Морфы

1 глава

Тонуть в трясине было, как бы это правильнее сказать? - Скучно. Страшно, конечно, и даже немного больно — ноги попали в густую, липкую грязь и их словно сковало в испанском сапоге. Но в первую очередь скучно. Уж слишком неприятно так умирать, когда каждое твое трепыхание лишь ускорит конец, и приходится стоять столбом.

Я уже плохо чувствовала пальцы ног и лишь повыше подняла руки, словно до сих пор надеясь спастись. Глупо, конечно. Уцепиться на этом болоте было совершенно не за что, а попытки подтянуться с помощью чахлых мшистых кустиков, лишь приводили к тому, что те вырывались с корнем, а за ними и гнилостные пузыри болотного газа. Дышать уже через несколько таких попыток стало совершенно нечем. Проще было нырнуть с головой, чтобы не мучить себя еще сильнее, но этого я себе позволить не могла — ужасно хотелось жить.

Дышать хотя бы этим вонючим воздухом, слушать истошные вопли отчаявшегося Андрея, который пытался подобраться поближе и вытащить меня. По сравнению с ним я была просто эталоном спокойствия, а ведь именно мне предстояло погибнуть в этой трясине. Что за незадача.

- Я тебя вытащу, Олга! - вопил этот несчастный, волоча к болоту какую-то корягу. Отрицая все законы физики, коряга затонула быстрее, чем топор. Который, кстати, Андрей до этого утопил здесь же. Не очень удачный ход, с учетом того, что в болото нас загнала стая змеехвостых диких собак.

- Держись, Олга! - снова разнеслось над болотом. Мне хотелось огрызнуться, что я бы держалась, если бы было за что, но нельзя. Вместо этого пришлось горестно всхлипнуть, размазывая вонючую грязь пополам со слезами по лицу. - Олга!

Просто любопытно, хоть перед смертью мне предстоит услышать свое имя, не исковерканное таким грубым звучанием? Наверное, нет. Впрочем, как Андрей ни в какую не желал называть меня Ольгой, так и я отказывалась сокращать его имя до более привычного ему Яндра. Мне всё время казалось, что в таком виде имя звучит как-то по-девчоночьи, что ли.

А ведь это мысль.

Я еще раз попыталась поднять ногу, но лишь провалилась глубже. Теперь я в липкой грязи была по пояс и ощущения, словно я влезла в мокрые джинсы на два размера меньше никак меня теперь не покидали. И да, гипотетическая примерочная была не иначе как в вокзальном туалете — лопнувший прямо передо мной грязевой пузырь только усугубил впечатление. Я прокашлялась — в горло попала грязь, и когда только успела? - и позвала чуть дрожащим голосом:

- Яндра!

Андрей выронил очередную корягу, которая тотчас пошла ко дну болота, прямо как по заказу. И где он их только находит, интересно?

- Олга, - всхлипнул он и потянул ко мне руки.

Даже постараться не может, что за человек!

Разозлиться как следует я даже не успела — лицо Андрея исказилось ужасом, смотрел он при этом не на мою измазанную грязью физиономию, так что нетрудно было догадаться, что утонуть в болоте мне на этот раз не грозит. Позади раздался чмокающий звук. Но не то сочное чмоканье, которое порой сопровождает чересчур пылких влюбленных и их мокрые поцелуи, нет. Это было такое чмоканье, которое вы никогда не захотите услышать в непосредственной близости от своего местонахождения. И я тут не была исключением, но, так как изменить место своего пребывания не могла по ряду причин, действовала по обстоятельствам. То есть, оглянулась.

За мной из болота поднималась жаба. О, что это была за жаба! Просто чемпион среди самых огромных и уродливых жаб. Даже высунувшись из грязи едва ли до середины белого скользкого брюха, она уже была выше меня, а её бородавки могли взять первое место на любом конкурсе гибельных кожных образований, если бы такие конкурсы существовали. Маленькие — едва ли с мой кулак, глазки смотрели равнодушно, но я не обманывалась — уйти от такой не удастся. Вообще, можно по этой браваде подумать, что мне такая жабка нипочем, но вся правда в том, что все эти мысли о том, как выглядит кубок победителя среди бородавок, и прочий бред лез в мою голову от страха. Да, умирать очень страшно, а что эта жаба собирается избавить меня от смерти в болоте именно таким негуманным способом, сомнений не было.

Она открыла пасть — вместо острых зубов лишь твердые полукруглые пластины. Значит, будет особенно больно.

- Олга! - истошно завопил Андрей, пытаясь полезть в болото за мной. Ну что за дурачок. Последняя мысль была почти нежной.

