией к французскому правительству, требуя вернуть прежнее подданство.

Но все было напрасно. Испания в 1766 году прислала в Луизиану первого губернатора, Антонио де Уллоа, которому вменялось в обязанность взять на себя формальное правление. Губернатор оказался астрономом-любителем, чопорным и надменным, не имевшим ни малейшего представления о том, как вести дела.

Новый Орлеан захлестнула волна возмущения, граничившая с восстанием: горожане устраивали митинги, составляли петиции и вооружались. Новый губернатор, раздосадованный и встревоженный таким отношением местных жителей, вместе с семьей перебрался на борт испанского судна, стоявшего на якоре в порту. Однажды ночью швартовы оказались таинственным образом перерезаны, и корабль унесло течением вниз по реке.

Больше никогда жители Нового Орлеана не видели дона Антонио де Уллоа.

Луизиана вступила в пору безвластия, и местное население стало подумывать о том, чтобы взять бразды правления в свои руки. Таким образом в 1768 году Новый Орлеан на законных основаниях стал первой колонией в Новом Свете, добившейся независимости.

Однако свобода оказалась недолговечной. Спустя десять месяцев ирландский наемник Александр О'Рейли пришел в Новый Орлеан во главе двухтысячного войска вольнонаемных солдат, которыми командовали две дюжины профессиональных военных, с тем чтобы снова установить здесь испанское владычество.

Местные жители не могли противостоять такой силе, О'Рейли спустил французский флаг, который украшал здание муниципалитета, и водрузил вместо него испанский — первое, что должен был сделать при вступлении в должность губернатор Уллоа, затем он пообещал амнистию всем, кто ранее выступал против испанского правительства. Революционный пыл горожан постепенно угас, чему немало способствовали арест и публичный, расстрел на плас д'Арм зачинщиков восстания. Благодаря своему вероломству и жестокости О'Рейли получил прозвище Кровавый.

Шон Фланаган был одним из тех искателей приключений, которых О'Рейли завербовал для того, чтобы установить в Новом Орлеане порядок, призвать его население к повиновению королю Испании, а затем осуществлять волю монарха на этой дикой, Богом забытой земле. Шон преуспел в военном искусстве, отличался завидной храбростью и умело обращался с разного рода оружием, он привык драться на стороне того, кто готов щедро оплатить его услуги. Его преданность можно было купить, но, как правило, ненадолго. Войну он считал работой и был неизменно глух к голосу совести. Для него не существовало представления о благородстве и чести, тем более когда речь шла о его хозяевах — лицемерных представителях враждующих стран. Шон признавал порядочность и верность только в дружбе, да и то, если дело не касалось его брюха, кошелька или женщин. За свою жизнь он сражался под многими флагами и всегда храбро, на совесть, за что привык получать соответствующую плату. В мирное время Шон занимался чем придется, не брезговал даже пиратским ремеслом.

Репутация и профессионализм позволили Шону получить офицерскую должность в войске О'Рейли, несмотря на то что ему исполнился всего двадцать один год.

Шона ждала блестящая карьера, но после публичного расстрела на площади шестерых мятежников в нем как будто что-то сломалось. Он не мог без отвращения вспоминать эту сцену и в конце концов решил уйти в отставку. О'Рейли попытался удержать его, предложив повышение и прибавку к жалованью, но Шон остался непреклонен. Они поссорились и едва не пристрелили друг друга.

Когда началась американская революция, Шон стал подумывать о том, чтобы вступить в армию повстанцев, которые, по слухам, охотно брали людей. Однако что-то мешало ему вернуться к привычному занятию. Он был наемником с шестнадцати лет, и ему до смерти опротивело убивать.

Тем не менее надо было как-то добывать средства к существованию.

С тех пор как Шон покинул войско О'Рейли, прошло несколько лет. Пришлось признать, что жизнь в Новом Орлеане и его окрестностях изменилась к лучшему за то время, пока у власти стоял губернатор, которого поддерживал О'Рейли. С политической нестабильностью и экономическими махинациями французского правительства было покончено. Город быстро разрастался, превращаясь в процветающий центр торговли.

Шон возвращался сюда каждую весну, чтобы провести лето, по обыкновению жаркое и душное, в этих краях. Он не знал другого такого места, где можно было бы удовлетворить свои самые прихотливые желания, где голова шла кругом от обилия разнообразных развлечений. Во-первых, в Новом Орлеане играли в самые немыслимые азартные игры, какие только существовали на свете; во-вторых, в публичных домах здесь можно было найти шлюху любого возраста, цвета кожи и степени моральной деградации. Шон очень любил играть и был поклонником слабого пола. Уже шесть лет он приезжал сюда весной с карманами, набитыми звонкой монетой, вырученной от продажи шкурок бобра, выдры и других зверьков, из которых европейские дамы с таким удовольствием шьют себе шубы.

Поначалу Шон с трудом мирился с необходимостью по полгода проводить вдали от людей, сносить жару и холод, в одиночку противостоять опасностям охотничьей жизни. Он частенько подумывал о том, что, в сущности, ничем не отличается от тех зверей, на которых охотится.

Однако, отказавшись от службы у О'Рейли, Шон был вынужден зарабатывать себе на кусок хлеба. Сначала он попробовал схватить за хвост фортуну за игорным столом, но профессиональный игрок должен обладать хладнокровием и расчетливостью, Шон от природы был лишен и того и другого. Он принадлежал к числу людей импульсивных, которые действуют наугад, радуются малому выигрышу и не замечают, как проигрывают по-крупному. Шон перепробовал много занятий, но одинаково безуспешно.

Со временем он смирился с тем образом жизни, который избрал для себя, полюбил одиночество, вынужденную изоляцию от общества, привык рассчитывать только на свои силы в борьбе со стихиями, дикими индейцами и белыми бандитами.

Торговать пушниной в Новом Орлеане стали недавно.

Монополия в этой отрасли коммерции принадлежала филиалу «Гудзон бэй компани», основанной в 1670 году. На всем североамериканском континенте ей не нашлось бы достойного конкурента. Представители компании преследовали всех, кто охотился на пушных зверей частным образом. Шон довольно часто оказывался в ситуации, когда ему приходилось прятаться от людей, нанятых компанией, или вступать с ними в открытое противоборство. И то и другое ему удавалось превосходно.

Мало того, что компания мешала частным лицам охотиться на пушных зверей, она препятствовала сбыту шкур другими компаниями, число которых было к тому же чрезвычайно невелико. Пользуясь отсутствием конкурентов на рынке, компания платила охотникам жалкие гроши за великолепную пушнину, и Шон с трудом сводил концы с концами до тех пор, пока не нашел частного торговца, готового платить больше.

Стремление компании упрочить свои позиции было легко объяснимо. Всего через несколько лет торговля пушниной охватит всю приграничную область, но, разумеется, не раньше, чем война между англичанами и мятежным населением колоний прекратится. Вот почему компании было так важно прибрать к рукам частников, не дать им объединиться и открыть свое дело. Шон понимал, что со временем монополии придет конец: зверь в лесах Запада не переводился, рынок пушнины расширялся и притягивал крупный капитал. Он считал, что ему повезло оказаться у истоков такого перспективного дела, но когда охотники заполонят эти края и придется делить леса на частные угодья, он поищет себе другое занятие.

Шону Фланагану исполнилось тридцать пять лет. Он был высок, красив и умел расположить к себе людей. На окружающий мир он смотрел с циничной усмешкой, которая редко исчезала с его лица. В молодости Шон часто шел в бой с улыбкой, а в минуты смертельной опасности иногда мог просто расхохотаться. На первый взгляд он казался хрупким, почти хилым, но быстрота, ловкость и пластика дикой кошки не раз спасали его в бою.

Как правило, Шон покидал Новый Орлеан в середине сентября во главе небольшого каравана мулов, груженных провиантом и охотничьим снаряжением, так что он успевал добраться до нужного места и обосноваться на зимовку до того, как на землю ляжет снег. На этот раз он задержался в городе до начала октября. Скоро ожидались первые снежные бури. Но Шона держала в Новом Орлеане хорошенькая француженка, которую он довольно долго обхаживал.

Он поежился при мысли о Седеете и постарался выкинуть ее из головы. С ней покончено, и слава Богу!

Наконец он почувствовал, что готов двинуться в путь.

Пожитки давно были упакованы, четыре мула, купленные им заблаговременно, терпеливо ждали в конюшне гостиницы. Был полдень, и Шон ждал вечера, чтобы отправиться в дорогу, когда спадет жара. По крайней мере в течение всей следующей недели ему придется ехать в сумерках и под покровом ночи.

Шон снимал комнату в двухэтажной гостинице возле реки, впрочем, как и всегда, когда приезжал в Новый Орлеан. В дорожном сундуке у него хранилась одежда, которую он приберегал специально для города, чтобы выглядеть здесь как настоящий денди.

На кровати лежал костюм, в который ему предстояло облачиться перед дорогой и носить в течение ближайших шести месяцев: новые штаны из оленьей кожи, прокопченные и смазанные жиром для большей водонепроницаемости. Охотничья куртка — так называемая модель Кентукки — была длинной и с бахромой по швам, чтобы дождевая вода стекала по ней, а не просачивалась внутрь.

