Не быть волшебником

Глава 1

— Нельзя угадать, что завтра тебе уготовит жизнь. Совсем недавно у меня были семья, дом в отличном районе, любимая работа. Поймите правильно, я еще не старый, мне всего сорок два. Но ведь мне уже и не двадцать пять, чтобы начинать все заново. И опять же, если даже начинать, то как? Ведь буквально все, за что я берусь, рушится.

Дмитрий сам удивлялся, как легко ему давался рассказ. Он говорил спокойно и размеренно. Обычно он никогда не открывался чужим людям. Но этот человек, которого все называли Волшебником, располагал к откровению. А может, дело было в чае, который так тепло и по-домашнему согревал руки. Да и обстановка такая уютная: старый комод, стеллажи с книгами, кот на подоконнике. К слову, кот был огромен. Он был какого-то дымчатого цвета, с большими лапами и пронзительными зелеными глазами. Кот сидел на подоконнике, но не смотрел на улицу, как это делают обычные коты, он почти все время смотрел на Дмитрия, словно тоже слушал рассказ.

— Когда это началось? — спросил Волшебник. — Можете выделить этот момент?

— Да, — кивнул посетитель, — как ни странно, но да. Я могу с точностью до минуты сказать, когда это случилось. Мы тогда с женой поехали в Тибет, горы всегда нас манили. И там отмечали Новый год. И вот сразу после наступления праздника, в ноль часов, прямо в наш дом, где мы снимали комнату, ударила молния. Выгорела вся проводка. И мы остались без электричества. А потом началось. Электрику не смогли восстановить, а другого приемлемого места мы не нашли. В итоге отпуск был испорчен. Мы с супругой здорово поругались. Я думал — ерунда, помиримся. Но наша ссора переросла в еще большую ссору уже дома. И это притом, что мы почти не ругались. Через две недели Ира собрала вещи и уехала к маме. А через два месяца мы развелись. Но это был еще не конец.

Волшебник внимательно слушал гостя, не перебивая. Кажется, он даже не моргал. Дмитрию все еще сложно было выговариваться перед человеком, выглядевшим явно моложе его. К тому же Волшебник был одет несколько неопрятно. Но, по словам его друга, этот юноша единственный, кто мог ему помочь. Правда, Дмитрий не верил ни в колдунов, ни в гадалок, но в текущей ситуации ухватишься за любую соломинку. Он продолжил рассказ:

— Пока я решал свои семейные проблемы, мой друг, которому я верю, как себе, решился на одну рискованную сделку, в результате которой нашей фирме сулили солидные барыши. Однако его обманули, и мы оказались на грани банкротства.

— Видимо, и в самой дружбе тогда настали тяжелые времена? — предположил Волшебник.

— Да, — кивнул посетитель, — я его обвинял, все простить не мог. Сейчас жалею. На такой ерунде разругались.

— Ясно. И теперь вы?..

— Сейчас я живу в крохотной комнатке. У меня остались какие-то сбережения, но их надолго не хватит. А главное, я ничего не могу исправить.

— Как это?

— Я знаю, что Ирка меня еще любит, но как только я пытаюсь с ней заговорить, все идет неправильно: слова приходят неверные, эмоции захлестывают. То же с другом. Про работу я вообще молчу. Я даже не могу оформить бумаги. Передо мной обязательно заканчивается очередь. Или я попадаю в неурочный час. Да что бизнес. Это стало проявляться и в мелочах. У меня дома через день происходит потоп, перегорают лампочки, со мной переругались все соседи, меня дважды грабили только за этот месяц. Остается только повеситься.

— Ну, вешаться не надо, — успокоил Волшебник. — Давайте вот что, вы заварите еще нам чайку на кухне, заварка там, в верхнем шкафчике. А я пока посоветуюсь.

— Да, конечно, — кивнул Дмитрий и вышел из комнаты. Потом сразу вернулся и переспросил:

— С кем посоветуетесь?

Волшебник посмотрел на кота, пожал плечами и ответил:

— С самим собой. Это такой способ обдумывания проблем.

— Ясно, — недоверчиво кивнул посетитель и ушел на кухню заваривать чай.

