Ловушка для оборотня

Ильичёв Валерий Аркадьевич

Ловушка для оборотня

Глава I. Первое убийство.

- Ты, надеюсь шутишь?

Голос майора Фролова прозвучал с враждебной недоверчивостью. Он оторвался от чтения переданных ему бумаг и повернул голову в сторону сидящего на заднем сидении стареньких "Жигулей" человеку. И тут же понял, что пассажир настроен серьезно: дуло пистолета смотрело ему прямо в лицо.

"У него не табельное оружие. Интересно, где он взял ствол? Бандиты дали или скрыл, изъятое при обыскае, не сдав, как положено по закону? Мне надо быстро перестроиться и попытаться переиграть этого подонка".

Фролов с трудом оторвал глаза от смотрящего ему в лицо дула, готового в любой момент зло плюнуть смертоносным зарядом, и заставил себя посмотреть в лицо человека, которого ещё минуту назад считал своим другом. В первые мгновения растерянности казалось, что не сможет найти единственно возможные в данной ситуации слова, но язык уже автоматически выговаривал: Ты меня, откровенно говоря удивил. Обычно нам - сотрудникам уголовного розыска крупные суммы не предлагают. Неужели они способны заплатить такие бешеные деньги?

- Да вполне. Мне дали гарантию,что готовы передать тебе лично именно такую сумму. И всего лишь за то , что не дашь хода оперативным материалам, о которых кроме нас двоих никто не знает. Риска сам понимаешь, никакого!

"Раз вся предлагаемая сумма предназначена мне, значит этот гад уже свою долю получил. И когда только успел? Ведь я рассказал ему о ближайшей поставке контрабанды лишь сегодня днем. Значит прямо от меня помчался к владельцу "Нарцисса" и предупредил об опасности. Вот сволочь! Надо для виду соглашаться на предлагаемое условие, выиграть время, потом видно будет".

- Ну допустим, сумма меня заинтересовала. Кто и когда мне её передаст?

- Все расчеты через меня. Сегодня уже поздно: время близится к полуночи. Так что завтра с утра я встречусь с кем надо и привезу тебе деньги. Хочешь на работу прямо в твой кабинет, а если не доверяешь и опасаешься ловушки , то в любое названное тобой место. Только учти им нужна гарантия?

- Какая же?

- Ты должен назвать имя человека, подсказавшего тебе о контрабандном грузе. Кстати это надо прямо сейчас. Они ждут моего звонка.

"Вот этого я как раз сделать не смогу. В этом случае мой источник информации не доживет и до утра. И нельзя в качестве отвлекающего маневра назвать им в качестве агента другого сотрудника фирмы, подставив под удар невиновного человека. Остается одно: попытаться отобрать у него ствол".

Рука нападающего держащая пистолет, уже начала уставать и он вынужден был согнуть локоть, отодвинув ствол от лица Фролова. Момент был благоприятный.

- Ну что же похоже у меня нет выхода. Вот возьми визитную карточку этого человека. Здесь все его данные.

Фролов нарочно медленным движением вытащил из кармана визитную карточку известного киноактера, врученную ему накануне в знак благодарности за возвращение угнанной автомашины. Отвлекая внимание целящегося в него человека, протянул визитку в сторону руки держащей пистолет. И тут же словно ненароком неловко разжал пальцы, выпустив на свободу твердый глянцевый кусочек картона с крупным типографским шрифтом. Сидящий на заднем сидении человек свободной левой рукой ловко подхватил падающую вниз визитку. Этого мгновения Фролову хватило чтобы изловчившись схватить ствол рукою и отвести его в сторону. Но тут же, опомнившись, нападающий попытался вырвать оружие из рук майора.

У него было более выгодное положение: Фролов, находясь на переднем сидении, сидел к нему вполоборота и не мог в таком неудобном положении полностью сконцентрировать усилия на захвате пистолета. Ствол медленно, но верно двигался в направлении лица сыщика. И тогда, извернувшись Фролов попытался перехватить оружие, второй рукой, но не успел. Испугавшись его резкого атакующего движения, противник нажал на курок и пуля размозжила голову сотрудника уголовного розыска.

Убийца, тяжело дыша, дрожащей рукой вытер пот со лба, взглянул на визитную карточку и разочарованно выругался. Затем, перегнувшись через переднее сидение, посмотрел на сползшее вниз тело: "Даже контрольного выстрела делать не надо. Все кончено. Может быть так и к лучшему. Фролов никогда бы не согласился сдать своего агента. Это было глупостью требовать от него подобную информацию. Но что же я тут сижу? Надо уходить".

Убийца включил свет, суетливо подобрал лежащие рядом с телом сыщика документы принадлежащие фирме "Нарцисс" и, быстро выключив свет, принялся вылезать из машины.

Выйдя на тротуар, он захлопнул за собой дверцу и одновременно словно по взмаху невидимого режиссера погасло единственно светящееся окно на первом этаже старого дома, расположенного посередине старого московского переулка.

Случайное совпадение или кто-то не спал, услышал звук выстрела, выглянул и заметил меня, вылезающего из машины? Это плохо! Живой очевидец мне не нужен. Но и ликвидировать человека, затаившегося за оконным стеклом сейчас не пойдешь: новая кровь, новые свидетели. Надо уходить."

Но вопреки принятому решению убийца ещё с минуту стоял, жадно вглядываясь в затемненное окно, пытаясь заметить за ним малейшее подозрительное движение. В какое-то мгновение показалось, что кто-то недосягаемый для его взора затаился в погруженной в темноту комнате и пытливо наблюдает за ним сквозь стекло. Наконец убийца решился и быстро зашагал прочь, низко наклонив голову. Ему казалось, что так он менее заметен.

Глядя вслед удаляющейся сгорбленной человеческой фигуре, прислонившаяся к стене возле окна пожилая женщина с облегчением вздохнула: Еще минуту назад казалось, что острый напряженный взгляд незнакомца способен проникнуть сквозь каменную кладку старого дома и узнать, кто мучимый бессонницей стал невольным свидетелем преступления.

Женщина вновь выглянула в окно. В переулке было тихо и пустынно.

"А вдруг тот, в кого стреляли ещё жив? Жертва истекает кровью, а я тут как дрожащий заяц затаилась в страхе за свою жизнь, которая в сущности уже никому не нужна, и даже мне самой иногда в тягость."

За свою долгую жизнь старая женщина привыкла считать себя честным человеком. И сейчас на пороге своего восьмидесятилетия не хотела брать ответственность за чужую жизнь. Прошаркав плохо гнущимся ногами к телефону, она сняла трубку, подрагивающим от волнения пальцем набрала "02" и глуховатым, прокуренным голосом сообщила: Здесь внизу в переулке под окнами нашего дома только что стреляли. Жертва находится в автомашине. Возможно она ещё жива и ей нужна помощь. Приезжайте немедленно".

Женщина дважды повторила название переулка и тут же положила трубку. Звонок в милицию сразу её успокоил: "Я сделала все что могла. А ловить преступников - не моя специальность".

Пенсионерка вспомнила лицо сорокалетнего человека жестко немигающе смотрящего на её окно и ей вновь сделалось не по себе: "У него лицо типичного жестокого убийцы. Хорошо если он меня не заметил, а не то...".

Женщина зябко повела плечами, боясь даже мысленно представить возможность появления у неё в квартире этого опасного человека: "Я сделала правильно, что не назвала себя. Незачем в моем преклонном возрасте становится свидетелем".

Ее размышления прервал вой сирены и в переулок въехала сияя цветными огнями автомотопатрульная машина. Пожилой сержант осторожно приблизился к стоящим у обочины старым "Жигулям" и заглянул во внутрь. Достав носовой платок, старясь не стереть возможные следы, открыл переднюю дверцу. Взглянув на тело с простреленной головой, повернулся к напарнику: Серега, сообщи, что сигнал подтвердился, Здесь скорее всего заказное убийство. Пусть следственно-оперативную группу вызывают и на всякий случай "скорую помощь", хотя ему теперь уже все равно.

Тело, сползшее вниз после выстрела лежало в неудобной позе между рулем и сиденьем. Левая сторона пиджака задралась кверху и из нагрудного кармана наполовину высуналась "красная корочка" удостоверения. Сержант вопреки инстркуциям, подчиняясь внезапной догадке, обернув пальцы носовым платком потянул вверх заинтересовавший его документ и, развернув его документ, прочел выведенные четким каллиграфическим почерком слова.

Затем присвистнув подозвал рукою напарника: Плохо дело, Серега. Здесь нашего мента из уголовного розыска завалили. Сейчас сюда отовсюду начальство наедет. Так что все наши планы в отношении девочек из общежития рухнули. Вот невезуха!"

И сержант, затолкнув обратно в нагрудный карман милицейское удостоверение с неприязнью посмотрел на тело человека, из-за которого ему с приятелем во время ночного дежурства не удастся сладко оттянуться с девчонками, посетить которых они договорились заранее.

А истинный виновник уже был далеко от места происшествия. Спустившись в метро, он проехал по прямой ветке пять остановок, вышел из вагона, поднялся наверх и направился к своему дому. Уже стоя в поднимающем его наверх лифте посмотрел на часы и по старой оперативной привычке отметил со скрупулезной точностью: "двадцать три часа сорок восемь минут".

Внезапно человек почувствовал себя опустошенным: "С момента глупой гибели Фролова прошло чуть менее часа. А кажется, минула целая вечность, навсегда отделившая меня от той другой прежней жизни".

Человеку стало жалко самого себя и злоба на бездарных глупых правителей, ввергнувших страну в хаос и подтолкнувших его когда-то честного опера к предательству, охватила все его существо.

Лифт остановился, жалобно скрипнув, двери автоматически растворились и он, пересилив себя покинул казавшуюся безопасной уютную кабину лифта.

Он остановился перед дверью своей квартиры медленно достал связку ключей и замер в нерешительности. Внезапно показалось, что здесь на лестничной площадке стоит не он, а какой-то другой, ему совершенно незнакомый человек, лишь обличьем схожий с тем, кем он был ещё час назад.

Стараясь отогнать неожиданно возникшее раскаяние, раздраженно засунул ключ в замочную скважину и дважды резко повернул. Войдя в квартиру, громко захлопнул за собой дверь в тщетной надежде отгородиться от внешнего злобного и коварного мира, заставившего его играть по своим жестоким правилам.

Еще несколько часов назад, отправляясь на встречу с владельцем фирмы "Нарцисс" Храповым, человек, убивший Фролова не предполагал такого развития событий. Лежа на диване он раз за разом прокручивал в уме детали встречи с фирмачом, мучительно выискивая момент, когда совершил роковую ошибку.

Сначала все шло гладко. Выслушав его, Храпов не стал ничего отрицать, а сразу задал вопрос: Сколько вы хотите за вашу информацию? Услышав названную сумму не стал торговаться. Вытащив из сейфа несколько пачек денег разложил их на столе перед продажным ментом. С трудом сдерживая презрение, Храпов наблюдал как сидящий напротив него человек суетливо сгребает и рассовывает по карманам крупные денежные купюры. Время от времени тот на выборку срывал банковскую упаковку и проверял не подсовывают ли ему "куклу", набитую в середине аккуратно нарезанной бумагой.

"Ишь ты, ещё меня проверяет подонок. Жаден мент до безобразия. Этим и опасен: предал своих, заложит потом и меня, когда выгодно будет. А может быть дать приказ своим ребятам его не выпускать, а кончить прямо здесь? Труп ночью вывезут куда-нибудь за город. Так я сохраню деньги и избавлюсь от этого оборотня. Зачем мне лишние заботы?"

Но тут же Храпов отогнал прочь идею, которая только на первый взгляд показалась заманчивой. Руководитель престижной и процветающей фирмой "Нарцисс" по торговле импортной мебелью, он считал себя умным, изворотливым и дальновидным человеком. И к тому были все основания: Храпов сумел из убыточного дела за полгода создать высокоприбыльную фирму.

Конечно, его методы работы выходили далеко за рамки закона. Об этом и напомнил ему этот хитроумный опер, внезапно нагрянув в офис для тайной беседы.

Правда, сумма, которую тот потребовал от Храпова была довольно крупной. Но и предостережение о готовящейся милицейской операции по захвату очередной поставки контрабандного груза из-за рубежа этого стоили.

"Нет не могу я сейчас ликвидировать наглого сыщика, который слишком много знает. Никак не могу: мне нужен свой человек в ментовке. Сворачивать с таким трудом налаженное дело с многомиллионными доходами я не хочу. Да мне и не дадут этого сделать партнеры. Они люди серьезные. Так что пусть пока поживет и предупреждает меня о милицейских "примочках". Ну а самое главное, я пока не знаю, кто из моих сотрудников информирует ментов. Пусть сначала выяснит имя этого человека. Раз деньги взял, значит уже крепко повязан. Хотя похоже продажный опер этого пока не понимает и держится как хозяин. Сейчас я с него спесь собью".

Заметив, что неизвестный гость собрался уходить и начал приподниматься с кресла, Храпов резко потребовал: А теперь сядьте и выслушайте меня внимательно. Вы слишком прямолинейно мыслите. Думаете, пришли, выложили мне неприятные факты, я вам заплатил за информацию и все? Вы в крупной прибыли, а я останусь наедине со своими проблемами? Так не бывает. Необходимо дальнейшее обоюдовыгодное сотрудничество. Мне нужна информация от вас и в будущем. Не безвозмездно разумеется.

- Хорошо, если я что узнаю, то предупрежу.

- Нет, так дело не пойдет. Мне срочно нужны сведения о человеке, сообщившем вам о готовящейся поставке нелегального груза.

- Да откуда же я знаю? Это человек не мой, а Фролова.

- Насколько я понимаю вы работаете в одном с ним отделе и он вам доверяет, если поделился секретными сведениями. Так что вполне можете выявить, кто из моего окружения ведет двойную игру.

