Не грози Дубровскому! Том VII

Глава 2

— Прошу покинуть зал заседаний до окончания процесса! — Выкрикнул судья и посмотрев в сторону амбалов подпиравших стены добавил. — Охрана, вывести его!

— Да? Ну и как вы собираетесь разобраться в причинах моей смерти, если вышвырните меня из зала суда? — Стальным тоном спросил патриарх рода Быковых.

В зале повисло гробовое молчание, и только Богдан вскочил со скамьи после секундного замешательства и рванул к отцу.

— Папа! Ты жив? Я так пере… — Слова Богдана застряли у него в глотке, так как Георгий Александрович наотмашь ударил его по щеке. — За что? — Прошептал Богдан, ломая дешевую комедию.

— Что здесь происходит⁈ — Выкрикнул судья, стуча молотком по столу. — Представьтесь и объясните какое отношение вы имеете к текущему уголовному делу. — Сказал он и сняв очки начал их протирать.

— Я князь Быков Георгий Александрович. Так уж вышло что господин Дубровский меня действительно похитил.

После этих слов по залу прокатилась волна шепота, создаваемая присяжными.

— Я же говорил вам! — Радостно выкрикнул Богдан, потирая щеку.

— Закрой свою пасть. — Рявкнул патриарх. — Вот только господин Дубровский похитил меня не с целью получить выкуп и уж точно не с целью убить. По сути, он спас меня от неминуемой смерти.

— Папа, что ты такое говоришь⁈ — Испуганно лепетал Богдан, а глаза его бегали по залу ища того, кто мог бы помочь спасти положение.

— Вот этот человек. — Патриарх ткнул пальцем в грудь Богдана, да так что тот едва не плюхнулся на задницу. — Решил захватить власть над моим родом. А чтобы это сделать, этот сучонок не придумал ничего лучше, чем отравить собственного отца.

— Что? Я не… — Договорить Богдан не успел, так как мощный удар опрокинул его на пол.

— Закрой свою пасть, пока я не выпотрошил тебя прямо здесь. — Прошипел Георгий Александрович и продолжил. — Долгие пять лет я тратил баснословные деньги выписывая лекарей со всей империи и даже за её пределами. Но никто! — Эхо громогласно разнесло его слова по залу заседаний. — Никто не смог мне помочь. Я думал, что это смертельная болезнь, которой ещё нет названия и оказался прав. Эту болезнь звали Богдан. Виктор Игоревич раскрыл мне глаза на то, кого я вырастил. Да возможно из меня вышел никудышный отец. Зато я истинный аристократ и не стану марать имя своего рода подобным наследником. — С презрением сказал патриарх и добавил. — Я Быков Георгий Александрович, отрекаюсь от Богдана и изгоняю его из рода Быковых. Теперь ты пустое место. — Патриарх сплюнул в лицо сыну и развернувшись удалился из зала заседаний.

— Папа! Это ошибка! Дубровский лжец! — Выкрикнул Богдан, протянув руку вслед уходящему отцу, а когда родовой перстень на его пальце рассыпался в прах, Богдан скорбно завыл. — А-а-а!!! Ненавижу!!! Тварь! Ты за всё заплатишь! Я вырежу тебе сердце!

Богдан потянулся к мане готовясь атаковать меня. Но я даже не сдвинулся с места, а просто продолжил смотреть этот замечательный спектакль.

— Охрана! Отведите господина Быкова в камеру. Пусть отдохнёт и успокоится. В любом из случаев мы уже услышали всё необходимое.

Охрана за долю секунды оказалась рядом с Богданом и немилосердно выкрутив ему руки надели наручники. Проклятье! А охранники матёрые ребята. Видать тоже почувствовали, что Богдан потянулся к мане и просто ждали отмашки судьи.

— Вы все пожалеете! Пожалеете! А-а-а!!! Пустите твари! — Верещал Богдан пока его тащили по полу на выход.

