Лара Грэй Дом теней


Тени, отбрасываемые старой мебелью, сегодня казались ей особенно длинными, комната производила на Симону мрачное впечатление. Она в нерешительности остановилась в дверном проеме и огляделась. Белесый свет луны проникал сквозь высокие окна, наполняя спальню мертвенным, бледным сиянием. Симона покачала головой и помассировала себе виски, а затем начала нащупывать рукой выключатель. Когда что-то холодное и колючее, похожее на лапу с когтями, схватило ее за запястье, она вскрикнула от ужаса. Симона попыталась вырвать руку, но безуспешно. Ее держали крепко. Девушка нисколько не сомневалась, что имеет дело с потусторонней силой. Силой из царства мертвых…


– Симона, проснись! Ты моя последняя надежда!

Пугающий шепот, произнесенный словно тысячами неразборчивых голосов, повис в воздухе. Симоне показалось, что она услышала именно эти слова. Казалось, что они доносились из другого мира.

Девушка мгновенно проснулась и уставилась в серый потолок комнаты. Странный голос произнес ее имя… Симона поежилась, инстинктивно схватилась за выключатель ночной лампы и нажала на кнопку. Но свет не зажегся.

– Что… что это значит? – прошептала она.

Беспокойство и страх овладели ею. Сначала ей казалось, что это часть ночного кошмара, но сейчас у нее уже не оставалось никаких сомнений: она не спит, и загадочный неразборчивый шепот звучит именно в комнате.

Она стала лихорадочно оглядываться, холодный пот стекал у нее по спине, а горло словно сжала костлявая лапа ужаса. Она хотела закричать, но не смогла издать ни звука. Луна наполняла комнату мутным светом; Симона прислушалась.

– Помоги мне!

Шепот перерос в угрожающее крещендо, а затем пошел на убыль, пока не наступила не менее пугающая тишина.

Симона с трудом выпрямилась на широкой кровати.

«Что это было?» – озадаченно подумала она.

Девушка затаила дыхание и откинула одеяло. Она босиком пересекла спальню и подошла к окну. Въезд в Халфорд-Мэнор утопал в темноте, лишь лунные отблески было видно на лакировке ее старой машины, припаркованной рядом с усадьбой. Симона посмотрела вниз на разросшиеся розовые кусты, которые окаймляли подъезд к дому. В небе громоздились мрачные башни из облаков, с моря потянулись рваные лохмотья тумана.

– Одиночество в этом доме меня доконает, – пробормотала Симона и, сложив руки на груди, отвернулась от окна. – Все-таки я городской человек, и люди мне просто необходимы.

Девушка снова нырнула под одеяло.

«Наверное, мне все-таки стоит вернуться в Лондон», – подумала она.

В ответ на эту мысль длинные, до пола, гардины заколыхались. Симона была уверена, что все окна в доме плотно закрыты. Откуда же возник сквозняк, и почему тяжелые шторы ходят ходуном?

«Здесь что-то нечисто», – подумала девушка и натянула одеяло до глаз. Ей трудно было поверить в то, что она слышала голоса из потустороннего мира. Его ведь просто не существует!

А вдруг существует? Симона еще долго бодрствовала и вспоминала дни перед отъездом из Лондона.

* * *

– Лучше всего, если вы на некоторое время покинете город, – Гарольд Симпсон надул губы и сложил вместе кончики пальцев.

Издатель задумчиво смотрел на Симону Гибсон, его самую успешную писательницу. Молодая женщина с темными волосами до плеч закинула ногу на ногу и неопределенно покачала головой. Несколько секунд в роскошном офисе издательства слышалось только тиканье старинных часов.

– Возможно, вы правы. Немного покоя мне не повредит. Тем более это разочарование с Робертом…

Она прервалась и, отстраненно глядя в пространство, накрутила на палец упрямую прядь волос.

«Что за ерунду я несу, – подумала она. – С каких это пор мистеру Симпсону есть дело до того, что я рассталась со своим бойфрендом?»

Сетуя на свою болтливость, Симона пыталась избежать сверлящего взгляда работодателя. Ее взгляд скользил по забитым книгами полкам кабинета. Но, к ее удивлению, мистер Симпсон вдруг заинтересовался:

– Вы… вы теперь живете со своим другом раздельно?

– Да, – кивнула Симона. – А что здесь такого?

– Простите мое любопытство, я не хотел быть невежливым, – Гарольд Симпсон неловко улыбнулся, поднял обе руки вверх и откинулся в своем роскошном кожаном кресле. – Ваша частная жизнь меня не касается, мисс Гибсон. Но ваши профессиональные успехи…

Он снова натянуто улыбнулся:

– Ваши успехи меня все же касаются. И по этой причине… По этой причине я подумал, что будет лучше, если вы на некоторое время уедете из города.

– Я должна уехать из Лондона? – Симона подалась вперед.

Сначала ее это удивило, но затем идея ей понравилась. Возможно, это может иметь положительные последствия. Так или иначе, она искала покоя и временного уединения. Хотя освободить мысли от Роберта, который предпочел другую женщину, ей будет непросто. Он не впервые флиртовал с красивыми девушками, но на этот раз превзошел самого себя. Когда Симона застукала Роберта с дамой в их собственной постели, он даже не пытался оправдаться. Так что, лучше страшный конец, чем страх без конца. Симона тут же выставила его из их съемной квартиры и с тех пор залечивала душевные раны. О мужчинах она даже слышать не хотела, по крайней мере пока.

– Ну… – Гарольд откашлялся. – У меня есть хороший приятель, который занимается недвижимостью…

– Я понимаю, – поспешила прервать шефа Симона, – но, к сожалению, мои гонорары не позволяют мне снять дом за городом. Если вы это имеете в виду.

– Нет, речь шла не об этом, – рассмеялся мистер Симпсон. – Хотя намек на увеличение гонорара я к сведению принял. Что ж, с определенной долей корысти я скажу, что на новом месте, вдали от суеты большого города вы можете продолжить работу над своим новым романом. Я предпочту сконцентрированного на работе и расслабленного автора…

– Понимаю, – Симона кивнула. – То есть вы думаете, что мне нужен покой, чтобы я смогла написать для вас хороший роман. И что вы предлагаете, мистер Симпсон?

– Один мой друг занимается недвижимостью. Есть чудесный дом на побережье в графстве Дорсет. Он уже много лет пустует, никто не знает почему.

– Возможно, там разгуливают привидения! – весело рассмеялась Симона и внимательно посмотрела на издателя. Некоторое время лицо Симпсона оставалось серьезным, но через мгновение он натянуто рассмеялся.

– Значит, вы хотите поселить меня в богом забытом доме с привидениями, – Симона нахмурилась, заметив реакцию издателя. Сама она в призраков не верила, но на отсутствие фантазии ей жаловаться не приходилось.

– Вы же не хотите сказать, мисс Гибсон, что верите в эти детские сказки? – ухмыльнулся Гарольд Симпсон и, не дождавшись ответа, продолжил. – Так вот, упомянутый маклер уже выразил готовность сдать мне Халфорд-Мэнор по смешной цене.

– Надолго?

– До тех пор, пока вы не закончите роман.

Симона понимающе кивнула. Что ж, было заманчиво поработать над новой книгой на южном побережье Англии. К тому же она давно хотела поехать куда-нибудь в отпуск. Так почему бы не совместить приятное с полезным?

– И сколько стоит это удовольствие? – осторожно спросила она.

Ее босс покровительственно улыбнулся:

– Это моя забота.

Симона задумалась. Немного волнуясь, девушка поднялась с кресла, подошла к столу мистера Симпсона и протянула ему руку в знак согласия. Он пожал ее с видимым облегчением.

– Я согласна, – сказала она.

Надо пользоваться возможностью начать новую жизнь! Собственно, что держало ее в Лондоне? Роберт перестал существовать в ее жизни. Она была свободна и ни с кем ничем не связана. Так что, вперед, в Дорсет, как говорится, навстречу приключениям!

* * *

Было далеко за полдень, когда она добралась до Халфорд-Мэнора. Солнце давно скрылось за тяжелыми непроницаемыми облаками, предвещая скорую непогоду.

Симона сбросила скорость своего старого «Остина», когда впереди показался особняк. Галки кружили над маленькими башнями, придававшими дому мрачный вид. Несколько дымовых труб устремлялись в свинцовое небо, будто указательные пальцы, предупреждавшие об опасности. Густые заросли плюща частично покрывали побитый временем фасад; само здание выглядело как маленький, давно заброшенный замок.

Машина затормозила на небольшой, покрытой гравием стоянке у дома.

«Так вот что это такое», – Симона наклонилась к рулю и долго осматривала Халфорд-Мэнор. Высокие окна покрывал толстый слой пыли, некогда роскошная лестница, обрамленная разросшимися кустами дикой розы, вела к большим двустворчатым входным дверям.

– Халфорд-Мэнор… Выглядит как декорация к старому фильму ужасов, – проворчала писательница.

Когда она снова посмотрела на дом, то обомлела: высокая тень в окне первого этажа привлекла ее внимание. Силуэт только что пошевелился, или ей показалось?

Симона списала все на оптический обман. Ведь мистер Симпсон сказал, что дом много лет пустует. Кто может находиться в уединенном особняке? Персонал? О нем ее не предупреждали.

Молодая женщина прищурилась. Она отчетливо видела, как колыхалась желтая гардина. Фигура у окна исчезла, и теперь ничто не указывало на то, что за прибытием Симоны в Халфорд-Мэнор кто-то наблюдал.

Так она ошиблась?

– Ну вот, мне уже мерещатся привидения, – произнесла писательница. – Я явно устала от долгой дороги.

После того как перестал урчать мотор машины, вокруг наступила гнетущая тишина. Впрочем, Симону это не смущало, сейчас она мечтала только о горячей ванне и уютной постели. Девушка вылезла из машины и стала разминать затекшие мышцы. Ее обдувал прохладный пряный морской воздух. С побережья потянулся туман. Она огляделась.

Некогда тщательно ухоженный дом окружал просторный сад, но когда-то пышные и аккуратно высаженные цветы и кустарники давно одичали и местами засохли. Симона решила в самое ближайшее время привести цветы в порядок. Она любила розы, и ей откровенно больно было видеть сад в таком состоянии.

Девушка вытащила из багажника небольшую дорожную сумку и стала подниматься с ней по широким ступеням к входной двери, как вдруг где-то впереди хлопнула дверь…

* * *

Симона испуганно посмотрела на фасад Халфорд-Мэнора. В доме снова стало тихо. Или ей опять что-то показалось? Не слишком ли много ей сегодня кажется? Свет нигде не горел… Так кто это ходит по дому?

– Кошка! – первое, что пришло в голову писательнице. Она постояла пару минут на лестнице, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Ничего. Затем Симона с трудом отыскала в своей дамской сумочке ключ от особняка, который ей вручил перед самым отъездом из Лондона мистер Симпсон.

Она медленно подошла к двери и положила руку на массивную рукоятку. Прикосновение к холодному металлу оказалось неприятным, ей захотелось тут же отдернуть руку. Симона вспомнила о Роберте: раньше во многих житейских ситуациях он защищал ее и брал инициативу на себя. Она всегда могла на него рассчитывать и спрятаться за его спину.

Но теперь это в прошлом. Нет больше никакого Роберта, который мог бы ее защитить. Теперь она предоставлена самой себе и должна сама о себе позаботиться. Симона собрала волю в кулак, тяжело вздохнула и толкнула тяжелую дубовую дверь.

– Мне он не нужен, – уверенно сказала она сама себе. – Тем более сейчас. Что может со мной случиться в этом уединенном особняке, про который, наверное, никто не знает? Да и вообще он мне не нужен.

Когда в холле зажегся свет, то мысли о Роберте моментально улетучились. Несколько минут она стояла в большом зале и благоговейно осматривала роскошную обстановку Халфорд-Мэнора. Огромный темно-красный кожаный диван, стоявший в углу рядом с широкой лестницей, небольшой столик и солидных размеров картины в массивных рамах, покрывавшие почти все стены. Практически все они изображали окрестности Халфорд-Мэнора – по крайней мере это то, что девушка рассмотрела.

Симоне показалось, что картины излучают какую-то мрачную ауру. Красивые пейзажи юга Англии почти на всех картинах выглядели неприветливыми, даже пугающими. Тем не менее она с трудом могла оторвать от них взгляд. Внезапно она увидела одну картину, висевшую как раз у лестницы, и от удивления открыла рот. Картину, как и все в доме, покрывал изрядный слой пыли, но внимание Симоны привлекло не это. У лестницы висел не пейзаж, а большой портрет маслом. От него у девушки поползли мурашки по спине. Женщина на картине смотрела прямо в глаза, казалось, заглядывала прямо в душу. Но это была ерунда по сравнению с главным: молодая женщина на картине была… Симоной!

* * *

Оправившись от первого испуга, она подошла ближе. Девушка внимательно осмотрела свой портрет и задумчиво потерла нос. Женщина на картине была одета в длинное, струящееся платье. Художник удивительно точно передал бесконечную печаль в ее глазах. В ее жизни случилось какое-то горе? Может, несчастная любовь?

Симона почувствовала что-то вроде сочувствия к женщине на картине. Тем не менее молодую особу на портрете отличала гордая, благородная осанка.

– Боже мой, жуть какая, – пробормотала Симона и отступила на шаг назад. Она осмотрела другие картины. И хотя, по сути, полотна были разными, Симона могла поклясться, что все картины в холле написаны одним и тем же художником.

– Наверняка при свете дня они не выглядят настолько удручающе, – сказала себе писательница и отправилась изучать дом. Разумеется, она никого не встретила и быстро убедила себя, что мелькнувшая за окном тень – лишь плод ее воображения. За мелкими заботами быстро пролетел остаток дня.

Из спальни открывался хороший вид на холмы, тянувшиеся до самого въезда в Халфорд-Мэнор. Если ее кто-то и ждал, то отсюда ему было удобно за ней следить.

«Но раз я никого не встретила, то и ждать меня никто не мог, – подвела итог Симона, собираясь лечь в постель. – Если так дальше пойдет, то я действительно скоро поверю в привидения».

Она легла и закрыла глаза. Перед ее внутренним взором, словно в немом фильме, медленно прокручивались первые часы пребывания в уединенном особняке. Вскоре девушка уснула глубоким сном. Но ее недолгий покой сменился мучительным кошмаром.

* * *

Дождь хлестал ее по разгоряченному лицу. Она споткнулась, быстро оглянулась через плечо и оступилась снова. Ночная рубашка Симоны насквозь промокла, но ее это совершенно не интересовало. Девушку знобило, она бежала от смертельной опасности. Подальше отсюда, от этого ужасного места.

Смутные очертания Халфорд-Мэнора сливались с плотно затянутым облаками ночным небом, в одном из его многочисленных окон на втором этаже горел свет. Окно было открыто, и ветер нещадно трепал тяжелые шторы. Симона огляделась и быстро сориентировалась. Справа от веранды рос старинный дуб, сгибавшийся под гнетом ночной непогоды. В этом дереве было что-то нереальное, странное, один взгляд на него вызывал оторопь. Насколько девушка поняла, она находилась посреди некогда ухоженного сада, когда-то окружавшего старинный особняк. Впрочем, объяснить, как она сюда попала, она не могла. Она босиком бежала по размокшей земле по направлению к морю. Ветки и сучья больно били ее по лицу и телу, оставляя кровоточащие царапины. Впереди уже виднелись голые прибрежные скалы. Симона снова ненадолго остановилась и оглянулась. Ничего не было видно, но она чувствовала, что что-то или кто-то угрожает ее жизни.

Что-то? Что же преследовало ее в эту ненастную ночь?

Девушка не знала и мало что могла вспомнить. Сердце бешено колотилось, в боку кололо. Но она должна была бежать, подальше от этого жуткого дома. Симона знала лишь то, что ее ночное бегство связано с Халфорд-Мэнором. Неожиданно она оказалась на самом краю скалистого обрыва и замахала руками, чтобы сохранить равновесие.

