Сказки [без иллюстраций]

Барашек

Жил барашек. Маленький, беспомощный, ничего не мог сам делать. Были у него отец, мать, брат и сестра. Отец защищал барашка от волка, мать поила его молоком, брат играл с ним на лужайке в игры, а сестра укладывала спать и пела колыбельные песни.

Налетела однажды буря. Подняла она вверх камни, повалила деревья. Погубила она многих зверей и животных. Спрятался барашек от бури, а как кончилась буря, видит: нет возле него ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры. Остался он на свете один-одинёшенек. Некому теперь барашка от волка защитить, некому его напоить, не с кем барашку поиграть, некому его укачать, песню колыбельную спеть.

Искал он своих родителей, искал, видит: бежит огромный волк и зубами от голода щёлкает. Испугался барашек, заплакал:

— Нет у меня отца, некому меня от волка защитить, съест меня волк.

Приготовился барашек к смерти. Вдруг слышит — кто-то говорит ему:

— Иди, барашек, ко мне, я тебя от волка спрячу.

Оглянулся барашек, а это высокая трава его зовёт.

Забрался барашек в высокую траву. Трава его от волка спрятала.

Сидел он в траве, пить ему захотелось. Заплакал он:

— Нет у меня матери, некому меня напоить, умру я от жажды.

Слышит — кто-то говорит ему:

— Иди, барашек, ко мне, я тебя напою. Оглянулся, а это речка его к себе зовёт.

Прибежал барашек к речке. Речка его чистой водой напоила.

Захотелось барашку поиграть, да нет у барашка брата, не с кем ему поиграть. Заплакал он:

— Нет у меня теперь брата, не с кем мне теперь поиграть.

Слышит — кто-то говорит ему:

— Иди ко мне, будем с тобой играть. Оглянулся барашек, а это день с ним разговаривает, к себе зовёт. Наигрался барашек с днём вволю.

Ночь пришла, спать ему захотелось, а некому барашка укачать, песню колыбельную спеть. Заплакал барашек:

— Нет у меня сестрицы, некому меня укачать, песню колыбельную спеть. Не могу я спать без колыбельной песни.

Слышит — говорит ему кто-то:

— Иди, барашек, ко мне, я тебя укачаю, песню колыбельную спою.

Смотрит барашек, а это ночь его к себе зовёт, добрая, как сестра. Уложила ночь барашка на землю, укрыла туманом, стала укачивать, песни колыбельные петь. Слушал барашек колыбельную песню, слушал, глаза у него закрылись, и он уснул.

Рыбка и головастик

Жили в старом пруду рыбка и головастик, и были они большими друзьями. Но вот пришло на землю жаркое лето.

Старый пруд начал пересыхать. Задумалась рыбка: как быть, что делать? Говорит рыбка головастику:

— Надо искать новое место.

А головастик — ни в какую, твердит:

— Здесь хорошо. Останемся.

Спорили они, спорили, ничего и не выспорили. Остался головастик в пруду, а рыбка отправилась искать новое место.

Плывёт она и думает: «Вот какое надо найти местечко: чтобы не было там ни холодно, ни жарко, чтобы не было там голодно, чтобы солнышко вставало утром, а вечером заходило, чтобы всюду было просторно и в ширину, и в глубину».

Думала так, думала и приплыла в озеро. Проплыла в один конец, проплыла в другой, нырнула в глубину, по сторонам осмотрелась. Понравилось ей озеро. Ширина есть, только глубины не хватает. «Хорошее место, но, боюсь, головастику не понравится, поищу чего-нибудь получше».

Плывёт рыбка дальше и думает: «Вот какое надо найти местечко: чтобы не было там ни холодно, ни жарко, чтобы не было там голодно, чтобы солнышко вставало утром, а вечером заходило, чтобы всюду было просторно и в ширину, и в глубину».

Приплыла рыбка в большую реку. Подплыла она к одному берегу, подплыла к другому, в глубину нырнула, по сторонам осмотрелась. Понравилась ей река. Глубина есть, только ширины не хватает. «Хорошо здесь, но, боюсь, головастику не понравится, поищу что-нибудь получше».

Плывёт рыбка дальше и думает: «Вот какое надо найти местечко: чтобы не было там ни холодно, ни жарко, чтобы не было там голодно, чтобы солнышко вставало утром, а вечером заходило, чтобы плавать было просторно в глубину и ширину».

Приплыла в океан. Меряла она один конец океана, а ему конца нет, меряла другой, а ему тоже конца нет, ширина у океана такая, что с одной стороны солнышко встаёт, а с другой опускается, а где дно, никто не знает. «Тут головастику понравится», — подумала рыбка и поплыла домой.