- Вы не понимаете о чем просите. Вопрос об источнике получения секретной информации неминуемо меня провалит. Любой сыщик-профессионал сразу заподозрит неладное. А Фролов уже двадцать лет в уголовном розыске пашет. По нынешним временам в обстановке всеобщей подозрительности он наверняка напишет рапорт о моем интересе к его секретному сотруднику. А к делам, хранившимся в его сейфе мне не добраться. Он их закрывает даже когда на минутку в туалет выходит.

- Я все понимаю, но не могу быть спокоен пока Фролов знает о моей фирме то, что не положено. Вы утверждаете, что он пока никому не докладывал, а лишь поделился с вами, попросив помощи в сборе материалов. Это так?

- Да, пока о контрабанде наркоты из-за рубежа в закупленной вами мебели знают только двое: Фролов и я.

- Так вот мне надо, чтобы знали только вы.

- Хотите Фролова ликвидировать?

- А что так испугались? Разве у меня есть иной выход?

- Я этого не хочу. Мы с Витькой более десяти лет делим судьбу.

- Ну так надо было думать: вы как сыщик должны уметь просчитывать любые варианты заранее. Идя ко мне за большими деньгами, надо было понимать, что рядовой услугой дело не может ограничиться. Теперь мы с вами в одной связке и если меня возьмут, то я с удовольствием потащу за собой и вас.

- Вы меня хотите запугать ?

- Нет, просто обрисовываю реальное положение дел. Впрочем, смерть друга, да ещё внезапная это всегда тяжело. Я понимаю. Но у вас есть выход. Уговорите Фролова войти к нам в долю. Объясните, что не пожалеет. Он приближается к пенсионному возрасту и деньги для обеспеченной старости ему не будут лишними.

- Фролов не возьмет.

- Вы уверены? А ведь если спросить Фролова о вас, то он наверняка поручится за вашу честность.

- Еще раз повторяю, в случае неудачи попытка открыто подкупить Фролова закончится моим провалом. Тем более после того как моими коллегами будет сорвана ваша ближайшую поставка.

- Это уже ваши проблемы. Меня интересует результат. А в случае опасности не хуже меня знаете, что делать.

- Ладно, разберусь! С Фроловым увижусь уже сегодня вечером. Мне нужен предлог для срочной с ним встречи. Дайте мне какие-нибудь бумаги по своей фирме. Так, мелочь какую-нибудь. Я их ему покажу, сославшись, что у меня тоже появился свой источник в фирме "Нарцисс". Скажу, что действия двух наших агентов надо скоорденировать и таким образом попытаюсь выяснить, кто работает на него.

- Увольте меня от этих деталей. Даю вам карт-бланш. Повторяю мне нужен результат. Кстати, можете предложить Фролову сразу вот такую сумму.

Храпов размашисто написал на листке цифру. Посетитель невольно присвистнул: Это же вдвое больше чем вы предложили мне. - Вы сами пришли, а его ещё предстоит уломать. Почувствуйте, как говорится, разницу. Вот возьмите пару этих документов. Тут есть к чему формально придраться, но поставка уже прошла и мы ничем не рискуем.

"Ишь ты, он говорит "мы", считая, что я с ним уже в одной упряжке. Хотя чего я гоношусь, ведь это действительно так. Обратного хода уже нет".

Взяв протянутые документы с оттиском названия фирмы "Нарцисс", посетитель направился к выходу. Выйдя на улицу, повернув за угол, и зашел в телефонную будку. Набрав нужный ему номер, старясь говорить со спокойной деловитостью сообщил: Привет, Фролов. Это я. Извини, что беспокою так поздно. Мне только что приволокли пару интересных документов по "Нарциссу". Дело срочное. Надо увидеться, иначе груз уплывет с концами и надо будет ждать новой поставки".

Пауза затянулась. Наконец, Фролов, тяжело вздохнув, решился: Хорошо, говори где встретимся. Я подъеду".

Положив трубку, человек с суеверным отчаянием подумал: "Только бы Фролов согласился на взятку и не взбрыкнул".

И тут же с отчаянием осознав, что его надежда на чудо абсолютно нереальна, провел рукою по засунутому за брючный ремень пистолету иностранного производства.

"Зачем я вру самому себе. Ведь не зря же я захватил с собою этот незаконно утаенный, изъятый при обыске ствол".

Оборотень вышел из телефонной будки и, подойдя к фонарному столбу, посмотрел на часы: до назначенной встречи оставалось чуть более часа. У него ещё была возможность дать обратный ход и, сославшись на непредвиденные обстоятельства, не явиться в место, где его будет ждать Фролов. Но Оборотень знал, что вынужден будет встретиться с коллегой-сыщиком: Кроме Фролова только он один знал о предстоящей незаконной сделке".

"Вычислить, кто предупредил Храпова будет несложно, а потому либо Фролов войдет в долю и мы вместе будем доить фирму "Нарцисс" либо..."

О том, что он вынужден будет сделать, если Фролов откажется от его предложения, не хотелось думать.

И теперь, когда все уже осталось позади человек, ворочающийся от бессонницы на стром продавленном диване ясно осознавал, что приговорил Фролова к смерти ещё в тот момент, когда решил идти к Храпову. Просто до того, как палец надавил на курок, ему не хотелось признаваться в этом самому себе.

О том, что ждет его впереди не хотелось думать. Оборотень встал у дивана, прошелся по комнате и открыл старый весь потрескавшийся от времени шкаф. На верхней полке под бельем лежали толстые пачки полученных от Храпова денег.

Оборотень несколько минут молча рассматривал связанные резинками купюры. Прислушиваясь к своим ощущениями, он с горечью осознал, что уже не испытывает острой радости от внезапно приобретенного богатства.

"Во всяком случае жизнь Фролова я оценил слишком дешево, не говоря уж о моей".

Оборотень закрыл дверцу шкафа и обреченно посмотрел на свое отражение в старом поблекшим от времени зеркале. На него смотрел усталый мужчина с затравленным взглядом и опухшими от бессонницы веками.

"Как бы то ни было, а дороги назад нет."

Оборотень поспешно отошел от зеркала и лег на жалобно заскрипевший под тяжестью громоздкого сильного тела диван. Ему предстояла долгая бессонная ночь.

Об убийстве Фролова глава фирмы "Нарцисс" узнал из телевизионных ночных новостей.

"Значит майор не уступил и мой мент решился на радикальные меры. Жалко, что ему ничего не удалось, но с другой стороны Оборотню теперь терять нечего и он окончательно со мною повязан. Пусть срочно выяснит, кто из близких мне людей заделался стукачом. Тем более, что этот отмороженный мент, решившийся на убийство своего коллеги, заинтересован теперь в перекрытии канала информации о фирме "Нарцисс" не меньше моего".

Приняв решение, Храпов немного успокоился. А зря: убийство своего коллеги столичные сыщики не собирались оставлять безнаказанных ни при каких обстоятельствах.

Подполковник Кондратов собрал в своем кабинете всех сотрудников отдела и хмуро всматриваясь в лица подчиненных объявил: Пока не найдем убийцу Фролова никаких выходных и отпусков.Даже и не заикайтесь ни о каких семейных обстоятельствах.

Кондратов сделал многозначительную паузу, чтобы ребята осознали важность момента и нехотя смягчил требования: По крайней мере в ближайший месяц. Если в течение тридцати дней не найдем убийцу товарища, то грош нам цена, как сыщикам.

Подполковник вновь строго окинул взглядом собравшихся в его кабинете и, посчитав официальную часть законченной, подошел к обсуждению деталей предстоящего дела: Фролов в последнее время вел несколько разработок. Наша задача выяснить где и кому, он мог наступить на хвост, да так сильно, что они решились на его ликвидацию. Но вы сами знаете, мы сыщики не всегда оформляем и докладываем начальству полученные секретные данные. Лишь на последнем этапе, когда нам светят лавры победителя, сообщаем о собранных данных. Вот и Фролов намекал мне в последние дни, что скоро отличится на каком-то громком деле. Но в подробности не посвящал. Позавчера вечером просил дать ему напарника. Я правда отказал: конец квартала - надо подчищать старые долги для статотчетности. Кстати он к кому-нибудь из вас обращался с личной просьбой о помощи?

В кабинете повисла тишина. Пауза затягивалась и Кондратов решительно кивнул головой: Значит, нет? Я так и думал. Не захотел делиться славой. Сам все сделать захотел. Вот и плачевный результат: он погиб, а нам крутиться с утра до вечера, разыскивая, кто посмел на него руку поднять. Ну ладно, как говорится, начнем с начала. На месте происшествия уже поработали ребята из местного уголовного розыска. Ничего существенного не добыли. Есть, правда, одна старушка - пенсионерка, которая услышав выстрел, милицию вызвала. Но утверждает, что видела преступника лишь со спины и опознать, естественно, не сможет. Скорее всего врет божий одуванчик, боится за свою медленно угасающую жизнь. Так что на её помощь рассчитывать нечего. А нам сейчас надо покопаться в делах, которые вел Фролов. Думаю, что именно в них кроется загадка его гибели.

- А может быть и личные связи проверить как следует?

- Нет, Протасов, тут у Фролова полный порядок: Выпить, конечно, не отказывался, но с бабами не грешил. Это бы мы знали. Вся жизнь мужика у нас на глазах. Да и жену его Риту вы знаете. У такой особенно не забалуешь.

- А кстати она-то что говорит?

- Вопрос Туров, вполне закономерный. Но ничего особенного нет в её показаниях. Вчера вечером раздался телефонный звонок. Муж собрался и уехал, сказав, что у него срочное дело. И все. А к кому и зачем не знает. Разве мы посвящаем своих жен в наши дела? Здесь все глухо как в танке.

- А частный извоз? Может быть решил кого-то подвезти по пути?

- Нет, Грошев, и это исключено. Осторожный был мужик. К тому же после ненормированного рабочего дня, на ночь глядя, ехать калымить, вряд ли, кто из нас более молодых и шустрых согласился бы. Нет, ребята, хотя его величество Случай исключать не будем, но главные силы сейчас бросим на анализ дел, которые вел Фролов. Этим будут заниматься все сотрудники отдела. Ну а пока сегодня всем необходимо провести внеочередные встречи с агентурой. Выясните, что болтают в уголовном мире об убийстве нашего сотрудника. А с тобой Крупин, как соседом Фролова по кабинету, мы сейчас покопаемся в его бумагах. Иди к себе, я сейчас присоединюсь.

Оставшись один, Кондратов некоторое время сидел неподвижно, воссоздавая в памяти лица своих сотрудников в каждую минуту состоявшегося разговора. Затем тяжело вздохнул: "Нет, по внешним проявлениям никак не определить, кто из них причастен к гибели Фролова. Но то, что предатель-оборотень сидел ещё десять минут здесь в моем кабинете - нет сомнений! Но кто же все-таки из них пошел на предательство? Мне надо будет в ближайшие дни переиграть этого гада".

У Кондратова было преимущество: убийца Фролова не мог знать о том, что известно Кондратову. А он, намеренно во время состоявшейся только что беседы дезинформировал противника.

На самом деле Кондратов был в курсе что в последние дни Фролов вел активную разработку фирмы "Нарцисс", работники которой нелегально перевозили наркотики и контрабанду спрятанную в закупаемой за рубежом мебели.

Правда, Фролов не посвящал его в детали и не оформлял никаких официальных бумаг. Это осложняло поиск истины. Ну а главное, жена Фролова Рита, сообщила Кондратову, что из дома накануне вечером мужа вызвал сотрудник его же отдела. Фамилию, правда он ей не назвал. Но сам этот факт прямо указывал на наличие предателя среди своих. И Кондратов запретил Рите говорить об этом звонке кому-либо, опасаясь за её жизнь и, стараясь раньше времени не насторожить Оборотня.

Теперь он мысленно предателя иначе как Оборотень не называл, решив, что в оперативных материалах будет именовать человека, убившего Фролова, именно так.

Кондратов вздохнул и поднялся с кресла. Надо было идти и копаться в сейфе и столе Фролова, ища хоть какую-нибудь зацепку в бумагах убитого сыщика. Сейчас Кондратов пока подозревал лишь троих из подчиненных ему сотрудников, которых он накануне сам назвал Фролову, предлагая на выбор подключить любого из них к разработке контрабандистов из фирмы "Нарцисс". Крупина среди этих имен не было. К тому же Крупин накануне вечером был приглашен на юбилей к родственнику и имел алиби. Поэтому Кондратов именно ему доверил вместе с ним разбираться в оперативных материалах, собранных Фроловым.

Кондратов надеялся, что найдет в них ключик к разгадке тайны гибели своего сотрудника.

Глава II. Ошибка.

Кондратов стремительно распахнул дверь и вошел в кабинет. Крупин склонился над столом Фролова и рылся в ящиках стола, доставая из них исписанные и чистые листы бумаги. Увидя внезапно появившегося на пороге Кондратова, распрямился и сделал шаг в сторону. Смущенно улыбаясь, пояснил: Не стал вас ждать, не хотел терять время. Успел кое-что просмотреть. Пока ничего интересного не обнаружил. Так, отдельные разрозненные записи.

"Что его смутило? Он замешан в гибели Фролова или догадывается о моих подозрениях. Придется попристальнее приглядеться и к нему тоже. Не исключено, что у меня в отделе завелся не один предатель, а несколько, и возможно они, не связаны между собой. В наши беспокойные времена ничего отвергать нельзя. Надо быть осторожнее".

Кондратов сделал вид, что не замечает замешательства Крупина и быстро просмотрел записи, извлеченные из стола Фролова. В них действительно не было ничего связанного с разработкой фирмы "Нарцисс".

- Это все, что лежало у него в столе?

Кондратов намеренно сделал упор на слове "все", и вновь едва уловимое беспокойство промелькнуло на лице Крупина. Но ответ подчиненного прозвучал достаточно твердо и уверенно: Больше в ящиках ничего не было.

- Ну что же , у меня есть запасной ключ от сейфа Фролова. Давай вскроем и покопаемся в хранящихся в нем бумагах.

Кондратов всунул ключ в замок и дважды повернул. Распахнув металлическую дверцу одобрительно цокнул языком: Фролов был большим аккуратистом и все его бумаги лежали разложенные ровными стопками. Их просмотр тоже не дал ничего нового. Это были материалы оперативных разработок, которые не имели никакого отношения к экспорту мебели.

