Научный городок

Часть 1.

Эпизод 1.

Хлопки дверей, болтающихся на изношенных от старости петлях, громкие возгласы полупьяных молодых людей и ночные разговоры в курилках, – всё это было так для него знакомо! Олег шёл по коридору, справа и слева от которого тянулась череда комнат. В каждой из них находились, буквально, разные миры: где-то распевали под гитару песни, одновременно употребляя изрядную долю спиртных напитков. Где-то пытались уснуть, а где-то дверь была деликатно прикрыта, но все знали, чем там занимаются, и предпочитали не мешать.

Девушки здесь были «философского склада», по-другому и не могло быть. Стать учёной – физиком в этой стране умудрялись только такие. Их трудно было отличить от парней, так как они, в принципе своём, пренебрегали чувством прекрасного. Общежитие в научном городке не разделялось на мужское и женское. Разделялись лишь мужские и женские комнаты. После принятия алкогольных напитков, кстати, эти комнаты зачастую перемешивались.

В каждой комнате, где жило по четыре аспиранта, имелся безвкусно раскрашенный в разные цвета балкончик, на котором было очень мало места, но зато можно было отделаться от внутреннего шума общежития. Для тех, кто выходил на балкон, шум этот растворялся в темноте июльской ночи, за исключением голоса пожилой Ефросиньи Петровны, – женщины, которая не пускала внутрь общежития после десяти вечера.

Таковы правила. Если пришёл поздно, – забудь о сне в кровати. Но, конечно, на лавочке такие молодые учёные засыпали только, если были пьяны «вдрызг». Для более трезвых индивидов уже давно был разработан другой способ – подъём по верёвке, щедро выброшенной сотоварищами. Через окно на первом этаже влезть было невозможно. Везде стояли, так называемые, «адские решётки». Аспиранты называли их так, потому что, если всё здание по своим качествам не отличалось от дома в Припяти, то над качеством решёток на первом этаже потрудились на славу. Как любили шутить сами аспиранты: «нас не просто хотят использовать, но ещё и поместили в тюрьму, чтобы мы никуда не сбежали», и рассматривали свою деятельность, как «тюремные работы».

За порядком в общежитии следил сторож дядя Слава, который изрядно «квасил» настойки, якобы для лечения. Но он выпивал их столько, что его иногда находили даже на полу. И вряд ли он был в состоянии пресечь какое-либо правонарушение, особенно вечером. Тем не менее, научный городок изгонял тех, кто был замечен в неоднократном грубом нарушении Устава. В таких случаях дядя Слава сообщал, кому нужно в руководстве университета, и дело заканчивалось выселением. Поэтому его побаивались. Наконец, Олег дошёл и до своей комнаты. Скрипучая дверь отворилась, и молодой учёный вошёл внутрь. Двое коллег отсутствовали, но на балконе курил его старый знакомый – Антон, который нелегально замещал Игоря, – аспиранта, находящегося в отпуске.

«Антоха, честное слово, не пойму, что ты до сих пор тут делаешь. У тебя есть возможность жить рядом с домом. Посмотри на эти огни вдалеке. Там огромный город! У тебя хорошее образование юриста. Зачем тебе это гиблое место, где живут только нечёсаные физики?»

«Я люблю здесь жить, – затянувшись сигарой, ответил его друг. – Весь этот антураж».

«Только не рассказывай, как здесь романтично жить. Я фотографии твои видел, где ты на Мальдивах отдыхаешь. Я думаю, там куда романтичнее».

«Какая у тебя зарплата?»

«В сумме эквивалентна прожиточному минимуму большого города».

«А я здесь зарабатываю много. На махинациях вуза с грантами. Но у моего работодателя есть и определенные требования. Я должен бывать здесь».

«Ну ладно, может я просто проецирую свои желания на тебя. Моя любимая музыкальная группа даёт концерт в городе, а я с 14 лет по ним фанатею. Слышал, правда, что можно в конкурсе участие принять, где есть шанс выиграть билет».

«Я тоже об этом слышал. Может я тебе лучше денег на его покупку дам? Зачем такие сложности?»

«Так не выйдет! Нет билетов уже. Даже у скупщиков».

«И что это за конкурс?»