Мокасины Шон заказал себе по типу тех, которые носили равнинные индейцы, — с подошвой из сыромятной кожи и мехом внутри на случай суровых зимних холодов. Под куртку обычно надевалась хлопковая рубашка, а под кожаные штаны — короткие обтягивающие панталоны. Наряд охотника, как правило, довершала енотовая шапка. Шон любил украшения, поэтому его куртка была расшита бисером, а на шапке красовались разноцветные птичьи перья.

Волосы у него давно отросли до плеч, но брился Шон настолько часто, насколько позволяли условия походной жизни. Разумеется, в течение холодной зимы охотникам редко удавалось помыться, но Шон на собственном опыте испытал, что после нескольких недель человек привыкает к запаху своего грязного тела и перестает обращать на это внимание.

Шон нанял местную скво, чтобы та прокоптила и смазала жиром его кожаные штаны. Большинство охотников брали с собой на зимовку индианок, но Шон никогда не следовал их примеру. Дело было не в соображениях морали или расовой неприязни — он не раз спал с индианками в Новом Орлеане. Ему не нравилось то, что если местная женщина соглашалась отправиться на зимовку с белым мужчиной, то ее жестоко осуждали сородичи. Охотники редко интересовались дальнейшей судьбой своих сезонных избранниц, возвращая их весной в Новый Орлеан, чтобы осенью взять с собой новых. По большей части эти женщины, отвергнутые семьями, были обречены на нищенское, полуголодное существование. Их ждала страшная смерть. Шон не хотел брать грех на душу, становиться причиной гибели безвинного человека. С другой стороны, взять индианку в жены он тоже не мог — это означало бы навсегда стать изгоем. Таким образом, Шон предпочитал обходиться без женщины во время зимовки, зато с лихвой восполнял недостаток общения с прекрасным полом, приезжая в Новый Орлеан.

Теперь Шон стоял у окна своего номера и в последний раз перед отъездом любовался красавицей Миссисипи, которая в это время года была не особенно полноводной. Бесчисленное множество судов под самыми разными флагами выстроилось в ряд вдоль грубо сколоченной деревянной пристани. Некоторые бросили якорь поодаль и терпеливо ждали очереди, чтобы подойти к причалу и разгрузиться.

Внимание Шона привлек трехмачтовый фрегат, который медленно проходил мимо пристани, преодолевая течение реки. Ему показалось странным, что судно датского или, возможно, британского производства идет под испанским флагом. В то время в порт Нового Орлеана заходили корабли, принадлежавшие только Франции и Испании. Ни британские, ни колониальные суда не имели возможности пройти через устье Миссисипи.

Шон удивился еще сильнее, когда увидел, что фрегат бросил якорь вдалеке от основного рейда и явно не собирался подходить к пристани для разгрузки. Хотя пристань была переполнена, место для швартовки при желании можно было отыскать.

Заинтригованный в высшей степени, Шон достал подзорную трубу и навел ее на корабль, чтобы прочитать название. «Северная звезда». Очень странно! Торговое судно под испанским флагом и с британским названием! Шон решил, что капитан британского фрегата, наверное, дал щедрую взятку сторожевому посту в устье реки, чтобы пройти в Новый Орлеан, и для отвода глаз поднял испанский флаг.

На борту «Северной звезды» царило оживление. На воду спустили шлюпку, и вскоре по спущенному трапу вереницей потянулись люди.

Шон снова настроил подзорную трубу и даже присвистнул от удивления. В шлюпку спускались женщины! Кому и с какой целью понадобилось привозить в Новый Орлеан столько женщин?

Он слышал рассказы о том, как в двадцатых годах в Новый Орлеан пришло несколько судов с проститутками для борделей. Следом привезли «девиц со шкатулками»: француженок, принадлежавших на родине к среднему классу и отчаявшихся там выйти замуж. Такое прозвище они получили благодаря тому, что «Миссисипи компани» выделила каждой из них по небольшому дорожному сундучку с приданым. Их бдительно охраняли и на ночь запирали под замок, а днем выводили перед потенциальными женихами — мужчинами, решившими создать семью и прочно обосноваться в Новом Орлеане. Очевидно, все француженки благополучно вышли замуж, поскольку Шон самолично читал в газете о том, что «эти торги быстро и успешно завершились». Более всего Шона позабавило, что поколение новоорлеанских жителей, появившееся на свет после «торгов», настаивало на своем происхождении от «девиц со шкатулками», как будто проститутки в это время детей не рожали.

Однако те времена давно канули в прошлое, и сейчас привозить в город женщин не было никакой необходимости. Население, правда, состояло в основном из мужчин, но большинство из них вело бродячий образ жизни, как и Шон. В борделях же недостатка в шлюхах не было.

Размышляя над увиденным, Шон подошел к постели и стал натягивать кожаные штаны. Какая-то загадка, черт возьми! Но решать ее у Шона не было времени. Его давно уже ждала дорога, так что приходилось отложить удовлетворение своего любопытства до следующей весны.

Первое впечатление от Луизианы и устья великой реки, впадающей в море, оказалось для Сары угнетающим. Из порта открывался вид на болотистую низину, речная вода отливала глинистой рыжиной и казалась ржавой, по берегу были разбросаны кособокие деревянные домишки. Когда фрегат бросил якорь посреди реки и Сара выглянула в иллюминатор, лицо у нее вытянулось от изумления и разочарования. От поселения тянуло таким смрадом, что это чувствовалось даже на большом расстоянии. Саре это напомнило зловоние лондонских окраин.

— Я думала, что Новый Орлеан — это город, — обескураженно вымолвила она. — Но он совсем не похож на Лондон!

— Цивилизация недавно пришла в этот дикий край, — сухо отозвался Джеб. — Новый Орлеан, наверное, довольно крупный экономический центр в масштабе региона, но ждать от него пышности и великолепия европейской столицы все же не приходится.

— А Нью-Йорк тоже такой?

— Не совсем. Нью-Йорк старше, застроен более основательно и не так беспорядочно. Хотя, может быть, во время войны его и разрушили. Я слышал, новоорлеанцы постоянно страдают от стихийных бедствий — пожаров и наводнений. Каждый раз им приходится отстраивать город заново. Разумеется, никто не хочет вкладывать деньги в строительство дома, если заведомо известно, что долго ему не простоять… Слышите?

Джеб замер и прислушался, напряженно вглядываясь в иллюминатор. На воду плюхнулась шлюпка. Затем сбросили трап, и с палубы донеслись женские голоса и веселый смех. Прошло несколько минут, и Сара увидела, как в шлюпку стали спускаться женщины. Среди них была Мэг Филдс, бледная и растерянная. Ноги плохо ее слушались, так что охраннику приходилось подталкивать ее в спину.

— Брок не теряет времени даром, — сквозь зубы процедил Джеб. — Мы едва успели бросить якорь.

Они с Сарой провели возле иллюминатора целых два часа, но за ними так никто и не пришел. Шлюпка сделала несколько рейсов на берег и перевезла всех женщин и команду «Северной звезды». Когда шлюпка направилась к берегу, взяв на борт последних матросов, уже стемнело, и фрегат погрузился в ночное безмолвие.

— Как вы думаете, на судне есть кто-нибудь кроме нас? — шепотом спросила Сара.

— Брок наверняка оставил несколько человек, чтобы стеречь нас.

— А почему за нами не пришли?

— Понятия не имею, но собираюсь как можно скорее это выяснить. Помнится, вы утверждали, что умеете громко кричать, не так ли, мадам? — Джеб насмешливо прищурился:

— Не хотите ли с пользой употребить свой талант?

Он быстро подошел к сундуку, открыл его и достал один из пистолетов, раздобытых Тимом.

— Встаньте за занавеску и кричите как можно громче.

Не жалейте сил, Сара. — Джеб встал к стене так, чтобы оказаться позади открывающейся двери, и одними губами произнес:

— Начинайте!

Сара бросилась за парусиновую ширму, сооруженную Джебом, схватила со столика стеклянную банку, разбила ее об пол и, давя осколки каблуками, истошно завопила:

— Помогите! На помощь!

В дверь постучали рукояткой пистолета, и раздался чей-то сварливый голос:

— Эй! Что там у вас происходит?

В ответ Сара закричала еще громче. Ключ повернулся в замке, и дверь отворилась. Охранник осторожно вошел в каюту, держа пистолет наготове. Джеб затаил дыхание за полуоткрытой дверью.

Сара подергала ширму со своей стороны, чтобы показать, где она находится, набрала полную грудь воздуха и оглушительно завизжала.

Охранник опустил пистолет и, подойдя ближе, сказал с коротким смешком:

— Что, сучка, он на тебя взобрался? Может быть, нужна помощь, капитан Хоукинс? Я всегда готов протянуть руку помощи другу. Разумеется, я готов подождать, пока вы кончите.