А потом пришла боль. Жаба не желала избавить меня от мучений, попросту откусив голову. Нет, она начала с рук.

Вообще-то принято бояться острых зубов. В три ряда, скажем, откусывает конечность подчистую, кровь хлещет фонтаном — всё как надо. Так вот. Когда эту же саму руку мочалят беззубыми, но мощными как трактор челюстями, это куда хуже. К сожалению, у меня было с чем сравнивать. Рука противно сплющилась и хрустнула, пока жаба с флегматичным спокойствием пыталась её распробовать на вкус и проглотить — так и тянула, выворачивая суставы. Просто слышно, как рвется суставная сумка и связки.

Ругаться хочется — сил никаких нет, но вместо этого я пристально уставилась на Андрея, который уже успел допрыгать по жалким кочкам вплотную к нам с жабой. И тут, по самому действенному закону вселенной, то бишь, закону подлости, он наконец попал в трясину и начинал тонуть. Досмотреть это печальное зрелище я не успевала жаба всё-таки выплюнула мою измочаленную вконец руку и раззявила пасть, накрывая голову и меня в целом по плечи. Склизкая и удушающая темнота — что за глупая смерть в самом деле.

И нет ничего удивительного, что, очутившись снова в классе, я как зомби тянула трясущиеся руки перед собой и открывала рот как рыба. Нет, как жаба!

Джейн как всегда отреагировала первая — словно фокусник вытащила из воздуха стакан с водой и протянула мне. Все в группе смотрели на меня с плохо скрытой жалостью, но ничего не спрашивали. В отличие от мистера Совершенство, разумеется.

2 глава

Паша был прав. Втянулась я быстро. Даже перекусила в очередной «локации», и голая светящаяся женщина аппетита мне не испортила. Вообще работа только на первый взгляд была необычной, через несколько часов я поняла, что нет ничего более монотонного и нудного, чем раз за разом в толпе других зевак наблюдать за падениями с крыш, выступлениями актеров и тонущими людьми.

Надо же, а я всегда удивлялась, как журналисты и спасатели живут с этим ежедневно. Теперь мне стало интересно, как они борются с этой скукой и рутиной. Удивительно, и впрямь, человек ко всему привыкает. Хотя я, конечно же, не обманывалась кажущейся простотой. Понятно дело, что если бы после падения я видела тело несчастного, то так просто не могла бы пройти мимо. Но мне везло. Светящиеся мученики исчезали, не долетая до асфальта и не успевая выпустить последний пузырек воздуха. Даже эксгибиционисты и те исчезали раньше, чем кто-то успевал принести плед или плащ.

- Неплохо держишься, - заметил Паша, пододвигая к себе блюдо с бутербродами. Я даже расстроилась. Ведь мы только что были в другом кафе, и я едва успела пару раз откусить от совершенно невероятного идеального эклера, а сейчас передо мной кучка подсохших бутербродов с рыбой. И ёлка в углу выглядит потрепанной, словно после празднования прошло пару дней.

- А чего, по-другому бывает? - вяло спросила я, беря бутерброд. Можно выпендриваться, а можно поесть. Надо просто успеть до того, как светящийся мужик заберется на стол и сделает какую-то глупость. Например, уронит ёлку.

- Слишком часто, - пожаловался Паша, наливая себе морс. - Большинство начинает спрашивать, истерить, просит остановиться. Честно говоря, обычно первый день не вмещает больше пяти-шести локаций, но мне стало интересно, сколько ты продержишься.

- Гад, - я не злилась. Сама бы сделала также. Да и вообще — разве это не признание того, что я классная? В школе иногда делали также, задавая всё больше и больше, уже не принимая сочинения меньше шести страниц, придираясь к любой ошибке. Это и значит, что тебя заметили. Хотя от этого мутного типа я не ожидала такого, но почему бы и нет.

- Ты даже не спрашиваешь, что происходит, - мне послышалось, или в его голосе прозвучало не только восхищение, но и легкая зависть? Странно.

- Логично же, что или ты и так расскажешь, или просто нельзя, - пожала я плечами. Да, логика не очень, но для себя я еще после первого «летуна» решила — пока никто не погибает у меня на глазах, буду молчать. Я ведь не простушка какая-то, видела шоу со скрытой камерой с разными фокусами. Нет уж, не дам такой возможности над собой посмеяться. Если бы так не подумала, то давно бы сдалась. Но упрямства мне не занимать, и вредности тоже. На них и продержалась.

- Ты права, - нехотя согласился Паша. - А давай так, мы еще немного попрыгаем, а я в процессе тебе расскажу, что происходит? Уйдем на задний план, там можно хоть разговаривать, хоть спать стоя.

Конечно, я согласилась. А кто бы нет?