«Эссе написать нужно: «как творчество может изменить ситуацию в стране?» И отправить продюсеру группы. Но как я, физик, это эссе то напишу? Я и само это слово последний раз в школе слышал. Хотя… – неожиданно он изменился в лице. – Ты ведь это сделать можешь!»

«Проблема в том, что я уже изрядно выпил. Если я сяду писать эссе, то просто засну за столом».

«Так мы на диктофон запишем! Я тебе уснуть не дам. Уже дедлайн скоро. Писать сейчас надо!»

Олег зашёл из балкона в комнату и принялся отчаянно что-то искать. Наконец, после «перерытия» всех возможных мест в комнате, сомнительного вида диктофон, вышедший в продажу лет так 10 назад, оказался у него в руках. Затем он взял две полные бутылки водки и вернулся обратно.

«Ты что обалдел? Я уже и так «на грудь принял», а ты мне ещё бутылку водки предлагаешь выпить? Ты совсем поехавший?»

«Я допью за тобой, если не потянешь».

«По-моему, ты уже пропил свою печень. У тебя алкогольной стадии хотя бы нет?»

Олег положил диктофон на подоконник.

«Я включил. Поехали! Что можешь сказать на рассматриваемую тему? Как творчество может изменить ситуацию в стране?»

«Творчество – это мягкая сила. Оно не идёт против государства, и оно не говорит о проблемах напрямую. Творчество использует художественные приёмы, чтобы донести скрытый в нём смысл».

«Согласен. Но как оно может изменить народные массы? Ведь большинство людей не тратит много времени на изучение разных видов искусства. Одни, -потому что им не до этого, они просто выживают. Другие, – поглощены потреблением. Сиюминутным потреблением. Но что их ждёт через 10 лет? Через 20 лет? Они не имеют длинных планов на будущее».

«Да, это печалит. Но у кого есть уши, пусть слышит! Ведь есть, всё-таки, люди, которым творчество интересно. И кому-то из них оно помогает. Например, такие литературные приёмы, как ирония или сарказм, дают среднестатистическому человеку возможность посмеяться над несовершенным устройством страны, вороватыми депутатами и всем, что их окружает. Другие – могут помочь, скажем, забыться в придуманном автором мире, и затем относиться к своим проблемам в реальном мире более стойко».

Разговор длился ещё минут пятнадцать – двадцать. По истечении этого времени у Антона начал заплетаться язык. Он еле стоял на ногах. Тренированный, в этом смысле, Олег выглядел бодро, но его бутылка закончилась, и он пошёл за добавкой. Через пару секунд юрист, не удержавшись, свалился на пол балкона, чуть не сломав себе руку. Физик затащил своего друга в комнату. Антон полностью отключился.

Эпизод 2.

Олег проснулся от того, что кто-то ударил по двери их комнаты с силой, достаточной, чтобы та слетела с петель. Однако, она чудом устояла. Разъярённый старший научный сотрудник Андрей ворвался внутрь. Физик с трудом приоткрыл глаза. Он хотел спать, спать и спать… а не слышать первой новостью после пробуждения, что он не сдал проект вовремя. В своём сонном царстве Олег соединял какие-то предметы странной формы. Он понимал, что, возможно, спит, но это было крайне приятным для него занятием. Он знал, что, когда проснётся, – всё это исчезнет, и, что ещё более его озадачивало, он не сможет объяснить это никому другому. А вы всегда можете чётко описать собеседнику, что вам снилось?

Под всё нарастающие крики старшего сотрудника, снова погрузившийся на корабль своего креативного сна Олег, наконец, пришёл в реальность. Двое отсутствовавших ночью коллег лежали теперь на полу «в полной отключке», а из туалета доносились звуки страдающего после пьянки Антона.

«Слышишь это? Вот так можно отличить физика от юриста. Чем больше ты гуманитарий, тем меньше способен пить без подходов к белому другу». – пошутил только что протёрший глаза аспирант.

«У него гены определённые есть, которые работают даже на малых дозах, а твой организм либо слабый, либо ты уже алкоголик. Не доделаете проект за сегодня – выкину из вуза, и не видать вам ваших докторских степеней! Вас трое было. Что в туалете ещё один делает? Кто он вообще? Я уже предупреждал: будете сюда дружков своих водить, – вместе с ними и поедете домой навсегда. Чтобы к вечеру его здесь не было! Ясно тебе?!»

