Кипение страстей

Наталия Антонова

Кипение страстей

Детектив

Глава 1

Сентябрь в этом году стоял удивительно тёплый и сухой, создавая иллюзию продолжения лета.

Сквозь разноцветные узоры листвы виднелось, радуя взгляд неоглядной синевой по-летнему ясное небо.

– Скоро бабье лето, – подумала с лёгкой грустью хозяйка детективного агентства Мирослава Волгина.

В отличие от великого русского поэта Волгина любила осень до первого холодного дождя, а зиму так и вовсе недолюбливала.

Друг детства, ныне старший следователь Александр Наполеонов, говорил, что ей нужно было родиться на Средиземноморье и жить не среди яблонь и вишен, а под кущей лимонных рощ и олив.

На что Волгина отвечала, что родилась она в правильном месте и яблоки с вишнями очень даже ей по вкусу и цветущие подсолнухи у забора радуют её душу гораздо больше, чем оливы чужого края.

Пушистый чёрный кот Дон разнежившейся под лучами приветливого солнца на широком крыльце, судя по всему, разделял мнение своей хозяйки.

Мирослава наклонилась, погладила кота и вошла в прихожую, столкнувшись Морисом Миндаугасом, своим незаменимым помощником.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

– Доброе утро, а я вас ищу. Сотовый не отвечает.

– Он отдыхает в спальне.

– Так я и подумал, – сказал он, – звонила одна дама, назвалась Еленой Сергеевной Максимовой. И просила назначить ей время.

Морис помолчал и добавил, – очень нервничала.

– Ну и? – спросила Мирослава.

– Я записал её на девять часов.

– Отлично. Надеюсь, мы успеем поесть или хотя бы выпить чаю?

– Завтрак на столе.

– Ты сокровище!

– Надеюсь, – улыбнулся он.

***

Без пяти девять Морис соединился с Мирославой по переговорному устройству, – клиентка пришла.

– Пусть войдёт.

Дверь распахнулась и на пороге кабинета детектива появилась эффектная дама лет от 30 до 40… Пышноволосая, с приятными чертами лица, в элегантном тёмно-синем костюме от одного из известных модельеров.

– Проходите, садитесь, – сказала Мирослава.

– Спасибо, – дама прошла и села в удобное кресло напротив детектива.

– Меня зовут Елена Сергеевна Максимова, – представилась клиентка, – и внимательно посмотрев на Мирославу, добавила, – друзья и близкие знакомые называют меня Элен и я к этому привыкла.

Волгина кивнула.

– У меня возникли проблемы, и я хочу, чтобы вы помогли мне, – произнесла Максимова.

– Я слушаю вас.

Было заметно, что Элен сильно волновалась, хотя и неплохо владела собой.

– Я немного расскажу о себе, – сказала она, – чтобы вы вошли в курс дела.

Мирослава молча, кивнула.

– Я владелица салона красоты «Дубравушка». Наверное, вы слышали о таком? – она вопросительно посмотрела на Мирославу.

– Да, конечно.

– Вы знаете, моё дело очень много значит для меня. Я всего добилась сама. Рассказывать о преодоление трудностей не буду.

В этом вопросе Волгина отлично понимала Максимову, так как тоже всего добилась сама и в процесс преодоления трудностей посвящать, кого бы то ни было, не любила.

– И, конечно, работа занимает большую часть моей жизни. Я считаю это естественным.

Мирослава тоже так считала.

Максимова помолчала и продолжила, – кроме того, я замужем. У меня есть маленький сын, – в голосе Элен зазвучала нежность.

Мирослава слушала её внимательно, не перебивая и не задавая ей пока никаких вопросов. Таким образом, было легче понять человека, обратившегося за помощью.

– Месяц назад, – продолжила Элен. – я ездила по делам в город Красов.

Элен облизала губы и, повернув голову, посмотрела долгим взглядом за окно, где августовский ветер шуршал тёмной зеленью листвы, ещё не успевшей превратиться в золото…

Мирослава не нарушала затянувшейся паузы.

– Простите, – Элен повернулась и произнесла с решительным видом, – я знаю, что раз решила обратиться к детективу, то должна сказать вам всё, хотя мне это и трудно.

Она прижала руку к горлу, – такое отвратительное чувство, словно раздеваешься на улице перед толпой незнакомых людей.

– Успокойтесь, – тихо сказала Мирослава, – мы не на улице. У этих стен нет ушей. А детектив, как врач, чтобы помочь, должен сначала узнать, что же болит.

– Я понимаю, – сказала Элен, – и очень надеюсь на вас.

– Конечно, иначе вы бы не пришли сюда.

Мягкие, почти бархатные нотки в голосе Мирославы помогли Элен расслабиться и она начала говорить более свободно, – вспомнила, – она улыбнулась.

– Что?

– В юности читала книгу, там детектив пожилая проницательная дама мисс Мод Силвер, бывшая гувернантка, так она всем клиентам приводила слова любимого поэта королевы Виктории, лорда Теннисона: «Доверяй мне или всё, или ничего».

– Я, конечно, не могу назвать себя пожилой дамой, – невольно улыбнулась Мирослава, но с Мод и Теннисоном позволю себе согласиться.

– Простите, – зарумянилась Элен.

– Не за что. Вернёмся к вашей истории.

– Да, – кивнула Максимова, – моя поездка в Красов была сугубо деловой. Но после деловых встреч и удачных договорённостей, мы с деловыми партнёрами решили поужинать в ресторане. Это естественно, вы не находите? – спросила Максимова, интуитивно ища поддержки у Мирославы.

– Вполне, – ответила Мирослава, – и кто же был вашими партнёрами?

– Роза Вассерман и Анатолий Барлов. Мы знакомы уже несколько лет.

– Вы дружите семьями?

– Нет, что вы! – почему-то смутилась Элен, – нас связывают только дела.

– Оба ваши партнёра, как и вы, владеете салонами красоты?

– Ну, что-то в этом роде… У Розы салон в Лялиногорске. Барлов процветает в Красове. В основном он занимается поставками аппаратуры, крупных партий парфюмерии из-за рубежа, способствует заключению сделок между различными фирмами.

– И швец, и жнец и на дуде игрец, – обронила Мирослава.

Клиентка улыбнулась, – вы, верно, подметили, – посреднические услуги конёк Барлова. На них он и заработал свой немалый капитал.

– Столик в ресторане заказал Барлов? – спросила Мирослава.

– Да. Он там всех знает. Ресторан очень хороший и для вечера столик нужно заказывать заранее.

– Барлов женат? – поинтересовалась Волгина.

– Нет, – клиентка внезапно вспыхнула и насторожилась.

– Роза тоже свободна? – как ни в чём не бывало, продолжила Мирослава.

– О, нет, – облегчённо выдохнула Элен, – Роза замужем. У неё чудесный муж, четверо детей. И, по-моему, она очень счастлива в браке.

– Вы разговаривали с ней на эту тему?

– Нет. Просто Роза всегда хорошо отзывается о своём муже. Даже сказала как-то, что у неё не муж, а клад. Ведь сама Роза очень занятый человек. Дети, дом почти полностью на муже. И Роза это ценит. Правда… – замялась Элен.

– Что правда? – заинтересовалась Мирослава.

– Как бы это сказать, – Элен смущённо улыбнулась, – Роза очень любит молодых мужчин.

Мирослава кивнула. Теперь этим никого не удивишь, многие состоявшиеся зрелые дамы увлекаются юношами.

– Но это никак не сказывается на её привязанности к мужу и детям, – поспешно добавила Элен.

Максимова бросила взгляд на Волгину и, не заметив осуждения, успокоилась.

Помолчав минуту, она вздохнула и продолжила, – так случилось, что в тот вечер в ресторане мы познакомились с тремя юношами. Роза, конечно, была в восторге.

– А Барлов?

– Он отнёсся к этому вполне благосклонно.

– Вот как?!

– Ну, да, мы были втроём и они тоже. Не помню точно, кому пришла в голову мысль объединить наши компании, – Элен наморщила лоб, – сначала мы с Розой танцевали с ними со всеми троими по очереди. Было весело, как в карнавальной неразберихе.

Элен коснулась пальцами виска, – мальчики оказались довольно милыми и неглупыми.

– А что делал Барлов? Навряд ли он был доволен этим знакомством?

– Как не странно, – сказала Элен,– скорее наоборот. Толя сказал, что танцевать он не любит и поэтому рад, что для нас отыскались достойные кавалеры. Сам он просто беседовал с молодыми людьми.

– Интересно. И о чём же?

– Не знаю, о чём именно он говорил с мальчиками. Я не прислушивалась. Но было видно, что разговор с Толей они поддерживали охотно.

– Может быть, Барлову тоже нравятся юноши? – осторожно спросила Мирослава.

– В каком смысле? – искренне удивилась Максимова, – ах, это?! Нет, он традиционных взглядов, любит женщин.

– Понятно…

Глаза Элен неожиданно заблестели, – мы веселились, пили шампанское, мартини. И мне казалось, что я… не мешала слишком много, – глаза Элен погасли, – но, наверное, – она глубоко вздохнула, – я незаметно для себя, увлеклась. И… утром проснулась в номере гостиницы не одна. С одним из этих парней. Вот, ужас!

– Вы не помните, как вы там оказались?

– Нет, в том-то и дело, что абсолютно не помню. Я пыталась несколько раз восстановить в памяти ход событий, но, увы! – она прижала раскрытую ладонь ко лбу, – со мной раньше никогда такого не было! И я не могу понять каким образом, я могла так безобразно опьянеть! – голос Элен задрожал от отчаяния.

– Что было после того, как вы проснулись в номере?

– Ничего. Я привела себя в порядок и уехала домой.

– А что же Роза и Барлов?

– Не знаю. Я не интересовалась. Мне было не до них.

– Понятно… Вы неплохо провели время и вернулись к мужу. Почему бы вам не забыть всё это? Мало ли что случается в жизни.

– Я так и сделала, – сказала Элен, – но пришло письмо. Вот, прочтите, – она открыла сумочку и вынула оттуда конверт.

Мирослава развернула сложенный вчетверо лист бумаги и пробежала по нему глазами: «Вы думаете, что можете безнаказанно совращать невинных юношей, и после этого возвращаться в объятия ничего неподозревающего мужа?! Так, знайте, этот номер у вас не пройдёт. Ирина».

– Странный текст, – подумала про себя Мирослава, – особенно пассаж про совращение невинных юношей…

А вслух спросила, – кто такая Ирина?

– Понятия не имею!– воскликнула Элен. – К тому же я никого не совращала.

– Вы это хорошо помните?– уточнила Мирослава.

Элен вздохнула, – мне так кажется… По крайней мере, он не предъявлял никаких претензий. Ведь это же всё так глупо!

– Я согласна с вами. И это письмо кажется мне весьма странным, – произнесла в задумчивости Мирослава.

– Но отчего же?! – горячо проговорила Элен, – это угроза! Угроза моему благополучному браку. Я люблю своего мужа и у нас прелестный малыш!

– Всё это так, – сказала Мирослава, – но такие письма обычно пишут шантажисты.

– О, боже!

– У вас же ничего не требуют…

Мирослава задумалась, – возможно, пока не требуют.

– Простите, – она посмотрела на Элен, – но всё-таки, как вам удалось напиться до потери памяти? Может быть, кроме шампанского и мартини, были ещё коньяк, водка?

– Нет, – Элен покачала головой, – это я помню точно. Не было. И как я могла перебрать до такой степени не могу понять. Со мной такое впервые.

– Вы не думаете, что кто-то мог подшутить над вами, смешав напитки, пока вы танцевали?

– Но зачем? – Элен округлила глаза.

– Как знать, – неопределённо обронила Мирослава.

– Нет, я не думаю, – Элен покачала головой.

– Когда вы покидали гостиничный номер, что делал юноша? – спросила Мирослава, – кстати, как его имя?

– Дени. Денис Ферсонов. Он спал, – ответила Элен.

– И вы не разбудили его?

– Нет.

– Ему неизвестно, как вас найти?

– Думаю, что нет, но не уверена…

– Вы случайно, ни с кем не сталкивались в коридоре гостиницы?

– Трудно сказать… Я спешила.

Элен задумалась, – впрочем, какая-то растрёпанная особа летела мне навстречу.

– Что за особа?

– Девица лет двадцати с небольшим.

– Вы не рассмотрели её?

Элен пожала плечами, – естественно, я не рассматривала её, просто бросилось в глаза, что она запыхалась. То ли торопилась, то ли у неё, что-то приключилось.

– А какая она на вид? – попыталась уточнить Мирослава.

– Довольно невзрачная. Я ещё подумала, что может быть, это горничная опаздывает на работу, поэтому и всклокоченная такая.

– А она обратила на вас внимание?

– Сомневаюсь. Стрельнула глазами и пронеслась мимо.

– Вы уверены, что не давали юноше своего адреса?

– Думаю, что нет.

– Когда пришло письмо?

– Сегодня утром, – Элен тяжело вздохнула, – это просто гром среди ясного неба! Ведь прошло столько времени! Я успокоилась, и думать забыла об этой глупой истории.

– А вам не кажется, что ваш милый юноша воспользовался вашим сонным состоянием и взял одну из ваших визитных карточек? Потом выяснил ваше семейное, а главным образом материальное положение, и решил извлечь из ночного приключения пользу для себя?

– Нет, – Элен покачала головой, – на Дени это не похоже.

– Но ведь вы его совсем не знаете?..

– Я видела его, я общалась с ним целый вечер. Не знаю, как это объяснить, но он бы не смог так поступить со мной…

– Первое впечатление может быть обманчивым. Кстати, от кого исходила инициатива познакомиться поближе с мальчиками?

– По-моему, от Розы. Но я не уверена, – Элен задумалась, – Да, скорее всего от неё. Только Роза могла быть заинтересована в продолжение знакомства после ужина в ресторане. Она такая горячая, и очень красивая. Мужчины буквально теряют от неё голову. Сама же Роза предпочитает совсем юных. И наши новые знакомые были, как раз в её вкусе.

