Магия из прошлого (СИ)

Глава 1

Диэн Хот-Девиль

Я отдаленно услышал шлепки и пестрые стоны, какая-то неизвестная сила притянула меня на второй этаж. Дверь распахнулась без моего желания, тело обволокло чугунной тяжестью, я уже не видел окружающих предметов, не чувствовал запахов, я знал, что происходит за этой дверью. Мое сердце сжалось, когда сквозь серый туман я сумел рассмотреть две фигуры на кровати. Мужские бедра шлепают о задницу моей малышки, моей предназначенной, моей Эсти.

Треск, крик, падение, удар, снова удар, стон, удар, крик, мои руки в крови. Он стоит на коленях, я поднимаю его голову, заставляю посмотреть мне в глаза.

— Пожалуйста, Ди, не надо! Он не виноват! Это я! Это все я! — крик вперемешку с плачем пронзает меня новой болью. Она защищает его. Она беспокоится о нем. Не обо мне, а о моем брате, который только что трахал ее на моей постели.

— Как ты посмел?! — я не смог этого прокричать, вышло рычание, пропитанное горечью. Знаю, что брат чувствует все эмоции, которые испытываю я, а я блокирую его, не хочу знать, что сейчас у него на душе. Я вижу лишь то, что вижу. — Ты трахал мою женщину! — снова удар, брызги, женские всхлипы, жалобные крики.

— Не надо, Ди! Пожалуйста, умоляю, не надо!

— Я убью тебя, — снова заношу руку для удара, но Эсти цепляется за мой кулак, целует окровавленные пальцы.

— Пожалуйста, Ди, если ты меня любишь, не убивай его! — она стоит на коленях рядом с братом-подонком. Энди все так же не смотрит мне в глаза, склоняет голову, не пытается наносить ответные удары, даже не закрывается.

— Это моя женщина! — кулак выскальзывает из слабых женских пальцев и снова встречается с мужским лицом. Я не контролирую этого, но чувствую, как слабею. Ноги стали чужими, тело подрагивает, разум ныряет в непроглядную бездну.

— Она и моя тоже! — брат выкрикнул и одновременно с этим из его ладони вылетела молния, точно такая же, как появилась у меня после встречи с Эсти. Именно тогда я понял, что она и есть моя предназначенная. Способность, переходящая по мужской линии, открывается в нашем роду после контакта с истинной парой.

— Этого не может быть, — я упал на колени, теперь в такой же позе молящегося мы стоим втроем. Щеки Эсти в слезах, Энди захлебывается кровью, я разрываюсь на части.

— Пожалуйста, прости меня, Ди, — она чувствует, что я отхожу от шока, просит пощады, но не для себя, а для любовника. Эсти знает, что я не смогу причинить ей боль. — Я не могу этому сопротивляться, — ее слова дышат отчаяньем.

— Как ты мог? — я вижу здесь лишь одного виновного, и я все еще хочу его убить.

— Я не мог сопротивляться, — жалкое оправдание брата.

— Ты мог прийти ко мне и все рассказать!!!

— Ди, пожалуйста, прости его, — Эсти лезет мне на колени, прижимается, ласкается как пушистый зверек, целует мое лицо с отпечатком боли и ярости.

— Ты любишь меня, Эсти? — я знаю ее чувства, считываю их без труда, но зачем-то требую словесного подтверждения.

— Я люблю тебя, Ди, — снова трется своим хрупким голым тельцем об меня. — Но и его я тоже люблю…

Я вскочил с постели, будто на меня вылили воду с потрескивающими кубиками льда. Тело в поту, дыхание прерывистое, сердцу мало места в груди, оно рвется наружу, разрывает ребра. Вышагиваю по комнате, руками стискиваю голову, пытаюсь унять дрожь в теле.

Светает. Я вижу зарождение солнца над идеальной линией горизонта, которую прочертил здесь океан. Самое время окунуться в холодную воду, смыть пот и дрожь после ночного кошмара. Сегодня мне повезло, я спал до рассвета, а это даже больше пяти часов. Не знаю, может эта сучка, ублажавшая меня вчера, что-то и умеет. По крайней мере, поспать мне удалось. А вот кошмар из прошлого снова пришлось пережить будто наяву.

— Ты куда? — голая девица на моей постели подняла голову.

— Поплавать. Спи.

Окунаюсь в холодную воду предрассветного океана. Хочу смыть с себя душевную боль, но ею пропитаны все мои древние кости.

Сто десять лет! Какого черта я еще жив? Семьдесят пять лет без Эсти, без моей сказочной девочки Эстелиты, без моей предназначенной. Почему я еще не сдох? Меня держит в живых лишь надежда, что она ко мне вернется. Я хочу свою малышку обратно. Я больше не могу без нее.

— Ты вернулся, котик? — щебечущий голос встречает меня в спальне.

— Проваливай, — рычу на взъерошенную бабочку.

— Диэн, — жалкая подделка женщины мурлычет, лезет ко мне руками, хочет обниматься, будто я поверю, что эти нежности настоящие. Мать наградила нас с братом эмпатическими способностями, так что мы заглядываем в души людей, считываем их чувства, и со стопроцентной точностью можем отделить поддельные от настоящих. Эта милая киса красиво изображает оргазм, громко, с судорожными всхлипами, но я знаю, что это лишь театральная постановка. Она мастерски отыгрывает ее в рамках своей профессии, причем столько раз, сколько потребуется. Хотелось бы прочувствовать настоящий женский оргазм, а с этой особью я будто в театр сходил.

— Проваливай, — не люблю повторять, но для недоходчивых приходится.