Симона стояла на краю и смотрела на метровые волны. Затем она почувствовала чье-то присутствие. Но кто же ее преследователь?

Сердце замерло на секунду, а перед глазами заплясали черные точки. Затылком она ощутила ледяное дыхание. Это было дыхание смерти. Симона решила оценить опасность и повернулась спиной к обрыву – у нее не было другого выбора.

Перед ней стояла женщина. На ней были длинный плащ и шляпа, едва ли защищавшие от дождя. Широкие полы шляпы отбрасывали тень на ее лицо, поэтому разглядеть незнакомку было невозможно. Но дьявольская улыбка на ее полных губах ничего хорошего не предвещала. Женщина подняла руки, словно готовилась столкнуть Симону в бездну. Затем незнакомка молча, не выпуская девушку из виду, подняла полы шляпы. Теперь Симона могла разглядеть ее лицо.

Симона подумала, что она сошла с ума. Этого просто не могло быть! То, что она увидела, не могло быть на самом деле! Ее жуткой преследовательницей… была она сама! Она снова подумала о картине в холле Халфорд-Мэнора.

Девушка инстинктивно отшатнулась назад. Казалось, ее судьба уже предрешена. Сдавленный крик сорвался с губ Симоны, она зашаталась, наступив на неустойчивый обломок камня. Несмотря на шум прибоя, она слышала, как камень покатился по склону и плюхнулся в воду. Бежать было некуда. В панике Симона наблюдала, как ее двойник медленно приближается к ней, вернее, бесшумно скользит над землей. Как бестелесный дух!

В следующую секунду Симона попыталась схватиться за выступ скалы, но было уже поздно. Падение вниз стало неизбежным. Она почувствовала, как ее тело теряет опору и падает вниз.

Последнее, что она слышала, это был жуткий хохот ее двойника, победоносно разносившийся над скалами.

* * *

Симона проснулась, когда солнце уже давно стояло над горизонтом. Она потянулась в постели; ей приснился кошмар – в самый последний момент она упала со скалы в ледяное море… Но самой ужасной была встреча с двойником. Это она ее столкнула со скалы? Что вообще означает этот кошмарный сон?

Перед глазами девушки снова возник портрет в холле особняка и бесконечная печаль в глазах изображенной на нем женщины, похожей на нее как две капли воды. Писательница решила разгадать эту загадку. Что связывает ее с двойником, который уже проник в ее сны?

Все казалось ей каким-то нереальным, словно сцена из ее же романа. Симона откинула одеяло и подошла к окну. Солнце ослепило ее, когда она раздвинула шторы и открыла окно. С моря дул свежий, пряный бриз; девушка с удовольствием вдохнула его полной грудью. Днем все выглядело так мирно, идиллически. Заброшенный парк и острые скалы вдалеке ослепительно сияли в свете солнца. Даже они не казались враждебными, хотя Симона до сих пор в подробностях помнила свой ночной кошмар. Окрестности словно спали непробудным сном и ждали того, кто их разбудит. Девушка еще раз вдохнула морской воздух, потянулась и отправилась в ванную.

«Сегодня мне надо обследовать окрестности Халфорд-Мэнора, – решила писательница, подходя к зеркалу. – Может, этих скал из моего кошмара даже не существует. Не говоря уже о двойнике. Я бы знала, если бы у меня была сестра-близнец».

Она наклонилась к зеркалу, чтобы рассмотреть правую щеку. С самого утра она ощущала там неприятное жжение. Каково же было ее изумление, когда она увидела ярко-красный, тонкий порез. Мысль о том, где она могла порезаться, привела ее в ужас.

– Но… но ведь это… невозможно! – растерянно пробормотала она. Симона тут же вспомнила свой сон, как бежала по саду и ветки хлестали ее по лицу. Но ведь это был сон! Какая может быть связь между ночным кошмаром и реальностью?

Ссадина побледнела, и боль немного утихла. Девушка наклонилась над раковиной и стала умываться, а когда она выпрямилась, то царапина исчезла. Сумасшествие! Симона потрогала место на щеке, где только что краснела царапина, но ничего не почувствовала. Щека была в полном порядке.

* * *

Позднее, после завтрака, она с комфортом разместилась на террасе, заварила чай с ромашкой и открыла ноутбук. Уже пару недель в ее голове вертелась идея, как начать новый роман. Но сейчас, когда она, наконец, смогла приступить к работе, вдохновение покинуло ее. Симона уставилась в монитор и просто не могла сформулировать ни одной мысли. Монотонное мигание курсора раздражало Симону; она набрала несколько предложений, прочитала текст, покачала головой и все стерла.

«Роман должен быть увлекательным с самого начала, иначе читатель после первых же строк отложит его в сторону», – думала она, массируя виски.

Симона откинулась на стуле и посмотрела на фасад старого дома. На нем выделялся маленький прямоугольный балкон, поддерживаемый деревянной подпоркой. Балки нависали почти над ее головой. Она обратила внимание, что дерево очень старое, а значит, обрушение балкона было лишь вопросом времени. Симона решила в самое ближайшее время обратить на это внимание риелтора. Наверняка имелся какой-то менеджер, который присматривал за Халфорд-Мэнором, когда в нем никто не жил.

Она снова с содроганием вспомнила о своем ночном кошмаре. Все казалось таким реалистичным: она ощущала всем телом потоки дождя и леденящий морской ветер.

Симона поднялась и стала беспокойно прохаживаться по террасе. Где-то там, в маленькой бухте, в ее сне разыгралась ужасная сцена. Поддавшись внезапному порыву, она решила осмотреть скалы при свете дня. Ветер стих, светило солнце, было тепло: что плохого может с ней случиться в такой чудесный день?

Она натянула на себя шерстяной свитер и отправилась в путь. Выйдя из сада, Симона оказалась на одном из холмов, поросших вереском. Очевидно, здесь заканчивались владения Халфорд-Мэнора. Поскольку забора у усадьбы не было, определить границу имения не представлялось возможным.

Она обернулась и посмотрела на дом. В следующее мгновение она с ужасом поняла, что это тот же самый вид, который она видела во сне. К ужасу добавилось изумление, когда Симона заметила, что одно из окон на втором этаже открыто. То же самое, которое было освещено в ее ночном кошмаре. Что же происходит?

Писательница была уверена, что все окна в доме плотно закрыты. Значит, в доме кто-то есть? Но это невозможно – перед уходом она заперла входную дверь. Кто-то проник в дом через застекленную заднюю дверь? Другого объяснения у Симоны не было. Факт оставался фактом – окно было открыто, и ветер колыхал светло-желтые гардины. «Словно призрак», – подумала девушка.

Несколько секунд она размышляла, стоит ли ей вернуться, чтобы закрыть окно. В итоге она решила сделать это, когда вернется. Заодно она внимательно осмотрит эту странную комнату. Она отвернулась от дома и пошла в сторону берега.

– Все в точности повторяет мой сон, – бормотала она вполголоса.

Повинуясь какому-то внутреннему зову, Симона шла к каменистому обрыву. Она двигалась, как марионетка, словно вдруг потеряла способность ясно мыслить. Как будто что-то манипулировало ею и убеждало, что решение загадки кроется именно на берегу моря. Через несколько минут она уже стояла на том самом месте, где в своем сне встретилась с двойником.

«Это невозможно, – думала озадаченная Симона. – Я никогда прежде не бывала ни в этой бухте, ни в этом месте. И тем не менее все выглядит точно так, как в моем кошмаре. Эти острые скалы я помню очень хорошо…» Писательница в недоумении оглядывала окрестности. Заглянуть за край обрыва она не осмеливалась.

Девушка вспомнила один из своих первых романов, в котором рассказывалось про феномен дежавю. Хотя в своих историях она постоянно описывала подобные мифические явления, всерьез об их существовании никогда не задумывалась. В момент возникновения дежавю тебе кажется, что ты уже раньше бывал в месте, в котором в действительности оказываешься впервые. Некоторые люди в точности описывают место и обстановку, связывая это с ранними реинкарнациями.

«Разве это реально?» – девушка помотала головой. Она снова посмотрела на дом. Окно на втором этаже все так же было распахнуто настежь, но стихнувший ветер оставил гардины в покое, и теперь они безжизненно свешивались с подоконника. После этого Симона обернулась к морю и осторожно наклонилась над обрывом.

Ветер дул ей в лицо и доносил снизу грохот и шипение прибоя. Она зачарованно любовалась морской пеной, водной гладью вдали и неутомимыми волнами, громоздящимися друг на друга, чтобы вскоре разбиться о прибрежные скалы.

У Симоны закружилась голова, колени подкосились, она испуганно шагнула назад и глубоко вздохнула. Вдруг она почувствовала себя невесомой, как перышко. Ей даже показалось, что она на несколько сантиметров оторвалась от земли. Симона затаила дыхание и снова посмотрела с обрыва вниз. Ее бросало то в жар, то в холод.

Девушка зашаталась, и ее нога стала съезжать с обрыва. Несколько небольших камней пришли в движение и покатились вниз. Казалось, бездна только и ждала ее неосторожного шага. Ее страшный сон становился реальностью! В голове завертелась карусель мыслей, но времени на рассуждения у Симоны не было. Она отчаянно махала руками, стараясь удержаться на краю обрыва. И тут ее схватили за руку!

Кто-то очень крепко, даже безжалостно, сжал руку девушки так, что она чуть не закричала от боли и рванул ее назад. На этот раз она не смогла устоять на ногах и опрокинулась на спину, прямо на твердую, усыпанную мелкими камешками землю. Несмотря на острую боль, она поняла, что кто-то только что спас ее от падения со скалы.

Подумав об этом, она провалилась в обморок.

* * *

– Вы слышите меня? Эй, леди…

Симона почувствовала, как кто-то хлопает ее по щекам. Голос звучал, словно сквозь вату. Девушка хотела открыть глаза и посмотреть на говорящего, но ее веки будто налились свинцом.

– Ну вот, вы приходите в себя… – снова зазвучал приятный голос.

Писательница с трудом открыла глаза. Солнце мешало ей рассмотреть своего спасителя, она видела лишь его силуэт. Широкие плечи, резко очерченные скулы и волнистые волосы – все, что она смогла рассмотреть. Симона села. Она хотела что-то сказать, но смогла выдавить из себя только нечленораздельный звук.

– Все в порядке, – кивнул мужчина и убрал с ее лба прядь волос. – Сейчас вы в безопасности. Хотя едва не сорвались со скалы. Нельзя подходить близко к краю обрыва, особенно если не знаешь этих мест. Одного-единственного порыва ветра достаточно, чтобы… Ну, неважно. Самое главное, что вы живы.

– Кто… – чуть слышно прошептала Симона. – Где… я хочу сказать, откуда вы вдруг взялись? Так неожиданно…

– Расскажу потом, – мягко ответил он. – Вы можете встать?

Симона рассеянно потерла лоб и кивнула в знак согласия:

– Думаю, да. Кроме сильного испуга, ничего серьезного вроде не случилось.

– Хорошо, – молодой человек помог ей подняться. Поначалу у Симоны закружилась голова; она схватилась рукой за плечо незнакомца и не стала отталкивать его, когда он обнял ее.

– Пожалуйста, только не подумайте, что я фамильярничаю, – сказал он. – Я лишь хочу вас поддержать. Судя по всему, ноги пока вас не особо слушаются.

– Это правда, – прошептала Симона.

Вдруг ее спаситель замер и пристально посмотрел на нее. Его взгляд помрачнел. Видимо, раньше у него не было времени рассмотреть девушку. Теперь и у Симоны появилась возможность рассмотреть незнакомца. У него был прямой нос, темные печальные глаза и полные губы. На вид ему было лет тридцать. Он был одет в джинсы, рубашку поло и кожаный пиджак.

Он все еще стоял напротив Симоны и изучал ее своими бесконечно печальными глазами. Если бы девушка знала его ближе, она бы наверняка прониклась сочувствием.

– Почему вы так странно на меня смотрите? – спросила она наконец.

Тот кашлянул, рассеянно пожал плечами и пробормотал извинения:

– Простите, но вы поразительно похожи на человека, которого я прежде очень хорошо знал.

Писательница снова подумала о портрете молодой женщины в холле особняка. Если она когда-то жила в Халфорд-Мэноре, то неудивительно, что Симона показалась мужчине знакомой.

– Ладно, – кивнула девушка и попыталась улыбнуться. Она даже боялась представить, что случилось бы с ней, если бы этот высокий молодой человек не спас ее в последнюю секунду.

– Вы спасли мне жизнь.

– На моем месте каждый бы поступил так же, – серьезно ответил незнакомец и протянул ей руку. – Простите, что сразу не представился. Меня зовут Джек Равитт.

Его рукопожатие было крепким и решительным.

– Там очень опасно, – повторил он предостерегающим тоном и указал в сторону скалистого обрыва.

Девушка кинула и тоже представилась:

– Симона Гибсон, очень приятно!

Ей стало легче, напряжение постепенно проходило. Вдвоем они направились к ее дому. Симона наслаждалась близостью Джека Равитта, с удовольствием вдыхала аромат его лосьона после бритья и испытывала к нему уже больше чем бесконечную благодарность. На пару секунд она вспомнила о своем бывшем бойфренде Роберте и поймала себя на мысли, что сравнивает его с новым знакомым. Сравнение однозначно было не в пользу Роберта.

– Так вы сейчас живете в Халфорд-Мэноре? – прервал молчание Джек Равитт и остановился.

– Мой издатель временно предоставил мне этот дом для работы, – ответила девушка.

– Так вы писатель! – воскликнул Джек. Казалось, он был приятно удивлен.

Она скромно улыбнулась и кивнула.

– Мне довелось познакомиться с известной женщиной! – весело произнес он и довольно потер руки.

– Вы бессовестно преувеличиваете, – рассмеялась Симона. – Своими книгами я лишь зарабатываю на пропитание, не больше и не меньше.

– Наверное, удобно работать прямо на веранде за ноутбуком… – не то спросил, не то подтвердил Джек.

Теперь помрачнела Симона. Открытое окно на втором этаже. Силуэт человека в окне, когда она вчера приехала. Возможно, ночь в Халфорд-Мэноре она тоже провела не одна. И этот загадочный Джек Равитт. Впрочем, от него не исходило никакой угрозы. Но Симона должна была выяснить, с кем она имеет дело. Определенно он успел обшарить дом.

– Вы шпионите за мной, – сухо констатировала она.

– Как вы можете так говорить? – с негодованием произнес Джек. – Я живу в соседней деревне и работаю на мистера Добсона.

– Могу я узнать, кто такой мистер Добсон?

– Конечно. Это маклер, который заведует Халфорд-Мэнором с тех пор, как… – Джек прервался, потупил взгляд и стал беспокойно переминаться с ноги на ногу.

– С тех пор, как что? – спросила Симона.

– С тех пор, как он пустует, – пробурчал он и посмотрел на девушку своими печальными глазами. – По его просьбе я присматриваю за домом и периодически проверяю, все ли в порядке. Дом уже давно пустует, а офис у мистера Добсона в Дорчестере. Конечно, он бы не хотел, чтобы в Халфорд-Мэнор наведались незваные гости.

– Разумеется, – согласилась Симона.

Слова Джека звучали убедительно. Значит, Джек Равитт работает комендантом, присматривающим за имением. Он что, тоже живет в Халфорд-Мэноре? Про него мистер Симпсон не упоминал.

Ей почему-то захотелось напомнить ему про трухлявую балку на веранде. Раз он присматривает за домом, то подобный ремонт наверняка входит в его обязанности.

– А что вы делали там, на краю обрыва? – прервал ее размышления Джек.