"Неужели мы вытянули пустой номер? Не может быть! Любой опер имеет свою заветную папку, которую прячет от начальства. Как правило, туда складываются материалы требующие долгой и сложной работы! Никому не хочется доложить о первичных сигналах раньше времени, а потом мучиться. ежедекадно отчитываясь о том, как идут дела по их проверке. Лучше сначала собрать все необходимые доказательства, а уж потом в предвкушении победы сообщить начальству об успехах. Такая папка должна быть и у Фролова. Но где он мог её хранить? Не дома же!"

Кондратов медленно, словно прощупывая сантиметр за сантиметром. ещё раз обвел глазами кабинет. На какое-то мгновение показалось, что укрыть тайные материалы негде. Но внезапно он вспомнил себя - молодого опера, которого старики учили прятать в укромных местах, не предназначенные для взора начальства и проверяющих документы. Решительно подошел к письменному столу Фролова и начал вытаскивать один за одним пустые ящики и ставить их на пол. Опустошив массивную тумбу стола, Кондратов удовлетворенно хмыкнул. Он оказался прав: Фролов хранил в узком пространстве между дном тумбы и нижним ящиком картонную папку, заполненную секретными записями.

- Ты, Крупин, не знал этого укромного места?

- Нет, конечно, а то бы сразу указал.

- Ну что же посмотрим, какие тайны прятал здесь Фролов.

Кондратов развязал толстые тесемки: внутри лежали тонкие прозрачные папки, внутри которых хранились заполненные аккуратным почерком их владельца документы. И лишь одна была пуста. На ней была наклеена бумажка: Материалы по фирме "Нарцисс".

Кондратов испытующе посмотрел на Крупина: Мы опоздали. Что скажешь?

- А что сказать? Лично я к исчезновению бумаг Фролова не причастен.

- А кто?

- Понятия не имею. К нему в последние дни многие сотрудники сюда в кабинет заходили. Но готов поклясться, что никто не мог знать, где Фролов хранит свои тайные записи.

- Я тоже так думаю. Скорее всего он сам их достал из заветной папки и передал тому, кого решил подключить к разработке фирмы "Нарцисс". Очевидно работа двигалась к развязке и на стадии реализации ему понадобилась помощь. И произошло этот как раз накануне его гибели.

- Так почему же никто из наших ребят об этом не сказал у вас на совещании?

- Это и есть та проблема, которую нам с тобой Крупин надо решить и чем скорее, тем лучше.

Крупин некоторое время молчал, обдумывая сказанное начальником.

Кондратов предугадал ход его мыслей и после некоторой паузы спросил: Ну и на кого думаешь?

- Откровенно говоря, не знаю. Но в последние два дня он чаще всего общался с Протасовым, Туровым и Грошевым.

Кондратов удовлетворенно кивнул головою: именно этих троих он назвал Фролову, когда тот пришел просить выделить ему в помощь кого-нибудь из сотрудников отдела. Но Крупину об этом он пока решил не говорить. Молодой оперативный сотрудник смотрел на Кондратова обеспокоено: Так значит собранные Фроловым материалы исчезли и мы теперь на нуле?

- Похоже, что так.

А что если, покопаться в секретной папке, на которой надпись "Вербовочные материалы".

Кондратов с интересом посмотрел на Крупина: "А ведь это дельная мысль. Снабжал же Фролова кто-то из сотрудников фирмы "Нарцисс" конфидециальной информацией. Иначе он не вышел на переправку контрабандного груза, спрятанного в импортной мебели. Я всех его агентов, официально оформленных в качестве секретных сотрудников, знаю. Среди них никого из этой фирмы нет. Скорее всего Фролов предпочитал до поры до времени держать в секрете материалы о подготовке к вербовке этого человека. Возможно мы сможем вычислить источник получаемой им информации и через него продолжить разработку контрабандистов из этой криминальной фирмы".

Кондратов извлек из папки и стал быстро просматривать материалы Фролова о подготовке вербовки негласных сотрудников. Документы касались четырех человек и лишь один из них имел отношение к интересующей Кондратова фирме. Бегло ознакомившись с собранными материалами, Кондратов одобрительно кивнул головой. Молодчина, Крупинин! твоя догадка достойна награды. Ты попал, как говорится, в цвет. Теперь мы знаем, кто снабжал Фролова оперативной информацией по этой фирме. Надо срочно установить связь с этим человеком, предупредить его об опасности и попробовать получить новые данные о преступной деятельности контрабандистов, хитроумно ввозящих незаконный груз в мебельных гарнитурах из-за рубежа.

Насколько я понимаю, вы поручаете мне выйти на человека Фролова. Но тогда я должен знать, на чем его можно прижать.

- Компрометирующие материалы на сотрудника фирмы Воронова довольно слабенькие, на много лет не тянут. К тому же прошло почти полгода, после того Фролов его прихватил на покупке заведомо краденной иномарки. Припугнув уголовной ответственностью за соучастие в краже, в качестве платы за сотрудничество позволил пройти по делу в качестве свидетеля. Как видишь, "компра" на Воронова не связана с делами фирмы. Это хорошо: вряд ли контрабандисты именно его заподозрят в сотрудничестве с милицией,

- Если давить на него нечем, то Воронов может послать меня подальше.

- Возьми его на хапок. Наври, что по старому делу об угоне открылись новые обстоятельства и его роль в покупке краденной иномарки может быть пересмотрена. Припугни, что прокуратура прислала нам частное поручение привлечь его к уголовной ответственности. Короче, сделай все, чтобы его разговорить.

- Хорошо, дайте мне все сведения об этом человеке. Я должен знать с кем встречусь.

Кондратов молча протянул материалы о покупке краденной машины Крупину. Тот широким размашистым почерком выписал данные на человека, с которым должен встретиться. Наконец молодой сыщик встал и спросил: Когда это нужно?

- Как говорится, ещё вчера. Так что выходи на него прямо сейчас. Если управишься до обеда, то позвони. В три часа я должен быть на совещании в Министерстве. Там будут заслушивать мой отчет о работе по нераскрытым преступлениям за последние полгода. Это совещание было запланировано ещё месяц назад. Так что отвертеться, сам понимаешь, не могу. Если не застанешь меня до половины третьего, то звони после шести вечера. Не застанешь здесь, звони домой. Я буду ждать твоего звонка в любое время дня и ночи. Сам понимаешь, насколько важно, то что ты сумеешь узнать. Смерть Фролова не должна остаться безнаказанной.

Крупин согласно кивнул. Кондратов уже стоял в дверях, когда сыщик его окликнул: Еще один последний вопрос. Почему вы именно мне - самому молодому, работающем в отделе всего второй год, даете столь ответственное и сложное поручение?

- У тебя единственного есть твердое алиби: когда стреляли в Фролова ты гулял на юбилее у родного дяди. Двадцать человек это подтверждают. А другие сотрудники отдела, по их словам, находились дома. И кроме их жен никто это засвидетельствовать не может. К тому же половина наших ребят холостяки или разведенные. Их алиби вообще подтвердить некому. Так что ставку я вынужден делать на самого молодого и неопытного.

- Ну что же спасибо за откровенность. Я поехал. Как только появятся новости, позвоню.

Кондратов хотел пожелать Крупину успеха, но суеверно промолчал, боясь спугнуть удачу. Он вышел и направился к себе в кабинет. Ему надо было подготовиться к предстоящему отчету перед высоким грозным начальством. Кондратов не мог даже предположить, что это формальное, заранее запланированное совещание осложнит поиск Оборотня и приведет к трагическим последствиям.

Крупин опасался, что его засекут по определителю номера и потому позвонил Воронову из телефона-автомата. Весь его расчет строился на том, что Воронов ещё не знает о гибели работающего с ним сыщика. И оказался прав. Когда Крупин представился другом Фролова, который срочно уехал в командировку, и попросил о срочной встрече, Воронов легко дал согласие.

Уже через полчаса двое молодых мужчин сидели рядом на скамеечке возле памятника Тимирязеву у Никитских ворот.

Со стороны казалось, приятели беседуют о мирных малозначительных пустяках. Но речь шла о делах серьезных и опасных: Крупин сразу предъявил свое служебное удостоверение и достал из папки собственноручно написанные Вороновым полгода назад признательные показания о приобретении украденной иномарки. Воронов купил автомашину без всякого официального оформления и ездил по городу по фальшивой доверенности. При таких обстоятельствах вина Воронова не вызывала сомнений. Но Фролов решил спасти скромного сотрудника торговой фирмы. Скорее всего погибшего сыщика сильно интересовал нелегальный бизнес "Нарцисса" и он любыми путями искал подходы к криминальной фирме. И похоже Фролов сумел найти ценный источник информации: Воронов о подпольной деятельности фирмы знал многое. Теперь надо было его разговорить. По совету Кондратова Крупин заявил, что по делу об угоне машины открылись новые обстоятельства и прокурор требует привлечения Воронова к уголовной ответственности.

Беспокоясь за судьбу своего тайного помощника, Фролов, уезжая в командировку, попросил позаботиться об его спасении. Но прокурора можно будет уговорить не трогать Воронова лишь в том случае, если тот немедленно прямо сейчас сообщит важную информацию, с помощью которой удастся раскрыть какое-нибудь опасное преступление. Иначе прокуратура на уступки не пойдет.

И явно напуганный грозящим арестом Воронов начал быстро говорить. Крупин сразу понял, что стал обладателем ценнейшей информации, требующей немедленных действий: до ближайшей поставки контрабандного груза из-за рубежа оставалось чуть более двух часов.

Заместив неподдельный азартный интерес Крупина к своему рассказу, Воронов искренне удивился: Я ведь говорил Фролову два дня назад об этом деле. Он все знает и обещал принять меры.

- Я же сказал, что Фролова внезапно послали в командировку и он не успел ничего сказать толком о предстоящей поставке, попросив срочно встретиться с вами. Теперь на время его отсутствия будете поддерживать связь со мной. Есть ещё какие-нибудь интересующие нас сведения?

Последний вопрос Крупин задал автоматически на всякий случай, как делал это десятки раз на встречах со своими негласными помощниками.

И совершенно неожиданно для него Воронов утвердительно кивнул головой: Да есть! На последней встрече Фролов просил меня узнать подробности о цехе изготовления мебели на заказ.

- В вашей фирме есть такой цех?

- Да, мы не только ввозим гарнитуры из-за рубежа, но и изготовляем шкафы, диваны, кровати по индивидуальным вкусам клиентов.

- Ну а какой у милиции интерес может быть к этому цеху?

Воронов посмотрел на сыщика с упреком: Не понимаете? А вот Фролов быстро догадался, что здесь дело неладно. Раз у главы фирмы Храпова налажен надежный канал провоза контрабанды и наркотиков из-за рубежа, то не исключен и встречный поток валюты, бриллиантов, антиквариата обратно за кордон. А что может быть лучше тайника вмонтированного в мебель уже при её изготовлении? Так что услугами нашего цеха пользуются и богачи, и те, кто навсегда уезжает за рубеж, стараясь тайно забрать то, что официально вывозить запрещено из-за огромной исторической ценности.

- Ловко! А конкретный факт изготовления тайника при индивидуальном заказе мебели выведать можете?

- Нет, у меня туда доступа. Цех этот небольшой, находится на окраине Москвы почти у кольцевой дороги. Я там был всего два раза и то меня использовали в качестве экспедитора, сопровождающего груз для предъявления документов, оправдывающих перевозку готовой мебели заказчику. А вот в отношении поступления груза из-за рубежа я обычно в курсе дела, так как оформляю приемку груза на товарной станции и перевожу фургон в заранее указанное место.

- И каждый раз любая поставка идет с контрабандой или наркотиком?

- Нет, конечно. Это бывает один или два раза в месяц, но по-крупному. Просто, такой груз я обязан доставлять не на основную базу, а отвозить за город, где фирма арендует складские помещения у одной строительной организации. А уж выемка опасного груза происходит без моего участия. Вот и сегодня я обязан принять и отвезти поступивший из-за рубежа спальный гарнитур на эту запасную базу. Кстати, мне надо бежать: до приемки гарнитура осталось менее двух часов.

- Подождите, мне надо посоветоваться.

Достав мобильный телефон, Крупин набрал номер Кондратова. Трубку не брали и он перезвонил секретарю. Узнав, что Кондратов ушел обедать, а оттуда сразу поедет на совещание в Министерство, Крупин выругался: он не хотел брать на себя ответственность за предстоящую операцию. А теперь предстояло принимать решение самому.

Мысль Крупина работала лихорадочно: "Проводить малоподготовленную акцию по непроверенной до конца информации нецелесообразно. Но с другой стороны, есть данные о месте и времени поступления незаконного груза. А станет ли известно о последующих поставках ещё неизвестно. Да и сейчас мы не знаем, кто и когда возьмет нелегальный груз. Пожалуй, стоит рискнуть. Тем более, что у меня последние несколько месяцев не было ни одного громкого задержания. А если я захвачу эту контрабанду с поличным, то начальство оставит меня в покое ещё на пару месяцев до конца квартала".

И Крупин решился: Послушайте, Воронов. Давайте договоримся так. Мы проведем задержание груза как только вы станете выезжать с товарного двора. Проведем досмотр, изымем контрабанду. Вы дадите показания, что не знали о тайнике, и мы вас отпустим.

Идея явно Воронову не понравилась, но он, прижатый к стенке покупкой краденной автомашины, нехотя согласился.

Подождав пока экспедитор скроется из виду, Крупин быстро направился к остановке троллейбуса и поехал в сторону Главного управления.

Ему надо было срочно разыскать всех находящихся в отделе сотрудников и попросить помощи, в перехвате контрабандного груза.

На месте оказались четверо: Протасов, Грошев, Степанов и Туров.

- Мужики, я только что со встречи с человеком Фролова. Получил данные о поставке из-за рубежа крупной партии наркоты. Надо срочно выехать и перехватить фургон с гарнитуром, в котором спрятана "дурь", сразу после получения груза.