Джеб тем временем на цыпочках крался к охраннику, чтобы оглушить его рукояткой пистолета. Их разделяли всего несколько шагов, когда половица под ногой Джеба предательски скрипнула и охранник резко обернулся. Удар Джеба не достиг цели, рукоятка лишь задела голову охранника и ткнулась ему в плечо.

Здоровенный детина с бычьей шеей и налитыми кровью глазами яростно взревел и поднял пистолет. Джеб ухитрился выбить оружие из рук противника, но тот бросился вперед и, обхватив Джеба, повалил навзничь. Мужчины сцепились и стали кататься по полу.

Сара выглянула из-за ширмы, когда они оказались возле рабочего стола Джеба. Свеча, которую он всегда держал зажженной, чтобы прикуривать от нее, опрокинулась от удара и прокатилась по полу к койке, так и не погаснув.

Внимание Сары было приковано к драке, поэтому она не заметила свечу. Забегая то с одной, то с другой стороны, Сара ломала голову над тем, как помочь Джебу. Она подняла с пола пистолет охранника и принялась вертеть его в руках в надежде догадаться, как из него стреляют.

Наконец она решила, что будет правильнее использовать его в качестве дубинки, и стала пытаться ударить охранника по голове. Но схватка происходила так стремительно, что попасть в цель было практически невозможно.

Поле битвы переместилось ближе к двери, В какой-то миг мужчины едва не выкатились в маленький коридорчик, ведущий на палубу. Сара бросилась следом за ними.

Она боялась, что шум борьбы привлечет внимание других охранников. Вдруг в конце коридора показалась фигура Тима. В этот момент пистолет выпал из руки Джеба и откатился под лестницу. Тим, запыхавшись, подбежал к Саре.

— Скорее, Тим! Ты можешь что-нибудь сделать? — Она бросилась к нему.

Однако тут же стало понятно, что в помощи уже нет нужды. Джеб сидел верхом на своем противнике, не давая ему шевельнуться. Он схватил охранника за волосы и что было силы ударил затылком об пол. Тот крякнул и обмяк.

Лицо Джеба искажала свирепая гримаса, когда он ударил своего обессилевшего врага еще раз. Раздался треск, похожий на тот, с каким раскалывается переспелая дыня. Джеб в третий раз приподнял голову охранника, когда Сара подскочила и тряхнула его за плечо:

— Джеб! Вы убьете его!

Он обернулся и посмотрел на нее с яростью.

— Пожалуйста, Джеб, не надо! Остальные могут услышать и прийти к нему на помощь!

Взгляд Джеба понемногу становился осмысленным. Он отпустил охранника, который так и остался лежать без движения, и с трудом поднялся на ноги. Тим присел на корточки возле верзилы.

— Он мертв, капитан. — прошептал парнишка испуганно, приложив ухо к груди охранника.

— Где остальные охранники, Тим?

— Их осталось всего двое, сэр, — ответил юнга, вставая. — Брок оставил на судне троих. А где они находятся, я не знаю.

Джеб забрал у Сары пистолет, который она так и держала рукояткой вперед.

— Тим, пойди в каюту. Там в сундуке лежит второй пистолет. Он может нам понадобиться, — сказал Джеб и направился к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

Внезапный крик мальчика заставил его остановиться и резко обернуться. Тим выбежал из каюты с перекошенным от страха лицом. Следом за ним сквозняком вынесло в коридор облако черного дыма.

— Пожар, капитан! Вся каюта в огне!

— О Господи! Только этого не хватало! — воскликнул Джеб. Для моряка не существовало большей опасности, чем пожар на борту. Поскольку корабли строили из дерева, стоило огню заняться как следует, и все надежды на спасение можно было оставить.

Джеб, не теряя ни мгновения, распахнул дверь каюты и ворвался внутрь. В лицо ему ударила волна раскаленного воздуха, так что пришлось прикрыть глаза и рот рукой. В каюте было жарко, как в самом настоящем аду. Джеб понял, что молиться о спасении «Северной звезды» слишком поздно: судно было обречено.

— Тим, на борту осталась шлюпка? — крикнул он с порога.

— Да, сэр, одна.

— Джеб! Скорее сюда! — раздался крик Сары.

Джеб бросился к ней и увидел, как вниз по лестнице быстро спускаются двое охранников, вооруженных пистолетами.

— Стой! — проревел Джеб, взяв их на прицел.

Охранники замерли на месте от неожиданности, но когда увидели перед собой одного только Джеба, схватились за оружие.

— У меня только одна пуля, это верно, — ледяным тоном вымолвил Джеб. — Но прежде чем вы успеете меня убить, я положу на месте одного из вас. Вам хочется рискнуть? Хорошо, кто из вас двоих готов умереть?

Охранники как по команде опустили оружие.

— На борту пожар. Судно спасти нельзя, ситуация безнадежная, — переведя дух, заявил Джеб. — Мы втроем берем шлюпку. Вы двое успеете добраться до берега вплавь, здесь совсем недалеко. — Охранники растерялись и продолжали стоять неподвижно. Джеб снова поднял пистолет:

— А ну, пошевеливайтесь! Или я стреляю!

Двое бандитов переглянулись, поднялись на палубу и без лишних колебаний бросились в воду.

— Тим, помоги мне спустить шлюпку на воду. Если хочешь взять что-то из вещей, поторопись. Судно скоро будет в огне по ватерлинию. Сара, а вам что-нибудь нужно взять?

— У меня ничего нет.

— Мне уж точно поздно спасать имущество, — горько усмехнулся Джеб, оглянувшись на дверь каюты, объятую пламенем.

Тим вернулся через несколько минут с небольшим узелком. Они спустили шлюпку и спустились вниз, цепляясь за выступы борта и натянутый трос. Тим и Джеб налегли на весла, шлюпка быстро заскользила по черной водной глади в сторону берега. Когда они оказались на расстоянии пятидесяти ярдов от «Северной звезды», Джеб перестал грести. Его предсказание сбылось; огонь выбрался наружу, и корабль полыхал, как огромная свеча. В отсвете пламени Сара видела опечаленное лицо Джеба. Инстинктивно она коснулась его руки:

— Мне искренне жаль, — Джеб. Я знаю, что вы очень любили свой корабль.

— Да, — тяжело вздохнул Джеб. — Но дело не только в этом. Хорэйс Картрайт обвинит в случившемся меня, а мои сбережения находятся в сейфе компании. Все, что я скопил за свою жизнь. Картрайт заберет эти деньги в качестве частичной компенсации за утраченное по моей вине имущество.

— Он не сделает этого! — воскликнула Сара.

— Обязательно сделает, мадам. Хорэйс Картрайт не из тех, кто откажется возместить свой ущерб. — Джеб стал мрачнее тучи. — Дело в том, что за долгие годы упорного труда и более чем скромного существования мне удалось скопить немалый капитал. Теперь о нем можно забыть. Все мое имущество теперь на мне. В кармане ни фартинга. Я не представляю себе, чем мы заплатим за ужин и ночлег…

— У меня есть несколько фунтов, капитан, — неожиданно вмешался Тим. — Вы и миледи можете располагать ими по своему усмотрению.

— Спасибо, Тим, — Джеб потрепал его по плечу.

— Но с вашим опытом и знаниями вы без труда устроитесь на какой-нибудь другой корабль, — постаралась Сара воодушевить Джеба.

— Вы так думаете? — усмехнулся Джеб. — Все не так просто. Хорэйс Картрайт постарается сделать так, что меня не возьмет на службу ни одна компания, можете быть уверены. Во всяком случае, под британским флагом мне уже никогда не ходить в море.

— Но разве вас можно винить в том, что произошло!

— Я уже однажды говорил вам, что владелец судна вправе ни перед кем не отчитываться за свои действия. Если с судном что-то произойдет во время плавания, виноват капитан. И никто не станет разбираться в истинной причине бедствия. Я мог бы попытаться доказать факт мятежа и захвата судна, но кто станет свидетельствовать в мою пользу?

Разве что вы и Тим. Вряд ли суд всерьез отнесется к показаниям юнги и особы, которая оказалась на борту при весьма пикантных обстоятельствах. Остальные женщины неведомо где. Команда исчезла. Охранники возьмут сторону Брока.

Теперь я не сомневаюсь, что именно ради того, чтобы провести на борт «Северной звезды» своих людей, Брок убедил Картрайта ввязаться в эту авантюру с проститутками для королевской гвардии. Он заранее разработал план, как захватить корабль и продать его испанцам. Слава Богу, его замысел не осуществился! Я очень любил свое судно, но я скорее готов смириться с тем, что оно погибнет в огне, чем с тем, что Брок сделает его предметом личной наживы.

Джеб замолчал. Он долго смотрел на полыхающий фрегат, после чего продолжил:

— Пора нам снова браться за весла, Тим. Когда огонь проникнет в пороховой склад, судно взорвется.

Они едва успели отплыть на безопасное расстояние, когда «Северную звезду» разорвало на куски. Сара зажала уши, чтобы не оглохнуть. Шлюпку отбросило взрывной волной на несколько ярдов. Вокруг плавали горящие обломки мачт и обшивки. Охваченное огнем судно медленно опускалось на дно, и вскоре полностью скрылось под водой.