Симона замешкалась. Должна ли она рассказать ему о своем жутком ночном кошмаре? Он, наверное, сочтет ее за полоумную, а этого девушке совсем не хотелось. Джек Равитт был ей симпатичен, а в такой глуши было бы не лишним иметь хоть какое-то знакомство.

– Ну, – неуверенно начала она, – я не могла сосредоточиться на романе и решила немного прогуляться.

– Здесь, в этих скалах, это крайне опасно! – поучительно произнес Равитт. – Однажды подобная прогулка уже привела к трагедии. К смерти…

Джек снова замолчал. Они стояли и пытливо смотрели друг на друга. Симона непроизвольно вздрогнула и снова подумала о своем сне.

– Кто-то сорвался с этого обрыва? – тихо спросила она.

– Да… но это было давно, – Джек отвел взгляд. – Вы оступились?

– Видимо, да, – девушка кивнула. – Все произошло так быстро, даже не могу сказать, что это было. Но перед этим я обратила внимание на то, что в доме оказалось раскрытым нараспашку окно на втором этаже.

– А что в этом странного?

– Хотя бы то, что я сама лично закрыла и проверила все окна, перед тем как сесть на веранде работать над романом.

Джек посмотрел на фасад Халфорд-Мэнора:

– О каком именно окне идет речь?

Симона повернула голову и с изумлением обнаружила, что то самое окно закрыто. Будто его никто и не трогал. Девушка постаралась скрыть свою растерянность, но Джек оказался не только симпатичным молодым человеком, но еще и очень внимательным.

– Что-то не так? – спросил он.

– Ну, – начала лепетать Симона, указывая на дом, – могу поклясться, что вон то окно несколько минут назад было распахнуто. Даже шторы колыхались от ветра…

Молодой человек рассмеялся и покачал головой:

– Должно быть, вы ошибаетесь.

– Почему это? – спросила писательница. – Что удивительного в том, что в таком большом доме открыто одно окно?

– Если вы уверены, что это именно то самое окно, то тогда я удивлен.

– Да, – упрямо подтвердила Симона. – Это оно. Почему вас это поразило?

– Потому что эта комната уже много лет стоит закрытой.

Халфорд-Мэнор не переставал неприятно удивлять…

* * *

– Даже если кто-то и оказался в доме, в котором ему нечего делать, вряд ли бы он вел себя так неосмотрительно, – снова вырвал ее из раздумий голос Джека. Симона оторвала взгляд от особняка и пристально посмотрела на молодого человека.

– В эту комнату уже давно никто не заходил. Единственная ведущая в нее дверь заложена кирпичами. Видимо, вы ошиблись.

– Но… – Симона была сбита с толку. – Но зачем закладывать кирпичами дверь?

– Это связано с одной трагедией, – ответил Джек. – С Карен Макдоусон… Так звали девушку, упавшую со скалы в море. Она жила в этой комнате до дня своей смерти…

Симона снова отметила в глазах Джека бездонную печаль, которая заметно мучила его.

– Вы знали ее?

– Что, простите? – он поднял голову. Это отблеск солнечного света, или на его глазах навернулись слезы? – О да, конечно, я знал Карен Макдоусон.

Казалось, лед между ними растаял.

– Расскажите мне о ней, – попросила Симона.

– Ну, я думаю, будет неправильно, если… – замялся молодой человек.

– О, пожалуйста, Джек! Кем была эта Карен Макдоусон?

– Она была удивительно красивой женщиной. Каждый мужчина в деревне знал ее и буквально боготворил. Но Карен была слишком горда, чтобы подпускать к себе деревенских парней.

– Она была высокомерной? – предположила писательница.

– Нет, совсем нет! Именно гордая, – глаза Джека Равитта заблестели. – Но это скучная история. Лучше расскажите мне, что привело известную лондонскую писательницу в нашу глушь?

– Несчастная любовь, если быть краткой, – горько усмехнувшись, ответила девушка. Джек не смог скрыть своего удивления.

– А также необходимость поработать в спокойной обстановке над новой книгой. Кроме того, это совсем не глушь, а прелестное, идиллическое место. Мне нравится Дорсет.

Они дошли до веранды и расположились за столом, продолжая неспешную беседу. Симона наслаждалась обществом Джека и удивлялась, насколько быстро она отошла от недавнего шока. Про трухлявые балки над головой она даже не вспоминала.

* * *

Ночью ее разбудил какой-то шорох.

Заспанная Симона приподнялась на кровати, пытаясь определить источник звука. Следующим, что она услышала, был зловещий, потусторонний шепот. Как будто тысячи духов пытались заговорить с ней. Как и в первую ночь в Халфорд-Мэноре, в этой какофонии ей слышалось ее собственное имя. Что это могло быть?

Может, Джек Равитт? Это единственный человек, которого она знает в этих местах. Исключено! Он бы не осмелился заявиться сюда посреди ночи. Когда Симона протерла глаза, то замерла, пораженная увиденным. Ее сердце было готово разорваться от ужаса. Перед ее кроватью стояла бесплотная фигура и излучала фосфоресцирующий свет.

«Привидение! – мелькнула в голове у девушки. – Боже мой! На этот раз я не сплю! Я вижу настоящее привидение!»

Она хотела закричать, но не смогла выдавить и звука. Сон сняло как рукой. Писательница сидела на кровати и широко раскрытыми глазами смотрела на ужасную фигуру. Это была женщина в длинном белом платье.

Симона не могла отвести глаз от привидения. Темные длинные волосы обрамляли миловидное лицо с нежными чертами. Если бы это был живой человек, Симона дала бы ей примерно столько же лет, сколько и себе. Это та самая женщина, что изображена на картине в холле? В любом случае, она очень похожа на нее и вполне могла казаться ее сестрой. Джек Равитт утверждал, что Симона ему кого-то напоминает. Того, кого он хорошо знал. Насколько хорошо?

«В этом доме я точно сойду с ума», – подумала девушка с тоской. Она изо всех сил пыталась совладать со своим страхом. Симона где-то читала, что привидения не опасны. Что это не монстры, а достойные сожаления души, не нашедшие после смерти покоя. И что люди могут помочь духам обрести этот вечный покой. Но сейчас при виде этого загадочного видения Симоне было не до спасения чьей-то души.

– Кто… – она закашлялась и вытерла рукой выступивший на лбу пот. – Кто ты?

Пугающий шепот усилился, однако губы привидения не шевелились, фигура лишь широко взмахнула рукой. Симона затаила дыхание, пытаясь разобрать невнятный шепот.

– Это был мой дом, – шептали наперебой голоса, наслаиваясь друг на друга. – Я здесь жила и была счастлива в этих стенах…

Да, она была права. Это та самая женщина с картины, бывшая хозяйка Халфорд-Мэнора. Теперь она стояла перед ее кроватью. Но на этот раз писательница не спала.

– Я потревожила твой покой? – спросила она.

– Нет, – зашептали голоса в ответ. – Хорошо, что ты заняла мое место. Во всех отношениях… даже очень хорошо. Ты та, кто меня освободит.

– Как я могу это сделать? – Симона еле шевелила пересохшим языком. Она немного пришла в себя от первого испуга и даже начала испытывать жалость к этой молодой женщине, так похожей на нее. – Ты можешь объяснить, почему мы с тобой так похожи?

Фигура стала бледнеть.

– Не уходи! – воскликнула Симона и вскочила с кровати.

Когда она на шаг приблизилась к привидению, ее словно оглушило жутким могильным холодом и запахом гнили и разложения. Девушка испуганно отпрянула назад:

– Я должна знать, почему именно я…

Фигура умоляюще подняла руку, прерывая писательницу. Та замолчала.

– Ты еще узнаешь об этом, поверь мне, – ее тонкая рука опустилась. – Если ты любишь свою жизнь, то сможешь освободить меня. Я так устала…

Симона ничего не успела ответить, фигура полностью растворилась в воздухе. Вместе с ней из комнаты исчез и леденящий холод. Зловещий шепот через несколько мгновений тоже стих. Наступила гнетущая мертвая тишина…

До утра Симона так и не сомкнула глаз.

* * *

На следующее утро невыспавшаяся Симона чувствовала себя совершенно разбитой. Ночная встреча не могла не обеспокоить ее. Девушка проворочалась всю ночь, обуреваемая множеством мыслей. Она решила описать эту историю с привидением в своем романе. Хотя она признавала, что для этого слишком мало знает о женщине, которая так удивительно похожа на нее. Так что новые главы пока ждали своего часа; все равно она сейчас не могла толком сконцентрироваться.

Чтобы хоть как-то отвлечься от беспокойных мыслей, девушка решила привести в порядок розовые кусты. До обеда она не выпускала из рук садовые ножницы. Однако пережитые события не отпускали ее. Ночью на краю скалы, перед тем как рухнуть вниз, она встретила девушку, которая похожа на нее как две капли воды… Кто же разбился насмерть? Она, Симона, или все-таки девушка-дух? Затем она явилась к ней ночью, уже наяву, и фактически приказала освободить ее. Что Симона могла предпринять?

Ее мысли рано или поздно привели бы ее к Джеку Равитту, симпатичному молодому человеку. Он вырос в этих местах, хорошо ориентировался в доме. Если маклер поручил ему присматривать за Халфорд-Мэнором, то Равитт наверняка знаком с историей дома. И он знал эту загадочную девушку при жизни. Так что он мог стать ее союзником в расследовании тайны уединенного особняка. Ключом к нему являлась именно эта бесплотная фигура, в этом Симона была уверена. Чего бы это ни стоило, она должна пролить свет на тайну Халфорд-Мэнора!

Ход ее мыслей прервал шум мотора. Симона поднялась и бросила садовые ножницы в небольшой деревянный ящик, который нашла в сарае. Она вытерла руки о фартук и пошла посмотреть, кто ее побеспокоил.

К ее радости, это оказалась его машина. Гравий хрустел под широкими колесами массивного джипа. Машина остановилась напротив подъезда; из нее выскочил модно одетый молодой человек и стал оглядываться. Его лицо озарила улыбка, когда он заметил Симону.

– Джек! – обрадованно закричала девушка и невольно смутилась. – То есть мистер Равитт!

– Все в порядке, – кивнул он, улыбаясь. – Можете называть меня по имени, мне приятно.

– Симона, – поспешила представиться писательница.

Молодой человек внимательно посмотрел на нее:

– Что-то не так? – спросил он своим приятным, низким голосом.

Симона неловко пожала плечами. Что она должна была ему рассказать? Про ночное видение? Он точно подумает, что она не дружит с головой. А этого ей бы не хотелось. Как ни крути, Джек был ее единственным знакомым в этих краях. Странным образом он всегда возникал в тот момент, когда ее мысли или действия были так или иначе связаны с особняком Халфорд-Мэнор.

– Нет, – быстро проговорила она. – Все в порядке!

– Ну, это вы можете рассказать своему парикмахеру, но не мне, – сказал Джек Равитт. – Вас что-то беспокоит.

Он взял Симону за руку и пристально посмотрел ей в глаза. Либо из нее получилась никудышная актриса, либо Джек хорошо разбирался в людях. Девушка снова ощутила это приятное тепло от его близости.

– Пойдемте немного прогуляемся, – вдруг предложил он.

Не дожидаясь ответа, молодой человек потянул ее за руку.

Симона быстро сняла фартук и бросила его в тот же деревянный ящик с инструментами. Джек сначала наблюдал за ней, потом оглядел розовые кусты.

– Да, – мечтательно улыбнулся он. – Старые добрые розы.

– Они были в жутко запущенном состоянии, – ответила девушка.

– Ведь никто за ними не ухаживал, с тех пор как… – он прервался и тяжело вздохнул.

– С тех пор, как что? – подбодрила его Симона.

– Ну, женщина, которая здесь жила… Она любила розы больше всего на свете. Для Карен Макдоусон они были больше чем просто цветы. Они символизировали любовь. Она с такой заботой ухаживала за розами, прямо как вы сейчас, Симона, – он печально посмотрел на нее.

– Вы говорите о женщине, портрет которой висит в холле? – взволнованно спросила девушка. Ее сердце учащенно забилось. – Вы хорошо знали эту женщину?

– Карен? – Джек кивнул. – Да, знал, даже очень хорошо. Она была чудесной женщиной, но я вам вчера уже об этом говорил. Так что давайте лучше мы разберемся с тем, что вас беспокоит.

Бок о бок они не спеша прогуливались по небольшому парку, окружавшему Халфорд-Мэнор.

– Итак, – Джек остановился.

– Что «итак»? – вопросительно посмотрела на него девушка, хотя прекрасно знала, о чем идет речь.

– Я хочу, наконец, знать, что вас гнетет, Симона. И не рассказывайте мне, что вы плохо спали.

– А что, если я действительно плохо сплю? – возразила девушка. – То есть…

– Мне кажется, это больше, чем две бессонные ночи подряд, – сказал Джек серьезно. Сейчас он напоминал ей строгого учителя. Мистер Равитт нравился Симоне, так что долго упорствовать она не могла. Сначала неуверенно, затем все смелее она рассказывала о своем кошмаре, упомянула и о встрече на морском берегу, где молодой человек спас ей жизнь. Наконец, она рассказала о привидении, посетившем ее ночью. После этого она почувствовала небольшое облегчение.

* * *

Обойдя парк, они остановились в тени старого дуба. Когда Симона закончила свой рассказ, она выжидающе посмотрела на Джека. Как он отреагирует? Все это время он внимательно ее слушал и лишь изредка задавал уточняющие вопросы.

– Ну, – спросила девушка, – вы считаете, что я схожу с ума?

Она попыталась улыбнуться. Джек смотрел куда-то в сторону и задумчиво массировал пальцами подбородок.

– Все это звучит фантастически, – констатировал он спокойно.

Симона с досадой топнула ногой.

– Я так и знала, что вы мне не поверите, – вырвалось у нее. – Теперь вы считаете меня выдумщицей. Конечно, что еще взять с писательницы!

– Совсем нет, – успокаивающе произнес молодой человек и взял девушку за руку. Не грубо, но крепко. На какое-то мгновение Симона наклонилась к нему; они оказались так близко друг к другу, что поцелуй казался неизбежным.

– Нет, я не считаю тебя сумасшедшей, Симона, – ответил он, перейдя на доверительное «ты». Девушка отреагировала на это молча; ее это не смутило. Наоборот, она так хотела прикоснуться к его губам…

– Ты наверняка думаешь, что я придумываю, ведь я часто описываю в своих романах необъяснимые вещи, – тихо сказала она.

– Не говори глупостей, – мягко ответил он и с едва заметной улыбкой нежно погладил ее по щеке. – Дело совсем в другом, к сожалению.

– Так расскажи мне, наконец, что у тебя за история? – Симона отступила от него и демонстративно сложила руки на груди. – Я подожду.

Так тихо, что Симона едва расслышала, Джек с трудом озвучил свою тайну:

– Карен Макдоусон была моей любимой…

* * *

Симона подумала, что ослышалась. Она недоверчиво посмотрела на Джека и нахмурилась:

– Это значит, что ты был владельцем Халфорд-Мэнора?

Джек замотал головой:

– Нет, все было не так. Карен жила со своими родителями в старом особняке. Она еще в детстве приехала из города и выросла здесь. Мы давно знали друг друга. А дальше все шло так, как должно было идти. Когда она уехала учиться в Оксфорд, мы потеряли друг друга из виду. А когда она вернулась, то это была уже взрослая, очень привлекательная женщина. Я же был молод и нетерпелив. И не дождался свою девушку, ведь вокруг полно хорошеньких девчонок, – он рассеянно улыбнулся. – Поскольку с Карен у меня не было серьезных отношений, то я стал встречаться с Фионой.

– Кто такая Фиона?

– Сейчас она работает врачом в деревне, – Джек махнул рукой в сторону. – С тех пор как мы расстались, я стараюсь обходить ее стороной.

– Да ты настоящий бабник, Джек Равитт, – не то в шутку, не то всерьез произнесла девушка. – Думаю, мне стоит быть осмотрительнее.

