Девушка с пухлыми коленками

ТОМАС Б. ДЬЮ

ДЕВУШКА С ПУХЛЫМИ КОЛЕНКАМИ

Глава 1

Что бы Вы сделали ради старого друга? Друга давнишнего, большого, удачливого, полногрудого, тяжеловесного шалопая вроде Баки Фарелла? Да ещё в час ночи?

Лично я сказал со вздохом:

- Ладно, Баки, старик, я знаю, что могу сделать.

И началось...

Это был тот день месяца, когда Дженни собирается с силами чтобы помочь навести порядок. Дженни, столь любезная в конторе, становится порой колкой, как дикобраз, отстаивая свои мнения и интересы. Она также не против поразвлечься, так что я обычно отказываюсь в Тот День от попыток работать. Этим я даю ей возможность полностью проявить себя. Словом, мы подходим друг другу и в делах, и в удовольствиях.

Начали мы блестяще. До половины двенадцатого Дженни успела сходить в банк и оплатить счета, уныло глядя на чековую книжку, которая становилась все тоньше. Пришло время ланча, во время которого я угостил её коктейлем из белого вина и шампанского, который приготовил сам.

И увидел не ту кроткую Дженни, которой она была обычно, а взбалмошную особу, которая не пренебрегала ничем. В конторе она в какой-то мере смягчалась. Ей нужно было сохранить не только место, но и сделать прическу и маникюр, привести в порядок чулки, поговорить по телефону с друзьями. Так, мисс Фаббергласс, - сказал я, - давай-ка перейдем к делу. Даром в конторе денег не платят, ты же знаешь...

Она медленно провела кончиком языка по губам, посмотрела насмешливо на меня, затянулась сигаретой и выпустила дым мне в лицо.

- Так-то, - сказал я.

Я перегнулся через заваленный стол, но она откинулась в кресле и увернулась. Я пошел к ней вокруг стола, она увернулась в другую сторону, и так мы сделали пару кругов вокруг стола. Некоторые бумаги упали на пол.

- Сейчас, Пит...то-есть, босс, - сказала она.

Я поймал её за блузку, Дженни вырвалась из моих рук, и блузка выдернулась из-за пояса юбки. Дженни кинулась к двери. Это был единственный путь к бегству, и успей она - игре бы конец. Я быстро захлопнул дверь каблуком и запер её.

- Иди сюда, милая, - сказал я.

Она снова высунула язык.

- Слишком много ты хочешь, - сказала она.

- Это не отнимет много времени.

- Что не отнимет много времени? Я, между прочим, замужняя женщина.

- Кто узнает?

Я двинулся к ней. Она отскочила, плюхнулась в большое вертящееся кресло. Я даже замер, пока понял, что она не ушиблась. Тогда я повторил свой маневр. Теперь она вскочила на стол. Юбка у неё спустилась до бедер. Кремовая лента, обтягивавшая кожу поверх чулок, была так соблазнительна... Встрепенувшись и тяжело дыша, она плюхнулась обратно в кресло. Я склонился над ней.

- Теперь, мистер Шофилд...

- Да, миссис Шофилд?

- Сначала дело, потом удовольствия.

- Дитя, весь мир перевернут вверх дном.

- А как насчет платы?

Я начал расстегивать блузку. Она извивалась, как червяк.

- Не суетись, - буркнул я.

- Пит...

- Теперь расслабься и получи удовольствие.

- Подожди-ты не так...

Она помогла мне справиться с пуговицами. Блузка распахнулась, обнажилась грудь. Я поцеловал её. Дженни вздрогнула.

- Чем ты тут занимаешься без меня? - спросила она.

Я промолчал. Я был слишком занят. Она снова стала извиваться.

- Ну-ка дай я смажу это кресло!

- Ненормальный!

- Ой! Пожалуйста, убери сигарету.

Она не спеша скомкала сигарету и отбросила её. Я расстегнул бюстгальтер.

- Пожалуйста! ... - сказала она.

- Да, малышка, мы по-быстрому.

- Что если кто войдет?

- Дверь заперта.

- А у скольких человек есть ключи?

- Ты знаешь лучше меня.

- Но я ещё кое-что знаю. Мне ещё мама говорила:"Голубушка, если ты запустишь мужчину под юбку, ты пропала".

- Прекрасно, давай пропадем вместе.

Приятно прошли несколько минут. Она хихикнула.

- Помнишь первый раз, когда мы потерялись?

Я расстегнул молнию на юбке.

- Ты имеешь ввиду первый раз вместе?

Она шлепнула меня.

- Квиты за вопрос о ключах, - сказал я.

- Нет. Ты не расквитаешься...

- Ха!

- Сам ты ха! Обрадовался.

Она двинула меня коленкой в желудок. Когда она вскочила, юбка у неё упала к лодыжкам и я схватил её прежде, чем она из неё выскочила.

- Сюда, милая, - сказал я.

Я повел её к кушетке, освободив от юбки. Она шла сама, что-то её заинтересовало.

- Какое место для работы! - сказала она.

- Да, с социальным страхованием и вообще лучшее, что может желать девушка.

Она развалилась на кушетке в туфлях, чулках, поясе, хмуро пялясь на меня.

- Как мужчина избегает начетов за обслуживание жены в своем подоходном налоге? - поинтересовалась она.

Движением плеч я сбросил рубашку и, извиваясь, выскочил из брюк.

- Это одна из многих несправедливостей в налоговом законодательстве, сказал я. - Давно собираюсь внести поправки. Я двинулся к кушетке. Она попыталась увернуться.

- Запомни, босс, - сказала она, - я на самом деле не такого сорта девушка...

Я поднажал коленкой.

- Дженни? - сказал я.

Ее проказливое лицо в обрамлении рыжих волос продолжало игру, но руки стали податливее.

- Что, босс?

Я приступил к делу. Она схватила меня за руку.

- Тпру, вернись, - сказала она.

- Я не ухожу.

- Пит...

- Да, Дженни?

- О - да, Пит, любимый, сладкий...

Она что-то сделала.

- Повтори, - сказал я.

- Так?

- Так!

Я уперся коленями в софу, и время разговоров кончилось.

Вдруг зазвонил телефон.

Я сказал несколько нехороших слов, но он зазвонил снова.

Пришлось сказать несколько слов покрепче. Дженни открыла глаза.

- Ну, - сказала она. - Ты собираешься это сделать? Или только говоришь?

- Надо снять трубку, - сказал я.

Теперь Дженни произнесла несколько слов.

- Не будь дурой, - сказал я. Проклятый телефон звонил. Я начал подниматься с тахты, а Дженни прижималась ко мне. Плотно, обеими руками.

- Не отвечай.

- Заставь его замолчать.

Наконец она меня отпустила. Я подошел к столу, взял трубку и сказал:

- Да, Пит Шофилд слушает.

Голос был женский, дрожавший от волнения. Но я тоже был сильно взволнован, так что в этот момент, боюсь, говорил несколько раздраженно.

- Я подруга Баки Фаррела, - сказала она.

- О! Извините! Баки говорил мне...

- Я сейчас здесь, на углу, в заведении, которое называется "Аллиенс". Давайте с вами выпьем.

Я взглянул на тахту, где энергично жестикулировала Дженни.

- Давайте встретимся через час, - сказал я. - Я сейчас занят.

- Через час, мистер Шофилд, я надеюсь покинуть город.

- Что это значит "надеюсь"?

- От вас зависит, какая участь меня ждет.

"- Ах ты, Баки, здоровенный слюнтяй!" - думал я.

Мне стало холодно и я вдруг сообразил, какую нелепую картину представляю собой, стоя голым у телефона в разгар рабочего дня.

- Хорошо, - сказал я, - через десять минут.

- Благодарю.

Я направился к двери. Дженни визжала и хлопала себя по животу. Вспомнив, я вернулся и оделся. В кабинете я собрал упавшие со стола бумаги. Когда я вернулся, Дженни стояла у открытой двери с панталонами, поднятыми до колен, как будто она ещё не могла решить - надеть их, или снять.

Я похлопал её по попке.

- Забавная встреча, - сказала она.

- Думай о тех счетах, которые нам ещё надо оплатить.

Дженни фыркнула и надела панталоны.

- Куда ты?

- За угол. Управляйся.

Она заправила блузку в юбку и подтянула чулки.

- Ладно, милый, - сказала она. - Желаю тебе успехов.

Я поцеловал её в нос и в губы.

- Завтра, обещаю, - сказал я. - А сейчас мне надо привести в порядок бумаги.

Она дала мне пинка.

- Иди, великий любовник. Проваливай.

Я поцеловал её снова, шлепнул по задику и вышел.

* * *

"Аллиенс" представляла собой обычную пивнушку, не слишком чисто убиравшуюся, с тусклым освещением весь день напролет. Там было с десяток посетителей, большинство из которых я знал в лицо, потому мне не трудно было скрыть свои намерения.

Я сразу увидел её в том месте, которое отводилось более изысканной публике. Она сидела в кабинке, в темной части зала, и казалось, сама излучает свет. Золотистые волосы были прекрасно уложены на хорошенькой головке, а агатово-черные глаза опасно сверкали. Рот же походил на мягкий алый бутон, щечки-нежнее персика, над шикарным декольте шея возносилась как классическая колонна. На вид ей было лет двадцать.

"-Баки, - подумал я, подъезжая к ней, - у тебя есть секреты".

- Меня зовут Пит Шофилд, - сообщил я.

Оказалось. что ещё одно её достоинство - спокойствие. Она курила дорогую сигарету с серебряным мундштуком и внимательно изучала меня некоторое время, прежде чем заговорить.

- Вы можете это доказать?

- Это нужно?

- Не знаю. Судя по словам Баки, я ожидала человека постарше.

- Ну, Баки у нас молод душой. Может быть, я уже кажусь ему старым.

- Он преувеличивает.

Она затянулась. У неё были длинные пальцы с покрытыми серебряным лаком ногтями. Я к ним оставался равнодушен. По части женских ногтей я был консерватором. Но зато мягкий алый бутон её губ был полон соком. В нем пряталась загадочная улыбка.

- Что Вы делали, когда я позвонила?

- Что я делал?

- Вы как-будто задыхались.

- О...это все шкаф для документов... Вечно портит мне настроение. Ящики застревают.

- Понимаю. Ящик застрял...

- Ага.

- Это может изрядно расстроить.

- Да уж... Ну, давайте перейдем к вашей проблеме.

- Мистер Шофилд, моя проблема очень проста. Мне кажется, кто-то пытается меня убить.

Подошел бармен и я заказал для неё ещё бренди, а для себя виски.

- Между прочим... - начал я.

- Меня зовут Пэт, сокращенно от Патриция.

- Очень рад.

Глава 2

Бармен принес напитки.

- Почему же кто-то хочет убить такую привлекательную девушку?

Ее глаза резко сузились и оставались такими достаточно долго, чтобы показать, что ей безразлично мое мнение о её внешности.

- Может быть, на самом деле они не хотят меня убивать. Может, они получили приказ.

- Кто "они"?

- Двое, которые всюду преследуют меня.

- Ну, и как далеко это зашло?

- Я не то имею в виду...

- Баки знает об этом? Он по этому поводу хотел меня видеть?

- И да, и нет. Я имею в виду, он знает, что меня преследуют, но не знает - почему. Он звонил не поэтому.

- Допустим.

- Баки думает, что меня преследует бывший муж.

- Это не так?

- Конечно. Мой бывший муж - хороший парень. У него много денег... и девочек. Почему он должен меня преследовать?

- Не знаю. Что заставило Баки так думать?

- Мне не хотелось бы беспокоить Баки.

- Мне показалось, он был сильно расстроен, когда звонил мне. Почему вы сами не пришли ко мне, если не хотели беспокоить Баки?

- Я ничего не могла поделать. Что-то случилось.

- Что случилось?

Она посмотрела на часы.

- Подожди. Можно объяснить по пути? Уже поздно...

- По пути куда?

- По дороге в Спрингс. Разве я не сказала?

- Нет. Вы имеете в виду Палм-Спрингс?

Люди, имеющие отношение к пустынному оазису, именуемому Спрингс, делятся на две группы: те, которые в нем обитают и те, которые хотели бы там обитать. Простые смертные называют его Палм-Стрингс.

- Мне надо успеть туда к ужину. К семи, - сказала Пэт.

- Говоришь, тебе нужен телохранитель?

- Баки так думает.

- Чем собираешься ехать?

- У меня машина.

Я посмотрел на нее.

- Мне не надо извиняться?

Она поднялась.

- Если ты слишком занят, забудь.

Я протянул руку, но удержался от прикосновения к ней.

- Нет, нет, я пошутил. Извини, мне надо позвонить мисс Фаббергласс.

- Мисс кому?

- Мисс Фаббергласс, моей секретарше.

- Хорошо.

Я пошел, потом вернулся.

- Между прочим, - сказал я, - у мисс Фаббергласс другого времени может не оказаться, а она любит Палм-Спрингс, и я только что подумал...

Девушка по имени Пэт, сокращенно от Патриция, посмотрела на меня уничтожающе.

- Я не против. Но моя машина мала, там всего два места.

- О...

Я вошел в кабину и позвонил Дженни. Сказал, что задержусь на работе и к обеду не приду. Попросту, я отпускал её домой, но не так-то просто было от неё отговориться.

- На какой работе?

- Короткая поездка в горы и обратно.

- Куда?

- В Палм-Спрингс, милая. Быстро съезжу туда и вернусь.

- На чем съездишь? Как я попаду домой?

- Я не на своей машине...

- Тогда на чьей?

- Друга Баки Фаррела...

- Что это за друг?

- Настоящий...

- Как ты вернешься?

- Я возьму у Баки машину. Без проблем.

- Ладно. Подожди меня пять минут. Я поеду с тобой.

- Нет! Я имею в виду... Видишь ли, малышка, машина двухместная.

- Я помещусь.

- Одноместная.

- Что это значит?

- Я сказал "одно..."

- Пит Шофилд...

- Пока, милая, я вернусь. Поддержи огонь.

Я повесил трубку. Мне это не нравилось, но выбора не было. Не объяснишь же своей жене до женитьбы, что такое - старый друг. К тому же Баки мне заплатит, а Дженни видела своими собственными глазами, как нам нужны деньги. И к тому же дело было в принципе.

Сзади волосы Патриции были собраны на манер птичьей гузки. Но в походке её ничего птичьего не было, и я с удовольствием последовал за ней. Она сунула свои длинные пальцы в мою ладонь и повела меня прочь от бульвара Голливуд к стоянке на следующем углу.

Через несколько домов от пивной стоял шестиместный седан. В нем сидели два мускулистых, как медведи, тридцатилетних бугая. Они сидели на передних сидениях, ничего не делали, только курили и глядели исподлобья по-медвежьи.

- Они? - спросил я, когда мы проходили мимо.

- Угу.

- Ну, если они не тронутся с места, схлопочут штраф.

Она не засмеялась. Я решил, что получилось не слишком смешно. Мы добрались до угла и подождали, пока транспорта станет меньше.

Ее машина была в дальнем конце огромной стоянки. Когда мы, наконец, вырулили на улицу, большой седан завернул за угол и двинулся за нами.