Волшебник повернулся к коту и спросил:

— Что думаешь?

— А что тут думать, явно же «печать угасания», — ответил кот. — Давно такого не видел. Интересно, кто это такой древний, что забытые структуры применяет?

— Видимо, придется выяснить. Трюфель, ты меня извини, но придется попугать человека.

— Слушай, а другого способа ввести его в транс ты не придумал?

— Этот самый эффективный.

Дмитрий вернулся с заваркой и горячим чайником.

— Могу я войти? — робко спросил он.

— Да-да, проходите, — сказал Волшебник. — Садитесь в кресло, поставьте на журнальный столик чайник. Мне надо выйти на пять минут. Посидите. Скажите, у вас сердце здоровое?

— Что? — не понял посетитель.

— Сердце, говорю, никогда не беспокоило?

— Да нет вроде.

— Ну и прекрасно. Все, я сейчас вернусь.

 Волшебник вышел из комнаты, а Дмитрий остался наедине с котом.

Кот сначала вел себя обычно, сидел на подоконнике и ничего не делал. Но вдруг он спрыгнул на пол и подошел к журнальному столику. Потом встал на задние лапы, передними взял за ручку чайника и налил воды в одну из кружек. Затем он поставил чайник, открыл рядом стоящую коробку с кусковым сахаром, на секунду замер и спросил:

Глава 2

— Теперь его жизнь станет прежней? — спросил кот, глядя вслед удаляющейся фигуре посетителя.

— Да, станет, — ответил Волшебник. — Может, даже лучше станет. У него теперь есть возможность понять, сколько важного и нужного было в его жизни.

— А что с приглашением?

— Мы идем в гости. Надо же понять, с кем имеем дело. Давай собирайся.

— В смысле, туфли начистить и галстук завязать?

— А что, стильно бы смотрелся.

— А я вот знаю, что есть такая статья.

— Какая?

— Издевательство над животными.

— Трюфель, ты что, животное? — деланно возмутился Микаэль.

— Ну, знаешь, — фыркнул кот.

***

Из квартиры Волшебник вышел во всеоружии. Под его клетчатым английским пиджаком было спрятано сразу несколько приспособлений для эффективной обороны от других волшебников. Кот шел следом. Без всего. Микаэль вышел на улицу и свернул за угол дома. Немного пройдя вдоль стены, он подошел к наземной части подвала и открыл навесной замок, запирающий вход. Волшебник оглянулся по сторонам, пропустил вперед кота, а затем исчез в проеме двери.

— Ну почему здесь всегда так грязно? — возмутился Трюфель.

— А что ты хотел, это же подвал. Скажи спасибо, что этот подвал под нашим домом, за которым я более или менее могу следить. А в других подвалах вообще беда, и самая безобидная из них — это блохи.

— Бррр, — передернулся кот, — давай быстрее открывай следующую дверь, и пойдем отсюда скорее.

Микаэль подошел к одной из дверей подвала, на которой было написано: «Не влезай — убьет». Только вместо черепа и костей на ней был нарисован лысый мужчина с суровым выражением лица. Трюфель считал, что так надпись выглядит более внушительной, к тому же будет меньше ассоциаций с трансформаторной будкой.

Немного поколдовав возле двери, Волшебник потянул ручку на себя и вошел внутрь открывшегося помещения. За ним, после секундной паузы, покрутив ушами и минимум два раза оглянувшись, проследовал кот.

— Ну и где мы оказались?— спросил Трюфель, балансируя на тоненьком козырьке высокой скалы.

— Понятия не имею, — ответил волшебник.

— Рад приветствовать вас в моем мире, — раздался громоподобный голос отовсюду.

— А ты любишь эффекты? — съязвил кот.

— И, очевидно, не очень любишь гостей, — заметил Волшебник, прижимаясь всем телом к скале.

— А что вы хотели, чтобы я вам адрес собственного дома дал? — сказал голос.

— Но и подвергать нас опасности разбиться не очень вежливо, — сказал Волшебник, поглядывая в бездонное дно пропасти.