— Да уж. — Судья устало вздохнул и потёр виски. — Дамы и господа, полагаю на сегодня довольно драмы и лжи. Предлагаю удалиться в совещательную комнату для вынесения вердикта. — Судья встал с кресла, снял парик и протёр тряпочкой лысину.

Следом за ним поднялись двенадцать присяжных и отправились совещаться. Хотя исход дела и так был ясен.

— Господин Дубровский. Вас одновременно чертовски просто и сложно защищать. — Сказал адвокат и протянул мне руку.

— Ха-ха! Отчего же?

— Вы остры на язык, и это могло сыграть с вами злую шутку. Но в то же время вы чисты на руку и самостоятельно выстроили линию защиты так, что я местами чувствовал себя лишним на этом процессе. — Извиняющимся тоном сказал адвокат.

— Если бы не вы с господином Панфиловым, то я бы так и остался за решеткой до начала суда и не смог бы подготовиться. Поэтому не могу сказать, что вы были бесполезны. — Заметил я и пожал руку адвоката.

— Значит мы сделали общее дело. Поздравляю. Вас точно оправдают.

— Друг мой, я в этом даже не сомневаюсь. — Сказал я и посмотрел на дверь, в которую утащили Богдана.

Может стоило его убить? Мёртвые проблем не доставляют… Так-то оно так, но вот родственники убитых доставляют проблемы и ещё какие. Стоит вспомнить семейство Бакаевых. Если бы не их жажда мести, то весь их род по мужской линия был бы жив.

Будем надеяться, что Богдан подохнет с голоду, так как в своей жизни он мало что умеет кроме раздавания приказов. Хотя маг он, конечно, неплохой. Особенно когда употребляет стимуляторы.

Спустя двадцать минут вернулись судья и присяжные. Когда все заняли свои места, судья ударил молотком и объявил:

— Присяжные посовещались и вынесли вердикт. Дубровский Виктор Игоревич полностью оправдан. — С радостью в голосе сказал судья, видимо это заседание его порядком достало. Судья ударил молотком по столу и добавил. — Постановление вынесено и оглашено. Стороне защиты и обвинения будет выдан протокол. Можете с ним ознакомиться и обжаловать в судебном порядке, если с чем-то не согласны. Судебное заседание закрыто.

Народ начал расходиться, вот только следователь Черняев остался сидеть на месте. Его обступила охрана зала суда, не давая подняться.

— Виктор Игоревич. Подойдите. — Проскрежетал судья и я, не теряя времени приблизился. — Вы утверждаете, что следователь Черняев работал на Быкова и подбросил вам улики?

— Именно так ваша честь. Посмотрите на него и всё поймёте.

— Я уже понял. — Сказал судья, посмотрев на меня поверх очков и улыбнулся. — Что ж, тогда я попрошу вас написать заявление, на основании которого мы проведём внутреннее расследование. Если господин Черняев виновен, то на свободе ему больше не ходить.

— С превеликим удовольствием отправлю его за решетку. — Довольным голосом сказал я.

— Алиса, дай, пожалуйста, Виктору Игоревичу бланк. А после проведи заявление и запусти его как можно скорее в работу. — Краем глаза судья посмотрел на секретаршу.

— Александр Александрович, всё сделаем. — Девушка улыбнулась и порывшись в папке достала два экземпляра заявления. — Виктор Игоревич, нужно будет заполнить один бланк. Если допустите ошибку ничего страшного, просто перепишите заявление на чистом.

— Благодарю. — Сказал я и забрав бланки поцеловал девушке ручку, от чего она покрылась красными пятнами.

Аллергия на поцелуи или так у неё проявляется смущение?

Улыбаясь, я прошел через весь зал и сел рядом с Черняевым.

— Уважаемый, напомни, как тебя зовут? — Спросил я, занеся ручку над бланком.

— Черняев Дмитрий Игоревич, — на автомате выпалил следователь и спохватился, — а что? Вы чего там писать собрались? — Испуганно спросил он.