Сара обернулась, чтобы понять, как далеко они от берега. Из шлюпки хорошо были видны факелы и газовые фонари, освещавшие пристань. Похоже, там собралось много народу.

— Давай править туда, — распорядился Джеб, указав Тиму на темное пятно в стороне от пристани. — Не хочется отвечать на вопросы любопытных зевак. И потом, мы не знаем, что именно Брок успел рассказать им.

Они круто изменили направление. Джеб решил пристать к берегу в миле севернее порта. Они благополучно добрались до берега, и втащили шлюпку на песчаную отмель.

Оглядевшись, они поняли, что город лежит по левую руку.

— Боюсь, у нас нет другого выхода, кроме как попробовать устроиться на ночлег в городе, — тяжело вздохнув, заявил Джеб.

Не успели они сделать несколько шагов по берегу, как .грубый окрик из темноты заставил их остановиться:

— Стой на месте, Джеб Хоукинс, а не то я пристрелю тебя Сара узнала голос Жиля Брока,

Глава 9

День выдался для Жиля Брока удачным. Он нашел пустой дом, достаточно большой, чтобы разместить женщин, и оставил их на попечение Мэг Филдс. Брок разогнал всю команду «Северной звезды», пригрозив жестокой расправой в случае, если матросы не будут держать рот на замке. Они оказались в чужой стране, где люди говорили на разных языках. Здесь одинаково плохо относились и к Британии, и к мятежникам. Брок не волновался, поскольку даже если кому-то из матросов и придет в голову обратиться к властям, чтобы восстановить справедливость, вряд ли кто-нибудь станет заниматься этим делом. В этой стране, где царили испанские законы, в проблемы англичан никто входить не станет, тем более если они простые матросы.

В Новом Орлеане нашлось множество желающих купить «Северную звезду», не задавая ненужных вопросов, и Броку удалось выторговать сумму, намного превышающую его предварительные прикидки. Оставалось уладить формальности, касающиеся передачи права владения судном.

Эта процедура была назначена на утро. Брок уже видел себя состоятельным человеком.

Необходимо было лишь решить вопрос с Сарой Мали и Джебом Хоукинсом. Пообещав охранникам щедрую награду на следующий день, Брок отправил на судно шлюпку с Рисом Помметом, чтобы тот убрал последних и самых главных свидетелей его преступления.

Поскольку Брок уже договорился о продаже судна, никакой необходимости в том, чтобы сохранять жизнь Джебу, не было. Более того, Броку не хотелось, чтобы рано или поздно его привлекли к суду за нарушение морского устава Британии. Если бы он оставил Джеба в живых, такая угроза существовала бы до конца дней. Таким образом, покончить с бывшим капитаном было просто необходимо.

Брок решил, не скупясь, заплатить за молчание охранникам, оставшимся на судне, и Поммету — за приведение приговора в исполнение.

Брок знал, что Поммет не станет трепаться, как любой хладнокровный профессиональный убийца, который с удовольствием занимается своим делом. Более того, Поммет был замешан в этой авантюре так же, как и сам Брок.

Он своими руками отправил на тот свет некоторых матросов из команды «Северной звезды», которые отказались примкнуть к мятежникам, чему Брок был свидетелем.

Оказавшись на пристани среди зевак, наблюдавших за пожаром на реке, Брок не сразу понял, что горит «Северная звезда». Они с Помметом пробрались ближе к воде, и только тогда Брок осознал то, что происходит. Горел его фрегат. Через минуту раздался взрыв, небо полыхнуло красным, и «Северной звезды» не стало. Он стоял и смотрел, как погибает его надежда на счастливое будущее, как рушится его план, с такой тщательностью разработанный и взлелеянный, как уплывает из рук огромное состояние, которое он в мыслях уже считал своим!

Черная ненависть наполнила его душу, и Брок застонал, как раненый зверь. Поммет обернулся к нему и не узнал помертвевшего лица хозяина.

— Жиль, это же «Северная звезда»! — воскликнул он. — Что, черт побери, могло случиться?

— Откуда мне знать, поганая задница! — прошипел Брок в ответ. — Ясно одно — мы остались на бобах. Нищие, как церковные крысы!

В следующий миг Брок увидел на фоне пылающего судна темный силуэт шлюпки, который стал быстро двигаться к берегу. В шлюпке сидели трое.

— Готов поклясться, это Джеб Хоукинс и шлюха! — злобно выдавил Брок. — Как им удалось спастись? — Ярость захлестнула Брока, он едва не задохнулся. — Как этому дьяволу удалось расправиться с охраной и поджечь корабль?

Клянусь, ему это так не пройдет! Он умрет медленной и жестокой смертью! И она тоже!

На глазах у Брока шлюпка изменила курс и взяла круто севернее порта.

— Ясно, он не хочет плыть к людям! Давай за ними, Рис! Я хочу своими руками задушить этого мерзавца!

Брок стал подталкивать Поммета, чтобы тот поскорее пробирался сквозь толпу. Едва ступив на безлюдный берег, оба бросились бежать в том направлении, куда направлялась шлюпка. Внезапно Брок схватил Риса за руку:

— Подожди! Лучше спрячься в кустах. Пусть они думают, что я один встречаю их на берегу. Если Джеб Хоукинс сотворил такое с судном, он наверняка вооружен.

Рис Поммет отстал и шмыгнул в заросли ракитника.

Брок двинулся дальше быстрым шагом, стараясь оставаться в тени, чтобы из лодки его не было видно. Светила полная луна, и силуэты людей отчетливо выделялись на фоне темной воды. Брок быстро достиг того места, где Джеб втащил шлюпку на песок, и с усмешкой наблюдал, как он подал руку Саре, чтобы помочь ей выйти на берег.

— Стой на месте, Джеб Хоукинс, а не то я пристрелю тебя! — С этими словами, выбрав удачный момент и подняв пистолет, Жиль вышел из укрытия.

Женщина вскрикнула, а Джеб Хоукинс замер на месте и потянулся к поясу, за который был заткнут пистолет.

— Давай, Хоукинс, — криво усмехнулся Брок. — Только коснись своей пушки, и я продырявлю тебя насквозь, Поверь, это доставит мне огромное удовольствие. Тебя убить мало за то, что ты сделал с «Северной звездой»!

— Я здесь ни при чем, — нахмурился Джеб. — Это несчастный случай. Но я рад, что она сгорела и не попала в твои грязные руки, кусок дерьма!

— Я собирался выручить за корабль кругленькую сумму, а теперь не получу ничего. И все из-за тебя!

— Тебе не нужны деньги, Брок, потому что очень скоро ты будешь болтаться на рее. Помяни мое слово.

— Никогда не настанет тот день, когда Жиля Брока повесят. Ты хочешь обвинить меня в захвате фрегата? Это смешно, Джеб Хоукинс. Я найду способ отбить у тебя страсть к правдоискательству. И сделаю это прямо сейчас. — Боковым зрением Брок заметил, что Поммет подкрался сзади и встал за спиной Джеба. — Давай, Рис! — крикнул он.

Джеб Хоукинс поспешил обернуться, но было слишком поздно. Поммет обрушил рукоятку пистолета на голову капитана, и тот как подкошенный рухнул на песок.

Сара вскрикнула и бросилась к нему. Брок преградил ей путь и схватил за руку. Она попробовала вырваться, но Брок ткнул ее пистолетом в бок и прошипел:

— Заткнись, сука, или я тебя пристрелю!

Тим воспользовался всеобщим замешательством и кинулся наутек. Поммет грязно выругался и выстрелил в него.

Юнга продолжал бежать, петляя, как заяц.

— Оставь его, Рис! — крикнул Брок напарнику, который собрался было броситься в погоню. — Он всего лишь глупый мальчишка и не сможет причинить нам никакого вреда. Лучше займись Джебом Хоукинсом. Положи его в лодку и отвези на середину реки, где течение посильнее.

Утопи его, и нам не надо будет больше его опасаться.

— Нет! — воскликнула Сара и рванулась вперед.

— Если хочешь пожить еще какое-то время, закрой рот!

Делай, что ведено, Рис. И возвращайся поскорее, у нас еще много дел. А ты, Сара Мади, пойдешь со мной. — С этими словами Брок потянул ее к высокому склону берега, поросшему ивняком.

— Куда вы меня тащите? — Сара упиралась как могла, но каблуки проваливались в сыпучий песок, и она с трудом удерживала равновесие.

Брок засунул пистолет за пояс и наотмашь ударил ее по лицу. Голова Сары мотнулась из стороны в сторону, в ушах у нее зазвенело.

— Я хочу получить с тебя должок. Ты узнаешь, что такое настоящий мужчина по сравнению с этим святошей капитаном, который затащил тебя в койку.

— Да ты и в подметки не годишься Джебу Хоукинсу! — несмотря на боль, рассвирепела Сара.

— Правда? Ну что ж, посмотрим!