— Ох, простите мне мои манеры, благородные лорды. Видимо, я вас перепутал с теми подлецами, которые пришли в гости, вооруженные до зубов.

— Туше, — согласился Микаэль. — Приношу свои извинения. Но, согласись, идти в незнакомое место совсем без оружия не очень осмотрительно.

— Настоящему волшебнику не нужно оружие.

— Это распространенное заблуждение, — сказал кот, — которое я легко мог бы оспорить, приводя в пример разные профессии, в которых тоже не нужны предметы, а только умения. Что, впрочем, не мешает пользоваться оными ради автоматизации и ускорения процесса.

— Ух ты, ученый кот! — воскликнул голос.

— С учетом того, что я пришел с Волшебником и тот позволяет мне в своем присутствии высказывать различные суждения на очень важных переговорах, почти приравнивая мое мнение к своему, считаю эту реплику очень тонкой иронией.

— Чего?

— Я думаю, не стоит расшатывать наше и без того неустойчивое знакомство, — вмешался в разговор Волшебник. — Может, мы можем поговорить цивилизованно? Я оставлю оружие, а ты предоставишь нам другое место, где мы, наконец, сможем обсудить цель визита, инициатором которого являешься ты, до сих пор не знакомый нам волшебник.

— Меня зовут Уан, — прогремел голос. — Я повелитель семи миров. И я принимаю твое предложение, Микаэль Олай.

Тут же картина переменилась. Мика и Трюфель оказались в огромной зале размером с футбольное поле, где из мебели стояли два стула — в самом центре — и трон — на возвышении где-то вдали.

— Ну, хотя бы не дует, — заметил кот.

— Итак, — сказал Уан тем же громоподобным голосом, — ты получил мое приглашение, Микаэль.

— Да, получил, — согласился Волшебник. — Но зачем напрягать связки?

Мика сделал шаг вперед и вдруг оказался у самого трона.

— Нападение! — закричал Уан, когда Мика появился прямо перед ним.

И тут же со всех сторон на гостя были нацелены сотни копий. Копья блестели наконечниками и, зависнув в воздухе, ждали приказа.

— Спокойно, Уан, — сказал Мика. — Это ты меня вызвал на дуэль. Я до сегодняшнего дня про тебя вообще не слышал. И уж, конечно, не стал бы делать такую глупость и нападать на тебя в твоем мире.

Глава 3

На лестничной площадке было светло и тихо. Здесь располагались только две квартиры, и обе были на достаточном удалении друг от друга. Дальняя дверь была обычной, стальной, покрашенной под старину в черный с прожилками под бронзу цвет. А дверь, у которой стояли Волшебник с котом, была деревянной, но с резными узорами. Волшебник нажал на кнопку потертого звонка, и в квартире послышалось щебетание птиц.

— Меня всегда нервировали такие звонки, — пожаловался кот.

— На то ты и кот, Трюфель, что птичий щебет в тебе вызывает эмоции, — заметил Волшебник.

Дверь открылась, и на пороге показалось нечто, лишь издали напоминающее человека. Глаза чудища были большими и рыбьими, широкий нос сразу переходил в лоб, а на шее отчетливо видны были некрасиво торчащие жабры.

— Что надо? — прогнусавило чудище.

— Шоколада, — в тон ему ответил Трюфель.

Чудище опустило голову и с отвращением посмотрело на кота.

— Опять весь ковер шерстью уделаете.

— Я тебя сейчас уделаю, килька в томатном соусе, — завелся Трюфель.

— Ихтиандр, кто там? — послышался голос из квартиры.

— Микаэль пришел, — ответило чудище, добавив: — Со своим животным.

Шерсть на загривке кота стала дыбом, глаза налились кровью. Он вот-вот готов был вцепиться в обидчика.

— Спокойно, Трюфель, — успокоил его Волшебник, — мы просто заходим.

Чудище пропустило гостей в квартиру и, оценив правильно настроение кота, скрылось из виду.

Гости прошли в комнату, где увидели сидящего за большим письменным столом седого профессора. Тот писал что-то в журнале пером, сверяясь с картами и странными измерительными приборами.