– Все было не настолько серьезно. Мы же были подростками… Лишь позже, когда я встретил Карен в деревне на свадьбе одного школьного приятеля, мы влюбились друг в друга. И на этот раз уже серьезно.

– Фиона страдала из-за того, что ты отправил ее в отставку?

– Ну, не стоит так драматизировать. Мои отношения с Фионой к тому моменту уже почти закончились. Мы часто ссорились и жили раздельно. О долгой совместной жизни мы с ней никогда всерьез не задумывались. Походы по клубам, ресторанам или поездки куда-нибудь не означают, что люди будут вместе всю жизнь.

– Согласна. А что стало с тобой и Карен?

– Ну… – Джек вымученно улыбнулся. – Мы были влюблены и счастливы. Но Фиона, эта маленькая бестия, постоянно пыталась вмешаться в наши отношения.

– С одной стороны, я ее даже понимаю, – кивнула Симона. – Если ты оставил ее ради другой женщины, то тебя не должно удивлять, что она не смогла с этим смириться.

– Она не только чинила всякие препятствия и устраивала некрасивые сцены, она еще и плела всяческие интриги, – продолжал рассказ Джек. – После… после ужасного несчастья, случившегося с Карен, она даже недели не подождала, пришла ко мне, начала флиртовать, уговаривала дать ей второй шанс. Но после смерти Карен я был не в состоянии даже смотреть на других женщин. А особенно на такую коварную особу, которая постоянно вклинивалась между мной и Карен. Она сделала все, чтобы разрушить наше счастье. Ненавижу эту женщину.

Когда он посмотрел на Симону, в его глазах стояли слезы.

– Это настоящая трагедия. Джек, – сказала она печально. – Мне очень жаль. Извини, что назвала тебя бабником.

Она приподнялась на цыпочках и поцеловала его в щеку. Он в ответ обнял ее и поцеловал в теплые губы.

Симона не поняла, как это произошло. Сначала его поцелуи были острожными и сдержанными, но затем она полностью поддалась его страсти. Джек был привлекательным мужчиной, Симона чувствовала себя свободной; и хотя после разрыва с Робертом она поклялась держаться подальше от мужчин, поцелуи Джека заставили ее забыть данное себе обещание. Она искренне радовалась новому знакомству и чувствовала себя защищенной. Страхи прошлых ночей растворились в бесконечной дали…

* * *

– А как быть с призраками Халфорд-Мэнора? – спросила Симона, когда они сидели вдвоем у камина и потягивали вино.

– Призраками? – спросил Джек, словно очнувшись от забытья. – Ах да, призраки… Люди в деревне рассказывают совершенно невообразимые истории. Говорят, что Халфорд-Мэнор – дом с привидениями, в котором происходят странные вещи. Раньше я все это считал пустыми россказнями старых теток. Каждый последующий пересказ какой-нибудь истории обрастал все новыми и новыми выдумками, и в итоге уже никто не знал, что правда, а что народный фольклор.

Джек сделал глоток вина.

– Но теперь… – он наклонился вперед, – после того, что ты мне рассказала, кажется, в чем-то они были правы.

Симона задумчиво следила за игрой языков пламени в камине и слушала убаюкивающее потрескивание горящих поленьев:

– Этот дух… скорее, неприкаянная душа.

– Ты полагаешь… – прервал ее Джек, понимая, куда она клонит. – Ты думаешь… Нет, Симона, пожалуйста, не надо. Это невозможно!

Он поднялся с кресла и стал беспокойно ходить взад и вперед по гостиной.

– Джек, прошу тебя, – писательница опустошила свой бокал. – Давай просто рассмотрим все варианты. Вдруг речь идет о чьей-то заблудшей душе, которая не может попасть в царство мертвых, пока не выполнит какое-то последнее задание? До тех пор она вынуждена находиться между двух миров и пугать всех своим появлением.

– О каком задании ты говоришь? – Джек остановился у одного из четырех высоких окон гостиной. В ночном небе облака одно за другим пытались закрыть луну.

– Если бы я знала… – Симона тоже поднялась и подошла к Джеку. – По крайней мере мы теперь знаем, чья неприкаянная душа обитает в Халфорд-Мэноре.

Мужчина медленно повернулся к ней. На его каменном лице лишь слегка дрожали уголки губ:

– Ты полагаешь, что нам известно, кто это?

– Да.

– Не произноси это имя, – пробормотал он и прислонился к стене. Его трясло. – Это звучит так невероятно, так ужасно.

– Мы знаем, о ком идет речь. Этого человека при жизни ты глубоко уважал. Она даже попросила меня ее освободить. Я уверена, что мне это удастся только с твоей помощью, Джек.

Джек кивнул и привлек Симону к себе.

– То есть ты думаешь, что дух… это Карен Макдоусон? – с трудом выговорил он. – Невозможно!

Симона была серьезна как никогда.

* * *

В эту минуту в камине погас огонь, и в гостиной воцарилась кромешная темнота. Все еще тлеющие угли не давали никакого света. Могильный холод охватил молодых людей. Симона прижалась к мускулистому телу Джека, инстинктивно ища защиты. Он успокаивающе погладил ее по голове.

– Джек, – прошептала она. – Что это значит?

– Пока не знаю.

Девушка хотела что-то сказать, но в это мгновение в воздухе снова возник нестройный хор из тысяч шепчущих голосов. Сначала он звучал тихо и неразборчиво, затем все громче, пока не стал походить на вой ветра.

– Она здесь, – прошептала девушка. – Она рядом с нами.

Затем она вдруг отстранилась от Джека и вышла на середину гостиной.

– Карен! – крикнула она дрожащим голосом. – Покажись нам!

Ничего не произошло. Сердце девушки бешено колотилось.

– Что ты хочешь? Тебя смущает присутствие Джека?

– Джек… ты должен… нам помочь, – отчетливо прозвучало сквозь вой голосов.

Симона посмотрела в сторону окна, выделявшегося серым пятном в темном помещении. Джек вздрогнул, когда до него дошел смысл слов.

– Что я должен сделать? Что мне сделать, чтобы освободить тебя? – молодой человек старался говорить уверенно.

– … нам помочь… пожалуйста… больница…

– В больнице? – Джек Равитт лихорадочно размышлял, какое отношение Карен Макдоусон имеет к больнице. – Что ты имеешь в виду?

– Тайна… там… наше спасение…

– Какая тайна? – вступила в странный разговор Симона. Ее знобило, выворачивающий наизнанку запах тлена затруднял дыхание. Ей казалось, что она стоит у ворот в ад. Широко раскрытыми глазами девушка всматривалась в темноту, но не видела призрака. Карен не хотела показываться Джеку?

– … сейчас ухожу… слишком слабая… скоро… спасение…

Жуткий шепот быстро стих.

– Подожди же! – прозвучал в темноте голос Джека, но призрак уже исчез.

Сначала слышалось лишь тиканье часов, а затем с новой силой разгорелся камин, и поленья бодро затрещали, разбрасывая искры. Приятно согревающий огонь обрадовал Симону и Джека, стоявших в обнимку посреди гостиной.

– Боже мой, – наконец произнес Джек, зарывшийся лицом в приятно пахнущие волосы девушки. – Такого со мной еще никогда не было.

– Зато теперь ты мне веришь.

– Ну конечно, – улыбнулся он, и их губы слились в долгом поцелуе.

В этот момент толстые стены особняка содрогнулись от раската грома.

* * *

– Ты действительно не хочешь, чтобы я остался на ночь, на всякий случай? – Джек стоял на крыльце Халфорд-Мэнора и рассеянно поигрывал ключами от машины.

– Нет, – Симона уверенно покачала головой. – Я справлюсь. Если хочешь, можешь заехать завтра утром, если будешь поблизости. Ночь я как-нибудь переживу.

Она с улыбкой ткнула его пальцем в грудь:

– Доверься мне. Я уже две ночи провела в компании с Карен. И помни: я должна ее освободить. Это я смогу сделать, только если останусь в живых. Так что же мне может угрожать?

– Женская логика, – покорно согласился Джек. – Какие тут могут быть еще аргументы?

– Вот именно! – сказала Симона и поцеловала его на прощание в щеку. После громового раската во время их последнего поцелуя она старалась избегать нежных прикосновений. Кажется, дух Карен Макдоусон был ревнивым.

– Никаких шансов тебя переубедить? – спросил Джек в последний раз.

– Никаких шансов, – с улыбкой ответила Симона.

– Ну, тогда сладких снов!

– Договорились! – в глубине души она очень надеялась на спокойную ночь. Она была ей так необходима.

* * *

После того как писательница заперла тяжелые дубовые двери Халфорд-Мэнора, она решила пройтись по дому и еще раз проверить, все ли окна закрыты.

Дрова в камине гостиной почти прогорели. Зевая, Симона стала подниматься по широкой лестнице на второй этаж. Перед ней уходили в темноту стены коридора. Разве она не зажигала настенные бра с симпатичными розовыми абажурами? Сейчас они не горели. На втором этаже ее окружала непроницаемая темнота.

Беспокойство стало одолевать Симону, и ее сердце застучало быстрее. Она стояла на лестничной площадке и вглядывалась в темноту. Ей показалось, что на другом конце коридора из темноты проступили контуры человеческой фигуры. Когда она почувствовала ледяное дуновение, то не оставалось никаких сомнений. Беспокойный призрак Карен снова ее навестил.

– Карен! – крикнула она срывающимся голосом и вцепилась в деревянные перила лестницы. – Покажись, если ты мне хочешь что-то сказать.

Сначала ничего не происходило. Силуэт неподвижно висел в воздухе. А затем в темноте раздался протяжный жалобный вопль. Он звучал так душераздирающе, что у Симоны мурашки поползли по спине.

– Это еще что значит? – пробормотала она.

Жалобный крик перерос в вой. Девушка отпустила перила и зажала обеими руками уши. Но это не помогало.

– Ты ревнуешь меня к Джеку? – крикнула Симона в темноту.

Болезненный вопль стих, и она разобрала долетевшие до нее слова:

– Он принадлежит мне… У тебя нет никакого права…

– Это чушь! – возмутилась писательница. – Он мне рассказал, что был влюблен в тебя. Но сейчас ты мертва. Возможно, я ему нравлюсь потому, что похожа на тебя.

– Я его возлюбленная… Вы должны меня освободить, и только тогда путь к вашему счастью будет открыт…

– Что мы должны сделать? – Симона убедилась, что дух Карен отличался повышенной ревнивостью. Удивительно, что у призрака есть человеческие эмоции…

– Освободить меня… Время скоро придет…

Симона успокоилась и покачала головой:

– Я не имею никакого понятия, как мы можем помочь тебе обрести покой!

– Ты узнаешь… Скоро… Очень скоро…

Наступила тишина. Лампы на стенах ожили и залили коридор приятным мягким светом. Призрак на другом конце коридора исчез, а вместе с ним и пронизывающий холод.

* * *

Тени, отбрасываемые старой мебелью, сегодня казались ей особенно длинными, комната производила на Симону мрачное впечатление. Она в нерешительности остановилась в дверном проеме и огляделась. Белесый свет луны проникал сквозь высокие окна, наполняя спальню мертвенным, бледным сиянием. Симона покачала головой и несколько секунд помассировала себе виски, а затем начала нащупывать рукой выключатель. Когда что-то холодное и колючее, похожее на лапу с когтями, схватило ее за запястье, она вскрикнула от ужаса. Симона попыталась вырвать руку, но безуспешно. Ее держали крепко. Девушка нисколько не сомневалась, что имеет дело с потусторонней силой. Силой из царства мертвых…

– Карен? – прошептала она дрожащим голосом. Ее тут же обдало порывом ледяного ветра. Девушка посмотрела на окно, но оно было плотно закрыто, и шторы не колыхались.

– Карен, – набралась смелости Симона и снова обратилась к девушке-призраку. – Что ты хочешь от меня?

Она смотрела на свое запястье. Ничего не было видно, никакой когтистой лапы или руки. Но девушка продолжала ощущать, как кто-то стиснул ее руку и крепко держит. Она не успела в третий раз обратиться в пустоту, как раздался зловещий смех.

– Ты принадлежишь мне, Симона, – раздался в комнате неприятный голос. – У тебя нет другого выбора! Помоги мне или умри!

– Так скажи мне, наконец, что нужно сделать, чтобы тебя освободить! – крикнула писательница хриплым голосом. – Если ты мне не скажешь, что я должна сделать, я не смогу тебе ничем помочь.

– Ты должна отомстить за мою смерть!

Тень большого платяного шкафа стала вытягиваться, как будто он двигался по паркетному полу спальни. Наконец, тень замерла, приняв формы человеческой фигуры.

– Как же я могу отомстить за несчастный случай? – спросила недоумевающая Симона. – Ведь твоя смерть была несчастным случаем. Кого тут можно обвинять?

– Убийство… – услышала девушка голос и уставилась на тень. – Это было хладнокровное убийство, потому что я стояла на пути у другой женщины.

Только сейчас хватка ослабла, и Симона смогла выдернуть руку, разминая затекшее запястье.

– Убийство? – переспросила она, все еще не понимая сути. – Что это значит?

– Приведи ко мне моего мучителя и покарай его за мою смерть!

Голос призрака стал удаляться и вскоре растворился в темноте. Тени в комнате пришли в движение и вскоре приобрели свои привычные формы. Симона с облегчением вздохнула и стала раздеваться. Ей дадут сегодня поспать или нет!?

* * *

Пережитое не отпускало Симону и во сне. Ей снились счастливые Карен и Джек; смеясь, они бегали по цветущим вересковым полям, падали в высокую траву, страстно любили друг друга.

– Я так люблю тебя, – слышала она издалека голос Джека. Он гладил свою возлюбленную по волосам и осыпал ее лицо поцелуями. – Я так счастлив с тобой, хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.

Симона не испытывала никакой ревности, хотя ей было странно видеть Джека в объятьях другой женщины. Видеть, как он нежно целует ее, так же, как недавно целовал Симону.

– Наша любовь будет вечной, – донесся до нее счастливый голос Карен. – Я буду любить тебя всегда, мой дорогой Джек. Даже после смерти…

Симона беспокойно ворочалась под одеялом.

– Нет, не говори так, пожалуйста, – бормотала она во сне.

В какой-то момент это видение лопнуло, как мыльный пузырь. Симона провалилась в глубокий тревожный сон.

* * *

На следующее утро она поехала в деревню, чтобы сделать необходимые покупки. В маленьком магазинчике под вывеской «У тети Эммы» она, к своему удивлению, обнаружила приличный ассортимент продуктов и разных домашних мелочей. Мистер Линкольн, круглолицый владелец магазина, с седеющими волосами, обслуживал посетителей лично, сопровождая их по всем отделам до самой кассы. Странные взгляды, которые он иногда бросал на девушку, ее нисколько не смущали. Может, он думал, что писательница – родственница Карен Макдоусон?

– Вы недавно сюда приехали? – спросила ее полная женщина в темном пальто. Пожилая леди стояла с корзиной покупок позади девушки и внимательно оглядывала ее. На вид ей было лет семьдесят.

– Я временно живу в Халфорд-Мэноре, – ответила писательница с улыбкой.

Пожилая леди тут же посмотрела на мистера Линкольна. Ее лицо приобрело испуганное выражение; она перекрестилась свободной рукой и снова обменялась многозначительными взглядами с владельцем магазина, стоявшим за прилавком. Опустив глаза, он вытер пальцы о белый халат.

– Его называют домом теней, – заметила пожилая леди.

– Вы в большой опасности, – понизив голос, произнес владелец магазина. – Там не стоит оставаться. Это плохое место, очень опасное для такой молодой женщины, как вы.

– А чем опасен старый уединенный дом? – спросила Симона нахмурившись. – Только тем, что там когда-то случилась трагедия?

– Это была не просто трагедия, мисс, – с волнением произнесла старая леди. В ее серых глазах мелькнули недобрые искорки. – Это был хладнокровный расчет этого… этого ловеласа!