Патриция, с тонким, как паутинка, шарфом на волосах, управляла машиной очень осмотрительно, что было мне по душе. Девушка прекрасно знала что делать, и машина мчалась, как ракета. Сиденья были низкими и удобными. Я смотрел то на седан позади нас, то на прелестные коленки Пэт, которые она не старалась скрывать.

Мы проскользнули по окраинным улочкам Голливуда, и через несколько минут я позволил себе подумать, что мы уже избавились от хвоста. Но когда мы выскочили на фривей, они оказались позади нас.

Пока мы двигались, можно было не беспокоиться. Это даже развлекало. Подол её платья сдуло до верха чулок, и не было лучшего зрелища, чем это. Кроме того, из-за рева её спортивной машины и шума транспорта вокруг, её обещание рассказать подробности было ни к чему. Если я хочу объяснений, надо ждать минутки поспокойнее. Я поглубже погрузился в сиденье и восстановил в памяти ночной разговор по телефону...

"-Пит, малыш, послушай!"

Баки всегда так начинал. Бог знает, почему. Эта фраза всегда звучала смешно и особенно в полночь по телефону. Конечно, у Баки были странности в характере. Я ещё не очнулся ото сна, и он повторил свою фразу.

- Пит, малыш, послушай! Это Баки Фаррел.

- Какого черта ты не даешь мне доиграть пьесу в четыре ноги?

- Какую пьесу?

Как вы догадались, Баки, хоть и милейший человек, особо смышленным не был.

- Не обращай внимания, - вздохнул я. - В чем дело?

- Точно не знаю. Моя Куколка...

- Твоя кто?

- Моя подруга. У меня появилась новая, - застенчиво сказал он. - Я зову её Куколка.

- Понял. Дальше.

- Что-то у неё стряслось... Поговори с ней, малыш.

- Ладно. Сентиментален ты стал... Что за проблема?

- Ну... она не говорит прямо... но у меня есть подозрение и оно мне не нравится. Что-то там не так, Пит.

- Если она не хочет говорить, что поделаешь?

- Я думаю, может быть она расскажет кому-то другому.

- Кому?

- Да тебе же. Я ей предложил позвонить тебе.

- Да?

- Да. Я сказал ей:"-Слушай, Куколка, если ты не хочешь говорить мне, расскажи Питу Шофилду. Старик - мой лучший друг."

- Так. И что она ответила?

- Она сказала: "-Может быть". Больше ничего кроме "Может быть".

- М-да.

- Сейчас она где-то в Лос Анджелесе. Вернется утром. Короче, я ей посоветовал поговорить с тобой, хорошо?

Я дремал.

- Что? - промямлил я.

- Я спросил: хорошо?

- А-а. Ладно, Баки. Я подумаю.

Он говорил ещё что-то, но я не мог уже бороться со сном и положил трубку.

Я уронил голову.

- Что? - спросила Дженни.

- Ничего, малышка, спи.

Она была приятная и теплая, как буханки хлеба, вынутые из печи.

- Мне показалось, ты сказал, что собираешься спать.

- Да. Мне представилось, что я уговорил тебя лечь спать и воспользовался твоей беззащитностью.

- Ладно, - сказала она и повернулась ко мне. - Желаю, чтобы ты увидел меня во сне.

К сожалению, я не мог очнуться даже ради Этого.

Глава 3

Я смотрел на колени Куколки Патриции. Движение транспорта постепенно прекратилось, и колени на несколько секунд расслабились. Я обозревал пространство между ног, насколько позволяла моя шея.

- Баки что-то не досказал.

- Что?

Я перевел глаза с ног на её лицо.

- Ты мне сказала причину, а Баки знает что-то из того, что случилось.

- О, да, - сказала она, облизывая свои алые губы. - Вот что случилось. Это произошло вчера около трех часов дня. Я принимала душ.

Я настолько ярко это представил, что пропустил несколько следующих слов.

- Прости, - сказал я. - Где это было?

- У меня дома, в Спрингс.

- У тебя собственный дом?

Ледяная пауза.

- Разумеется.

- Ну конечно. И ты в это время, разумеется, была одна?

- Продолжать?

- Пожалуйста.

- Я услышала звуки позади дома. Сначала я подумала, это у соседей и не волновалась. Дверь была не заперта, чтобы бакалейщик мог оставить коробки в кухне.

Машина рванулась вперед, взревела и остановилась.

- Ты что-то сказал? - спросила она.

Я не мог вспомнить, чтобы я что-то сказал.

- О...я спросил: ты всегда оставляешь дверь открытой, когда принимаешь душ?

Ее глаза усмехались.

- Ты настолько глуп или прикидываешься?

- Так, для порядка. Так ты думала, что это бакалейщик.

- Так я подумала.

Еще рывок. Мы проехали с полсотни ярдов.

- Итак, давай по порядку. Ты вышла в кухню. Бакалейщика там уже не было. Так?

- Ну, ты совсем меня запутал!

- Я начинаю понимать, - протянул я.

- Не сомневаюсь.

Я видел, что она с трудом управляется с рулем. Громыхание машины заглушило мой следующий вопрос. Когда она остановилась, я услышал свой пронзительный крик:

- Кто же это был? Если не бакалейщик?

- Пожалуйста, не кричи.

- Извини. Ты узнала, что был за шум?

- Да. Шум, доносившийся от задней двери, издавала машина, которая подъехала и потом уехала. Это в самом деле была доставка, но не из бакалеи.

- Что это было?

- В кухне на полу лежал сверток.

- Большой?

- Средних размеров. Хорошо упакованный, как для пересылки по почте. Адресовано на мою фамилию. Девичью фамилию, представляешь?

- Конечно.

- Мне пришлось воспользоваться ножом, чтобы открыть его. И я догадалась, почему не слышала тиканья.

- Тиканья?

- Да.

- Но ты не слышала, пока не открыла?

- Нет. В этом весь смысл. Там были часы.

- Часы...

- Обычный старомодный будильник.

- Ладно, значит там были часы. Настоящие.

- Думаю, это дурацкая шутка...Понимаешь, ведь на свете немало безумцев. Я пыталась представить, кто бы это мог прислать мне будильник, но не могла.

- И все это время он тикает?

- Да, но я перестала о нем думать. В конце концов, это просто часы. И даже показывают точное время.

- Отлично. И что потом?

- Я вынула часы из коробки и увидела записку. Это была не шутка.

- Что было в записке?

- В ней было написано:"В следующий раз тоже будет тикать, но уже не часы".

- С подписью?

- Нет. Отпечатано на клочке желтой бумаги.

- И все?

- И все.

- Ты кого-нибудь подозреваешь?

- Нет.

Я оглянулся и увидел седан, который стоял на нашей стороне через пять машин от нас.

- Кто, по-твоему, может желать тебя убить?

- Не знаю.

- У тебя нет врагов?

- Может и есть. Кто знает?

- Ты можешь кого-то назвать?

- Я не знаю никого, кто бы мог настолько меня ненавидеть, чтобы желать убить. Есть ребята, от которых я отказалась, но не думаю, что из-за этого они пошли на такое.

Мы снова двинулись и на Сан-Бернардино фривей развили высокую скорость. Но через некоторое время я опять увидел наш хвост. Нас продолжали преследовать.

Пэт часто дышала.

- Похоже, ты опаздываешь к ужину, - сказал я.

- Те два бандита все ещё преследуют нас?

- Да. Ты уверена, что это бандиты?

- Они ведут себя, как бандиты и похожи на них.

- Скажи, а бакалейщик приходил?

- Какой бакалейщик?

- Тот, о котором ты подумала, когда слышала шум.

- Да, приходил. Позже.

- Намного позже?

- Через несколько минут.

- Ты в хороших отношениях с бакалейщиком?

Она покосилась на меня.

- Меньше страсти, - сказал я. - Спрашиваю, потому что он мог видеть машину, которая доставила часы, и может что-то сказать.

- Я не говорила ему о часах.

- Ты сохранила обертку от свертка?

- Нет... подожди... да. И записку. Эту записку нашел Баки. Вот как он узнал о том, что случилось.

- Баки нашел записку?

- Да. Я положила её на полку в кухне. Я хотела отнести её копам.

- Но ты этого не сделала?

- Пока нет.

- Как Баки нашел записку?

- Вчера он пригласил меня на обед. Рано, потому что мне надо было на самолет, и вышел в кухню, чтобы приготовить выпить...

- Выпить! Какой напиток он готовил?

- Для меня!

- А-а. Ладно, продолжай.

- Он увидел записку и спросил меня о ней. Я все рассказала. Но я не хотела его беспокоить.

- Ты рассказала ему, что твой бывший муж плохо с тобой обращался?

- Между прочим, да, но шутя. Я не имела в виду, что бывший муж может меня убить.

- Но ведь вполне может быть, что часы прислал твой бывший муж.

- Сомневаюсь.

- Кем он работает?

- Он агент. Талантливый импрессарио.

- Не отвечай, если это слишком личное, но... почему вы разошлись? Слишком много претензий?

- Нет. Я хотела войти в шоу-бизнес, он мне не стал помогать."-Только не моя жена, - сказал он, - займись своими делами". Мы разошлись.

- Да-а, - протянул я, - вот как рушится настоящая любовь...

Она презрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Мы ехали быстро. Я не хотел отвлекать её разговором, да и было слишком шумно. Я обернулся, что бы убедиться, что два бандита продолжают нас преследовать. После Помоны она прибавила скорость до максимума. Возможно, она успеет к ужину. Интересно, с кем она будет ужинать. Если с Баки, она сказала бы. Но Баки тренируется на ранчо и вернется только через три дня. Я сомневался, что Куколка любила сельские ужины на ранчо.

Все эти мысли приходили мне в голову от безделья-состояния, которое никогда не доставляло мне удовольствия. Я отодвинулся. Мне перестала нравиться наша поездка в пустыню, где зимний туман сменяется изморозью. Машина ехала быстро и когда я взглянул на часы, то решил, что она не опоздает ни на минуту.

Однако я был шокирован, когда она внезапно изменила направление, съехав с фривея и направив машину в сторону Риверсайда. Верно, она могла попасть в Палм-Спрингс кружным путем, но это отнимает больше времени. Я решил, что это её сугубо личное дело. Может быть, из-за транспорта, который не давал ей возможности оторваться от преследователей. Мы устремились вниз к Риверсайду, но вскоре они снова появились позади нас.

На главной улице она твердо заявила:

- Мне надо остановиться здесь на несколько минут.

- Ты хозяйка.

Она проехала два квартала и остановилась напротив отеля "Мансанита".

- Хочешь пойти со мной, или останешься в машине?

- Останусь в машине. Сколько я буду тут сидеть, зависит от наших двух друзей.

- Я скоро вернусь.

Она пошла через улицу к отелю. Седан стоял на расстоянии полуквартала от нас. Оба бугая вышли из машины и уставились на нее. Когда она скрылась, они бросили сигареты и снова сели в машину.

Прошло минут пять. Предобеденное время, на улице тишина. Дверь открылась. В тот же момент один из них вышел из машины. Я наблюдал. Он был больше, чем казался в машине. По комплекции он напоминал боксера или охранника. Он был здоровее и тяжелее Баки Фаррела, но на ногах держался как-то нетвердо. На нем было широкое пальто, и я не мог определить, есть ли у него оружие. Он постоял, посмотрел вокруг, затем бросил недокуренную сигарету, затоптал её и сел обратно в машину.

Я слышал цокание каблуков по асфальту. Патриция возвращалась к машине. Я вышел, перешел на её сторону и открыл дверцу.

- Если ты попытаешься быстро развернуться, мы оторвемся от них, прежде чем покинем город.

Она подумала и сказала:

- Черт с ними. Я никогда ни от кого в своей жизни не бегала. Не собираюсь бежать и сейчас.

Мы выехали на улицу. Я был раздосадован. Здорово быть мужественным, когда тебя ничто не подстерегает. Я смотрел назад, пока не увидел седан. А когда повернулся вперед, то понял, что мы едем в сторону от фривея.

- Куда ты, черт побери, едешь? - крикнул я.

- Не кричи!

- По старой дороге?

- Да.

- Почему?

- Потому что люблю старую дорогу.

- Ты опоздаешь к обеду.

- Мне все равно.

Ну что ж. Если ей все-равно, то какая мне забота? Я развалился на сиденьи. Настроение было мрачное. Стало темно и я не мог видеть её коленки. К тому времени, когда мы выехали из города и по старой дороге отправились в степь, стало совсем темно. Не то что коленки Патриции, я не видел наших преследователей. Позади светило с полдюжины фар, и я не знал, какие принадлежат им.

"- Проклятье, - думал я, - ехала бы по фривею..."

Но она не хотела ехать по фривею. Она, видите ли, любила старую дорогу!

Глава 4

Темнело. Фары позади нас гасли одни за другими, или обгоняли нас, пропадая впереди за извивами горной дороги. Было холодно, как у ведьмы в заднице, ветер бил нам в лицо.

Мы одолели перевал около семи часов вечера и она расслабилась. Мне хотелось выйти из машины. Так было безопаснее. Не дорога была опасна сама по себе, это была прекрасная дорога. Но она была извилистой, ночь - темной, а за обочинами, я знал, кое-где были глубокие овраги. А мы - в этой маленькой машине.

Я больше не смотрел назад. Я знал - они там. Фары освещали нас миля за милей на одном и том же расстоянии. Я поглядывал на Патрицию. Ее шарф развевался. На лице её застыла упрямая улыбка, от которой по моему телу бегали мурашки.

"- Баки, старик, - думал я, - если я когда-нибудь доберусь до Палм-Спрингс, мы с тобой поговорим."

Но мили пролетали, стало светлее - мы въехали в небольшой городок по дороге в Спрингс. Так приятно было видеть огни и какие-то признаки жизни после одинокой горной дороги.

На развилке мы свернули на Палм-Спрингс. У последнего фонаря я опять покосился на Куколку.

Я ей восхищался - так блестяще она справилась с извилинами дороги в кромешной тьме.

Вокруг Палм-Спрингс лежала равнина. Дорога была почти прямая. Лишь в одном месте она огибала невысокую гору. Машин на дороге не было, кроме нашей и той, в которой сидели два джентльмена. Та следовала за нами в двухстах шагах. Мы начали огибать гору, когда я заметил, что фары позади нас стали ярче. Они приближались. Патриция тоже заметила это. Она посмотрела в зеркало и снизила скорость, давая им возможность обогнать нас. Они тоже снизили скорость. Кажется, это её взбесило. Она резко рванула машину и я ударился о приборную доску.

Мы приближались к середине поворота вокруг горы. Справа чернела скала. Я уже собирался прокричать какой-то совет, когда фары позади нас качнулись в сторону. Седан проскочил слева и рванулся наперерез. Я успел заметить разинутый рот Патриции на обрамленном развевающимся шарфом испуганном лице. Она резко затормозила. Меня бросило к ней, потом обратно к двери. Передок машины врезался в кучу щебня. К счастью для машины, не сильно. Она проскочила гравий и оказалась на каменистой склоне перед скалой. Дверца с моей стороны открылась. Патриция попыталась развернуть машину назад, но не смогла. Она резко крутанула руль, и я вылетел из машины.