Вот так я и узнала, что «прыгать» - это значит переходить из сна в сон. Да-да, я сама обалдела, когда поняла, что это вовсе не шутки. Типы со светящимися фигурами — главные в сюжете. Собственно те, кому этот сон снится. Но нельзя построить весь сон на пустом месте. Это как кино снимать. Спецэффекты на зеленый экран наклеить можно, но вот люди должны играть живые и настоящие. И, по возможности, не слишком повторяться. Мало ли за кого у несчастного сновидца зацепится взгляд, когда он будет падать с крыши или выступать на сцене. И если это какой-то совершенно картонный тип окажется — будет неприятно. Для этого-то и нужны мы, волонтеры, которые в качестве безликой массовки как хорошая молния, дважды к одному и тому же сновидцу в сон не попадают.

Вот тут я и столкнулась со всего маху с жестокой реальностью. Я не избранная какая-нибудь, а одна из сотен, нет, тысяч и тысяч людей, которые со всего мира участвуют в таких вот сновидческих массовках. Потому что куда меньше шансов попасть в поле зрения знакомого в чужом сне, если хозяин этого сна проживает на другом конце света.

И никто не знает об этом не потому, что это удел избранных. Просто многие всего пару раз попадают в такие массовки и остаются при твердом убеждении, что это им самим приснилось. А вот летом куда больше людей спит на отдыхе, в отпусках, в санаториях, и набор в волонтеры идет в реальности — ведь даже днем кто-то спит и нуждается в зрителях своего сна.

Ну и тот психологический тест, к которому я с таким пренебрежением отнеслась в самом начале. Вопросы и впрямь не имели большого значения. Кроме парочки. Но об этом позже. Нет, важное было другое — водя ручкой по бумаге, я сама связывала свой язык и память так, чтобы не проговориться даже случайно. Сноходцы тщательно берегут свои тайны. Конечно, массовка во снах — это еще не все. Странно было бы, если бы это было самым главным.

Паша, не боясь — теперь я это прекрасно понимала! - что я проговорюсь, с удовольствием приоткрывал мне дверь в этот мир. Но всем своим видом давал понять, что мне максимум светит жалко постоять на пороге, завидуя жгучей завистью тем, другим. Тем, кто создавал эти сны, управлял ими.

- Вообще некоторые так легко и много играют во снах, что их начинают приглашать на более серьезные роли, - пояснил Паша, когда мы ехали на велосипедах мимо очередного светящегося мужчины. - Например, вот мы сейчас проедем спокойно, а за нами поедет Ника, и вот её этот сновидец зарубит.

- Чего? - я чуть было не упала с велосипеда и оглянулась на этого типа. Выглядел он совершенно безобидно. Таких тысячи по городу ходят.

- На дорогу смотри, - прошипел Паша, но выглядел довольным. Наверное, рад был, что я хоть как-то эмоции проявила. Знаю я таких, не замечаешь их фокусы, так их кожи вон лезут, чтобы это изменить. У меня так одноклассник из окна стол выкинул — классную хотел поразить. - Он может и в жизни мухи не обидит, а в снах мы за себя не отвечаем.

3 глава

Утро наступило внезапно, словно кто-то щелкнул переключателем. Но вот что приятно — спать совсем не хотелось. Я чувствовала себя невероятно бодро.

Плотно позавтракав — непонятно, когда и где удастся пообедать! - я направилась по знакомому уже адресу. И вот тут меня не подвела моя привычка выходить заранее. Я всегда так делая. Ммало ли что может случиться по дороге. Опять же, погода прекрасная, свежее утро — гуляй и дыши воздухом. Так что у меня было в запасе минут сорок, которые я намеревалась провести в парке, через который шел мой путь. Утки или голуби, я пока не знаю, но кого-то наверняка найдет моя булка, припасенная в рюкзаке.

Получилось всё иначе. В парке меня окликнула женщина. Я даже не сразу остановилась, погруженная в свои мысли, но потом обернулась. В глаза сразу бросилось, что она одна сидит на скамейке, а рядом стоит пустое инвалидное кресло. Я почему-то подумала о том, куда делся инвалид, и мысленно сама себе дала подзатыльник. А еще собиралась работать с больными, стыдобище! Ясно дело, кто-то помог женщине пересесть на кресло погреться на солнышке, и сейчас она не может вернуться обратно без чужой помощи. А ведь солнце, несмотря на ранее утро, уже припекало.

Когда я подошла, так всё и оказалось.

