Рука «Анклава»

Пролог

Ряды одинаковых фигур стояли в древнем подземном бункере. Силуэты людей в серых балахонах были еле видны в бледном освещении. Проекционный голубой экран слабо мерцал. На его фоне резко выделялась фигура АХС-9 – верховного служителя. Последователи с трепетным молчанием внимали его словам:

– …Учение Хаба сбывается. Великое колесо прибыло на Землю, и скоро мы войдем в контакт с Учителями. Нас ждет немало испытаний. Только тот, кто сможет очистить свои нейродины, взойдет на борт Великого колеса и сравняется в могуществе с небесными Учителями. Нас ждет радиоактивная пустыня, и, для достижения наших целей, надо пройти через нее. Я думаю, каждый из вас знает, насколько она опасна. Поэтому для главной миссии мы выбрали вас – лучших из лучших: метких стрелков, ловких бойцов, умелых лекарей. Вероятно, нам попытается помешать мясо с обода, но вы – спицы нашего колеса и должны выдержать. Нам понадобится все ваше мастерство, а впереди вас ждет Кветзел и вселенское могущество.

Мы дали вам оружие, продукты и медикаменты, принесите нам звездную мудрость. Сегодня вы отправляетесь в путь. Мы собрали три группы. Уже через несколько дней радиостанции нашей базы не смогут поддерживать с вами связь, зато между собой вы будете общаться. Вы предоставлены сами себе и воле небесных Учителей. Община надеется на вас, будущее Земли в ваших руках. Уходите с гордостью, возвращайтесь с победой. Мы с братьями будем молиться за вас…

Тусклый свет мониторов не освещал помещение. Ночное дежурство лишь начиналось. Привычный мониторинг воздушных перемещений авиабазы Наварро не отличался напряженностью. Рейсы совершались редко, и передвижение всей техники легко отслеживалось. Неожиданно на экране появился новый объект, но компьютер не смог его идентифицировать. Диспетчер приник к экрану радара и схватил устройство коммутационной связи.

– Господин капитан, мы засекли неопознанный объект. В данный момент он движется над Скалистыми горами, направление юго-запад, высота пятьдесят километров, постоянно снижается. Траектория без изменений. На территорию государства вторгся предположительно из околоземного пространства. Скорость километр в секунду.

Начальник базы ответил быстро, будто только и ожидал вызова:

– Каков размер?

– Семь-двенадцать метров. Снижение происходит без изменений. Расчетное время падения: восемь минут одиннадцать секунд. Место падения: восточные склоны северной части Сьерра-Невада.

– Сейчас буду.

Капитан как всегда пришел снаряженный по режиму военного времени, и его тяжелые шаги в коридоре были слышны издалека. Когда он вошел в диспетчерскую все служащие вытянулись по стойке «смирно», и лишь один техник скосил глаз на монитор радара.

– Докладывайте.

Диспетчер бросился на свое рабочее место.

– До падения – минута и двадцать секунд. Предположительное место падения прежнее.

Капитан склонился над мониторами. Объект двигался в сторону базы.

– Десять метров, говоришь… Это точно не боеголовка. Значит, просто метеорит. Он упадет раньше, и база не пострадает. Зря только развел панику.

– Подождите, объект скорректировал высоту! Место падения на сто километров юго-западнее. Это управляемый объект.

Тяжелое тело капитана в боевой броне развернулось, взревев сервомоторами.

– Траектория движения прежняя. Вы просто ошиблись в расчетах.

Объект исчез с экрана, и кофе в стаканах едва качнулся.

– Вот и все, – прогудел капитан. – Это просто крупный метеорит. Металлический, если не распался в полете. Запишите место падения, если нам понадобится хорошее железо, слетаем туда.

Глава 1

Багровый диск солнца медленно опускался за вершины. Западные горы дышали на тракт суховеем. Создавалось впечатление, будто жар идет прямо от красного диска, висящего в небе в паре сотен ярдов над головой, иссушая лица и заставляя воздух завывать в ветвях карликовых деревьев. Наш караван двигался на север – до Реддинга оставалось еще около двух дней пути. В этом шахтерском городе сходились практически все торговые пути Запада той страны, которая когда-то гордо называлась Соединенные Штаты Америки. С тех пор многое изменилось, и сейчас мы ведем стадо браминов из Броккен-Хиллс, чтобы поменять на золото. Именно золото притягивает торговцев в Реддинг, и со всех концов туда идут караваны с медикаментами, наркотой, продуктами сельского хозяйства. А шахтеры вкалывают практически круглосуточно, ведь под землей не видно, когда садится и встает солнце.

Мы не шахтеры, поэтому знали, что вскоре после захода солнца караванщик скомандует привал. Тогда можно будет расслабиться, перекусить жареной игуаной, и мужики будут греться самогоном, спасаясь от резко холодающего ветра гор. В охране каравана было пять человек, трое шли в его главе, двое замыкали шествие. Процессия растянулась ярдов на пятьдесят. Погонщики вели вереницы браминов, запряженных в повозки. Караванщик Билл шел с охраной впереди, но постоянно оглядывался, не упуская из виду никого и ничего. Я шагал перед ним. Взгляд мой упирался в широкую спину Джоя – здоровенного негра с кувалдой на плече. Рядом с ним Фил – белый, долговязый, опытный охотник, который никогда не расставался со своей охотничьей винтовкой «Кольт Рейнджмастер».

Совсем недавно, когда мне исполнилось восемнадцать, я пришел к отцу и заявил, что пойду в охрану караванов. Он весь вечер отговаривал меня, рассказывал страшные истории про уничтоженные караваны, рейдеров и загадочные Когти Смерти, от которых еще никому не удалось спастись. Я оставался непреклонен. Было далеко за полночь, когда он понял, что его попытки тщетны. Тогда он молча спустился в подвал, долго гремел старой посудой и ненужными инструментами, а когда вышел, в руках у него был темный сверток. Отец развернул промасленную тряпку и протянул мне сверкающий «Десерт Игл» и три полные обоймы. Откуда взялось такое оружие у моего домоседа, я не знал, но был безмерно благодарен за подарок, которым уже неоднократно приходилось пользоваться.

Предавшись воспоминаниям, я проглядел опасность.

Нападение первым заметил караванщик: на нас выскочил выводок гигантских мутировавших насекомых. Едва рад-скорпион показался из-за поворота, Билл выхватил свой десятимиллиметровый «Хеклер Кох МП-9» и выстрелил одиночным. Понятно, он не хотел зацепить очередью нас, поэтому побежал навстречу монстру. Мы тоже не медлили. Я вытащил свой пистолет и прицелился в голову ближайшему насекомому переростку. За первым скорпионом показался второй, но Фил уже ловил его в прицел винтовки. Мы выстрелили практически одновременно: я уложил своего, а Фил тяжело ранил другого. Скорпион едва передвигался, но по-прежнему пытался атаковать. Буквально по головам предыдущих животных на нас выбежал третий хищник. «Десерт Игл» – оружие мощное, но не отличается скорострельностью, рад-скорпион успел подскочить почти к моим ногам, но тут пригодилась кувалда Джоя: первый удар отбросил насекомое на ярд, а второй размозжил его. Скорпион так и не успел нанести удар своим ядовитым хвостом или схватить добычу клешнями. Фил передернул затвор и пальнул, добивая цель. Все знали, что скорпионы нападают большими стаями. И точно: из-за валуна на нас выползло еще две твари. Тут снова заговорил пистолет-пулемет Билла, его очередь нанесла урон обоим скорпионам, я добил одного, а Фил пристрелил второго.

Еще минуту мы ожидали продолжения боя. Потом раздались команды караванщика:

– Джой, Фил проверьте дорогу впереди. Погонщики, распотрошите скорпионов, хвосты мы тоже продадим. Замыкающие, чего приперлись? А ну марш назад, не хватало, чтобы эти твари подкрались сзади и отбили брамина. Эд, не стой, помогай!

Я так и не понял, кому мне надо было помогать, поэтому взялся за самую безопасную работу – потрошение рад-скорпионов. Достал нож и принялся подрезать жилы, просовывая лезвие между пластинами плотного панциря в хвосте насекомого.

За работой я размышлял вслух:

– Интересно, никто не пытался использовать панцирь скорпионов в качестве брони? Пулю они, конечно, не выдержат, а вот от ножа защитят…

Тут же послышался ответ:

– Ага, ты еще предложи клешни на руки надевать, чтобы «Нюка-колу» удобнее открывать было. От ножа хорошо защищает и кожаная броня, зато она более гибкая и легкая, чем скорпионьи панцири. – Караванщик Билл считал, что знает все, и всегда вставлял свое слово.

Я закинул первый хвост на плечо и принялся за второй. Хвосты рад-скорпионов ценились потому, что содержали в себе яд, из которого медики научились делать универсальное противоядие. Процесс изготовления был очень сложен и не доступен для простых жителей, поэтому стоили хвосты недорого. Однако Билл был готов продать все, что угодно, спасибо, хоть на привалах не заставлял нас собирать лекарственные растения.

Вернулись Джой и Фил.

– Дальше все чисто, можно двигаться.

– Отлично. Грузите хвосты, и вперед.

Я отнес свою добычу к закрытой повозке, переделанной из древнего автомобиля, и догнал охранников. Фил с ухмылкой посмотрел на меня:

– А ты не плохо замочил это насекомое, точно между глаз, из тебя выйдет неплохой стрелок. Надо будет с тобой потренироваться. Вот доведем караван, прикупим патронов и постреляем. «Десерт Игл», конечно, хорош, но пора тебе винтовку осваивать. Как думаешь?

– Неплохая идея, только вопрос в том, сколько нам заплатят. – Я оглянулся на караванщика и понизил голос: – Ты же знаешь его. Хорошо, если накинет сотню сверху за этот бой, а то вообще скоро без штанов останемся.

Фил усмехнулся:

– Это точно. Я слышал, в НКР охране платят по две штуки, не то что эти несчастные пять сотен.

Неожиданно из-за спины Фила раздался голос караванщика:

– Верно, только не забывайте, что они в пути почти в два раза дольше, и в охране там профессиональные рейнджеры, а не такие ковбои как вы.

Похоже, доводы шефа были для Фила не новы, и такие разговоры он слышал не раз.

– Ну конечно! А чем отличается нынешнее побоище от того, которое учинили бы рейнджеры? Они бы еще из базуки пальнули, да половину браминов очередями покосили. Знаем мы этих бойцов.

Я решил не вмешиваться в перепалку старших. Остальные тоже прислушивались к беседе, но старались молчать. Билл оставался непреклонен, что в его случае понятно: никто не хочет делиться деньгами сверх нормы. Хотя мне казалось, что Фил не уступит по подготовке и опыту никаким рейнджерам. При желании он легко мог бы поступить на службу в НКР, но почему-то не делал этого.

– Фил, ты заключал договор и знаешь, что такова оплата всех охранников Броккен-Хиллс. Так?!

– Так… – Фил решил сдаться, пока караванщик не разозлился и не выдумал причину для штрафа.

Я уже несколько раз ходил в охране каравана с Биллом, и каждый раз ближе к концу пути кто-нибудь да заводил разговор о повышении оплаты. Все уговоры были бесполезны, хотя ребята рассказывали, что иногда перепадала премия от караванщика. Обычно это случалось после каких-либо схваток, если скот при этом не пострадал. Когда охотники получали ранения, надо отдать должное, Билл лечил их на свои деньги, не переставая, однако, напоминать нам: «Раненого брамина еще купят, а раненый охранник никому не нужен». В такие моменты я начинал сознавать правоту отца, но притягательность путешествий, загадки, которые таятся за перевалом, всегда перевешивали чувство самосохранения.

С Биллом я ходил в Нью-Рено и Гекко. В Реддинг шел второй раз, но дорога была настолько длинная, что я постоянно находил что-то новое для себя. Например, в прошлый раз мы столкнулись с кучей мантиссов, теперь вот скорпионы, и на привале я решил вплотную заняться изучением содержимого скорпионьего хвоста.

Между тем солнце село, и на тракт стал постепенно опускаться сумрак. Еще немного, и путешествие могло стать опасным. Во тьме так легко прятаться хищникам и бандитам, да и тропа, которая гордо звалась «трактом», мало чем отличалась от местных пологих гор, поэтому можно было заблудиться или переломать в темноте ноги. Билл, конечно, знал тракт как свои шесть пальцев, но лучше не рисковать. Мы протопали еще с полмили, и вот раздалась долгожданная команда:

– Привал!

Даже здесь опыт Билла оказался полезным. Из сумрака выступили смутно знакомые очертания сарая, построенного из листов еще довоенного гофрированного железа. Неподалеку слышалось журчание воды – видимо, родник или колодец. Легкий ветерок гулял по постройке, завывая в дырявых стенах. Тропу и «оазис» обступили маленькие корявые деревца.

Караванщик принялся отдавать привычные команды:

– Фил, Тод, пройдитесь по окрестностям, не хватало нам скорпионов или гекко. Погонщики – повозки в круг, загоните туда браминов. Джой, Эд, разведите костер.

Пока каждый занимался своим делом, Билл забрался на крышу ветхой постройки и осмотрелся. Несмотря на вечер, в сумерках кое-что можно было разглядеть. К тому же, как я понял, караванщик ищет именно то, что видно в темноте: костер рейдеров или бандитов. Спустился вполне спокойный – значит, опасности нет. Затем он достал пустой мех для воды, взял счетчик Гейгера и отправился к источнику.

Мы расположились под открытым небом, хотя ночи были не очень теплые, и горный ветер приносил прохладу. Так спокойней, ведь стены мешают обзору, а дождя не предвиделось. Когда костер разгорелся, на вертеле разместили крупную игуану, я решил воспользоваться свободной минутой. Все равно на часах сейчас стоит Тод, а ящерица будет шипеть еще несколько минут. Я задумал повторить подвиг караванщика и забраться на крышу сарая. Оказалось, сделать это сложнее, чем выглядело со стороны. Видимо, Билл не раз совершал данную операцию. В темноте я с трудом находил выступы, за которые можно уцепиться и поставить ногу, но молодость и упорство сделали свое: я залез на крышу, поднялся во весь рост и огляделся.

Звезды становились все ярче, воздух был чистым и прозрачным. Призрачный свет заката подсвечивал черные зубцы горного хребта на горизонте. На всей земле воцарялся мрак, и только искры от нашего костра рассекали черноту, взмывая вверх. Со стороны костра слышался говор охранников и погонщиков, недовольные покрики караванщика, треск горящего дерева.

– Билл, а что там, на западе, за горами на горизонте? – я говорил громко, надеясь, что он меня услышит.

– Ты за ближними окрестностями следи, а не за горизонтом. – Билл любил поворчать. – А вообще там Великая Пустыня – гиблое место. Там столько опасных радиоактивных тварей, которые рады тобой закусить, что лучше туда не соваться. Слыхал про Руки Смерти? Так вот, они порождение этой пустыни. Я уж молчу о созданиях Повелителя.

Я поднял взгляд в темное небо.

– А как вы думаете, на звездах есть другие люди?

– Что? Какие люди? Ты посмотри на звезды, они же такие маленькие, что на них не устоишь.

Раздался голос Фила:

– А вот я слышал, что звезды разные по величине, одни больше Нью-Рено, а другие даже больше солнца, просто далеко они от нас, вот и все.

– В Реддинге говорят, что звезды сделаны из чистого золота, – низкий бас Джоя ни с чьим было нельзя спутать.

– В Реддинге даже сортиры золотые, там золото везде, только половина жителей на наркоте сидит, а остальные сказки про звезды сочиняют, – высказался Билл.

В разговор вступили остальные, каждый имел собственную точку зрения по этому поводу, все делились опытом и оспаривали соображения собеседника. Когда я вернулся к костру, говорил Фил:

– …и этот хабболог рассказывал, что каждая звезда это как солнце, вокруг которого крутятся планеты, как наша. Они собираются полететь к звездам.

– Эти буйнопомешанные чего только ни придумают, чтобы затащить тебя к себе в секту и захватить твои денежки. – Билл категорично отстаивал свое мнение.

– Может, они сумасшедшие, но не дураки. Один парень из Сан-Франа рассказывал, что у них такие пушки, что твой «Хеклер» можно выбросить как детскую игрушку.

– Ага, почему же они тогда ко мне в охрану не нанимаются? Может, нанять одного хабболога с суперпистолетом, чем пятерых оборванцев с ржавым барахлом?

Теперь обиделся Фил, но не за то, что его назвали оборванцем – штаны у него и вправду были драные, да и кожаной куртке нуждалась в починке. Охотник решил отстоять честь своего оружия:

– Да я со своей винтовкой не одного сектанта положу, если издалека. Пусть у них какие угодно пушки, главное – кто их в руках держит. Вон, у нас малец стреляет не хуже любого хабболога, – Фил махнул в мою сторону.

Как всегда, треп у костра начинается с одного, а переходит совсем на другое. И так каждый вечер: сначала кости перемывают друг другу, а потом каждый начинает вспоминать и рассказывать байки и небылицы, о том, что видел, или не видел, но слышал, или что не слышал, но придумал. Беседа продолжалась на оружейные темы, а все косились на жареную игуану, которая источала аппетитный запах. Когда же Билл снял жаркое с вертела, все были готовы признать любое, самое абсурдное утверждение караванщика, ибо проголодались больше, чем несчастные рад-скорпионы.

Мне достался хвост. Видимо, таким образом караванщик решил наградить меня за сегодняшний меткий выстрел. Я, как и все, жевал жесткое мясо, грыз сухарь и запивал все это водой. Разговоры стихли, тишина нарушалась только потрескиванием костра и дружным хрустом поедаемого жаркого. Часовому отнесли еду, он поглощал паек в одиночестве в отдалении от нас.

И тут началось что-то странное: все объекты на земле обрели новую тень, направленную на юго-запад: кроме костра и звезд, откуда-то появился новый источник освещения. Небо озарилось оранжевым светом с северо-востока, а вся природа настороженно затихла. Разговоры у костра также умолкли. Я отложил недоеденный кусок мяса и вскочил, пытаясь разглядеть причину необычного явления. В небе был виден непонятный объект, напоминающий звезду, но красного цвета и гораздо больше по размеру. Постепенно яркое пятно стало превращаться в шар, который по яркости превосходил луну. Странный свет становился все ярче, и послышалось едва уловимое шипение. Это было невероятное видение, ни о чем подобном я никогда не слышал, поэтому любопытство подвигло меня на необдуманный поступок. Я побежал к сараю, вскарабкался уже знакомым маршрутом, оказался на крыше и стал наблюдать за объектом поверх деревьев.

Кто-то кричал:

– Звезда падает, конец нам, нужно убежище!..

– Это ракета, война повторяется!..

– Ложись!!!

Испуганные брамины заревели в две глотки и забились за оградой. К счастью, погонщики сделали ее достаточно надежной. У одного животного подкосились ноги, и оно легло на землю, за ним попадали и остальные. Караванщик что-то кричал, но его никто не слышал. Все лежали на земле, один я стоял на крыше и с восторгом наблюдал за ярким падением звезды. Что же еще может с неба падать, не ракета же?

За звездой тянулся огненный хвост, и по его направлению я догадался, что она пролетит рядом, но мимо нас и, скорее всего, врежется в горный хребет на западе. Огненный шар все рос, приближаясь к нам с невероятной скоростью. В считанные секунды он промчался мимо, рассыпая искры и оставляя дымный хвост. Тут нас накрыло страшным оглушающим грохотом. А яркий шар устремился к западным горам – еще миг и воткнется в скалы. Вдруг звезда взмыла вверх, перемахнула хребет и скрылась за ним. Неожиданно наступила тишина, и небо погрузилось в привычную тьму. Перед глазами прыгали красные зайчики, порожденные светом.

Я был шокирован увиденным зрелищем. Издалека донесся короткий тихий раскат грома, через несколько мгновений дрогнула земля, и все окончательно стихло. Несмотря на тишину, никто не торопился подниматься, все лежали, накрыв руками голову. Костер без подпитки медленно тлел. Я не был уверен, что язык меня послушается, но попытался подать голос:

– Эй… кажется все кончилось… это точно не бомба.

Билл приподнял голову и попытался разглядеть меня в наступившей темноте.

– Ты как на крыше оказался, жить надоело?

– Если б эта штука упала на нас, какая разница, стоя или лежа сгореть?

Фил достал ружье из-под себя и медленно поднялся.

– Вот так хреновина пролетела! Кому расскажешь, не поверят!

Джой тоже решил подать голос:

– Ага, ты теперь будешь эту историю пересказывать по барам, за даровую выпивку. Еще и приврешь, что сбил звезду из своего хваленого ружья и прикурил от хвоста. Как ты винтовку-то спрятал, словно бабу.

– Между прочим, так и полагается делать при ядерном взрыве – спрятать оружие под себя, чтобы оно не оплавилось…

Я спустился с крыши, удивляясь, как смог так быстро на нее взобраться, не загреметь вниз и не свернуть себе шею. Люди понемногу начали отходить от страха и обсуждать произошедшее. Подошел Тод – его штаны были мокрыми. Кто-то крикнул:

– Эй, Тод, ты так испугался, что обмочился?

– На себя посмотри, не наложил ли в штаны! Я в воду прыгнул, думал, там можно от огня спастись.

– Ага, сварился бы заживо, если б эта дура по нам долбанула. Ну, что, Билл, так маленькие звезды или большие? – Фил поймал начальника на ошибке и не собирался упускать шанс подтвердить свою правоту.

– Может, это и не звезда была, – огрызнулся караванщик.

– А что тогда? Бомба или ракета? Война давно кончилась. Эта хреновина падала как большой горящий камень.

Я решил подать голос:

– Нет, похоже, она сама выбирала куда падать. Если б она летела по прямой, то врезалась бы в горы на западе, а она взлетела и перемахнула хребет.

Фил не сдавался:

– Ты-то, малец, откуда знаешь? Ты вообще за сараем спрятался.

Билл принялся меня защищать:

– Эд сидел на крыше, пока мы, как цыплята, валялись в пыли. Может, он и полез навстречу опасности как сумасшедший, но видел он определенно больше всех нас. Так что давай излагай все подробно.

Я принялся рассказывать, показывая руками:

– Объект появился с северо-востока и понесся в сторону той горы. Я думал: сейчас врежется, но он взлетел вверх, перемахнул между двух вершин и ушел в сторону пустыни. Думаю, он там и упал, потому что я услышал гром как от взрыва, только очень тихий. Наверное, далеко упал.

Остальные закивали. Караванщик поспешил вставить свое слово:

– Ну, что, Фил, я же говорил, что это не звезда, они точно не могут летать по своему усмотрению, а то все бы летали как мотыльки.

– И что же это было? Ракета? Или какая-нибудь еще технологическая штучка со времен войны? Я слышал какие-то слухи в Нью-Рено о летающих машинах, но это было больше похоже на бред… Мы тогда купили самогон у Орвилля Райта и здорово надрались.

Подал голос Джой:

– Вряд ли. Как ты представляешь полет внутри такой штуки? Спечешься, как в печке. Вот если б она не горела, я бы поверил. А скорость? Она пролетела за секунду столько, что нам три дня топать. И что, она всегда так громко приземляется? Да о такой машине весь Средний Запад бы уже знал. Не удивлюсь, что эту хреновину даже в Реддинге видели.

Обсуждение продолжилось, но Билл решил напомнить, что пора заниматься делом, и начал командовать:

– Вот дойдем до Реддинга, тогда и спросим. Фил, встань на часы, Тоду обсохнуть надо – ночь будет холодная. Погонщики, что там с браминами?

Охранник удалился, а Тод устроился на спальнике у костра и принялся стаскивать штаны.

Глядя на него, Билл добавил:

– Смотри не прожги, а то как в казино появишься с дырявыми портками.

– Я завязал с игрой. Еще должен Аскорти две сотни с прошлого раза, а дома жена запилила, – огрызнулся Тод. – Эд, сгоняй за дровами, костер уже почти погас.

Я отправился собирать сушняк. На ощупь это было нелегко сделать, приходилось постоянно закрывать глаза и прикрывать лицо рукой, чтобы не наткнуться на ветку или корягу. Между тем за костром все располагались на ночлег, не прекращая обсуждение события. Кто-то спросил:

– Интересно, сколько сейчас бы стоила ракета времен войны?

Ему ответили:

– Целое состояние, только сначала надо найти того, кто ее купит. Каким-нибудь погонщикам вроде нас она не нужна. Вот Билл наверняка нашел бы кому ее загнать по сходной цене.

Послышался голос караванщика:

– Еще как нашел бы, я знаю, к кому идти с высокотехнологическими штучками.

– Куда? В Город-Убежище?

– Нет, там и так этого добра хватает, у них в убежище даже компьютер нормально работает. И не в НКР.

Послышался бас Джоя:

– В Братство Стали, вот куда он поволок бы эту ракету.

– Точно!

Зашел разговор на темы, которыми я интересовался, потому поспешил к костру. Благо дров набрал уже полную охапку, на всю ночь должно было хватить.

Билл говорил о Братстве.

– …в Дене есть их отделение, и в НКР, но это только филиалы. Серьезная точка у них есть в Сан-Франциско, но и она не главная, где-то на юге находится их основная база, но о ней никто ничего не знает. Я бы пошел в Сан-Фран.

– Я думал, что основатель Броккен-Хиллс последний из Братства Стали, а вы говорите, что их много, – сказал я.

– Конечно много. Джекоб был из Братства, но там не одобряли его дружбу с мутантом, поэтому он ушел от них и основал вместе с Маркусом наш город на старой урановой шахте. Жалко, что Джекоб ушел в своей энергетической моторизованной броне. Если ее продать, весь Броккен-Хиллс может полгода не работать. Умеют они делать доспехи.

– А что они вообще делают? – я задавал вопросы, надеясь узнать как можно больше.

