Мир такой классный, что ты вроде как и не нужен

Мартин Рич был от природы наделен высоким ростом и богатырской силой. Ему пророчили блестящую спортивную карьеру, но он захотел стать инженером и управлять промышленными комплексами. После завершения образования он поступил на работу на Цереру, малую планету Солнечной системы.

Церера полностью освоена. Системы жизнеобеспечения, жилые комплексы, ангары, порталы мгновенного перемещения, промышленные объекты, противометеоритная защита, искусственное магнитное поле планеты, псевдогравитация и т. д. Простор, — площадь поверхности почти 3 миллиона кв. км. И полно помещений под поверхностью. Ты можешь чувствовать себя на Церере также комфортно, как на Земле. Тебе Солнца маловато? Так садись на яхту, разворачивай солнечный парус и лети к Солнцу, любуясь окружающим миром. До Земли рукой подать, — портал доставит тебя домой за считанные секунды.

Мартин подписал контракт на пять лет и отправился на Цереру в обычном межпланетном челноке. Когда ты выходишь в Космос, тебя каждый раз поражает его необъятность, конечно, ты знаешь о нем всё, ну почти всё, но знания одно, а собственные ощущения совсем другое. Говорят, к этому привыкаешь, как и к женщине, — сегодня волнует и буквально окрыляет любое ее прикосновение, а завтра ты обнаруживаешь, что тебе без разницы, есть она рядом или нет.

Челнок полностью автоматизирован, делать абсолютно нечего. Мартин удобно устроился вроде как в кресле пилота и любовался немигающими звездами, голубым блином родной планеты, ослепительно-белым шаром Солнца, погруженным в черную бездну пространства. Его переполняло чувство дурацкого счастья. Он даже расправил руки как крылья птицы, и ему казалось, что он летит на этих крыльях сквозь непроглядную тьму Космоса к новой безоблачной жизни.

— Открыть шлюз? — спросил автомат, угадав мысли Мартина.

Тут Мартин сообразил, что он наклоняет расправленные руки то влево, то вправо, имитируя виражи, и всё это фиксируется камерами наблюдения. «Девчонки ржать будут» — мелькнула мысль.

— Нет, спасибо, — Мартин откашлялся и сел на попе ровно.

Прибыв на Цереру, Мартин устроился в предоставленной ему квартирке. Всего шесть комнат, — спальня, гостиная, кабинет, комната для деловых встреч, тренажёрная, комната отдыха. И, конечно, бассейн, сауна, ванная, душевая, встроенные шкафы, гардеробные и прочие удобства. Кухни нет, — любую еду можно заказать по продуктопроводу прямо в гостиную. Короче, ничего особенного, квартирка, как квартирка.

Мартин зашел в ресторан, где перекусил. К слову сказать, ресторанчик ему понравился, уютный, правда, скромненький, без изысков, но меню достаточно обширное. Нет, пожалуй, только, к примеру, жаренных в масле бамбуковых червей, но он не особенно любил экзотику и легко без нее обходился.

Подкрепившись он приступил к работе. Прочитав должностную инструкцию, Марин обнаружил, что единственная его обязанность это сообщать на Землю о нарушениях производственного цикла. Производственный комплекс автоматизирован до последней степени. Не только весь производственный процесс, но и диагностика, и ремонт оборудования, и все остальное полностью автоматизировано. Нет ни кнопок, ни голосовых команд. Не дай бог к чему-нибудь прикоснуться, — взревёт сирена и тебя прихлопнет как муху. На Церере создана такая надежная защита, что пожары, пиратские нападения, военные действия и метеориты не являются обстоятельствами непреодолимой силы. Что может привести к сбоям в производстве? Никакого воображения не хватает, только, если наступит Конец Света или нас всех затянет в черную дыру, но в таком случае он не сможет ничего сообщить на Землю, потому что и Земли уже не будет.