– Когда я спросила вас в начале разговора о Барлове, – Мирослава поймала взгляд Элен и не отпускала его, – вам не понравился мой вопрос. Почему?

Элен нахмурилась.

– Барлов ухаживал за вами?

– Ну, вообще-то, да, – нехотя ответила она.

– И что же?

Клиентка молчала.

– Я спрашиваю об этом не из праздного любопытства, – настойчиво проговорила Мирослава.

– Да, я понимаю. Но ухаживания Толи не имеют никакого отношения к ситуации, в которой я нахожусь сейчас.

Элен попыталась оторваться от внимательных глаз Мирославы и не смогла, – ну хорошо, – сказала она, – Толя был серьёзно мной увлечён. Он решил, что я женщина его мечты, которую он искал всю жизнь. Ему пришла в голову идея – жениться на мне. Он стал заваливать меня подарками, цветами. Но, слава богу, всё хорошо закончилось. Я объяснила Анатолию, что он впустую тратит время и деньги. Он понял меня и оставил в покое.

– Так легко?

– Толя разумный человек. Он даже принёс мне свои извинения, и мы договорились остаться друзьями.

– Теперь вы удовлетворены? – спросила Элен.

– Будем считать, что, да.

Элен пожала плечами.

– Итак, – сказала Мирослава, – пока от вас ничего не требуют. Нагнетают страх.

– Вы думаете, что это шантаж? – тихо спросила Элен.

– Предполагаю.

Элен сжала губы.

– Вы собираетесь заплатить? – спросила Мирослава.

– Нет! – Элен резко качнула головой, – вы сами знаете, что если это шантаж, то конца ему не будет. Я не могу вечно жить под прессом.

Мирослава удовлетворённо кивнула.

–Расскажите о вашем муже, – попросила она, – кто он по профессии?

– Поэт. Юрий Базилевский, – ответила Элен.

В голосе клиентки она расслышала явные нотки гордости, но имя Юрий Базилевский не говорило Мирославе ни о чём.

– Юрий чудесный человек, – продолжила между тем Элен, – он добрый, заботливый. Замечательный муж и отец.

– Вы давно в браке? – прервала Мирослава её дифирамбы.

– Официально 6 лет. До этого мы жили вместе ещё два года.

– Странно, – подумала Мирослава, – после восьми лет прожитых вместе, столько восторга. Что-то здесь не так…

Элен словно угадала мысли Волгиной, – мне всегда хотелось иметь ребёнка, но я долго не могла себе этого позволить. Сначала я должна была встать на ноги.

– Я понимаю Вас, – сказала Мирослава, – надеюсь, ваш муж обладает, мягко говоря, широкими взглядами?..

– Увы. Он уверен, что я люблю только его одного.

– Значит, может отреагировать неадекватно?

– Не знаю… Безусловно, он будет очень огорчён.

– И всё-таки, вам придётся рассказать ему правду, Это лучший выход из сложившейся ситуации.

– Да, наверное… – проговорила Элен без особого энтузиазма.

– Что же вас смущает?

– Я не уверена, что муж примирится с неверностью.

– Но ведь у вас с Денисом ничего не было?..

– Юрий не поверит мне, – тихо выдохнула Элен.

– Вот как?! – удивилась Мирослава.

– О, да! Он дьявольски горд! – Элен неожиданно вскочила с кресла и прошлась по кабинету.

Вернувшись на прежнее место и, заглянув в глаза Мирославе, она сказала, – я боюсь, что дело дойдёт до развода, если он узнает о содержании письма. А я не могу допустить этого! – голос Элен сорвался.

– Причина в любви или в деньгах? – спросила Мирослава.

– Ни в том, ни в другом! Мы не можем пополам поделить сына!

– Сын останется с вами. В нашей стране так происходит в 99 случаях из 100. И ваш муж, как я понимаю, не олигарх…

– Вы не знаете Юрия! – воскликнула Максимова, – он не отступится. Ни за что! Он обожает мальчика. Если ему не удастся получить его законно, то он пойдёт на всё!

– Например? – резко спросила Мирослава.

– Например, похитит его, – ответила клиентка печально, – поэтому развода быть не должно.

Элен переплела пальцы рук и положила на них подбородок.

– Мне нужен не совет, а помощь, – сказала она, – я хочу, чтобы вы поехали в Красов и всё выяснили на месте. Я хочу избежать огласки любым путём! Я заплачу вам столько, сколько потребуется.

– Хорошо, – согласилась Мирослава, – но я не могу дать вам стопроцентной гарантии.

– Я понимаю…

– Ну, что ж, я вылечу завтра утром.

Элен молча, положила перед детективом крупную сумму.

–Это задаток, – сказала она.

Мирослава коснулась кнопки вызова секретаря.

Дверь открылась, вошёл Морис.

– Оформи, пожалуйста, деньги и выдай клиентке расписку.

Максимова даже не взглянув на полученный документ, небрежно убрала его в сумку.

– И ещё, – сказала Мирослава, обращаясь к Морису, – сделай копию с этого письма.

Миндаугас взял из рук Мирославы письмо и вышел.

– Скажите, Элен, – Мирослава посмотрела на напряжённое лицо клиентки, – в «Дубравушке» дела идут хорошо?

– Превосходно! – Элен преобразилась, как по волшебству, её глаза заблестели, губы тронула счастливая улыбка, черты лица приобрели мягкость удовлетворённого жизнью человека.

– Вы не можете представить, как много значит для меня салон!– голос Элен звенел от гордости за своё детище.

– Расскажите, – тихо попросила Мирослава.

– Почему-то многие считают, что женщина хочет быть красивой для мужчины, – произнесла Элен.

– Да… Пожалуй, бытует такое мнение, – согласилась Мирослава.

– Ну, так вот, – с воодушевлением произнесла Элен, – я считаю это унизительным. Женщина должна, просто обязана быть самодостаточной. И заботиться о своей внешности в первую очередь для того, чтобы чувствовать себя комфортно, нравиться себе самой! Можно чуть-чуть изменить оттенок волос так, что ни муж, ни любовник и не заметят этой перемены. Лишь сама женщина будет наслаждаться ощущением новизны неуловимой для других глаз.

Мирославе казалось, что Элен буквально светится от переполняющего её внутреннего света. Было видно, что она на самом деле искренне любит своё дело. Но как оказалось, для счастья человеку одной только работы мало…

– Приходите к нам в «Дубравушку», – сказала Максимова детективу, – и вы сами во всём убедитесь.

– Спасибо, – отозвалась Мирослава, – загляну непременно.

В кабинет вернулся Морис с копией и оригиналом письма в руках.

– Копию я оставлю себе, – сказала Мирослава, – а вам мы выдадим расписку.

– Не надо, – отмахнулась Элен.

– Извините, но так положено, – холодно заметил Морис и вручил клиентке расписку.

– Ну, что ж, – обронила Элен, взяла протянутый листок, бросила его в сумочку, куда перед этим небрежно бросила оригинал письма, кивнула на прощанье и вышла.

– Серьёзное дело? – спросил Морис, когда за клиенткой закрылась дверь.

– Пока не знаю, – ответила Мирослава задумчиво, – но честно говоря, оно мне не очень нравится.

– Босс, – улыбнулся Морис, – я не перестаю вам удивляться.

– Даже так? – усмехнулась Мирослава.

И вдруг спросила, – Морис! А какие глаза у твоей матери?

– Что?! – растерялся Морис от неожиданности, ну… Это трудно сказать… так сразу…

– Почему? – Мирослава посмотрела ему в лицо.

– Они, как море, – вздохнул Морис и уточнил, – Балтийское море. Когда мама счастлива, то глаза у неё голубые-голубые, когда смеётся, они сверкают искрами точно море бликами солнца. Когда грустит, они серые или голубовато-серые. А когда сердится, – Морис почему-то улыбнулся, – свинцовые, того и гляди Нептун трезубцем огреет.

Мирослава тоже улыбнулась, глядя на него, – ты романтик.

– Возможно.

– И глаза у тебя точь-в-точь такие, как ты описал глаза своей мамы.

– Да? – он улыбнулся.

– А ты не собираешься к родителям съездить, навестить их?

– Я им звоню, – пожал крутыми плечами Морис, – и добавил, – часто. Я на работе. Они знают.

– Хорошо, – Мирослава уткнулась в какие-то бумаги на столе.

– Вот в отпуск можно съездить. Летом. Вместе. А, Мирослава?

Она подняла голову.

– Родителям будет интересно посмотреть на мою работодательницу, – сказал Миндаугас вполне серьёзно.

Мирослава расхохоталась.

– Морис! А ты представляешь, что будет, если все начнут возить своих работодателей в гости к родителям? – спросила она сквозь смех.

– Очень хорошо представляю, – ответил Морис, не улыбнувшись, – будет весело!

И добавил с неподражаемым акцентом, – если вы мне не верите, госпожа Волгина, то тем более стоит убедиться.

Мирослава хохотала до слёз.

Потом смахнула капельки солёной влаги с ресниц и снова уткнулась в бумаги.

– Так вы принимаете моё предложение? – спросил Миндаугас.

– Не знаю, Морис.

– И всё же?

– Посмотрим, – сказала она, давая ему понять, что разговор на эту тему пока закончен.

– Ну, что ж, – вздохнул Морис, – я подожду. Я терпеливый, – и вышел в приёмную.

Глава 2

Прежде чем отправляться завтра в путешествие, Мирослава связалась по телефону со старым знакомым – детективом из города Красова.

Они давно сотрудничали, помогая друг другу в случае необходимости.

Мирослава попросила детектива, как можно больше узнать о Денисе Ферсонове.

Он обещал перезвонить вечером ей домой, в крайнем случае, рано утром.

– Можете звонить даже ночью, – улыбнулась в трубку Мирослава и опустила её на рычаг.

После этого она вышла в приёмную, – Морис, я ухожу. У меня есть дела в городе. Когда вернусь, не знаю. Если будет что-то срочное, позвонишь. Завтра утром я улетаю в Красов. Оттуда позвоню. Всё, пока.

Спустя какое-то время Морис услышал шум отъезжающей «Волги».

В гараже остался «БМВ», на котором по доверенности ездил Миндаугас.

Мирослава, по непонятной для Мориса причине, предпочитала свою старую «Волгу», доставшуюся ей от деда полковника милиции.

… К четырём часам вечера Мирослава добралась до дома. Ей удалось завершить дело, которым она занималась в течение предыдущей недели. Оно было несложным, но требовало много беготни. Взялась за него Мирослава не потому, что оно её увлекло, а потому что клиент не знал, куда девать деньги. К тому же был близким другом давней знакомой Мирославы.

Теперь всё было благополучно завершено, и счёт в банке Мирославы заметно вырос.

В это время зазвонил мобильный телефон.

Мирослава поспешила отозваться, – да? – проговорила она.

Звонил детектив из Красова. Из его сообщения Мирослава узнала точный адрес Дениса Ферсонова. А так же то, что ему двадцать четыре года. Работает Денис на фабрике мягких игрушек, учится заочно в университете. Живёт один. В этом же городе проживает его родная тётка и двоюродная сестра.

– Вы суперагент! – воскликнула Мирослава.

Детектив на том конце провода тихо рассмеялся, – рад, что помог, тем более что за мной был долг.

Два года назад он по поручению своего клиента приезжал в родной город Мирославы, и она сильно помогла ему. От вознаграждения Волгина отказалась. Предложила заключить договор о взаимопомощи. И он, естественно, принял её предложение.

***

Рано утром Мирослава отправилась в аэропорт.

…Когда самолёт взмыл в воздух, она сначала задумалась, а потом задремала.

Через два часа Мирослава уже была в аэропорту города Красова.

В Красове было прохладней, чем в её родном городе, к тому же моросил мелкий дождь.

Испуганно вздрагивали листья на деревьях и кустарниках, покачивалась, трава, словно кто-то невидимый касался мягкой лапкой её зеленовато-рыжего убранства.

Мирослава взяла такси. Назвала нужный адрес.

В салоне автомобиля было тепло и сухо. Мирослава смотрела, как дворники смахивают капли дождя с лобового стекла.

– Дождик грибной, – проговорил таксист, заметив её пристальный взгляд на падающие капли.

– Откуда вы знаете? – спросила Мирослава.

– Как откуда, – засмеялся он, – я ж заядлый грибник! И всё знаю и про грибы, и про грибные дожди.

– Интересно…

– Ещё бы! Вот слушайте – грибной дождь он всегда, как бы спросонья. Сам спит на ходу и других норовит усыпить. Идёт тихо, почти без шума. Вот такая скорость, – таксист покачал годовой, – ни один гаишник не придерётся.

Мирослава невольно улыбнулась.

– И звук у него такой, словно во сне, кто губами пришлёпывает.

Волгина вздохнула и прикрыла глаза.

– Ну, вот, видите, он и на вас дремоту нагнал. Грибной дождик. Грибной. Возьмём с женой в субботу корзины и в лес! – проговорил он мечтательно, – а в лесу благодать!

Мирослава кивнула и погрузилась в свои мысли.

Минут через тридцать такси остановилось перед многоквартирным домом, построенным лет 60 назад.

Расплатившись с таксистом, Мирослава вошла в подъезд, и поднялась на 3-й этаж.

В подъезде пахло лежалым картофелем и большим количеством неухоженных котов…

Мирослава нажала на кнопку звонка, и дверь тотчас распахнулась, словно её прихода с нетерпением ждали за дверью.

На пороге стоял высокий блондин с ослепительно-синими глазами.

– Вам кого? – удивлённо спросил он.

Мирославе показалось, что синева его глаз вот-вот выплеснется наружу.

– Здравствуйте, Денис, – проговорила она, и, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру.

– Я должен вас знать? – ещё более удивляясь, спросил он. Пожал плечами, закрыл дверь и вслед за нежданно-негаданно свалившейся на его голову гостьей, прошёл в квартиру.

Мирослава повернулась к Денису лицом, – меня зовут Мирослава Волгина. Я частный детектив.

– Частный кто? – брови Дениса взлетели вверх, точно ласточки к ясной погоде. Он ещё не знал, что на горизонте сгустились тучи.

– Частный детектив, – Мирослава развернула перед ним своё удостоверение.