– Говорят, они поклоняются технологии. Где-то глубоко под землей, на их базе, стоит огромный компьютерный бог, у которого они спрашивают советы и просят помощи.

– Компьютерный бог? Это что такое?

– Вроде бы один из тех богов, которые развязали войну. Он выдумывает, как нам дальше жить, а ребята из Братства Стали выполняют его волю. На мой взгляд, все они ненормальные, хуже хаббологов, но зато всегда исправно и хорошо платят – кушать-то всем хочется, а они, похоже, ни в чем себе не отказывают. Когда я жил в НКР, гоняли мы как-то к ним браминов в Сан-Фран. Правда, моторизованных доспехов я не видел, но и те ребята, что с нами расплачивались, тоже неплохо были прикинуты.

– А что за доспехи такие, почему их называют моторизованные или энергетические?

Похоже, Биллу надоело отвечать на глупые вопросы, он махнул Джою:

– Расскажи ему, я пойду, лагерь осмотрю, – и встал.

Джой взял тонкий прутик, сунул его конец в огонь и стал наблюдать, как пламя медленно поедает ветку. Задумчиво глядя на этот процесс, он начал:

– Тебе еще не приходилось носить тяжелую броню?

– Нет, только эту куртку, и все.

– Так вот, есть еще металлическая броня, она хорошо держит удар, особенно если не прямой выстрел, но довольно тяжелая. Есть военные доспехи, это даже не панцирь, а целый комплект: жилет, каска, наручи, сапоги. Они потяжелей, зато крепче. Доспехи Братства Стали полностью заковывают человека в броню, с ног до головы. Понятно, если все это надеть, ты с места не сдвинешься. Мастера Братства оборудовали доспехи усилителями, которые все называют просто моторами. В этих доспехах ты сильнее, чем без них. Очень удобно, особенно в бою. Поэтому все про них рассказывают небылицы, – Джой посмотрел в сторону караванщика, – но все им завидуют, так как именно Братство Стали имеет такую силу, с которой никому не справиться. Еще до нашего рождения один парень из Братства уничтожил всю армию Повелителя и поставил мутантов на место. Если б Братство захотело захватить власть во всей стране, они бы это сделали.

– А почему не захватили?

– Никто не знает. Может, потому, что их мало, может, просто им этого не надо. Сидят себе под землей, поклоняются своему компьютеру и никому не мешают. Наверно, это и к лучшему.

Все укладывались спать. Костер медленно тлел, подбрасывать в него дрова входило в обязанность часового. Дежурили охранники по очереди, и мое время приходилось на конец ночи, когда начинает уже рассветать. Сейчас я мог забыться спокойным сном. Но, конечно, не спалось, и причина была очевидна, слишком необычное явление мы сегодня видели, слишком много я узнал. Было о чем подумать. Схватка с рад-скорпионами, о которой я бы долго хвалился дома, уже почти забылась. Я ворочался с боку на бок и думал, изменится ли что-то в моей жизни после падения непонятно-чего в западную пустыню. В конце концов усталость от дороги взяла свое и я заснул.

Глава 2

Мне показалось, что только я прикрыл глаза, как получил тычок в бок рукоятью кувалды Джоя и услышал его голос:

– Эд, вставай, твое время.

Я поежился от предрассветного холодка, пытаясь спрятаться в спальник еще на секунду, но вставать все равно надо было. Хорошо, что подъем ранним утром никогда не составлял для меня проблем. Я потянулся и вскочил на ноги. Первым делом проверил пистолет, потом натянул куртку и сказал Джою:

– Все нормально, иди спи.

Он прогудел:

– За костром следи, – и стал устраиваться ко сну.

Я прошел среди спящего каравана, поглядел, как дремлют двухголовые брамины в загоне. Поговаривали, что давным-давно, еще до войны, брамины были одноголовые, но сейчас такие не рождаются. Ходили слухи о родившемся одноголовом брамине, но это тоже было давно, говорили, что это знамение к беде, как раз перед нашествием мутантов Повелителя. Караванщики гоняют браминов во многие города, знают все слухи, но в последнее время ни о чем подобном не рассказывали, значит, в ближайшее время никаких нашествий не предвиделось. Что, конечно, хорошо.

Я отошел от костра и направился к источнику. Счетчик Гейгера с собой брать не стал, ведь Билл вчера проверял. Не думаю, что за ночь сильно изменился радиационный фон. К тому же я вырос в городе, где добывают и обогащают уран, поэтому к радиации уже привык. Далеко на востоке край неба стал светлеть, я глянул в ту сторону, вспомнил вчерашний полет неизвестного объекта и снова задумался о жизни.

Что мне дает работа охранником караванов? Приключения, опасность, новые знания? Действительно, за последний год я повидал и узнал больше, чем за предыдущие восемнадцать лет. Но если посмотреть на жизнь Тода или Джоя, то она не слишком отличается от моей нынешней. Только у каждого из них есть свой дом и жена, дети. Кажется, работа в охране позволяет моим напарникам уйти от повседневной суеты. Они прячутся от семьи в походе, в других городах половину денег спускают в казино, барах или на проституток. А ведь мужикам уже за тридцать. Тод хромает – результат неудачной схватки с гекконами. У Джоя несколько шрамов от клешней скорпионов и от ножа разбойников. Иногда караваны уходят и не возвращаются. Достаточно взглянуть на любого из охранников, чтобы увидеть свое не самое плохое, но весьма обыденное будущее.

Наверное, только Фил отличается от остальных. Семьей так и не обзавелся, живет на отшибе, один. В городе не работает. Иногда в одиночку уходит из Броккен-Хиллс, и вернуться может через месяц. Однажды пропадал почти год, все решили, что уже не вернется, но он вернулся. На шее у него было необычное украшение из костей, на плече связка дорогих шкурок золотых гекконов и новая, укрепленная кожаная броня. Прошло время, куда-то он спустил все деньги, шкурки ушли на уплату долгов, выпивку в баре и штрафы шерифу Маркусу. Сейчас Фил снова в своей старой кожаной куртке и с любимой винтовкой. Осталось только ожерелье. Я спрашивал, откуда оно. Говорил, что подарили дикари, и смеялся, что еще хотели кость в нос вставить. Было бы полезно с таким пообщаться – мог бы научить многому. Но он одиночка-авантюрист, напарников никогда с собой не берет, хотя обещал поучить меня стрелять.

Тут мне в голову пришла оригинальная идея: почему бы нам с Филом не сходить к месту падения «звезды»? Если предположить, что это упала древняя ракета или другая технологичная штуковина, то она может дорого стоить. Филу наверняка нужны деньги, а я готов пожертвовать своими сбережениями, лишь бы устроить эту необычную экспедицию на запад. Правда, Билл любит рассказывать об опасностях западной пустыни, о ее радиационных монстрах и прочих страхах, но мы с Филом можем рискнуть. Надо обязательно поговорить, вдруг согласится.

Постепенно светало, солнце еще не показалось, но небо окрасилось во все оттенки розового. Восходы всегда красивы, даже если солнце скрывается за облаками. Закаты же хороши тем, что предвещают остановку каравана и ужин.

Я прохаживался в некотором отдалении от лагеря, прислушиваясь к звукам просыпающейся природы. Кроме скрипа мелких жуков, жужжания насекомых и прочих мелочей, меня, как любого охранника, интересовали звуки другого характера. Скрип кожи доспеха разбойника, клацанье клешни скорпиона, шипение геккона – все эти звуки означали, что через секунду начнется бой. Этим утром ничего подобного я не слышал.

Вершины западных гор окрасились красным, и значит, через несколько секунд солнечный диск появится из-за горизонта и придет пора будить караванщика. Он встает первым, обходит лагерь и начинает поднимать остальных.

Едва солнце блеснуло первым лучом поверх верхушек сухих деревьев, я направился к тлеющему костру, вокруг которого спали участники перехода. Билл проснулся от звука шагов и посмотрел на меня.

– Рассвет, – тихо сказал я.

Он кивнул в ответ и поднялся.

Я подбросил дров в огонь и вернулся к охране, наблюдая со стороны, как просыпается лагерь. Одно из преимуществ предрассветного дежурства то, что часовой не участвует в сборе каравана. Недовольное ворчание разбуженных мужиков сменялось шумом собираемых вещей, мычанием браминов и скрипом повозок. А я бродил неподалеку и следил за безопасностью. Сейчас уже нельзя было доверять слуху, наступившее утро позволяло видеть дальше, чем на два шага.

На завтрак Билл каждому выдал по сморщенному зеленому яблоку и бутылке «Нюка-колы», что отнюдь не избавило от чувства голода. Все молча сжевали фрукты и выпили содовую, бросая недобрые взгляды на скрягу караванщика. Затем построились для выдвижения. Солнце уже начинало припекать, когда мы тронулись вперед. Еще один день, еще одна ночевка, и мы прибудем в Реддинг, а это значит пять дней отдыха и траты денег по кабакам и казино.

Я снова шел впереди, рядом с Филом, но никак не мог начать разговор о задуманном мероприятии. Билл или Джой постоянно были рядом, и делиться своей идеей с ними я не хотел. Похоже, что и Фил был погружен в какие-то свои раздумья: говорил не много, с караванщиком не спорил, изредка поглядывал на меня как-то странно. Мне стало казаться, что и он тоже что-то задумал, но молчит. Пришлось отложить разговор на вечер. Поэтому я думал о том, что нам понадобится в странствии, где не будет охраны, браминов и повозок. Все придется нести на себе, а понадобится многое: мощное оружие, патроны, медикаменты и еда. И на все это нужны деньги. Даже если Билл выдаст нам премию за сохранность товара и побоище со скорпионами, все равно не хватит на необходимые припасы. Мои накопления, спрятанные в подкладке куртки, не велики и, судя по снаряжению Фила, он тоже на мели.

В этот день нападений на караван не было. Мы спокойно устроились на ночлег у небольшого ручейка, огибавшего придорожный холм. Одного часового поставили на вершине, второй бодрствовал в лагере – следил за костром и скотом. Ближе к полуночи пришла очередь Фила карабкаться на холм. Я поднялся к нему и присел на круглом камне. Было трудно начинать разговор, ведь я еще практически ребенок по сравнению с Филом. И вот я хочу предложить бывалому скауту провести сложнейшую поисковую экспедицию. Не поднимет ли он меня на смех?

Начал я издалека:

– Фил, ты не такой как все, у тебя нет семьи, ты ходишь куда хочешь и в охране караванов участвуешь редко…

– Хватит, я догадываюсь, что ты задумал, поэтому выкладывай. Какой я замечательный, я и так знаю.

– Ладно, скажу прямо: давай с тобой за той упавшей звездой сходим. Вдруг это ракета? За технологию хорошо платят.

Фил усмехнулся:

– Решил разбогатеть по-легкому?

– Не только, мне просто любопытно. Что за жизнь у караванщика? Путешествий, конечно, много, но бродишь по старым хоженым тропам, где уже тысячу раз люди да брамины протоптали. А мне хочется чего-то нового, неизвестного.

– Приключений на свою задницу тебе надо, вот что. А звезда упавшая или ракета – это только предлог. Еще и меня решил завлечь этой бредовой идеей. Так?

Я пожал плечами:

– В общем, да. Но здесь идти дней пять туда и обратно. Я один раз в караване ходил до НКР, а это одиннадцать дней. И ничего страшного – мог бы и больше пройти.

– Ха, пять дней в одну сторону! Эд, да ты видел, с какой скоростью эта хреновина летела? Она за хребтом еще пролетела неизвестно сколько… – Фил повторил рукой траекторию падения «звезды». – К тому же ты ходил по тропе, а дикая пустыня совсем не то, что дорога.

– Мы на гору залезем и посмотрим: если был взрыв, то в пустыне след легко можно увидеть.

– Ты Билла слышал? Знаешь, что такое Западная радиоактивная пустыня? Это просто атомный ад, где правят его исчадия. Знаешь, что такое летатель? А псевдокентавр? Это такие твари, что наш караван со всем его оружием будет одного полдня убивать, и еще неизвестно кто кого.

– Но ты же следопыт, можно просто не встречаться с ними. Понятно, если пойдет караван, то его издалека видно будет, но нас-то двое. Просто прокрадемся и посмотрим, что там упало.

Фил слушал меня как ребенка, который предлагает этим вечером слетать на луну. Затем привел еще один довод:

– Предположим, мы с тобой добрались до цели, нашли эту ракету с кучей технологичного барахла, а дальше что? Мы ее в рюкзаках понесем или покатим как бревно?

Но я за день пути уже все продумал и был готов к такому вопросу:

– Просто возьмем какую-нибудь мелочь, в подтверждение наших слов, а потом пойдем в Сан-Франциско в Братство Стали и продадим информацию о находке.

– Да уж, ты все продумал. Только насколько продуман, настолько же и нереален твой план. Но я скажу тебе кое-что, пообещай только держать это между нами. – Фил посерьезнел, голос его перешел на шепот, и он посмотрел мне прямо в глаза.

– Постараюсь… – я отвел взгляд.

– Слушай, Эд, я тебя переубеждал только для того, чтобы проверить твою настойчивость. На самом деле я тоже весь день думал о вчерашнем происшествии. Ты правильно решил, что один-два человека могут пройти там, где не пройдет караван. Но ты многого не знаешь. Например, пустыню не случайно называют радиоактивной – там до сих пор фонит так, что деревья светятся. Нам понадобится куча снаряжения и дорогих медикаментов. Где мы возьмем деньги? Кроме того, мне срочно надо в Нью-Рено, поэтому обратно с караваном в Броккен-Хиллс я не пойду. Только не говори это Биллу, он не любит, когда бросают караван, и надеется, что и назад пойдет та же команда. И все же я готов сходить в пустыню, нельзя упускать такой шанс. Ну, а тебе принадлежит право первооткрывателя, ведь это ты заметил, что она перелетела горы, пока все остальные рожами в пыли лежали. Но мне очень надо в Нью-Рено.

Он задумался. Мне показалось, что в его глазах застыла непонятная тоска. Но я был настроен решительно, взвесил все «за» и «против» и сказал:

– Я могу пойти с тобой, там закупим что надо и двинемся в путь. Если пойдем с караваном, то еще и заработаем на дорогу. Обратно тоже можно наняться с караваном, дойти до вчерашнего сарая и свернуть на запад. У меня тоже кое-какие накопления есть, надеюсь, нам хватит.

Фил молчал, глядя в одну точку. Казалось, он вообще меня не слушал. Внезапно он резко встал и стал прохаживаться по лысой верхушке холма. Ружье висело за спиной, и Фил то хватался за приклад, будто готовясь вскинуть его и открыть огонь в невидимого противника, то просто сжимал и разжимал кулаки. Похоже, причина, которая гнала его в Нью-Рено, была действительно важной. Таким я никогда следопыта не видел. В ночной тишине замычал брамин, видимо, испуганный страшным сном.

Так же неожиданно Фил остановился, прислушался к ночным звукам, а затем склонился надо мной.

– Так и сделаем. Я еще обмозгую это, а пока иди спи, тебе рано вставать.

Поняв, что разговор закончен, я побрел к костру. Под ногами шуршала спекшаяся от жары глина, при свете звезд кое-как можно было найти спуск, а внизу светился костер. Спать действительно хотелось, но мысли о предстоящем мероприятии будоражили кровь. Лежа у костра, закутавшись в спальник, я долго не мог уснуть. В конце концов забылся беспокойным сном. Разбудил меня голос Джоя:

– Эд, вставай, твое время. Вставай, время дежурить.

Я не хотел просыпаться и только промычал что-то. В конце концов, он принялся меня грубо тормошить, и я с трудом разлепил веки:

– Ладно, спасибо, что поднял, я готов.

Джой отправился спать, а я пытался согреться, разминая затекшее тело. Утро, как всегда, было холодным. Набежали легкие облака, лоскутами закрывая звезды на небе, но тепла это не принесло. Я обошел лагерь, прислушиваясь к звукам ночи – все было тихо. Затем поднялся на холм. На севере лежал Реддинг: всего пол дня пути, и мы – там. Что будет дальше, я представить себе не мог, но твердо решил осуществить наше с Филом предприятие. Издалека доносилось гулкое эхо разрывов динамита и рокот шахтных машин – работа на золотых рудниках не прекращалась. Без золота город погиб бы, но и сейчас разработчики испытывали трудности с рабочими, которые увлекались наркотиками.

Взошло солнце, и караванная жизнь закрутилась в прежнем режиме: я стоял, караванщик кричал, и все суетились, собирая нехитрые пожитки в повозки. Завтрак, и путь по пыльной тропе истоптанной тысячами браминьих копыт. Было часа три после полудня, когда мы вступили в шахтерский город.

Глава 3

Несколько десятков домов теснилось у трех входов в шахты. Я знал названия разработок: Кокоуиф, Ванаминго и Утренняя звезда. У каждой из них был свой хозяин, шахты конкурировали и не соединялись между собой. Практически все население Реддинга так или иначе было связано с работой рудников. Хотя коренных жителей в городе как раз осталось не много. Работать на шахтах нанимались люди из разных городов, для них строились рабочие бараки. Зато местные занимались, прежде всего, обслуживанием жизни на поверхности. Мэр держал казино, работал бар, в котором шахтерам и охране караванов такие же приезжие женщины оказывали услуги по «массажу», а рядом с караван-сараем устраивались для развлечения бои диких зверей. Молодой шериф и доктор также родились в Реддинге.

Пока я все это вспоминал, Билл решил проинструктировать нас, как вести себя в городе, пока он закончит дела и подготовит караван к отправке в обратный путь. Эти правила всем были известны, но регулярно нарушались.

– Самое главное, не напивайтесь до свинского состояния и не просадите все деньги у Аскорти или на боях зверей. Будь моя воля, я бы вам денег не давал до возвращения домой, но принципы есть принципы. Я посмотрю, как пойдут дела, и, возможно, будет премия…

После этих слов по каравану прокатилась волна одобрительных возгласов, которая была прервана окриком Билла:

– …Но выдам я премиальные только перед самым отправлением. Я не собираюсь по прибытии выслушивать крики ваших жен о том, что вы не принесли денег в дом. Если кто попытается споить младшего, – он кивнул на меня, – лишу премии.

Я взглянул на Фила и по его озабоченному лицу, понял, что ему не понравились слова караванщика насчет премии.

Дома в Реддинге строили легкие, дощатые, так, что нельзя было разобрать, что перед тобой: загон для скота, сарай или жилое помещение. Пригород выглядел совсем жалко, но ближе к центру здания выглядели более основательно, имелась даже пара каменных. Мы медленно продвигались через город. Казалось, даже брамины прибодрились и ускорили шаг, не подозревая, что в городе их пустят на мясо. В лагере шахтеров были оборудованы места для приходящих караванов. Браминов загнали в стойла, люди разместились в шатрах, специально поставленных для гостей, рядом поставили повозки. В Реддинге в первую очередь заботились о безопасности торговцев, поэтому потребность в пришлых охранниках отпадала, и мы, припрятав оружие, переходили на статус подсобных рабочих. Пока все пожитки не разместили по своим местам, Билл ни словом не обмолвился о том, что нам полагается вознаграждение за охрану и работу в пути, когда солнце клонилось к закату, он собрал всех нас вместе:

– Что ж, теперь я могу заплатить вам. Учтите, через четыре дня мы отправляемся, так что не прогуляйте все деньги. Спим мы в этом шатре. Получайте и отдыхайте, а я займусь продажей браминов.

Он принялся отсчитывать каждому по пять сотен золотых. На тяжелых монетах с одной стороны стояла штамповка «100», а с другой ядерный гриб. Мне тоже досталось пять увесистых кругляшей. Все, кто получил зарплату, отходили в сторону и обсуждали, кто куда направится. Обычно погонщики и охрана гуляли по отдельности. Однако я заметил, что Фил стоит в отдалении, не торопясь получить деньги и двинуть со всей компанией. Он дождался, когда рядом с Биллом никого не осталось, и только тогда подошел за своей долей. Затем он отвел караванщика в сторону и стал что-то говорить ему, указывая рукой на меня. По мере того, как Фил говорил, лицо караванщика становилось все более серьезным и недовольным. Разговор пошел на повышенных тонах. До меня донеслись фразы:

– Ладно ты, но Эда куда тащишь? Он же ребенок… оставь его в покое… какое Нью-Рено?.. А контракт?

Охранники тем временем уже решили, куда направятся тратить деньги. Джой обернулся к нам и прогремел:

– Фил, Эд, вы идете?

Фил был занят разговором, поэтому ответил за двоих я:

– А вы куда? Мы позже подойдем.

– Мы в салун «Маламут». Не задерживайтесь, а то придется догонять, – он усмехнулся.

Я кивнул в ответ. Между тем разговор караванщика и Фила перешел было в прямую ругань, но потом Фил понизил голос и начал говорить что-то настолько важное, что, вероятно, не полагалось ушам слышать даже мне. Билл задумался. Затем спросил так, что я услышал:

– Ладно, с тобой понятно, но зачем тебе малец?

Фил взглянул на меня:

– Он сам попросил. Говорит, приключений захотелось. Отпусти его, ему опыта набираться надо. Зато когда я его подготовлю, какой из него охранник выйдет, а?

Похоже, секреты закончились, и я могу подойти.

Караванщик опять задумался. Потом, понимая неизбежность нашего ухода, проговорил:

– Фил, так дела не делаются. Я вас, конечно, отпущу, но теперь мне придется искать замену. Нужны ведь проверенные люди, с улицы не подберешь.

– Да ты же всех караванщиков знаешь и половину этого города. Наверняка есть кто-нибудь на примете. Пойми, мне очень надо.

– Понимаю. Может, у меня кто и есть на примете, но вот то, что ты Эда в это дело впутываешь, мне не нравится. Погубишь парня.

– Он сам этого хочет. Так ведь? – Фил вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул:

– Да.

– Видишь. Ты там что-то говорил о премиальных…

Билл, скорчив недовольную гримасу, полез в кошелек. Он отсчитал по четыре сотенные монеты. Затем проворчал:

– Все получат по пять, но вам штраф за то, что кидаете меня.

– Не кидаем, а временно покидаем. Не волнуйся, Билли, мы еще не одно стадо браминов проведем с тобой.

Тот рассеянно кивнул и двинулся в сторону караван-офиса.

Фил положил мне руку на плечо.

– Ну, что напарник, айда вслед за остальными в салун? Только не напивайся, нам деньги понадобятся.

– Нам же еще устраиваться в караван до Нью-Рено.

Он хлопнул себя по лбу:

– Черт, забыл совсем. Давай так: ты сходи в караван-офис, а у меня тут еще одно дельце. Встретимся через пару часов в салуне.

Фил указал мне в сторону здания, в которое только что удалился наш караванщик. Тем временем сам развернулся и пошел в сторону шахтерских бараков. Я впервые подумал, что ввязался в непонятную авантюру. О каком деле говорил с караванщиком Фил, если мы так спокойно освободились от обязательств контракта? Какое «дельце» у Фила сейчас? Что вообще я знаю об этом человеке? Как я могу ему доверять?

С другой стороны, я сам решился на это дело, и Фил – единственный, кто способен мне помочь. Ведь он обещал обучить меня многому. В конце концов, решение уже принято, Билл отпустил нас на все четыре стороны.

Я двинулся в сторону караван-офиса. Там работал человек по имени Джимми, его знали практически все, кто хоть как-то связан с караванами Запада. В Реддинге именно он занимался организацией стоянок и отправкой караванов. Я надеялся, что он поможет нам устроиться в караван до Нью-Рено.

Пройдя мимо загонов с нашими браминами, я подошел к небольшому зданию, сколоченному из старых досок и ржавых листов жести. Из-за двери раздавались приглушенные голоса: похоже, Билл договаривался об условиях отправки своего каравана. Я решил подождать, когда офис освободится, и присел на ограду загона неподалеку от входа на таком расстоянии, чтобы не слышать разговоров, которые не предназначались для моих ушей.

Вокруг шла размеренная и суетливая жизнь рабочего района Реддинга. Возвращались со смены шахтеры, караванщики обсуждали участившиеся случаи нападения рейдеров по пути в Нью-Рено, торговцы спорили о стоимости товара, а зазывалы предлагали сделать ставки на бестиарии. Местная живность тоже не молчала: рыкали и пищали в клетках хищные бойцовые крото-крыссы, испуганно отзывались брамины. От скуки я достал из рюкзака пистолет и принялся его осматривать и протирать. Тут же ко мне подошел человек в зеленой кожаной броне городского охранника и сказал:

– Убери оружие.

Я послушно убрал пистолет в рюкзак и прислушался к звукам, доносившимся из караван-офиса. Разговор закончился, и Билл подходил к двери, собираясь уходить. Я соскочил со своего места и медленно двинулся к входу.

Дверь открылась, Билл с удивлением посмотрел на меня, но промолчал. Пройдя мимо него, я вошел внутрь.

– Привет, я хотел бы устроиться в охрану на караван до Нью-Рено. Не подскажете, к кому обратиться, и когда он отправляется?

– А не рановато вам, молодой человек? Опыт есть? Оружие?

– Есть: я несколько раз ходил в охране с Биллом в НКР и Реддинг, к тому же я не один хочу наняться. Может, знаете Фила из Броккен-Хиллс? Мы нанимаемся вдвоем.

– Бродяга Фил? Конечно, знаю. Проблема в том, что сам я по торговым путям не хожу, и сюда приходят караваны уже укомплектованные. Очень трудно убедить караванщика, что ему нужны еще двое. Хотя… Позавчера пришел Савинелли-старший, найди его, поговори, может, он и возьмет вас. Его шатер отсюда направо.

– Спасибо.

Я вышел и огляделся. Справа действительно стоял шатер, через один от того, где остановились мы. Возле входа дежурил охранник с винтовкой на плече. По его виду было ясно, что он готов ее применить немедленно. Похоже, ребята из Нью-Рено не доверяли местной охране, и та не возражала. Подойдя к охраннику, я поинтересовался:

– Можно увидеть Савинелли-старшего?

