Проклятие замолчавшей королевы

1

Подготовка к моей помолвке шла полным ходом.

Во всех коридорах замка, даже самых отдаленных кипела работа. Ранее почти неосвещённые, теперь они были светлы и чисто убраны, а под ногами расстелены ковровые дорожки, которые матушка, ярла Виленна, хранила в сундуках на чердаках.

Она даже взяла временную прислугу из близлежащих поселений, чтобы обшивать нашу многочисленную семью и подбивать новые скатерти и занавеси.

Меня мало интересовало управление хозяйством, что всегда огорчало строгую мать, та не раз грозила заклятием обратить меня на одну декаду в кошку. Я ей не верила: она ни разу никого не превратила. В итоге, рассердившись, матушка поступила еще более жестоко: заперла меня на десять дней с лучшими портнихами Норда и велела заниматься вышивкой подола помолвного платья.

Вначале я надеялась, что она просто решила меня проучить и в конце долгого дня, когда начнёт болеть спина и ослепнут глаза, Виленна пришлёт за мной. К тому же мой жених, ярл Стилин, приезжал с визитом каждые три дня. А отказать представителю более богатой семьи в праве видеть невесту моя тщеславная мать не посмела бы.

Но, видимо, она рассердилась не на шутку. И, вместо того чтобы освободить, приставила ко мне младшую экономку, а по совместительству мою троюродную кузину-бастарда, Альму. Отношения у нас и так не складывались, а уж теперь, когда эта белобрысая получила надо мной полную власть явно в последний раз, она с удовольствием отыгрывалась, заставляя гнуть спину под чадящим светом масляных ламп.

Вот только это была не совсем я. А точнее, лишь пустая оболочка. Отвести глаза и создать морок для Темного Мага моего уровня несложно. Я не стала тратить силы и распространять оморочку на всех присутствующих, и портнихи вкупе с вышивальщицами с ужасом посматривали в мою сторону, когда я сидела напротив узкого окна и, жуя яблоко, смотрела вдаль, на поля и деревья – когда-то зеленеющие, а нынче укрытые сверкающим под солнцем снежным одеялом.

А Альма тем временем распекала призрак за недостаточное радение. Кстати, совершенно напрасно. Моя оболочка головы от платья не поднимала, правда, красивые узоры с наступлением ночи растают вместе с ней. Но Альма заметит это только, когда закончится мое заточение.

Объятые ужасом портнихи старались вовсю и грозились закончить работу до срока.

Всё шло согласно плану, пока не случилось непредвиденное. На четвертый день дверь тюрьмы распахнулась, и в зал вошла моя мать в сопровождении старшей смотрительницы замка, фрин Батильды, которая увидев, что происходит, побледнела и схватилась за портьеру, чтобы не лишиться чувств. Я же закусила губу от досады.

– Ах так, Хильда! – сказала она тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Немедленно перестань, иначе выпорю!

Я пожала плечами, выбросила огрызок и махнула рукой.

Морок рассеялся, оставив после себя хорошо ощутимый запах прелой листвы. Альма, очнувшаяся от заклятия, непонимающим взглядом обводила всех присутствующих.

– А вы что там застыли? Давайте платье примерим, – матушка была женщиной, привыкшей чтобы ее понимали с полувзгляда.

Швеи вмиг направились ко мне, обступив в круг. Через мгновенье мне стало холодно. Верхнее платье уже бесформенной тряпкой валялось у ног, и я покорно позволяла обряжать себя в коричнево-красный шелк, который мать купила, когда я была ещё младенцем.

– И зеркало несите! – скомандовала пришедшая в себя Батильда. – Госпожа, ваша дочь будет выглядеть не хуже королевы Герд. Упокой Всеблагой ее душу!

– Не говори глупости! – шикнула на нее матушка. – Сравнивать Хильду с матерью нынешнего короля попахивает неуважением! Не навлекай бед на нашу семью!

«Где там их носит с зеркалом?!» – тем временем думала я. Платье оказалось еще более красивым, чем я предполагала, когда оно бесформенной тряпкой было разложено на сдвинутых вместе столах. Только корсет жал в груди, но ради красоты женщина должна уметь приносить жертвы. Особенно, если входит в более богатую семью.

