Леонид Моргун Фирма гарантирует

— Ты когда-нибудь бывал на Эр-Лумбрии? — осведомился Василий Бардин, командор 2-го ранга и астронавт класса А «звездный», перелистывая страницы глянцевого проспекта.

— Ни разу в жизни, — ответил Ян Коровин, его бессменный напарник в полетах, пилот, механик и специалист по звездолетам всех видов и типов, когда-либо пересекавших Вселенную.

— А жаль… — задумчиво сказал Бардин, перевернув проспект вверх ногами и изучая какую-то схему.

Их гравитележка неторопливо плыла над гигантскими оплавленными плитами космодрома Дэнта-II. Неподалеку стоял исполинский звездный крейсер. Его серебристые стабилизаторы были испещрены черными полосами.

— Алло, диспетчерская, — позвал Коровин в микрофон, — может быть, этот, зеброидный? Номер Д-4600012…

— Нет, — ответила диспетчер Валентина. — Ваш корабль без номера, цвет — желтовато-золотистый, а кроме того, он сам вас узнает.

— Как это «сам»? — поразился Ян.

— Не знаю. Мы ввели в него ваши данные, и он сказал, что будет вас встречать.

— Ну и ну! — пробормотал Ян, оглядывая бесконечное пространство космодрома, до самого горизонта уставленного громадами космических кораблей. — Слышишь, сам встречать будет, может быть, даже с музыкой. Это тебе не наши «астрофаги». Фирма!

— «Корабли класса «У-Тангуранга», — прочел командор, — это последнее слово космической техники. Просты в обращении, безотказны в работе, приветливы и самокуртичны…»

— Само… чего?

— Куртичны. Наверное, самоуправляемые. «Три бозонных двигателя с кавертными ускорителями… стабильная гравитация не более 125 фью…».

— Сколько-сколько? — подозрительно переспросил Коровин.

— 125 фью. Фью — это какая-то их единица измерения. Надеюсь, что это не наше «же». Вот, «гарантируется имплювизионная трансмутатация в пси-поле»…

— Что еще за поле? — возмутился Ян.

— Наверное, магнитное.

— А вдруг нет?

— Брось паниковать, старина, — рассмеялся Бардин и похлопал друга по плечу. — Эти звездолеты эр-лумбриане построили в незапамятные времена. Судя по их внешнему виду, это полные гуманоиды, ничем не отличимые от нас. Неужели ты думаешь…

— Я ничего не думаю, но что это за поле такое?

— Какое тебе до этого дело? Наше дело пригнать корабль на Землю, пусть тамошние умники разбиваются с ним.

— Может быть, они будут копаться там недели две… три… — мечтательно вздохнул Коровин. — Представляешь, три недели на Земле!

— «Фирма гарантирует, — продолжал читать Бардин, — максимальный комфорт для экипажа и пассажиров… прИямые контакты с парвенальными субструктурами… оригинальное противоперегрузИчное устройство пАзволевает вас забить при стартах и усидках». — Оба рассмеялись. — Грамотеи!

— Гляди, — толкнул его Ян. — Кажется, это наши.

Гравитележка вильнула вправо и прибавила ход.

Перед глазами космонавтов медленно вырастал ряд грандиозных желто-серых сооружений причудливой формы.

— Ну и как они тебе? — спросил командор.

— Не знаю, кто их конструировал, — но в дизайнерах у этих лумбрианцев был явно какой-то полоумный абстракционист.

Тележка остановилась у крайнего корабля. Неведомо откуда раздались нестройные дребезжащие звуки. К ногам космонавтов подъехала дорожка, которая вела, в люк, видневшийся вверху звездолета.

— Я же говорил, что будут встречать с музыкой. Ай да фирма! — крутил головой Ян. — Нашим до них еще расти и расти. Как думаешь, стоит ли нам брать с собою эти дурацкие скафандры? Меня с души воротит, как подумаю, что с ними придется три недели таскаться по всей Земле.

— Конечно, стоило бы их оставить, — на минутку задумался Бардин. — Но я уже за них расписался.

— И очень напрасно… — закряхтел Ян, доставая чемодан и ставя его на эскалатор. — На кораблях такого класса должен быть полный комплект скафандров трех типов…

Дорожка понесла их вверх, стремительно вбежала во внутренние помещения корабля и потекла по коридорам, сверкающим хромом, полированной бронзой и панелями «под дуб».