Плывёт она рекой и удивляется: раньше река ей казалась большой, а теперь она берега своими боками задевает. Раньше озеро казалось большим, а теперь она дно озера брюхом скребёт. В пруд приплыла, а в пруду поместиться не может: голова в воде, а хвост наружу торчит, — вот какая огромная рыба стала.

Звала рыба головастика, а он не отвечает. Слышит она: скачет по дороге лягушка. Высунулась рыба из воды и говорит:

— Не встречала ли ты, лягушка, головастика? Я нашла для него хорошее местечко.

— Нет, — говорит лягушка, — я обскакала всю землю, а головастика не встречала. А ты не встречала ли маленькую рыбку?

— Нет, — отвечает рыба, — я проплыла все моря и реки, но маленькой рыбки не встречала.

Так они ни с чем и разошлись. Ищут они друг друга: рыба ищет головастика по рекам и морям, а лягушка рыбку — по дорогам.

Неспетая песнь

Жил гусь. Рано утром выплыл он на середину озера и увидел в воде самого себя. Очень гусь сам себе понравился. Встрепенулся он, расправил крылья. Захотелось гусю спеть про себя песню.

«Ах какой я красивый, какой я прекрасный, — так захотелось спеть гусю. — Тополя я стройнее, снега белее, выше самой высокой горы, лапки мои солнца краснее, глаза чище озёрной воды».

Но потом он огляделся вокруг и говорит:

— Не буду я петь о себе песнь. Тополь меня стройнее, снег белее, гора выше, солнце краснее лапок, озёрная вода чище глаз.

Застыдился он и не спел свою песнь. А жаль. Всё-таки это был великолепный гусь.

Ростом он был как гора. Бел как снег. Строен, как тополь. Лапки у него были красны, как солнце. Глаза чисты, как озёрная вода.

Удивительный был гусь, красивый, прекрасный!

Одуванчик

Жил одуванчик. Рос он на обочине дороги, а мимо него каждый день проезжали машины, проносились мотоциклы с мотоциклистами в касках, ехали велосипедисты, брели пешеходы с тележками, тачками, с рюкзаками, в сапогах, тапочках и просто так, босиком. Люди спешили по своим делам или путешествовали, глазея на мир, и одуванчику было завидно, что все вокруг него куда-то торопятся, спешат, а он стоит на месте.

Днём одуванчик грелся на солнце, а ночью крепко запирал окна и двери и укладывался спать.

Ночью снились ему счастливые сны. Ему снился солнечный день, ясное небо, снилось, будто путешествует он по земле, глядит на реки, на горы, на города и деревни. Сны были очень приятные. Утром, когда всходило солнце, одуванчик с трудом протирал заспанные глаза, поскорей распахивал окна и двери и выглядывал наружу, желая убедиться, не путешествовал ли он наяву. Но всё было по-прежнему: и обочина дороги, и дорога, и машины, идущие по ней, и сам одуванчик на старом месте.

Однажды, путешествуя во сне, одуванчик так заспался, что проспал много дней подряд, а когда проснулся, увидел, что стал совсем седой.

«Вот и жизнь моя прошла, — подумал одуванчик, — а я так и не попутешествовал».

Днём по дороге шла в школу девочка. Увидела она белый одуванчик, наклонилась и сорвала его.

— Лети, одуванчик, — сказала девочка и дунула на его белую шляпку. Пушинки одуванчика оторвались от шляпки и полетели. Порыв ветра подхватил их и понёс по всему свету.

Тёлка

Жила бабка. Была у неё тёлка. Однажды говорит бабка тёлке:

— Хватит тебе, тёлка, в тёлках ходить, пора коровой стать. Пойди принеси молока.

Принесла тёлка не молока, а воды. Говорит бабка:

— Не надо мне воды, принеси молока.

Принесла тёлка не молока, а золотого песочка. Говорит бабка тёлке:

— Не надо мне и золотого песочка, принеси молока.

Принесла тёлка молока, а с собой привела маленького телёнка. Налила бабка молока телёнку в ведро, деду в кувшин, себе в миску, внуку в кружку, внучке в чашку, а коту Пантелею в маленькое блюдечко. Пьёт бабка молоко, нахваливает да и говорит:

— Славной ты, тёлка, коровой стала.

Козёл

Жил козёл. Однажды пришёл он домой, а ворота на запоре. Постоял козёл у ворот, задумался: «Если ворота закрыты, значит, хозяин меня не признал. Если он меня не признал, значит, я не козёл. Если я не козёл, то кто же я?»

Пошёл козёл по тропинке. Видит: гуляют в поле кони. «Наверное, я конь, — подумал козёл, — погуляю с конями в поле». Подошёл он к коням — кони от него убежали.