«Ясно!»

Так, как правило, всегда и заканчивались разговоры с начальством. Все понимали, что научный городок – это нечто, похожее на старый завод. Здесь употребляют… хотя нет… употребляют – слишком неточное для описания происходящего здесь слово. Здесь пьют, «закладывают за воротник», «колдырят до белой горячки». На них кричат. Они подчиняются. Затем делают проект «на троечку», получают свои заработанные «гроши», а потом снова начинается весёлое проведение времени и запой.

Но в этот раз ситуация была экстраординарная. В научный городок собирался приехать тайный проверяющий из города. Если обычно таковые изучали, как выстроен быт, посещали все здания, проходили по этажам, говорили с дядей Славой и уезжали, то в этот раз профессура решила проверить знания аспирантов. Сюда были присланы кураторы, которые должны были срочно получить положительные результаты проектов, а если таковые отсутствовали, то они должны были быть доделаны немедленно. По крайней мере, так им описал ситуацию их непосредственный руководитель, – старший научный сотрудник Андрей. Человек он был в прошлом военный, отслуживший в разных горячих точках и затем увлёкшийся физикой. Он был старше остальных, но тоже какое-то время жил с ними в научном городке в качестве аспиранта.

«Кто позволил пить столько?» – Андрей наклонился к двум лежащим на полу телам. – «Пульс хоть есть?»

«Они закалённые. Выкарабкаются! Как будто ты не знаешь, Андрюх. Ты же недавно таким, как мы, был. А как чин получил новый, так сразу карательные меры начались? Выслуживаешься перед начальством?»

«Да не в карательных мерах дело! Президент новый, которого мы повторно избрали весной, решил науку в норму привести, а вы элементарно перестать бухать в таком количестве не можете. Он в большой город приедет! А его помощники по научной части, естественно, отправятся оттуда к нам, в научный городок, с проверкой. И общежитие тоже осмотрят!»

Только теперь физик почувствовал, что ситуация и вправду опасная. Первым делом Олег начал стучать в дверь Антону. После небольшой паузы мрачного вида его друг вышел из туалета.

«Забирай свои вещи и домой. Иначе я таких люлей получу, от которых могу не оправиться».

«Что так сразу? Я себя чувствую плохо. Полежать хотел».

«Дома полежишь! Ревизор здесь будет, понимаешь? В этот раз всё серьёзно. Если проект не закончим, – университет лишит меня работы и будущей степени! Это вопрос моей карьеры. А, чтобы мы проект закончили, надо, чтобы никто не отвлекался. Кураторы не отстанут, пока здесь будут друзья аспирантов. Надейся на лучшее, готовься к худшему, – сам мне рекомендовал».

Антон собрал все свои вещи и спустился на первый этаж к выходу. Олег последовал за ним. Когда они достигли выхода из общежития, перед турникетами увидели дядю Славу. Ефросинья Петровна была на завтраке.

«Ааа… только когда петух в одно место клюнет, вы за голову берётесь? Хорошо, что проверка будет! Настучу я на вас, алкоголики!» – Глотнув настойки, произнёс охранник. – «Новое поколение – тупое абсолютно! Гнать вас всех отсюда надо!»

То, что сам дядя Слава пил, как лошадь, говорить ему было бесполезно, а, главное, опасно. Бесполезно, потому что в этом случае он отвечал, что лечится настойкой, а не пьёт. А опасно, потому что за такую, с его точки зрения, дерзость аспиранта, он мог позвонить в вуз. А это, в свою очередь, могло закончится выселением. Поэтому, не обращая внимания на его слова, Олег с Антоном вышли на улицу.

Общежитие окружали два длинных двухэтажных дома, которые по виду своему вот-вот должны были обвалиться, но на свой страх и риск именно туда аспиранты ходили проводить свои эксперименты. Количество научных наставников из университета всегда было трудно предугадать. Они посещали места работы обучающихся редко, да и лишь ненадолго. Им не хотелось вникать в работу аспирантов, и, в основном, им нужны были только результаты исследований. Это по-человечески понять было можно, так как никто из них не хотел получить травму, скажем, от обвалившейся штукатурки или от чего побольше. А такие случаи, к сожалению, были.

