Сокровища негодяев

Книга первая Потерянный рай

Для того чтобы выжить, иногда следует умереть. Именно поэтому мой глайдер с телом незадачливого шпиона догорал на дне Каньона Скелетов, а я сидел в небольшой закусочной напротив сверкающего огнями Звездного ресторана и жевал жесткое мясо неизвестного мне животного. Расправившись с бифштексом, я не торопясь смаковал не менее экзотический напиток, ненавязчиво поглядывая в сторону ресторана. Пожалуй, к утру мой глайдер найдут, еще часа два уйдет на опознание тела. Итого, пока уважаемый господин Сагата, с которым у меня возникли небольшие финансовые разногласия, не поймет, что его в очередной раз обвели вокруг пальца и не начнет активные поиски моей скромной персоны, пройдет часов двенадцать — уйма времени. И это время надлежит использовать с максимальной эффективностью, а именно — постараться убраться отсюда как можно дальше.

Я допивал уже вторую порцию напитка, когда из дверей ресторана наконец-то вышел удовлетворяющий всем моим требованиям джентльмен. С трудом закурив сигару, он пару раз оглянулся, словно раздумывая, куда ему податься, затем обреченно махнул рукой и нетвердой походкой заковылял в сторону спального корпуса.

Расплатившись, я перекинул через плечо свою спортивную сумку, не спеша вышел на улицу и спокойно пошел за ним следом. Выбранная мною жертва была слишком пьяна, чтобы осознать опасность. Впрочем, «жертва» — это слишком громко сказано. Проследив за моим подопечным до северных ворот спального корпуса, я спокойно вошел следом, так же не торопясь поднялся вслед за ним по эскалатору. Мой пьяный друг никак не мог вставить ключ в замочную щель своего номера, и я с удовольствием вызвался ему помочь, благо в коридоре никого не было.

— Благ-годарю, — произнес он, взглянув на меня мутными покрасневшими глазами.

— Всегда рад помочь, — искренне улыбнулся я, приветливо распахивая перед джентльменом дверь. Когда он вошел, я тихо скользнул следом и несильно стукнул его чуть позади правого уха. Подхватив обмякшее тело, аккуратно прикрыл за собой дверь. После чего, уложив бесчувственного джентльмена на кровать, уже не спеша выпотрошил его карманы. Итак, кто я теперь?

— Ян Роллинг, инженер, служащий компании «Аст-росервис», — прочитал я вслух личную карточку лежащего на кровати господина. Нажав идентификационную панель, критически оглядел всплывшую на экране фотографию. Лицо на ней сильно отличалось от моей симпатичной физиономии, поэтому пришлось достать из сумки компактный компилятор и ввести в документ свое изображение — подобные устройства, весьма полезные при моем образе жизни, стоили на черном рынке недешево, но себя вполне оправдывали. Уладив, таким образом, все необходимые формальности с документами, я не торопясь переоделся. Поношенную рабочую одежду, в которой мне пришлось проходить весь сегодняшний день, я бросил в утилизатор и переоделся в найденный в стенном шкафу великолепный выходной костюм. Он пришелся мне как раз впору — не зря я целый час проторчал у ресторана, подыскивая подходящую кандидатуру.

Одевшись, я без лишних угрызений совести стал собирать свой дорожный чемодан — не может же солидный джентльмен, служащий такой уважаемой компании, путешествовать налегке. Сам чемодан нашелся в соседней комнате, в него быстро перекочевало кое-что из одежды и других полезных в дороге мелких вещей моего безмолвного друга. Нельзя сказать, что я не мог всего этого просто купить — вероятнее всего, богаче меня сейчас в этом городе никого не было, но зачем же зря тратить деньги и время, когда все нужное можно взять прямо здесь? К тому же мой друг наверняка застрахован, поэтому все его убытки будут с лихвой возмещены. На секунду у меня даже мелькнула мысль о том, не сломать ли ему, в целях одолжения, пару ребер — для увеличения страхового возмещения. Впрочем, не стоит быть таким великодушным.

Спеленав своего подопечного по рукам и ногам и привязав к кровати, я заклеил ему рот упаковочной лентой и критически оглядел проделанную работу. Все сделано наспех, но вполне надежно, до завтрашнего утра он никуда отсюда не денется. А большего мне и не надо — пока его найдут да пока он заявит о краже документов, меня уже здесь не будет. Я оглядел себя в зеркале, причесался — вполне сносный вид, типичный респектабельный джентльмен.

— Ну что ж, Ян Роллинг, пора в путь. — Подмигнув отражению в зеркале, я взял чемодан со своими вещами, перекинул через плечо мою драгоценную, в полном смысле этого слова, сумку, вышел из номера и закрыл за собой дверь.

Минут через двадцать я уже подлетал к зданию кос-мопорта. Расплатившись, я отпустил глайдер, подхватил свои вещи и бодрой походкой направился в сторону билетных касс. Кредитные карточки Яна Роллинга лежали в моем кармане, но мне не хотелось оставлять лишние следы, поэтому я расплатился наличными — сегодня утром мне удалось сбыть за треть цены один из камушков Сагаты, поэтому я чувствовал себя богачом. Остальные драгоценности были запаяны в антирадарную пленку и надежно спрятаны в двойном дне моей сумки. Я представил физиономию Сагаты в тот момент, когда он узнал о похищении его краденых богатств, и мое и без того неплохое настроение стало еще лучше.

Стоя у терминала таможни, я ждал своей очереди, мой рейс отбывал через двадцать пять минут. И хотя по сравнению с предыдущими событиями таможенный контроль был сущим пустяком, сердце слегка щемило — вдруг у господина Роллинга были нелады с законом?

— Цель поездки? — осведомился таможенник, вставляя мою карточку в гнездо терминала; в то время как его коллега всевозможными детекторами проверял мой багаж.

— Отдых. — Мое лицо излучало искреннее радушие. — Я в отпуске, хочу отдохнуть на пляжах Илионы.

Внимательно взглянув на меня и сделав необходимые отметки, чиновник вернул мой документ.

— Желаю приятно провести время. Следующий…

Я подхватил свой багаж и, облегченно вздохнув, пошел к посадочной площадке. Последнее препятствие было благополучно пройдено, через пару дней я буду на Илионе. Но окончательно расслабиться я смог лишь тогда, когда тихо загудели двигатели корабля, по корпусу прошла мелкая, но в высшей степени приятная для меня дрожь. Немного поглазев из окна своей каюты на медленно удалявшуюся поверхность Виолы, я с наслаждением растянулся на кровати и провалился в глубокий беспробудный сон.

В жизни каждого человека бывает момент, когда приходится остановиться и трезво оценить свою жизнь. И в большинстве случаев подобный момент истины бывает не слишком приятен. Для меня этот момент наступил достаточно рано. Мне было двадцать два года, я работал в ремонтной компании, целыми днями возясь с глайдерами и их электронной начинкой. Работал до тех пор, пока в один прекрасный день мне все это не опротивело. Я просто не видел своего будущего, я очень отчетливо понимал, что мне всю жизнь придется просидеть в этом тесном мирке, ограниченном работой и нудными приевшимися развлечениями.

Осознание бессмысленности подобной жизни было таким острым, что уже через неделю я распрощался с ремонтной компанией, продал свое нехитрое имущество, пожал руки немногочисленным друзьям и отправился на один из Дальних Форпостов — денег как раз хватило на билет в один конец. Именно там я и завербовался в Группу Освоения, благо туда с удовольствием брали болванов вроде меня. Шесть месяцев подготовки, в течение которых из меня немного выбили мою земную дурь, и я, Максим Крылов, двадцати трех лет от роду, приступил к героической работе космоисследователя. И вскоре своими глазами увидел многие из тех экзотических мест, о которых раньше мог судить лишь по газетной хронике да телерепортажам.

Увы, реальность оказалась не столь захватывающей, как представлялось ранее. Я терпеливо месил грязь на планетах Большого Кольца, бродил по болотам Увирандры, обливался потом в раскаленных песках Чистилища. Двух лет подобной работы оказалось для меня вполне достаточно. Я просто физически чувствовал, как медленно, но верно падает мой интеллект, что все мои помыслы сводятся к двум простым желаниям: вволю поесть и уснуть беспробудным сном. Все сверх этого уже казалось раем.

Не спорю, теоретически всегда можно было получить расчет и уйти с этой чертовой работы, но подписанный пятилетний контракт предполагал серьезные неприятности в случае его расторжения. Оставалось только ждать, что и делали мои коллеги, недобрым словом поминая завербовавшую нас Компанию.

Однако в отличие от моих коллег я был на редкость слабохарактерным человеком — мне просто не хотелось тратить еще три года моей драгоценной жизни на эту каторжную работу. Именно тогда я в первый раз сменил имя. В один чудесный день небольшой разведывательный глайдер, на котором я раз в неделю отвозил пробы грунта на центральную станцию, по «неопытности пилота» зацепил щупальца аэромедузы, опрокинулся и затонул в вонючих болотах северной части материка. Вряд ли стоит говорить о том, что в момент аварии меня в машине не было. В данном случае мои познания в устройстве глай-деров оказались как нельзя кстати. Как я и ожидал, все свели к несчастному случаю. Тело не нашли, но открытый фонарь кабины найденного по радиомаяку глайдера ясно говорил о том, что я сумел выбраться из тонущей машины, но спастись мне, увы, не удалось…

Просидев три недели в укромном, заранее облюбованном в Сыпучих горах месте, я дождался грузового звездолета и сбежал на нем от себя и от своей прежней жизни. В огромных отсеках звездолета было не так уж сложно спрятаться, и я без проблем добрался до планет Внешнего пояса. Но самым примечательным было то, что все произошедшее мне ужасно понравилось. Я впервые почувствовал себя самим собой. Я был свободен, я мог идти куда угодно и делать что Хочу. И хотя у меня не было ни документов, ни денег, я был счастлив. Можно сказать, что именно с этого времени я и начал по-настоящему жить…

Илиона, как и полагается, встретила меня теплом и ярко-голубым небом. Впрочем, я не собирался здесь долго задерживаться. Добравшись за сорок минут до соседнего космодрома, я просмотрел расписание, нашел нужный рейс. До старта было около шести часов, поэтому, сняв номер в отеле и оставив в нем свои вещи, я занялся делами.

А дел у меня было достаточно много. Прежде всего я снял в солидном банке сейф на подателя моей подписи и спрятал в нем все свои драгоценности — вернуться за ними я смогу всегда, а вот таскать их с собой повсюду слишком опасно. Надежность банка гарантировалась государством, поэтому за бриллианты теперь можно было не волноваться. Наличных у меня было вполне достаточно, поэтому пусть камешки полежат до лучших времен. Оставив образец подписи и оплатив услуги банка на пять стандартных лет вперед, я наконец-то вздохнул спокойно.

Управившись с бриллиантами, я занялся документами. Для этого мне пришлось переодеться в менее презентабельный наряд и заглянуть в одно из тех заведений, где приличному человеку появляться не рекомендуется. Здесь рекой лилось вино, сновали подозрительные типы из разных частей галактики. Заказав себе выпивку — другого здесь не подавали — я облокотился о стойку и тихо потягивал крепкий кисловатый напиток, незаметно разглядывая окружающих. Вскоре я приметил нужного мне человека, низенького оборванца, испитое и избитое лицо которого красноречиво свидетельствовало о его талантах. Сотенная купюра произвела на него благоприятное впечатление, и он быстро дал мне все необходимые сведения. Получив адрес и заручившись рекомендациями, я оставил недопитый стакан и не спеша удалился. Пришлось потратить еще немного времени и четыреста кредов, но все это себя вполне оправдало — к исходу третьего часа я был обладателем «чистых» документов на имя Николая Ванделера. Еще два часа я слонялся по шумным базарчикам, разглядывая разные местные диковинки. Впрочем, ничего стоящего — а под стоящим я понимаю разные полезные мелочи вроде крошечного атомного резака на цепочке, что висит у меня на шее, я не нашел.

Вернувшись в гостиничный номер, я спокойно переоделся, побрился, собрал свой нехитрый багаж и отправился на космодром. Мои новые документы были вполне надежными, поэтому я без проблем купил билет до Мельхиоры, заказав себе роскошную каюту класса «люкс» — в конце концов, отдыхать так отдыхать. К исходу шестого часа я уже поднимался по трапу небольшого космобота, который и доставил меня без всяких приключений на борт «Эльсионы» — из-за своих размеров эта трансгалактическая громадина никогда никуда не приземлялась. Все таможенные формальности прошли быстро и без проблем, поэтому вскоре я уже открывал дверь своей каюты. Итак, Ник Ванделер, владелец урановых рудников и сын богатых родителей, отправляется на Мельхиору, чтобы вдали от родной Илионы развеять свою скуку…

После того как корабль лег на курс и пространство за бортом заволокло белесой дымкой — верный признак того, что корабль уже не принадлежал привычному нам измерению, я улегся на широкую двуспальную кровать и начал размышлять о том, как убить время — до Мельхиоры было около трех стандартных суток пути. Конечно, убивать время, самое ценное, что у нас есть, это свинство, но чем прикажете еще заняться?

Включив видео, я без особого интереса посмотрел пару фильмов, затем надел свой лучший костюм и отправился в ближайший бар, предварительно нацепив на лацкан небольшую изумрудную звездочку — знак высокого происхождения. Эту побрякушку я купил на Виоле пару месяцев назад у одного барахольщика.

В баре было довольно людно, играла тихая музыка. Приглушенный свет скрытых светильников создавал уютный полумрак. Заказав один из дюжины экзотических коктейлей, я сел в самом темном углу за приглянувшийся мне столик и просто отдыхал, смакуя неожиданно вкусный напиток и разглядывая посетителей бара. Несколько пар танцевали, неподалеку то и дело слышались громкие раскаты смеха — сдвинув два столика, компания астронавтов шумно справляла какое-то торжество.

Мое внимание неожиданно привлекла вошедшая в бар симпатичная девушка в ярком вечернем наряде. Мне показалось, что в ее поведении была какая-то напряженность. Она взяла напиток и села за столик поближе к веселящейся компании. И тут же я заметил двух ладно скроенных верзил в серых мешковатых костюмах. Они вошли сразу вслед за девушкой, заняли столик недалеко от входа и стали мирно о чем-то беседовать. Увидев их, девушка занервничала еще больше, хотя и пыталась держать себя в руках. Бокал в ее руке немного дрожал, левой рукой она беспокойно теребила ремешок своей сумочки.

Все это становилось весьма занятным. Два типа в серых костюмах были явно не из тех, кто хочет просто развлечься, в их поведении чувствовался определенный профессионализм. Не будь я опытен в таких делах, то наверняка бы ничего не заметил. Спокойно сидя в своем темном углу, я с интересом стал ждать развития событий.

Тем временем шумная компания закончила банкет и направилась к выходу. Видимо, в этот момент девушка приняла какое-то решение. Оставив недопитый коктейль, она быстро встала и пошла впереди астронавтов. Я удивленно присвистнул — видимо, она всерьез опасалась следивших за ней типов, если решилась пройти мимо них только в сопровождении такого внушительного прикрытия. Верзилы у входа даже не пошевелились, но как только девушка прошла мимо, тут же поднялись и неторопливо направились следом. Разумеется, я не смог устоять перед соблазном — разве можно было упустить развязку такой занимательной истории?

Звездолеты этого типа я знал очень хорошо, поэтому мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, куда направляются леди и ее преследователи. Присоединившись к небольшой группе пассажиров, она вместе с ними поднялась на эскалатор, направляясь на торговую палубу. Ее решение мне было хорошо понятно — на торговой палубе всегда кипела шумная жизнь, там было достаточно легко затеряться среди сотен людей и уйти от преследования. Правда, здесь было одно суи-ественное «но». Дело в том, что профессионал может с равным успехом убить вас как в тихом безлюдном месте, так и в окружении сотен пассажиров. Второй вариант даже дает некоторые дополнительные удобства, позволяя незаметно приблизиться к жертве на нужное расстояние. Пока окружающие разберутся, почему это вы вдруг упали, убийца будет уже далеко. И если преследующие девушку громилы имели серьезные намерения, то ей угрожала нешуточная опасность. Убийцы уже были на середине эскалатора, когда я осторожно пошел вслед за ними.

Поднявшись на торговую палубу, я не сразу обнаружил девушку и, лишь проследив взгляды преследователей, увидел ее метрах в сорока впереди — она торопливо протискивалась между торговыми рядами, пытаясь пробиться к оказавшейся поблизости боковой служебной лестнице. Убийцы двигались намного быстрее ее, бесцеремонно прокладывая себе путь локтями. Служебная лестница вела наверх, в технический отсек, расположенный на следующем ярусе. Видимо, убийцы этого не знали, иначе сделали бы то же самое, что сделал я. Бегом вернувшись к эскалатору, я по узкой боковой лестнице быстро поднялся наверх. Дернул низкую овальную дверь — она оказалась закрытой. И только тут я осознал, что девушка вот-вот загонит себя в тупик, если дверь на ее лестнице тоже окажется запертой. Думать было некогда, и через пару секунд, вспоров замок двумя вспышками атомного резака — увымои универсальные отмычки остались в каюте, — я быстро распахнул дверь и бегом бросился к тому месту, где вот-вот должна была появиться заварившая всю эту кашу юная особа. Сердце мое учащенно билось — давненько мне не приходилось так быстро бегать.

Как я и ожидал, дверь была заперта, но с этой стороны она открывалась без всякого труда. Только я успел снять замок с блокировки, как за дверью послышалась частая дробь каблучков. Через секунду дверь распахнулась, и едва только девушка переступила порог, я одной рукой зажал ей рот, другой быстро закрыл дверь и заблокировал замок.

— Тихо, свои, — прошептал я отчаянно трепыхавшейся даме. — Не кричи и успокойся. Хорошо?

Девушка замерла, затем медленно кивнула. Я немного расслабился и чуть не поплатился за это глазом, едва успев перехватить у своего лица руку дамы с зажатой в ней пилочкой для ногтей.

— Больше так не делай, а то я сам сдам тебя этим типам. Хорошо?

Глаза девушки были полны страха. Она молча кивнула, я осторожно отпустил ее, сунув пилочку в карман.

— Вот и отлично. Не бойся и иди за мной. И тихо. — Взяв леди за руку, я быстро потащил ее в самое нагромождение труб, кабелей и воздуховодов. Каблуки девушки отчаянно цокали по металлическому настилу, что Заставило меня болезненно сморщиться. Как только я увидел первое подходящее убежище, небольшую нишу среди труб, я быстро втолкнул в него беглянку.

— Сиди здесь и не шевелись. Договорились? — Я внимательно посмотрел в ее полные страха глаза и усмехнулся. — Да не бойся ты, все будет хорошо. Главное — сиди здесь и не высовывайся. И чтоб ни звука. Если сделаешь все как надо, сможешь вернуться в бар и допить свой коктейль.

Неподалеку послышался сильный удар — видимо, один из громил попытался выбить дверь ногой. Девушка вздрогнула.

— Тс-с. — Я приложил палец к губам, призывая к молчанию, затем осторожно пошел в сторону двери. Нельзя сказать, что я не мог просто убежать вместе с девушкой, но в подобных делах лучше все доводить до конца. К тому же громилы ничего обо мне не знали, и фактор неожиданности был на моей стороне.

Со стороны двери послышалось громкое шипение, после чего сильный удар ногой распахнул ее. Я мгновенно юркнул под защиту труб, затем осторожно выглянул' сквозь узкую щель между металлическими балками. Оба преследователя неподвижно стояли, оглядывая помещение и внимательно прислушиваясь. Один из них держал в руках лучевой пистолет — именно им он и вскрыл непослушную дверь. Я беззвучно присвистнул — ребята серьезные, раз им удалось протащить оружие на корабль, Ситуация становилась все интереснее. Пришлось вынуть из ножен на лодыжке небольшой кинжал — все, чем я располагал на данный момент. Осторожно сняв ботинки, я остался в одних носках — металлический пол отдавался тихим гулом на каждый шаг.

Тем временем наемники обменялись парой жестов и начали осмотр помещения. Один из них пошел в дальнюю от меня сторону, другой, с пистолетом, в сторону девушки. Я тихонько стукнул лезвием по трубе — убийца с пистолетом замер, затем осторожно пошел в мою сторону.

Этого я и добивался. Неслышно скользя по настилу, я медленно обошел приближающегося наемника, пригнувшись и прячась за каким-то коробом. Убийца осторожно шел по узкому коридору между труб, его шаги эхом разносились по всему помещению. Неожиданно шаги стихли — наемник остановился, наткнувшись на мои башмаки. Однако удивиться он не успел — трудно чему-то удивляться с шестью дюймами стали под левой лопаткой. Зажав предплечьем рот убийцы, я плавно опустил его на пол, едва успев подхватить выпавший из ослабевших рук пистолет.

Остальное было уже совсем просто. Как только голова другого убийцы показалась среди переплетения труб, я поймал ее в прицел и спустил курок. Грохот рухнувшего тела возвестил о том, что заряд не пропал даром. Тихонько насвистывая, я вытер рукоять пистолета и вложил его в руку лежавшего передо мной наемника. Так же аккуратно и неторопливо вытер о его серый в крапинку костюм свой кинжал и спрятал в ножны. Затем обулся и направился к девушке, по праву чувствуя себя ангелом-хранителем. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что девушка исчезла!

Вернувшись в свою каюту, я тщательно осмотрел одежду — пятен крови нигде не было, не зря меня в свое время один мудрый человек научил аккуратному обращению с оружием. Нельзя сказать, что я был сильно разочарован бегством юной особы, но какой-то неприятный осадок в душе все же остался.

— Что, оставили тебя с носом, — усмехнулся я своему отражению в зеркале. — Так и бывает, когда лезешь не в свое дело.

Смех смехом, но только сейчас я начал понимать,всю необдуманность своих действий. Я понятия не имел, кто эта дама и почему за ней гонятся, я просто пошел на поводу у своих чувств, что в итоге могло привести к самым неприятным последствиям. Завалившись на кровать, я начал размышлять о том, видел ли кто-нибудь меня в момент подъема на технический ярус — слишком уж я спешил тогда и не успел принять необходимых мер предосторожности. Оставалось лишь надеяться, что никто не обратил на меня внимания — люди обычно па .редкость беспечны и невнимательны. Правда, некоторые опасения внушала проклятая изумрудная звездочка — такие детали хорошо запоминаются, особенно женщинами. Чертыхнувшись, я молча обозвал себя безмозглым пижоном, встал и отправил звездочку в утилизатор — так будет надежнее. Затем выпил баночку цертаринового сока и завалился спать.

Проснулся я уже «ночью» — умеренное освещение корабельных коридоров говорило о том, что настало время отдыха. Впрочем, на пассажиров это особого влияния не оказало — многие из них привыкли к разной продолжительности дня в соответствии с условиями их родных планет, поэтому народу на палубах практически не убавилось. Тем не менее это время подходило мне как нельзя лучше — те, кто мог меня видеть раньше, сейчас должны были мирно похрапывать.

Поднявшись на дальний конец торговой палубы, я купил стандартный деловой костюм и пару непрезентабельных, но крепких башмаков. Несколько черных рубашек и простые атомные часы дополнили гардероб. Вернувшись к себе, я выбросил в утилизатор костюм Роллинга и мои изящные штиблеты, затем с некоторым сожалением отправил следом свои часы — они верой и правдой служили мне четыре года, пройдя вместе со своим героическим хозяином, то бишь со мною, множество передряг.

Захлопнув крышку утилизатора, я не спеша переоделся. Все доступные мне на данный момент процедуры отхода были выполнены, поэтому я с легким сердцем включил видео и отключился от всех забот — к чему тратить нервы на бесплодные волнения, если от тебя все равно уже сейчас'ничего не зависит?

Через пару часов я выключил видео и стал размышлять о том, чем заняться на Мельхиоре. Следы запутаны, Сагате до меня не добраться — правда, при случае надо не упустить возможности избавиться от него навсегда.

Впрочем, на данный момент силы были слишком неравны-» ми поэтому я и удрал с Виолы без всяких суперменских глупостей. Возможно, я и дожил-то до своих тридцати двух лет только потому, что всегда очень четко понимал, когда следует драться, а когда — уносить ноги.

Из раздумий меня вывел тихий сигнал поступления корреспонденции. Это было плохо — меня здесь никто не знал, поэтому тихий прерывистый звук говорил о том, что наступила пора пожинать горькие плоды дневных событий. Выключив освещение — в ящике для корреспонденции могла оказаться реагирующая на свет мина, я осторожно открыл дверцу ящика и медленно ощупал приемную нишу. Ничего, кроме листка бумаги. Это уже лучше. Включив свет, я взглянул на послание. Тонким изящным почерком было написано лишь несколько слов — «Спасибо. Каюта 6-812, в 17.30».

Я улыбнулся — судя по всему, в юной леди все же проснулось, пусть и с некоторым опозданием, элементарное чувство благодарности. В то же время меня несколько смутил тот факт, что она сумела меня выследить, и я мысленно записал одно очко в ее пользу.

До назначенного срока было еще почти полтора часа, поэтому я отправился на торговую палубу и приобрел «малый джентльменский набор» — коробку роскошных нортвиллских конфет и бутылочку весьма недурного шампанского.

К назначенному времени я поднялся на шестой ярус, нашел каюту номер 812 и ровно в 17.29 тихо постучал в дверь.

— Входите, дверь открыта. — Прозвучавший из-за двери голос был довольно мелодичен, однако что-то в нем заставило меня вздрогнуть, словно голос этот затронул в моей душе какую-то давно позабытую струнку.

Открывая дверь, я изобразил на лице дежурную улыбку и вошел в номер. Впрочем, улыбка моя тут же остекленела — в нескольких метрах от меня, в покрытом роскош-ной тигровой шкурой кресле сидела — или, скорее, восседала, закинув ногу на ногу и направив мне в грудь опаленный ствол пистолета, — высокая белокурая дама, один вид которой заставил мое сердце болезненно сжаться.

Ноги мои уже готовы были подкоситься, чтобы уйти с линии выстрела, бутылка с шампанским сама заняла в руке удобное для броска положение, но тут же в спину мне уперлось что-то острое, и спокойный, слегка насмешливый и чуточку хриплый голос негромко произнес:

— Даже не пытайся…

Что-что, а уж этот-то голос я бы не забыл никогда в жизни, и спорить с его обладателем мне как-то сразу расхотелось.

— Входи, Макс, не стесняйся. — Не опуская пистолета, девица в кресле приветливо улыбнулась. — Присаживайся, будь как дома.

Нож за моей спиной нетерпеливо шевельнулся, и я поспешил принять приглашение.

Усевшись в кресло, я поставил шампанское и конфеты на столик. И хотя нежданная встреча несколько выбила меня из колеи, в кресло я садился уже самим собой, прокручивая в голове возможные варианты поведения.

— Вот уж кого не думал здесь встретить, так это тебя. Не выпить ли нам в честь такой неожиданной встречи? — Кивнув на шампанское, я вопросительно взглянул на победно улыбающуюся мисс Стоунер. — С удовольствием. Гарри!

Гарри Шелтон, бессменный телохранитель Даяны Стоунер, спрятал нож и неслышно подошел к столику. Ловко открыв шампанское, наполнил три бокала пенящейся жидкостью. За прошедшие четыре года он ничуть не изменился, разве что над левой бровью добавился небольшой шрам. Несмотря на то что Гарри работал на мисс Стоунер, он всегда внушал мне уважение. Чего нельзя было сказать еще про трех типов, очень похожих на тех, с кем мне уже пришлось недавно повстречаться, — один из них караулил входную дверь, второй сидел на диванчике у стены и третий на стуле у дверей во вторую комнату. Причем этот третий смотрел на меня с какой-то особой, прямо-таки патологической ненавистью. Я невольно отдал Даяне должное — она всегда умела набирать для себя тех, с кем не жалко было расставаться и кого она не раз использовала в качестве разменной монеты в своих невинных играх.

— Макс, Макс… — разглядывая на просвет вино в бокале, медленно произнесла Даяна, при этом ее зеленые глаза сверкали хорошо знакомым мне дьявольским блеском, не предвещавшим ничего хорошего. — С тех пор как ты необдуманно решил покинуть нас, я не переставала надеяться на встречу. И вот мы снова вместе. Правда, не знаю, надолго ли. — Даяна засмеялась и подняла бокал. — За встречу!

Шампанское оказалось весьма недурным, я выпил его с немалым удовольствием. Правда, удовольствие было бы еще большим, если бы передо мной сейчас не сидела, светясь от наслаждения моментом, самая знаменитая в галактике авантюристка. Увы, реальность порой преподносит нам не самые приятные сюрпризы. И будь моя воля, я бы предпочел оказаться наедине с Сагатой и его бандой, чем сидеть в компании с этой привлекательной, умной, талантливой и в не меньшей степени кровожадной особой. И хотя я продолжал улыбаться, я очень хорошо понимал, что жизнь моя висит на волоске. Наверное, именно так чувствует себя мышь, оказавшись в лапах играющей с ней кошки.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить? — Поставив бокал на столик, я удобно расположился в кресле, молча прикидывая, сумею ли я в крайнем случае выбить этой очаровательной особе хотя бы один из ее прекрасных зеленых глаз.

— Ты ничуть не изменился. Макс. Не успели встретиться — и сразу о делах. — Даяна отхлебывала шампанское маленькими глотками, глядя на меня поверх бокала. Допив шампанское, она секунду подержала бокал в руках, затем медленно разжала пальцы. Звякнув об пол, бокал разлетелся на множество сверкающих осколков. Я мысленно поаплодировал ей — Даяна любила разные эффектные штучки и на неподготовленного человека производила весьма сильное впечатление.

— Скажу честно, я очень рада нашей встрече. Сначала мне хотелось просто пристрелить тебя, но Гарри подал мне лучшую идею. — Даяна снова одарила меня своей неземной улыбкой.

— Ты нам пригодишься, Макс, — продолжила она. — Ты будешь на меня работать, как раньше, более того, ты будешь работать гораздо лучше и преданнее. Ты поможешь нам провернуть одно дело, и я тебя отпущу — если только ты не захочешь остаться с нами. Надеюсь, ты согласишься.

— А у меня есть альтернативы? — Я несколько воспрянул духом, ощутив слабый ветерок надежды — если меня не пристрелят сейчас, то это будет большая удача.

— Только одна, милый Макс. Только одна… — Даяна демонстративно похлопала стволом пистолета по колену, давая мне возможность как следует прочувствовать альтернативный вариант. — Итак, ты согласен?

— Ну разумеется. Трудно удержаться от такого заманчивого предложения. В конце концов, не каждый день оказываешься в такой приятной компании…

Даяна снова засмеялась, ее нежный мелодичный смех мог ввести в заблуждение кого угодно, но не меня. Даяна не так проста, и голову даю на отсечение, если она не приготовила для меня очередную гадость.

— Именно за это я тебя всегда и любила, Макс. У тебя просто удивительный дар поднимать мое настроение. Но — к делу. Я была уверена, что ты согласишься, но мне нужны некоторые гарантии. Гарри!

— Гарантии чего? — Я насторожился.

— Гарантии того, что ты будешь работать не за страх, а за совесть и не сбежишь при первой возможности.

— Засучи рукав. — В руках подошедшего Гарри был маленький инъектор.

Ситуация с каждой секундой нравилась мне все меньше и меньше. Я ненавязчиво подобрал ноги под кресло, готовясь к кувырку назад — я с детства не любил всякой химии, предпочитая в любой ситуации иметь ясный рассудок. Но сделать ничего не удалось — Гарри едва заметно покачал головой, как бы советуя не делать глупостей, в затылок тут же уперся пистолет одного из охранников. Не будь здесь Гарри, это было бы мне только на руку, но Гарри… Он был одним из моих учителей, он знает все мои уловки от и до, и пока он здесь, дергаться бесполезно.

— А моего слова не хватит? — спросил я уже без всякой надежды.

Даяна снова засмеялась, Гарри криво ухмыльнулся.

— Не нервничай, Макс. — Он засучил мне рукав, прижал инъектор. Щелчок, тихий укол луча. Опустив рукав, я молча прислушивался к организму, ожидая неприятных последствий. Но пока ничего не происходило — если не считать гулких ударов сердца, бухав-шего где-то в районе желудка.

— С детства не переношу всякой химии, — пробормотал я, мысленно наградив Даяну дюжиной непечатных эпитетов, из которых образ галактической шлюхи был самым безобидным.

— Ну что ты. Макс, какая химия. — Даяна снова обворожительно улыбнулась. — Ты обо мне слишком плохого мнения. Пойми, мы ведь теперь партнеры и я не хочу тебе вреда. Не спорю, при желании я вполне могла бы сделать из тебя за пару часов пустоголового зомби, но это не входит в мои планы. По крайней мере пока. Ты, нужен мне таким, какой ты есть, со всем твоим опытом и смекалкой.

— Так что же здесь? — Я потер место укола.

— О, ничего серьезного. Всего лишь маленькие безобидные зверюшки, — произнесла Даяна, при этих словах у меня внутри все застыло. — Такие маленькие, что ты их даже не почувствуешь. Ну разве что где-то через месяц… или около того, когда они немного подрастут. — Даяна усмехнулась. — Но мы будем исходить из того, что с твоим рвением и старанием мы закончим наши дела за пару недель и я дам тебе вакцину. И еще один добрый совет, — в голосе авантюристки послышались металлические нотки, — не вздумай меня злить, в твоем положении это небезопасно. Просто помни о том, что маленькие милые зверюшки с каждым днем будут немножко подрастать…

— Ты получил примерно пару сотен личинок одной очень мерзкой твари, — пояснил Гарри. — Инкубационный период порядка месяца, потом эти малыши начнут резвиться. И тогда я тебе не завидую. Бегать по клиникам тоже не советую, этой твари там еще не знают. Пока суд да дело, пройдут месяцы — а в твоем положении это слишком долгий срок. Так что думай. Макс. Думай.

— Ну хорошо, с этим все ясно. Ну а как быть с гарантиями с вашей стороны? — Терять мне было нечего, и я пошел в наступление. — Я почти уверен, что в один прекрасный день Даяна виновато улыбнется и, роясь в своей сумочке, скажет: «Прости меня, милый Макс, но я, кажется, где-то потеряла эту проклятую ампулу. Ты же сам знаешь, какая я рассеянная…»

Даяна молча выслушала меня, на ее губах мелькнула улыбка — и я понял, что был весьма недалек от истины. Если уж Даяна решила.кого пустить в расход, то так тому и быть.

— Да и вообще, — не унимался я, — как-то я не очень уверен в том, что вакцина вообще существует. Гарри сам сказал, что эту штуку никто не изучал — откуда тогда вакцина?

— Вакцина есть, — спокойно сказал Гарри. — Ее по нашему заказу сделал один очень хороший человек, мир его праху.

— А что с ним случилось? — спросил я. — Упал с лестницы?

— Вроде того, — подтвердил Гарри, глаза Даяны весело вспыхнули. — Несчастный случай в лаборатории. Ты же сам знаешь, как порой неосторожны бывают люди.

— Ну так как же с гарантиями? — настаивал я.

— Тебе придется просто мне поверить, — сказала Даяна, — поверить хотя бы потому, что ничего другого тебе не остается.

— А ты не боишься, что я просто пристрелю тебя, как только мне в руки попадет оружие?

— Да ради Бога. — Даяна положила пистолет на полированную поверхность стола и подтолкнула его ко мне Моя рука почти касалась оружия, однако я продолжал сидеть неподвижно. Даяна победно улыбнулась, протянула руку к пистолету и спрятала его в сумочку.