— Котик, давай я сделаю тебе приятно, — склоняется надо мной. — Тебе приснился плохой сон, но я тебя расслаблю, — шепчет эротично уже у самого члена.

— Ладно, отсоси и проваливай, — откидываю голову на подушку.

— Хочешь блондинку или брюнетку? — она точно знает, чем меня завлечь. Это единственная ее функция, которая меня еще цепляет. Девка умеет перевоплощаться, как все метаморфы. Для разнообразия я периодически трахаю Эсти, свою предназначенную, и Эсму, жену брата.

— Блондинку.

Головка с пшеничными волосами склонилась над моим членом, втягивает его со вкусом по самое горло, голубые глазки периодически поднимаются, чтобы посмотреть на меня. Иногда в такой момент хочется заплакать. Это было бы забавно. Шлюха, поглощающая мой член с таким старанием, подумала бы, что довела меня до слез своими действиями. А я вижу в ней Эсти, свою малышку, которой я давно все простил. Даже любовь к своему родному брату, даже их тайный секс, и даже то, что она спасла его ценой своей жизни.

— Давай брюнетку.

Теперь темная головка склонилась надо мной, член скользит между розовыми губами, зеленые глаза смотрят преданно. Прижимаю голову покрепче, не даю ей возможности скользить, толкаюсь членом глубже, но там лишь тупик. Слышу всхлипы и булькающие звуки, но это еще больше заводит. Я заполняю горло Эсмы, наслаждаюсь взглядом очаровательных изумрудных глаз. Но эта подделка не может добавить к ним ту дьяволинку, которая есть в оригинале. Эсма умеет посмотреть так, что одновременно обдает и холодом, и жаром, в брюках становится тесно, в горле пересыхает. И это реакция лишь на один ее дерзкий взгляд. Обычно, увидев похоть в моих глазах, она хватается за руку мужа, прижимается к нему, будто показывает мне, что принадлежит другому и это не изменится, а я хочу вырвать ее из рук Энди, украсть, заставить сосать мой член ночи напролет. Если бы рядом со мной была Эсти, я бы все внимание переключил на нее, я бы не хотел Эсму, отказался бы от своих желаний. Но рядом со мной нет моей идеальной пары, а Эсма по всем признакам предназначена мне точно так же, как и моему брату. Все дело в том, что она встретила его первым, а меня к себе так и не подпустила. Эсти, наоборот, дарила свою любовь нам обоим.

— Проваливай, — рычу на шлюху с залитым ртом, она демонстративно и с удовольствием глотает мою сперму, облизывает губы, сексуально проводит по ним кончиком языка.

— Я хочу остаться с тобой, Ди, — ласково шепчет, обернувшись в блондинку.

— Не называй меня так.

— Тебе же это нравится, Ди, — дарит мне поддельную нежность, изображает любовь.

Сам виноват, просил ее называть меня так, даже голос подогнал максимально, чтобы было похоже на Эсти. Эта шалава все запомнила, теперь может манипулировать мной, всего лишь сказав ласково «Ди». Не знает она, как рвется мое сердце всего от двух услышанных букв. Моя очерствевшая душа трепещет, наращенная броня рассыпается.

— Проваливай, я сказал! — сталкиваю ее с кровати, стараясь не смотреть в голубые глаза.

— Я буду с тобой всегда, Ди, я тебя не предам, — босая и голая Эсти стоит у моей кровати и молит не прогонять. — Я всегда буду в облике блондинки, если хочешь. Позволь мне остаться с тобой, — делает шаг ко мне, тянет руку с тонкими пальчиками, которые я так любил целовать. Ее белая кожа сияет, волосы взъерошены, но все так же прекрасны, пухлые губы слегка приоткрыты.

— Черт!

Махнул рукой на это отродье, подделка скрылась. Я переместил ее на пляж, пусть дальше выбирается сама. Она знает, что через неделю я снова ее позову и заставлю изображать Эсти, затем Эсму, и так по очереди.

— Ди, пожалуйста, не гони меня, — она снова появилась в моей комнате. — У нас могут быть настоящие отношения. Ты без пары, я тоже. Я буду делать все, что ты захочешь.

— Я даже имени твоего не помню, — буркнул в потолок.

— Илесса. Но ты можешь называть меня Эсти, если хочешь.

— Ты мне не нужна.

— Но ты одинок, я тоже.

— Ты — всего лишь шлюха.

— Я буду только твоей, Ди.

— Ты ненастоящая. Убирайся.

Что-то вроде жалости колыхнулось внутри, но я не могу привязаться еще к одному живому существу. Это большая роскошь для моего сердца. В нем есть место только для самых близких. Но как бы я не старался остаться в личине дьявола, я все время впускаю в душу новых людей. Они следят там, болезненно ковыряются, а потом уходят. Раньше было проще. Я любил отца, мать, брата, затем Эсти. И все. Это был мой круг доверенных лиц. Когда погибла Эстелита, внутри все оборвалось, я глушил любовь к брату, старался его ненавидеть, и у меня получалось какое-то время. А потом появилась Эсма. Теперь и она отжала в моем сердце кусочек места, затем их сын Дориан, а еще друзья, все семейство Нотрилов, которое все расширяется и расширяется. Мое сердце не должно было их впускать, но я зачем-то полюбил их всех.

— Иди к черту, — движением пальца переместил девку за пределы своего купола над островом, закрыл для нее доступ заклинанием. До следующих выходных видеть ее не хочу. У меня есть дела поважнее. Нужно повидаться с людьми, которые мне дороги. Это единственная радость в моей жизни. Глазами пощупаю настоящую Эсму, впитаю ее энергию, скажу что-нибудь пошлое, чтобы увидеть огонек в ее глазах. Это мое маленькое счастье.