Брок бросил взгляд в сторону Поммета, который втаскивал Джеба Хоукинса в шлюпку, и самодовольно усмехнулся. Ему бы хотелось, чтобы капитан умер не так быстро, чтобы помучился как следует перед смертью. В сознании Брока пронеслась мысль о; том, как бы он всласть поиздевался над ним, если бы имел в своем распоряжении чуть больше времени. Но в конце концов достаточно знать, что Джеб Хоукинс никогда больше не встанет у него на пути.

Брок втаскивал Сару на песчаный откос, поросший редким кустарником. Это было нелегко. Наконец они оказались в таком месте, где их нельзя было увидеть ни с берега, ни со стороны пристани. Брок обхватил Сару и повалил на рыхлую землю.

Она сильно ударилась при падении, и у нее перехватило дыхание. Тем не менее Сара продолжала бороться. Брок достал пистолет и оглушил ее рукояткой. Она глухо застонала и почти потеряла сознание.

— Вообще-то я люблю баб поживее, но у меня нет времени обхаживать тебя, — тяжело дыша, просипел Брок.

Борьба возбудила его. Он встал перед Сарой на колени и принялся сражаться с ее юбками. Затем, отложив пистолет на такое расстояние, чтобы при необходимости до него можно было легко дотянуться, стал расстегивать штаны.

— Не горюй, дорогуша. Как только я кончу, ты отправишься следом за своим любимым капитаном. Сюда заплывают акулы, насколько мне известно, так что вам не доведется пробыть вместе долго.

Сара слышала его голос словно издалека, он с трудом просачивался сквозь туманную пелену в ее голове. Она не могла даже шевельнуться, силы, казалось, оставили се.

Однако едва мысли ее немного прояснились и она чуть приоткрыла глаза, странное зрелище предстало ее взору: возле Брока колыхалось в воздухе привидение — высокая фигура с бахромой по контуру, напоминающей клочковатый мех, с перьями на голове и с длинной палкой в руках.

Глубокий, какой-то потусторонний голос произнес:

— Что здесь происходит? Я слышал, как стреляли.

Брок вздрогнул и полуобернулся на звук голоса.

— Это не твое дело, приятель! Как, по-твоему, мужик может поиметь бабу без всяких помех?

— Ну… это смотря по обстоятельствам. Если она согласна и все такое, то да. Но насколько я вижу, ты добился ее согласия при помощи пистолета. Что, она не очень-то сговорчива, а? Давай-ка спросим ее. Мадам, что вы скажете? Как вы относитесь к тому, что на уме у этого пройдохи?

Сара сделала над собой усилие, чтобы ответить, но ей удалось исторгнуть лишь слабый стон, Брок сделал вид, что поднимается, при этом его рука незаметно потянулась туда, где лежал пистолет.

— На твоем месте я бы не стал этого делать, приятель.

Раньше, чем ты успеешь дотянуться до рукоятки, я вышибу у тебя мозги.

Брок похолодел, но в следующий момент собрался с духом и все-таки метнулся к пистолету. В воздухе что-то тихо просвистело — это незнакомец мгновенно развернул ружье, которое держал в руках, в сторону Брока. Конец массивного ствола уперся ему в лопатку. Брок упал ничком и распростерся на земле возле Сары. Высокий мужчина в странном костюме встал над поверженным противником и ткнул его прикладом в шею. Брок не шевелился.

— Я ведь предупреждал тебя, разве не так? — спокойно вымолвил незнакомец.

Сара с трудом села. Голова у нее кружилась и болела, все тело ныло, как будто ее долго били палками. Она оправила платье и постаралась подняться, но тут же со стоном упала на песок.

— Вы в порядке, мадам? — Незнакомец обнял ее и легко поставил на ноги.

Сара молча кивнула и благодарно ткнулась ему в плечо. Она прикоснулась к тому месту на голове, куда Брок ударил ее пистолетом, и стиснула зубы, чтобы не закричать от боли.

— Похоже, ваш приятель вел себя не как джентльмен, — осмотрев след от удара, сказал незнакомец.

Сара почувствовала себя в безопасности в объятиях этого человека и почти успокоилась, когда вдруг мысль о Джебе заставила ее содрогнуться.

— О Господи!

Она вырвалась из рук спасителя и побежала на берег.

Каждый шаг болезненно отдавался у нее в голове, но она не обращала внимания на боль. У кромки воды Сара остановилась и огляделась. Отчаяние наполнило ее сердце — она не увидела шлюпки. За то время пока она сражалась с Броком, густой туман опустился на воду. Сара всхлипнула и без сил рухнула на колени. Сердце подсказывало ей, что она опоздала: Джеб мертв, и тело его лежит на дне реки.

Они никогда больше не увидятся!

Незнакомец тем временем подошел к ней и опустился рядом на корточки. Он был так же высок, как Джеб, но менее широк в плечах.

— Что случилось?

— Мы были вместе с другим человеком, капитаном «Северной звезды», — ответила Сара так тихо, что ему пришлось склониться к самым ее губам, чтобы расслышать. — Приятель того, кто пытался меня изнасиловать, утопил его в реке. Мы опоздали, теперь уж ничего не поделаешь.

— Вы пришли сегодня на «Северной звезде»? — участливо поинтересовался незнакомец, поднимая ее.

— Да.

— Честно говоря, мне с самого начала все это показалось странным, — сказал он, задумчиво почесывая подбородок. — Я видел, как с борта пересели в шлюпку женщины.

А теперь еще это… — Он кивнул в ту сторону, где остался Брок. — Значит, вы одна из этих женщин?

— Нет. Я… — Сара замялась, не зная, как объяснить. — В общем, это очень длинная и запутанная история.

— Да, наверное. Этот мерзавец скоро очухается и придет сюда. Будет лучше, если мы уберемся отсюда поскорее.

Хотите, я провожу вас в город? О, простите меня, мадам, я забыл представиться. Шон Фланаган. — Он с улыбкой снял с головы шляпу, украшенную перьями.

— Мистер Фланаган, вы оказали мне огромную услугу, — вцепившись обеими руками в его локоть, с жаром произнесла Сара. — Могу я просить вас еще об одном одолжении?

— Все, что угодно, мадам, — шутливо поклонился Шон.

— Убейте его! Убейте Жиля Брока! — после недолгой паузы воскликнула Сара.

— Брока? Вы говорите о том человеке? — Он кивнул в ту сторону, где оставил незнакомца, и улыбка исчезла с его лица.

— Да, — не отпуская руку Шона, кивнула Сара. — Он убийца, он захватил судно и совершил еще много преступлений.

— Простите, милая, но у меня нет никаких доказательств, кроме ваших слов. Может быть, он и насильник — это я готов признать. Но я не могу убить его за это, — серьезно возразил Шон.

— Но если вы не убьете его, он убьет меня! — Сара не могла больше крепиться и разрыдалась.

Шон высвободил руку, отцепил от пояса большой охотничий нож и протянул его Саре.

— Если вы хотите, чтобы он был мертв, и если то, что вы говорите, правда, тогда убейте его сами.

Он вложил ей нож в руку. Сара долго смотрела на него, все еще всхлипывая, а затем решительно вернула нож владельцу.

— Ну вот и хорошо, — примирительно сказал Шон и заткнул нож за пояс. — Пойдемте-ка лучше отсюда. Кстати, мадам, а как вас зовут?

— Сара Мади, — ответила она, стараясь вытереть слезы, но лишь размазывала их по щекам.

— Я и без того задержался из-за вас, а у меня есть и другие дела, помимо того, чтобы спасать женщин от насильников.

Сара вдруг представила себе, какая судьба ждет ее в чужом городе. У нее не было денег, чтобы заплатить за пропитание и жилье. Ей не хватило силы духа и хладнокровия, чтобы убить Брока, а это значит, что когда он придет в себя, то вместе с Помметом бросится на ее поиски. Сара понимала: она представляет для них опасность, поэтому рассчитывать на милосердие бандитов не приходится.

— Вы живете в городе? — спросила она у Шона.

— И да и нет. — Он пожал плечами. — Я провожу в Новом Орлеане только часть года. А теперь я отправляюсь на север. У меня здесь неподалеку мулы. Я проезжал мимо. услышал выстрел и решил посмотреть, кто палит. Я, наверное, чересчур любопытен по натуре… — Шон усмехнулся. — Это не очень хорошо.

В мозгу у Сары вихрем проносились мысли, противоречивые и путаные, и вдруг все разом прояснилось. Она поняла, в чем ее единственное спасение.

— Возьмите меня с собой, пожалуйста, — взмолилась она, припадая к груди Шона.

— Послушайте, мисс Мади, — испуганно отстранился он. — То место, куда я направляюсь, совсем не предназначено для таких утонченных леди, как вы!

— Мне все равно. Только бы подальше отсюда! Я не доставлю вам хлопот, клянусь.

— Нет, об этом не может быть и речи! — Шон решительно покачал головой.

— Когда тот человек придет в себя, он найдет меня и убьет, — заявила Сара. — Он ни перед чем не остановится.

Неужели вы способны обречь меня на такую страшную участь?