— Мой дорогой Макс, если бы я не знала тебя так хорошо, то и впрямь могла бы опасаться подобного исхода. Но в данном случае все очень просто — и ты и я отлично знаем, что этого не произойдет. Увы, у нас с тобой есть одна общая черта — мы оба слишком любим жизнь, мы слишком трезвы и рассудительны, чтобы делать глупости. И я более чем уверена, что до тех пор, пока у тебя есть хотя бы мизерный шанс благополучно выпутаться из этой истории, ты будешь тем самым милым и покладистым Максом, которого я когда-то знала. Кроме того, ты должен знать, что вакцина лежит в центральном банке Илионы, в моем личном сейфе и никто, кроме меня, не сможет ее оттуда взять. А потому ты должен беречь мою жизнь, как свою собственную.

Слушая Даяну, я мысленно ей аплодировал. Что ни говори, а дело свое она знала в совершенстве. Последние четыре года я и в мыслях не мог представить, что когда-нибудь снова буду работать на эту стерву. И поди ж ты — вот она сидит передо мной, все такая же великолепная, в зеленых глазах все тот же знакомый огонь, не предвещающий ничего хорошего. И так же, как и раньше, с ней абсолютно невозможно спорить.

— Как всегда, у тебя все разложено по полочкам, и каждая вещь — на своем месте.

— Вот именно. — Даяна сложила руки на груди и в упор посмотрела на меня. Ее взгляд, казалось, мог прожечь борт корабля. — И если какая-то вещь меня раздражает, я ее безжалостно выбрасываю. Итак, мне нужен ясный и четкий ответ — ты с нами или нет?

— Придется, ведь ты не оставила мне выбора. Будем считать, что все наши разногласия забыты и мы, как в старые добрые времена, в одной команде. Мне же остается надеяться лишь на легендарную порядочность мисс Сто-унер да на то, что мы успеем закончить наши дела и добраться до вакцины не позже чем через месяц. — Я не удержался от того, чтобы слегка не поддеть Даяну. — Итак, что ты задумала украсть на этот раз? Золотой запас Фритауна, звездолет казначейства? Даяна улыбнулась:

— Бери выше, мой милый Макс, выше. На этот раз я хочу украсть планету. Маленькую очаровательную планету…

Полковник Себастьян Кроухерст был хорошим капитаном — возможно, именно поэтому ему была доверена «Анаконда», лучший поисковый звездолет Компании. За четыре с небольшим года поисков, прерываемых лишь для краткого отдыха и ремонта, Кроухерсту удалось отыскать с дюжину пригодных к освоению планет. Его карьера была на взлете, впереди просматривались самые радужные перспективы, и вряд ли кто мог предполагать, что очередной полет «Анаконды» станет для нее и ее капитана последним.

А начинался этот полет вполне буднично. В течение полутора месяцев бороздила «Анаконда» бескрайние просторы Внеземелья, то и дело выныривая в реальное пространство и прощупывая его чуткими приборами. Планет встречалось довольно много, но все они по тем или иным причинам попадали в категорию «1-А» — то есть, говоря нормальным человеческим языком, абсолютно Никуда не годились. И когда изображение очередной планеты возникло на корабельных мониторах, капитан даже перестал дышать — впрочем, через несколько секунд он пришел в себя и задышал глубоко и шумно. А пробежав глазами столбик высыпавших на мониторе цифр, пришел в еще большее возбуждение.

— Вы видите это, Отто?

— Вижу, капитан. — Голос штурмана был едва слышен, все его внимание было целиком занято развернувшейся перед ними панорамой.

Планета была действительно прекрасна. Более того, она была настолько прекрасна, насколько это вообще можно было вообразить. Чуть больше Земли, но с такими же голубыми океанами, немного меньше Илионы, но такая же зеленая и чистая. Белые перышки облаков дополняли картину, делая краски ярче и сочнее.

— Восемь-Б, даже девять, — снова едва слышно пробормотал штурман.

— Берите выше, Отто, выше. Эта красавица потянет на все десять. — Капитан немного помолчал, затем включил корабельную трансляцию.

— Внимание всем, общий сбор, поисковой команде приготовиться к высадке, готовность тридцать минут…

На обследование планеты понадобилось около трех стандартных суток. Конечно, детальную разведку произведут позже, когда на планету опустятся толпы исследователей, но и сейчас можно было сделать однозначный вывод: лучшей планеты никому и никогда еще видеть не приходилось. И оставалось только предполагать, какой куш сорвет на этой очаровательной находке Компания — согласно всем галактическим законам, планета на сто лет отходила в собственность первооткрывателя, в данном случае — снарядившей звездолет Компании.

Капитан был доволен — еще бы, впервые в истории освоения Внеземелья открыта планета такого уровня, и нашел ее не кто-нибудь, а он, Кроухерст. И не было никаких сомнений в том, что рвение его будет оценено Компанией по заслугам.

Объявив благодарность команде за хорошую службу, капитан погнал звездолет домой, чтобы как можно быстрее сообщить радостную весть. И может, будь он чуть повнимательнее, то смог бы заметить, что всегда исполнительная и слаженная команда ответила на его поздравления слишком уж вяло.

Кризис разразился «ночью», когда большая часть офицерского состава и капитан спали. Кроухерст проснулся мгновенно — его чуткое ухо сразу среагировало на смолкший гул двигателей. Торопливо натянув брюки, он вдел ноги в башмаки и шагнул к двери. «Только поломок нам сейчас не хватает», — подумал он, на ходу накидывая на плечи китель. Щелкнул замком, открывая дверь, — и тут же был сбит на пол. Через пару минут он уже сидел, крепко привязанный к стулу, рядом стояли, тяжело отдуваясь, четверо матросов, один из них болезненно морщился, осторожно потирая пальцами быстро заплывающий глаз.

— Вот сволочь, саданул меня все-таки. — Матрос с заплывшим глазом криво усмехнулся, подошел к капитану и с размаху ткнул его в челюсть.

Голова капитана мотнулась, глаза полыхнули огнем, по губе поползла струйка крови.

—Уймись, Пол, — негромко скомандовал появившийся в дверном проеме невысокий человек в офицерской форме.

Увидев его, матрос виновато пожал плечами и отошел в сторону.

— Я должен был догадаться, — произнес капитан, глядя на вошедшего офицера. — Если кто и способен на нечто подобное, так это ты.

Лейтенант Фукашиги, маленький и смуглый, вошел в каюту, сел в кресло напротив капитана, сложил руки на груди и с усмешкой посмотрел на своего пленника.

— Я рад, что вы обо мне столь высокого мнения. Оставьте нас, — скомандовал он матросам. — Проверьте все каюты, нам не нужны неожиданности. Однако ближе к делу. — Лейтенант дождался, пока матросы выйдут, и повернулся к капитану. — Думаю, вы уже поняли, что с этой минуты больше не являетесь капитаном «Анаконды». По решению команды вы отстранены от командования, обязанности капитана временно возложены на меня.

— Неужели? — иронично спросил капитан, спокойно глядя на лейтенанта. — Надеюсь, что причины, толкнувшие вас на бунт, достаточно весомы. В былые времена за такие дела вышвыривали за борт.

— Причина одна, и весьма простая. — Фукашиги нагнулся к капитану. — Команда не хочет лететь назад, Кроухерст, ей до смерти надоело мотаться по космосу в этой ржавой консервной банке.

— Я никого не держу. Прибудем в порт, и любой желающий получит расчет в течение часа.

— Вы не поняли, капитан. — Фукашиги закинул ногу на ногу и поудобнее устроился в кресле. — Мы не хотим возвращаться в порт, нам вполне хватит места в найденном райском уголке. И у нас нет никакого желания делиться им с Компанией.

— Ах вот оно что. — До Кроухерста только сейчас дошел замысел Фукашиги, — похоже, этот тщедушный косоглазый лейтенант всерьез решил лишить его обеспеченной старости. В груди капитана медленно рос гнев. — И что, вся команда единодушно согласилась? — спросил он, едва сдерживая ярость.

— Не вся, но многие. Мы создадим поселение, привезем женщин — это будет наш рай, капитан, и мы никого в него не пустим,

— А себе в этом раю вы, безусловно, отвели место императора? — Кроухерст не удержался, чтобы слегка не поддеть зарвавшегося лейтенанта. Фукашиги снова улыбнулся.

— Мне понятна ваша ирония, капитан. В целом мне глубоко безразлично ваше мнение по этому вопросу, но раз вам так хочется, я отвечу. Первое время колонией будет править Временный Совет, избираемый прямым открытым голосованием. Пока этого нам достаточно, со временем мы создадим нормальные демократические органы управления

— Ну хорошо, с этим все ясно. Меня больше интересует другое: как вы собираетесь поступить с теми, кто захотел составить вам компанию? — Капитан упор посмотрел на лейтенанта.

— С этим несколько сложнее. Говоря по правде, — лейтенант доверительно улыбнулся, — я бы предпочел согнать всех в шлюз и открыть наружный люк, так мне было бы гораздо спокойнее. Вам следует благодарить команду, капитан, — она против такого варианта. Поэтому мы сделаем иначе. Вас и оставшихся с вами мы посадим в большой спасательный бот — и пусть вам улыбнется удача.

— Ведь это убийство, лейтенант. Бот не сможет добраться до людей, мы слишком далеко.

— Я на это и рассчитываю. — Фукашиги тихо засмеялся. — Впрочем, я вынужден учитывать мнение команды, а потому придется предоставить вам шанс. Я высажу вас в одной из известных вам систем — но на большее не надейтесь. Через шесть часов мы выйдем в расчетную точку, где нам с вами, увы, предстоит расстаться.

— А вы не боитесь, что кто-нибудь из нас все же выживет?

— Ну и что? Вы капитан, и сами должны понимать, что без знания координат отыскать планету невозможно. Все данные в бортовом компьютере, а корабль — в моих руках.

Кроухерст хотел было что-то сказать, но вдруг осекся и промолчал. Однако Фукашиги был достаточно умен для того, чтобы правильно истолковать эту заминку.

— Вы зря за него беспокоитесь, капитан. Конечно, если кто и сможет вновь отыскать планету, так это штурман, но он никому и ничего никогда не скажет.

Капитан побледнел, Фукашиги весело рассмеялся.

— О нет, капитан, вы опять меня неправильно поняли. Он жив, ничего с ним не случилось. Просто он с нами, капитан. С нами.

— Отто с вами?!

— Он немного колебался, но когда я объяснил ему, что выбор у него простой — или с нами, или в шлюз, он, подумав, согласился. Кстати, мы разговаривали с ним как раз перед беседой с вами. Сейчас он уже в рубке, прокладывает наш новый курс — подальше от патрульных звездолетов и десантных баз.

Капитан подавленно молчал, известие о предательстве Отто было последней каплей. И все же даже в этой непростой ситуации он остался самим собой.

«Будь я проклят, если отдам этому недомерку мой корабль, — подумал Кроухерст. — Или я приведу „Анаконду“ домой, или она не достанется никому».

— Позвольте провести вас в ваши новые апартаменты. — Слова лейтенанта буквально сочились ядом, он встал и трижды стукнул в дверь каюты.

В каюту вошли два вооруженных матроса.

— Вот что, Вилли, — обратился лейтенант к одному из них. — Возьмите еще трех человек и отведите капитана в кормовой шлюзовой отсек, там ему будет намного приятнее.

— Какая же ты, лейтенант, все-таки сволочь. — Капитан посмотрел на Фукашиги с нескрываемым презрением.

— Да, и вот еще что. — Лейтенант снова повернулся к Кроухерсту. — Постарайся не доставать меня, хорошо? Просто помни о том, что жизнь твоя сейчас ничего не стоит — достаточно мне нажать кнопку, и ты окажешься за бортом. Желаю приятно провести время…

Даже для такого опытного штурмана, каким был Отто, избежать встречи с патрульными рейдерами было весьма непростым делом. Но вдвойне труднее было выполнять эту работу потому, что он ни на йоту не доверял Фукашиги. Отто имел все основания полагать, что как только он выполнит свою часть работы и приведет корабль назад, к Жемчужине, Фукашиги поспешит от него избавиться. И пока пальцы штурмана бегали по клавиатуре навигационного комплекса, мысли его были заняты совсем другим. Штурман прекрасно понимал, что капитан и большинство офицеров сидят сейчас взаперти, а значит, помощи с их стороны ожидать не приходится. Конечно, можно было без особых хлопот, совершенно «случайно», вынырнуть поблизости от какого-нибудь патруля — если бы Фукашиги не предупредил его заранее о том, какой трагический исход лично для него, штурмана, будет иметь подобная случайность. А штурман хотел жить, причем жить хорошо — можно ли было его за это винить? И чем больше он размышлял, тем тверже становилось его убеждение в том, что в этой сложной игре ему надлежит вести свою партию. Когда два пса грызутся из-за лакомой косточки, она обычно достается третьему…

Рассчитав курс, Отто доложил об этом новому капитану. Незамедлительно появившись в штурманской, Фукашиги внимательно просмотрел колонки цифр и остался доволен.

— Очень хорошо, Отто. На Валетте мы сможем раздобыть нужное оборудование и припасы, возьмем женщин — и в путь, в наш новый рай.

— Но корабельная касса почти пуста, ведь мы не торговый корабль…

— Глупости, Отто. Забудьте о деньгах, вообще забудьте это слово. В нашем раю не нужны будут деньги. А все, что нам нужно, мы возьмем и так — боевой мощи «Анаконды» для этого вполне хватит. Думаете, я случайно выбрал Валетту?!

— Но ведь это пиратство, капитан! — Штурман не мог поверить в то, как быстро кадровый офицер превратился в обыкновенного пирата.

— Бросьте, Отто, вы же давно не мальчик. У нас есть цель, и ради этой цели, ради нашего общего будущего я готов пойти на все, К тому же мы возьмем лишь то, что нам необходимо. Думаю, Отто, вы тоже не прочь прихватить с собой какую-нибудь голубоглазую блондинку? — Лейтенант засмеялся. — Хорошо, Отто. Передайте путевые данные в пилотскую, и можете немного отдохнуть — вы сегодня хорошо поработали. И надеюсь, вы не будете возражать, если до времени прибытия я запру вас в вашей каюте — ради вашей же безопасности?

В шлюзе было достаточно холодно, поэтому капитан зябко кутался в офицерский китель — от ледяной пустоты космоса его отделяло всего три дюйма стали. Но не холод и не угроза Фукашиги открыть наружный люк шлюза волновали капитана — его сейчас беспокоило совсем другое. Как вернуть корабль и подавить мятеж, как перехитрить коварного Фукашиги? Чем больше капитан думал, тем яснее понимал, что вернуть корабль пока не в его силах. Но и безропотно сдаваться он тоже не хотел. И если нельзя подавить мятеж силой, то следует избрать несколько иную тактику. Капитан не боялся смерти, а потому планы его были просты и надежны. Когда все детали операции приняли приемлемые очертания, он взялся за дело.

Прежде всего надо было выбраться из шлюза. Закрыв его здесь, Фукашиги, не зная того, сделал капитану большой подарок. Находись пленник в каюте, снаружи наверняка бы дежурил охранник — но здесь, в холодной стальной камере, заблокированной из центрального поста, откуда просто невозможно выбраться без соответствующей команды с пульта управления, — здесь пленника можно было не охранять.

Все это было так, но не для капитана — его волосы поседели совсем не зря, и накопленный годами напряженной работы опыт оказался как нельзя кстати. Внимательно осмотрев свою тюрьму, капитан встал на колени, аккуратно подцепил уголок пластикового покрытия пола и осторожно завернул его в сторону. Затем прикинул в уме расположение механизмов привода люка и наметил на полу нужную точку. Теперь оставалось надеяться лишь на то, что его затея сработает. Сняв с запястья атомные часы — чудо техники, совмещавшее в себе десятки самых различных функций, капитан сорвал с кителя орденскую планку и ее застежкой аккуратно вскрыл черный стексоглассовый корпус. Достав из батарейного отсека энергетический элемент, аккуратно положил его на выбранное место, затем безжалостно выломал из корпуса часов всю их хрупкую начинку. Осмотрев литой корпус, капитан остался доволен. Теперь — считанные мелочи. Порывшись в карманах, капитан отыскал подходящую по размерам монету и осторожно положил ее на оголенные контакты энергетического элемента, не забыв при этом подсунуть под монету кончик предварительно снятого пояса — он временно послужит диэлектриком. Сверху он накрыл этот сандвич корпусом часов, после чего задумчиво огляделся. Требовалось что-то тяжелое, чтобы не дать возможности энергетическому элементу сместиться в сторону, но ничего подходящего в этой голой камере не было. Слегка поеживаясь от того, что ему предстояло сделать, капитан встал на часы правой ногой. Затем отвернулся и резко дернул за пряжку ремня, приведя в действие свою адскую машину. Под ногой полыхнуло — монета замкнула контакты атомного элемента. Ногу начало ощутимо припекать, поэтому капитан отступил в сторону, благо удерживать элемент больше не требовалось. Корпус часов раскалился добела, пол под ним стал малиновым.

Когда свечение стало ослабевать, капитан носком ботинка столкнул часы в сторону и удовлетворенно улыбнулся — там, где лежал атомный элемент, образовалось оплавленное отверстие. Заглянув в него, капитан с чувством глубочайшего удовлетворения увидел проходивший под полом, чуть в стороне от отверстия, тонкий жгут проводов.

Еще с четверть часа пришлось ждать, пока металл немного остынет, затем последовали почти десять минут упорного кряхтенья и сдержанной ругани, прежде чем удалось импровизированным крючком из деталей орденской планки и золоченого шнура капитанских эполет подцепить этот чертов жгут. Пытаясь протянуть провода сквозь маленькое отверстие, капитан молился о том, чтобы это удалось. И вот провода перед ним. Смахнув со лба капли пота, Кроухерст мысленно воздал хвалу Всевышнему. Самое сложное было сделано, и теперь оставалась сущая ерунда — угадать нужный провод, в противном случае он рисковал своими руками привести в исполнение угрозу Фукашиги. С опаской взглянув на внешний люк шлюза, капитан вздохнул и принялся за дело. Вот они, два провода, желтый и зеленый — по одному на каждый люк. Без лишних колебаний капитан оборвал их о зазубрину на прожженном полу, нагнулся и зубами зачистил концы . проводов, сплюнув куски изоляции на пол. Затем аккуратно оборвал о ту же зазубрину красный силовой провод, при этом блеснула синяя искра, капитана слегка тряхнуло током.

— Вот зараза, — ругнулся он, затем задумчиво посмотрел на оголенные провода. Свобода была близка, но и смерть подобралась гораздо ближе, чем бы того хотелось капитану. Проблема была в том, что он не помнил, какой провод принадлежит внутреннему шлюзу — зеленый или желтый? Этот или тот? Ошибка будет стоить ему жизни. Стоит хоть на мгновение коснуться силовым проводом. любого из двух выводов, и умные электронные схемы, истолковав поданный электронный импульс как приказ к действию, откроют люк. И отменять команду будет уже бессмысленно — пока люк дойдет до конца и вновь закроется, будет, увы, слишком поздно. Капитану зримо представилась картина возможного летального исхода — открывается наружный люк, потоком воздуха его вышвыривает наружу, перекошенное жутким напором неудержимо вскипающей крови лицо багровеет, глаза выходят из орбит… Капитан тряхнул головой, отгоняя жуткое видение, затем очень быстро, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, сделал выбор. Тихий щелчок, искра — и тут же с тихим урчанием сервомоторов внутренний люк шлюза сдвинулся в сторону.

— Хвала Всевышнему, — только и смог прошептать капитан. Осторожно выглянув в пустынный коридор, он огляделся, затем скинул башмаки и торопливо пошел в сторону грузовой палубы, поеживаясь от прикосновения босыми ступнями к холодному металлическому полу.

— Его уже надо будет повесить только за то, что я схвачу насморк, — тихо пробормотал капитан, мысленно представляя раскачивающегося в петле маленького тщедушного лейтенанта…

На грузовой палубе все было спокойно, охраны, как и Предполагал капитан, здесь не оказалось. Да и кому придет в голову охранять пустые отсеки? Потребности команды всегда были очень скромны, а объемы корабля столь велики, что большая часть площади просто пустовала. А потому капитан без проблем добрался до интересующего его отсека — маленького закутка в дальнем конце грузовой палубы. Закрыв дверь изнутри, капитан включил освещение и огляделся. Все правильно, вот он — технический люк, ведущий в межпалубное пространство. Ткнув кнопку инициализации, капитан набрал на засветившейся панели код доступа, люк вздрогнул и медленно открылся.

— Очень хорошо, — пробормотал капитан, мысленно обозвав Фукашиги ослом, не догадавшимся изменить коды доступа. — А еще мнит себя компьютерным гением. Император хренов…

Спустившись в люк, капитан внимательно оглядел проложенные здесь коммуникации, пытаясь вспомнить планировку межпалубных отсеков, затем удовлетворенно хмыкнул и уверенно пошел по узкому решетчатому настилу, слабо освещаемому тусклым светом дежурного освещения.

Сидя в капитанском кресле, Фукашиги напряженно размышлял о том, как погубить Кроухерста. Конечно, шансы полковника добраться до людей и так были невелики, но чем черт не шутит… Если бы не глупая мягкотелость команды, Кроухерст и все непокорные давно бы уже были за бортом. Впрочем — Фукашиги улыбнулся — даже неудачи надо уметь обращать во благо. Он сделал для капитана все, что мог, он предлагал ему быструю и почетную смерть, и не его вина, что капитан захотел умирать долго и мучительно. По-прежнему улыбаясь, Фукашиги наклонился к капитанскому пульту, его пальцы быстро забегали по клавиатуре.

Полет до звездной системы Алкионы прошел без всяких осложнений. Когда раздался сигнал прибытия, Фукашиги мирно дремал в капитанском кресле. Белесая мгла за иллюминатором сменилась черным бархатом космоса, корабль завис в ледяной пустоте, ожидая новых указаний. Лейтенант сладко потянулся — пришла пора отправить капитана в недолгое и, надо полагать, весьма увлекательное путешествие. Вызвав шестерых вооруженных матросов, лейтенант отправился к шлюзовому отсеку.

Когда открылся люк шлюза, лейтенант не мог сдержать мстительной улыбки — полковник Кроухерст, бывший капитан «Анаконды», сидел в углу шлюза и зябко кутался в офицерский китель, его зубы громко стучали. Стальные стены тюрьмы покрылись инеем, побелели даже пышные капитанские усы.

— Надеюсь, вы хорошо провели время? — язвительно осведомился Фукашиги. — Увы, капитан, хорошего помаленьку. Я обещал, что отпущу вас, а я свое слово всегда держу. В вашем распоряжении любой из больших космоботов, выбирайте сами. Все, кто хочет, могут лететь с вами — я не буду возражать.

— Нам нужен провиант и запас воды. И я должен знать координаты этого места.

— Ну разумеется, капитан. Все это сейчас будет погружено. А находимся мы в системе Алкионы — думаю, она вам известна. Надеюсь, что вы и ваш экипаж доберетесь до ближайших поселений.

В десантном ангаре капитан выбрал один из двух приземистых космоботов, внимательно оглядел его снаружи и внутри, проверил уровень кислорода, исправность навигационного комплекса и аварийных маяков. Все было в порядке, но капитан не мог поверить, что лейтенант не подстроил ему какой-нибудь гадости.

Привели одиннадцать человек пленников, не пожелавших предать капитана, затем быстро загрузили продукты, заполнили емкости водой.

Все было готово, капину не удалось обнаружить никаких подвохов. На секунду у него даже возникло подозрение — уж не проснулась ли у лейтенанта совесть?

— Итак, капитан, все в порядке?

— Если не считать того, что вы отняли у меня мой корабль.

— Кораблем меньше, кораблем больше… — Лейтенант усмехнулся. — Доберетесь до места, и вам дадут другой — стоит ли так переживать?

— Могу я напоследок обратиться к экипажу?

— Не можете. Всего хорошего, капитан. Через пять минут я открою створки ангара, так что поторопитесь.

— Тогда поговорите с командой сами. Возможно, кто-то все же захочет полететь с нами. Я не хотел бы оставлять людей в вашей компании, а вам не нужны потенциальные предатели — думаю, на этот раз наши интересы совпадают.

Несколько секунд Фукашиги, прищурившись, смотрел в глаза капитана, затем улыбнулся.

— Может, вы и правы. — Фукашиги снял с пояса личный линком и поднес к губам.

— Вниманию экипажа, говорит капитан Фукашиги. Через пять минут полковник Кроухерст и его люди улетают. Если кто хочет к нему присоединиться, я не буду возражать. Даю одну минуту на сборы. — Отключив линком, Фукашиги повернулся к капитану. — Вы довольны, полковник?

— Вполне.

Один из стоявших рядом охранников неожиданно положил автомат на пол, снял с ремня подсумки и шагнул к Кроухерсту.

— Я с вами, полковник. Возьмете меня?

Кроухерст молча кивнул в сторону бота, матрос быстро вскарабкался по трапу внутрь. Вскоре показался ещеодин человек — полковник узнал в нем офицера связи Янковского.

— Простите меня, капитан, но я не смогу здесь остаться. Позвольте мне полететь с вами.

— Хорошо, забирайтесь внутрь. И проверьте как следует аппаратуру связи.

— Думаю, нам пора закругляться, — произнес Фука-щиги, в его голосе проскользнули нотки раздражения. — У меня много дел, и я не могу зря терять время. Прощайте, капитан. — Лейтенант повернулся и быстро пошел к выходу из десантного отсека, при этом губы его непроизвольно сложились в мстительную улыбку. И наверное, будь лейтенант чуть повнимательнее, он смог бы заметить не менее злорадную ухмылку на лице полковника Кроухерста.

Едва удалившись от «Анаконды», Кроухерст застопорил двигатели.

— А сейчас, ребята, нам предстоит устроить здесь такой шмон, какого вы не делали никогда в жизни. Смотрите, ищите, проверяйте — я готов дать голову на отсечение, что здесь что-то не так. Не мог Фукашиги отпустить нас так просто. Джонни, Крис — наденьте скафандры и обшарьте все снаружи. Ян, вы разберитесь с электроникой — проверьте все уровни, чтобы не было неожиданностей вроде случайно открывшегося шлюза. Вы, Томми, проведите анализ воды и продуктов — вряд ли они отравлены, но лучше проверить. Анализатор вон в том кофре. Остальным искать везде, где можно. Залезьте в каждую дыру, но чтобы все было чисто. За дело…

Маленький космобот стал напоминать растревоженный улей. У постороннего человека, увидь он эту картину, создалось бы твердое убеждение, что команда и ее капитан явно сошли с ума. Все, что можно было отвинтить, открутить, разобрать, было отвинчено, откручено, разобрано. Снимались панели обшивки со стен, вскрывались корпуса аппаратуры, в иллюминаторах то и дело мелькали две призрачные тени — Крис и Джонни проверяли корабль снаружи. И через сорок минут появились первые результаты.

— Капитан, я нашел. — Голос Томми был необычайно взволнованным. — В этом баке с водой недопустимая концентрация алкалоидов спорофиты. Пара кружек такой воды — и все.

—Вы все баки проверили?

— Пока два. Один чистый, а в этом вода отравлена.

— Хорошо, проверьте остальные. А вы ищите, ищите, — прикрикнул капитан на прекратившую работу команду. — Вода в этом баке отравлена, но это не значит, что нет других сюрпризов. Ищите.

Через два часа вернулись Крис и Джонни.

— Снаружи все чисто, капитан, — доложил Крис. — Проверили все от и до.

— Хорошо, отдохните.

Главный сюрприз удалось обнаружить лишь на четвертый час поисков.

— Капитан, посмотрите сюда, — позвал полковника Янковский.

— Что у вас, Ян? Что-то нашли?

— Да. Кто-то внес в программные файлы команду на сброс кислорода. Она будет исполнена через одиннадцать минут.

— Можно ее отменить? — спросил капитан, при этом в космоботе повисла напряженная тишина.

— Очень трудно. Здесь защита от любого внешнего воздействия — стоит влезть в программу или попытаться ее удалить, как тут же произойдет сброс кислорода. Но я, пожалуй, смогу в два раза замедлить таймер — то есть у нас будет двадцать две минуты. А вот что дальше делать, я не знаю. Точнее, знаю, но не успею. — Лейтенант нажал несколько клавиш, мигающий огонек таймера тут же замедлил свой бег. — Мне надо еще часа полтора, чтобы все исправить.

— Крис, Джонни, — позвал капитан. — Вам придется снова выйти наружу. У вас самый большой опыт наружных работ, а потому идти вновь придется вам. Вскройте обшивку вот в этом месте. — Капитан развернул на столе схемы устройства космобота, нашел нужный лист. — Вот здесь, между прочным корпусом и обшивкой, проходит трубопровод от емкостей с кислородом, а вот здесь выходной клапан. Отрежьте и заварите трубу сразу за клапаном. Если он и сработает, то это нам уже не повредит. И поторопитесь, у вас осталось меньше двадцати минут. Сергей, Мак, помогите им надеть скафандры, приготовьте инструмент. Выполняйте.

— Все готово, капитан, — донесся через четверть часа из линкома довольный голос Криса. — Заварили наглухо, утечек не будет.

— Хорошо, возвращайтесь. Думаю, — обратился капитан к команде, — что больше сюрпризов быть не должно. Но на всякий случай надо проверить все до конца.

Клапан сброса сработал через несколько минут. Кро-ухерст напряженно смотрел на голубую полоску уровня кислорода, но она даже не дрогнула.

— Все в порядке, Ян. — Капитан положил руку на плечо слегка побледневшему офицеру связи. — Ты хорошо поработал, и я рад, что ты решил полететь с нами.

— Спасибо, капитан. — Янковский немного смутился. — И все же я проверю все до конца, чтобы можно было спать спокойно.

— Конечно. И попытайся, кроме того, закрыть клапан, так будет надежнее. Мы избежали сюрпризов Фукашиги, но впереди самое трудное — надо добраться до обитаемых миров. А потом придется искать новую работу — вряд ли Компания простит мне потерю «Анаконды». Боюсь, такого корабля мне уже не видать. Да и шансов вновь отыскать Жемчужину почти нет.

— Ну а как же Фукашиги? Что, он так и уйдет безнаказанным?

— А вот в этом я сильно сомневаюсь, — произнес капитан, задумчиво глядя в иллюминатор.

На борту «Анаконды» царила подготовка к высадке на Валетту — к расчетной точке должны были подойти через четыре часа. Одни члены экипажа активно готовились к штурму, снаряжая оружие и нанося на лица боевой грим, другие были достаточно сумрачны — с ролью пиратов свыклись далеко не все. Новый капитан расположился в капитанской каюте и вот уже который час пытался вытравить из нее дух предшественника, штурман колдовал над навигационным компьютером в штурманской рубке. Корабельный кок готовился к праздничному ужину — капитан приказал быть готовым отпраздновать предстоящую победу. Именно в этот момент и раздался сильнейший взрыв — корабль содрогнулся, турбины истерично взвыли и замолкли, за иллюминаторами проступили звезды.

— Аварийную партию на шестой уровень, аварийную партию на шестой уровень. — Голос дежурного офицера заметно дрожал.

Топот ног, встревоженные крики, вой аварийных сирен. Из капитанской каюты выскочил побледневший Фукашиги и бросился на капитанский мостик.

— Что случилось? — подбежал он к дежурному офицеру.

— Авария в двигательном отсеке, перегрузка по цепям питания туннельных двигателей. Система защиты не сработала, пожар в отсеке Д-6.

— О дьявол… Пожар тушится?

— Пожарная система не работает, аварийная партия пытается запустить ее.

— Мостик, отсек-Д-6 задраили, ликвидировать возгорание не удается, — доносившийся из динамиков голос был хриплым и злым.

— Уйди. — Фукашиги оттолкнул дежурного офицера и рухнул за пульт центрального компьютера. Его пальцы бегали по клавиатуре с нечеловеческой скоростью, картинки на дисплеях сменяли друг друга так часто, что, казалось, рассмотреть что-либо на них было просто невозможно.

— Аварийная партия, внимание: срочно переключить разъем РГ-43 в блоке А-4 на РГ-40, о выполнении доложить. Разъем РГ-43 в блоке А-4 на РГ-40, как поняли?

— Ясно, выполняем. — Динамик на несколько секунд смолк, затем снова ожил. — Готово, РГ-43 на РГ-40. Пальцы Фукашиги снова забегали по клавиатуре.

— Мостик, система тушения включилась, теперь справимся…

. Фукашиги откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок.

— И какая же сволочь это сделала? — тихо пробормотал лейтенант, с ужасом понимая, что пожар этот наверняка будет иметь самые неприятные последствия.

Из аварийных отсеков начали поступать первые доклады о повреждениях, и только теперь лейтенант начал понимать весь драматизм сложившейся ситуации. Даже если отбросить все несущественное, выводы были ужасными — туннельные двигатели испорчены навсегда, а без них корабль не сможет выйти за грань реального мира, а значит, теперь это всего лишь груда практически бесполезного железа, способная летать в пределах одной звездной системы.

«Еще не все потеряно, — думал лейтенант, пытаясь трезво оценить ситуацию. — У меня есть еще один бот — правда, он очень тихоходен, но это лучше, чем ничего. Проблема в том, что нас слишком много — для одного бота. А значит… Значит, надо поторопиться…» . Но оформившимся было планам лейтенанта было не суждено сбыться. На левом экране высветился сигнал оповещения о старте космобота.

— Нет!!! — заорал Фукашиги и переключил экраны на наружный обзор. Белая точка космобота стремительно удалялась. — Внимание всем! — Он наклонился к ажурной решетке микрофона. — Угнан второй бот, его надо вернуть! Боевой отсек, дать заградительный огонь, не дайте ему уйти!

Фукашиги включил связь с ботом.

— Стой, сволочь! Если не остановишься, ты покойник! Я приказал открыть огонь! Стой!

Вокруг бота расцвели алые вспышки разрядов — комендоры «Анаконды» пытались преградить путь ускользавшему боту. Неожиданно из динамиков донесся истеричный смех, на месте бота полыхнуло зеленым огнем, и бот исчез.

— Нет, только не это!!! — Фукашиги был вне себя от ярости. — Ушел, сволочь, ушел!

Но как бы лейтенант ни изливал свою ярость, изменить он ничего не мог — космобот нырнул в иные пространства, и достать его было уже невозможно.

— Капитан, штурман сбежал! — Голос вбежавшего матроса, перепачканного сажей, с боевой раскраской на лице был полон отчаяния.

— У-у-у, зараза, — чуть не взвыл от ярости лейтенант. — Это он все подстроил, он! Господи, да он же знает дорогу к Жемчужине! Он нас всех обманул!

— Капитан, взрыв устроил… не штурман. Это Кроухерст сделал.

Капитан медленно повернулся к матросу и взглянул на него такими глазами, что тот побледнел.

— Кроухерст?! Но он не мог этого сделать!

— Он оставил вам записку, капитан. Вот она. — И матрос протянул капитану клочок оторванной от белой офицерской рубашки материи с не очень разборчивой надписью — видимо, писавший очень спешил.

«Надеюсь, лейтенант, ваши имперские замашки теперь несколько поубавились? С наилучшими пожеланиями, капитан Кроухерст.

P.S. Надеюсь, что мы еще встретимся».

Фукашиги сжал кулаки.

— Проклятие. — Он обернулся к дежурному офицеру и взял его за лацканы кителя. — Говорил я вам, что всех их надо было отправить в шлюз, говорил?! Не захотели, струсили. Так вот вам результат, полюбуйтесь! Вот что нам устроил ваш любимый капитан!

Он отпустил офицера и подошел к центральному пульту, сел в кресло.

— Займитесь анализом повреждений. Через двадцать минут жду вашего доклада. Все свободны.