Наконец, зеркало принесли и поставили ближе к окну.

– Хильда, дитя мое, иди посмотри! – позвала мама, будто я и сама не собиралась туда заглянуть. Все-таки приятно видеть свою красоту. Жаль, что зеркал в замке было слишком мало!

– Какая ты у меня! – ворковала Виленна, обнимая сзади за плечи. Я же смотрела только на собственное отражение и не могла отвести глаз. Будто вовсе не я, а знатная незнакомка с любопытством глазела на меня с той стороны серебряной поверхности.

– Прическу сделаем, так вообще будешь неотразима! – любовалась мной матушка, и мне это было приятно. Внешностью я пошла в отца: стройная, черноволосая, с прожигающими как угли глазами. Разве что бледная, словно снега близлежащих гор, кожа выдавала во мне северянку.

Я по-доброму завидовала голубоглазым и светловолосым сестрам, копиям моей матери и в детстве даже пыталась осветлить волосы с помощью заклинания, отчего полгода проходила с седой прядью, уверяя всех, что так и было задумано.

– Позови господина, – скомандовала тем временем матушка Батильде, и та, поклонившись, с важным видом удалилась.

Все в замке знали, что перечить Виленне нельзя. Знал это и мой отец, поэтому иногда, когда был в хорошем настроении, то выполнял полуприказы супруги. Или, в противном случае, просто игнорировал их.

– Успеете доделать? – спрашивала деятельная матушка у старшей портнихи, гордясь своей осведомленностью в вопросах хозяйства и в организации работы в замке. – Осталось восемь дней.

– Успеем, ярла, – поклонившись, произнесла женщина с усталым, но добрым лицом, и со страхом покосилась на меня.

– Не бойтесь, я больше не допущу ее сюда, – с напускной строгостью произнесла Виленна, но я почувствовала, что она гордится мной.

Говорили, что главное достоинство моей матери заключалось в красоте, не померкшей даже сейчас, после семи родов. Будто бы мой отец должен был жениться на другой, скромной и добродетельной красавице из знатной семьи нашего соседа, ярла из рода Вечных Снегов, но моя мать обошла всех на отборе, устроенном дедом для соблюдения приличий.

Виленна в ночь накануне принятия решения проникла в комнату моего отца и, рискуя быть опозоренной, отдалась ему, не будучи женой. Зная деятельную натуру моей матери и то, что она не обладала хорошими способностями Мага, я не сомневалась, что слухи правдивы. Отец выбрал Виленну и сумел противостоять моему деду, который отказался от старшего сына и разделил его наследство между зятьями.

Без богатого приданого наш род быстро захирел, но не думаю, что отец жалел о своем выборе. Мать он любил, я это чувствовала. А после смерти деда отец помирился с его духом, вызвав того в день накануне Излома Лета. Слуги поговаривали, что за неповиновение на отце все же лежит тень родительского проклятия. Жена так и не родила ему сына.

Впрочем, наверное, это к лучшему. Дочь можно выгодно выдать замуж, а сын должен получит деньги рода. Которых у нас и так было немного. С пушниной в этом году стало ещё хуже, чем в прошлом.

А впрочем, у меня были самые красивые меха в округе Норд! И накидка из серебряного меха снежного барса, которую я собиралась надеть на свою свадьбу, была несравнима ни с какой другой. Весна в наших краях приходит аккурат перед самым летом, а торжество планировали сыграть в День весеннего равноденствия.

– Давайте снимать, – вздохнула матушка. – Ярл Эгиль занят. Посмотрит позже.

Только портнихи сделали ко мне шаг, как в залу с мрачным видом вошел отец. Высокий, сейчас он казался сгорбленным, хмурый, он явно был не в настроении обсуждать фасон помолвочного платья.

Окинув меня взглядом, в котором мне почудилась жалость, он сел в кресло, предназначенное для главы семьи. Такие имелись в каждой комнате и зале, даже на чердаке, хоть отец сроду туда не заглядывал.

– Пришли вести из Норда, – проговорил он с таким видом, словно этим все было сказано.

Виленна махнула рукой, и все, кроме меня, торопливо вышли. Последней оказалась Альма, про которую я уже и позабыла. Она нехотя прикрыла дверь, и я понадеялась только на то, что Батильда не даст никому подслушивать. Это была только ее привилегия.