— Ну как же? Делаю вашу работу. Зло ведь должно быть наказано. А вы господин Черняев самый что ни на есть злодей. — Задумчиво протянул я, выводя буквы. — Вот и хочу чтобы вам воздали по заслугам.

— Виктор Игоревич. Родненький, пожалуйста, ну может как-то решим без вот этого всего? — Жалостливо проблеял следователь.

— А как же ваши вопли «Дубровский сволочь! Ты сядешь!» и всё в этом духе? — Насмешливо спросил я.

— Помутнение нашло. У меня порой бывает. Так увлекаюсь работой, что…

— Что подбрасываете улики невиновным? — Закончил я за него фразу. — Нет родной. Правосудие оно либо одинаковое для всех, либо его не существует. Как говорится, сушите сухари, господин Черняев. — Сказал я, поставив точку и взмахнув заявлениями направился к секретарю.

— Дубровский, прости… Прости меня… — Всхлипнул Черняев и мне бы было его жаль, если бы эта тварь не пыталась только что отправить меня на виселицу. Увы для таких сволочей у меня сострадания нет, только справедливость.

— Алиса, прошу. — Я протянул девушке бумаги.

Она, бегло просмотрев заявление сказала:

— Виктор Игоревич, мы сегодня же привлечём менталиста и просмотрим все воспоминания господина Черняева. Если там найдётся доказательство преступного сговора, то следователь будет уволен с государственной службы и отправлен на рудники. В любом из случаев я вас уведомлю об итогах расследования. Всего доброго. — Она мило улыбнулась и стрельнув глазками ушла.

А вот такие девушки мне нравятся. Она не знает обо мне ничего кроме того, что указано в папке с личным делом. Я для неё обычный парень. Да, граф, да владею фабрикой. Но кто из аристократов не владеет какой-либо промышленностью? Я для неё один из многих, но я ей нравлюсь. И это искренняя симпатия.

Впрочем, единственная девушка, которая меня сейчас заботит это Юлия. Юлия оставшаяся один на один с выжившим из ума стариком. Интересно станет ли он теперь пытаться выдать её замуж за нищего Богдана? Он ведь даже не аристократ теперь. Просто безродная шавка.

Мои мысли прервал подошедший гвардеец рода Быковых.

— Виктор Игоревич, Георгий Александрович попросил вам передать это. — Он протянул мне толстый конверт со сломанной сургучной печатью. На конверте красовалась надпись «Мышкин Сергей Юрьевич».

Одиночная камера в подвале суда.

Богдан, рыча, молотил кулаками по стальным прутьям, разбивая костяшки до крови.

— Суки! Выпустите меня немедленно! Я князь! — Орал он, срывая глотку.

— Слышь дурачок. Ротик свой прикрой, а то я тебе дубиной зубы подровняю. Все уже знают, что ты не князь, а отброс, который папаньку ухайдохать пытался. Получил то, что, заслужил. А если не хочешь новых проблем нажить, то, — Насмешливый тон охранника сменился злобным криком. — заткнись!

— Попомни моё слово падаль. И ты, и эти суки. Вы все мне заплатите. Я перебью вас одного за дру… — Договорить Богдан не успел. Сквозь прутья влетела дубина и тычком ударила по зубам разбив губы в кровь.

— Я ж предупреждал. — Покачав головой сказал охранник и вытер окровавленную дубинку о штаны. — Завали своё хлебало. А то ведь тебя заперли тут на сутки, и может так статься, что сутки спустя ты выйдешь отсюда инвалидом.

Богдан опалил охранника взглядом полным ненависти, но снова огрызнуться не решился. Камера узкая и от дубинки увернуться не получится, а магия в застенках не работает.

От осознания своей беспомощности он издал рык, который перешел в протяжный вой. Впервые в жизни Богдан потерял контроль над происходящим и это ему не понравилось.