— Ну что ж, капитан, — медленно произнес он после того, как офицер с матросом вышли. — Как бы то ни было, но мне по крайней мере пока есть чем дышать. Чего я, — Фукашиги посмотрел на часы и впервые с момента аварии улыбнулся, — не могу сказать про вас. Да и вам, господин штурман, тоже недолго осталось наслаждаться свежим воздухом…

— Думаю, Макс, ты слышал историю о Потерянной Планете — помнится, пару лет назад о ней довольно много болтали?

— Ну разумеется. — Я взглянул на Даяну с нескрываемым удивлением — уж она-то какое отношение имеет к этой истории? — Но ведь ее, помнится, так и не смогли отыскать?

— Не смогли. «Анаконда» пропала, Кроухерст два года искал свою планету, а сейчас преподает в Академии астронавтики. Об этом, дорогой Макс, знают все. Но есть еще кое-что, о чем кроме меня и одной знакомой тебе леди не знает больше никто.

— И что же это?

— Пару месяцев назад грузовик с Геммы обнаружил космобот. Пилот был мертв — ему не хватило кислорода. Но самым интересным было то, что пилот этот оказался штурманом с пропавшей «Анаконды». Перед смертью он оставил подробное описание всего, что произошло на борту корабля. Оказалось, что на борту «Анаконды» произошел сильнейший взрыв и она лишилась туннельных двигателей. Но самое главное — он дал координаты корабля на момент аварии. А где корабль, там и координаты Потерянной Планеты.

— Что же он сразу не дал координат Планеты?

— Ты плохо разбираешься в астронавтике. Макс.

— Я вообще в ней не разбираюсь…

— Неужели? — В глазах Даяны мелькнула усмешка. — Ладно, не буду спорить… Потерянная Планета находится в неосвоенных секторах, поэтому для них не составлено навигационных карт. Сам штурман с «Анаконды», наверное, и смог бы ее найти, но без него это можно сделать только по данным из бортового компьютера «Анаконды». Я знаю, где искать «Анаконду», а значит, координаты Потерянной Планеты почти у меня в руках.

— Почему же об этом больше никто не знает? — Я несколько оживился. Дьявол меня разбери — похоже, Даяна и впрямь напала на след. Не могу сказать, что я так уж люблю деньги, но от подарка в виде планеты и я бы не отказался!

Даяна улыбнулась:

— Потому что человек всегда был и останется жадной, лживой, завистливой обезьяной, что бы с ним ни делала цивилизация. Одни это признают — как, например, мы с тобой, и играют по этим правилам, ну а другие… Другие ждут удобного случая, чтобы скинуть белые одежды и показать свою истинную натуру. — Даяна несколько секунд помолчала, ее глаза слегка затуманились. — Они передрались, Макс, просто передрались — слишком уж велик куш. На борту грузовика их было четверо. В финале остался один, он взорвал корабль, а сам бежал на спасательном боте. Но у него не было средств для организации экспедиции, поэтому он начал искать компаньонов. Так это дело попало ко мне.

— И где же этот человек?

— Ты же знаешь. Макс, я не люблю тех, кто играет не по правилам. Убил своих коллег, взорвал корабль… Грубо и некрасиво, халтура. Пришлось его пристрелить…

— Ну а при чем здесь девушка, за которой вы охотились?

— Клара? Просто она оказалась последней в этой цепочке.

— Что, неужели и она кого-то отправила на тот свет? — Мысль о том, что ж»я протеже была не столь уж невинна, оставила в моей душе неприятный осадок.

— Наверное, просто не успела. — Даяна засмеялась. — Хотя стоило бы. Она была приятельницей того типа, и он спрятал в ее доме дискету с координатами — боялся, что у него ее могут украсть. А как только мы на него слегка нажали, сразу и сдал свою очаровательную подружку. Ну что прикажешь делать с таким подлецом? — Даяна развела руки в притворном возмущении. — А подружка эта тоже оказалась с норовом — она видела, как этот идиот прятал дискету, прочитала все данные, уяснила что к чему и попыталась сбежать. Пришлось ловить. А тут и ты объявился. Благодаря всем этим событиям мы и сидим с тобой сейчас в этой каюте.

— А где же Клара? Сбежала?

— Не думала, что ты о нас такого плохого мнения. Ганс!

Охранник у дверей вошел во вторую комнату и вывел из нее пленницу, держа ее за волосы. Руки девушки были связаны, рот заклеен. Подведя девушку к улыбающейся мисс Стоунер, охранник резким рывком сбил ее на пол. ; — — Вот видишь, милая, что бывает, когда не слушаешься старших. — Я с сочувствием посмотрел на девушку. — Говорил же тебе — дождись меня, а ты не послушалась.

— Не считай ее невинной малышкой, — нахмурилась Даяна. — Эта стерва запомнила данные с дискеты и уничтожила ее, а теперь требует у меня половину всех будущих доходов.

Я с интересом посмотрел на девушку — похоже, она начинала мне нравиться!

— Ну а ты? — Я вновь повернулся к Даяне.

— А что я? Пообещала скормить ее крокодилам. Мы как раз с ней беседовали об этом перед твоим приходом.

— Милая, лучше не спорь с Даяной, — обратился я к девушке. — Уж поверь мне, если она что пообещала, то обязательно сделает. А потому не ерепенься и дай ей все, что она просит.

Девушка кивнула и попыталась что-то сказать.

— Ганс, развяжи ее!

Охранник развязал пленнице руки, затем резким рывком сорвал у нее со рта пластырь, причем сделал это с явным наслаждением. Девушка вскрикнула от боли, но быстро взяла себя в руки.

— Тридцать пять, — тихо произнесла она, сдув со лба прядь непокорных волос и растирая онемевшие руки. — И ни процентом меньше.

— Ну и как она тебе? — В глазах Даяны зажглись хорошо знакомые мне огоньки. — Одной ногой в могиле, и все же ставит какие-то условия. И не понимает, дурочка, что стоит мне захотеть, и она через минуту выложит мне все как на духу.

— Выложу, — подтвердила девушка. — Но будет ли это правда? Всю жизнь будете искать — и не найдете. Тридцать пять — и мы компаньоны.

— Что скажешь. Макс? — Даяна взглянула на меня с нескрываемой усмешкой. Было видно, что эта ситуация ее искренне забавляла. — Вот так всегда — просишь людей по-хорошему, просишь — а они не понимают. И потом еще меня называют жестокой… — Она сокрушенно покачала головой. — Ладно, пора все это заканчивать, у нас слишком мало времени. Гарри, приступай…

В руках у Гарри появился уже знакомый мне инъектор. Один охранник держал девушку за руки, другой зажал ей ладонью рот. Девушка отчаянно сопротивлялась — видимо, она слышала все, что произошло в этой комнате чуть раньше, а потому отлично понимала, чем ей грозит эта инъекция. Я спокойно сидел в кресле — нельзя сказать, что мне было не жаль малышку, но в данной ситуации ее упорство шло на руку маленьким милым зверюшкам, которые, как я догадывался, уже вовсю резвились в моей крови. Время работало на них — а потому я просто сидел и смотрел.

Охранник, державший девушку, смотрел на меня с нескрываемым злорадством.

— Хорошие у тебя люди, Даяна. — Я взглянул на авантюристку и кивнул в сторону державших девушку боевиков. — Одного не пойму, почему это вон тот тип смотрит на меня с таким видом, будто я утопил его бабушку?

Услышав это, охранник чуть не обезумел. Бросив девушку, он выхватил пистолет и шагнул в мою сторону.

— Убью, сволочь… — тихо прошипел он, поднимая ствол.

— Ганс, на место, — тихо приказала Даяна, и трясущийся от злости охранник был вынужден повиноваться.

— Все очень просто, Макс. Просто тот идиот, которого ты застрелил сегодня — надеюсь, мы забудем этот инцидент как досадное недоразумение, — был его братом.

— Ах вот оно что, — произнес я с наигранным облегчением. — То-то я думаю,, что эта опухшая физиономия мне уже знакома. А что, — добавил я после секундной паузы, — тот, второй дебил, тоже был его братом?

— Нет, — засмеялась Даяна. — Это было бы уже слишком…

— Надо же, а ведь так похожи…

Побледневший охранник смотрел на меня с таким выражением, что мне стало совершенно ясно — эту проблему надо решать как можно скорее, кначе столь горячая братская любовь могла вылиться в крест на моей могиле.

Девушку отпустили, Гарри подвел ее к креслу и усадил, затем вынул из кармана платок и кинул ей на колени — из глаз девушки катились слезы.

— Итак, подведем итоги. — Голос Даяны обрел хорошо знакомый мне повелительный тон. — Все вопросы решены, и по прибытии на Мельхиору мы отправимся в небольшое, но крайне полезное путешествие. Надеюсь, что и Клара, и ты, Макс, приложите максимум рвения и старания, чтобы не разочаровать меня. По окончании экспедиции обещаю дать вам вакцину и отпустить на все четыре стороны. Более того, при хорошей работе вы можете рассчитывать даже на некоторое вознаграждение. Если тебе деньги не нужны, — Даяна заметила мою скептическую улыбку, — то можешь отдать их своей компаньонке. А теперь все Могут разойтись по своим каютам.

Стоявший у дверей Ганс открыл входную дверь. Встав с кресла, я сладко потянулся и неторопливо пошел к выходу. Поравнявшись с Гансом, подмигнул ему, затем слегка повернулся и резко поддел его коленом снизу. Когда охранник согнулся от боли, я одним рывком свернул ему шею…

Мгновение — и три пистолета готовы были превратить меня в хорошо прожаренный труп, но я уже стоял с поднятыми руками и с выражением полной покорности на лице.

— Все, все, сдаюсь, господа, не делайте непоправимых ошибок…

Дверь за моей спиной снова захлопнулась, спокойно сидевшая в кресле Даяна взглянула на меня с нескрываемым любопытством.

— Как прикажешь это понимать, Макс?

— Но, Даяна, ты же сама видела, что этот малый готов был пристрелить меня при первой возможности — и этим, безусловно, поставил бы под угрозу успех всей операции. Кроме того, у меня есть одна маленькая слабость — я очень люблю спать спокойно. Да и вообще, брат этого идиота уже явно его заждался. Так что все, что я сделал, так это способствовал воссоединению семьи…

— Очень может быть. — Даяна задумчиво провела рукой по струящимся волосам, при этом Гарри и охранники опустили оружие. — Только, пожалуйста, милый Макс — постарайся, чтобы подобных инцидентов больше не было. Иначе, клянусь небом, ты отправишься искать своих родственников…

Разглядывая корабль Даяны, я не мог удержаться от восторга. Великолепный разведывательный рейдер, притом совершенно новый — его угольно-черная и девственно-чистая броня не имела и намека на знакомство с метеоритными потоками, облаками межзвездной пыли и прочей космической гадостью. Именовался рейдер «Горгоной», в полном соответствии с натурой его хозяйки.

— Я и не знал, что такую штуку можно приобрести в частную собственность. Где ты его купила?

— Купила? Мой Бог, Макс, как низко же я пала в твоих глазах! Стану я тратить деньги на кусок металлолома. — Девушка наградила меня таким уничижительным взглядом, что я сразу все понял.

— Изменим постановку вопроса: у кого ты его увела?

— Ну, положим, увела не я лично, но руку к этому я все же приложила. Этот корабль угнали с Земли, прямо с территории Тихоокеанской верфи.

— Недурно. А ты, стало быть, все это организовала?

— Вот именно.

— А как с документами? Как-то не хочется бегать-от каждого патруля.

— Документы надежные. Корабль принадлежит Центральному Технологическому институту, и по его заказу мы будем вести поиск полезных ископаемых — а потому корабль оснащен всей необходимой поисковой аппаратурой. Аппаратуру, к сожалению, пришлось купить.

— Вот удивятся в институте, когда узнают, владельцами какого замечательного корабля они являются!

— Вряд ли стоит посвящать их в эти тонкости… А впрочем, если я стану хозяйкой Потерянной Планеты, то, может, и подарю им на радостях этот корабль.

— Однако запросы у тебя немалые…

— Ты же знаешь. Макс, я не люблю мелочиться. А уж если планета будет у меня в руках, то поверь, я сумею ею как следует распорядиться.

— Все бы ничего, но вот планету жалко… — произнес я и, не дожидаясь возмущенного ответа атаманши, быстро залез по трапу в бездонное брюхо корабля.

На Мельхиоре мы пробыли четыре дня — два дня дожидались прибытия .этого рейдера, еще два дня готовились к полету. Экипаж «Горгоны» состоял из шести человек, однако Даяна оставила только капитана, велев остальным ждать ее возвращения. И когда капитан Иоганзен, грузный неприятный мужчина лет сорока, жарким поздним вечером оторвал «Горгону» от бетонной площадки космодрома, на ее борту, помимо него, находилось всего шесть человек — Даяна, Гарри, два охранника — Багзли и Вадим, ввязавшаяся в эту историю глупышка Клара и, разумеется, я. Как только корабль вышел в открытый космос, все члены экипажа, за исключением капитана, оставшегося в пилотской кабине, покинули кресла центрального модуля — на разведывательных кораблях типа «Горгоны» предусматривался отстрел этого модуля в случае серьезной аварии при взлете или посадке. Повинуясь приказу Даяны, все разошлись по своим каютам.

Лежа в своей каюте, я отрешенно смотрел в пластиковый потолок и просчитывал возможные варианты действий. Не будь в моей крови этих чертовых зверюшек, все было бы намного проще, но сейчас, как ни крути, все карты в руках Даяны — этим чертовым уколом она сковала меня по рукам и ногам. Перспектива, мягко говоря, вырисовывалась невеселая — если меня не прикончит Даяна, то это сделают зверюшки, и наоборот. Да еще существовала опасность того, что мы можем слегка задержаться — в указанных Кларой координатах находилась большая планетная система, и отыскать там корабль не так уж и просто. А всякая задержка в моем случае в прямом смысле слова подобна смерти. Необходимо перехватить инициативу, но как? Что противопоставить железной хватке Даяны? Ничего путного в голову не приходило. Я ворочался с боку на бок, ходил по каюте из угла в угол, часами смотрел в белесую мглу за окном — и ничего не мог придумать.

Два раза в сутки мы обедали в корабельной кают-компании, при этом время от времени я замечал на себе немного насмешливый взгляд Даяны — судя по всему, она прекрасно понимала, какие мысли вертятся в моей голове, и ощущение того, что она держит меня за горло, доставляло ей немалое удовольствие. Я был бессилен — и она это прекрасно понимала. Но Клару держали запертой в каюте — как сказала Даяна, она по себе знает, что женщинам нельзя доверять ни на йоту.

Так прошли первые сутки полета, затем вторые. И лишь к исходу третьих суток в моем воспаленном мозгу мелькнула смутная мысль, обещавшая слабую надежду. Сначала я отбросил ее как нереальную, затем вернулся к ней снова. Еще пару часов я отрабатывал варианты действий в русле посетившей меня идеи, выискивая все ее слабые места. Таковых, к сожалению, было весьма много, и все-таки это был шанс — точнее, шанс обрести шанс. А раз есть хоть какая-то надежда — надо действовать! Поверить в то, что Даяна нас отпустит, могла разве что глупышка Клара — но не я. Увы, я слишком хорошо знал поразительную неприязнь Даяны к возможным свидетелям ее авантюрных махинаций — именно в результате этой неприязни все ее спутники, попутчики, кавалеры и помощники всякий раз непостижимым образом исчезали, гибли в катастрофах, погибали в пьяных разборках, в их среде совершенно фантастическим образом расцветал производственный и бытовой травматизм, причем почему-то всегда с летальным исходом… В итоге после очередной темной истории Даяна и ее бессменный телохранитель Гарри просто исчезали, не оставляя после себя ни улик, ни свидетелей. Однажды мне довелось поработать с Даяной — это было не самое плохое время в моей жизни, но в финале мне все же пришлось «скоропостижно скончаться» и удрать на другой конец галактики, не забыв, правда, прихватить кое-какие безделушки Даяны — исключительно ради памяти о ней! И разве моя вина, что она восприняла это так серьезно?!

Ползти по узкому лазу было очень неудобно, но приходилось терпеть. Крепко сжимая в левой руке фонарик, я упрямо пробирался вперед, стараясь не думать о том, что могу застрять здесь навсегда. План коммуникаций у меня был самый приблизительный, а потому рассчитывать приходилось в основном на интуицию. Лаз впереди несколько расширился, но радость моя была недолгой — через пару метров тоннель резко сменил направление, отвесно уходя вниз. Посветив фонариком в эту темную мрачную дыру, я невесело усмехнулся — туда я, возможно, еще смогу спуститься, но вот вернуться назад… Глубина колодца была метра три, внизу угадывался очередной поворот. Лезть в эту мышеловку не хотелось, но выбирать не приходилось, потому, зажав фонарик зубами, я медленно скользнул в этот чертов колодец, сожалея о том, что спускаться приходится вниз головой. Упираясь локтями и спиной в стены, я осторожно скользил вниз, затем зацепился ступнями за верхний срез, несколько секунд передохнул и скользнул дальше. Вот и дно. Упершись в него руками, я выгнул шею и посветил в боковой тоннель — вроде все нормально. С трудом протиснувшись в него, перевернулся на живот и пополз дальше. Теперь надо выбраться из этого короба — похоже, я уже близок к цели. Осторожно сняв с шеи цепочку с резаком, я поставил его на четверть мощности и вырезал в стене короба аккуратный проем. Дождавшись, когда раскаленный металл остынет, я осторожно отогнул едва державшийся лист в сторону и посветил фонариком в темноту. В полутора метрах надо мной находилась толстая горизонтальная перегородка — судя по всему, я находился под полом жилого отсека — а значит, в двух шагах от цели. Внизу, прямо у моих глаз, располагался решетчатый настил технологической переборки, она использовалась при монтаже коммуникаций. Что ж, не так уж плохо! Выбравшись из лаза, я осмотрел потолок, прикидывая расположение кают. Задача оказалась даже проще, чем я предполагал, — ориентируясь по входящим в каюты коммуникациям, я быстро вычислил нужные помещения. Итак, вот она — каюта Даяны. Я посмотрел на часы — четверть третьего. Если я прав, эта очаровательная кобра должна сейчас спать сладким сном. А вот и вентиляционный патрубок — именно ради него я и проделал это утомительное путешествие. Уменьшив мощность резака почти до минимума, я осторожно прожег в трубе маленькое отверстие. Остальное было уже совсем просто — просунув в отверстие наконечник баллончика со снотворным аэрозолем, я впрыснул самую что ни на есть королевскую дозу — видит Бог, для Даяны мне ничего не жалко! То же самое я проделал с каютой Гарри. А вот усыплять охранников было нельзя — они по очереди несли дежурство, и потому внезапный сон мог навлечь на меня нежелательные подозрения. Итак, все сделано, пора в обратный путь.

Назад я добрался без происшествий, знакомая уже дорога заняла минимум времени. Выбравшись из вентиляционного короба камбуза, я привинтил на место решетку, затем выглянул в коридор и, убедившись, что все тихо, проскользнул к своей каюте. Включив свет, я оглядел себя в зеркале — вид, надо сказать, был неважный. Грязная пыльная одежда, несколько ссадин на локтях — увы, сейчас у меня не было времени приводить себя в порядок. Открыв чемодан, я прыснул себе в рот антидотом — чтобы не уснуть самому, затем достал комплект универсальных отмычек, погасил свет и осторожно вышел из каюты.

Как я и ожидал, Гарри спал мертвым сном. Зуммер сигнализации тревожно пищал, сообщая о непрошеном вторжении, но Гарри ничего не слышал… Ну еще бы — зря, что ли, я платил за снотворное такие деньги? Включив свет, я приступил к поискам и через пару минут нашел то, что искал. Ласково поглаживая инъектор, я подошел к безмятежно спящему Гарри, стянул одеяло и, прижав головку инъектора к его ноге, нажал кнопку. Гарри даже не вздрогнул. Накинув одеяло, я погасил свет, аккуратно прикрыл за собой дверь и уже через несколько секунд был в каюте Даяны.

Что ни говори, а стерва эта была действительно хороша. Разметав по подушке белокурые волосы, Даяна спала безмятежным сном, и трудно было поверить, что это неземное создание столь свирепо и беспощадно. Черт побери, какой удобный момент разделаться с этой коброй! Впрочем, вряд ли у меня поднялась бы рука на такую красоту. Ну не могу я пристрелить женщину, не могу. Вот взорвать — другое дело. Увы, вакцина у Даяны, а потому придется оставить это удовольствие на будущее…

Стянув одеяло, я невольно залюбовался ее фигурой, в голове шевельнулись глупые мысли. Не удержавшись, я осторожно расстегнул ночную рубашку Даяны и несколько секунд любовался ее прекрасным телом. Затем, тяжело вздохнув, без колебаний приложил инъектор к атласной коже — дело есть дело. Теперь оставалось только вернуть на место инъектор да привести себя в порядок, чтобы по моему виду нельзя было догадаться о том, что ночь эту я провел отнюдь не в постели.

— Сладких тебе снов, принцесса… — мстительно пробормотал я, накрывая Даяну одеялом, затем погасил свет и аккуратно закрыл за собой дверь.

Сидя в своей каюте, я подводил итоги проделанной работы, выискивая возможные недоработки. Да нет, вроде все прошло гладко, заметить никто ничего не должен. Как бы то ни было, в моих руках появился пусть и не очень сильный, но все же козырь — Гарри и Даяна теперь тоже являются носителями маленьких милых зверюшек. Кому как, но мне этот факт доставлял истинное удовольствие, и потому настроение мое значительно повысилось. Впрочем, торжествовать победу еще было очень рано — узнай сейчас Даяна, что я вкатил ей дозу этой мерзости, и она задушит меня голыми руками — несмотря на все мои таланты, я вряд ли смог бы ей противостоять — уж поверьте мне на слово, ничего хуже разъяренной Даяны в галактике не существует. А потому козырь этот придется приберечь до лучших времен — до тех пор, пока не будет выполнена вторая, пока еще достаточно смутная часть моего плана.

В указанную Кларой звездную систему мы прибыли на шестой день. Когда смолкли двигатели, я глянул в иллюминатор, но кроме бархатной пустоты космоса и неподвижных звезд ничего не заметил. Вышел в коридор, поднялся на смотровую площадку. Яркий свет местного светила заливал все голубоватым светом, прямо над головой висел огромный шар неизвестной планеты, сплошь затянутый грязно-серыми облаками. Через пару минут прозвучал сигнал Общего сбора — Даяна вызывала всех в кают-компанию.

— Итак, господа, мы на месте — если только наша милая Клара ничего не перепутала. — При этих словах Даяна наградила Клару таким взглядом, что та невольно вздрогнула. — Не буду утомлять вас долгими объяснениями, скажу лишь одно — «Анаконда» находится на этой планете, так как больше ей быть негде. В общем, если у нового капитана «Анаконды» была хоть капля здравого смысла, то он посадил корабль именно сюда — хотя бы потому, что лучшего здесь ничего нет. Через час начнем сканирование планеты, все наши дальнейшие действия будут'зависеть от результатов поиска. Пока все свободны…

Ну что ж-по крайней мере в ближайшие часы хоть что-нибудь, но прояснится. Все говорило за то, что приближается развязка, и если мне не удастся запастись козырями, моя карта будет бита — у меня не было ни малейших сомнений в том, что как только координаты Потерянной Планеты — или Жемчужины, как ее называл капитан Кроухерст, окажутся в руках Даяны, меня ждала быстрая и, хочется надеяться, безболезненная смерть…

Второй час кружила «Горгона» вокруг планеты, и все это время Даяна, Гарри, капитан и я неотрывно следили за показаниями мониторов. Пока ничего обнаружить не удалось, хотя десятки чувствительнейших сканеров проверяли планету по всем возможным параметрам.

— Гиблое место, — проворчала Даяна. — Ничего полезного, куда ни глянь, кругом пустая порода. Капитан, вы говорили, что здесь когда-то были поселения?

— Здесь лет сто работали горнорудные предприятия Компании, — пояснил Иоганзен. — И уже лет триста планета заброшена.

— Похоже, эту планету действительно успели хорошо почистить. — Гарри указал на колонки цифр. — Выкачали все, что можно.

— Да, Компания всегда работает основательно. Напоследок, как всегда, решили раздеть планету — вырубить все леса, но помешал какой-то скандал в правительстве, и работу пришлось свернуть.

— И что, вы думаете, с того времени здесь могло что-то измениться? — Даяна была явно не в духе, поэтому капитан предпочел промолчать — а уж мне совсем не хотелось влезать в их милую беседу. Но у Даяны на этот счет были свои соображения.

— Ну а ты что думаешь, Макс?

— А я вообще не думаю, мне думать вредно — врачи еще в детстве запретили. Думать должно начальство. — Я повернулся в кресле и в упор посмотрел на Даяну. Несколько секунд она выдерживала мой наглый взгляд, затем улыбнулась и снова перевела взгляд на мониторы.

— Именно за это я тебя и люблю, — мягко произнесла она, не отрываясь от показаний приборов. — Кто знает, если будешь себя хорошо вести, то, может быть, и заслужишь мое прощение. Ну а если ты еще и колье мое вернешь да мою любимую изумрудную брошь…

— Это ту самую, что ты стащила у принцессы? — уточнил я.

— …то у нас с тобой вообще будет царить полное согласие, — закончила Даяна, не обращая внимания на мое замечание.

— Я подумаю над этим предложением, — ответил я самым заинтересованным тоном. Правда, говоря откровенно, шансы Даяны увидеть свою брошь и уж тем более ее роскошное бриллиантовое колье были, мягко говоря, не слишком велики. Так уж получилось, что в условиях, скажем так, жуткого финансового кризиса (я купил виллу на Земле, на берегу Атлантического океана) я был вынужден по камешку распродать все это бесценное великолепие — что же мне было делать, если покупать краденые драгоценности целиком никто не захотел?! Правда, информировать Даяну о столь прискорбной кончине ее драгоценных безделушек в данной ситуации я счел неуместным.

Пискнул сигнал одного из датчиков, Даяна встрепенулась, но капитан отрицательно качнул головой:

— Наверное, остатки каких-то былых сооружений Компании — для «Анаконды» слишком мала масса.

На протяжении последующих сорока минут датчики еще несколько раз засекали различные металлоконструкции, но всякий раз они оказывались остатками былой хозяйственной деятельности. Даяне надоело бесцельно всматриваться в мониторы, поэтому она просто сидела в кресле, задумчиво разглядывая окутанную густыми облаками планету.

— Мисс Стоунер, посмотрите сюда, — снова подал голос капитан.

— Что там у вас на этот раз?

— Точечное повышение радиоактивности вот в этом районе плюс наличие значительной массы металла. — Капитан ткнул пальцем в радиокарту планеты.

— И что это значит?

— Я думаю, что…

— Это значит, что у нас сразу две новости — одна хорошая, другая плохая, — перебил я капитана. — Хорошая состоит в том, что мы, похоже, действительно нашли корабль. Ну а плохая — в том, что посадка нашего драгоценного корабля оказалась не столь удачной, как бы нам хотелось.

— Что ты хочешь этим сказать? — Слова Даяны тяжелели прямо на глазах.

— Если это действительно наш корабль, мисс Стоунер, то он разбился, — тихо ответил Капитан.

— Это однозначно?

— Это скорее всего именно так, — уклончиво ответил капитан. — По крайней мере я не предполагаю, при каких еще условиях могло появиться радиоактивное пятно — в этом отношении Компания всегда работала крайне аккуратно.

— Но это может быть другой корабль?

— В принципе может, мисс Стоунер, но слишком уж совпадает указанная датчиком масса с регистрационной массой корабля. — Капитан кивнул на монитор.

— В любом случае, капитан, нам надо убедиться в том, что корабль действительно разбился.

— Разумеется, мисс. Продолжим сканирование или будем садиться?

— Садимся, капитан. Если это «Анаконда», то дальнейшие поиски не имеют смысла.

— Слушаюсь, мисс Стоунер…

Посадка проходила вполне буднично. Сидя в кресле центрального модуля, я молча ждал, когда стихнет окутывающий корабль плазменный вал и откроются броневые створки иллюминаторов. Иоганзен был довольно лихим капитаном, об этом свидетельствовали весьма чувствительные перегрузки. Впрочем, трудно было в чем-либо упрекать его — ну у кого хватит терпения выдерживать предписанные для пассажирских кораблей посадочные траектории, управляя замечательным разведывательным рейдером с поистине неограниченными возможностями? По крайней мере именно так я объяснял лихие маневры капитана, на которые мой организм отзывался вполне отчетливым похрустыванием костей. Мне и в голову не приходило, что подобные маневры были выработаны капитаном совсем не от хорошей жизни — на своем долгом веку он успел побывать в самых разных переделках и потерять два корабля, сбитых зенитным огнем противника. И замысловатые вензеля «Горгона» выписывала не по прихоти капитана, а благодаря въевшейся в его кровь привычке — в конце концов, береженого Бог бережет…

Наконец раздвинулись створки иллюминаторов, но увидеть ничего не удалось — корабль шел в сплошной облачности, и лишь через несколько минут последние хлопья облаков уплыли вверх. Вытянув шею, я попытался рассмотреть землю — с моего места это оказалось не так-то просто сделать. Но ничего примечательного я не увидел — сплошной ковер джунглей с редкими скальными выступами. Было довольно сумрачно, свет местного светила с трудом пробирался сквозь густой облачный покров. «Не слишком приятное место, — думал я, глядя на проплывающие внизу джунгли. — Может, тем парням с „Анаконды“ даже повезло, что они сели не совсем удачно. По крайней мере мне бы не хотелось здесь жить, без всякой надежды когда-нибудь отсюда выбраться».

— Семь минут до контрольной точки. — Тихий голос капитана вывел меня из задумчивости.

Итак, через семь минут можно будет полюбоваться бренными останками «Анаконды». Правда, особой радости этот факт у меня не вызывал — кто его знает, что взбредет на ум Даяне, когда она убедится в крахе своих надежд? Я ей буду не нужен, а от лишних вещей она привыкла без колебаний избавляться. В данной ситуации трудно было что-то планировать, и я с полным правом мог пообещать себе только одно — если уж предстоит отправиться в мир иной, то сделать это мне будет приятнее под руку с Даяной.

— Две минуты до контрольной точки.

Что ж, сейчас все выяснится! Я почувствовал прилив азарта — наступал момент истины, близились решающие события, и ощущение этого, несмотря на весьма невеселые перспективы, наполняло меня чувством какой-то особой радости. Что, финиш? А почему бы и нет! Ведь я всегда прекрасно понимал, что рано или поздно этот момент обязательно наступит, более того — тихой унылой смерти в постели, в окружении друзей и родственников — ведь где-то они у меня есть — я всегда предпочитал смерть в азарте боя. Сегодня я, завтра ты — все равно от этого никуда не деться, так стоит ли о чем-то сожалеть? Что может быть лучше игры со смертью, заставляющей выкладываться на все сто? Без риска и приключений жизнь скучна и уныла, не успеешь оглянуться — и вот она, костлявая, призывно манит рукой. Время летит, и хуже всего, когда на излете жизни тебе абсолютно нечего вспомнить…

— Точка ноль, мы на месте.

Отстегнув страховочный пояс, я подошел к иллюминатору. «Горгона» зависла на высоте нескольких сотен метров, но, к своему неописуемому удивлению, вместо искореженных обломков по краям обугленного кратера я увидел возвышавшийся среди джунглей корабль.

— Мисс Стоунер. — Голос капитана был тих и, как всегда, абсолютно спокоен. — «Анаконда» цела, но ближе двухсот метров лучше не подходить — очень жесткое излучение, возможно, повреждены капсулы топливных элементов.

— Хорошо, капитан, садитесь на безопасном расстоянии. — Даяна привстала, отстегивая пояс, и в этот момент раздался предупреждающий окрик капитана, «Горгона» взревела турбинами и рванулась в сторону. Уцепившись за поручень, я успел заметить протянувшиеся к кораблю огненные молнии, и тут же вставший на дыбы корабельный борт вышиб из моей головы остатки сознания…

В жизни лейтенанта Фукашиги не было каких-то особо памятных вех, не было тех событий, которые принято считать судьбоносными. Внешне его жизненный путь был прост; и вполне обычен, и стороннему человеку было бы очень трудно заметить в поведении этого невысокого молодого, человека что-нибудь необычное. Пожалуй, единственной чертой, которую все же смог бы выделить внимательный наблюдатель, была некоторая скрытность, нежелание привлекать какое-либо внимание к своей персоне. Где бы он ни служил, о нем никто не мог сказать ничего плохого, как, впрочем, и ничего особо хорошего — тем не менее карьера его продвигалась достаточно успешно. Внешне он всегда был типичным середняком — в меру усерден и исполнителен, от работы не отлынивает, но и не навязывается, со всеми умеет поддерживать нормальные отношения, никогда, правда, не переходящие в разряд дружеских. Но если бы кто-нибудь мог заглянуть в душу этого спокойного молодого человека, его наверняка бы опалило поистине адским огнем. За внешним спокойствием скрывались неукротимый нрав и полное отсутствие моральных и любых иных сдерживающих принципов. То, что люди принимали за спокойствие и рассудительность, на деле оборачивалось трезвым расчетом.

Еще в детстве Фукашиги понял, что быть первым, быть у всех на виду — не самый лучший вариант и что гораздо выгоднее оставаться в тени, сплетая нити событий за спиной ничего не подозревающих людей. В двенадцать лет его побил соседский паренек — не то чтобы очень сильно, но чувствительно, а главное — на глазах смеющихся сверстников. Два года юный Фукашиги вынашивал обиду — он не спешил, уже тогда в его действиях начал проявляться особый подход, ставший впоследствии для него обычным. Он анализировал факты, он завел досье на своего обидчика, причем досье это хранилось исключительно в голове Фукашиги — он не считал возможным доверять секретную информацию бумаге или электронным мозгам компьютера. О нанесенной ему обиде уже давно все забыли, забыл даже сам обидчик — но не Фукашиги. Он не торопил события, он ждал удобного момента. Он хорошо понимал, что самым главным в этой жизни является терпение…

Каждую осень в небольшой реке, протекавшей неподалеку от их городка, начинался ход большехвостых рипусов — исключительно красивой и очень вкусной рыбешки. «Ищи слабости своих противников» — таким был один из первых выводов, сделанных Фукашиги. Он искал, и он нашел уязвимое место своего врага. Дэвид, а именно так звали его обидчика, любил рыбалку, и именно в период хода рипуса он собирал свои снасти, брал небольшой рюкзачок и на несколько дней забирался в непроходимые дебри, подальше от любопытных глаз. И что удивительного в том, что, когда он в очередной раз пришел на свое любимое место, за ним внимательно наблюдала пара спокойных мальчишеских глаз?

Кризис разразился под утро, когда спавший в маленькой палатке Дэвид проснулся от страшной боли в желудке. Боль становилась все сильнее, испуганный Дэвид потянулся к рюкзаку за линкомом — позвонить домой. Но странное дело, в рюкзаке его не оказалось! Может, он забыл его у палатки, когда вечером звонил родителям. Выбираясь из палатки, Дэвид неожиданно ощутил страшную слабость — он едва мог стоять. Его вырвало, по телу прокатились судороги. Но по-настоящему страшно ему стало тогда, когда в утреннем полумраке он неожиданно различил сидящую на стволе поваленного дерева маленькую неподвижную фигуру.

— Кто… здесь? — спросил Дэвид, с трудом сдерживая , стоны — боль становилась невыносимой.

— Это я, — ответил тихий детский голос, тень шевельнулась и подошла поближе. Слабый утренний свет осветил незваного гостя, и Дэвид вздрогнул, узнав своего соседа.

— Ты зачем… здесь? Помоги… Найди линком, он… где-то здесь… Мне плохо…

— Этот? — Фукашиги держал в руках-маленький черный прибор.