Ян присвистнул:

— И сколько же мы таких корабликов закупили?

— Ровным счетом двести двадцать три штучки! — ответил командор, озираясь по сторонам.

— Нам-то, наверное, на таких летать уже не придется. — вздохнул Ян. — Наше дело — каботаж.

— Как знать, — пожал плечами Бардин, — может быть, лет через двадцать наши тоже научатся делать такие сверхпространственники. Все-таки на Эр-Лумбрии древнейшая цивилизация, на миллион лет старше нашей, а мы их почти уже догнали. Хорошо еще, что нам удалось выторговать у них эти корабли, в обмен на энергетический запас Сириуса.

— Ого!

Это восклицание Яна Коровина вполне можно было отнести и к стоимости кораблей, и к помещению, в которое привела их эскалаторная дорожка. Это был грандиозный зал сферической формы. Вся поверхность его была выстлана ворсистым эластичным материалом, в котором оба пилота утопали почти по колено.

— Куда это мы, по-твоему, попали? — спросил Ян, подпрыгивая на полу, как на батуте. — В физкультурный зал или в спальню?

— По-моему, в отсек управления, — оказал командор, сверившись со схемой. — Все эти пульты с грандиозными экранами и миллионами кнопок и тумблеров давно уже стали анахронизмом. Только мы еще ставим их на свои корабли. — А на фирменных звездолетах стоят совершеннейшие киберпилоты, которым достаточно только сказать, куда хочешь лететь. А экипажу остается сидеть и…

— Где?

— Что «где»?

— Где сидеть? — спросил Ян. — Я не вижу здесь ни одного кресла.

— Не будь ребенком, — выговорил ему командор. — Может быть, прикажешь еще подать себе антикварный стол с витыми ножками? На современных кораблях давно уже ставят трансформирующуюся мебель. Вот увидишь, стоит нам только взлететь, и кресла появятся сами собой, да еще снабженные «оригинальным противоперегрузИчным устройством».

Подойдя к стене, Василий Бардин принялся тыкать в нее пальцами, заглядывая в проспект.

— Чего ты ищешь? — спросил Коровин.

— Здесь где-то должен быть коммуникатор, — ответил тот. — Должен же я как-то связаться с диспетчерской.

— Ну что, освоились? — раздался женский голос.

— Алло, Валюша, это мы! — сказал Бардин, оглядываясь по сторонам в поисках динамика. — Мы уже на «Тунгарунге». Когда нам «позволеваено» будет взлететь?

— В любую минуту. — ответила девушка. — Квадрат Т-42-11 не занимать! Даю взлет. Я — «двадцать четвертая», даю взлет для корабля «У-Тангуранга» в квадрате Т-42-11.

Начался отсчет времени.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил командор.

— Все ясно, — усмехнулся Ян, развалившись на полу. — Ты же сам сказал «коммуникатор» и «связаться с диспетчерской». Вот наш мудрый корабль тебя и связал с диспетчером.

— Ты хочешь сказать, что если бы я пожелал лично попрощаться с нашим начальником базы…

В ту же минуту одна из боковых поверхностей исчезла и перед ними появился начальник космодрома Фермуар Кломпьер.

— А вы что здесь делаете? — озадаченно спросил он.

— Мы уже на корабле, шеф, — сказал Бардин. — И сейчас взлетим. Но предупреждаем вас, как только мы вернемся с Земли, будьте любезны зарезервировать для нас один такой кораблик.

— Только с креслами, — вставил Ян.

— Послушайте, ребятки, — заявил шеф, заложив руки за спину. — Не кажется ли вам, что вы слишком многого хотите? Мало того, что я вам устроил оплаченную командировку на Землю, причем на звездолете, который все будет делать за вас; мало вам этих полов, на которых вы разлеглись, как на пуховых перинах, так подавай вам еще и кресла. Если вы будете себя так вести, то я просто распоряжусь, чтобы обратно сюда его пригнали другие люди, а вы сразу же после прилета на Землю можете возвращаться назад первой же транспортной ракетой…

— Сгинь… — шепнул Ян.

Изображение исчезло. Командор строго взглянул на механика.

— Пожалуйста, поосторожнее со словами. Ты так можешь пожелать провалиться к чертовой бабушке, и интересно знать, куда же мы тогда пропадём?