Степанов осуждающе покачал головой: Такие дела с наскоку не делаются. Перехватишь ты груз, а что толку? От него все откажутся, и кому он предназначен мы никогда не узнаем.

- Подожди Степанов, - вмешался Грошев, - не спеши с выводами: сам факт перехвата крупной партии сильнодействующего наркотика, способного привести к гибели сотен молодых ребят, разве ничего не стоит? Ну а вы что мужики скажете?

- Туров подчеркнуто отстраненно пожал плечами: Мне ребята все равно. Как решите - так и будет. Скажете ехать брать наркоту, поеду. Надумаете не спешить и попытаться выследить последующие звенья преступной цепочки и отложите захват - я пойду обедать.

Все посмотрели в сторону Протасова. Тот был опытным рассудительным сыщиком и чаще других оказывался прав. Выждав намеренную паузу Протасов весомо произнес: на данный момент у нас нет сил и возможностей устанавливать длительную слежку за поставляемой партией наркоты. За ней получатель явиться лишь через месяц. К тому же эта крупная поставка может вообще незаметно уйти из-под нашего наблюдения и добраться в массовом количестве до потребителя. Этого допустить нельзя. Так что груз будем срочно изымать. А чтобы не выдать человека Фролова, надо создать впечатление случайности провала: пусть груз ещё на товарной станции облает собачка, натренированная на запах наркотиков. Тогда и задерживать человека Фролова не надо будет. И по документам, оформленным на фирму - получателя мы сможем заняться вплотную её проверкой.

Туров согласно кивнул: Дело говорит, Лешка. Надо ехать груз перехватывать. Хоть таким образом немного за гибель Фролова посчитаемся.

- А тебе, я вижу, больше всех хочется отомстить за его смерть, язвительно заметил Степанов.

- Ладно, мужики не базарьте попусту. Давайте собираться. У нас и так мало времени. Можем опоздать, - подвел итоги совещания Грошев.

Степанов раздраженно вскинулся: Вы, мужики, как хотите, а я на эту операцию не поеду. Считаю её проведение - глупостью. Надо сначала доложить начальству, посоветоваться, а уж потом кидаться в омут с головой. А то вместо ожидаемых наград получите по шапке.

- Ты, Степанов, всегда с оглядкой на руководство действуешь. Так из тебя никогда классный опер не получится. Но дело твое, мы не неволим.

Некоторое время Стеранов сидел, молча наблюдая за, собирающимися на операцию товарищами. Он начал жалеть о своем отказе и, если кто-нибудь ещё раз пригласил его включиться в состав группы захвата, он согласился. Но сыщики вышли из кабинета молча. С ним даже никто не попрощался. И вновь Степанов пожалел о том, что отказался ехать вместе со всеми.

Операция закончилась провалом: распотрошив гарнитур и не обнаружив наркотика, сыщики возвращались в управление в мрачном настроении. Сидя вместе со всеми в машине, Оборотень мучительно размышлял, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации: "Если гибель Фролова только насторожила Кондратова, то теперь после провала операции по перехвату партии наркотиков он окончательно поймет, что в отделе кто-то работает на фирму "Нарцисс". На данный момент самую большую опасность представляет человек, завербованный Фроловым. Через него Кондратов вполне может выйти и на меня. Кроме того, тайный помощник милиции наверняка вскоре подскажет дату новой поставки и мне надо будет ещё раз провалить захват груза. Иначе Храпова арестуют и он наверняка расколется на меня. Надо спасать положение и ликвидировать источника секретной информации. Причем срочно, уже в ближайшие часы. Но я его пока не знаю. Выйти на негласного сотрудника можно лишь через этого азартного салагу Крупина. А что если....?"

И Оборотень сказал громко с издевкой: Ты, Крупин, конечно парень хваткий, но в этот раз крупно лопухнулся. Обвел тебя вокруг пальца человек Фролова. И неудивительно: он привык иметь дело с солидным мужиком, близком себе по возрасту, а тут пришел мальчишка и начал ему права качать.

Про возраст Оборотень сказал наугад в надежде, что Крупин подтвердит или опровергнет его слова, сузив тем самым круг лиц, подозреваемых в сотрудничестве с милицией.

Но Крупин ничего не успел сказать: на него обрушились с упреками другие сыщики, которых он напрасно отвлек от других важных дел, не дав даже пообедать.

Защищаясь, Крупин пообещал разобраться и накрутить хвост недобросовестному источнику. И как бы подводя итог общему недовольству, Оборотень ворчливо сказал: Чем скорее разберешься в этой неудаче, тем больше шансов избежать подобного позора в будущем. Скажи спасибо, если фирмач жалобу на нас не накатает. Что ты завтра с утра Кондратову скажешь? Как оправдываться будешь - не знаю!

Последняя фраза была сказана с тайным умыслом. И Оборотень не ошибся: упоминание о предстоящем объяснении с Кондратовым, который будет его распекать за скандальный провал, заставила Крупина спешить. Он решил предстать завтра с утра перед Кондратовым, уже зная причину позорной неудачи. Это вынуждало вновь было срочно увидеться с Вороновым. Ехать прямо на фирму было нельзя и Крупин решил, выждав пару часов, застать Воронова уже дома.

За это время Оборотень успел предупредить Храпова и тот послал людей из собственной службы безопасности к Главному управлению. Крупина должен был передать под наблюдение сам Оборотень, выйдя вместе с горе-сыщиком на улицу и подав условный сигнал. Из управления уходили сразу четверо сыщиков. И Оборотень, как и договаривались, покровительственно похлопал по плечу Крупинина, давая понять за кем следует вести наблюдение.

Ничего не подозревающий Крупин отправился прямо домой к Воронову. Увлеченный мыслями о предстоящей беседе с человеком, который его подвел своей дезинформацией, он не замечал, что за ним неотступно следуют на небольшом расстоянии друг от друга четверо готовых на все крепких парней.

Кондратов узнал о провале операции по захвату наркотиков поздно вечером и пришел в ярость: "Этот мальчишка Крупин решил легко добыть славу и кинулся, очертя голову, изымать наркотик. Как будто ему противостоят дураки и ротозеи. Наверняка предупрежденный Оборотнем фирмач отменил поставку. А скорее всего успел переоформить документы на другой сходный груз и подставил нам пустой гарнитур, в то время как наркота ушла другим путем. Решившись на захват груза, Крупин поступил опрометчиво: даже в случае успеха и захвата нелегального груза Храпов не поверил бы в случайность и острый нюх вислоухого спаниеля. Своей поспешностью Крупин подставил под удар нашего тайного союзника Воронова. Черт дернул меня послать именно этого салагу Крупина на встречу с агентом Фролова! Пацан без году неделя в МУРе, а я ему поручил важное поручение. Странно, что и другие сотрудники поддержали этого выскочку. Тоже отличиться возжелали или тонкий расчет? Теперь ещё более ясно, что мне не на кого опереться здесь в отделе: все на подозрении! А Крупин плохой помощник. Надо будет держать его под контролем, а то он ещё наделает новых глупостей.

Кондратов набрал номер домашнего телефона Крупина. Несмотря на позднее время на звонок никто не откликнулся.

"Хорошо, если холостой парень просто загулял, стараясь заглушить горе от неудачи. А если вдруг опять решил проявить инициативу, то неприятностей следует ждать уже в скором времени."

И Кондратов не ошибся: Ответный звонок раздался буквально через двадцать минут. Голос Крупина звучал радостно и возбужденно:

Я только что вернулся домой. Смотрю, а на определителе ваш номер зафиксирован. Я хотел завтра доложить, но раз уж вы сами позвонили...

- О чем доложить?

- Да о новой встрече с Вороновым!

- Зачем ты к нему полез, да ещё второй раз за день?

- А что мне было делать? Должен же я выяснить, почему он подсунул мне туфту о наркоте в гарнитуре.

Кондратов злобно про себя выругался: "Эти принятые после учебы по блату на работу в МУР мальчишки, побегав пару лет на подхвате, начинают думать о себе как высоких профессионалах. Неужели Крупин не понимает, что подставляет под удар не только нашего негласного помощника, но и себя. Оборотень после убийства Фролова не остановится ни перед чем. А Крупин, заменивший Фролова и активно начавший терзать фирму "Нарцисс" явно представляет для него опасность".

Едва сдерживая гнев, Кондратов спросил как можно спокойнее: Ну и что удалось выяснить?

- Говорит, что сам не понимает, почему произошел прокол: наркотики в этом гарнитуре были. Это уж точно. Я ему дал задание выяснить дату следующей поставки контрабанды и пригрозил посадить за старое дело, если он опять ошибется.

- И все? И ради этого ты подвергал опасности Воронова, который после досмотра гарнитура автоматически попадает под подозрение?

- Да не волнуйтесь вы так! Я все провел конспиративно, подъехал прямо к его дому, позвонил и вызвал на улицу. Да и беседовали мы с ним всего минут пять. Я уверен, нас никто не видел.

- Хорошо, если так. Но все-таки заканчивай свою самодеятельность. она к добру не приведет.

Положив трубку Кондратов, давая волю своему раздражению длинно и грозно выругался: "Завтра с утра я этому "парашютисту", у которого дядя в высоких чинах ходит, в присутствии всех холку намылю как следует. И плевать мне на его родственные связи. Надоело цацкаться с этим детским садом. Правильно говорят, что МУР превратился в юного муренка".

Кондратов нервно заходил из угла в угол, мысленно подыскивая слова, которые скажет завтра возомнившему себя великим сыщиком Крупину. Он не мог знать, что тратит время впустую и планируемый им разнос проштрафившегося сотрудника не состоится.

Положив трубку, Крупин с удовольствием стянул с себя рубашку и пошел в ванную. Пустив прохладную струю воды, он с удовольствием зачерпывая ладонью прохладную влагу, обтер грудь, шею, лицо. Взбодрившись, почувствовал как уменьшается горечь от неудач прошедшего дня.

"А все-таки, что бы ни говорил Кондратов, а я сделал правильно, накрутив хвост этому Воронову. Теперь он у меня побегает, чтобы исправить свою ошибку. Да и опытный опер посоветовал так сделать. Но не будешь же подставлять вместо себя товарища: "Это он мне подсказал, а я лишь исполнил. Нет уж сам отвечу, если что не так".

Выйдя из ванный Крупин с полотенцем в руках направился к холодильнику, где у него стояла бутылка "Мартини". Обычно он выпивал мало и водке предпочитал легкие напитки, считая сухие вина со льдом верхом хорошего вкуса. Достав высокую пузатую бутылку, наполнил наполовину высокий бокал и начал накладывать в него кусочки льда. Крупин уже предвкушал удовольствие от смакования любимого напитка, когда раздался звон разбитого оконного стекла.

"Опять мальчишки хулиганят. Наверное из рогатки долбанули со строительных лесов ремонтируемого дома напротив. Сейчас я им покажу".

С бокалом в руке, Крупин бросился к окну, надеясь увидеть, а потом опознать убегающих в страхе дворовых мальчишек. Но вторая пуля, выпущенная метким стрелком отбросила его назад от окна. Мертвое тело Крупина, ударившись о жесткий паркет, не могло почувствовать боли. И звон разбившегося бокала уже не достиг его слуха.

Двое киллеров в камуфляжной форме, быстро разобрав и упаковав снайперские винтовки, начали сноровисто спускаться по строительным лесам. Через проходные дворы выбрались на соседнюю улицу и сели в новенькую "Ладу". Выехав на широкую магистраль и смешавшись с потоком машин, почувствовали себя в безопасности.

Пожилой убийца, считающий себя учителем молодого снайпера, добродушно подначил: Конечно, точный выстрел в голову был хорош, но все-таки ты, Андрюха, с первой пули его не взял.

Молодой парень с круглым простоватым лицом, нехотя огрызнулся: Неправда ваша. Он стоял у стола наполовину прикрытый холодильником, и я не хотел рисковать. Потому специально сначала разбил стекло, чтобы выманить его оттуда. Мой расчет оказался верным. Цель, бросившись к окну, подставилась мне как на ладони. В таком положении даже ты и то не промахнулся.

В ответ на выпад молодого напарника, пожилой Инструктор довольно засмеялся, похрюкивая от удовольствия: Его ученик сегодня впервые вышел на настоящее дело и не оплошал. Инструктор сопровождал молодого снайпера лишь для подстраховки, но его помощь не понадобилась.

"Паренек подает большие надежды, а почувствовав вкус первой настоящей крови, станет уже не щенком, а матерым волчищем".

У Инструктора были все основания гордиться выучкой молодого снайпера.

Он не подозревал, кого им заказали ликвидировать срочно в течение часа.

И вообще об убитом молодом человеке, лежащем там в квартире на третьем этаже, ему не хотелось думать: "Мишень есть мишень. Хоть на стенде, хоть живем. Работа есть работа" - эту спасительную для своей совести фразу ему в последние месяцы приходилось произносить все чаще.

Получив сообщение от киллеров о выполнении заказа, Храпов набрал номер домашнего телефона Оборотня. Несмотря на позднее время тот не спал и ждал звонка. Храпов не стал вдаваться в детали: Наш общий друг внезапно уехал. Так что ни о чем не беспокойтесь и ложитесь спать. Спокойной вам ночи.

- А его ближайший помощник на месте?

- Да, но рано утром тоже уедет и скорее всего навсегда.

- Отъезд не сорвется?

- Это уже мои заботы. Фирма, как говорится, гарантирует. Мне звоните лишь в крайнем случае. А я в случае необходимости знаю как вас найти.

Прежде чем положить трубку Оборотень некоторое время прислушивался к тревожно бьющим по нервам беспрерывно звучащим гудкам. Поспешно бросив трубку на рычаги, Оборотень в задумчивости присел в кресло: "Не поторопились ли мы с ликвидацией Крупина? Теперь весь МУР на уши встанет, разыскивая исполнителей и заказчиков. Да и круг подозреваемых Кондратовым лиц наверняка сузится. Нет, иначе поступить было нельзя: неизвестно, что успел сказать Воронов сегодня вечером этому салаге. Ликвидация Крупина была необходима".