Иным словами, делать абсолютно нечего. И ни души. Одни роботы. Поболтать не с кем. Роботы не в счет. Они ни шуток, ни юмора не понимают, поэзия и музыка для них пустой звук. Подключенные к глобальной базе данных, они, конечно, обладают знаниями всего человечества, но и он может подключиться к той же самой базе данных, даже чип вживлять не надо, простая наклейка где-нибудь за ухом. Только зачем ему? Кто-то из великих сказал: «Познанье умножает скорбь». Так не будем её умножать, а будем ее делить и логарифмировать.

На Церере для него всё бесплатно, пей, гуляй, сколько хочешь. За это ему еще и платят немалые деньги. Тратить здесь их некуда. Они ложатся ему на счет, так что он вернется домой если не богатым, то состоятельным человеком. Проблем никаких, только отлучаться с планеты нельзя больше, чем на час. Переживем.

Первое время он чувствовал себя прекрасно. Утро проводил в тренажерном зале, стараясь поддерживать физическую форму. Потом заплыв в бассейне и завтрак. Он летал на солнечной яхте, отрабатывая сложные пируэты, смотрел кино, слушал музыку, читал. Пытался писать стихи, получалось посредственно, если не сказать скверно. Глядя на яркие точки на черном небесном полотне, много думал, но не о том, как дальше жить, с этим была полная ясность, по крайней мере, на ближайшие пять лет, а об устройстве Мира, о его совершенстве, о бескрайности Вселенной, о бренности бытия. Это умиротворяло. Потом он ужинал. Для проформы делал обход своих владений. Внимательно осматривал каждый дюйм. Везде всё было в полном порядке. С чувством выполненного долга Мартин ложился спать.

Время от времени Цереру посещали туристы. Шумная толпа толкалась в коридорах, заполоняла ресторан. Это раздражало, но, оставшись в одиночестве, он снова успокаивался. И жизнь входила в привычную колею.

Постепенно однообразная жизнь стала набивать оскомину. Размеренное гудение промышленных предприятий, прибытие грузовиков, отгрузка товара ровно в Х:00:00. Какой товар отгружается, он не знал и знать не хотел. Зачем?

Еда в ресторане, звезды в иллюминаторах, тренажерный зал, бассейн. Всё вызывало в нем скуку. Он перестал делать обходы перед сном. Какой смысл? Достаточно бросить беглый взгляд на мониторы слежения. Роботы всё и так контролируют и лучше, чем любой человек.

Земля была в нескольких секундах пути, но поездка через портал стоила дорого. Если часто ездить, то без штанов останешься, и он ограничивался поездками на Землю к морю или в горы раз в месяц, наслаждался голубым небом, ласковым ветерком, шумом прибоя. Разрешенного часа не хватало, и, кинув тоскливый взгляд на земную красоту, он возвращался на опостылевшую Цереру. Иногда навещал родителей. Разговаривать было не о чем. «У тебя все в порядке?» — «Да. А у вас?». И всё.

Основное время он проводил в ресторане, тупо глядя на пустой стол. Иногда заказывал спиртное, что-нибудь покрепче, но ожоги виски не приносили удовлетворения. Подумывал, а не купить ли робота-girlfriend with grade experience. Можно выбрать любые внешность и характер, например, с повышенным уровнем стервозности для внесения разнообразия в опостылую жизнь. Он порылся на этот предмет в сети, но расценки оказались ему не по карману.

Однажды планету стали заполонять дюжие охранники. Они как манекены стояли в коридорах, дежурили в ресторане, один встал у входа в его квартиру. На вопрос Мартина: «В чём дело?». Ему ответили, что ожидается прибытие очень важного туриста, вопрос согласован с руководством компании. Его, конечно, не спросили, он здесь как мебель, или как ещё один андроид.

К Церере пристыковали внушительного вида планетарный модуль. Из него в окружении охранников и экскурсоводов вышла молодая женщина, почти девочка. Ни что не выдавало в ней VIP-персоны. Одета она была в скромный спортивно-походный костюм, удивительно подчеркивающий ее безупречную фигуру. Над ее обликом, жестами, мимикой явно поработали профессиональные стилисты. Она рассеяно слушала экскурсоводов, смотрела прямо перед собой, изредка оглядываясь по сторонам.