Боец нам меня посмотрел с любопытством:

– Тебе зачем? Он человек занятой, ему некогда заниматься детьми.

Я уже привык к такому отношению, но порой это начинало раздражать.

– Хочу наняться в охранники.

Охранник уидивлся:

– Ты? Почему ты так уверен, что твои услуги нам нужны?

Едва я приготовился доказывать свою необходимость, как из шатра донесся голос:

– Ал, кто там? Пропусти.

Охранник усмехнулся и отошел.

Внутри царил полумрак, и я не сразу разглядел человека, сидевшего слева от входа. На коленях у него лежал старенький пип-бой – дорогая игрушка для простого караванщика. Савинелли что-то набирал на клавиатуре. Он оторвал взгляд от монитора и оценивающе взглянул на меня:

– Ты хочешь в охрану? Ты уверен, что она мне нужна?

– Я слышал про нападения рейдеров. Говорят, они совершаются на дороге в Нью-Рено. Я не один, со мной еще Фил из Броккен-Хиллс, уверен, что ты его знаешь.

– Где же он сам?

– Сейчас занят, но может подойти позже, или завтра.

– Завтра мы уже отправляемся. Откуда ты знаешь про рейдеров?

– Говорят. – Я пожал плечами.

– Какое у вас вооружение?

– Из доспехов у обоих кожаные куртки. Что касается оружия, у меня – «Десерт-Игл», у Фи ла – охотничья винтовка. Мы позавчера стаю рад-скорпионов разделали. – Я не упустил возможности похвастаться.

– Хм, вдвоем?..

– Нет, в караване, но я подстрелил одного, и Фил тоже.

– А здесь как оказались? Я так понимаю, что вы пришли из Броккен-Хиллс, значит, с караваном Билла? Почему же вы его покинули? – Савинелли оказался не так уж и прост, он явно не хотел нанимать тех, кто однажды бросил свой караван.

– У нас срочные дела в Нью-Рено. – Мне пришлось признаться, что фактически караван нужен нам, а не мы каравану.

Савинелли все понял, и теперь оставалось надеяться, что рейдеры действительно его пугают и нужна дополнительная охрана.

– А где гарантия, что на половине пути у вас не возникнут такие же дела, и вы не бросите мой караван?

Да, поиски летающего объекта еще не начались, а наше предприятие уже плохо влияет на мою репутацию среди потенциальных работодателей. Придется защищаться, но, похоже, он в нас заинтересован.

– Гарантия проста – оплата по прибытии в город. От денег ни я, ни Фил не откажемся.

– Ладно, тебе повезло, что я знаю Фила и доверяю ему. Приходите завтра в восемь утра. Вдвоем. Придешь один – останешься здесь. Оплата стандартная, за дорогу в один конец.

Из-за полога шатра высунулась голова Ала и он проговорил:

– Шеф, нафига они нам, раньше нормально справлялись?

– Ал, пока караванщик я, это моя забота. Сам знаешь, что случилось с Роком Удачливым. Подвела его удача, хорошо хоть тела нашли. Лучше потратить две штуки на охранников, чем потерять все. Ты на посту – не отвлекайся. Все, юнец. До завтра. Ждать вас не будем.

Я вышел, взглянул на хмурого Ала, и двинулся к центру города, в бар. Охранник был недоволен, понимая, что к нам с Филом уйдут обычные премиальные охранников Нью-Рено. Теперь осталось найти моего напарника и рассказать о результатах.

Центр рабочего города встретил меня говором множества людей, криками из бара и звоном игровых автоматов казино Аскорти. Сегодня мой путь лежал мимо этого опасного заведения, где стоят множество машин, отнимающих деньги. Не успел я свернуть в сторону бара, как ко мне подковылял какой-то оборванец и простонал:

– Воин, помогите одной монетой на хлебушек.

Я презрительно посмотрел на него – сразу видно, очередная жертва «однорукого бандита».

– Работать иди, я слышал, на шахтах нужны рабочие. И вообще отойди подальше от казино, может, не так очевидно будет, зачем тебе монетка.

Я вдруг понял, почему управляющие шахтами выпускают свою бумажную валюту для внутреннего пользования – бумажку нельзя просунуть в игровой автомат. Впрочем, в здании казино их всегда можно разменять на золото. Наверное, хозяева шахт не очень-то одобряли бизнес Аскорти, но он был мэром и многое решал самостоятельно, в том числе и как легализовать свое дело.

Солнце еще не село, а неоновая вывеска на салуне «Маламут» уже светилась мягким голубым светом. Изображение собаки слегка подрагивало. Я не знал, что означает слово «маламут» и при чем здесь собака, но все гости Реддинга бывали в этом баре. Я толкнул дверь, вошел в салун и огляделся. Слева – несколько маленьких столиков, вдоль дальней стены – барная стойка, за ней – молодая женщина. Стена бара уставлена замысловатыми частично заполненными сосудами. Справа от входа – большой стол для крупных мероприятий. Там-то я и увидел нашу уже «теплую» компанию. Караван праздновал успешное завершение дела, и на столе стоял не только вонючий самогон, но и пара бутылок дорогого рома «Рентген».

Меня заметили и закричали, особенно Джой ревел как раненый брамин:

– Э-э-д, двигай сюда!

Я помахал им рукой, но двинулся к бару.

На женщине за барной стойкой была табличка с именем, подойдя ближе, я разобрал: «Мадам Можеска».

– Мадам, дайте мне бутылочку «Нюка-колы».

– Сию секунду. – Она наклонилась под стойку, послышался щелчок дверцы маленького холодильника и звон стекла.

– Пожалуйста, пять золотых.

Я протянул ей одну сотенную монету.

– Разменяйте.

Она улыбнулась, оставила на стойке бутылку и нагнулась к кассе, звеня монетами отсчитывая сдачу.

Получив свою долю, я двинулся к своим бывшим коллегам. Они с удивлением взглянули на мою руку с освежающим безалкогольным напитком. Я поспешил пояснить:

– Сегодня не в настроении пить.

Скорчив недовольные рожи, они тут же забыли обо мне, вернувшись к бурному обсуждению прежней темы. Говорил Тод:

– Да, с этими рейдерами все не так просто, наверняка у них везде полно своих людей. Не удивлюсь, если они и в охрану устраиваются под видом бойцов.

– Ладно тебе, всех бойцов караванщики знают, а если и не знают, то не возьмут без рекомендации. Вон Эд, всего ничего ходит с караваном, но ты же его вот с такого возраста знаешь, – Джой опустил руку до уровня колена, показывая мой рост в детстве. – Что, он тоже агент рейдеров?

– Я не говорю о ком-то конкретном, но подумай сам: рейдеры опасны как никогда ранее. Похоже, у них появилось логово к востоку от Реддинга. Они появляются почти на всех торговых маршрутах, только возле самого Нью-Рено не объявлялись, но там своей мафии хватает. Я удивляюсь, почему патрули Города-Убежища бездействуют, кому как не им выгодна торговля с Реддингом и Броккен-Хиллс. В любом случае, ходить с караванами все опаснее, надо либо с Билла требовать больше денег, либо больше человек брать в охрану…

Похоже, мне представился не самый удобный момент, чтобы рассказать о своем уходе, но оставлять товарищей по оружию в неведении я не мог. Как только в разговоре появилась пауза, я проговорил:

– Я с вами не пойду…

– Что?

– Я не пойду с караваном обратно в Броккен-Хиллс… и Фил не пойдет. Мы идем в Нью-Рено.

Охранники на секунду замолчали в недоумении, затем Тод, будучи по натуре пессимистом, простонал:

– О-о-о, замечательно. Эй, где тут поблизости стукач рейдеров? Пойду, продам ему информацию, что наш караван остался без прикрытия – бери голыми руками.

– Помолчи, – прогудел Джой и с опаской огляделся. – Парень, ты серьезно?

Я кивнул, подтверждая серьезность своих намерений, и отхлебнул из горлышка содовой. Все, сидевшие за столом, замолчали.

– Надеюсь, Билл найдет вам замену. Как бы не нарваться на подставу, – пробормотал Тод.

Незримая волна отчуждения прошла между мной и нахмурившимися гуляками. Сразу стало видно, что они воспринимают меня как не очень желанного знакомого, которому, в общем-то, нечего делать за их столом. Но секундное замешательство прошло, и Джой примирительно проговорил:

– Надеюсь, у вас очень важные дела, раз бросаете наш караван?

– Да, есть одно дело… даже два. Первое из них у Фила в Нью-Рено.

– А какое дело может быть там у тебя? Ты же только вчера из-под мамкиного подола выбрался. Надеюсь это не связано с чем-нибудь вроде наркоты? – Джой пристально посмотрел мне в глаза, и мне показалось, что он прекрасно понимает, какие у меня могут быть дела и куда они могут завести. Я поспешил его успокоить:

– Нет-нет, но пока я не могу вернуться в Броккен-Хиллс.

Джой отхлебнул пива. Похоже, он задумался над каким-то вопросом и не знал, как его мне задать при всех, но в этом момент хлопнула дверь и в салун вошел Фил. Судя по выражению лица, его дела были успешны. Он сразу направился к нашему столу.

– Глядя на ваши недовольные физиономии, понимаю, что Эд уже вас обрадовал. Ничего, я уверен, Билл найдет нам замену. Да и какая польза от мальца, который вчера взял в руки пистолет, и от меня – престарелого траппера?

Фил положил мне руку на плечо:

– Хорошо, что ты не успел надраться, я прикупил патронов, пойдем, постреляем, пока солнце не село, я дам тебе пару уроков.

Я встал, повернулся к своим бывшим боевым собратьям и дрогнувшим голосом проговорил:

– Извините, но мне правда надо уйти. Но это не навсегда, через пару месяцев я снова присоединюсь в вам. Еще не одного скорпиона завалим.

– Иди уже, стемнеет скоро, – проворчал Джой.

Тод недовольно пробормотал, как бы ни к кому не обращаясь:

– …если нас через неделю не завалят вместе с Биллом…

Мы с Филом вышли на улицу, и он весело сказал:

– Не бойся за них, поворчат и забудут, никто их не убьет. Как твои успехи?

Я пожал плечами:

– Нормально, караван на Нью-Рено отправляется завтра в восемь утра, нас возьмут за стандартную плату. Похоже, Савинелли боится схватки с рейдерами, сказал, что возьмет нас двоих, потому как знает тебя, мне не доверяет.

– Идем за город, к шахте Ванаминго. – Фил показал рукой, в какую сторону. – Да, погуляли мы с ним как-то по горам и пустошам. Нормальный мужик, но перестраховщик. Насчет рейдеров не беспокойся, на караван с семью охранниками они не позарятся, слишком опасно.

Мы прошли мимо нескольких домов и вышли за город. Вдалеке виднелись наземные постройки шахты и служебные помещения, но мы двинулись в другую сторону. Отойдя от построек, мы нашли удобную площадку с кривыми деревцами поблизости. Я уже допил «Нюка-колу», Фил взял бутылку и установил ее в развилке сухого дерева на высоте головы человека. Затем отсчитал двадцать пять широких шагов от цели. Ногой провел черту, обозначавшую огневой рубеж, и позвал меня:

– Иди сюда. Доставай свой «Десерт Игл».

Целый час мы занимались тем, что я пытался поразить цель, а Фил давал советы: как держать пистолет, как прицеливаться и как рассчитывать погрешность на ветер. В результате, к тому времени, как солнце скрылось на западе, я сначала разнес бутылку, затем поразил несколько камней, которые Фил устанавливал на дереве. Один раз к нам подошел городской охранник, обеспокоенный звуками выстрелов, но, удовлетворившись объяснением, удалился. Мощный пистолет в момент выстрела тяжело бил по кистевым суставам, руки быстро утомлялись, но Фил снаряжал магазин за магазином и передавал их мне. Ствол дерева оказался измочален попаданиями мощных патронов, а мои руки уже отказывались подниматься и совершать пальцами действия, хоть отдаленно напоминающие нажатие на спусковой крючок.

Попутно с обучением Фил рассказывал мне, что ему удалось узнать из разговоров в Реддинге. Оказывается, падение странного объекта видели как минимум двое шахтеров, которые задержались в шахте Ванаминго и возвращались домой в темноте. Однако им практически никто не поверил – решили, что перетрудились или перебрали после рабочего дня. Грохот тоже многие слышали, но для Реддинга звуки взрывов привычны, поэтому никто особо не удивился и не смотрел в небо, а земля здесь почти всегда дрожит. Таким образом, никого в Реддинге ночное происшествие не поразило, и, кажется, никто не собирался снаряжать экспедицию на поиски странного объекта. Я слушал, но времени на осмысление у меня не было, потому что я стрелял, стрелял, стрелял. Мои руки уже ныли от боли, я с трудом поднимал тяжелый пистолет, а указательный палец посинел от нажатия тугого спуска, когда Фил заявил, что на сегодня довольно, но что это только начало.

– Тебе еще предстоит научиться стрелять на бегу, стрелять по движущейся мишени, стрелять на звук и много еще чего. Я не собираюсь тебя опекать в пустыне, где опасен каждый куст. К тому же умелый напарник – надежная гарантия общей безопасности. Если понадобится, я надеюсь, что смогу поручить тебе прикрыть мне спину.

Когда стемнело, мы вернулись в центр города, зашли еще раз в салун «Маламут». Наши бывшие коллеги уже изрядно загрузились алкоголем, и обида могла подвигнуть их на необдуманные поступки. Решив их не смущать, взяли еду с собой и пошли к стоянке каравана Билла. Фил предположил, что пьяницы, скорее всего, останутся в номерах «Маламута», поэтому мы спокойно расположились в шатре каравана Броккен-Хиллс. Караванщик не возражал. Похоже, он понимал необходимость нашего ухода. Я вспомнил, как Фил с ним секретничал о чем-то. Перед сном я пообещал себе обязательно узнать у Фила причину, почему караванщик позволил нам уйти.

Рокот шахтовых разработок в Реддинге практически не прекращался, но я был настольно утомлен дневным переходом и упражнениями в стрельбе, что мой сон ничего не могло нарушить.

Утром меня разбудил Фил. Солнце только вставало, а мы уже упаковали свои нехитрые пожитки, свернули спальники, попрощались с дремлющим Биллом и пошли искать караван до Нью-Рено.

Тот стоял на выходе из города. Мы побросали в повозки свои вещи и стали знакомиться с охранниками. Нам предстояло провести девять дней в опасном пути. Фил сразу подошел к Савинелли-старшему, поздоровался, перекинулся с ним парой словечек как со старым знакомым, пожал руки другим охранникам. Савинелли на минуту остановил сборы и представил нас:

– Внимание! Из-за возросшей опасности на караванной тропе я принял решение нанять еще двух человек. Это Фил, думаю, его многие знают, как хорошего стрелка и надежного человека. Это Эд, друг Фила, у него пока маловато опыта, но твердая рука его не дрогнет, когда придется пустить в ход «Десерт Игл». Фил и караванщик Билл за него ручаются, так что мы принимаем его в охранники на равных правах со всеми. За работу… И вы двое тоже!

Я стал помогать запрягать повозку в спарку браминов. Солнце поднялось еще немного, и я услышал команду:

– Вперед!

Глава 4

Наш караван направился из Реддинга в один из самых крупных городов Запада. Если многие города можно было назвать скорее поселками, то Нью-Рено был именно городом. С центральной улицей, пригородом, большим разнообразием законных и незаконных развлечений, развитой системой организованной преступности. В колонне каравана я опять шел рядом с караванщиком, но Фила рядом не было – он был замыкающим. Я оказался рядом с уже знакомым Аланом или просто Алом. Также рядом в кожаной броне шел Гарольд – парнишка, старше меня на три-четыре года, в правой руке он держал тяжелый двуствольный обрез, положив его на плечо. С этими бывалыми ребятами я чувствовал себя спокойно и уверенно, похоже, ручному оружию они не доверяли и предпочитали уничтожать противника на расстоянии.

Западный хребет был от нас по правую руку, и я часто смотрел туда, пытаясь представить, что нас ожидает за ним. На первом привале Фил продолжил мое обучение стрельбе. Савинелли был не против, видимо, надеялся, что рейдеры не подойдут так близко к Реддингу, только поворчал насчет траты патронов. На последующих стоянках наши занятия продолжились, к обучению подключились другие охранники. Ал показал, как быстро выхватывать оружие из разных положений, как его укладывать так, чтобы оно моментально оказывалось в руке. Еще один охранник, Фрэнк, который тоже был вооружен «Десерт Иглом», показал преимущества и недостатки этого оружия. В результате после пяти дней тренировок я узнал о своем оружии больше, чем за предыдущие полгода. Лимит тренировочных патронов вышел на третий вечер, и в дальнейшем мои занятия носили лишь теоретический характер. Особенно этому был рад караванщик, он все беспокоился, что наши шумные занятия привлекут внимание бандитов.

На четвертой стоянке, поздно вечером караванщик подошел к нашей «обучающей» группе и сказал:

– Ал, Фил, мне показалось, что я слышу далекие выстрелы. Сходите вон на ту гору, посмотрите, что там за дела.

Охранники привели в готовность оружие и двинулись в указанном направлении. Савинелли посмотрел на оставшихся:

– Прекращаем школу, теперь все по-настоящему.

Мы стали прислушиваться. Поблизости от караванной группы было очень трудно понять, какие звуки пришли издалека, а какие порождает горящее дерево и браминий помет в костре. Я и еще пара охранников отошли в сторону. Нам тоже показалось, будто издалека доносятся сухие щелчки, но сложно было определить природу их происхождения. Через несколько минут далекие звуки стихли, и нам осталось ждать, когда вернутся разведчики. Те спустились с горы и подошли к караванщику. Заговорил Ал:

– Это была перестрелка, далеко, примерно в одном дневном переходе от нас, на севере. Похоже, какой-то караван подловили на стоянке. Я… – он посмотрел на Фила, – мы определили две винтовки, возможно, один дробовик, два пистолета-пулемета, два кольта, и еще какой-то мощный пистолет.

Савинелли помрачнел.

– Рейдеры? – полуутвердительно проговорил он.

Фил кивнул.

– Больше некому. Мафия так далеко для разборок не забирается. Кто победил в схватке, непонятно, но если грабители, то сейчас у них неплохой арсенал. Будем надеяться, что и потери есть.

Караванщик скомандовал отбой.

На пятый день пути Савинелли стал совсем нервным, он постоянно оглядывался и не убирал свой «МП-9». Похоже, это было излюбленное оружие всех караванщиков. Мы тоже были на взводе, никто не хотел попасть на прицел бандитов. Периодически Фил и Ал выходили вперед и разведывали местность, где предстояло пройти каравану. Пока было спокойно, но мы не расслаблялись. Единственное, можно было надеяться, что во вчерашней схватке рейдеров потрепали и они не высунутся, пока не залечат раны.

Из-за постоянной перестраховки мы прошли меньше, чем могли бы, но это было и к лучшему – о месте нашей ночевки никто не знает. Савинелли старательно выбирал место, как будто готовился не ко сну, а к бою. Он остановил нас на открытой пустоши, окруженной большими камнями и сухими деревьями. Пока солнце не зашло, караванщик обошел все окрестности. Видимо, в его голове родился какой-то план. Перед тем, как расположиться на ночевку, он собрал всех и объяснил:

– Сегодня будем готовиться к бою. Погонщики, вы располагаетесь как обычно: спальники, костер, пустые разговоры. Сейчас соберите из камней стену, как от ветра, чтобы спрятаться в случае стрельбы. Подготовьте много хвороста и дров, если начнется стрельба, бросайте в костер. А охранникам сегодня спать вообще не придется. К нам подкрасться легче всего вон по той ложбинке, – Савинелли махнул рукой на север, – ветер будет относить звуки, поэтому мы оставим там засаду. Ал, возьми еще двоих и найди такое место, чтобы и рейдеров застать врасплох, и в случае чего быстро вернуться сюда. Фил, ты тоже хороший стрелок, займи позицию вон на том пригорке, так ты сможешь контролировать ложбину и нашу стоянку. Остальные расположитесь по периметру, подготовьте себе укрытия на случай стрельбы в северном и восточном направлениях. На свет не высовываться. Сейчас подойдите ко мне.

Мы собрались возле одной повозки, где стоял караванщик. Из-за спин мне ничего не было видно, но по знакомому шороху упаковок и звону бутылок я определил, что нам выдают сухой паек. Каждый получил по куску вяленого мяса брамина, несколько сухарей и бутылку «Нюка-колы». Наверное, Савинелли надеялся, что кофеин поддержит нас в ночном бодрствовании. После того, как все получили положенное, он крикнул:

– За работу!

Все бросились исполнять его указания. Трое охранников удалились в сторону оврага, который рассмотрел караванщик. Фил, прихватив спальник, пошел занимать позицию снайпера. Погонщики поставили повозки в круг, внутрь завели браминов, а сами принялись таскать камни, чтобы построить себе укрытие. Я осмотрелся и попробовал определить, где наиболее выгодная позиция. Мне показалось, что удобнее будет расположиться с южной стороны, так я смогу простреливать и восточное, и северное направления. Правда, дистанция не маленькая и придется очень хорошо целиться, но я надеялся, что тренировки не прошли даром. Я принялся таскать камни для подготовки надежного укрытия. Привалив несколько валунов один к другому, я обезопасил себя с двух направлений, но потом, подумав, стал подтаскивать еще булыжники. Солнце уже село, начало темнеть. Неподалеку от меня расположился Фрэнк – теперь мы сможем прикрывать друг друга в случае опасности, и, если кончатся патроны, обменяться обоймами. Караванщик окопался в стороне от нас с еще одним охранником. Я разложил спальник и уже собрался залечь, когда ко мне подошел Фил.

– Неплохая позиция, только я на твоем месте сделал бы резервную. Если нападут серьезные парни, у них наверняка будет снайпер, он тебя вычислит по первым же выстрелам, а потом подловит. Поэтому подготовь укрытие поблизости, чтобы быстро и незаметно перебираться туда и обратно. Я бы посоветовал здесь, – он указал на ямку в нескольких ярдах от меня.

– Спасибо, – ответил я, подошел к указанному месту и стал подтаскивать камни.

– Эх, пристреляться бы тебе, но уже поздно. В случае опасности я прокричу крото-крыссом. Будь внимателен, и – удачи!

Фил пошел дальше, обходя каждого, предупреждал, подсказывал, помогал и подбадривал всех охранников. Вел он себя как бывавший неоднократно в таких передрягах боец, и люди верили ему. Затем Фил подошел к Савинелли и недолго поговорил с ним.

Я закончил оборудование второго укрытия, перекусил и стал тренироваться быстро перекатываться с позиции на позицию. Затем прикинул секторы обстрела. Жаль, что не было времени и возможности пристреляться, поэтому приходилось полагаться на навыки, полученные в предыдущие дни. Окончательно стемнело, я успокоился и залег на спальнике, приготовившись к ночному ожиданию. Рядом со мной Френк еще шумел, перекладывал камни, щелкал затвором, пока со стороны костра не донесся приглушенный голос караванщика:

– Затихли все!

Охранники в своих укрытиях замерли, даже брамины замолчали. А вот погонщики, напротив, нервно переговаривались и жгли костер.

Напряженное ожидание не приносило отдыха уставшему телу. Хоть я и лежал, но утомление переходом не проходило, и лежать в полной тишине и без движения становилось все труднее и труднее… Хотелось забыться беззаботным сном и проснуться уже утром, в безопасности и спокойствии. Но нет, нельзя, так я подведу боевых товарищей, которые сейчас так же борются с желанием заснуть. Пришла в голову мысль, что если рейдеры не нападут, то все вечерние старания пройдут даром. Следующая мысль была вообще неожиданной: мне захотелось, чтобы бандиты напали. Проще будет, если мы поскорее отобьемся, и можно будет уснуть. А когда мы уснем, нам будут сниться разные сны, мне – о том, как я иду по пустыне и нахожу древнюю ракету, которую у меня тут же покупают люди из Братства Стали, а их доспехи отливают серебром. Мне в руки сыплются золотые монеты, я их рассовываю по карманам, а монеты все сыплются, и я никак не могу набить карманы и начать собирать их в рюкзак. Поток монет достигает моих колен, и вот я не могу уже переступить с ноги на ногу, а карманы никак не наполняются. Будто смеясь надо мной, где-то вдалеке кричит крото-крысс…

Черт! Я все-таки задремал. Черт, черт, черт! Хорошо, вовремя проснулся, а то бы не проснулся никогда, как и все мы. Я удобнее перехватил пистолет и осторожно высунулся из-за камня, оглядывая освещенную костром территорию. Огонь вздымался на три ярда, выхватывая большую площадь лагеря. Погонщиков видно не было, похоже, они спрятались в своих укрытиях. Стояла полная тишина… Хотя нет, я прислушался и различил необычные для пустошей звуки: шорох мелкого гравия под сапогом, скрип кожаных доспехов, клацанье затвора. К нам подкрадывались несколько человек, и они не сильно пытались скрывать свое приближение. Они уже поняли, что напасть неожиданно не получится, и выстраивались для атаки. Но пока никого видно не было.

До конца не верилось в происходящее. Неужели все-таки напали, и предстоит настоящий бой?

Тройной ружейный залп разорвал ночную тишину – наша засада с северной стороны показала себя. В тот же момент на границе светового круга мелькнул силуэт, и в наши повозки полетел непонятный светящийся предмет. Я услышал звон бьющегося стекла и рев браминов, сполох огня озарил окрестности, но мои глаза были направлены в другую сторону. Я поймал в прицел не успевший скрыться силуэт и нажал на спуск. Раздался крик, и человек упал. Я сделал еще два выстрела в сторону упавшего и тут же начал перебираться во второе укрытие. По камням моей первой позиции ударила пуля, выбив искры. Я заметил, откуда стреляли, но место было слишком далеко для ответного огня из моего пистолета. Оглянувшись, я увидел, что одна повозка полыхает: похоже, подстреленный рейдер бросил бутылку с коктейлем Молотова. Погонщики суетились во мраке, пытаясь отцепить горящий прицеп, при этом не выходя на линию огня противника.