— О, Мика, здравствуй. Привет, Трюфель. Вы вовремя, я как раз заканчивал расчет первого мыслепередатчика.

— То есть теперь можно будет общаться без телефона? — пошутил Волшебник.

— Не только общаться, можно будет передавать любую информацию. Можно передавать эмоции, чувства. Представляешь, можно будет влиять на людей, сделать всех добрыми и честными.

— Ну-ну, разошелся, — остановил поток слов Микаэль. — А то мы не знаем, чем это может кончиться. Появится какой-нибудь диктатор, великий уравнитель, и давай рай на земле создавать, да так, что только головы полетят. Нет уж. Теоретик ты прекрасный, но давай такие научные прорывы как-то обсуждать.

— Так мы и обсуждаем сейчас, — рассеянно проговорил профессор. — А еще я тут придумал прекрасную формулу.

— Страшно представить, — с сомнением отозвался Микаэль.

— Да нет, тут все нормально, — махнул рукой профессор, — исключительно полезный эксперимент. Я нашел способ понижать порядковый номер элемента. Представляешь, сколько пользы это принесет. Не будет больше дефицита редких материалов, никаких сложностей с добычей. Хочешь, преврати свинец в таллий или висмут в свинец…

— …или ртуть в золото, — продолжил Волшебник. — Саш, ты просто великолепен. Зачем думать о рабочих местах, об экономике? Давай наводним мир драгметаллами. А когда люди поубивают друг друга в поисках эквивалента, жить совсем просто станет.

— Я не подумал, — смущенно сказал профессор.

— Да ладно, Белый, не куксись. Затем и нужны друзья, чтобы портить жизнь и возвращать на землю. Кстати, о земле, как там твои летуны?

— А что с ними станется? Они в своем лагере живут в вечном полете. Не жизнь, а малина. Никто их не беспокоит, они сами даже зарабатывать научились. Окрыли по всему миру клубы экстремалов. Кто с мостов, привязанный на веревке, прыгает, кто с домов на парашюте, на дельтапланах учат летать. И вот я не понимаю людей. Ну эти-то ясно, им не страшно, они в любой момент и без всякого парашюта или веревки полетят. А у обычных людей такой способности нет, как они не боятся?

— Иногда людям очень хочется испугаться. К слову, о страхе. Меня на дуэль вызвали. И ты знаешь, мне страшно.

Белый посмотрел на Волшебника сквозь старые очки очень внимательно и спросил:

— Ты чего-то боишься? Это действительно ново. Хотя понимаю, что дуэль — штука неприятная. Я думал, их уже давно никто не проводит.

— Вот нашелся один. Некий Уан. — Волшебник обошел стол и сел напротив профессора. — Я что пришел, я попросить тебя хотел. Саш, будешь моим секундантом?

— О чем разговор, Мика. — Профессор порылся в ящике своего стола и достал рапиру. — Если надо, я и подстрахую.

— А со шпагами я угадал, — тихо заметил Трюфель.

— Да, ты можешь подстраховать, — согласился Волшебник, — но другим. Он выбрал время в качестве оружия. И мне может просто не хватить лет. Ты знаешь, у меня цикл ограничен между перерождениями. И может быть, мне придется занять у тебя пару лет.

— Хорошо, Мика, конечно. Кочегара с собой брать будем?

— Как раз собирался к нему отправиться сразу после нашего разговора.

— Это значит, — улыбнулся Белый, — как в старые добрые времена, выступим всей командой.

Глава 4

Жить в детдоме не сахар, даже если твои воспитатели и педагоги хорошие люди. Все равно есть пустота, которую должна бы заполнять любовь родных и близких и которую вряд ли заполнишь чем-то другим. К тому же после детдома наступает другая пора. Если здесь все знакомо и понятно, то там, за стенками учреждения, начинается новая, неизвестная и, по слухам, совсем не легкая жизнь.

Костя знал, что меньше чем через год его ждут серьезные перемены. Скорее всего, это будет училище, общежитие и новые люди вокруг. И поэтому ему очень не хотелось взрослеть.