Главное, что я ощутил в полете, было негодование. Сумасшедшие женщины-водители! К счастью, машина была низкой и полет оказался коротким. Мне удалось принять удар на правое бедро и плечо и прикрыть голову. Я вскочил, оглянулся и кинулся в тень. Куколка выбралась из машины и побежала. Один из бандитов кинулся за ней. Я метнулся в тень, чтобы преградить ему путь. Я не знал, где был другой, и где их машина.

Знал только, что где-то рядом.

Этот подбежал к Патриции раньше меня и рванул её за шарф. Она пискнула, голова её с хрустом откинулась назад. Я прыгнул на него. Это был здоровый, массивный кусок мяса. Попытавшись сдвинуть с места эту глыбу, я ударил его по правой ноге выше голени. Он отпустил шарф. Девушка пронзительно взвизгнула и упала. Глыба пришла в себя и начала работать со мной. У меня было два преимущества. Первое - мы оба были на земле, второе мы оба почти ничего не видели.

На нем было шесть или восемь пар ботинок двенадцатого размера и они все колотили меня со всех сторон. Несколько ударов пришлось по голове и плечам. Я барахтался в гравии, цеплялся за него и, наконец, ухватился за его ботинок. Я рванул его и ботинок оказался в моей руке. Он отполз. Я упал на колени. Стало ещё темнее, как-будто потухла фара.

Я улучил момент и огляделся. Глыба, переваливаясь, двигалась к седану. Фары нашей спортивной машины все ещё горели, но в седане свет был выключен. Я увидел другого бугая в обоих ботинках, направившегося к Патриции. Она стояла у передка машины, которая отделяла его от нее. Шарф болтался у неё на спине, а хорошенькая русая головка была взлохмачена. Но похоже, она не страдала от боли.

Я поднялся на ноги, никто не обратил на это внимания. Здоровяк вернулся от седана с фонарем в руках и стал искать ботинок. Я отступил поглубже в тень и начал подкрадываться к маленькой машине. Другой верзила подходил к её фарам. Я ненавидел эти горящие фары. Мне казалось, если бы я мог оттолкнуть его от машины, Куколка могла бы сесть в неё и уехать. Я и сам мог бы уехать. Я погладил переносицу, где меня достали кулачищем. Та была ушиблена, но не сломана.

Я скользнул к кромке освещенного круга перед спортивной машиной. Сейчас я находился у её борта, здоровяк стоял возле переднего колеса, а Патриция - на противоположной от него стороне у открытой двери. Дело осложнялось тем, что верзила был где-то позади нее. Я видел мелькающий свет его фонаря.

Я подкрался к нему раньше, чем он меня услышал. Когда он повернулся, я ударил его по яйцам. Но болван оказался проворнее, чем первый. Он удержался на ногах и нанес мне удар по голове своей тяжкой ручищей.

Падая, я схватил его за ноги и рванул. Он упал и я крикнул Куколке:

- Беги!.

В следующий миг машина взревела и умчалась, а на меня обрушился смертельный удар. Я так и не узнал, нашел ли верзила свой ботинок, но для драки он ему и не был нужен.

Шквал ударов обрушился на мои бока. Верзила приподнял меня и швырнул на скалу. Моя голова трижды ударилась о нее. Мой позвоночник едва не сломался, когда два здоровяка начали играть с ним в перетягивание каната.

Судя по всему, моя внешность изрядно пострадала. Мне хотелось вопить, но я не мог даже вздохнуть. Это была не просто боль. Все внутри у меня началось рваться на части. И моей последней мыслью было:

"- Это же не может длиться вечно. Куколка приведет кого-нибудь на помощь...на помощь...На помощь!..

Глава 5

Но никто не пришел на помощь. Когда я очнулся, мое лицо было зарыто в гравий, а руки перекручены подо мной. Руки онемели. Было холодно, как в могиле. Я не чувствовал своего тела. В мозгу гудело осиное гнездо. Я с усилием открыл глаза пальцами.

"- Она задерживается, - подумал я. - Я подожду. Кто-нибудь придет и поднимет меня, и не надо будет подниматься самому".

Но никто не пришел. Пришлось подниматься самому. Это было очень трудно сделать. Я медленно раскрутил руки, испытывая пронзительную боль в голове. Пять минут я массировал руки, разгоняя кровь. А потом пятнадцать минут поднимался на ноги.

Я испытывал сильнейшее желание снова лечь и забыться, но боялся замерзнуть до смерти. Я не боялся самой смерти, но боялся умереть, не рассказав никому о том, что случилось. Я прислонился к скале, постоял немного, потом осторожно оттолкнулся и сделал несколько шагов. Упал. Подполз к скале и снова поднялся. Сделал несколько шагов и снова упал. Но на этот раз на колени. Так я ушел с этого места и заставил свои ноги двигаться дальше. Я дошел до горной дороги. Потом я окончательно вспомнил, где нахожусь, и подумал о ранчо, где тренировался Баки Фаррел. Оно было неподалеку, пару миль отсюда, но в холодную ночь, с осиным ульем в голове или с чем-то там еще, в чем живут осы, - предстояла долгая прогулка.

Выбора не было. Нужно было куда-то идти, а Баки был ближе, чем Лос Анжелес. И был шанс, что меня кто-нибудь подберет. Но чем дольше я думал об этом, тем сильнее беспокоился. Меня мог подобрать седан.

Было интересно - куда они делись. Сначала я не думал об этом, я думал о другом. Почему Куколка не вернулась с подмогой? Я представил её в каком-нибудь чистом, хорошо освещенном заведении, где она ела и пила, пока я лежал на холодной пустынной земле.

Я страдал от этой мысли, но не очень. Черт с ней. У меня была другая задача, я должен её обсудить с Баки Фаррелом.

Кроме того, я подумал, может быть она не смогла вернуться. Может быть, они схватили её, во что я не особенно верил. Может быть, были другие причины.

Шатаясь, я брел по кювету. Я аккуратно ставил одну ногу перед другой, но не был уверен, что не упаду. Казалось, они шли в разные стороны. Неважно, как я шел, но каждый раз, когда нога касалась земли, голова моя гудела, а зубы стучали. Но главное - они были целы. Во рту была кровь. Я решил - от контузии. Мне было тепло и приятно от нее. Я удерживал её во рту.

Я несколько раз падал. В каждой проезжающей машине я видел ищущих меня бандитов. Ноги цеплялись за многочисленные камни. Я падал, ударяясь о них. Невидимые в темноте кактусы цепляли меня.

Меня мучали галлюцинации. То Куколка с развевающимся на ветру шарфом возле колеса десятитонного грузовика, едущего прямо на меня. То Дженни, лежащая нагишом на кушетке в кабинете, в безразмерных перчатках, из которых капала кровь. Сентиментальное путешествие.

* * *

Ранчо, где жил Баки Фаррелл с подручными, которые готовили его к бою, находилась в четырех милях от города. Все её постройки прятались позади горы, которую надо было обойти кругом. Потому ферму не видно до тех пор, пока не подойдешь к главным воротам. На воротах не было ни освещения, ни телефона. Надо войти в них и идти к главному дому. Если повезет - можно доехать, но только на лошади. Что касается меня, я шел, казалось, три года. И не чувствовал себя лучше, чем вначале.

У ворот, которые были открыты, я остановился и прислонился к косяку. Но дул сильный ветер, и стоять было слишком холодно. Я снова пошел. Мои ноги были, как палки. Теперь в голове у меня постоянно стучало, словно осы сбились в кучу и спорили. Спор становился жарче, и голова моя звенела, как баллон. В желудке как-будто взбивалось масло. Я видел огни, но не мог поверить, что они настоящие. Мои ноги подгибались, потому я не чувствовал их под собой. На то были причины: я упал без сознания.

Очнулся я все ещё несчастный, но согретый. Было много света. Я лежал на спине и мог видеть только белый потолок. Слышал низкие мужские голоса, но не мог сказать, откуда они доносились. Голоса затихли. Несколько минут стояла абсолютная тишина. Затем я услышал, как открывается дверь.

"- Пришли за мной", - подумал я, лежа с закрытыми глазами, не шевелясь, как мертвый. - Может быть, так лучше".

Дверь тихо закрылась. Ко мне приближались легкие шаги. В них не слышалось угрозы. Однако, я лежал, не подавая никаких признаков жизни. Кто-то коснулся меня. Мой разбитый нос учуял аромат бульона и напитка из лепестков роз. Я досчитал до десяти и открыл глаза. Два широко открытых, глубоко посаженных, печальных зеленых глаза смотрели на меня. Они мигнули. Затем я услышал голос:

- Как Вы себя чувствуете, мистер Шофилд?

Я услышал свой голос, как-будто издалека:

- Уже лучше. Благодарю.

Зеленые глаза долго изучали меня. Я увидел поднятую руку и сжался. Но она нежно опустилась на мой лоб. Рука была такая теплая и приятная...

- Все хорошо, мистер Шофилд. Не бойтесь.

- Ты меня знаешь?

- Я - Линда.

Она сняла руку и отступила на шаг. Теперь я мог видеть её почти всю. Линда Дарби, чьей матери Веронике принадлежало ранчо, где тренировался Баки Фаррел. Но последний раз я видел Линду, когда та была маленькой девочкой в джинсах и с косичками и, представьте себе, на лошади. Теперь она была взрослой девушкой с зелеными глазами. Нос у неё был как нос, а не пуговица. И косички выросли в прекрасный черный конский хвост, который свисал с левого плеча. Ей было лет восемнадцать-девятнадцать.

- Вспомнил. Как поживаешь, Линда?

- Хорошо. Выпей это.

В руке у неё была чашка, из которой поднимался пар. Она сунула другую руку мне под голову и приподняла её. Я приложился губами к чашке и начал пить. Обжег рот, но горлу и желудку стало хорошо.

- Хорошо,.. - протянул я. - Что это?

- Суп.

- Суп. Ты готовила?

- Да, мистер Шофилд.

- Я люблю тебя.

Она не обратила внимания на эти слова. Маленькая Линда. Теперь большая девочка.

- Спасибо, - сказал я. - Последнее, что я помню: кто отрезал мне ногу?

- Вы лежали на дороге возле большого кораля. Денни и Бронк возвращались домой. Они чуть не споткнулись о вас.

Денни и Бронк - тренер и менеджер Баки.

- Уверен, старый дядюшка Бронк был рад видеть меня.

Откуда-то, совсем близко, снова донеслись те же мужские голоса. Линда оглянулась и придвинулась ближе, положив свои теплые мягкие ладошки мне на уши.

- Денни осмотрел тебя. Все в порядке. Бронк сумасшедший малый. Он не знал, что Баки звонил тебе о... той девушке. Он звонил из моей комнаты. Будьте осторожны, мистер Шофилд. Баки и Бронк готовы подраться. Денни - на стороне Баки.

Это было серьезно. Профессиональный боксер вынужден ограничивать свидания перед боем. Баки был сильно расстроен.

Я улыбнулся Линде.

- Спасибо ещё раз. Я буду осторожен. Ответь мне на один вопрос.

Она уходила, но задержалась, повернув ко мне широкое скуластое лицо.

- Да?

- Та девушка, - сказал я, - Куколка. Она плохая?

Линда посмотрела на меня долгим взглядом. Потом опустила глаза и сжала губы.

- Она просто дрянь.

Я определенно не знал, что она имела в виду под словом дрянь, но произнесла его уверенно.

Из-за двери комнаты доносились голоса. Линда вышла, неся пустую чашку. Я оглядел комнату. Не знаю, в какой кондиции находился мой нос, но он медленно сипел и унюхивал смесь человеческого пота, мази, старой и новой кожи и грязных носков. Это была раздевалка Баки. Сохранился также запах лошадей, потому что здесь однажды хранили их сбрую.

За дверью тон одного из голосов повысился. Это был голос Баки Фаррела.

- Ладно, - сказал он, - Ты заработаешь, заработаешь. Но не вмешивайся! Это мое личное дело.

Послышалось ворчание, дверь открылась, и они вошли все трое.

Баки - первый. За ним - Денни Прадо, тренер, бывший тяжеловес. Его уши были словно покрыты скорлупой, а руки - такие гладкие и нежные, что даже не похожи на мужские. Он скользнул вдоль стены и прислонился к ней с потупленными вниз глазами. Бронк, менеджер, большой и сильный молодой парень с совершенно лысой головой, шагнул следом за Баки к столу, где я лежал, потом передумал и вернулся. Он наступил на правую ногу Денни и нервно огляделся. Денни указал ему на ногу, и Бронк сошел с нее. Баки наклонился над столом, посмотрел на меня. Он был большой, как паровоз. Но взгляд его был встревожен. Ирландская физиономия испещрена шрамами вокруг глаз и рта.

- Пит, малыш, как ты?

- Лучше. Как ты?

Я кивнул Бронку, который ответил нервным жестом и отвел взгляд. Я кивнул Денни, но он не заметил. Бронк хлопал по карманам, что-то ища.

- Ладно, - буркнул Баки, - если тебе лучше, давай рассказывай, что случилось. Где Куколка?

Я уставился на него.

- Она не была у тебя?

- Никого у меня не было. Не увиливай, Пит. Что случилось?

- Последний раз я её видел, когда она промчалась на своей ракете по направлению к городу. Естественно, я решил, что она уже здесь или позвонила тебе.

- Она не звонила. Что случилось?

Бронк нашел, что искал. Сигарету. Он сунул её в рот и стал искать в кармане спичку.

- Помоги мне встать, - сказал я Баки.

Он подал мне руку, в полтора раза крупнее нормальной, и я сел на кромку стола. Мой желудок перевернулся, но встал на место. Все кружилось вокруг меня с полминуты. Потом я облизнул губы, пошевелил ими и начал рассказывать, что произошло. Только факты. Без красочных эпитетов. Рассказал за две минуты.

Когда я закончил, Баки стал расхаживать взад-вперед. На нем была шелковая спортивная рубашка, рукава обтягивали его могучие бицепсы. Он выглядел хорошо, только был невесел. Бронк наблюдал за ним, перекидывая сигару из одного угла рта - в другой, ритмично, как под музыку. Денни больше смотрел на пол.

- Ты говоришь, Куколка уехала, пока ты был занят с теми двумя гадами, так?

- Так мне запомнилось.

- Который был час?

- Не знаю... около семи.

Баки посмотрел на свои часы.

Он растерянно взглянул по сторонам, потом подошел к стене, где висел телефон, снял трубку и заговорил. Бронк сделал два шага к нему, передумал и ретировался. Он наступил на другую ногу Денни и Денни обратил его внимание на это. Бронк сошел с нее. Большое лицо Баки сжималось и сжималось, пока он держал трубку около уха, слушая. Потом снова посмотрел на часы и повесил трубку.

- Она не отвечает.

- Который час? - спросил я.

- Четверть десятого.

Мне становилось лучше. Я встал на ноги и начал балансировать.

- Слушай, Баки..., - начал Бронк.

- Заткнись! - крикнул Баки. - Я сказал тебе, ты получишь свое, но не вмешивайся.

- Я твой Богом данный менеджер, - обиженно заметил Бронк.

- Отлично! - проревел Баки. - Ты мне как мать.

- Нет, конечно...

- Тогда заткнись.

Бронк заткнулся так быстро, что перекусил сигарету. Зажженый конец упал на пол, и он наступил на него, глядя на Баки. Я никогда не слышал, чтобы тот так грубо разговаривал с Бронком, который так много для него сделал. Конечно, Баки тоже много сделал для Бронка.