А перестрелка только разгоралась. Палили все: я увидел караванщика, который поливал очередями темноту перед собой. Пролетела еще одна бутылка, но упала рядом с костром, не разбившись. Фрэнк неподалеку пытался в щель между камнями разглядеть какого-нибудь противника и подстрелить его. Это ему удалось, и он высунулся для прицельного выстрела, затем снова спрятался в укрытие. В него тут же полетели пули из темноты, но он был уже в безопасности. Внезапно мне пришла в голову шальная идея. Я несколько раз пальнул в сторону вспышек вражеских выстрелов, опустошая обойму. Перезарядив пистолет, я отполз со своей позиции на несколько десятков ярдов и, крадучись по кустам, начал обходить место битвы по дуге. В темноте трудно было ориентироваться, потому как глаза были ослеплены светом костра. Впрочем, они быстро привыкали. Ярдов через тридцать я залег и огляделся, оценивая обстановку. Перестрелка затихала, но не потому, что рейдеры прекратили наступление, а из-за того, что они перестраивали свою тактику нападения. Они явно не ожидали встретить укрепленную оборону и готовых к бою охранников.

Вдруг послышались шаги, и в четырех ярдах от меня остановилась темная фигура. Сначала я дико перепугался, мне показалось, что рейдер стоит прямо надо мной и выбирает, в какую часть тела выстрелить. Я замер, задержал дыхание, медленно поворачивая голову, чтобы разглядеть врага. Приглядевшись, я увидел, что бандит стоит спиной ко мне и наблюдает за полем боя. По его металлическим доспехам пробежал блик молодой луны. В руке он держал пистолет. Не самый слабый противник, но на моей стороне неожиданность. Я снова услышал шаги – подошел второй. Он сказал первому:

– Торговцы хорошо окопались. Похоже, ждали нас. У нас потери. Что делаем?

– Имитируем отход. Сейчас они подумают, что отбились, начнут собирать свои пожитки, спасать браминов. Тут мы их и возьмем, – произнесла фигура в металлических доспехах.

– Хорошо, передам остальным.

Второй человек ушел. Воспользовавшись шумом его шагов, я смог лечь удобнее для выстрела и прицелиться. Похоже, мне удалось встретиться с предводителем этого отряда. Он продолжал осматривать поле битвы, а издалека раздался крик:

– Уходим!

Предводитель повернулся и, осторожно ступая, пошел в ту сторону, откуда кричали. Я понял, что такой шанс терять нельзя и, недолго думая, выстрелил ему в затылок. Один выстрел, второй! Рейдер взмахнул руками и стал падать лицом вниз. Его тело еще не коснулось земли, а я уже откатился на несколько ярдов в сторону – как учил Фил. В меня никто не стрелял, но и в безопасности я себя не чувствовал. Рейдеры не знали, кто кого подстрелил, если только не могли отличать пистолеты по звукам выстрелов.

Среди деревьев в темноте показалось какое-то движение. Я увидел летящую бутылку с «коктейлем Молотова» и понял, что бандиты все же определили, кто подстрелил их вожака. Да, вот теперь я по-настоящему попал в переплет. Я прыгнул в сторону, попал в какую-то яму, скатился вниз и в этот момент где-то надо мной раздался звук бьющейся бутылки. Тут же над головой расплескалось жидкое пламя. На меня огонь не попал, но волосы опалились. Да, вести бой с целым отрядом рейдеров мне еще не приходилось, и шансы на выживание минимальными. Я перекатился на спину и направил пистолет вверх. По крайней мере, одного я завалю, а там видно будет. Жалко только не увижу я большую радиоактивную пустыню. Пламя хорошо освещало ближайшие окрестности, но и слепило, не давая возможности разглядеть, что там дальше, в темных кустах. Я лежал в яме, приготовившись подороже продать свою жизнь. Пока меня никто не увидел, потому и не стреляли, но это только до первого моего выстрела. Им вообще достаточно бросить в яму бутылку с зажигательной смесью, и все – я, как игуана на палочке, поджарюсь в собственном соку. Из кустов выскочили сразу двое, но пока смотрели на тело своего предводителя.

Один проговорил:

– Он труп. Забираем его?

– Подожди ты, кто-то же его замочил, он еще здесь.

Из-за их спин донесся уже знакомый мне голос:

– Осмотрите здесь все внимательно, на свет не высовывайтесь. Я прикрою.

Все, мне точно конец, против троих мне никак не устоять! Двое разделились и стали по кругу обходить место, освещенное горящей смесью. Один скрылся из поля зрения, другой, напротив, приближался ко мне. В руке у него был полуавтоматический двенадцатизарядный пистолет «Кольт» – не самое опасное оружие, но мне хватит. Противник был одет в кожаную куртку, похожую на мою, но, более тяжелую. Я хотел прицелиться в голову, но она оставалась в тени, и сложно было выбрать момент для выстрела. Пока я выбирал, куда его поразить, рейдер замер, прицеливаясь, и его руки точно указали, что он хочет выстрелить в меня. Между нами расстояние было около пяти ярдов, я целился ему в голову и он это видел. Затухающий огонь осветил его лицо. Было отчетливо видно, как чувство самосохранения, призывающее его к бегству, борется с желанием меня убить. Мы практически глядели друг другу в оружейные дула. При этом он надеялся на поддержку своих товарищей, обещавших его прикрыть. В тот момент, когда он принял окончательное решение, я нажал на спуск. Рейдер не успел даже вскрикнуть, как моя пуля пробило его лицо, и задняя часть головы разлетелась на куски. Я попытался перекатиться, чтобы не попасть в прицел бандитов. Получилось плохо. Выбраться из ямы я не мог, чтобы не попасть на линию огня оставшихся двоих нападавших, а по своему укрытию мог метаться сколько угодно, все равно представляя собой хорошую мишень.

Над головой началась перестрелка. Несколько пуль вонзились в землю около меня, но стреляли не прицельно. Я уткнулся лицом в землю, боясь пошевелиться и вызвать шквал огня на себя. Я понимал, что это самая проигрышная позиция, но страх не позволял мне сдвинуться с места. Тишина пришла в сознание неожиданно. Я с удивлением понял, что еще жив и даже не ранен. Пошевелил руками и ногами – они были целы. Попытался приподняться на локте, чтобы посмотреть, где мои противники, как услышал шепот Алана:

– Лежи и не двигайся.

Я повиновался. Значит, другие охранники пришли мне на помощь, и сейчас численное соотношение изменилось в нашу пользу. Неизвестно, сколько еще поблизости бандитов, но они остались без командира, и это уже хорошо.

Сложно было понять, сколько я пролежал в этой проклятой яме, которая едва не стала моей могилой, но спасла. Может, пять минут, а может и целый час. Огонь от зажигательной смеси погас, и постепенно я привык к слабому свету ночи, медленно переходящей в утро. Наверно, у меня был шок от пережитого. Сегодня я впервые убил человека и впервые оказался близок к смерти. Снова послышались шаги, я резко развернулся, наводя пистолет, и тут же его опустил.

Надо мной стоял Фил и протягивал руку. Кажется, он улыбался.

– Вставай, герой, пока твоего рейдера без тебя не раздели.

– Что значит моего рейдера? Я минимум двоих завалил, – я принял руку Фила и встал.

Вокруг нашей стоянки бродили охранники и погонщики, собирали трофеи. Ярко горел костер. Я вспомнил закон пустошей: взятое с боя принадлежит тебе. Сегодня я подстрелил одного рейдера и убил двоих. На местах, где пали мои жертвы, их не нашлось, значит, кто-то заботливый уже оттащил к свету.

У костра уже набралось немало трупов. Рядом лежало их оружие. Я увидел тело мужчины в металлической броне, рядом был другой, которого я убил последним. Всего насчитали шесть жертв. Погонщики подтащили еще одного. Постепенно все наши собрались у огня. Я сидел в каком-то ступоре, не понимая, что творится вокруг. Подошел Фил. На его плече висели две винтовки, в руке у него была бутылка, заткнутая тряпкой.

– Что смотришь, Эд? Твои трофеи, сам их и раздевай. Скажи спасибо, что мы их сюда перетащили.

– Зачем их раздевать? – я, конечно, понимал зачем, но было непривычно копаться в вещах мертвеца.

– Ну, ты даешь? Это ж твои доспехи, твое оружие. Еще по карманам пошарь, может, там пара монет завалялась.

Я приблизился к телам. Снаряжение разбойников большей частью было дешевым и несерьезным: кожанки, пистолеты, охотничьи винтовки. Лишь у главаря имущество было интереснее. Я подобрал странный пистолет, больше походивший на обрез, переделанный из винтовки, но приэтом очень удобный и компатный. Посмотрел обойму, оказалось, он был заряжен цельнометаллическими пулями 223-го калибра, как у винтовки Фила. Довольно мощное оружие, только вот в обойме всего пять патронов, как и в винтовке, и отдача, наверное, дикая. Засунув пистолет за пояс, я посмотрел на тело предводителя. Как же мне снимать доспехи, а потом надевать их на себя?

– Фил, может, мы продадим эту броню и купим другую?

– Зачем? Что, боишься покойников? Не волнуйся, не укусит. Ты сам подумай: во-первых, мы потеряем деньги на такой перепродаже, а во-вторых, как ты думаешь, откуда в магазинах появляются такие доспехи?

Фил подошел к трупу и стал расстегивать ремни доспеха.

– Помогай, давай. Сапоги сними.

Я ухватился за отделанный стальными пластинами сапог и стал его стягивать. Поначалу не получалось, пока не разобрался с хитрой застежкой на голенище. Через несколько минут главарь остался в нижнем белье, а Фил помогал мне застегнуть на боку крепления брони. Я почувствовал, насколько она тяжелее моей куртки, но крепость доспеха внушала уверенность в себе. Взявшись за второго, я краем уха слушал отчет о прошедшем бое, что пересказывал Алан караванщику.

– Их было одиннадцать. Командир подошел с востока, с ним был снайпер, и три бойца. С ложбины подходили шестеро. Мы положили двоих, остальные залегли. С востока на погонщиков напали трое под прикрытием снайпера и главаря. Первый бросил бутылку и поджег повозку, но его тут же и положили. Остальные залегли и начали перестрелку. Затем решили не атаковать в лоб, а обойти вон по тем кустам и зайти к нам в тыл с юга. Но тут наш новенький решил погеройствовать и подстрелил главаря. Они этого не ожидали, я понял, что сейчас его накроют, и вместе с Гарольдом пошел на выручку. Фил держал под обстрелом ложбину, поэтому там рейдеры ничего не могли сделать. Хорошо, что удалось сразу завалить снайпера, он увлекся охотой на Эда, поэтому заряда из обреза ему хватило. Еще одного подстрелил Эд, и одного я.

– А наши потери?

Я обернулся и увидел, что Савинелли сидит, привалившись в колесу повозки, и ему делают перевязку на плече. Алан стоял рядом.

– Френк ранен в глаз, попала каменная крошка – рикошет от пули снайпера, двое погонщиков обожгли себе ладони, пока повозку тушили. Меня слегка в руку зацепило, тоже рикошет.

– Неплохо, зато теперь эти сволочи не скоро сунутся на эту тропу.

– Да, если это был один отряд.

– Будем надеяться. – Савинелли с трудом встал, наблюдая, как Гарольд достает шприц с красным содержимым.

Укол стим-пака добавил жизненных сил караванщику. Сразу стало видно, как координация его улучшилась и в движения вернулась прежняя уверенность.

– Спасибо. Эй, слушайте все! До рассвета осталась пара часов. Фил и Эд на часах, остальные спать. Впереди еще четыре дня пути.

Я понял, что нас оставили сторожить потому, что ни я, ни мой напарник не были ранены. Остается надеяться, что в пути Савинелли даст нам отдохнуть. Не представляю, как бы я заснул после пережитой ночи. Хоть за мной и был грех – ведь я задремал на часах. Но надеялся, что никто об этом не узнает.

Фил забрался на свой пригорок, с которого вел стрельбу во время боя, а я принялся патрулировать по периметру. Я бродил вокруг лагеря, примеряясь к новым доспехам и прикидывая, какое оружие оставить себе, а какое продать по прибытии в город. По всему выходило выгоднее оставить новый пистолет, он мощнее, к тому же стреляет теми патронами, что и винтовка Фила. Если мы собрались в совместную экспедицию, такая взаимозаменяемость очень поможет, да и по цене патроны к «Десерт Иглу» дороже.

Я подошел к тому месту, где чуть не погиб из-за своей глупой героической выходки. Уже немного рассвело, и я разглядел черную проплешину от горючей смеси, яму, где я прятался, и место, где стоял главарь бандитов. Да, позицию он выбрал удачную, мне просто повезло, что я вышел прямиком на него. Теперь, когда стало светлее, я понял, насколько я был уязвим в своем укрытии. Меня спасла темнота.

Медленно вставало солнце, и даже не верилось, что впереди нас ожидает длинный дневной переход. Мое уставшее тело надеялось, что сейчас я завершу дежурство и спокойно лягу спать. Я старался не думать, насколько оно заблуждается. День начался как обычно, только собирались мы немного медленнее – сказывалась ночная усталость. Еще пришлось перегружать вещи, которые успели вытащить из горящей повозки, да и ранения сократили количество рабочих рук.

Не понимаю, как я смог выдержать шестой дневной переход. Помню только, что отключился в обед, надкусив сушеное яблоко. Потом мне пришлось снимать свой новый металлический доспех и идти без защиты, так как ноги совершенно отказывались слушаться. Я мечтал только об одном – добраться до Нью-Рено и завалиться спать на трое суток. Думаю, что в этот день нас можно было брать голыми руками, потому что остальным охранникам было не намного лучше, чем мне. Но, по счастью, рейдеры были шокированы нашими боевыми возможностями и не стали устраивать засаду. Хотя, возможно, они и сами спали в своем неизвестном логове. Или напавший отряд был просто бандой неорганизованных разбойников, которые надеялись встретить кучку безоружных погонщиков.

Как мы располагались на ночлег, кого поставили на дежурство и что было на ужин, я не помню. Меня привел в чувство Фила:

– Эд, вставай. Твое дежурство.

Я поднял голову и огляделся.

На востоке небо посветлело. Неужели я выспался и наступил следующий день? Похоже на то. Рядом с моим спальником лежал кусок холодного жареного мяса на широких листьях мутировавшей кукурузы. Наверно, это был мой ужин. Или завтрак. Я натянул доспех, проверил пистолет и, жуя заслуженное угощение, пошел обеспечивать безопасность.

До нашей промежуточной цели оставалось меньше трех дней пути, и если сегодня ничего не случится, то можно быть уверенным, что оставшийся путь пройдет спокойно. Но вот в самом Нью-Рено нельзя считать себя в безопасности. Это не Реддинг с сильной властью мэра, шерифа и охраной караванов. Нью-Рено поделено между преступными группировками, и прав бывает тот, кто больше им заплатит. Радовало только то, что пока у нас и взять-то было нечего, кроме оружия да брони, но мы просто так отдавать их не собирались. Впрочем, наше благополучие, кажется, во многом зависело от тех дел, что привели Фила в этот преступный город. Мне так и не удавалось наедине обсудить с ним этот вопрос.

На седьмой день на нас натолкнулась стайка мантиссов. Богомолы-переростки даже не поняли, на кого они попытались напасть. Я впервые опробовал свой новый пистолет. Прицельным выстрелом уложил одно трехфутововое существо. Действительно, отдача у оружия была сильной, но вполне терпимой. Зато цельнометаллическая пуля пробила тело мантисса навылет, вырвав кусок панциря с обратной стороны, он даже не успел подойти на расстояние удара. Эти существа были совершенно бесполезны, поэтому тела мы побросали вдоль дороги, в назидание их соплеменникам. В остальном день прошел спокойно.

Так же спокойно прошли и последующие дни перехода, до тех пор, пока под вечер девятого дня мы не вступили в пределы Нью-Рено – самого большого из маленьких городов во всем мире. Он расположен в долине реки и до войны не представлял военного значения, поэтому бомбы на него не падали, а холмы вокруг защитили город от разрушения, которое несли взрывные волны водородных бомб. В отличие от Броккен-Хиллс и Реддинга, в его планировке многое осталось с тех времен, когда аббревиатура «США» имела какой-то смысл. Нью-Рено пересекали широкие магистрали, с которых еще не полностью слез асфальт, многие дома были построены еще до войны. Сейчас, несмотря на день, в городе светились откровенные неоновые вывески, горели бочки с мусором, и повсюду на стенах были нанесены светящейся краской непонятные рисунки.

Глава 5

Еще в пригороде Савинелли-старший расплатился с охранниками, и дальше караван пошел один. Видимо, караванщик был «под крышей» какого-то босса мафии и не боялся нападения. Каждый боец получил по тысяче золотых, в том числе, и мы с Филом. Еще караванщик прибавил каждому по две сотни премии за проведенный бой и пожаловался, что больше дать не может. Нам сказал, что с радостью примет нас в охрану в любое время, после чего мы распрощались.

Мы стояли в начале широкой улицы. У наших ног лежали рюкзаки с нехитрыми пожитками, оружием и боеприпасами.

Я посмотрел на указатель на стене дома и усмехнулся:

– Вирджин-стрит, улица Девственниц. Точнее эту улицу назвать просто нельзя. Учитывая, что здесь у каждого дома стоит сутенер, а в каждом втором наркопритон.

Фил кивнул.

– Да… Послушай, Эд, тебе, наверное, интересно, какое у меня дело в Нью-Рено?

– Я и забыл спросить, со всеми этими рейдерами.

Мой напарник подошел к стене дома, исписанной граффити, бросил рюкзак на землю и уселся на него. Показал рукой, чтобы я сел рядом.

– Ты же знаешь, что у меня нет семьи. Двенадцать лет назад мне было немногим больше, чем тебе сейчас. Тогда я тоже был в охране караванов. Я здесь встретился с одной девушкой. Я полюбил ее, и она отвечала мне взаимностью. К сожалению, она была несвободна, поэтому не могла остаться со мной, как бы я этого ни хотел.

– Она умерла? – Почему-то этот вопрос пришел мне в голову.

– Нет, напротив. Она родила девочку… и отдала ее мне. Ее муж не знал о беременности – временами он уезжал надолго, что позволяло нам встречаться без опаски. Ребенок был сильно похож на меня и совсем не похож на мужа моей девушки. Лесли просила спрятать нашу дочку, и я это сделал там, где смог – в знакомом борделе. А потом мы расстались… навсегда. Я регулярно платил девчонкам, что растили мою дочь, и следил как мог, чтобы они не привлекали Китти к своему ремеслу. Эти девочки были умные, они понимали, что я просто пристрелю их, если узнаю о чем-нибудь подобном. А потом пришел Сальваторе и забрал Китти… в счет моего долга.

На противоположной стороне улицы бродяги толклись у горящей мусорной бочки. Фил замолчал и с минуту сидел, уставившись на огонь.

– Короче, сейчас я должен семье Сальваторе большую сумму. Моя дочь у них в заложниках. Поэтому я приехал сюда. Извини, что я впутал тебя, сейчас я понимаю, что зря это сделал. Знаешь, я подумал, может, и вправду мы найдем что-то необычное в той пустыне, и это поможет нам с Китти. Но сначала нужно выкупить ее из плена, пока они ничего с ней не сделали.

– А ее мать жива?

– Да, но ничего не знает про свою дочь, и я скорее пойду в радиоактивную пустыню, чем обращусь за помощью к ней.

– Это из-за дочки ты пропал на час в Реддинге?

– Да. Сальваторе дали мне шанс заработать денег. Я доставил их дилеру в Реддинге партию наркоты. Им выгодно меня так использовать. Сейчас я вроде собрал нужную сумму, но не уверен, что они освободят ее.

– Как ты оказался у них в долгу?

Фил промолчал.

Я мог лишь предложить:

– Может, я помогу? Все-таки у меня тоже есть деньги.

– Нет. Спасибо тебе, Эд. Слишком уж ты добрый для этого отравленного мира. Нам еще в пустыню идти. Помнишь? – Фил тяжело вздохнул и закрыл глаза.

Я не знал, что делать, но далекая цель в пустыне по-прежнему не оставляла меня.

– Фил, нам надо устроиться на ночь. Не знаешь, где можно нормально поспать?

Я встал и закинул рюкзак за спину, он последовал моему примеру.

– Есть одно место. У Райтов на вокзале. Конечно, там клоповник, где только алкаши отсыпаются, зато спокойнее, чем в остальном городе.

Мы не спеша двинулись по улице Девственниц, отмахиваясь от окриков торговцев наркотой и зазывал-сутенеров, предлагавших необыкновенные впечатления с их работницами. Сначала по обе стороны улицы тянулись старые, полуразвалившиеся здания, кажется еще довоенной постройки. Затем я увидел огромное двухэтажное казино «Десперадо». Свет многочисленных лампочек озарял широкие двери в казино. У входа стояли серьезные парни, каждый – шире меня раза в три. Одеты они были в серые пиджаки по устаревшей моде и в руках держали вообще антикварные «Томми-ганы». Несмотря на древность оружия, было видно, что охранники способны применить свои коллекционные модели по прямому назначению. Из казино доносились звон игровых автоматов и проклятья: кто-то, наверное, проигрался. Мы прошли мимо, а за нашими спинами раздался стук падающего тела и слабый стон. Я обернулся – на асфальте лежал полуголый человек и плакал, уткнувшись в бордюр. Вышибалы, выкинувшие его, несколько секунд смотрели на бедолагу, потом хохотнули и вернулись на свои посты. Я взглянул на Фила и не узнал его: лицо будто окаменело. Казалось, все мускулы его шеи напряглись, лишь бы помешать голове обернуться. Я стал догадываться, каким образом можно влезть в большие долги и поставить на кон дочь, но спросить не решился. Мы прошли под огромной аркой с надписью «Нью-Рено», перекинутой через всю улицу. Как только звуки казино стали теряться среди остального шума, Фил понемногу успокоился, а мы вышли на еще более шумную Вторую улицу, миновали большой спортивный центр «Джунгли» и оказались на перекрестке. Фил остановился.

– Это казино «Шарк-клаб» – он указал на здание, как две капли похожее на «Десперадо». – Если считаешь себя акулой, то тебе туда, но будь готов, что съедят. – Он снова напрягся и постарался перевести взгляд на другое место. – Слева бар и логово семьи Сальваторе. Там мои дела, и будет лучше, если они не узнают, что я в городе не один. Дальше по этой улице будет торговый квартал. Если все сложится нормально, мы там закупимся перед походом в пустыню. А сейчас нам направо, на Восточной стороне территория, которую контролируют Райты. Там можно спокойно отдохнуть и не бояться, что проснешься голым или вообще не проснешься.

Мы прошли мимо «Шарк-клаба», а через несколько минут, вышли к старому широкому зданию, которое оказалось железнодорожным вокзалом. Как мне объяснил Фил, раньше был особый вид транспорта – поезд, из-за своего веса он не мог ездить по обычным дорогам, и для него строили железные.

Вокзал оказался открытым со стороны путей, но погода стояла теплая, поэтому спать можно было спокойно. По словам Фила, здание называлось «зал ожидания». По залу бродили или сидели на жестких скамейках немногочисленные постояльцы. Здесь рядами стояли большие скамьи, на которых можно было спокойно растянуться во весь рост. В углу валялись старые матрасы, но мы не решились ими воспользоваться, боясь, что клопы ночью отнесут их обратно в угол. В центре вокзала стоял молодой парень в кожаной куртке. Он со скучающим видом помахивал из стороны в сторону короткоствольным «Хеклером». Фил подошел к нему, перекинулся парой словечек, достал несколько монет и передал их ему. Охранник сначала указал на скамейку, а затем на дверь в какое-то служебное помещение. Фил махнул мне рукой, и мы пошли туда.

– Спим мы здесь, Крис оставит нам место, а вещи бросим в той комнате, там все Райты, поэтому можешь не беспокоиться за ценности, если только они не светятся от радиации.

Мы вошли в небольшой кабинет, где находился мужчина – тоже охранник, и какая-то женщина. Фил сказал:

– Мы от Криса.

Женщина молча глянула на нас, не вставая из-за стола, охранник кивнул. Я потянул носом воздух: крепко пахло брагой. В темном углу был вход в подвал, и запах шел оттуда. Вот основа бизнеса Райтов. Они не занимаются рэкетом и наркотиками, но и не бедствуют. Алкоголь – не самый вредный бизнес Запада. Мы бросили в угол свои пожитки и вышли из кабинета.

Когда мы уселись на стоящие поблизости вокзальные скамейки, Фил сказал:

– Поступим так. Я свои сбережения отнесу Сальваторе, а на твои деньги нам придется снаряжать экспедицию. Понимаю, это не честно, но ведь и идея была твоя, но потом мы все это учтем, если дело пройдет успешно. Сейчас пойду в их бар, поговорю с Сальваторе, а ты пока погуляй здесь. Осмотрись, только не суйся в центр, тут у Райтов вполне спокойно, но не нарывайся на неприятности.

– Понял, понял. Молчи – за умного сойдешь, так?

Фил усмехнулся, кивнул, затем резко помрачнел.

– Надеюсь, мне ее отдадут… – Он встал и пошел к входу.

– Фил, – крикнул я вдогонку, – если ее освободят, куда мы ее денем? Не с собой же брать ее?

Он обернулся и пожал плечами.