Костя был мечтателем, он любил, закрыв глаза, надев наушники, представлять, как он, оказавшись в другом мире, пускается в путешествие. Где вокруг него происходят потрясающие, прекрасные и интересные события. Он любил себя воображать рыцарем или разбойником из книжек, всегда благородным и отважным. Не раз он отправлялся в походы по Средиземью или плыл на корабле в прекрасную выдуманную страну. И эти путешествия всегда дарили эмоции, такие яркие, такие четкие, что казалось, они реальнее самой жизни.

Костю дразнили фантазером за то, что он любил рассказывать истории. Что-то он вычитывал из книг, что-то додумывал сам. Но в итоге, когда он начинал рассказывать о подвигах во имя благородства, вокруг него собирались все друзья и слушали не отрываясь.

Как-то Константину попалась книга о космических путешествиях. Он прочитал ее дважды. Первый раз он просто проглотил ее за один вечер, а потом всю ночь не мог уснуть под впечатлением. Оказывается, бывает так, что пределы Земли можно раздвинуть. И пределы космоса, и жизни, и смерти, и даже время не является чем -то объективным. Костя вдруг понял, что мечтать можно гораздо ярче, ведь ничего не останавливает твою фантазию. Это было настолько пьянящее открытие, что он даже испугался, ведь чувствовать такую свободу было почти опасно. Интуиция тогда его робко предупреждала, что свобода всегда несет в себе много такого, с чем не каждый человек может справиться.

И вот однажды Косте попалась в руки книга, в которой был рассказ так полюбившегося ему писателя Клайва Льюиса «Бракоразводный процесс». Вопреки ожиданиям, в рассказе говорилось не о трудностях семейной жизни. Рассказ затрагивал очень волнующую, особенно в этом возрасте, тему смерти. Точнее, того, что бывает после нее. Константину понравились описания в этой истории. И то, как герой видел дорогу в рай, и то, каким он видел ад. Ад, к слову, был совсем не таким, каким Костя его себе представлял. Никаких горячих сковородок и чертей, никаких мучений и истязаний. Все было довольно гуманно и в то же время жутко. И так Костю зацепила эта тема, что он стал представлять себе это место. Он даже пошел дальше и стал прикидывать, какой ад мог бы придумать он сам. Наверно это было бы что-нибудь похожее на выдумку Клайва Льюиса. Уж очень его смущали все эти гиены и сковородки. Душа — тонкая материя, пусть и ад будет тонок в своих подходах. Это, конечно, должен быть город, и в нем в своих заблуждениях мучаются грешники.

Костя уже в мыслях рисовал себе ад. Дом за домом он выстраивал улочки и кварталы. Представлял, каким унылым и серым должна быть эта обитель. И тут вдруг случилось странное. Кровать, на которой мечтал Костя, стала куда-то проваливаться. Потолок словно уплывал в небо, простыня, немного свисающая с кровати, коснулась дощатого пола. Костя так испугался, что захотел сразу выскочить из-под одеяла, но кровать, словно почувствовав его движение, ускорилась и в следующее мгновение ухнула в пропасть. Костя не кричал, он даже пошевелиться боялся, его кровать падала вниз, куда-то под землю. В какой-то момент Константин почувствовал, что падение стало замедляться. Оно становилось все медленнее, пока не остановилось совсем, небольшим стуком ножек о твердую поверхность.

Вокруг был непроглядный туман, сквозь который робко пробивался призрачный свет. Костя попробовал опустить ноги на пол. Пальцы коснулись мягкой травы. Константин, держась за кровать, встал и сделал два шага вперед. Не было ощущения опасности. Повинуясь природному любопытству, Костя сделал еще несколько шагов, потом еще. Осмелев, он ускорил шаг. И вдруг туман рассеялся, и перед ним появилась улица. Обычная улица, озаренная розовыми красками, какие бывают перед рассветом. Одноэтажные дома, ухоженные дворики, заборчики, дворник метет асфальт.