— Дай мне…

Глаза Фукашиги пылали огнем. Положив линком на землю, он демонстративно наступил на него и вмял в землю, послышался тихий хруст.

— Возьми, если он тебе нужен…

— Что ты сделал… — В глазах Дэвида неожиданно мелькнуло понимание. — Так это… ты?

— Ну конечно, я! Что, больно? А думаешь, мне было не больно? А вот так хочешь, вот так! — Фукашиги подскочил к юноше и несколько раз ударил его ногой — в лицо, в живот. — Что, нравится, нравится?!

Дэвид повалился на землю, он тихо стонал и безуспешно пытался отползти. Несколькими пинками Фукашиги вернул его на место, затем перевернул на спину.

— А теперь я буду сидеть и смотреть, как ты сдохнешь! Считал, что ты сильный? А кто ты теперь — хуже собаки!

Почти два часа наблюдал Фукашиги, как умирает его соперник, и в этом было уже больше любопытства, нежели мести — впервые он испытывал действие яда на человеке. Когда Дэвид перестал дышать, Фукашиги стащил его тело в реку, затем, тщательно убрав все следы своего присутствия, переплыл на другой берег и скрылся в лесной чаще.

Это было первое преступление Фукашиги, но далеко не последнее. Случайно погибает его однокашник по колледжу — им обоим нравилась одна и та же девушка, покончил с собой служащий одной небольшой торговой фирмы — судя по всему, несчастный допустил большую растрату и не смог в срок вернуть деньги. Надо ли говорить, что именно в это время у Фукашиги впервые появились солидные, денежные суммы? Но деньги быстро кончились, и Фукашиги справедливо решил, что таким способом большого капитала не заработать, да и вообще это была работа явно не его масш— таба. Нужна была стартовая площадка, нужен был полигон, с которого бы он смог взять уверенный старт — и Фукашиги пошел в космофлот, благо предусмотрительно полученная в колледже специальность инженера по ремонту корабельного оборудования пришлась как нельзя кстати. Младший лейтенант, лейтенант — четыре года работы, сопровождаемые титаническими усилиями по сдерживанию буйного нрава, плюс несомненный дар талантливого интригана обещали быстрый рост по служебной лестнице. Именно в этот момент и подвернулась Жемчужина. Такой шанс выпадает раз в жизни, и Фукашиги это сразу понял. Ценой невероятных усилий ему всего за три дня удалось захватить власть на корабле, из рядового лейтенанта став капитаном «Анаконды». Фукашиги по праву праздновал победу — в его личную собственность попадала планета, не имеющая себе равных. Ну а что касается его соратников по мятежу, то их он не принимал всерьез — это был одноразовый материал, инструмент, судьбой которого он займется немного позже…

Гром, в прямом и переносном смысле, грянул в момент подстроенного коварным Кроухерстом взрыва. Даже первые сообщения о полученных повреждениях ясно говорили о том, что все кончено — без основных двигателей «Анаконда» превращалась в груду металлолома. Последним ударом для новоявленного капитана было бегство штурмана. И хотя Фукашиги знал, что шансов выжить у штурмана не существует — еще во время отправки капитана он внес небольшие изменения в программные комплексы обоих космоботов да вдобавок отравил несколько баков с водой, это не принесло ему удовлетворения. Угнав бот, штурман украл и последний шанс на спасение — принципов связи на таких огромных расстояниях еще никто не придумал, а надеяться на то, что их случайно кто-нибудь обнаружит, было бессмысленно — слишком уж велика галактика…

Впрочем, первоначальная паника быстро прошла, и капитан начал борьбу за собственную жизнь — ведь жизнь остальных членов экипажа его не волновала. После ликвидации пожара Фукашиги принял доклады о состоянии корабля. Как он и ожидал, туннельные двигатели были испорчены безнадежно — что ни говори, а проклятый Кро-ухерст знал свое дело. Определив координаты, Фукашиги просмотрел звездный атлас и горестно усмехнулся — вот уж попал так попал. До ближайших поселений на орбитальных двигателях им пришлось бы пилить лет двести — срок явно нереальный. До ближайшей мало-мальски пригодной планеты было около полутора лет пути, и именно этот вариант он выбрал как единственно возможный.

Эти полтора года потребовали от Фукашиги огромного напряжения — пожалуй, это было самое трудное время в его жизни. Приходилось в зародыше гасить недовольство команды, убеждать, обещать, наказывать. Фукашиги приходил в ярость от того, что должен подстраиваться под этих скотов, но иначе не мог — его пошатнувшийся авторитет был слишком хрупок, и приходилось балансировать на тонком мостике между ложью и правдой. Он вполне обоснованно опасался, что разочарованная команда может расправиться с ним, и потому принял некоторые меры предосторожности — в частно-. сти, устроил несчастный случай второму пилоту корабля. Теперь он был единственным, кто мог грамотно управлять кораблем — он и только он мог привести корабль к цели, только он мог посадить его на планету, только в его лице команда имела шансы на спасение.

Планета оказалась даже хуже, чем он ожидал. Да, было главное — воздух, но на этом все плюсы заканчивались. Частые дожди, вечная сырость — все это обещало массу проблем. Но хуже всего было то, что он не видел выхода — с невыносимой ясностью он понимал, что обречен провести здесь остаток жизни. Богатство, власть, красивые женщины поманили и скрылись из глаз, и вместо них ему даровано вот это, — Фукашиги стоял на гребне небольшой скалы и с отчаянием и злобой смотрел на покрытый туманными испарениями мир — его мир! Именно здесь ему предстояло жить, и жизнь эта обещала быть невыносимой.

Как бы то ни было, но так просто сдаваться Фукашиги не собирался. Удача всегда на стороне сильных — это простое правило он усвоил еще в детстве. Нет безвыходных положений, есть лишь отсутствие настойчивости и веры в себя, в свои силы. Да, сейчас боги не на его стороне — ну так что ж, придется немного подождать! Что-что, а уж ждать Фукашиги умел, и неистовая ярость его и жажда мести, подогреваемые огнем ожидания, разгорались все ярче.

Дабы безнадежность положения не стала для команды столь очевидной, Фукашиги каждому нашел занятие. Одна группа изучала окрестности, составляя карту местности, другая занялась ремонтом повреждений. И хотя как специалист Фукашиги понимал, что исправить двигатели невозможно, он внушал своим людям надежду на спасение — не потому, что хотел приободрить и как-то поддержать их, а потому, что всерьез приходилось опасаться за свою шкуру. Шли недели и месяцы, и Фукашиги приходилось констатировать, что авторитет его неудержимо падает. Надо было готовиться к худшему, и Фукашиги без колебаний выбрал единственный возможный вариант. Однажды утром, проснувшись, команда обнаружила исчезновение своего капитана и дежурившего в ту ночь матроса. Исчезли не только они — исчез один из глайдеров, а с четырех остальных были сняты блоки управления — что фактически приводило машины в негодность. Исчезла часть продуктов, оружия, десантного оборудования, исчезли все средства связи — к побегу лейтенант готовился основательно. Пропал блок памяти корабельного компьютера, а с ним и координаты Жемчужины. Но хуже всего было то, что с бегством капитана пропала и последняя, хоть и очень слабая, надежда на спасение…

Аккуратно ведя глайдер над вершинами деревьев, Фу-. кашиги тщательно продумывал свои дальнейшие действия;

Итак, его противники, а иначе о своей бывшей команде он уже не думал, лишены средств передвижения — и глай-деры, и корабль мертвы без блоков управления. Что ж, теперь у него — Фукашиги улыбнулся — есть хоть какое-то занятие…

Через несколько минут глайдер завис над большим болотом — Фукашиги наконец-то нашел то, что искал. Распахнулась дверь, из машины вывалилось и с громким плеском упало в вонючую болотную воду тело незадачливого матроса.

— Первый, — с удовлетворением произнес Фукашиги и радостно засмеялся.

С бегством капитана жизнь на корабле не закончилась — несмотря на безвыходность ситуации, все понимали, что рассчитывать могут только на себя. Нового капитана выбирать не стали — сначала все важные решения принимались сообща, на корабельном совете, постепенно из общей массы выделилось несколько человек, обладавших наибольшим авторитетом. Именно они и стали планировать всю деятельность поселения, и никто этому не возражал. Медленно, но верно жизнь входила в свое новое русло — человек не животное, привыкает ко всему. Проще всего было адаптироваться к новой обстановке членам поисковой команды — на своем веку им пришлось повидать немало планет, труднее пришлось корабельному персоналу. Как бы то ни было, никто не ленился — именно работа помогала забыть о своем положении, именно в работе была отдушина, помогавшая выжить.

К сожалению, не всем удалось вынести груз безнадежности. Однажды недалеко от корабля нашли корабельного кока с простреленной головой — лучевой пистолет в руке не оставлял сомнений в причине смерти. Спустя два дня повесился механик — как раз над родником, из которого команда брала воду. После очередного собрания, на котором собравшимся пришлось выслушать немало упреков от своих лидеров, положение улучшилось — больше попыток свести счеты с жизнью не было. Но не все определялось исключительно личным желанием, и третий труп, до неузнаваемости изуродованный неведомым животным, дал возможность сделать новые выводы — с тех пор никто не ходил без оружия. Наконец, исчезновение еще одного матроса привело к тому, что выходить в одиночку за пределы лагеря было категорически запрещено.

Вскоре начался сезон дождей. Теплые струи неделями лили с неба, и никто не знал, как долго это продлится. Раскисшая земля, вздувшиеся реки и переполнившиеся водой болота таили новые, еще неведомые опасности, и после пропажи поисковой группы из трех человек решено было ждать улучшения погоды. Долгих четыре месяца — именно столько длился сезон дождей — из корабля выходили лишь для кратких прогулок, когда находиться в чреве поверженной «Анаконды» становилось невыносимым. В некогда слаженной команде вновь начались раздоры, стали возникать самые безумные идеи — когда реальных шансов на спасение нет, разум цепляется за соломинку. Многие уже были готовы лететь куда угодно, они соглашались на смерть в открытом космосе — лишь бы подальше от этой Богом проклятой планеты. Но даже этого они уже не могли сделать — без украденного Фукашиги центрального блока корабль не мог сдвинуться с места. Пожалуй, лишь прекращение дождей спасло команду от полного распада. Но даже посветлевшее небо не внесло большой радости в умы обреченных людей. Трудно к чему-то стремиться, когда нет главного — шанса на спасение.

Большой просторный шалаш, крытый листьями, источник чистой воды, наблюдательный пункт на вершине скалы — так выглядело место, где нашел себе пристанище злой гений Фукашиги. На каменной площадке у края обрыва стоял прикрытый ветками глайдер, в маленькой пещерке, которую Фукашиги со временем хотел углубить, нашлось место всем его припасам. Наиболее ценные вещи — блоки управления глайдеров, центральный блок корабельного компьютера — были тщательно упакованы в пленку и уложены в небольшой пластиковый контейнер. Фукашиги не опасался, что его могут обнаружить — добраться до него без глайдеров, через непроходимые болота у членов команды не было никакой возможности. Впрочем, иногда он навещал их сам…

Первого матроса, корабельного кока, он просто застрелил — этот идиот даже не успел ничего понять. Вынув из кобуры убитого матроса пистолет, Фукашиги поднял ствол вверх и нажал спуск, луч прорезал воздух с тихим шипением.

— Прости, дружище, но такова жизнь, — произнес лейтенант, вкладывая оружие в руку незадачливого охотника. — Придется как-нибудь обходиться без твоей стряпни…

Вторым отправился на тот свет один из механиков. Фукашиги удавил его обрывком кабеля, затем подвесил на этом же кабеле над родником — вряд ли кто-нибудь еще захочет попить водички из этого источника. Другой родник был дальше от лагеря, и лейтенанту это было только на руку.

Третьего, бородатого темнокожего гиганта, он заколол ножом. С трудом неся на плечах его массивное тело, Фукашиги тихо ругался, проклиная всех и вся. Оттащив убитого на достаточное расстояние, он основательно поработал над ним ножом, затем отошел в сторону и полюбовался своей работой — ну чем не дикий зверь потрудился?

После всех этих смертей команда стала вести себя очень бдительно, что сильно осложнило работу Фукашиги. Поэтому с четвертым матросом пришлось поступить не совсем так, как хотелось. Лейтенант застрелил его, утащил труп и утопил в болоте. Хотелось чего-то более назидательного, более красивого, но не получилось — матрос в последний момент увидел лейтенанта, пришлось воспользоваться оружием. Впрочем, немного поразмыслив на досуге, лейтенант пришел к выводу, что получилось все не так уж и плохо — таинственное исчезновение тоже неплохо подействует на психику оставшихся членов команды.

Начались дожди, и положение Фукашиги осложнилось. Целыми днями караулил он новую жертву, но все было зря — команда заперлась в корабле, и напрасно он мок под проливным дождем, вглядываясь в затянутые тугими струями контуры корабля. Наконец удача вновь улыбнулась ему. В один из дней, когда дождь ненадолго стих, он увидел маленькую поисковую группу из трех человек — до зубов вооруженные, они осторожно углубились в джунгли. Он не знал, что они искали, да и какая разница? Все было кончено меньше чем за час. Подогнав спрятанный неподалеку глайдер, Фукашиги погрузил в него трупы и быстро отвез их к ближайшему болоту. Глядя, как трясина затягивает тела, он мягко улыбался, и улыбка эта была страшнее звериного оскала.

Увы, с пропажей поисковой группы всякие вылазки из корабля прекратились, и Фукашиги с чувством выполненного долга отправился в свою резиденцию, справедливо рассудив, что до конца сезона дождей ему здесь больше делать нечего…

Великий Боа по праву считал себя святым — те немногие, кто рискнул в этом усомниться, уже давно встретились с богами, пройдя Ритуал Очищения. Он был святым и знал это без тени сомнения. Великий Боа гордился своим титулом, а потому правил племенем твердой рукой — безжалостно, но справедливо. Вот и сейчас, когда к нему привели юного Кира, несносного отпрыска презренного рода Даберов, он даже ощутил некоторое удовлетворение от того решения, которое ему, несомненно, предстоит принять, — боги уже давно не видели жертв, и дольше затягивать с Ритуалом Очищения было абсолютно невозможно.

Глядя на стоящего на коленях юношу, не смеющего поднять глаза, Боа придал своему лицу подобающее случаю выражение и, обведя взглядом сидящих на циновках членов Совета, обратился к очередной — в этом у него уже не было никаких сомнений — жертве.

— Итак, я и уважаемые члены Совета слушаем тебя. Повтори перед нами те богохульные речи, коими ты вводил в смятение подданных Господа нашего.

Юноша поднял глаза на вождя, и Боа в очередной раз убедился в правильности предстоящего решения — в глазах Кира не было и капли смирения.

— О Великий Боа, поверь недостойному Киру — я говорю правду, достойную самого Господа…

— Не упоминай имя Господа нашего, ты, нечестивец!

— Прости, о Великий. Но я действительно говорю правду. Я видел его, видел! Там, за Большим холмом, у Щербатой Скалы! Он прилетел на сверкающем троне, а потом долго стоял на скале и смотрел.

— И куда же он смотрел? — Примитивная ложь юноши забавляла Боа.

— Не знаю, о Великий. Он просто стоял и смотрел, а потом я испугался и убежал.

— Убежал? — Боа засмеялся, остальные члены Совета тоже потихоньку захихикали. — Но почему же ты убежал от Господа своего, если сумел узреть его?

— Я испугался, я очень испугался. Он так смотрел…

— И как же он смотрел?

— Не знаю, о Великий, но… Но я испугался.

— Сознаешь ли ты, что своими речами, оскверняющими имя Божье, ты совершил великий грех, искупить который сможешь лишь в горниле Очищения?!

— Но, Великий Боа, сжалься — и поверь мне! Сходи к Щербатой скале, и ты убедишься сам…

— У меня есть более важные занятия, чем выслушивать твои сказки. Уведите его. И объявите народу, что завтра в полдень состоится Ритуал Очищения!

Юношу грубо схватили за руки и поволокли к выходу.

— Но я сказал правду, я-не вру, я действительно видел его! — кричал Кир, вырываясь из рук стражника, но его уже никто не слушал — члены Совета тихо перешептывались, обсуждая детали предстоящей церемонии.

В пещере, куда бросили Кира, было сыро и неуютно. С потолка капала вода, стены покрывала скользкая плесень. Несколько маленьких отверстий в одной из стен служили окнами, вход был закрыт массивной дверью из плотно пригнанных досок. Сидя на каменных нарах, юноша думал о том, как глупо все получилось. Ему не поверили — а ведь он сказал правду. Но ужаснее всего было не то, что ему не поверили, не то, что завтра его опустят в Священный Колодец. Хуже всего было то, что ему уже никогда не увидеть Таю. Вот если бы она попросила за него… но Кир тут же отверг и эту возможность. Если вождь поймет, что его приемная дочь влюблена в простого ры— бака, последствия будут ужасными. Нет, за себя он уже не боялся — чему быть, того не миновать. Но вот Тая… Ей подобные откровения могли только повредить.

Выглянув в одно из окошек, он увидел неторопливо шагающего охранника. Нет, убежать не удастся, и вряд ли можно ожидать чьей-то помощи. Оставалось ждать завтрашней церемонии — и думать о лучшем…

В то время как Кир размышлял о своей невеселой судьбе, по узкой лесной тропинке торопливо пробиралась хрупкая невысокая девушка. Она то шла, то бежала, переплывала вздувшиеся от дождей лесные речушки, стороной обходила коварные болота. Девушку звали Таей, и спешила она к Щербатой скале. Ей надо было успеть, обязательно успеть — от этого зависела жизнь дорогого ей человека. Именно ей Кир первым рассказал о своем открытии, и она ему безоговорочно поверила — в отличие от ее отца и членов Совета, приговоривших юношу к смерти. Она не могла попросить отца о снисхождении — слишком уж хорошо его знала… Попросить — значит погубить Кира окончательно. Но был и другой путь, и именно поэтому спешила она к одинокой высокой скале, на которой Кир увидел Бога.

«Если это Бог, то он поможет, — думала Тая, — обязательно поможет. Только бы он был там!»

К Щербатой скале она добралась под вечер. Пошел дождь, одежда Таи быстро промокла. Впрочем, дождь быстро закончился, с недалекого болота поползли языки тумана. Быстро холодало, Таю начало понемногу трясти. Одинокая скала с отколовшейся вершиной напоминала выросший среди джунглей каменный зуб и пользовалась среди членов племени плохой репутацией. Но Таю это не пугало — здесь ее ждал тот, кто мог спасти Кира. Тем не менее, когда она приблизилась к подножию скалы, ее невольно охватил трепет — как бы то ни было, но она вторгалась в обитель богов. Осторожно пробираясь среди деревьев, она добралась до поляны у подножия скалы и затаилась, —внимательно всматриваясь в сгущающиеся сумерки и вслушиваясь в пугающую тишину этого места. Ей было страшно, и все же желание спасти Кира пересилило страх — осторожно выбравшись из подступавших к поляне зарослей, она потихоньку пошла к скале. И сразу же увидела жилище Бога — простой шалаш, покрытый длинными листьями эльстеры. Таю вновь охватил трепет — как-то ее встретит Бог, и что она ему скажет? Упав на колени, она прижалась лбом к земле и несколько минут шептала молитвы, прося о помощи и о прощении за столь бесцеремонное вторжение. И боги ее услышали. Где-то в вышине раздалось тихое жужжание, Тая вскинула голову и увидела нечто, заставившее ее ощутить священный трепет, — на поляну опускался летающий трон, о котором с таким жаром рассказывал Кир. Впрочем, приглядевшись внимательнее, Тая убедилась, что летающая обитель Бога мало напоминала трон — скорее это было нечто продолговатое, с резкими изломанными формами. Бог был там, внутри трона, девушка смогла даже различить резкие черты его лица сквозь прозрачную поверхность передней части аппарата. Потеряв дар речи. Тая смотрела вверх, и в это мгновение невыносимо сильный свет, вырвавшийся откуда-то сверху, ударил в глаза и ярко осветил поляну. Стоя в круге света. Тая уже не смогла сдерживать захлестнувший ее ужас — закричав, она бросилась бежать.

Жужжание в вышине сменилось тихим шипением, и заросли перед Таей полыхнули огнем. Едва не упав, девушка метнулась в сторону, очередная вспышка опалила ей волосы и обожгла руку. Странно, но в эти секунды Тая даже не почувствовала боли — боль пришла позже, когда она прыгнула в небольшую лесную речушку и затаилась под нависшими кустами рогарии.

Бог — если это действительно был он, все еще пытался ее найти. Его летающий трон испускал ослепительно яркий луч, и луч этот скользил по зарослям, пытаясь отыскать ее. Таю. Иногда с неба вновь доносилось шипение, и джунгли накрывал очередной огненный вал, в такие секунды Тая против воли погружалась в воду с головой. Наконец гнев Бога иссяк, и его летающий трон скрылся за скалой. Тая не стала испытывать судьбу, выбралась из реки и, тихонько постанывая от боли в обожженной руке, бросилась прочь от этого проклятого места.

Приближался рассвет, но Кир так и не сомкнул глаз в эту ночь. Да и как было спать, зная, что эта ночь — последняя в твоей жизни? Ему не хотелось умирать, но что он мог сделать? Небо стало медленно светлеть, темнота сменилась предрассветными сумерками как-то незаметно — и Кир неожиданно остро ощутил, что и рассвет этот для него последний. Прижавшись к узкому окошку, он жадно всматривался в быстро светлеющие сумерки — и с ужасом ждал момента, когда звякнет засов и отворится дверь его темницы. Кира бил озноб — ему было невыносимо стыдно своего страха, но сладить с ним он не мог. За свою короткую жизнь ему не раз приходилось видеть, как подвешенное на цепях Колесо вместе с плачущей жертвой опускалось в Священный Колодец. И как его, раскаленное от смертельного жара Священного Огня, вскоре подымали ввысь — увы, еще никто не вернулся обратно, никого еще боги не отвергли — всякий раз Колесо возвращалось пустым. В ушах Кира до сих пор стоял дикий крик последней жертвы, старой женщины, уличенной членами Совета в колдовстве, — и он боялся.

Время шло невыносимо быстро, и то, что должно было произойти, все-таки свершилось. Послышались голоса людей и звон ключа, дверь отворилась, в темницу вошли воины в ритуальных одеждах и Великий Боа, облаченный в свою любимую церемониальную мантию.

— Итак, дорогой Кир, тебе пора приготовиться к путешествию. Надень вот это. — Боа слегка повел рукой, и один из воинов протянул Киру самую ужасную в мире одежду — костюм Приговоренного. Окрашенная в багряный цвет, расшитая блестящими косточками кортарии, эта одежда привела Кира в смертельный ужас, но ему все же хватило мужества взять ее и не торопясь одеться — возможно, спокойствие это было вызвано тем, что Кир был на грани обморока.

Его вывели из темницы и под усиленной охраной вооруженных копьями воинов повели к месту церемонии. Где-то далеко ритмично били барабаны, и Кир знал где — около Священного Колодца. Все жители уже наверняка были там, им раздавали праздничное угощение и хмельной напиток, все были веселы и довольны — по своему прежнему опыту Кир знал, что это именно так. С ужасом он вспоминал о том, как и сам когда-то веселился, как плясал в ритуальных танцах, ел жареное мясо, пил веселящий сок аугавы. И вот он снова идет на этот праздник — но уже по ту сторону.

«Господи, ну неужели Ты не видишь, что я не вино» вен? — думал Кир, не глядя по сторонам и шагая совершенно автоматически. — Неужели Ты допустишь это — ведь я сказал правду!»

К Священному Колодцу его вели около часа. Бой барабанов становился все отчетливее, уже слышалось ритуальное пение и шумный гомон веселящейся толпы. Наконец он прибыл на место, и прибытие его было встречено всеобщим ликованием. На него показывали пальцами, над ним смеялись — и неожиданно Кир понял, насколько глупы и ослеплены эти люди, насколько глуп был он сам — когда был на их месте. Он смотрел в их лица и не мог уловить ни одного сочувственного взгляда. Да и на чье сочувствие он мог рассчитывать? Кир вырос сиротой, его воспитал одинокий рыбак, умерший несколько лет назад — с его смертью Кир остался совсем один. Глаза Кира беспомощно шарили по толпе, ему хотелось броситься прочь от этих колючих глаз, но он продолжал медленно идти к своему эшафоту, понимая, что своими жалкими попытками бегства, своими криками и стонами только прибавит радости этому тупому стаду. И Кир молчал, в его душе неожиданно проснулась злость — он гордо вскинул голову и молча поклялся, что палачи его не услышат ни единого стона. И к Священному Колодцу он подошел в состоянии незнакомой ему отрешенности — совершенно спокойно он смотрел на то, как готовили Колесо, как проверяли исправность барабана и целостность удерживающих Колесо цепей. Над открытым жерлом Священного Колодца клубился слабый дымок, но и это не заставило Кира дрогнуть — где-то в глубине души даже мелькнуло удивление —я ли это? Кира подвели к высокому деревянному помосту, здесь он и остановился в окружении стерегущих его воинов. Тусклые наконечники копий почти касались его тела, на мгновение у него даже мелькнула мысль — а не броситься ли на эти копья, чтобы закончить все быстро и безболезненно? Но он не сделал этого, такой поступок был бы актом трусости. Молча смотрел он на окружившую его толпу, страстно надеясь на то, что здесь нет Таи — он не хотел ее видеть, он боялся, что при виде дорогих для него глаз не выдержит и расплачется. Но Таи не было — она не пришла, ей было страшно видеть его смерть. И он был ей за это благодарен.

Неожиданно толпа стихла. Кир не видел того, что происходило у него за спиной, но догадывался — Великий Боа взошел на вырубленный из огромной каменной глыбы помост и сейчас стоял в окружении сотен прикованных к нему глаз, упиваясь собственным величием.

— Дети мои! — Хриплый голос вождя пронесся над головами собравшихся, вызвав в их сердцах невольный трепет. — Волею Божьей собрались мы с вами у этого священного места, и велики грехи наши. Но милосердный Господь услышал наши молитвы и указал на того, в ком под маской добродетели таился лик сатаны! Радуйтесь, дети мои, настал великий час очищения! Сгорят в Священном Огне грехи наши, и чисты мы будем перед Господом. А потому протяните'руки свои и отдайте слуге дьявола все зло, что накопилось в сердцах ваших, и пусть унесет он грехи эти туда, откуда нет возврата!

Охранявшие Кира воины расступились, и мгновенно в него впились сотни глаз, сотни рук протянулись в его сторону. В немом молчаливом порыве люди пытались отдать ему всю свою ненависть, свой страх, гнев, передать все то, что копилось в их душах долгие месяцы.

Странное дело, но Кир ничего не ощущал — он просто смотрел на этих людей, с ужасом понимая, насколько зависимы они все от стоящего на помосте человека, чье располневшее от обильной еды тело не могли скрыть даже ниспадающие складки мантии. Почему они верят этому заплывшему жиром борову, почему его слова так много для них значат? «А почему верил ты, почему ты стоял среди них и тянул руки к беспомощной жертве, стараясь отдать ей все мерзкое, что было в твоей душе?» — вопрос этот всплыл в сознании сам собой, и Кир не знал, что на него ответить.

— Довольно, дети мои! Отправим же зло в горнило Священного Огня, и да спасут боги душу этого заблудшего человека!

Кольцо отточенных копий снова сомкнулось, Кира подвели к Колодцу. Колесо уже было приготовлено и тихо покачивалось над жерлом бездонной пропасти. Подталкиваемый копьями, Кир взобрался на него, его руки коснулись покрытой окалиной поверхности. Тяжелое кованое Колесо качнулось, затем охранники его слегка раскрутили — так, чтобы Кир был всем хорошо виден. Колесо медленно вращалось, снова раздался барабанный бой, послышались восторженные крики. Кир стоял на Колесе, перед ним медленно проплывали сотни лиц — и не было среди них ни одного теплого взгляда.

Великий Боа поднял руку, барабаны ускорили свой ритм. Выждав положенную паузу, вождь торжественно взмахнул рукой, и десять пар рук начали осторожно крутить барабан с навитым на него канатом. Лязгнули цепи. Колесо дрогнуло и плавно пошло вниз, навсегда унося Кира из этого мира…

Холодные мокрые ветви хлестали по лицу, Тая споткнулась в темноте о цепкий корень и в который уже раз за эту ночь упала, больно ударившись о поваленное дерево. Лежа среди мокрых опавших листьев, девушка заплакала, затем с трудом поднялась и снова торопливо пошла вперед. Начинался рассвет, и Тая с ужасом поняла, что она опаздывает — в темноте она сбилась с тропинки и теперь шла практически наобум. От многочисленных шипов и колючек ее тело покрылось царапинами, раненая рука нестерпимо ныла. Тая шла босиком, свои плетеные сандалии она потеряла в болоте, в которое забрела, сбившись с дороги, и откуда с трудом смогла выбраться.

Небо становилось все светлее, и Тая наконец-то смогла сориентироваться — если она права, то очень скоро ей должна встретиться река. Она шла и шла, а реки все не было, и Тая начала беспокоиться, правильно ли она идет. Наконец впереди блеснула водная гладь, но рассмотрев ее как следует, девушка едва не заплакала от отчаяния. Теперь она знала, где находилась — это было Озеро Предков, место, где некогда жил ее народ. Она вгляделась в заросли джунглей по ту сторону озера и заметила слабый металлический блеск — окутанный лианами и вросший в землю, Дом Предков угадывался с большим трудом.

Надо было исправлять свои ночные ошибки, и Тая, стараясь не думать о том, что не успевает, быстро пробилась сквозь заросли к тропинке и стремглав бросилась в сторону деревни. Нестерпимо болели сбитые ноги, но девушка не . останавливалась — ей казалось, что она уже слышит дробь барабанов у Священного Колодца. Вот и Девичий ручей, место, где девушки ее племени загадывали свои самые заветные желания, — Тая перебежала его по уложенному поперек ручья бревну. А вот и поляна, вот то место, где она последний раз была вместе с Киром — подальше от деревни, чтобы отец ничего не узнал.

Дробь барабанов становилась все сильнее, и Тая поняла, что она действительно ее слышит. Господи, как же еще далеко! Не хватало дыхания, бежать дальше девушка уже не могла и перешла на шаг. У очередного ручья она остановилась, бросилась в воду и несколько минут отдыхала, понимая, что иначе ей не дойти. Вода остудила боль, по телу разлилась сладкая истома, избитое тело просило отдыха. И хотя сидеть по горло в воде, удерживаясь за хрупкие ветви, было невыносимо приятно, далекий грохот барабанов терзал душу — не в силах больше этого выносить, Тая быстро выбралась из ручья.

Вот и деревня, но она тиха и пустынна. Ну конечно же, все там, у Священного Колодца! Надо успеть, надо сказать, что Кир никого не обманывал, что боги действительно там, у Щербатой скалы — если только боги могут быть столь жестоки. Тая бежала, не чувствуя под собой ног, грохот барабанов и шум ликующей толпы был уже .совсем близок. Бешено колотилось сердце, Тая задыхалась от быстрого бега — но остановиться не могла, не имела права. Кир был невиновен, и поэтому ей надо было успеть — непременно успеть.

К Священному Колодцу она пробиралась, уже почти ничего перед собой не видя. Расталкивая людей, она пробиралась туда, где был Кир, у ней уже не было сил что-либо сказать. На нее смотрели с удивлением и непониманием, ее пытались остановить, но она упрямо срывала с себя чужие руки и шла вперед. Добравшись до Колодца, она остановилась И несколько секунд молча смотрела на открывшуюся ей картину, еще не в силах осознать произошедшего — большое кованое Колесо, тихонько покачиваясь на удерживающих его цепях, мягко светилось теплым светом раскаленного докрасна металла. Ноги девушки подкосились, и на глазах притихшей толпы она с тихим стоном рухнула на землю.

Светлое пятно над головой медленно уменьшалось, Кир крепко держался за цепи, со страхом вглядываясь вниз. Из недр Священного Колодца поднимались туманные испарения, различить что-либо внизу было невозможно, но даже здесь Кир ощущал исходивший из глубины бездны жар. Его вновь охватил страх, Киру мучительно захотелось жить. Отрешенность и невозмутимость исчезли, и Кир стал лихорадочно оглядываться в поисках спасения. Наверх пути не было — цепи, на которых висело жертвенное Колесо, были специально покрыты острыми стальными шипами, дабы обезумевшая жертва не смогла выбраться по ним наверх. Мимо него медленно проплывали вверх каменные стены, но дотянуться до них Кир не мог. Жар медленно усиливался, по лицу потекли капли пота. Не зная, что предпринять, Кир стал раскачивать Колесо, пытаясь достать до стен. Вскоре ему удалось дотянуться до стены ногой, он стал отталкиваться от нее, раскачиваясь все сильнее. Несколько раз он пытался зацепиться руками за маленькие скальные выступы, но лишь в кровь разодрал ладони. Ему мешала одежда, стесняя в движениях, и Кир без колебаний сбросил с себя роскошное жертвенное одеяние. Было трудно дышать, ядовитые испарения вызывали кашель и .жгли глаза. Стало совсем темно, Кир уже с трудом видел стены. Правда, вскоре тьма немного рассеялась, и Кир понял, что осветивший каменные своды зловещий красноватый свет исходит снизу. Его охватил ужас, Кир снова попытался зацепиться за стену, но чуть не сорвался и только чудом сумел уцепиться за обод Колеса. Держась за негр руками, Кир повис над бездной, пышущие жаром глубины жгли все сильнее.

Он снова начал раскачиваться, пытаясь достать ногами до стены, — и неожиданно понял, что в таком положении раскачивать тяжелый металлический обод стало намного легче. Наконец ему снова удалось достать ногами стену, он оттолкнулся раз, другой — теперь он раскачивался между каменными стенами, лихорадочно осматривая их в поисках укрытия. Одна из стен начала отдаляться и вскоре скрылась из глаз — колодец расширялся. Кир отталкивался все сильнее, до максимума увеличив амплитуду движения, из глаз текли слезы — и вдруг на очередном движении опора под ногами исчезла. Пышущие жаром глубины были уже совсем близко, неотвратимый конец приближался.

И в тот момент, когда Кир уже мысленно прощался с жизнью, он вновь увидел стену — а точнее, показавшийся из тумана скальный выступ. Кир не колебался ни секунды — как только очередное движение гигантского маятника поднесло его к выступу, он отпустил обод и полетел над пылающей бездной. Полет, длившийся доли секунды, показался Киру вечностью — его больно стукнуло о стену, он едва не сорвался и заскользил вниз по наклонной скале, раздирая грудь об острые камни. И все-таки он удержался — удержался тогда, когда ноги уже повисли над бездной. Несколько секунд он удерживал хрупкое равновесие между жизнью и смертью, затем стал медленно отползать от края пропасти. Нет, он не думал, что спасся — скорее это была краткая отсрочка. У него не было никаких шансов выбраться из колодца, и все-таки он уцепился за эту соломинку, не желая сдаваться. Вскоре он уже уверенно сидел на выступе, прижавшись спиной к горячей скале. Он отчетливо "видел скользившую мимо него цепь, вскоре сменившуюся толстым прочным канатом. Прошло несколько минут, и канат замер, вытянувшись во всю длину, — Священное Колесо достигло цели. Кир не видел того, что происходило наверху, но мог догадываться — сейчас Великий Боа воздает хвалу богам и просит их принять жертву. Наконец канат стал подниматься — подниматься наверх, к жизни, к свету, но Кир не сделал ни малейшей попытки за него уцепиться — это было бессмысленно, наверху его ждала смерть. Впрочем, внизу тоже. Вот показалась цепь, из черной она постепенно становилась малиновой, затем из глубины появилось и Священное Колесо — в пылающих недрах чертова колодца оно раскалилось добела, Кир ощутил исходивший от него жар, когда Священное Колесо медленно проплыло мимо.

