Леди для короля

Пролог

Северное крыло дворца давно имело дурную славу. Вся дворцовая прислуга избегала без нужды появляться в здешних покоях. Истории, одна ужаснее другой, передавались из уст в уста. Кровавые подробности убийств, родовые проклятья, неупокоенные духи – все было в них, и никто не мог поручиться, что это вымысел. Слишком много помнит история странных и загадочных смертей под сводами северного крыла Вингфолда. Про старую картинную галерею же и вовсе старались говорить мало. Даже упоминать о ней лишний раз опасались.

Крыло до недавнего времени пустовало. И только смотритель иной раз обходил северные покои, всегда торопливо, никогда не задерживаясь в картинной галерее, где со стен сурово взирали заключенные в пыльные рамы лица первой королевской семьи. И именно в этих мрачных стенах среди старинных портретов, в полутьме и гнетущей тишине, Маркус Холстоун уже три четверти часа томился в ожидании своей ветреной возлюбленной.

Холстоун вовсе не был храбрецом, а, прямо сказать, совсем наоборот. Прийти сюда стоило ему немалого мужества, он обмирал от страха, еще только приближаясь к дверям залы. В голове всплывали все известные ему трагедии, произошедшие в этом крыле. Близилась полночь, и Холстоун с каждой минутой явственнее ощущал, как паника накрывает его. Жабо и кружевные манжеты сорочки утратили свою свежесть, пропитавшись потом, бутоньерка давно поникла, руки были влажными от необъяснимого страха, воцарившегося в его душе сразу же, как только он переступил порог галереи. Он сам себе был противен. Противны были дрожащие колени и ледяные липкие пальцы. Омерзительная слабость одолела его тело.

Маркусу с тоской подумалось, что стоило прислушаться к матушке, которая никоим образом не одобряла балы и дворцовое распущенное общество. У нее даже разыгралась мигрень от расстройства. Пожалуй, можно было расценить это как дурной знак и остаться по обыкновению с матушкой дома. Холстоуну нельзя было вменить своеволие и неуважение к родительнице, но все же он поступил наперекор и теперь отчаянно об этом жалел. И вот уже три четверти часа его бросало то в жар, то в холод от любого звука. Взрывы фейерверков за окном, стук веток по витражам, скрип собственных сапог заставляли Маркуса вздрагивать и нервно озираться по сторонам.

Откровенно говоря, в глубине души Холстоун догадывался, что Элоиза зло подшутила над ним. И тем отвратительнее он себя чувствовал в этой ситуации. На глазах у Гектора Вальсторпа, одного из самых дерзких гвардейцев, Элоиза пообещала ему стать дамой сердца, если тот дождется ее на свидание в старой галерее. Насмешка в устах красавицы больно уязвила его. Что с того, что Холстоун не гвардеец, не признанный воин, не отчаянный храбрец? Десять лет назад, когда он изъявил желание записаться в гвардию, его матушка при мысли об этом слегла с такой жуткой мигренью, что он не решился настоять на своем решении. Но, как бы то ни было, Маркус Холстоун – дворянин, честь и достоинство для него не были пустым звуком. И вот, стечением глупейших обстоятельств, собрав всю свою невеликую смелость в кулак, он вынужден находиться здесь, в этом проклятом месте, напоминающем склеп.

Мурашки ползли по затылку Холстоуна всякий раз, когда свет единственной свечи падал на полотна, и сердце болезненно сжималось в недобром предчувствии. Без содрогания смотреть на портрет Иннокентия I не представлялось возможным. Мерещилось, что вот сейчас из-за трона грозного монарха выйдет Одноглазый Рыцарь и пронзит всякого наглеца своим мечом. Латы же самого Одноглазого, стоявшие в дальнем углу, пугали впечатлительного Холстоуна еще более мрачных портретов.

За стеной послышались легкие шаги, но ожидания оказались напрасными. Не вбежала беззаботная Элоиза, чтобы вручить награду бледному герою. Не ворвался Вальсторп, чтобы посмеяться над незадачливым кавалером. Померещившийся шепот стал последней каплей в терпении Холстоуна. Он прождал Элоизу час, и никто уже не может упрекнуть его в трусости.

Холстоун развернулся, намереваясь покинуть галерею более не мешкая, и в тот же миг его пробил озноб. Не в силах поверить в происходящее, он увидел, как портрет королевы превратился в зияющую пустоту, и из этой адской черноты к нему тянулись тонкие бледные руки с хищными когтями. Ужас сковал его. Выступившая из черноты женская фигура, прозрачная и трепещущая, замерла, готовясь к нападению. Как змеи шевелились пряди седых волос, кровь из страшной раны на груди заливала подол савана. С шипением фигура потянулась к Холстоуну. Тот замер, не имея воли отвести взгляда от пустых провалов глазниц. «И очи ее – бездна», – пронеслось в голове. Сама Марисса пришла за ним. Сердце его пропустило удар, Холстоун безвольно сделал шаг навстречу, и тьма поглотила его. Последнее, что он почувствовал, как ледяные пальцы сжались на его горле.

Глава 1

Силы Небесные! Я испугалась до смерти! Угораздило же меня перепутать поворот в такой ответственный момент. Я не сразу поняла, что промахнулась. Из хода пыталась выйти на ощупь и не заметила, что там еще кто-то есть. Да я сама чуть чувств не лишилась, когда он рухнул как подкошенный без единой кровинки в лице. У него что, с сердцем плохо? Покойника мне только не хватало.

Маркус всегда вызывал во мне раздражение, но это не дает мне права оставить беднягу без помощи. Однако! Этот малахольный Холстоун просто упал в обморок! Пульс ровный, стало быть, через некоторое время придет в себя. Даже думать не стану, за каким таким интересом ему понадобилась торчать тут ночью в одиночестве. Соберись, Амелия, надо уносить ноги. Слава Покровителю, меня, кажется, не опознали! Чего он там про бездну бормотал? За призрака меня принял, что ли?

Я юркнула назад в проход. Сердце колотилось как сумасшедшее. А если б меня узнали? Готовясь в Алискиной комнате к нашему маленькому предприятию, я избавилась от верхнего платья. В высшей степени неприличное поведение, но что поделать, ширина не всех тайных ходов позволяет пройтись в кринолине. Не задумываясь, я оставила только камисоль, корсаж и одну нижнюю юбку. Красную нижнюю юбку! Какая непристойность! Леди Гиневра упала бы в обморок.

Лидванское посольство разместили именно в северном крыле. И, наткнись я на кого-то из них, это обернется дипломатическим скандалом и моей погубленной репутацией. Мало того, что и свои, и чужие заподозрят меня в шпионаже, так еще и такой пассаж! Благородная девица бродит по покоям гостей короны в неглиже весьма фривольного вида! Тут и думать нечего, даже отцовское влияние меня не спасет. Варианты развития событий могут быть разными, но результат один – позор.

Знакомые мне повороты я преодолела практически бегом, а дальше пришлось полагаться на память, коей в целом я могла бы гордиться с полным правом. И теперь пусть медленно, но уверенно я продвигалась к последнему рубежу. Несомненно, присутствовал риск столкнуться с кем-то из обитателей дворца даже в этих переходах. Не одна я о них знала, и не у меня одной имелись удобные карты. Кроме того, была высока вероятность, что именно в переходах я могу встретить Фаренджера. И, доведись нам сейчас пересечься, мне будет, ох как несладко. У главы Тайной канцелярии крайне неприятный характер. И наметанным глазом он в один миг определит, кто прячется под черной полумаской. А также то, что мой новенький корсаж, расшитый алыми розами, – очевидная кистонская контрабанда. Не хотелось бы сдавать того, кто исполняет мои маленькие женские капризы. Согласно плану, Алисия сейчас отвлекает внимание Фаренджера, но с этим типом ни в чем нельзя быть уверенным. Он вездесущ, всезнающ и неотвратим как кара Покровителя. Папенькина школа.

Кажется, я почти добралась. Вот отсюда еще двадцать шагов и затем налево. Нужная мне дверь выглядела на редкость пыльной, что наводило на мысли о некоторой непопулярности этой комнаты в кругах политиков и любовников. Гостевые комнаты северного крыла используются, только когда приезжают нежеланные или попросту подозрительные гости. Даже похихикала про себя. Вот интересно, лидванская разведка об этом факте послу уже донесла? Впрочем, покои выглядели достойно и охранялись столь же тщательно, как и все прочие. Все дело лишь в местоположении гостевых в северном крыле, они максимально удалены от монарших.

Прошмыгнув в комнату, я задвинула панно, маскирующее тайный ход, и огляделась. Ничего здесь не изменилось. Даже гобелен, изображающий охоту, на месте. Я живо представила себе леди Мариссу, вышивающую его собственноручно. Бедная леди Марисса. Триста лет назад именно для нее возводили северное крыло. Мурашки пробежали у меня по спине. Воистину избави нас от королевского интереса любого толка.

Если бы точно не знала, где искать, это составило бы для меня определенную сложность. Но в моем арсенале были удачное знакомство и великолепная память. Давным-давно, когда мне и дела не было до интриг, зато был детский интерес к загадкам, товарищ по приключениям показал мне этот тайник. С того времени и до недавних пор я ни разу не бывала в этой библиотеке, даже ностальгия проснулась. Хотя полагаю, что в любой из библиотек дворца можно обнаружить подобные засекреченные места.

Подойдя к стене, выложенной мозаикой, я отмерила три шага вправо и семь ладоней от пола. Поиск кусочка, который поддастся моим рукам, занял всего пару минут. Щелчок, панелька отъехала в сторону, и вот она – цель моей рискованной вылазки. Мне нужны только несколько конвертов из тех, что перевязаны розовой лентой. Вытащив их из связки, я поспешила захлопнуть тайник, из которого безбожно несло духами. Такими знакомыми, тяжелыми, удушающими, что вызывали у меня отвращение даже без учета моей антипатии к их хозяйке. Ну что, леди Гиневра? Посмотрим, на чьей стороне теперь удача. Какая пикантная ситуация! Уж мы разыграем эту карту как следует, в этом можете не сомневаться!