– Она двенадцать лет здесь жила и еще проживет. – И ушел.

Странный человек. Готов за дочь отдать все свои сбережения и рисковать жизнью, но при этом совершенно не интересуется, как его дочь будет жить без отца в таком городе как Нью-Рено.

Я огляделся. Определенно, на вокзале до захода солнца мне делать нечего. Надо пойти прогуляться. Поначалу я вышел на перрон и прошелся туда-сюда, разглядывая странное устройство железной дороги: мощные стальные балки на бетонных основаниях. Заинтересовавшись ее направлением, я двинулся по путям, но через пару сотен ярдов рельсы исчезли в песке. Разочаровавшись, я снова повернул в сторону домов.

На окраине бегала кучка детей и, судя по палкам в их руках, они играли в войну. Приблизившись, я услышал их боевые крики и споры, кто кого подстрелил. Наверное, это были мафиозные разборки или Третья мировая война. Удивительно, человечество почти уничтожило себя, едва выживает в отравленном радиацией мире, а дети продолжают свои воинственные игры. Похоже, люди никогда не научатся жить в мире, а значит – обречены. Конечно, дети тут же заметили незнакомца в стальной броне и решили включить его в игру. Трое «бойцов» залегли под стенами домов, взяли меня на прицел и закричали:

– Воин Братства Стали, все в укрытие, он не должен нас засечь.

Один ребенок замер посреди улицы и произнес:

– Генерирую силовое поле. Я неуязвим.

Я улыбнулся и сделал вид, что не замечаю «накрытого» силовым полем. Между тем еще двое воинов принялись отдавать команды непонятно кому:

– Все в летающую машину, уходим по воздуху!

Дети замахали над головой руками, хором издавая тарахтящий звук, и стали медленно пересекать дорогу передо мной. Такой наглости я не смог стерпеть, припал на колено и сделал вид, что целюсь в них из своей лазерной винтовки.

– Ну, вы двое точно не спрячетесь. – Я поймал в одного «прицел» и приготовился «открыть огонь».

– Так нечестно! – завопил один. – Мы же по воздуху летим, ты нас не достанешь!

– Как же вы по воздуху летите, вы же не птицы?

– А мы на стальном насекомом летим. Такие бывают. Его Марк видел. Нам все нипочем.

Интересно, как дети могли выдумать стальное летающее насекомое? К тому же какой-то Марк его видел? В нашем небе вот уже несколько десятков лет не встречается летающих объектов. Кажется, что-то подобное я уже слышал. Хотя, возможно, они видели то же явление, что и мы неподалеку от Реддинга!

– Где этот Марк? Как выглядело это насекомое? Оно горело? Дым от него шел?

Второй мальчик, молчавший до этого, остановился и проговорил:

– Я видел эту машину, но тебе ничего не скажу. Ты приведешь железных людей, и они заберут всех нас в ад.

– Я не знаю никаких железных людей. Что мне сделать, чтобы ты мне поверил?

– Ничего. Моя мама говорит, если об этом всем рассказывать, то я попаду в ад.

Друг Марка, стоящий рядом, дернул его за рукав потрепанной рубахи и спросил:

– А вы дадите нам пять патронов? Мы их в костер кидаем, и они взрываются смешно.

Я сделал вид, что задумался.

– Ну-у, это очень много за такие сведения. К тому же это опасно. Хотя…

Оба пацаненка внимательно меня слушали, а когда я замялся, тут же заныли:

– Пожалуйста. Мы когда их взрываем, в яме прячемся.

– Ладно. – Я достал из кармана штанов патроны к «Десерт-Иглу», все равно теперь у меня другое оружие.

Дети с вожделением смотрели на них. Подошли и те, что прятались за «силовым полем». Но Марк по-прежнему сомневался.

– Мама мне сказала, что меня унесут в ад железные люди, если я проболтаюсь.

Я встал и сделал вид, что убираю патроны в карман. Тут Марка схватили за рукава его же друзья и принялись отвешивать ему тычки и затрещины. Били его не сильно, а так, чтобы убедить, что железных людей не существует и мне о них надо рассказать.

Он пытался вырваться, но не получалось, в конце концов, он простонал:

– Я расскажу, только отстаньте.

Дети крепко держали его за руки.

– Мы с папой иногда гоняем пастись двух наших браминов вон туда, – Марк указал на гору, за которую медленно заползало солнце, – там очень вкусная трава для скота, так папа говорит. Однажды вечером мы услышали такой звук: тр-тр-тр-тр. И в небе появилась стальная машина, похожая на насекомое. Мы тогда были на другой стороне горы, и город был не виден. Насекомое летело невысоко, и я смог разглядеть его. Потом оно село на землю, и из него вылезли какие-то люди. Но папа их не видел, потому что заснул, а я подкрался ближе. Железных людей на земле ждали другие люди, они жгли костры, и я разглядел их доспехи, такие же, как у тебя. Потом машина улетела. Я рассказал все папе, и он велел никому не говорить, а мама сказала, что если я проболтаюсь, то железные люди заберут меня в ад. – Под конец рассказа у Марка на глазах выступили слезы, похоже, он всецело доверял мнению мамы.

– Нет, – сказал я, – теперь за тобой никто не придет. Я проверял твою честность, если ты не соврал, то тебя никто не тронет. А я еще дам вам патронов. Но если ты это выдумал, то точно железные люди придут за тобой.

Он побледнел.

– Я правду сказал, честно-честно.

Похоже, и впрямь он не соврал.

– Пустите его. Марк, дай мне руку. – Он раскрыл ладонь, и я высыпал на нее патроны. – За твою правдивость возьми эту награду и знай, что железные люди не придут за тобой, если ты никому не расскажешь о том, что сейчас было. Клянешься?

– Клянусь.

– Ну, теперь бегите, и не забудьте спрятаться поглубже в яму, а то поранить может.

Довольный Марк зажал трофеи в кулаке. Остальные ребята с завистью смотрели на него. Марк, похоже, уже забыл, как его били, и закричал:

– Побежали жечь костер!

Вся компания ринулась в сторону реки, а я неспешно двинулся по заброшенным улицам Нью-Рено, обдумывая услышанное.

Наблюдая как солнце медленно сползает по небу между двух островерхих холмов, я представлял себе, как может выглядеть стальное насекомое, летящее по небу. То, что мы наблюдали под Реддингом, никак не напоминала насекомое. Можно было предположить, что какая-то металлическая машина потерпела крушение и упала в Западной пустыне. Но возникал вопрос: что это за машины, и кто ими управляет? Я слышал, что в Третью мировую войну активно использовались различные летающие машины, но все они сгорели в очищающем атомном пламени, так же, как и крупнейшие города всего мира. Неужели кто-то обнаружил законсервированные летательные аппараты и сейчас ими пользуется? Кто это может быть?

Я вспомнил слова ребенка, что в машинах были железные люди. Никто не обладает полными доспехами, кроме Братства Стали. Про них рассказывают множество небылиц, но никто не упоминал, что они владеют технологией летающей машины, похожей на насекомое. Братство Стали закрытое общество, но никак не секретное. Если это еще какое-то общество, то оно способно противостоять Братству Стали и захватить мировое господство. Ведь у них есть такие мощные технологические и оружейные разработки. Братство Стали – сила, которой не способны противостоять даже рейнджеры Новой Калифорнийской Республики. Что же будет, когда появится еще одна сила, и где она была раньше? Как бы не началась война подобная битве против полчищ мутантов Повелителя.

Да, невеселые размышления. Остается понять, какую роль при этом могут сыграть молодой охранник караванов и разведчик, который имеет проблемы с мафией Нью-Рено. Конечно можно пойти в НКР или Сан-Франциско и рассказать обо всем Братству Стали. Но поверят ли нам, и что мы предоставим в качестве доказательств? Мой рассказ о ночном падении звезды, рассказ ребенка о летающих железных насекомых? Над нами даже не посмеются, просто предложат поесть «Ментат», чтобы мозги заработали, или дадут пару монет как умалишенным или бродящим сказочникам. К тому же это будет единственной выгодой, которую мы получим, а Филу еще дочь выкупать и кормить, да и мне деньги не помешают. В любом случае надо снаряжать экспедицию за доказательствами, а уже потом идти в Братство Стали. В общем-то, мы так и собирались. Пора возвращаться на ночлег, надеюсь, у Фила все прошло удачно.

Еще было довольно светло, и я отправился на вокзал.

Когда я вошел под крышу, на нашем месте сидел Фил, и по его виду сразу стало ясно, что не произошло ничего хорошего. Он сидел на краю скамьи, уперев локти в колени, голову опустил на руки, в трех футах от него лежало его ружье – непозволительная оплошность для разведчика. Он услышал мои шаги и поднял голову.

– Они удвоили выкуп, сказали, что пока я ходил в Реддинг, они тратили деньги на еду и присмотр за ней, – произнес он.

В очередной раз подтвердилась старая истина: держись подальше от мафии, дольше проживешь. Не думаю, что Фила обескуражили эти неожиданные эти обстоятельства, но они могли поставить крест на нашем мероприятии. Надо было что-то придумывать.

– А сколько ты должен? Может, если мы продадим трофеи, нам хватит, да и у меня есть кое-какие накопления. Что думаешь?

– Все, что мы продадим, потянет на две-три тысячи. А у тебя сколько спрятано, две тысячи, три?

– Ну, почти…

– А мне нужно десять тысяч. – Он внезапно вскочил и закричал:

– Еще десять тысяч!!! – Огляделся на испуганных бродяг, которых к ночи в ночлежке накапливалось все больше и больше, и снова сел. – Где я их возьму? Еще он предложил работу. Нужно отнести партию наркоты в НКР, там у него есть свои люди. Завтра с утра зайти в бар и получить пакет. Китти пока будет у них. А я буду ходить туда-обратно, к тому времени они еще накинут. Да она за всю предыдущую жизнь столько не потратила!

– Сволочи. – Я не находил других слов. Даже как-то неудобно было начинать разговор о нашей экспедиции, когда Фил был в таком состоянии. Впрочем, успешный поход мог решить все проблемы, хоть вероятность такого завершения была крайне мала.

– Фил, извини, что я опять со своей бредовой идеей, но появилась новая информация.

Разведчик удивленно посмотрел на меня. Я понизил голос почти до шепота, чтобы лишние уши, которых на вокзале хватало, не разобрали, о чем речь:

– Я поспрашивал местных жителей. Один мне рассказал, что видел непонятные летающие аппараты, похожие на насекомых, ими управляют люди в металлических доспехах. Они приземлялись неподалеку, за горой. Судя по описанию, это не Братство Стали. В пустыне мы видели либо что-то другое, либо катастрофу как раз такого аппарата. Помнишь, он же горел.

Фил задумался.

– Возможно, ты прав – это не Братство Стали. Но тогда мы вряд ли найдем что-то на месте падения. Если эти ребята обладают силовыми доспехами и летательными аппаратами, то они наверняка уже определили место падения и забрали оттуда все, что можно было забрать. Зачем тогда нам идти неизвестно куда и рисковать жизнями ради пустого места?

– Да, я об этом не подумал. Что же теперь делать? Торговать наркотой в НКР? Это тоже опасно. Я бы не хотел попасться с пакетом наркоты рейнджерам – расстреляют, и фамилии не спросят.

Я улегся на свое спальное место, Фил последовал моему примеру. Мы умолкли, задумавшись каждый о своем. Теперь, когда в успех нашего предприятия не верю даже я, остается только отправиться в Броккен-Хиллс и снова наняться в охрану караванов. Необычное видение в небе у Реддинга уже не влекло своей неизвестностью, насущные вопросы отбивали всякое желание совершать подвиги. Пересекаться с неведомыми людьми, которые сильнее Братства Стали, совсем не хотелось. И никакой прибыли это не сулило.

– Фил, как ты думаешь, а Братству Стали известно об этих людях?

Похоже, и моему напарнику не спалось, потому что его ответ прозвучал немедленно:

– Не знаю, может, и не известно. Хотя если эти корабли регулярно посещают окрестности Нью-Рено, то рыцари Братства должны уже быть здесь. Если не рыцари, то хотя бы разведчики.

Внезапно меня осенило.

– Слушай, а Братство Стали хорошо платит своим разведчикам? Может, им продать не технологические штучки, а информацию? Вот если бы мы сами увидели эти машины, а потом сходили и посмотрели на обломки в Западной пустыне, то такую информацию можно было бы неплохо сбыть.

Фил подумал и ответил через минуту:

– Хм, интересная идея. Если даже в пустыне те люди нашли свою упавшую машину, то вовсе не значит, что уничтожили полностью. Они сняли бы все ценное оборудование, а корпус в худшем случае взорвали, а в лучшем просто так оставили. Кто в здравом уме пойдет смотреть на железяку в радиоактивную пустыню под угрозой быть съеденным? Беда в том, что я действительно должен Сальваторе. Вряд ли за наши разведданные нам заплатят двадцать тысяч.

– А у него есть враги? Ведь у такого человека должно быть много врагов. Может, стоит попросить помощи у них?

– Может, и стоит, но это значит влезть в долги к ним. Знаю я одного врага Сальваторе. Помнишь казино «Десперадо» на Вирджин-стрит? Его хозяин мистер Мордино. Хотя… пойдем-ка лучше на улицу, все равно не спится, а здесь слишком много слушателей для такого разговора.

Мы захватили свое оружие, вышли на заброшенный перрон вокзала, перешли железную дорогу и отдалились от нее в сторону пустошей. Спрятавшись от ночного ветра и посторонних глаз за полуразрушенной кирпичной стеной старой постройки, мы продолжили разговор.

– Основной заработок Мордино, – рассказывал Фил, – это не игорный бизнес, а наркотики. Где-то на севере Нью-Рено у него тайная лаборатория, где разрабатываются новые виды наркоты и изготовляются уже известные. Мордино ненавидит Сальваторе, который кормится в основном рэкетом. Это мешает бизнесу Мордино, но их вражда имеет и какие-то личные мотивы, они мне не известны.

– Так давай обратимся к нему. – Почему-то мне казалось, что это выход из ситуации.

– А что мы предложим ему взамен? Мою дочь для опытов с наркотиками? Впрочем, я думаю, что стоит сходить к одному моему знакомому и порасспросить о последних разборках между этими кланами. Может, что и разузнаем.

– Фил, что это за человек? Ему хотя бы доверять можно?

– Раньше можно было. Это Джимми Джи, со Второй улицы. Он наркодилер Мордино. Он мне кое-что должен. К тому же за пару золотых он выложит все подробности семейной жизни своей мамочки, не то что Сальваторе.

Фил энергично встал, поправил винтовку и сказал:

– Идем сейчас к нему. Думаю, он не спит и, скорее всего, на своем «рабочем месте». – Судя по всему, Фил обрел новую надежду, и прежняя обреченность слетела с него, будто и не бывало.

Я тоже поднялся, и мы отправились в центр города. На ходу Фил проговорил:

– Держи оружие наготове, ночью в Нью-Рено опасно.

Мы пробирались среди темных старых домов пригорода, но впереди светили фонари центра. Местные мафиозные боссы, что контролировали различные части города, не скупились на электроэнергию для освещения своих притонов, баров и казино. С наступлением темноты жизнь в городе только просыпалась. Бродяги жгли мусор в железных бочках, до нас доносились вопли и рев толпы – как Фил объяснил, это шумели болельщики на боксерском матче в спорткомплексе «Джунгли». Конечно, спортивные соревнования организовывались не с целью пропаганды здорового образа жизни, а для того, чтобы зарабатывать на ставках. Изредка из темных улиц и переулков доносились пистолетные выстрелы: отголоски чьих-то разборок или разбойных нападений.

Фил вел меня по каким-то подворотням, обходя освещенные улицы. Он шел с уверенностью бывавшего в этих местах человека. Пару раз останавливался и оглядывался, но всегда находил верное направление. Одни раз мы перелезли через мусорную кучу, два раза продрались сквозь дыры в решетчатых заборах. Наконец мы вышли на освещенную улицу, я понял, что это Вторая улица, а неподалеку светило огнями казино «Шарк-клаб». На другой стороне улицы стоял человек в потрепанном красном свитере, окруженный несколькими подростками. Судя по их потерянному виду и тупым лицам, это были наркоманы, которые выпрашивали у дилера дозу в долг.

Фил вышел под свет фонаря, достал ружье и передернул затвор, так, чтобы его услышали.

– Нарки, свалили отсюда резко!!!

На него оглянулись, однако никто не собирался уходить. Я тоже вышел на границу света, но не показался полностью. Джимми Джи по голосу узнал своего знакомого. Его физиономия расплылась в улыбке, и он сказал шпане, которая толклась возле него:

– Сделайте, что он говорит, этот дядя шутить не любит.

Наркоманы потянулись в сторону ближайшей темной подворотни, а дилер подошел к нам.

– Привет, Фил. Давненько ты не навещал старину Джимми. Хочешь полетать или… Ладно-ладно, шучу.

Фил закинул ружье за спину и проговорил:

– Нужна информация. Мы заплатим.

– О-о, всем нужна информация. А какая тебе нужна информация? Кто продает паленую наркоту, где самые дешевые девки, кого сейчас застрелили в той подворотне? Что тебе надо?

Фил огляделся.

– Не здесь. Ты в той же норе живешь? Пойдем туда.

– Да, похоже, у тебя и впрямь важное дело. Идем, но учти, я из-за этого теряю клиентов, так что, надеюсь, ты не обидишь правдивого Джимми.

Мы пошли вслед за дилером в тот же закоулок, из которого до этого вышли. «Нора» Джимми Джи оказалась действительно полуподвальным помещением. Было темно. Первым шел хозяин. Он остановился, позвенел ключами, скрипнул замок, и тяжелая железная дверь открылась, хотя светлее все равно не стало. Только когда Джимми щелкнул зажигалкой, и загорелся огонек масляной лампы, я рассмотрел интерьер жилья. Мы находились в просторном помещении, углы которого были скрыты в тени, но можно было разглядеть кровать, сваренную из железных труб, стоявшую у дальней стены, большой шкаф с множеством ящиков, металлический стол посреди комнаты и несколько стульев. Лампу Джимми поставил на столе.

Фил огляделся:

– Ничего не меняется, даже мебель не передвигаешь.

– А зачем? Живу как живется и никаких проблем не знаю, к чему изменения? Располагайтесь пока, а я сейчас.

Джимми нырнул за дверь, которую я сразу не заметил, оттуда раздался хлопок дверцы холодильника, легкий звон стекла. Тем временем Фил по-хозяйски уселся за стол, покачал пальцем аптечные весы, стоявшие рядом с лампой. Усмехнулся и сказал:

– Джимми, мы ненадолго, лучше сразу ответь на наши вопросы, да мы пойдем.

– Сейчас, уже иду. – Хозяин принес три бутылки пива и тарелку, на котором лежали куски вяленого мяса. – Угощайтесь, серьезные разговоры на сухую глотку и голодный желудок не ведутся.

Джимми положил на стол угощение, взял весы и спрятал в шкаф. Когда он снова подошел к столу, мы уже потягивали пиво. Он молча взял бутылку, свинтил крышку, сделал долгий глоток и сказал:

– Я слушаю.

Заговорил Фил:

– Расскажи, какие дела сейчас между Мордино и Сальваторе. Кто сейчас круче, кто слабее, какие разборки были недавно.

Джимми помрачнел.

– Надеюсь, ты не затеваешь какую-нибудь игру между ними? Ладно, скажу. Впрочем, об этом сейчас весь город говорит. Примерно месяц назад Сальваторе наехали на дилеров Мордино, которые работают в центре, и потребовали процент с выручки. Понятно, мы пришли к нашему боссу Езусу Мордино. Он назначил Сальваторе встречу на Голгофе. Сами боссы не встречались, но вот боевики между собой не договорились, и Мордино открыли огонь. В «Десперадо» вернулись лишь несколько израненных бойцов и рассказывали какие-то бредни про лучевое оружие. Когда наутро Езус послал своих людей на Голгофу, чтобы узнать подробности, те нашли несколько человек просто порезанными на куски. Похоже, семья Сальваторе разжилась где-то мощным энергетическим оружием и тут же пустила его в дело. Сейчас Мордино сидит в своем казино и боится высунуть нос. Не знает чего ждать, то ли войны мафий, то ли штурма его резиденции.

Фил заинтересовался:

– Как ты думаешь, откуда у гангстеров энергетическое оружие?

– Никто не знает. Кто-то врет про Братство Стали, кто-то выдумывает про старую военную базу, которую якобы нашли и взломали Сальваторе…

– Чему веришь ты?

Джимми пожал плечами:

– Ничему. Легенды о законсервированной военной базе неподалеку от Нью-Рено ходят давно, но никто не видел ее своими глазами, а если и видел, то молчит. Что касается Братства, это вообще бред: зачем этим хорошим ребятам делиться оружием с бандитами, что те могут предложить взамен? Хотя…

– Что?!

– Я слышал, что в последнее время Сальваторе плотно заинтересовались работорговлей. У них оборудован перевалочный пункт где-то на западе, за горой. Где они берут товар и кому сбывают, неизвестно, но в Нью-Рено мои клиенты занервничали, хотя пока вроде никто не пропал.

Фил посмотрел на меня, как бы спрашивая разрешения, я кивнул, хотя не совсем понял, на что согласился.

– Послушай, Джимми, а никто не рассказывал о летающих машинах, похожих на насекомых? – спросил он.

Джимми удивленно посмотрел на меня, потом на Фила.

– О летающих машинах? Никогда ничего подобного не слышал. Я, конечно, знаю, что подобные разработки были в старину, но сейчас, по-моему, они забыты. Неужели они есть? И как это связано с войной Сальваторе и Мордино?

– Эй-эй, Джимми, кажется, это мы пришли за информацией и за нее платим. Постарайся забыть о моем вопросе. Теперь вот еще что: не сможешь ли ты разузнать точнее, где Сальваторе держит рабов, когда приходят и уходят партии?

Джимми отхлебнул пива и кивнул:

– Постараюсь. Зайдите на днях.

– Постарайся до завтрашней ночи. – Фил собрался вставать, но хозяин остановил его.

– Ты даже не поел, и пиво не попили толком. Давай отложим дела и просто посидим. Ты, малец, тоже налегай, небось, не ел с тех пор, как караван отвели.

Я принялся жевать жесткий кусок подсоленного браминьего мяса. Джимми, похоже, не хватало общения с нормальными людьми. Он забросал нас кучей пустых вопросов, о том, где мы остановились, как дела на караванных линиях, как идет работа в Реддинге, что нового в Броккен-Хиллс. Было видно, что Фил и Джимми знакомы давно. Фил отвечал односложными предложениями, но любопытный торговец наркотиками продолжал наседать. Наверняка он надеялся услышать полезную для кого-то еще информацию, чтобы потом выгодно ее перепродать.

В результате мы задержались у нашего осведомителя еще на час. Лишь около полуночи засобирались уходить. По настоянию Фила я отсчитал сотню золотых и отдал Джимми Джи. После этого мы распрощались, и двинулись темными трущобами в пригород на ночлег, а дилер пошел на свое рабочее место, где его уже ждали постоянные покупатели.

– Ты понял, что все это значит? – произнес Фил, как только мы отошли подальше.

– Сальваторе работает с людьми в силовых доспехах?

– Да.

– И что это нам дает?

– Многое. С такой информацией можно и к Мордино топать. Попробуем сыграть на противоречиях между двумя боссами. Я еще подумаю над этим, но и ты не расслабляйся, это же наше общее дело.

На вокзале почти все спали. В дальней комнате горела тусклая лампочка, и в ее свете мы кое-как нашли свои койки. Теперь, когда мы приобрели пару козырей, можно было спокойно засыпать, не думая о том, что будет завтра. Я заснул быстрее, чем ощутил, есть ли на моей скамье клопы или нет.

Под утро я понял, что человечеству несказанно повезло, что эти мелкие твари не подверглись радиационной мутации и не увеличились до размера собаки. К счастью, перед сном я снял свою броню, поэтому с утра вытрясать пришлось только штаны и рубаху. Прославленный разведчик стоял рядом со мной и делал то же самое.

Утром Фил оставил меня одного, а сам пошел к Сальваторе за обещанной партией наркоты для доставки в НКР. Конечно, ни в какую Калифорнийскую Республику мы не собирались, просто Фил решил, что его слова будут убедительнее для Мордино, если сопроводить их подтверждением лояльности.

Я сидел на рельсах, поигрывал пистолетом, глядел на солнце, медленно ползущее вверх, и думал о том, в какую игру мы ввязались. По всему выходило, что сегодня мы ступаем на опасную дорожку, неверный шаг по которой может оказаться смертельным. А как все просто начиналось: пройти несколько десятков миль в пустыню, посмотреть на место падения «звезды» и вернуться. Кажется, сейчас мы все сильнее отдаляемся от поставленной цели. Хотя кто тогда мог знать, как все повернется? Самое страшное то, что вся наша игра строится на сведениях наркоторговца и рассказе десятилетнего пацана. Хорошо еще, что я не проговорился Филу о том, кто мне поведал о летающих машинах. Впрочем, и раньше ему это рассказывал какой-то алкаш.

Примерно через час вернулся мой напарник. Он был хмур как туча. При виде его я вскочил, готовый к любым действиям. Фил только сказал:

– Идем в «Десперадо».

Мы снова двинулись закоулками и какими-то крысиными норами. При свете дня трущобы Нью-Рено выглядели еще омерзительнее. Из куч мусора торчали чьи-то ноги или руки, может, спящих бродяг, а может, мертвых тел. Из полуразрушенных домов доносились стоны то ли боли, то ли страсти. Крысы величиной с мелкую собаку нагло перебегали дорогу, своим писком выражая недовольство двуногими, которые бродят по их владениям. Пару раз я едва удержался, чтобы не выстрелить в этих тварей. Когда же под моими ногами зашевелилась куча тряпья, я встретился глазами с очередным бродягой, который попросил у меня один золотой. Я подбросил монету, поймал ее на лету и догнал Фила, который сегодня был настроен очень воинственно. Он шел, никого и ничего не замечая. На наше счастье, утром почти весь город спал, и мусор не летел нам на головы.