– Что такое? – обеспокоенно начало было мать, но отец жестом велел ей замолчать.

– Хильда, твоя помолвка откладывается. К сожалению, – произнес он, и между его бровей залегла ещё одна складка. – Надеюсь, временно.

– Да что случилось с ярлом Стилином? Он болен? – затараторила мать, поправляя складки на моем платье с такой силой, что я побоялась, что оно треснет по швам.

– С ним все в порядке. Беда пришла к нам, – отец встал и подошёл ко мне ближе, развернув за плечи и заглянув в глаза. – Хильда, наш король, Рагнар Третий, да продлит Всеблагой его дни…

Отец с тревогой покосился в сторону двери и продолжил:

– …объявил о начале отбора невест. Мне уже прислали приглашение. Только для тебя.

2

– Это я виновата! – проговорила мама со слезами на глазах и отошла к столам так, чтобы мы не видели, как она плачет. – Зачем только сравнила дочь с покойной королевой?!

Я же в этот момент стояла как вкопанная, не до конца осознав значимость случившегося.

– Как ты думаешь, это надолго? – спросила я отца безучастным голосом. Стилин мне очень нравился, мы были знакомы с детства, даже играли в прятки. С ним я и целовалась в первый раз. Почти всю нашу жизнь мы открывали друг друга, делясь сокровенными тайнами.

Я ждала, что мы станем мужем и женой и проживём вместе долгую, счастливую и наполненную радостными событиями жизнь. Хотела родить ему детей и состариться с ним среди внуков.… Нынче же мечта, поманив сладким призом, умчалась вдаль.

А ведь мне уже девятнадцать. Самое время разделить брачное ложе и зачать первенца! Теперь же надо тащиться в столицу и ждать первого отбора, чтобы вернуться домой и только тогда переназначить день помолвки. Так и лето наступит, а я все ещё не буду женой! И сестры останутся непомолвленными, потому что нельзя обручить их, не выдав замуж старшую.

Словом, эта весть принесла одни расстройства для нашей семьи. Я понимала печаль родителей.

– Кто знает, – ответил отец и на секунду перевел взгляд на окно за моей спиной. – Я спрошу предков.

– Но сегодня не та ночь, папа, – мягко возразила я, ища его взгляд. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся, погладив по щеке:

– У нас нет времени ждать. Тебе лучше прочих это известно, – и отец отошёл к матери, которая затихла на лавке, прислушиваясь к разговору.

– О чем говорит Хильда? – спросила она, уцепившись за подол его пиджака. – Чем тебе это грозит?

– Пустое, не плачь, – ответил он, поглаживая ее по голове.

Светлые кудри, заправленные в прическу, слегка растрепались, но мама от этого стала только краше. В такие моменты в ней проглядывала беспомощность и хрупкость, которые, конечно, были лишь маской.

– Хильда подтвердит тебе, что бояться нечего, – и он выразительно посмотрел на меня, призывая солгать. Я подчинилась, понимая, что ему видней, и что если отец решил что-то, отговаривать бесполезно.

Виленна, не заподозрив в словах дочери подвоха, успокоилась.

– Когда нам ехать? – спросила она супруга.

– Надо прибыть в столицу через пару дней, – ответил отец, избегая смотреть матери в глаза.

– Но это невозможно, – проговорила Виленна и поднялась, чтобы оказаться с отцом на одном уровне. – Что ты скрываешь?

Я тихо стояла у зеркала, размышляя о том, что долго еще не надену столь красивый наряд. И как сказать Стилину? Увижусь ли я с ним до того как уеду?

– За ней прибудет карета уже сегодня вечером. Хильда поедет одна, такова воля короля, – негромко произнесенные слова отца вторглись в мои мысли и ужаснули своей неотвратимостью. – Собери ей в дорогу это платье. В нем она пойдет на отбор.

Одна? В столицу? Я никогда не выезжала за пределы столицы северного округа, Норда. И то в сопровождении матушки или одной из служанок. Как же я буду ухаживать за волосами и одеждой в пути? Что за нелепое требование?!