А теперь прочь отсюда, не хватало еще, чтобы меня действительно здесь застукали дезабилье. Возвращаться к Алиске – не самая лучшая идея. Если мне не изменяет память, то переходы, по которым я смогу вернуться к себе в комнату, есть в нескольких гостевых комнатах дальше по коридору. Гости из Лидвании должны сейчас присутствовать на балу в полном составе. А для смены караула еще не время. Впрочем, сами гвардейцы довольно-таки регулярно выпрыгивают в одном исподнем из окон различной степени высоты, и есть некоторый шанс, что, по крайней мере, из солидарности не предадут историю огласке. Кроме того, понятие чести у гвардейцев обострено, чего, к сожалению, нельзя сказать о многих из приближенных ко двору. Мысль о том, что этот самый кодекс чести не позволяет дворянину оставить даму в беде, несколько приободрила, и я выскользнула в коридор.

Глава 2

Сказать, что ночью я спала плохо – это, мягко говоря, преуменьшение. Я металась по комнате, не находя себе места. Мне везде мерещились предатели. Кому можно доверять? Придется идти к Фаренджеру с повинной, тем более что я наследила. Но это завтра. А сейчас все, что я могу, это положиться на верную Клару. Кроме того, что нас с ней связывала искренняя симпатия, моя камеристка была мне кое-чем обязана. Мне и моему отцу. И в любом другом случае я бы не сомневалась в ней ни на миг, доверяя тайну, но сейчас приходилось действовать осторожнее.

Клара выслушала мою просьбу касательно неких щепетильных обстоятельств абсолютно невозмутимо. Она не задала ни одного вопроса. Возможно, потому что раньше состояла в ведомстве моего батюшки. А как известно, Тайная канцелярия – это место, где быстро учатся не задавать лишних вопросов. Она лишь кивнула и пообещала к утру добыть нужную мне информацию и, по возможности, мою юбку. Единственное, что Клара позволила себе, это совет принять успокаивающую ванну.

Ванна не помогла, и утром я выглядела так, словно пора примерять саван. Клара, помогавшая мне с нарядом, подбодрила, что зеленое платье совершенно очаровательно и подходит мне под глаза. Хотя в ее голосе звучало сомнение, и мне показалось, она имела в виду цвет лица. Новости, принесенные ею, были неутешительными, но ситуацию еще можно было обыграть. Я дала Кларе указания на этот счет и отправила ее с запиской к Алисе.

В коридоре я отловила смотрителя и попросила распорядиться, чтобы накрыли к утреннему чаю дальнюю беседку в парке. Фаренджера нигде не было видно, а искать его самостоятельно я пока не решалась. До встречи с подругой оставался всего час, а я еще не приняла никакого окончательного решения. Рассказывать ли ей о заговоре или же умолчать?

С одной стороны, я решительно не хотела подвергать жизнь Алиски опасности, которая несомненно возникнет, узнай автор письма о ее осведомленности. С другой стороны, Алиса, урожденная леди Генриетта Алисия Уэзерфлоу, наследная герцогиня Уэзерфлоу, была одной из претенденток в очереди на престол. Пусть и в дальнем ее конце, но в случае неудачного стечения обстоятельств, она может стать для кого-то помехой.

Отец всегда меня учил, что неведение – одна из дорог, ведущих в пропасть. К тому же так хотелось поделиться с кем-то тайной, тяготившей меня.

Утро можно было бы назвать погожим, однако дурное предчувствие не давало мне насладиться красотой королевского сада. В беседке меня уже ждали. Алисия, откинувшись на подушки, с поистине царственным видом следила за завершением сервировки, недовольно поглядывая на блюда с пирожными.

– Доброе утро, – ворчливо поздоровалась она.

– Возможно, – мрачно согласилась я. – Ты уверена, что нас здесь не побеспокоят?

– Вчера приехал Сарда, – ответ, объяснявший многое. Разумеется, если Сарда позаботился о конфиденциальности нашей беседы, то мы можем быть спокойны. Но тот факт, что Сарда оказался во дворце, меня немного настораживал. Еще вчера его даже в столице не было.

– Что-то случилось? – я все равно постаралась сесть так, чтобы можно было держать аллею в поле зрения.

– Не знаю, я встретилась с ним только утром. Он сообщил мне, что, похоже, в этот раз мы знатно вляпались.

– И он никак не мог это пропустить? Приехал позлорадствовать? Он что-то знает? Ты что-нибудь ему говорила? Или это опять оно, то самое предчувствие?

Пожалуй, именно это настораживало меня более всего. Мы так и не разобрались, как это работает: шестое чувство, магия, шпионская сеть… Но всегда, когда мы попадали в неприятности, не важно какие, будь то падение с дерева, побег из пансиона, участие в незаконной дуэли или провалившийся план работы под прикрытием, Сарда всегда оказывался рядом в нужный момент. Даже если мы были уверены, что он находится сейчас на другом конце материка.

Сам Сарда только фыркал и говорил, что мы слишком громко замышляем бестолковые глупости. Он умудрялся все разрешить, нашипеть на нас, обидно проучить и испариться с горизонта. Терпением и милосердием Сарда не отличался никогда. И то, что мы его бесконечно раздражали, не скрывал. А пугало меня сейчас собственно то, что, если я упаду с дерева и просто разобью коленку, Сарда не примчится подуть мне рану и отнести на руках к королевскому лекарю. Сарда появится, только если я буду свисать с ветки дерева над обрывом в горах.

– Похоже, оно самое – его проклятое предчувствие, но времени обсудить его ощущения у нас не было, он куда-то отбыл до вечера, поставив защиту на эту беседку. Просил засвидетельствовать Дель его почтение, – в легком раздражении Алисия теребила новенькую подвеску-часики.

– О, она уже вернулась? – я была удивлена. Тур невесты Дель планировала закончить не раньше, чем через две недели. Неужели в этом году достойных женихов так мало?

– Сегодня на рассвете вернулась. Однако нынче утро внезапных встреч. Хотя я ее еще не видела, но получила записку. До завтра Дель побудет в покоях с матушкой, ей тяжело далось это турне. Погода нынче стоит жаркая, – без перехода: – Все получилось?

– Не без некоторых отступлений от плана, – замялась я.

– Куда ж без них, – вздохнула Алисия. – Рассказывай.

Я все еще не знала, как подступиться к своей проблеме, и не была уверена, что стоит взваливать ее на Алиску. Мне нужно было собраться либо с мыслями, либо с духом.

Глава 3

– Прелестно, а что именно ты? – заинтересовалась Алисия. – Выкрала сердце Маркуса, прокляла Вальсторпа и обрекла Элоизу на участь старой девы?

– Как же так? – растерялась я. – Как это все успело произойти? Я просто вышла в галерее, перепутав повороты, он увидел меня в темноте и хлопнулся в обморок! Но когда я уходила, он точно был жив и с сердцем!

– А фрейлины говорят, он сразу упал замертво и был мертв, пока Элоиза не оживила его, но сердце ему вернуть она не смогла. Теперь Вальсторпу придется пожертвовать своим. Очень трагичная история, – поведала подруга, размешивая остывший чай в чашке.

– Это просто анекдот. Могу поклясться, ничего мистического вчера не было, – мне всегда было интересно, как рождаются такие небылицы, и вот я сама спровоцировала такую. Надо же. Забавно.

– И почему-то я тебе даже верю. Очень удачно, что это был именно Холстоун, никто и задумываться не будет о том, что он мог видеть кого-то реального. Так что твое инкогнито не будет раскрыто.

Все-таки Дэль передала нам немного практичности. Права была бы Алисия, но:

– Это как бы немножко не совсем все…

Алиса все еще смаковала пирожное, в то время как я свое уже съела. Никогда так не могла. Я для леди вообще ем неприлично быстро. Нет, на приемах я себя контролирую, но, когда расслаблюсь, съедаю все молниеносно. Мама говорит, я вся в отца. Он тоже вяло ковыряется в тарелке только на публике, дома же ест по-солдатски. Мы частенько заканчиваем ужин уже вдвоем с мамой.

– Меня все же видели, – пришлось признаться. Я уже решилась рассказать все. В конце концов, это действительно ее касается.

– Кто? Тебя узнали?

Тут я даже и не представляла, как ответить.

– Не думаю… На мне была маска. Не знаю, кто-то из лидванцев. Клара постарается узнать.

– Ну, вчера все были в масках. Думаю, он уже забыл, что видел тебя.

– Не уверена, мне кажется, я была незабываема…

– Но он же не видел твоего лица. Полагаю, при встрече он тебя не узнает, в чем же дело?

– Я думаю, ему запомнились мои панталоны.

У Алиски пирожное сорвалось с вилки и упало в тарелку.

– Прости, что? Зачем ты задрала юбки?

Видимо, я действительно ее шокировала, если она задала такой вопрос.

– Да не задрала, я их сняла!

– Э… при каких обстоятельствах?

Тут я покраснела:

– При нем…

Пауза. Алиса, глядя на меня во все глаза, аккуратно положила вилку на блюдечко.

– Внимательно слушаю.

Вчера мне все это казалось ужасно страшным, сегодня, пока я рассказывала Алиске, – нелепым и смешным.

– Всевышние силы, все самое интересное опять без меня! Я получила клеймо неуча, а ты роковой кокотки. И как он? Молод? Красив? Высок? Брюнет?

– Да я от ужаса толком и не разглядела. Он в кресле сидел. Очевидно, аристократ, вроде брюнет, да какая разница, как он выглядел? Мне бы понять, кто он, и вызволить свою юбку. Не бог весть какой компромат, но Фаренджер знает про мою страсть к кистонскому шелку и быстро сопоставит дважды два. И получу я от него тоже дважды, – в этом я была уверена, не первый год знаем главу Тайной канцелярии. – И за авантюру, и за поддержку контрабанды.

– Что значит «какая разница»? – изумилась подруга. – Дель бы сказала, что в нашем возрасте встретить незнакомого приличного мужчину шансов крайне мало!

– Да уж куда как приличного! Он украл мою юбку! Я утром отправила Клару разузнать. Она сказала, что горничным ничего не передавали, и в комнате они тоже ничего не нашли.