Положение было безвыходным. Сидя на выступе скалы, Кир молча проигрывал возможные варианты и вся-хий раз убеждался, что шансов на спасение у него нет. Он даже пожалел, что не уцепился за канат — по крайней Мере хотя бы раз еще увидел небо. А выбраться без посторонней помощи он не сможет — Кир вспомнил отвесные стены Колодца и сразу понял бессмысленность подобных попыток. Скорее всего он просто будет сидеть здесь до тех пор, пока не потеряет сознание от ядовитых испарений Колодца и не упадет вниз.

Кир отрешенно смотрел в пустоту перед собой, когда неожиданно заметил, что в равномерном движении горячего тумана присутствует какое-то нарушение — маленькое, едва заметное завихрение. Отследив направление этого завихрения, Кир понял, что струи тумана уходят правее, за выступ скалы, на котором он сидел. Еще не до конца веря в то, что это могло означать, Кир медленно повернулся и осторожно пополз по склону, стараясь не сорваться в кипящую бездну. К его радости, выступ скалы, на котором он удерживался, стал постепенно расширяться. Теперь у него уже не было никаких сомнений — здесь была пещера или какой-то иной ход, куда и втягивались струи тумана, — даже здесь, еще не добравшись до скрывающего пещеру поворота, Кир отчетливо чувствовал тягу воздуха. Вот и поворот — осторожно перебравшись через острый гребень, Кир увидел довольно ровную площадку с уходившим от нее в неведомые глубины тоннелем. Спустя секунду он уже был у его входа — в последний раз оглянувшись на освещенные адским огнем каменные стены Священного Колодца, Кир без колебаний вошел в тоннель.

Крупные дождевые капли барабанили по крыше — Тая услышала этот звук и открыла глаза.

— Ну наконец-то. — Рядом раздался хорошо знакомый ей голос — голос Фреи, жены и служанки Великого Боа. — Не надо так меня пугать, милая — ведь ты прекрасно знаешь, что кроме тебя у меня никого нет. Где ты была, я тебя полночи искала!

— Тетя Фрея… — Голос Таи был очень слаб. — Простите меня, тетя Фрея… Кир не виноват, я была там… у Щербатой скалы.

— Где ты была?!

— У Щербатой скалы, я хотела…

— Замолчи, милая, и никогда не говори больше об этом!

— Но я была там и тоже видела… Бога.

— О Господи, да за что же мне такое наказание! Молчи, не дай бог отец узнает…

Послышались тихие шаги, откинулся полог и в дом вошел Великий Боа.

— Ну как наши дела? — Боа был в хорошем настроении, праздник Очищения удался на славу.

— Уже лучше, — торопливо ответила Фрея. — Тая заблудилась в болоте и всю ночь не могла выбраться…

— Не надо, тетя, я все равно скажу… Я была у Щербатой скалы.

— ?!

— Да, я была там… и видела Бога.

Вождь помрачнел.

— Дочка, ты просто устала…

— Но я действительно его видела! И он чуть не убил меня. — В глазах девушки появились слезы. — Все так, как… как говорил Кир. — Тая плакала, уже не стесняясь своих слез. — Летающий трон, потом яркий свет и… огонь… Папа, Кир был не виноват, понимаешь ты, не виноват! Он сказал правду, а ты не поверил! Ты убил его…

— Этот нечестивец получил то, что заслуживал! — тихо произнес Боа, в душе его медленно нарастал гнев — он неожиданно начал все понимать, и некоторые странности в поведении дочери, подмеченные им ранее, наконец-то сложились в ясную картину. Видит Бог, он сделал правильный выбор, отправив дрянного мальчишку в Колодец! — И не смей больше при мне упоминать его имя!

Немного помолчав. Боа добавил уже примирительным тоном:

— А теперь расскажи подробно все, что ты видела…

Сидя в своих покоях, Боа напряженно размышлял над рассказом девушки. Теперь он понимал, что глупые россказни Кира имели под собой некоторые основания — что, впрочем, совсем не умаляло справедливости наказания. Боа ни на мгновение не поверил в сошедшего с небес Бога — в отличие от других жителей селения у него был доступ к старинным рукописным книгам, да и наличие Дома Предков наталкивало его на мысли о том, кем на деле мог быть объявившийся у Щербатой скалы Бог. И Бог этот мог ему. Великому Боа, принести множество неприятностей. В самом деле, если жители селения узнают, что там, у Щербатой скалы, действительно объявился настоящий Бог, если они поймут, что Бог этот силен и могуществен, — как знать, не перейдут ли его подданные на службу к новому Богу, предав его. Боа? И чем черт не шутит — глядишь, и его ждет Священный Колодец — Боа слишком хорошо знал о людской неблагодарности и понимал, что для них не будет большей радости, чем возможность опустить в Священный Колодец свергнутого вождя. Но и сразу убивать Бога не годилось — как знать, не владеет ли этот Бог тайнами, способными укрепить авторитет и могущество вождя? Над решением возникших проблем Боа размышлял весь день — он не имел обыкновения спешить, справедливо полагая, что одно хорошо сделанное дело заменяет десятки исполненных наспех. И лишь к вечеру, когда контуры предстоящих свершений обрели зримые очертания. Боа вызвал к себе членов Совета.

Фукашиги был зол — он двое суток караулил очередную жертву, но «Анаконда» словно вымерла — за все время наблюдения из нее так никто и не вышел. Он даже предположил, что команда покинула судно, но вывалившийся из люка мусоросборника хлам убедил его в обратном. Глядя на падающий мусор, Фукашиги тихо выругался. Очередные часы бесплодного ожидания разозлили его еще больше, он покинул свое убежище и вскоре уже поднимал глайдер в воздух. Снова пошел проклятый дождь, струи воздушной завесы не успевали отсекать капли, и Фукашиги пришлось включить механическую очистку стекол. К своему логову он подлетал уже в сумерках, с трудом ориентируясь в быстро густеющем тумане. Дождь прекратился, Фукашиги внимательно всматривался вниз, опасаясь разбить машину об острые гребни скал. Вот и его новый дом, лейтенант облегченно вздохнул — и тут же заметил на посадочной площадке что-то светлое. У Фукашиги была прекрасная зрительная память — а потому он насторожился, отметив незнакомый ему элемент пейзажа. Первой его реакцией было рывком увести глайдер в сторону, подальше от неведомой опасности, но он быстро взял себя в руки.

— Вздор, какого черта… — зло пробормотал Фукашиги и включил поисковый прожектор. С непривычки он сам на мгновение зажмурился от яркого света — все освещение в кабине, кроме подсветки основных приборов, было выключено, а когда вновь открыл глаза, успел заметить, как что-то метнулось в окружавшие его пристанище заросли. Реакция Фукашиги была не столько обдуманной, сколь автоматической — развернув глайдер точным движением ручки управления в сторону ускользающей жертвы, он поймал в визир нижнего прицела колеблющиеся ветви кустов, откинул предохранитель и нажал на гашетку. Вспышка, клубы огня. Плавно передвигая пальцем пуговку управления прожектором, лейтенант обшаривал заросли, но никакого движения больше уловить не смог. Жужжа рассерженной пчелой, глайдер медленно парил над лесом, и Фукашиги скрепя сердце вынужден был констатировать, что жертва ускользнула. Спалив для очистки совести еще несколько деревьев, он развернул глайдер и повел его к посадочной площадке. Фукашиги посадил машину, выбрался из нее, и все это время не переставал думать о странном видении, посетившем его в тот момент, когда он зажег прожектор, — в его глазах все еще стоял образ хрупкой девушки в странных одеждах, испуганно смотревшей на опускающийся глайдер.

. — Да нет, откуда ей здесь взяться… — убеждал себя лейтенант, внимательно разглядывая каменистую площадку в поисках следов неведомой посетительницы. Ничего обнаружить не удалось, и Фукашиги быстро прошел в палатку — увы, и здесь все было на месте. Лейтенант снова вернулся на площадку, погасил прожектор глайдера и запер машину. Подойдя к опушке леса, включил фонарик и попытался осветить близлежащие кусты, но свет тонул в густом тумане. Чертыхнувшись, Фукашиги вернулся в палатку. Он не считал себя сумасшедшим и привык доверять тому, что видит, — но черт возьми, здесь, в богом забытом месте. На необитаемой планете увидеть девушку — это уже слишком. Тем не менее, ложась спать, он не забыл установить на площадке перед палаткой матовый шар охранного датчика. Не то чтобы он всерьез чего-то опасался, но так, на всякий случай…

Багровые отсветы Священного Огня исчезли за первым же поворотом, и дальше Киру пришлось пробираться в полной темноте. Дорога была очень неровной — сплошное нагромождение острых обломков, и после того, как он несколько раз упал, чуть не сломав при этом ногу в некстати подвернувшейся яме, Киру пришлось пробираться на четвереньках, осторожно ощупывая дорогу. Нестерпимо хотелось пить, то и дело приходилось останавливаться", восстанавливая равновесие — ядовитые испарения плюс полная темнота нарушали чувство пространства, Кира качало из стороны в сторону — только сейчас он смог понять причину своих падений. Он полз уже больше часа, когда неожиданно осознал, что не чувствует тока воздуха. Это было плохим признаком, и Киру пришлось возвращаться — к тому месту, где он сбился с пути.

Вскоре он вновь почувствовал на лице потоки воздуха, сориентировался в их направлении и медленно пополз, стараясь не ошибиться вновь — судя по всему, в этом месте тоннель раздваивался. Кир нащупал стену — да, все правильно, ему надо идти вправо. Вскоре поток воздуха стал сильнее — Кир обрадовался, считая, что это признак близкого выхода, но оказалось, что это было всего лишь сужение тоннеля. Кир с огромным трудом протиснулся в узкую щель между загромождавшими проход валунами — видимо, здесь недавно произошел обвал. Пробравшись сквозь завал, он едва не упал — впереди была пустота. В кромешной тьме он попытался обойти провал слева, затем справа, но всюду руки натыкались на пустоту. Пришлось спускаться, рискуя каждое мгновение сорваться в неведомые глубины, — Кир понятия не имел, куда он спускается и сколь глубок этот провал. На мгновение он представил, что спускается в темноте с хорошо знакомого ему Большого обрыва, и тут же истерично рассмеялся, его смех эхом разнесся по тоннелю. В самом деле, если этот провал столь же глубок, то лезть в него — чистое самоубийство. Вместе с мыслью о Большом обрыве пришла и другая, куда более рациональная, хотя и очень простая — Кир даже удивился, что не додумался до этого раньше. Пошарив среди валунов, он отыскал небольшой камень и кинул его вниз, через секунду раздался звук падения. Судя по всему, провал был не столь глубок, как его рисовало разгоряченное воображение Кира. Бросив вниз еще пару обломков, он окончательно убедился в правильности сделанных выводов и продолжил спуск.

Подъем на другую сторону разлома оказался делом куда более легким, и вскоре Кир уже снова пробирался вперед, ориентируясь по быстро слабеющему ветру — причину этого он выяснил довольно быстро, осознав во время очередного отдыха, что находится в огромной пещере. Крикнув несколько раз и бросая камни в разные стороны, он убедился в правильности своих ощущений. На Кира пахнуло прохладой, он осторожно пополз вперед и тут же ощутил под руками воду…

Для того чтобы оценить ни с чем не сравнимый вкус воды, определенно надо было пройти сквозь горнило Священного Колодца. Кир пил и пил, и все никак не мог напиться. Лишь утолив жажду, он наконец понял, что вода эта не столь вкусна, как ему показалось, что она отдает гнилью и плесенью и слегка кисловата… Впрочем, отметил он это уже так, для порядка. Осторожно ступая по острым камням, Кир заходил все глубже и глубже, затем поплыл. Он не знал, куда плывет, не знал, сколь далеко протянулось это подземное озеро. Время от времени он громко кричал, и гулкое эхо вторило ему обрывками слов. Наконец ноги вновь коснулись дна, на мгновение Кир даже испугался этого прикосновения, но тут же убедился, что это всего лишь дно, а не всплывшее из бездонных глубин озера неведомое чудовище.

Кир выбрался на берег и пошел вперед, но вскоре наткнулся на стену. Воздух был неподвижен, Кир повернул направо и пошел вдоль стены. Он выбрал именно это направление не потому, что знал, куда идти, а потому что особой разницы для него не было — что вправо что влево… Вскоре он вновь коснулся воды — и повернул назад. Еще около часа он блуждал под сводами громадной пещеры, пока вновь не ощутил слабый ток воздуха. Где-то журчала вода — расслышав этот тихий звук, юноша пошел прямо на него и вскоре обнаружил в стене небольшой пролом с вытекающим из него ручейком. Осторожно ощупывая дорогу, Кир протиснулся сквозь довольно узкую расщелину и пополз — идти даже на четвереньках здесь было невозможно.

Вскоре Кир уже пожалел, что забрался сюда — лаз становился все уже, ползти было все труднее. Наверное, ему надо было поискать другой выход, но останавливаться на полпути Кир не захотел — что, если выход совсем близко?

Кир все полз и полз, а выхода не было, единственным утешением могло служить то, что у него не было проблем с водой, благо ручей тек прямо под ним. Кир уже был близок к отчаянию, когда далеко впереди мелькнул тусклый призрачный свет…

Утро выдалось достаточно хмурым и ветреным, Фукашиги проснулся в самом мрачном расположении духа. Ничего неожиданного за ночь не произошло, поэтому лейтенант отключил систему охраны и пошел умываться. Он долго плескался у ручья, затем вернулся в палатку и без особого удовольствия позавтракал. Надо было как следует разобраться во вчерашнем происшествии, поэтому лейтенант торопливо допил остатки уже опостылевшего ему диетического кофе — он берег жестянки с соком для особо торжественных случаев, и принялся за работу.

Как он и ожидал, никаких следов присутствия вчерашней гостьи ему обнаружить не удалось — он внимательно осмотрел площадку, обшарил всю близлежащую растительность, поковырял носком ботинка золу спаленных им деревьев. Все было чисто, и лейтенанту нехотя пришлось признать, что вчерашнее видение скорее всего было галлюцинацией — слишком уж он устал вчера, слишком долго мерз в болоте и мок под дождем рядом с чертовым кораблем. Кстати о корабле — возможно, скоро начнутся холода, и к этому времени надо бы постараться вернуть его себе — Фукашиги не собирался зимовать в палатке. А значит, не мешало бы заняться делом…

Меньше чем через час он уже сидел в своем логове под раскидистым деревом и внимательно следил за безмолвной «Анакондой». По подсчетам лейтенанта, в корабле осталось еще одиннадцать человек — не так уж и много, если с умом подойти к их ликвидации. Пожалуй, убив семь человек, он добился главного — морального . перевеса. Команда испугана и дезорганизована, именно этим можно объяснить ее поведение. Попробовать проникнуть в корабль и перестрелять их поодиночке? Нет, слишком рискованно — в корабль он, положим, пробраться сумеет, но потом… Один случайный заряд — и для него все кончено — а Фукашиги не любил случайностей, всегда предпочитая действовать наверняка. Приходилось ждать, пока противник сделает ту или иную ошибку.

Фукашиги размышлял на эти и другие темы, когда входной люк отворился и в его проеме показался человек — к удивлению лейтенанта, человек этот был мертвецки пьян. Едва не упав, он схватился за поручень и стал спускаться по трапу, ежесекундно рискуя сломать себе шею. Вглядевшись, Фукашиги с удивлением узнал в нем Тима Трекета, стажера, едва ли не самого большого трезвенника в команде!

Следом показался второй матрос, механик Свенсен, он вышел на верхнюю ступеньку трапа, но дальше спускаться не стал.

— Эй, Тим, не дури… Да ладно тебе, Тим, забудь, потом все вместе сходим!

Трекет не ответил, он сосредоточенно перебирал ногами, придерживая руками расстегнутый комбинезон и стараясь не .упасть. Наконец он спрыгнул на раскисшую от дождя землю и нетвердой походкой заковылял в сторону леса.

— Ну и черт с тобой, иди… — Свенсен устало махнул рукой и захлопнул люк.

Судя по всему, после бегства капитана дисциплина на корабле не то чтобы хромала, а просто-напросто отсутствовала.

— Ох и люблю же я этих ребят! — тихонько засмеялся

Фукашиги, внимательно наблюдая за одиноко бредущим человеком. Несчастный Тим не успел сделать и двух десятков шагов, а в голове неукротимого лейтенанта уже возник и начал претворяться в жизнь очередной коварный план.

Трекету было двадцать два года, он был сыном известного промышленника Томаса Трекета и не имел лишь одного — счастья. Промотав около двух миллионов кредов на разные увеселительные мероприятия, он проснулся однажды утром в грязном номере третьесортной гостиницы и неожиданно понял, что жизнь прошла зря. Хмурое осеннее утро в свете тяжелейшего похмелья показалось ему невыносимо отвратительным, он тяжело поднялся с кровати, посмотрел на себя в зеркало и неожиданно понял, что больше пить не будет. Как это ни странно, но так оно и оказалось в действительности — когда два года спустя Тим нанимался на «Анаконду», в его кратком послужном списке были самые хорошие рекомендации. Тим действительно начал новую жизнь, и это ему нравилось. Он полюбил дальние поисковые рейды, ему нравился риск, нравилось чувствовать себя первооткрывателем. И когда на борту корабля начались известные события, Тим долго не колебался — в конце концов, разве не в приключениях заключено счастье? Он определенно родился под счастливой звездой, и впереди его наверняка ожидали самые лучшие перспективы.

Авария, долгий путь к незнакомой планете и даже бегство нового капитана не слишком расстроили самонадеянного Тима — он свято верил в свою звезду, верил в то, что рано или поздно все образуется.

Отрезвление пришло в тот момент, когда пьяный механик заехал ему кулаком в глаз — это оказалось неожиданно больно, тем более что Тима ударили первый раз в жизни! Так уж случилось, что в его жизни кулаки никогда не играли особой роли — наличие денег и влиятельного отца всегда позволяло без потерь выходить из тех или иных затруднительных ситуаций, в которые он изредка попадал. Затем его выручала жесткая корабельная дисциплина, и лишь теперь некоторые реалии жизни коснулись его по-настоящему, причем в самом прямом смысле. И Тим сник — непонятно куда исчезло былое самодовольство, несколько новых тумаков от других членов команды окончательно закрепили его бедственное состояние — непьющий стажер явно раздражал пьющее большинство. С неожиданной ясностью Тим ощутил, что жизни его суждено закончиться в этом поганом и вечно сыром мире — и он запил, благо выпивки на корабле было в избытке. Он пил так, что удивил даже самых прожженных матросов, ведь никто из них не догадывался о его былой практике в этом деликатном вопросе. Четыре месяца дождей добили его окончательно — ведь что еще делать, если не пить? И кончилось это тем, что Тим поцапался с Крамером, убеждая его в том, что вот прямо сейчас пойдет и на веревке приведет того зверя, что растерзал беднягу Оуэна. Напрасно его отговаривали новые приятели — Тим ощущал себя в центре внимания, и желание показать, что и он, Тим, не лыком шит, заставило его встать, нацепить кобуру с пистолетом, он с трудом влез в непромокаемый комбинезон и пошел к выходу, пообещав приятелям, что скоро придет с добычей. Напрасно Свенсен пытался остановить зарвавшегося стажера — Тим открыл люк, спустился по трапу и уверенной, как ему казалось, походкой направился в сторону леса.

Лес встретил его сыростью и гробовой тишиной. Тим неторопливо шел по тропинке, то и дело спотыкаясь — тем не менее ему было хорошо и весело.

— Эй, з-з-звери, я з-з-здесь, я иду к вам-м-м… Эй!!! И хотя язык у него немного заплетался, мыслил Тим ясно и четко — по крайней мере именно так ему казалось.

— Буду идти и ш-ш-шуметь, он ус-с-слышит и выйдет, и вот тут я его и с-с-схвачу. Или за-за-застрел-лю. — Тим вспомнил о пистолете, с трудом достал его — он надел комбинезон поверх пояса с кобурой. Попытался снять пистолет с предохранителя и уронил, затем, остановившись и тупо глядя себе под ноги, с трудом нагнулся, пошарил в луже и поднял оружие. Вылив воду из ствола, заглянул в него, не-.сколько раз дунул, затем пошел дальше.

— Эй, ну где же вы, звери… Покажитесь, я ж-же ж-ж-ЖДУ…

Он подошел к ручью, над которым повесился несчастный механик, поднял глаза и вздрогнул — прямо перед его лицом висела великолепная веревочная петля, и петля эта почему-то раскачивалась.

— Это что за д-дрянь… — Тим удивленно смотрел на петлю, в голове наступило маленькое прояснение — и вместе с ним к Тиму вернулся страх. Он попятился назад, но в этот момент взметнувшийся сзади тонкий шнурок захлестнул ему горло, в спину уперлось что-то твердое, от чего Тим прогнулся назад, затем чья-то рука аккуратно забрала у него пистолет. Видимо, пистолет этот тут же опустился на голову своего хозяина, так как в глазах Тима сверкнуло, и он потерял сознание.

Очнулся Тим от того, что кто-то макнул его головой в воду — он стал задыхаться и тут же очнулся, затем чья-то уверенная рука вытащила его из ручья.

Тим сидел, отплевываясь и кашляя, — его руки были связаны, ноги, как он понял мгновением позже, тоже. Рядом с ним на камне сидел человек, с любопытством наблюдая за своим пленником. Неподалеку, у большой скалы, лоснился полированными боками глайдер. Тим поднял глаза и вздрогнул — перед ним сидел лейтенант Фукашиги.

— Здравствуй, Тим. — Голос лейтенанта был спокоен и приветлив.

— Ка… капитан?

— Брось, Тим… Я уже давно не твой капитан, а ты, к сожалению, не мой подчиненный.

Тим не ответил, ему стало страшно — он вдруг подумал, что именно капитан может быть ответствен за смерть если и не всех, то по крайней мере некоторых членов команды «Анаконды».

Видимо, капитан понял, что творится в душе стажера.

— Да не бойся ты, Тим, я не собираюсь убивать тебя — я не держу зла на тебя и других членов команды за то, что вы решили прикончить меня.

— Мы… решили убить вас?!

— Ну, Тим… Не прикидывайся простачком и не говори, что ты ничего не знал. Я слышал, как Оуэн и его приятели договаривались убить меня — потому мне и пришлось сбежать.

— Но, сэр, я… я действительно ничего не знал, клянусь вам!

— Так уж и ничего не знал?

— Не знал, мне об этом никто ничего не говорил! — Тим был в ужасе от того, что капитан ему не верит.

— Значит, они просто не посвятили тебя в свои планы — что ж, это в корне меняет дело. — Капитан достал из ножен клинок, Тим внутренне сжался, ожидая неминуемой смерти, но Фукашиги просто перерезал веревки.

Растирая онемевшие запястья, Тим со страхом смотрел на капитана, боясь поверить в свое спасение. Тем временем капитан нырнул в палатку и через минуту вышел из нее с комплектом одежды.

— Переоденься, Тим, — ты весь мокрый, потом будем обедать.

— Спасибо, капитан, спасибо… — Тим торопливо схватил одежду, по лицу его поползли слезы, которые он поспешил незаметно смахнуть.

— Не стоит, Тим, — ты не виновен, ты не замышлял против меня ничего плохого — значит, мы все еще в одной команде. Ты согласен со мной? — Фукашиги в упор посмотрел на растерянного стажера.

— Конечно, сэр, конечно, согласен…

— Вот и отлично. Переодевайся, я буду ждать тебя в палатке.

Сидя в палатке, Фукашиги ждал Тима и размышлял о том, насколько удачно ему удалось обработать этого болвана — кажется, все прошло неплохо. Лейтенант усмехнулся — теперь он в глазах Тима из сумасшедшего убийцы превратился в несчастного капитана, с которым неблагодарная команда хотела поступить столь несправедливо…

— Можно, сэр? — Голос Тима звучал достаточно испуганно, и Фукашиги улыбнулся — это был хороший признак.

— Конечно, Тим, входи. И прошу тебя, не называй меня сэром — для тебя я просто капитан. Садись. — Лейтенант указал Тиму на второй стул, ими в палатке служили большие плоские камни, накрытые какими-то тряпками. Тим сел, Фукашиги открыл очередную пачку концентратов, достал две банки сока.

— Прошу. — Лейтенант повел рукой, приглашая к столу. — Может, после разносолов Стивена эта еда тебе не понравится, но что имеем…

— Капитан, Стивен… мертв.

Фукашиги на мгновение замер, словно весть 86 эта его поразила.

— Умер? А что с ним стряслось?

— Он застрелился, капитан, — застрелился, когда понял, что домой дороги нет…

— А кто ему сказал, что нет? — спросил капитан и увидел, как в глазах Тима зажглись огоньки надежды.

— Мы можем отсюда выбраться?!

— Можем. — Капитан посмотрел в горящие глаза Тима. — Можем, можем, не сомневайся. Конечно, не все так просто, но шансы у нас есть, и очень неплохие — если бы не ваш бунт, мы бы уже могли быть дома.

Тим ничего не сказал, он молча глотал концентраты, в глазах его снова появились слезы. Господи, он может вернуться домой — может!!!

— Потому мне и пришлось снять блок управления, чтобы вы не наделали глупостей, — продолжил лейтенант, запивая еду соком. — Мне ведь тоже не хочется сидеть здесь вечно. Конечно, приятно посмотреть на другие миры, но домой тоже хочется. Ничего, Тим, — Фукашиги подмигнул стажеру, тот в ответ слабо улыбнулся, — мы еще погуляем на твоей свадьбе!

— Спасибо, сэр… Спасибо, капитан, — поправился Тим. — Можете на меня положиться, я сделаю все, что смогу.

— Конечно, Тим, конечно, твоя помощь мне понадобится. А сейчас ложись и отдохни. — Капитан хлопнул ладонью по своей постели, смял пустую жестянку из-под сока и выбрался из палатки.

Свет был очень слабый, едва видимый — и все-таки это был свет, это была жизнь. Силы Кира были на исходе, но эти слабые лучи надежды помогли ему справиться со слабостью, он снова пополз вперед. Свет был все ближе, теперь он просто резал глаза — не от того, что он был такой яркий, просто глаза Кира за долгие часы мрака отвыкли от света. Щурясь, он полз к выходу из подземелья, уже не ощущая боли в разбитом теле.

Но это не был выход — или по крайней мере не тот, на который надеялся Кир. Разлом в скале, по которому полз Кир, вывел его в широкую наклонную галерею, наполовину затопленную водой, — именно из этой галереи вода и переливалась в пролом. Кир плавно сполз в воду, затем увидел ступеньки — они уходили вверх. Нащупав их ногами, Кир встал, устало разогнулся и медленно побрел по ступенькам вверх.

Спасший его свет лился из открытой двери в конце галереи — Кир не обратил внимания на то, что дверь эта массивная, из толстых листов стали — явно не имела аналогов в его мире. Шатаясь, Кир выбрался из галереи и огляделся. И то, что он здесь увидел, уже не могло пройти незамеченным даже мимо его затуманенного разума. Это не был обычный небесный свет, он исходил от странных предметов округлой формы, равномерно распределенных по сте-' нам огромного зала, в котором оказался Кир. Видимо, здесь уже очень давно никого не было — необычно ровный пол ' был покрыт слоем нетронутой пыли, лишь кое-где Кир заметил следы какой-то мелкой живности.

Удивление пересилило усталость, и Кир пошел дальше. В одном из концов зала находилась дверь, такая же большая и массивная, как та, через которую Кир попал в этот зал. Дверь была закрыта — Кир потянул за литую ручку, но дверь даже не шевельнулась. Подергал сильнее — безрезультатно. В небольшом углублении возле ручки Кир заметил малень— кий блестящий выступ — вроде плавника рыбы. Он осторожно потрогал его, погладил полированную поверхность, потянул на себя, затем надавил — в двери что-то щелкнуло, 'Кир испуганно отскочил назад. Дверь приоткрылась, из-за нее посыпались камни. Кир осторожно заглянул в щель — за дверью был завал, огромная каменная глыба загородила . снизу дверной проем. Неожиданное спасение оборачивалось катастрофой — оглядев зал, Кир понял, что он в мышеловке. Он медленно пошел вдоль стены, пытаясь найти другой выход. Выхода он не обнаружил, зато нашел целую кучу непонятного ему хлама — здесь были обрывки блестящею полотна, большие бобины с узкой желтой лентой, куски металлических конструкций — подняв один обломок, Кир удивился его легкости. Но дальше копаться в этой куче Кир не стал — его веки смыкались, сопротивляться усталости больше не было сил. Кир огляделся, затем выбрал место у стены, завернулся в куски полотна и мгновенно уснул. Он не знал, сколько проспал — час, два или сутки, проснулся от холода — его ложе отнюдь не отли-38 чалось комфортом. Встав, Кир огляделся, не совсем понимая, где находится, затем все вспомнил. Его трясло — похоже, последние события не прошли даром даже для его крепкого организма. Кир подошел к одному из источников света, протянул к нему руки — и ничего не ощутил. Это был мертвый свет, он не давал тепла — похоже его неведомые создатели давно позабыли радость живого огня.

Хотелось есть, но Кир быстро отбросил все мысли о дде — здесь ее не было, и думать о ней значило даром расходовать силы. Он понимал, что времени у него мало, что надо было как-то выбираться отсюда — но как?

Он подошел к двери, заваленной камнями, распахнул ее во всю ширь. Нет, здесь вряд ли удастся пробраться — и Кир вернулся к уходящей вниз галерее. А что, если…

Кир спустился по ступенькам, вошел в воду — похоже, у него не было другого выбора. Около минуты он ритмично дышал, затем глубоко вдохнул и нырнул. Он не боялся, что заблудится в подводном лабиринте — за последнее время он столько раз был на краю смерти, что она перестала его пугать. Кир плыл в полной темноте, надеясь на то, что затопленная галерея имеет какой-то выход. Несколько раз он пытался всплыть, но всякий раз натыкался на каменный свод над головой. В какой-то момент он понял, что уже прошел ту точку, откуда еще мог вернуться назад, но не остановился. Ему повезло и на этот раз — когда желание дышать стало невыносимым, он наткнулся на преградившую путь каменную стену, отчаянно рванулся вверх — и не ощутил над собой камня…

Кир шумно, хрипло дышал, его била мелкая дрожь — .вода в этом водоеме была на редкость холодной. Осторожно поплыл вперед — и наткнулся на стену. Через несколько минут он убедился, что находится в каменном мешке. Он поплыл вдоль стены, ощупывая ее нижний край пальцами ног, и вскоре нога провалилась в пустоту — галерея повернула влево. Отдышавшись, Кир снова нырнул, на этот раз плыть пришлось меньше — как только свод над головой исчез, Кир вынырнул — и тут же увидел . свет. Это не был бездушный неживой свет — отбрасывая колеблющиеся тени, горели укрепленные на стенах светильники, и их теплое желтое пламя осветило то, что едва не заставило Кира вскрикнуть. В роскошном кресле, в окружении множества странных и непонятных вещей, сидел Великий Боа.

Утро следующего дня Тим встретил с улыбкой — он снова был с'капитаном, у него опять появилась надежда. Тим выбрался из палатки, огляделся — Фукашиги был у ручья, он снял рубашку и шумно, с удовольствием умывался. Нагнувшись, он плескал водой на голову, на спину и радостно пофыркивал. Тим хотел было уже поздороваться, но в это мгновение произошло нечто такое, от чего волосы у стажера встали дыбом — прямо из воды к капитану протянулись две пары рук и сдернули его в воду.

Тим вскрикнул, оглянулся — и похолодел от ужаса: из леса, со стороны болота, из ручья лезли и лезли некие существа, в облике которых разум Тима отказывался признавать людей. Темно-зеленые обнаженные тела, искаженные неведомой злобой лица, огромные кривые ножи в руках. Ступая на полусогнутых ногах и хищно шипя, эти исчадия ада медленно окружали Тима, и он не выдержал — отчаянно закри-. чав, несчастный стажер во второй раз за прошедшие сутки потерял сознание…

Очнулся он от того, что его немилосердно трясло. Он попробовал пошевелиться и чуть не вскрикнул от боли, этому помешал лишь засунутый в рот кляп. Все тело было крепко стянуто тонкими прочными веревками, это причиняло Тиму невыносимые страдания. Он открыл глаза и попробовал оглядеться — то, что он увидел, не принесло облегчения. Он лежал в большой плетеной корзине, и четверо зеленых страшилищ куда-то его несли. Позади несли такую же корзину, Тим догадался, что в ней скорее всего находится капитан. Тим вспомнил рассказы о людоедстве на некоторых нецивилизованных планетах, и ему снова стало плохо — похоже, эта жуткая компания только что нашла свой завтрак!

Процессия шла и шла, конца этому шествию не было видно, и Тим, очнувшись в очередной раз, несколько воспрянул духом — раз его еще не съели, то, может, не съедят вообще? Может, они с капитаном понадобились этим странным существам для каких-то других целей?

Впрочем, мысль о других целях — а какие они могут быть у этих чудовищ, —Тим мог только догадываться — снова лишила его душевного равновесия.

Страшнее всего не смерть, а ожидание смерти, страшна неизвестность, и Тим успел изведать все это в полной мере. Тим потерял счет времени, он не знал, сколько его несли — и лишь когда стало темнеть, наконец почувствовал, что они прибыли на место. Процессия остановилась, корзину опустили на землю, и в тот же миг к Тиму протянулись десятки рук, от чего несчастный стажер пришел в неописуемый ужас — замычав, он снова потерял сознание. И уже не почувствовал, как с него сняли веревки, вынули кляп и втолкнули в сырой каменный мешок.

Фукашиги привстал и скривился от боли — все тело болело, словно его пропустили через шестерни неведомого механизма. Он огляделся — ничего необычного, бывает и хуже. Две лавки, каменные стены, крошечное окошко в потолке.

Снова отворилась дверь, вошли несколько существ — и только тут Фукашиги понял, что их жуткие лица были не чем иным, как искусно сделанными масками. Один из вошедших поставил на пол две миски с едой и наполненный водой глиняный кувшин, затем повернулся к пленникам.

— Еда, вода, — сказало это существо с легким акцентом, затем незнакомцы вышли.

— Ну надо же, эти твари еще и говорят по-нашему, — пробормотал лейтенант, затем с жадностью припал к кувшину. Утолив жажду, взял миску с едой и забрался на лавку. Впрочем, он все же вспомнил о беспомощном стажере — тот все еще лежал без сознания на мокром каменном полу.

— М-да, небольшая неувязочка вышла… — Лейтенант со вздохом встал, поднял с пола стажера и затащил его на лавку — не потому, что в сердце Фукашиги нашлось место жалости, просто стажер мог ему еще пригодиться.

— Могло быть и хуже, — снова пробормотал он, потом осторожно понюхал еду. — Что за гадость… — Фукашиги поставил миску на пол, затем встал и внимательно осмотрел свою тюрьму — никаких шансов на побег. Быстро темнело, в камере стало совсем сумрачно.

Стажер наконец начал подавать признаки жизни — он медленно сел и изумленно огляделся.

— Где это мы?

— В гостях. Не переживай, выкрутимся. В кувшине вода, еда в миске, но есть эту гадость не советую.

Тим схватил кувшин и долго, с наслаждением пил, затем последовал примеру капитана и забрался на свою лавку.

— А кто они?

— А черт их знает. Но говорят вроде по-нашему — наверное, какие-нибудь переселенцы или еще кто. Впрочем, завтра узнаем. А сейчас лучше спи — может, это последняя ночь в твоей жизни. — Фукашиги не смог удержаться от этого замечания. Тим вздрогнул и улегся на лавку, сердце у него тоскливо заныло. Он лежал и думал о близкой смерти, не замечая злорадной улыбки лейтенанта.

