Мифы о прошлом в современной медиасреде

Предисловие

В руки читателя попала замечательная книга – коллективная монография, речь в которой идет о мифах в современной медиасреде. Два неоднозначных понятия – медиа и миф – пересеклись здесь друг с другом и образовали собой новое смысловое сочетание «мифы о прошлом в современной медиасреде». Каждое из этих понятий имеет свою историю, а потому является сложным, многослойным и многогранным.

Понятие «медиа» (лат. medium), на что указывают авторы книги, описывает не только средства коммуникации, но и медиальное пространство, в котором курсируют знаки и символы, формируется медиальная общественность и рождаются социальные сети.

Также слово «миф» (древнегр. μῦθος и лат. mythus) имеет свою собственную, уходящую в далекое прошлое, историю. Под мифом сегодня мы понимаем не только философско – мировоззренческие концепции, но и вымышленные, необоснованные и искапознания мира, они выполняют важную эпистемологическую функцию, ибо облегчают восприятие реальности или даже, если речь идет о мире трансцендентного (потустороннего) бытия, открывают к ней доступ. Мифы обладают уникальным когнитивным потенциалом, ибо они находятся на границе реального и фантастического, вымышленного и фактического, призрачного и осязаемого, недоступного и открытого мира. Для них, в принципе, не существует никаких границ – ни темпоральных, ни событийных, ни процессуальных. Они включают в себя не только то, что произошло, но и то, что может произойти. Они не только излагают и объясняют, но и по аналогии со следами прошлого символизируют и обозначают, а потому, по выражению Поля Рикера, «показывая, скрывают». Мифы о потустороннем существовании уже сами по себе являются воспринимаемыми символами не воспринимаемого мира. Замечу, что не только мифы, но и следы могут иметь сакральный характер и скрывать за собой мифологическое прошлое.

След, несомненно, является медиальной категорией. Ведь он не только несет в себе определенную информацию, но и делает возможной коммуникацию между прошлым и настоящим. Он, как и любые другие медиа, является «посредником», который связывает друг с другом самые различные времена и эпохи. Однако любые времена и эпохи, как правило, пересекаются и встречаются в том настоящем, где находится (ис)следователь, то есть читающий следы следователь.

Любой миф, где бы он не находился, сложился и сформировался в условиях своего настоящего, а потому является специфическим продуктом своей собственной эпохи. Можно сказать, что мифы являются «зеркалом» своей эпохи. С другой стороны, все дошедшие до нас мифы являются и презентуют нам себя в одном и том же «мифологическом зеркале» исторических восприятий. Достоинство монографии заключается в том, что она обращается не только к конкретным мифологическим образам, но и к этому символическому «мифологическому зеркалу», в котором самые различные мифы – от архаических до современных – постоянно сменяют друг друга. При этом даже самые древние из них не исчезают с зеркальной поверхности, а лишь отступают на ее задний план. Под «зеркалом» мы здесь, конечно, подразумеваем те когнитивные структуры, которые в кантовском смысле являются необходимыми условиями создания мифов, а в более широком плане и «условиями познания мира». Для древнего человека мифы были действительно условиями познания мира. Мифы жили и живут в человеческом сознании, которое само по себе обладает специфической способностью «отражать мир». В этом смысле также сознание является своего рода «зеркалом мира». Однако человеческое сознание, и это особо подчеркивают авторы, может быть и «кривым зеркалом», ибо оно способно не только адекватно отражать действительность, но и искажать, коверкать и искривлять, одним словом, «мифологизировать» ее.

Внимательный читатель уже заметил, что действительность позволяет себя мифологизировать как в позитивном, так и негативном смысле. Древняя мифология была специфическим средством познания мира и человека, то есть его уникальным и неповторимым «зеркалом». Современная мифология является, скорее, средством искажения мира, его «кривым зеркалом». Она уже не познает мир, а вступает в конкуренцию с наукой, ставя под вопрос ее знания. Авторы книги исследуют именно попытки сознательной и целенаправленной деформации мира, которые предпринимаются современной мифологией. Мы последуем их аргументации.

Проблема мифологизированного мира лежит в том, что граница между мифическим и реальным, что нам, между прочим, наглядно демонстрируют сакральные следы, размывается и исчезает. Определенные следы нашего прошлого приняли для нас сакральный или легендарный характер (священные места и объекты). В восприятии сакрального следа, однако, переплетаются как реальные (предметные), так и мифологические (воображаемые) элементы. В этом и заключается функция символа, который сам по себе, являясь доступным, символизирует собой недоступное, непостижимое и недосягаемое («показывая скрывает»).