Бежал козёл за конями — не догнал. «Если кони от меня убежали, значит, я не конь», — подумал козёл.

Пошёл он дальше. Видит: на лугу коровы пасутся. «Наверное, я корова, попасусь-ка вместе с коровами».

Подошёл козёл к коровам — пастух козла прогнал. «Пастух меня прогнал, значит, я не корова».

Пошёл дальше. Видит: в поле куры гребутся. «Наверное, я курица, — подумал козёл. — Погребусь-ка вместе с курами». Подошёл он к курам. Налетел на козла петух, вонзил козлу в бок шпору, тюкнул клювом по загривку. Закудахтали куры, разлетелись в разные стороны. Обиделся козёл: «И не курица я».

Подошёл он к речке. Бежит речка тихая, светлая. Глянул козёл в речку. Увидел в речке козла с рогами, с бородой, с копытцами.

— Козёл я, козёл, — заблеял он.

Прибежал козёл домой, застучал рогами в ворота:

— Козёл идёт, открывай, хозяин, ворота, да поскорее.

Как волк обманул собак и охотников

Спасался однажды волк от собак и охотников. Спрятался он в степь, собаки его нагоняют. Волк в лес — собаки бегут за ним по пятам. Волк в горы — собаки и тут не отстают. Добежал волк до ущелья, дальше некуда ему деваться. Остановился он. А лай собачий совсем близко.

— Нет, — говорит волк, — я хитрый, меня просто так не возьмёшь. Я всё равно убегу.

Разинул он пасть пошире, хап — и проглотил сам себя.

Прибежали собаки, топчутся на месте, ищут волка, да не могут найти. Был волк — и нет волка. Пропал, исчез, будто не было его никогда. Пришли охотники, отозвали собак да с тем и ушли.

Вот как волк обманул собак и охотников!

Конь

Жил молодой конь. Грудь крепкая, ноги быстрые, грива шёлковая, а на лбу белая звёздочка. Пустил конюх коня в загон.

Пробежался конь по загону, топнул копытом и ржёт:

— И-го-го, мал мне загон.

Пустили коня на луг. Набегался конь по лугу, опять копытом стучит:

— Мал мне луг, в вольную степь хочу.

Отпустили коня в вольную степь. А степь широкая, конца и края не видать. Обскакал конь степь, вернулся, топнул копытом: и степь ему мала. Запрягли коня в телегу. Сел конюх в телегу, взмахнул кнутом. Рванулся конь, понеслась телега. Бежит конь, гриву по ветру развевает, землю копытами рвёт.

— И-го-го, — ржёт, — тут-то мне работки на всю жизнь хватит.

Луна и зайцы

Жили два зайца. Одного зайца считали умным, а другого глупым. Однажды ночью зайцы жировали на опушке леса. Вдруг из-за косогора тихо выкатилась круглая луна. Умный заяц вздрогнул. Он решил, что это охотник смотрит на него огромным жёлтым глазом, и бросился наутёк.

Глупый заяц подумал иначе: «Капуста, точно такая, какую я ел в огороде лесника!» И он смело выскочил на снежное поле. К капустному кочану ложилась длинная искристая дорожка. «Уже и дорогу протоптали», — удивился заяц и припустил вперёд.

Дорога шла болотцем — кочки да пеньки, потом овражком, потом косогором — всё вниз, вниз, а кочан поднимался вверх, вверх. Заяц бежал всю ночь, но до кочана так и не смог добежать.

На следующую ночь опять появился кочан и лёг на косогоре, но теперь он был объеден с одного края. «Сосед объел», — позавидовал глупый заяц и, не медля ни минуты, снова пустился в путь. Он бежал изо всех сил, но опять дорога шла вниз, а капустный кочан — вверх. Так каждую ночь глупый заяц бегал за кочаном. А кочан становился меньше и меньше. Наконец от него осталась маленькая кочерыжка.

Когда же и кочерыжку съели и она больше не появлялась на косогоре, глупый заяц пришёл к умному соседу и похвастался:

— Это я съел кочерыжку.

Умный сосед промолчал и подумал: «Этот одноглазый охотник бегал за мной каждую ночь, но меня-то и с двумя глазами не каждый догонит».

Они посмотрели друг на друга, постояли в задумчивости и разошлись.

… А вскоре луна появилась снова.