Выйдя на порожки суда, я тут же был окружен толпой. Вот только в этот раз это были не репортёры, а мои друзья! Лев, Гриша, Михаил и Василий подхватили меня на руки и начали, раскачивая подбрасывать в небо.

— Не виновен! Не виновен! — Орали они, а девчонки, стоявшие рядом размахивали воздушными шарами.

— Ну всё, хватит! Да поставьте меня уже на землю! — Хохотал я, взмывая к небесам, но друзья продолжали веселиться.

Пришлось использовать синергию и создать крылья. Зависнув в воздухе, я принял вертикальное положение и рухнул в центр толпы.

— Зануда. — Буркнул Оболенский, обняв меня. — Мы знали, что ты невиновен.

— Я знал, что вы знали. — Засмеялся я.

— Ну что? Едем в ресторан, праздновать? — Весело спросил Львов оттеснив Гришу.

— Я только за.

— Эмм. Ребята, позвольте украду Виктора на минутку? — Стеснительно сказал Картаполов, и не дожидаясь разрешения выдернул меня из толпы.

— Эй! Не забудь его вернуть! Ведь нам ещё нужно напиться! — Прокричал Ершов нам вслед.

— Да, да. Обязательно. — Отмахнулся Михаил, отводя меня в сторону. — Слушай тут такое дело… — Замялся Картаполов, не зная, как начать разговор. — Я покопался в документах отца и обнаружил что в одном из рудников он устроил собственную тюрьму.

— Ого! Предлагаешь поймать Богдана и упечь за решетку? — Усмехнулся я.

— Идея хорошая, но я не об этом. Так уж вышло, что в нашей тюрьме сидит твой дядя… — Миша замолчал и в воздухе повисла пауза.

Эмм. Что? Мой дядя? Я был уверен, что все без исключения Дубровские были убиты. Это что же получается? У меня есть дядя? Родной мать его дядя? Проклятье. А как с ним общаться? Если я правильно понимаю, то это тот самый дядя, владеющий магией природы. Правда это всё что я о нём знаю.

Да какая к чёрту разница⁈ Род Дубровских отныне лежит не только на моих плечах! Вот это новости! Родной человек нашелся!

— Миша, твою за ногу! Ты чего замолчал⁈ Вызывай машину, едем срочно освобождать его! — Выпалил я с радостной улыбкой заключив Картаполова в объятия.

— Нет нужды куда-то ехать. Мои люди уже освободили его. Твой дядя в моём поместье. Жизни его ничего не угрожает, но есть нюанс… — Михаил снова замялся заставив меня нервничать.

— Чего шушукаетесь? — Спросил Львов обрушив на наши плечи свои лапища.

— Оказывается у меня есть дядя. И он жив. — Озадаченно сказал я, смотря на скорбное лицо Картаполова.

— Ого! Так это же отлично! Зови и его в кабак! Отметим, считай два радостных события за один день. — Сказал Львов и посмотрев на Картаполова тоже помрачнел. — Всё не просто, да?

— К сожалению да. — Констатировал Миша.

— Ребята! Простите, но на сегодня праздник отменяется. Отметим в другой день. Всех соберу в моём особняке. У меня появились неотложные дела. — Извинился я и услышал разочарованные вздохи.

— Дубровский, ну какие могут быть дела? Ты только из тюрьмы вышел… — Печально сказал Оболенский.

— Гриш, дела рода, превыше пьянок. Сам понимаешь.

— Да понимаю, понимаю. Тогда на твою попойку я приведу девчонок и это не обсуждается. — Безапелляционно сказал Гриша и улыбнулся.

— Договорились.

— Не знаете зачем ему девчонки, если он не отходит от Кошкиной? — Спросил Львов.

— Видимо хочет чувствовать, что в любой момент может воспользоваться мнимой свободой. — Хмыкнул я.

— Вольный охотник, вольный стрелок, улёгся прямо у стройных ног. — Задумчиво сказал Картаполов.

— Миша, ты, конечно, поэт тот ещё, но что насчёт моего родича? — Вернул я Картаполова к самой важной теме.