Оборотень встал с кресла и начал раздеваться, хотя знал, что вряд ли сегодня сумеет уснуть: "Легко Храпову желать мне спокойной ночи. Пока жив Воронов мы не можем считать себя в безопасности".

Оборотень поймал себя на мысли, что в последние два дня все чаще употребляет местоимение "мы", мысленно жестко связав собственную судьбу с будущим главы фирмы "Нарцисс" Храповым. И осознание этой взаимозависимости убедило его окончательно, что уже находится по другую сторону баррикад.

Оборотень подошел к шкафу и, открыв дверцу, уже наверное в сотый раз убедился, что полученные от Храпова деньги находятся на том месте, куда он их положил. В эти дни он постоянно беспокоился об их сохранности. Ему казалось, что кто-то их украл или он сам переложил их куда-то, напрочь забыв новое место хранения. И каждый раз, убедившись, что все в порядке, испытывал острое чувство радости от осознания своего богатства.

Но в этот раз вид крупных купюр, не подействовал как обычно успокаивающе, а лишь усилил тревогу. Теперь когда он стал наконец богат, его дальнейшая судьба висела на волоске и зависела от какого-то стукача Воронова.

"Хоть бы все прошло завтра утром гладко и Воронов замолчал навсегда, унеся в могилу информацию о делах фирмы "Нарцисс" и моем в них участии.

Оборотень повторил это пожелание несколько раз словно творил колдовское заклинание, надеясь, что тайные силы услышат и выполнят его очередное неправедное желание.

Глава III. Опасная встреча.

Воронов в эту ночь тоже спал плохо. Настойчивость молодого парня из уголовного розыска пугала его: "Возможно лучше было отсидеть за покупку краденной автомашины, чем висеть на крючке у ментовки. Если Храпов узнает о моей связи с милицией, то мне не жить. А этот настырный опер прет напропалую как танк. Ему наплевать, вычислят меня или нет. Только информацию подавай. Да ещё угрожает. Плохо дело. Я между двух огней: если следующая поставка вновь проскочит благополучно, то на меня наедут менты, а если контрабанду перехватят, то Храпов с боевиками начнет глубоко копать, разыскивая того, кто язык развязал. Скорее бы вернулся Фролов. Тот мужик разумный, не требует невозможного и уж во всяком случае работает не топорно, как этот молодой опер."

Если бы Воронов знал, что ни Фролова, ни Крупина уже нет в живых, он наверняка поостерегся. Но в это утро он не предчувствовал беды. Выйдя из дома, направился к виднеющимся невдалеке гаражам, расположенным на небольшой площадке на краю оврага. Для гаражей это было идеальное место. Кроме автомобилистов сюда никто практически не заглядывал. Двоих крепких мужиков в камуфляжной форме Воронов заметил сразу. Они были ему незнакомы. В первый момент Воронов насторожился, но автолюбители были целиком увлечены ремонтом своих стареньких "Жигулей", почти вплотную припаркованных к бетонной стене гаража. На Воронова они не обратили внимания.

"Андрей, давай подтолкни машину, а я дам по газам. Может и заставим эту колымагу двигаться".

Старший сел за руль, а молодой отрицательно покачал головой: Да разве же я один её сдвину?"

И сидящий за рулем пожилой улыбчивый мужик окликнул Воронова: Эй, командир, подмогни землякам. Подтолкни вместе с моим зятьком нашу старушку. Ты сзади, а он сбоку приладится. Глядишь и заставим её ещё побегать.

И успокоенный приветливой благожелательностью водителя Воронов с трудом протиснулся между бетонной стеной гаража и задним бампером вплотную припаркованных "жигулей". Он с силой навалился на багажник и сразу почувствовал как машина поддавшись его усилиям, сдвинулась с места сантиметров на тридцать. Но тут же словно упрямая лошадь резко подалась назад. Воронов испуганно попытался предупредить водителя, что тот по ошибке включил заднюю скорость, но не успел. Нагретый утренним солнцем металл бампера расчетливо припечатал его тело к железобетонной стене. Дробя и раздавливая кости ещё живого человека бездушный механизм в течение нескольких секунд завершил свое дело. Стоящий сбоку молодой боевик хладнокровно наблюдал за конвульсиями дергающегося в предсмертных муках Воронова. Убедившись, что все закончено, отрывисто махнул рукой: Все, шабаш, Васильич.

Открыв дверцу он сел рядом с водителем и машина бодро покатилась вперед, словно, напившись свежей крови, обрела дыхание и силы. Мертвое тело Воронова, освобожденное от железных тисков пригвоздившего его к железобетонной стене "жигуленка" безвольно повалилось вперед. Теперь он лежал лицом вниз, вытянув вперед руки, словно умолял уезжавших боевиков не трогать его и оставить в покое.

Убийцы выехали на кольцевую дорогу и проехав десять километров, пересели в ожидавшую их "Ладу". Угнанные накануне специально для ликвидации Воронова "Жигули" бросили у обочины. Уже въезжая обратно в Москву, молодой киллер спросил : Как думаешь, Васильич, этот мужик у гаражей связан с тем, которого мы подстрелили вчера вечером?

- Думаю связан: и заказчик один и ликвидировать их пришлось по-срочному одного за другим. Да не думай ты об этом. Мы взяли заказ и выполнили его. И все в нашем деле, чем меньше знаешь, тем больше шансов уцелеть. Давай лучше после окончательного расчета рванем на юг. Новый заказ сейчас брать опасно. Надо на время затихнуть. А потом видно будет.

Молодой пожал плечами: Тебе виднее, но только у меня принцип: играй пока везет. Нет пока оснований для паники. Я за то, чтобы взять ещё пару заказов.

Пожилой боевик осуждающе покачал головой: Ты, Андрей, молод и глуп. Когда в нашем убойном деле везти перестанет, то уже поздно будет спасаться. А впрочем как хочешь? Я не настаиваю. Только надо искать другого заказчика.

- Это почему?

- Храпов - мужик серьезный. Рано или поздно поймет, что мы слишком много знаем и станет искать людей, согласных замочить нас.

- А такие уже родились?

- Ишь ты как заговорил: возомнил себя выше Бога? И не таких как мы заламывали. Разве от профессионального киллера убережешься? Да ты и сам понимать должен. Чего зря гонор свой пустой проявляешь?

Молодой киллер хотел злобно огрызнуться, но сдержался: Инструктор был прав: никакая охрана не поможет, если все заранее разведать и подкараулить человека в момент, когда он не ожидает нападения.

А Инструктор, зорко следя за дорогой, думал про себя: Андрей, конечно, парень способный. Снайпер из него вышел отличный. И немудрено: хладнокровен и выдержан. Вон как спокойно наблюдал за мучительной смертью придавленного к стене гаража мужика. Но есть недостаток: гордыней болеет и излишней самоуверенн. В нашем деле это смертельно опасно. Надо попытаться сбить с парня спесь. Либо придется с ним расстаться". Инструктор скосил глаза на спокойно дремлющего Ученика, словно боясь, что тот прочтет его мысли: в его понимании слово "расстаться" означало вполне определенную вещь. И он не хотел, чтобы Ученик раньше времени догадался о намерениях своего старшего наставника.

Об убийстве Крупина Кондратову стало известно лишь к одиннадцати часам утра. Тревогу подняла пожилая соседка, которая приходила раз в неделю убираться и постирать у одинокого холостого молодого человека. Кондратов сразу выехал на место, вместе со всеми сотрудниками отдела. В машине царило тягостное молчание. Наконец, не выдержав, общее мрачное настроение выразил Туров: Похоже Крупин здорово задел какую-то важную и сильную персону. И теперь кто-то стремится перехватить инициативу.

- Уже перехватили, - зло огрызнулся Кондратов, - если так пойдет дальше, то у меня через неделю сотрудников не останется.

Он помолчал немного, а потом добавил: Кроме, пожалуй, одного.

Кондратов намеренно впервые откровенно дел понять всем, что подозревает кого-то из своих сотрудников в предательстве. И все, слышавшие его слова хорошо поняли, что хотел сказать начальник. Кроме флегматичного увальня Фетисова, который непонятно по каким личным причинам после окончания юридического института пришел в уголовный розыск. Даже после пяти лет работы он мало понимал в сыске, выполняя в основном отдельные поручения своих товарищей. И в очередной раз проявив непростительную непонятливость, Фетисов простодушно поинтересовался: А почему они одного из нас в живых оставят?

И не сдержавшись, Туров раздраженно ответил: Это исключительно о тебе речь идет. Зачем им убивать того, кто не опасен. Обычно сотрудники охотно подтрунивали над добродушным увальнем, но в этот раз никто шутку не поддержал и в машине вновь установилась мрачное молчание. И все невольно оживились, когда наконец подъехали к дому, где жил Крупин.

Кондратов долго не задержался. Следователь прокуратуры, уже успевший начать осмотр, охотно пояснил: Было два выстрела. Сначала либо промахнулись, либо специально привлекли его внимание. Ну а уж вторая пуля вошла точно в середину лба. Даже допить "Мартини" не дали.

Кондратов взглянул на стоящую на столе бутылку дорогого вина и на осколки разбитого при падении бокала. И совсем некстати в сознании зазвучала стародавняя мелодия: "Не плачь, красавица, не плачь, посуда бьется - жди удач!"

"Какая тут к дьяволу удача, если уже второго моего парня за последние три дня убивают. А тот, кто их подставляет, находится где-то рядом и посмеивается. Хотя вряд ли у него сейчас веселое настроение: наверняка подлец ощущает, что круг подозреваемых сужается и недалек тот час, когда мы с ним встретимся лицом к лицу.

Но сейчас надо срочно попытаться спасти Воронова. Крупина убили сразу после внеочередной встречи с ним. Скорее всего противник сумел его вычислить. Крупин накануну совершил крупную ошибку, но попробую успеть предотвратить новое убийство."

Кондратов, не говоря ни слова, повернулся и пошел к выходу. Подчиненные сотрудники недоуменно переглянулись: уйти с места происшествия, не дав абсолютно никаких указаний, было совсем непохожим на их начальника. И лишь Оборотень догадывался, куда и зачем срочно отправился Кондратов. Он ещё не знал, успели ликвидировать Воронова или нет. И потому нервничал. Оборотню очень хотелось поехать следом и исправить ошибку Храпова, если Воронов ещё жив. Но он не мог этого сделать, не вызвав подозрений. И потому вынужден был остаться. Принимая участие в осмотре места происшествия, Оборотень действовал рассеянно, непрерывно думал о том, что происходит далеко от стен комнаты, в которой лежало тело убитого Крупина.

Сев в машину, Кондратов позвонил по мобильному телефону на работу к Воронову, но там ответили, что того нет на работе и они сами беспокоятся, куда девался их сотрудник. Тем более, по утверждению жены, Воронов ушел из дома рано утром.

Кондратов тут же перезвонил в бюро несчастных случаев и, получив сообщение, что труп Воронова доставлен в морг, понял, что опоздал.

"В утренней сводке-ориентировке о криминальных сообщениях о Воронове ещё ничего не было. Да и происшествие с ним сочли за дорожно-транспортное происшествие, после которого водитель скрылся. Розыск ведет управление ГИБДД города. И только я с Оборотнем знаем, что здесь не случайность, а злая беспощадная воля людей, готовых на все ради спасения своих неправедно нажитых денег. Ну что же, Оборотень не оставляет мне выбора: придется тоже действовать жестко, на грани фола. Пора переходить к боям без правил. Я этого не хотел, но противник сам к этому вынуждает."

Кондратов, решил, что с материалами о гибели Воронова ознакомится позже. Сейчас надо было срочно искать исполнителей для своего плана возмездия. После гибели Крупина он остался в одиночестве. Обращаться к сотрудникам других отделов в Управлении уголовного розыска он не хотел, боясь излишней огласки раньше времени. Оставалось одно: призвать на помощь ветеранов. Опыт ушедших на пенсию сотрудников мог принести неоценимую помощь. Его выбор пал на троих: Бородина, Лужина и Жаркова.

Бородин работал консультантом в одном из округов муниципальной милиции. Неоднократно был проверен в деле и месяц назад участвовал в проведении операции "Золотой фазан" по возвращению крупной партии валюты в Россию. Жарков подрабатывал продажей сникерсов и сигарет в палатке, а Лужин мирно жил на пенсии, воспитывая малолетнего внука. Всех троих Кондратов знал по прежней совместной работе. Когда он только начинал службу в уголовном розыске, все трое уже были опытными оперативными сотрудниками, о которых слагались легенды. Но наступили времена перестройки, появилась организованная преступность и опыт старых сотрудников уже не давал прежних высоких результатов. Постепенно один за одним ветераны ушли на пенсию, не найдя себя в новой жизни стяжательства и нахальной тяги к внешнему успеху.

Вспомнив о бывших сотрудниках, Кондратов решил привлечь их к разоблачению Оборотня. Теперь, после гибели Крупина и Воронова ему приходилось начинать все с нуля, и он не видел иного выхода.

Припарковав машину у тротуара, Кондратов последовательно одного за другим обзвонил стариков и назначил им встречу в маленьком кафе в районе Столешникова переулка. Это было недалеко от Главного управления внутренних дел и экономило ему время.

Выслушав рассказ Кондратова, Бородин сразу загорелся от идеи участия в новом интересном и захватывающем деле. Лужин дал согласие после некоторых колебаний, не желая надолго расставаться с любимым внуком, которого на целую неделю придется отдать его неразумным родителям. Не пришел в восторг от предложения Кондратова ввязаться в грозную и явно опасную историю и Жарков, сразу прикинувший в уме, какие понесет убытки, оставив на время выгодную торговлю с лотка. Но воспитанное годами чувство долга возобладало, и Жарков тоже согласился помочь Кондратову.

- Ты, Володя, только скажи, что надо делать?

- Для начала в ближайшие дни походить за моими ребятами и посмотреть, кто, куда и зачем шастает, с кем дружбу водит.

- И какие деньги тратит.

- Это ты, Лужин, через край хватил. Вот мы сидим пьем пиво, а за каждую кружку огромные деньги плачены. Это по-твоему означает, что угощающий нас Кондратов не по средствам живет и его самого проверять надо?