Кот белый — кот чёрный

Жила бабка, и было у неё два кота. Один кот белый, а другой кот чёрный. Чёрный кот ловил белых мышей, а белый кот ловил чёрных мышей. Чёрные мыши ели белый хлеб, а белые мыши ели чёрный хлеб. Чёрный хлеб пекли в белой печке, а белый хлеб пекли в чёрной печке. Чёрная печка стояла в белой избе, а белая печка стояла в чёрной избе. Чёрная изба стояла у белой речки, а белая изба стояла у чёрной речки. Чёрная речка текла из белого леса, а белая речка текла из чёрного леса. Чёрный лес рос днём, при солнце, а белый лес — ночью, при луне. Выпустит бабка из избы белого кота — день наступает, а выпустит чёрного кота — приходит ночь.

Зерно

Хранилось в амбаре зерно. Весной зашевелилось зерно, запело:

— Взойдёт солнце, упадёт дождь, возьмут меня люди, бросят в землю, вырасту я колосом, поднимусь до неба, сожнут меня, смолотят, в тесто замесят, в печи испекут, на стол поставят, на куски разрежут, будут есть и приговаривать: «Взошло солнце, упал дождь, взяли мы зерно, бросили в поле, выросло зерно в колос, поднялось до неба, сжали его, смолотили, в тесто замесили, в печи испекли, на стол поставили, на куски разрезали. Спасибо тебе, зерно. Мы сыты, и ты довольно».

Взошло солнце, упал дождь, взяли люди зерно, бросили в поле, выросло зерно в колос, поднялось до неба, сжали его, смолотили, в тесто замесили, в печи испекли, на стол поставили, на куски разрезали, едят и приговаривают:

— Спасибо тебе, зерно. Мы сыты, и ты довольно.

Ворона

Жила ворона. Прилетела она однажды на колхозный ток, поклевала зёрен пшеницы, остальное людям оставила; похватала отрубей в хлеве, остальное коровам оставила; полакомилась в огороде у бабки спелой клубникой, остальное бабке оставила; стащила из мешка у деда горбушку хлеба, остальное деду оставила; отщипнула у мальчика кусок пирога, остальное мальчику оставила; отведала из собачьей миски овсяной каши, остальное собаке оставила; хлебнула из кошачьего блюдца глоток молока, остальное кошке оставила.

В хлопотах у вороны незаметно весь день прошёл. Вечером взгромоздилась ворона на сук дерева, почистила клюв, зевнула сладко и говорит:

— Вот какая я, ворона, великая кормилица. Сама наелась и мир накормила.

Прекрасная гора

Жил козёл. Бродил он по горе и не знал, какая она есть, потому что был слеп от рождения.

Однажды он спросил у горы:

— Гора, какая ты есть?

Гора ответила:

— Сколько бы я тебе ни рассказывала, какая я есть, всё равно ты ничего не поймёшь. Даже многие зрячие козлы не знают, какая я есть, потому что не каждый козёл решится залезть на мою вершину, а снизу меня не увидишь я закрыта тучами. Но если тебе очень хочется узнать, какая я есть, заберись на мою вершину, тогда и увидишь.

Полез козёл на вершину горы. Лез он, лез. Наконец забрался на самый верх. Смотрит, а горы не видит. «Обманула меня гора, — думает козёл. — Надо вниз спускаться». Стал вниз спускаться, ищет опору, куда копытце поставить, а опоры нет. Понял козёл, что перед ним пропасть. Что тут делать? Прыгать вниз — страшно, голову сломаешь, оставаться наверху — с голоду помрёшь.

Бросился козёл в пропасть. Летел он до подножия горы. Стукнулся рогами о землю. Жив остался. Поднялся на ноги, отряхнулся и прозрел, глядит — диву дивится: стоит перед ним гора.

Запрыгал козёл от радости, заблеял:

— Вижу, вижу, какая ты прекрасная, гора!

Петух и курочка

Жили петух и курочка. Сидели они однажды в сарае на жёрдочке. Проснулся ночью петух, а ночь стоит глухая, тёмная, страшная. Глянул петух направо — ничего не видать. Глянул налево — тоже ничего не видать: ни зорьки, ни огонька, ни любимой курочки. Испугался петух, вытянул вверх горлышко и давай кукарекать:

— Ку-ка-ре-ку!

Услыхала петушиный крик курочка, села в корзинку и снесла яичко. Было у курочки яичко белое.

А как снесла курочка яичко, так и утро пришло, тоже белое, как яичко у курочки. Обрадовался петух да как закричит:

— Ку-ка-ре-ку!

Чудесная репа

Посадил однажды дед репу курочку накормить. Уродилась репа маленькая — меньше просяного зерна. Накормил дед репой курочку.

Посадил дед репу корову накормить. Выросла репа большая — выше стога сена. Накормил дед репой корову.

Посадил дед репу себя и бабу накормить. Выросла репа величиной с обыкновенную репу.

Почистила баба репу, водой облила, в чугунок положила, в печь поставила, на огне испекла.