– Отец, разрешите мне увидеться со Стиленом, – попросила я, не выказывая своего беспокойства. В глубине души, я не верила, что уже сегодня уеду из дома. Наверняка, это какая-то ошибка. Ну какая из меня королева?!

Провинциалка, привыкшая к более вольному обращению, чем чопорные дамы из дворцов, – да над такой королевой все будут только смеяться! И король, пусть он и пару лет как стал таковым, привык совсем к другому обращению! Зачем только приглашать во дворец таких как я? Для количества разве что. Было бы мудрее предоставить каждой из нас выбор: ехать или нет.

– Ты не понимаешь, Хильда. Я не имею права разрешить тебе даже такую невинную встречу, – отец в два шага оказался рядом. Я, не ожидавшая от него такой прыти, опешила. – Никто в своём уме не согласится отправить дочь на отбор, потому что он проклят. Это держат в большом секрете, но ты уже, должно быть, что-то слышала.

– Ходили слухи, отец, – кивнула я. – Но ведь это преувеличение. Проклятие не способно держаться так долго. Мне ли этого не знать?! Все смертны, только Всеблагой знает, когда наступит час каждого из нас. К тому же, я не выиграю, это и так понятно.

– Хорошо, что ты не боишься,– отец потрепал меня по щеке. – Желаю тебе побыстрее вернуться обратно. Я пришлю весточку, о том, как прошла ночь, с орланом.

Ярл Эгиль хотел добавить что-то еще, но передумал и, не смотря на нас обеих, быстро вышел, чуть не сбив с ног успевшую отпрянуть от двери покрасневшую Батильду. Женщина закрыла дверь и поклонилась.

– Пойди сюда, – поправляя прическу, приказала ей мать. Она снова превратилась в настоящую хозяйку замка. – Ты все слышала и понимаешь, что Хильде нужна служанка. Такая, чтобы и постоять за мою дочь могла, и разузнать, что, где и почему. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Конечно, ярла, – с готовностью услужить закивала экономка. – Думаю, Альма именно та, что вам нужна.

– Мама, она же меня ненавидит! – возразила я, позабыв об этикете. Мысль провести с родственницей пару недель, просто убивала. Мало мне отбора, так еще и Альма!

– Ярла, выслушайте. Ваша дочь может легко воздействовать на нее, это раз, – облизала пересохшие губы Батильда.– Значит, ее нельзя будет подкупить или оморочить кому-то еще. Она сообразительна и недурна собой, это два. Такая служанка многое сможет узнать у прислуги дворца. Она же одной крови с вашим мужем. Пообещайте ей после отбора дать хорошее приданое, и Альма живота своего не пожалеет, чтобы госпожа Хильда вернулась целой и невредимой.

– Это три, – закончила за нее Виленна. – Что ж, разумно. Зови ее немедленно. Времени почти нет.

– Ну мама! – попыталась я разжалобить родительницу, но та едва взглянула на меня:

– И отведи Хильду в ее покои. Ей надо собрать вещи.

Батильда еще раз поклонилась и распахнула дверь, пропуская меня вперед. Спускаясь по лестнице, я нос к носу столкнулась с Альмой. Девица посмотрела на меня своими «рыбьими» глазами и, едва поклонившись, прошла мимо с таким видом, будто это она должна будет участвовать в отборе.

Вероятно, в нашем замке подслушивает не одна Батильда.

– А правду говорят, что Альма – незаконная дочь моего отца, а не его двоюродного брата? – спросила я Батильду, когда она довела меня до покоев.

Старшая экономка, против ожиданий, совсем не смутилась и только поправила чепец да вытерла пот со лба большим носовым платком:

– Глупости повторяете, госпожа. Она же на пять месяцев младше вас. Неужели бы ваша матушка держала при себе такое напоминание о грехе ярла? Давно бы выслала к родственникам.

Я устыдилась своих внезапно вспыхнувших подозрений. Альма вела себя так, будто имела право находиться среди нас, сестер Виртанен, как равная. Возможно, у меня просто разыгралось воображение. Буду на это надеяться.

– Ты права, – согласилась я. – Принеси мне что-нибудь почитать об отборах королевского дома Сваргов. Я возьму с собой – хочу понимать, с чем придется столкнуться.

– Скорее, с кем, госпожа, – понимающе улыбнулась Батильда и, поклонившись, вышла.