— Какой великан-андроид. Никогда таких не видела. Зачем его сделали таким громоздким?

— Это человек.

— Человек? Такой огромный?! — воскликнула она и направилась к Мартину.

— Прошу вас не подходить к незнакомым людям.

— Отстаньте все! Ваша обязанность обеспечивать мою безопасность в любых ситуациях, а не запрещать мне что-либо делать, — подняв руку, она дотронулась Мартину до плеча и словно обожгла его своим прикосновением, — надо же, а я приняла вас за андроида.

Девушка звонко рассмеялась. Она была безумно, сказочно, неправдоподобно красивой. Он замер, затаив дыхание.

— Отойдите от него. Это не безопасно.

— Да ну? Не видите, он обмер от одного моего вида, стоит как под гипнозом.

Охрана оттеснила Мартина. Красавица фыркнула и пошла дальше.

Вскоре девушка скрылась в своём модуле вместе со всей охраной, и Церера опустела.

Этот, казалось бы, незначительный эпизод произвел на Мартина неизгладимое впечатление. Он постоянно представлял, что она сидит с ним в ресторане, они вместе смотрят кино, катаются на яхте, плавают в бассейне. Он мысленно одевал ее в различные наряды и любовался ею. У нее были милые белокурые кудряшки и голубые глаза. Этими глазами цвета земного неба она смотрела на него, но не так, как взглянула тогда, а преданным влюблённым взглядом. Она что-то шептала ему, ее красивые губы шевелились, но он не слышал слов. Ночью он долго лежал без сна, снова и снова переживая сладостный миг, когда она прикоснулась к нему.

Погруженный в себя, он не сразу заметил, что на Цереру прибыла довольно странная группа туристов. Они вели себя не как туристы, а как профессионалы, обсуждали между собой особенности промышленного комплекса, сыпали незнакомыми Мартину техническими терминами, хотя он считал себя грамотным инженером.

— Мистер Рич, я хочу побеседовать с вами с глазу на глаз, — сказал один из туристов.

— Я нанят на работу, и обо всех контактах должен сообщать моему работодателю.

— Мне не хотелось бы, чтобы вы раньше времени тревожили ваше начальство.

Мысленным приказом Мартин активировал чип связи.

— Не горячитесь, мистер Рич, связь с Землей нами блокирована. Я намерен побеседовать с вами без лишних свидетелей.

Два незнакомых андроида выросли справа и слева от Мартина. Человек не в силах противостоять андроиду, а здесь их было целых два.

— Что вы хотите?

— Пройдемте в вашу комнату для деловых встреч. Там нам никто не помешает.

Они прошли в его квартиру и сели за стол переговоров.

— Слушаю вас, — сказал Мартин, косясь на андроидов, стоящих у двери.

— Не волнуйтесь, — сказал незнакомец, заметив взгляд Мартина, — мы не причиним вам никакого вреда, если вы согласитесь сотрудничать с нами. Меня зовут Ричард Файтер. Я представляю политическую организацию «Нет всесилью роботов». Не секрет, что наша цивилизация зашла в тупик. Человек вытеснен автоматами из всех сфер деятельности, из самой жизни. Вы инженер. Чем вы здесь занимаетесь?

— Контролирую работу автоматических систем.

— Не смешите меня. Любой мыслимый контроль роботы выполняют лучше людей. Вы даже не знаете, что здесь производится и как работает оборудование. А если бы и знали, какие нарушения в работе предприятия вы были бы способны обнаружить? Никаких. Я вовсе не хочу обвинить вас в некомпетентности, боже упаси. Вы поставлены в такие скверные условия, когда вы бессильны что-либо сделать. И не вы один, все человечество находится в таком же положении и стремительно деградирует. Зачем думать, когда есть всемирная база знаний с искусственным интеллектом, во всём неизмеримо превосходящем человека.

— Всё это хорошо известно, — подытожил Мартин, — я скажу больше. Не нужно искать дружбу и любовь. Роботы подарят вам такие искренние чувства, о которых вы не смеете и мечтать. Правда, пока это стоит очень дорого.