И тут Костя увидел черта. Черт выглядел точно так, как его описывали в книгах: черного цвета, ростом примерно полтора метра, рога на голове, клыкастая морда, копыта, хвост. Он старательно подметал улицу большой метлой. Но вдруг перестал мести и посмотрел в сторону Кости, который стоял, замерев от ужаса. Черт прислонил метлу к забору и пошел в сторону незваного гостя. Константин развернулся на босых пятках и бросился бежать обратно в туман.

Черт, увидев, что мальчик убегает, побежал за ним, крича что-то вдогонку. Но Костя и не думал останавливаться. Он бежал, не помня себя, не разбирая дороги, прочь от ужасного видения. Может, из-за паники, охватившей его, а может, просто потому, что в этом странном месте все подчинялось чужим законам, на пути Константина возникла маленькая кочка, которую он не заметил. Больно ударившись об эту злосчастную кочку большим пальцем ноги, Костя растянулся на траве. Он слышал, как его нагоняет черт и вот-вот настигнет. Костя в страхе обхватил голову руками и взмолился:

— Хоть бы все это было неправдой, хоть бы это был сон.

Но топот копыт за спиной становился только громче. Костя, боясь пошевелиться, пытался вспомнить что-то такое, что сидело давно в памяти, — истории из детских страшилок и баек. Где-то должен быть выход. У любого зла есть свой ограничитель. Он резко перевернулся на спину и крикнул:

Глава 5

Ад не место для веселья. Это утверждение вполне подходит для большинства таких мест, кроме ада, в котором оказался Костя. Вокруг него творилась вакханалия. Черти, освобожденные от своих обязанностей, резвились вовсю. Выбрав своим развлечением мучения грешников и наученные новоявленным молодым волшебником, черти открывали новые грани в изобретении истязаний. Сперва они появлялись в окнах грешников, просто пугая тех своим видом. Но дальше они развивали успех, добавляя различные эффекты. Бедные грешники от стука, воя, зловещего шепота и криков буквально сходили с ума. Но чертям и этого было мало. Костя с ужасом стал замечать то тут, то там зажженные костры. Он не предполагал, что его справедливая идея обернется таким ужасом. Пока еще никого не сожгли и не сварили, поэтому Константин надеялся остановить это безумие. Он решил найти того, первого, черта, который и объяснил ему правила и открыл в нем волшебника. По крайней мере, с этим чертом уже был установлен контакт. Проблема была только в одном — все черти были похожи друг на друга. Тогда Константин решил пойти простым путем: он просто подходил к каждому рогатому и спрашивал его. Зачастую черти просто отворачивались, а некоторые даже огрызались. Очевидно, что того самого черта перед ним не было. Но Костя не терял надежду, он ходил от дома к дому и продолжал искать.

В очередной раз, увидев черную фигуру, которая, видимо, задумав новую мерзость, затаилась возле одного из домов, Костя решил снова попытать счастье.

— Извините, — спросил он темную фигуру, — вы не тот черт, с кем я общался?

Фигура вздрогнула и медленно повернулась на голос.

Костя с удивлением обнаружил, что фигура совсем не похожа на черта: она была выше, что сразу бросилось в глаза, когда фигура распрямилась. А еще фигура была человеческой, долговязой и лохматой, своими космами прикрывающая очень рассерженный взгляд.

— Так вот ты какой, северный олень, — прорычал Витя Кочегар, который и был той фигурой.

Увидев перед собой грозного косматого мужика, Костя растерялся. Он было хотел обрадоваться — все-таки человек перед ним. Но тут он вспомнил, что люди здесь только грешники, а значит, не самые лучшие представители человечества. К тому же у грешников был повод не любить Константина, ведь их спокойная жизнь закончилась именно с его появлением. Чтобы избежать мести, повинуясь естественному желанию, Костя побежал.

— Стой, сопляк! — закричал Витя.

Но закаленный в детдомовских неприятностях, Костя был совсем не простой добычей. Он бежал быстро, не разбирая дороги, петляя между домов и заборов.

Кочегар пытался за ним угнаться, но подросток был слишком юрким. В какой-то момент Костя понял, что за ним уже никто не гонится, и сбавил темп. Затем он спрятался за одним из домов, чтобы перевести дух. К его удивлению, сумасшествие, творившееся в аду, практически прекратилось. Черти потушили костры, грешники уже не кричали на каждом углу. Наступило тревожное спокойствие. Константин решил заглянуть внутрь дома, за которым прятался, пытаясь оценить обстановку.