- Слушай, Пит, - сказал Баки, - ты действительно чувствуешь себя в норме?

- Действительно. Я чувствую себя разбитым, но мне уже намного легче.

- Ты пойдешь со мной? Я заплачу.

- С тобой - да. Один - нет.

Бронк снова подошел. Он сплюнул остаток сигареты, схватил Баки за руку и дернул.

- Послушай! Ты сейчас сильно взволнован из-за этой... этой...

- Осторожнее! - взревел Баки.

Губы Бронка жевали воображаемую сигарету.

- Ты никуда не пойдешь, - сказал Бронк. - Ты останешься здесь и ляжешь спать. Черт, я пойду вместо тебя.

Я замер, ожидая, что Баки его ударит. Денни отошел от стены. Но Баки не ударил. Он опустил огромные ладони на руки Бронка и похлопал его, как собаку.

- Нет, Бронк, ты останешься. Не надо никуда идти. Я пойду с Питом. Я ещё не знаю точно куда, но пойду. Я не могу так все это оставить. Пит мне поможет. Теперь оставь меня и отдохни. Тебе это надо.

Я догадался, что Баки впервые самостоятельно пошел на серьезное дело. Бронк не мог с этим согласиться. Он побледнел и нервно завертелся. Баки подал мне руку, я встал на ноги, которые дрожали, как у Бронка, только по другой причине. Пальцы Бронка тоже дрожали, а рот шевелился, не произнося ни слова. Мы были уже у двери, когда он завопил:

- Ты сделаешь это ради меня, Баки Фаррел. Я буду ухаживать за тобой! Я разорву контракт. Я отменю бой!

Баки передернул своими массивными плечами и подтолкнул меня к узкой двери, в которую недавно вышла Линда.

- Ладно, Бронк, давай. Потом объяснишь комиссии.

Дверь хлопнула. Я снова оказался в пустынной ночи, но чувствовал себя на этот раз гораздо лучше, с супом в желудке и с Баки под боком. Мы шли по широкой тропе между конюшнями и многочисленными жилыми постройками ранчо. Среди них выделялся дом, в котором жили Вероника и Линда. Ниже, по-правую сторону, стояло длинное здание, переделанное под жилье для Баки и его людей, а также для посетителей. Дальше располагались другие здания. Большинство из них не использовались, лишь напоминая о прошлых днях на ранчо.

Баки повел меня к себе.

- Я надену пальто. Подожди меня. Я сидел в маленькой уютной прихожей. Там стояли кожаное кресло и столик с газетами и журналами, в большинстве своем спортивными. На стенах висели фотографии. Я узнал Джека Демпси, Джо Луиса, Джима Бреддока, Макса Байера, Шугара Рея и Флойда Паттерсона. В середине была Джейн Мэнсфилд. Она висела между Демпси и Бреддоком и очень украшала собой коллекцию. Я не нашел фотографию Куколки и решил, что он держит её в спальне.

На журнальном столе стоял телефон и я решил им воспользоваться.

- Баки, можно позвонить?

- Разумеется.

Я позвонил домой, но к телефону никто не подошел. Я подождал несколько секунд и положил трубку. Вошел Баки. На нем был шерстяной спортивный пиджак и черный шарф. Не приняв сторону Бронка, я, однако, сомневался в целесообразности такой экскурсии.

- Баки, ты уверен в том, что делаешь? - спросил я.

- Да, да, почему бы нет. Пойдем.

- Хорошо...

Лицо Баки сморщилось от нетерпенья. Ему не нравился такой разговор.

- Сколько она тебе дала? - спросил он.

- Кто? Что?

- Куколка. Я сказал ей, чтобы она дала тебе пять сотен.

- За что?

- Ты же работаешь не ради забавы?

- А-а... Она была слишком расстроена.

Послышались шаги. У дверей кто-то остановился.

- Входи, - сказал Баки.

Он толкнул дверь. За дверью стоял Бронк с новой сигаретой в зубах. Денни стоял позади Бронка и глядел на свои ботинки.

- Ну послушай, Баки, ... - начал Бронк.

Баки шагнул в его сторону. Бронк отступил назад, чтобы не упасть.

- Исчезни, - прорычал Баки, - и дай мне пять сотен.

- Пять сотен! ...

- Давай, давай! - Баки замахал рукой.

Как во сне, Бронк отсчитал пять стодолларовых банкнот. Его сигарета двигалась вверх-вниз, как безумный семафор. Баки протянул деньги мне и заставил их взять.

- Пойдем, - бросил он и пошел.

Бронк встал передо мной и схватил меня за воротник. Он готов был заплакать.

- Послушай. Ты его приятель. Поговори с ним.

- Я сделаю все возможное, Бронк.

Ласково, но твердо я снял его руки. В горле у него клокотало. Глядя ему вслед, я перехватил взгляд Денни. Тренер посмотрел мне прямо в глаза и шепнул:

- Будь осторожен, Шофилд.

- Обещаю, Денни.

Я догнал Баки. Вдруг он остановился, я наткнулся на него, как на дерево.

- Я забыл кое-что, - сказал он. - Надо вернуться. Ты иди в машину. В белую.

Он вернулся, а я направился к гаражу. Я увидел тень на углу главного дома. Это была Линда. Она стояла там, маленькая и продрогшая. Приблизившись, я увидел, что она плачет.

- Линда...

Она качала головой и смотрела мимо меня, в сторону Баки.

- Она дрянь, - процедила Линда сквозь зубы. - Просто дрянь!

Я хотел успокоить её, но она отскочила и побежала вдоль дома.

- Линда..., - крикнул я.

Но она не остановилась и исчезла, а я пошел в гараж и забрался в белый"тандерберд" Баки.

Глава 6

Мы ехали в город. Я уже почти успел смириться с тем, что действовать предстоит Баки. И теперь я молчал, потому что не мог придумать, с чего начать разговор, зато он непрерывно задавал вопросы.

- Что это были за бандиты?

Я сказал, что не знаю.

- Куколка тоже не знает?

- Она сказала, что не знает.

- А они ничего не сказали?

- Ничего. Они общались с нами только физически.

Баки поглядел на меня.

- Пит, малыш, выбирай слова.

- Ладно. Они ничего не сказали.

- Ну а Куколка что говорила?

- Она рассказала о часах и записке. Она сказала, что ты расстроился. Ей не хочется тебя беспокоить.

- Я не беспокоюсь. Мне нужна ясность.

- Можно задать тебе вопрос?

- Разумеется.

- Куда мы едем?

- Мы едем к Куколке. Узнаем, дома она или нет. Если нет, поедем в другое место.

- Понял. Можно ещё спросить?

- Давай.

- Ты действительно думаешь, положа руку на сердце, что это лучший способ подготовки к матчу на первенство мира среди тяжеловесов?

- Первенству... чего? - загоготал он. Машина затряслась. - Пит, малыш, о чем ты говоришь? Любой американский боксер мечтает участвовать в мировом первенстве. Если нет - он не американец.

Лицо его стало серьезным.

- Что же я, по-твоему, не американец?

- Ну-ну. Я пошутил. Но поговорим лучше о тренировке. Это же ведь не игра, а бой. Через три дня...

- Я в форме. Чувствую себя здоровым. Уже сейчас готов к взвешиванию. Я силен и меня не волнует бой с этим канадцем, который, я не спорю, неплохой боец. Но я сильнее, так что не волнуйся.

- Я и не волнуюсь.

- И не надо спешить. Я буду силен до тридцати пяти лет. Все это говорят, видя, как я работаю. К тому же ты не хуже меня знаешь, что на вершине славы в тяжелом весе сейчас сложилась, так сказать, "пробка" из талантов.

- "Пробка"?

- Да, там есть связка "золотых" бойцов, которые ещё долго будут непобедимы. Возьмем, к примеру, Джо Луиса...

- Продолжай, Баки.

- Конечно, те ребята проворнее, но я сильнее.

- Ты можешь стать проворнее.

- Как?

- Вернись домой, в постель.

- Ох, заткнись.

В его тоне не было грубости. Он просто устал думать об этом.

"- Как бы повлиять на него? - думал я. - Бронк, я пытаюсь".

* * *

Палм-Спрингс - это длинная главная улица с высокими жилыми домами, санаториями и гостиницами по обе стороны, чистая и разукрашенная. Много зелени и фонтанов. Баки подъехал к калитке в живой изгороди. Во дворе был виден небольшой дом. Шторы были опущены, но сквозь них пробивался свет. Я дрожал от какого-то предчувствия.

"- В какой ты дыре была, Куколка, пока меня молотили о гравий на Винди пойнт?"

Когда мы вышли из машины, мне стало холодно. Баки вынул из кармана связку ключей и один из них вставил в замок.

"- Гм...", - подумал я.

Мне ничего не было видно за спиной Баки, потому я ждал, пока в кухне зажегся свет и мы вошли. Голос Баки прогромыхал:

- Куколка? ... Патриция? ...

Зов звучал виновато. Я взглянул на него. Баки застенчиво пояснил:

- Жалко будить, если она спит.

Я понял, в каком незавидном положении он оказался. Эта Куколка заставила его заняться её спасением от загадочной угрозы. Договорилась с сыщиком и исчезла, не заботясь о том, что бы сообщить Баки, где она есть. А он боится её разбудить!

Может быть, с ней что-нибудь случилось и она не могла позвонить?

Но что ещё могло случиться за такое короткое время?

Беспорядок в кухне указывал, что она была неважной хозяйкой. Всюду толстым слоем лежала пыль, на столах - грязные тарелки. На полке стояла кофемолка и рядом старинный будильник, который громко тикал. Я взял его и осмотрел: обыкновенный будильник. Время на нем и на моих часах было одинаковое. Записки нигде не было. Баки ходил по комнатам и я встретился с ним в гостиной, куда он вышел из спальни. Он был похож на растерянного мальчика, который забыл дорогу домой.

- Нет? - спросил я.

- Нет. Нигде.

Я посмотрел на лампу возле штор, закрывающих окно.

- Должно быть, она была здесь, - сказал я. - Кто-то зажег свет.

- Она всегда оставляет лампу включенной.

- На весь день?

- Если уходит. Она не любит возвращаться в темный дом.

Это было вполне нормально.

- Скажи, Баки, ты нашел здесь записку...

- Какую записку? А-а, которая была вместе с будильником? Да.

- Как это было?

- Я случайно увидел её и принес вот сюда. А Куколка взяла и прочитала. Она пыталась улыбаться, хотя я заметил её испуг. Больше я не видел записки. Она, видно, куда-то её убрала.

- Куда?

Он развел руками.

- Не знаю...

- Ладно. Что, если я поищу?

- Конечно, Пит.

Мебели в доме было мало. И никаких женских побрякушек.

Корзина для белья была пуста.

Баки, затаив дыхание, ходил за мной по-пятам.

- Как в нежилом доме, - пробормотал я.

- Что?

- Ничего, Баки.

- Может быть, записку она положила в кошелек.

- Не думаю.

Спальня выглядела более обитаемой. Кровать - прибрана. Рядом тумбочка. В гардеробе - два платья и темно-коричневый костюм. Внизу лежали комнатные тапочки. Вот и все.

"- Надо уходить, - думал я. - Такие, как Куколка не могут жить в такой бедности. Она просто не могла бы здесь спать. Если только она не на содержании у Баки."

Я толкнул дверь и медленно закрыл её.

- Баки, ты содержишь Куколку?

Лицо его исказилось.

- Нет, черт возьми, Пит. Она - девушка не того сорта, - он подошел вплотную ко мне и посмотрел по сторонам, как будто хотел убедиться, что мы одни. - Скажу тебе правду. Я никогда даже не был в этой комнате. Ни разу.

В его словах звучала юношеская страсть и гордость. Я отвернулся.

- Вы встречались?

- Да, за ланчем или обедом.

- Она никогда не просила денег?

- Нет. Почему она должна просить?

- Не знаю... На что она живет?

Ему явно не понравился мой вопрос. Он почесал нос, сжал кулаки и зашевелил губами.

- Алименты.

- Ох...

- Что - "ох"?

- Ничего. Не обращай внимания.

Я встал на колени и стал рыться в мусорной корзине.

- Какого черта ты здесь роешься? - сказал Баки нетерпеливо.

- Ищу. А что?

- Смешно.

- И мне тоже. Но надо же что-то делать.

Там было две бумажных салфетки с пятнами губной помады, точилка, несколько прядей осветленных волос, рекламная открытка "Компании Пустынных Хозяйств" с прекрасными фото стеклянного пустынного дома, в котором сгоришь днем и заледенеешь ночью, и две спичечных коробки. Одна - фабрики "Эль Мирадор"в Палм-Спрингсе; другая рекламировала место, которое называлось Блюбелл Таверн в городе Хиббард. Я положил их в карман.

- Послушай, Пит,.. - торопил Баки.

- Ладно. Я готов.

Но я не мог подняться с колен. Суп Линды перестал оказывать живительное действие. Ноги были как будто на ржавых петлях. Они скрипели. Одновременно круговая острая боль скрутила мои внутренности. Я уткнулся лицом в мусорную корзину.

Как сквозь вату я услышал голос Баки:

- Эй, что случилось?

Я начал бороться с корзиной. Казалось, она протянула тысячу рук и ног, как спрут. Вряд ли я бы справился с ней, будь я один. Она убила бы меня. К счастью, я был не один. Баки спас меня от корзины. Он поднял меня и положил на кровать. Тут и началось. Я был, как потерявший управление вертолет, заправленнй на 90 процентов, как воздушный змей на короткой веревке. Потом я замер, как деталь в тисках. Потом прошло и то, и другое, и я стал матрацем - скатанным, развернутым и брошенным на кровать. Кровать несколько раз меня подбросила и я перевел дух. Комната стала вертеться все тише и наконец остановилась. Я перевел взгляд с дивана Куклы Малышки на Баки, который обеспокоенно смотрел на меня.

- Что с тобой случилось, Пит, малыш?

Я передернулся, потом повернулся в одну сторону, затем - в другую и сел.

- Не знаю.

- Теперь тебе лучше?

- Да. Теперь мне лучше, спасибо.

Но я не особенно его тревожил. Его беспокоило другое.

- Что ты об этом думаешь, Пит?

- О чем?

- Что случилось с ней? Что случилось с Куколкой?

- Ничего особенного. Будем искать.

- Тогда пошли.

Его осенило. Он обернулся и стал смотреть, как я встаю.

- Если ты нормально себя чувствуешь...

- Нормально, Баки.

Глава 7

Баки вел машину на максимальной скорости. По лицу и рукам чувствовалось его напряжение.

- Где у Куколки любимые злачные места?

- Что?

- Куда она любит ходить больше всего?

- Не знаю...Обедать мы ходим в "Эль Мирадор".

- Как вы познакомились?

- Однажды она приехала со своим другом на ранчо.

- С её другом или с вашим?

- И так, и эдак. Это Винс-репортер.

- Винс Болл?

- Да. Он часто навещал меня, как и другие писаки. Однажды он приехал с Куколкой, и мы познакомились.

Я читал статьи Винса о спорте, но никогда его не видел. Он был неплохой журналист, многословный, но в общем, хороший.

- Потом ты позвонил ей и вы стали встречаться?

- Да. Но сначала позвонил мне Винс.

- Винс!