– Но мне не нужен никакой детектив, – решительно заявил он.

– Неужели? – улыбнулась Мирослава, – впрочем, вам, возможно, и не нужен.

Денис нахмурился.

– Ну, хорошо, – сказала Мирослава, – я задам вам пару вопросов, вы ответите на них, и я уйду.

– У вас есть такое право? – спросил Денис, глядя на неё в упор.

Мирослава молча, посмотрела на юношу.

– Хорошо, – задавайте свои вопросы, согласился он.

– Вам знакомо имя Элен?

Денис покраснел и опустил голову.

– По паспорту – Елена Сергеевна Максимова, – тихо проговорила Мирослава.

Денис не отвечал. И пока он молчал и краснел, Мирослава обвела взглядом комнату. Она не блистала роскошью. Возле стены стоял далеко не новый диван.

На диване сидел большой плюшевый орангутанг. Тыльной стороной правой кисти он опирался на стёртую обивку. Его тёмные глаза с живейшим интересом наблюдали за Мирославой. У неё на мгновенье даже возникло такое ощущение, что лесной человек только притворяется плюшевым, являясь на самом деле настоящим живым существом. Ну, прилетел на часок с Калимантана или Суматра, зашёл к другу, присел на диван. Выпьет чашечку другую чая и обратно к себе в джунгли. Что тут такого удивительного? Действительно…

В углу стояли два кресла. К ним впритык книжный шкаф и шифоньер.

В середине комнаты стол, обставленный пятью стульями.

– Пройдёмте на кухню, – сказал Денис, – если не возражаете? Я заварю чай.

– Не возражаю.

Кухня была несколько тесноватой, но, как ни странно, уютной.

Мирослава по привычке опустилась на стул, с которого ей была видна входная дверь. И хозяин находился в поле зрения.

– Вам сколько ложек сахара? – спросил Денис.

– Нисколько.

– В смысле?

– Не одной.

– Ну, тогда, вот варенье. Вы любите клубничное?

Мирослава улыбнулась и ничего не ответила.

Денис пододвинул ей вазочку с печеньем и сел напротив.

– Я вас слушаю, – сказал он.

– Как я понимаю, Элен вам знакома?

Он кивнул.

– Вы, конечно, знаете, что она замужем и имеет ребёнка?

– Ну, так что же с того?!

– Она сама вам об этом сказала?

– Допустим.

– Элен была сильно пьяна в тот вечер?

– Да, довольно сильно…

– И вы решили позаботиться о ней? – с иронией спросила Мирослава.

– Да, решил. А что в этом плохого? – в его голосе прозвучал вызов.

– Абсолютно ничего, – Мирослава посмотрела ему прямо в глаза.

Денис глаз не отвёл.

Мирослава улыбнулась, – вы взяли такси и привезли её в гостиницу?

– Да, – голос Дениса зазвучал мягче, – сначала хотел привезти Элен к себе, но потом подумал, что это не совсем удобно…

– Странное у вас понятие об удобстве, – обронила Мирослава.

– Уж, какое есть! – ответил он неожиданно резко.

– Ну, хорошо, – примирительно произнесла Волгина, – и что было дальше?

– Элен самостоятельно добралась до ванной, долго плескалась там, а потом легла в постель и тут же отключилась.

– А вы?

– Что я?! Тоже лёг спать.

– И это всё?

– Всё!

– Вы мирно спали, как два розовощёких младенца?

– Представьте себе, – Денис отодвинул чашку чая, и её содержимое расплескалось, залив поверхность стола.

Юноша посмотрел на образовавшуюся лужицу, вздохнул и промокнул её тряпкой.

– К чему вы задаёте мне эти глупые вопросы? – сердито спросил он.

– А к тому, что после этой, как вы утверждаете, невинно проведённой ночи с Элен, кто-то решил её шантажировать.

– Что за бред?! – он изумлённо посмотрел ей в лицо, – и, причём здесь я?

– Притом, что письмо отправлено из вашего города и говорится в нём о вас.

– Обо мне?!

Мирослава кивнула.

– Странно. Я могу взглянуть на него? – спросил Денис.

– Можете, – Мирослава развернула копию письма перед глазами Дениса. Несмотря на то, что лист не являлся подлинным, она держала его на расстоянии и не выпускала из рук.

– Мне знаком этот почерк, – пробормотал он смущённо, едва взглянув на развёрнутое письмо.

– Вот как? И кто же его написал? – спросила Мирослава.

– Ирина, – тяжело вздохнул Денис.

– Кто она?

– Девушка.

– Ваша?

Денис помотал головой.

Прошло несколько секунд.

– Вообще-то она неплохая, – сказал он, – но прибабахнутая.

– В смысле? – невольно улыбнулась Мирослава.

– Ну, вбила себе в голову, что любит меня и я смысл всей её жизни.

– А вы?

– Что я?! – удивился он.

– Вы любите её?

– Нет, естественно.

– Почему же естественно?

– Ну, не знаю! Я же говорю вам, что она странная. И вообще не в моём вкусе.

– А Элен?

– Что Элен?! – Денис вновь вспыхнул.

– Элен в вашем вкусе?– спокойно спросила Мирослава.

Денис скрипнул зубами и зло сказал, – пейте чай, а то он уже совсем остыл.

– Спасибо. Я люблю холодный, – Мирослава отхлебнула золотистую жидкость из старой фарфоровой чашки.

Чай действительно остыл, но это не испортило его вкуса.

– Долить горячего? – спросил Денис.

– Нет, спасибо, лучше остыньте сами, – она мягко коснулась его руки.

– Я не писал этого письма. И никого не просил его написать. Ведь вы, кажется, именно это хотели выяснить?

Мирослава кивнула и снова принялась за холодный чай. Она взяла кусочек солёного печенья и положила его в рот.

На кухне воцарилась тишина.

Было слышно, как за окном шуршат листья и, срываясь с ветвей, падают вниз, задевая за оконное стекло, точно надеясь удержаться…

– Красиво и печально, – произнесла еле слышно Мирослава.

– Что? – вздрогнул он.

– Листья красиво падают…

– Да? Наверное…

Денис перевёл дыханье, – вы сказали, что Элен шантажируют?

Мирослава молча, кивнула.

– Это невозможно, – заявил он решительно. – Я уверен, что Ирина не способна требовать деньги.

– Да? И почему же?

– Ну, я же, уже объяснял вам! Вы что забыли?!

Мирослава улыбнулась, – это вы о том, что она, как вы выразились, прибабахнутая?

– Ну конечно!– воскликнул он, – о чём и речь!

– Увы, – сказала Мирослава, – этот довод скорее, за, чем против.

Денис вздохнул и опустил голову.

– И чем же занимается ваша поклонница? – спросила Мирослава.

– Она работает.

– Где?

– В какой-то церкви, – он задумался, – или секте, точно я не знаю…

– Где же вы познакомились? Насколько я могу судить, вы секты не посещаете?..

Он помолчал и ответил, – она живёт здесь же. В этом доме. Этажом выше.

– Мило, – протянула Мирослава.

– Да уж, куда милее! Иногда она просто сходит с ума и не даёт мне прохода.

– Вы не пробовали с ней поговорить?

– Пробовал. Что толку?! И говорил, и просил, и ругался. Всё одно! – в его голосе прозвучали нотки раздражения, – думаю сменить квартиру.

– Вы надеетесь, что это вам поможет? – улыбнулась Мирослава.

– Надеюсь, – улыбнулся он ей в ответ, – хотя и не очень.

И вдруг став серьёзным, Денис сказал, – но если вы думаете, что Ирина станет требовать у Элен деньги, то вы ошибаетесь.

– Что же, по-вашему, она может предпринять?

– Скорее всего, будет просто засыпать её угрожающими письмами.

Денис вздохнул, – иногда мне кажется, что она вообразила себя святой и настолько уверовала в свою непогрешимость, что считает себя вправе вмешиваться в жизнь других людей, поучать их, и требовать от них соблюдения каких-то придуманных ею правил.

– Но Ирина на самом деле, далеко не святая, – проговорила задумчиво Мирослава.

– Конечно, нет, – угрюмо усмехнулся Денис.

– Она может сообщить мужу Элен о своих подозрениях?

– Этого я не знаю, – пожал плечами Денис.

– Значит, Ирина живёт этажом выше?

–Да, в квартире прямо надо мной. Из-за этого я и стараюсь не выходить лишний раз на балкон.

– Да, вам, явно не повезло, – с сочувствием произнесла Мирослава и поднялась со стула.

Он вздохнул.

– Спасибо вам за чай. Очень вкусный.

– Вы пили его совсем остывшим, – улыбнулся Денис.

– Это не имеет значения.

– Вы хотите поговорить с Ириной? – спросил он.

– Очень. Сегодня суббота и я надеюсь, что она дома. Хотя, может быть, работа в церкви занимает и выходные дни, – произнесла Мирослава.

– Вот здесь вы ошибаетесь! – горячо воскликнул юноша, – у Ирины уйма свободного времени. Она почти всегда дома, или там, где ей вздумается появиться с целью слежки за мной.

– Ну, что ж, до свиданья.

Денис прошёл следом, чтобы проводить Мирославу.

Уже в дверях он произнёс нерешительно, – простите…

Мирослава обернулась.

– А обо мне Элен ничего не говорила?

– Только то, что каким-то непостижимым для неё образом оказалась с вами в гостинице.

– Да, конечно, – он вздохнул, – я поступил глупо.

– Она вам понравилась? – тихо спросила Мирослава.

– Да… Я не знал тогда, в ресторане, что она замужем. Да и вообще! – он махнул рукой и прислонился к косяку.

– Вы подумали, что, проснувшись утром в одной постели с вами, Элен проявит хоть какой-то интерес?..

– Да, наверное, я наивный предполагал именно это. Но она сбежала, даже не попрощавшись.

– И вы сердитесь на неё?

– Нет, не сержусь, – Денис покачал головой, – сожалею, что всё случилось именно так.

– Скажите, Денис, а каким образом, работая на фабрике мягких игрушек и учась в вузе… то есть, не располагая большими деньгами, вы оказались в ресторане в тот вечер? Я надеюсь это не слишком нескромный вопрос?

– Нас пригласил Анатолий Борисович.

– Анатолий Борисович?

– Ну, да, Барлов.

– Вот как? – удивилась Мирослава.

– Да. Анатолий Борисович дядя одного из моих друзей – Игоря Барлова. И он попросил племянника прийти на этот вечер в ресторан с друзьями. Для нас был заранее заказан столик.

– Интересно. А он не пояснил цель своей благотворительности?

– Почему же, пояснил. Сказал, что будет с дамами. И хотел бы, чтобы мы их развлекали танцами и разговорами. Сам он довольно скучный человек.

– Почему вы так решили?

– Я не решил, это Игорь сказал. Хотя у них с дядей тёплые родственные отношения.

– Вас не удивило это приглашение? – спросила Мирослава.

– Нет. Не вижу в этом ничего странного. Некоторые молодые мужчины вообще работают в службе «Эскорт» и ничего нет в этом дурного, – сказал Денис.

– В какой службе? – переспросила с интересом Мирослава.

– «Эскорт»! Они сопровождают деловых женщин на встречи и различные мероприятия, в места отдыха.

– Понятно, – кивнула Мирослава.

– Это вовсе не значит того, о чём вы подумали! – вспыхнул Денис.

– Откуда вы знаете, о чём я подумала? – улыбнулась Мирослава.

Он пожал плечами, – женщины так устроены, что во всём ищут скрытый смысл или подвох. И к вашему сведению фирма «Эскорт» представляет только вертикальные услуги.

– Несомненно…

Он бросил на неё быстрый взгляд и поспешно добавил, – лично я в этой фирме никогда не работал.

– У вас горький опыт общения с женщинами?

– Ну что вы! Откуда?! Просто насмотрелся последнее время на тётку и сестру. Тётку жалко, – сказал он, – если б после ухода дяди она не стала плохо думать обо всех мужчинах, то смогла бы вновь выйти замуж и быть счастливой.

По всей видимости, Денису было необходимо выговориться…

– Так, нет, же, – сказал он, – обозлилась на весь белый свет и сестре забила голову всякими глупостями. Поэтому, я собственно и предпочёл жить один, – пояснил он. – Так лучше. Тем более что моя сестра недавно вышла замуж. Эдик неплохой парень, но теперь ему никто не позавидует, – грустно улыбнулся Денис.

– И почему же?

– Как вы, могли бы догадаться, моя сестра не захотела расставаться с мамочкой и теперь Эдик варится в двух кислотных соках – жены и тёщи. Не знаю, насколько его хватит. Но, вроде бы, он любит Маринку.

– Он первый муж вашей сестры?

– Нет, конечно. Два предыдущих сбежали почти сразу после свадьбы. А Эдик держится уже два года. Бедняга, – улыбнулся Денис.

– Я хочу задать вам ещё один нескромный вопрос, – сказала Мирослава.

– Задавайте, не стесняйтесь. Чего уж там…

– Барлов не платил вам денег?

– Разумеется, нет! – возмутился Денис. – С чего вы взяли?!

– Вы сами рассказали мне про «Эскорт»…

– Но я-то там не работал!

– Хорошо.

Денис сердито фыркнул.

А ваша сделка с Барловым не предполагала того, чтобы один из вас переспал с Элен?

– Это уже второй нескромный вопрос, – процедил Денис, – нет, не предполагала.

– А Роза ушла с одним из ваших друзей?

– Не знаю, Это их дела. И меня они не интересуют, – подчёркнуто холодно ответил Денис.

– Насколько я понимаю, Игорь весь вечер беседовал только с дядюшкой?

– Нет, он тоже танцевал и с Розой и с Элен.

– И кто же всё-таки ушёл с Розой?

– Я уже сказал, что не знаю, – начал закипать Денис, – если вы так любопытны, то у них и спросите.

– Если понадобится, спрошу, – охладила его пыл Мирослава.

– Великолепно!– демонстративно улыбнулся Денис. – Вы уходите?!

– Да, ухожу.

Дверь захлопнулась за Мирославой, и она решила, что самое время заняться Ириной.