В доме все было внешне спокойно. На диване с газеткой сидел мужчина, видимо, грешник. Никакого страха или беспокойства он не проявлял. Косте даже показалось, что тот чему-то ухмыляется. И вообще, тип был какой-то странный, не вписывался в общий колорит. Никакой печати порока на лице, в хорошем костюме. Было такое чувство, что он тоже не здешний. Косте очень захотелось, чтобы это было так. Все-таки он устал от разного рода «нелюдей», обитающих в аду. Константин хотел зайти в дом и проверить свою догадку, но тут он почувствовал, что его кто-то держит за футболку. Он обернулся и увидел кота.

Это был большой кот, таких Костя еще не видел. Кот сидел на дереве, на высоте роста подростка. Он-то и держал когтистой лапой Костину футболку.

— Отцепись, — дернулся Костя, пытаясь высвободиться.

— Спокойно, малыш, — сказал кот, подтягивая к себе подростка за футболку, — не дергайся.

— Говорящий, — удивился Костя, но не очень сильно. Последние события научили его, что в жизни бывает много странного.

— Говорящий-говорящий, — промурлыкал кот, а затем громко проорал: — Мика, я его поймал!

— Да пусти ты меня, — дернул сильнее Костя, так что кот чуть не упал с дерева. — Что вам всем от меня надо?

— Сейчас узнаешь, — сказал кот, хищно оскалившись.

— Да иди ты, — дернулся в последний раз Костя и вырвался из цепких лап кота.

Почувствовав, что снова свободен, Костя побежал от злосчастного дома так быстро, как только мог.

Но в этот раз бегство не сработало. Кот бежал за ним, не отставая. К тому же посетитель дома, на которого он загляделся, когда пропустил появление кота, тоже присоединился к погоне. Это уже было похоже на охоту. Константин бежал, как мог, но кот и тот человек в костюме очень быстро его нагоняли. Надо было что-то придумать. Константин забежал за один из домов, но там нарвался на засаду. Видимо, косматый мужик, от которого он убегал в первый раз, не бросал погони. А тут ему такой подарок сам прибежал в руки. Костя не знал, что этот лохматый тип — хозяин ада, которой знает все тропы и лазы в своем мире.

— Ну все, щенок, — радостно прохрипел Кочегар, — дальше бежать некуда.

Костя дернулся от Вити в другую сторону, но там уже медленно и спокойно, понимая, что подростку уже некуда деться, к нему приближались Трюфель и Микаэль.

Глава 6

Переезд — это всегда тяжело. Особенно это тяжело, когда переезжает молодая девушка со всеми своими нарядами и «нужными» вещами. Особенно тяжело даются муки перевоза вещей, которые и на исходном месте не приносили пользы. А уж тащить их с собой в другой дом и вовсе тоскливо. И все же еще хуже, чем переезд молодой девушки, может быть только переезд молодой девушки в тесную неустроенную квартиру, в которой основной мебелью являются старые книги.

Трюфель сидел среди коробок и недоумевал:

— Как у одного человека может быть столько вещей?

— Это не все, — сказала Ариэль, — половину пришлось выбросить. Я думаю, что вряд ли бы здесь все уместилось. Пианино жалко.

— Пианино?

— Да, пришлось оставить его у Александра Романовича. Там же остались мои лыжи и альпинистское снаряжение.

— А лодки у тебя нет?

— Есть, — радостно ответила летунья. — Только она резиновая и, наверно, уже не держит воздух. Я ее тоже не стала брать.

— Повезло Александру Романовичу, — ехидно заметил кот. — То-то Белый захотел тебя сбагрить.

В комнату вошел Костя с большой коробкой в руках. Покрутился по комнате и, не найдя, куда ее пристроить, обратился к летунье:

— Где ее поставить?

— А ставь сверху на другие коробки, — махнула рукой Ариэль, — там ничего тяжелого.