– Каков мерзавец! – восхитилась Алисия. – Ну не носить же он ее будет! И если бы она попала к Фаренджеру, мы были бы уже в курсе: считать, чьи заклинания прочности на ней, он бы точно смог. Ты бы уже сейчас оправдывалась в его кабинете.

– Зато наш незнакомец поинтересовался у горничных, много ли модных гостеприимных леди при дворе.

– Хм… Думаю, он догадывается, что юбку ты предпочла бы забрать. Так и быть, я подарю ему панталоны. Лучшие. Белые в синюю ромашку. Или что там синее? Васильки?

– Поторопись, – съехидничала я. – Мне сказали, господин отбывает завтра утром.

– Ну что же. Если я правильно поняла, то вчера мы взбодрили охрану, оживили легенду, порадовали одного лорда, расстроили другого, пощекотали нервы и получили трофей. И я сильно сомневаюсь, что даже если б ты была без маски, этот лорд запомнил бы тебя в лицо. По-моему, вполне позитивные итоги. Главное, что результат есть. Переписку Гиневры мы перехватили.

– И не только ее, – я достала припрятанное в ридикюле письмо и протянула его Алисии. Настал момент истины. Подруга сначала быстро пробежалась по строкам, но, побледнев, начала перечитывать внимательно.

Я молча дождалась, пока она закончит и поднимет глаза.

– Как? – это все, что она смогла спросить, когда справилась.

– Приглядись к ленте на письме. Она серая. У Гиневры ленты розовые. Вероятно, различные цвета использовались во избежание путаницы. Я схватила конверты с розовыми лентами, но уже в комнате поняла, что к ним приклеился другой, – мне осталось развести руками. – Я сейчас даже не знаю, плохо или хорошо, что так вышло. Это, конечно, создает нам определенные проблемы, но если бы эти письма не всплыли, все могло бы кончиться совсем печально.

Глава 4

С самого утра всеми завладела суета. Во дворце готовились к празднованию трехлетия принца Эдгара. Управляющий распоряжался, нервничал и заламывал руки. Повара варили, жарили и запекали. Горничные мыли, вытирали и перетряхивали.

Его величество Гевин II срочно созвал весь кабинет министров и закрылся в зале совещаний для обсуждения важнейших государственных вопросов. Пускать к нему было не велено, и только время от времени один из лакеев устремлялся туда с закусками и скрывался в клубах дыма под звон хрусталя.

Ее величество Эслинн мужественно успокаивала свою статс-даму леди Имоджин, чей парадный парик пострадал от внезапно проснувшейся у именинника огненной магии. Обе юные принцессы, нарядившись в костюмы фей, на которые без спроса пустили шлейф королевского платья для вечернего бала, придумывали полезные волшебные дары для своего братика. Фея Дивона решила, что подарит ему красивые локоны и пони, а фея Гвендолен – стройные ноги и умение красиво петь.

Словом, у всех были свои очень важные дела. Кроме нескольких благородных лордов в возрасте от девяти до двенадцати лет, чьи занятия с гувернерами на сегодня уже закончились. Принц Эдуард, его светлость лорд Брайан, его милость лорд Иден, и паж леди Имоджин Крайст решили во что бы то ни стало отыскать путь в секретную лабораторию Тофинбейла.

Когда старый дворецкий осознал, что на свеженатертом паркете уже в нескольких залах появились странные светящиеся следы не по вине нерадивых слуг, он решительно принял меры.

Все еще попахивающая паленой шерстью, леди Имоджин предложила всю компанию под присмотром наследника отправить развлекаться в парк. Кайдену, как самому старшему и ответственному, вменялось занять их чем-нибудь образовательным, однако, воспитательный момент был задушен еще в зародыше.

В саду Кайден устроился под деревом с книгой и делал вид, что увлеченно читает, позволяя мальчишкам заняться своими делами. Почувствовав полную свободу, дети тут же сформировали отряд благородных не то рыцарей, не то разбойников, детали условились обсудить позднее. Чертились карты, расставлялись посты, закапывались клады у пруда.

К полудню был разбит лагерь, назначены часовые в лице Крайста и Идена. Командир отряда лорд Бриан решил отправить лазутчика в тыл врага. Путем жеребьевки разведчиком стал Эдуард. Вооружившись тренировочным мечом, взяв припасы – Кайдену пришлось поделиться яблоком и орехами, прихватив карту местности, начерченную одуванчиком на носовом платке, он отправился со своей миссией.

Путь его был тернист и опасен, много неожиданностей подстерегало Эдуарда, но он и подумать не мог, что уже по дороге назад в опасной близи от лагеря ему встретится самое жуткое существо во вселенной. У разлапистого куста шиповника в его буйном цвету, как на старинных гобеленах, прямо на траве сидела девочка в отвратительном розовом платье, украшенном кружевными оборками и искусственными цветами.

Эдуард смотрел на это создание со смесью обреченности, любопытства и легкого отвращения. Девчонка имела светлые косички и сильно походила на кукол младших сестер. И, скорее всего, была так же глупа. Впрочем, что куклы, что девчонки – разницы совершенно никакой – абсолютно бесполезные создания: ни поиграть, ни поговорить. Что в них находит старший брат, он совершенно не понимал. Возможно, девчонки постарше немного более разумны. С ними же Кайден что-то делает. Одну из них в сорочке Эдуард даже видел у брата в спальне ночью. Наверно, собирались играть в призраков.

Однако, так или иначе, сейчас девочка сидела в кустах, таращилась на него и, кажется, собиралась заплакать. Эдуард понимал, что он как благородный дворянин не может оставить леди в беде, и от осознания этого беспомощность накрывала его. Как эта малявка удрала от нянек? Кому-то же ее надо вернуть. Вроде чуть младше сестер, наверно, она и разговаривать умеет. Ладно, ему почти десять, он взрослый мужчина, и отец уже разрешил ему тренироваться с настоящим клинком! И уж с этой проблемой он точно справится. Наверно.

– Леди, вам нужна помощь? – немного неуверенно поинтересовался Эдуард.

Кукла, таращившаяся на него во все глаза, кряхтя поднялась с четверенек и после неудачной попытки отряхнуть подол склонилась в кривоватом реверансе.

– Мой лорд, – вполне внятно начала малявка. – Я, действительно, в некотором затруднении, – захлопала она ресницами.

Эдуард чуть не рассмеялся. Все же девчонка была довольно хорошенькая и смешная. Официальная дворцовая речь очень забавно сочеталась с зелеными разводами на платье. Но в это можно и поиграть. В конце концов, сейчас он на службе. Вдруг она шпионка.

– Если это в моих силах, я постараюсь вам помочь, – важно ответил он.

– Не могли бы вы достать мою туфельку? – у маленькой прохиндейки заблестели глаза.

Эдуард огляделся, возле куста шиповника действительно лежал девчачий сандалик. И мелкой в самом деле было бы неудобно его достать, не поранившись. А она уже пыталась, об этом свидетельствовали царапины на руках.

Мальчишка вздохнул, покосился на куст и обнажил свое оружие. Мужественно и бесстрашно отрубить им колючую ветку он, конечно, не сможет, если только сломать. Но тогда совершенно точно обозлится садовник, старый Фелан. И скрепя сердце Эдуарду пришлось использовать благородный клинок как граблю. После недолгой возни непокорная обувь сдалась в плен. И как только это произошло, малявка вытянула свою ножку в испачканном гольфике:

Глава 5

– Что? Дуду? Рассказать? Ты с ума сошла! – я даже не поняла: предложение Алисии испугало меня или возмутило.

– Отчего же? Он самое заинтересованное лицо, если рассудить здраво. Ему и решать, кто достоин доверия, а кто нет.

Что же, в этом есть резон. Ах, если бы все было так просто.

– Но как я смогу это сделать? Как ты себе это представляешь? Попасть на аудиенцию к его величеству дело непростое. Это займет много времени, и вся секретность будет под угрозой. Да и станет ли он вообще меня слушать? – пожалуй, именно этот аргумент был самым серьезным.

– Станет. Еще как станет. Что-то мне подсказывает, что именно тебя он выслушает, – мне бы Алискину уверенность. – А что касается официальной аудиенции, ты, несомненно, права. У нас нет пары недель в запасе и желания предавать что-либо огласке. К тому же у тебя нет повода для личной встречи с его величеством. Ведь все вопросы с королем может решить твой отец. Это будет действительно подозрительно.

– Ну вот. Я никак не могу пойти к нему, – это прозвучало очень малодушно. Я даже сама поморщилась.

– Амелия, у тебя нет выхода. Ты должна это сделать, – взгляд Алисии был очень серьезным. Мы обе понимали, что это не пустяк, про который можно смолчать. – Или тебе понравились прошлые королевские похороны?

– Нет, конечно же, нет, – у меня от ее слов мороз по коже прошел. – Но мы с его величеством не в тех отношениях, чтобы я могла просто напроситься на встречу.

– Думай, Амелия. Вспоминай. В конце концов, кто, как ни ты, знаешь Эдуарда.

Когда она на меня так смотрит, мне кажется, что ей известно даже больше, чем мне. Я замялась:

– С тех пор прошло много времени. Эдуард уже вырос и сильно изменился. Мне кажется, что он даже не помнит меня.

Алисия пожала плечами:

– Королям несвойственна такая забывчивость, если они хотят править долго. Ты должна найти способ увидеться с ним наедине сегодня же.

Краем глаза я заметила вернувшуюся Клару, а на аллее, ведущей к беседке, послышались голоса и лай левреток. Стоило прекратить опасные обсуждения, я спрятала злосчастное письмо, которое все еще держала в руках. Времени расспросить Клару у меня уже не оставалось, знаков она мне никаких не подала, а лицо хорошо вышколенной прислуги не позволяло мне прочитать, хорошие или плохие сведения ей удалось добыть.

Подслеповато щурясь в сторону приближающихся людей, я пыталась разгадать, что несет нам грядущая встреча. Все еще не оставляло ощущение, что в любой момент выскочат стражники и уволокут меня в темницу. Но увиденное превзошло любые мои ожидания.

– Так что ты там говорила про утро внезапных встреч? – я не верила своим глазам. В компании нескольких фрейлин и пажей, окруженный собаками, в нашу сторону двигался принц Эдгар. – Мне кажется или это действительно его высочество?