- Не гони волну, Жарков. У меня позавчера получка была и к тому же я вас, своих старых учителей уже больше года не видел. Могу и угостить. Конечно, на затраты моих сотрудников можно обратить внимание, хотя я думаю ты, Жарков, прав: Оборотень - мужик не глупее нас и сорить деньгами во все стороны не станет. Поостережется до поры до времени. Но в процессе наблюдения замечайте и докладывайте обо всем, вызывающем подозрение.

В разговор вмешался до этого молчавший Бородин: С кого начнем, Володя?

Кондратов досадливо покачал головой: Честно говоря, не знаю, старина. Пока не знаю. Из семерых оставшихся в живых сотрудников отдела больше других подозреваю троих. Но не исключаю и предательства кого-либо другого, пока ничем себя не проявившего.

Кондратов вздохнул: Возьмем под наблюдения сначала одного из троих, которых я подозреваю больше всех остальных. Вот у меня с собою их фотографии. Выбирайте наугад сами. На кого, как говорится, Бог пошлет.

Жарков взял три предложенные Кондратовым фотографии, ловко, словно карточный шулер, их перетасовал и, положив на столик изображением вниз, быстро начал крутить, меняя местами. Когда-то в молодости он вел оперативное наблюдение на Даниловском рынке и научился у местных мошенников игре в "три листика". И потом всегда с удовольствием демонстрировал свое мастерство. Сейчас, когда предстоял случайный выбор, эта забава оказалась очень кстати. Закончив менять фотографии местами, Жарков заговорщицки подмигнул Кондратову: Ну, Володя. возьми на счастье фотку - вдруг повезет.

Кондратов загадал, кого он хочет увидеть на выбранном вслепую изображении и наугад ткнул пальцем в одну из разложенных фотографий. Войдя в роль, Жарков азартно предложил: Вскрой сам, а то скажешь - обман.

Кондратов перевернул выбранную наугад фотографию и разочарованно вздохнул: на ней был Туров.

"Ну что же Туров, так Туров. Все равно и он тоже пока на подозрении. Но почему мне так хотелось начать проверку не с него ? Может быть взять сейчас и переиграть: ведь интуиция меня раньше никогда не подводила".

Отгоняя назойливое желание установить наблюдение за другим человеком, Кондратов с досадой тряхнул головой и предложил: Начнете прямо сегодня. Часа через три незадолго до окончания рабочего времени я соберу небольшое совещание, где должен быть выбранный нами Туров. Я отпущу его вместе с остальными минут через пятнадцать. К этому времени будьте на месте и возьмите его под наблюдение сразу при выходе из Управления. Походите за ним два дня, а потом будет видно.

Жарков азартно кивнул: Хорошо, Володя, все сделаем. Только есть у меня ещё одна идея. Хочу я под видом богатого заказчика наведаться завтра в цех по изготовлению мебели. Скажу, что давно мечтаю сделать какой-нибудь славянский шкаф. А заодно присмотрюсь к обстановке там на месте. Если все пойдет гладко, намекну на желание сделать тайничок от жуликов.

- Ты прямо как фильме "Подвиг разведчика". Еще попроси изготовить тебе к славянскому шкафу тумбочку.

- Зря смеешься, Лужин: в предложении Жаркова есть резон. Вид у него представительный: он, сидя в табачном киоске, приобрел манеры крупного бизнесмена. Вот только на славянский шкаф по индивидуальному заказу у него денег не хватит. Разве только на тумбочку, наскребет, - и Бородин весело рассмеялся.

Кондратов пожал плечами: Съездить туда, конечно, можно. Но вряд ли это нам даст ценную информацию. Мне главное, чтобы вы сейчас последили за моими сотрудниками, а уж в зависимости от результата будем думать, как действовать дальше.

Кондратов поднялся, давая понять об окончании разговора. А Жарков все с той же развеселой улыбкой махнул ему рукой: Володя, ты человек казенный, подполковником работаешь. Тебе надо на работу поспешать, а мы люди вольные. Посидим ещё и пивком побалуемся.

Кондратов шутку принял: Ладно, старина, посмейся над бедным подполковником. Только смотрите, ветераны, не злоупотребите пивком, а то вместо топанья за объектом будете рыскать в поисках ближайшего туалета.

- За нас, Володя, не волнуйся. Мы привыкшие, - заступился за товарища Бородин.

Кондратов, не прощаясь, направился в сторону кинотеатра "Россия". Затем свернул направо и зашагал по бульвару, на котором ещё сохранялась видимость прохлады от развесистых крон деревьев.

Вспомнив оставшихся допивать пиво стариков, Кондратов подумал: "Мужики шутят, подтрунивают друг над другом и надо мной, потому что возбуждены полученным заданием. Они рады вновь ощутить себя участниками великой и увлекательной игры, называемой во все времена сыском. Правильно говорят: бывших оперативных сотрудников не бывает. Они всегда готовы включиться в опасный розыск.

Впереди показалось массивное здание Главного управления внутренних дел и Кондратов невольно ускорил шаги. Он предчувствовал новые события, которые должны привести его к разгадке тайны Оборотня.

Вечерняя слежка за Туровым ничего не дала. Ветераны довольно легко проследили за подозреваемым сыщиком от Управления до дома и наблюдалт за подъездом до одиннадцати вечера. Но результатов никаких: в такую невыносимую жару Туров предпочел никуда не выходить.

Бородин позвонил Кондратову и доложил что они снимают наблюдение. Кондратов некоторое время молчал в раздумьи. В последние часы он все больше сомневался в целесообразности продолжения наблюдения за Туровым. "Этот опытный сыщик часто в азартном порыве поиска преступника допускает излишнюю горячность, но чтобы предать и участвовать в гибели своих товарищей - не поверю. Впрочем за прошедшие годы мне тоже не в чем упрекнуть Протасова с Грошевым. Пусть все будут пока в равном положении и проверку Турова надо довести до конца".

Приняв решение, Кондратов прервал затянувшуюся паузу: Походите за Туровым ещё денек. Он у нас спортсмен и завтра с утра участвует в соревнованиях по стрельбе. Туров пробудет в тире до обеда, как минимум. Так что с утра вы свободны, а наблюдение возобновите после часа дня: незачем вам зазря на жаре болтаться.

Бородин передал указание Кондратова товарищам и ветераны, прекратив наблюдение за Туровым, разъехались по домам. Перед тем как уснуть Жарков, покопавшись семейном альбоме нашел пожелтевшую фотографию деда. Тот был запечатлен молодым, красивым мужчиной с лихо закрученными вверх усиками с прямым пробором на голове в стиле "а ля Макс Линдер". Дед, со старой фотографии словно хотел сказать что-то важное. Но в данный момент Жаркова интересовал не этот франтовато одетый молодой щеголь, даже не подозревающий, что его внук станет известным московским сыщиком. Жаркову нужен был внешний вид резного комода, возле которого позировал молодой человек в начале века. Жарков положил фотографию в карман, твердо решив завтра с утра перед началом наблюдения за Туровым направиться в цех по индивидуальному изготовлению мебели.

"Сошлюсь на ностальгию по прошлому и попрошу изготовить точно такой же комод, запомнившийся мне с детства. Это будет хорошим предлогом для появления в цехе. Как говорил Наполеон, надо ввязаться в бой, а там уж видно будет. Наверняка у этой фирмы много заказов и появление ещё одного чудака - любителя антикварной мебели не вызовет подозрений."

Жарков не предполагал, что в ход его внешне логичных рассуждений вмешается его Величество Случай.

В этот момент, на другом конце города не спал, мучимый беспокойством Оборотень. Его разыгравшемуся воображению казалось, что в дом пришел с обыском Кондратов и, обнаружив огромную сумму денег, арестовывает его, сковав руки наручниками. И Оборотень начал возбужденно ходить из угла в угол по комнате: "Я действительно начинаю сходить с ума. Только ненормальный может хранить пачки крупных купюр так открыто в шкафу среди белья. Но в однокомнатной квартире мало места где можно их спрятать. А что если я обращусь к Храпову: пусть в своем цехе изготовят какой-нибудь предмет мебели с тайником. А то залезут в дом воришки и все мое богатство вмиг исчезнет. Завтра с утра позвоню Кондратову, скажу, что поехал отлавливать агента, который не явился на запланированную вчера встречу. А потом скажу, что агента не нашел: он третий день в запое. Так оно, кстати, и есть на самом деле: мне его жена сегодня по телефону рассказала.

Оборотень набрал телефон Храпова. Тот уже лег спать и едва сдержался, чтобы не нагрубить наглому менту, беспокоящему его в столь позднее время. Спросонья Храпов не сразу понял, о чем его просит сыщик. Но когда до его сознания дошло, что тот хочет изготовить тайник в письменном столе, пришел в настоящее бешенство.

"Мы договаривались с этим отмороженным сыщиком, что он ко мне домой будет звонить лишь в крайнем случае. А он совсем свихнулся из-за свалившихся на него огромных денег. Теперь не знает куда их спрятать. Во истину правда: богатые тоже плачут".

Едва сдержавшись, Храпов терпеливо пояснил: Цех принимает заказы только через меня. Я с утра позвоню Михеичу, чтобы принял заказ. Он там главный мастер. Предупрежу, что вы подъедете и обо всем с ним договоритесь.

Не дослушав слов благодарности, Храпов бросил трубку. Взглянул на часы: был уже двенадцатый час ночи: "Похоже у мента действительно крыша поехала. Мне следовало об этом сразу догадаться. Чокнулся на мечте о внезапном богатстве. Явился нежданно-негаданно ко мне, продал служебные секреты, предупредил об опасности. А потом, боясь потерять огромные, ценой предательства добытые деньги принялся приговаривать к смерти любого, представляющего опасность для его богатства. Иметь в союзниках такого отмороженного психа довольно опасно. Надо подумать, стоит продолжать с ним сотрудничать или избрать иной вариант."

Храпов вновь посмотрел на часы: большая стрелка приближалась к двенадцати. Он ещё раз смачно выругался и погасил свет.

Жарков, встав рано утром, начал тщательно готовится к визиту в цех по изготовлению мебели. Он надел свой лучший самый дорогой костюм и вытащил из вазочки на шкафу, спрятанные на черный день пятьсот долларов. Ему хотелось произвести впечатление солидного кредитоспособного заказчика. У Жаркова не было четкого плана и он надеялся, что разберется на месте и будет действовать, исходя из обстановки. Хотя понимал, что идти туда без предварительной разведки опасно и может привести к непредсказумым осложнениям.

Где находится цех по изготовлению мебели Жарков знал лишь ориентировочно и потому долго бродил среди однотипных четырехэтажных домов, построенных ещё в сороковые годы для рабочих оборонного завода, возведенного на окраине Москвы. Никто из опрашиваемых им встреченных людей не мог ответить, где находится цех по изготовлению мебели. Все пожимали плечами и отвечали, что кроме завода по обработке металла, корпуса которого виднелись вдалеке, в этом месте нет никаких предприятий. И лишь пожилой пьяница с всклокоченными волосами и тяжелым мутным взглядом глухо пробубнил: Иди вон туда, в крайний дом. Там в подвале ребята мебель делают. Я им иногда помогаю сгружать доски.

Жарков успел сделать несколько шагов, когда пьяница его окликнул: Эй, командир, дай на пиво, сколько можешь. Получив пятирублевую монету, довольно оживился и посоветовал: Зайдешь в третий подъезд от угла. Там у них проходная, а в других подъездах все наглухо заделано. Каждый месяц пожарнику по тысяче отстегивают, чтобы цех не закрыли. Ты что туда наниматься идешь?

- С чего ты решил?

- Клиенты к ним все больше на иномарках подъезжают и с охраной, а ты один и пешком идешь. К тому же я разговор слыхал, что им ещё один краснодеревщик нужен: заказов много на мебель под старину поступать стало.

Жарков почувствовал себя несколько уязвленным: "Трещит легенда по швам: даже опустившийся пьяница меня за серьезного бизнесмена не принимает. Надо на ходу перестраиваться. Сыграю под военного в отставке, которого беспокоят трогательные воспоминания детства".

Описание алкаша оказалось точным: толкнув дверь третьего подъезда, Жарков сразу увидел несколько ступеней вниз, ведущих к железной двери в середине которой имелось закрытое окошко. Жарков резко надавил кнопку звонка. Тут же отворилось окошко и он увидел хмурое настороженное лицо охранника в темно-серой форме, напоминающей милицейскую. Старший страж смотрел на посетителя неприветливо: К кому?

- Я по поводу заказа комода.

- Предварительная договоренность есть?

Ответ надо было давать немедленно и Жарков, решив не тратить время на объяснение с охранником, ответил как можно увереннее: Да, разумеется.

Охранник, повернув голову в сторону крикнул кому-то невидимому для Жаркова: Михеич, тут пришли делать заказ, говорят. что есть договоренность.

- Да мне недавно звонили. Я в курсе делаю, впусти.

И Жарков, сразу поняв, что его принимают за другого, смело шагнул в полуоткрытую дверь и пройдя в указанном охранником направлении увидел пожилого, невысокого, абсолютно лысого человека в темном ситцевом халате, стоящего в дверях небольшого помещения где работали четыре человека, собирающие длинную двуспальную кровать. Лысый бросил на Жаркова зоркий оценивающий взгляд и явно остался недоволен.

"Не понравился я Михеичу. Только зря надел свой самый нарядный костюм", - самоиронично подумал Жарков. И предупреждая опасные расспросы, сразу достал старую дедову фотографию и, показав её Михеичу, без тени сомнения заявил: Мне надо сделать точно такую же. Можете?

Михеич медлил с ответом: Изготовление копии старинного комода для классных умельцев цеха было несложно. Но посетитель должен был сказать, что его прислал Храпов. К тому же хозяин сказал, что прийдет мужик лет сорока, а этому любителю антиквариата явно далеко за шестьдесят.

И Михеич осторожно поинтересовался: Кто вас прислал сюда, ко мне?