- Сынок пошел купить воды, забыл из дома взять, - делилась словоохотливая женщина, пока я помогала ей перебираться в кресло. Ох, и тяжелая она! И неудобно помогать, то кресло на ногу наедет, хотя вроде на тормозе стоит, то сама женщина своими мелкими кудряшками в нос ткнется. Я еле справилась. - Но ходит долго, то ли встретил кого, то ли магазины еще все закрыты.

- Наверное, второе, - успешное завершение непростого, но доброго дела подняло мне настроение. - Если хотите, у меня есть вода.

Я достала из рюкзака бутылочку с водой и сунула женщине, предварительно открутив крышку, чтобы было удобнее. Кажется, она благодарила меня даже после того, как я помахала рукой и ускорила шаг — времени у меня теперь было впритык, и булка осталась в рюкзаке нетронутой, но зато я не опоздала и подошла к центру тютельку-в-тютельку. Словно так задумано!

Там я с трудом пробилась через плотную толпу желающих поучаствовать в волонтерской работе — и откуда, интересно, в нашем городе столько альтруистов? - и наконец увидела Рыбу. Только сейчас я поняла, что джинсы и рубашка ночью на ней — это была дань тому, какой её увидела я. Потому что в темном костюме — пиджак и юбка-карандаш, с убранными в пучок волосами и узкими очками-хамелеонами — Рыба была прекрасна и невероятна.

Толпа рядом с ней словно расступалась, и она сидела на столе с суровым видом учительницы в классе, полном первоклашек. Если бы учителя сидели на столах, разумеется. Впрочем, примерно так оно и было, волонтеры в сравнении с ней даже не первоклашки. Так, дошколята. Вот она строго посмотрела на одного типа, попытавшегося присесть со своей анкетой рядом с ней, и тип немедленно растворился в толпе. Но тут она увидела меня, и её лицо озарила душевная улыбка.

- Ольга, - она спрыгнула со стола, словно и не была в узкой неудобной юбке. - Ты вовремя. Пойдем. Я со всеми договорилась.

И день начался так же, как и предыдущий. С одной только разницей — Рыба учила меня. Меня и еще одну светленькую девочку Леру. Зеленых волонтеров у Рыбы было двое днем и трое ночью. Кроме зеленых были еще «бывалые». Эти в снах действовали без непосредственных указаний куратора, получив список участков на утренней — или, в случае ночных снов, на вечерней встрече.

- Прыгать они самостоятельно не могут, - с некоторой грустью в голосе поведала Рыба. - Но я их прыгаю, когда сон завершается. Вот так.

И она вытащила прямо из воздуха руль, на котором некоторые кнопки горели ровным светом, а другие мигали красным. Она быстро нажала на все красные, и они тотчас сменились другими с ровным белым сиянием.

- А вот мы, - указала она на одну кнопку, которая медленно розовела и стало пунцовой, когда святящаяся сновидица сбросилась с крыши. - Прыгаем.

Я внимательно следила за тем, как она нажала на кнопку и шагнула вперед. Мы с Лерой просто повторили это движение.

- А у Паши я не видела такого руля! - пытаясь перекричать музыку, сообщила я Рыбе. Та пожала плечами, умудряясь одновременно прыгать в такт движениям остального людского месива.

- Может, он просто его не показывал, чтобы чувствовать себя особенным! - также громко ответила она. - Ведь тут нет ничего сложного!

Я бы с ней не согласилась, но на деле Рыба была права. Она вообще чаще всего оказывалась права. Так что и я довольно быстро разобралась в выглядевшей хитрой механике управления рулем, и другие мелочи уже выполнялись на автомате. Сложнее всего было прыгать в другой сон, но и тут помогла Рыба. По её словам, все сами для себя решают, как это будет происходить — откроется ли невидимая дверь или окно, а может, люк под ногами. Или же скользнет под ноги пол лифта или ступень эскалатора — просто представь это движение, а за ним сон, в который тебе надо попасть — и всё.

Я пробовала возражать, что снов про падение с высотки сотни каждую ночь, но всё оказалось проще — на каждого волонтера специалисты-теоретики выписывали маршрут на всю ночь вперед — слетит раньше, заменят, невелика беда. Но промахнуться мимо маршрута нельзя. По сути, нас за веревочку тянули через череду локаций, и осознать это было ой как неприятно.

Пашу мы нигде не встретили, и вскоре я совсем успокоилась. Работа казалось довольно простой, хоть и нудноватой, и я никак не могла взять в толк, что сложного для той же Леры в наших прыжках.

Да и Рыба скоро утомилась рассказывать мне небольшие секреты своей летней отработки. По сути, ничего трудного в ней не было. Уже через пару дней я спокойно прыгала в следующую локацию едва только огонек на руле кураторши начинал мигать тревожным красным. Можно было спокойно думать о своем и действовать на автомате — массовка всё равно не слишком интересовала настоящих сноходцев, даже моего куратора. Хотя вот насчет Рыбы я поспешила с выводами. Как оказалось, она не пропускала ни единой мелочи.