Последние слова она произнесла как грязное ругательство. Симона насторожилась – речь явно шла о Джеке. Судя по всему, жители маленькой деревни знали о судьбе Карен и Джека что-то еще. Она вдруг вспомнила свой странный сон прошлой ночью, в котором Карен признавалась Джеку в вечной любви даже после смерти. Не в этом ли крылась тайна проклятия Халфорд-Мэнора?

– Мистер Равитт – приятный, обходительный и услужливый молодой человек, – ответила она. – И он любезно согласился содержать пустующий дом в порядке.

– Он всегда со всеми молодыми девушками обходительный, – кивнула дама в пальто и иронично рассмеялась. – Его чары редко не достигают цели.

– Может, вы тогда поделитесь со мной информацией, раз вы так хорошо знаете историю Халфорд-Мэнора? – сухо спросила Симона. Ее разозлило, с каким пренебрежением оба пожилых человека высказываются о Джеке.

– Ну, про то, что этот Равитт неравнодушен к молоденьким девушкам, миссис Мортон уже сказала, – произнес Арон Линкольн. – Он бросил Фиону, чтобы тут же закрутить с Карен Макдоусон.

– А кто такая Фиона? – Симона сделала вид, что не знает о ней.

– Интеллигентная женщина, работает в больнице. Она до сих пор не может понять, за что с ней так поступил Равитт.

– Я думаю, что это их личное дело, – сдержанно произнесла писательница. – Они взрослые люди, должны знать, что происходит. Не каждая любовь длится всю жизнь.

– Ерунда! – с раздражением ответила миссис Мортон и поставила корзину с продуктами на пол. – Фиона была готова бороться за свое счастье. И она почти достигла своей цели, как…

Старая дама прервалась на полуслове.

– … как случилось это ужасное несчастье, – закончил за нее мистер Линкольн. – Говорят, что это было убийство, но никто не смог ничего Равитту предъявить.

Это было уже слишком! По их словам, Джек еще и убийца? Невозможно!

Симона тоже неплохо разбиралась в людях. С другой стороны, человеку в душу ведь не залезешь. Девушка была вынуждена признать, что она знает Джека слишком мало, чтобы иметь о нем верное суждение. Ворчливый голос миссис Мортон вернул ее к разговору:

– Они расстались или были на грани того. Там, на обрыве, дошло до ссоры, и никто не должен был об этом узнать. И если вы спросите меня, молодая леди, то я скажу, что это разыгранный по нотам спектакль. Смертельный спектакль, которым руководил Равитт. Тот вечер он спланировал задолго.

– А почему именно там?

– Скалы уходят отвесно вниз, – пояснил хозяин магазина. – У сорвавшегося с них нет никаких шансов выжить. Вы должны избегать тех мест, это бухта смерти.

– Ладно, – кивнула Симона и потерла лоб. – Значит, вы хотите сказать, что Джек, то есть мистер Равитт, выдумал это, когда ситуация стала накаляться?

– Она не стала накаляться, – поправила девушку миссис Мортон. – Я же сказала, Равитт хладнокровно все спланировал. В тот вечер он хотел расстаться с Карен Макдоусон. Пока они были на обрыве, Фиона сидела в машине перед домом Карен, чтобы не присутствовать при этом. Говорят, что Карен ему не поверила, или не хотела верить. Они громко спорили, видимо, дрались. В какой-то момент Карен потеряла равновесие и упала вниз. Остальное вы уже знаете…

– Я… в это не верю, – пробормотала Симона, чувствуя, как подгибаются ее колени. Джек оказывается безжалостным убийцей, спокойно убравшим с дороги свою возлюбленную ради другой женщины? Это звучало невероятно.

– А есть свидетели? – Симона пыталась совладать со своим дрожащим голосом.

– Конечно. Фиона вылезла из машины, потому что разговор затягивался, и поднялась на холм, откуда их обоих было видно. Она успела в тот самый момент, когда Равитт толкнул свою бывшую подругу, и она сорвалась вниз.

– Этого не может быть, – запротестовала девушка. – Если она его так любила, как она могла свидетельствовать против него? Не проще ли было все представить несчастным случаем?

– Справедливость восторжествовала. Хотя Фиона и заполучила мужчину своей мечты, она больше не могла сомкнуть глаз. Ведь он стал убийцей, причем ради нее. Через несколько месяцев она сама пошла в полицию, чтобы рассказать правду.

– Если Джек Равитт на самом деле убийца, и даже есть свидетель, то возникает вопрос – почему он на свободе?

В тот момент, когда разговорчивая миссис Мортон собиралась еще что-то сказать, зазвенел дверной колокольчик, и в лавку зашла какая-то пара. Мистер Линкольн занялся новыми клиентами.

– Ну, мне нужно идти, – пробормотала пожилая леди и засеменила к выходу. Симона направилась за хозяином магазина к старомодной кассе.

* * *

К полудню она взялась за свой роман. В конце концов, она здесь ради этого! Сидя на веранде, она пыталась сконцентрироваться на сюжете новой книги, но работа продвигалась медленно. Мысленно она постоянно возвращалась к странному разговору в магазине мистера Линкольна.

Работы было много, нужно было продолжать писать роман, но сконцентрироваться на нем ей никак не удавалось. Девушка решила снова заняться розовыми кустами. Так ей лучше думалось.

Когда она пыталась обрезать засохший сук, один из шипов проткнул ей перчатку и вонзился в палец. Она отдернула руку и стянула перчатку. Из пальца обильно сочилась кровь. «Мне нужен пластырь, – подумала девушка. – Интересно, в доме есть аптечка?» Она побежала по дорожке к дому и действительно нашла в одной из ванных комнат шкафчик с медикаментами. В тот момент, когда она заклеивала палец пластырем, свет в ванной комнате замигал. Писательница недоверчиво посмотрела на лампочку. Раздался треск, и лампа погасла. До того как девушка успела среагировать, дверь в ванную комнату захлопнулась.

– О нет! – вырвалось у нее, когда она снова почувствовала дуновение могильного холода и трупный запах. Симона прижалась спиной к стене и постаралась хоть что-то разглядеть в темноте. Некое подобие тени стало сгущаться в районе зеркала.

– Карен! – позвала она дрожащим голосом. – Покажись, если хочешь поговорить со мной!

В ее ушах снова угрожающе зашумело крещендо из тысячи голосов, и она разобрала голос девушки-призрака:

– Он не убийца…

– Джек? – спросила Симона. – Джек Равитт не убийца?

– Он стал марионеткой в дьявольской игре…

– Кто устроил эту игру? Кто стоит за твоим убийством? Скажи, кто тебя убил?

Шум ненадолго стих, но потом засвистел с новой силой.

– Берегись, опасность близка…

Тень стала приближаться к ней. Симона от ужаса пыталась распластаться по кафельной стене ванной комнаты, хотя понимала, что призрак ей ничем не угрожает. Пока не угрожает…

* * *

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – донесся издалека голос.

Тень Карен тут же исчезла, унося с собой ледяной холод. Температура в комнате стала прежней, а лампа под потолком, затрещав, снова зажглась. Девушка резко распахнула дверь; на секунду ее ослепил яркий дневной свет.

– Простите, что я врываюсь без приглашения, – произнесла женщина и виновато улыбнулась, когда Симона вышла из ванной. Та улыбнулась в ответ и оглядела незваную гостью. Женщине было примерно столько же лет, сколько и ей. У нее были длинные рыжие волосы до плеч и зеленые миндалевидные глаза. Весьма симпатичная женщина в модном летнем платье протянула ей руку. Симона осторожно пожала ее в ответ, памятуя о предупреждении Карен. Итак, Джек не был убийцей. Но радоваться этому у Симоны времени не было.

– Дверь была открыта, я позвала несколько раз, но никто не отозвался. Я подумала, что с вами могло что-нибудь случиться.

Незнакомка огляделась и рассмеялась.

– Так вот он какой, Халфорд-Мэнор, Дом теней! – ее смех звучал немного натянуто. – Не подумайте, что я верю в россказни деревенских жителей. Но мне вдруг стало не по себе, и я решила вас навестить. А может, это издержки моей профессии.

Она наклонила голову и продолжила говорить не переводя дыхания:

– Я обрадовалась, что в Халфорд-Мэноре снова кто-то живет, и захотела познакомиться. Мы с вами почти соседи. Так что сюда меня привело любопытство, и…

– Меня зовут Симона Гибсон. Что я могу для вас сделать, мисс…

– Бакстор. Я деревенский врач, вы, возможно, слышали, – она буквально сверлила Симону взглядом.

– Ну что я такое говорю, – продолжала тараторить она. – Какая же я вам мисс Бакстор! Мы с вами примерно одного возраста, и вы такая симпатичная женщина. Для вас я просто Фиона.

Симоне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что к ней заявилась бывшая подружка Джека Равитта. Но писательница быстро совладала с собой. Она решила сначала выяснить, что ей на самом деле понадобилось в Халфорд-Мэноре. Может, ей удастся что-нибудь выяснить о ее отношениях с Джеком.

– Как вам здесь живется в таком уединении? Я бы умерла со страху, если бы меня заставили жить одной в таком старом уединенном особняке.

– Ну, я сама его нашла, – ответила Симона. – К тому же место это не такое уж и уединенное. Вы сами сказали, что живете по соседству.

– В каком-то смысле, – замялась Фиона. – Я живу на улице, ведущей в деревню. Там стоит несколько домов. И если происходит что-то необычное, мне всегда есть к кому обратиться за помощью. Но здесь… – она многозначительно обвела руками холл и пожала плечами. – Здесь даже нет телефона, и вы предоставлены самой себе.

– Ну да, а дом кишит привидениями, – с иронией добавила Симона. – Но не волнуйтесь, я уже договорилась с домашним призраком. Мы хорошо поладили.

Фиона не знала, что ответить на это замечание. Она неуверенно улыбнулась, но потом наморщила лоб:

– Так вы все-таки верите тому, о чем говорят в деревне?

– Ну, я уже достаточно взрослая, чтобы иметь свое мнение, – заметила Симона. – И если говорят, что в Халфорд-Мэноре обитает призрак, то к этому стоит прислушаться.

– Что это значит?

Писательница решила вести себя осторожно. Она не знала, на чьей стороне Фиона во всей этой истории:

– Могу я предложить вам чай или кофе?

– О, с удовольствием, – примирительно произнесла врач. – Чай, если можно.

Симона провела гостью на террасу, а сама ненадолго уединилась на кухне. Вскоре они сидели в тени балкона на террасе и потягивали чай, время от времени посматривая друг на друга.

– Не стоит бередить старые раны, – прервала молчание Фиона.

Симона вопросительно посмотрела на нее.

– Наверняка вам известно, что произошло несколько лет назад в Халфорд-Мэноре. В этом смысле жители деревни очень впечатлительны.

– Я и не стремлюсь копаться в прошлом, – ответила писательница. – Наоборот: с тех пор, как я тут поселилась, меня считают ненормальной, потому что я сняла этот старый дом. Это жители деревни мне постоянно напоминают о прошлом, а не я.

– Они немного… – Фиона искала подходящее слово, – … немного старомодные, даже где-то чудаковатые. Здесь даже не заметили, как наступило новое тысячелетие. Они живут в своем маленьком, замкнутом мире.

– Видимо, у каждого свой взгляд на этот маленький мир, – ответила Симона, отхлебнув из чашки, и посмотрела на розовые кусты. – Она, наверное, их очень любила.

– Что, простите? – переспросила Фиона, пытаясь проследить за взглядом Симоны. – Кто что очень любил?

– Карен Макдоусон была влюблена в свои розы. Цветы любви, так сказать.

– А-а, Карен… Она была больна, – вдруг сказала Фиона. Она посмотрела на свою собеседницу с каким-то испугом, словно боялась дальнейших вопросов.

– Это что-то новенькое, – осторожно заметила Симона. – А что с ней было?

– Ну, это долгая история. – нехотя произнесла молодая женщина, – Многие люди в деревне считали ее душевнобольной. Однажды посреди ночи меня разбудил звонок – я должна была срочно ехать в Халфорд-Мэнор, чтобы успокоить Карен. Она была абсолютно невменяемой.

– Что-то же ее, наверное, напугало? – спросила писательница. – Может, в доме уже тогда водился призрак?

– Нет, – быстро ответила врач. – Слухи о привидении в Халфорд-Мэноре появились уже после смерти Карен.

– То есть этот загадочный призрак, скорее всего, является неприкаянной душой Карен, – подвела итог Симона и испытующе посмотрела на собеседницу. Она заметила, как та забеспокоилась. Девушка избегала взглядов Симоны.

– Что за ерунда, – тихо произнесла Фиона.

– Почему? – спросила писательница. – Это логичный вывод. Если дух возник после трагической смерти Карен, то речь идет о ее душе, которая по каким-то причинам не может попасть в иной мир.

– Сразу видно, что вы специализируетесь на страшных историях, Симона, – произнесла Фиона с каменным лицом. – У вас богатая фантазия.

– А вы, видимо, перед тем, как меня навестить, навели обо мне справки.

– Вы совершенно неверно меня поняли, – заметила Фиона обиженно. – Я хочу вам помочь, подружиться с вами. В свое время, когда я переехала из города в эту богом забытую местность, мне пришлось долго добиваться расположения деревенских жителей.

– Кажется, у вас это неплохо получилось.

– Чистая случайность. Они были вынуждены со мной подружиться, потому что я оказалась единственным врачом в округе. Так что, хотели они или нет, им приходилось от случая к случаю обращаться ко мне, – Фиона благосклонно улыбнулась. – Не в обиду будет сказано, Симона, но соседкой-писательницей вряд ли кто-то всерьез заинтересуется.

Симона решила послать к чертям дипломатию; ее собеседница явно пыталась выяснить отношения.

– Значит, у вас была связь с Джеком Равиттом, мужчиной, который когда-то любил Карен Макдоусон? – задала она недвусмысленно провокационный вопрос и откинулась в плетеном кресле.

– В деревне болтают много всяких глупостей, – с вызовом ответила врач, но быстро умерила пыл. – Да, верно, мы были вместе с Джеком. Длительное время. Но затем я заметила, что он стал больше интересоваться Карен.

– А потом?

– Я достаточно умна, чтобы сделать выводы самостоятельно, – задумчиво ответила она, глядя в пустоту и вертя в руках пустую чайную чашку.

Джек рассказывал ей совсем другую историю, но об этом Симона помалкивала. Кто же из них лгал?

– Кто из вас закончил отношения, вы или он?

– Видите ли, он не мог определиться, – выпалила Фиона. – Так что отношения пришлось закончить мне.

«А ссора той роковой ночью? – хотела спросить Симона. – Разве не вы определили судьбу бедной Карен?» Но не стала.

– И вы вот так просто отпустили его, хотя любили? – писательница поднялась и стала нервно расхаживать по веранде. Она чувствовала, что ее втягивают в какую-то хитрую игру, и она теряет контроль над ситуацией.

– Был ли у меня выбор? – спросила Фиона и демонстративно посмотрела на часы. – Ой, уже так поздно! Мне нужно успеть к больному.

Она поднялась и задвинула плетеное кресло:

– Сожалею, дела-дела. Была очень рада с вами познакомиться, Симона.

«Радость близка… – услышала писательница шепот, уже хорошо ей знакомый с момента первой встречи с призраком Карен. Но Фиона этого не слышала. – Пришло время… Наконец, я могу отомстить…»

Симона на секунду отвлеклась от Фионы и посмотрела наверх, на балюстраду. Оттуда донесся угрожающий треск. Симона смотрела на трухлявые балки, на которые обратила внимание в первый же день.

– Боже! – закричала она, отбегая в сторону. – Балкон! Он сейчас рухнет!

Нависавший над верандой балкон, кроша обветшалые опоры и выдергивая из стены ржавые металлические скобы, с оглушительным грохотом обрушился вниз, прямо на врача.