Дальше врать было небезопасно и Жарков махнул рукой: Да, никто. Я сам пришел. Услышал о вашем искусстве и нагрянул. Очень уж мне захотелось иметь такой же комод как у деда. Вы не думайте, ничего дурного. Я - полковник в отставке. Пенсия у меня большая и подкопил немного во время службы. Так что смогу заплатить.

И заметив, что Михеич хочет его перебить, отрицательно мотая головой, для убедительной достоверности достал из кармана бумажник. Нарочито показав наличие у него долларов, предложил: Я могу оставить вам задаток.

Но Михеич, окончательно убедившись, что допустил ошибку, впустив в цех постороннего человека, был непреклонен: Мы не можем взять ваш заказ. У нас все виды работ на ближайшие полгода расписаны буквально по дням. Наведайтесь накануне Нового года. Мы будем брать заказы на следующие шесть месяцев.

Жарков, для виду сокрушенно покачав головой, направился к выходу. Но тут Михеич его окликнул: А знаете возможно кто-то откажется от своего заказа и мы сможем изготовить вам резной комод. Оставьте свой телефон и адрес.

Глаза Михеича смотрели на незваного посетителя с враждебной настороженностью.

"Ловушку мне строит. Если ему наврать адрес, то они сразу насторожатся. Придется назвать свои истинные данные. Это можно: Я пока ничего не наврал: являюсь полковником в отставке и на старом фото мой собственный дед запечатлен, а не чужой дядя. Даже если прознают, что я когда-то лет десять назад в милиции работал, то не страшно: могло же у сентиментального старика появиться чудаковатое желание постоянно видеть перед собой комод, напоминающий счастливое детство".

Назвавшись и продиктовав свой домашний адрес, Жарков направился к выходу и в тот момент, когда охранник приготовился выпустить его, с внешней стороны раздался стук в дверь. Хмурый страж открыл окошко и невидимый посетитель произнес четко и уверенно: Мне нужен Михеич. Я от Храпова. Он должен был с утра вам позвонить.

Охранник вопросительно посмотрел на Михеича и тот разрешающе кивнул лысой головой. Дверь распахнулась и Жарков посторонился, пропуская в узкий каменный коридор человека лет сорока с цепким настороженным взглядом.

Поспешно отвернувшись, Жарков, не прощаясь, проскользнул в дверь, стараясь унять учащенное сердцебиение: он узнал человека, с которым только, что столкнулся. Это был один из сотрудников отдела Кондратова, фотографию которого он видел вчера.

Новый посетитель как только за стариком закрылась дверь повернулся к Михеичу: Кто это был?

Вопрос звучал тревожно и резко. И Михеич, осознав необычность ситуации, послушно протянул листок с записью данных только что покинувшего их потенциального заказчика: Он хотел заказать старинный комод.

Едва взглянув на листок, Оборотень лихорадочно начал анализировать ситуацию: Да, это Жарков. Я его узнал, хотя он немного поседел и пополнел за последние годы. Явно пришел сюда разнюхивать под своей настоящей фамилией. Ход в общем-то оправданный в данной ситуации. Вряд ли он меня знает: десять лет назад я ещё в отделении милиции по грязным баракам бегал, отлавливая мелкое жулье, а он уже в президиумах на совещаниях в управлении сидел. Но все равно встреча с ним лицом к лицу для меня опасна. Сюда Жарков наверняка наведался по заданию своего ученика Кондратова. И если он меня опознает, то оправдать свое появление в цехе фирмы, которую разрабатывал Фролов, я вряд ли смогу. Нельзя старику дать уйти!"

Приняв решение, Оборотень заспешил: Ты. Михеич, срочно позвони и сообщи Храпову все, что здесь увидел. Это человек подослан ментами. Скажи я ему потом перезвоню.

И повинуясь требовательному тону, Михеич достал из широкого кармана заляпанного пятнами лака халата мобильный телефон и начал судорожно набирать номер. Но его разговора с хозяином Оборотень уже не слышал. Проскочив мимо резво посторонившегося охранника, он бросился вслед Жаркову к единственной здесь на окраине автобусной остановке.

Жарков, покинув помещение цеха, действительно отправился туда. Но в пятидесяти метрах от бетонных стен остановки заметил будку телефона-автомата и поспешил к ней: ему не терпелось сообщить Кондратову о неожиданной встрече.

"Жаль, что он вчера нам показал все фотографии скопом, не назвав фамилий. Но все равно я смогу дать описание внешних данных и предатель теперь от нас не уйдет".

Но у Кондратова телефон не отвечал.

"Шляется где-то в самый нужный момент", - ворчливо подумал Жарков, хотя понимал, что несправедлив к сыщику, который наверняка выполняет очередное задание. Положив трубку, он в нетерпении решил позвонить своему давнему приятелю Бородину и хотя бы с ним поделиться успехом. Увлеченный набором номера Жарков поздно заметил приближающийся автобус. Бросив трубку, он поспешил к остановке, но опоздал. Измученный жарой водитель желто-синего автобуса не захотел ждать медленно бегущего старикана, неизвестно зачем вырядившегося в черный костюм в жаркую знойную погоду. И закрыв двери перед самым носом ветерана, он, сразу набрав высокую скорость, поспешил отъехать от остановки.

Глядя вслед, удаляющемуся прочь от опустевшей остановки автобусу, разъяренный Жарков пообещал самому себе: "Я обязательно на этого наглого гаденыша жалобу накатаю. Пусть премии лишат поганца, чтобы впредь так не поступал", - возмущенно подумал ветеран, все ещё мыслящий старыми доперестроечными представлениями. Он достал дрожащими от усталости пальцами маленький потрепанный блокнот и начал записывать номерной знак автобуса, водитель которого нанес ему незаслуженную обиду.

Увлеченный этим занятием он не заметил как к нему сзади приблизился недавно встреченный в цехе человек. На остановке кроме них двоих никого не было.

"Другого такого момента может и не быть", - мелькнуло в голове Оборотня и, повинуясь внезапно возникшему решению, он поднял камень и с размаху, не раздумывая нанес удар по затылку Жаркова. Тут же подхватив сразу обмякшее тело, поволок его за стоящую рядом на обочине трансформаторную будку. На то, чтобы вытащить из кармана старика документы и бумажник ушло всего несколько секунд. Для имитации грабежа этого было достаточно. И Оборотень, добивая старика, с размаху нанес ещё несколько ударов по голове остроконечным булыжником. Тут же быстро отбежав в сторону, вышел на обочину дороги и пошел прочь от остановки, возле которой нашел свою гибель Жарков. Вскоре послышался шум едущей в том же направлении к центру города автомашины.

Оборотень проголосовал и сразу огорошил водителя заманчивым предложением: Даю двести рублей за срочную доставку к Курскому вокзалу.

И водитель - пожилой мужик в грязной потной майке, поколебавшись лишь мгновение, кивнул: Залезай!

Нервно посматривая на часы, он сразу развил предельную скорость, выжимая из мотора своих "Жигулей" все что возможно.

- На поезд спешишь, а сам без вещей? - сделал попытку завязать разговор водитель.

- Я не уезжаю, а жену встречаю.

- На юг отправлял развлечься?

- Не зуди, попусту. Она к сестре в деревню ездила, - зло оборвал разговор Оборотень.

И водитель поняв, что выгодный пассажир не склонен к пустой болтовне, обиженно замолк.

Выйдя из машины на площади Курского вокзала. Оборотень подождал, когда водитель торопливо отъедет по своим делам, и направился в тоннель, ведущий к метро. Теперь ему надо было показаться на работе и доложить о безуспешном поиске своего негласного помощника.

Сидя в вагоне метро, он самодовольно подумал: "Найти водителя, проезжающего мимо места убийства и подвезшего случайного пассажира к вокзалу в многомиллионном городе будет практически невозможно. Да и что он сможет сказать о мужике, спешащем встречать жену после отпуска в деревне?"

Выйдя из метро напротив кинотеатра "Россия", Оборотень поспешил к телефону-автомату. Он знал, что Храпов ждет его звонка. Набрав уже ставший привычно знакомым за последние два дня номер, хвастливо доложил: Все в порядке. Проблемы больше не существует.

И повесив трубку на металлический рычажок, Оборотень довольно усмехнулся: пока ему везло и все удавалось. Он не знал, что Храпов на другом конце города уже принял решение: "Этот мент - отморозок, без колебаний, убивающий своих коллег, все больше становится для меня опасен. С ним надо решать вопрос кардинально. И чем скорее тем лучше".

Но неожиданное развитие событий заставило Храпова отложить на неопределенное время акцию против Оборотня.

Глава IV. Неожиданный поворот.

Кондратов вышел от заместителя начальника Управления в мрачном настроении. Но обижаться на раздраженные упреки руководителя он не мог: потерять за три дня поочередно трех человек было непростительно.

- У тебя хоть есть какие-нибудь соображения? - зло осведомился полковник.

- Пока нет, но мы работаем. Думаю через неделю сумею вам доложить.

- Какая неделя?! Даю самое большее ещё три дня. Если не будет существенного прогресса в этом убойном деле, то пеняй на себя: забудем все твои прежние заслуги.

Когда Кондратов уже стоял в дверях, полковник несколько смягчил тон: Ты пойми, Кондратов, с меня тоже стружку наверху сняли. Дело взято на контроль в министерстве. Так что не обижайся. Я тебя очень прошу: постарайся разобраться поскорее. Если кто-нибудь из твоих ребят виновен, то не скрывай. Даю слово, взыскания накладывать не будем. Только ты сам найди виновного. Плохо будет, если тебя опередят. Тогда уж не обижайся: получишь по полной программе. И лично я тебя защищать не стану. А теперь ступай.

Кондратов раздраженно дернул плечом. Но сдержался и вышел из кабинета.

"Взысканиями пугает полковник. Да я к ним уже привык. Сначала наказывают, а потом через пару месяцев за удачное раскрытие очередного громкого дела выговоры снимают. Так что взыскание для меня все равно, что горчичник поставить: неприятно жжет, но знаешь что на пользу дела и скоро от него сможешь избавиться. А вот то, что полковник, даже особенно не вникая в дело догадался о предательстве в отделе - плохо! Мне совершенно не нужна широкая огласка: пусть Оборотень пока думает, что надежно подчистил хвосты и находится в безопасности".

Войдя к себе в кабинет, Кондратов взял листок бумаги и набросал схему, анализируя, где и кто находился именно в те моменты, когда совершилось очередное преступление. Проделанная работа несколько сузила круг подозреваемых, хотя и не давало стопроцентной убежденности в невиновности других сотрудников: "Убийства могли совершать и наемные киллеры, в то время как Оборотень сидел у меня в кабинете на совещании. Хотя это вряд ли могло быть: по крайней мере Фролова убил именно он. Жена Фролова Рита прямо сказала, что мужа вызвал из дома сотрудник нашего отдела. Жаль, что древняя старуха Обухова уперлась и отказывается опознавать убийцу Фролова. А может быть она действительно не видела лицо преступника? В это трудно поверить: машина, где застрелили Фролова стояла прямо под её окнами. Даже с учетом её близорукости, она вполне могла видеть убийцу: сама же говорила, что читает книги и смотрит телевизор при своем почтенном возрасте. Надо будет мне ещё раз съездить и попытаться уговорить её дать показания. Хотя вряд ли я добьюсь успеха: очень уж упрямая и своенравная старуха. К тому же сильно напугана".

Кондратов встал и прошелся по кабинету. В его голове зародилась пока ещё смутная идея. Она была заманчивой, но слишком рискованной. И Кондратов решил использовать её лишь в самом крайнем случае.

"Есть ещё иные возможности для изобличения фирмы "Нарцисс" и выявления Оборотня. Мне нужен новый помощник. Необходимо тайно подключить к разработке опытного сотрудника уголовного розыска и при этом не из нашего Управления. Позвоню я, пожалуй Ильину в отделение милиции.

Ильин трубку снял сразу. Услышав характерно звучащий сочный баритон Кондратова сразу насторожился. Подполковник обычно звонил, когда хотел подключить Ильин к выполнению сложного задания. И он не ошибся.

- Слушай, Валентин, ты мне очень нужен. Как у тебя с нагрузкой.

- Как всегда, выше головы. Звони моему начальству и договаривайся сам, чтобы отпустили в твое распоряжение.

- Это исключено. Никто не должен знать о нашем взаимодействии.

- Тогда это будет сложно. Я, сам понимаешь, ограничен временем. Но готов сделать все, что буду в состоянии. Могу подъехать к тебе в Управление сегодня после пяти вечера.

- Нет, ни в коем случае. Давай увидимся в районе метро "Кропоткинская". Там есть летнее кафе. Посидим, выпьем по рюмке коньяка, как белые люди, и поговорим о деле. В семнадцать тридцать тебя устраивает?

- Да вполне , я успею за полчаса туда доехать.

- Ну и хорошо!

Положив трубку, Ильин некоторое время сидел в раздумье: "Кондратов обычно любит пускать пыль в глаза и хвастаться своим новым кабинетом. Если уж он предпочитает встретиться со мною на нейтральной территории, то значит у него есть веские основания для конспирации. И почему я никогда не отказываюсь от опасных поручений? Чует мое сердце: влезу я опять в какое-нибудь пакостное дело, в котором и шею свернуть можно. Скорее всего это связано с убийствами Фролова и Крупина. Но теперь и отказаться неудобно. Хотя ещё возможно просто встретиться с Кондратовым, узнать в чем дело и, ссылаясь на занятость, отказаться".

Пришедшая на ум идея показалась заманчивой и легко выполнимой. Ильин даже повеселел от найденного решения, хотя хорошо понимал, что никогда так не сделает: не в его правилах было отказывать в помощи товарищу. А то, что Кондратов попал в затруднительное положение, у него не было сомнений.

Кондратов, заканчивая своей рассказ, подвел итоги: Пока не выявлен предатель в моем отделе, все попытки провести операцию по захвату контрабанды с поличным и ареста преступников обречены на провал. Мне нужна твоя помощь. Нам необходимо действовать одновременно с двух сторон: продолжить проверку моих сотрудников и ввести в фирму "Нарцисс" своего человека, способного дать нам нужную информацию. Теперь после гибели Воронова мы остались слепы и глухи.