Сели дед с бабой за стол, внуков усадили. Ели они репу, ели, не смогли съесть. Собрали дед с бабой соседей. Те ели репу, ели, не смогли съесть. Позвали они людей из дальних сёл и деревень. Кто на самолёте прилетел, кто на велосипеде приехал. Ели люди репу, а не смогли съесть. Всё маленький огрызок остаётся.

Летела случайно ворона, увидела она огрызок, хап — и проглотила его.

Тут наконец и съели репу.

Бычок

Вышел бычок в поле, а не знает, зачем он вышел.

Посмотрел на небо. Хорошо на небо смотреть. Голубое небо, глубокое. Но неинтересно всё время смотреть на небо.

Посмотрел бычок на дерево. И на дерево хорошо смотреть. Зелёное дерево, высокое. Но надоело смотреть и на дерево.

Посмотрел на лошадь с телегой. Интересное дело — лошадь с телегой. Несутся они по дороге вскачь. Но и на них не смотреть же целый день.

Увидел тут бычок траву, стал её щипать. Очень ему понравилось траву щипать. Так он до вечера и щипал траву в поле. И не надоело ему это занятие.

Понял он, зачем в поле вышел.

Сладкая трава

На вершине горы росла сладкая трава. Одному козлу захотелось попробовать этой травы. Решил он забраться на вершину. Лез, лез — устал. Дальше идти не может, а сладкой травы охота. Говорит козёл:

— Это я разве устал? Это я не устал. Гора высока. Впереди ещё больше устану.

Собрался с силами и полез дальше. Из сил выбился, а до сладкой травы всё далеко. Говорит козёл:

— И это я ещё не устал. Гора высока. Впереди больше устану.

Опять он полез, а сладкой травы всё не видать. Лёг козёл, и не подняться ему совсем.

— И это я ещё не устал, — говорит, — Гора высока. Вот когда доберусь до травы, тогда устану.

Тут и добрался он до сладкой травы.

Волк и зайцы

Однажды вышел волк в поле. Видит: бегут по полю два зайца, один заяц по одной дороге, другой — по другой. Хотел волк погнаться за зайцами и говорит:

— Нет, я учён, за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.

И не стал он гнаться за зайцами. И с чем же остался? А ни с чем.

Лесной воробей

В зимний день летал воробей в поисках корма и ничего не нашёл, бедняга.

Вот и ночи время. Стал воробей искать себе места для ночлега. Взлетел он на вершину огромной сосны, не понравилось ему на сосне — высоко, что ли?

А ночь близко. Сумерки наступают. Забился в снег, под траву. И тут нехорошо — низко, что ли?

А ночь ещё ближе. Потемнело кругом. Спрятался воробей в хмурый ельник, и в ельнике ему не по себе — иглы колются, что ли?

А ночь совсем близко. Вот-вот придёт.

Прыгает воробей по веткам, перелетает с куста на дерево, с берёзы на рябину. Нигде не может найти подходящего места: там ему неудобно, там ненадёжно, там ветрено.

Увидел он на опушке голый кустик лебеды, пристроился на тоненьком стебельке, поклевал семян.

— Ну, кажется, здесь в самый раз, — сказал. Зевнул, глаза закрыл и уснул.

Тут и ночь наступила.

Хитрая курица

Греблась однажды курица во дворе и не нашла ни одного зёрнышка. Увидела курица на кусте птичку и говорит:

— Спугну-ка я с куста птичку. На птичку нападёт кошка. За кошкой погонится собака. Собака залает и разбудит деда. Дед встанет и скажет бабе: «Испеки мне, баба, свежих блинов на молоке». Баба возьмёт ведро и пойдёт доить корову. Корова махнёт хвостом, уронит ведро и разольёт молоко. Рассердится баба на корову, придёт в избу и скажет деду: «Не буду я печь свежих блинов, ешь кашу с маслом». Пойдёт она в чулан, принесёт мешочек с пшеном, насыплет пшено в горшок, нальёт воды, поставит на огонь вариться, а мешочек с пшеном на столе забудет. Внучка Маша увидит на столе мешочек с пшеном, возьмёт горсть зерна, выйдет во двор и бросит пшено на землю. Тут я и поклюю.

Спугнула курица с куста птичку. На птичку напала кошка. За кошкой погналась собака. Собака залаяла и разбудила деда. Дед встал с постели и говорит бабе:

— Испеки мне, баба, свежих блинов на молоке.

Взяла баба ведро, пошла доить корову. Корова махнула хвостом, уронила ведро, пролила молоко. Рассердилась баба на корову, пришла в избу и говорит деду:

— Не буду я печь свежих блинов, сварю кашу.