Фиона как раз стояла спиной к балкону и слишком поздно заметила опасность. Она лишь успела удивленно посмотреть на Симону.

Писательница с ужасом смотрела на груду дерева, образовавшуюся на террасе. В ее голове раздался зловещий хохот; в нем было совсем несложно опознать голос Карен Макдоусон. Шокированная, Симона несколько секунд не могла сдвинуться с места, глядя на клубы пыли. Затем она бросилась туда, где когда-то на террасе стоял столик. Девушка споткнулась о кусок балки и упала на что-то мягкое и теплое. Фиона была жива, но без сознания. Прямо над ними на уровне второго этажа нависал кусок балкона с последней балкой, грозивший вот-вот последовать за остальной частью. Симоне нужно было срочно вытащить свою гостью из-под обломков и отнести в безопасное место.

С отчаянным криком девушка стала разбрасывать обломки досок и перил, пытаясь освободить врача. Когда стала рушиться последняя балка, у Симоны уже не было времени на размышления – она прикрыла собой Фиону, приняв на себя весь удар. От дикой боли в спине и голове у нее потемнело в глазах, и она потеряла сознание.

* * *

Первое, что она увидела, открыв глаза, был яркий свет. Наверное, именно его видят те, кто попадает на тот свет? Симона услышала монотонный писк какого-то электронного прибора. Где-то она его уже слышала. Только где? Это был писк того самого жуткого медицинского прибора, который показывают в каждом сериале про врачей. Как раз когда пациент попадает в отделение интенсивной терапии.

Она что, в реанимации? Симона не знала, радоваться ей или бояться. Девушка облизнула пересохшие губы и попробовала поднять руку. Каждое движение отдавалось острой болью во всем теле. В голове тут же словно рванула бомба; Симона застонала от боли.

– Она приходит в себя, – услышала она мужской голос. Голос был ей хорошо знаком.

– Джек, – прохрипела она. – Джек, это ты?

Монотонный писк усилился, как только сердце Симоны забилось чаще. «Все-таки интенсивная терапия», – подумала она.

– Да, Симона, это я. Хорошо, что ты пришла в себя.

У него был такой теплый и мягкий голос… Теперь, когда Джек Равитт рядом с ней, ничего плохого не случится! Он нежно погладил ее по щеке.

– С тобой произошел несчастный случай, – тихо проговорил он.

– Несчастный случай? – простонала она. – Я попала в аварию? Где я вообще? Джек, скажи честно, что со мной?

Она нащупала на одеяле его руку и сжала, насколько хватало сил. Симона чувствовала себя слабой и истощенной, ее мучили самые жуткие предположения.

Джек тихо рассмеялся:

– Слишком много вопросов сразу. Все по порядку, Симона. Главное: ты будешь жить.

Уже кое-что… Но девушка по-прежнему не понимала, как и почему она оказалась в больнице.

– Это была не автомобильная авария. Тебя ударило по голове трухлявой балкой, когда в Халфорд-Мэноре обвалился балкон. Мне давно уже нужно было заменить все балки… Это моя вина.

Она постепенно стала вспоминать, что произошло. Ее неожиданно навестила некая Фиона Бакстор, бывшая подруга Джека. Когда на нее упала часть балкона, Симона бросилась ее вытаскивать из-под обломков, но тут на нее упали остатки балкона, и кусок балки ударил ее прямо по голове. А незадолго до этого ей опять довелось пообщаться с призраком Карен, который явно был доволен, когда балкон обрушился.

– Об этом мы поговорим в другой раз, – мягко произнес Джек. – Что касается твоего местонахождения, то ты в больнице в Паттертоне.

– Это плохо? – робко прошептала она.

– Что, больница? – рассмеялся Джек. – Нет, больница и врачи в полном порядке. И медсестры такие симпатичные!

– Джек Равитт, ты неисправим, – с упреком произнесла она.

– Кроме того, ты в надежных руках доктора Бакстор.

– Бакстор? – изумилась Симона. Она хотела сесть на кровати, но у нее тут же закружилась голова, и девушка со стоном откинулась на подушку.

– Она врач, в конце концов, благодаря ей ты здесь. Она сама тебя сюда привезла. При обрушении балкона она отделалась легким испугом и несколькими ушибами, а ты ее прикрыла собой.

– Я не ослышалась? Мы говорим о…

– О Фионе, да, – тихо подтвердил Джек и взял ее за руку. – Я же тебе уже рассказывал эту историю. Но, пожалуйста, милая Симона, поверь мне: между нами больше ничего нет. После смерти Карен мы идем разными дорогами. Тебя очень сильно это беспокоит?

– Бедная душа Карен должна наконец обрести покой…

– Ты права, – ответил он, сокрушенно покачав головой. – Если бы я мог чем-то помочь…

В этот момент дверь открылась, и в палату заглянула миловидная медсестра. Она тут же заулыбалась, увидев, что Симона пришла в себя:

– Мистер Равитт! – произнесла она дружелюбно, но твердо, глядя на часы. – Вынуждена вас потревожить…

Джек поднялся:

– Разумеется, сестра, – он повернулся к Симоне и ласково улыбнулся. – Как я уже говорил, ты в надежных руках. Завтра я снова приду, а сейчас тебе нужно отдохнуть.

Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент он ее поцеловал. Какими приятными были его прикосновения! Боже, она, кажется, полюбила этого человека!

Девушка с грустью посмотрела на закрывшуюся за Джеком дверь. Она осталась наедине с собой и всеми этими мигающими приборами. Какое-то время она лежала, уставившись в белоснежный потолок, пока не задремала.

* * *

Она снова стояла на краю скалы. Девушка сразу узнала маленькую бухту и грохот волн внизу. Ветер свистел в скалах, создавая оглушающее, зловещее музыкальное произведение. Дождь хлестал по лицу, но Симона не мерзла. Как будто ее что-то защищало от непогоды. Низко висящие облака расступились, и мрачный пейзаж осветила полная луна.

Симона не задавала вопросов, как она попала сюда. Ее это не особо интересовало. Главное, что она уже была здесь раньше. Писательницу наполняло странное безразличие; исходящая от скал опасность нисколько ее не пугала. Что с ней должно случиться? Она чувствовала себя защищенной.

Она почувствовала какое-то движение. Симона обернулась, чувствуя себя легкой, как перышко. В ее сторону спешила стройная женщина в пальто, с накинутым на голову капюшоном.

Замерев, Симона ждала странную незнакомку, не чувствуя какой-либо опасности. Наоборот, она понимала, что близка к разгадке, и это делало ее уверенной и сильной. Может, эта незнакомка была ее союзницей? Карен? Скоро все прояснится.

Вскоре незнакомка дошла до Симоны и в нерешительности встала напротив нее. Затем она подняла руки и рывком откинула капюшон. Казалось, ее глаза искрятся; она просто стояла и испепеляла Симону взглядом. Эти холодные глаза она уже видела раньше. Струи дождя стекали по ее лицу, но она не обращала на это внимание. Ее взгляд был прикован только к Симоне. Нет, это была не Карен, как ей показалось сначала.

– Фиона Бакстор, – прошептала писательница, не зная, радоваться этому или нет.

– Ты раскрыла свои карты, Симона! – закричала она резким голосом. – Я не позволю отбить у меня мужчину, никогда!

* * *

– Да, Симона, все в порядке…

Девушка медленно просыпалась. Словно сквозь вату, она услышала женский голос и приоткрыла глаза. Тускло горела маленькая лампа на столике в больничной палате.

– Что… – прохрипела Симона.

– Вам приснился кошмар.

– О нет, опять, – воскликнула пациентка, пока с трудом отличая сон от реальности. Перед ней стояла Фиона Бакстор. На ней был надет длинный белый халат; она озабоченно смотрела на Симону.

– Как вы сюда попали? – девушка с трудом проглотила комок в горле и заворочалась в кровати.

– Я работаю здесь, вы же знаете, Симона. Я врач.

– Да, конечно, но… – писательница попыталась стряхнуть с себя остатки ночного кошмара.

– Сестра мне сказала, что вы очень беспокойно спите и говорите во сне. Я подумала, что…

– Мне приснился жуткий сон, – пробормотала девушка и нервно расправила скомканное одеяло. Она вдруг затосковала по Джеку. Он бы ее сейчас поцеловал и утешил. Но нет, ей придется довольствоваться его бывшей подружкой. Эта Фиона полна загадок…

Симона только сейчас заметила, что врач прячет что-то за спиной. Она прищурилась.

– Что вы там прячете за спиной, Фиона? – спросила она дрожащим голосом.

– У меня… а вы как думаете?

Симона приподнялась на кровати и заметила в руках врача шприц.

– Да, я пришла сделать вам успокоительный укол, если необходимо.

– Вы меня жутко напугали, Фиона, – ответила писательница и облегченно вздохнула. – Мне и так сна хватило.

– Что, простите?

– Ну, вы тоже были в моем сне, – Симона попыталась улыбнуться. – Потом я проснулась, а вы вдруг стоите перед моей кроватью.

– Вы хотите поговорить о вашем сне?

– Нет, думаю, будет лучше, если я попытаюсь побыстрее его забыть.

– Хорошо, тогда спите спокойно, – Фиона спрятала напугавший Симону шприц в карман халата. – Без кошмаров.

– Постараюсь, – ответила пациентка и откинулась на подушку.

* * *

Джеку этой ночью тоже не спалось. Он беспокойно крутился в кровати, все его мысли были связаны с Симоной, очаровательной молодой писательницей. Он должен был следить за состоянием Халфорд-Мэнора, и хотя почти каждый день осматривал дом, несчастья избежать не удалось. Балки могли убить Симону, и он, Джек Равитт, в этом виновен. Лишь по счастливой случайности девушка избежала серьезных травм и попала в больницу с сотрясением мозга.

Как она себя сейчас чувствует?

Джек откинул одеяло, встал с кровати и подошел к окну. Как загадочно сияла полная луна! Его тоска по Симоне становилась сильнее. Ему нужно было ее увидеть. Разумеется, ночные дежурные пошлют его подальше, но он должен был знать, что с ней. Боялся ли он, что к девушке заявится дух из Халфорд-Мэнора? Возможно. Какая-то внутренняя сила заставила его одеться и поехать в больницу.

* * *

Длинный пустой коридор больницы ночью едва освещался. Человеку, который вышел из-за угла, нечего бояться, он находился здесь вполне законно. В некоторой степени, конечно.

Длинные полы черного пальто развивались, придавая человеку зловещий вид. Он уверенно шел мимо многочисленных больничных палат и незаметно прошмыгнул мимо открытой двери кабинета дежурной медсестры, в котором чуть слышно играла музыка из радиоприемника. Человек остановился у одной из палат и стал очень медленно открывать дверь. Замок едва скрипнул, но безмятежная тишина многократно усиливала каждый шорох. Человек замер и посмотрел по сторонам. В коридоре ничего не изменилось. Со зловещей улыбкой человек открыл дверь. В палате царила непроницаемая тьма, но человек в пальто явно хорошо понимал, что делает. Другой попытки быть не должно, на этот раз надо все сделать быстро.

Симона крепко спала и не могла знать о том, что происходит в ее палате. Лишь когда она почувствовала прикосновение к своему запястью, она стала медленно просыпаться. Девушка поняла, что снова оказалась в опасной ситуации. В темноте был едва различим силуэт, склонившийся над ее кроватью.

– Что… – застонала Симона, пытаясь выдернуть руку.

– Лежи спокойно, не то тебе конец, – прошипел человек, и у писательницы не было никаких сомнений, что угроза серьезная.

Она все еще пыталась освободиться от чьей-то крепкой хватки и дотянуться до лампы на столике. «Бежать, бежать отсюда!» – пульсировала в ее голове единственная мысль.

Наконец, ей удалось вырвать руку и вскочить с кровати. В коридор ей выбежать не удастся – ее противник как раз стоял напротив двери в палату. Девушка лихорадочно пыталась найти выход из опасной ситуации.

Окно! Симона изо всех сил толкнула свою кровать-каталку на противника и бросилась к окну, опрокинув по дороге столик с какими-то склянками. Стремительный порыв писательницы и последовавшие звон и грохот позволили ей выиграть несколько секунд времени – нападавший замешкался. В это время девушка забралась на широкий подоконник, справилась со щеколдой и распахнула окно. К счастью, ее палата располагалась на первом этаже.

Симона выпрыгнула в окно, приземлившись на мягкий газон, и побежала прочь от больницы.

* * *

Джек проводил взглядом указатель на Паттертон, мелькнувший за окном его джипа. Маленький районный центр давно спал. Джек сбросил скорость, пропуская такси. Ему нужно обязательно увидеть Симону!

Дежурная сестра Хелена посмотрела на настенные часы – около двух ночи. Она поднялась с кресла. Через десять минут ей нужно делать обход. Это была на удивление спокойная ночь, без каких-либо происшествий.

Вдруг она услышала шум. Хелена замерла и прислушалась. Вот опять какой-то грохот. Хелена поспешила в коридор. Шум доносился со стороны палаты мисс Гибсон, молодой писательницы из Лондона, которая только сегодня поступила.

На секунду медсестра замерла перед дверью палаты мисс Гибсон. В палате явно кто-то дрался или боролся не на жизнь, а на смерть. Она должна была вмешаться, хотя не представляла себе, кто мог напасть на молодую пациентку.

Хелена резко распахнула дверь и быстро нащупала рукой выключатель на стене справа. Яркий свет залил комнату. Увиденное привело дежурную сестру в замешательство. Ночной столик лежал на полу, его содержимое разбилось и разлилось по всей палате. Ночная лампа опрокинулась с подставки и свисала на шнуре, в углу комнаты валялось скомканное одеяло. Кровать пустовала, мисс Гибсон отсутствовала, зато было настежь распахнуто окно. Но что Хелену поразило больше всего, так это разъяренная фигура в пальто, стоявшая у окна.

– Вы? – медсестра опешила от неожиданности. – Позвольте узнать, что вы здесь делаете? И что это у вас в руках?

* * *

Симона быстро выбилась из сил. Она добежала до главной улицы Паттерсона в надежде встретить хоть кого-нибудь, чтобы попросить о помощи. На ней была лишь больничная пижама, в таком виде ее не примут ни в одном отеле, а из полиции сразу отправят обратно в больницу. Да и знать бы, где эта полиция! Она жутко мерзла и беспомощно смотрела на фасады домов и витрины магазинов.

Приближалась машина. Симона не знала, что лучше – спрятаться или выбежать на дорогу и попросить водителя ей помочь. Надо попробовать!

Девушка выпрыгнула на дорогу и замахала руками. Пронзительно «засвистели» тормоза. Едва машина остановилась, водитель, отчаянно ругаясь, выпрыгнул из кабины.

– Вы совсем с ума сошли? – захрипел низкий голос. – Вам, что, жить надоело? Я бы вас сейчас в лепешку раскатал! Я… секунду…

Мужчина остановился. Симоне был виден лишь его силуэт.

– Симона, это ты? – на этот раз она узнала голос.

– Джек?

– Да, это я! Боже, что ты тут делаешь? – он схватил ее и крепко прижал к себе. Она была спасена!

* * *

– Это невероятно, – произнес Джек, выслушав рассказ Симоны. Они сидели в его машине, припаркованной на центральной улице Паттерсона. Лишь изредка их беспокоил светом фар проезжающий мимо автомобиль.

– Что заставило эту женщину вламываться посреди ночи в мою палату со шприцем?

– Она же врач, ей вроде как положено… – Джек пока не знал, как относиться к данной ситуации.

– Она врач, но не в больнице Паттерсона, – в голосе Симоны появились гневные нотки. – Насколько я знаю, она сельский врач.

– Я поговорю с ней, – пообещал он и обнял девушку.

– Джек, отвези меня домой, в Халфорд-Мэнор. Пожалуйста.