Глава 3

Поднявшись на 4-й этаж, Мирослава нажала на звонок нужной ей квартиры.

Увы, тишина и не думала нарушаться звуками спешащих к двери шагов.

Мирослава нажала на кнопку звонка ещё и ещё раз.

Открылась дверь напротив. Веснушчатая толстушка с нескрываемым любопытством принялась разглядывать Мирославу.

– Вам нужна Ирина? – спросила она, наконец, тонким высоким голосом.

– Да, – кивнула Мирослава.

– А её нет, – цепкий взгляд снова принялся исследовать Мирославу с головы до ног.

– А когда же она будет? – улыбка тронула губы Мирославы.

– Не знаю, наверное, не скоро, – охотно ответила пампушечка, – вчера она отдала мне ключи от почтового ящика, чтобы я брала почту и от квартиры, чтобы поливала в её отсутствие цветы.

– Ирина не сказала вам, куда она отправляется? – вежливо спросила Мирослава.

– Нет, не сказала, хотя я, естественно, и пыталась это узнать, – пампушечка сморщила курносый носик, – Ирина взяла с собой небольшой чемодан и сумку, – она повела полными плечами, – ничего не объяснила, только сказала, что уезжает на неопределённое время.

– Спасибо. Вы мне очень помогли, – сказала Мирослава.

– Да, пожалуйста, ничего особенного, – соседка Ирины нехотя закрыла дверь.

Мирослава спустилась на 3-й этаж и снова позвонила в квартиру Дениса.

– Опять вы?! – изумился он, открыв дверь.

– Да. Не ужасайтесь. Я только хотела узнать фамилию Ирины.

– Ирина Павловна Томашевская. Всё?!

– Не совсем… Вы случайно не знаете, где находится церковь, в которой работает Ирина?

– Представления не имею.

– Жаль…

– Но вы можете узнать об этом у моей сестры, – неожиданно смилостивился Денис.

Мирославе не удалось скрыть своего изумления, – ваша сестра знает Ирину?!

– Видите ли, – сказал Денис, – когда умерли мои родители, я принял предложение тёти пожить у неё. И так случилось, что именно моя двоюродная сестра стала невольной виновницей нашего с Ириной знакомства. Марина и Ирина знали друг друга с детства. Они жили в одном дворе. Это уже потом Ирина перебралась сюда, в этот дом. Если б я не согласился на предложение тётки, то никогда бы и не узнал о её существовании.

– Да, если бы знать, где упасть…

– Вот-вот, соломки бы подстелил, – с грустной иронией закончил Денис.

– Сейчас я запишу вам адрес, – сказал он.

– Не нужно. Просто скажите и я запомню.

Денис пожал плечами и назвал улицу, номер дома и квартиры своей тётки.

– Нет ли у вас случайно фотографии Ирины? – спросила Мирослава, не слишком надеясь на положительный ответ.

– Случайно есть, – усмехнулся Денис.

– Не подарите?

– Да, за ради бога!– воскликнул он. Ушёл и вернулся с фотографией, – вот, она ваша.

– Она вам её подарила?

– Не только эту. Эта последняя из подаренных, остальные успел выкинуть.

– Спасибо. Не буду больше злоупотреблять вашим добрым расположением.

Денис засмеялся и закрыл дверь.

***

Такси доставило Мирославу по нужному адресу.

Она поднялась на лифте на 13-й этаж и нажала на кнопку звонка.

Дверь открылась не ранее, чем через две минуты.

По всей видимости, Мирославу тщательно рассматривали в «глазок».

Наконец, один за другим защёлкали замки, и дверь, нехотя, открылась.

Женщина, появившаяся на пороге, с подозрением спросила Мирославу, – Вам кого?

– Вы мама Марины? – спросила Мирослава.

– Допустим…

– Я хотела бы поговорить с вашей дочерью.

– Вы знакомы с ней? – продолжала допрашивать женщина.

– Да, с бдительностью в этом доме всё в порядке, – подумала Мирослава, а вслух произнесла, – к сожалению, нет. Но у меня к ней очень важное дело.

– Какое? – с удвоенной подозрительностью спросила хозяйка дома.

Мирослава не успела ответить…

– Мама! Кто там?– раздался женский голос из глубины квартиры.

– Одна очень подозрительная особа, – ответила мать Марины и поджала и без того тонкие губы.

– Тогда что же ты с ней разговариваешь?

– Она хочет видеть тебя.

– Вот как?

На пороге появилась ещё одна женщина – точная копия первой. Только моложе и миниатюрней.

– Вы хотели видеть меня? – спросила она с любопытством и как птица наклонила голову на бок, – но я вас не знаю, – она наморщила лоб.

– Да, конечно, мы незнакомы. Я Мирослава и мне срочно нужно видеть вашу подругу Ирину.

Марина вскинула голову и поджала губы, точно так, как до этого её мать.

– К сожалению, – проговорила Мирослава, – Ирины нет дома, и никто не знает, где можно было бы её найти.

– Заходите.

– Спасибо.

Они вошли в квартиру. Обе женщины снова принялись пристально разглядывать её.

– Мило, очень мило, – подумала Мирослава.

– У вас не найдётся стакана воды? – спросила Волгина и обворожительно улыбнулась.

Несколько секунд длилась тишина.

– Мама! Ты слышала?! – наконец подала голос Марина, – человек хочет пить.

Мать что-то недовольно пробурчала себе под нос и скрылась за дверью.

Марина бросила на Мирославу нетерпеливый взгляд, – итак, зачем вы ищете Иру?

Марине было лет тридцать. Хорошая фигура. Довольно милое лицо. Вот только его выражение! Маска недовольства и постоянной раздражительности старила его лет на десять, и любые косметические ухищрения были бессильны поправить дело.

– Вам бы пошла улыбка, – тихо сказала Мирослава.

– Что?! – изумилась Марина.

– Ничего… Просто я представила, как вы улыбаетесь.

– Я редко улыбаюсь, – Марина поджала губы, – моя жизнь не даёт мне повода для улыбок.

– Жаль…

Марина бросила на Мирославу нетерпеливый взгляд, – ну, так я слушаю вас!

Мирослава понимала, что переубеждать в чём-то эту женщину занятие долгое и, скорее всего бесполезное.

Вернулась мать Марины и протянула Мирославе стакан с водой.

– Спасибо, – Мирослава сделала несколько глотков, – вы очень добры…

Женщина странно хмыкнула.

– Мама! – резко сказала Марина, – займись каким-нибудь делом! Разве ты не видишь, что нам нужно поговорить?!

Женщина повернулась и ушла, с раздражением захлопнув за собой дверь.

– У моей матери отвратительная привычка совать свой нос в чужие дела, – сердито проговорила дочь.

Мирослава сделала вид, что не услышала брошенной реплики. Она осторожно поставила стакан на стол.

Марина с нетерпением наблюдала за Мирославой.

Волгина огляделась вокруг, подошла к глубокому креслу, опустилась в него и собралась, сжато передать суть проблемы.

В это время дверь распахнулась и Марина, резко обернувшись, бросила на входящего уничтожающий взгляд. Но неожиданно выражение её лица смягчилось и что-то наподобие улыбки тронуло её узкие губы.

В комнату пружинистым шагом вошёл молодой мужчина. Должно быть, ему было слегка за тридцать. Бледный, поджарый. Настолько поджарый, что казалось, его ради эксперимента затянули в корсет великосветской модницы девятнадцатого века.

– Это мой муж Эдуард, – Марина взмахнула рукой, – а это Мирослава.

– Очень приятно, – улыбнулся Эдуард, – можете называть меня просто Эд.

– Мне тоже приятно, Эд, – улыбнулась в ответ Мирослава.

– Я и не знал, что у тебя гости, – проговорил Эдуард удивительно приятным голосом, обращаясь к жене, – надеюсь, ты не забыла, что к нам скоро придут друзья?..

– Конечно, нет, – отмахнулась Марина, – Мирослава пришла, чтобы поговорить о моей подруге Ирине.

– Почему бы ей не поговорить с самой Ириной? – спросил Эдуард.

– Ну, ты же прекрасно знаешь, что Ирина уехала, – начала раздражаться Марина.

– Так позвони ей и скажи, что её ищут, – не уступал мужчина.

– Но Ирина просила… – проговорила Марина.

– Думаю, что такая милая девушка, как Мирослава ничем не сможет угрожать твоей подруге, – проворковал Эдуард.

Марина кисло улыбнулась.

– Я сам позвоню ей, дорогая, чтобы не затруднять тебя.

– Не муж, а конфетка, – с мягкой иронией подумала Мирослава.

Эдуард подошёл к телефонному аппарату и набрал код города и номер телефона.

Он обернулся к Мирославе, – видите ли, Ирина решила отдохнуть, подлечить свои нервы. И отправилась на побережье. Вам знаком городок Агатовый берег?

И не дожидаясь ответа, продолжил, – его называют жемчужиной на морском берегу. Там великолепная природа и чудесный сервис. Отдых на этом курорте, несомненно, придаст Ирине силы для дальнейшего…

– Довольно, Эд! – оборвала мужа Марина, – не лезь в чужие дела.

– Но твой двоюродный брат нам не чужой, дорогая! – воскликнул Эдуард несколько театрально, – лично мне Денис очень симпатичен.

– Они сами разберутся, – сухо заметила Марина.

– Конечно, ты права, любимая, впрочем, как всегда, – заметил он со вздохом.

Тем временем произошло соединение с гостиницей в Агатовом берегу.

–Алло! Алло! Ирина! – проговорил в трубку Эдуард.

Но Марина тут же вырвала её из рук мужа, – Ирина?!

– Это не Ирина, – ответил голос из трубки.

– А кто же? – искренне изумилась Марина, – Это гостиница «Бриг»?

– Да, но Ирины сейчас нет. Она ушла на пляж.

– А кто вы? – бесцеремонно спросила Марина.

– Нина. Мы познакомились с Ирой здесь в «Бриге». Что ей передать?

– Собственно, ничего. Я перезвоню, – Марина положила трубку на рычаг.

– Посидите у нас немного, – сказала Марина Мирославе, – через полчаса – час я перезвоню. Терпеть не могу передавать что-то знакомым через третьих лиц.

– Ты права, дорогая, – поддержал жену Эдуард.

Если пристально посмотреть на его лицо, то можно прочитать и вторую часть фразы, – ты всегда права, дорогая, – которую он, вероятно, держит наготове в любое время дня и ночи.

Действительно ли он так думал… или соблюдал технику безопасности столь необходимую при совместном проживании с Мариной.

– Хотите выпить? – спросила Марина.

Мирослава покачала головой, – впрочем, я не отказалась бы от чая.

– Это можно устроить, – подхватил Эдуард и исчез.

Через какое-то время он вкатил сервировочный столик. Кроме чая и дополнения к нему в виде печенья, конфет, бисквитов, на столике было ещё шампанское и лимонный ликёр.

Мирослава сочла это явным перебором. Она вежливо отклонила налитый для неё фужер.

– О! Нет! Вы обязательно должны выпить! – воскликнул Эдуард.

– Марина! – обратился он к жене, – ты не сказала Мирославе, что у нас сегодня праздник? – вполне искренне удивился Эдуард.

– С какой стати? – не очень вежливо ответила Марина и пожала плечами, остужая восторженный пыл мужа.

Мирославе показалось, что с губ Эдуарда вот-вот сорвется фраза, – дорогая, ты не права…

Но он, естественно, не сказал ничего подобного. Расплылся в счастливой улыбке, обнял жену за талию и произнёс, – мы выпьем за нас! За наше счастливое будущее! И вам, Мирослава, не удастся отказаться от шампанского.

Он бросил на Мирославу торжествующий взгляд, – меня назначили управляющим банка «Сон Меркурия».

– «Сон Меркурия»? – удивилась Мирослава, – а почему такое название?

– Название, как название, – отозвался виновник торжества, – главное не в названии, а в том, что наша жизнь с Мариной теперь круто изменится. В лучшую сторону, разумеется, – улыбнулся Эдуард.

– Поздравляю! – сдалась Мирослава и подняла бокал с шампанским.

Вскоре в дверь позвонили. Потом раздался ещё один звонок, и ещё. В прихожей послышались шумные голоса и смех.

– Ой! – воскликнула Марина, – это гости! Мне нужно переодеться, – и она выбежала из комнаты.

– А мне нужно встречать гостей,– сказал Эдуард, – прошу меня извинить, перекладывать эту почётную обязанность полностью на тёщу не хочется, – он поднялся, – поскучайте немного в одиночестве, – и, подарив Мирославе ослепительную улыбку, удалился.

Мирослава съела пирожное, допила чай. Подошла к окну, отодвинула штору и раскрыла окно. Листья один за другим стали падать на подоконник.

Мирослава, взяла самый большой из них и задумчиво покрутила его в руках. Потом смела все листья вниз, и закрыла окно.

В комнату вошли. Это была Марина. Праздничный наряд никак не повлиял на выражение её лица, и дорогие камни, сверкающие на её шеи и руках казались тусклыми.

Марина нервно поправила колье.

Она подошла вплотную к Мирославе, – вы так и не сказали, зачем вы ищете Ирину?

Мирослава промолчала.

– Хотите остаться? – спросила Марина.

– Нет, спасибо…

– Тогда выход свободен. Все уже в гостиной, – сказала холодно хозяйка дома, – знаете, если вы хотите причинить Ирине боль, то лучше не ищите её, – она посмотрела поверх плеча Мирославы, – моя подруга и так очень несчастна, – добавила она приглушённо.

– Отчего же? – спросила Мирослава.

– Из-за моего двоюродного брата. Из-за Дениса, – искренне вздохнула Марина.

– Он причинил ей боль? – спросила Мирослава.

– Нет, – Марина качнула головой, – просто она его любит, а он её нет. Банально, не правда ли? – женщина грустно усмехнулась.

– Ну, в таком случае, – сказала Мирослава, – Ирина несчастна не из-за вашего брата, а из-за себя самой.

– Это ещё почему? – изумилась Марина.