— Вы правы. Человек деградирует не только в профессиональной и интеллектуальной, но и в духовной сфере. Мы хотим остановить процесс деградации.

— Каким образом?

— Нам удалось собрать талантливых, революционно настроенных людей. Мы хотим разработать ряд законодательных инициатив, ограничивающих разработку и внедрение искусственного интеллекта так, чтобы ключевые позиции оставались за людьми.

— И с этой целью вы решили блокировать автоматику на Церере?

— Да. Мы блокируем автоматику, перехватим управление. Тем самым заявим о себе. С нами начнут считаться. Идёмте с нами, мистер Рич. Человек должен утвердиться как венец творения, а не быть нахлебником железных монстров.

— Я подписал с владельцами Цереры контракт. Вы предлагаете мне нарушить условия контракта, иными словами, толкаете меня на уголовное преступление. Нет, мистер Файтер, я не с вами.

— Это ваше последнее слово?

— Да.

— В таком случае мы вынуждены применить насилие, — он сделал знак андроидам, и через секунду Мартин оказался сидящим на полу прикованный наручниками к столу, — уцелеете, если будете сидеть тихо, — сурово добавил Файтер и вышел из комнаты вместе со своими андроидами.

Мартин остался один. Некоторое время до него доносились чьи-то шаги, едва слышимые голоса, звон инструментов, там вовсю кипела работа. Как им удалось взломать систему безопасности так, что она их не уничтожила?

Вдруг пол под Мартином вздрогнул. Прокатилась волна землетрясения. Прозвучал сильный взрыв, будто вышибло внешний люк. Послышались звуки, похожие на выстрелы. Потом шум стих.

Дверь комнаты распахнулась и вошла она, окруженная охранниками, половина из которых были андроиды. Один андроид тащил за шиворот Файтера.

— Марин, ты цел? — она погладила его по голове, и снова ее прикосновение обожгло его огнем, — слава богу. Я боялась, что мы опоздали. Да отстаньте от меня! — возмутилась она, когда охранники попытались заслонить ее от Мартина, — а вы мистер …

— Файтер, — подсказал один из охранников.

— …попытайтесь больше не попадаться мне на глаза. Ваш девиз: люди должны править миром. Я с вами согласна и сейчас это продемонстрирую. Вышвырните его с Цереры вместе с его ублюдками. При следующей встрече я не буду такой снисходительной. Я выгляжу грубой? — обратилась она к Мартину, которого уже освободили от наручников, — прости, не сдержалась.

— Всё нормально. Спасибо вам. Извините, я должен осмотреть комплекс и доложить …

— Не надо. Я владелец Цереры.

— Вы мой работодатель?

— Теперь да. Двадцать минут назад я ее купила.

— Вы купили Цереру?!

— Со всеми потрохами и убогим бытом, — она криво усмехнулась, — я забыла представиться, Анита Лордшип, прошу любить и жаловать.

Им подали обед в ресторане. Но у Аниты было другие планы.

— Боже, какая нищета. Как ты здесь живешь? Уму непостижимо. Вызовите сюда моих поваров и официантов. Уберите это и сервируйте стол нормально.

Появились изысканные разносолы, названий которых Мартин не знал.

— Гусеницы ночных бабочек в кисло-сладком соусе, личинки пчёл с рисом, мексиканские кузнечики с авокадо, жареные скорпионы с листьями салата, — перечисляла Анита, — люблю всяких насекомых. Они очень питательные и вкусные. Японская рыба Фугу, игуана, суп из птичьих гнёзд, впрочем, этим никого не удивишь. Хакарл — мясо акулы, ферментированное в земляной яме. Саннакчи — живые осьминоги в сырном соусе. Угощайся. Особо рекомендую попробовать касу марцу. Это сказочно нежный козий сыр с живыми личинками сырной мухи. Живые личинки выпрыгивают из сыра и могут повредить глаза, поэтому его едят в защитных очках. Вон они лежат рядом с головкой сыра.

— А что будете есть вы?

