Горизонты техники для детей, 1972 №8

Кабель через Атлантический океан

Фридерик Гисборн ответил на вопрос не сразу. Его взгляд блуждал по залу ресторана, где в этот вечер почти не было свободных мест. Явно медля с ответом, сэр Гисборн подождал, пока официант не налил вина в бокалы, и наконец произнёс:

— Чем я занимаюсь сейчас?… Я задумал одно большое дело, только не знаю, удастся ли мне осуществить его.

— В Политехническом институте, друг мой, ты был самым способным студентом, — заметил Матеуш Филд.

— Все считали, что у тебя никогда не будет никаких трудностей. А ты сомневаешься… В чем?

— Я решил провести телеграфную линию из Новой Шотландии через пролив Кабота в Сент-Джонс на Ньюфаундленде.

Удивленный Филд покачал головой.

— Ты думаешь о подводной телеграфной линии?!

— Она не будет первой, — заметил Гисборн. — Ведь уже несколько лет назад Самюэл Морзе наладил телеграфную связь между Нью-Йорком и Исландской набережной…

— В Нью-Йоркском порту, — уточнил Филд. — А ты собираешься проложить телеграфную линию по дну океана. И, если не ошибаюсь, что-то около 140 километров.

— А братья Бретт провели кабель под проливом Ла-Манш, — продолжал Гисборн. — Послушай, Матеуш, все страны мира сегодня теснее чем когда-либо связаны между собой. Мы должны как можно быстрее пересылать вести. Хорошо, когда страны расположены на одном материке, можно пользоваться телеграфом. Но на Земле больше морей и океанов. Америка отделена от Европы огромным Атлантическим океаном… К сожалению, в океане не поставишь телеграфные столбы!

— Так ты, как я понял, собираешься продолжить телеграфный кабель, лежащий на Ньюфаундленде.

— Да. Но лишь в Сент-Джонс. И вовсе не случайно. Ведь этот город наиболее выдвинут на восток, значит, находится ближе всего к Европе.

— А дальше?

Гисборн глубоко вздохнул.

— Дальше — безбрежный океан!

Я думаю, что скорый пароход, взяв телеграммы из Сент-Джонса доставит их через шесть дней в Европу.

— Ну, что ж, неплохой план. Сент-Джонс будет принимать телеграммы со всего американского континента, а через шесть дней они уже будут в Европе. Чем же ты встревожен?

Гисборн снова вздохнул.

— Уже много сделано. Сейчас мы работаем на Ньюфаундленде. Условия очень трудные. Линию приходится прокладывать в дикой, гористой местности. У нашего акционерного общества кончаются деньги. Как быть? Неужели придётся бросить начатое?

А дело, безусловно, важное.

Матеуш Филд некоторое время молчал.

— Послушай, Фридерик, — наконец заявил он. — Мой брат Сайрес — крупный промышленник, очень богатый человек. Не то, что я, «скромный» инженер. Сайрес — человек молодой, энергичный, решительный. Я познакомлю тебя с ним и думаю, что он поможет. Только постарайся заинтересовать его своим проектом.

Сайрес Филд проводил своего гости и вернулся в кабинет. Он остался доволен беседой.

— Мне понравился его план. Трудно не согласиться с инженером, — рассуждал промышленник. — Благодаря телеграфу вести из самых дальних стран теперь распространяются с быстротой молнии.

А ведь совсем недавно известие о смерти царя пришло в Лондон с трёхнедельным опозданием. Сегодня же…

— Сегодня Лондон тут же узнает о всех важнейших событиях, происходящих в Европе и Азии. — В Америку сообщения по-прежнему приходят с большим опозданием, — пробормотал Филд вслух. — Но, как говорит Гисборн, в океане не поставишь телеграфных столбов.

Он подошел к огромному глобусу, стоящему рядом с письменным столом, смотря на голубое пространство, отделяющее Америку от Западной Европы, Филд представил бушующие волны океана, а на них — пароходы, с трудом преодолевающие гигантские расстояния. Его взгляд задержался на морском пути между Ньюфаундлендом и Ирландией. „Сколько морских миль между этими островами?” — задумался промышленник. И мысленно он соединил два острова четкой прямой линией.

„А что, если не на глобусе… А на самом деле? Почему бы не соединить острова кабелем, проложенным по дну океана?… Телеграфная связь между Америкой и Европой!”

— Вряд ли это возможно. Такое огромное расстояние, — громко произнёс Филд.