Что же касается аспирантов, то они, по сути, играли в «русскую рулетку», заходя в эти дома. Но для починки зданий у города, естественно, не находилось денег, ведь нужно же было обеспечить ректору вуза и его близкому другу – мэру сладкую жизнь на Лазурном берегу. Ну и детям его, и любовницам, конечно, тоже. Вилла у моря. Разве эти «червяки» могут разочаровать руководство?! А аспиранты… Аспиранты ведь сами приехали сюда, – значит, приняли условия тотальной коррупции. А если кто-то возмущаться будет, то «чемодан, вокзал, домой».

Олег пожал руку Антону, и тот со всем своим «добром» направился в сторону ворот для выхода. Научный городок представлял собой достаточно большую территорию. Помимо общежития и, уже упомянутых выше, двух длинных зданий, на ней находился большой склад. Там было много дорогих металлов и газов для опытов, и, учитывая заброшенность местности, а также стоимость этих, необходимых для экспериментов веществ, существовала угроза реального воровства. Поэтому территория была обнесена высоким забором с колючей проволокой под током. К тому же, весь забор хорошо просматривался охраной при помощи мониторов. Именно это сочетание разваливающихся зданий и дорогого способа охраны реагентов, как нельзя лучше отображало разницу между уровнем заботы руководства о карманах чиновников и аспирантов.

Едва молодой юрист двинулся в сторону калитки, большой чёрный внедорожник заехал на территорию научного городка. Из него вышли двое, водитель остался в машине. Первым, помимо поднявшей шлагбаум охраны, кого они увидели, был Антон.

«Молодой человек, куда направляетесь?» – спросил один из них, снимая солнцезащитные очки.

«Мне необходимо срочно уехать. Я должен съездить домой. Экстренная ситуация. Уладить семейные вопросы».

«Вы выглядите плохо. Вы болеете?»

«Я слегка утомился от работы, и мне нужно поспать дома».

«Пойдёмте с нами! Гарантирую, вам окажут лучшую помощь! Заодно, и как у вас тут медицина устроена посмотрим».

Отказаться от их предложения было невозможно, учитывая, что ещё две такие же машины подъехали к воротам. Олег, стоящий рядом с дверью в общежитие и наблюдающий всю эту мизансцену, рванулся обратно, и под проклятия вернувшейся с завтрака Ефросиньи Петровны, перепрыгнул турникет, даже забыв о своём пропуске. Кричать об угрозе было бесполезно. Это делали уже сотни раз при возникновении проверок, но никто чего-либо серьёзного в таких случаях не предпринимал. Ну, а зачем? Все свои. Их поругают, они извинятся. Потом уборка, протрезвленье, изображение умных лиц и дело с концом. Кураторы, естественно, вновь и вновь врывались в разные комнаты, но они не понимали, что то, к чему они призывают подготовиться за пару дней, уже началось. А поэтому попробовать спасти можно было только себя и людей из своей комнаты. Было очевидно, что при таком количестве приехавших, территорию скоро оцепят.

Забежав в свою комнату, Олег стал трясти валяющихся на полу сожителей. Поднять их потенциально было можно, но двигаться, а, тем более, понимать что-либо они не могли. У Олега было два варианта: если он останется, то недоделанные проекты и алкоголизм могут прервать его карьеру. А, если сбежит, то что будет делать Антон? Парень он умный, но находится здесь незаконно.

Олег оценил риски. Затем достал из сумки телефон и отправил Антону смс: «ты – Олег, а кто я, ты не знаешь». Затем со скоростью света погрузил в сумку все свои вещи, нашёл окно, выходящее на другую сторону двора относительно приехавших машин, и выпрыгнул из него. Идея была такова: узнать истинную причину проверки, находясь в безопасном месте; придумать на холодную голову легенду, оправдывающую исчезновение из научного городка; вывести из крови алкоголь и объявиться здесь, как ни в чём не бывало.

Молодой физик пробежал до забора, понимая, что рискует быть замеченным, но охрана была занята отчётами перед нежданными гостями и в этот момент не смотрела на мониторы. Дядя Слава побежал к складу, где по инструкции обязан был находиться хотя бы один человек, и, соответственно, тоже не видел участок забора с обратной стороны от ворот.