Великий Боа был доволен — такого душевного подъема он не испытывал уже давно. Определенно, в его жизни наступила светлая полоса, и как знать, не преддверие ли это предначертанных ему судьбой великих свершений?

— Приведите пленников, — приказал он, и четверо воинов, уже смывших с себя зеленую болотную глину и облаченных в парадные одежды, почтительно склонились и вышли.

Боги оказались не столь значительны, как предполагал вождь — один из них, совсем еще молодой, выглядел испуганным, второй всем своим видом выражал полнейшее равнодушие к происходящему — он был невысок и жилист, узкие глаза смотрели спокойно и холодно. Подталкивая пленников копьями, воины заставили их опуститься на колени — глядя на покоренных богов, Великий Боа испытал подлинный триумф.

— Кто вы и откуда, и что вам надо на нашей земле? — спросил он наконец, глядя на пленников с высоты своего трона.

— Хотелось бы знать, с кем мы имеем честь говорить, — ответил вопросом на вопрос старший Бог. В его голосе звучала скрытая насмешка, но Боа не уловил ее.

— Здесь спрашиваю я! — закричал Боа, при этом лезвия копий угрожающе качнулись в сторону пленников.

— Я капитан Фукашиги, можете называть меня просто «капитан», а это мой помощник Тим. На нашем корабле произошла небольшая авария, поэтому мы были вынуждены опуститься на вашу гостеприимную планету. И хочу сразу предупредить о том, что дальнейшее обращение с нами подобным образом может иметь для вас самые плохие последствия. И наоборот, если вы будете вести себя должным образом, я могу обещать вам очень большие выгоды от нашего возможного сотрудничества.

Великий Боа задумался: значит, древние книги не врали. Действительно есть другие миры, и эти люди — оттуда. Что же ему с ними делать? Убить? А если за ними прилетят другие? Гнев этих людей может быть страшен. С другой стороны, эти пришельцы явно не так страшны, иначе уже давно бы продемонстрировали свое пресловутое могущество.

— Я никогда не был против сотрудничества. — Боа встал с трона и медленно подошел к пленникам. — Я просто предлагаю не забывать о том, что командую здесь я, и именно от меня зависит, жить вам или умереть. Я ясно выразился?

— Вполне. — Фукашиги посмотрел на вождя, и у него возникло неодолимое желание взять этого жирного борова за шиворот и немножко повозить лицом по каменному полу — исключительно в целях профилактики. Увы, хищно поблескивающие копья стражников заставляли отложить этот приятный момент на будущее.

— Я рад, что вы меня так хорошо понимаете. Можете встать. — Вождь кивнул охранникам, те отступили в сторону. Пленники неторопливо поднялись, Фукашиги отряхнул пыль с колен.

— Чувствуйте себя гостями, вас проводят в ваши покои. Но предупреждаю — если попытаетесь сбежать, то будете немедленно уничтожены. Вечером мы с вами еще побеседуем. — Боа неприязненно махнул рукой в сторону выхода, давая понять, что аудиенция окончена.

— Я бы попросил вас вернуть мою одежду. — Фукашиги совсем не торопился уходить. Он был в одних брюках, в том самом виде, в каком его захватили у ручья. — Кроме того, мне необходимо кое-что из моих вещей.

— Что вам здесь нужно, буду определять я, — с язвительной улыбкой ответил Боа. — А теперь идите и не испытывайте мое терпение.

Великий Боа сидел в своем любимом плетеном кресле и с любопытством разглядывал конфискованные у богов вещи — их набралось достаточно много. Желтый свет масляных ламп отбрасывал колеблющиеся тени, тихо журчала вода — в дальнем конце пещеры находилось подземное озеро с чистейшей ключевой водой. Эта пещера была любимым местом Боа, своего рода рабочим кабинетом — расположенная глубоко под землей, в лабиринте древних выработок, она позволяла вождю уходить от шума и суеты и в спокойствии обдумывать встающие перед ним проблемы. Лишь несколько особо приближенных воинов знали дорогу в этот потаенный уголок и свято берегли тайну. Боа скрывал местонахождение пещеры даже от членов Совета — впрочем, именно от них-. то и следовало скрывать ее в первую очередь. Увы, жизнь вождя чревата как взлетами, так и падениями, вчерашний подобострастный советник сегодня мог плести против тебя Нити заговора — Боа был достаточно умен, чтобы предвидеть такую возможность. Он менял состав Совета каждый год, он умело организовывал интриги внутри самого Совета — пока советники грызлись между собой, им было не до него. Он применял сотни больших и маленьких хитростей, составлявших в совокупности науку управления, но даже все это не позволяло Боа чувствовать себя в безопасности. И только здесь, в затерянном подземном гроте, под неусыпной охраной преданных ему стражников, он чувствовал себя спокойно. Только здесь он мог спать, не боясь быть убитым во сне, только здесь он мог спокойно размышлять о насущных проблемах.

Боа неторопливо перебирал вещи богов, с опаской и благоговением дотрагиваясь до странных, непонятных ему предметов. Через его руки прошли по очереди фонарик и четыре рации, блоки управления глайдеров и большой блок с «Анаконды», ручные гранаты и кумулятивные мины и многое-многое другое. Боа понимал, что предметы эти могут таить опасность — и потому благоразумно ничего не нажимал, не крутил и не дергал — что, в конечном счете, полностью себя оправдало.

Назначение некоторых предметов было ему понятно, их он откладывал в сторону — сюда вошла разнообразная одежда, два изумительных кинжала из неведомого Боа металла, один из которых вождь тут же нацепил себе 94 на пояс, коробки с едой. Но чем дальше Боа разбирался со всем этим богатством, тем больше понимал, что без помощи богов ему не обойтись — только они могли рассказать, что есть что.

Правда, в этом таилась некоторая опасность, но Боа на то и был Великим, чтобы находить выход из подобных ситуаций. Он уже давно решил, что ему делать с богами: придется подержать их какое-то время в неволе, выведав за это время все, что можно — а потом потихоньку убить, схоронив тела в одной из бесчисленных подземных пещер. А советникам и всем остальным он скажет, что боги ушли в свой мир, пообещав вернуться — для того чтобы помочь ему, Боа! Этим простым способом он сразу решал множество задач — во-первых, все будут считать, что богов отпустили, а значит, в случае прихода других богов ему нечего опасаться. Во-вторых, его власть станет крепче и прочнее — кто осмелится затевать что-либо против того, кому благоволят сами боги! И, наконец, в-третьих, он научится у богов их мудрости, научится обращаться со всеми этими странными штуками, а главное — с летающим троном! Правда, при мысли о летающем троне на лице Боа отразилась некоторая досада — воины не смогли принести трон в селение, так как каждый, кто прикасался к этому блестящему чуду, тут же падал на землю и жадно глотал воздух, пораженный какой-то неведомой силой. Разъяренные воины уже готовились жердями столкнуть этот адский механизм в реку, и лишь вмешательство руководившего операцией советника спасло трон. Впрочем, — тут Боа задумчиво вытянул губы, — он найдет способ справиться и с этой проблемой.

— Каан! — позвал Боа, в ответ на его призыв из темноты входного тоннеля беззвучно появился стражник.

— Слушаю, мой повелитель!

— Приведите ко мне младшего Бога, я буду с ним беседовать.

Тим дрожал от страха, ожидая худшего, четверо стражников вели его в неизвестность по хитросплетениям подземного лабиринта. Он очень боялся, хотя Фукашиги и заверил его, что бояться пока нечего, и научил, как себя вести и что говорить, если Тима вызовут первым — почему-то капитан был уверен в том, что именно так все и произойдет. Так оно и случилось: Тима без всяких объяснений вывели из их новой тюремной камеры — более просторной и теплой, чем предыдущая — и куда-то повели, ничего не объяснив и не отвечая на вопросы.

Мрачные катакомбы действовали на Тима угнетающе — он вдруг испугался, что уже никогда отсюда не выйдет. Он готов был отдать все ради того, чтобы оказаться сейчас не то что дома, а хотя бы на «Анаконде». Увы, изменить что-либо он был не в силах, и вся надежда теперь была только на капитана — а потому Тим все-таки попытался вспомнить все, что ему объяснял Фукашиги.

Они шли минут десять, свет масляного светильника в руке одного из воинов то и дело выхватывал из темноты всевозможные повороты, галереи, спуски и подъемы — Тим уже давно оставил всякую попытку запомнить путь.

Вскоре впереди показался свет, они остановились. Высокий стройный охранник — Тим уже успел понять, что именно он руководит остальными стражниками, тихо вошел в освещенную пещеру. Тим расслышал слабые голоса, затем стражник вернулся и взмахом руки позвал за собой.

После темноты лабиринта свет многочисленных светильников показался Тиму очень ярким. Его кинули на колени, в шею и спину тут же уперлись копья. Щурясь от света, Тим поднял голову и вздрогнул — прямо перед ним, в большом плетеном кресле, сидел вождь этих аборигенов.

«Не бойся их, Тим. Побольше наглости и нахальства, не робей. Делай все так, как я сказал, — и тебе ничего не грозит».

Тим вспомнил слова капитана и неожиданно для себя почувствовал поднимающуюся откуда-то изнутри волну ненависти к вольготно развалившемуся в кресле вождю. Стоя на коленях, Тим со злобой думал о том, что эта жирная откормленная тварь позволила себе поднять руку на него, члена экипажа лучшего в мире поискового рейдера! Он, Тим, стоит на коленях перед этой жирной обезьяной! Как бы то ни было, прилив злости подействовал на него очень благотворно — с неподдельным удивлением и радостью Тим почувствовал, что бояться вождя нет смысла, что этот сытый обрюзгший человек просто смешон в своем желании выглядеть величествен но. И когда вождь соизволил наконец взглянуть на пленника, Тим уже торопливо вспоминал все инструкции капитана.

— Я хочу знать, как тебя зовут, — с ужасным акцентом спросила обезьяна.

— Тим, помощник капитана.

— Хорошо, Тим, садись. — Обезьяна указала рукой на небольшой низенький стульчик возле своего кресла, Тим молча повиновался.

— Ты мне нравишься, Тим, и я с большим удовольствием хочу сообщить тебе, что собираюсь отпустить тебя и твоего… капитана, — вождь слегка запнулся на незнакомом слове, — на свободу. Но, — вождь поднял указательный палец, — прежде чем отпустить вас, я бы хотел немного поговорить с тобой вот об этих вещах.

Обезьяна взмахнула волосатой лапой, и один из воинов сдернул большую плетеную циновку с прикрытых ею вещей капитана. Тим вздрогнул от радости, увидев в этой куче гранаты и два лучевых пистолета. Впрочем, его шеи тут же коснулись наконечники копий, что сразу заставило Тима вспомнить о наставлениях капитана.

— Объясни мне, что это и для чего, и я отпущу вас. — Голос вождя звучал вкрадчиво и многообещающе. — И кто знает, — продолжал вождь, — может быть, мы сможем стать друзьями…

— Может быть, — доброжелательно ответил Тим, зримо представив себе вождя в клетке зоопарка и детей, кормящих его земляными орешками. — Очень может быть.

— Я рад, что ты меня понимаешь. — В голосе вождя чувствовалась плохо скрываемая радость — похоже, этот глупый щенок клюнул на его уловку! — Итак, Тим, — вождь взял из груды вещей блок питания, — что это такое?

— Это очень хорошая вещь, — доброжелательно ответил Тим. — Она служит для освещения. — Он благоразумно не стал объяснять, что универсальный блок питания можно использовать в самых различных целях, и выбрал самое простое и наглядное.

— Освещения чего?

— Да чего угодно. Мы пользуемся ею так же, как вы — вашими лампами. — Тим кивнул на закрепленные на стенах светильники. — Показать?

— Хорошо, покажи. Но учти — если что, ты умрешь на месте. — При этих словах —вождя четыре копья коснулись шеи Тима.

— Я все понял. — Голос .Тима стал слегка хриплым — не каждый день приходится говорить с копьями у горла. — Только подайте сначала вон ту сумку, — Тим осторожно указал рукой на небольшой плоский кофр, — там есть одна такая штука… — Тим замялся, не зная, как объяснить этим аборигенам, что такое лампочка.

Вождь на секунду задумался, затем кивнул в знак согласия. Аккуратно копаясь в кофре под настороженными взглядами аборигенов, Тим нашел лампочку и аккуратно вставил ее тонкие клеммы в разъем блока.

— Осторожно, не пугайтесь, я включаю… — Тим повернул регулятор мощности на самый минимум, —чтобы не нервировать воинов неожиданно ярким светом, затем включил блок.. Лампочка зажглась мягким белым светом, Тим услышал тихие восторженные возгласы. Он плавно увеличил мощность, пещеру залил ослепительно яркий свет.

Аборигены молчали, любуясь чудесным зрелищем, Великий Боа крепко вцепился в подлокотники кресла и смотрел на Священный — вне всякого сомнения — Огонь со смешанным чувством страха и восхищения. «Это чудо, — думал Боа, — настоящее чудо». И он, Боа, отныне был его хозяином!

— Теперь, если захотите, ваши светильники можно погасить, — сказал Тим, довольный произведенным эффектом. — Этот свет можно гасить и зажигать по вашему желанию с помощью вот этих ручек. — Он продемонстрировал, как управлять мощностью блока, затем выключил его. После яркого света лампочки желтое пламя светильников показалось невыразимо тусклым и мрачным. Повинуясь жесту Боа, воины взяли блок питания и аккуратно отнесли его в сторону.

— Очень хорошо, Тим. — Вождь выглядел немного ошеломленным, но быстро взял себя в руки. — Давай продолжим.

Следующим извлеченным из кучи предметом оказался портативный связной линком, и пока вождь задавал вопрос, Тим быстро соображал, какое назначение ему придумать.

— Эта штука… она помогает засыпать, когда мешает шум. Вот, смотри. — Тим слишком поспешно протянул руку к рации, и тут же копья коснулись его кожи. Сглотнув комок в горле, Тим замер, затем осторожно взял липком из рук вождя.

— Это очень просто, надо просто повернуть вот здесь… — Тим включил рацию, послышалось тихое шипение. Тим увеличил громкость, чтобы шум излучателя был хорошо всем слышен. — Когда хочешь заснуть, ставишь эту штуку в изголовье и включаешь. Шум успокаивает, и ты быстро засыпаешь.

Вождь молча слушал, внутренне удивляясь мудреной технике пришельцев, затем миролюбиво кивнул.

— Хорошо, давай дальше.

В руках вождя был лучевой пистолет, и сердце Тима тревожно заныло. Он вспомнил наставления капитана насчет оружия и сосредоточился.

— О, это очень полезная штука. Она нужна для того, чтобы открывать банки с соком.

— Соком? — Вождь не знал этого слова.

— Ну, это вкусная жидкость, вода такая вкусная… — Тим смотрел на вождя .очень спокойными глазами, и тот невольно расслабился. — Я сейчас покажу. Вон в том большом ящике есть такие круглые… да-да, вот эти, с желтой полосой…

Воины осторожно подали Тиму жестянку с соком, он улыбнулся и протянул руку за оружием.

Когда тяжелая рифленая рукоятка легла ему в ладонь, по лбу поползли предательские капельки пота. Но Тим хорошо помнил указания капитана, а потому не стал рисковать — в конце концов, капитану виднее… Тим поставил мощность и длину луча на минимум, снял оружие с предохранителя, нажал курок и аккуратным движением вскрыл банку. Брызнула и зашипела сладкая пена, Тим поставил банку на землю рядом с собой и протянул руку за следующей.

— Еще одну.

Вскрыв вторую банку, он протянул ее вождю.

— Не бойтесь, это вкусно! — Тим поднял с пола свою банку и жадно припал к жестянке. Вождь смотрел на него с опаской, затем пригубил напиток, несколько секунд прислушивался к ощущениям. Видимо, дегустация вполне удовлетворила вождя, так как он тут же залпом осушил банку удовлетворенно крякнул.

Дальнейшее знакомство с плодами цивилизации проходило в том же духе — Тим по возможности скрывал истинное назначение предметов либо утаивал их полные возможности. Но, помня наставления капитана, он отказался отвечать на вопросы о минах, гранатах, кофре с химикалиями, блоках управления и о некоторых других вещах, сославшись на свою неосведомленность.

— Как, ты не знаешь назначения этой вещи? — удивленно спросил Боа, держа в руках ручную гранату.

— Прости, вождь, но я действительно не знаю.

— Но почему?

— Мне просто не положено этого знать. Возьми для примера своих воинов — ведь им не положено знать всего, что знаешь ты. Ведь ты — вождь, а они — твои подчиненные. Так и мой капитан не говорит мне всего, что знает сам. Я просто его помощник и не могу знать больше того, что мне дозволено. Мне кажется, что та вещь, которую ты держишь в руках, помогает устранять некоторые неприятности со здоровьем, но я не знаю, как ею управлять, и вообще я могу ошибаться, — поспешил добавить Тим, заметив жадный взгляд Боа. — Если пользоваться ею неправильно, можно даже заболеть. — Тим получил искреннее удовольствие при виде того, с какой поспешностью Великий Боа отложил в сторону гранату.

Аудиенция закончилась поздней ночью. Тима вновь провели бесчисленными коридорами, и вскоре он уже лежал на своей кровати — уставший, но счастливый от того, что не струсил, не испугался и сделал все, что от него требовалось. Лежавший рядом Фукашиги лениво поинтересовался, как прошла встреча, и Тим спокойным и достаточно громким голосом, чтобы .возможным соглядатаям не пришлось напрягать слух, коротко и внятно изложил официальную версию своей беседы с Великим Боа, не забыв упомянуть о том, каким приятным и умным человеком этот самый Боа оказался. И лишь глубокой ночью, осторожно перебравшись к кровати капитана и с головой накрывшись толстым одеялом, он тихим шепотом передал точное содержание встречи. Уснул он быстро, как и любой довольный прожитым днем человек — в отличие от Великого Боа, которому долго не давало заснуть шипение положенного в изголовье кровати линкома.

Фукашиги сидел напротив вождя и едва заметно улыбался. Что ни говори, а судьба действительно сложная штука. Вот, например, перед ним сейчас сидит эта волосатая обезьяна, возомнившая себя императором или еще бог знает кем, и считает себя хозяином положения. Эта обезьяна улыбается, причмокивает губами, пьет его, капитана, сок — и даже не подозревает о том, что фортуна так переменчива, а жизнь, напротив, не так длинна, как бы того хотелось.

В пещере было непривычно светло — Великий Боа лично включил блок питания, дабы показать пленнику, что нет ничего такого, с чем бы он, Боа, не мог разобраться. Масляные светильники за ненадобностью погасили, вождь горделиво восседал в кресле и с улыбкой превосходства смотрел на своего пленника. Что ж — пора начинать…

Великий Боа взял из кучи разложенных на полу предметов очередной неведомый ему механизм и протянул его плененному Богу. Фукашиги покорно взял протянутый вождем блок управления глайдером и стал терпеливо объяснять, что штука эта является самым важным элементом глайдера — или Летающего Трона, как его изволил назвать высокочтимый вождь. Да, конечно, он с огромным удовольствием покажет вождю, как действует глайдер и как им управлять, ибо недопустимо, чтобы такая знатная персона ходила пешком. Слова Фукашиги звучали столь искренне, что Боа ни на секунду не усомнился в своей полной победе — боги сдались, и теперь он, Великий и Всемогущий Боа, будет править этим миром по-новому — железной рукой, опираясь на свои новые божественные возможности.

Конечно же, Фукашиги поможет Боа избавиться от некоторых недугов — да-да, именно при помощи вот этой небольшой круглой штучки, которую Великий Вождь сейчас взял в руки. К сожалению, для этого требуется некоторая подготовительная работа, но он уверен, что быстро все организует и никакие болячки больше не будут беспокоить Великого Боа. Да-да, конечно, Великого и Всемогущего Боа, да простит Великий Вождь его, капитана, за эту маленькую оговорку.

«Тварь жирная, — подумал Фукашиги. — Теперь он еще и Всемогущий…»

Однако пора было все это заканчивать, и Фукашиги, подробно объяснив Боа назначение бинокля, предложил выпить еще по баночке сока. Вскрыв с помощью пистолета несколько банок, он протянул по одной охранникам, те, взглянув на милостиво кивнувшего вождя, с опаской их взяли. Одну банку он протянул вождю, затем взял себе целую, одновременно переводя большим пальцем регулятор излучения пистолета.

— Впрочем, открывать эти банки можно и другим способом, более удобным. — Фукашиги потянул за хвостик крышки, банка с легким щелчком открылась. — Да и эту штуку можно использовать несколько по-другому — скажем, вот так. — Лейтенант просунул кончик ствола под мышку и в упор выстрелил в стоявшего позади него стражника, затем в долю секунды повторил эту незамысловатую операцию еще два раза.

Запахло паленым мясом. Великий и Всемогущий Боа замер с открытым ртом, глядя на рухнувших телохранителей. Затем в его лице что-то дрогнуло, банка с недопитым соком выскользнула из рук и глухо звякнула о каменный пол пещеры.

— Хорошая штука, правда? — поинтересовался лейтенант, с нескрываемой издевкой глядя на побледневшего вождя. — Называется лучевым пистолетом системы Нортона. Очень хорошая вещь, а главное, тяжелая. — С этими словами Фукашиги приподнялся и с размаха впечатал ребристую рукоять пистолета в физиономию Всемогущего Боа. Любимое кресло вождя опрокинулось, он мешком рухнул на пол, но тут же сел и, не отрывая взгляда от Фукашиги, начал быстро пятиться назад. По разбитому лицу потекли капли крови, вождю безумно захотелось закричать, позвать на помощь стражников, охранявших вход в пещеру, но губы не повиновались ему — частично из-за выбитых зубов, но большей частью от страха — Великий Боа неожиданно понял, что этот странный человек убьет его без всяких колебаний.

— Ну что же ты не кричишь, не зовешь на помощь? Или тебе помочь? — Лейтенант поднял опрокинутое кресло и удобно устроился в нем, затем неторопливо допил свой сок и поднял с пола одну из гранат. Оглядев потолок пещеры, Фукашиги сокрушенно покачал головой и повернул красный ободок регулятора мощности на минимум.

— Я жду, зови их. — Фукашиги приподнял ствол пистолета и от бедра выстрелил в сторону вождя. Сверкающий луч ударил в пол у самых ног Боа, камень расплавился и превратился в маленькую багровую лужицу. И Великий Всемогущий Боа закричал — сначала несмело, хрипло, затем дико и страшно, во всю мощь своих легких — он вложил в этот крик весь ужас, охвативший его при виде сидящего в его любимом кресле страшного в своей непредсказуемой ярости божества.

Послышался легкий топот ног, Фукашиги улыбнулся и выдернул чеку, затем небрежным жестом бросил гранату во входной тоннель. Взрыв, мощная вспышка, трясущегося вождя толкнула упругая стена горячего воздуха — и тут же в пещере повисла пугающая своей безнадежностью тишина…

— Ну что ж, мой дорогой и всемогущий Боа, — Фукашиги весело улыбнулся, и улыбка эта заставила и без того трясущегося вождя помертветь от страха, — чем мы займемся дальше?

Тая сидела у окна, обхватив колени, и отрешенно смотрела на быстро темнеющее небо — близилась ночь. Вся деревня была взбудоражена пленением богов, но девушку это уже не интересовало — со смертью Кира в ее жизни не осталось ничего. Впрочем, что-то все же еще было, но не то доброе, старое, а нечто новое, до сих пор ей еще не знакомое. Тая молча смотрела в окно, когда неожиданно поняла, что это новое было желанием мстить — отцу, его советникам, мстить всем тем, кто привел Кира к гибели, тем, кто позволил ему умереть…

Тихо жужжали светлячки, вскоре Тая уже различала в воздухе их светлые крапинки. Один светлячок сел на каменный подоконник и медленно пополз, растерянно тычась из стороны в сторону. Девушка слабо улыбнулась и подставила ему руку — почувствовав тепло, светлячок быстро забрался на ладонь и тихо запел, его мягкое стрекотание напомнило Тае те времена, когда она слушала светлячков вместе с Киром. В глазах появились слезы, Тая смахнула их рукавом, стараясь не потревожить поющего светлячка. Держа его на ладони, девушка тихо запела старую детскую песенку — ту самую, что когда-то пела вместе с Киром.

В уютном теплом домике

С трубою на бочок

Жил на поляне у реки

Веселый светлячок…

Воспоминания были такими живыми, что Тая чуть не разревелась. И вдруг она что-то услышала — это не могло быть правдой, никак не могло, скорее это было какое-то жестокое наваждение.

— Тая…

Тихий, приглушенный, но такой родной голос… Девушка вскочила, обиженный светлячок упал с ладони на пол, тут же взлетел и быстро исчез в окне, рассерженно жужжа.

— Кир… — тихо прошептала девушка. — Кир! — позвала она уже громче, боясь, что наваждение исчезнет так же внезапно, как и появилось.

Но это не было наваждением. Густые кусты неподалеку слегка качнулись, и одинокая тень незаметно скользнула к дому.

— Кир!!!

— Тише, Тая, тише…

Это был Кир, и Тая чуть не упала — сильные руки юноши едва успели подхватить потерявшую сознание девушку.

— Ну вот, этого еще не хватало, — укоризненно прошептал Кир, не давая девушке упасть. Он быстро проскользнул в комнату и осторожно уложил Таю на кровать, затем начал аккуратно трясти ее, пытаясь привести в чувство.

— Кир, ты вернулся…

— Тише, Тая, тише, нас могут услышать, и тогда мне конец…

И тут только девушка наконец поняла, что это не призрак, не бесплотный дух, а ее Кир, живой и невредимый.

— Господи, Кир, это ты и ты живой!

— Ну конечно, живой, что со мной сделается. Но прости меня, Тая, мне теперь надо идти. Я не могу никому показаться, мне придется прятаться — ведь для всех, кроме тебя, я мертв.

— Не уходи, Кир…

— Не могу. Тая, прости меня… Но я скоро приду, я найду себе убежище неподалеку и буду навещать тебя.

Неподалеку послышались громкие голоса, мимо дома ' вождя прошла группа возбужденной молодежи, они о чем-то оживленно спорили. Кир замолчал, опасливо поглядывая в сторону открытого окна.

— Тая, что происходит в деревне? Что-то слишком уж шумно.

— Так ты ничего не знаешь? Вчера днем отец захватил богов в плен, их двое, я их даже видела издалека.

— Так, значит, это правда? Значит, я не ослышался…

— О чем ты, Кир?

— Я потом тебе все объясню. Господи, Тая, твой отец глупец и боги накажут его!

— Кир, они не боги — отец говорил, что они такие же люди, как и мы, просто прибыли сюда из какой-то чудной страны, где все совсем не так, как у нас.

— Не знаю, Тая, не знаю. — Кир немного помолчал. — И все же мне кажется, что твой отец сделал самую большую ошибку в своей жизни.

На улице опять зашумели, Кир снова тревожно оглянулся.

— Все, Тая, мне пора. Но я скоро вернусь, может, даже послезавтра… нет, завтра! А сейчас я должен идти! — Кир провел рукой по струящимся волосам девушки, затем быстро поцеловал ее, перемахнул через подоконник и растворился в сгустившихся за окном сумерках.

Великий Боа был бледен и подавлен. Он с ужасом глядел на поигрывающего пистолетом Бога, понимая, что находится на волосок от смерти.

— Ты не можешь меня убить, — тихо произнес он, с трудом шевеля разбитыми губами.

— Да неужели? А что, может, попробуем? — Фукашиги приподнял пистолет и с интересом посмотрел на вождя.

— Тогда ты никогда не выберешься наружу, — торопливо пояснил Боа. — Дорогу сюда знал только я и мои люди. Ты убил их, — Боа с содроганием посмотрел на тела стражников, — и теперь только я смогу вывести тебя отсюда. Только я.

— Ах вот оно что. Значит, это твоя личная резиденция, твой тайник? — Фукашиги ухмыльнулся. — Ну тогда совсем другое дело, тогда я, конечно, тебя не убью…

Бог встал с кресла, испуганный вождь вздрогнул, но Бог только усмехнулся и открыл одну из своих сумок. Он достал непонятные вождю предметы, затем взглянул на Боа.

— Ну вот что, светлейший, ползи-ка ты вон туда, к той луже.

— Это не лужа, — не выдержал уязвленный Боа, — это Священное озеро.

— Значит, ползи к Священному озеру, только побыстрее, или я поджарю тебе пятки.

Через несколько минут все было кончено. Боа сидел на голом полу рядом с подземным озером, прикованный за ноги к вбитому в пол стальному штырю. В глазах Бога застыл дьявольский блеск, он проверил надежность оков, затем отложил в сторону неведомые Боа инструменты.

— Ну вот, ваше высочество, все уже готово, можно было и не беспокоиться. — Фукашиги засмеялся. — Придется вам немного здесь посидеть, пока я окончательно не решу, что с вами делать.

— Ты не сможешь отсюда выбраться, — тихо пробормотал Боа. — Ты заблудишься и погибнешь в лабиринте.

— Тем хуже для тебя, о Великий и Всемогущий. — Лейтенант снова засмеялся. — Думаю, что еду можно не оставлять, — он взглянул на упитанную фигуру вождя, — что же касается воды, то ее хватит надолго. — Лейтенант зачерпнул ладонями чистой холодной воды и с удовольствием напился. — Да, вода хороша, так что вам можно только позавидовать. Не знаю, когда я приду и отцеплю вас, да и приду ли вообще, — Фукашиги испытывал подлинное удовольствие от своих слов, — так что придется вам немного здесь посидеть. Ну а не приду… — Лейтенант сокрушенно развел руками. — А сейчас мне пора, у меня дела.

Фукашиги повернулся, повесил на плечо сумку с отобранными им вещами и медленно пошел к выходу.

— Да, вот еще что. — Он снова повернулся к вождю. — Думаю, столь яркий свет вас будет только нервировать, так что не обессудьте… — Лейтенант подошел к блоку питания и выключил его, пещера погрузилась в темноту. Впрочем, в руках Фукашиги тут же вспыхнул фонарик. — Итак, до встречи, ваше высочество. — Луч. света скользнул по лицу вождя, затем развернулся и, медленно покачиваясь в такт шагам лейтенанта, двинулся к выходу. Великий и Всемогущий Боа с невыразимой тоской смотрел на быстро слабеющий свет, наконец последний лучик исчез за поворотом, и подземная резиденция вождя погрузилась в непроглядную тьму.

Фукашиги медленно шел по подземному коридору, внимательно смотря под ноги — он опасался скрытых ловушек, на которые подобные племена были большими мастерами. Но ничего подозрительного он не встретил, и через пару минут тоннель привел его к развилке. Впрочем, надо было знать лейтенанта, чтобы понять — оставляя вождя в пещере, он абсолютно не рисковал заблудиться. Достав бинокль, он переключил его в нужный режим, погасил фонарик и взгля— … нул сквозь окуляры на землю. Как он и ожидал, в зеленом свете ночного видения он ясно различил искрящиеся красноватыми искорками следы — значит, не далее нескольких часов назад здесь кто-то проходил. Фукашиги удовлетворенно хмыкнул, включил фонарик и повесил бинокль на шею, затем острым ножом сделал на стене отметину. Так он и шел, ориентируясь на развилках с помощью бинокля. Вся дорога заняла у него минут пятнадцать, вскоре впереди блеснул дневной свет, и лейтенант выбрался наружу.

Он стоял у подножия невысокого холма, и стоял не один — на него с изумлением смотрело по меньшей мере тридцать пар настороженных глаз. Селяне знали о пленении богов, но лишь сейчас им удалось воочию увидеть одного из них. Правда, Бог почему-то был один, и это пугало.

Лейтенант огляделся — судя по всему, вход в подземный лабиринт находился практически в центре селения. Глядя в растерянные и настороженные лица жителей села, Фукашиги понял, что пора брать ситуацию в свои руки, тем более что толпа быстро разрасталась. Внешний вид большинства аборигенов не свидетельствовал об излишне высоком интеллектуальном уровне, поэтому лейтенант быстро выбрал нужную линию поведения.

— Слушайте меня! — Голос Фукашиги Зазвучал громко и властно, и толпа испуганно вздрогнула. — Я пришел для того, чтобы сделать вашу жизнь свободной и счастливой, я пришел с неба, я пришел с миром! — Лейтенант обвел взглядом притихшую толпу, оценивая результаты первых фраз. — Но ваш вождь нарушил законы миролюбия, нарушил законы уважения, он обманом попытался похитить силы богов, попытался завладеть тем, что ему не принадлежит, — и за это он будет наказан! Вы оказали мне плохой прием, и мне стыдно за вас. Но я не держу на вас зла — я знаю, что во всем виноват ваш недостойный вождь, презренный Боа. Слушайте меня! — Фукашиги картинно распростер руки в сторону притихших жителей, его распирало вдохновение, он готов был творить великие дела. — Я должен был улететь к себе, но я решил остаться — остаться ради вас, ради тех, кого так долго обманывали, кого так долго унижали и обворовывали. Я остаюсь, и теперь все будет иначе. Вы будете жить в тепле и сытости, станете счастливыми и свободными. Но запомните — никогда не пытайтесь обмануть меня, ибо гнев богов бывает страшен! — С этими словами Фукашиги вынул пистолет, переключил его в импульсный режим и выстрелил в лежавший у подножия холма большой валун. Камень с треском разлетелся на тысячи обломков, пораженная и испуганная толпа ахнула.

— Итак, если вы хотите видеть меня своим правителем, если вы хотите жить в радости и благоденствии, поднимите руки!

Толпа дрогнула, нерешительно замялась — слишком уж быстро все происходило. Фукашиги подумал, что немного перегнул палку, и не следовало пугать их раньше времени, но все обошлось — сначала нерешительно, робко, затем все активнее и быстрее селяне подымали руки, голосуя за нового вождя — в конце концов, он пришел с неба, а разве можно противиться воле богов?

— Вы сделали правильный выбор. — Довольный Фукашиги почтительно поклонился толпе, от чего та пришла в неописуемое возбуждение. — С этой минуты я — ваш правитель, ваш Капитан — можете называть меня именно так. Я объявляю сегодняшний день великим праздником, ибо с этой минуты у вас начинается новая жизнь. Но прежде, чем начать празднование, нам надо решить один небольшой вопрос. — Фукашиги замолчал, перешептывающаяся толпа тоже затихла. — Я хочу спросить вас, какую участь вы изберете для вашего недостойного вождя, презренного Боа? Он был вашим вождем, и только вы можете решить его судьбу!

Толпа молчала, затем начали раздаваться слабые возгласы, они становились все громче, и вскоре уже вся толпа яростно выкрикивала одно слово:

— Очищение!

Фукашиги не знал, что это значит, но по выражению лиц аборигенов сообразил, что это нечто не слишком приятное.

— Да будет так, и да исполнится ваша воля. Все подробности мы обсудим позже. А сейчас проведите меня в дом вождя и пусть ко мне придут все ваши высшие чиновники — кто там у вас есть, после Боа, я хочу с ними говорить. Куда мне идти?

Толпа расступилась, образуя живой коридор, и Фукашиги пошел по нему неторопливо и уверенно, улыбаясь спокойной горделивой улыбкой.

Дом вождя оказался не столь внушительным, как того ожидал Фукашиги, но пока приходилось довольствоваться и этим. Уже переступая порог, лейтенант что-то вспомнил и обернулся к восторженной толпе.

— Да, и вот еще что, — немедленно приведите сюда моего помощника — насколько я понимаю, он до сих пор сидит в вашей темнице.

Фукашиги глядел на собравшихся советников и думал о том, что весь этот сброд надо будет разогнать. Впрочем, в ближайшие дни они ему еще понадобятся, а там будет видно.

