Наири Зарьян ДАВИД САСУНСКИЙ Повесть по мотивам армянского эпоса

ОБ ЭПОСЕ "ДАВИД САСУНСКИЙ" И ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

Почти сто лет назад, в 1874 году, в одной из типографий Константинополя, тогдашней столицы Оттоманской империи турок, была напечатана книга известного армянского ученого-фольклориста Гарегина Срвандзтянца «Гроц у броц ев Сасунци Давид кам Мгери Дур», что в переводе означает: «Из книг и из уст и Давид Сасунский или Дверь Мгера». Книга эта стала событием в истории армянской национальной культуры.

Она знакомила читателей с первой записью (первым вариантом) армянского героического эпоса, сохранившегося в устах сказителей под несколькими названиями: «Сасна црер» («Неистовые из Сасуна»), «Джоджанц тун» («Дом великих», «Дом исполинов»), «Каджанц тун» («Дом храбрых»), но более всего известного как «Давид Сасунский» – по имени главного героя третьей части («ветви») повествования.

В богатейшей сокровищнице духовных ценностей, созданных армянским народом на протяжении многих столетий, эпос «Давид Сасунский», конечно же, самое прекрасное творение, проникнутое сильным и неподдельным чувством любви к родине, утверждающее добро, красоту, благородство, верность и братство между людьми. Связанный с одной из горных областей Армении – Сасуном, эпос «Давид Сасунский» – наиболее полное выражение надежд и чаяний всего армянского народа, и потому его герои – герои не только Сасуна, но всей земли армянской, всей Армении.

Эпосу армян – тысяча лет. Его начали слагать в десятом веке, под впечатлением событий того времени – борьбы армянского народа против Багдадского халифата за свою свободу и независимость. Эпос изустно передавался из поколения в поколение сказителями, пользовавшимися огромным уважением у слушателей. Это были по преимуществу кочевавшие в поисках заработка ремесленники – шерстобиты, чесальщики, ткачи и крестьяне-земледельцы. Они не давали погибнуть эпосу, ревностно следили за точностью повествования, берегли чистоту и прозрачность его.

Память о героях эпоса была священна: их имена, как имена самых близких людей, сказители с особым чувством уважения произносили в зачине каждой «ветви» (части) эпоса… Но шли годы, пролетали десятилетия и века. На армянском языке, начиная с конца четвертого века, когда Месроп Маштоц создал армянскую письменность, были написаны сотни стихотворных, прозаических, научных книг, но эпос «Давид Сасунский» между тем существовал лишь в формах устных сказов.

Здесь хочется снова вспомнить о научном подвиге, совершенном Гарегином Срвандзтянцем. Более трех лет он посвятил поискам эпоса, его сказителей. В июне 1873 года пришла удача. Ученый из Константинополя познакомился с Крпо – деревенским церковным старостой из Арниста, который оказался на редкость интересным человеком. Он сообщил много любопытных сведений о среде, в которой распространялся эпос, о своем учителе и его двух учениках, знавших в совершенстве все повествования, и еще о многом другом. Целых три дня Крпо, на мушском диалекте армянского языка, «сказывал свой сказ», который и был записан, а в скоре и обнародован Г. Срвандзтянцем. Так произошло «письменное закрепление» первого варианта «Давида Сасунского». Спустя тринадцать лет, в 1886 году, крупнейший исследователь армянского народного творчества Манук Абегян записал второй, так называемый мокский, вариант эпоса. Еще через три года ученик Манука Абегяна Гарегин Овсепян в поселениях на склонах горы Арагац открыл сразу четыре варианта.

В это время страницы многих армянских журналов и сборников щедро отводились публикациям различных вариантов эпоса.

В 1920 году работы по собиранию и записи произведений народного творчества, в частности эпоса «Давид Сасунский», получили исключительно широкий размах. К середине тридцатых годов насчитывалось уже сорок пять записанных вариантов эпоса, а еще через пятнадцать лет их число достигло семидесяти.

Так, со времени Г. Срвандзтянца, «первооткрывателя» армянского героического эпоса, на волшебную нить повествования о богатырях из Сасуна были нанизаны десятки сказов, каждый из которых, подобно драгоценному камню, сверкает своими неповторимыми красками.