Мы остановились у задней стены двухэтажного дома. Фил произнес:

– Будет лучше, если я пойду один. Не хочу тебя впутывать, к тому же пусть думают, что у меня нет никого рядом и мне нечего терять.

Мне стало немного обидно, что Фил не берет меня на такие важные переговоры. С другой стороны, я был польщен его замечанием, что я единственный, кто рядом с ним. Но нам еще предстояло решить, что говорить и о чем умолчать.

– Что ты им скажешь и что предложишь?

– Я скажу, что не люблю Сальваторе, расскажу про Китти, попрошу помощи и скажу, что обладаю информацией о новом оружии и новом бизнесе Сальваторе. Дальше будет видно. – Фил пожал плечами.

– Ты им скажешь про Западную пустыню?

– Если понадобится, скажу.

Такой поворот дел меня не устраивал. Одно дело – поделиться с Мордино информацией о летающих машинах и совсем иное – рассказать, что мы знаем, где одну такую можно найти. Не слишком ли много возможностей получит обычный бандит, хоть и умный?

– Ты уверен, что оно того стоит?

– Не «оно», а «она». Ради Китти я готов на все. К тому же мы-то сами не были на месте падения. Где гарантия, что там осталось хоть что-то ценное? Мне нужны деньги, чтобы выкупить дочь. Это последнее слово.

Я был вынужден согласиться:

– Хорошо. Но постарайся избежать выдачи всей нашей информации.

– Постараюсь. Стой здесь, или лучше завались в какую-нибудь кучу, чтобы ни у кого не возникло вопросов, что делает парень в стальной броне посреди этой клоаки.

Я отошел в ближайшую подворотню, а Фил отправился на встречу с боссом мафии Езусом Мордино. Потянулись трудные минуты ожидания. Удивительно: я ни разу не видел Китти, а уже беспокоюсь, как пройдут переговоры, которые решат ее судьбу. По подворотне гулял ветер, принося вонь мусорных куч и отголоски далеких выстрелов. Из-за стены казино слышались мелодичные переливы игровых автоматов, смутное эхо разговоров, женский смех. Некоторые заведения в Нью-Рено работали днем и ночью.

Прошло больше часа, когда я услышал приближающиеся шаги. Из-за угла вышел Фил. Судя по мрачному выражению лица, переговоры прошли не так, как он ожидал.

– Уходим отсюда, – сказал он. – Мордино поможет нам. Но за это он попросил нас выполнить одно поручение.

– Что значит «поможет нам» и «попросил нас»?

– Идем, сейчас объясню все по порядку.

Мы пошли обратной дорогой, но теперь я уже не обращал внимание на крыс и бродяг, увлеченный рассказом Фила.

– Сначала он принял меня весьма недоверчиво. Он знает, что я должен Сальваторе, но не знал про Китти. Денег просто так он, конечно, не дал. Зато когда я отдал ему пакет с наркотой, его отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Дело в том, что производством и торговлей наркотиков занимаются только Мордино. Поэтому его сильно задело, что Сальваторе полез в чужой бизнес. Конечно, у Мордино достаточно сил, чтобы противостоять своему врагу, здесь Джимми Джи приукрасил, но сейчас Мордино действительно не знает, что предпринимать. Затаиться и ждать – значит признать свою слабость, но если начать войну, то неизвестно, чем она закончится. У Сальваторе меньше людей, но теперь есть мощное оружие и из бара его нелегко будет выкурить. Я рассказал Мордино о летающих машинах и людях в доспехах. Ему понадобились доказательства. И тут я, наверное, допустил ошибку. Я же не знал, кто тебе рассказал об этих людях, поэтому сболтнул, что сам видел падение такого аппарата. Он заинтересовался, и пришлось рассказывать обо всем в подробностях. Я умолчал о тебе, но он решил снарядить экспедицию в пустыню, чтобы найти обломки этой машины…

– Черт, только таких помощников нам и не хватало.

– Подожди, я еще не все сказал… Когда он узнал, что падение произошло две недели назад, то перестал торопиться, рассудив, что если этот аппарат пролежал в пустыне полмесяца, то и еще может столько же полежать. Езус дал нам другое задание: выследить место высадки людей в доспехах в окрестностях города и увидеть летающие машины. Только после этого он обеспечит финансирование экспедиции в пустыню.

– Хорошая работенка – выслеживать каких-то насекомых непонятно где по заказу непонятно кого? – раздраженно воскликнул я.

Фил остановился, взял меня за плечо и сказал:

– Езус Мордино – это не «непонятно кто», он единственный в этом сраном городе человек, кто может помочь освободить Китти. Когда мы выследим Сальваторе и их загадочных партнеров и вернемся к Мордино, он подготовит наш поход в Западную пустыню.

Я совсем не предполагал, что обстоятельства сложатся именно так, поэтому моему недовольству не было предела.

– Замечательно, теперь мы участвуем в мафиозных разборках на стороне одного из кланов! О большем я и не мечтал!

– Погоди, это еще не все.

– Как?

Фил невесело усмехнулся.

– А вот так. Он сказал, что за гору со мной пойдет его сын, младший Езус Мордино. И он должен все увидеть своими глазами и подтвердить мои слова. Поэтому я подумал…

– Что еще?! – возмущение, переполнявшее меня, мешало думать и формулировать вопросы.

– Ну, неизвестно, сколько нам придется сидеть в засаде и чем это обернется. Может, ты пока сходишь с караваном до Броккен-Хиллс, а когда вернешься, начнем собираться в пустыню? Если, конечно, я сам вернусь.

– И не подумаю. Ты с бандитским отпрыском пойдешь выслеживать самое загадочное сообщество на этой стороне материка, а я буду браминов пасти?! Не дождешься! Я иду с тобой.

Фил засмеялся и хлопнул меня по плечу.

– Отлично, я надеялся, что ты это скажешь, и рад, что не ошибся. В любом случае, тебе надо набираться опыта перед походом в пустыню. Идем, у нас еще несколько дел перед уходом.

Несмотря на то, что впереди было много дел, Фил не торопился совершать их днем. Сейчас нам было нужно, чтобы Джимми Джи разузнал, где именно расположен за городом лагерь Сальваторе. А оттуда легче будет вычислить и место приземления летательных аппаратов. Фил допытывался, кто мне рассказал о летающих металлических насекомых, но я отговаривался тем, что у этого человека ничего нового мы не узнаем.

Первую половину дня мы провели на вокзале. Когда солнце стало клониться к закату, Фил собрал все наши пожитки. Мы расплатились с Райтами и отправились к нашему осведомителю. От расторопности Джимми Джи зависела не только судьба нашего предприятия, но и жизнь двенадцатилетней девочки, ради которой и затевалась эта рискованная игра.

С рюкзаками за спиной было труднее пролезать через заборы, но было еще светло, поэтому мы смогли преодолеть все препятствия и не потерять ни куска одежды на железных прутьях.

Джимми Джи был уже на своем рабочем месте, когда мы выглянули из подворотни. Его «постоянные клиенты», видимо, еще не проспались, поэтому наркоторговец со скучающим видом поигрывал широким охотничьим ножом и ни на кого не обращал внимания. От этого занятия его отвлек тихий свист Фила. Джимми нарочито лениво осмотрелся и не спеша двинулся в нашу сторону.

– Ты узнал, где лагерь рабов Сальваторе? – спросил Фил, забыв о приветствии.

– Говорят, это где-то на юго-западе, – Джимми указал рукой на гору, которая закрывала четверть всего горизонта на западе. – По крайней мере, точно знаю, что лезть через нее не придется, но где-то за отрогами. Из города не увидишь. Ты следопыт, поищи тропы или стоянки… Фил, ты думаешь, Китти там?

– Надеюсь.

– И как ты надеешься ее освободить? Наверняка Сальваторе надежно охраняет свой лагерь.

– Надо хотя бы узнать, где она, а там видно будет. Эд, дай ему еще сотенку.

Я отсчитал монеты, и мы удалились. По пути к «Десперадо» я спросил у Фила:

– Как думаешь, Мордино даст нам денег на эти поиски или опять за свой счет предложит все делать?

– Если б он послал меня одного, то наверняка не дал бы, но с нами идет его сынок, которого надо хорошо кормить, он не должен замерзнуть ночью, и крото-крыссы его не должны покусать. Поэтому нас снарядят как следует.

– Хотелось бы в это верить. А то у нас вообще денег не остается на поход в пустыню.

Фил усмехнулся:

– Не волнуйся, похоже, старший Мордино всерьез заинтересовался этими летающими машинами. Думаю, в пустыню он нас снарядит, и даже не пошлет своего сына в нагрузку. Одно дело гулять по горе в миле от Нью-Рено, и совсем другое – Западная радиоактивная пустыня, это уже не игрушки.

Мы подошли к задней стене казино.

– Будь здесь. Я сейчас вернусь вместе с младшим Езусом, и тогда мы заглянем в «Оружие Нью-Рено», надо много чего купить. Все равно мы не все запасы потратим в вылазке на гору, и остатки нам пригодятся в пустыне.

Глава 6

Через два часа мы уже втроем покинули пределы города и топали вдоль реки на запад. Мелководная мутная река бежала с восточных гор, огибала город с юга и, прорезая холмистые предгорья, уходила на юго-запад – через пустыню, к далекому океану. На северо-западе над городом нависала пологая скала, в отрогах которой где-то скрывалась база Сальваторе и посадочная площадка неизвестных летательных аппаратов.

Младший Езус Мордино оказался моим ровесником, а может, и еще моложе. Высокий, черноволосый, мускулистый. Казалось, черная кожаная куртка была ему мала, она обтягивала его тренированное тело даже слишком плотно. Тем не менее он сумел припрятать под ней кошелек с монетами, нож и пистолет-пулемет «Хеклер Кох МП-9». Наверное, босс мафии доверял Филу, если послал на такое опасное дело своего сына. В оружейном магазине мы закупили патроны для моего пистолета и ружья Фила. Свой «Десерт Игл» я продал вместе с остатками патронов, так же были проданы наши старые боевые куртки. Из подкладки своей куртки я предварительно достал немногочисленные сбережения, но маленький Езус об этом, естественно, не узнал. Все покупки в магазине осуществлялись на его деньги. Фил заказал себе еще пневматическое ружье, которое стреляло стальными шариками. Он объяснил, какое преимущество по сравнению с любым другим огнестрельным оружием имеет это ружье: оно практически бесшумно. Еще мы купили медикаменты и стимуляторы, запаслись провиантом на несколько дней и двинулись в путь.

Мы шли, прячась от нежелательных глаз в складках местности, благо отроги гор позволяли это делать без труда. Попутно Фил пытался обнаружить следы, ведущие к лагерю Сальваторе, но пока безуспешно. Мы почти не разговаривали, я не хотел заводить знакомство с бандитом, а тот не желал разговаривать с деревенщиной. Иными словами, в компании царило полное взаимопонимание.

Когда солнце приблизилось к вершинам гор, мы свернули на запад и пошли вверх по склону. Мне подниматься было нетрудно, опыт караванных переходов не прошел даром. Когда весь путь представляет собой такие подъемы и спуски, то уже не замечаешь, как преодолел очередной. Езус тоже держался неплохо, может, это был результат тренировок, к тому же ему было проще идти без рюкзака в восемдесят фунтов за спиной. Все снаряжение тащили мы, а он только помахивал из стороны в сторону своим автоматом, видимо, представляя, как сейчас пристрелит десяток человек в силовых доспехах. Через час стемнело, и пробираться по ненадежной местности стало труднее. Езус предложил остановиться на ночлег и взобраться наверх утром. Фил ему объяснил, что днем нас будет видно как на ладони, потому что Сальваторе сидят где-то в горах, а мы внизу пыль поднимаем.

В итоге мы продолжали подниматься при свете звезд и остановились, только когда уже перевалило далеко за полночь, а местность стала более каменистой и опасной. Фил выбрал укромное местечко, где нельзя было увидеть нас сверху. Мы не стали разжигать костер, выставлять дозор, и до утра кутались в свои спальники, не снимая доспехов. Такой сон не принес отдыха, но все же это было лучше, чем ничего. Я вспомнил, в каком состоянии пребывал после ночного боя в караване и сравнил с сегодняшней ночью. Получалось, что сегодня было гораздо лучше. Тяжелее всех было Езусу. Я уже находился на полпути в страну сна, но все еще слышал, как несчастный сын мафиози, привыкший к комфорту, ворочается с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее в нашей яме. Удалось ему это или нет, я не узнал, потому как отключился.

Когда мы проснулись, было уже около полудня. Идти дальше нам не позволил Фил, поэтому мы пообедали и принялись осматривать местность. Фил прихватил «воздушку» и ушел искать следы тропы. Езус от безделья долго пытался разглядеть вдалеке свое родное казино. Удивительно, но ему это удалось. Город выглядел серым пятном, растекшимся по коричневой долине, которую рассекала зеленоватая полоса реки. В центре пятна были различимы кубики строений, в том числе и «Десперадо».

Я разбирался со своим оружием, затем принялся осваивать ружье Фила. Езус достал боевой нож с ярко-красной рукоятью, видимо, сделанный по индивидуальному заказу, и принялся играть с ним. Он подбрасывал его в воздух и ловил то за лезвие, то за рукоять, затем стал метать нож в землю. Следует отдать ему должное – с ножом он неплохо управлялся, мне даже завидно стало. Надо будет освоить эту ловкую технику.

Вернулся Фил.

– Ничего, – коротко бросил он.

– И куда мы сейчас идем? – спросил Езус.

– Вон к тому утесу, – Фил указал рукой вверх. – Попробуем обойти его справа или слева.

Мы продолжили восхождение. Угол подъема все увеличивался, шагать становилось все труднее, рюкзак настойчиво тянул назад, и все ближе над нами нависал утес почти в три сотни футов. Без специального снаряжения пытаться вскарабкаться на него было бессмысленно, но Фил и не собирался этого делать. Оставался вопрос, с какой стороны его обходить. Оба пути опасны, к тому же мы не знали, где наш враг.

Когда мы подошли вплотную к скале, Фил остановился.

– Сегодня заночуем здесь. Мало прошли, но лучше не рисковать. Наверняка Сальваторе добираются туда за один день, но нас-то они не ждут в гости, поэтому идем в обход. Вечером я пойду наверх, надеюсь, увижу какой-нибудь свет в их лагере.

Мы стали устраиваться на ночлег. Фил выложил из рюкзака все припасы, оставил только спальник, немного еды и воды и полез наверх.

– Скорее всего, заночую там, чтобы ночью на спуске шею не свернуть, – предупредил он.

Теперь нас прикрывала скала, и расположиться можно было свободнее. Я собрал небольшую стену из камней от ветра и попытался устроиться с максимальным комфортом. Езус последовал моему примеру. Времени было еще много, и «младшенький» от скуки решил разрушить стену молчания. Он стал расспрашивать меня о том, как продвигается торговля с Реддингом, чем интересна работа охранника каравана и не хотел бы я заняться чем-нибудь другим. Попытку завербовать меня в Семью я отверг. Перспектива выколачивать долги с торговцев и распространять наркотики меня не прельщала. К тому же на такой работе резко возрастала вероятность нарваться на выстрел лазера в очередной разборке с Сальваторе. Конечно, сейчас у меня еще больше шансов попасть в прицел, но я надеялся, что это не надолго. Пока воевать мы не собираемся, и в будущем я хотел бы жить, не нарываясь на пули. Я изложил Езусу свои соображения. Они его не убедили. Так мы и заснули, каждый со своими мыслями.

Я проснулся от шороха камешков, которые осыпались под чьими-то ногами. Через мгновение я держал на прицеле Фила, который целился в меня.

– Очень даже неплохо! – сказал он. – Только ты забыл снять пистолет с предохранителя, и я первым прицелился в тебя. Правда, у меня было два преимущества: я не спал и знал, где вас искать. Доброе утро, Езус, – обратился он к сонному мафиози.

– Зато у тебя «воздушка», а у меня нормальный ствол, – парировал я.

Сын мафиози был не столь расторопен, как я, поднимался не спеша, потирая заспанные глаза и разминая непривычное к таким ночлегам тело. Фил перебрался через мою ограду, выудил из рюкзака кусок мяса и принялся жевать.

– Вчера вечером я разглядел небольшой огонек, даже, наверное, отсвет. Похоже, там, – он махнул налево, – пещера, где держат рабов. Сегодня поднимаемся днем, утес обходим слева и к ночи будем все вместе наблюдать за лагерем Сальваторе. А больше там быть и некому.

В этот день нам предстоял трудный подъем. Фил настоял, чтобы часть запасов из моего рюкзака понес Езус. Тот стал возражать, и Фил сказал:

– Хорошо, иди впереди, указывай дорогу.

Молодой бандит осмотрел неровные склоны и согласился с мнением разведчика. Мне идти стало легче, но три сотни футов вертикального подъема впереди и шестьдесят фунтов за спиной сделали свое дело. Скала не была вертикальной, но частенько приходилось передвигаться по склону при помощи всех четырех конечностей. Когда мы оказались на гребне утеса, ноги у меня подкашивались. Фил указал место южнее, где ночью видел свет: там был небольшой обрыв, в котором могла быть пещера или старая шахта. Тропу разглядеть мы не смогли, но опытный разведчик приблизительно рассчитал, где она может проходить. Выходило, что мы прошли не один десяток лишних миль, но зато подкрались незаметно. А вообще-то оказалось, что от Нью-Рено до логова Сальваторе меньше дня пути.

Выбрав удобную ложбину, мы впервые за три дня решили развести огонь. Неподалеку росли корявые полусухие деревья, которые могли быть легко превращены в дрова. Я приволок несколько старых стволов, и с наступлением темноты мы разожгли костер. Со стороны огня не было видно, а вот дым в светлое время суток мог нас выдать. Наконец-то мы поели горячей еды и нормального жареного мяса. Заканчивалась вода, но Фил обещал найти ручей. В любом случае, на следующий день предстояла смена позиции.

Когда взошло солнце, мы были уже в пути. Фил предложил разбить долговременный лагерь на скале выше входа в подозрительную пещеру-шахту. Оттуда легко можно было производить поиски посадочной площадки неизвестных летательных аппаратов. Весь следующий день мы продирались через заросли карликовых деревьев, растущих на склоне. Наконец, когда в четырехстах футах под нами оказался вход в старую шахту, переход завершился. До полуночи мы собирали камни, чтобы сделать укрытие от ветра и на случай внезапной перестрелки. Впервые пригодился нож Езуса, когда понадобилось вырезать колья и натянуть тент над нашими припасами. К счастью, сезон дождей еще не скоро.

В течение следующих нескольких дней мы занимались тем, что тщательно разведывали окрестности, стараясь при этом никому не попасться на глаза. За это время обнаружили три тропы, ведущие в логово бандитов. Одна вела в сторону Нью-Рено, вторая уходила через горы на северо-восток, а третья на юг. Куда именно она приводит, мы узнали только на третий день – в одну укромную долину, которая не просматривается из города. Там была оборудована странная ровная площадка, примерно сто на двести футов. По ее углам мы нашли кострища, как определил Фил, двухнедельной давности. Их назначение было неясно. Мы установили постоянное наблюдение за входом в шахту. Дежурили по очереди: один следит за входом, другой находится в лагере, а третий осматривает местность неподалеку. При таком раскладе мы могли быстро прийти друг другу на помощь, если бы услышали звуки боя.

Нам повезло, никто из Сальваторе не узнал, что где-то рядом таятся их недоброжелатели. Зато мы смогли оценить степень охраны шахты. Неглубоко от входа дежурили три охранника в металлических доспехах, с лазерными пистолетами. Шахта, похоже, была глубокой. По крайней мере, мы наблюдали, как под конвоем четырех бойцов с обычным оружием в шахту вошла дюжина рабов, и никаких звуков оттуда не было слышно. Работорговцы в кожаных доспехах вышли немного позже. Они распрощались с охраной шахты и стали подниматься по северо-восточной тропе, по которой и пришли. Фил предположил, что с той стороны постоянно доставляют рабов, а на площадке в долине приземляются летающие машины, которые забирают живой товар и уносят в неизвестном направлении.

Нам оставалось ждать, когда очередную партию пленников поведут на продажу. Так прошло еще четыре дня. Провизия, принесенная с собой, давно закончилась, но Фил охотился со своей «воздушкой», и на ужин у нас были то свинокрысы, то игуаны. Однажды он приволок здоровенного крото-крысса с размозженным черепом. Его мяса нам хватило бы еще на неделю, но мы успели отведать его только раз. Поздно вечером прибежал Езус, наблюдавший за шахтой, и сказал, что оттуда выводят рабов.

Мы тут же позабыли про жаркое. Фил засыпал песком и гравием костер и схватил пневматическую винтовку. Я на ходу облачился в свой доспех и достал пистолет, а Езус обнажил нож. Рюкзаки и спальники оставили на месте: если нас не обнаружили за полторы недели, то и сейчас никто не полезет искать лазутчиков Мордино. Хорошо, что мы заранее изучили удобный обходной путь к посадочной площадке, не пересекавшийся с тропой Сальваторе.

Несмотря на спешку, нам удалось увидеть только хвост длинной процессии, двигавшейся по тропе. В наступающих сумерках отличить рабов от охранников можно было только по их осанке. Некоторые рабы несли какие-то ящики, но даже те, кто топал с пустыми руками, еле передвигали ноги, измученные многодневным пребыванием под землей. Наверное, и до продажи в рабство семье Сальваторе они жили не самой сытой жизнью.

Я шепотом поинтересовался у Фила:

– А откуда они берут рабов?

Тот так же еле слышно ответил:

– На севере, в Дэне, есть гильдия работорговцев, как-то меня туда звали. Они ловят дикарей, одиноких крестьян, неудачливых охотников.

– Это выгодное дело? – поинтересовался Езус.

– До недавнего времени – не очень. Но если кто-то платит за рабов энергетическим оружием, это может перевернуть рынок.

Мы залегли в удобном месте и с высокого гребня наблюдали, как охранники выстраивают рабов в шеренгу на краю площадки. Двоих заставили раскладывать кучи дров там, где мы видели старые кострища. Постепенно смеркалось. Рабы покорно стояли, и я насчитал около тридцати человек. Охранников было восемь, они прохаживались по площадке, поглядывая в небо и на юго-запад. Когда окончательно стемнело и время подошло к полуночи, на площадке стали загораться заранее приготовленные костры.

– Что они делают? – поинтересовался Езус.

– Не знаю. Может, это условные знаки какие-то, думаю скоро узнаем, – ответил Фил. – Тихо, слышите?

Откуда-то издалека послушался тихий рокот, похожий на шум водопада, только более резкий и отрывистый. Постепенно он приближался. Из-за южных отрогов появились два красных мигающих огонька. Шум исходил от них. Мы замерли. Фил вглядывался в темноту, пытаясь определить контуры «металлических насекомых» – без сомнения, это были они – и понять, за счет какой силы они летят. Езус просто таращил глаза на необычное явление. Я же пытался восстановить в памяти все подробности ночного происшествия, свидетелем которого я стал на подходе к Реддингу, и сравнить с сегодняшним зрелищем. Этот объект был ярче Луны и освещал всю округу, да и рокот аппарата совсем не походил на тот гром, что обрушился на нас в пустошах у Реддинга. Об остальном сложно было судить, пока машины не приблизились к нам.

Рокот продолжал нарастать, и вот он уже превратился в нестерпимый грохот, который давил на уши. Я увидел, как поток воздуха, исходивший от аппаратов, стремится к земле, разгоняя пыль, пригибая деревья и кусты. Пламя костров заметалось под напором тугих воздушных струй. На посадочную площадку упали столбы света, и стало отчетливо видно, что перед нами две машины, которых действительно можно было сравнить с насекомыми. Две огромные металлические стрекозы в потоках света и тучах пыли с невообразимом грохоте заходили на посадку. Кабины машин напоминали сетчатые глаза; вращающиеся с необычайной скоростью лопасти походили на прозрачные перепончатые крылья; выдвинувшиеся стойки один в один соответствовали многочисленным лапам какой-нибудь мухи. Маленького Марка можно было обвинить в чем угодно, только не во лжи. Кто бы мог подумать, что в Нью-Рено еще остался человек, способный говорить правду?

Между тем лопасти металлических стрекоз замедлили вращение. В задней части машин, недоступной нашему взору, открылись люки, и на землю ступили самые странные люди из виденных мной. Точнее, людей я не видел, а мог наблюдать только скафандры, в которые они были облачены. Так я впервые увидел силовые доспехи. Тяжелые блестящие бронепластины покрывали тело полностью, и я не удивился бы, если б узнал, что они защищали не только от пуль и энерголучей, но и от ядовитого газа. Шлем тоже напоминал голову насекомого: выпуклые и раскосые окуляры, шланги респиратора… Судя по ширине плеч и росту необычных людей, защитные костюмы имели немалый вес, но пришельцы с неба перемещались как танцоры – столь легки и свободны были их движения. Неслучайно такие доспехи называются силовыми, похоже, и вправду, в них человек становится намного сильнее.

Когда бандиты Сальваторе и люди в броне начали переговоры, не осталось никаких сомнений, что пилоты летающих машин – такие же люди, как и все мы. Подробностей разговоров мы не слышали, но, судя по интонациям, общались старые знакомые. Пока два начальника говорили, остальные Сальваторе принялись загонять рабов в летающие машины. Разгрузкой машин занялось многоногое летающее существо ростом с высокого человека, но, судя по резким движениям, это был робот – одна из довоенных разработок.