— Себе я заказала репу, фаршированную белыми грибами.

— А можно мне уху из судака и гречневую кашу с черносливом?

— Конечно, можно, — она лукаво улыбнулась, — а ты молодец. Я, грешным делом, боялась, что ты клюнешь на экзотику. После обеда летим на Землю. Здесь тебе делать нечего. Мои инженеры обновят и настроят автоматику, повысят надежность системы безопасности. Следить за ее работой не будет никакой нужды. То, что случилось сегодня, больше не повторится.

— Я уволен?

— Нет, что ты. Я даже повысила тебе зарплату. Время от времени будешь проверять работу предприятий и контролировать финансовую отчетность. Всё это можно делать дистанционно с Земли. Погостишь у меня, пока тебе не подберут подходящее жильё.

Дом Аниты подавлял Мартина своей грандиозностью. С виду дом выглядел небольшим, скромный фасад, кусты роз перед входом. Когда же Мартин первый раз вошел в дом, был поражен необычайной свежестью воздуха, пропитанного пленительными ароматами. Объем, который невозможно охватить взглядом, потолок исчезал где-то в вышине, заслоненный ветками высоких экзотических растений, стоящих как колонны вдоль стен. Удобная мебель, экраны мониторов связи, роботы, застывшие в ожидании мысленных приказов. И простор, пугающий своей необъятностью.

— Будь осторожен, — сказала Анита, — здесь кругом порталы мгновенного перемещения. Можешь неожиданно оказаться в африканских джунглях, в пустыне или посреди океана, а то и на другой планете. С непривычки испытываешь сильный шок.

— Здесь легко заблудиться и безвести пропасть.

— Размечтался, — Анита весело рассмеялась, — в доме мощная система безопасности. Тебя мгновенно доставят в любое место, стоит только об этом подумать. Так что следи за своими мыслями. Скоро привыкнешь, ещё и скучно станет. Давай на ты и по именам. Забудь, что я твой работодатель. Не возражаешь, если мы немного развеемся после катакомб Цереры? — и, не дожидаясь его ответа, она повлекла его за собой.

Они бродили по лесам, взбирались на покрытые снегом вершины, плавали в теплом океане. Анита казалась ему беззаботной девчонкой, сбежавшей из под опёки родителей. Она лазала по деревьям, скатывалась по ледяным кручам, с разбега прыгала с обрыва в воду, заставляя Мартина повторять ее трюки. Когда они летели на флаере над степью, Анита вдруг с криком, — «Давай за мной!», — спрыгнула в высокую траву. Мартин не раздумывая прыгнул вслед, приземлился рядом с ней, больно ударившись о землю.

— Оказывается, ты не умеешь прыгать с большой высоты, — она, расстегнув и сняв с его рубашку, гладила его по плечам, груди, спине, — Нигде не больно? Ну, ну. Ну, что ты? Не бойся меня, — шептали ее губы, руки обвились вокруг его шеи, голубые глаза подёрнулись поволокой, — боже, какое блаженство. Обними меня. Никто нас здесь не увидит. Ну же, — нежные ласковые губы коснулись его губ.

— Будем обедать, — сказала Анита, когда они вернулись домой, — заказывай всё, что пожелаешь.

— Буквально всё?

— Не веришь?

— Пунш со свежей желчью белого медведя.

— И только? А-а-а! Пожалуй, ты прав. Нужно выпить за нашу дружбу.

Мартину не хотелось думать о том, что Анита по социальному статусу стоит неизмеримо выше его, что они не просто из разных социальных слоев, они из разных миров. Она казалась ему простой девчонкой, доброй, ласковой, внимательной, удивительно тактичной. С ней было безумно хорошо, ее близость опьяняла. Мартин потерял счет дням, любуясь ею, слушая ее голос, исполняя ее прихоти, купаясь в ее ласках.

Однажды, проснувшись среди ночи, он обнаружил, что Аниты рядом нет. Все закономерно. Она развлекалась с ним как с игрушкой, а теперь ей стало скучно, и она ушла. Осталось только попрощаться, если Анита, конечно, снизойдёт. Он легко нашел её, система безопасности работала безупречно.