— Ну не в тартарары же нас занесёт эта чёртова машина?

— Я и понятия не имею, каковы предельные возможности этого корабля. Знаю лишь, что эр-лумбриане так и не смогли объяснить нашим, почему они не приемлют понятия «край Вселенной», но в принципе их машины летают именно так — от края и до края Вселенной.


Контакт с цивилизацией R-Loumbria произошел совершенно случайно и настолько неожиданно, что поверг в шок весь научный мир и вообще всё прогрессивное человечество (потому что непрогрессивное, как обычно, занималось пьянством, любовью, интригами и политикой). Случилось так, что один из наших звездолетов после встречи с космической миной остался без двигательного отсека и с остатками кислорода летел по инерции в какой-то космической пустыне, вдали от цивилизованных миров. Каково же было удивление астронавтов, когда неожиданно мимо них пролетел астероид с поверхностью плоской, как стол, на которой восседали несколько мужей почтенного вида в плащах-накидках античного покроя и вели между собой какую-то неспешную беседу. А наши бравые астронавты между тем, потные и отчаявшиеся вызвать помощь, в самом начале кислородного голодания, мысленно простившиеся или прощающиеся со своими родными и близкими, рисующие себе в воображении сцены собственной гибели, созерцали проплывающий мимо них консилиум как предсмертное видение. Забегая вперёд, скажем сразу: наших бедолаг спасли. Более того, вскоре выяснилось, что встреча была не случайностью, а гибель их корабля потребовалась одному из эр-лумбрианских философов для того, чтобы наглядно обосновать своим оппонентам свою теорию о тщете телесного бытия. Однако один из его оппонентов предоставил собравшимся картины скорой встречи спасённых со своими чадами и домочадцами в доказательство того, что спонтанный эмоциональный всплеск телесных существ намного превышает положительные эмоции, постоянно обволакивающие бестелесные существа, пребывающих в постоянной нирване… Сами понимаете, какой небывалый подъем после этого контакта испытали все мистические, идеалистические и религиозные течения. Ведь человечество практически впервые воочию столкнулось с так называемыми богами, то есть цивилизацией существ, для которых не было практически ничего невозможного. При этом они никого не мистифицировали, не делали никаких тайн из своего повседневного бытия и своих дальнейших планов. Разумеется, лумбриане знали и о вселенской энтропии и о разбегающихся галактиках и о грядущем новом Большим взрыве, но относились ко всем этим грядущим светопреставлениям вполне ровно, нейтрально и даже с некоторым юморком, наподобие того, с каким нежащиеся на таиландском пляже сибиряки узнают о снежных заносах в родном Новосибирске. Ну а когда лумбриане даже пустились в торговлю, в частности предложив землянам эскадру своих звездолетов в обмен на Сириус, они и вовсе развенчали себя. Божественный ореол их сразу же померк. Газетчики тут же объявили, что машины их устаревшие как морально, так и материально, а без Сириуса равновесие Галактики будет навеки разрушено и нас ожидает реальный конец света. Причём объявили даже его дату, на чём многие писаки очень неплохо нагрели себе руки.


— Так ты думаешь, эта жестянка и впрямь способна забросить нас на край Вселенной? — недоверчиво осведомился Ян.

— Причем не просто нашей, а любой мыслимой Вселенной. Так что прежде чем лететь, давай сначала зададим программу полета.

— Программа одна и самая простая — твердая почва под задницей, завалиться в кабак и на сладкое сауна! — хохотнул Ян.

Противоположная стена будто провалилась, открыв карту звездного неба. Бардин внимательно пригляделся.

— Так… где там наша галактика… — Изображение приблизилось. — Ага, вон Млечный путь, левый рукав… Солнечная система… Планета Земля… — И вот уже сама отеческая планета медленно вращалась перед ними, заняв почти весь экран, — Южный полюс — космодром Антарксис! — объявил командор. — Старт!

В ту же минуту сильный толчок опрокинул их навзничь, корабль загудел и завибрировал. Когда на обоих друзей навалилась тяжесть перегрузок, пол под ними внезапно раздался и оба по шею погрузились в ванны, наполненные тепловатой жидкостью. Ян завопил благим матом и попытался было выбраться, но сверху на них надвинулись крышки и застыли, подперев их подбородки.

— Будь трижды неладен тот день и час, когда я согласился лететь на этом ненормальном корабле! — неистовствовал механик.