– Всё очень просто, – ответила Мирослава, – глупо страдать из-за мужчины, который тебя не любит. Нужно просто выкинуть его из головы, и найти другой объект воздыханий, который разделит ваши чувства.

– Вы думаете это легко? – Марина приподняла правую бровь.

– Уверена.

– Вот как?! А сами вы пробовали? – насмешливо спросила Марина.

– Нет. Я принимаю меры предосторожности заранее и никогда не обращаю благосклонного взора на мужчину до тех пор, пока он не приложит к этому максимум усилий, – Мирослава обезоруживающе улыбнулась.

– Понятно… – проговорила Марина.

– До свиданья.

– Надеюсь, что прощайте, – сказала Марина и проводила Мирославу до двери.

Выйдя из подъезда, Мирослава прошла квартал пешком, наслаждаясь прекрасной тёплой погодой.

Откуда-то веяло неуловимой сладостью осенних цветов.

Прошло примерно полчаса и у Мирославы от вечернего воздуха и усталости слегка закружилась голова.

Она остановила такси и попросила довезти её до приличной гостиницы.

… Взяв номер, она поднялась наверх, приняла ванну. Потом заказала ужин.

Набрала номер своего агентства. Трубку взяли тотчас.

– Агентство «Мирослава» слушает, – донёсся до неё далёкий голос Мориса.

– Я думала, что ты уже спишь, – произнесла тихо Мирослава.

– Нет… – ответил он, и она услышала его дыханье…

– Если позвонит Элен Максимова, то скажи ей, что, скорее всего, она была права.

– В чём?

– Денис милый мальчик и он ни при чём. Письмо написала его безутешная воздыхательница Ирина Томашевская. Я целый день пытаюсь её отыскать. И безуспешно. Она уехала из города. Я узнала, что отправилась она на отдых на побережье. Там есть небольшой городок – Агатовый берег. Предположительно Ирина остановилась в гостинице «Бриг».

– И где вы сейчас? – спросил Морис.

Ноток печали, прозвучавших в его голосе, не смогло скрыть даже расстояние.

– В местной гостинице, – ответила Мирослава, – мне нужно как следует отдохнуть.

– Вы скоро вернётесь?

– Нет… Завтра я поеду на побережье и поговорю с Ириной.

– Что вы собираетесь ей сказать?

– Морис! Милый! Я всегда умела находить нужные слова.

– Да, – вздохнул он.

– Ложись спасть. Завтра я позвоню тебе.

– Хорошо.

– Спокойной ночи, – Мирослава опустила трубку на рычаг.

Она почувствовала, что глаза у неё слипаются.

В дверь постучали.

– Кто там? – спросила Волгина, едва сдерживая недовольство.

– Вы ужин заказывали?

– Ах, да, – Мирослава открыла дверь. Посмотрела на ужин, на официанта…

– Знаете, что, – сказала она, – я передумала. Съешьте его сами.

– Что?!? – изумился темноглазый красавец и чуть не опрокинул столик вместе со всем содержимым.

– Ужин съешьте сами. Я его оплачу и вот, – она протянула юноше деньги.

– Но! – не мог он прийти в себя от изумления.

– Всё дорогой, всё! Я хочу спать, – она буквально вытолкнула опешившего юношу вместе со столиком из своего номера и закрыла дверь.

… Мирослава заснула сразу, как только легла в постель.

Глава 4

Проснулась Волгина оттого, что в дверь тихо постучали. Она открыла глаза, зевнула и повернулась на другой бок.

Стук повторился снова. Всё такой же тихий.

Мирослава села на постели. Несмотря на то, что стучали тихо, было понятно, что стучавший преисполнен настойчивости и не отступит, пока ему не откроют дверь.

За окном прохладный утренний ветер шуршал розовым шёлком зари.

Мирослава, не спеша, приблизилась к двери и распахнула её.

На пороге стоял вчерашний черноволосый красавец. В тёмных черешнях его глаз предутренними звёздами мерцали зрачки.

– Я опять заказала ужин? – сонно усмехнулась Мирослава.

– Нет, – сказал он осторожно и отступил на шаг назад, – к вам настойчивый посетитель, вернее, она, посетительница.

– Неужели?..

– Вот, – он отошёл в сторону, – не знаю, знакома ли вам эта дама? – юноша переступил с ноги на ногу, пребывая в нерешительности.

– Знакома, – кивнула Мирослава, с удивлением рассматривая знакомую фигуру.

– Ну, тогда, я пошёл, – юноша слегка поклонился и быстро ушёл.

Мирослава не сомневалась, что Элен хорошо заплатила ему. Настойчивой посетительницей была именно Элен Максимова.

– Зачем вы приехали? – спросила Мирослава, с сожалением вспоминая о своём сладком сне, прерванном внезапным стуком в дверь.

– Я позвонила вчера вечером вам в агентство, – она переплела пальцы, – думала, вдруг, вы вернулись.

Элен вздохнула, – ваш секретарь ввёл меня в курс дела…

Мирослава упорно молчала.

– Я не спала всю ночь, – нервно поёжилась Элен, – думала, что сойду с ума от беспокойства. И вот, я здесь.

– Вижу.

Глаза Элен лихорадочно блестели. Было видно, что она на грани.

– Вы поставили вашего мужа в известность? – спросила Мирослава.

– Да. То есть, конечно, нет, – Элен облизала пересохшие губы, – мне пришлось сказать ему, что я еду по делам.

– Собственно, вы и не солгали, – сказала Мирослава.

– Да… Но я не хотела бы, чтобы он знал, что за дело увело меня из дома, – обронила Максимова.

Мирослава промолчала.

– Теперь вы знаете, где находится Ирина? – нетерпеливо спросила Элен.

– Да, – кивнула Волгина.

– Не понимаю, почему она вдруг уехала из города? – недоумевала Элен, – но теперь, надеюсь, дело удастся уладить?

– Я тоже надеюсь на мирный исход, – Мирослава посмотрела на неожиданно задумавшуюся клиентку.

– Вы знаете, о чём я думаю? – спросила Элен, уловив взгляд Мирославы.

Волгина улыбнулась.

– О, нет! Только не смейтесь! – воскликнула Элен.

– Я не смеюсь… Просто редко, кому удаётся угадывать чужие мысли. И мне тоже далеко до Мессинга.

– Простите. Я не могу отделаться от мысли, что Ирина просто снимет трубку и позвонит моему мужу. И он всё узнает! … от неё.

– Я почти уверена, что она не сделает этого, – сказала Мирослава.

– Но почему?! Почему?! – Элен с силой сжала одной рукой другую руку.

– В этом нет смысла. Что-то подсказывает мне, что в планы Томашевской не входит борьба за чистоту нравов.

– Вы и вправду уверены?– с надеждой спросила Элен.

– Почти… Думаю, что всё гораздо прозаичнее. Ей нужно, чтобы вы оставались замужем.

– Но зачем же тогда письмо?

– Чтобы напугать вас и получить деньги.

– Если бы это было так!– вырвалось у Элен.

– Успокойтесь, – мягко произнесла Мирослава.

– Что же мы будем делать теперь? – Элен не сводила умоляющего взгляда с лица Мирославы.

– Позавтракаем.

– Нет! Я не хочу есть! – запротестовала Максимова.

– Зато у меня проснулся аппетит.

Мирослава перехватила взгляд Элен полный немого укора.

– Элен, дорогая, – сказала она, – если вы будете морить себя голодом, то сделаете хуже только себе. Мы должны подкрепиться.

Элен упрямо покачала головой.

– Я знаю, что вам нелегко, – проговорила Мирослава, – но вы деловая женщина и вам просто необходимо научиться ставить ограничитель на своё беспокойство.

– Вам легко говорить! – вырвалось невольно у Элен.

– Нет, нелегко, – сказала Мирослава, – вы думаете, в жизни детектива нет причин для беспокойства? Меньше опасностей и превратностей?

– Да, конечно, вам их хватает, – вздохнула Элен. – Простите.

– Вот, видите, мы уже нашли общий язык, – улыбнулась Мирослава, – теперь нам остаётся только позавтракать.

В дверь постучали, как раз вовремя. Официант привёз заказанный завтрак.

– Спасибо.

Юноша улыбнулся, – я тут подумал, что вы снова передумаете, и завтрак тоже достанется мне, – он весело рассмеялся.

– Нет уж, на этот раз не дождётесь, – шутливо бросила Мирослава.

Он кивнул и неслышно исчез.

– Приступаем, – сказала Мирослава и указала Элен на стул.

Та нехотя села и принялась за еду.

По мере поглощения завтрака бледные щёки Элен порозовели, глаза перестали лихорадочно блестеть. Было заметно, что её самочувствие улучшилось.

– Мирослава, – тихо позвала Элен.

– Да? – откликнулась та.

– А как вы устанавливаете ограничитель на своё беспокойство?

– Очень просто. Я рассматриваю ситуацию. Думаю, что можно сделать и делаю. С тем, что не зависит от меня, я смиряюсь. Беспокойство не может улучшить ситуацию. Скорее, наоборот. Зачем же тратить впустую энергию? Лучше переключиться и подумать над разными вариантами выхода из тупика.

– Помогает?

– Как правило, да.

– Понимаю. Но мой случай! – выдохнула Элен.

– Ваш случай не проще и не сложнее других, – сказала Мирослава. – Что может случиться, если ваш муж всё узнает?

– Развод.

– А может быть, он поймёт вас и поверит?

– Нет, – Элен покачала головой, – не поверит.

– Ну, что ж, предположительно мы знаем позицию вашего мужа. Но неужели вы любите его до такой степени, что на нём свет клином сошёлся?

– Немного меньше, – грустно произнесла Элен, – я люблю своего мужа, но работу и сына люблю сильнее.

– Прекрасно. Что вы теряете в случае развода материально?

– Мизер.

– Сына?

– Малыш любит меня, и я буду за него бороться.

– Работу?

– Ну, здесь, уж точно ничего не изменится.

– Ну, вот, видите, на поверку выходит, что вам не из-за чего сходить с ума. Не стоит идти на поводу у собственного страха. Страх, как и все тираны силён до тех пор, пока ему безропотно подчиняются. Но стоит хоть раз воспротивиться, как он становится слабее. Вкусив вкус первой победы над страхом, вам непременно захочется обратить его в бегство.

– И вы думаете, у меня получится? – слабо улыбнулась Элен.

– Естественно, стоит только захотеть. Ведь прежде вы добивались всего, чего хотели добиться? – Мирослава сознательно напомнила Элен о её положительном опыте в жизни.

– Да, я добивалась всего, чего хотела, – с облегчением согласилась Элен.

– А теперь подумаем о том, как оставить вашего гения при вас.

– Да.

– Мы можем с точностью до 99% утверждать, что это чистой воды шантаж. Ирина не заинтересована в вашем разводе, потому что ей нужен Денис.

Мирослава задумалась, – я думаю, что будет нетрудно убедить её оставить свою затею.

– Как? – быстро спросила Элен.

– Например, мы сообщим ей, что благодаря её письму, вы прозрели.

– Я?!

Мирослава кивнула, – вы поняли, что ваш брак исчерпал себя. И вы решили развестись с мужем и соединить свою судьбу с Денисом.

– Но, это полный бред! – воскликнула Элен, – с Дени у меня ничего не было!

– Это знаете вы, но не Ирина.

– Не понимаю…

– Вы будете жаловаться ей на своего мужа, и восторгаться достоинствами Дениса. Вы поблагодарите её за то, что она своим письмом раскрыла вам глаза.

– И это поможет? – усомнилась Элен.

– Уверена! О шантаже она и думать забудет! И, скорее всего ещё предложит вам доплату, лишь бы вы остались со своим мужем.

– О, если бы это было так! – выдохнула Элен, и тут же добавила, – я не о доплате, конечно…

– А почему бы и нет? – Мирослава рассмеялась.

Элен тоже не смогла сдержать улыбку.

– Когда мы отправимся в путь?

– Скоро. Я только приму душ и приведу себя в порядок.

– Я побуду здесь? – в глазах Элен стояла мольба.

– Конечно, – кивнула Мирослава.

…………………………………………………………

Через некоторое время они спустились вниз.

– Знаете, – Элен дотронулась до рукава Мирославы, – давайте зайдём в кофе и выпьем по чашечке крепкого кофе. Без утреннего кофе я чувствую себя неважно, – сказала она.

– Хорошо, – согласилась Мирослава, хотя и была равнодушна к кофе.

Они зашли в кафе, заказали кофе, апельсиновый сок и по булочке с кремом.

Официантка – красивая молодая девушка в коротенькой юбочке с восхищением посмотрела на Элен, перевела взгляд на Мирославу, мило улыбнулась, – что-нибудь ещё?

– Нет, спасибо. Пожалуйста, счёт, – ответили обе женщины одновременно.

Они расплатились, оставили щедрые чаевые и вышли.

– Какая шикарная женщина! – с нескрываемой завистью бросила юная официантка бармену.

– Ты о ком? – спросил он.

– Разве ты не видел, за тем столиком сидела потрясающая женщина и с ней девушка.

– Девушка была красивая, – улыбнулся он.

– А та, что постарше просто шикарная! Какие на ней шмотки!

– У тебя преимущество, – попытался успокоить её бармен.

– Какое? – усмехнулась девушка.

– Юность.

– Юность? Она быстро пролетит. А, вот, имея талант устроить свою жизнь так, чтобы стать такой, как она, – официантка вздохнула, – тогда и в 40 и в 50, и в 60 можно прекрасно выглядеть.

– Ну, тебе видней, – усмехнулся бармен. – Расстарайся. Может у тебя тоже получиться. – И добавил философски, – кто знает, что она имела в свои 19 лет.

– Ты прав, – приободрилась официантка.

Мирослава и Элен тем временем, взяли такси и отправились в аэропорт.

Всё время, пока везущая их машина двигалась в потоке других автомобилей, они молчали.

Таксист несколько раз бросал на них заинтересованные взгляды, но тоже не нарушал молчания.

Возможно, безмолвные пассажирки были для него экзотикой…

Когда они выехали из города и помчались по автостраде, машина набрала максимальную скорость.

– Лихо, – подумала Мирослава и снова погрузилась в свои мысли.