Советники были в восторге от очередного Ритуала Очищения — видит Бог, они ждали этого момента очень долго. Притихший Тим сидел чуть позади лейтенанта и со страхом глядел на окружавшие их лица — более алчных физиономий ему еще не приходилось видеть. Ему до смерти захотелось назад, на «Анаконду», но приходилось ждать — Фукашиги объяснил ему, что всему свое время.

Когда лейтенант разобрался во всех тонкостях предстоящей церемонии, он пришел в неописуемый восторг — что ни говори, а эти туземцы — подлинные мастера своего дела. Использовать кипящую магму для расправы с неугодными — даже он бы до этого не додумался. Фукашиги глядел на лица довольных советников и думал о том, не отправить ли их всех следом за Великим и Всемогущим Боа. Впрочем, такова жизнь — хорошие дела вечно приходится откладывать на будущее.

Лейтенант захотел сейчас же осмотреть Священный Колодец, что и было незамедлительно исполнено. Всю дорогу до Колодца Фукашиги провел в роскошном паланкине, который аккуратно несли восемь туземцев. Лежа на мягких подушках, довольный лейтенант рассматривал окрестности, думая о том, что умный человек может неплохо устроиться даже в таком гиблом месте.

По прибытии на место Фукашиги с удовлетворением осмотрел Священный Колодец, провел рукой по покрытой окалиной поверхности Колеса и остался доволен — что ни говори, а сооружение это было своего рода верхом совершенства.

— Думаю, что такие механизмы не должны ржаветь без дела, — негромко пробормотал лейтенант, и узкоглазое лицо его расплылось в довольной ухмылке.

Кир был жив, и это было главное — Тая все еще не верила своему счастью, ее распирала радость. Но радость эта могла навредить Киру — не дай бог отец или тетя Фрея увидят ее лучащиеся от счастья глаза, не дай бог узнают правду.

И Тая рано утром ушла в лес, надеясь на то, что встретит Кира — ведь он был где-то там. Она прошла по своим любимым местам, по тем потаенным уголкам, что были известны только ей и Киру. Она дошла до Девичьего ручья и провела у него почти весь день. День был очень светлым и теплым, с неба изредка моросил мелкий дождь. Тая купалась в ручье, наслаждаясь свободой, затем долго лежала на мягкой шелковистой траве, подставив тело прохладным дождевым каплям. Ей было очень хорошо, она была счастлива, и огорчало лишь то, что рядом нет Клра…

В окрестностях ручья было много ягод. Тая собирала их в широкий лист боави и ела, сидя у ручья и наблюдая за игрой мелких рыбешек. Она бросила несколько ягод в воду, и рыбы тут же затеяли вокруг них веселую возню — Тая смотрела на них до тех пор, пока ягоды не унесло течением. Здесь было так хорошо, но наступал вечер, и надо было возвращаться — ведь Кир обещал прийти.

Домой она добралась уже в сумерках и, никем не замеченная, пробралась через окно в свою комнату. Будучи приемной дочерью вождя, Тая не была избалована излишним вниманием. Вот и сейчас ее никто не тревожил — наверное, отец занят делами, а тетя Фрея зайдет позже, перед сном. Скоро должен прийти Кир, а он наверняка голоден — и Тая потихоньку прошла на кухню. Взяв большую сочную лепешку, она уже собралась идти назад, когда услышала в комнате отца тихие голоса. Некоторые она узнала — говорили советники ее отца, но один голос был очень необычным, незнакомьм, и Таю одолело любопытство. Дверь была плотно прикрыта, но Тая быстро нашла выход — осторожно ступая, она принесла из кухни маленькую табуретку — сидя на ней, тетя Фрея обычно чистила овощи. Встав на шаткую конструкцию, Тая осторожно потянулась к щели над дверью. Она встала на цыпочки, пытаясь дотянуться, и произошло то, —что и должно было случиться — старая табуретка не выдержала, жалобно скрипнула выскочившая из своего гнезда ножка, и Тая с тихим вскриком полетела на пол.

Грохот получился хорошим, и Тая, морщась от боли в ушибленном боку, уже приготовилась к гневной отповеди отца, когда распахнувшаяся дверь открыла ей нечто такое, от чего её охватил страх — прямо перед ней, направив ей в лицо непонятный предмет, стоял незнакомый человек. Странная одежда, чудная обувь — и все же в его облике было что-то неуловимо знакомое. И когда Тая поняла, чем привлек ее внимание этот незнакомец, из груди ее вырвался страшный испуганный крик — именно эти резкие черты лица, эти горящие прищуренные глаза она видела той страшной ночью, у одинокой Щербатой скалы.

Девушку заперли в глухом тёмном чулане. Узнав, что это дочь вождя, Фукашиги сначала хотел было просто отпустить ее, дабы показать свое великодушие, но члены Совета предложили оставить ее для завтрашнего Ритуала Очищения — ведь если Священный Колодец примет не одну, а две жертвы, эффект очищения будет намного выше.

Глядя на них, Фукашиги не успевал удивляться, откуда в этих людях столько ненависти. Нет, лейтенант и сам никогда не был ангелом, на его совести было немало загубленных жизней, и он никогда не колебался, когда требовалось отправить на тот свет очередную жертву. Фукашиги убивал без раздумий, но он никогда не убивал зря, не убивал просто так — все его действия, даже очень жестокие, всегда имели под собой ту или иную рациональную основу. Этим же людям чужая смерть доставляла удовольствие, поэтому. Фукашиги, выслушав их рекомендации, твердо решил отделаться от них как можно скорее. Девять членов Совета представляли опасность, и только теперь лейтенант понял, зачем Великому Боа понадобилась затерянная в хитросплетении древних выработок тайная пещера.

Фукашиги приказал запереть девушку в чулане только потому, что обратил внимание на ее красоту — девушка была чертовски хороша. Лейтенант понимал, что на этой планете он пробудет достаточно долго, если не сказать больше — а значит, ему нужна жена. И запертая в чулане симпатичная девушка отлично подходила для этой цели.

Все детали предстоящего Ритуала Очищения были проработаны, Фукашиги внес лишь два предложения, с одобрением встреченных членами Совета. Во-первых, Фукашиги доверял советникам организацию церемонии, так как сам плохо разбирался в ее тонкостях. Во-вторых, он предложил пятерым советникам спуститься с ним утром в лабиринт и привести Великого Боа из его потайной пещеры — именно этот пункт советники приняли с особенным интересом, они хотели пойти туда все, но лейтенант твердо заявил, что хватит и пятерых. После этого он несколько секунд с удовольствием наблюдал за тем, как члены Совета препирались за право войти в счастливую пятерку — как обычно, победили самые нахальные.

Отпустив советников, Фукашиги еще немного поболтал с глупым Тимом и отправил его спать, затем вышел во двор и несколько минут стоял, вслушиваясь в ночные шорохи принадлежащего ему мира. Тяжело вздохнув, лейтенант вернулся в дом — что ни говори, а миру этому здорово не хватало звезд. Проходя мимо чулана, он взглянул на него с неподдельным интересом, остановился, затем, задумчиво почесав переносицу, вздохнул и пошел дальше — не стоило пугать девушку раньше времени. Лейтенант забрался в кровать — услужливая Фрея еще днем сменила постель своему новому господину, положил пистолет под подушку и быстро заснул.

Утро выдалось хмурым, но это ничуть не испортило приподнятого настроения лейтенанта. Проходя мимо чулана, он услышал доносившиеся из-за двери звуки, но останавливаться не стал — сейчас ему было не до этого;

Фрея уже колдовала на кухне. Увидев хозяина, она почтительно поклонилась, но Фукашиги миролюбиво махнул рукой. Еда оказалась не слишком вкусной, но проблемы кулинарии волновали сейчас лейтенанта меньше всего — будет время, займется и этим. Утолив голод, он допивал какой-то сладкий напиток и собирался уже было уходить, но вспомнил о девушке и повернулся к служанке.

— Э-э-э… как тебя…

— Фрея, мой господин.

— Да, Фрея, вот что: там в чулане сидит девушка, выпусти ее и успокой — скажи, что ей совершенно нечего бояться, — поняла?

— Да, мой господин.

— Пусть она живет в той же комнате, где и жила, ей никто не причинит никакого вреда, да и вообще, считай, что с сегодняшнего дня она находится под моим покровительством.

— Мой господин, вы хотите ее удочерить?

Фукашиги поперхнулся и закашлялся.

— Удочерить? — переспросил он, продолжая кашлять. — Фу, чертово пойло. — Он отодвинул чашку в сторону. — Нет, Фрея, не совсем… Впрочем, об этом поговорим потом, у меня сейчас нет времени. Одним словом, присматривай за ней…

Фукашиги встал из-за стола, поправил ремень с кобурой и кинжалом, гранатами и прочими атрибутами цивилизованного человека, перекинул через шею ремень бинокля и вышел из дома.

Его уже ждали — как советники, так и слуги с паланкином. Отмахнувшись от носилок, Фукашиги небрежно махнул советникам и быстро пошел в сторону входа в лабиринт.

Всюду, где они шли, их приветствовала радостная толпа — еще бы, такое счастье — не успели отпраздновать первое Очищение, как подоспело второе. Пятерка вождей, добившихся права сопровождать Фукашиги, гордо шла рядом, остальные четверо с завистью шли следом. А вот и вход в подземные выработки.

Фукашиги без остановки шагнул в тоннель, включил фонарик. Он быстро дошел до большой пещеры, своеобразного предбанника, откуда во все стороны расходилась паутина тоннелей. Оглянулся — советники шли чуть позади, с изумлением и опаской глядя на яркий свет фонарика.

Вот и тоннель, отмеченный буквой «Ф» — значит им сюда. Идти уже знакомой дорогой было легко, к тому же у Фукашиги была отменная зрительная память — тем не менее он не забывал сверяться со своими заметками. Советники в полном молчании шли сзади, лейтенант слышал лишь их тяжелое сопение. Вот и тоннель, ведущий к пещере — лейтенант узнал его сразу.

— Здесь. — Он кивнул советникам на тоннель и уверенно шагнул в него.

Несчастный Боа просидел в темноте меньше суток, тем не менее это время показалось ему вечностью. Проклятый пришелец — это из-за него у Боа возникли все неприятности! Боа скрежетал зубами, когда думал о том, как беспардонно обманул его старший Бог. Подумать только, ведь можно было сто раз утопить, задушить, заколоть этих мерзких тварей, спустившихся со своего проклятого неба, — ну почему, почему он этого не сделал!!! Не сделал — и вот сидит теперь на цепи, в этом темном склепе.

После ухода обманувшего его Бога Великий Боа несколько часов провел в безуспешных попытках освободиться — он пытался вырвать ноги из стальных объятий, пытался оборвать цепь, от чего его вспотевшее от натуги лицо вздувалось страшными багровыми венами, благо в темноте этого никто не видел, да и смотреть было некому. Боа попытался вырвать из пола стержень, к которому крепилась цепь, но и этого не смог сделать — проклятая машинка Бога слишком глубоко вогнала этот штырь в неподатливый камень. Наконец Боа бросил безуспешные попытки — как бы ни относился он к Богам, но то, что они делали, всегда было сработано на совесть.

Отчаявшись освободиться. Боа стал кричать — он кричал так, как не кричал никогда в жизни, он звал на помощь, надеясь на то, что кто-нибудь из преданных ему стражников все-таки жив и сможет ему помочь. Он кричал, но лишь гулкое эхо вторило его отчаянным призывам. Великий Боа сорвал голос, и теперь лишь шепот вырывался из его покрытых запекшейся кровью губ.

Усталый и голодный, Боа заснул, а когда проснулся, с трудом вспомнил, где находится, — лишь цепь, зазвеневшая при его попытке приподняться, напомнила ему о его бедственном положении. Боа нащупал воду, жадно напился, потом сел на краю озера и заплакал. Он не привык плакать, но слезы неудержимо лились из глаз, и Боа ничего не мог с этим поделать.. Ему было безумно жаль себя — а ведь как хорошо все начиналось. Как хорошо все могло бы сложиться, если бы не этот страшный, мерзкий, двуличный Бог…

Вскоре Боа захотел есть, но еды не было — точнее, была, но она находилась в десятке метров от него, у кресла-у его кресла! Боа хотелось завыть, завыть яростно и неудержимо — его тайна, его тщательно охраняемый грот превратился для него в тюрьму, если не в могилу. Что, если этот проклятый Бог не придет, если он и вправду заблудился в лабиринте? Но что будет, если он все-таки придет?! Великий Боа сидел, обхватив колени, его била крупная дрожь — он и ждал прихода Бога, и боялся его. Но хуже всего было осознание того, что в обоих случаях его скорее всего ждала смерть.

Великий Боа был настолько погружен в свои печальные думы, что даже не сразу обратил внимание на слабые отсветы у входа в тоннель. А когда понял, что кто-то идет, вскочил и закричал изо всех сил:

— Я здесь, я здесь, помогите…

Но крика не получилось — его сорванное горло издавало лишь слабый шепот. Впрочем, те, кого он звал, пришли и без этого отчаянного зова. Качнулись призрачные тени, по глазам полоснуло ярким светом, затем что-то негромко щелкнуло, и все вокруг залил ослепительный свет.

Склонившийся над блоком питания Бог слегка убавил яркость, затем выпрямился и с усмешкой посмотрел на щурящегося от света вождя.

— Надеюсь, вы не соскучились? Как спалось? Я лично неплохо выспался — у вас удивительно мягкая постель…

Великий Боа слушал и не мог поверить — этот проклятый Бог спал в его доме, в его постели? Но последним ударом стало появление членов Совета — его Совета! Боа вздрогнул, увидев их, в сердце вспыхнула и тут же угасла искра надежды — его бывшие подданные стояли и смеялись — смеялись над ним. Великим Боа!

— Итак, уважаемые члены Совета, позвольте представить вам Великого и Всемогущего Боа. — Фукашиги подошел к пленнику и усмехнулся. — Дорогой Боа, ваши бывшие коллеги — а теперь мои советники, принесли вам радостную, надо полагать, весть. Прошу. — Лейтенант обратился к членам Совета, предлагая им высказать поверженному вождю свой приговор.

Боа не мог поверить — мало того, что этот негодяй отнял у него свободу, так теперь этот самозванец еще и занял его пост!

— Уполномочен довести до сведения Великого Боа, вождя синаков, что решением Совета вы отстранены от управления и лишены всех почестей и сана.

Советник Крониус, самый отъявленный негодяй после самого Боа, прервал чтение постановления Совета и взглянул на Боа, оценивая эффект своих слов. Видимо, разинутый рот Боа вполне удовлетворил советника, так как он усмехнулся и продолжил:

— Учитывая многочисленные нарушения и упущения, допущенные Великим Боа в процессе руководства племенем, а равно учитывая недопустимое отношение к посланцам неба со стороны Великого Боа, Совет единогласно постановил: подвергнуть Великого Боа, бывшего вождя синаков, Ритуалу Очищения!

Ноги у Боа подкосились, он рухнул на колени.

— Нет, нет, вы не можете этого сделать, не имеете права… Вы просто мстите мне… — Голос вождя был тихим и хриплым, но Фукашиги его расслышал. Он подошел к Боа поближе, наклонился и доверительно спросил:

— Ну и как тебе это нравится? Хороший финал, правда? Скажи по совести — заслужил ты такого наказания или нет?

— Я… я виноват, прости меня, только… не надо Колодца… Это несправедливо, они же просто мстят мне — они все хотят моей смерти, они и тебя убьют… потом.

— Ну а вы что скажете? — Фукашиги отошел от стоящего на коленях вождя и уселся в кресло.

— Нам надо торопиться, мой господин. — Крониус почтительно поклонился. — Люди ждут, церемонию нельзя задерживать.

— По-вашему, он все-таки заслуживает смерти? — снова спросил Фукашиги, с улыбкой поигрывая лучевым пистолетом.

— Заслуживает.

Фукашиги взглянул на остальных советников.

— Заслуживает.

— Заслуживает.

— Заслуживает.

— Заслуживает.

Советники высказались единогласно, и Фукашиги улыбнулся.

— Итак, дорогой Боа, вы слышали свой приговор? Спрашиваю еще раз — согласны вы с ним?

— Нет…

Фукашиги засмеялся.

— Что ж, дорогой Боа, — как это ни удивительно, но вы меня убедили. Во всем должна быть справедливость. — С этими словами лейтенант встал, вскинул руку с пистолетом и быстро перестрелял членов Совета…

Фукашиги стоял неподвижно, наслаждаясь моментом, его страшное оружие слегка дымилось. Боа смотрел то на него, то на распростертые тела советников, уже ничего не понимая.

Лейтенант опустил пистолет, его яростное лицо приняло свое обычное иронично-насмешливое выражение.

— Ну и что вы на это скажете, мой милый Боа?

— Вы… убили их…

— Ну разумеется. Вы же сами ратовали за справедливость — а я ее верный поборник. Но хватит слов, нам пора. — Лейтенант достал из кармана ключ и в две секунды освободил Боа. Впрочем, свобода была недолгой — Фукашиги тут же достал наручники, заломил вождю руки за спину. Щелкнули замки, лейтенант прицепил к наручникам тонкую цепочку. — А теперь вперед.

Они шли по темным галереям, бедный Боа совсем потерял голову.

— Куда мы идем? Что вы хотите со мной сделать?

— Вы же слышали, вам предстоит пройти Ритуал Очищения — насколько я понял, вы называете это действо именно так.

Великий Боа снова рухнул на колени, по лицу его потекли слезы.

— Пожалуйста, не делайте этого! Простите меня, я все признаю — да, я виноват, я хотел все выведать, а затем убить вас. Простите, вы же видите — я говорю правду, я ничего не скрываю. Пощадите, я уже все понял! Я ошибся, я больше не буду… Простите меня, и я стану самым верным, самым преданным вашим слугой, только не убивайте меня, только не надо Колодца… — Голос несчастного вождя был еле слышен, слова вылетали вперемешку с хрипом и кашлем. Он на коленях подполз к лейтенанту, но тот лишь презрительно оттолкнул его ногой. Боа ударился о стену, по лицу снова потекли капли крови.

— Перестань скулить, я не люблю слабых. Я подумаю над твоим предложением — а сейчас иди. — Лейтенант дернул цепь. Боа с трудом поднялся на ноги. — И последний совет: если уж приходится умирать, то прими смерть так, как подобает Великому Боа.

Боа ничего не ответил — он неожиданно понял, что на решения этого странного Бога не могут повлиять никакие уговоры. Он понуро поплелся вперед, время от времени подгоняемый несильными, но точными пинками.

Наверху их уже ждала восторженная толпа, появление плененного Боа вызвало бурю радостных криков. Фукашиги остановился, поднял руку, мгновенно стало тихо.

— Несколько минут назад мне пришлось принять непростое решение, — произнес лейтенант, оглядывая притихшую толпу. — Вы знаете, что пятеро советников должны были помочь мне привести этого человека к Священному Колодцу, дабы подвергнуть его Очищению. Но мои советники нарушили вашу волю, они решили расправиться с вашим бывшим вождем самолично и начали избивать его. Они хотели убить его, и не вняли моим призывам остановиться и подождать справедливого суда. А потому, — Фукашиги выдержал драматическую паузу, — мне пришлось покарать их. Они мертвы, и пусть их участь послужит уроком для тех, кто посмеет меня ослушаться! А теперь продолжим праздник!

Великий Боа попытался крикнуть, что все это неправда, что Бог, которого они легкомысленно избрали своим вождем, просто убил членов Совета, — но его никто уже не слушал, да и трудно было разобрать тихие слова вождя сквозь — шум ликующей толпы, гудящей от дикого восторга — ничто так не радует людей, как падение вождей. Даже в глазах оставшихся советников зажглись огоньки радости — теперь они стали главными помощниками нового господина!

Великий Боа медленно приближался к Священному Колодцу. О боги, сколько раз он уже бывал здесь, скольких нечестивцев отправил в это огненное жерло, но разве мог он когда-нибудь предположить, что появится на этом празднике в иной роли? А что происходит сейчас? Его подданные свистят и улюлюкают, в него кидают гнилыми фруктами и осыпают проклятиями. И это после всего того, что он для них сделал?

Боа шел спокойной горделивой поступью, его душила ярость. О, как неблагодарны люди! Господи, покарай неверных, сделай так, чтобы гнев твой обрушился на головы этих неблагодарных скотов!

Он не отвечал на оскорбления, не пытался отбиваться от своих бывших подданных, тянущихся к нему со всех сторон, — это за него делали стражники, с силой опуская Древки копий на руки и головы особо нетерпеливых. Толпа была в экстазе — не каждый день выпадает шанс опустить в Священный Колодец самого вождя!

По мере приближения к Колодцу в душе вож-Дя медленно нарастал страх — он пытался держаться, но ему становилось все хуже и хуже. Дрожали колени, тихо стучали зубы, вождя била дрожь. Вот показалась впереди тренога Колодца, Боа различил покрытую шипами цепь, а вот и само Колесо — его страх, его ужас, его проклятие.

Коварный Бог снял с трясущегося вождя цепи, кивнул стражникам — они быстро втащили Боа на деревянный помост, давая возможность толпе лицезреть поверженного вождя.

К Богу подошел один из советников и что-то сказал — вероятно, предлагал сказать традиционную речь и торопливо объяснял, о чем надо говорить. Бог помедлил несколько секунд, задумчиво глядя на советников, затем улыбнулся и легким упругим шагом взбежал на каменный постамент.

— Велики грехи этого человека, и заслужил он наказание. Есть много способов искупить вину, но лучший из них — пройти Очищение. Так решил Совет, так решили вы, поддержав этот приговор. Так пусть же произойдет то, чему суждено свершиться! У меня все. — Бог повернулся в сторону вождя и махнул рукой стражникам. — Начинайте!

Под восторженные крики толпы вождя усадили на Колесо. Великий Боа сидел на медленно вращающемся ободе, держась за цепи, в его глазах застыл ужас. Десять пар рук начали вращать барабан. Колесо дрогнуло и медленно поползло вниз. Из груди Боа вырвался сдавленный хрип — говорить он уже не мог.

Колесо опускалось все глубже, стало трудно дышать. Вцепившись в цепи мертвой хваткой, Боа тихо шептал молитвы разбитыми губами. Наконец в его лице что-то дрогнуло — вождь перестал молиться и начал медленно сползать к краю Колеса. Это было самое трудное решение в его жизни, но Боа понимал — для него так будет лучше. Он не хотел долгой и мучительной смерти, не хотел медленно поджариваться на этой гигантской жаровне. Смерть как таковая уже не страшила его, он хотел лишь одного — быстрого забвения. Он сел на край Колеса, свесил ноги в дымящуюся пропасть. Но в тот момент, когда Боа уже готов был разжать руки, Колесо дернулось и остановилось.

Фукашиги стоял и смотрел, как Священное Колесо медленно опускается в Колодец. Он поймал устремленный на него дикий, обезумевший взгляд вождя и усмехнулся — как бы то ни было, эта обезьяна отчаянно хотела жить. Впрочем, надо было подождать еще пару минут — тогда она станет совсем послушной и сговорчивой. Глядя на медленно разматывающийся толстый растительный канат, Фукашиги мстительно улыбался. Наконец он решил, что терапия достигла желаемого эффекта, и резким взмахом руки остановил вращающих барабан стражников.

— Стойте. Тащите его обратно.

Если стражники и удивились этому приказу, то перечить не посмели. Возбужденная толпа разом притихла, пораженная неожиданным поворотом дела. Барабан снова заскрипел, где-то в глубинах Колодца дрогнуло и поползло вверх Священное Колесо.

Фукашиги молчал, с любопытством ожидая появления вождя. И Великий Боа не заставил себя ждать — барабан скрипнул в последний раз, и взорам собравшихся предстал бледный и испуганный вождь.

— Снимите его, — приказал Фукашиги. Но сделать это оказалось не так просто — вернувшийся с того света Боа мертвой хваткой держал цепи, и оторвать его от них удалось с большим трудом. Фукашиги повернулся к притихшей толпе и обвел ее взглядом.

— Данной мне властью я отменяю решение Совета как несправедливое — Великий Боа действительно совершил некоторые ошибки, но они не столь значительны и не заслуживают Очищения. Если кто не согласен с моим решением, пусть выйдет и лично изложит свое мнение.

Желающих спорить с Богом не нашлось — толпа разочарованно перешептывалась, обсуждая произошедшие перемены.

— Мой господин, — к Фукашиги подошел один из советников, — люди будут недовольны, если праздник окажется сорванным.

— Вы так думаете? — Лейтенант с интересом посмотрел на советника. — Впрочем, я склонен доверять вашему мнению — как-никак, у вас больше опыта в данном вопросе, чем у меня. На Колесо его. — Фукашиги кивнул стражникам на побледневшего советника.

Толпа взвыла от восторга, приветствуя такой поворот дела. Но восторг возрос до неописуемых размеров, когда Фукашиги указал на других советников:

— И этих троих туда же, для компании… Советники даже не сопротивлялись — все произошло так стремительно и внезапно, что весь ужас происходящего дошел до них только тогда, когда они оказались на Колесе.

— Стойте, остановитесь! — закричал первый советник. — Я же ничего не сделал! Я невиновен! Я требую справедливого суда!

— Заткни ему рот, — приказал лейтенант стражнику, и тут же тяжелое древко копья опустилось на голову незадачливого оратора.

— Слушайте меня! — Фукашиги влез на постамент, все притихли. — Эти люди заслуживают наказания больше, чем кто-либо из здесь присутствующих. Это они склонили Великого Боа к неправедным действиям, это они виноваты во всех его грехах. Наказание должно быть справедливым — так пусть же оно свершится. Что касается Великого Боа, то с этой минуты я назначаю его своим помощником — если Боа и виновен, то пусть искупит свои грехи праведными делами. Опускайте!

Колесо качнулось и снова пошло вниз, толпа вздрогнула и радостно загудела — и в этих восторженных криках никто уже не слышал крики и проклятия обреченных советников.

Фукашиги сидел в кресле вождя и задумчиво смотрел на покорно стоявшего перед ним Великого Боа. Пещеру заливал яркий свет, трупы уже успели унести, и ничто больше не напоминало о разыгравшейся здесь бойне.

— Садись. — Фукашиги кивнул вождю на стул, Боа покорно сел. — Итак, я предлагаю забыть наши недавние разногласия и совместно решать все стоящие перед нами проблемы. Ты согласен?

— Да, мой повелитель.

Фукашиги поморщился.

— Знаешь, давай договоримся: когда мы одни и нас никто не видит, то будь немного проще — не надо всех этих «повелителей». Это для них я повелитель или Бог, сошедший с небес, но ты-то ведь знаешь правду. Можешь называть меня просто капитаном — мне так привычнее. Нам предстоят великие дела, и мне нужна твоя помощь. Скажу сразу, я не собираюсь задерживаться здесь слишком долго, а потому после моего ухода ты снова станешь полновластным правителем и получишь все, о чем мечтал. Ты просил пощадить тебя — я это сделал. Но ты обещал верно служить мне — я жду обещанного.

— Я готов, мой… капитан. Что я должен сделать?

— Вот это уже лучше. Я верю, что ты будешь верным помощником, и все же я предпочитаю иметь некоторые, скажем так, гарантии. Думаю, тебя это сильно не обременит, зато мне будет намного спокойнее. — С этими словами Фукашиги встал с кресла и начал копаться в своих сумках. Вскоре он нашел то, что искал, но ему пришлось потратить еще несколько минут, чтобы придать сооружаемой им конструкции нужную конфигурацию.

— Ну вот, — сказал довольный лейтенант, держа в руках кусок цепи с укрепленной на ней маленькой черной коробочкой. — А ну-ка встань…

Вождь приподнялся, Фукашиги быстро обвил ему цепь вокруг пояса, срезал лучом пистолета лишние звенья и срастил концы цепи.

— Не жмет? — с наигранной заботой поинтересовался лейтенант, с удовлетворением разглядывая опоясанного вождя.

— Не жмет, — тихо ответил Боа. — Он еще не совсем поверил в свое спасение и каждую минуту ожидал смерти.

— Вот и отлично. Давай я объясню тебе, что это такое. Смотри. — Лейтенант достал из сумки такую же коробочку, что болталась теперь у вождя на поясе, отнес ее в дальний конец пещеры и положил на камень, затем вернулся. Незаметно для Боа он опустил руку в карман и нащупал маленький пульт управления.

— Видишь ту штуку — там, на камне? Это очень опасная вещь, и по моему желанию она может убить кого угодно. Смотри. — Лейтенант кивнул на коробочку, одновременно нажимая в кармане кнопку. Взрыв получился хороший — на месте подорванной мины остался небольшой дымящийся кратер.

Испуганный оглушительным грохотом вождь медленно поднял голову, в воздухе все еще клубилась поднятая взрывом пыль.

— Ты видел? От того камня ничего не осталось. Так вот: если ты захочешь предать меня, то с тобой будет то же самое. Можешь считать, что Кару Господа ты теперь всегда будешь носить с собой. — Лейтенант засмеялся. — Впрочем, не пугайся — ты мне нужен и я не собираюсь тебя убивать. А когда ты сделаешь все, что надо, я сниму с тебя эту штуку. Ну а пока можешь всем говорить, что эта цепь есть знак моего высокого уважения к тебе. Прицепи-ка еще и вот это, так будет лучше. — Фукашиги подал вождю рацию, Боа снова вздрогнул — эта коробочка была намного больше предыдущей.

— Да не бойся ты. — Фукашиги снова засмеялся. Знаешь, что это?

— Это чтобы спать…

— Дурак ты… Это специальное устройство, чтобы мы с тобой могли говорить на расстоянии — ну, скажем, я здесь, а ты наверху. Смотри. — Лейтенант включил рацию вождя, затем взял вторую и поднес ко рту.

— Ты слышишь меня? Отвечай, прием! Вождь едва не подпрыгнул — эта чертова штука на поясе заговорила голосом капитана!

— Смотри сюда. — Лейтенант снял рацию с пояса вождя. — Вот этой ручкой включается, и ты можешь все слышать. Чтобы говорить, надо нажать вот эту кнопку — видишь? Попробуй нажать и скажи что-нибудь.

— Что говорить? — спросил Боа, нажав кнопку, и — о чудо — его голос донесся из рации лейтенанта.

— Сообразил? Сейчас я уйду в тоннель, и мы немного поговорим. И ничего не бойся — считай, что у тебя начинается новая жизнь!

Тая была напугана. Она помнила, что столкнулась с Богом — и наверное, упала в обморок. Но где она сейчас, что с ней? Она пошевелилась, ощупала пол — и поняла, что лежит на куче старых циновок. Попробовала привстать, голова уперлась в прибитую к стене полку. Что-то знакомое… Чтобы удостовериться окончательно, потянулась чуть выше — и ощутила знакомые пузатые кувшины. Теперь она понимала, что заперта в чулане. Заперта? Тая толкнула дверь — да, ее закрыли. Из щели пробивалась слабая полоска света, девушка приникла к ней, но ничего разглядеть не удалось. Тая встала, попробовала надавить на дверь — сильнее, еще сильнее… Ничего не получилось — в доме ее отца все было сделано на совесть. Вот если бы чем-то подцепить засов…

Снаружи послышались шаги, кто-то прошел мимо. Неужели Бог? Откуда он здесь и где отец? Тае вдруг стало невыносимо страшно — если Бог на свободе, то тогда отец… Нет, Тая не могла сказать, что любила своего приемного отца — напротив, после истории с Киром она смотрела на него уже совсем другими глазами. И все же мысль о том, что отец, возможно, мертв и селением теперь правят боги, ее испугала. Что с ней теперь будет, и где Кир — он ведь должен был прийти к ней… вчера вечером — Тая только сейчас сообразила, что уже утро.

Тая напряженно размышляла, как выбраться из чулана, когда послышались хорошо знакомые ей шаркающие шаги, щелкнул засов, дверь отворилась.

— Тетя Фрея…

— Успокойся, девочка, успокойся, все в порядке… — Служанка ласково обняла девушку. — Ничего не бойся.

— Что случилось, тетя Фрея? Почему здесь оказался этот человек? Это он был тогда там, у Щербатой скалы, это он пытался убить меня!

— Что поделаешь, девочка моя, так уж все получилось. Теперь этот Бог стал нашим господином, но ты не бойся — он сам мне сказал, что тебе нечего бояться, он даже оставил тебе твою комнату.

— А отец? Где отец? И что это за шум?

— Сегодня у нас снова… праздник Очищения. И этот праздник… для твоего отца. — Из глаз служанки покатились слезы.

— О Господи, тетя Фрея…

— Но это еще не все, доченька… Мне кажется, что этот страшный Бог решил взять тебя в жены.

— О нет…

— Тебе надо бежать, Тая, бежать. Уходи в лес, спрячься, пока весь этот ужас не закончится. Раз в пять дней я буду приносить тебе еду — к твоему ручью, туда, где мы с тобой в последний раз были. Может, со временем все образуется.

— Тетя Фрея, я не могу уйти, ко мне должен… должен прийти Кир!

— Да ты что, девочка моя…

— Ты не знаешь, тетя… Кир жив, он приходил прошлым вечером.

Служанка молчала, не зная, что и подумать. Сказанное девушкой было слишком нелепым, чтобы быть правдой. Все знают, что Кир умер, что из Колодца еще никто никогда не возвращался. Но огорчать девушку ей не хотелось — слишком многое той пришлось пережить за последние дни.

— Хорошо, Тая, хорошо… Если он придет, я скажу ему, где тебя искать. Ты согласна? Здесь тебе нельзя оставаться.

Девушка кивнула.

— Но когда он придет…

— Я все ему расскажу, не волнуйся. А сейчас собери свои вещи, а я пока приготовлю тебе еды. И не бойся, девочка моя, все будет хорошо…

— Старая дура! — Фукашиги был в ярости. — Разве я не говорил, чтобы ты следила за этой дрянью?! Ты позволила ей сбежать, ты ее упустила. Да тебя пристрелить за это мало…

— Мой господин, прости меня, не уследила я…

— Молчи, старая ведьма! Боа!

— Да, мой капитан. — Великий Боа стоял рядом и со страхом смотрел на разгневанного Фукашиги.

— Забирай себе эту каргу и найди мне нормальную прислугу. И пошли воинов за своей дочерью, пусть найдут ее и приведут сюда. Выполняй!

— Будет исполнено, капитан.

— Стой! Пошли человек пять, не больше, остальные будут мне нужны. Иди.

— Слушаюсь, капитан.

Великий Боа был мрачен и зол. Господи, ну почему эта своенравная дурочка всегда все делает назло отцу?!

Надо же, сам капитан избрал ее, так нет чтобы радоваться своему счастью — сбежала! Иди ищи ее теперь! А если не найдешь… — впрочем, о таком исходе Боа предпочитал не думать. Выбрав пятерку опытных воинов, он отослал их с приказом не возвращаться без дочери. Выслушав вождя, воины почтительно поклонились и вскоре уже стояли у опушки леса, тихонько совещаясь о том, куда могла скрыться непокорная беглянка. Наконец решение было принято и воины, разделившись на две группы, бесследно исчезли в густом лесу…

— Боа, ты мне нужен, я в пещере. — Голос, донесшийся из рации, заставил вождя вздрогнуть — никак он не мог привыкнуть к этой проклятой штуковине. Вынув рацию из чехла. Боа с опаской нажал клавишу передачи и поднес аппарат к губам.

— Слушаюсь, капитан, я сейчас приду.

Фукашиги уже ждал его. В пещере по приказу лейтенанта поставили второе кресло, дабы вождь не чувствовал себя униженным. Боа поклонился и, повинуясь кивку лейтенанта, сел.