Пошла она в чулан, принесла мешочек с пшеном, насыпала в чугунок, налила воды, поставила на огонь вариться, а мешочек с пшеном на столе забыла. Увидела мешочек с пшеном внучка Маша, взяла горсть зерна, вышла во двор и рассыпала зерно по земле.

Поклевала тут курица пшена. Тем и была сыта.

Медведь

Жил медведь. Шёл он однажды по лесу. Видит: заяц себе избу строит.

— Давай, косой, помогу.

Взял бревно, стал наверх укладывать, развалил избу, а зайца чуть не пришиб. Заплакал заяц:

— Сломал, медведь, ты мою избушку.

Пошёл медведь дальше. Видит: лиса мост через реку строит, чтобы хвост свой не мочить: хвост у лисы большой, пушистый.

— Давай, лиса, помогу.

Только ступил на мост — мост обрушился. Упала лиса в воду — тут уж не до хвоста, живой бы выбраться.

Пошёл медведь дальше. Видит: ворона своих деток в гнезде качает.

— Дай, ворона, деток покачать.

Качнул гнездо — выпали воронята, чуть не расшиблись. Кричит ворона:

— Ах ты злодей, ах негодник! Не можешь другим помочь, так себе помоги. Выйди из леса, встреть Ваню-охотника с ружьём и скажи ему: «Не хочу я больше на свете жить. Убей меня, Ваня-охотник».

Вышел медведь из леса. А навстречу ему идёт Ваня-охотник с ружьём. Говорит медведь:

— Не хочу я на свете жить. Убей меня, Ваня-охотник.

Выслушал Ваня медведя, выстрелил из ружья в воздух и говорит:

— Беги, мишка, в лес. Не пора тебе помирать. А придёт пора — тогда встретимся.

Мышонок

Жил мышонок. Был он мал и всем, кто был посильнее его, завидовал. Вылез он однажды из своей норы и отправился к безобидному барсуку. Ел у него и пил, а вернувшись из гостей, заявил во всеуслышание, что барсук — вор и разбойник и замышляет на зверей великое зло. Он, мышонок, пролез в барсучьи глаза и там, в уголке, заметил тысячу спрятавшихся охотников с ружьями, которые вот-вот выскочат наружу и начнут убивать всех зверей.

Звери поверили мышонку и прогнали барсука жить в нору. А мышонок тем временем побывал у лягушки и о ней наговорил примерно то же самое. Пришлось лягушке убираться в болото.

Так мышонок стал ходить незваным гостем от одних к другим и говорить про них такое, что волосы дыбом вставали. В глазах умной лошади он нашёл тысячу дураков, у доброй пчелы — тысячу злодеев, у скромного кузнечика — тысячу грубиянов, у трудолюбивого муравья — тысячу лентяев, у первой опрятницы синицы — тысячу грязнуль!

Начался переполох. Тут было чего испугаться! Бедный крот, летучая мышь, сова и филин прибежали к пауку и попросили поскорей зашить им глаза. Но у паука хватило ниток на летучую мышь и крота, а обиженные сова и филин стали выходить только ночью.

Мышонок храбрился всё больше и больше. Он и впрямь поверил, что может пролезать в чужие глаза, и, встретив прекрасную кошку, сказал ей:

— Завтра я и с тобой разделаюсь. Посмотрим, каких негодяев ты припрятала.

Назавтра собрались на лужайке все любопытные. Кошка сидела на одном конце лужайки, мышонок — на другом.

— Ну-ка открой пошире свои глаза! — грозно прокричал кошке храбрый мышонок. Кошка раскрыла глаза, как только могла; тут мышонок разбежался и кинулся к кошке. Вмиг в кошкиных глазах блеснул такой яркий свет, что ослепил всех присутствующих. Все зажмурились. А когда открыли глаза, то увидели, что кошка преспокойно сидит на своём месте, а мышонка нет.

Ждали мышонка и, не дождавшись, заглянули в кошкины глаза: заглянула лошадь и увидела зелёную траву, заглянула пчела — увидела поле цветов, заглянул кузнечик — увидел синее небо, заглянул муравей — увидел зелёный лес, а синица, как ни старалась заглянуть поглубже, увидела только синичий нос.

Так и пропал мышонок бесследно. С тех пор и говорят, что мышонок гуляет в глазах у кошки.

Куда лето прячется

Когда-то на земле не было зимы, а было одно лето. Что это была за прекрасная пора: земля была мягкой как пух, вода в речке — тёплой, деревья росли круглый год, листья не сбрасывали и были вечно зелены! Так продолжалось до тех пор, пока однажды зима не обиделась.

— Что же это такое, — говорит, — всё лето и лето, пора и совесть знать.