Шон был явно обескуражен, и Сара продолжила, воспользовавшись его замешательством:

— Я уже рассказала вам, как Брок и его подручный поступили с капитаном Хоукинсом. Они подняли мятеж на корабле. Брок захватил «Северную звезду» и убил матросов, которые отказались подчиниться ему. Если вы оставите меня в Новом Орлеане, Жиль Брок обязательно разыщет меня и убьет. И тогда моя смерть будет на вашей совести.

— Но, мадам, ведь можно найти какое-нибудь безопасное место в городе, где вы могли бы укрыться. И потом, вы можете обратиться за помощью к властям.

— У меня нет денег, чтобы заплатить за жилье Все мое имущество — это одежда, которая на мне.

— Но я действительно ничем не могу вам помочь. У меня нет ни гроша за душой, — ответил Шон. Помолчав, он внезапно добавил:

— Хорошо, мисс Мади. Я возьму вас с собой. По крайней мере вы сможете добраться со мной до какого-нибудь поселения. Но не рассчитывайте оказаться в городе типа Нового Орлеана. По пути у нас будут лишь маленькие деревушки.

— Не важно. Все равно это лучше, чем смерть.

— Тогда пошли. Я и так надолго оставил своих мулов без присмотра.

Шон быстрым шагом направился вверх по склону. Сара помедлила и огляделась, вдруг вспомнив о Тиме. Но мальчику, по всей видимости, не угрожала опасность. Она решительно направилась следом за Шоном туда, где в темноте виднелись очертания лошадиных голов.

— Я переложу тюки и освобожу вам одного мула. У меня всего одно седло, но вы можете взять его себе.

— Мне не хочется доставлять вам неудобство, сэр. Я прекрасно обойдусь без седла.

— Я никогда не считал себя джентльменом, но некоторое представление о хороших манерах у меня все же есть, — проворчал Шон. — И давайте покончим с этим.

— Шон быстро снял тюки со спины мула и распределил груз между двумя другими, затем помог Саре сесть в седло.

— Вперед! — он взмахнул ружьем, как палкой, понукая мула. — Вы скоро поймете, какое это упрямое животное.

Если он вздумает остановиться, бейте его пятками в бока.

По-моему, нам стоит хотя бы поначалу ехать молча, чтобы не навести на след вашего Брока. Если он нас не услышит, то решит, что вы подались в город. А когда поймет, что ошибся, мы будем далеко отсюда.

Они ехали молча. Сара нашла аллюр мула очень неудобным. Сначала она еще старалась следить за тем, чтобы юбки не задирались от ветра, потом оставила это бесполезное занятие, тем более что в темноте спутник не мог видеть ее обнажавшихся ног. Ягодицы ныли от беспощадной тряски, и вскоре боль стала просто невыносимой, но Сара стиснула зубы и решила терпеть, вспомнив о той опасности, что ей так счастливо удалось избежать.

Прошло много времени, прежде чем Шон, словно догадавшись о тех мучениях, которые переносила Сара, сказал:

— Я думаю, для начала довольно. Давайте-ка сделаем привал и отдохнем.

Он свернул с тропы и направился к раскидистому дереву, крона которого образовывала естественное укрытие.

Спрыгнув с мула, он помог Саре спешиться. У девушки подкашивались ноги, и ей стоило большого труда сохранить равновесие и не упасть.

— Мул — это не мягкое кресло в гостиной, — усмехнулся Шон, заметив, что она пошатывается. — Но ничего, вы быстро привыкнете.

Он подвел Сару к дереву и помог ей сесть, прислонившись спиной к стволу. Устроив ее, Шон вернулся к мулам и привязал их на длинную веревку, чтобы они могли попастись, но не разбрелись в ночи. Сара заметила, что ее спутник ни на минуту не расстается с ружьем и время от времени замирает и прислушивается. Наконец Шон убедился, что мулы благополучно щиплют траву, и возвратился к Саре, — Я хоть и привык ездить верхом на муле, но даже мой зад после шестимесячного перерыва побаливает, — заметил он, присев подле Сары и отставив в сторону ружье.

После чего он достал из кисета, висящего на груди, трубку и щепотку табака. — Вы не против, если я покурю?

— Пожалуйста.

Сара наблюдала за тем, как Шон сосредоточенно занимается разведением огня. Он набил трубку и собрал несколько сухих веточек, после чего достал огниво и кремень.

Терпеливо и спокойно он принялся высекать огонь, наконец сухие веточки загорелись от искры. Шон взял ветку подлиннее и, запалив один конец, поднес к трубке и раскурил ее. Сара вдохнула сизый дым и вспомнила о сигарах, которые курил Джеб. Слезы хлынули у нее из глаз.

Она рассердилась на себя и, всхлипнув, постаралась отвлечься. Ее очень огорчила смерть Джеба, но с какой стати ей оплакивать его? Ведь он изнасиловал ее, лишил девственности и, значит, заслуживает презрения, а не жалости!

Крохотная кучка хвороста продолжала гореть, и Сара стала украдкой разглядывать Шона Фланагана. Он был красив, но чуть более худой, чем бывают мужчины при его росте. Его странный костюм — кожаные штаны, мокасины и енотовая шапка — не мог скрыть военной выправки. Рожок с порохом, сумка, в которой он, как выяснилось позже, носил патроны, кремень и огниво, ружье — все это было ладно подогнано и заботливо вычищено.

— Не согласитесь ли вы теперь удовлетворить мое любопытство? — галантно поинтересовался Шон, усевшись поудобнее и попыхивая трубкой. — Как вы оказались в Новом Орлеане, мисс Сара Мади? Я почти не сомневаюсь в том, что вы англичанка.

Сара помолчала, собираясь с мыслями. Сначала она решила лишь в общих чертах поведать Шону свою историю, разумеется, опустив при этом рассказ о своих отношениях с Джебом. Какое дело незнакомцу до ее личных переживаний!

Но, увлекшись рассказом и найдя в Шоне благодарного слушателя, Сара не удержалась и выложила всю подноготную.

Шон ни разу не прервал ее, лишь молча посасывал трубку.

Закончив рассказ, Сара почувствовала невероятное облегчение, но в следующий момент вдруг испугалась, теряясь в догадках, какова будет реакция собеседника.

— Поразительно, что этот ваш капитан повел себя как настоящий бандит. Если судить по тому, как он с вами обошелся… — задумчиво вымолвил Шон.

— Да, но он спас мне жизнь… — Сара осеклась, поймав себя на том, что защищает Джеба. Она взглянула на Шона и покраснела, заметив, что тот понимающе улыбается.

— Скажите, уж не влюбились ли вы в него, Сара Мади?

— Вовсе нет! С чего это пришло вам в голову? — Она смущенно отвернулась. — Правда, следует признать, в нем было немало хорошего, так же как и плохого.

— Если бы он не только выслушал вас, но и поверил вам с самого начала, то наверняка был бы сейчас жив. Да и ваша жизнь была бы вне опасности, — заметил Шон.

Сара упрямо молчала, всем своим видом демонстрируя, что не намерена обсуждать этот вопрос. После долгой паузы она сказала робко:

— Вы до сих пор ничего не рассказали мне о Шоне Фланагане.

— Да тут, собственно, и рассказывать нечего. Раньше я был солдатом, легионером Ирландского батальона. Теперь промышляю охотой на пушного зверя в Арканзасе.

— А что это — охота на пушного зверя? Я ничего не знаю об этом занятии.

— Я ставлю капканы или просто отстреливаю зверей. шкурки которых потом можно продать. Ондатры, выдры, лисы, еноты, выхухоли… Их мех очень высоко ценится.

— А кто покупает шкурки?

— Одна компания. Она отправляет шкурки в Европу, где из них шьют шубы для состоятельных дам. Вы же недавно приехали из Англии. Неужели не видели там знатных леди в великолепных мехах?

— Что-то не припомню, — после недолгого раздумья ответила Сара. — Я уже говорила вам, что не имела доступа в высшее общество. Миссис Олгуд никогда не носила роскошных шуб, драгоценностей и тому подобного.

— Очень может быть, — кивнул Шон. — Насколько я знаю, меха в основном отсылают в Париж и другие европейские столицы. Англичане — строгая нация. Они не любят роскошествовать. Конечно, я не имею в виду королеву и двор. — Его ленивая усмешка вдруг превратилась в сияющую улыбку. — Но помяните мое слово: пройдет каких-нибудь двадцать-тридцать лет, и бассейн Миссисипи станет крупнейшим центром добычи пушнины. Особенно район. прилегающий к горам. Я слышал, там зверь не переводится. — Шон выбил трубку и поднялся. — Пора в путь, моя милая. — Он протянул ей руку.

— Почему вы; едете ночью? — спросила Сара, стиснув зубы, чтобы не застонать. Она была еле жива от усталости.

— По двум причинам. Во-первых, ночью прохладнее.

Во-вторых, вокруг полно недоброжелателей.

— Недоброжелателей? — У Сары замерло сердце.