- Да. Он позвонил и сказал, что Куколка хочет со мной встретиться. Мы встретились...

- Что думает об этом Бронк?

- Он любит поддерживать хорошие отношения с газетчиками и особенно не волновался...сначала.

- А потом?

- Когда я начал встречаться с Куколкой без Винса - стал нервничать.

- Ух! Он стал возражать оттого, что ты стал больше есть, или против самой девушки?

- Не знаю. Бронк ничего не говорил насчет нее.

У меня вертелся в голове вопрос, только я не знал, как его задать. Потому задал другой.

- Куда мы едем?

- Тут недалеко, всего несколько кварталов.

Я забеспокоился. Его напряжение передалось мне.

- К кому?

- К бывшему мужу Куколки... Джасперу Ко.

- Слушай, Баки, Малышка сказала, что её бывший муж не имеет к этому никакого отношения.

Он промолчал. По упрямым глазам было видно, что в его мозгу засела одна мысль, от которой он не мог освободиться. Я решил задать ему тот вопрос.

- Баки, ты говорил с Линдой о Куколке?

- С Линдой? Почему я должен с ней говорить? Она ещё ребенок!

- Она её когда-нибудь видела?

- Не знаю. Может быть, видела на ранчо. Она же там живет. При чем тут Линда?

- Не причем. Забудь.

Внезапно Баки затормозил и свернул в боковую улицу старой части города, где большинство домов окружены забором разной величины и формы, в стиле "Ранней Калифорнийской Смеси".

Двигался Баки теперь медленно, глядя по сторонам. Он остановился возле высокого забора, через который свисали ветви тамариска. За глухой стеной невозможно было разглядеть дом.

Подъехав к железным воротам, мы увидели в доме свет. Свет слабо пробивался сквозь плотные шторы. На воротах висел звонок, но Баки просунул руку сквозь решетку и спокойно снял запор. Мы прошли через двор ко навесу над входом. Баки приложил палец к губам и бесшумно вошел. Мне не нравилось, что мы входим без стука, но Баки, по-видимому, считал себя здесь своим. Мы подошли к дверям. В комнате звучала музыка. Играла пластинка. Мы прислушались. Вдруг послышался другой звук: гортанный женский смех.

Мускулы на спине Баки напряглись. Я не мог знать, была ли это Куколка, потому что никогда не слышал её смеха. Сомневаюсь, чтобы и Баки знал, как она смеется. Нужно было удержать его, но я не успел.

Удар! Я услышал свой пронзительный крик.

Но этот крик был только у меня в мозгу.

Баки вошел. В этот раз я не знал, была ли дверь закрыта на замок или нет. Но у Баки это не вызывало беспокойства, даже когда он поворачивал ручку на двери. Я услышал, как затрещало дерево. На мое лицо упал свет из открывшейся двери. Я вошел за ним, но он резко остановился, и я наткнулся носом на его правое плечо, как на каменную плиту. Из глаз моих посыпались искры.

Громко выругался мужчина, пронзительно закричала женщина. Она прыгала, как сумасшедшая, совсем голая, и вопила:

- Закройте дверь! Закройте дверь!

Было уже поздно. Я никогда не видел этой женщины, но точно знал, что это не Куколка. Эта была немного старше. Длинные черные волосы локонами рассыпались по плечам. Я не стал её разглядывать, так как мое внимание привлек мужчина, который в противоположность ей был полностью одет от туфель до пиджака и, хоть был безумно возбужден, как и она, контролировал свои действия куда лучше.

- Какого черта вам здесь надо! - заревел он.

Резонный вопрос, между прочим.

- Надо поговорить с тобой, - спокойно сказал Баки. - Ты можешь на несколько минут от подружки?

- На несколько минут! - завизжала дама. - На несколько миллионов лет!

Она повернулась и выбежала, сверкая пятками. В это же время закончилась музыка и воцарилась мертвая тишина. Джасперу Ко было около тридцати пяти. Приятной наружности, хорошо сложенный, с преждевременной сединой в волосах. Голос у него был сильным, с прекрасной дикцией. Он стоял возле маленького стола и держал руку на трубке белого телефона.

- Сам уйдешь, Фаррел? Или вызвать шерифа?

- Посмотрим, - сказал Баки.

Ко взглянул через его плечо на дверь, куда вышла девушка, и снял руку с телефона.

- Хорошо. Что тебе надо?

- Где Куколка?

Глаза Ко широко раскрылись.

- Кто?

- Патриция. Где она?

- Откуда я могу знать? Мы уже не женаты, вспомни.

- Ты вредишь ей, - проворчал Баки.

- Нелепость. Я всего лишь ежемесячно посылаю ей толстую пачку чеков. Больше я ничего ей не делаю.

- Может быть, ещё часы? - взревел Баки.

- Что?

Я решил вступиться.

- Подожди, Баки. Я объясню.

Но тут вошел парень, одетый, но ещё не совсем очнувшийся ото сна.

- Черт, что с ней случилось? - спросил он и увидел нас. О, Баки.

- Привет, Винс.

Винс Болл, решил я. Может быть, что-нибудь прояснится. Если Винс приятель Ко, возможно, он знает её с давних пор.

- Что происходит? - спросил он, продирая глаза.

- Твой великий чемпион здесь, - бросил Ко. - Пришел разбираться.

Винс уставился на Баки.

- В чем дело, Баки? Что за проблема?

Он посмотрел на свои часы, потом на меня.

- Ты должен быть дома, в постели, - сказал он, зевнув.

- Я не тренируюсь, - сказал я.

- Я не вас имею в виду. Кто вы?

- Пит Шофилд. Друг Баки.

Винс снова зевнул.

- А-а.

- Слушай, - сказал Ко. - Я не хочу никакого шума, но во имя Иисуса, какого черта эти парни тут делают?

Я подумал, что лучше объяснить ему и уйти. В конце концов, это его дом.

- Извините, - сказал я, - но мы ужасно расстроены...

И, как мог короче, рассказал о Патриции.

Ко смотрел на свои руки. Винс Болл внимательно изучал ботинки.

- Вы думаете, - протянул он, - гангстеры преследовали Патрицию?

- Думаю, да - сказал я.

Винс и Ко смотрели друг на друга.

- Не знаю, что и думать, - сказал Ко. - Печальная история, и жаль, если Патриция в беде.

- Вы сообщили в полицию? - спросил Винс.

- Нет, - сказал Баки. - Что она сделает?

- Резонный вопрос, - сказал Винс.

- Ну, - буркнул Баки, - мы пойдем.

Баки был сконфужен. Ничего не прояснилось.

- Подожди-ка, Пит. Смотри, мистер Ко, если ты ничего не знаешь...

Простучали высокие каблучки. Девушка с длинными черными волосами вошла в комнату, полностью одетая, с норкой на плечах. В руке у неё была маленькая сумочка. Взгляд её все ещё оставался безумным. Она встала между нами.

- Подожди - ка, - сказал Джаспер Ко, - как ты доберешься домой?

- На такси.

- Всю дорогу до Риверсайда?

- Я отвезу её, - сказал Винс. - Мне надо прогуляться.

Она остановилась у двери. Винс, проходя мимо нас, потрепал за руку Баки.

- Я подумаю, что можно сделать, - сказал он. - А тебе лучше ехать домой.

Он шагнул к дверям.

- Пойдем, милая.

Девушка глупо уставилась на Баки.

- Эй, - сказала она звонко. - Это не Баки Фаррел-чемпион?

Винс обнял её и взял сумочку.

- Да, дорогая. Я когда-нибудь вас познакомлю. Пойдем.

- Нет, - сказала она. - Подожди минутку. Ты - Баки Фаррел?

Она вырвалась, но Винс сграбастал её снова.

- Пойдем. Бедный парень и так уже достаточно расстроен. Оставь его в покое.

Мы слышали из-за двери её протесты:

- Но я только хочу... только хочу... Проклятье. Пусти!

Затем хлопнула дверца машины и взревел мотор. Я толкнул Баки к двери. Но он вернулся к Джасперу.

- Слушай, Ко, мне кажется, ты что-то скрываешь...

Ко схватил трубку телефона.

- Уходи! Иначе вызову копов.

Мы вышли и двинулись к машине.

- Он что-то знает, - ворчал Баки. - Он знает, где Куколка, и молчит.

- Если он знает, ты силой не заставишь его говорить.

Мы сели в машину.

- Слушай, Баки, - сказал я. - Я хочу тебе кое-что сказать. Если тебе не понравится, не обижайся. Мы ведь старые друзья. Ты - известная фигура. Куда бы мы не пошли, тебя кто-нибудь обязательно узнает. И если ты будешь носиться по Палм-Спрингсу в поисках девушки, это будет глупо.

- Но Пит, малыш...

- Не называй меня малышом. Ты знаешь, что подумают о тебе люди? Они будут говорить: "Баки Фаррелл потерял свою девушку и не может найти её, потому что она не хочет к нему возвращаться."

Он уставился на меня. Ногти его побелели, так сильно он сжал кулаки.

- Это ты так думаешь?

- Нет, - солгал я. - Вот сейчас ты дал повод Винсу насмехаться над тобой. Может быть, и нет. Он, кажется, на твоей стороне. А если - да? Баки, тебе через три дня предстоит бой, и все болеют за тебя. Так держись.

- А как-же Куколка?

- Я буду её искать. Ты возвращайся на ранчо и отдыхай. Я буду искать её. Я позвоню тебе, если что-нибудь узнаю. Это - моя работа.

Он подумал несколько минут, потом вздохнул.

- Ладно, Пит. Но ты дай мне знать, хоть ночью.

- Ты же меня знаешь. На ранчо мы возвращались молча. Была половина одиннадцатого, когда мы приехали. В главном доме было темно. У Бронка горел свет. Баки сразу прошел к себе.

- Возьми машину. Она мне не нужна.

- Не переживай. Я буду сообщать тебе обо всем.

- Ладно, Пит, малыш. Счастливого пути.

Когда Баки пересекал веранду, дверь Бронка приоткрылась. Бронк ничего не сказал, Баки - тоже. Бронк подождал, пока Баки скроется, затем скрылся сам. Я вернулся к машине и завел её. Тоскливо посмотрел на главный дом, проезжая мимо. Спросить бы Линду - почему она говорит, что Куколка - дрянь?

По дороге я размышлял. Если мое подозрение в том, что Патриция избегает Баки, верно, то шанс найти её в публичных местах в городе слишком мал. У меня возникло другое подозрение и я повернул машину в противоположную сторону.

В трех милях отсюда, недалеко от Винди-Пойнт, находилась придорожная таверна. Я вошел в неё и попытался дозвониться домой. Возможно, Дженни меня ждет. Но напрасно, трубку никто не брал. Я направил машину в Риверсайд.

Глава 8

Я долго гнал свой "тандерберд", наслаждаясь покоем и комфортом. Машину я оставил машину на темной улице, не доезжая полтора квартала до гостиницы "Мансанита".

Старинный холл гостиницы был широк и пустынен. Только двое сидели за столом, да в углу женщина в больших темных очках читала газету. Широкополая шляпа скрывала её голову и половину очков. Я не мог разглядеть её из-за шляпы и газеты, но коленки были видны хорошо. Это не Куколка Малышка - у этой были прекрасные коленки, но совсем не то, что у Патриции.

Миновав несколько торговых ларьков, я вошел в коктейль-бар. Там было так же пустынно, как в холле. Фактически там находился всего один посетитель. Им оказался Винс Болл. Он дремал над бокалом с давно растаявшими льдинками.

Я присел рядом с ним и заказал виски. Очень скоро он меня заметил.

- Ха, - сказал он, - Вы... как Вас?

- Шофилд.

- О, да. Друг Баки Фаррела.

- Угу. Нормально довезли даму?

- Да. Она живет здесь, в гостинице. Вы с Баки испортили им вечер.

- Жаль. Баки был не в себе.

- Я догадался.

Мы помолчали, затем я осторожно начал.

- Патриции не видно?

- Нет. Черт, я даже не представляю, где её искать. Я болею за Баки. Эй, он действительно в неё втюрился?

- Кажется.

Винс печально покачал головой.

- Это я виноват. Я их познакомил.

- Как все это началось?

- Это была её идея. Я знал её с тех пор, как она вышла замуж за Ко. Мы иногда встречались... так просто, как старые приятели. Она занималась гимнастикой и интересовалась спортом вообще. Однажды попросила меня познакомить её с Баки. Что я и сделал.

- Хорошо сработано.

- Жаль. Он может это пережить?

- Уверен, но не знаю, успеет ли за три дня.

- Все так серьезно?

- Даже очень. Что могло случиться? Она от него сбежала?

- Кто может понять женщин? Что с ней за беда?

- Не знаю. Кроме того, что уже рассказал. Загадка.

Он выпил немного.

- Между нами говоря, как мужчина с мужчиной, я думаю - она сама это организовала.

- Как?

- Ну..., она большая шутница. Может быть таким образом она решила подстегнуть интерес Баки. Он ведь не из влюбчивых.

Винс угрюмо приложился к стакану.

- Я тоже буду её искать.

- 63

- Что ты думаешь о предстоящем бое?

Он сразу изменился. Это была его любимая тема. Глаза его заблестели, плечи вскинулись, щеки загорелись.

- Может получиться хороший бой. Баки сильнее парня из Монреаля. Но есть две непростых вещи, которые могут принести победу канадцу. Во-первых, он творит чудеса своей правой рукой. Во-вторых, он не так силен, как Баки, но проворнее. Так что если Баки нервничает, это плохо. Я люблю его и желаю ему победы.

Я допил виски и встал.

- Надо искать. Если я не найду Куколку до обеда, у нас на руках окажется куча нервов.

- Удачи. Приятно было поговорить.

- Пока... - Я пошел, потом вернулся. - Между прочим, кем была Патриция Ко до замужества?

Он косо посмотрел на меня. Это была уже другая тема.

- Я не знал её, - сказал он осторожно.

- Хорошо. Но чем она занималась? Работала, училась?

Казалось, он размышлял. Взял стакан, поставил обратно.

- Она работала в коктейль-баре официанткой. Там её и встретил Ко.

- Где находится этот бар?

- Но... видишь ли, Шофилд...

- О вас никакого разговора не будет. Ни о тебе, ни о Ко. Я интересуюсь только Куколкой.

- В Хиббарде. Ты знаешь - вверх по дороге к Онтарио.

- Название помнишь?

Он покачал головой.

- Ко называл. Но я забыл. Правда, в Хиббарде не так много баров.

- Ладно, благодарю.

Я вернулся в холл гостиницы. Сел напротив девушки в шляпе и стал думать. Вскоре я заметил, что больше смотрю на её коленки, чем думаю. Это были прехорошенькие коленки. Я ждал, когда она опустит газету, чтобы посмотреть на её лицо. Может, даже снимет очки. Но она продолжала смотреть в газету. Не переворачивая страницы и не снимая очков. Я потерял всякую надежду и поднялся наверх, в туалет. А когда вернулся, её уже не было.

Меня беспокоило то, что я не продвигаюсь вперед. Я хотел просмотреть списки постояльцев, но не знал, как это сделать. Помню, было время, когда люди регистрировались у администратора в журнале, и любой мог открыть его и просмотреть. Сейчас картотека хранилась вне досягаемости.