Костя послушно поставил коробку.

— И много там еще?— спросил кот, недовольно оглядывая растущую гору вещей.

— Да нет, столько же, — немного запыхавшись, ответил подросток.

Костя отдышался и пошел за следующей коробкой.

— А мне вот интересно, — сказал кот, — а что это мальчонка так надрывается?

— Просто он джентльмен, — ответила Ариэль, — помогает девушке. Не то что некоторые. — Летунья призывно посмотрела на Микаэля, который сидел в кресле и спокойно читал книгу.

Волшебник на замечание девушки никак не отреагировал.

— А почему кто-то вообще должен таскать эти коробки? — удивился Трюфель. — Есть же специально натренированные ребята, которые за не очень дорого перетащат все что угодно, хоть твое пианино.

В этот момент в комнате снова появился Костя с очередной коробкой.

— Я знаю, — сказала Ариэль, — но мальчик вызвался помочь, и это так благородно и мило, что не могла отказать.

— Да мне не трудно, — смутился Костя, тяжело дыша.

— Конечно, не трудно ему, — сказал кот, — а рожа красная, видимо, от радости. Смотри, парень, любовь — она штука такая, не успеешь ручку в автобусе подать, как внезапно начинает мучить гипертония от постоянных тасканий.

Костя покраснел еще больше, опустил голову и тихо сказал:

— Мне правда не трудно. Пойду, там еще коробки остались.

Костя вышел, а Трюфель продолжал ворчать.

— Мика, а ты чего спокойно сидишь? У нас тут жилплощадь буквально кусками отнимают. Интервенция коробок по всей территории. Я что-то не помню, чтобы мы соглашались всех у себя приютить. Кто-то, помнится, обещал новый дом.

— Твоя правда, Трюфель, — отвлекся от книги Волшебник. — Действительно пора что-то придумывать. Я думал использовать нашу квартирку как временный форпост, откуда мы могли бы двигаться дальше. Но, похоже, место для маневра совсем не остается.

— А я о чем.

В комнату снова вошел Костя с коробкой в руках. Он старался никому в глаза не смотреть, молча поставил коробку и пошел обратно.

— Постой, ученик, — окликнул его Микаэль, — не уходи. Пора бы нам с тобой начать обучение.

— Но там коробки еще, — возразил Костя.

— Пустяки, — отмахнулся Волшебник, — ты их уже принес. Посмотри в правом кармане.

Костя полез в правый карман брюк и достал оттуда пригоршню маленьких коробок.

— Правда, пришлось их немного уменьшить, но им легко можно вернуть обычный размер. Пока положи их где-нибудь и садись на диван.

— Это что, сразу можно было так сделать? — спросил пунцовый от усталости, негодования и стыда Костя.

— Конечно, — кивнул Волшебник, — но, во-первых, физический труд полезен, он разгоняет кровь, забирает лишнюю эмоциональность, что важно, особенно в твоем возрасте, а во-вторых, ты сам хотел таскать коробки. Кто я такой, чтобы тебе мешать? В конце концов, это дало тебе возможность показать себя как хорошего друга, учтивого молодого человека. К тому же это заставит тебя думать о возможностях, которые перед тобой откроются не с точки зрения теории, а как реальная поддержка в трудную минуту. И вообще, волшебникам свойственно забывать простые вещи. Важно чтобы ты их всегда помнил.

— Я запомню, — пообещал Костя.

— Обижаешься, — улыбнулся Волшебник, — зря. Обучение — оно так и строится. Я что-то буду наглядно тебе демонстрировать, а ты должен будешь это запоминать, чтобы потом суметь повторить.

— Я понял.

— Хорошо. Итак, ты знаешь, что у нас не так много времени. Я тебе рассказывал про дуэль и про другого волшебника. Из чего ты, наверно, уже сам сделал вывод, что волшебники бывают разными. А главной ценностью для волшебника является мир, который он создал. И так как у нас с тобой совсем немного времени, на теории я заостряться не буду. Буду объяснять все по ходу обучения. Ты рассказывал, что впервые что-то создал, когда познакомился с чертом.