Но отчаянная мысль не давала покоя. „Да, расстояние большое. Но удалось же соединить подводным кабелем берега пролива Ла-Манш?… Кабель работает нормально, значит, возможна подводная телеграфная связь. А если кабель действует на коротком расстоянии, он должен действовать и на далёком”.

Сайрес Филд вытер пот, выступивший на лбу, и сел в кресло у письменного стола. Будучи предприимчивым человеком, он сразу же написал что нужно сделать:

„Во-первых, познакомиться со свойствами электрического тока.

Во вторых, пригласить Морзе и узнать от него о принципе действие телеграфного аппарата и устройстве кабеля.

В-третьих, пригласить некоторых известных океанологов с целью получения информации о рельефе морского дна между Ньюфаундлендом и Ирландией, о существующих морских течениях. Обязательно выяснить, есть ли здесь подводные вулканы.

В-четвёртых, если собранные данные не исключают подводной телеграфной линии, связаться с наиболее влиятельными промышленниками, учредить акционерное общество со значительным капиталом и приступить к прокладке телеграфного кабеля между Европой и Америкой”.

— Идея замечательная, средств, пожалуй, хватит, — решил Сайрес Филд.

В бюро телеграфной компании "Нью-Йорк-Ньюфаундленд-Лондон" огромное оживление и спешка. Сотни чиновников и инженеров, многочисленные поставщики с предложениями, толпы посетителей — такая атмосфера ежедневно царит в этом большом нью-йоркском здании. Лишь на последнем этаже, где кабинеты членов правления, стоит тишина, и не чувствуется лихорадочной спешки.

Вот и сегодня только из кабинета Сайреса Филда, единственного члена правления, всецело поглощенного прокладкой телеграфного кабеля между Европой и Америкой, доносятся голоса. За письменным столом напротив Филда сидит Самюэл Морзе.

— Итак, Самюэл, часть работы уже выполнена. Телеграфная линия между Нью-Йорком и Сент-Джонсом начала действовать. Подумать только — 1600 километров!

— Два года работы шестисот человек и миллион долларов, — вздохнул Морзе. Он ещё слишком хорошо помнил собственные финансовые трудности, в каких находился при создании телеграфного аппарата, а с тех пор прошло почти 20 лет.

— Нужно найти необходимые средства. Важна не сумма, а что она даст людям, — напомнил Филд. — Я получил сегодня утешительные известия. Командор Берриман прислал результаты исследований дна океана между Америкой и Европой. Природные условия благоприятствуют нам: глубина океана на этой трассе 2700–4400 метров, т. е. вполне достаточна, чтобы судовые якоря или айсберги не задевали за кабель, и одновременно не слишком большая, чтобы затруднять его прокладку.

Подводные скаты пологи, дно ровное, скалы отсутствуют, поэтому кабель не будет протираться. Лишь у берегов Ирландии и Ньюфаундленда встречаются подводные скалы. Я предлагаю в этих местах поставить более толстый кабель.

— По твоему поручению я беседовал с океанографом Маури. Он тоже считает, что наш проект вполне реален, а его успешное осуществление будет зависеть от того, удастся ли нам найти достаточно длинный кабель и подходящее судно для перевозки его. Кроме того, при прокладке кабеля должна быть хорошая погода, чтобы океан достаточно успокоился.

— Я уже подумал о нужном кабеле, — ответил Филд. — На этой неделе я еду в Лондон и хочу взять тебя с собой. Я намерен обратиться в ту же фирму, которая выполняла заказ для готовой линии. Тебе придётся заняться этим вопросом, а я постараюсь добиться поддержки правительства Великобритании. Ведь англичане тоже, вероятно, заинтересованы в телеграфной связи с западным полушарием.

* * *

Столица Великобритании живо участвовала в дебатах, какие вызвала проектируемая подводная телеграфная линия в Нью-Йорк. Многие, предвидя многочисленные трудности, не верили в успех намеченного дела. В хлопотливой ситуации оказались постоянные посетители биржи, которые никак не могли решиться: оказать финансовую поддержку предпринятому грандиозному делу, могущему принести большие доходы, или во избежание краха остаться в стороне от него. Поскольку пресса широко комментировала пребывание Филда и Морзе в Лондоне, биржевые дельцы чувствовали себя как на качелях: то высоко в воздухе, то низко над землей. „Вчера было основано англо-американское акционерное общество — „Атлантическая телеграфная компания”.

„Правительство её королевского величества взамен за приоритет — наряду с правительством США — в высылке телеграмм обязуется ежегодно выплачивать обществу 14000 фунтов стерлингов”.