– С удовольствием, – воскликнул он и быстро завел мотор.

Всю дорогу они молчали. Симона снова была с ним, в безопасности. Она спаслась от нападения его бывшей подруги. Получалось, что он косвенно виновен во всех ее несчастьях последних дней. Фиона настолько ослеплена ревностью и не может представить на своем месте другую женщину? Но нехорошее предчувствие не давало Джеку покоя. Было ощущение, что проблемы Халфорд-Мэнора только начались.

* * *

Симона задрожала, когда в свете фар джипа она увидела силуэт старинного особняка. Девушка почувствовал, как удушливый страх начинает давить ей на грудь. Ей казалось, что вот-вот в темноте зажжется свет в замурованной комнате или раздастся призрачный голос Карен Макдоусон. Ни того, ни другого не произошло, но Симону это мало успокоило.

– Ну, вот мы и приехали, – весело сказал Джек.

– Да уж, – бесцветным голосом отозвалась Симона. Механическим движением она отстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Холодный ночной воздух ворвался в салон и заставил ее поежиться. На ней все еще была лишь больничная пижама.

– Вперед, навстречу судьбе, – проговорил Джек, помогая ей вылезти из машины. Вместе они поднялись по широким ступеням к входной двери.

– Черт, а ключа-то у меня и нет, – вдруг спохватилась девушка. – Он вместе с личными вещами остался в больнице Паттерсона!

– Досадно, – проворчал Джек. Об этом он не подумал. У него, как у смотрителя Халфорд-Мэнора, были ключи, но он ими редко пользовался и никогда не возил с собой.

– Не беда, я сейчас привезу ключ, – сказал он и сбежал по ступеням к машине.

Обессиленная Симона прислонилась к двери. Она уже никуда не хотела ехать. Вдруг входная дверь скрипнула и приоткрылась. От неожиданности девушка потеряла равновесие и с размаху ввалилась в темную прихожую.

– Джек! – пронзительно закричала она.

Тот поспешил к ней и поднял на ноги.

– Джек! Это закончится когда-нибудь? Входная дверь была заперта, а из дома на веранду перед обрушением балкона я вышла через заднюю дверь, я хорошо помню.

Симона почувствовала, как у нее все внутри сжалось от страха.

* * *

– Тогда есть только одно объяснение, – резюмировал Джек. – Пока тебя не было, Халфорд-Мэнор посетили незваные гости.

– Грабители?

Джек пожал плечами:

– На входной двери нет никаких видимых следов взлома. Значит, кто-то попал в дом, открыв дверь своим ключом.

Симона зажгла торшер рядом с лестницей в холле и внимательно осмотрелась. Ничего не изменилось. Она подошла к портрету бывшей хозяйки дома и внимательно посмотрела ей в глаза. В них как будто теплилась жизнь.

– У кого еще может быть ключ от дома? – спросила писательница.

– У маклера, у тебя… и, конечно, у меня!

Симона содрогнулась, вспомнив беседу в магазине мистера Линкольна. Якобы Джек был таким ловеласом, который ни перед чем не остановится, чтобы заполучить девушку. Вдруг он был прав? И хуже того: вдруг Джек Равитт действительно причастен к смерти Карен Макдоусон? И безжалостно лишил жизни молодую женщину?

– Симона, – смущенно проговорил Джек. – Ты же не думаешь, что я…

– А что ты делал посреди ночи в Паттерсоне? – сухо спросила она и недоверчиво посмотрела на него. – Ты ведь ехал в больницу?

– Да, я не мог уснуть, меня мучила совесть из-за этого балкона. Я давно должен был его починить, все оттягивал этот момент. В итоге он обрушился именно на женщину, которую я люблю. Ведь ты могла погибнуть, если бы балка упала прямо на тебя. Даже боюсь представить…

– Подожди, – прервала его Симона и пристально посмотрела в глаза, – что ты только что сказал?

– О чем именно? – он непонимающе наморщил лоб.

– Ты что-то сказал, о женщине, которую любишь. Я не ослышалась?

Джек покраснел и стал нервно переминаться с ноги на ногу, словно провинившийся школьник.

– Да, – виновато произнес он. – Я это сказал.

– Так ты любишь меня, Джек Равитт? – радостно улыбнулась Симона.

Он кивнул и молча прижал ее к себе. Их губы слились в поцелуе, сначала осторожно и робко, затем весь мир вокруг них прекратил свое существование. И даже ревность призрака Карен не могла им помешать.

Джек был нежен, но настойчив. От поцелуев он довольно быстро перешел к более активным ласкам. Она попыталась остановить его, когда он начал снимать с нее пижаму, но объятья Джека были такими горячими, что она сдалась. Обнаженное тело Симоны вызвало у него восторг и такую волну желания, что у него задрожали руки.

Джек покрывал страстными поцелуями ее молодое, красивое тело. Она отвечала взаимностью, задыхаясь от желания и все сильнее притягивая его к себе.

Симона стянула с него рубашку и расстегнула ремень. Она с наслаждением вдыхала его аромат, целовала плечи, впивала ногти в спину. У него все поплыло перед глазами, он рывком стянул с себя джинсы и взял ее.

Через мгновение они одновременно издали стон наслаждения и застыли, тяжело дыша…

Когда молодые люди через некоторое время вернулись в реальность, Симона отстранилась от Джека.

– Я тоже тебя люблю всем сердцем, Джек, – со счастливой улыбкой произнесла она, но затем ее лицо стало серьезным. – Однако между нашим счастьем и нами кое-кто стоит, и он кое-что ждет от меня. Пока мы не должны забывать о Карен Макдоусон и ее требовании наказать ее убийцу.

– Сейчас нам надо обследовать дом, – резко сменил тему Джек. – Не хотелось бы, чтобы грабитель прятался где-нибудь здесь, выжидая удобный момент.

Симона кивнула и заперла на все замки массивную входную дверь. Затем они вдвоем обследовали все комнаты Халфорд-Мэнора, но ничего и никого подозрительного не обнаружили. Не забыли и о пыльном чердаке. Оставалось проверить подвал.

Девушка тесно прижималась к Джеку, когда они спускались по каменным ступеням в подвал. Маленькие лампочки под потолком едва освещали каменные своды. Тут и там свисали густые лохмотья паутины. В нос бил неприятный затхлый запах. Спуск по скользким ступеням требовал осторожности.

– Как же давно я здесь не был, – произнес Джек. – В этом старинном подвале настоящий лабиринт.

– Надеюсь, мы не заблудимся – пробормотала все еще одетая в больничную пижаму Симона.

Наконец, они спустились. Свод подвала поддерживали массивные колонны. За каждой из них молодой писательнице мерещилось что-то жуткое. Она замирала от страха, заглядывая в темные углы и ниши.

– Никто не додумался взять фонарь, – проворчала она.

Они шли дальше, углубляясь под землю. Коридор сужался, потолок становился все ниже, где-то капала вода. Это водопровод, или они приближаются к морю?

– Ты действительно думаешь, что… – начала девушка, но ее слова прервал резкий хлопок. Симона вскрикнула и прижалась к Джеку. Во вновь наступившей тишине слышались только их дыхание и звуки капающей воды.

– Что это было? – прошептала писательница. – У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

Лампочки на стенах замерцали, словно забарахлила старая электропроводка.

– Похоже на дверь, – озадаченно ответил Джек.

– Невозможно, – ответила Симона. – Неужели здесь есть проход?

– Как бы там ни было, что-то должно… – на этих словах Джек запнулся, потому что свет погас окончательно. – Твоя идея насчет фонарика была чертовски хороша, свет бы сейчас не помешал.

– Джек, прошу тебя, хватит шутить. А вдруг нас кто-то заманил в ловушку?

– Без паники, – уверенно ответил молодой человек. – Эх, если бы хоть что-то было видно!

Одну руку он положил на плечо девушки, а другой стал ощупывать стены, медленно продвигаясь вперед. Стены были сложены из больших каменных блоков, швы между ними заполнял сырой мох.

– Сначала мы должны выбраться обратно, чтобы решить проблему со светом. Что касается электропроводки… – он прервался, когда они дошли до очередной колонны, – то свет здесь давно не включали, и проводка наверняка сгнила. Так что, пусть тебя это не смущает. Тем более…

– Джек! – прервала Симона спутника и ткнула его в бок. – Смотри!

– Да, я вижу, – ответил Джек и остановился.

Впереди, там, где предположительно находилась дверь, возникло зеленоватое свечение, похожее на небольшой сгусток тумана. Свечение постоянно меняло форму и интенсивность. Словно завороженные, молодые люди смотрели на это явление, пока на них не повеяло могильным холодом.

– Что же это такое? – растерянно спросил Джек.

– Карен, – буднично ответила Симона. – Это она.

И действительно, свечение вскоре приняло очертания Карен Макдоусон.

– Прошло много времени… – раздался в холодном воздухе ее голос. – У меня уже нет сил, но я чувствую, что скоро освобожусь, что я не буду вечно находиться между двумя мирами…

– Карен, – произнес потрясенный Джек. В словах Симоны он не сомневался, но одно дело – слышать, и совсем другое дело – встретить призрак некогда любимой женщины. Он не верил своим глазам – перед ним в воздухе колыхалась неприкаянная душа Карен, которую он когда-то любил больше всего на свете. – Как это возможно?

– Это долгая история, Джек, – прошептала она. – Я уже и не думала, что смогу еще раз появиться перед тобой, поговорить с тобой.

– Что мы можем для тебя сделать?

– Симона – моя последняя надежда на спасение, – произнес призрак с неописуемой печалью в голосе. – Она важное связующее звено в моей борьбе за справедливость. С ее помощью я смогу обрести покой. Но ты должен ее поддержать. И тогда вы сможете обрести счастье.

Сияние то тускнело, то разгоралось вновь.

– Она хочет, чтобы мы наказали ее убийцу, – сказала Симона.

– Ее убийцу… – Джек пристально посмотрел на нее. – То есть, Фиону…

– Да, – призрак Карен кивнул. – Она разрушила нашу любовь, опорочила тебя, убила меня, только чтобы заполучить мужчину, которого она добивалась…

– Так это был не несчастный случай?

– Увы, нет, – призрак поменял форму. – Мое время пришло. Симона, ты была моей верной союзницей. Теперь ты можешь быть счастлива с Джеком.

– Я? – опешила девушка. – Я же еще ничего не сделала.

– Моя мучительница на пути сюда, я уже чувствую. И это благодаря тебе. Теперь я ухожу. До скорого, друзья… – зеленоватое сияние растворилось в темноте вместе с последними звуками голоса Карен. После этого свет в подвале снова загорелся.

– Фиона, – пробормотал побледневший Джек. – Я и подумать не мог…

– А в чьих еще интересах было убрать со своего пути сначала Карен, а затем и меня? Рухнувший балкон – это Карен устроила, она хотела поквитаться за свою смерть. Только вышло неудачно.

– Не могу поверить, что увидел Карен…

– Да, звучит невероятно, я знаю. Но есть вещи в нашем мире, до которых наука еще не добралась, и вряд ли доберется. А нам нужно побыстрее добраться до обрыва.

– До обрыва? А это еще зачем?

– Это место, где трагически оборвалась жизнь Карен, – Симона потащила Джека за руку к выходу. – И это место, где мы с ней познакомились.

– Но какое это имеет отношение к освобождению Карен?

– Считай это женской интуицией, – улыбнулась она. – Если судьба Карен должна сегодня решиться, если мы ее сможем как-то освободить, то это случится на берегу, поверь мне.

Вскоре они выбрались из подвала; Джек быстро захлопнул дверь и задвинул засов, будто боялся повторной встречи с призраком.

– Значит то, что там когда-то началось, должно там же и закончиться?

– Да, – серьезно ответила Симона. Она была в этом уверена.

* * *

Ветер гонял по небосводу тяжелые облака, обрывая листву со старых деревьев. Рядом с Халфорд-Мэнором упирался могучими ветвями в небо многовековой дуб. Его листва как будто что-то шептала потусторонними голосами.

Симона быстро натянула на себя джинсы и теплый свитер и вышла с Джеком через дверь на веранде. Доски от рассыпавшегося балкона Джек убрал в тот же вечер, когда Симону увезли в больницу. Девушка на пару секунд задержалась на веранде, глядя вдаль, в сторону теряющегося во тьме скалистого обрыва. Ее охватило необъяснимое беспокойство, ощущение неумолимой развязки. Удастся ли ей с помощью Джека Равитта вывести убийцу Карен на чистую воду?

– Симона, ты уверена? – Джек обнял ее сзади. Она обернулась и посмотрела ему в глаза. В них снова появилась знакомая печаль.

– Эх, Джек… Почему нужно всегда так много всего испытывать лишь для того, чтобы быть счастливым?

Он пожал плечами:

– Все это так невероятно для меня. Я познакомился с тобой на скалах. Там, где погибла женщина, которую я любил… Потом я выяснил, что ты похожа на нее как две капли воды, даже говоришь похоже.

Симона взяла в ладони его лицо:

– Должно быть, это знак судьбы, Джек. Собственно, я приехала в Халфорд-Мэнор, чтобы уединиться.

– Уединиться? От мужчин?

– Да, один из них предал меня, и я была так подавлена, что практически не могла работать над книгой. И тогда моему издателю пришла в голову гениальная мысль отправить меня в сельскую местность, подальше от Лондона и моих разочарований в любви. Я согласилась, потому что хотела побыть в тишине, подумать и поработать, – она ласково улыбнулась. – И я совсем не хотела…

– Влюбиться снова, – закончил за нее фразу Джек, – особенно в того, на кого повесили ярлык бабника только из-за того, что он не мог решить, какую женщину выбрать?

Он вдохнул холодный ночной воздух:

– Я даже предстал перед судом по обвинению в убийстве Карен Макдоусон. Только меня оправдали. Не нашли достаточно улик.

– Я знаю, – ответила Симона.

– Правда? Ты знаешь об этой истории?

– Да, – она тихо рассмеялась. – Мне в деревне советовали держаться от тебя подальше. Ты у нас сердцеед, Джек Равитт.

– Ты же им не поверила? – он крепко прижал девушку к себе.

– Я была вынуждена поверить, – серьезно ответила она. – Ведь тебе удалось всего за несколько дней влюбить меня в себя. Так что некоторый опыт обольщения у тебя наверняка имеется.

– Это все грязные инсинуации, – ответил он с деланным возмущением и серьезно добавил. – Моя милая Симона! Не знаю, могут ли меня обманывать мои чувства, но я люблю тебя всем сердцем. И не за твое сходство с Карен, а за то, какая ты есть на самом деле. Мне неважно, что обо мне болтают люди в деревне. Ты женщина моей жизни, теперь я это точно знаю.

– Ты уверен, что хочешь провести остаток жизни с малоизвестной писательницей? – улыбнулась Симона. – Которая неделями может торчать в своем кабинете и не думать ни о чем, кроме нового романа?

– Абсолютно уверен, – серьезно ответил Джек и поцеловал девушку.

– Тогда я готова подарить тебе свое сердце, – ответила она и почувствовала счастливое облегчение от того, что любовь к ее бывшему бойфренду Роберту исчезла без следа и окончательно. Теперь она с оптимизмом смотрела в будущее. На минуту даже забылись неприятные происшествия последних дней.

Они стояли и целовались под ночным небом. Они даже не обращали внимания на периодически накрапывающий дождь. Сейчас в мире существовали лишь они одни.

Влюбленные с трудом оторвались друг от друга.

– О, Джек, я так счастлива, – радостно проговорила Симона.

– Я тоже! Но нам, пожалуй, надо идти.

– Куда? – не сразу сообразила девушка.

– Ну, – мягко улыбнулся Джек и убрал с ее лба намокшую прядь волос, – ты сама сказала, что надо сходить к скалам и разобраться со своей судьбой. Женская интуиция, помнишь?

Джек предварительно позвонил в полицейский участок в Паттерсоне.