Элен же просто не замечала высокой скорости, должно быть, её нетерпение двигалось с ещё большей скоростью, и хаос набегающих друг на друга мыслей и чувств не давал ей заметить что-либо происходящее за пределами её внутреннего мира.

… В аэропорту они зарегистрировались, прошли осмотр и, очутившись в самолёте, снова молчали.

Самолёт приземлился через два часа в южном городе.

От него автотрассы, как лучи расходились в направлении небольших курортных городов и посёлков.

Мирослава и Элен снова взяли такси и добрались на нём до Агатового берега.

Бархатный сезон был в самом разгаре. Обилие фруктов, пиршество цветов. Тёплое море и ласковое солнце, которое не жгло, а нежило.

Безмолвные кипарисы и тихо шелестящие пирамидальные тополя. Величественные пинии и мексиканские сосны с поникающей хвоей. Каскады клематисов.

Суровые скалы. Шум моря. Завораживающее благоухание роз, волнующий запах персиков и полный долгого томительного соблазна, разлитый в воздухе тончайшими оттенками вкуса божественный аромат винограда.

– Хорошо-то как! – Мирослава вдохнула в себя струю воздуха пропитанную всем этим великолепием.

– Мы сейчас поедем в гостиницу к Томашевской? – прозвучал голос Элен.

– Нет, конечно, нет, – ответила Мирослава. – Сначала мы снимем номера в гостинице.

Волгина посмотрела на Элен, – вы из своего номера выходить пока не будете. А я разыщу Ирину и понаблюдаю за ней. Выясню более точно, где она проживает, и тогда мы к ней зайдём.

– Я согласна, – произнесла Элен тихим голосом.

… Они сняли два номера в «Менестреле».

Гостиница находилась недалеко от моря и была довольно уютной. Всех входящих в холл встречал трубадур – искусно сделанная механическая кукла, стилизованная под Средневековье.

Свои рекламно-развлекательные обязанности трубадур выполнял не хуже настоящего. Даже те, кто проживал в других гостиницах, прознав про трубадура, заходили в «Менестрель» и… забредали в бар, или оставались на обед, на ужин в его кафе с овальными столиками и отменной кухней.

Правда обилием яств и громкой музыкой кафе поражало посетителей только вечером, а днём здесь было тихо и по-домашнему уютно.

Но Мирослава и Элен решили перекусить в одном из уличных кафе, которых было множество на набережной под разноцветными зонтиками.

Элен надела огромную пляжную шляпу с широкими полями и гирляндой цветов, которая полностью скрывала её лицо.

– Вам пора вернуться, – сказала Мирослава, после того, как они провели в кафе чуть больше получаса.

– Да, вы правы, – Элен поднялась, взяла свою сумочку и отправилась в гостиницу.

А Мирослава решила немного погулять в одиночестве…

Она побродила по набережной, любуясь фигурной стрижкой деревьев и кустарников. Создавалось впечатление, что над их кронами поработали не ножницы садовника, а резец скульптора.

Веерообразные пальмы, устремлённые к небу, казалось, смахивали своими ажурными опахалами со светлого лика дня малейшие штрихи набегающих облаков.

Ничто не должно омрачать лазурной выси.

И стройные кипарисы олицетворяли под взором ясного дня вовсе не печаль, а всего лишь задумчивость лёгкую и поэтичную, как элегия.

Мирослава по каменным ступеням спустилась к морю.

С тихим шёпотом приветливые волны набегали на берег.

Шуршал встревоженный ракушечник. В отдаленье над волнами кружили чайки.

Глядя на морскую стихию, спокойно плещущуюся в своей неоглядной чаше, трудно было представить её в гневе, когда взбешённые исполинские волны, брызгая пеной, обрушивают свой гнев на ни в чём неповинные скалы, срывают с места огромные валуны и уносят их в море, чтобы в новом приступе очередной ярости выбросить их где-нибудь далеко отсюда на пустынный берег.

Мирослава подошла к живописному нагромождению камней. Некоторые из них поросли густым и мягким мхом, значит, море довольно долго щадило их покой.

Мирослава ещё немного постояла на берегу, любуясь морем и вдыхая его целебный аромат. Потом вернулась на набережную, прошлась неторопливым шагом и остановилась у входа в парк.

Её внимание привлёк огромный фонтан, в каменной чаше которого резвились рыбки и медленно двигались черепахи.

Эти милые существа время от времени выбирались из бассейна и устраивались на камнях постамента, чем безмерно радовали не только детвору, но и взрослых граждан.

Однако внимание Мирославы привлекла не одна из экзотических черепах, нет! На скамейке рядом с бассейном сидела Ирина Томашевская. Она была точно такой, как на фотографии, полученной Мирославой от Дениса.

Удивительное совпадение живой женщины и её фотографического изображения!

В одной руке Ирина держала попкорн, а другой листала журнал, который лежал у неё на коленях.

Мирослава не сомневалась, что нашла именно ту, которую искала.

Волгина немало удивилась тому, как точно фотография передавала черты Томашевской. Не ухудшая, и не улучшая их. Бесстрастная точность фиксации оригинала на первый взгляд казалась неправдоподобной. Может быть, Ирина была сверх фотогенична, а может быть, фотограф был волшебником виртуозом.

Мирослава сделала вид, что черепашки это то, чем она готова любоваться всю оставшуюся жизнь.

И… любоваться ей пришлось довольно долго. Часа два. Не меньше.

Наконец, Ирина закрыла журнал, положила его в сумку и на счастье Мирославы, не оглядываясь, направилась по дороге, ведущей к гостинице.

Среди гуляющего люда внимание Мирославы к Ирине не бросалось в глаза, и они благополучно прибыли к ступеням беломраморного здания с арками и башнями.

Гостиница «Бриг» была высшего класса.

Перед её входом гордо возвышались, точно стража, пирамидальные тополя и кипарисы.

За восьмиэтажным зданием гостиницы был парк с розарием, плавательный бассейн и корт.

Мирослава вошла в гостиницу через пять минут после Ирины. Она сделала вид, что запыхалась.

Портье с интересом посмотрел на неё.

– О, пожалуйста, помогите мне! – бросилась к нему Мирослава, – моя подруга Ирина Томашевская только что должна была войти сюда. Мы договорились встретиться на ступенях, но я опоздала, буквально на пять минут.

Во взгляде портье проскользнула недоверчивость, и Мирослава, не давая ему вставить слова, продолжала изливать своё огорчение, – ах, вы не знаете Ирину! Она такая нетерпеливая! Подождала пять минут и всё! А я так спешила! Так спешила!

– Это такая лохматая особа? – наконец вклинился в её словесный поток портье.

– Да, да! – горячо воскликнула Мирослава.

– Она взяла ключ и пошла к себе, – сказал портье.

– Но в какой номер? Вы мне подскажете? Мы договорились встретиться у входа, поэтому я не спросила номер, – Мирослава заломила руки и посмотрела на портье, как на ангела, сошедшего с небес исключительно ради её спасенья.

И он не выдержал, – в 113, – бросил портье небрежно, – вечно эти женщины устраивают переполох, – читалось на его лице.

– Ах! Как я вам благодарна! У вас золотое сердце! – воскликнула Мирослава и заспешила к лифту.

Поднявшись на нужный этаж, она подошла к 113 номеру, постояла чуть-чуть и спустилась вниз.

Портье разговаривал по телефону, и Мирославе удалось выскользнуть из гостиницы незамеченной.

Она не знала, что Ирина несколько минут спустя снова покинула свой номер.

Томашевская взяла купальник и решила поплавать в вечернем море.

***

На тёмно-зелёных волнах дрожали светло-бирюзовые отблески.

Море было тёплым и упругим, словно это не вода, а живое существо из плоти и крови.

Оно держало Ирину на своей шелковистой поверхности, раскачивало её тело и явно наслаждалось этой игрой.

Ещё совсем недавно голубое небо залили густые краски заката – розовые, оранжевые, пурпурные.

А потом всё пропало. В подводных гротах застонала вода. И то ли взрыв музыки, то ли вскрик птицы! И полная тишина.

Незаметно угасла светящаяся полоска у горизонта…

Взошла луна.

По-прежнему тихо вздрагивали волны…

Большие белые звёзды зависли над самой водой.

Может быть, в этот миг божество приоткрыло дверь в райский сад небесных магнолий…

Ночь жадно впитывала в себя и свет, и звуки.

В бесконечные гирлянды свивались длинные густые тени.

Тонкими обручальными кольцами плыли лунные блики.

Ирина невольно протянула руку, чтобы поймать одно из них. Увы!

Томашевская встряхнула головой, стремясь прогнать наваждение.

Что это нашло на неё? Ведь это только морская вода и лунный свет. Только и всего!

Она поплыла к берегу и вскоре выбралась на сушу. Ирина накинула на внезапно озябшие плечи махровое полотенце.

– Пора возвращаться в гостиницу, – подумала она, – а то так недолго и простудиться.

Ночное море потянулось было в след ей волнами, но тотчас отступило назад, пробормотав что-то невразумительное.

Вернувшись в свой номер, Ирина сразу же легла в постель и погрузилась в мечты о Денисе.

Скоро у неё будут деньги. Много денег. Она заставит эту успешную деловую дамочку дорого заплатить за ночь с Денисом.

– И как только она посмела! – закипала яростным негодованием Томашевская.

Она уже знала, что Элен принадлежит салон красоты.

По представлениям Ирины Элен была, чуть ли не Рокфеллером.

К тому же муж Элен знаменитый поэт. И у них есть ребёнок.

– Чего ещё нужно этой избалованной дамочке, – прошипела Томашевская и посмотрела в открытое окно на белую неподвижную луну, – она хотела превратить Дени в игрушку для любовных утех. Ничего! Она дорого за это заплатит.

И вдруг, она расхохоталась, – бедный поэт! Бедный, глупый поэт! – вырывалось у неё между взрывами безумного хохота.

Эта фраза настолько понравилась Ирине, что и, засыпая глубокой ночью, она бормотала себе под нос, – бедный, глупый поэт…

Глава 5

Мирослава постучала в дверь Элен. Та открыла мгновенно, словно дожидалась за дверью.

– Вы нашли её?! – голос Элен выдавал нетерпение.

– Да. Она в 113 номере «Брига». Думаю самое время пойти и поговорить. В такой поздний час нам навряд ли кто помешает.

– Согласна.

… Было десять часов вечера, когда они постучали в номер Ирины.

Никто не отозвался. Мирослава постучала снова и снова. Но и настойчивый стук остался без ответа.

– Должно быть, она вышла на вечернюю прогулку, – предположила Мирослава.

– И что же нам делать? – дрогнувшим голосом спросила Элен.

– Ничего. Перенести визит на завтра. Утром мы наверняка её застанем.

– Я не выдержу ожидания! – в отчаянии воскликнула Элен.

– Потерпите. Вы ждали достаточно долго, а теперь всего одна ночь. Пойдёмте.

Элен заметно нервничала.

Они спустились вниз.

– Почему люди бывают так агрессивны? – внезапно спросила Максимова у детектива.

Та замедлилась с ответом, внимательно вглядываясь в искажённое внутренней болью, лицо спутницы.

– Почему вы молчите?! – не выдержала Элен.

– Вы хотите, чтоб я ответила?..

– Да!!!

– По моему убеждению, – сказала Мирослава, – человек агрессивен, как правило, потому, что он несчастлив. Счастливый человек не возжаждет крови другого человека, не захочет упиться его слезами, насладиться страданиями живого существа. Нет! Счастливый подарит и ближнему своему и дальнему свою улыбку и тепло.

Мирослава помолчала и добавила грустно, – делая несчастными наших близких, мы ожесточаем их сердца. И делаем мы это чаще всего с самого детства.

– Наверное, вы правы, – грустно произнесла Элен.

– Может быть пойдём поужинаем? – переменила тему Мирослава.

– Нет, – ответила Элен, – я не хочу есть. Лучше пойду в свой номер и прилягу. У меня ужасно разболелась голова.

– Хорошо, вам действительно, лучше поспать. Сон делает ожидание незаметным.

– И вы думаете, что я усну? – вздохнула Элен.

– Я дам вам таблетку снотворного. Она действует мгновенно. Часов пять вы проспите с гарантией, а возможно и больше.

– Давайте, – согласилась Элен, – иначе я вся измучаюсь за ночь.

Мирослава достала одну таблетку и протянула её Элен.

– Спасибо. Я выпью в номере. Без воды я не проглочу, – она быстро повернулась и стремительной походкой человека внезапно получившего надежду, удалилась.

Мирослава несколько секунд смотрела ей в след.

Потом взглянула на часы и решила пойти в ночное кафе.

Она издалека увидела здание, залитое голубым огнём. Над его крышей парила огромная надпись «ТАВЕРНА – ТИХАЯ ПРИСТАНЬ».

– Ну и название, – подумала Мирослава и направила свои стопы в «Тихую пристань».

Едва она оказалась за двойными узорчатыми дверьми, как поняла, что о тишине придётся забыть, по крайней мере, на время пребывания в таверне.

Впрочем, кафе южного города едва ли напоминало небольшой итальянский кабачок…

Оно не было стеснено в квадратных метрах, да и роскошь стиля больше походила на ампир.

Правда, приглядевшись и привыкнув к дрожанию голубого огня, Мирослава поняла, что и внутренняя отделка помещения и помпезная мебель сделаны далеко не из самых дорогих материалов. Но декор всё равно впечатлял.

Она выбрала столик подальше от музыкантов и заказала ужин.

Когда Мирослава завершила его и выпила второй бокал местного пурпурного вина, к её столику неожиданно приблизился молодой человек.

Мирослава окинула его медленным взглядом, который почему-то смутил подошедшего.

Даже в зыбкой дрожи голубого света было заметно, что щёки его тронул румянец.

– Извините, я не помешал вам? – проговорил он приятным голосом.

– Думаю, что нет, – улыбнулась Мирослава.

Её улыбка явно приободрила незнакомца, – разрешите представиться, – сказал он и чётко произнёс, – Валерий Дмитриевич Казаринов.

– Почему так официально? – рассмеялась Мирослава.