В 1939 году ученые Армении – М. Абегян, Г. Абов, А. Ганаланян – подготовили и издали сводный текст эпоса, содержащий свыше десяти тысяч строк; его перевели на русский язык поэты Владимир Державин, Александр Кочетков, Константин Липскеров, Сергей Шервинский, а мастер художественного чтения Сурен Кочарян стал как бы современным сказителем «Давида Сасунского» – его литературная композиция прозвучала на русском и армянском языках с эстрад и сцен сотен городов и сел.

Слава и известность «Давида Сасунского» пересекли границы Армении. Десять столетий не приглушили его звучания, не стерли его красок. К великому творению народа пришло подлинное бессмертие.

«Давид Сасунский» – не историческое повествование или хроника о далеком прошлом, это – живой отклик на события, имевшие место в Армении в девятом веке. Как и эпосы других народов, армянский эпос не был с самого же начала чем-то единым и цельным. По мнению профессора К. Мелик-Оганджаняна, он состоит из трех поначалу самостоятельно существовавших эпических произведений: сказания о братьях Санасаре и Багдасаре – основателях «сасунского дома», сказания о Мгере Старшем и Мгере Младшем (первоначально – один Мгер) и сказания о Давиде. Эти части («ветви») эпоса, дополняя друг друга, составляют одно целое, отражая представления народа о своей судьбе, его думы о мирной, счастливой жизни.

Давид – наиболее реальный, наиболее земной из всех героев эпоса. Подобно своим предкам – деду Санасару и отцу, Мгеру Старшему, – он наделен сверхчеловеческой, титанической силой, одарен многими доблестями, но он особенно привлекателен именно потому, что и людские слабости, людские переживания ему не чужды.

Каждая «ветвь» имеет присущие только ей композиционные, языковые, стилистические особенности. Вместе с тем в каждой из четырех можно найти своеобразное отражение всех других, так как Санасар – Мгер Старший – Давид – Мгер Младший связаны между собой не только родственными узами, но, что особенно важно, и общностью благородных устремлений и жизненных целей, общностью, которая сложилась исторически, в процессе освободительной борьбы армянского народа против Багдадского халифата. А борьба эта была поистине драматической, она длилась почти четыре столетия – с сороковых годов VII века вплоть до XI.

В 640, 642-643 и 650 годах отряды багдадского халифа трижды совершали набеги на армянские земли, разоряя страну, уничтожая ее материальные и духовные ценности. Общеармянского войска с единым командованием в Армении тогда не было, и это, конечно, играло на руку завоевателям, которым на первых порах победы давались быстро и легко. Но когда борьбу армянского народа возглавил талантливый полководец и умный политик князь Теодор Рштуни (в эпосе он выведен под именем Кери-Тороса), халиф в 652 году был вынужден заключить с Арменией мирный договор, согласно которому армяне сохраняли свою внутреннюю независимость, обязуясь вносить в казну халифата небольшие налоги и дань. Однако не прошло и двух лет, как халиф Осман нарушил соглашение – Армению снова топтали копыта арабских скакунов. То тут, то там вспыхивали народные восстания, для подавления которых халифат направлял в армянские земли новые и новые наемные отряды. Содержание этих отрядов, естественно, требовало больших расходов, а чтобы покрыть их, Багдадский халифат увеличивал прямые и косвенные налоги, подати и незаконные поборы. Это, в свою очередь, ожесточало население, и волнения не утихали.

Крупное восстание против халифата прокатилось по всему Сасунскому краю в 849 – 851 годах. Возглавили это восстание, по свидетельству армянских и арабских историков, «князь князей» Багарат Багратунии его сыновья – Ашот и Давид. Мы не будем касаться довольно сложных и драматических перипетий этой борьбы – истории пленения Багарата эмиром Юсуфом Абусетом и спасения сасунского князя его сыновьями, разгрома отрядов арабских наместников и прочего – отметим лишь, что период владычества Багдадского халифата в Армении и, в частности, восстание сасунцев нашли живое отражение в эпосе «Давид Сасунский», вернее, составили сюжетную канву центрального эпизода третьей «ветви», посвященного единоборству Давида с Мсра-Меликом (багдадским халифом) и изгнанию сборщиков дани из Сасуна. Конечно же, нельзя ставить знак равенства между историческими деятелями и героями эпоса, хотя и бесспорно, что многие факты биографии Багарата Багратуни и его сыновей нашли своеобразное преломление в биографии эпического Давида, деяния князя Теодороса Рштуни – в подвигах Кери-Тороса и так далее.