– Может, нам стоит подождать полицейских? – предложил Джек.

– Фиона почувствует, что мы ее заманиваем в ловушку, – ответила Симона.

– Мы должны принять во внимание возможную опасность. Мне не хочется снова вступать в конфликт с законом, тем более после обвинения в убийстве.

– Ох, Джек, – вздохнула Симона, обнимая его. – Ты пережил много неприятностей, но теперь я на твоей стороне. Я тебя защищу!

– Очень мило с твоей стороны, – мягко ответил он, – но ты думаешь, это заинтересует хоть одного судью? Им факты подавай, прежде всего…

Он прервался и снова посмотрел вдаль, в сторону маленькой бухты со скалистым обрывом. Она проследила за его взглядом и заметила в том месте, где разыгралась трагедия с Карен, бледное, но вполне различимое свечение.

– Призрак, – пробормотал молодой человек.

– Карен, – отозвалась Симона. – Она пришла, чтобы взять судьбу в свои руки.

Призрак Карен Макдоусон словно светился изнутри. Он неподвижно висел в воздухе на краю обрыва и смотрел вниз.

– Что это может значить? – прошептал Джек.

– Пойдем лучше в дом и подождем. У меня такое чувство, что мы здесь лишние.

Симона потянула юношу в дом, затем они поднялись в темную библиотеку, из высоких и узких окон которой можно было наблюдать за происходящим на морском берегу. Дух Карен все еще находился в том самом жутком месте и следил за бесконечной игрой волн среди выступающих из воды скал. Свет, исходящий из призрака, пульсировал в темноте.

– Что же она задумала? – озадаченно спросил Джек.

Симона не успела ответить. В этот момент послышался шум быстро приближающегося автомобиля. Затем раздался скрип тормозов, дверь хлопнула, и послышались быстрые шаги по ступеням дома.

– Это, наверное, полицейские, – предположила писательница.

– Нет, – покачал головой Джек. – Хлопнула только одна дверь. Это Фиона!

Послышался звон дверного колокольчика.

– Эй, – раздался следом голос Фионы. – Есть кто-нибудь дома?

Ей никто не ответил. Затем послышался звук опускаемой дверной ручки.

– Ой, Джек, что нам делать? – прошептала Симона.

– Ничего, – ответил он тихо. – Нас нет дома. Думаю, нам стоит предоставить свободу действий Карен.

– Привет! Есть кто дома? – голос Фионы раздался уже в темном холле. У нее был свой ключ! Выждав еще пару минут, она вышла на веранду и первым делом посмотрела туда, где недавно висел балкон.

Об этом Джек и Симона могли только догадываться, поскольку из окна библиотеки им было видно только побережье, но не терраса дома. Тем временем Фиона спустилась в сад и пошла к берегу.

– Джек, смотри, – девушка показала туда, где только что виднелся призрак Карен Макдоусон. Теперь он исчез, и на его месте возникла другая фигура. Поняв, кто это, молодые люди лишились дара речи. На берегу стоял Джек Равитт!

* * *

– Это… это невозможно! – выдавил из себя Джек и протер кулаками глаза. – Как же так?

– Это Карен, – сделала вывод Симона. – Она ведь дух и наверняка может принимать облик близких людей. По-другому я не могу это объяснить!

Джек стоял в библиотеке, рядом с ней. И одновременно находился на берегу, в паре сотен метров отсюда. С каменным лицом он неподвижно стоял у обрыва и смотрел в темноту. От настоящего Джека его отличало только то, что его очертания казались немного размытыми.

Вскоре в поле зрения Джека и Симона оказалась и Фиона; теперь им лишь оставалось быть немыми свидетелями невероятных событий.

– Джек! – крикнула Фиона, узнав фигуру на краю обрыва. Ветер безжалостно трепал ее волосы.

Двойник Джека Равитта медленно повернулся и уставился на женщину. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.

– Что ты здесь делаешь в такое время? – закричала Фиона, пытаясь перекричать шум дувшего с моря ветра. Освободившаяся на время от облаков луна освещала эту сцену причудливым бледным светом.

– Пришло время покончить с этим, – раздался голос Джека-двойника.

– Боже, скажи мне, что я сплю, – пробормотал настоящий Джек.

– К сожалению, все, что ты видишь, это не кошмар, а реальность, – ответила Симона.

– Я начинаю терять рассудок…

– Подожди, Джек, – девушка взяла его за руку и крепко ее сжала. – Мы должны доверять Карен.

* * *

На скалистом обрыве Фиона приблизилась к Карен в образе Джека.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Фиона, кутаясь в пальто. – Что значит… покончить?

Ветер дул прямо ей в лицо, снова начал поливать дождь. Фиону удивило, что Джек не пытается укрыться от дождя. Его волосы были сухими, а по лицу не стекали струйки воды. Как это возможно? Его одежда тоже была сухой, хотя сама она промокла за секунду.

– Все-таки у тебя на совести человеческая жизнь, – его голос звучал уверенно. – Пришло время ответить за смерть невинной женщины.

– Ты мне угрожаешь, Джек? – насмешливо спросила Фиона. Ее красивое лицо исказила гримаса. – Это нелепо. Ты копаешься в старой истории, а смерть Карен Макдоусон была случайностью. Это знаешь ты, и знаю я.

Она подошла ближе к нему и почувствовала могильный холод. Его лицо было очень бледным и казалось… каким-то восковым. Фигура будто светилась изнутри? Невозможно.

– Ты сам знаешь, что мы принадлежим друг другу, Джек. Мы предназначены друг для друга. Карен Макдоусон только мешала. Она сама виновата в том, что ей пришлось так рано умереть.

Фиона надменно рассмеялась:

– Джек, теперь мы всегда будем вместе.

В этот момент перед Халфорд-Мэнором завыла полицейская сирена. Фиона испуганно обернулась.

– Ловушка, – с ненавистью прошипела она. – Ты заманил меня сюда. Но меня тебе не достать, Джек Равитт! Никогда!

* * *

Полицейская машина остановилась у подъезда старинного особняка. Из нее выскочили двое полицейских и поспешили к входной двери. Она была широко распахнута.

– Полиция! – крикнул один из мужчин в форме. – Есть кто дома? Мистер Равитт, где вы?

– Здесь, идемте быстрее.

Джек с Симоной спустились в холл и вышли с полицейскими на веранду.

– Смотрите, – девушка указала в сторону берега.

Полицейские не могли скрыть удивления. Там, на краю скалистого обрыва стояла Фиона Бакстор, деревенский врач, и еще один человек. Джек Равитт!

По крайней мере мужчина был очень на него похож.

– Я и не знал, что у вас есть брат-близнец, Джек, – проговорил один из полицейских, тот, что помоложе.

– Я тоже не знал, – сухо ответил молодой человек.

Ветер быстро перерастал в шторм. Дождь хлестал Фиону Бакстор по разгоряченному лицу, стекая по щекам и насквозь промокшей одежде. Но в эти минуты ее внимание было занято другим. Она чувствовала, что ее загнали в ловушку. Что Джеку известно про нее?

– Это чертова ловушка, – снова злобно прошипела Фиона.

– Нет, но пришло время расставить все точки над «и», – ответил фальшивый Джек. – А для этого требуется расквитаться за смерть невинной женщины.

– Как ты себе это представляешь, Джек? – глаза врача излучали ненависть.

– Я не Джек.

– А кто же ты? Не держи меня за дуру!

Кровь застыла в жилах молодой женщины, когда она увидела, как фигура Джека, словно трехмерная проекция, стала на глазах изменяться и превращаться в другого человека. Призрак принимал образ бывшей владелицы Халфорд-Мэнора Карен Макдоусон! Фигура быстро росла в размерах и уже возвышалась метра на три в ночном небе. Ее глаза сияли ярким красным светом.

– Пора платить по счетам, Фиона! Тебя ожидает та же участь, которую ты мне когда-то уготовила.

Это был уже не шепот, а гневный рев, разносившийся вокруг, как раскаты грома!

* * *

– Что там происходит? – оба полицейских в полном недоумении следили за развитием событий на обрыве.

– Возвращаются долги, – пробормотала Симона, не отрывая глаз от призрака.

– Так, если мы сейчас не вмешаемся, то проклятие Халфорд-Мэнора повторится. Здесь никогда не будет покоя, – воскликнул Джек.

– О чем это вы говорите? – спросил молодой полицейский, представившийся Миллером.

– Это долга история, – ответил Джек. – Мы должны идти.

Симона последовала за ним, однако он мягко остановил ее.

– Нет, – сказал он голосом, не терпящим возражений, – тебе лучше остаться в доме.

– Но… – начала было Симона.

– Никаких «но», я не хочу подвергать тебя какой бы то ни было опасности.

– Уверена, что Карен этого не допустит.

Джек несколько секунд сомневался, глядя то на девушку, то на полицейских.

– Ладно, пойдем, – быстро проговорил он и бросился вперед. Полицейские достали пистолеты и последовали за ним.

– Пистолеты вам ни к чему, – заметила Симона. – Есть существа, которых не напугать огнестрельным оружием.

– Вы хотите сказать, что там, на берегу… призрак? – прокричал Миллер, и ветер тут же отнес его слова в сторону.

– Ну, или неприкаянная душа, называйте ее как угодно, – ответила Симона и побежала дальше через сад.

– Об этом мы еще успеем поговорить, – крикнул старший полицейский по фамилии Таррел. – Не будем сейчас тратить на это время.

– Ты убила меня, Фиона Бакстор, смахнула со своего пути как назойливое насекомое, – гремел над бухтой голос Карен Макдоусон. – Ты хотела заполучить Джека Равитта, но пора платить за мою смерть.

– Это… это неправда! – закричала Фиона в отчаянии, смахивая с лица прилипшие мокрые волосы. – Ты была больна и нуждалась в лекарствах. Я пришла с Джеком, чтобы оказать тебе медицинскую помощь. Когда мы встретили тебя здесь, в бухте, у тебя закружилась голова, и ты упала вниз. Это был несчастный случай!

В глазах Фионы читался смертельный страх. Она услышала шаги и загнанно посмотрела через плечо. Ее лицо стало пунцовым, когда она увидела Симону и Джека в сопровождении двух полицейских.

– Ты лжешь! – гремел призрак, сменив белое сияние на зеленоватое. – И ты сама знаешь, что лжешь! Прими свой путь, иди вперед, имей мужество платить за свои поступки!

Фиона словно впала в транс. С трудом переставляя ноги, она двинулась к призраку, висевшему над краем обрыва. Казалось, она перестала владеть своим телом, ее взгляд был прикован лишь к горящим глазам Карен.

– Стоять! – закричал Таррел, которому оставалось всего примерно десять ярдов до Фионы. – Ни шага вперед!

Фиона замедлила шаг. Было видно, как она борется с собой. Затем она на негнущихся ногах медленно продолжила движение вперед.

– Иди ко мне! – гремел над маленькой бухтой голос призрака. Он еще дальше отодвинулся от края обрыва и повис как раз над торчащими из воды острыми камнями. Волны с шипением разбивались о скалы.

– Иди в мой мир, Фиона Бакстор! И только тогда покой воцарится в Халфорд-Мэноре!

– Нет, не делайте этого! – попытался перекричать вой ветра и шум пенящихся волн Миллер. Но Фиона, казалось, не слышала его. Словно загипнотизированная, она продолжала идти к краю обрыва.

– Сделайте же что-нибудь! – пронзительно закричала Симона. – Иначе станет на одну жертву больше!

Сержант Миллер быстро вытащил пистолет и выстрелил в воздух.

Фиона отвлеклась; предупредительный выстрел явно помог ей вернуться из своего летаргического состояния обратно в реальность. На ее искаженном лице отражались одновременно ненависть к призраку Карен и смертельный страх. Кажется, она только сейчас поняла, какая ей грозила опасность.

– Фиона, ты умрешь той же смертью, что и я! – бушевал призрак.

Услышав выстрел, врач обернулась и тут же поскользнулась на мокрой от дождя наклонной каменной плите. Фиона замахала руками, пытаясь удержать равновесие, и заскользила вниз. Она пронзительно закричала, но ей удалось удержаться на плите и упасть на колени. Когда она повернула голову, перед ней внизу открылась бушующая пасть бухты с шипящими волнами и безразличными скалами, выглядывающими из пены. До нее, как дыхание смерти, долетел обжигающе холодный порыв ветра.

Фиона откатилась в сторону, пытаясь покинуть опасное место, но снова заскользила по плите вниз, по направлению к пропасти. Она отчаянно старалась найти ногами хоть какую-то опору на гладком камне. Бесполезно. Тогда она в последний момент вцепилась руками в небольшой корень, торчавший из земли.

– Теперь ты принадлежишь мне! – гремел победный голос призрака Карен.

– Нет! Никогда! – хрипела врач, борясь за свою жизнь.

Призрак висел прямо над ней. Ей казалось, что в нее вцепилось множество холодных, когтистых лап. Фиона инстинктивно чувствовала, что в борьбе с потусторонней силой у нее нет никаких шансов. Но умирать она не хотела.

* * *

– Хватайтесь за мою руку, – услышала она мужской голос. – Мы вытащим вас.

С трудом задрав голову вверх, она увидела лицо сержанта Миллера. Он стоял на коленях на краю обрыва и протягивал ей руку.

– Я вас вытащу, мисс Бакстор, – дождь стучал по его спине и затылку, струйки воды стекали прямо на врача. – Дайте же руку, наконец!

– Нет, – выдохнула она. – Спасибо.

Как в замедленной съемке, она отпустила руку, которой держалась за крепкий корень, и быстро исчезла в темноте. Джек и старший полицейский бросились к краю обрыва, пытаясь помочь Миллеру. Симона остановилась чуть сзади, в ужасе наблюдая за происходящим.

Фиона отказалась от спасения, она была готова умереть. Долгий, протяжный крик и всплеск, и все – Фионы Бакстор не стало.

– Черт! – в сердцах произнес Миллер, продолжавший смотреть широко открытыми глазами туда, где скрылась врач. Призрак Карен тут же стал терять очертания.

– Все кончено, – прошептала она напоследок. – Моя смерть отомщена. Спасибо Симона, спасибо Джек, без вас я бы этого не смогла сделать.

Ее последние слова звучали уже издалека; вскоре сияние растворилось в воздухе, и ничто не указывало на то, что оно когда-то было. Как и на то, что чья-то душа была спасена. Для этого потребовалось умереть еще одному человеку.

* * *

Прошло несколько недель, прежде чем события той жуткой ночи в маленькой бухте улеглись. Джек старался как можно чаще навещать Симону, подбадривал ее и отвлекал от мрачных мыслей. Ему это удавалось, и привязанность к Равитту молодой писательницы становилась все сильнее. Дух больше не появлялся, и Симоне лишь оставалось утешать себя тем, что Карен Макдоусон наконец обрела желанный покой.

Она постаралась занять себя насущными делами; работа над новой книгой и так затягивалась. Ее издатель очень не любил, когда нарушались оговоренные сроки. Свободное от работы время девушка посвящала розам и ухаживала за садом, насколько позволяли силы. У Джека тоже хватало дел; нужно было заменить в доме все ветхие балки и сделать новый балкон.

Как-то раз они снова стояли на веранде, держась за руки, и смотрели на сочный, темно-красный закат.

– Симона, – тихо проговорил Джек и обнял девушку. Она вопросительно посмотрела на него. – Будь моей женой!

В первую секунду от волнения она даже не смогла издать ни звука. Ее глаза наполнились слезами счастья, и она крепко прижалась к его груди:

– Да, Джек Равитт, я буду твоей женой!

Затем она отстранилась от него и с улыбкой добавила:

– Это значит, что скоро я стану Симоной Равитт?

– Да! Это имя будет стоять на обложках твоих книг?

– Конечно! Весь мир должен знать, что я нашла мужчину своей мечты и счастлива с ним!

Загрузка...