Стала зима лето теснить, а куда лету деваться? Бросилось лето в землю, а землю мороз сковал. Кинулось в реку — река льдом покрылась.

— Погибаю, — говорит, — некуда мне деться. Убьёт меня зима.

Тут говорят лету почки на деревьях:

— Иди к нам, мы тебя спрячем.

Лето и спряталось в почки деревьев, укрылось от холодной зимы.

Ушла зима. Засветило солнце, зажурчали ручьи. Почки на деревьях набухли и раскрылись.

А как только они раскрылись — вырвалось, выкатилось лето на волю. Пришло лето на землю.

С тех пор лето от зимы в почки деревьев и прячется. А придёт весна, появятся на деревьях новые листья — говорят люди:

— Лето пришло!

Тучка

Бежала однажды тучка по небу. Зацепилась за крышу дома. Тут бы ей и упасть вниз. Подул ветер и погнал тучку дальше.

Зацепилась тучка за ветку дерева.

Может, здесь ей остаться? Подул ветер ещё сильнее, и побежала тучка дальше.

Зацепилась тучка за вершину горы. Гора высокая. Крепко уселась на ней тучка. Не сдвинуть её с места. Но подул ветер, и побежала тучка дальше.

Добежала она до поля. Сидел в поле таракан, шевелил усами. Зацепилась тучка за ус таракана.

Дул ветер, дул, а не смог оторвать тучку от тараканьего уса. Так и осталась тучка на месте. Пролилась она вниз, оросила дождём тараканий ус и всю землю.

Друзья

Жили два зайца — отчаянные друзья. И как это всегда бывает у настоящих друзей, часа не могли они прожить, чтобы не повидаться и не поболтать друг с другом. Да вот беда — жили они в разных местах, в разных краях леса: один — на правом краю, другой — на левом. Захотел однажды заяц, что жил на правом краю леса, повидать своего друга-зайца, что жил на левом краю леса. Задумано — сделано. Взял он, как говорят, ноги в руки и — к своему дружку. А другой в это время вспомнил о зайце, что жил на правом краю леса, и захотел тоже повидаться с другом. Так часто бывает. Не долго думая, махнул он к приятелю в гости. Зайцы так торопились повидаться, что в пути не заметили, как проскочили друг мимо друга.

Прибежал заяц, что жил на правом краю леса, на левый край и спрашивает:

— Где мой самый лучший друг?

А ему отвечают: так, мол, и так, только что, соскучившись по вас, умчал к вам в гости.

А другой заяц в это время прискакал на правый край леса и спрашивает:

— Где мой самый лучший друг?

И ему отвечают: так, мол, и так, умчал, по вас соскучившись.

Не долго думая, первый заяц, что прибежал на левый край леса, помчал на правый край леса, то есть к себе домой, чтобы застать там друга, а второй заяц, что прибежал на правый край леса, поскакал к себе домой, чтобы тоже застать своего друга. Обратно они бежали ещё быстрее и, понятно, в пути опять проглядели друг друга.

Прибежал первый заяц домой и говорит:

— Где мой самый лучший друг?

А ему отвечают: так, мол, и так, не застав, умчал повидать вас у себя дома.

А второй заяц тоже прибежал домой и тоже спрашивает, и ему отвечают примерно то же.

Первый заяц, что жил на правом краю леса, побежал на левый край леса, а второй заяц побежал на правый край леса. Очень уж им хотелось повидаться друг с другом. И конечно же, как и в прошлый раз, они опять разминулись в дороге.

Вы спросите: чем же кончилась эта интересная история? А ничем. Так и бегают зайцы от одного края леса к другому по сей день и не могут встретиться.

Вот иногда как случается с друзьями.

Лягушка и комар

Однажды лягушка увидела комара и захотела его съесть. Раскрыла рот, поднатужилась и — хвать в себя воздух! Влетели лягушке в рот: две мошки, за мошками пять бабочек, за бабочками луг с одуванчиками и коровой, дом с печкой, мальчик с велосипедом, дед с бородой, баба с вёдрами, село с улицами и столбами, лес с грибами и грибниками, гора с облаками, река с рыбаками и сетями, море с пароходами, небо с солнцем и звёздами.

Всё уместилось в животе у лягушки, не поместился только один маленький комар, жужжит он ну совсем рядом! Рада бы лягушка комара схватить, да брюхо полное, больше ничего не вмещает.

Раскрыла лягушка рот, выдохнула всё обратно, появилось на свете: небо с солнцем и звездами, море с пароходами, река с рыбами и сетями, гора с облаками, лес с грибами и грибниками, село с улицами и столбами, баба с вёдрами, дед с бородой, мальчик с велосипедом, дом с печкой, луг с одуванчиками и коровой, пять бабочек, две мошки, а за мошками лягушкин язычок тянется, растёт длинней и длинней. Дотянулся язычок до комара и расти перестал.