То же самое происходит и с мифом, который включает в себя вполне реальные события, явления и процессы, которые он, однако, описывает в сакральной или легендарной форме. Миф тоже содержит в себе как реальное, так и сакральное. По этой причине он, кстати, является символом не только человеческого прошлого, но и человеческого будущего. Именно эта непреодолимая и ничем неограниченная нацеленность мифа на будущее отличает его от обыкновенного следа прошлого, который, как правило, никуда не устремлен, который в своей функции «остатка прошлого» просто доживает свои последние дни. И если смысл существования следа мы ищем в его прошлом, то миф имеет в наших глазах четкую ориентацию на будущее. Создается впечатление, что миф существует здесь только для того, чтобы покорить настоящее и построить новое (мифологическое) будущее. В этом заключается его миссия и его непосредственная цель. Эта цель настолько важна для него, что требования научной корректности, беспристрастности и объективности не играют для него никакой роли. Для мифа важна одна только цель и больше ничего. Ради нее он искажает, деформирует или же, как замечают авторы, «замещает действительность в эмоционально – образной форме». И на это он имеет полное право, ведь он есть миф!

Миф использует «слабости» исторической науки, которая сама по себе, в силу своего специфического характера, является очень удобным объектом для лженаучных построений, искажений и фальсификаций. Уткнувшись в конкретное прошлое историческая наука не в состоянии вдохновить, увлечь и повести за собой людей. Да она и не стремится к этому, ибо ее задача состоит в познании истины, а не в мотивации к действию. Вдохновить, увлечь и повести за собой массы способен один только миф, который, по этой причине крайне нуждается в средствах презентации. И это примечательный факт: в широкой медиальной презентации нуждается не наука, а миф, цель которого лежит не в познании истины, а мифологизации прошлого.

Было бы ошибкой считать, что попытки мифологизации мира принадлежат только прошлому, что они навсегда остались в прошлом. Нет. Также современный человек нуждается в собственных мифах. Ведь какими бы великолепными, замечательными и превосходными мифы прошлого не были они не в состоянии удовлетворить потребности современной эпохи. По этой причине каждое настоящее создает для себя свои собственные мифы. Именно к ним и обращаются авторы книги, несомненное достоинство которой состоит в том, что она не ограничивается теоретическим анализом попыток мифологизации мира, а обращается к его конкретным историческим примерам. Значительная часть книги посвящена проблеме мифологизации советского прошлого – распаду СССР, героизации Сталина и медиализации истории космоса. Читателю, не сомневаюсь, будет интересно ознакомиться с интерпретацией современных, время от времени становящихся объектом горячей дискуссии мифов, которая с необыкновенной силой воспламеняется именно в медиальном пространстве.

Медиальная дискуссия отличается от научной дискуссии, ибо последняя предполагает наличие строгих правил и принципиальное отсутствие эмоций. Но медиальная дискуссия является, как правило, эмоциональной дискуссией. Особого эмоционального накала медиальная дискуссия достигает в вопросах Второй мировой войны, мифы которой еще в советское время пытались развенчать писатели – фронтовики Виктор Астафьев и Николай Никулин. Однако демифологизация прошлого является проблемой не только национальной, но и сакральной истории, о чем свидетельствует вечное стремление человека «развенчать религиозные мифы». Еще в недавнем прошлом подобное стремление сопровождалось строгими запретами или жесткими преследованиями. В тех случаях, когда мифы образуют идеологическую или политическую основу общества, они становятся для общества неприкосновенными. Разрушители устоявшихся или системообразующих мифов уподобляют себя в этом случае преступникам. Но дело может обстоять и наоборот. Человек может стремиться разрушить с помощью мифов общепризнанные истины. Ярким примером подобных вызывающих попыток являются действия отрицателей Холокоста, которые ставят под сомнение массовое уничтожение европейских евреев гитлеровским режимом.

Но каким бы образом роли между мифом и наукой не менялись, речь во всех вышеописанных случаях идет об одном и том же – вечной борьбе между истиной и ложью, средством которой является «миф», а ареной борьбы – современные медиа. Науке, видимо, никогда не достичь той силы убеждения, какой обладает эмоциональный, наполненный яркими образами, доступный пониманию самых широких масс миф.

Но может быть ей, все – таки, стоит последовать совету незабвенного и давно уже мифологизированного певца Владимира Высоцкого, который предрек, что