Сопоставление героев исторических с героями эпическими помогает с большей силой и очевидностью проникнуть в одну из тайн творческой деятельности гениальных создателей эпоса, проследить, как конкретная личность наделяется чертами, присущими всему народу, и, таким образом, перерастает в фигуру подлинно эпическую, способную пережить – и переживающую – своего исторического прародителя.

Отталкиваясь от конкретного события, от конкретного лица, эпизода, факта, народные сказители не фотографировали их и не снимали с них копий. Они создавали новые события, новые лица, новые факты, историческая достоверность которых обогащалась достоверностью художественной, и тогда герои эпоса, полнее и обобщеннее своих реальных предтеч, выражали существеннейшие черты народного характера и народного мировоззрения – бескорыстную любовь к отчизне, гуманизм и великодушие, жажду мира и созидательного труда, надежду и веру в будущее.

Открытый Гарегином Срвандзтянцем замечательный памятник армянской культуры привлек внимание не только ученых – фольклористов, историков, филологов, этнографов, – но и поэтов и художников, для которых эпос явился благодатным источником творческого вдохновения. Классики армянской литературы Ованес Туманян, Аветик Исаакян, Егише Чаренц создали по мотивам эпоса поэмы; драматург В. Вагаршян написал большую пятиактную трагедию; народный артист республики Сурен Кочарян составил литературную композицию; художник Акоп Коджоян сделал серию иллюстраций к эпосу, а скульптор Ерванд Кочар изваял фигуру Давида Сасунского на коне Джалали, украшающую привокзальную площадь в Ереване.

И вот теперь мы стали свидетелями нового художественного переложения всех четырех частей эпоса, сделанного выдающимся армянским писателем Наири Зарьяном.

Обращаясь к истории, Наири Зарьян всегда стремится постичь ее значение для современности.

Этот идейно-эстетический принцип с наибольшей полнотой осуществлен писателем в трагедии «Ара Прекрасный», написанной в 1944 году.

События седой древности – девятый век до нашей эры, – судьбы героев трагедии – благородного царя армян Ара и сладострастной владычицы Ассирии Шамирам, олицетворяющих противоборствующие жизненные начала – добро и зло, – глубоко взволновали современного читателя, стали близкими и понятными ему. Почему и как это случилось? Конечно же, прежде всего потому, что остро злободневным оказалось само содержание трагедии, в которой воспеты верность народу, нравственная чистота, одухотворенная любовь, святость и незыблемость супружеской клятвы, поэзия труда и осуждены насилие, ложь, коварство, измена, кровопролитие, необузданные вожделения владык.

Мотивы социальные и политические, нравственные и философские в этом произведении то и дело переплетаются, дополняя и проясняя друг друга. Но удача «Ара Прекрасного» не только в современном звучании его главной темы. Писатель исполнил свое произведение таким образом, что все его составные части предстали как гармоническая цельность, и древняя легенда обрела впечатляющую силу действительной жизни.

Точно так же создана эта книга – первое полное переложение четырех «ветвей» эпоса в прозе.

Работая над «Давидом Сасунским», Наири Зарьян изучил обширный историко-литературный материал, свидетельства летописцев времен покорения Армении Багдадским халифатом, десятки вариантов эпоса, исследования ученых, он обратился к опыту Туманяна, Исаакяна, Чаренца в поисках собственного художественного решения задачи.

Писатель избрал прозаическую форму повествования, как бы заявляя о своем стремлении подчеркнуть реальную, земную суть описываемых событий.

Он услышал и почувствовал живую музыку эпоса, его захватили многообразие дум и чаяний героев, наделенных разными характерами и разными темпераментами, он увидел их в любви и в ненависти, в страданиях и в радости, веселыми и грустными и такими, именно такими представил их на страницах своей книги. Проза, которой написан «Давид Сасунский» Наири Зарьяна, глубоко поэтична, и потому герои этой книги, наделенные живыми человеческими качествами, лишены какой-либо приземленности, это люди, какими увидел их автор сквозь века, в столь привычной для них эпической атмосфере. При этом Наири Зарьян избежал как внешней стилизации, так и искусственного «осовременивания» повествования. Писатель до конца верен духу эпоса, следуя которому он и рисует образы героев, десять столетий бережно хранимых в памяти народной.

Подлинному успеху этой книги, несомненно, будет способствовать блестящая работа ее переводчика – Н. Любимова, донесшего до русского читателя богатство мыслей, буйство красок и поэтическую одухотворенность оригинала.

А. Сахалян

1967 год

Загрузка...