– Что-то мне это все меньше и меньше нравится, – пробормотала Алисия.

Пожалуй, она была права. Не то, чтобы мы не любили Эдгара. Напротив, он был очень мил. И из всей королевской семьи он вызывал у меня самые теплые чувства. И в другой момент я только порадовалась бы его возвращению после долгого отсутствия. Но именно сегодня, когда мы осознали, какая тревожная ситуация сложилась для правящего рода, неожиданное появление наследника нас пугало. В целом, только возвращение Дель выглядело наименее подозрительно. Но Сарда, Эдгар… И сдается мне, это не все сюрпризы.

– Добрый день, леди, – неизбежно Эдгар достиг нашей беседки. Он изменился. Вытянулся, возмужал, обзавелся широкими плечами. Стал даже выше старшего брата. Я помнила его долговязым худым подростком. Темноволосый, как и все члены королевской семьи, мастью он пошел в мать. – Удивительно видеть вас только вдвоем, где же леди Селма Аделина? Еще до завтрака я видел кареты с гербом Фризголд.

Он улыбался светло и приветливо. Кажется, принц был младше меня всего года на два. Пожалуй, теперь в нем проснулись обаяние и уверенность в себе. При последней нашей встрече он был угрюм, да это и не мудрено, слишком много на него тогда свалилось.

– Ваше высочество, вас не было так долго, а вы все еще помните своих скромных подданных, – кокетливо начала Алисия. – Думаю, леди Фризголд будет разочарована, что предпочла уединение будуара шансу увидеть вас, – все в Эдгаре настраивало на легкое общение. Он рассмеялся.

– Что ж, меня не было всего три года. И я скучал. Надеюсь, у меня в скором времени будет возможность спасти леди Аделину от разочарования. Всегда мечтал побыть героем!

– Три года? Как летит время. И что же, ваше высочество, вы скучали, но удалось ли вам научиться чему-то новому вдали от родины? А как Вам заграничные развлечения? – мой веер затрепетал как бы сам собой.

– Полагаю, что я не безнадежен, – хмыкнул он в ответ. – А достаточны ли мои знания, покажет только время. И все же я рад, что вернулся. Так приятно видеть знакомые лица. Если бы я знал, что встречу в этом саду такие прекрасные цветы, я бы непременно подготовился, сейчас же остается смиренно просить вас, леди, оставить мне по танцу на ближайшем балу. Леди Амелия, не могли бы вы оставить за мной кадриль?

Мне кажется, мои щеки залила краска.

– О, мы непременно внесем вас в свои бальные книжечки.

Парочка фрейлин, сопровождавших его высочество на прогулке, скривились. Вероятно, они также рассчитывали на приглашение, но его не удостоились. Впрочем, не удивительно: Эдгар был привлекателен, галантен, и он был принцем. А фрейлины красивы, ядовиты и назойливы. Одна из них позволила себе даже что-то фыркнуть в мой адрес. Но ее быстро осадили.

Глава 6

В отличие от королевской трапезы, грандиозной и торжественной, с большим числом приглашенных, приуроченной к какому-нибудь событию, малый королевский обед случался каждый четверг. Сразу после еженедельного совещания короля с кабинетом министров. Обычно присутствовал сам король и члены его семьи, те из министров, с кем его величество желал продолжить непринужденную беседу, советники, придворные, относящиеся к близкому кругу.

Малый королевский обед не был таким уж светским событием. Отец уже как-то брал меня с собой, желая показать, как зачастую принимаются важные решения. Сейчас отца во дворце не было, но наша семья пользовалась расположением его величества, и мне не укажут на дверь, если я займу место Дель. Аделину и ее мать на малый королевский обед приглашали всегда, хотя Фризголд появлялись там крайне редко.

Видимо, со стороны короля это было неким проявлением внимания к поданным с особенным даром. Лично я думаю, любому стоить быть предельно вежливым с потомственным некромантом. Это, конечно, тайный дар семьи Фризголд, но не от его величества. Со мной же придворные вежливы в основном потому, что мой отец – бывший глава Тайной канцелярии, и Алисия совершенно права, «бывший» в данном случае звучит неубедительно.

Кстати говоря, тот факт, что за весь день я ни разу не встретила главу действующего, можно считать благоволением высших сил. При встрече с Фаренджером я несомненно начну вести себя ненормально, в его присутствии со мной это случается постоянно. Я вызываю у него разного рода подозрения. Чаще всего он оказывается прав, что портит настроение нам обоим, и обоим же добавляет проблем. Более того, сегодня я ни разу не наткнулась не только на Фаренджера, но и леди Гиневру мне тоже встретить не довелось. Я не представляла, какое участие она во всем этом принимает, и как мне следует себя с ней вести в сложившихся обстоятельствах.

Вернувшаяся с приглашением Клара сообщила мне, что Аделина предупредила церемониймейстера о замене, мне же на словах юная леди Фризголд передала, что у нее завалялась бутылочка белого «Криссе». Значит, как только она освободится, меня ждет допрос, возможно с пристрастием. Дель не из тех людей, которые задают неудобные вопросы, но сейчас, видимо, мое поведение показалось ей подозрительным.

За все время нашего знакомства Дель не могла не заметить, что общение с королевской семьей я стараюсь свести к минимуму. Напроситься на малый обед… Вероятно, она сломала голову, пытаясь понять, что же мне там понадобилось. Очень надеюсь, что к моменту нашей встречи я уже точно буду знать, что и кому безопасно говорить.

За столом я оказалась напротив леди Имоджин. К статс-даме я испытывала некоторую симпатию. Подруга ее величества, тридцать лет назад она прибыла вместе с ней в свите будущей супруги короля Гевина. Леди Имоджин производила впечатление красивой, умной и острой на язык особы. Замуж она так и не вышла, но слухи о ее любовниках будоражили свет. И если хотя бы часть из них была правдива, то надо сказать, вкус на мужчин у нее был отменный. Говорят, что именно ради нее королева отменила моду на парики. Это ли не настоящая женская дружба?

Моим кавалером по левую руку был граф Вестор, папин знакомец. Он был галантен и неназойлив, это большее, на что я могла рассчитывать. И при других обстоятельствах я была бы довольна, но не сегодня, поскольку устроили меня довольно далеко от Эдуарда. Мое непростое дело еще более осложнилось.

Его величество, как и полагалось, восседал во главе стола, компанию ему составила вдовствующая королева. По правую руку от нее сидели принцессы-близняшки Дивона и Гвендолен, разбавленные принцем Эдгаром. По левую руку его величества расположились министр финансов Сомсэт, леди Фамора – фрейлина ее величества и подруга Гиневры, министр сельского хозяйства Плангет. Фаренджера за столом не было, и хотя я вовсе не желала с ним встречаться, тем не менее меня это начинало беспокоить. Обычно я не знала куда деться от него, настолько он был вездесущ.

От Эдгара мне досталась теплая одобрительная улыбка, принц отсалютовал мне бокалом, и это придало мне немного решимости. И отчего-то привлекло внимание ее величества. Лицо ее не выразило ни удовольствия, ни недовольства, и мне сложно представить, какие я могла вызвать эмоции у королевы.

Конфликтов с ее величеством у меня не было, и я понадеялась, что это просто внимание ко всему, что касается ее младшего сына, которого не было столь долго. С определенных пор внимание со стороны монаршей семьи не казалось мне удачной идеей. Сегодняшний день был, конечно, исключением, однако план был привлечь Эдуарда, и не более.

Эдуард же был увлечен беседой с Сомсетом, начатой, вероятно, еще на совете. Усаживаясь за стол, он обвел глазами присутствующих и меня не просто проигнорировал, его величество действительно меня не заметил. Он спорил с Сомсетом, ухаживал за матерью и, нет-нет да и поглядывал в глубокое декольте леди Фаморы.

Сидеть, уставившись на короля, не стоило. Это нарушало протокол и было совершенно неприличным, тем более для юной и незамужней меня: окружающими это могло быть превратно истолковано. От приличных домов мне, конечно, не откажут. Современные нравы позволяли девицам иметь романы до свадьбы, и невинность хранить давно уже никто не заставлял, но соблюдать приличия мы были обязаны. Стать причиной пересудов все же неприятно. Дель сказала бы, что особенно неприятно, если это незаслуженно.

Пришлось отвести глаза и наткнуться на другой взгляд, не менее пристальный. Леди Имоджин внимательно следила за моим интересом к его величеству. Что уж она себе подумала, не знаю, но очень радовало, что она не была сплетницей. Как бы то ни было, но я должна не только придумать, как привлечь внимание Эдуарда, но и донести до него необходимость встречи тет-а-тет. Репутацией можно и рискнуть, но оказаться сейчас в центре внимания было бы неразумно. Я решительно не представляла, что предпринять. И на что рассчитывала Алисия? Ума не приложу.

Глава 7

Все еще не определившись с линией поведения, к вечеру я была на грани нервного срыва. Мне мерещились поочередно заговорщики, палачи, старый король и Фаренджер. Я уже перемерила все рабочие образы, доступные мне здесь во дворце: от скромной девицы из пансиона до сорванца-подруги детства, от роковой соблазнительницы до помощницы главы Тайной канцелярии. Не иначе как от дурной головы покосилась на карнавальный кринолин.

Все осложнялось тем, что я, как и все прочие придворные, понятия не имела о скрытом даре короля. Вполне может статься, что он умеет распознавать ложь. Такое уже случалось в истории королевской семьи. Надо сказать, тогда ряды приближенных редели день ото дня. Вполне могло передаться через несколько поколений. Нет, лгать я Эдуарду не собиралась, но и всю правду ему тоже знать ни к чему. Не все, произошедшее прошлой ночью, имеет к нему отношение.

Кроме всего прочего, я не уверена, что найду его величество в условленном месте. Он мог меня не услышать, мог не счесть нужным отреагировать, в конце концов, мог не вспомнить условный сигнал. А мог просто разозлиться на мою наглость. В таком случае придется действовать через Фаренджера.