— Ах, да. Прости. Машина внизу. Можем выезжать.

— Я с вами. — Отозвался Лев.

— Если я скажу нет, то ты ведь всё равно поедешь? — Спросил я.

— Само собой. Познакомиться с выжившим родственником моего друга, это святое дело! Ты то всю мою родню знаешь, а я твою нет.

— Дурак. — Усмехнулся я. — Ты и есть моя родня.

— Да иди ты. — Дрогнувшим голосом сказал Лев, мои слова его явно растрогали.

Спустившись вниз, мы сели в чёрный автомобиль и двинули по просторным улицам Иркутска. Я мог открыть портал в Ангарск и уже через полчаса мы бы были в особняке Картаполова, но спешить не хотелось. Напала какая-то задумчивость, ведь я совершенно не понимал, как дальше будет строиться моя жизнь.

— Миш, а сколько времени он просидел в вашей тюрьме?

— Согласно бумагам около трёх лет. — Извиняющимся тоном сказал Картаполов.

— Посмотри на меня. — Сказал я, видя, что Миша прячет взгляд. Робко он заглянул мне в глаза. — Ты ни в чём не виноват. Твой род не виноват. Всё это сделал твой отец. Он мёртв и к нему у меня больше нет претензий. Всё это в прошлом. А ты мой друг. И это не изменится.

Ну вот. Ещё один растроганный. Видимо у Миши внутри скопилось не слабое напряжение, так как он всхлипнул и заплакал навзрыд. Пришлось его успокаивать.

— Я боялся, что ты меня не простишь… — Вздрогнул Картаполов.

— А ты тут причём? Ты только начал перенимать дела отца, а дядя в тюрьме уже три года, это не твоих рук дело. Всё хорошо. Успокаивайся.

Три года в тюрьме… Полагаю тюрьмы в Сибирских рудниках, это то ещё испытание. Холодина, сырость, хреновая кормёжка, побои. И как он смог выжить? Да уж. Мой дядя кремень! Интересно какой он? Судя по длительности заключения, он должен был сильно поменяться и стать измученным и серьёзным. А каким он был в молодости?

Вопросы кружились в голове сменяя друг друга. И ни на один из них у меня не было ответа. Кстати, забавно получается. Если это тот дядя, о котором я думаю, то в бумагах моего отца было написано, что Картаполов его убил. Как же его звали? Вроде бы Тихон Тихонович Продубровский? Выходит, он не умер, а был пленён? Или это не тот дядя?

Мои мысли прервала машина, остановившаяся у порога в особняк Картаполовых. Двери открылись, и мы выбрались наружу. Солнышко светит, птички поют, лёгкий ветерок морозит лицо.

Осмотревшись, я заметил, что правое крыло особняка Михаила уже отремонтировано. Нападение Богомолова было так давно, что я о нём уже успел позабыть. Если бы не подпалины, оставленные на камне особняка, то я бы усомнился в том было ли это на самом деле или просто приснилось.

— Прошу за мной. Твой дядя размещён в моём кабинете. — Сказал Михаил и первым вошел в особняк.

Мы поднялись на пару этажей вверх, и проходя мимо оранжереи я улыбнулся.

— Миша, помнишь в окно оранжереи влетела птица? Тебе тогда ещё отрезало мочку уха. — Сказал я и Картаполов тут же схватился за ухо, на котором осталась тонкая полоска шрама.

— Это был Клювик? — Спросил Миша.

— Ты догадался? — Удивился я.

— Пару месяцев назад, когда увидел твоего коршуна поближе, то всё понял.

— Да, не с того у нас началось общение. — Задумчиво протянул я.

— Мне нужна была порка, чтобы прийти в себя. Спасибо, что вернул мне мою жизнь. Потому что я жил жизнью, которую мне навязал отец. — С болью сказал Миша и остановился. — Мы пришли.

Он указал на кабинет и толкнул дверь.