4 глава

Я и не заметила, как пролетела еще неделя. Теперь меня это радовало. Ведь на плохой работе время тянется медленно, а на хорошей — наоборот. Может, и получится у меня всё так, как хочется, поступлю в этот Университет, закончу его и не буду связана этой тайной, которая сейчас заставляет неметь язык и пальцы, не давая даже родителям и близким друзьям намекнуть, где и чем я занимаюсь. Конечно, они скорее всего попросту не поверят, но для журналистского расследования я подготовлюсь получше. Если я смогу назвать сны тех людей, что мне их не рассказывали — чем не доказательство? Я и сама понимала, что этого недостаточно, но мысль о собственном расследовании так грела мне душу, что я не спешила от неё отказываться всего лишь из-за недостатка доказательств. Я просто еще толком ничего не знала, а значит, нужно сначала увидеть. Может, там и факты появятся. Обо всем надо думать постепенно, ставить сначала одну цель, а потом следующую. Именно так меня учили планировать время, и это делало меня хорошей ученицей, дочерью и... наверное, не очень хорошим другом. По крайней мере я точно знала, что ни у одного человека не была в списке «позвонить хоть в три часа ночи». Нет, даже общение с друзьями прекрасно подавалось планированию. И тот факт, что наши сны тоже четко расписаны и запланированы порадовал меня неимоверно.

Забавно, но последние несколько лет именно вопрос снов ставил меня в тупик. Всё остальное можно было как минимум прогнозировать. Вроде погоды или падения на голову кирпича, если идешь через стройку.

Да-да, знаю, таким впору занимать свою голову людям постарше, а то и вовсе брюзгливым старикам. Но нет, мне нравится быть именно такой, и планировщик на каждый день — подарок куда лучше коробки с конфетами.

Так что настроение у меня было приподнятое. Первый этап моего плана двигался в нужном направлении: я собиралась успешно пройти волонтерскую службу, попасть в Университет и проучиться там необходимые пять лет. К моему счастью, это даже не требовало занимать время моего дневного бодрствования. Просто идеально!

За этими мыслями я с новыми силами ринулась в чужие сны, заново сопереживая падающим во сне мученикам и тем, кто наконец-то попал на концерт любимой группы. Может, вторые были счастливчиками и в реальности, а сны лишь подхватывали переживание, мне до этого дела никакого не было. Только вот однажды я заметила, что светился исполнитель на сцене — вот это был номер!

С небес на землю меня вернул следующий же прыжок. Я оказалась в залитом солнцем лиственном лесу. Мох под ногами слабо пружинил, пахло разнотравьем — прямо как в это время года у нас за городом! Где-то вдалеке весело журчал ручей, перекрикиваемый щебечущими птицами. Надо ли говорить, что я порядочно струхнула. Вокруг совсем не было людей, а я в последнее время привыкла, что вот такие мирные картинки только и созданы для того, чтобы какому-то жуткому чудовищу было сподручнее выскочить из-за угла и схомячить бедного сновидца по-быстрому. Ну и отсутствие привычной толпы беспокоило, конечно. Всё-таки я пока что птица не того полета, чтобы меня без предупреждения совали главным героем сна, а никого другого я пока что не видела.

Так что к моменту, как кусты зашуршали, я готова была снова повторить подвиг с пальмой, но теперь только с березой. Однако вместо чудовища на полянку выбрался Вест.

- Я так рада тебя видеть, - выдохнула я и смутилась. Придумает себе сейчас еще что-нибудь! Мальчишки ведь такие. Да и я сама бы напридумывала. А ведь сама даже пару слов не могла сказать мальчику, который нравится. А вот этому, совсем чужому и довольно взрослому студенту радуюсь как родному.

Впрочем, Вест не выглядел как человек, что-то там себе придумавший. Наверное, он привык к более значимым выражениям симпатии. По крайней мере, он сухо кивнул мне и уставился в упор, словно я ему денег должна.

- А это чей сон? - спросила я, чтобы просто не стоять молча.

- Твой, - ответил Вест без заминки.

Я придирчиво оглядела шумящий лес.

- Серьезно? - уточнила на всякий случай.

- А чего ты удивляешься, - протянул Вест. До чего он противный всё-таки! Даже противнее Паши. - Или тебе давно свои сны не снились?

Сначала я вопроса не поняла. Когда им сниться, если я тут работаю с вечера до утра?! А потом я вспомнила и запоздало испугалась.