Меня подобная перспектива не удручала вовсе, но Алиска настаивала, и в таких вещах я привыкла ей доверять. Интуиция подводила ее крайне редко. Является ли это каким-то побочным свойством скрытого таланта, или нет, мы так до сих пор и не поняли. Ее интуиция давала сбой только в отношении Сарды.

В любом случае вполне возможно, что на счету каждая минута. К тому же страшно представить гнев Эдуарда, если в отличие от меня он на встречу все же придет. Мне придется окончательно переехать в поместье. Отбросив в сторону строгое платье, подходящее скорее директрисе сиротского приюта, я отвернулась от зеркала.

Алисия флегматично взирала на горы нарядов, валяющихся на полу:

– Ты нервничаешь. Слишком заметно нервничаешь. Это мы знаем, что твоя совесть чиста. Ну, или почти чиста. Прекрати пытаться просчитать, кто, что и как скажет и куда сядет-встанет. Будешь действовать по обстановке. Однако не помешает отвлекающий маневр.

– Канарейку, что ли, с собой взять? – я даже напряглась, знаем мы ее отвлекающие маневры. – В королевские помещения мне с артефактами не пройти.

– Силы небесные, – Алиса закатила глаза, – зачем такие сложности?

Она скрылась в моей гардеробной всего на пару минут и вернулась, победно потрясая чем-то светлым.

– Вот! Именно то, что нам нужно!

Я присмотрелась, трофеем подруги оказалось белое платье, которое она же мне и подарила. До сих пор мне не пришлось его носить, поскольку не очень понятно, для какого случая оно пошито. Ни при каких обстоятельствах его нельзя надеть на прогулку, для бала у него слишком узкая юбка, для вечернего ужина чересчур закрыты руки и спина, а для утреннего чая слишком низкое декольте. На мой взгляд, новая модистка Алисии немного перемудрила с этим платьем.

– Надевай, – подруга коварно усмехалась. Право слово, я не видела в платье никаких интригующих деталей, но оставалось только довериться чужому решению.

Мне помогли облачиться в новый наряд, я повертелась перед зеркалом. Вроде село удачно.

– Безупречно! – похвалила Алиса не то крой платья, не то свой выбор. И обошла меня еще раз. – А с этого ракурса даже достаточно скромно.

Она проводила взглядом злосчастное письмо, исчезающее в вырезе:

– Жаль, меня не будет, когда ты будешь его доставать.

Мне кажется, я покраснела.

– Ты мне так и не рассказала, при чем тут сливы?

– Это был наш «код желтый», – нехотя призналась я. Тогда Эдуард внезапно влюбился в сливы, к которым я никогда не испытывала интереса. В королевский дворец доставили новый сорт, и он загорелся идеей пристрастить к этим плодам и меня. Но оказалось, что у меня сильнейшая аллергия, о чем я не имела понятия все двенадцать лет своей жизни. Я начала задыхаться, меня еле успели спасти. Тот случай изрядно напугал меня и моих родителей. Чуть позднее мы и придумали этот шифр.

– Как он поймет, где назначена встреча? – не унималась Алисия.

– Желтый код означает, что у меня есть жизненно важная и секретная информация. Мы пользовались им, играя в шпионов. Тогда местом встречи был его учебный кабинет. Тот старый.

– А есть «код красный»?

– Есть, и не дай Покровитель когда-нибудь им воспользоваться.

Подруга наконец поняла, что я не желаю продолжать экскурс в прошлое.

– Накидку не забудь, кругом сквозняки и сплетники, – напомнила она. И как-то жалобно попросила: – Спаси нас.

Глава 8

Я замерла перед заветной дверью. Надо собраться и войти. Стучать я не решилась и просто прошмыгнула внутрь. И сразу же присела в глубоком реверансе.

Король сидел за письменным столом и что-то быстро строчил. Мне видно было только макушку. Из-под опущенных ресниц я успела оглядеть комнату. В ней почти ничего не изменилось. Сейчас Эдуард занимает кабинет отца, он примыкает к его покоям. А это старый учебный кабинет – его личные апартаменты времен детства.

Почему-то я была уверена, что отсюда давно исчезли все игрушки и намеки на юношеские увлечения. Но в углу по-прежнему стояли учебные рапиры, из-под стола выглядывали маленькие гантели, на подоконнике виднелись модельки карет разных эпох. И книжный стеллаж был забит приключенческими романами, в самом низу только добавилось свежее собрание сочинений современного автора.

Наконец, когда реверанс затянулся настолько, что стал причинять физические страдания, его величество отложил перо и посмотрел на меня. Давно я не чувствовала себя настолько неуютно.

– Итак, леди Николетта Амелия Бранхерст. Мне передали, что вам нужно со мной встретиться.

Передали? Определенно кто-то мог заметить мое странное поведение, но кто мог знать, что оно означает?

– Именно так, ваше величество.

Эдуард молчал, повисшая пауза нервировала меня, но нарастало только мое напряжение. Его величество невозмутимо разглядывал меня и не спешил помочь приступить к непростому разговору.

– Что же привело вас ко мне в такой час? – мне послышалась в голосе Эдуарда насмешка. А значит, он действительно хочет меня задеть. Наш король как никто умеет скрывать все эмоции, если того сам желает. Я чувствовала себя так, словно пришла за подаянием. Но как подступиться?

– Ваше величество, мне нужно кое-что вам сообщить, – молодец, Амелия! Гениальное начало!

– Именно таким образом? – он поднял бровь. – Ночью в моем кабинете?

– Ваше величество, я хотела быть уверена, что нас никто не услышит.

– Что же такое секретное должны вы мне сказать ночью наедине? Да еще в таком виде? – что не так с моим видом? – И давно вы практикуете подобные встречи?

В груди заклокотало, однако ответить что-либо мне не дали.

– Садитесь, леди, – мне указали на небольшую софу.

Его темные глаза пристально смотрели на меня. Прочитать в них что-либо не представлялось возможным. Я устроилась на самом краешке сидения, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Сейчас мне казалось, что за ужином, на котором меня не было, Эдуард проглотил учителя этикета и в любой момент готов поучить меня манерам. Я, конечно, предполагала быть максимально формальной в данных обстоятельствах, но сейчас чувствовала себя как на выпускном экзамене пансиона, когда учителя ждут малейшей ошибки, чтобы приговорить к повторному курсу.

Никогда раньше Эдуард не был ярым поклонником протокола. Видимо, я просто его раздражаю. Не стоит гневить короля, ни для кого это хорошо не кончается, в истории масса тому примеров, а историю в пансионе я сдавала три раза. Эдуард же остался стоять, облокотившись на стол, и вид на мое декольте открывался ему чересчур занимательный. Он даже вид не сделал, что не заглядывает туда.

Его величество был одет скорее по-домашнему, брюки, рубашка. Вблизи мне показалось, что кончики волос у него были влажные. Волосы он носил достаточно короткие, совсем не по моде, они едва закрывали шею.

– Я вас слушаю, леди.

– Ваше величество, в ходе недавних событий, не имеющих к моему делу никакого отношения, ко мне в руки попали некие бумаги. Я полагаю, что вам безотлагательно необходимо с ними ознакомиться, – выпалила я.

Эдуард пристально смотрел на меня, и я смущаясь достала приготовленное письмо из рукава. Алиска все-таки меня смутила. Король принял его и вчитался. Я продолжала осматривать комнату. В целом у меня было ощущение, что я помешала предстоящему свиданию. На большом столике возле софы приготовлено вино, разложены фрукты. Меховой плед, дополненный несколькими подушечками, разложен у камина, в котором потрескивал огонь. Очевидно, именно мое несвоевременное появление и было причиной недовольства его величества.

– Откуда у вас это?

– Так получилось, что вчера ночью я нашла его в тайнике библиотеки северного крыла…

Мне даже показалось, что в комнате стало холоднее.

– Что же, позвольте спросить, Вы забыли вчера в северном крыле? Ночью? – тонкий намек на что-то порочное? Или нет? Не думает же он, что все эти десять лет я в ностальгии хожу поливать слезами места наших детских игр? Он серьезно?

Скрывать от Эдуарда информацию о том, что я следила за Гиневрой, не имело смысла. Она пользовалась этим же тайником. Даже если фрейлина непричастна к заговору, возможно, она знает того, кто пользовался тайником кроме нее.

Я коротко поведала, что в прошлую среду увидела, как Гиневра направляется в северное крыло, которое как раз начали готовить к приезду гостей. Поводом для любопытства стало то, что место для променада она выбрала крайне непопулярное. Скрытно следуя за ней, я проследила, как леди прошла в старую библиотеку и крайне быстро ее покинула. После ее ухода я покрутилась там, ничего интересного не обнаружила и решила понаблюдать за фрейлиной еще.

Глава 9

От страха и смущения, я выдала столько деталей, сколько, как мне кажется, в реальности запомнить не смогла. Но взгляд Эдуарда обладал гипнотической силой, я на одном дыхании выдала ему всю историю, даже про юбку умолчать не смогла, хотя как раз этот момент я планировала обойти.

В кабинете повисла нехорошая тишина.

– Я так понимаю, что это была ваша последняя нижняя юбка, раз ко мне вы явились вообще без нее? Корсета тоже не вижу, зато вижу все остальное, прозрачное платье мне это вполне позволяет. Вы имеете представление, кто это был?

Ну Алиска! Отвлекающий маневр, чтоб ее! И не скажешь ничего ведь.

– Нет, я отправляла мою горничную, она сообщила, этот лидванец прибыл во дворец уже во время бала. Горничные большего не знали, а расспрашивать управляющего мы не решились.

– В тайнике было только это письмо? – логичный вопрос.

– Нет, ваше величество. То есть там были только бумаги, я схватила несколько. Но остальные – это просто любовные письма леди Гиневры. Вам они ни к чему.

– Это уж мне решать, – отрезал его величество. – Где они?

– Ваше величество, может, не стоит? Это все-таки конфиденциальная переписка…

– Сказала мне воровка этих самых писем. Ну, – король выжидательно смотрел на меня, протягивая руку. – Письма, леди Амелия, я жду.

Я достала из-за корсажа еще два письма Гиневры и передала их Эдуарду.

– Еще теплые, – он усмехнулся, краска бросилась мне в лицо.