Я пошел к администратору. За столом сидел усталый клерк средних лет. Я показал ему свою визитку. Он выпрямился, лицо его вытянулось.

- Не пугайтесь, - сказал я. - Я работаю на человека, который ищет свою жену.

Мы смотрели друг на друга через стол. Это было интересное занятие. На самом деле, я точно знал, что придуманная женщина зарегистрирована в его отеле. Мне было тяжело сознавать, что в своих мыслях он был далеко от меня. В самом деле, невозможное совпадение: девушка в дикой шляпке колоколом и спектакль с убежавшей женой. Администратор был настолько удивлен, что не представлял, как я все это сопоставил. На мгновение я пытался представить, что творится у него в голове, но в моих мыслях всплыл незабываемый образ: коленки девушки в шляпе. Ничего, кроме прекрасных коленок в нейлоновых чулках, таких округлых и пухлых...

Видение было настолько сильным, что я закрыл глаза, удерживая образ, и облокотился на стол клерка. Коленки пытались что-то мне сказать, я хотел услышать, но...

Со второго раза до меня дошли слова клерка.

- У нас есть детектив, мистер Фаннинг. Его кабинет вон там, около лифта. Вы можете переговорить с ним.

- Благодарю. Между прочим, мне надо переночевать. У Вас есть одноместный номер?

Клерк задумался.

- Да, есть номер, мистер...?

- Конвей. Альберт Конвей.

Он вложил мою визитку в книгу и придвинул ту ко мне. Я записал: "Альберт Конвей, Лос-Анжелес".

- У меня нет багажа, - сказал я. - Я заплачу сразу, потому что рано утром могу уехать.

Я вынул стодолларовую банкноту Баки и протянул ему. Он взглянул на него два раза, извинился, взял, сходил в кассу и принес мне сдачу и ключ от номера 306.

- Вам нужен помощник, мистер Конвей?

- Нет, благодарю. Не беспокойтесь. Я пойду к детективу.

- Хорошо.

Я вздохнул, но был рад, что устроился здесь. Даже если мне не поверили, я заплатил и считался в отеле официальным жильцом.

Через холл я направился к грузовому лифту. Именно там был выход сейчас скрытый в темноте - во внутренний двор. Следуя к кабинету детектива, я представил себе шорох трущихся коленок, но постарался избавиться от этого видения. У Куколки тоже были прекрасные колени.

На кабинете детектива висела табличка: "Вход воспрещен!"

Я нажал кнопку и почти сразу услышал:

- Войдите.

Ему было около сорока. В моем возрасте он, наверное, был довольно похож на меня. Кабинет его представлял собой комнатенку-коробку без окон, с маленьким столом в середине, с вращающимся креслом и двумя низкими сейфами в углу. На столе стоял телефон. Он сидел в кресле и не шевельнулся, когда я вошел. Сесть было не на что. Я стоял.

- Вы хотели меня видеть?

Если лицо клерка за столом мне казалось холодным, то этот выглядел как вырубленный из глыбы льда Дж. Эдгар Гувер. Я разговаривал с ним, как с задом автобуса фирмы"Грейхаунд".. Я рассказал ему ту же историю, что и администратору, только короче и без прикрас.

Он не прерывал меня. Потом посмотрел на мои колени и перевел взгляд на воображаемое окно.

- Что же вы собираетесь делать?

- Искать.

- Кого?

- Патрицию Ко.

- Никогда о ней не слышал.

- Я опишу Вам её внешность. Послушаете?

- Конечно.

Я описал Куколку, которую хорошо запомнил. Он снова покачал головой, но теперь, мне показалось, с сомнением.

- Что вы хотите с ней делать?

Я задумался. Я поведал ему достаточно обычную историю, из тех, что можно услышать каждый день.

- По-правде сказать, - сказал я с напускной небрежностью, - это дочь известного папаши, которого вы знаете, как свои пять пальцев, если его назвать (чего я, естественно, не собирался делать). Так вот: три месяца назад это дитя убежало из частной школы и попало в скверную компанию. Представьте: симпатичная, краснощекая американка со взбитыми, высоко уложенными кудрями, с бантом. Как кукла. Вы знаете, как это бывает. Несколько глотков, фотограф, мальчики и так далее... и так далее... и так далее...

И теперь её известный папаша хочет сам её разыскать, не прибегая к помощи копов. Он нанял меня. Я несколько дней шел по её следам, и думаю, что сейчас она в вашей гостинице. Если она в гостинице, отец будет здесь через пару часов.

- Почему отец не мог найти ее?

- Она меняет имена, как шляпки. Патриция Ко - одно из них.

- Вы знаете другие?

- Узнаю, если услышу.

Он переменил позу и облокотился на поручень кресла.

- Вы ещё не сообщили отцу о гостинице?

Я вынул из кармана деньги Баки. Он посмотрел на них, затем перевел взгляд на стену. Я отсчитал пятьдесят долларов и положил их на стол.

- Это - за список постояльцев, начиная с шести часов вечера.

Он повернул голову, посмотрел на деньги и вздохнул. Я взял деньги и положил обратно в бумажник.

"- Жаль, Баки, дело не продвигается. Не за что даже зацепиться".

Безучастные глаза детектива опустились и уперлись в его ботинки.

- Минутку, - сказал он.

Сыщик не взял деньги. Он знал, что честный детектив не торгуется.

Он достал книгу записей, нагнулся над ней и прочитал:

- Петерсон...Джеймс...

- Мне надо знать адреса, время прибытия и номер комнаты.

- Вы сказали, что узнаете, если услышите.

- Да, но мне нужно побольше информации.

Я положил на стол стодолларовую банкноту. Мы оба посмотрели на него.

- Говорить о Джеймсе Петерсоне?

- Не надо, дальше...

- Джонс Л. М., Детройт, Мичиган, двадцать три, 645. Это - мистер Л. М. Джонс. Вентворт Глория, Сан-Франциско, сорок семь, 27. Фаббергласс Ирена, 216 - Голливуд, двадцать. Гэлл Роджер, Нью-Йорк...

- Стойте. Кто?

- Роджер Гэлл.

- Перед ним...

- Фаббергласс.

- Фаббергласс?

- Да.

- Комната 216?

- Угу.

- Дальше.

- Еще двое. Санта Анна и Конвей Альберт...

- Довольно.

- Нашел?

- Навряд ли, - я зевнул. - Пойду в номер. Если она приедет и ты её задержишь, будет ещё столько же.

- Буду помнить. Доброй ночи.

- Доброй ночи, мистер Фаннинг.

Я вышел. Нажал кнопку лифта и поднялся на последний этаж. Затем нажал кнопку третьего этажа. С третьего этажа я хотел по лестнице спуститься в холл, но Фаннинг стоял возле комнаты 306. Он ждал, когда я войду в свой номер.

- Приятной ночи, мистер Конвей, - сказал он.

- Благодарю, мистер Фаннинг, - произнес я в ответ и запер дверь изнутри.

Глава 9

Я сел на кровать и просидел в темноте минут пять. Потом выглянул в коридор. Никого. Я спустился на второй этаж. Фаннинг был там и смотрел на одну из дверей. Я проследил за его взглядом. Он подошел к двери, поднял было руку, почесал в затылке, повернулся и пошел к лифту. Я подождал немного, потом подошел к номеру 216. Из-под двери не пробивался свет. Это была не та дверь, на которую смотрел Фаннинг. Он изучал дверь соседней комнаты, 218.

В своем перечне жильцов гостиницы он утаил эту комнату, намереваясь обойти меня. И решил разбудить её владельца, чтобы предупредить. Должно быть, это трудное решение, потому что на этом деле он уже имел сотню, но кто откажется от двухсот, которые не каждый день так легко даются.

Какое-то время я ещё смотрел на дверь номера 216, затем перешел к соседней. Снизу из-под двери пробивался свет. Я приложил ухо, но ничего не услышал. Отступив на шаг, я позвонил. Подождал. Позвонил опять.

Дверь номера 216 медленно приоткрылась, не широко, ровно настолько, чтобы высунулась часть шляпы и огромные темные очки. Я позвонил снова. Ничего. Я взглянул на очки, кивнул и улыбнулся. Безответно. Я тронул поля шляпы и шагнул вперед.

- Мисс Фаббергласс?

Дверь дернулась и стала закрываться, потом снова приоткрылась. Она сорвала с головы шляпу и запустила ею куда-то, сбросила очки и начала кричать:

- Пит Шофилд!.. Гладенький...довольный... расчетливый...

Я схватил её и затащил в комнату. Дверь закрылась. Она стала бороться со мной.

- Уйди от меня, - вопила она, - бабник проклятый...

- Дженни, успокойся. Что за маскарад?

Она вырвалась и бросилась на кровать, лицом вниз. Я ничего не мог сделать, оставалось ждать, когда она закончит рыдать. Я включил свет, опустился перед кроватью и пощекотал её правую лодыжку. Маневр, который иногда выводил её из транса. Она меня поцеловала. Оглядевшись, я увидел в замке двери ключ от номера 218. Я смотрел на него некоторое время. Потом встал и пошел к дверям. Дженни громко зашептала:

- Стой!

Я оглянулся. Она обхватила заплаканное лицо обеими руками и, всхлипывая, смотрела на меня.

- Если ты откроешь эту дверь, - всхлипывала она, - я...я...

- Дженни, дорогая, объясни, в чем дело?

Она начала что-то говорить, закашлялась.

- Ты..., - выдохнула она, - та девушка там.

- Спокойнее. Там девушка...?

- Да, она там!

- Ладно. Есть шанс, что это как раз та, что я ищу.

- Молчи! Сколько она берет за ночь?

- Она девушка Баки Фаррела.

Ее голова поникла на руки. Она глубоко вздохнула и всхлипнула.

- И ты тоже...

- Что "тоже"? Объясни мне толком.

Она зарыдала и откинулась на кровать, зарыв лицо в ладони. Я не стал её успокаивать. Только подумать - где она была, пока я лежал в крови на гравии? Таскалась по гостиницам. Ха!

Я подошел к двери, которая отделяла эту комнату от соседней. Та оказалась незапертой. Я открыл её и вошел. Горел свет. Постель была смята, но не разобрана. На ночном столике лежала маленькая сумочка. Такую, я видел у девушки с черными локонами у Джаспера Ко. Дверь в ванную была закрыта. Оттуда пробивался свет, но не доносилось ни малейшего звука.

- Хелло? - произнес я.

Я подождал, затем повторил, постучал, заглянул. Я увидел большую ванную и душ над ней. Занавеска была задернута во всю длину ванной. Подойдя, я отдернул занавеску. И меня сломало надвое. Кое-как я выпрямился и ударился спиной о туалет. Сел на стульчак и обхватил голову руками. Встал и вышел. Передумал. Собрал нервы в кулак и вернулся, чтобы посмотреть ещё раз.

Она лежала в ванной одетая. Не хватало только одной туфельки и чулка. Туфелька лежала на краю ванны. А её хозяйка лежала в ванне вниз лицом с поджатыми ногами. Чулок был туго затянут на её шее. Между пучками волос на затылке виднелся кровоподтек. Нет, это была не Куколка. У неё были длинные черные волосы. Хотя поза её была неестественной, я узнал знакомые линии её молодого страстного тела. Лицо, к счастью, было повернуто от меня.

Позади себя я услышал странно сдавленное дыхание, потом шум падения. Дженни слишком переволновалась за день. Я поднял её, отнес в её номер и положил на постель. Немного погодя она пришла в себя, взглянула на меня, узнала, снова стала вырываться. Я присел рядом.

- Приди в себя, девочка, успокойся.

В горле у неё заклокотало, и она заплакала.

- Давай разберемся. Послушай, ты же не думаешь, что это я убил её.

Она покачала головой.

- Логично допустить, что я вообще ничего с ней не делал. Так?

Она кивнула.

- И не планировал.

Она снова кивнула.

- Хорошо. Теперь нам надо подумать, что с ней делать?

- С кем?

- С мертвой девушкой.

- Ох!

- Между прочим, это не та девушка, которую я ищу.

Тишина. Кровать скрипнула. Она приподнялась на локтях и пристально посмотрела на меня.

- Тогда кто же?

- Я не знаю, как её зовут. Когда ты узнала, что она поселилась в этом номере?

- Около часа назад. Я видела, как она взяла ключ и поднялась на лифте.

- Одна?

- Да.

- И она была в комнате, когда ты пришла?

- Уверена. Она только вышла и тут вошел ты. Сел и принялся разглядывать мои коленки.

- Откуда ты знаешь, что я разглядывал твои коленки? Ты все время держала перед собой газету.

- В газете была дырка.

- А-а... Продолжай.

- И ты не узнал меня, а?

- Не узнал. Ты хорошо замаскировалась.

- Но ты долго разглядывал мои коленки.

- Я всегда их разглядываю, ты же знаешь.

- Это точно...

- Давай вернемся к делу. Когда ты поднялась в номер, ты была уверена, что она у себя?

- Нет. Но я решила, что она там, потому что лифт в гостинице один, а она не возвращалась.

Она широко раскрыла глаза.

- Подожди... Это случилось, наверное, когда я сидела в холле. Может быть даже, когда я поднималась в лифте!

- Ты никого больше не видела?

- Нет. Только того неряшливого парня, который целый час смотрел на дверь. Потом появился ты.

- Неряшливый парень - местный детектив. Благодаря ему я нашел тебя.

- Откуда он знал?

- Ирена Фаббергласс. Больше я такого имени не встречал.

Кто-то постучал. Дженни просмотрела на меня. Я кивнул.

- Кто?

- Мисс - а... - Фаббергласс? - это был голос Фаннинга. - Если Вы не спите...

- Определенно сплю, - громко и ясно заявила она. - Я заплатила за номер, так что не мешайте мне спать. Уходите.

Он постучал сильнее.

- Откройте, мисс. Я гостиничный детектив.

Я соскочил с кровати и кинулся в соседнюю комнату, показывая жестами Дженни, что бы та побыстрее от него избавилась. Бесшумно открыл маленькую сумочку, лежавшую на косметическом столике, и просмотрел её содержимое.

Меня заинтересовал только спичечный коробок из "Блюбелл Таверн", Хиббард и зеркальце, на обратной стороне которого было написано имя: Джо Беккер.

И все. Не секрет, что на косметичках не бывает стрелок, указывающих нужное направление. Больше всего обескураживалополное отсутствие идей.

Голос Дженни стал громче.

- Вы сами видите, нет здесь никакого мужчины, и никогда не было! Кроме вас.

Я усмехнулся, но подумал:

"- Почему он заинтересовался той комнатой, а не этой?"

Потому - сверкнуло в моем мозгу, что он знает девушку из этой комнаты и знает, что она не та, кого я ищу. Он думает, что Дженни - дочь богача и решил, что я - там.

Я услышал возглас удивления и возмущения. Мистер Фаннинг сам открыл дверь и схватил Дженни.

- Уходите, Фаннинг, - сказал я.

Он не уходил. Я ударил его под дых и в челюсть. Дженни упала на кровать. Бешено шипя, как кот, Фаннинг двинулся на меня.

- Подходи, - сказал я ему. - Я переверну тут все вверх дном, и ты вылетишь на улицу с разбитым носом.

- Здесь что-то случилось, - сказал он.

- Нет, случилось там. Дверь открыта.