Тут лягушка комара и поймала.

Баран и гора

Однажды весной отправился стриженый баран на гору травы пощипать. До половины горы залез — замёрз у бедняги правый бок, просит он гору:

— Дай мне, горушка, шубки на правый бочок.

Дала ему гора белой шубы, сама зелёной травой покрылась. Он ещё полгоры одолел — замёрз у барана левый бок. Просит баран:

— Дай мне, горушка, шубки на левый бочок.

Дала ему гора белой шубы, сама ещё больше зазеленела. Забрался баран на вершину — не страшен мороз ни левому боку, ни правому, а только хвост у барана мёрзнет. Просит он гору:

— Дай шубки и на хвостик.

Дала ему гора белой шубы и на хвост.

Красуется гора без белой шубы — зелёная, а баран в белой шубе щеголяет. Гулял баран на горе всё лето, подошла зима — домой отправился. Спустился до половины — гора и говорит:

— Дай мне, барашек, твоей шубки с правого бочка.

Не жалко барану шубы, скинул он шубу со своего правого бока — полгоры шубой укрыл. Спустился ещё, а гора говорит:

— Дай мне, барашек, шубки с левого бочка.

Не жалко барану шубы и с левого бока, скинул он шубу со своего левого бока — другую половину горы укрыл. Спустился баран к подножию, остался у горы незакрытый маленький клочочек. Просит гора:

— Дай и с хвостика…

Тряхнул баран хвостом — бери уж и с хвоста!

Одел баран гору в шубу и себя не обидел. Смотрят люди и удивляются: стоят две горы — не разберёшь, где гора, а где баран.

Гусь

Жил гусь. Однажды весной отправился гусь на озеро. Идёт он мимо леса, мимо поля, мимо тетеревов, мимо капканов, мимо овец, мимо сторожевых собак, мимо стада коров, мимо пастухов.

Идёт, следы роняет. А следы эти говорят:

— Я вижу лес.

— А я — поле.

— Я — тетеревов.

— А я — капканы.

— Я — овец.

— А я — сторожевых собак.

— Я — стадо коров.

— А я — пастухов.

Гналась за гусем рысь, бежит и следы гусиные читает:

— Я вижу лес.

— А я — поле.

— Я — тетеревов.

Бежала рысь мимо леса, мимо поля, а как про тетеревов услыхала — не утерпела, бросила гусиный след, к тетеревам повернула, да и в капкан попалась.

Гнался за гусем волк, бежит и следы гусиные читает:

— Я вижу лес.

— А я — поле.

— Я — тетеревов.

— А я — капканы.

— Я — овец.

Бежал волк мимо леса, мимо поля, мимо тетеревов, мимо капканов, а как про овец услыхал — бросил гусиный след, к овцам завернул, да собаки его задрали.

Гнался за гусем медведь, бежит и гусиные следы читает:

— Я вижу лес.

— А я — поле.

— Я — тетеревов.

— А я — капканы.

— Я — овец.

— А я — сторожевых собак.

— Я — стадо коров.

Бежал медведь мимо леса, мимо поля, мимо тетеревов, мимо капканов, мимо овец, мимо сторожевых собак, а как про коров услыхал — бросил гусиный след, к стаду повернул, тут его пастухи и прибили.

Гналась за гусем лисица, бежит и следы гусиные читает:

— Я вижу лес.

— А я — поле.

— Я — тетеревов.

— А я — капканы.

— Я — овец.

— А я — сторожевых собак.

— Я стадо коров.

— А я — пастухов.

Бежала лиса мимо леса, мимо поля, мимо тетеревов, мимо капканов, мимо овец, мимо сторожевых собак, мимо стада коров, мимо пастухов. Кралась лиса к гусю осторожно. Вот он, гусь, совсем рядом.

Открыла пасть, чтобы гуся схватить. Хвать! — да в воду упала. А гуся-то нет. Добрался гусь до озера. Сидит на воде, «га-га-га!» кричит, весне радуется.

Нелепица

Жил человек. То ли мужик, то ли баба, то ли взрослый, то ли дитя. Однажды он то ли встал, то ли сел, то ли пошёл, то ли побежал. И вдруг он то ли увидел, то ли услышал, то ли подумал, то ли померещилось ему. То ли бык, то ли корова, то ли свинья, то ли гусь. Тут он то ли испугался, то ли осмелел, то ли заплакал, то ли засмеялся. Случилось это то ли днём, то ли ночью, то ли вечером, то ли утром.

В это время сидел на завалинке кот. Он-то и рассказал нам эту интересную историю.