Хоть забор и был электризованным по задумке, и это было в интересах высокого начальства, тем не менее, нужно заметить, что «низы» воровать тоже любят, и деньги растащили по карманам охранники. Таким образом, этот забор не представлял собой такое уж мощное препятствие. По крайней мере, в сравнении с тем, как задумывалось. То, что электричества там нет, знали все аспиранты. Порезавшись несколько раз и прилично порвав одежду о проволоку, Олегу удалось за короткое время покинуть территорию научного городка.

Эпизод 3

Из местности, где находился научный городок, до большого города учёные добирались на маршрутках и поезде. Думаю, не нужно объяснять, почему собственных автомобилей у них не было. Маршрутки эти приезжали раз в вечность, так что здесь это было сродни чуду. Когда забор оказался за спиной, Олегу нужно было придумать, что и как делать дальше. Стоит ли, например, ехать в большой город в принципе? Может где-нибудь невдалеке эту проверку переждать и вернуться обратно? Но это только в случае, если Антон успешно сыграет роль Олега… Хватит ли отправленного сообщения?

Стоял также и вопрос: как новые проверяющие отнесутся к почти тотальному алкоголизму, липовым отчётам и халатному отношению в выполнении проектов? А ведь проекты не делались нормально в течение нескольких лет. Не недель или месяцев, а именно лет! Даже визуально было заметно, что аспиранты без всякого страха делали внутри общежития только то, что хотели. В комнатах молодых учёных царил бардак: на полу валялись бутылки от спиртных напитков, книги, документы, – всё в одной «каше», а по большей части аспирантов сложно было не понять, что они элементарно «с бодуна». У многих было отравление «палёным» алкоголем.

Уборщица из-за маленькой зарплаты лишь изредка убирала коридоры между комнатами, а внутри комнат не убиралась никогда вообще. Как правило, люди, давно занимающиеся точными науками, и выбравшие научную деятельность такого рода, неприхотливы. Так, видимо, считало и руководство. Местный инженер в научном городке тоже числился, но он был другом дяди Славы и, пользуясь привилегиями, просто не делал свою работу. Согласно уставу общежития, он должен был устранять перебои электричества, проверять бесперебойную подачу воды, чинить сломавшуюся технику. Да и ту же дверь чёрного хода он ведь мог закрыть и опечатать заново? Мог. Но никто здесь ничего не хотел делать.

Физик продолжал думать, стоя на остановке маршруток. Первым делом Олег отправил Антону более развёрнутую информацию о том, что и как тому следует делать, но всё равно не хотел уезжать без своего друга. С другой стороны, Олегу хотелось побывать на концерте любимой группы, и минут через 20 размышлений, он пришёл к выводу, что за незаконное пребывание в общежитии Антону ничего не сделают. А за что его наказывать? Даже если уровень проверки будет высокий, максимум, что того заставят сделать, – это покинуть общежитие и выплатить штраф, если он по пьяни что-нибудь разбил. Но, во-первых, он юрист и, скорее всего, легко отделается. А, во-вторых, имеет значение не почему Антон находится в городке, а кто его туда пустил. Именно молодой физик сделал это, и именно ему за это отвечать. Олег «поперчил» эти два своих тезиса размышлениями о реальности угрозы для самого себя и пришёл к мысли, что его могут лишить возможности получения степени доктора в будущем, если убедятся, что у него в крови алкоголь, проекты не доделаны, и что не раз был замечен в нарушении устава общежития.

Наконец, он сел в приехавшую через 4 часа маршрутку и в дикой давке по рытвинам и ухабам через 3 часа доехал до железной дороги. Ещё 1 час 45 минут потребовалось, чтобы прибыть в место назначения. Это был не родной город молодого физика, но здесь жил его друг Игорь, разделяющий увлечение наукой. На самом деле, жил он, по большей части, вместе с Олегом в научном городке, но сейчас у него был отпуск. Игорь был женат на девушке, повёрнутой на программировании. Её звали Алина. Поначалу ей была ближе всё та же наука, о которой я часто напоминаю, так как это важно для понимания психологии подобных людей, но их семье не хватало денег на родившихся двух детей, и она стала жить на постоянной основе в городе, зарабатывая неплохие, по их меркам, деньги, что дало возможность обеспечивать детей всем необходимым. Когда Алина начала работать программистом, с ней произошла удивительная метаморфоза: она, буквально, влюбилась в новую сферу своей деятельности. Работала она, не выходя из дома и так усердно, что не успевала заниматься ничем другим. С её маленькими детьми занималась её мама, выполняя, по сути, роль няни сутками напролёт.