– Извините, привычка. Можно просто Валера.

– Очень приятно. Мирослава, – она протянула руку, и он осторожно пожал её.

– Присаживайтесь, Валера.

– Да, нет, спасибо. Я хотел пригласить вас на танец.

– Так приглашайте, – Мирослава не смогла удержаться от улыбки.

– Приглашаю, – улыбнулся в ответ Валерий.

– Вы, как я вижу, не многословны, – Мирослава встала и пошла впереди него.

Танец был медленным, как волны полуночного моря, залитого лунным светом.

Музыка качалась и плыла, вздыхая тихо и протяжно…

Казалось, серебряный свет, уподобившись белокурому музыканту, рассеянно перебирал лиловые струны дрожащих теней…

И ночь. Приморская ночь пела под его аккомпанемент без слов. Мелодичные звуки лились в бесконечном упоении любовью ко всему сущему! И капля за каплей втекали в вечность.

– Вы здесь живёте или отдыхаете? – нарушила молчанье Мирослава.

– Живу.

– Красивый город.

– Да.

– Впрочем, как и все города, в которых есть море…

– Наверное.

– Вы не находите, что море придаёт особую ауру той части мира, в которой находится?

– Вы поэт? – ответил он вопросом на вопрос.

– Может быть…

Он улыбнулся и как-то по-особенному заглянул ей в глаза.

Мирослава почувствовала исходящее от него тепло, и это ощущение нельзя было назвать неприятным…

– Вы замужем? – неожиданно спросил он.

Она рассмеялась внезапности этого вопроса, и, придя в себя, серьёзно сказала, – нет.

– Ну, вот и хорошо, – промолвил он.

Она проигнорировала его последнюю реплику.

– Если не секрет, вы где-нибудь работаете? – поинтересовалась она.

– Служу.

– Ах, вот как! Стоило догадаться…

Он загадочно улыбнулся, – надеюсь, вас это не слишком огорчит?.. Я майор полиции.

– Опер…

Он кивнул.

– И почему это должно меня огорчить? – лениво поинтересовалась Мирослава; а про себя подумала, – только этого мне не хватало. А, впрочем, какая разница.

– Мирослава, – услышала она его голос, – а вы здесь по делам?

– Почему вы так решили? Приехала отдохнуть. Море вливает в меня силы и дарит вдохновенье, – её губы дрогнули в лукавой улыбке.

– Тогда, может быть, пойдем, погуляем? – предложил он, – честно говоря, меня уже утомило это раскачивание в полумраке.

Мирослава рассмеялась, – хорошо, я согласна. Пойдемте, погуляем.

– Официант! Я заплачу, – Валерий достал бумажник.

– Нет, – твёрдо сказала Мирослава, – платит каждый за себя.

– Как скажете, – не стал спорить он.

Они вышли из кафе и отправились сначала в парк.

Вскоре они убедились, что романтические порывы присущи не только им – в аллеях парка на каждом шагу встречалась одна пара за другой, блуждающая в ночи и наслаждающаяся не столько красотами южной ночи, сколько обществом друг друга.

– Всё равно здесь лучше, – сказал Валерий.

– Не спорю, – согласилась Мирослава.

Они подошли к овальному бассейну, наполненному пресной водой. В его центре возвышалось на стеблях из зелёного мрамора семь чаш, похожих на огромные каменные цветы.

Из этих чаш раз в семь минут вырывалась струя воды, она взмывала вверх точно стая белых сказочных лебедей и в замедленном полёте опускалась вниз.

Вода исчезала и слышалась музыка тихая и протяжная, словно семь лебедей взмахнув в ночи белыми крылами, возвратились в свой подземный замок и там издавали чарующие звуки, пленяющие слух каждого, кто услышит их.

Проходило семь минут и сказочное действо повторялось.

Мирослава и Валерий опустились на скамью под развесистой кроной платана рядом с гротом.

У входа в грот, повиснув на листьях и травах, ослепительно блистала в темноте крупная роса.

Мирослава подумала, что может быть, это светляки, но едва её рука коснулась одной из светящихся капель, как она растеклась, оставив на коже прохладный след влаги.

Дыхание ночных цветов усилилось.

– Спустимся к морю, – тихо сказала Мирослава.

Валерий молча, кивнул в темноте.

Ночное море дышало так тихо, что казалось оно, заснуло, утомлённое дневной суетой на его берегах отдыхающих.

– Мирослава! Вы что-нибудь чувствуете? – спросил Валерий.

– Да…

– Что? – он взял её за локоть.

– Дыханье вечности, – ответила она с улыбкой.

– И всё?! – произнёс он растерянно, – а моё дыхание?

– Ваше? – она тихо засмеялась, – Валера, вы слишком романтичны для своей профессии.

– А вы не любите романтиков?

– Не знаю… – Мирослава пожала плечами, – но давайте не будем углубляться в тонкие материи чувств.

– Жаль, – сказал он, и в его голосе отчётливо прозвучала нотка грусти.

– Валера, – она встряхнула его, – нам хорошо гулять этой ночью, слушать шум моря и вдыхать солоноватый воздух. Но давайте, ничего не будем усложнять. Я не настроена на роман. Завтра я уеду. И у нас есть только то, что называется «сейчас».

– Так скоро? – спросил он, не скрывая огорчения.

– Увы.

– Тогда хотя бы оставьте мне номер вашего телефона. Ведь звонки ни к чему не обязывают.

Он помолчал и добавил, – мы можем стать хорошими друзьями…

Мирослава скорее догадалась, чем увидела, что он облизал пересохшие губы.

Она улыбнулась, – в первый раз в жизни слышу, как мужчина предлагает мне дружить.

– Это плохо? – попробовал улыбнуться он.

– Нет, конечно. Наоборот, звучит заманчиво. Но лучше вы дадите мне номер телефона, и я вам позвоню… при случае.

– Вам можно верить? – серьёзно спросил он.

– У вас нет выбора! – снова весело рассмеялась Мирослава, наклонилась, подняла прибрежную кальку и бросила её в море.

Плоский камень подпрыгнул на волне, перекатился на другую, и исчез в глубине, напоследок неожиданно ярко блеснув под матовым светом луны.

Валерий назвал ей два телефонных номера, – запишите.

– Я запомню.

– Повторите.

Она повторила номера.

– У вас хорошая память.

– Не жалуюсь.

– У меня тоже. Особенно на лица.

– Значит, моё лицо вы будете помнить вечно? – рассмеялась она.

– Можете не сомневаться, – подтвердил он серьёзно.

– Ладно, Валера. Спасибо за прогулку. Мне пора.

– Так скоро? – разочарованно произнёс он.

– Ну, что вы, разве это скоро, – она поднесла к его лицу запястье с часами, – уже два часа.

– Да, действительно, – он взял её руку и мягко прикоснулся к ней губами, а потом щекой.

– Я провожу вас, – вздохнул он.

– Если хотите…

– Очень!

… Они расстались возле двери её номера.

– До свиданья, – твёрдо сказала Мирослава.

– Надеюсь, что до свиданья… – медленно произнес он.

– Идите.

– Да-да. Я уже ухожу, – Валерий стоял и смотрел на Мирославу.

– Вы вызываете у меня умиление, – сказала она сердито, – прямо рыцарь во плоти, – её губы дрогнули в ироничной улыбке, – идите!

– Иду, – прошептал он и не двинулся с места.

Тогда Мирослава взяла его за плечи, развернула и тихонько подтолкнула к лестнице, – спокойной ночи майор.

– Спокойной, – тяжело вздохнул он.

Мирослава открыла дверь своего номера, вошла и закрыла её за собой. Прислушалась. Несколько секунд было тихо. Потом послышались чёткие звуки удаляющихся шагов. Последний раз они донеслись откуда-то с самого низа лестницы и смолкли.

– Прекрасно! – выдохнула Мирослава.

Она любила мужчин, но у неё было правило – не заводить романов в деловых поездках. Работа, прежде всего. К тому же на работников правоохранительных органов у неё было наложено табу. С ними лучше сохранять дружеские отношения, – считала Мирослава.

Если положить влюблённого мужчину в постель, а наутро выпроводить его оттуда, лишив надежды на продолжение отношений, то, что он будет чувствовать? Огорчение…

А огорчённый мужчина лишняя обуза.

– Нет, с Валерой мы будем дружить…– решила Мирослава.

Она приняла ванну, выпила стакан воды и с удовольствием погрузилась в сон.

Ей снилась музыка похожая на голубые волны, облитые лунным светом и сама луна.

Она плыла сначала медленно, царственно, а потом всё быстрей и быстрей, точно покатилось колесо, сорвавшееся на полном ходу с колесницы вечности.

Мирославе казалось, что стремительно крутящаяся луна что-то хочет сказать ей, что-то очень важное. И вдруг, до неё донёсся откуда-то издалека голос Мориса, – Мирослава! – звал он, – проснитесь, пожалуйста, проснитесь!..

Мирослава открыла глаза, и села в постели.

– Что за чертовщина? – произнесла она недовольно вслух.

Посмотрела на часы – восемь утра. Потянулась к телефону и набрала номер своего агентства.

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – ответил ей хорошо знакомый голос с почти неуловимым акцентом.

– Это я, Морис! – громко сказала она в трубку.

– Мирослава – обрадовался он.

– Как там у нас дела? – спросила она.

– Всё хорошо. А у вас?

– Тоже…

– Вы хотели что-то сообщить? – спросил Миндаугас.

– Нет, – Мирослава замолчала. Ну, не говорить же ему и впрямь, что ей приснился сон и поэтому она звонит ему не свет не заря.

– Нет, – снова повторила Мирослава, – просто хотела узнать всё ли в порядке.

– Да, всё хорошо. Не беспокойтесь. Я полностью здесь справляюсь.

Каким-то шестым чувством Морис уловил, что она беспокоилась…

– Что не говори, – подумала Мирослава, – а Морис для агентства просто клад.

– Я потом перезвоню тебе, Морис, – проговорила она.

– Хорошо.

Мирослава положила трубку. Она быстро привела себя в порядок, заказала кофе в номер.

***

– Интересно, однолюбами рождаются или становятся, – подумал Морис.– И зачем меня принесло в Россию?

Он вспомнил свой родной город.

И девушку из соседнего дома. Её звали Ингой. У неё были удивительно мягкие серые глаза и светлые волосы, как песок на побережье.

Мама была уверена, что лучшей невесты ему не сыскать.

Инга не скрывала своих чувств. Она частенько забегала к ним в дом, вроде бы по делам к его матери.

А Морис только посмеивался. Он чувствовал себя слишком молодым, чтобы строить серьёзные планы относительно семейной жизни.

Он практически всегда был занят. Обычная школа, музыкальная школа, занятие языками, спортивный зал. Потом юридический факультет Вильнюсского университета, аспирантура. Стажировка в Германии. В перспективе карьерная лестница.

Откликнувшись на предложение друга, он собирался немного отдохнуть. И потом ему было любопытно – как там теперь в России…

Кто ж знал, что его пара недель в городе на Волге растянется до бесконечности…

***

… Когда Волгина пришла к Элен, та упаковывала чемодан.

Нервозность её резких движений бросалась в глаза.

– Элен! Ради бога, что случилось?! – спросила Мирослава.

– Ничего.

Глаза Элен лихорадочно блестели.

– Вам не помогла таблетка? Вы плохо спали?

– Нет, хорошо. Я же сказала, что всё хорошо! – сорвалась на крик Максимова, – просто я устала!

Волгина молчала, пытаясь понять, что такого могло произойти…

– Я уезжаю домой, – вздохнула Максимова, – немедленно.

– Мы собирались поговорить с Ириной, – напомнила ей Мирослава, – если мне не изменяет память, мы приехали сюда именно за этим.

– Да, да, приехали! Но я передумала. Я никуда не пойду. Я улетаю домой первым же самолётом. А сейчас я еду в аэропорт, – она решительно встала.

– К чему такая спешка? Что случилось? – попыталась снова выяснить Мирослава.

– Ничего! Ничего не случилось! Оставьте меня в покое! – она бросила на Мирославу какой-то странный затравленный взгляд, – я пришлю вам чек за ваши труды, – Максимова схватила чемодан и бросилась к двери.

– Дело не только в деньгах, – проговорила Мирослава.

Но Элен уже вылетела из номера и скрылась за дверью.

– Зачем она привезла с собой такой огромный чемодан? – подумала Мирослава. И тоже вышла из номера.

Глава 6

– Мне всё это ужасно не нравится, – вслух произнесла Волгина.

– Пожалуй, всё-таки стоит поговорить с Томашевской, – решила она.

Мирослава отправилась в «Бриг» и спустя двадцать минут уже стояла перед 113 номером.

На её стук никто не отозвался.

Мирослава решила не отступать и постучала более сильно.

– Откройте, Ирина! – Мирослава повернула ручку и… дверь приоткрылась.

– Открыто, – констатировала Волгина. – Странно. Ничего хорошего за незапертой дверью, как правило, не бывает.

И всё-таки Мирослава решила заглянуть. Она осторожно переступила через порог.

В прихожей было темно. Мирослава осторожно дотронулась до выключателя и! Замерла. На полу прямо возле её ног лежала молодая женщина.

Взлохмаченные волосы закрывали половину её лица.

Мирослава не сомневалась, что это была Ирина Томашевская и, что она мертва.

На виске женщины, смешавшись с волосами, запеклась кровь.

Складывалось такое впечатление, что Ирина яростно боролась с напавшим на неё человеком.

Разбитые часы на её руке показывали двадцать минут восьмого. Конечно же, утра.

Одна пола, как видно наспех наброшенного халата, была разорвана.

Мирослава обошла погибшую и вошла в комнату.

Здесь беспорядка не наблюдалось. На столе стояли две чашки с недопитым кофе, два стакана. Один полупустой, другой полный. Рядом бутылка местной минеральной воды. На тарелке огрызки от яблок и кожура от апельсинов.

У Ирины был посетитель. Это ясно.

И она его сначала не опасалась. Иначе, зачем пить с ним кофе?.. – задумалась Мирослава, – или с ней…

Волгиной невольно вспомнились нервозность и паническое бегство Элен Максимовой.

