Слепая

Нередко тот немногословный,

Кто тяжкий крест несёт судьбы;

Жизнь невозможна без борьбы —

Противник хитрый, своевольный!

Иначе чувствуют слепые,

Об этом часто слышал я;

Дороги их подчас крутые,

От мук они полуживые,

К ним жалость тянется моя.

Росла она в уединенье,

Не зная горестей измен;

В её наивном представленье

Немного было перемен.

Но силы зависти едины,

Они стремительней грозы;

Найдут всегда они причины,

Тут невозможно без слезы.

В тех изумительных местах

Я побывал совсем недавно…

Бродила тень её впотьмах

С вопросом, будто на устах…

Сначала, думал я: Забавно!

Люд не всегда благопристоен:

Грешит, не чувствуя вины,

Но уважения достоин,

Когда в бою падёт как воин

За честь священную страны.

Удары страшные судьбы

Перенести не каждый в силах;

У страха есть свои рабы;

У смерти истина – в могилах!

А здесь торжественный союз

Природа с нею заключила;

Какая прочность братских уз!

Хотел того бы я от муз…

Во мне поэзия бурлила!

Прохлада ей нужна ночей…

Ещё знакомы с детства ей

Волненья долгие на море;

Доверясь случаю скорей,

Жила с надеждою своей,

Он был ей послан свыше вскоре.

Но иногда они пугали

Своею жуткой тишиной:

Потусторонней, неземной,

Где словно жизни избегали —

Уму и сердцу дорогой.

Назло невидимым врагам

Она не ведала тревоги,

Резвилась всюду: тут и там,

Открыв объятия ветрам,

Ища всё новые дороги.

За что наказана она?

В угоду зависти иль мести?

Но в чём тогда её вина,

Коль безмятежности полна?

Не предала, коль сана чести?

Судить об этом трудно мне,

Свои сомненья опускаю;

Быть может, многого не знаю,

Но доверяю ей вполне.

Границы, где воображенья?

(Тут о симпатиях пишу);

Не против вовсе наблюденья,

Я ошибаться не спешу.

Их было двое на селе:

Старушка-няня и слепая;

Напомню я о похвале:

Для воспитанья, в том числе,

Она – помощница большая.

Удел печален одиноких —

Они, в затерянных мирах;

Судьба на чистых здесь листах

Не пишет дум живых, глубоких.

Молитвы были хороши,

Они от сердца исходили,

Предназначались для души,

Но мимо бога проходили.

Старушка верила – в Добре

Лежат благие начинанья:

Там нет пустого порицанья,

С любимой счастье там в шатре,

Читают по глазам желанья.

А между тем, красоты края

Законам разума внимая,

Не прекращают удивлять,

Пред ними трудно устоять!

Они преследуют во снах,

Не зная устали, как грёзы;

Танцуя в солнечных лучах,

Их отраженье в небесах,

При них текут от счастья… слёзы!

Сентиментальная душа

Напоминает исключенья,

Её всегда тонки воззренья,

С ней думать лучше не спеша.

Она обидчива, ранима,

Порой едва ли объяснима,

Но коль её изведал суть,

Другой искать не надо путь!

Таков характер был слепой;

Там места много для фантазий

И для игры, и для оказий…

Доверься мне, читатель мой!

Здесь без прозрения напрасно

О счастье истинном мечтать

И только тем оно прекрасно,

Когда, как день, сияет ясно,

Когда есть силы созерцать!

Среди глубокой, тёмной ночи

(Скажу об этом только вам),

Открыв невидящие очи,

Стремилась к дальним берегам.

Морской простор и я любил,

Он звал с собою в бесконечность,

Его в душе я сохранил,

Он представлял собою вечность!

Она не верила в Христа,

Причины истинные скрою;

Её правдивые уста,

(Вот благонравная черта!)

Зло обходили стороною.

В подобном случае, покой,

Имеет новое значенье;

Его иное наполненье,

Скажу, он попросту – другой.

Замечу, слово справедливость

Напоминает часто миф;

Я был доселе терпелив…

Нет, не по мне велеречивость!