Он взглянул на открытую дверь и понял, что должен туда войти. Я встал в сторону, засунув руки в карманы, чтобы он понял, что я его не ударю. Фаннинг медленно двинулся к месту последнего успокоения Джо Беккер.

Дженни зашептала:

- Что теперь? Бежим!

Я отрицательно покачал головой.

- Нельзя.

"- Почему именно ее? - лихорадочно думал я. - Почему Джо Беккер?"

Я стоял спиной к смежной двери и смотрел на Дженни. Вдруг глаза её широко открылись, зубы застучали. Я оглянулся. Фаннинг стоял в дверях с пистолетом, направленным на нас. Его нерешительность сменилась невозмутимостью и бесспорной уверенностью.

Глава 10

Начинались серьезные дела; не время для сказочек, не время росказней про заблудших дочерей. Оружие умеет говорить коротко и весьма убедительно.

- Туда, - велел он, показывая на простенок у двери.

Я кивнул Дженни, и мы встали к стене. Подозревая нас, Фаннинг имел право срезать нас обоих. Не сводя с нас глаз, он подошел к телефону.

- Слушай, Фаннинг. Мое настоящее имя Шофилд. Это - моя жена, миссис Шофилд. Я здесь случайно...

Фаннинг швырнул мне стодолларовую банкноту.

- Возьми свои грязные деньги.

Это был великолепный жест. И он дал мне шанс. Не теряя ни секунды, я кинулся к нему и вышиб пистолет левой рукой, а правой толкнул его так, что он рухнул на кровать. Удар оказался сильнее, чем я того хотел. Но в живых он останется.

- Теперь бежим? - услышал я голос Дженни.

- Да, малышка.

Я схватил её сумку, пока она искала очки и эту дурацкую шляпу.

- Включай свет в холле и бегом по лестнице.

Она надела шляпу и водрузила очки на курносый нос.

- Перчатки, - сказал я.

Она побежала назад за перчатками. Я открыл дверь и вышел на лестницу. Позади меня её не было. Я вернулся. Она была под кроватью.

- Дженни...

Она выползла из-под кровати, держа в руке сто долларов.

- Твой?

- Да. Но ты-то не думаешь, что это - грязные деньги?

- Нет, когда я вспоминаю о нашей чековой книжке.

- Ненормальная

- Ты это знал, когда выбрал меня.

- Да. Пойдем.

Я бросил взгляд на Фаннинга. Тот отключился надолго. Я взял Дженни за руку, и мы стали спускаться по лестнице. Тишина была, как в могиле. Внизу был боковой выход в галерею. Я плечом открыл дверь.

- Придется прыгать.

Дженни проскользнула в дверь и пошла по галерее.

- Где твоя машина? - спросил я.

- На улице, с той стороны.

Все было закрыто, кроме одного бара. Никого нигде не видно. Мы тихо прошли с полсотни шагов, потом побежали.

Я заглянул в бар. Бармен протирал стаканы. Никого не было, Винса тоже. До моей машины легче добраться было легче. Мы подбежали к ней и сели.

- При регистрации ты назвала адрес нашей конторы?

- Да.

- Не ходи домой.

- Я поеду с тобой.

- Нельзя... не сегодня.

- Пит...

- Если мы будем вместе, нас скорее схватят. Слушай, тебе надо ехать в Палм-Спрингс и остановиться там в гостинице.

- В какой?

- В любой. Хотя бы в "Сэндз". Запишись, как миссис Шофилд и назови домашний адрес. Дай-ка мне эту проклятую шляпу.

Я смял шляпу и сунул её в карман.

- Давай очки.

- Пит, милый, мне страшно.

- Все обойдется.

Она протянула мне очки, я их положил в карман со шляпой.

- Иди, малышка. И держись.

Она меня поцеловала.

- Что ты собираешься делать?

- Я буду звонить тебе. Если не снимешь номер в "Сэндз", устройся в любой другой гостинице. Позвони Веронике Дарби, на ранчо.

Я поцеловал её.

- Между прочим, как ты сюда попала?

- Когда я собралась уходить домой, зазвонил телефон. Женщина спросила:"-Мисс Фаббергласс?" Я сказала: "-Нет, миссис Шофилд. Только мой муж зовет меня мисс Фаббергласс". И она сказала, что если я поеду в Риверсайд и остановлюсь в "Мансаните", в номере 216, то смогу вовремя удержать своего мужа от трагической ошибки.

- От трагической ошибки? Ты спросила у неё - кто она такая?

- Конечно.

- Что она ответила?

- Она сказала, что она - подруга Баки Фаррела.

- Понятно. И тебе оказалось этого достаточно?

Она посмотрела на меня своими прекрасными, живыми глазами.

- Для тебя-то этого было достаточно, не так-ли?

Я опять поцеловал её.

- Ладно. Иди. Я вернусь.

- Поскорее. Ты мне нужен.

- Ты мне тоже.

Она улыбнулась и завела машину.

Мне надо было обойти квартал. Я неторопливо шел в сторону гостиницы, когда появилась первая полицейская машина. Я протер шляпой очки и надел их. Другая машина остановилась на противоположной стороне улицы. Я добрался до своей машины, завел её и помчался в сторону Хиббарда, в Блюбелл Таверн, где делались дела в любое время суток.

Глава 11

Город песка и гравия получил свое название не потому, что построен из бетона, а потому что растет вокруг их месторождения. Хозяин-подрядчик разрабатывает отдаленный карьер-пустырь. Команда рабочих живет в автоприцепах, чтобы быть рядом с работой. Но в свободное время они должны есть, пить и развлекаться. Потому магазины и кафе там всегда открыты, что привлекает много людей, и сообщество растет.

Когда число жителей превысит пять сотен, можно основать город. Потом город получает определенные права. Он устанавливает налоги, выдает лицензии, проводит выборы и т. д. Естественно, кто-то должен быть избран в управление, чтобы заниматься политикой. Или, избрав иной путь, кто-то должен "двигать" город.

Часто случается, что единственные люди, которые заинтересованы в росте такого города, - стойкие аборигены, мастера своего дела.

Можно много взять даже с очень маленького города, имея немного денег, знание дела и здоровый желудок. Сообразительный делец сделает это двумя способами. Первый способ: собирать налоги в большем размере, чем требуется, с оплаты услуг. Другой: манипулировать организацией культурных и "порочных" мероприятий в зависимости от того, как смотрят на эти вещи. Например: контролировать азартные игры в Калифорнии - дело жителей округа. Игра в покер ограничена, но делец может взять хороший процент от пары узаконенных отдельных покерных кабинетов, допуская в них другие игры ровно настолько, чтобы выйти сухим из воды.

Можно также покровительствовать проституции, устраивать карнавалы, выстроить пассаж с магазинами - это возместит расходы.

Подрядчик, затевающий какое-нибудь строительство, или слишком занят, или, прямо скажем, не слишком заинтересован, так что доверяет дело своему заместителю. Обычно он фактически устраняется от управления, пока не получит хорошую встряску сверху. Все, что он хочет, - это чтобы работал его карьер. Если вы заинтересуетесь, как дело с песком и гравием может быть таким привлекательным предприятием, вам достаточно будет осмотреть любую автостраду или крупное сооружение в Калифорнии. Миля автострады требует пол-миллиона кубических футов песка и гравия, и каждая миля стоит гражданам Калифорнии от одного до трех миллионов долларов.

Так или иначе, так произошло с Хиббардом. За пятнадцать - двадцать минут, пока я до него ехал, я упорядочил накопленные памяти слухи. В Хиббарде можно было приобщиться к любому виду деятельности, хотя некоторые из них выходили за общепринятые ограничения. Широкая публика могла играть в покер, смотреть приятные шоу и принять участие в праздниках любви по ценам, колебавшимся от умеренных до вопиющих.

Искатели приключений тут могли сыграть в кости, рулетку, карты, покупать запрещенные художества и литературу, дать себе волю в любовных потехах за смехотворную плату.

Все это, вместе с множеством песка и гравия, было доступно, благодаря заботам человека по имени Фрэнк Каратти, ещё известного своим старым артельным просвищем "Скок ", из-за дефекта левого колена, травмированного в детстве при несчастном случае. Как и следовало ожидать, он действовал из-за кулис, особенно, как я слышал, из-за кулис "Блюбелл Таверн" - хотя я не знал её названия, пока не прочитал на тех спичках, которые нашел в корзине у Куколки и в косметичке Джо Беккер.

Я проехал мимо вывески:

"Хиббард - Сити Лимитс - Поп," 817 - 11, 238.

Затем оставил по правую сторону парка неуклюжих автоприцепов. Место было оживленным. Впереди, по левую сторону, красно-зеленым неоновым светом сверкала надпись: "Казино", и ниже мелкими буквами "Покер ". За парком стояла щедро расписанная световыми узорами гостиница "Фонтанель ". В струях фонтана переливались цветные огни. Напротив казино - несколько магазинов. Все были закрыты. Вокруг казино стояло не больше полудюжины машин. Всюду было очень светло.

Блюбелл Таверн находилась ярдах в ста от казино, дальше по дороге. Большое здание из плитняка и красного дерева, с живописным ландшафтом вокруг. Оно объединяло коктейль-холл, ресторан и ночной клуб. Над ночным клубом яркая реклама гласила:

"БУРЛЕСК-ШОУ. В ПРОГРАММЕ - ДЖО БЕККЕР - КУКОЛКА-ДИНАМИТ"

Да, роскошно для придорожного поселка. Но я вспомнил, что не так уж он удален: несколько минут езды от Риверсайда и Сан Берду, и в часе езды от Лос Анжелеса.

Далее был покерный клуб, очень эффектный и привлекательный. На обширной автостоянке возле клуба умещались двести-триста машин. Служителя не было, большинство машин доступны. Я отыскал автомат, забрал удостоверение Баки и сунул его в карман. Не годится Баки таскаться по ночным клубам в час ночи, за три дня до предстоящей встречи на ринге.

Коктейль-бар был почти пуст, вероятно, из-за шоу, шедшего с успехом в ночном клубе. За одним столом сидели четверо, и в разных местах трое-четверо по-одиночке.

Шоу представляли трио музыкантов и стайка исполнительниц стриптиза. Одна из них, на чьи действия я обратил внимание, значилась в афише на краю маленькой сцены, как: "ДЖЕТ ЛУМИС - ПОРХАЮЩИЙ КРОЛИК".

Пожалуй, слово "джет" - черный янтарь - можно было отнести к её иссиня-черным волосам, на которые она надела белую шапочку с парой кроличьих ушек. Сзади к её длинному, до пола, красному платью был прицеплен кроличий хвост. Когда я вошел, она уже подобрала платье до бедер и, очевидно, собиралась от него избавиться. Или она увидела, как я вошел, и ждала из вежливости, или не была уверена, имеет ли это смысл, но стояла в такой позе, пока я не сел и не заказал виски. Затем продолжала по заведенному порядку.

Это было не так уж плохо. Не имею в виду звуки хойти-тойти. Я наслаждался, наблюдая, вместе с соседним парнем, как она раздевается. Но было поздно, день выдался полон событий, а она не отличалась изяществом. Хотя и была миловидна и хорошо сложена. И когда она окончательно избавилась от красного платья и обвела глазами толпу, все дружно зааплодировали. Я захлопал громче всех, послал ей воздушный поцелуй и поднял в её честь бокал, когда она поклонилась. У неё был плоский живот с привлекательной ямочкой, высокая грудь и эффектные плечи.

Я послал ей ещё один поцелуй. Нужно было с кем-нибудь поговорить о Джо Беккер, и чем ближе к источнику, тем лучше.

Она ушла, и ритм музыки изменился. Вернувшись, на этот раз в брюках и сетчатом купальнике, она больше не танцевала и, как вы бы сказали, не металась в экстазе, но создавала достаточно приятную картину, подпрыгивая и вертясь, а в конце вдруг замерла, томно прогнулась, взмахнула ещё раз рукой и затихла. Потом прошлась, гордо покачивая бедрами, и содрала брюки чуть не вместе с кожей. Свет потух. Она ещё сплясала канкан, сорвав немало аплодисментов, поклонилась, одарив нас томительным зрелищем соблазнительной выпуклости. И исчезла.

Зажегся свет. Вышел коренастый карлик в мешковатых брюках, волоча за собой микрофон. Я подозвал официантку, дал ей пару баксов и сказал, что буду считать за честь угостить стаканчиком в баре мисс Джет Лумис. Она согласилась.

Послушав комика пару минут, я встал и пошел в пустынный бар с кабинами вдоль стен. Я занял одну из них и попросил виски. Бармен поднял клиента, молодого парня в рабочей одежде, из-за стойки. Заняв место в кабине, я оказался в выгодном положении.

Одетая более или менее для улицы, Джет Лумис вошла и остановилась в конце бара, ища меня глазами. И нашла удивительно быстро.

В не слишком модной верхней одежде она не казалась столь эффектной, но сияла широкой улыбкой.

- Вы - славный джентльмен, который пригласил меня выпить?

- Стараюсь быть джентльменом.

- Старайтесь, - сказала она спокойно, садясь напротив меня.

Бармен принес ей бокал шампанского. Она зевнула и вспушила свои волосы рукой.

- Устала?

- Мне хорошо. Как тебя зовут, милый?

- Артур. Артур Дин.

- Прекрасное имя.

- Я немного опоздал. Ты прекрасно танцевала.

- Да? Я рада, что тебе понравилось. Ты раньше никогда не приходил?

- Нет.

- Ты многого не увидел из шоу. Кроме того, одна из девушек не явилась вовсе.

- Кто?

- Джо Беккер. Она - главная по части стриптиза.

- Заболела?

Девушка пожала плечами. У меня создалось впечатление, что она не только ничего не знает о Джо Беккер, но и безразлична к ней.

Она достала сигарету, я дал ей прикурить. Глубоко затянувшись, она посмотрела на меня.

- Благодарю, ты очень любезен.

- Ты прекрасно танцевала. У тебя талант. Никто тут с тобой не сравнится.

- Ты действительно так думаешь?

- Я не лгу... Джет? Так тебя здесь зовут?

- Мои друзья зовут меня по-разному.

- Как бы тебе хотелось, чтобы я тебя называл?

- Первое мое имя - Луана.

- Луана - прекрасно. Друзья тебя звали Лу?

- Ты угадал.

- Можно звать тебя так же?

- Конечно, - засмеялась она. - Лу Лумис - звучит, как будто заикаешься, точно?

- Красиво звучит. Еще по глоточку?

- Не против. Кем ты работаешь?

- Я - издатель. (Мне это только что пришло в голову).

- Ты пишешь книги?

- Я предпочитаю их собирать. Ты здесь давно, в Блюбелл?

- Почти шесть недель.

- Джо Беккер все это время выступала в стриптизе?

Она пожала плечами. Я печально покачал головой.

- Не могу поверить.

- У Джо Беккер был сильный посредник. Она много получала. Ты знаешь, как это делается

- Кто её посредник? Может быть, ты тоже можешь его заполучить?

- Только не его. Парень по имени Ко. Джаспер Ко.

- Слышал... Что же надо, чтобы иметь такого спонсора?

- Удачу и желание.

- Ты удачлива, но что касается желания...

Она кивнула.

- Ты прав. Нет желания.

- А у Джо Беккер было?