Ильин согласно кивнул головой: Насколько я понимаю, из троих, наиболее тобой подозреваемых осталось двое: Степанов и Грошев. Третий парень - Туров защищал честь Управления на стрельбах в тире, когда убили Жаркова. Нужно придумать и поставить ловушку этим двоим. Каждому из них целесообразно подкинуть какую-нибудь информацию по этой фирме "Нарцисс". Ну и посмотрим, кто их них предупредит её об опасности.

- Зачем ты мне предлагаешь элементарные вещи? Это я бы и без тебя сделал. Но на туфту и дезинформацию они не клюнут, а достоверных сведений у меня по этой фирме нет. И теперь после гибели Воронова новые данные вряд ли появятся. Вот я и спрашиваю, нет ли у тебя на примете человека, способного проникнуть в логово контрабандистов и сообщить нам об очередной поставке товара из-за кордона.

Ильин отрицательно покачал головой: Я понимаю, Кондратов, ты обратился ко мне потому, что доверяешь. Но я же работаю в уголовном розыске и имею дело с бандитами, а не с криминальными дельцами. Откуда мне взять нужного человека? Хотя погоди, есть одна идея.

- Идей у меня у самого хоть отбавляй. Сейчас срочно нужен источник в поганом "Нарциссе". На то, чтобы подыскать надежного человека в самой фирме уйдет много времени. А я не могу терять ни минуты.

- Вот я и вспомнил об одном человеке. Лет восемь назад я оказал ему одну услугу. И Дюжий стал работать на меня. Помог раскрыть несколько опасных преступлений. А потом его самого арестовали за соучастие в краже из квартиры одного видного военачальника. Два года назад Дюжий освободился. Я с ним встречался. Он готов мне снова помогать. Но пока сидел в колонии жена обменяла квартиру на меньшую с доплатой и теперь он живет в другом районе. Так что мне Дюжий особенно не нужен.

- Ну и к чему ты мне все это так подробно о Дюжем рассказал?

- Дело в том, что он высокопрофессиональный известный в Москве мебельщик-краснодеревщик. Возможно, в цехе по изготовлению мебели такой специалист понадобится. Тогда мы решим по крайней мере одну половину задачи: сможем следить, если уж не за ввозом контрабанды, то по крайней мере за подготовкой к вывозу незаконно добытых капиталов. В любом случае у нас появится хоть какая-то информация по этой фирме, мы сможем за неё зацепиться и начнем копать дальше.

- На безрыбье и рак-рыба, как говорится. Давай попробуем. Когда ты сможешь с ним увидеться?

- Насколько я понимаю это надо уже сегодня. Не будем долго рассиживаться, я поеду к нему домой прямо сейчас, поскольку разговор предстоит не телефонный. Надо увидеться с мужиком лично. Вечером тебе позвоню. Ты будешь дома или у себя в кабинете?

- Сейчас я поеду в дом возле которого убили Фролова и ещё раз поговорю со старухой Обуховой, услышавшей выстрел. Попробую её уговорить опознать преступника.

- Слушай, а кого из твоих ребят Обухова видела, что называется живьем при осмотре места преступления? Может быть она знает, что убийца сотрудник милиции и потому молчит?

- Никого кроме меня и следователя официально её допрашивающего она не видела. С ней больше никто не разговаривал. А на месте происшествия выезжали вместе со мной лишь Степанов и Крупин. Крупин теперь вне подозрений. Но ты мне подсказал одну идею: Я возьму фотографии моих сотрудников и предъявлю Обуховой, не говоря, что это сыщики - коллеги убитого в машине Фролова. Посмотрю на её реакцию.

- Ну и хорошо: вечером созвонимся и обменяемся новостями.

Нырнув от все не спадающей жары в прохладный вестибюль метро, Ильин сокрушенно мотнул головой: Все же я опять влез в дурно пахнующую историю. Но в данном случае, когда в отделе у Кондратова завелся Оборотень, отказаться от поручения и остаться в стороне просто невозможно. Так кто же все-таки из ребят в Управлении уголовного розыска скурвился?

Ильин не знал, что получить ответ в скором времени на этот вопрос вряд ли удастся.

Кондратов вернулся домой в мрачном настроении: Обухова даже не впустила его в квартиру, предпочтя разговаривать через цепочку полуоткрытой двери. На все уговоры Кондратова назвать хотя бы приметы преступника отвечала отказом, ссылаясь на то, что не разглядела лица убийцы в темноте. Кондратов с большим трудом уговорил хотя бы посмотреть на имеющиеся у него фотографии.

Старая женщина, уступая его настойчивости, для виду перебрала их одно за другим и поспешно вернула, раздраженно заметив: Я не знаю, есть ли здесь фото преступника. Повторяю я его не успела рассмотреть. Было темно и он быстро ушел от машины. Я очень прошу, больше ко мне не приходите. Я старый человек и хочу последние годы дожить спокойно.

Обухова уже хотела захлопнуть перед назойливым посетителем дверь, когда Кондратов, раздосадованный неудачей, бросил ей гневный упрек: Вот вы не хотите нам помочь, а этот тип за последние дни успел совершить новые убийства. И эти жертвы на вашей совести. А они, между прочим, тоже жить хотели. И не меньше вашего.

Заметив неподдельный ужас на лице старой женщины, Кондратов понял, что в горячке совершил ошибку: "Теперь Обухова ни за что не скажет правды, узнав насколько опасен человек, которого надо опознать. Но я готов поклясться, что была короткая испуганная заминка, когда она просматривала предъявленные ей фотографии. Жаль, мне с лестничной площадки не было видно, чье изображение в тот момент она держала в руках"

Кондратов вышел на улицу и поехал домой. Еще один козырь оказался выбитым из его рук. Оставалась вся надежда на Ильина и его бывшего помощника Дюжего.

Кондратов, злясь и ругая старую женщину, не мог видеть, как после его ухода, Обухова обессилено села в кресло и зарыдала. Страх и бессилие перед угрожающей ей опасностью приводили её в отчаяние. Она узнала среди предъявленных ей фотографий того, кто совершил убийство в автомашине под её окнами. И слова высокого сыщика о виновности этого жестокого человека в новых убийствах лишь утвердили её решение ни при каких обстоятельствах не опознавать внушающего ей ужас киллера.

"Даже если я дам показания, и этого человека арестуют, я не смогу чувствовать себя в безопасности: у него наверняка есть друзья и сообщники. Так что же мне делать?! Я старая женщина совершенно беззащитна, оставаясь одна в своей маленькой квартире. И могу сойти с ума или умереть от преследующего в последние дни страха. А что если пригласить пожить временно у меня в доме Симу?"

Спасительная мысль пришла неожиданно и сразу захватила её воображение. Сима была моложе её на десять лет. Они познакомились с ней почти полвека назад в родильном доме. Обухова в свои тридцать два года рожала впервые, а Сима, несмотря на молодость, уже была беременна вторым ребенком. Несмотря на разницу в возрасте женщины подружились. Несколько лет вместе снимали дачу, ухаживая за малыми детьми. А потом годами встречались и постоянно перезванивались, жалуясь на неверных, гуляющих мужей, подрастающих неблагодарных детях, а потом и на плохо воспитанных грубых внуков.

Шли годы и общение между двумя женщинами постепенно свелось к редким телефонным разговорам и посылкой почтовых открыток с поздравлениями к Новому году и дням рождения. Но в последнее время старые подруги вновь стали чаще общаться. Обухова жаловалась на одиночество, а Сима плакала и приглушенным шепотом рассказывала подруге о жестоком бездушном отношении грубого зятя и подросших внуков.

- Нередко в последние месяцы Сима свои жалобы заканчивала восклицанием: Ох как мне хочется пожить одной без этих злых упреков в нахлебничестве, как-будто я не получаю пенсии. С удовольствием бы поменялась с тобой местами. Ах, как хорошо было пожить нам с тобой вдвоем: вместе не так одиноко и на две пенсии пропитаться легче и гораздо экономнее.

Обухова прекрасно понимала намеки подруги, но умело уводила разговор в сторону: "Неужели все мои жалобы лишь пустой звук и мне нравится мое одинокоесуществование среди привычных вещей? Именно поэтому не хочу впускать в мой узкий, ограниченный стенами квартиры мирок, даже такую милую женщину как Сима".

Этот вопрос Обухова считала раз и навсегда решенным, но теперь перед грозящей ей опасностью, вспомнив о старой подруге, решила пригласить Симу пожить у неё в доме хотя бы две недели.

"А что если поступить именно так. Сима сможет показать близким, что обижена их бездушным обращением, а я не буду так сильно до умопомрачения боятся прихода ужасного убийцы: он узнав, что нас здесь теперь двое, наверняка испугается напасть на квартиру".

И успокоенная столь наивной мыслью Обухова направилась к телефону, чтобы обрадовать Симу своим заманчивым предложением.

Кондратов приехал домой злой и раздосованный неудачей с Обуховой. "Конечно, я зря ей брякнул про новые убийства. Теперь Обухова уж точно не даст никаких показаний. Даже если свести её с глазу на глаз на очной ставке с убийцей, она будет упрямо твердить, что не видела лица преступника в тот вечер. Очень уж напугана старуха".

Несколько скрасил ему настроение звонок Ильина, который явно испытывал после встречи с Дюжим азарт начавшейся погони за Оборотнем: Слушай, Кондратов, у меня хорошие новости. Дюжий дал согласие помочь нам. Он знает кое-кого из рабочих этого цеха. Ну а самое главное его хорошо знает начальник цеха Михеич: они когда-то вместе работали и в хороших отношениях и если только в цехе есть вакансия, такой высококлассный специалист как Дюжий, её точно получит. Я просил его поехать туда в цех прямо завтра с утра и тут же сообщить мне о результате.

- Думаешь, получится?

- По словам Дюжего, он встретил Михеича два месяца назад совершенно случайно на улице и тот его приглашал к себе на работу. Но он тогда отказался. А теперь приедет и даст согласие. Все складывается, как видишь прекрасно.

- Не спеши радоваться, Ильин. Даже если Дюжий попадет быстро и легко в этот цех, то ещё неизвестно, сможет ли он добыть что-либо интересное о делах фирмы "Нарцисс".

- Путь пока освоится и выяснит, кто заказывает и где изготавливаются тайники в мебели. А мы уж постараемся проследить и выявить предназначение и дальнейшее движение контрабандного груза. Это тоже будет немало.

- Все верно, Ильин. Но время нас торопит. А как быстро сумеет твой Дюжий вступить в игру? Вот в чем вопрос.

- Он ловкий и хитрый мужик, ранее дважды был судим. Думаю, он быстро с ними разберется.

- Дай-то Бог! Но все равно спасибо тебе, Ильин. А теперь давай вместе подумаем как найти Оборотня?

- Если зацепим как следует фирму "Нарцисс", то выйдем и на Оборотня. Это уж точно.

- Ну что же, Ильин, в этом ты прав. Теперь подождем как сложатся обстоятельства. Кому больше повезет им или нам.

Завершая разговор, сыщики ещё не знали, что именно в данный момент происходят события, которые коренным образом изменяет ситуацию и ускорят изобличение Оборотня.

Секач стоял посредине комнаты и вместе со своими охранниками неотрывно смотрел на телевизионный экран. Начальник службы безопасности Лимон был доволен. Это он год назад настоял, чтобы в загородном коттедже Секача была установлена телевизионная система слежения за ограждением территории и каждой комнатой дома. Оборудование сложной системы обошлось хозяину в крупную сумму и тот долго сомневался в целесообразности таких огромных расходов.

И вот сегодня наступила минута торжества Лимона. На экране хорошо было видно как двое злоумышленников преодолели высокую ограду и двинулись к дому. Их лица скрывали примитивные маски, сделанные из вязанных шапочек.

"На ментов вроде непохоже. Хотя и они могли сдуру послать своих людей установить здесь повсюду "жучки" прослушивания. Надо пока подождать и выяснить, что эти парни будут делать дальше", - решил Секач.

В этот момент, словно откликаясь на его мысли, Лимон предложил: Давайте возьмем гадов прямо в доме, когда вскроют двери: и доказательства взлома у нас будут и эти дуроломы уже не отвертятся от своих противозаконных дел.

- А каких дел? Ну возьмем мы их, как только войдут а дом. А дальше что? Вызовем ментов? Так задержанные скажут, что шли выпить холодного пива из холодильника и им вынуждены будут поверить. Суд даст им года по два и концы в воду. Нет, я хочу знать, зачем эти незваные гости сюда пожаловали: по мою душу пришли заказ чей-то выполнить или воровать.

- Скорее всего воровать: Мы с вами заранее здесь быть сегодня не планировали. День-то будний, а вы сюда лишь по выходным приезжаете. Воришки наверняка рассчитывают, что здесь никого нет, кроме одного-двух сторожей.

- А если кто-то хорошо осведомленный их предупредил, что я сегодня здесь?

- А кто мог это сделать? Вы сами решили ехать сюда сегодня в последний момент.

- Вот я и думаю, что кроме тебя - никто. Не хмурься, я шучу. Но надо подождать, я хочу знать цель этих воров с предельной точностью. Что-то они долго с замком задней двери возятся.

- А что вы хотели? Я же сам проверял их надежность.

- Хватит хвастаться: твоей надежности хватило чуть более чем на пять минут. Смотри они уже в доме.

Лимон быстро переключил мониторы и теперь на экране было видно, как бесшумно передвигаясь по толстой ковровой дорожке, взломщики двинулись по коридору, держа наготове пистолеты "Макарова".

"А может быть все-таки менты? Не похожи парни на обычных воров, залетевших сюда случайно, соблазнившись роскошным видом трехэтажного коттеджа. Сейчас посмотрим идут они целенаправленно или, что называется, на хапок".

Секач повернулся к Лимону: Ну что скажешь, гарант моей безопасности?

- Пока только видно, что не спецназ и не менты. Топорно идут: почти рядом, друг друга не подстраховывая. Да и стволы держат так, что могут перестрелять друг друга. Нет, это не спецслужба, а шаромыги какие-то.