Она сидела на берегу озера, обхватив ноги руками и уперев подбородок в согнутые колени. Одинокая луна отражалась в черной воде как в зеркале. Ее милые кудряшки будто светились в темноте серебристым светом. Он сел рядом.

— Случилось несчастье, — сказала Анита после долгого молчания, — я в тебя влюбилась.

— Это, по-твоему, несчастье?

— Не утешай меня. Ты не понимаешь.

— Может быть, ты объяснишь?

— Объясню. Тебе сколько лет?

— Двадцать четыре.

— Счастливый. Мне много больше.

— Какое это имеет значение?

— Ты рассуждаешь как наивный мальчуган. Это меня радовало и очень забавляло. Я думала, как удачно, пофлиртуем, разбежимся, я откуплюсь от тебя, например, подарив тебе Цереру. Прости, это низко, но я так думала. Теперь, когда я влюбилась, всё потеряло смысл. О, господи, что я говорю?

— Я не понимаю.

— Конечно, конечно. Я должна тебе многое объяснить. Давным, давно, я будто сказку тебе рассказываю, — она грустно усмехнулась, — лет пятьсот назад, еще до моего рождения, началась повальная автоматизация. Постепенно люди стали вытесняться автоматами из всякой деятельности, — промышленности, строительства, политики, образования, медицины, искусства. Это всем хорошо известно. Ценилась только власть, чем большим ты владел, тем больше у тебя было власти. В борьбе за власть выживает сильнейший. Из выживших образовалась элита, чуть больше миллиона. Нас в шутку, а то и всерьез, называли бриллиантовым миллионом. В выжившей элите остались только энергичные деятельные люди, но, когда мир был поделен, делать, грубо говоря, стало нечего. Некоторые нашли себя в спортивных и интеллектуальных играх, типа шахмат, го и игры в бисер. Но не все из нас перенесли вынужденное безделье. Многие гибли от алкоголя и наркотиков, сходили с ума. Нас накрыла первая волна самоубийств. Я тогда была еще подростком, но хорошо помню тот страшный период. Тем временем империя роботов успешно развивалась, обзавелась искусственным интеллектом и автоматизировала науку. Новые открытия и изобретения посыпались как из рога изобилия. Появилась возможность изменять внешность по своему желанию. Я выбрала то, что ты сейчас видишь перед собой. И, наконец, роботы подарили людям извечную мечту, — избавили их от смерти. Только мы, бриллиантовый миллион, стали бессметными, потому что это стоило безумно дорого. Как мы этому радовались! Поздравляли друг друга, устаивали торжественные праздники. Но мы оказались не готовы к такому подарку. Когда бессмертие было несбыточной мечтой, никто не задумывался над тем, какие несчастья оно в себе таит. Вдумайся, в бесконечной череде однообразных дней видеть одно и то же небо и Солнце. Можно сотни раз перечитать все книги, облазать все уголки в мире. Зачем? Чтобы увидеть, как гаснут звезды, и умирает жизнь во Вселенной? Люди улетали в дальний космос, туда, откуда не возвращаются, погружались в эзотерику. Некоторые стали соединяться с роботами, заменяя машинами отдельные органы, а то и всего себя, превращались в киборгов и уходили в мир роботов. Образовывались общества, протестующие против сложившегося порядка, типа того, которое возглавляет Файтер, но эта мышиная возня мало кого увлекала. Большинство из нас впало в депрессию, и нас накрыла вторая волна самоубийств, куда более жестокая, чем первая. Самоубийство это единственный способ избавиться от проклятия бессмертия. Кто-то в безумном порыве уничтожил технологию получения бессмертия. Сейчас она утрачена, может быть, к счастью. От бриллиантового миллиона осталось пять человек. Пять человек, которым принадлежит вся Солнечная система, де юро, разумеется. Мы не пользуемся и тысячной долей того, чем владеем.

— А остальные люди ваши рабы?