Она открыла было рот, потом закрыла.

- Я не судачу за чужой спиной. Если ты хочешь выпить еще, поспеши, осталось несколько минут.

Бармен оказался тут как тут, словно читал по её губам. Но мне казалось, она не спешила избавиться от меня. Расплачиваясь, я вытащил все деньги, вместе с тремя стодолларовыми бумажками, и отобрал мелочь. Когда бармен отошел, я все ещё держал деньги, улыбаясь ей.

- Ненавижу деньги. Это - проклятье.

- Да-а, - протянула она неопределенно.

- Мне не хочется возвращаться в Лос Анджелес сегодня ночью.

- Ниже по улице есть отель, приличное место.

- "Фонтанель"? Ты там живешь?

Она кивнула.

- Идея. У тебя есть время? Я куплю бутылку, и мы продолжим в отеле.

Она перегнулась через стол и взяла меня за рукав.

- Минутку. Уже поздно, а я... я на работе.

- Да ладно, пора расслабиться.

Я купил бутылку вина. И изобразил на лице широкую, добродушную, братскую улыбку:

- Я даю тебе повод подумать, что много пью. Нет. Я собираюсь куда-нибудь приткнуться. Ты можешь выпить на ночь стаканчик, а когда устанешь, иди домой и мы с тобой прекрасно отдохнем. Годится?

Она посмотрела на меня и сделала вид, что задумалась. Одна из причин её задумчивости, мне кажется, была та, что я оказался искренним, особенно насчет совместно переспать.

- Хорошо, - сказала она. - Только стаканчик. Извини, мне надо отметиться.

Она поднялась и прошла по направлению к ночному бару. Я двинулся к стойке, чтобы забрать плащ и прихватить с собой бутылку, когда увидел, как снаружи вошли трое. Двоих я узнал, хотя видел их лишь мельком в темноте. Третий был старше, с серебристо-седыми волосами, спадавшими из-под черной шляпы, и с алмазной булавкой в галстуке, стоимостью, по меньшей мере, в половину всего чая в Китае. Он шел, чуть прихрамывая.

Но я смотрел на него только несколько секунд. С теми двумя я познакомился совсем недавно и последний раз, когда видел их, мы лупили друг друга в пустыне, в этот жестокий, холодный вечер. Воспоминание вызвало острую боль в моих ребрах и голове.

Не знаю, узнали ли они меня, хотя определенно могли уже в тот момент, когда вошли. Я сунул бутылку в карман, повернулся к ним спиной, и успел перехватить Джет Лумис, которая вышла из-за кулис.

Ночной клуб имел отдельный вход, и я потянул её туда. Она не сопротивлялась. На ней было легкое цветное пальто и изящная шляпка с пером. В руке большая черная сумка. Прелестный козленочек. Музыканты помахали ей, и маленький мешковатый клоун Эмси готов был выбросить всех клиентов, когда мы оказались снаружи.

Я повел её вокруг клуба, мимо ресторана, к стоянке. Она чуть подалась вперед, когда увидела "тандерберд" Баки. Глупая! Сесть в машину в два часа ночи с незнакомым мужчиной! Но она села. Я влез с другой стороны и мы поехали.

- Что означает "отметиться"?

- Так заведено. Когда мы уходим, мы все отмечаемся у менеджера.

- Менеджер - это маленький комик?

- Да.

- Он шутник?

- Если Вам нравятся такие шутки.

Я ехал к "Фонтанелю". За нами никто не следовал. Я оглядывался назад ежеминутно.

- Мне кажется, ты не слишком счастлива в "Блюбелл".

- Ты прав. Через пару недель я уеду в Вегас.

Я пропустил пару машин и свернул к гостинице.

- Я талантливая танцовщица... после Джо Беккер. Так все говорят. Если что-то случится с Джо, я займу её место.

- Верю.

Я зашел в гостиницу и снял номер. Она ждала меня в машине.

- Слушай, - сказала она, - я немного устала. Не знаю...

- Не беспокойся. Просто немного выпьем и посидим.

- Спасибо.

Я нашел свой номер и пропустил вперед Лумис.

- Мой номер вон там, - показала она, но вошла ко мне.

- Между прочим, - сказал я, - с Джо Беккер кое-что произошло.

Она глядела на меня, не моргая.

- Что?

- Она умерла.

Глава 12

Она села на единственный стул, а я на кровать.

- Почему?

- Кто-то её убил.

- Кто?

- Не знаю. Почему ты спрашиваешь?

Она взяла стакан.

- Ну... Как ты узнал? Кто ты вообще такой? Коп?

- Только наемный. Я не искал Джо Беккер. Я случайно наткнулся на нее. Она была мертва. В гостинице в Риверсайде.

- Кого ты искал? Меня?

- Нет. Но хотел бы.

- Тогда кого?

- Девушку по имени Патриция. Патриция Ко.

Она отхлебнула вина и покачала головой.

- Не знаю такую.

- Она работала в "Блюбелл".

- Не знаю. Я здесь всего шесть недель.

- Никогда не слышала, что бы кто-нибудь упоминал о ней?

- Нет.

- Но ты знаешь Джаспера Ко. Ты знала, что он был женат?

- Кто не женат? Ты не женат?

- Женат.

Она заглянула в стакан, выпила до дна и встала.

- Спасибо.

- Подожди. Скажи мне что-нибудь...

- Ох, лучше открой мне, - сказала она, направляясь к двери. - У тебя есть жена, полны карманы денег, шикарная машина. Что ты хочешь от меня?

- Машина не моя. Я одолжил её у друга.

- У кого?

- У Баки Фаррела.

- Баки Фаррел? Боксер?

- Да.

- Баки Фаррел - твой друг?

- Конечно. Почему бы нет?

Она постояла, пошевелила губами и опять двинулась к двери.

- А... ничего. Я только...

Я вспомнил. Джо Беккер хотела что-то сказать Баки.

- Послушай, если есть что-то, что может нам помочь...

- Уйди!

Я взял её за руку.

- Не сердись.

- Все правильно. Но мне надо идти. В самом деле. Спокойной ночи.

Она открыла дверь, чего-то испугалась и попятилась назад. Тихо закрыла дверь и подперла её спиной. Лицо её побледнело. Она дрожала.

- Что? - спросил я.

Она прошептала:

- Те двое... Там...

- Кто? - как-будто я не знал.

- Гориллы Каратти. Что им от тебя нужно?

- Не знаю. Они видели тебя?

- Нет. Они смотрели на твою машину.

Все было ясно. Если они смотрели на мою машину, следующим будет мой номер. Ее рот с трудом выдавливал слова:

- Я слышала... о девушке... с Каратти... она ещё жива... но она не выходит на улицу...

- Хорошо. Я помогу тебе скрыться.

Открыв её кошелек: я сунул туда сотню.

- Раздевайся и ложись.

- Что?

- Поспеши. Тут я не вижу проблем.

Пока я снимал плащ и галстук, она уже разделась и сложила свою одежду на стуле. Поверх одежды я положил кошелек. Налил в стакан виски и протянул ей.

- Если они ворвутся, разыграй комедию. Пошли их к черту. Неважно, что они скажут. Кричи на них.

Она посмотрела на меня и выпила. Кто-то постучал в дверь. Я начал расстегивать рубашку.

- Кто? - спросил я через дверь.

- Открывай!

- Пошли вон! Я занят.

На этом дебаты закончились. Я услышал, как они налегли на дверь. Два удара и она открылась. Почти бесшумно.

- Какого черта!? - заорал я, посмотрев сначала на Лумис, потом - на гангстеров.

Но для начала они меня проигнорировали. Тот, с которого я стащил ботинок, огляделся вокруг. Другой, помоложе, с разбитыми губами, посмотрел на девушку в постели.

- Ты подцепила этого парня?

- Нет, черт возьми. Он подцепил меня. В чем дело? Какого дьявола вы врываетесь сюда как танки?

Она действовала здорово. Я даже гордился ею. Она скользнула под одеяло, натянула его до подбородка и, сверкая глазами, пронзительно завопила:

- Будьте вы прокляты! Это мое личное время и оплаченный номер...

- Заткнись! Что тут такое? Любовь или деньги?

- Какое ты имеешь право, грязный ублюдок.., - глаза её метнулись к кошельку.

Она играла, как настоящая актриса.

Здоровяк взял кошелек, открыл, вынул сотенную, показал другому и положил обратно.

- Ты видела этого парня раньше? - спросил губошлеп.

- Нет, - огрызнулась она. - Он искал кого-то еще, а наткнулся на меня. Ну и что?

- Кого искал?

- Не говори, - сказал я. - Они знают.

Губошлеп посмотрел на меня, затем опять на нее.

- Ты говорила с этим парнем. О чем?

- О Боже! О чем мы могли говорить?

- Ну ладно, - сказал я. - Без эмоций.

Они уставились на меня.

- Я хотел бы поговорить с Каратти. Немного позже.

- О чем? - спросил губошлеп.

- Об одном деле.

- Для себя?

- Для клиента.

- Я передам ему.

- Где я его найду?

- Мы тебя найдем.

Они посмотрели на девушку и вышли.

Она отвернулась к стене. Я сел на кровать и стал снимать рубашку.

- Ты действовала смело. Избавила нас от бандитов.

- Я? - спросила она безразлично. - Как Джо Беккер?

- Не сходи с ума.

- Что тебе здесь надо? Они о тебе знают. Что они о тебе знают?

- Ничего, что могло бы повредить тебе.

- Ха...

- Ручаюсь.

Через некоторое время кровать стала поскрипывать.

* * *

- Ладно, - протянула она, - забирая свои сто долларов и выйди, чтобы я смогла одеться.

- Пусть останутся у тебя. Трать.

Она приподнялась на локтях и наблюдала, как я надеваю пиджак и галстук.

- Что за дело у тебя к Каратти? Насчет предстоящего боя Баки Фаррела?

- Нет. Другое.

- Хорошее?

- Может быть.

- Что, если я вложу в это дело сто долларов?

- Даже не зная, в какое?

- Какая разница. Деньги везде деньги.

- Я скажу тебе после разговора с Каратти. Ладно?

- Ладно.

- Если хочешь, послушай мой совет - возьми эти сто долларов, купи билет и езжай в Лас Вегас. Сними там хорошую комнату, найди нормальную работу.

- Не так-то легко найти работу в Вегасе. Особенно, если я сбегу отсюда.

- Решай сама. Теперь одевайся. Я пойду звонить.

Когда я выходил, она смотрела на потолок. Я вышел, перешел дорогу и нашел телефонную будку. Позвонил в Лас Вегас старому другу Чарли. Чарли мужик рисковый, но умный.

- Чарли, - спросил я, - какая лучшая черта у Баки Фаррела?

- Упрямство.

Я подождал секунд пятнадцать...

- Восемь к пяти в пользу малыша из Канады, - добавил он.

- Что?

- Что слышал.

- Вчера было по другому. Когда же произошли изменения?

- Сегодня.

- Что случилось?

- Упрямство.

Я подождал полминуты.

- Слушай, - сказал Чарли. - У Фаррела стряслось что-то личное. Как говорят - "эмоциональные проблемы".

- Да Фаррел убьет малыша...

- Ладно, если ты так думаешь, будет интересно. Что касается меня - я сомневаюсь.

- Хорошо, Чарли, спасибо.

- Тебе что-нибудь нужно?

- Пока не знаю.

Я повесил трубку, постоял в будке некоторое время, размышляя о плюсах и минусах предстоящего боя, а также о том, как быстро разносятся новости плохие новости. Я знал о состоянии Баки. Бронк знал и Денни. Кто еще? Я стал перебирать: Куколка, её бывший муж Джаспер Ко, Винс Болл, может быть Джо Беккер, и, вполне возможно, мисс Джетт Лумис.

У неё было более чем достаточно времени, чтобы одеться. Я не спеша вернулся к номеру и открыл разбитую дверь. Джетт не была одета, она спала. Я выключил свет, закрыл дверь как можно плотнее, и направился к стоянке.

Я просидел в машине не более десяти минут, как два гангстера, выйдя из ресторана, кивнули мне. Я вышел. Один из них меня обыскал. Мы вошли в ресторан, прошли через зал к задней двери. Поднялись по ступеням.

Кабинет Каратти был заодно и жилой комнатой. Мы встретились впервые, потому я внимательно рассмотрел его. Ему было лет шестьдесят, волосы оставались густыми, но седыми. Стройный. С сильными руками и большой заколкой на черном шелковом галстуке. С серыми добрыми, спокойными глазами. Наверняка он был чей-то дедушка.

- Твое имя? - спросил он.

- Пит Шофилд.

- Что тебе надо?

- Поговорить о ставках.

- О каких?

- Бой Баки Фаррела, - сказал я.

- Сколько? - спросил он.

- Пять к десяти. А какова твоя ставка?

Он посмотрел на свои руки, лежащие на столе.

- Семь к пяти.

Я приподнял бровь.

- Ладно, - сказал он и встал.

- Это если бы я решил поставить на Фаррела, - сказал я.

Он посмотрел на меня и сел.

- Не на Фаррела?

- Нет, на канадца.

- Ты в себе?

- Звони клиенту.

Он придвинул телефон.

- Без эмоций, - сказал я. - Это очень осторожный клиент.

- Все, что ты хочешь, - сказал он.

- Если в игру войдет твой клиент, я выйду.

- Конечно.

Я направился к двери. Он остановил меня.

- Еще один вопрос.

Я остановился.

- Та девка, - сказал он, - в гостинице. У тебя на содержании?

- Нет, я просто подцепил её.

Он кивнул.

- Ладно. В моем заведении девки обслуживают клиентов один раз, не чаще.

- Уверен, - кивнул я. - она хорошая малышка.

- Сто долларов хуже?

Я замялся, затем отыгрался.

- На прошлой неделе, - солгал я, - мне повезло. Я получил наследство.

Он внимательно посмотрел на меня, затем кивнул. Я вышел. За дверью стояли две гориллы. Дверь ресторана была заперта и я направился кружным путем к своей машине.

Возвращаясь в гостиницу, я попытался подытожить, что узнал от Каратти. Первая ставка снизилась до восьми к пяти в пользу Баки. Теперь - семь к пяти. Эмоциональный срыв, и ставка изменилась.

Теперь... притворившись, я вхожу в игру в интересах сосунка, придерживаясь назначенной игры. Каратти, так или иначе, должен будет продолжать игру. Итак, он дает семь к пяти, пусть - восемь (под давлением, так как эта цена утвердилась в Вегасе). Я компрометирую его тем, что держу пари на канадца, а не на Баки. Его заинтересует эта разница в три очка.

Но ни Каратти, ни я не играем честно. По-моей теории, Каратти мнит победителем Баки. И был уверен, что я тоже играю на стороне Баки. Даже не предполагал, что я буду держать пари на сосунка и, должно быть, заинтересовался - почему? Его реакция на мое сообщение, что я хочу держать пари на канадца, разоблачила его. Оно привело его в замешательство.

Он готов был вышвырнуть меня вон, но неожиданно изменил намерения.

Если моя версия верна, Каратти спровоцировал эпизод с Куколкой от начала до конца. Он намеренно выводит Баки из душевного равновесия, что обязательно скажется на результатах боя. А в последние минуты выпустит Куколку, чтобы та вдохновила Баки на победу.