– Вы можете мне поведать что-то еще?

– Нет ваше величество, я рассказала все, что знаю.

– Тогда вы можете идти, леди Амелия. Благодарю за службу, – король усмехнулся. – Я даже знаю, как именно стоит вас отблагодарить: раз в роду Бранхерст нет денег на нижнее белье, то уж в казне найдутся средства на пару нижних юбок. Вино вы пить так и не стали, не смею вас задерживать.

– Ваше ве…

– Идите, леди Бранхерст, у меня, знаете ли, образовались неотложные дела, – можно подумать, было бы лучше, если бы я промолчала!

– Но, может быть, я могла бы…

– Не испытывайте мое терпение, леди! Не вздумайте вмешиваться в это! И без вас есть кому этим заняться. Сейчас не время для ваших любимых игрушек в шпионов. Хотя я полагаю, Фаренджер все же захочет с вами побеседовать. И с леди Уэзерфлоу, раз уж именно она видела таинственного корреспондента.

Подхватив плащ, я выбежала из кабинета. Очень хотелось хлопнуть дверью, но я не могла себе этого позволить. Зато уже снаружи от души пнула косяк, отчего висевшая рядом картина качнулась и съехала одним углом. В другой раз мне несомненно стало бы стыдно, но сейчас я только поплотнее запахнулась в плащ и постаралась как можно быстрее удалиться.

Когда я проходила по галерее над тронным залом, меня окликнули. Это был Эдгар, и я, несмотря на плохое настроение, поняла, что действительно рада его видеть.

– Амелия, я как раз вас искал, куда вы направляетесь столь поздно?

– Ваше высочество, – и снова глубокий реверанс, – наоборот, я возвращаюсь в свои покои.

– Мне было бы приятно, если бы наедине вы обращались ко мне по имени, Амелия. Довольно странно слышать свой титул от того, кто в детстве засовывал тебе лягушку за шиворот, – мягкая улыбка Эдгара согрела меня. – Позвольте, я вас провожу.

– Не думаю, что мне что-то угрожает, – я улыбнулась в ответ и приняла предложенную руку.

– Я тоже, но мне будет приятно.

– Как угодно, но я бы не хотела привлекать внимание.

– Амелия, мы с вами знаем замок весьма хорошо. Сдается, даже Фаренджер не сможет нас найти, если мы захотим остаться незаметными. И мы можем срезать через оранжерею.

– Зачем же вы меня искали, Эдгар? – имя далось легко и пробудило приятные воспоминания.

– Ну как же! Меня не было так долго! Я хотел узнать все самое интересное именно от вас! – и за шутливой беседой он повлек меня в сторону оранжереи.

Я смотрела на Эдгара и видела, как он изменился. Он вырос и возмужал, в нем появился шарм, присущий бесшабашной юности. Прорезалось обаяние этакого искателя приключений. Никогда бы не подумала, что Эдгар вырастет именно таким. Вот в его брате авантюризма никогда не было. В нем всегда присутствовала некая основательность. Или это только мне так казалось? При мысли об Эдуарде хорошее настроение опять померкло.

– Вы загрустили, Амелия, я вас утомил?

– Нет, Эдгар, что вы. Так, вспомнилось.

– Возьмите, – он протянул мне влажную розу, стебель которой был обернут платком. Я огляделась, мы уже в розарии.

– О, благодарю, – это было так мило и трогательно. И так галантно, что пролилось на мое израненное самолюбие целительным бальзамом.

– Это любимый розарий Дивоны, – Эдгар открыто наслаждался своим хулиганством.

– О! Будет ли она довольна, когда узнает, что он подвергся разорению?

– Надеюсь, мне как младшему выйдет поблажка, – смеялся он тоже заразительно. – Присядем. Я действительно скучал по дому.

Глава 10

Я старалась не думать о том, что произошло. Это было так обидно и несправедливо. Особенно ранило, что такие гадости я услышала от того, кто когда-то знал меня лучше всех. По себе, наверно, судит. Мне было приятно, что Эдгар вступился за меня, но после слов короля я даже не знаю, как смотреть ему в лицо. Ведь он может поверить брату. Вот и мои покои, моя крепость, моя нора. Я сделала, что должна, и совесть моя чиста.

Дверь за мной захлопнулась с таким грохотом, что Алиса, по-королевски возлежащая на софе в ожидании меня, даже перестала задумчиво ковырять пальцем статую.

– Ты! – негодовала я. – Как ты могла?

– Вероятно, как-то да смогла, – растерялась она, – если б я еще знала, что именно у меня так дивно вышло.

– Для чего, спрашивается, ты отправила меня к Эдуарду в прозрачном платье?

– И что? Неужели он не оценил? – поразилась Алиса.

– Предложил за счет казны приобрести мне телегу нижних юбок!

– Ну, вот. Заметь, он не предложил скинуться тебе на новое платье. Значит, оно его вполне устроило.

– Кому-то я завтра заварю волшебный чаек… – я даже честно задумалась, чем бы таким попотчевать дорогую подругу, подставившую меня с легкой непосредственностью. Угроза была непустой: целитель я слабенький, но зелья мне удавались отменные, и Алиска даже слегка побледнела:

– Кто ж знал, что его так проберет. Он сказал какую-то гадость?

– Я – падшая женщина, недостойная его внимания, чрезвычайно подозрительная и распущенная, и мне даже приближаться не стоит к Эдгару, я уронила свою репутацию, – я махнула рукой и скуксилась окончательно.

– Вот гаденыш! – Алиска явно разозлилась. – И все это из-за спорного шедевра ткацкой промышленности? Моралист нашелся! Посмотрите на него! Белая ромашка! – она уже почти шипела.

– Алисия, – я укоризненно посмотрела на подругу, устало опускаясь в кресло. Все-таки ругать королевскую особу так громко не стоило. Даже у стен есть уши, уж кому как не нам об этом знать.

– Что, Алисия? Вы там что, фасоны встретились обсуждать? Эта коронованная… ханжа хотя бы из благодарности должна была приструнить свое чувство прекрасного!

– Да там много всего было. Полагаю, платье было последней каплей. Ну, для меня так точно. И что мне с этим делать?

– С чем с этим? С платьем или с репутацией? – уточнили у меня, уже заметно успокаиваясь.

– И с тем и с другим.

– Платье хранить для более достойного. А репутация... Мы, вообще-то, не в монастыре, а при дворе. Очень странно, что об этом забыл его величество. Ну что тут такого? Пришла на аудиенцию в откровенном платьице? Это еще как посмотреть. Очень даже скромное платье, главное, против света не вставать. Скорее всего, это у кого-то слишком воображение богатое.

– Ладно, чего уж теперь. Буду внукам потом рассказывать, как в молодости выдалась у меня рыбная неделька, – усмехнулась я, – сначала перед иностранцем полуголая щеголяла, а потом ринулась к самому королю. В принципе я ожидала чего-то подобного, правда, не настолько… неприятного, если тут подходит такое слово.

Рассказывать сухие факты об аудиенции мне давалось сложно, эмоции брали верх, но я справилась.

– И он просто сказал, чтобы ты не вмешивалась? Тебе не приходило в голову, что мы могли влезть в какую-то их операцию?

– Конечно, приходило. И да, он просто сказал. И даже не взял клятву о неразглашении. Либо он полагал, что я все-таки буду вести себя разумно, либо что-то еще. Теперь я совсем не знаю Эдуарда, но раньше он никогда ничего не забывал. Раз не запретил, значит, сделал это осознанно. Может, он так меня проверяет?

– По-моему, ты его чересчур демонизируешь. Как думаешь, что он намерен предпринять?

Я пристально посмотрела на Алису, пытаясь передать все, что я о ней думаю. Разумеется, его величество сразу же бросился делиться со мной планами! Есть более важный вопрос, что собираюсь предпринять я? В любом случае я попытаюсь обсудить это с отцом, когда он вернется. Если я хоть что-то понимаю, и Эдуард доверяет Фаренджеру, то завтра меня ждет допрос в Тайной канцелярии.

– Сдается, меня все-таки вышлют в поместье, – сейчас я ничего не имела против. Политика и убийства – это не для меня.

– Ты говоришь, он был зол. Зол настолько, чтобы выставить из дворца?

– Нет. Зол он был потом, когда решил, что я пытаюсь совратить Эдгара.

– Совратить Эдгара? Высшие силы, я надеюсь, что в его возрасте его уже давно совратили!

– Алиса!

Будущая герцогиня показала мне язык.

И только я решила сменить тему, как в дверь постучали.

Мы переглянулись и синхронно посмотрели на часы. Два с четвертью после полуночи. Покосились на дверь, потом опять друг на друга. Стук повторился, хотя и не так уверенно. Алиса пожала плечами и предложила открыть.

– А если это лидванская разведка пришла за мной?

– Не откроем – не узнаем.

– Подстрахуй меня, что ли.

Алиса, обшаривая себя, встала возле двери так, чтобы не попасть в поле зрения пришедшего. На пороге стоял Эдгар. Хорошо, что не успела раздеться. Видимо, я недостаточно контролировала свое лицо, что-то определенно на нем отразилось, потому что принц смутился и просто протянул злосчастную розу:

Глава 11

– Что тут у вас происходит? Откуда такая ажиотация после полуночи в день, когда нет бала? – Дель, подобрав юбки, откинулась на оттоманку столь грациозно, что мы залюбовались. – Так чему я обязана таким приемом?

Алиска перестала хохотать и выдала все сразу:

– Любовник леди Гиневры замешан в заговоре против короны, Дуду решил купить Амелии нижнюю юбку взамен той, которую она оставила лидванскому шпиону, а меня отдадут на растерзание Тофинбейлу за ограбление его кабинета, – и наигранно понурилась.

– Холстоун видел призрака, а Эдгар принес мне розу, – решила я продолжить балаган.

– Это мило, но почему две?

Мы вздохнули и начали каяться. «Криссе» закончилось, и Дель достала из кармана коробочку, на дне которой покоился мышиный скелет. Мы не единожды видели, как Аделина отправляет своих неживых гонцов, но факт, что она таскает с собой кости, каждый раз приводил в замешательство. Леди-некромант привязала к останкам записку, и после некоторых манипуляций скелет выскользнул в услужливо приоткрытую дверь.