— Конечно, нет. Наша пятёрка гениальностью не блещет, но у нас хватило ума на то, чтобы с помощью роботов разработать социальную структуру, позволяющую занять людей некоторым подобием деятельности. Мы сдаем в аренду нашу собственность, и люди борются за место под солнцем в конкурентной борьбе за передел мира. Там кипят африканские страсти. Люди создают акционерные общества, спекулируют акциями, богатеют, разоряются и снова богатеют. Многие находят в этом смыл жизни. Выглядит это очень забавно.

— А роботы с их могучим интеллектом вам не мешают?

— Ты не знаешь? Развиваясь роботы в конечном итоге потеряли к нам интерес, оставив нам своих примитивных собратьев. Мы, элита, создали юридический концерн, собрав туда наиболее талантливых юристов. Им удалось, вступив в переговоры с роботами, договориться, что Солнечная система остается нам. Чисто формальный акт, закрепленный юридически. Солнечная система роботов не привлекает, в ней им слишком тесно. Они занимаются дальним Космосом, перестройкой галактик, многомерной Вселенной, другими Мирами и Вселенными, что нам совершенно недоступно. Мы заняли свой уголок, где можем мирно жить. Опасение быть порабощенными роботами оказался мифом.

— Я всё равно не понимаю. Ты влюбилась в меня. Я тоже тебя люблю. Что в этом плохого?

— Чтобы это понять, нужно прожить четыреста лет, как я. Когда-то я была влюблена. Не ревнуй, это было очень давно. Всепоглощающий восторг любви, что может быть прекраснее? Но он, самый дорогой мне человек, старел и умирал у меня на глазах, а я была бессильна чем-либо сделать. Видеть это невыносимо. Я хотела уйти вместе с ним, но он запретил. Это была его последняя воля. Передо мной разверзлась бездна одиночества, бесконечная жизнь без него. Душа рвалась из оков моего благополучного мирка, моя душа, которую я продала дьяволу бессмертия. Мне казалось, что я нашла выход, — я снова влюбилась. Всё повторилось вновь и было ещё более мучительным. Моё чувство к тебе огромно, оно заполняет весь мир, оно, то вселяет покой, то вздымается как океан, то вдруг вспыхивает огнём таинственных молний. Такого со мной никогда не было. Пройдёт немного времени, пятьдесят, ну сто лет, ты уйдёшь, и всё погаснет. Я этого не переживу.

— Я не могу так же ярко описать свои чувства к тебе, но я люблю тебя, хочу быть рядом с тобой. Проснувшись утром, я хочу видеть твои голубые глаза. Давай заведем детей. Ты подаришь им свою любовь. Это изменит тебя и успокоит.

— Я уже заводила детей. Все они умерли. Ты не представляешь, как тяжело, когда твои дети умирают у тебя на руках. Я не желаю переживать это снова.

— От чего они могли умереть?

— Естественной смертью от старости. Смотреть на это невыносимо.

— Давай не думать об этом, как мы, смертные, не думаем о неминуемой смерти, — он обнял ее, прижал к груди.

— Глупый мальчишка. Как я тебе завидую! Мне холодно, — она прижалась к нему, — пойдем домой.

Он взял ее на руки, пронес в ее дом, уложил в постель. Она послушно повиновалась ему. Он обнял ее и убаюкивал, слегка покачивая сокращением мышц.

— Я лежу у тебя на руках, как младенец в колыбели, — прошептала она засыпая.

Казалось, всё вернулось на круги свая, но Анита стала проявлять признаки беспокойства. Её явно что-то волновало.

— Что с тобой? Что-то случилось там, в твоей гигантской империи?

— Послушай. Давай заглянем на Цереру.

— Зачем? Там всё в порядке, я проверял.

— Ты спрашиваешь «зачем»? — Анита измерила его грустным усталым взглядом, — там мы в первый раз встретились. Забыл? Там в первый раз я прикоснулась к твоему плечу. Это было как удар тока, нет, это было нечто потустороннее. Я до сих пор помню это неземное ощущение. Там, на Церере, я хочу испытать это снова. Возьмем с собой охрану двести единиц не больше, — она перешла на деловой тон, — заранее подгоним мой планетарный модуль со всеми удобствами.