- Вот именно, - моя реакция не осталась незамеченной Вестом. - Совсем забыла, как перегорают? Перестают видеть свои сны и попросту теряются в чужих. И потом, мне казалось, что ты хочешь попасть в Университет. Показалось?

Я даже не нашлась, что ответить. Как в двух словах и без лишних эмоций пересказать всё то, что я делаю для того, чтобы попасть в Университет, когда собеседник не уверен, хочу ли я туда вообще? Это вроде как ты гребешь руками и ногами, а кто-то говорит: «Никак не пойму — вы пытаетесь плыть или тонете?»

А вот следующая его фраза подействовала не хуже холодного душа. Я даже забыла все свои претензии к его способу вести разговор, лезть не в свое дело. Да ко всему.

- А ведь списки поступающих были окончательно утверждены неделю назад, - вот что он заявил.

- К-как? - я начала заикаться. - А... а я?

- А ты сможешь попытаться на следующий год, - он пожал плечами с деланным равнодушием. - Если не перегоришь, конечно. Ну и вообще, если это тебя успокоит, с первого года немногие попадают. Впрочем, есть и те, кто вообще в массовке не пробуется, и сразу начинает учиться.

Он произнес это с таким видом, что сразу стало понятно, он сам относится именно к таким уникумам. Но мне было не до того, чтобы обращать внимание на его вид.

- И что, теперь уже никак? - проблеяла я как можно жалобнее, как будто была уверена, что Вест что-то знал. На самом деле просто от бессилия. Но оказалось, что не зря.

- Почему же никак, - Вест подошел ближе. - Есть один совершенно законный способ. Но для него у тебя просто духу не хватит.

5 глава

Экзаменационные задания мне выдали всё в том же волонтерском центре. Пришлось идти ножками в реальном мире. Может и хорошо, я хоть успела как следует себя отругать, простить и пожалеть. Редкая возможность, если вдуматься.

Каждое задание занимало страничку машинописного текста. Точнее, само задание было всего в одно предложение, но вот подробности по его выполнению, нюансы всякие — вот это занимало всё остальное место. Всего заданий было семь.

Первым и, пожалуй, самым простым заданием было вспомнить и как можно подробнее описать самый запомнившийся сон. Вроде как кто-то из экзаменаторов будет воспроизводить сон по описанию, и чем живее он выйдет, тем выше оценка. Почему-то описывающему, а не создающему.

Второе задание: вспомнить сон из своего детства, и чем более ранний, тем лучше. Как экзаменаторы будут определять, когда снился тот или иной сон — я понятия не имела, но спрашивать не собиралась.

Третье задание было схоже с двумя предыдущими: описать повторяющийся сон, если таковой имелся. В крайнем случае подходил и сон с продолжениями.

Четвертое было немного сложнее; следовало вспомнить или вещий сон или тот, что как-то пересекался бы с реальностью. Среди примеров на слабую, но проходную оценку был указан вариант, когда снится ледник, а в реальности оказывалась открыта форточка. Или заболел сначала во сне, а потом в реальности. Так что и с этим я вполне могла бы справиться.

А вот пятое просто поставило меня в тупик. Вспомнить самый незапомнившийся сон. Нет, оставшаяся страница была посвящена тому, что речь не идет о снах, которых совсем не помнишь. Только об оставшихся в памяти на момент пробуждения. Будь мне лет пять, я бы еще подумала, что это задание можно выполнить, но вот так... Это сбивало с мысли.

По сравнению с этим заданием, два последних — из теоретического блока, были не такими сложными на первый взгляд. В шестом нужно было найти в своих записях, если я когда-либо их вела, упоминание всех снов. Идеально, если был дневник снов. Что происходит с теми, кто совсем не записывает свою жизнь, я не нашла.

К счастью, это меня не касалось. Я до девятого класса вела дневник, в котором находилось место и снам. А вот в девятом мне подарили толстый тяжелый ежедневник в пухлой обложке, и в нем я вносила только самые важные события. Снам места не осталось.

Мой дед, вот он вел самый настоящий дневник снов. Я даже запоздало задумалась, а может, он был сноходцем? Сейчас уже не узнаешь.

Последнее задание было самым простым. Необходимо было назвать литературные произведения, в которых сны играют важную роль. Далее уточнялось, что все они хранятся в библиотеке, так что нет смысла перечислять всё, что придет в голову. Я так поняла, что это скорее психологический тест, который должен уточнить мою направленность. По крайней мере, именно на это я надеялась, собираясь делать упор на классиков вроде Андерсена и Шекспира.