– У меня слабые нервы, – пояснила Дель, когда через некоторое время ее горничная принесла нам еще пару бутылок.

По мере рассказа наши щеки розовели, возмущения были все более гневными, но к концу третьей бутылки и первым лучам рассвета мы выдохлись.

– Что ж, надежды, что за время моего отсутствия вы никуда не влипнете, не оправдались. Собственно, как я и ожидала, – обидные слова, но что есть, то есть.

– Очень глупо прозвучит, если я скажу, что мы не нарочно? И в кои-то веки вышла польза! За что он так со мной?

– Это же очевидно. Ты не оправдала его надежд, – Аделина многозначительно на меня посмотрела и поправила локон. – Не думаю, что за месяц ты совершенно поглупела.

Алиска захихикала. Я насупилась.

– Когда сможешь смотреть на вещи здраво или хотя бы трезво, все поймешь. Главное, над нашей мирной жизнью нависла угроза, а для некоторых сидящих тут – даже смертельная. – Дальняя ветвь наследования пригорюнилась.

– Дель, – начала я растерянно, – он не взял с меня клятву о неразглашении, не знаю почему. – Аделина хмыкнула, но промолчала. – Не мог не понимать, что я тебе расскажу. Более того, он сделал акцент на твоей персоне. Я знаю, тебе нечего скрывать, но прошу, будь осторожна и смотри в оба.

– В лояльности нашей семьи королю сомневаться глупо, на то есть причины, это не слишком большая тайна, и я поделюсь, когда будет подходящий момент. Полагаю, что, скорее всего, его величество хотел, чтобы я как представитель Фризголд узнала о сложившейся ситуации. Кроме того, о моей привязанности к Алисии и тебе известно. Я кровно заинтересована в том, чтобы нынешняя династия здравствовала, и по личным причинам мне важно, чтобы дальняя линия наследования тоже чувствовала себя хорошо. К тому же я хороший некромант, и он это знает.

– Эдуард вел себя мерзко, но, если он проявил заботу об Алисии, гадости в кабинете я ему прощу. Однако то, что он устроил в оранжерее, оскорбительно! И нелепо! В конце концов, Эдгар большой мальчик…

– Вот именно. Эдуард прекрасно понимает, насколько вырос его брат, и глаза у него тоже есть, – Дель зевнула.

– У кого? У Эдгара или Дуду? – не утерпела Алисия.

– Да у обоих! Так, милые, больше я не в состоянии дискутировать, пока не высплюсь. Матушка сегодня маялась с дороги, а Басинда чувствовала себя совсем дурно. Три бутылки вина – неплохое лекарство от усталости, но и часов пять сна мне тоже не помешают.

– Но что нам делать?

– Вам же сказали: не вмешиваться. Но я знаю вас и знаю себя, поэтому прошу вас пообещать мне всего три вещи: первое, ничего не предпринимать до разговора с Фаренджером. Я уверена, что Эдуард ему доверяет, и встреча будет. Второе, ничего не предпринимать до разговора с отцом Амелии. Третье, не становиться любовницей Эдгара.

– И мне? – подивилась Алисия.

– Тебе, пожалуй, тоже не стоит.

– А почему не Эдуарда? – нет, Алиска решительно не была согласна с ограничениями.

Ледяной взгляд в мою сторону:

– А ему просто не попадайся на глаза. Короли отказов не принимают, даже если в возрасте десяти лет они обували тебе туфельки. Тебя просто не спросят.

Она еще раз зевнула, открыла дверь в потайной ход за моей кроватью, о котором я, кстати, не знала, и исчезла в его темном нутре. Алисия тоже откланялась, сославшись на утренний визит к портнихе. Мы условились держать связь обычным способом и вечером встретиться в саду на нашем месте.

Скорей бы приехал папа.

Глава 12

Проснулась я в лучших традициях аристократии – глубоко за полдень. Видимо, сказались стресс, ночная пьянка и бессонная ночь накануне. Как ни странно, никто не ворвался и не утащил меня на допрос, до сих пор не вызвал к себе Фаренджер, и лидванская разведка так мной и не заинтересовалась.

Клара, которой посчастливилось лицезреть меня сразу после пробуждения, уточнила, где находится моя микстура для особых случаев. Вероятно, я выглядела значительно хуже обычного, просто так она бы голос не подала. Последняя бутылка явно была лишней.

Нечёсаная я сидела на банкетке и прихлебывала микстуру из горлышка. Сдается мне, благотворный эффект достигался за счет спирта в ее составе. Обозначив свой приход легким постукиванием, вошла Дель – свежая и благоухающая, чем вызывала зависть и отвращение. Пили мы вместе, но как человек выглядела только она.

– О! Требуются мои услуги?

Я замахнулась на нее:

– Я что выгляжу как покойник?

– Есть немного, – ничуть не смутилась она. Отобрала у меня склянку и принюхалась:

– А… Ну сама, значит, справишься, – и тоже отхлебнула. У меня глаза полезли на лоб. Дель тихонько крякнула, чем парализовала меня окончательно.

– Эх, зелья ты варишь… – и занюхала моими духами. – И все как один с антипохмельным эффектом. – Я молча протянула ей тарталетку с телячьим паштетом.

– От расстройства печени без него, – угрюмо возразила я. Жизнь виделась мне в мрачных тонах.

– Увы, и ты не всемогуща, – вздохнула Дель и продолжила: – Я решила, что в ожидании вызова от Фаренджера ты изведешься. Поэтому выпытала у Демоны, что сейчас у него совещание с королем, а через два часа он собирается на допрос. Тебе нужно перехватить его. Час — это всяко лучше, чем то, что обычно.

Я поежилась. Когда Фаренджер мной недоволен, у него находятся и время, и силы устраивать мне головомойку несколько часов кряду. Он работал под началом моего отца, и с его подачи Фаренджеру досталось надо мной негласное шефство, что не приводит его в восторг, мягко говоря, но ношу свою он несет со всей ответственностью.

А Дель, конечно, монстр. Демона – неприступная скала, первый ассистент-секретарь Тайной канцелярии, добиться от нее хоть каких-то сведений почти невозможно.

– Фаренджер не дурак, не думаю, что он будет тебя подозревать, но ты попадешь под горячую руку. Было бы неплохо, если бы лимит времени на истязания у него был покороче. К тому же мы не знаем, кого он станет допрашивать. Возможно, он выудит из тебя полезную информацию. Так что давай, собирайся быстрее, через час ты должна быть на центральной галерее.

Камеристка молча отложила расчёску, оставив в покое мои колтуны, достала парик и так же молча удалилась выбирать мне наряд.

– Клара, не хочешь ли спросить, что я желаю надеть? – мое брюзжание не могло пронять эту заразу:

– Желаете надеть паранджу?

Я бросила в нее пудреницей. Она снова углубилась в гардеробную.

Аделина скинула туфли и прилегла на оттоманку:

– Кстати, надеюсь, ты оставила вчерашнее платье в живых? Оно тебе еще пригодится.

– Ты заделалась оракулом?

– Нет, но я уверена, что однажды тебя попросят его снова надеть, – усмехнулась она, укрываясь пледом. Мне невербально дали понять, что трогать ее не стоит. Это чревато проклятьем от одного из сильнейших некромантов.

Я поскрипела зубами и стала напяливать парик. Через час на центральной галерее, сказала она! Туда идти минут пятнадцать, не меньше! Что там Клара возится?

Совещание еще не закончилось. Двери были закрыты, и я уныло слонялась неподалеку, разглядывая картины различной художественной ценности. Шедевров на мой взгляд среди них было немного, но кастелян настолько уважал изобразительное искусство, что картинами были украшены даже несколько тайных ходов. Сильно подозреваю, что, если бы было позволено, полотна висели бы даже в темнице. Мысли мои крутились вокруг найденного письма, поэтому я не сразу заметила леди Имоджин, шедшую мне навстречу.

– Леди Бранхерст, приятно вас видеть! Как поживает ваш батюшка? – веер статс-дамы поведал мне, что ей и впрямь приятно.

– Добрый день, леди Имоджин. Благодарю за беспокойство, все благополучно, – очень трудно вести светскую беседу с кем-то вроде леди Имоджин и коситься одним глазом на зал совещаний. Однако леди Имоджин удалось завладеть моим вниманием безраздельно:

– Удалось ли вам встретиться с его величеством?

– Так это вы передали его величеству мой… мое послание? – такое мне в голову точно бы не пришло.

– О нет, что вы! Это сделала королева.

Я споткнулась.

– Вы поражены? Нет, не беспокойтесь, она вовсе не следит за вами. Я полагаю, теперь вы в расчете. Услуга за услугу, – статс-дама подмигнула.

– Услугу? – что-то ничего не приходило в голову, и только все больше запутывалось.

– Вы талантливый зельевар, леди Бранхерст. К сожалению, я спешу к ее высочеству Гвендолен. Полагаю, увидимся с вами на королевской охоте.

Не успела я задать ни одного вопроса, как она упорхнула в сторону королевского крыла. Услуга? Зельевар? И тут я вспомнила.

Глава 13

Скрипнула дверь зала совещаний, вырывая меня из воспоминаний.

Среди потянувшихся на выход я заметила несколько знакомых лиц. Лорд Вестор, Крайст, Бриан. В приоткрытую дверь я видела, как стоящий спиной ко мне Эдуард беседует с Иденом. Иден, заметив меня, кивнул, и его величество обернулся, но от его взгляда меня уже скрыли плечи выходящего Фаренджера.

Я смотрела, как он приближается, и поражалась тому, насколько он красив. Породистый нос, четко очерченные губы, длинные ресницы, густые медные волосы. Сколько разбитых сердец устилает его путь. Но сердце его самого наглухо замуровано в ледяную броню, а взгляд его холоден и пронзителен. Однажды я столкнулась с ним после спарринга, даже с обнаженным торсом он выглядел застегнутым на все пуговицы.

– Сама, значит, пришла. Быстро ко мне в кабинет! У меня мало времени, – в голосе Фаренджера чувствовалось желание оттащить меня туда за шкирку, но сделать это не позволяло воспитание и уважение к моему отцу.