Из летающего «насекомого» вынесли всего один ящик, необычный, из гофрированного блестящего металла. Видимо, это и был товар, ради которого Сальваторе затеяли обмен. Зная последствия разборок Сальваторе и Мордино, можно было догадаться, что находилось в этом ящике: очередная партия энергетического оружия. Оставалось непонятно, зачем людям, обладающим такой технологией, понадобились полуживые рабы – не прислуживать же по хозяйству? Наверняка с такой задачей успешно справляются роботы. Я знал различные способы использования рабского труда, даже видел слуг Города-Убежища, но ни одно из моих предположений нельзя было рассматривать в качестве убедительного для представителей этой могущественной расы.

Погрузка закончилась, и предводитель железных людей махнул рукой, отдавая команду на отправление. Тут к нему подошел еще один солдат в силовом доспехе, в руке у него был необычный аппарат, величиной с голову человека. Они вдвоем стали смотреть в него, а затем подняли взгляд и посмотрели прямо НА НАС! Я замер от страха. Нет, показалось. Но они продолжали рассматривать гребень, на котором укрылись мы, затем подозвали к себе одного из Сальваторе. Теперь они уже втроем рассматривали гору. Кажется, гости с неба и мафиози заспорили. Внезапно я услышал сдавленный шепот Фила:

– Сенсор движения. Черт! Валим отсюда. Нам нужна пещера. Черт, почему я об этом не подумал?!

Он стал быстро отползать за ближайшие камни. Мы с Езусом решили, что сейчас не время для расспросов, и последовали его примеру. Скрывшись за пригорком, Фил вскочил на ноги и побежал. Мы тоже перешли на бег. Я понял, что мы движемся в сторону нашего лагеря. Фил бежал и последними словами крыл непонятных людей с их техническими штучками, себя за то, что не предусмотрел такой возможности, Сальваторе, который вообще во всем виноват. Досталось и старшему Мордино, который навязал нам своего сыночка. Наконец мы достигли своего укрытия.

– Берем только оружие, патроны и воду.

Фил принялся копаться в своем рюкзаке и выудил оттуда здоровенный кусок пластида с детонатором. За минуту, что мы копались в вещах, он успел настроить растяжки и подключить их к мине. Когда мы отошли от своих рюкзаков, разведчик нажал что-то на детонаторе, осторожно уложил на взрывчатку свой рюкзак и приблизился к нам.

– Теперь бегом за мной, дистанция двадцать футов. Не отставать. Ну, началась большая охота на крыс!

Позади нас нарастал рокот двигателей машин. Похоже, наше внимание не понравилось обоим сторонам. Боевики Сальваторе привыкли действовать в городе, а не в горах, от них еще можно как-то уйти, но люди в летающих машинах были более серьезными противниками. Я понял, куда бежит Фил – в сторону города, и не важно, что впереди обрывистый откос, по которому даже днем трудно спуститься. Из предыдущего опыта было ясно, что «насекомые» старательно избегают излишнего внимания людей. Именно поэтому они организовали посадочную площадку в стороне от города и караванных путей, именно поэтому сейчас преследуют нас. И именно поэтому Фил вел нас к обрыву. Он надеялся, что эти люди прекратят преследование на виду у всего города.

Мне казалось, что машины хотят приземлиться прямо нам на головы, причем сразу обе. Тяжелый поток воздуха пригибал к земле и мешал бежать. Поднявшаяся пыль забивала глаза и глотку. Ударили лучи света, и я приготовился получить лазерный заряд в спину. Грохот и ослепительный свет пробудили во мне панический страх, захотелось упасть на землю, закрыть ладонями уши и лежать, пока беда не пронесется мимо. Однако я понимал, что если я это сделаю, то навсегда останусь лежать среди этих камней. Перед глазами возникла красная вспышка, и запахло чем-то горелым. В меня и вправду стреляют! От ужаса я забыл, что не один, мне казалось, что все демоны ядерного ада преследуют только меня. В опустошенной голове билась единственная мысль: бежать, бежать, БЕЖАТЬ! И я бежал.

Внезапно я услышал крик Фила:

– Вни-из!

Мы достигли откоса, и я не глядя прыгнул в разверзшуюся темноту, еще не уничтоженную прожекторами наших врагов. Ветер засвистел в ушах, а через секунду мои ноги почти по колено увязли в каменистой осыпи, и вместе с ней я поехал вниз. Я с благодарностью вспомнил многодневные переходы в караване по горам и долам. Ноги выдержали, и я не покатился кубарем, но меня понесло с небывалой силой – это меня подталкивал поток воздуха от лопастей летающих машин. Рядом снова мелькнул красный луч, и снова мимо. Я попытался отпрыгнуть в сторону. У меня это почти получилось, но одна нога увязла слишком глубоко. Прыжок получился неуклюжим, меня крутануло в полете, я шлепнулся на спину и поехал вниз так. Полированная поверхность доспеха ускорила мое движение. В тучах пыли, среди столбов прожекторного света и вспышек лазера я разглядел россыпь мелких огней внизу. Никогда я так не радовался фонарям и окнам гнилого города. Оставалось продержаться еще несколько минут, я верил, что Фил все рассчитал правильно, и наши враги в город не сунутся.

Осыпь заканчивалась, впереди снова была неизвестность, но на этот раз я решил не рисковать. Я стал тормозить ступнями ног, инерция подбросила меня вверх, и я снова оказался на ногах. Внезапно погас свет, а за секунду до этого я схватился за выступающий кусок скалы, чтобы окончательно остановиться. Машины по-прежнему висели над нами, но погасили прожектора – Фил снова оказался прав. Я понял, что теперь наше спасение не в скорости, а во времени. Машины не будут бесцельно кружить над нами, у них кончается топливо, и находятся они на виду у всего Нью-Рено. Летом светает рано, и скоро их будет видно отовсюду.

Я взглянул наверх и увидел силуэты машин на фоне светлеющего неба. Зрелище было завораживающее. Лопасти, казалось, неторопливо месили воздух, но подъемная сила позволяла им держаться в полете, хотя они были явно тяжелее воздуха. Остекление кабины позволяло пилотам свободно следить за происходящим на земле. По бортам виднелись лазерные турели, которые шарили прицелами в поисках живых целей. «Насекомые» покружили над нами еще с минуту, затем прожекторы вспыхнули, указывая преследующим бандитам наше местоположение, и машины улетели.

Неожиданно наступившая тишина оглушила громче, чем до этого грохот двигателей. Где-то вдалеке прошуршало эхо взрыва. В моем сознании всплыла память о мине, установленной Филом. Через несколько минут люди Сальваторе нас начнут преследовать на земле. Послышался голос Фила:

– Все живы?

– Да… – слова со скрипом вылезли из моей глотки, забитой пылью. – Да! – сумел я выговорить, откашлявшись.

Справа и ниже меня раздался слабый голос Езуса:

– Я, кажется, в руку ранен.

Слева отозвался Фил:

– Главное – ноги целы. У нас на хвосте еще Сальваторе. Двигайте ко мне, тут есть спуск.

Я на четвереньках стал пробираться на голос Фила. Как ни странно, он оказался значительно ближе, чем мне показалось сначала. Мы дождались Мордино. От него пахло подгоревшим мясом. Похоже, и впрямь его подстрелили лазером. Фил принюхался и сказал:

– Лазер? Это еще не так плохо, по крайней мере кровью не изойдешь. Кто-нибудь сохранил рюкзаки и оружие?

Я с удивлением посмотрел на правую руку – в ней был зажат мой пистолет.

– Пистолет у меня, но патроны только те, что в обойме.

– У меня только нож, автомат потерял, – отозвался Езус.

Снова заговорил Фил:

– Могло быть хуже. Сальваторе за нами вниз не полезут до наступления утра, так что пара часов у нас есть. Идем. Осторожнее, здесь опять осыпь. Эд, страхуй Езуса, он теперь однорукий. За это нам достанется от старшего Мордино.

Я с удивлением осознал, что летающие машины за нами гонялись считанные минуты, а мне эта погоня показалась многочасовой. Теперь мы не торопясь спускались вниз. Впереди шел Фил, он предупреждал об опасностях, я помогал Езусу. Из-под куртки он выудил один, чудом не потерянный стимпак и вколол себе. Средство подействовало, но выглядел он все равно неважно. И все же, несмотря на ранение, держался Езус неплохо, ни на что не жаловался. Пару раз он терял равновесие, я хватал его за куртку, парень морщился от боли, но молчал.

Когда мы были уже внизу, солнце показалось из-за края горы на другой стороне долины, в которой лежал Нью-Рено.

– Теперь мы у них как на ладони. Хорошо прицелиться они вряд ли смогут, но и мы от них не спрячемся. А впереди целый день пути. Если у них есть рация, они могут устроить нам засаду на подступах к городу. Выхода два: окопаться здесь и биться, пока не кончатся боеприпасы, а мы не перестреляем всех охранников, или выходить на пустошь и показывать себя. И то и другое опасно.

Неожиданно подал голос Езус:

– Давайте пойдем на Конюшни.

– Куда? – не понял я.

Пояснил Фил:

– Это загородная база Мордино. Чужаков близко не подпускают, и охраняется она неплохо. Кажется, там наркотики делают для всего Запада.

– Да, это там, – не без гордости подтвердил Езус и указал на северо-восток. – Если сейчас пойти вдоль этого склона и потом вон там перевалить на другую сторону горы, мы окажемся на месте. Со мной вас не тронут, тем более что мы выполняем задание для Семьи.

Фил согласился:

– Да, это лучшее решение. Сальваторе не знают, что мы работаем с Мордино. Нас будут ловить на подступах к Нью-Рено. Идем, пока еще есть силы. Без воды и еды долго не протянем. Езус, а топать туда сколько?

– Если без остановок, то к полуночи будем на месте.

У меня непроизвольно вырвался стон. Опять шагать по этой пыли, без еды, воды и сна, да еще с кучей бандитов на хвосте! И в конце нас тоже ждут бандиты, только те, которые за нас. Пока за нас. Перспективы незавидные, но единственно возможные в нашем положении. Я шагнул вслед за Езусом.

Глава 7

Сознание медленно выплывало из темноты. Острая боль пронзила левое плечо, но при этом стремительно возвращались жизненные силы. «Укол стимулятора», – понял я. Постепенно приходила память о тяжелейшем бегстве от преследователей. Все утро мы бежали, однако к полудню раненый Езус не смог поддерживать динамичный темп. Мы перешли на шаг, но и основная опасность, кажется, исчезла. Фил очень надеялся, что наша уловка сработает, и боевики Сальваторе будут ловить нас где угодно, но только не в Конюшнях. Чистый ручеек, бежавший с гор, стал нашим спасением. Мы напились воды, не задумываясь о ее радиоактивности. Умылись и ополоснулись, скинув верхнюю одежду. Ледяная вода взбодрила и помогла на время забыть о жаре и палящем солнце. Но Фил не позволил расслабиться и погнал нас дальше.

Спиной я ощущал жесткую и прохладную поверхность. Похоже, я лежал без доспехов и почти без одежды на металлическом столе. Мои руки нащупали странные ремни в районе запястий, но они были расстегнуты. Значит, нас тут приняли не как пленников, а как своих. Все-таки Езус оказался не таким подлецом, каким, на мой взгляд, является каждый мафиози.

Я почувствовал второй укол и еще больше взбодрился. Открыв глаза, я увидел странную лысую девушку в белом халате, которая вынимала пустой шприц из моего плеча. Она улыбнулась.

– Вот и хорошо. Теперь вы снова можете ходить. И я бы на вашем месте постаралась уснуть.

– А можно воды?

Она снова улыбнулась.

– Можно, но много пить сразу не рекомендуется.

Она поднесла мне стакан, я залпом проглотил подсоленную воду. Показалось, что она всосалась в иссушенное горло по пути, не успев достичь желудка.

– Еще.

– Нет, только через полчаса. Потерпите. Кстати, я – Сэнди.

– Очень приятно. – Слова я эти выдавил уже с трудом. Несмотря на то, что эта Сэнди практически спасла меня от физического истощения и даже не приковала к столу, я был не слишком лестного мнения о человеке, который поит умирающего от жажды по капле.

– Который час?

– Сейчас почти утро. Давайте я провожу вас до кровати и там еще дам попить.

– Идем. – В другое время я бы с интересом отнесся к симпатичной, хоть и лысой, девушке, выразившей желание проводить меня до кровати. Однако сейчас я хотел только пить и спать.

Я соскочил с операционного стола, споткнулся о свой металлический доспех и огляделся. Мы находились в операционной комнате: по стенам стояли стеллажи с различными инструментами и препаратами, над головой висела необычная круглая лампа. Похоже, к столу, на котором я только что лежал, в другое время пациентов приковывают. Для каких целей это делают, спрашивать не хотелось. Судя мо мощным бетонным стенам и необычной тишине, мы были в старинном бункере. Рядом стояли еще два стола, на них лежали Фил и Езус. Мне польстило, что я оказался «воскрешенным» в первую очередь. Может, и вправду понравился этой Сэнди. Она взяла меня за руку, вывела из операционной, и мы прошли несколько ярдов по коридору. Впереди был тупик, слева металлическая клетка, в которой я разглядел измученного человека, на котором была только набедренная повязка. Справа я увидел дверь. Женщина прикоснулась к кнопке у двери, и створка с шипением уехала в потолок. В небольшой, тускло освещенной комнате стояли несколько двухъярусных кроватей.

– Выбирайте любую, – сказала Сэнди и ушла.

– Спасибо, – бросил я ей в спину.

Войдя внутрь, я обнаружил у одной кровати стакан с водой. Я осушил его и упал на кровать, чтобы снова отключиться и восстанавливать силы уже естественным способом.

Проснувшись, я попытался понять, какое сейчас время суток за пределами бункера. Под землей всегда теряется чувство времени. Рядом со мной посапывали еще двое, оставалось надеяться, что это Езус и Фил. Дверь в комнату была закрыта, но кнопка светилась зеленым – значит, активна и нас никто не запирал. Я сел на кровати, затылок уперся во второй ярус, пришлось согнуться в неудобной позе. Зеленый индикатор двери являлся единственным источником света, но, к своему удивлению, мне удавалось разглядеть контуры предметов. Обуви и оружия в пределах видимости не наблюдалось. Я вспомнил, где последний раз видел свой доспех, и решил забрать его. Сапоги должны были быть там же. Где я оставил пистолет, вспомнить не удавалось.

Поднявшись на ноги, я пошатнулся: закружилась голова. Подумалось, что еще один стимулятор не помешал бы, как и тарелка бобовой похлебки с куском мяса. Шагнув к двери, я зацепил ногой что-то металлическое, и грохот разбудил моих товарищей. Пошарив руками, я понял, что наши вещи и оружие сложены прямо на полу комнаты. Езус что-то промычал, а Фил пробормотал:

– Эд, слева от двери на уровне пояса должен быть выключатель.

Рядом с ярким зеленым огоньком электронного дверного замка я разглядел маленькую красную точку. Пошарил вокруг нее и щелкнул тумблером. Комнату тут же залил яркий свет продолговатых ламп дневного света. Одна из них не разгорелась до конца и ритмично моргала, раздражая глаза. Впрочем, первую минуту я простоял крепко зажмурившись: слишком неприятный и неожиданный переход для глаз. Судя по недовольным возгласам товарищей, их мучила та же проблема.

– Пожрать бы… – Фил как всегда быстро осваивался на новом месте.

Кое-как попривыкнув к свету, я принялся стал из общей кучи свое снаряжение и одеваться. Донесся голос Езуса:

– Надо позвать кого-нибудь. Здешних яйцеголовых отец неплохо кормит, так что и нам останется. Только оденусь. – Он попытался встать, и оказалось, что на его руку профессионально наложена тугая повязка, поэтому одевать его пришлось нам с Филом.

Когда все ремни были застегнуты, а обоймы проверены, мы вышли наружу. Перед глазами тянулся узкий коридор с дверями отсеков, подобных нашему. Коридор разветвлялся: справа он уводил неизвестно куда, слева вел к открытой комнате, где виднелись светящиеся мониторы, многочисленные клавиатуры и тумблерные панели. В здешней лаборатории был настоящий вычислительный центр, и он даже работал. Засмотревшись на техническую диковину, я даже не заметил сурового охранника в металлических доспехах с боевым дробовиком, стоявшего перед кабинетом.

Зато Езус уверенно двинулся к нему.

– Привет, парень. Я Езус Мордино-младший, если не узнал. Где тут можно плотно пожрать?

Похоже, охранник не очень хотел отвечать, но вопрос сынишки босса нельзя было оставлять без ответа. Только он обернулся в сторону открытой двери, как из нее раздался знакомый женский голос:

– Они уже проснулись. Мирон, отведи ребят в столовую, пусть их накормят. – Из кабинета выскочил мальчуган лет восьми-девяти и показалась лысая Сэнди. – Добрый вечер, точнее доброй ночи. Я надеюсь, вы пришли в норму? Сегодня утром я отправила человека в Нью-Рено, так что мистер Мордино знает, что вы живы и почти здоровы. Наверняка он ждет вас самих, но когда вам выходить, решайте сами. Учтите, что сейчас одиннадцать часов вечера.

– Сейчас нас волнует только еда. – Езус держался увереннее, чем в пустошах, разговаривал командным голосом, прекрасно понимая, что здесь он главный.

Мальчик-провожатый повел нас по бетонным закоулкам. Досадно, что мне не удалось пробраться в комнату где стоял компьютер, но охранник у двери для того и стоял, чтобы всякие пастухи браминов не совали нос в сложный процесс изготовления опасных наркотиков, отравляющих весь Запад.

По пути встретилась еще одна открытая дверь. Заглянув в нее, я понял, что это операционная, аналогичная той, в которой мы приходили в себя полтора десятка часов назад. На столах были разложены неприятного вида инструменты, пол был в багровых пятнах, а с мерзким запахом не справлялась мощная вентиляция. Да, не самое приятное зрелище перед ужином.

Мы миновали еще один поворот, и за поднявшейся дверью увидели обеденный зал. Повеяло аппетитными ароматами. На столе было наставлено еды, которой хватило бы шестерым. Давненько я не питался нормально приготовленной пищей, надоели сухпайки и жаркое с костра. Овощи, мясо, фрукты, «Нюка-кола». Понятное дело, такие явства – заслуга Езуса. Иначе нас вряд вообще покормили бы – еще ведь и стимпаки на нас потратили.

Мордино чувствовал себя хозяином и еще за едой принялся отдавать указания:

– Пойдем сегодня ночью. Дорогу я знаю, и она не такая опасная, как те косогоры, по которым мы скакали прошлой ночью. Времени на промедление у нас нет, надо рассказать отцу, что мы видели, и он примет нужное решение. Думаю, следует нанести удар по пещере Сальваторе и взорвать ее к чертям собачьим вместе со всеми, кто там спрячется.

Фил молчал – он был достаточно умным, чтобы понимать, что его главенство признается только в пустошах, поэтому легко подчинялся приказам юнца. Впрочем, это не остановило его от дискуссии:

– А ты не думаешь, что в ответ они нанесут удар по «Десперадо»?

– Сомневаюсь. Если б у них хватало на это сил, то давно бы это сделали.

– Не забывай, сегодня у них стало на один ящик энергетического оружия больше.

Езус не сдавался:

– Сальваторе слишком мало. Даже лазеры им не помогут. Вот если нападут их стальные друзья на вертящихся птицах, то, конечно, нам хана. Но этих суровых ребят пугают огни города, а значит Мордино победят.

Фил понял, что мальчишка хочет полномасштабной мафиозной войны, и решил подначивать дальше:

– А там и до Бишопа недалеко…

– С этим сложнее. У него немаленькие силы в городе, хотя, сдается мне, что и за пределами Нью-Рено что-то имеется. Может, не такое внушительное, как Конюшни, но серьезнее старой шахты с тремя десятками рабов. Бишоп сидит в своем казино и его не особо волнует передел города. Мы его не трогаем, и он нас не трогает.

Мне показалось, что сейчас Фил скажет что-нибудь вроде: «Вы не так сильны, чтобы его тронуть», но сдержался, ведь сегодня он работает на Мордино, так что лучше не ставить под сомнение их могущество. Поэтому он не стал продолжать спор:

– Посмотрим, что решит твой отец.

– Сейчас на войну он, может, и не пойдет, но когда-нибудь придет и мое время. Тогда я припомню Сальваторе вчерашние скачки по скалам. Этот инвалид у меня сам побегает как гигантский муравей по куче щебенки. – Езус поморщился, взглянув на перевязанную руку.

Внезапно Фил напрягся.

– Я подумал, – проговорил он, – о том, что сделают Сальваторе, узнав, что кто-то наблюдал за ними и их партнерами. О том, что мы не просто пастухи, они догадались, нарвавшись на мою мину. И Мордино, очевидно, попадают под подозрение. Также Сальваторе знает, что мы не добрались до города, ибо все пути его люди наверняка тут же перекрыли. Вывод один: мы ушли в Конюшни. И теперь нас наверняка ждет засада. Езус, сколько идти до города?

– Восемь часов. Если поторопиться – шесть.

– А тропа одна?

– Основная – да. Правда, есть еще пара обходных, мы ими пользуемся в сезон дождей.

Продолжая жевать, Фил принялся чертить вилкой в воздухе план наших дальнейших перемещений:

– Я думаю, надо пустить по основной дороге троих ваших людей, а мы пойдем по обходной. Ты знаешь места по тропе, где могли бы быть засады? Полагаю, не далее двух-трех часов ходу от города?

– Есть пара…

– Пусть ваши учтут это, когда пойдут в город. У вас ведь наверняка часто люди туда-сюда ходят. Вот пусть пройдут не по графику. Конечно, есть опасность их потерять. Но что для твоего отца важнее: потерять трех боевиков или двух пастухов из Броккен Хиллс и юного Езуса? Ты же хотел войны. Считай, она уже началась, когда те парни увидали нас на экране сканнера.

В ответ на эти слова разведчика у Езуса загорелись глаза, и он с трудом сдержал свой восторг.

Закончив трапезу и военный совет, мы прошли вслед за маленьким Мироном в операционную, где я приходил в сознание. Там нашлось и наше оружие. Нам с Филом сделали по одному уколу стимулятора, а Езусу два. Затем отвели к металлической лестнице, ведущей к тяжелому люку, запирающему бункер.

Сыночку босса снова пришлось помогать с подъемом. Снаружи над люком стояло добротное деревянное здание. Пока мы шли через него, я успел разглядеть при свете масляных ламп несколько загонов для скота, где держали множество изможденных прикованных людей, хотя и брамины виднелись в стойлах рядом. Периметр был окружен высоким сетчатым забором с колючей проволокой поверху, а охраняло все это множество боевиков с оружием преимущественно 12-го калибра.

Мы с Филом остановились у выхода, а Езус задержался, отдавая приказания насчет дублирующей группы. Вышел он, держа в здоровой руке новый автомат.

– Я смотрю, работорговли вы тоже не чужды, – прокомментировал увиденное на Конюшнях Фил, когда мы оказались за пределами мафиозного логова.

– Это не рабы. Это наркоманы. Они здесь почти добровольно и сами никуда не убегут, ведь здесь они получают еду и регулярные дозы. Изредка, конечно, прикупаем их, если случаются потери.

Я вспомнил темные пятна на полу операционной, ремни на столах и цепи, которыми прикованы люди. Похоже, Езус искренне верит в свое «почти добровольно» и не задумывается, над тем, какое зло творит его Семья. Также я вспомнил людей в силовых доспехах и теперь догадался, зачем им могут понадобиться рабы. Конечно, в качестве подопытных кроликов, только производят они явно что-то страшнее, чем наркоту. Получалось, что нет никакой разницы между Сальваторе, которые продают людей, и кланом Мордино, ставящим опыты над пленниками. Все они творят зло и заслуживают участи своих рабов. Самое унизительное то, что я вынужден выступать на стороне одного из этих кланов этих кланов. Я с ненавистью посмотрел на Езуса и, чтобы сменить тему разговора, обратился к напарнику:

– Фил, что ты думаешь насчет Китти?

– Имеешь ввиду, где ее содержат? Точно не в той пещере. Это типичный перевалочный пункт: минимум оборудования и затрат. Она у Сальваторе в баре. Я разговаривал с ней.

Не хотелось задавать этот вопрос, но он давно крутился у меня в голове:

– Не боишься, что они… Ну, навредят ей? Все-таки девушка, двенадцать лет…

– Пусть только старик попробует. Сейчас я ему выгоден, пока выполняю задания… – Фил покосился на Мордино. – Выполнял задания. Если только сделает ей больно, он знает, что я начну на него охоту и буду убивать его людей везде, где достану. У меня нет никаких интересов в Нью-Рено, кроме Китти. Если не будет ее, меня ничто не остановит…

Мы пробирались по каменистой местности, которая никак не походила на тропу. Далеко впереди виднелось зарево города. Мимо нашей конечной цели мы бы точно не прошли, но в пути приходилось полагаться на знание дороги Езусом и чутье Фила. Впрочем, пока не встречалось серьезных препятствий, хотя пару раз мы совершали крутые повороты, которых не заметили бы без мафиози. Фил задавал темп, и двигались мы достаточно быстро, но вряд ли уложились бы за шесть часов, ведь обходная дорога была явно длиннее основной.

Перед рассветом мы набрели на неширокую бурную речку. Ее можно было перейти вброд, но на неустойчивых скользких камнях приходилось подстраховывать раненого мафиози. После переправы мы немного передохнули и снова двинулись к городу. Когда взошло солнце, ветер с холмов принес звуки перестрелки. Фил взобрался на ближайшую возвышенность, я оказался рядом.

– Что слышишь? – спросил он меня.

Я приложил ладони к ушам, повысив их чувствительность, и стал вертеть головой, стараясь отсекать посторонние звуки воды, ветра, сопящего Езуса за спиной.