Она вернулась в прихожую, вытерла выключатель носовым платком, но свет выключать не стала. Затем вышла из номера и протёрла ручку двери со стороны коридора. Спустилась вниз. Вышла на улицу. Нашла таксофон и набрала 02.

Когда на том конце провода взяли трубку, быстро проговорила, – в гостинице «Бриг» в 113 номере убита молодая женщина, – и сразу опустила трубку на рычаг.

Оглянулась на гостиницу. Ветер трепал косые паруса на крыше здания. Делал он это лениво, словно знал, что паруса-то ненастоящие, так одна декорация…

Мирослава вернулась в «Менестрель», собрала вещи и добралась на такси до аэропорта. Первым же самолётом вылетела в свой город.

Покинув здание аэропорта родного города, Мирослава подумала, что хорошо бы оказаться поскорее дома.

– Бедный Дон, – невольно вздохнула она. Мирослава знала, что, несмотря на свою независимость, кот больше всего на свете ценил её внимание.

И, вот, пожалуйста, она снова пропала из его поля зрения на неопределённое время.

– Бедный Дон…

У него был превосходный слух. Обычно он издали слышал её шаги.

А интонацию её голоса он отыскал бы в любой какофонии звуков.

– Бедный Дон…

Но сначала прямо из аэропорта, Мирослава поехала к своей клиентке.

Элен Максимова с семейством обитала в коттеджном посёлке, расположенном на берегу Волги.

Мирослава вышла из такси и поёжилась. Ветер был довольно холодным.

Осень в средней полосе не была такой щедрой на тепло, как на юге.

… Вдалеке серебристыми чешуйками водяной кольчуги поблёскивала река.

Был виден жёлтый песок косы пролегающей посередине, там ветер редким воздушным гребнем расчёсывал волосы зелёных ивовых ветвей ещё совсем нетронутых осенней позолотой.

Мирослава отыскала номер дома Элен.

Как ни странно, ворота были открыты. Мирослава вошла.

Конечно, нельзя было исключать наличия во дворе собаки…

Мирослава не спешила, но и не медлила. Собаки не было видно. Да и не боялась она собак.

На подъездной аллее стояла «мазда» бледно-голубого цвета.

Мирослава поднялась на крыльцо и нажала на кнопку звонка.

Пространство за дверью огласилось медными раскатами гонга.

Через некоторое время дверь распахнулась.

На пороге стоял молодой мужчина в халате, имитирующем восточный орнамент.

Он с недоумением уставился на Мирославу, – вам кого?

– Я хотела бы поговорить с Элен Максимовой, – вежливо произнесла Мирослава.

Она давно усвоила, что доброжелательность открывает почти все двери.

– Элен нет, – грустно ответил мужчина.

– А где она?

– Должно быть, на работе, – тон его голоса окрасился в грязно-коричневые тона недовольства, – моя любезная жёнушка только что примчалась из аэропорта и снова куда-то унеслась пару минут назад.

Мирослава вздохнула.

Мужчина оглядел её с ног до головы.

– Если хотите, то можете подождать её, – смилостивился он, – входите.

– Спасибо, – Мирослава вошла в дом.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Мирослава.

– А я, Юрий Базилевский. Муж Элен.

– Очень приятно, – произнесла Волгина банальную фразу. Что ещё она могла сказать в данном случае?..

– Взаимно, – не отличился он оригинальностью. – Вы подруга Элен?

Мирослава не успела ответить.

– Мама! Мама! – донёсся откуда-то детский заспанный голосок.

– Нет, солнышко, это не мама, – голос Юрия наполнился теплом и грустью.

– А мама?

– Мама скоро придёт.

– Извините, – сказал он Мирославе, – проходите в гостиную и подождите. Я скоро вернусь.

– Да, конечно, – проговорила Мирослава, стараясь вложить в голос, как можно больше тепла и сочувствия.

Когда он исчез за одной из дверей, Мирослава прошла в гостиную и сразу села на мягкий диван с удобной спинкой. Она зевнула и закрыла глаза.

Перед её внутренним взором всплыла радужная оболочка глаз Дона, названная сладким греческим словом «ирис»…

Она меняла оттенки основного цвета в зависимости от освещения и настроения, в котором пребывал Дон…

Но чаще всего его глаза были похожи на золотистый свежезаваренный чай или на янтарь.

Хозяин дома появился не раньше, чем через полчаса в том же халате с восточными мотивами, но свежевыбритый.

– Извините, что заставил вас ждать, – сказал он, – сами понимаете, маленький ребёнок. Очень скучает по матери. А Элен, – он сделал долгую паузу, – ни им, ни мной почти не интересуется.

– Должно быть, ваша жена слишком занята, – обронила Мирослава осторожно.

– Чрезмерно, – проговорил он недовольно.

– Бизнес, как правило, поглощает много времени и чтобы заработать, приходится от чего-то отказываться, – тщательно взвешивая каждое слово, проговорила Мирослава.

– Вот она и отказывается от ребёнка! – резко ответил Юрий.

В большие окна лился золотистый, щедрый свет. В саду шуршали опадавшие листья.

– Впрочем, забудем об этом, – сказал хозяин дома, – вы голодны? – спросил он.

– Слегка, – улыбнулась Мирослава.

– Тогда я угощу вас поздним завтраком, – если не возражаете?..

– Буду благодарна.

– Пойдёмте на кухню, – позвал он.

Мирослава поднялась с удобного дивана.

– Вы знаете, – словно извиняясь, произнёс Юрий, – у меня было довольно бедное детство. Мать учительница начальных классов, отца я не помню. Он сбежал сразу после моего рождения, – Юрий развёл руками, – и кухня для меня такое место, где уют и домашнее тепло. Порой закрою глаза и кажется, что пахнет мамиными пирогами, – он печально улыбнулся.

– А ваша мама живёт всё там же? – спросила Мирослава осторожно, чувствуя подводные камни.

– Она умерла, – ответил он тихо.

– Простите.

– Нет, ничего. Это было девять лет назад. Я учился в литературном институте, а мама скончалась в одночасье от кровоизлияния. Даже не поболела, не полежала, не отдохнула. Всю жизнь надрывалась за гроши. Ни единого дня не пожила для себя, – он посмотрел на Мирославу, – простите, я, кажется, утомил вас своими воспоминаниями.

– Нет, что вы, – отозвалась Волгина, – наверное, вы очень любили свою маму…

– Безумно! Но больше об этом не слова, прошу вас.

Она кивнула.

– Сейчас будем пить кофе, – голос Юрия стал мягким.

Они прошли на кухню – огромную и светлую, уставленную дорогой импортной мебелью.

Юрий включил газ, поджёг конфорку и налив в турку воды, поставил её на огонь.

Через некоторое время всё пространство кухни заполнил упоительный аромат.

– Вам с сахаром? Со сливками? – спросил Юрий.

– Нет, спасибо, чёрный, – ответила она.

– «Чёрный, как дьявол, горячий, как ад, чистый, как ангел и нежный как любовь…» – процитировал он Талейрана.

Мирослава промолчала.

Усмехнувшись, Юрий поставил перед ней чашку крепкого кофе, тарелки с печеньем, вафлями, рулетом, сыром…

Сел напротив, – хотите, я расскажу вам легенду о кофе? – спросил он.

– Хочу, – Мирослава была абсолютно равнодушна к кофе, но почему бы не выпить чашечку, другую терпкого напитка, если это поможет приоткрыть дверь в душу собеседника.

– Тогда слушайте, – сказал Юрий. – В глубокой древности жил в Эфиопии красивый юноша. Звали его Кадди. Был он трудолюбив, но беден. Ничего у него не было, кроме красоты и горячего сердца. Однажды Кадди полюбил прекрасную девушку. Имя её, к сожалению, история не сохранила. Девушка ответила Кадди взаимностью. Но, увы, отцу красавицы не улыбалось иметь зятем незнатного бедного юношу.

– Тогда ещё не было эмансипации, – Юрий иронично улыбнулся, – красавица смирилась с волей отца и вышла замуж за богатого старика.

– А отчаявшийся Кадди поклялся хранить верность любимой до конца своих дней. Он нанялся в пастухи и стал пасти коз высоко на горных склонах. Там в горах вдали от людей не так сильно болело его израненное любовью сердце. Горный воздух залечивал его раны. А, глядя на весёлых козочек, он и сам веселел. Так бродил Кадди по горам со своим стадом. Горное эхо было самым желанным его собеседником.

Как-то стал замечать пастух, что козы его приходили в необычное возбуждение, когда поедали плоды одного из дикорастущих кустов. Плоды эти были похожи на вишню, только состояли из двух зёрен. И решил Кадди их попробовать. Разжевал один из плодов. Не то, чтобы вяжущий вкус сразу понравился пастуху… Но к своему удивлению, Кадди почувствовал, как силы и бодрость вливаются в его уставшее от дневного перехода тело. Всю усталость как рукой сняло. Обрадовался Кадди и от избытка чувств, расцеловал первую же попавшуюся ему козу. Вот так именно благодаря козам были открыты чудодейственные свойства кофе.

И тут услышал Кадди, будто кто-то зовёт его, – Кадди, Кадди, – точно трава шелестит.

Обернулся он и глазам своим не поверил! – стоит его красавица и протягивает к нему руки.

Бросился Кадди к любимой, прижал её к сердцу и стали они вместе бродить по горам, не ведая благодаря кофе, ни усталости, ни болезней, ни старости, ни даже самой смерти.

Говорят, что и до сих пор путники встречают счастливую пару в горах.

– Красиво, – сказала Мирослава.

Юрий кивнул, – а, вот, в Турции, многие за любовь к кофе заплатили головой.

– Да?..

– Правда, это было очень давно…

– Расскажите, – попросила Мирослава.

– Пожалуйста, – он пожал плечами, – пристрастие арабских мусульман к потреблению кофе вызвало переполох среди высших сановников ислама ещё в 1511 году. И они созвали в Мекке известный «Совет кофе». Этим деятелям пришло в голову, что кофе напиток дьявола, действующий на разум и чувства правоверных с целью отвлечения их от истинной веры. Кофе, недолго думая, запретили наравне с вином. Хотя в Коране нет об этом ни слова.

Каждый магометанин, осмелившийся нарушить запрет, строго карался.

Но страсть к кофе была сильнее страха, и он продолжал гордо шествовать по миру, с триумфом покоряя целые народы.

Мирослава с интересом слушала, и Юрий продолжал:

– По сохранившимся историческим источникам после арабов, кофе познали турки. Случилось это где-то в первой половине 16 века во времена правления султана Сулеймана Великого.

Лет через двадцать в Константинополе появились первые кофейни, где люди встречались, наслаждались волшебным ароматным напитком и общались между собой. За чашкой кофе собиралась элита того времени – учёные, писатели, философы… Велись горячие разговоры, переходившие в споры. Вскоре кофейни стали излюбленным местом для встреч и их стали называть «научными кружками».

При приготовлении и подаче кофе тщательно соблюдались традиции – хозяин кофейни приготовлял кофе в специальной медной лужёной кастрюльке «турке» с длинной ручкой и широким дном. Кверху форма кастрюльки сужалась. Варили кофе на слабом огне, медленно доводя до кипения, чтобы на поверхности образовывалась пена. Подавали кофе в специальных кофейных чашечках – филджанах. Пили его медленными, маленькими глотками, шумно потягивая.

Идиллию, как всегда, разрушили политики.

Собираясь в кофейнях, они выдвигали требования о равенстве и справедливости, плели заговоры против деспотической власти султана.

Нашёлся Некто, оповестивший султана о том, что происходит в кофейнях.

Виновным во всём признали… кофе.

Султан Турции издал приказ: «Величайший, прославленный, сильнейший в мире владетель и властелин, халиф и падишах Мурат 14, покоритель мира, принял мудрое решение: закрыть все кофейни. С сегодняшнего вечера ни одна кофейня не должна быть открыта. Не будет больше продаваться эта язва, этот столб шатра пьянства и разврата. И да не найдётся неразумного человека, который не прислушался бы к приказу. Потому что ему отрубят голову, что будет наименьшим наказанием…»

И в сопровождении многочисленных воинов в ту же ночь Мурат самолично отправился полюбоваться, как подданные исполняют его приказ.

Результат был неутешительным – 146 владельцев кофеен и посетителей, не подчинившихся приказу султана, были схвачены, зарезаны, а затем повешены на деревьях в назидание другим.

Однако жестокость султана привела к обратному результату. Посетители кофеен, большинство которых принадлежало к тогдашней элите, взбунтовались. Ночью на стенах домов стали расклеиваться призывы к неповиновению султану.

Один из таких призывов гласил: «Свирепый султан, прежде чем объявлять вне закона арапа («арапом» называли зёрна кофе) рассей, о, тиран, пары, которые исходят от крови, ежедневно проливаемой твоими палачами. Бунтуют наши угнетённые души».

Султану ничего не оставалось делать, как отменить приказ, и кофейни вновь были открыты.

– Грустно, – сказала Мирослава.

– Ничуть, – возразил Юрий. – За любовь нужно платить!

– Но не головой же?! – не согласилась Волгина.

– Именно головой! – воскликнул он и процитировал: «… Ценою жизни ты мне заплатишь за любовь»! – его глаза как-то странно сверкнули.

– Блок ваш любимый поэт? – спросила Мирослава, чтобы как-то сменить тему…

– Нет, – он качнул головой, – любимый Лермонтов. Особенно, вот это: «Я горд – прости – люби другого…»! – произнёс он неожиданно жарко.

И Мирославе показалось, что в этом горьком пламени чужого стиха свернулось в стальную пружину отравленное жало уязвлённого самолюбия Юрия Базилевского.

– «Я горд! – прости – люби другого…» – повторила она задумчиво.

– А вы любите Лермонтова? – прервал её размышления Базилевский.

– Я?.. – переспросила Мирослава, – пожалуй, не очень… Он слишком мрачен для моего мироощущения.

– Ну и зря, – сказал он, – вам, наверное, нравятся наши современные рифмоплёты? – в его голосе была нескрываемая насмешка.