Факт, что сама королева Викторин одобрила проект, не остался без значения.

В эти дни все на бирже покупали акции общества, перестав сомневаться в реальности намеченного дела.

„В разговоре с министром иностранных дел директор Филд на вопрос: как поступит правление общества, если кабель лопнет я затонет в океане, ответил: „Мы спишем его в расход и будем прокладывать новый”.

После такого сообщения снова появились сомнения. Выходит, кабель может затонуть. Всех очень интересовало, как выглядит такой кабель, сколько он примерно стоит? Через несколько дней в газетах появилась следующая информация: „От имени „Атлантической телеграфной компании" господин Самюэл Морзе заказал трансокеанский кабель в известной фирме „Глясс — Эллиот и Со”. Внутренняя жила кабеля будет состоять из семи проводов, изолированных тремя слоями гуттаперчи и заключенных в оболочку из конопляной пеньки, пропитанной смолой. Поверх изоляции будет надета наружная защитная оплётка из 18 стальных тросов, каждый из которых будет скручен из 7 проволок. Вес одного погонного метра кабеля составит 4,9 кг.

Крайние отрезки кабеля — у скальных: побережий Ньюфаундленда и Ирландии — будут намного тяжелее: метр будет весить около 44 кг. Необходимо подчеркнуть современность конструкции кабеля и использование последних технических достижений, в том числе гуттаперчи — нового продукта, получаемого из сока тропических деревьев, растущих на полуострове Малакка. Гуттаперча отличается высокой электроизолирующей способностью, возрастающей при низкой температуре и высоком давлении, а ведь как раз такие условия господствуют на дне океана”.

— Да, кабель, пожалуй, будет прочным. Вряд ли такой оборвётся! — радовались оптимисты.

— Слишком сложная конструкция! Приходится только догадываться, насколько дорого изготовление кабеля, — жаловались другие. Нашлись и противники самого проекта телеграфной линии.

— Кому нужна такая линия? Вполне можно обойтись без неё. Говорят, известия из Америки приходят в Европу слишком поздно. Шесть дней! Разве это долго? Ведь нас отделяют от Америки 3500 километров!

Интересно, насколько быстрее можно передать известия при помощи телеграфа? Пожалуй, разница во времени будет совсем небольшая. Зачем тогда столько шуму? Зачем браться за дело, успех которого очень сомнителен?

Ежедневно в редакции лондонских газет приходили многочисленные письма с подобными вопросами. В конце концов одна из редакций послала своего репортера к известному физику М. Фарадею. Он спросил учёного:

— В течение какого времени электрический ток преодолеет расстояние между Европой и Америкой? За пять дней? В течение одного дня? Или ещё быстрее?

Знаменитый учёный с изумлением посмотрел на репортера и коротко ответил:

— За какое время? Думаю, что в течение очной секунды.

Небольшой ирландский порт Валенсия готовился к важному событию. Вдали от рыбацкой пристани стояли четыре огромных корабля: два английских и два американских. Городок заполнился приезжими, среди которых особенно много было журналистов. В портовом управлении пребывала правительственная делегация во главе с королевским наместником Ирландии, лордом Карлислем.

5 августа 1857 года в южной части порта, вокруг небольшого деревянного здания, предназначенного для телеграфной станции, собрались толпы. Люди с хорошим зрением, биноклем или, скорее всего, с богатым воображением утверждали, что видят тонкий чёрный провод, спущенный в море с американского корабля „Ниагара”". Все собравшиеся наблюдали за матросами, приближающимися к берегу и с большим трудом тянущими кабель к телеграфной станции. Когда матросы подошли ближе к берегу, зрители не выдержали и бросились навстречу им, чтобы помочь тянуть тяжелый провод или, по крайней мере, дотронуться до этого необыкновенного кабеля, по которому скоро будут передаваться сведения через Атлантический океан. Даже лорд Карлисль покинул своё место и присоединился к «помощникам».

На следующий день на рассвете „Ниагара” подняла якорь и вместе с остальными кораблями поплыла на запад. В её трюме находилась половина трансокеанского кабеля, вторую половину вез английский корабль „Агамемнон”.

Однако вторую половину вовсе не использовали. Спустя неделю, когда в открытом океане успешно продвигалось предпринятое дело, тяжелый кабель, слишком сильно натянутый спускающей его машиной, лопнул и скрылся в спененных волнах океана.

Попытка соединить Европу с Америкой телеграфным кабелем на этот раз закончилась неудачей.

ГАННА КОРАБ