– Дробовик… дробовики… пистолет, кажется, «Кольт»… И «Хеклер МП-9», и еще какая-то винтовка. Никогда такой не слышал.

– Почти верно. Это снайперская – мощнейшая вещь… Нам бы такая не помешала. Перестрелка в получасе отсюда. – Фил указал рукой направление.

Сзади запыхтел Езус:

– Та самая засада?

– Похоже на то. Считай, что заново родился, ведь там сейчас нас убивают. Я думаю, имеет смысл добраться туда и глянуть на исход боя. Судя по всему, главным преимуществом нападавших была внезапность и меткость опытного снайпера. А так – там трое на трое.

Завершал свою фразу Фил, уже двигаясь на полном ходу в сторону схватки. Езус бросился его догонять.

– Погоди, зачем нам туда? Люди моего отца все равно их достанут.

– Посидишь в сторонке. Ты раненый и нужный. А нам добыча пригодится. Эд, возьми мою винтовку, я буду с духовой. Запомни, подкрадываемся незаметно, я стреляю первым. Источник первого выстрела они сразу не засекут. Главная цель – снайпер. Его надо хотя бы ранить. Остальных положим издалека. Езус, полежишь в какой-нибудь канаве. Но держи оружие наготове. Может быть, нас там тоже ждут.

До нас время от времени доносились то одинокие уханья дробовика, то хлесткое щелканье снайперской винтовки. Вторили им очереди из автомата. Пистолета слышно не было.

Фил почти бежал на полусогнутых. При этом комментировал звуки:

– Похоже, кто-то из боевиков Мордино еще отстреливается. Это хорошо. Снайпер и его напарник увлечены охотой. Нас точно не ждут. Главное, чтобы Мордино держались дольше. – Он бросил рюкзак на землю. – Езус, жди здесь. Мы дадим знать, когда вернемся. Если не вернемся через час, отправляйся к отцу и… позаботьтесь о Китти. Эд, за мной. Дальше – молча. Просто следи за жестами.

Мы пробирались вдоль речушки. Пологий берег со стороны Конюшен отлично просматривался с крутого противоположного. Там-то и залегли в засаде люди Сальваторе. Мы пробирались по неглубокому оврагу, и Фил время от времени высовывался и прислушивался. Овраг порос сухой жесткой травой, которая мешала обзору, зато не позволяла каменистой почве осыпаться под ногами и сильно шуметь.

Ветер подул в нашу сторону, значит, они нас не учуют и ветер от нас не донесет звуки – Фил точно выбрал место. Но неожиданно я услышал приглушенные голоса:

– А если их было не трое?

– Я говорю, иди и проверь.

– Конечно – «иди»! Они Гарри уже грохнули, хочешь и меня подставить?

– Гарри сам высунулся как дурак, когда я обойму менял. Иди, я прикрою.

Послышался шорох спускающегося к реке человека – похоже, снайпер привел убедительные доводы, и его напарник отправился на разведку.

Фил дал знак «ждем» и замер. Сейчас враги разделились, это нам на руку, но выдавать свое присутствие нельзя, есть вероятность нарваться на выстрел в упор. А от выстрела снайперской винтовки с такого расстояния никакие доспехи не спасут. К счастью, рядом бурлила река, ветер гулял в траве, так что кое-какой уровень шума мы могли себе позволить.

Когда второй противник начал переправляться на другой берег, Фил взял свою духовушку наизготовку и стал медленно подниматься, тщательно выбирая место постановки ноги. С дистанцией в три ярда я двинулся за ним, повторяя его движения.

Высунувшись из ложбины на полкорпуса, Фил прицелился. Ему надо было сделать лишь один фатальный выстрел. Тогда второй бандит не догадается о нашем существовании, как и о том, что сам из охотника превратился в дичь. Фил выстрелил и тут же передернул затвор. Я прыгнул вперед, перекатился и залег, изготовившись к бою. Фил выстрелил второй раз, упал на землю и быстро пополз в сторону своей цели. Я не отставал.

– Эй, чего ты там орешь? Я не слышу ни черта. Похоже, все трое готовы, – донеслось с другого берега.

Снайпер в черной кожаной куртке лежал на краю обрыва, уткнувшись лицом в траву. У основания головы виднелись два маленьких отверстия, из которых сочилась кровь. Ярдах в трех левее лежал тот самый Гарри, так неудачно высунувшийся во время перестрелки с боевиками, посланными из Конюшен. Гарри был в кожаной броне, лицо у него превратилось в кровавое месиво – попадание из дробовика не спутаешь, а вот оружия его не было видно. Первым делом Фил проверил пульс на теле снайпера. Убедившись в его смерти, схватил снайперскую винтовку и проверил наличие патрона в патроннике. Затем занял боевую позицию и обернулся ко мне.

– Скорей сюда, – одними губами проговорил он.

Я тут же оказался рядом. На другом берегу маленькой, но шумной реки, бежавшей в каменистом русле, лежали три тела, и в их вещах ковырялся человек в металлической броне.

– Эд, он твой. Стреляй из моей охотничьей. Так, подожди, эту руку подвинь сюда, на левую намотай ремень, как я учил. С предохранителя снял? Взвел? Плотно прижми к плечу. Не заваливай винтовку, следи за вертикалью. Теперь следи за дыханием. Глубоко вздохни три раза, затем вдохни и плавно выдохни. На выдохе задержи дыхание и стреляй.

Я старательно выполнил все указания. Противник находился ярдах в тридцати-тридцати пяти. Он двигался, но не быстро, перемещаясь от одного трупа к другому. Мародерство – нормальное явление в нашем постядерном мире. Не рискнув стрелять в голову, я целился в район груди. Металлическая броня бывает разного качества, и его доспехи, судя по всему, рассчитаны были лишь на защиту от пистолетного выстрела.

Я мягко нажал на спусковой крючок, и отдача толкнула меня в правое плечо. Бандит клана Сальваторе взмахнул руками и упал лицом вниз прямо на свою жертву. Теперь на другом берегу лежали уже четыре трупа.

– Молодец, – хлопнул меня по плечу Фил. – Теперь надо их обыскать и забрать добычу.

– Догадываюсь, что это придется делать мне, причем повторить действия парня, которого я только что завалил.

– Именно! – Фил усмехнулся. – Не волнуйся, я теперь знаю, откуда на нас могут напасть, и прикрою.

Я оставил винтовку и прыгнул с откоса, игнорируя тропу. По большим камням, которые специально для этого были разложены, перебрался на другой берег. Подошел к своей жертве. На всякий случай достал пистолет, но, увидев входное отверстие в спине врага, понял, что опасения излишни. Пуля вошла четко между лопаток.

Я осмотрел убитых людей Мордино. Они были в кожаных доспехах и вооружены боевыми дробовиками. Похоже, всю добычу мне не утащить, тем более Езус может потребовать, вернуть собственность семьи Мордино. Так что доспехи пусть остаются здесь, я возьму только оружие. Зато «своего» раздену по полной. Заодно надо прихватить и всю наличность, что час назад была в собственности людей Мордино, но перекочевала в карманы бойца Сальваторе, пока я его выцеливал. Я нагнулся, чтобы расстегнуть застежки его доспеха, и в эту секунду понял, что нахожусь в том самом положении, которое принесло бандиту смерть от моего выстрела. По спине пробежал неприятный холодок. Река действительно шумела так, что нельзя было услышать вскрик снайпера. Я обернулся, разглядел в траве ствол винтовки и замер – если будут стрелять, пусть хоть не промажут. Легким взмахом руки в приветствии Фил развеял мои страхи: все нормально, он контролирует ситуацию, прикрывает меня. Значит, можно продолжить мародерствовать.

Помятая, простреленная и окровавленная броня бандита вряд ли будет стоить дороже шести сотен золотых, но в нашей ситуации грех пренебрегать и такой суммой. В карманах горе-бойца Сальваторе нашлось четыре сотни золотых: можно подумать, местным бандитам платят по сотне за каждое «дело». Или сотня – это аванс, а гонорар платят только выжившим? Очень дальновидная стратегия. В итоге нашими трофеями стали три дробовика, снайперка «ДСК-11», «МП-9» и двенадцатизарядный «Кольт», дешевый металлический доспех и немного наличности.

Езус был в панике. Он слышал всего один выстрел и никак не мог понять, кто кого. Когда мы подошли, он решил, что мы изначально работали на Сальваторе и сейчас, сговорившись с остальными сидевшими в засаде, подкрадываемся к нему с какой-то нехорошей целью. Успокоился он, только когда увидел, что мои руки заняты кучей оружия, да еще и доспехом в придачу.

Конечно, он тут же заявил, что оружие – собственность клана Мордино. Тогда я положил их на землю и сказал:

– Твоя собственность, ты и неси. В пустошах один закон – все, что ты взял в бою – твое.

– Да, но их убили Сальваторе, и вы не имеете к ним никакого отношения, а значит, и прав.

Тут в спор вступил Фил:

– Их убили Сальваторе, а по закону пустошей оружие принадлежит победителю. Затем мы убили Сальваторе, значит, их оружие – наша добыча. Когда доберешься до дома, пошлите сюда своих людей забрать тела и доспехи… Если на новые средств не хватает.

Езус замолчал и оружие подбирать не стал. Мы собрались и снова вышли на обходную тропу. Я был похож на триумфальную елку, обвешанный трофейным оружием. Фил закинул на плечо свои два ружья, а снайперскую винтовку держал в руках, поглаживал ее, гонял туда-сюда затвор, разглядывал ствол на предмет повреждений… Только что в любви к ней не признавался.

До города оставалась пара часов хода.

Глава 8

– Скотина!!! Мерзавец! Я убью его! Я покажу, что значит иметь дело с Мордино. И почему этот урод работает с Братством Стали, а я нет?!

Глава семьи Мордино был разгневан настолько, что даже не спросил, кто я-то такой, ведь изначально никакого разговора с Филом про меня не было. И теперь при нас мафиози устроил такую сцену. Он долго слушал Фила, молчал и не шевелился. Надо отдать должное Филу, тот грамотно изложил события последних дней, так что я оказался незаметным статистом, он хорошим советчиком, а Езус – мудрым руководителем и главой команды.

Когда разведчик закончил рассказ, глава мафии перевел взгляд на своего сына.

– Всё так?

– Да…

И началось…

Видимо, Сальваторе и вправду крепко досадил Мордино. Впрочем, младший Езус и телохранители не были сильно удивлены поведением главы преступной Семьи.

Одышка быстро заставила его старшего Езуса успокоиться. Только красные пятна, проступившие на его лице, еще долго не хотели рассасываться.

– Папа, я предлагаю нанести удар по норе Сальваторе. Незаметно подкрасться и швырнуть туда связку динамита. Если уж мы не можем сотрудничать с людьми в силовых доспехах, то никто не должен – так мы сохраним равновесие.

Я чуть со стула не упал. Человек, который сутки назад призывал начать полномасштабную войну за город и атаковать подземелье врагов, сегодня вещает про «незаметно подкрасться» и «сохраним равновесие». Воистину двуличие – достойное качество для сына главы мафии.

– Да, в этом есть смысл. Но пока надо решить, что делать с этими двумя. Итак, Фил, ты не соврал насчет летающих машин и связей Сальваторе. Я дам тебе деньги на выкуп. Но считай это пред оплатой за твой поход к месту падения этой чертовой машины. Я вижу, ты не один, поэтому спрашиваю еще раз: тебе нужны еще люди или достаточно снаряжения, и вы сами справитесь?

– Справимся.

– Хорошо. Сегодня трудно найти сумасшедших, готовых повести караван в Западную пустыню. Итак, я даю тебе прямо сейчас десять тысяч. Твой приятель остается здесь. Ты возвращаешься с дочкой, и я выдаю вам пять тысяч золотых на экспедицию. Ты хорошо на меня поработал, но не на пятнадцать штук, поэтому твоя Китти останется со мной как гарант твоего возвращения. Притащи мне эту чертову железяку, я должен узнать о ней все!

– А… если мы не вернемся?..

– Не волнуйся, у меня достаточно широкий спектр бизнеса, где-нибудь и Китти работа найдется.

Я видел, как напрягся Фил.

– Только не…

– Успокойся, шлюх у меня хватает. Если Китти умная девочка, научим ее чему-нибудь, например, на Конюшни медперсонал постоянно требуется, а если дура – сама через пару лет на Вирджин-стрит окажется. Вы спасли мне сына, я добро не забываю. Но добро и деньги – не одно и то же. Поэтому просто сделай эту радиоактивную работу, и все. Мои люди выдадут тебе необходимую сумму и проводят. А ты, – Езус перевел взгляд на меня, – посиди за дверью, или спустись в казино. Ребята, присмотрите за ним. – Последняя реплика предназначалась двум здоровякам, стоявшим у двери. – Кстати, насчет пушек моих парней… Давайте я прямо здесь отдам за них штуку золотых, и не будем суетиться с оружейником.

Фил кивнул, и я достал из рюкзака три боевых ружья и передал в руки одного из боевиков Мордино. Цена таким пушкам не меньше пятисот за штуку, но босс вообще мог бы не платить нам и просто забрать их по праву сильного. Наверное, он догадывался, что деньги все равно пойдут на обеспечение экспедиции, ставшей фактически его. С золотом в Западную пустыню люди не ходят, там в ходу другие ценности.

Фил ушел в сопровождении маленького Езуса, а я спустился в игорный зал. Торопиться было некуда, просаживать деньги совсем не хотелось: достаточно я на «фартовых» парней насмотрелся еще в Реддинге, чтобы не желать себе подобной судьбы. Я прошел к бару, взял себе пару бутылок пива, соленого мяса и расположился за столиком. Два моих «телохранителя», не спуская с меня глаз, устроились за соседним. Хорошо хоть, не за моим. Впрочем, в их глазах и не читалось особого желания сидеть рядом с пыльным и вонючим бродягой.

Я посасывал пиво и размышлял. Если Фил выкупит свою девочку, то мы вернемся к тому моменту, с которого все началось – мы с рюкзаками у ворот Нью-Рено. Правда, теперь у нас есть оружие помощнее: снайперская винтовка столь хороша, что, думаю, Фил расстанется со своим «Рейнджмастером». Да и наличности побольше, даже если не принимать в расчет пять тысяч, обещанные мафиози. Укрепленная куртка Фила его вполне устраивает. Поэтому в магазине оружия нам понадобятся разве что патроны. Зато в аптеке мы потратим немало. После ночной заварушки я понял, как бывают нужны стимпаки, а для защиты от радиации медикаменты стоят еще дороже. Что будет потом – неясно. Скорее всего, наймемся в караван за полцены, лишь бы без приключений добраться до места, откуда начнется путь в неизвестность.

Остальное зависит от таланта следопыта Фила. Как мы преодолеем Западный хребет? Сколько придется пройти по пустыне? Какие опасности встретятся на пути? Что мы найдем? Что будем делать потом? Вопросов было очень много, а ответ один: там увидим.

Время шло, пиво кончалось, к вечеру в казино собиралось все больше народа, а Фил так и не появлялся. Я уже начал волноваться и думать, что мне придется объявлять войну на уничтожение Сальваторе, чтобы отомстить за компаньона и его дочь. Благо оружие у меня имелось, так что боевые действия я мог начать в любой момент.

Я специально сел лицом к входу, чтобы видеть входивших и не быть застигнутым врасплох. Чаще всего входили не местные. Коренные жители Нью-Рено сейчас трудились: выбивали долги, занимались грабежами, продавали наркотики, торговали телом. Но в город распутства и вседозволенности стягивался народ со всего Запада. Тратить деньги, заработанные неведомыми путями в пустошах, прожигать жизнь приходили одиночки и целые группы. Караванщики и наемники, рейдеры и шерифы, все они шли в Нью-Рено и тратили здесь свои денежки.

Задумавшись, я не заметил, как подошел Фил, и не сразу узнал в добродушном и нежном папаше сурового рейнджера пустошей. Девочка была очень похожа на него, но при этом явно сохранила черты своей мамы, которую я никогда не видел. Если таинственная Лесли была хоть на треть так же красива, как ее дочь, то можно понять Фила. В худой детской фигуре уже угадывались первые признаки будущей женщины: облегающую кожаную одежду она явно натянула для доказательства своей «взрослости». Черные волосы были коротки, едва касались узких плеч. Осанкой, улыбкой и манерой держаться девочка очень походила на отца. И, не успел он нас друг другу представить, как она убежала к барной стойке.

– Это Эд. Это Китти – знакомьтесь.

– Привет, – она махнула рукой и умчалась делать заказ.

– Привет, – пробормотал я ей вслед.

Фил мгновенно посерьезнел:

– Трудный разговор был. Сальваторе был уверен, что я ушел в НКР. Правильно я догадался винтовку у тебя оставить. Не ровен час, узнал бы ее или просто отобрал – в качестве компенсации. Требовал вернуть наркоту, кроме той десятки вывернул у меня карманы и выскреб все деньги, хорошо их не много при себе было. Жрать хочу и пить. Давай напьемся перед дальней дорогой.

Я показал на пустые бутылки:

– Я уже начал. Тебе догонять придется.

– Да мне на голодный желудок и после такого напряжения не много надо. Я сейчас. – Он отошел к стойке, где его бойкая дочка уже вовсю болтала с барменом.

Вдруг ко мне подошел один из моих «телохранителей».

– Сходите к боссу.

– Да, сейчас.

Я жестом показал Филу, что надо идти к главе Семьи. Он кивнул, взял Китти за руку и пошел к лестнице на второй этаж. За ним двинулся один из боевиков Мордино. Второй остался со мной.

– На Запад идете? – спросил он.

– Да, но тебе об этом лучше помалкивать, это в интересах семьи Мордино. Возможно, наш поход решит спор между вами и Сальваторе раз и навсегда.

– Хотелось бы, чтобы в нашу пользу. Ну, – он замялся, – удачи вам, мужики.

Я кивнул и допил последний глоток пива. Бандит отошел в сторону, впрочем, продолжая «приглядывать» за мной, как и велел босс. Просто удивительно, что иногда такие безмозглые быки могут проявлять участие и искренне сопереживать. Подчас кажется, что им еще при рождении в голову мозга не докладывают, чтобы повысить шанс рикошета пули от черепа, но временами не найти более чуткого и заботливого существа, особенно когда от тебя зависит количество его убитых врагов.

Фил вернулся очень быстро. И, в кои-то веки, его лицо свидетельствовало, что он полностью удовлетворен переговорами. Зато Китти была настроена не столь оптимистично.

– Здесь масса занятий, ты два месяца вообще в одной комнате просидела, а тут в твоем распоряжении целое казино.

– Вот именно, папа, я из-за тебя в клетке два месяца проторчала, а теперь даже не могу на волю выбраться.

– Китти, потерпи. Будешь свободна, когда я вернусь. А пока помогай по хозяйству мистеру Мордино. Ты же умная девочка, думаю, у него в штате найдется не много людей, умеющих читать, писать и считать. За работу он будет тебя кормить и обеспечит нормальным жильем. Пойми, я немало сделал, чтобы освободить тебя от Сальваторе, и мистер Мордино помог мне. Теперь моя очередь помогать ему.

Похоже, слова отца не очень убедили Китти, но альтернативы она предложить никакой не могла, поэтому пришлось смириться. В конце концов, она решила выторговать себе хоть какие-то преимущества:

– А можно мне сегодня пива выпить?

– Сегодня? Можно! – сдался измученный отец.

Издав радостный писк, девочка снова упорхнула к бару.

– И как она умудряется выживать в таком городе? – Этот вопрос меня уже давно интересовал.

– Я сам не представляю, – ответ отца удивил еще больше.

– Фил, я все думаю о ее будущем. Кем она станет через три-четыре года? Ведь в худшем случае окажется на Вирджин-стрит, а в лучшем побреет голову и займет место Сэнди, ставящей опыты на людях в Конюшнях.

– Поверь, путь в бордель – не самое страшное. Я готов молиться всем богам, какие есть на свете, хоть компьютерным, хоть хаббологистским, лишь бы она не подсела на наркотики. Как представлю ее в куче ушлепков, окружающих Джимми Джи, так выть хочется. Я хотел бы забрать ее отсюда, но она не хочет… – Тема разговора тяжело давалась Филу, и он ее сменил. – Мы вроде напиться собирались, чего же ты ждешь?..

Ночь в зале казино прошла бурно.

Проснувшись, я пожалел об этом. Отмечая возвращение Китти и предстоящее путешествие в самую опасную часть пустошей, мы позволили себе расслабиться в логове мафиозного клана Мордино. Три недели назад я и представить такое не мог. Впрочем, сейчас я думал лишь о бутылке холодной «Нюка-колы». Глаза долго не могли сфокусироваться на чем-либо, постоянно срываясь в круговерть, напоминающую вращение лопастей летающей машины. Послышался неуверенный стук в дверь.

– Да-а… – с трудом удалось выдавить мне.

Дверь скрипнула и открылась на фут. В комнату скользнула тонкая тень, и нежный девичий голос прошелестел:

– Папа просил вам передать пару содовой.

Волшебной музыкой прозвучало краткое шипенье открываемой бутылки, и моя ладонь ощутила прохладу запотевшего стекла.

– Скажи своему папе, что он самый великий человек, если у него такая замечательная дочь.

Она хихикнула и исчезла, прикрыв за собой дверь. Постепенно приходя в себя, я стал собираться в дорогу. В комнате все вещи были раскиданы по строгому маршруту от двери к кровати. Мы занимали наверное лучшие номера гостиницы Мордино на втором этаже казино. С таким комфортом я располагался только дома. А душевая кабина вообще потрясла меня до глубины души. Не воспользоваться этим чудом техники означало согрешить против собственного тела, и в следующие полчаса меня можно было брать голыми руками. Зато, выходя из душа, я вспомнил, что чувствовал, когда только родился.

Одежде тоже не помешала бы стирка, но потом я решил, что некоторые вещи проще будет купить.

Когда я полностью собрался, в дверь снова постучали. На пороге стоял Фил, держа за руку дочь.

– Ты готов – отлично! Сейчас нам надо заглянуть к Езусу, а потом идем в торговый квартал.

Глава семьи Мордино выглядел гораздо бодрее нас.

– Да, здорово вы вчера нализались. Впрочем, все правильно, две недели в пустошах лазали, надо радионуклиды выводить.

Мы согласно закивали.

– Теперь о деле. Западная пустыня непредсказуема, поэтому сроки устанавливать не буду. Фил, я уже убедился, что ты любишь свою дочь, поэтому думаю, ты сам захочешь ее увидеть как можно раньше. Но учтите, от ваших действий зависят не только ваши жизни и жизнь этой девочки, но и многих моих людей. Нам не нужны лишние потери. Поэтому принесите мне все, что только сможете снять с этой летающей хреновины, и как можно быстрее. Вот обещанные пять тысяч.

Езус протянул Филу увесистый мешок с золотом. Тот довольно хмыкнул и спрятал его под доспех.

– Что насчет девочки, мистер Мордино?

– Думай сам, куда ее лучше пристроить: здесь по хозяйству или на Конюшни?

– Лучше здесь.

– Хорошо, Фил, я прослежу, чтобы все было нормально. Валите уже отсюда. Эй, охрана! Этих двоих проводите до границы города, им еще надо в торговый квартал, и чтоб до заката ноги их не было в Нью-Рено. А девочку отведите на кухню, пусть там помогает.

В магазин мы шли довольные и почти свободные. Телохранители Мордино держались на дистанции и не пытались подслушать наши разговоры. Первым делом мы заглянули в «Оружие Нью-Рено». Мне не помешал бы новый доспех взамен трофейного, зато «МП-9» решили не продавать – мало ли какие опасности впереди, иногда может пригодиться способность палить очередями на близкой дистанции. Винтовка «Кольт Рейнджмастер» как-то незаметно стала моей. Фил не расставался со своей «снайперкой», но и «духовушку» не стал продавать, ведь мы уже убедились в ее полезности. Зато винтовочными патронами калибра 223 запаслись по полной. Справедливо решив, что еда в пути дело наживное, мы забили рюкзаки водой и патронами, оставив только отделы для медикаментов. Весьма удобно получилось, что и охотничья, и снайперская винтовки, и мой трофейный пистолет питались одинаковыми патронами. Духовое ружье использовало маленькие шарики, какие продавались в пачках по пятьдесят штук. Фил не расстрелял еще первую пачку, приобретенную вместе с винтовкой, но взял еще пару: от избытка боеприпасов еще никто не страдал. Также мы прикупили счетчик Гейгера, ведь не на пикник идем. Немного поразмыслив, я выбрал себе новую стальную броню, которая была прочнее предыдущей, хотя и немного тяжелей. Выбирая между легкостью и безопасностью, пришлось остановиться на последнем.

Затем мы зашли в аптеку и практически все наличные деньги потратили на стимпаки и таблетки, повышающие стойкость к радиации. Еще приобрели по одной капельнице «Рад-Эвей», выводящей из организма избыток радионуклидов – дорогие вещицы, по тысяче золотых за штуку. Но такие подарки из прошлого спасли в пустошах не одну жизнь.

Выйдя из аптеки Ренеско Ракетчика, Фил произнес:

– Я узнавал у торговцев: сегодня утром Савинелли вышел с караваном. Если мы пойдем достаточно быстро, то где-то к полуночи догоним его. Зачем рисковать раньше времени, если можно часть пути пройти спокойно?

– Что ж, у нас осталось по паре сотен золотых, а рюкзаки забиты чертовски полезными в пустоши вещами, – подытожил я.

Мы стояли на границе города, откуда тянулась едва различимая дорога на север. Солнце клонилось к закату. Мы не побрезговали пожать руки нашим провожатым: все-таки это их босс дал нам денег на путешествие.

– До встречи, ребята. Надеюсь, она произойдет на этом свете, – сказал Фил и повернулся спиной к городу.