— Успокойся старина, — добродушно сказал командор. — Фирма гарантировала нам оригинальное противоперегрузочное устройство — вот оно, и действует. Вот увидишь, когда мы выйдем в безвоздушное пространство…

— К тому времени мы будем походить на пареную репу, — возразил Ян. — Ты разве не чувствуешь, что вода потеплела?

— Может быть, у них принято во время полета принимать теплую ванну? — пошутил командор. — Тебе это будет полезно, хоть раз в жизни отмоешься дочиста…

Но на душе его скребли кошки. Вода действительно с каждой секундой становилась все теплее и теплее.

— Ахтунг! Цурюк! Гау бак! Назад! — крикнул Ян. — Ехать назад! — и отодвинулся со своей ванной метра на два назад. — Садиться! Сидеть! Ну чего ты молчишь! — крикнул он командору. — Вели ей, чтобы она садилась.

— Сажать! — строго сказал командор. И почувствовал, как ванна под его ногами изменила форму и из лежачей сделалась сидячей. Жидкость продолжала нагреваться. Все попытки сдвинуть крышки, лежащие сверху, были тщетными…

— Вызываю начальника космодрома! — громовым голосом произнёс командор.

Стена вновь провалилась и перед ними оказался Фермуар Кломпьер, который сидя за столом подписывал какие-то бумаги.

— Ну в чем еще дело? — ворчливо спросил он, поднял глаза и разинул рот.

— А в том, — зловещим шепотом сказал Бадрин, — что мы по вашей милости оказались в кипятке, и если вы нас сейчас же отсюда не вытащите, мы сваримся заживо. Немедленно перехватите корабль, блокируйте его, сделайте что-нибудь, только верните нас обратно.

— Но это невозможно! — воскликнул Кломпьер. — Эти корабли не слушается нашей аппаратуры. Вы уже улетели от нас за семнадцать астрономических единиц. Никакой спасатель к вам не подоспеет. Но вы не волнуйтесь, мальчики, мы сейчас что-нибудь придумаем.

— Придумай, Кломпи, заклинаю тебя, придумай что-нибудь, а не то на твоем участке будет двойное чэпэ с тяжелым исходом… Да тише ты! — бросил он Яну, который вновь начал биться под своей крышкой. — Меня тоже припекает, но я ж терплю!

— Там затычка! — крикнул Ян. — Затычка! Под ногами! Выдерни ее Вася!

Бардин тоже нащупал под пяткой затычку, несколько раз саданул ее каблуком, потом поджал ноги и резко потянул на себя. Пробка выскочила. Жидкость с шумом потекла куда-то внутрь.

Космонавты перевели дух.

— Насчет того, что в ваннах можно переносить перегрузки, я слышал, — сказал Ян, — но зачем при этом делать из космонавтов бульон?

— Ты хотел сказать — жаркое… — пробормотал командор.

— Почему?

— Потому что воду мы выпустили, а нагревательный элемент работает! — закричал командор. — Отпустить! Открыть! Не надо!..

Но стенки ванной продолжали нагреваться и вскоре сравнились температурой с хорошо нагретым утюгом.

— Холодная вода! — истово пожелал Ян Коровин. — Аш-два-о!.. Ноль градусов по Цельсию!

Немедленно кто-то изнутри окатил их ледяной водой. Густые клубы шипящего пара на некоторое время скрыли голову командора.

Когда пар рассеялся, Ян увидел, что командор лежит на полу и озирается.

— Эй! — позвал Ян. — Как ты оттуда выбрался?

— Просто сказал, что хочу наружу…

— Я тоже!

В ту же минуту ванна выдвинулась наверх, распрямилась и остыла.

— Не-е-ет! — пробормотал механик, стуча зубами. — Это уж ни на что не похоже, это черт знает на что похоже, это похоже на чертовщину какую-то, вот на что похоже…

— Без истерик! — прикрикнул на него командор. — Самое главное — никакой паники. Ты хотел сауну — вот ты ее и получил. А теперь нам надо найти свои каюты.

— Слуга покорный! — огрызнулся Коровин. — Что бы там меня насадили на шомпол и поджарили, как поросенка? Кроме того, я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Что это, Вася?!

— Боюсь… — прохрипел командор, — боюсь, что это «стабильная гравитация в 125 фью».