— Я имею в виду индейцев. Натчез и чикасава видели много зла от белого населения Луизианы и теперь мстят. За последние пятьдесят лет здесь было несколько кровопролитных войн между туземцами и поселенцами. Индейцев выгнали с той земли, где они жили веками. Они вынуждены скитаться и не упускают случая, чтобы напасть на торговый караван или на одинокого путника. Ночью они не так смелы — их боги запрещают воевать в темноте. Но далеко не все из них набожны, поэтому я никогда не расстаюсь с моей «Кэти». — Он ласково погладил приклад ружья.

— «Кэти»? — удивленно переспросила Сара. — Вы называете так ружье?

— Да.

— Но почему? :

— Я и сам толком не знаю. Наверное, потому, что жизнь человека в этих краях во многом зависит от того, насколько надежно его ружье. Кроме него, у меня есть пара пистолетов и охотничий нож, но для ведения боя на расстоянии годится только ружье. Если приходится защищаться или нужно раздобыть еду, пистолетами не обойдешься.

— И все же это очень странно, Шон. Почему вы назвали ружье женским именем, а не мужским?

— Черт его знает! — Шон казался смущенным. Он взял ружье и, заботливо осмотрев его, забросил на плечо. Перехватив внимательный взгляд Сары, Шон добавил с улыбкой:

— Наверное, потому, что охотник как бы обручен со своим ружьем.

— Брак по расчету, вы хотите сказать, — усмехнулась Сара.

— Пожалуй, — отозвался Шон и расхохотался так громко, что один из его мулов испуганно шарахнулся. — А знаете, вы начинаете мне нравиться, Сара Мади.

Я люблю женщин с чувством юмора. Ладно, пора двигаться. А то за болтовней вся ночь пройдет.

Шон собрал мулов, усадил Сару верхом и доверительно сообщил:

— Кэти… так звали мою крестную мать.

Он ускакал вперед, показывая дорогу. За все время пути он не проронил ни слова, Сара очень быстро выбилась из сил, и ей тоже было не до разговоров. Она понятия не имела, куда они едут, сколько еще им предстоит трястись в седле без привала. Ночь казалась бесконечной.

Вдруг жизнерадостный голос Шона вывел ее из состояния обреченной покорности своей участи:

— Разобьем лагерь здесь.

Сара словно в полусне подняла голову и огляделась. В предрассветной прохладе клубился туман. Шон снова свернул с дороги и завел свой маленький караван на укромную просеку. Гигантские тени кипарисов казались в тумане таинственным воинством потустороннего владыки. Сару охватил мистический ужас, усиленный нечеловеческой усталостью.

Шон тем временем преспокойно растягивал что-то у корней кипариса. Этот странный предмет был оторочен с одной стороны желтоватого цвета мехом. Покончив со своим занятием, Шон подошел к мулу, на котором сидела Сара, и протянул руки:

— Идите сюда, мисс. Я смотрю, вы едва живы.

Сара почувствовала, как его сильные руки обхватили ее за талию и сняли с мула. — Шон донес ее до дерева и, опустившись на колени, уложил на меховую подстилку.

— Что это? — спросила она слабым голосом.

— Шкура бизона. Завернитесь в нее как следует, и никакой холод не будет страшен.

Он помог ей справиться со шкурой, и Сара, запеленутая в нее, как младенец, благодарно улыбнулась. От шкуры резко и непривычно пахло диким зверем, но Сара слишком устала, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Она не помнила, как заснула. Уже засыпая, она успела увидеть, что Шон занялся устройством лагеря.

Проснулась Сара оттого, что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она открыла глаза и тихо вскрикнула. В нескольких метрах от себя она увидела двоих мужчин, которые с интересом разглядывали ее. Они были неимоверно худы, кожа туго обтягивала их бронзовые, с красноватым отливом тела. Люди сидели верхом на пони без седел; за исключением тряпиц, обмотанных вокруг бедер, одежды на них не было. У каждого на одном плече висел лук, на другом — колчан со стрелами. Не сводя глаз с Сары, они о чем-то негромко переговаривались на непонятном языке. Сара натянула шкуру бизона до подбородка и огляделась в поисках Шона. Его нигде не было. Другая шкура, пустая, валялась под деревом.

Неужели он бросил ее? У Сары мелькнула мысль о возможном бегстве, но она тут же отмела ее, поняв, что у нее нет никаких шансов скрыться от всадников.

Оглушительный боевой клич заставил ее вздрогнуть от неожиданности. На поляну выскочил Шон с ружьем наперевес. Сара впервые увидела его при дневном свете и вынуждена была признать, что в своем диковинном наряде он выглядит достаточно угрожающе. Но более всего ее поразило то, что на лице Шона сияла улыбка.

Пони шарахнулись, и всадникам не сразу удалось успокоить их. Шон терпеливо выжидал, не опуская тем не менее ружья.

Вдруг Шон обратился к незнакомцам на их языке. Затем, не выпуская их из виду, он достал два каких-то свертка и протянул собеседникам. Те радостно схватили свертки, подняли их высоко над головой и хором воскликнули: «Йохо!» После чего ударили голыми пятками в бока своим пони и галопом унеслись в чащу леса.

Сара перевела дух, поняв, что угроза миновала. Шон проводил взглядом скрывшихся всадников, затем обернулся к Саре.

— Я думала, вы бросили меня, — сказала она.

— Что, испугали они вас? — усмехнулся Шон.

— Да, черт возьми! — рассердилась Сара. Она заметила, что Шон тоже переволновался, отчего явственно усилился его ирландский акцент. — Кто угодно испугается, если проснется и увидит перед собой такую страсть! Ради Бога, скажите, кто это был?

— Краснокожие. Индейцы из племени натчез.

— Это те недоброжелатели, о которых вы говорили?

— В общем, да. Но эти двое совершенно неопасны.

Они либо отстали от своего племени, либо изгнаны за какую-то провинность и теперь вынуждены побираться и нищенствовать.

— Тогда почему вы так осторожно подкрались к ним, а не вышли открыто?

— Сперва я должен был разобраться, кто эти люди и что им нужно, — спокойно объяснил Шон.

— Значит, вы заметили их раньше и улизнули потихоньку, оставив меня одну! — возмутилась Сара.

— Послушайте, если бы я попробовал разбудить вас, вы наверняка испугались бы и стали кричать. Краснокожие, будь они враждебно настроены, перебили бы нас, как мух. Уверяю, вы ни одной минуты не были в опасности.

Если бы индейцы попытались причинить вам вред, моя верная «Кэти»… — Он перебросил ружье из руки в руку. — Я все время держал их на мушке.

С этими словами Шон развернулся и принялся собирать хворост для костра, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.

— Шон, а как вы узнали об их приближении? — поинтересовалась Сара, не переставая удивляться хладнокровию этого человека.

— Этому быстро выучиваешься здесь, если хочешь выжить, — ответил он.

— Мне нужно… — начала было Сара оглядевшись.

— Вокруг много кустов, выбирайте любой. Только не отходите далеко, — не глядя на нее, отозвался Шон.

— Вы не поняли. — Она покраснела от смущения. Мне нужно умыться. Я грязная, как трубочист.

— В таком случае отправляйтесь вон к тем деревьям. За ними есть небольшой ручеек, — Шон оглянулся на нее. В его глазах промелькнула насмешка. — Ничего не поделаешь, мисс Мади, придется вам довольствоваться малым.

Вы сами решили поехать со мной. Так что привыкайте к походным условиям.

Сара молча развернулась и пошла в указанном направлении. Индейцев давно и след простыл, но она все же решила быть начеку. Над головой весело щебетали птицы, из-под ног разбегались в разные стороны маленькие зверушки, потревоженные внезапным вторжением человека. Сара наслаждалась тишиной и умиротворенностью, царившими в природе. Казалось, что вокруг на множество миль нет ни одной живой души.

Она с удивлением заметила, что ей нравится одиночество.

Сара быстро нашла извилистый ручеек, узкую голубую струйку воды в зеленой траве. Она умылась и вытерла лицо краем нижней юбки. Придирчиво оглядев себя, Сара пришла к выводу, что выглядит ужасно: волосы растрепаны, платье, которое она не меняла с того дня, когда отправилась навестить кузину в Лондоне, рваное и грязное.

Вернувшись к месту стоянки, Сара увидела, что Шон уже развел костер, который горел на удивление ровно и совершенно не дымил в лучах полуденного солнца. Запах еды и свежезаваренного чая привел Сару в хорошее расположение духа.

Она присела у костра рядом с Шоном. На одной сковороде он жарил толстый ломоть ветчины, на другой — кукурузные лепешки.

— Не сердитесь на меня за то, что я был груб с вами, мисс, — улыбнулся ей Шон. — Дело в том, что я не привык брать с собой на зимовку женщин.

— Я понимаю, Шон, что стала для вас обузой.

— Но очень приятной обузой, мисс, — расплылся в широкой улыбке Шон. — Невероятно приятной.

— Не знаю, как вы можете говорить так при том, что я ужасно выгляжу. — Сара смутилась и опустила глаза. — Мое платье… Оно отвратительно. А волосы! Ума не приложу, как привести их в порядок! — Она провела рукой по волосам и тяжело вздохнула.