На Церере всё было без видимых изменений. Роботы поддерживали идеальный порядок в его квартирке, показавшейся ему жутко маленькой.

— Как ты только жил в такой тесноте?

Они зашли в комнату для деловых встреч. Анита выставила вон охрану.

— Помнишь, ты сидел здесь на полу прикованный к столу. Я подошла и коснулась тебя. Садись на пол. Я попытаюсь повторить …

Он сел на пол. Он подошла к нему погладила по голове.

— О боже, что со мной? Возьми меня, стисни своими руками. Давай же!

— В прошлый раз ты сдержалась.

— В прошлый раз было легче, — порывисто дыша, она встала на колени, прижалась к нему, — и всё пройдёт? Да? Я не хочу …

Через полчаса она, всё ещё тяжело дыша, лежала на полу.

— Господи, дай мне силы пережить всё это.

— Давай поживём в твоей квартирке. Я хочу испытать то, что испытывал ты, когда жил здесь, — Анита переходила из комнаты в комнату, — здесь будем спать.

— Кровать можно расширить. Вдвоем нам на ней будет тесно.

— Не надо. Я хочу, чтобы все было как тогда. Утром ты будешь уходить в тренажерный зал, потом плавать в бассейне. Потом мы будем завтракать в твоем ресторане. Потом … ты будешь решать, что нам делать потом, а я буду во всём тебе подчиняться. Не спорь, я так хочу.

Он вернулся из бассейна в спальню, чтобы позвать ее на завтрак. Она лежала на кровати, устремив в потолок остекленевшие голубые льдинки глаз.

— Анита, — она лежала неподвижно, холодная и безжизненная, — Анита! Что с тобой? Ты же говорила, что не можешь умереть, — он целовал ее холодное мертвое лицо, на котором застыло выражение умиротворения и покоя, — охрана! — взревел Мартин.

Чьи-то руки оторвали его от Аниты, усадили в кресло.

— Мистер Рич, — послышалось как сквозь вату, — вы меня слышите? Здесь для вас записка.

Ему вложили в руку листок бумаги. Записка была написана от руки. Он узнал почерк Аниты. Мартин читал и перечитывал записку, не понимая смысла написанного.

— Прочтите мне.

«Мартин, прощай.

Прости, мне легче уйти, чем долгие годы мучительно смотреть, как ты стареешь, и знать, что впереди меня ждут вечное одиночество и тоска разлуки. Я знаю, как это мучительно и не хочу ещё раз пережить всё это. Я ухожу на пике нашей любви, ухожу без сожаления. Ухожу счастливой, любимой и молодой.

Всё своё имущество я оставляю тебе. Не скучай, любимый. Будь счастлив.

Я ухожу по доброй воле. В моей смерти прошу никого не винить».

— Это там написано? Не может быть! Дайте мне.

Он снова читал и перечитывал записку, до тех пор, пока до его сознания не дошел жуткий смысл этих слов.

— Анита, за что? — ответом ему было гробовое молчание.

Когда опустошенный он вернулся на Землю, перед домом Аниты его встретила она.

— Анита, ты?!

— Конечно я. А кто же еще?

От звука ее голоса дрожь пробежала по всему телу. Анита жива, всё, что было на Церере, просто дурной сон. Он обнял ее, поцеловал.

— Я так рад тебя видеть …

Что-то было не так. Взгляд холодных как осеннее небо глаз. На губах чужая улыбка. Он отстранился от девушки. Это лишь кукла. Анита всё спланировала заранее. Она знала, что не вернется, и создала свою копию. Нет, любимая, никто и ничто никогда не заменит тебя.

Он стоял на берегу океана, его океана. Здесь всё принадлежало ему, даже копия Аниты, что была рядом с ним, даже та пустота, что разливалась вокруг. Здесь всё умерло вместе с тобой, Анита. Ты как-то сказала: мир такой классный, только мы в нём никому не нужны. Безусловно, это так.