— «Же», Вася, — с грустью шепнул механик. — А при ста двадцати пяти «же» нас расплющит в лепешку…

А тяжесть все возрастала и возрастала, похоже, готовая и в самом деле дойти до ста двадцати пяти земных. Перед глазами космонавтов заалела пелена…

— Где там этот Фермуар…

— Я здесь, ребятки, — мигом появился тот. — Что, выбрались?

— Перегрузка… — из последних сил выдавил командор.

— А я специально для вас связался с крупнейшим специалистом по Эр-Лумбрии, знакомьтесь, профессор Бойторн, — и он подвел к экрану низкорослого мужчину с густой бородой, призванной, казалось, компенсировать обширную плешь на черепе.

— Лучше найдите нам хоть одного эр-лумбрианина, пусть покажет, какие кнопки тут надо нажимать.

— Это, к сожалению, невозможно! — развел руками профессор. — Эр-лумбриане не могут жить в условиях низкой гравитации…

— А мне плевать, где они могут жить, а где не могут! — пискнул Ян. — Мне самому жить хочется…

— Спокойно! — оборвал его командор и повернул голову к стоящим у экрана. — Мне бы очень хотелось знать, дорогой мой Фермуар, чем вы руководствовались, закупая корабли, совершенно не приспособленные для человеческого организма? Сначала нас тут ошпарило кипятком, потом чуть не изжарило, и наконец едва не раздавило…

— На кто же мог подумать, что…

— Спасайся кто может! — воскликнул Ян.

Противоположная стена отсека вдруг поднялась и выплеснула на космонавтов мощный вал тягучей маслянистой жидкости, которая подняла их и закружила по комнате.

— Чего еще ты от них пожелал?! — спросил Бардин, бултыхаясь и отфыркиваясь.

— А при чем здесь я? — удивился Коровин. — Это вы тут разглагольствовали. Я только сказал, что плевать хотел на…

— А кибер подумал, что ты сказал «плавать», вот ты теперь и плаваешь…

— Но это все же лучше, чем тебя будет давить прессом, как цыпленка-табака…

— Ну, если ты предпочитаешь утонуть… Остановить!.. Отпустить!..

Но жидкость все прибывала. Они уже из последних сил барахтались под потолком, когда Яна вдруг осенило:

— Скафандры, Вася! Наши скафандры!..

Нырнув, механик достал со дна один ранец, затем другой.

Кое-как, помогая друг другу они натянули скафандры, пустили кислород и…

— Красота! — пробормотал командор, плавая на поверхности, подобно исполинской надувной кукле.

— Блаженство! — поддержал его Ян. — Только нам надо теперь быть поосторожнее в выражениях. А то этот звездолет слишком уж буквально истолковывает все наши пожелания.

— Он толкует их по эр-лумбриански. Ох и свинью же подложили нам братья по разуму! — скрипнул зубами командор. — Хотел бы я увидеть балбеса, который закупил этот корабль!

— Да-да! Я вас слушаю? — отозвался Кломпьер, появившись неподалеку от них. — И прекратите вы меня все время вызывать! Я про вас не забываю. Мы сейчас связываемся с попутными станциями, решаем вопрос о вашем спасении…

— Меня интересует другое, шеф, — сказал Бардин. — Ведь это вы, если не ошибаюсь, летали на Эр-Лумбрию заключать контракт на эти «Тангуранги».

— Но я ничего не подписывал, — отрезал Кломпьер. — Там, знаете ли, были люди и повыше меня. И вообще, это была сугубо политическая акция — нам требовалось показать нашим противникам из Галактического союза, что у нас есть такие мощные союзники, как эр-лумбриане. И это заставило их поумерить свои амбиции.

— Всё это я без вас знаю. На Эр-Лумбрию отправилось все наше региональное начальство, министры, профсоюзные боссы, директора и заместители с целой армией своих секретуток, прихлебателей и репортёров. Но ведь вы-то летели не в туристическую поездку. Вы заключали контракт века! Вы заплатили прекраснейшей звездой небосклона за эти летающие аквариумы, так почему же вы не взяли с собой хотя бы одного космонавта?

— Вам легко говорить! — фыркнул начальник порта. — А мне сверху спустили заранее утвержденные и согласованные списки. Не стану же я вас в них включать вместо себя! Спокойно, ребятки, ваше дело — перегнать звездолет до Земли. Понятно, что эти летающие жестянки не совсем и не во всём соответствуют нашим параметрам, но уж наши-то технари в них разберутся. Думаю, недельку вы там сможете потерпеть.