Что тут сказать, в свое время он со мной намучился. Стоило остаться наедине, как он сразу приступил к делу.

– Ну давай, выкладывай, – Фаренджер опустился в кресло за рабочим столом и открыл принесенную с собой папку.

– С какого момента? – я устроилась напротив на предложенном стуле.

– А с самого начала. Прямо с того, как вам пришла идея проследить за леди Гиневрой.

В четвертый раз пересказывать свои подвиги было намного проще, как после репетиций, да и Фаренджер не пугал меня так, как Эдуард. Знакомое зло. Слушая меня, он периодически заглядывал в папку и изредка задавал уточняющие вопросы. Эта папка меня интриговала: что они могли нарыть за несколько часов расследования?

Мой эксклюзивный репортаж был прерван появлением адъютанта с донесением. Очевидно, оно было не для моих ушей, и Фаренджер вышел из кабинета, чтобы его выслушать. Щелчок замка подарил мне надежду и, недолго думая, я сунула свой нос в документы, оставленные на столе.

Так, что тут у нас? Ничего интересного: отчеты караульных, выписки из банковских счетов отца Гиневры, ее любовные письма, показания Гектора Вальсторпа. А вот и то самое письмо, как жаль, что я не рискнула сделать с него копию. Стоп! А это что такое? Какая-то клякса… Пытаясь рассмотреть подробнее, я подняла письмо на просвет.

Определенно, что-то странное. Очень похоже на какой-то размытый символ или смазанный оттиск. Подробнее разглядеть не удалось, дверная ручка начала поворачиваться, и я юркнула на место, прежде чем хозяин кабинета вернулся. Вероятно, время, отведенное Фаренджером на нашу беседу, подходило к концу. Он с неудовольствием посмотрел на часы, потом на меня. Я ответила ему невинным взглядом. Решив, что это в моих интересах, я быстренько закруглила свой рассказ. Можно собой гордиться, уложилась в пятнадцать минут, опустив только эпизод с юбкой.

Выслушав, Фаренджер прошелся по кабинету, о чем-то размышляя.

– Так чем, ты говоришь, леди Гиневра заслужила недоверие? – естественно, ни о чем подобном я не упоминала, но скрывать от Фаренджера глупо. Мне кажется, он думает, что такое в принципе в моем духе.

– Скажем так, мы считали, что Гиневру необходимо поставить на место. Она подала достаточно поводов, но для серьезного разбирательства у нас не было доказательств. Гиневра хорошо умеет выкручиваться, а голословные жалобы она назовет клеветой. Тем не менее я совершенно точно знаю, что это по ее приказу в бальные туфельки новенькой фрейлины подсыпали битое стекло.

– Хм, отец Бриана давно настаивает на его женитьбе, и Бриан рассматривал кандидатуру леди Гиневры!

– Что? Да она же настоящая гадюка! – я была шокирована, мысль, что кто-то находил Гиневру отличным вариантом на роль жены, не укладывалась у меня в голове.

– Так и он не мышонок, а скорее мангуст. Амелия, не всем нравятся пушистые котятки, некоторые предпочитают кто-то с зубками покрупнее, – усмехнулся Фаренджер. – Поверь, с кем-то помягче он бы быстро заскучал.

Я была вынуждена согласиться, что доля правды в его словах была. Кузен короля и сам был остер на язык. Мастер утонченных оскорблений, он любил развлечься, провоцируя собеседника, как никто умел доводить словесную дуэль до абсурда. Только…

– Но ведь, выйдя замуж за приближенного короля, Гиневра получит слишком много влияния, не думаю, что она достойная персона.

– Пока ни о каком браке и речи идти не может, сейчас леди Гиневра под следствием. И Эдуард посоветовал Бриану присмотреть себе кого-то другого.

Фаренджер задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.

– Как много ты успела прочитать, прежде чем поняла, о чем это письмо?

Что тут сказать? В письме все изложено вполне прозрачно. Попади оно в руки той же леди Фаморе, какой-нибудь дебютантке или просто служанке, те могли бы вообще ничего не заподозрить. Но любой, кто интересовался хоть чем-то, кроме нарядов и уборки, смог бы все сопоставить.

В послании отправитель подтверждал готовность прибыть на назначенную встречу во время Большой королевской охоты и «повторить огненный успех», чтобы на этот раз «получить еще один трофей к уже имеющимся двум».

Семь лет назад во время королевской охоты его величество Гевин II и его наследник Кайден с двумя телохранителями в пылу погони ускакали далеко вперед. Спустя время догоняющий их отряд личной стражи заметил впереди над лесом дым. Горела егерская. Все ставни были заколочены, а двери заслонены засовом.

Глава 14

Вернувшись в свои покои, я не застала Клару, но на секретер она сложила для меня корреспонденцию. Несколько конвертов были придавлены тоненьким томиком с потрепанной обложкой, поверх которого Аделина оставила для меня послание.

«Милая, ввязываться в новые приключения сейчас было бы неуместно. Дабы уберечь тебя от них и направить твою энергию в мирное русло, я приготовила сюрприз. Помнится, ты мечтала написать исторический любовный роман и находила любопытным период Объединения.

В одном из тайных переходов дворца не так давно мне попался этот дневник. Мои проверки показали, что он ровесник тех событий, – ему не менее трехсот лет. Написанный на вессини, он плохо сохранился и для меня бесполезен. Я даже не могу разобрать слова. Ты, кажется, делала успехи в вессини и говорила довольно бегло. Предлагаю тебе усмирить свою натуру и приняться за новый, но безопасный проект.

Надеюсь, ты помнишь о моей вчерашней просьбе, особенно о заключительной ее части. В истории много подтверждений того, что интерес королевских персон приносит скорее проблемы, чем привилегии. В том числе в так любимой тобой эпохе Объединения Иннокентий I надоевшую жену объявил сумасшедшей, и леди Мариссу, лишив титула и короны, заточили в одиночестве в северном крыле, где она в действительности вскоре сошла с ума, а король спокойно женился еще раз. На ее сестре.

Не думаю, впрочем, что до такого дойдет, но ты поняла, что я имела в виду. Прощаюсь, до скорой встречи».

М-да, наша разумная Аделина. Я погладила потрескавшийся кожаный переплет без всякой опаски. Если и были наложены там какие-то проклятья, Дель их уже сняла. Пролистав дневник, я поняла, что работы предстоит много, содержимое и вправду в печальном состоянии. Но я займусь этим потом.

Перебирая остальные конверты, я нашла записку от Эдгара, он приглашал меня присоединиться к его вечерней прогулке в парке. Так вот в чем причина наставлений Дель! Она увидела это приглашение. Как печально, что Аделина во мне ошиблась, я вовсе не собираюсь отказываться – общество Эдгара я находила приятным.

Но для начала мне просто необходимо перевести дух и пообедать.

Послеобеденный сон повлиял на меня благотворно. Среди древних мудрецов мне всегда были ближе те, что его восхваляли. В голове прояснилось, этому немало способствовало понимание, что я переложила свой тяжкий груз на надежные и профессиональные плечи. Да и отец скоро приедет. Сомневаюсь, что Фаренджер продолжит со мной откровенничать, а вот папа всегда предпочитал делиться информацией.

Не то, чтобы он ждал от меня каких-то выводов или решений, но считал необходимым использовать все доступные ресурсы и меня учил тому же. К опасности даже гипотетической нужно быть готовым, не стоит прятать голову в песок. Отец уж точно будет в курсе расследования: найти убийцу короля Гевина было для него не только делом чести, он жаждал возмездия за гибель друга.

Официальное расследование длилось почти три с половиной года, а дело осталось нераскрытым. Виновные не были найдены, никто не понес наказание. В истории всех известных мне государств случались насильственные смерти правителей: они гибли на полях сражений, их травили, случались перевороты, но так, чтобы никаких концов и чего-то серьезнее бездоказательных подозрений – никогда.

В конце концов, четыре года назад лорд Бранхерст сложил с себя полномочия главы тайной канцелярии. Злые языки за спиной шептали, что это крах его карьеры, не справился, не только допустил смерть монарха, но упустил преступников. Нам с матерью он сказал, что передал все дела новому поколению и готов посвятить себя графству. Однако у меня были причины считать, что на самом деле Николас Бранхерст все еще в игре, просто актеры сменили роли. Уверена, надо дождаться отца, и я буду знать все, что знает он, или почти все.

А пока самое время отправиться на встречу к Эдгару, хотя бы для того, чтобы стереть неприятные воспоминания о встрече прошлой. Не хочу, чтобы он ассоциировался у меня с тем унижением. Впрочем, наряд для прогулки я выбрала самый закрытый.

И, кажется, не прогадала. Пока я отсыпалась, прошел обильный летний дождь, все еще было пасмурно, влажная зелень практически сразу намочила подол. Вечерний воздух был наполнен ароматом жасмина. Все располагало к неспешному променаду. Эдгар ожидал меня возле старого фонтана, чьи тонкие струи чуть в стороне от оживленных аллей радовали взор. Розовая мечта всех дев моложе семнадцати – молодой эффектный юноша в вечерних сумерках под сенью тяжелых туч томится в ожидании своей прекрасной дамы. Романтический образ слегка портил телохранитель, которого я заметила в ближайших кустах.

Принц пресек мою попытку сделать реверанс и просто предложил мне руку.

– Амелия, я рад, что ты все же нашла время и силы уделить мне внимание, несмотря на то, что у тебя был тяжелый день. Пройдемся?

Эдгар недвусмысленно дал понять, что он осведомлен о последних событиях и о том, какое я принимала участие в них. У меня даже закралась мысль, что это еще один завуалированный допрос. Как там полагается? Плохой дознаватель, хороший дознаватель. И с какой легкостью он перешел со мной на «ты».

– Не думал, что мое возвращение будет омрачено подобными обстоятельствами, – Эдгар хмурился, но отчаяния я в нем не увидела. Все правильно, мальчик вырос в мужчину. – Я надеялся, что теперь, когда мне наконец удалось вернуться домой, все наладится.

– Каково вам было так долго оставаться вдали от близких? – ему же было всего семнадцать, когда пришлось уехать.