— Скво обычно заплетают волосы в косички. Может быть, и вам последовать их примеру? Это гигиенично, не нужно часто причесываться, к тому же меньше риск, что заведутся насекомые.

— Скво?

— Так называют индейских женщин. Вам придется на-. учиться жить в этой дикой стране, иначе погибнете. А что касается платья, то… — Шон критически оглядел ее с головы до пят. — Не знаю, что можно с ним сделать. Но могу предложить вам кожаные штаны и рубаху. У меня есть запасные. Правда, и то и другое вряд ли будет вам впору, но это все же удобнее. Особенно для верховой езды. Разумеется, я понимаю, что леди не пристало носить мужскую одежду… — Шон хитро прищурился.

— Меня не волнуют условности. По крайней мере так мне, может быть, удастся спасти платье.

— On! — Шон быстро схватил сковородку, потому что мясо стало подгорать. — Ужин готов. Давайте-ка поедим и двинемся дальше.

Прошло несколько дней, и они стали продвигаться вперед днем, потому что жара спала. Сара чувствовала себя теперь гораздо лучше. Она привыкла к неудобному седлу и неровному аллюру мула, а кроме того, по совету Шона сменила платье на штаны и рубаху. Правда, выглядела она в них немного смешно, но зато сидеть верхом было удобнее.

Более того, Сара заплела волосы в косички, которые теперь свободно болтались у нее по плечам.

При свете дня местность, где они ехали, не казалась такой уж пустынной и дикой. По пути им попадались деревушки, скотоводческие фермы, разбросанные вдоль реки, засеянные плантации.

— А что здесь выращивают? — спрашивала она.

— Табак, рис, сахарный тростник и хлопок.

Они ехали вдоль реки, то приближаясь к берегу, то удаляясь от него, но голубая полоска воды все время была в поле зрения. Сара обратила внимание на то, что по реке в направлении Нового Орлеана двигалась нескончаемая вереница странного вида плавучих средств.

Они были двух видов: одни продолговатые и плоские, похожие на бревна, связанные друг с другом, другие побольше, с пристроенными сверху каютами. И те и другие явно использовались для грузовых перевозок. Сара расспросила о них Шона.

— Те, что поменьше, называются плоскодонками. Они перевозят вниз по реке товары, разгружаются в Новом Орлеане, а потом владельцы разбирают их и продают на доски. Другие более долговечны. На них возят уголь. Они и сколочены понадежнее, и команда на них имеется. Количество речных судов за последний год сильно возросло. И это только начало, как мне кажется. Кстати, парусные суда по Миссисипи не ходят, потому что это опасно. Река очень широкая, но много мелей, которые пока еще не нанесены на навигационные карты. Только небольшие суда с маленьким водоизмещением могут здесь пройти.

Пейзаж понемногу менялся. Местность становилась все более холмистой и менее населенной. Кипарисы и торфяные болота, поросшие мхом, давно перестали попадаться им на пути. Стало заметно прохладнее. Шон что было сил погонял мулов. Они ехали без привала от рассвета до заката.

— Мы запаздываем, — коротко объяснил Шон причину спешки. — Если я не доберусь к месту зимовки вовремя и холода застанут меня в дороге, пиши пропало.

Однажды утром Шон объявил, что они достигли Верхней Луизианы.

— Это все еще испанская территория, но власти здесь лояльные. Испанцы держат в ежовых рукавицах центр, а в такую даль никогда не забираются. В некотором смысле люди здесь сами себе голова.

Шон выехал на пригорок и остановился. Сара присоединилась к нему. Внизу лежала красивая зеленая долина, упирающаяся в берег реки, на котором лепилась небольшая деревушка.

— Это последнее поселение, которое я буду проезжать.

— Но ведь здесь такая глушь! — в отчаянии вымолвила Сара, разглядывая покосившиеся хижины.

— Именно так, мисс Сара Мади, — сухо подтвердил Шон. — И кроме того, населенная ворами и головорезами, скрывающимися от правосудия. Равно как и шлюхами, — добавил он, смутившись.

— Как же я стану жить здесь?

— Это уже ваше дело, а не мое. Вы отказались остаться в единственном приличном городе на реке. «Это все же лучше, чем смерть» — ваши слова? Разумеется… — Шон указал на дощатую пристань, вдоль которой сновали плоскодонки. — Если не хотите жить здесь, попробуйте уговорить хозяина такой лодки, чтобы он отвез вас обратно в Новый Орлеан.

— Это невозможно! — воскликнула Сара. — Я уже объясняла вам почему. Есть здесь поблизости какой-нибудь другой город?

— Дальше по реке находится Сент-Луис. Но мне это не по пути. Отсюда я сворачиваю на северо-запад. Если я повезу вас в Сент-Луис, то потеряю целую неделю.

Сара молча разглядывала скопище кособоких хижин.

Ей нечего было возразить Шону. Она упросила его взять ее с собой и довезти до какого-нибудь поселения. Он предупреждал, на что ей следует рассчитывать. Следует признать. что Шон сделал для нее очень много. Она не вправе обременять его своим присутствием.

— Пожалуй, я переоденусь, — сказала она с грустной улыбкой. — Вам понадобится запасная одежда, да и я не могу прийти в деревню в мужских штанах.

— Вы ведь, наверное, не знаете, как индейские женщины делают одежду из оленьих шкур? — задумчиво глядя на нее, поинтересовался Шон. — Мех аккуратно снимается, затем каждый дюйм шкуры надо тщательно пережевать, чтобы она стала мягкой и пригодной для носки.

— Фу! Какая гадость! — Сару передернуло от отвращения. — Зачем вы рассказываете мне это?

— Большинство охотников берут с собой на зимовку скво. Я никогда этого не делал.

— Почему же?

— Это мое личное дело, мисс Мади. Во время зимовки приходится терпеть лишения, жить впроголодь, работать от зари до зари. Не говоря уже о страшных морозах и убогой хижине, пропитанной зловонием немытого тела и запахом убитого зверя.

— Я не понимаю, зачем вы мне об этом говорите?

— По моему разумению, у вас есть три возможности.

Попытать счастья в этой глуши. Вернуться в Новый Орлеан по реке. — Он помолчал с минуту, глядя вдаль. — Или отправиться со мной на зимовку.

— Но я совсем не знакома с жизнью охотников. А вы к тому же так красочно расписали все ее трудности.

— Все, что я сказал, правда. Но я долго наблюдал за вами и должен заметить, вы прекрасно держались все время, пока мы были в пути. Я никогда бы не подумал, что английская леди способна на такое. Вы сильная женщина, Сара Мади.

— Но не буду ли я вам помехой? — Вы скоро научитесь быть полезной. Я думал об этом последние три дня. Мне кажется, это лучший выход для вас. К тому же… — Его взгляд подернулся грустью. — Одному очень одиноко скитаться вдали от людей целых полгода.

Сара почувствовала, что неудержимо краснеет, но ничего не могла с собой поделать.

— Обещаю, что буду обращаться с вами лучше, чем ваш хваленый капитан. У меня богатый опыт общения с женщинами, и я кое-что понимаю в этих делах. — Он усмехнулся и добавил с грубоватой прямолинейностью:

— Соглашайтесь, это лучше, чем обслуживать солдат в Нью-Йорке или в новоорлеанском борделе. — Шон помолчал, подбирая новые аргументы. — К тому же не стоит сбрасывать со счетов, что к тому времени, когда зима закончится, этот мерзавец, который пытался вас изнасиловать, отчается найти вас и оставит поиски. Если же мы благополучно перезимуем вместе, то я привезу вас в Новый Орлеан и поделюсь выручкой. Я дам вам четвертую часть.

— Вы действительно сделаете это? — изумилась Сара.

— Наверное, это глупо с моей стороны, — усмехнулся Шон и смущенно отвернулся, — но я привык честно зарабатывать деньги и умею делиться с теми, кто мне в этом помогает. Кроме того… — Он небрежно пожал плечами. — Я все равно спущу все деньги в казино и борделях. Так бывает каждое лето.

— Я готова поверить вам, сэр. Но все же не понимаю, почему вы так заботитесь обо мне.

— Если бы вы были мужчиной, то поняли бы, — ответил Шон, глядя ей прямо в глаза.

— Я согласна поехать с вами. Шон, — твердо сказала Сара. — Знаю, мне будет трудно, но я готова попробовать.

И потом, боюсь, у меня нет выбора.

— Значит, решено, мисс Мади, — резко оборвал разговор Шон. — Отправляемся немедленно. Нам предстоит долгий и трудный путь.

Он развернул мула и стал спускаться по пологому склону холма. Сара в последний раз оглянулась на прибрежное поселение, постаралась выкинуть из головы все мысли о будущем и положилась на волю судьбы.

Однако об одном Сара все же не могла перестать думать. Этот странный, грубый, но честный человек, разумеется, имеет в виду, что во время зимовки она станет делить с ним ложе из шкуры бизона. Она попробовала представить себе, как это будет. К ее собственному изумлению. мысль о близости с Шоном не вызвала у нее отвращения, как это следовало предположить.