Готовиться мне предстояло всего четыре дня, а ведь еще я не собиралась бросать свою волонтерскую службу с Рыбой. И дело не в том, что мне нужен был этот документ — его бы мне дали так, я отработала достаточно. Пусть и Рыбу приятно было бы проучить, потому как чем больше я думала о словах Веста, тем больше убеждалась, что он не соврал. Да и незачем ему было.

Но причина была в том, что бросать что-то начатое я и впрямь не любила. Ну и была, конечно, еще подлая мыслишка, что это могут и проверить. В любом случае, бросать последние пару недель работы не стоило.

Рыба прямо просияла вся, когда меня увидела. Я успела уже решить, что она всё знает, но тут она скорчила суровую мину и говорит:

- А почему вчера пропустила? Я уж думала, что с тобой случилось, Ольга. Неужели слетела!

- Нет, - выдала я заранее заготовленный ответ. - Просто положенный выходной взяла на свои сны. И так я прошлые две недели не брала их, так и перегореть недолго.

Рыбе хватило совести покраснеть. Я предполагала, что она спросит, откуда я знаю, и уже приготовилась свалить всё на несчастного Пашу, но она не спросила. Сама, наверное, на него подумала.

- А я так переживала, - бодро продолжила она, словно и не прерывалась. - Ты же у меня самый лучший волонтер. Я даже подумываю пустить тебя старшей с Лерой — потренируешься быть ведущим сноходцем, как тебе идея? Я тебе доверяю!

Было бы забавно, не будь так обидно — и в этом Вест не ошибся. Но такой вариант был мне только на руку.

- Давай! - вроде бы довольно натурально обрадовалась я. Я ведь и впрямь была рада. Мало того, что попробую работать с серьезным гаджетом, так и Лере за день нужно посетить всего снов пять-шесть, и если Рыба думает, что после этого я продолжу прыгать одна, то она будет очень сильно разочарована.

Лера при виде меня оживилась. То ли успела соскучиться, то ли что — с ней не разберешь. Удивительное существо — скучать во снах!

- А ты не пробовала угадывать, в каком реальном городе находишься? - попыталась завести я с ней разговор, когда мы остались одни. Всё-таки еще никак не меньше недели вместе прыгать. Хоть до положительной оценки для куратора дотянули, уже неплохо.

- Ну какие еще города, - пожала плечами Лера. - Мы просто толчемся в толпе совершенно непонятных людей. То под музыку, то без неё.

Похоже, она совсем безнадежна.

Я же была как на иголках, дожидаясь конца прыжков, чтобы заняться своим экзаменом. Вообще, стоило мне пораскинуть мозгами, как я поняла, что вопросы довольно простые. Для этой реальности. Вроде умения писать, читать и считать для обычного мира. Вот тот же вопрос с дневником. Внимательное изучение описания задания показало, что как раз самого задания с первого раза я и не заметила. Так что в наказание себе я решила начать именно с него.

Убедилась, что моя подопечная после пятого сна послушно исчезла за дверями центра, откуда неопытные волонтеры попадали в собственные сны или просто продолжали спать без сновидений, я представила себе свой дневник. Хорошо представила. И ребристую светло-коричневую обложку «под кожу», но на самом деле обычный пластик, и слегка облезшую наклейку в верхнем правом углу.

6 глава

К счастью, после Веста меня больше никто не беспокоил, хотя чего я только себе не надумала — и следящего за мной со всем вниманием Кошмарыча, и второе пришествие Рыбы, которая наконец бы заподозрила неладное.

Но нет, Рыбу я видела только вечером, она по-прежнему отпускала меня одну в сны, только Леры со мной больше не было. Похоже, кто-то воспользовался своим правом избавляться от не внушающих доверия волонтеров таким способом. Но самое важное из этой истории я чуть было не забыла! Чтобы вот так запутать маршрут Леры и притянуть к ней её собственный сон, нужно было знать, где она живет. Это мне рассказала Рыба и тут же клятвенно пообещала, что мое местожительство не откроет никому. Ну, об этом меня и Вест предупреждал. Только я тогда не думала, что всё настолько серьезно. Спящий сноходец не то чтобы беззащитен, но запутать его можно, а зачем — теперь уже и не узнать. Лера забыла всё, включая то, кому она поведала свой адрес.

Конечно, не стоило держать за дураков мастеров из Университета, которые наверняка сначала узнали всё, что им требовалось, а потом уже перенесли всю эту реальность в глубокие недра сна. Но сколько толку мне от того, что секрет знает кто-то другой, а не я? Вот то-то же.

Что меня действительно напугало, как это то, какие мелочи могли привести к потери доступа к этому миру. Я сомневаюсь, что кому-то мешала именно флегматичная Лера. А кто тогда? Кому-то не нравилась выскочка Рыба? Мне не хватало информации, но поделать с этим ничего было нельзя, оставалось лишь надеяться, что в Университете у меня будет больше шансов разведать эту сомнительную тайну. Да и студенты были куда лучше защищены от вот такой неприятной подставы. По крайней мере, я так считала.