Игорь и Алина нашли возможность создать все условия для отдыха и комфорта их общего друга. Ещё когда Олег ехал на поезде, он по телефону рассказал о том, что видел и почему сбежал. Прямо с железнодорожной станции Игорь забрал его на машине и отвёз к ним с Алиной домой. Последняя в этот день закончила работу раньше положенного и приготовила вкусный ужин, забыв даже о… программировании! За чашкой чая оба выслушали, принесённые Олегом новости о странных событиях, происходящих в городке, но на его вопрос о том, говорилось ли что-либо об этом в прессе, был однозначный ответ: «нет». Это казалось Олегу странным. В его голове постоянно крутились три вопроса:

А) Почему приехавшие на трёх чёрных иномарках выглядели так необычно? Нужно понимать, что при такой удалённости от крупных центров инфраструктуры, приезд вообще кого-либо являлся событием, а тут какие-то вычурные «агенты 007» в дорогих костюмах.

Б) Руководители вуза всегда предупреждали «кого-то своего» о том, что они приедут. В основном, дядю Славу. В этот раз он не был в курсе, иначе не побежал бы к складу с реагентами, едва их увидев.

В) В этом посёлке процветал бандитизм. Зная, что в научном городке было в избытке очень дорогих материалов и газов для опытов, нередко местные пьяницы в поисках денег шли на преступления, совершая, так называемые, «набеги», но ни разу им не удавалось добиться своей цели. Охрана была профессиональной, однако, в этот раз она подняла шлагбаум моментально.

После ночи, проведённой у коллеги дома, Олег проснулся в хорошем настроении. Молодому физику казалось, что ему действительно повезло. Все остальные, не понимая степени опасности, столкнулись с проверкой этих серьёзных мужчин на дорогих иномарках, а он, можно сказать, спасся, благодаря своей внимательности. Так как никто не проверил уровень алкоголя в его крови, он сможет сказать, что никогда не участвовал в пьянках. Вряд ли его куратор расскажет, что это не так. Дядя Слава и Ефросинья Петровна не станут рассказывать об этом тоже. Они – ответственные за порядок в научном городке, и зачем им создавать себе дополнительные проблемы?

Только Олег зашёл на кухню, чтобы налить себе чай, обдумывая с кем из аспирантов связаться, чтобы узнать обстановку, как вдруг увидел непрочитанное сообщение в своём телефоне:

«Тебя ищут. Ценные реагенты похищены со склада»

Время отправки СМС: 4 часа ночи 12 минут. Кому принадлежит этот номер, он не знал. Холодок прокатился по телу физика. Его ищут? Похищены дорогие реагенты? Он догадывался почему это сообщение могло быть написано в нейтральном стиле, и это пугало его ещё больше. Автор сообщения не написал «вернись», значит, явно не хотел его подставить, так как Олег мог не знать, что там сейчас происходит. Но он не написал и «беги», потому что, если телефон отправителя проверят, то, в таком случае, он станет соучастником. Отсюда следовало, что автор сообщения, скорее всего, был одним из его друзей по общежитию. Он лишь информировал Олега, чтобы тот принял правильное для себя решение.

Что же делать дальше? Выключить телефон, убрать сим-карту и сбежать? Но это только усугубит подозрение, что он в чём-то виновен. Да и куда? «Федералы» знают всех его родственников и друзей, а вечно быть в бегах никак не входило в его планы на жизнь. Да и вообще он же не совершил ничего незаконного. Он нарушил Устав, а не закон.

Вернуться? Он ещё не вывел весь алкоголь из крови. С другой стороны, лучше быть пойманным за пьянство и беспорядки, чем попасть в тюрьму за мошенничество. Да и пили там практически все. Некоторые также, как он, запускали по своему пропуску друзей, не имеющих никакого отношения к физике. Вряд ли всех лишат возможности стать учёными высокого уровня. Олег решил, что надо не скрываться, а просто подождать, пока он станет «чистым», придумать легенду и вернуться обратно. Это ведь и был его первоначальный план. Так зачем же его нарушать?