— Недельку?! — переспросил Ян. — Семь суток без еды и питья?

— Ты заботишься только о своем желудке, — сказал командор с лёгким упрёком. — Лучше подумай, чем ты будешь дышать?

— В данный момент я хочу кушать!

— Ти-хо!.. — рявкнул командор, увидев в дальнем углу отсека какое-то шевеление. — Фермуар, где там ваш профессор?

— Я здесь! — отозвался специалист по внеземным культурам.

— А что именно едят ваши эр-лумбриане? — спросил Бардин, не сводя глаз с существа, которое медленными танцующими движениями приближалось к ним.

— О, у них очень оригинальный пищеварительный процесс, — заявил профессор, поправляя очки. — Плавая в своей насыщенной глицерином атмосфере, они завлекают таких… кальмароподобных животных, которые их поглощают и переваривают. В этот период эр-лумбриане обогащаются веществами, содержащимися в желудочном соке этих животных, и соответственно отдают им продукты собственного обмена веществ. Таким образом они проходят этакое перерождение, я бы даже сказал обновление…

— «Имплювизионную трансмутацию»… — вспомнил Бардин.

— Вася, я не хочу, чтобы меня переваривали! — всхлипнул Ян, с ужасом поглядывая на протянувшееся к нему щупальце. — Не хочу!

Щупальце отодвинулось. Кальмарообразное уселось в глубине и таращило на них свои большие, задумчивые глаза.

— Минуточку, профессор! — сквозь зубы сказал Бардин. — Вы сказали, что они плавают в атмосфере?

— Конечно, Эр-Лумбрия ведь жидкая планета…

— Как жидкая? А как же те полубоги? Те величественные старцы в античных хитонах… Они же передвигались в невесомости и в полнейшем вакууме! Я смотрел про них телепередачи!

— Послушайте, командор, ну вы же взрослый человек, неужто вы поверили во всю эту заумную мистику? Сами эр-лумбриане в жизни не покидали своей планеты, я имею ввиду в своих физических телах. А если и покидали, то только на таких вот звездолетах. Но это по их меркам было на самой заре их духовного развития. Теперь же в развитии их цивилизации произошел новый скачок и они более не нуждаются в перемещениях на другие планеты. Нынче они мысленно могут пребывать где угодно и в любом обличье, хоть внутри любой звезды, хоть на поверхности кометы. Поэтому-то они нам и продали свои звездолеты, что те стали для них излишним хламом.

— Стойте! В инструкции написано, что эти звездолеты «самокуртичны». Что это означает?

— Полагаю, что это слово было произведено от старинного слова «court», что означает «ухаживание». Полагаю, что этот звездолет настроен на максимальную заботу о персонале. Так что если вас что-то тут не устраивает…

— Меня не устраивает только то, что кислорода в наших скафандрах осталось на десять минут, если не врет мой манометр…

— Врёт, Вася, — обреченно шепнул Ян. — Я уже чувствую, что начал задыхаться. Это же аварийные скафандры, они заправляются от случая к случаю.

— Вы слышите, Фермуар?

— Слышу, слышу, — отозвался начальник порта. — Вы только не волнуйтесь ребятки, мы сейчас что-нибудь придумаем…

— Он придумает! — и, захохотав, скромный механик рванулся к изображению своего начальства. — Я ему покажу, как думать задним числом! Мне бы только ухватить его за глотку, а там я уж ему придумаю! — и отчаянным рывком Ян Коровин схватил начальника порта за шиворот и провалился в темноту.

— Ян!.. — позвал его Бардин. — Куда ты делся?..

— Прыгайте в экран, командор! — отозвался тот из темноты с торжествующим смешком. — Оказывается, это окно для нуль-транспортировки. «Приямые контакты с парвенальными субструктурами»!

— Да, именно таковыми мы для них и являемся, — подтвердил профессор. — «Парвенальный» — это от латинского слова «parvus» — «маленький», в смысле «ничтожный», «низменный».

— А ты уверен, что мы не провалимся в какой-нибудь антимир? — крикнул в пустоту командор.

— Уверен! — ответил Ян, подтверждая свои слова увесистыми тычками где-то за экраном. — Прыгайте смелее! Фирма гарантирует!

Загрузка...