Одним словом, к экзамену я была мотивирована по макушку и еще немного. И приготовилась я довольно неплохо. Не во всех вопросах я была уверена, но честно рассчитывала на то, что у меня есть свои преимущества. И нет, дело было вовсе не в поручившемся за меня ужасающем черном мастере Кошмаров, который жаждал власти и хаоса во всем мире. Просто... я в себя верила, вот!

Правда, вся эта вера сдулась как шарик, когда на листе с вопросами я обнаружила, что все они сдвинулись на один вниз, и первым номером стояло следующее:

«Найти Университет».

Вот это и впрямь досада — можно было хоть намеком узнать об Университете у Веста, но мне и в голову не приходило, что его придется искать. Неплохо бы для этого знать, как он выглядит... Я попыталась представить хоть один из известных мне ВУЗов, но потерпела неудачу. Мало того, что они все выглядели совершенно по-разному, включая тот, в котором я собиралась учиться на журналиста, но они просто никак не подходили под мои представления о месте, где познается создание сновидений. Это должно быть нечто грандиозное и может даже сказочное. Сложно создавать воздушные замки, если сам сидишь в коробке с серыми стенами и унылыми окнами!

Так что ничего удивительного не было в том, что перед глазами и впрямь стали вставать замки. Сказочные и не очень. И знаменитые замки Германии, и Хогвартс, и Камелот... Все они перемешались в голове, отчего в результате родился некий микс — огромный замок с сотнями лестниц, часть из которых проходила снаружи, обвивая весь замок, и множеством башен — часть выше, часть ниже. Разноцветные крыши, и целое мрачное черное крыло — для мастера кошмаров и его учеников. Замок в моем представлении находился на возвышенности, а вокруг был ров. Нет! Слишком обычно! Он стоял на куске земли, который плавал в воздухе над озером. Озеро — это обязательно, я точно знаю.

У меня появилась уверенность, что я абсолютно права, и если я найду Университет... Нет, ни «если», а «когда»! - он будет выглядеть именно так. Оставалось добраться до того неприступного замка. Я уже привыкла представлять переход из сна в сон как прыжок на ступеньку эскалатора, не собиралась и сейчас изобретать велосипед. Просто на этот раз оной ступеньки мне было мало — мне нужно было от начала до конца проехать на этой лестнице-чудеснице.

Как бы я её не называла, появился передо мной самый обычный эскалатор, ровно такой же, как в метро. Я даже обернулась, рассчитывая увидеть стеклянный аквариум с усталой недовольной женщиной, которая обязательно прокричит мне вслед: «Не бегите по эскалатору!». Но никого не было.

Так что я подхватила пухлую папку со всеми своими записями и вопросами к экзамену, и бросилась вверх по неторопливо скользящему эскалатору. Можно было, конечно, просто держаться за перила и вертеть головой, разглядывая проплывающие мимо светящимися фонариками сны, но эскалатор уходил так далеко вверх, что я не видела его края, и это меня беспокоило. Не хватало еще опоздать!

В глубине души я ждала каких-то трудностей вроде как у Алисы, которая сколько бы ни бежала, всё равно возвращалась в то же место. Это было бы вполне в духе этого места. Кто знает, может, именно моя твердая уверенность в каком-то подвохе и лишила меня возможности с ним столкнуться. Даже сказке и сну не хочется быть предсказуемыми, и этот сон был ничем не хуже прочих.

Так что через четверть часа, никак не больше, я смогла остановиться и перевести дух. Эскалатор тоже замедлился, позволяя мне насладиться видом Университета, возвышающегося на летающем острове над блестящей гладью воды. Он был точь-в-точь, каким я его представляла, разве что в количестве башен я не была уверена.

Замок выглядел величественным и совершенно пустым. Если не считать, конечно, парочки, которая сидела на самом краю острова у эскалатора. Они болтали ногами и крошили в озеро булку. Присмотревшись, я увидела в озере серо-зеленые блестящие спины каких-то змеев или чудищ вроде лох-несского. Подивившись, что такая махина клюет на булку, я внимательнее вгляделась в встречающих меня сноходцев.

Разумеется, я бы всерьез удивилась, не будь один из них Вестом, и тот меня не подвел. Но вот увидеть рядом с ним пухленькую тихоню Тину я никак не ожидала. Странно, я была уверена, что он если и общается с кем-то из своей группы, то непременно с Гризли, который просто создан пугать любого несчастного, кому приснится.