— Мне надо обсудить с тобой одно важное дело. — Фукашиги задумчиво посмотрел на вождя, все еще сомневаясь, можно ли доверить ему эту тайну. Впрочем, выбирать не приходилось.

— Дело в том, — продолжил лейтенант, — что я прилетел сюда не на той штуке, которую вы видели там, у скалы. Этот глайдер, или Летающий Трон, как вы его назвали, не может летать… слишком высоко. Есть другой аппарат — большая летающая машина, до него километров шестьсот — впрочем, это тебе ни о чем не говорит… Одним словом, до него дней десять пути по хорошей дороге. Ты слушаешь меня?

— Да, капитан, конечно. — Боа вздрогнул, вопрос капитана вывел его из задумчивости — вождь размышлял о том, что слова о большой летающей машине ему что-то напоминают.

— Так вот. У меня произошла небольшая неприятность — мои… советники взбунтовались и попытались убить меня — думаю, это тебе знакомо. Их на корабле — так называется эта машина — одиннадцать человек. Наша задача — уничтожить их и захватить корабль. Это как в моих, так и в твоих интересах — на корабле много всякото добра, много еды, много оружия, все это тебе очень пригодится. Я дам тебе все, что тебе надо, и больше не буду вмешиваться в твои дела — ты снова станешь единовластным правителем. Что ты об этом думаешь?

— Я сделаю все, что ты прикажешь, мой капитан.

Лейтенант поморщился — пожалуй, он несколько переусердствовал с терапией.

— Хорошо, Боа. Мне надо будет человек тридцать твоих самых опытных воинов. Но сначала мы с тобой слетаем к кораблю, я тебе все покажу и объясню, что от тебя потребуется. Выйдем завтра на рассвете, чтобы к вечеру добраться до глайдера.

Фукашиги и Боа шли по тропинке к Щербатой скале, их сопровождали два воина из личной охраны вождя. Тим остался в селении — ему лейтенант в предстоящей операции отводил .особую роль, а потому не спешил посвящать в свои планы.

Дорога была достаточно трудной, то и дело приходилось перебираться через болотистые участки — Фукашиги вспомнил, что слышал тяжелое дыхание воинов и хлюпанье ног, когда его несли в корзине по этим болотам. Тогда он мог видеть лишь кроны деревьев, сейчас же с интересом рассматривал незнакомые ему джунгли.

— Здесь нет опасных животных? Тигров там каких-нибудь или змей?

— Никого нет, мой капитан. — Боа не понял последнюю фразу, но догадался, о чем идет речь. — Животных мало, они маленькие — водяные крысы, летучие крысы, еще есть болотные черви. Но в центральном болоте, далеко отсюда, живет Большая Крыса — говорят, она может убить. Раньше там охотились, но охотники пропадали, и теперь мы туда не ходим. Больше рыбу ловим, с ней проще, и она вкусная.

— А растения ядовитые есть? То есть вредные для вас, опасные?

— Есть, но их мало. Ягоды есть черные, их нельзя есть, затем пыль с цветков шишкового дерева, и вода бывает ядовитой, если в ней его цветы помочить — мы такой водой рыбу ловим. В воду льем — и рыба всплывает. Надо только быстро ее ловить, а то очнется и уплывет. И еще есть колючее дерево — если уколешься, то очень долго болеть будет, гнить начнет, потом пройдет, но пятно останется.

С затянутого вечными тучами неба снова пошел дождь — привычные к этому аборигены не обратили на него никакого внимания, но лейтенант чертыхнулся — до чего же все-таки противное место.

К Щербатой скале они добрались только под вечер. Глайдер стоял там же, где его и оставил Фукашиги, его мокрые бока приветливо блестели. Впрочем, на одной из дверей красовалась большая вмятина — видимо, кто-то из воинов, раздосадованный болезненными разрядами системы защиты, запустил в машину булыжником.

— Ох и идиоты, — проворчал Фукашиги, разглядывая вмятину. — Ладно хоть не по стеклам…

— Открой, — скомандовал он, и умная машина, повинуясь его голосу, плавно приподняла двери. Фукашиги быстро забрался в пилотское кресло, затем с усмешкой посмотрел на своих спутников — они смотрели на манипуляции лейтенанта как на настоящее волшебство.

— Ладно, нечего стоять, лезьте в салон — Боа сюда, а вы назад. Вот только копья оставьте — лучше их как-нибудь потом заберете. Вернемся домой, а завтра с утра полетим к кораблю…

Боа и его воины со страхом забрались в машину, изумленно разглядывая незнакомые им механизмы. Лейтенант —тронул кнопки на панели управления, глайдер вздрогнул, осветились навигационные приборы. Боа совершенно притих, с ужасом понимая, что его недавнее желание владеть Летающим Троном было полным безумием — настолько сложным и пугающим ему казался теперь этот аппарат. Он с изумлением смотрел на светившиеся зеленым светом панели с бегущими по ним неведомыми символами, на капитана, удобно устроившегося в кресле — не в пример более удобном и роскошном, чем те, на которых доводилось сидеть ему, Боа. Он смотрел на открывшиеся ему чудеса и все больше понимал, какая непреодолимая пропасть отделяет его от этого странного человека.

— Пристегните ремни. — Фукашиги с усмешкой помог застегнуть ремни своим пассажирам, затем взглянул на Боа. — Ну как, ты готов? Тогда летим! — И дьявольская машина, повинуясь воле управлявшего ею Бога, поднялась в воздух.

Дорогу, на которую они потратили целый день, глай-дер преодолел за одиннадцать минут — Фукашиги специально засек время. Из машины открывался прекрасный вид, но Боа, как и его воинам, было не до этого — вцепившись мертвой хваткой в подлокотники кресла, он едва дышал и молил только об одном — чтобы все это скорее закончилось.

— Посмотри вниз, мы подлетаем. — Фукашиги обратился к Боа, полагая, что тому будет интересно посмотреть на свою деревню сверху. Но вождь не ответил, и лейтенант, снова усмехнувшись, намеренно резко повел машину на посадку. Боа почувствовал, что опора под ним исчезает, и решил, что все кончено. И лишь когда к нему вернулся нормальный вес, когда смолкло жужжание моторов и к нему с тихим шепотом обратился капитан, говоря о том, что негоже вождю проявлять слабость, он осторожно открыл глаза.

Глайдер стоял на площадке рядом с его домом. Улицы были пустынны — увидев неведомый аппарат, все разбежались и теперь испуганно выглядывали из своих укрытий.

— Да не бойся ты, мы уже прилетели. — Лейтенант открыл двери, расстегнул ремни бледных пассажиров. — Выходите, приехали.

Боа кое-как выбрался из машины, ноги едва держали его.

— Мне надо… отдохнуть, — сказал он довольному лейтенанту тихим голосом и почти на ощупь прошел в дом. Так же быстро исчезли и воины — Фукашиги только усмехнулся, увидев, как они торопливо скрылись в одном из ближайших домов.

— Ну чем я не Бог? — засмеялся Фукашиги. — Закрой, включи защиту. — Он с удовольствием потянулся и пошел к дому. За его спиной, повинуясь команде, мягко закрылись двери глайдера.

К «Анаконде» они вылетели на рассвете — Фукашиги взял с собой только Боа, предварительно объяснив ему что бояться совершенно нечего, что они не упадут и вообще он дает ему в этом свои полные Божественные гарантии.

— Какой от тебя прок, если ты будешь трястись? — выговаривал лейтенант вождю, пока тот со страхом забирался в машину. — У вас же есть лодки, вы плаваете на них по речкам — а это почти то же самое, только летает…

На этот раз Боа удалось сохранить немного самообладания, и к концу полета он уже мог смотреть вниз, хотя и с некоторой опаской. Они летели почти час, и Боа был поражен тому, насколько быстро летела эта машина. В конце пути глайдер опустился и летел над самыми кронами деревьев, затем и вовсе над самой водой, вдоль русла небольшой речушки. Наконец они приземлились.

— Оставим глайдер здесь, ближе на нем нельзя — нас могут заметить. Полчаса хода — и мы на месте.

Пока они шли к кораблю, Боа молчал, думая о том, что за чудо ему сейчас предстоит увидеть — после знакомства с глайдером он уже был готов к чему угодно. Наблюдательный пункт лейтенанта был нетронут — об этом говорили некоторые заметки, сделанные предусмотрительным лейтенантом.

— Иди сюда, только тихо, — шепотом позвал лейтенант Великого Боа. Аккуратно продравшись через густые заросли. Боа улегся рядом с Фукашиги.

— Вот он, смотри. — И лейтенант осторожно раздвинул ветки.

Боа придвинулся поближе, взглянул в образовавшийся в ветвях просвет и обомлел.

— Дом Предков, — прошептал он, пораженный открывшимся ему зрелищем. — Еще один…

Тая скрывалась уже второй день. Она боялась уходить слишком далеко — боялась потому, что тогда Киру будет трудно ее найти. Но и слишком близко оставаться было нельзя — что, если ее ищут? Разрываемая этими противоречивыми чувствами, девушка почти сутки провела у того , места, где Фрея обещала оставлять ей еду — и куда она обещала направить Кира, если он появится. Но в первые сутки Кир не пришел, а дольше находиться здесь было нельзя. Надо было уходить — и Тая пошла дальше, пошла туда, где можно было спрятаться, куда боялись заходить даже самые отважные охотники — слишком уж мрачные разговоры ходили об этих гиблых местах. Уходя, девушка оставила на ветке дерева, под которым им с Киром не раз приходилось сидеть, сплетенный из голубых цветов венок — знак любви и верности. Если Кир придет сюда, он обязательно его увидит.

Вот и рубикон — небольшая, неторопливо несущая свои воды лесная речушка. Колючие ивы живописно склонили над водой свои плети, заросли аракарии усыпаны большими сочными ягодами. Красиво — и все же не веет от этого места радостью и покоем, никто не приходит сюда за вкусными ягодами. Не было здесь и перекинутых с берега на берег бревен — Тае пришлось перебираться через речушку вброд. Оглянувшись в последний раз на другую сторону реки, такую родную и теперь такую далекую, девушка медленно пошла в глубь леса. Идти было страшно, но страх перед чужаком был сильнее — и девушка шла, говоря себе, что бояться здесь совершенно нечего, что это самый обычный лес — разве что немножко мрачный…

Постепенно деревья стали более мелкими, земля под ногами стала колыхаться — Тая поняла, что забрела в болото, и взяла влево, туда, где было немного суше. Вскоре она набрела на небольшой островок, сплошь заросший деревьями. Но что это были за деревья! Перекрученные, искореженные какой-то неведомой силой, они тянули вверх свои изломанные ветви, словно прося о помощи. Тае стало страшно — страх этот был непонятным, необъяснимым, и она поспешила прочь от этого жуткого места. Она уже не думала о том, чтобы здесь прятаться, и желала одного — как можно скорее вернуться к ручью.

Она брела уже несколько часов, когда поняла, что заблудилась. Тая взглянула на кроны деревьев, пытаясь определить, откуда дует ветер, — она запомнила направление ветра, когда входила в этот страшный лес, так ее когда-то учил Кир. Но ветра не было, и Тая так и не смогла понять, куда ей надо идти. Земля под ногами снова начала пружинить — опять это проклятое болото! Девушка присела на поваленное дерево и несколько минут отдыхала, раздумывая, куда ей идти. В одном месте деревья вроде бы росли гуще, и девушка пошла в ту сторону. И действительно, вскоре она выбралась из болота на твердую землю. Начинало темнеть, и испытывать судьбу дальше Тая не решилась — слишком свежи еще были в памяти недавние ночные блуждания. Высмотрев подходящее место у большого раскидистого дерева, она стала готовиться к ночлегу. Устроив себе из опавших листьев и ветвей достаточно уютную берлогу, девушка открыла сумку со своими немудреными припасами, неторопливо поужинала и вскоре уже сладко спала, завернувшись в тонкое холщовое одеяло.

Проснулась она от резкого неприятного звука — открыв глаза. Тая тихо лежала, еще не до конца осознав причину своего пробуждения. Но вскоре звук повторился, девушку бросило в холодный пот — такого жуткого хрипа, а иначе это, чем бы оно ни было, назвать было трудно. Тая в своей жизни еще не слышала. Вот опять, на этот раз гораздо ближе — испуганная девушка даже сумела расслышать треск ветвей.

Тае стало страшно — страшно так, как никогда в жизни. Наверное, надо было что-то делать, но она не смогла даже пошевелиться, тело сковал неописуемый животный ужас. Чудовище все приближалось, оглашая окрестности утробным ревом. Лежа на земле, девушка уже чувствовала ее содрогание под могучей поступью неведомого монстра.

Он был уже совсем близко, до него оставались считанные метры…

Глаза девушки расширились от ужаса, в голове стрелой пронеслась последняя, возможно, в ее жизни мысль: Господи, что она здесь делает? И когда из раздвинувшегося ночного тумана показалось что-то невыносимо большое, когда совсем близко раздалось тяжелое теплое дыхание, девушка не выдержала и пронзительно закричала. Ее крик, оглушительный и жуткий, временами переходящий в неописуемый визг, накрыл болото.

А затем случилось что-то странное. Жуткое чудовище испуганно заревело и бросилось бежать! Тая услышала громкий рев и треск ветвей, она решила, что чудовище кинулось на нее, и в ужасе закрылась руками. Но странное дело — она все еще была жива… Открыв глаза и судорожно всхлипывая. Тая прислушалась, но ничего, кроме отдаленного треска ветвей, не услышала. Не сра-эу до нее дошло, что чудовище ушло. Когда в лесу снова наступила тишина. Тая уткнулась лицом в одеяло и тихо заплакала.

Проснулась она утром, рывком сдернув с себя одеяло и быстро вскочив. Лишь оглядевшись и увидел, что она в лесу одна и все спокойно. Тая поняла, что просто увидела страшный сон. Девушка облегченно вздохнула — и тут же заметила на сырой земле огромные вдавленные следы. Ее вновь охватил страх — случившееся ночью явно не было сном. Торопливо собрав свои вещи. Тая быстро пошла прочь от этого жуткого места, стараясь не шуметь и испуганно оглядываясь по сторонам. Постепенно она успокоилась, но еще долго продолжала размышлять о том, что же спасло ее в эту страшную темную ночь.

Сказанное Боа не сразу дошло до лейтенанта — он медленно повернулся к вождю и схватил его за ворот.

— Что ты сказал?

— Я… ничего, прости… меня…

— Повтори, что ты сказал, болван!

— Я сказал… Дом Предков…

— Объясни, что это значит!

— В лесу, у озера, есть такой же… В нем раньше… когда-то… жили наши предки. Прости… если я… не то сказал…

Фукашиги отпустил вождя, он постепенно приходил в себя. Господи, ну конечно, ведь эти идиоты не появились здесь сами по себе. И язык знают… Значит, у них есть корабль… Корабль!!!

— Мы уходим, пошли. — Лейтенант потянул вождя за руку. Они молча шли к глайдеру, так же молча Фукашиги поднял машину в воздух. И лишь нажав клавишу курсовой памяти, предоставив автоматике привести машину назад, Фукашиги повернулся к неподвижно сидевшему Боа.

— Расскажи мне об этом Доме Предков. Какой он?

— Как тот, что мы видели, даже больше. Он в лесу, весь зарос лианами.

— Он целый или разбитый? Исправен?

Вождь озабоченно посмотрел на своего повелителя — пожалуй, за краткие дни их знакомства он впервые видел его в таком возбужденном состоянии.

— Я… не знаю. Он там давно, он всегда там стоял, во все времена. Но какой он, я не знаю… мы не можем попасть внутрь. Дверь закрыта, а открыть мы не можем, никто не может.

Лейтенант сидел в кресле, пытаясь убедить себя в необоснованности, нереальности своих надежд. Сколько стоит там этот корабль — триста лет, пятьсот? Ведь даже если он был целым, то уже сгнил за эти столетия… Но может, что-нибудь все же осталось? Может, удастся собрать из двух кораблей один? Как бы то ни было, это был шанс и надо было его использовать. Фукашиги больше ни о чем не спрашивал вождя — достаточно, если он просто укажет место.

Когда глайдер начал заходить на посадку, лейтенант отключил автопилот и сделал круг над селением. — Куда лететь? Показывай дорогу к кораблю.

Фукашиги посадил глайдер на самом берегу озера, у кромки воды — все было затянуто густой растительностью. Металлический блеск он заметил еще сверху, обратив внимание на неестественную форму зарослей. Торопливо продираясь сквозь переплетение веток, лейтенант спешил к кораблю — возможно, именно здесь таилось его спасение.

И вот он у корабля. Стоя под его огромным брюхом, Фукашиги внимательно осматривал выщербленные бронированные бока, огромные коленчатые опоры. Корабль уже врос в землю — по приблизительной оценке лейтенанта, опоры ушли в грунт метров на пять-шесть. И неудивительно — если судить по размерам, вес у этой-громадины был весьма солидный.

— Да здесь две «Анаконды» будет, — пробормотал лейтенант. — Снаружи вполне прилично, теперь бы. заглянуть внутрь…

Входной люк ему удалось найти с большим трудом — мешали заросли. Трап оказался поднятым — запрокинув голову, лейтенант с трудом разглядел в переплетении ветвей, закрывших корпус, овальный люк. Лезть к люку по ветвям, как это, видимо, делали аборигены, ему совсем не хотелось и лейтенант вернулся к глайдеру.

— Залазь, — приказал лейтенант молчаливо следовавшему за ним все это время Боа и забрался в кабину. — Надо немного расчистить место, — пояснил он вождю, усаживаясь в пилотское кресло.

Машина поднялась над лесом, лейтенант откинул предохранители гашеток. Все было кончено меньше чем за минуту — огненные плевки глайдера испепелили джунгли, и закопченный корабль предстал во всей своей красе — его мощной броне спалившее лес пламя не повредило. Как только погасли последние языки огня, глайдер нырнул вниз и завис на уровне входного люка. Щелкнув клавишами, Фука-шиги перевел машину в автоматический режим и поднял свою дверь — входной люк корабля находился на уровне вытянутой руки.

— Только ничего не трогай, — предупредил лейтенант уже ничему не удивлявшегося вождя и выбрался из кабины на приступку люка.

Это был самый обычный замок, хотя и несколько архаичной конструкции. Впрочем, его прекрасная сохранность наводила лейтенанта на весьма приятные размышления. Сдвинув в сторону защищавшую клавиатуру броневую пластинку, лейтенант набрал стандартный код доступа — люк даже не шелохнулся. Сплюнув вниз, Фукашиги по очереди перебрал все известные ему коды — никаких изменений. Озадаченно хмыкнув, лейтенант снова забрался в кабину глайдера. Очевидно было одно — либо люк заблокирован изнутри, либо у электронных схем этой старой колымаги уже давно кончилось питание.

— Пока не выходит. — Фукашиги взглянул на внимательно наблюдавшего за ним Боа и рассмеялся. — Да не волнуйся, это не проблема — войдем в другом месте…

Войти чисто не удалось, и Фукашиги отбросил всякие условности — подогнав глайдер к закрытому броневой плитой иллюминатору, он открыл дверь машины и несколькими выстрелами пистолета срезал крепления плиты — тяжелая пластина вздрогнула и полетела вниз. Затем, отрегулировав длину и мощность луча, аккуратно вырезал иллюминатор по периметру и, держась за дверь глайдера, пнул иллюминатор ногой — вырезанный овал с тихим хрустом провалился внутрь.

— Вот и все дела, — произнес Фукашиги довольным голосом, глядя на неподвижно сидящего вождя — всякий раз, когда Великий Боа попадал в эту странную летающую машину, его охватывал необъяснимый трепет. — Теперь я пролезу внутрь, а ты сиди здесь, и главное — ничего не трогай, а то упадешь и сломаешь себе шею. — Фукашиги снова довольно рассмеялся. Он вновь высунулся из глайдера, потрогал рукой оплавленные кромки иллюминатора — не горячие ли, и головой вперед плавно проскользнул внутрь.

Его не было довольно долго — несчастного Боа даже охватил страх, когда он подумал, что капитан может не вернуться. Боа неподвижно сидел в своем кресле, со страхом глядя на пульт управления глайдера — его светящиеся экраны, жужжащие и перемигивающиеся механизмы приводили вождя в подлинный ужас. Неожиданно он заметил краем глаза какое-то движение — так и есть, из бронированного борта корабля медленно выползал узкий металлический трап. Вот он коснулся земли, и через минуту из иллюминатора показалась довольная физиономия Фукашиги.

— Полный порядок. — Перебравшийся в кабину глайдера лейтенант просто светился от счастья. — Похоже, все не так уж и плохо! — И с радостным смехом Фукашиги рывком бросил машину вниз.

Он посадил глайдер у самого трапа, выключил двигатели и быстро выбрался из машины.

— Ну, Великий и Всемогущий, пошли осмотрим этот ковчег…

Боа со страхом поднимался по узкой металлической лестнице — как бы то ни было, но они вторгались в святая святых — Дом Предков. И хотя с появлением пришельцев религиозные устои вождя были в значительной степени подорваны, сердце Великого Боа наполнилось священным трепетом. Он дошел до середины трапа и остановился. Фукашиги уже был у самого люка, он оглянулся и с ухмылкой взглянул на вождя.

— Что остановился? Поторопись.

— Я… я не могу… Мне страшно…

— А этого ты не боишься? — Фукашиги похлопал себя рукой по поясу, напоминая вождю о маленькой черной коробочке. Боа вздрогнул и медленно полез вверх.

— Так-то оно лучше, — усмехнулся лейтенант и шагнул в открытый люк.

Внутри корабля царил сумрак — освещение не работало, и лейтенант, покрутив выключатели освещения у входа в шлюзовой отсек, включил фонарик. С первого взгляда было ясно, что здесь уже очень давно никого не было — в отсеках корабля царил холод, пол покрывал тонкий слой пыли. Но если на Великого Боа, мелко трясущегося то ли от благоговения, то ли от страха, увиденное явно произвело некоторое впечатление, то о Фукашиги этого сказать было нельзя. Он огляделся и без колебаний направился туда, где должен был находиться пульт управления этого мастодонта. Боа старался не отставать — он боялся остаться один в этих мрачных темных галереях.

Рубка управления оказалась там, где и ожидал ее увидеть лейтенант — в свое время ему доводилось изучать техническую родословную современных кораблей, и некоторые познания в устройстве подобных раритетов у него были. Открыв вручную дверь пилотской кабины, он вошел внутрь и остановился, с интересом разглядывая открывшуюся ему картину. За его спиной тихо вскрикнул Боа — увиденное заставило его побледнеть.

— Ну что ты, Боа, что ты… — успокоил его Фукашиги. — Ничего особенного, самый обыкновенный скелет…

Скелет сидел в командирском кресле, его одежда давно истлела и свисала лохмотьями, череп с отвисшей челюстью неестественно наклонился в сторону. Фукашиги осветил череп — в правом виске зияло аккуратное ровное отверстие. На полу валялся и инструмент, с помощью которого было осуществлено это радикальное хирургическое вмешательство, — массивный штурмовой пистолет неизвестной лейтенанту модели. Шагнув к креслу, Фукашиги поднял оружие, сдул с него пыль, окинул взглядом помещение и выстрелил в толстую переборку — яркая зеленая искра метнулась к стене, на ее стальной поверхности расцвело алое пятно.

— Надо же, — удивленно хмыкнул лейтенант, — еще работает.

Он сунул оружие за пояс, затем сел в кресло второго пилота и начал манипулировать органами управления. К его удивлению и радости, питание пульта включилось сразу же — зажглись индикаторные панели, тут же в отсеке включилось освещение. На центральном экране всплыла и замигала красная надпись — «Нарушение режима консервации», чуть ниже появились указатели режимов — «сохранить консервацию» и «отменить».

— Ну конечно, отменить, — пробормотал лейтенант, подводя указатель к нужному слову.

«Отмена консервации, проверка оборудования» — вывела машина в ответ на его манипуляции. Зажглись боковые экраны, на них появилась информация о состоянии корабля.

— Не знаю, кто ты, парень, но скажу тебе спасибо, — обратился Фукашиги к безмолвному скелету, не отрывая взгляда от экранов. Диагностика подтвердила исправность оборудования, за одним небольшим исключением — энергетических запасов корабля было недостаточно для того, чтобы подняться с этой планеты. Откуда бы ни прилетела эта колымага, свои ресурсы она исчерпала практически полностью. В свете этих открытий становилось понятным и самоубийство человека в соседнем кресле. Фукашиги не знал, что произошло на борту корабля, не знал, почему человек в кресле заперся от всех в этой бронированной коробке и умер, не забыв перевести корабль в режим консервации. Как бы то ни было, корабль оказался вполне работоспособным — а уж где раздобыть необходимое для полета топливо, Фукашиги знал…

Тае было страшно, она понимала, что окончательно заблудилась — не было даже намека на то, куда ей надо идти. Правда, была призрачная возможность постараться вернуться назад и отыскать свой след, но после ночной встречи с неведомым чудовищем девушка не хотела об этом даже и думать — уж лучше плутать неизвестно где, чем снова пережить этот ужас.

Снова подул ветер, но Тая уже не могла ему доверять — за прошедшее время он почти наверняка изменился. Тем не менее она пошла, руководствуясь его направлением — ветер уводил ее от болота, и этого было достаточно. Два раза она натыкалась на небольшие речушки, и оба раза торопливо перебиралась на другой берег, надеясь на то, что это тот самый ручей и она вот-вот выйдет к знакомым местам — увы, каждый раз ее ждало разочарование.

Очередная ночь прошла без происшествий, хотя страху девушка натерпелась и без всяких монстров — Тая боялась спать и испуганно вздрагивала от каждого шороха. Стараясь успокоиться, она стала думать о Кире — и с этими приятными воспоминаниями незаметно для себя уснула…

Проснувшись, Тая вернулась к последнему ручью и пошла вдоль берега, надеясь на то, что рано или поздно ручей приведет ее к Большой воде — а уж найти дорогу от реки она сможет.

В очередной раз подойдя к ручью напиться, девушка неожиданно услышала позади себя приглушенное деликатное покашливание, испуганно вскрикнула и обернулась.

— Здравствуй, госпожа. — Перед ней стояли два воина, в одном из них она узнала Сагула, лучшего следопыта среди воинов ее отца. — Не ожидал встретить тебя здесь. Что ты здесь делаешь?

— Сагул. — Измученная девушка радостно бросилась навстречу воину и обняла его. — Сагул… Я заблудилась, я чуть не умерла, на меня напал ночью какой-то страшный зверь… — Девушка заплакала.

— Успокойтесь, госпожа, успокойтесь…

— А что вы здесь делаете? — Радость девушки сменилась настороженностью — только сейчас она подумала о . том, что этих воинов, возможно, послали на ее поиски.

— Мы… искали специальную траву по приказу твоего отца, — сказал Сагул первое, что пришло ему в голову, — он не хотел пугать девушку раньше времени. — Но мы ничего не нашли, теперь нам придется искать в другом месте.

— А что это за трава?

— Ну, такая… с черными листьями, нам объяснили, какая она. Если хочешь, мы выведем тебя к деревне — мы как раз идем в ту сторону. — Сагул поспешил перевести разговор на другую тему. — Пойдешь с нами?

— Конечно, пойду. — Тая была рада тому, что все так хорошо складывается. Только бы добраться до знакомых ей мест, а там уж она постарается спрятаться вновь…

Они шли до самого вечера, прежде чем Тая смогла понять, где находится. Все это время девушка оживленно болтала, рассказывая о своих похождениях, о болотах, о странных корявых деревьях, о едва не растерзавшем ее неведомом страшилище. Воины слушали молча, изредка кивая в знак согласия .или удивленно покачивая головами.

Девушка не знала, что им пришлось проделать тот же путь, что и ей, — они шли по ее следам от того самого места, где она опрометчиво оставила свой венок… Они так же брели по болоту, так же с изумлением смотрели .на изломанные деревья, при этом им приходилось еще и выискивать ее следы, что сделать в быстро скрывающем все болоте было очень сложно. Пожалуй, лишь рассказ девушки о неведомом чудовище воины выслушали с интересом — они видели следы ужасного монстра.

Очередную ночь они провели в выдолбленной в небольшой скале пещере — идти еще было достаточно далеко. Всю ночь воины по очереди караулили девушку, лишь притворяясь спящими — если дочь вождя ускользнет от них, им не сносить головы. Но Тая и не думала убегать — слишком устала она за прошедшие дни, чтобы мечтать еще о чем-то, кроме крепкого беспробудного сна.

В путь вышли на рассвете. Густой туман еще не успел развеяться, и воины были настороже — скрыться в таком тумане проще простого. Но все обошлось, и к любимому Таей Девичьему ручью они добрались без осложнений. Здесь устроили небольшой перерыв, в ходе которого девушка высказалась за свое решение остаться здесь. Это должно было рано или поздно произойти, и Сагул сокрушенно вздохнул — наступали самые неприятные для него минуты. Он был воином, а не тюремщиком, и то, что ему теперь предстояло сделать, было ему не по душе.

— Прости, госпожа, но не будет ли твой отец волноваться? Не лучше ли будет показаться ему на глаза — а уж потом ты снова пойдешь туда, куда захочешь?

— Но вы скажете ему, что со мной все в порядке.

— Но будет лучше, если он убедится в этом сам. Прости нас, госпожа, но тебе обязательно надо зайти домой.

— Но я не хочу! — Странная настойчивость Сагула начала вызывать у девушки подозрения.

— Тебе придется; моя госпожа, иначе твой отец будет очень недоволен — он рассердится на нас, если мы позволим тебе здесь остаться.

Тая все поняла — выходит, все это время ее беспардонно обманывали. Ей снова стало страшно.

— Ну хорошо, раз это так необходимо. — Девушка встала, подняла свою сумку, затем неожиданно кинула ею в Сагула и бросилась бежать — но тут же упала, больно ударившись о землю. Она медленно подняла голову и обернулась — второй воин, пожилой человек с мягкой виноватой улыбкой, держал ее за ногу и сокрушенно качал головой.

— Зачем так делать, госпожа, не надо… Твой отец будет сердиться, если ты не придешь. Нельзя спорить с отцом, нехорошо это…

Сагул достал прочную длинную веревку и аккуратно связал девушке руки.

— Прости нас, госпожа, но таков приказ твоего отца — я ничего не могу сделать. А теперь нам надо идти…

Так они и шли дальше — Сагул впереди, держа конец веревки, затем Тая, и замыкал шествие, намотав свой конец веревки на руку, пожилой воин — он все так же виновато улыбался и о чем-то тихо разговаривал сам с собой…

Отец встретил ее хмурый и уставший — теперь он жил в другом доме, предоставив свой Фукашиги. У него был непростой день, и прогулка по Дому Предков вызвала у вождя самые противоречивые чувства. Дом был святыней, причем святыней грозной и непонятной — недаром люди предпочитали не подходить к нему слишком близко. И вот пришел этот человек, опалил святыню огнем, словно грязную болотную крысу, да вдобавок еще и сделал с домом что-то непонятное — разбудил его. Хорошо ли это? И что он намерен делать с Домом дальше? А может, все это и к лучшему? Может, теперь он быстрее уберется к себе в преисподнюю? А если он все же останется здесь? Вопросы, вопросы, одни вопросы…

Боа смотрел на сидящую перед ним дочь и думал о том, как убедить эту своенравную дурочку не перечить грозному капитану. Если она станет женой капитана — а в том, что так оно и будет, Великий Боа не сомневался, — его положение станет значительно крепче. И кто знает — может быть, этот странный пришелец и в самом деле посвятит его хотя бы в самые маленькие тайны своих дьявольских вещей. Боа с грустью посмотрел на свой металлический пояс — как он ни пытался, снять его не удалось. Разве что если похудеть…

Вождь снова вздохнул, снял с пояса рацию.

— Мой капитан, моя дочь нашлась. — Он немного помолчал, ожидая ответа. — Вы слышите меня, капитан?

— Слышу, слышу, — ожила рация ворчливым капитанским голосом. — Черт, я сейчас занят… Ну ладно, скажи воинам, чтобы привели ее ко мне в пещеру. Все, выполняй…

— Ну все, дочка, пошли. — Боа взял Таю за руку, она покорно поднялась. — И не надо бояться капитана, он тебе не сделает ничего плохого — ты ему очень понравилась! Ты станешь очень знатной госпожой, самой знатной из всех, что когда-нибудь были. Ты будешь очень богатой и очень красивой…

— Отец, не отдавай меня ему, я не хочу этого. — В глазах девушки стояли слезы.

— Что ты, что ты, милая… Нельзя перечить своему отцу, и уж тем более нельзя перечить нашему господину; Дурочка, ты радоваться должна — капитан выбрал тебя из всех девушек нашего села! Проведите ее в пещеру, — приказал он воинам из своей новой охраны, — да поживее! — Он задумчиво посмотрел вслед удаляющейся девушке и задумчиво причмокнул губами — хороша, чертовка…

— Интересно, а где сейчас моя милая добрая Фрея? — тихо пробормотал вождь и задумчиво почесал жирный подбородок.

Удобно устроившись в кресле, Фукашиги тихо мурлыкал себе под нос популярную некогда песенку, размышляя о том, как поскорее прибрать к рукам «Анаконду» — запасов-ее топлива хватит с избытком. Конечно, можно просто переговорить с командой — скажем, послать к ним Тима в качестве парламентера, тем более что никто не сможет доказать его связь с гибелью семерых матросов. Они наверняка согласятся на все его предложения — как только узнают, что у него есть корабль. Но стоит ли это делать? Зачем делиться с кем-то тем, что и так уже у него в руках? Да и зачем ему лишние свидетели — он еще не потерял надежду вернуться в цивилизованное общество в качестве полноправного владельца Жемчужины. Будет очень нежелательно, если кто-нибудь проговорится о том, что в действительности произошло на борту «Анаконды». Чем меньше свидетелей — тем крепче сон.

Обдумав ситуацию со всех сторон, Фукашиги окончательно склонился к своему первоначальному выводу — экипаж «Анаконды» был помехой, и от него надо избавиться. Это не так уж и сложно — вряд ли одиннадцать спившихся матросов смогут противостоять управляемой им толпе аборигенов. Главное — незаметно пробраться внутрь, желательно ночью, когда все спят.

Постепенно контуры предстоящей операции обрели . завершенность, и лейтенант довольно усмехнулся — Господь всегда на стороне негодяев!

Послышались шаги, лейтенант обернулся — в пещеру вошла девушка в сопровождении воинов охраны.

— Хорошо, оставьте ее и идите. — Фукашиги с интересом смотрел на безмолвно стоявшую девушку, ее облик навеял на него какие-то смутные воспоминания. Ему казалось, что он уже где-то видел ее, но вот где и когда…

— Присядь в кресло, не бойся, — обратился он к девушке. Тая села, в ее глазах застыл безмолвный ужас. Чем больше смотрела она на сидевшего перед ней человека, тем больше убеждалась в своей правоте — именно этот Бог был той ночью у скалы, именно он пытался ее убить.

Фукашиги протянул девушке банку открытого сока — больше ничего вкусного у него не было.

— Пей, не бойся… Бери, тебе говорят!

Тая испуганно взяла банку, ее руки дрожали.

— Пей!

Девушка сделала несколько глотков, не чувствуя вкуса. Зубы стучали о край банки, лейтенант это заметил.

— Господи, какая дура… Да не трясись ты, я что, съем тебя? — Лейтенант внимательно пригляделся к девушке и вдруг замер.

— Постой-ка. — Он быстро встал и шагнул к девушке, Тая вскрикнула. Не обращая внимания на ее крик, лейтенант протянул руку и взял девушку за подбородок. — Ну надо же! — Только теперь лейтенант сообразил, где же он видел этот гордый профиль. — А я-то все думал, кто это приходил ко мне в гости. Ну, милая, сама судьба свела нас вместе. — Довольный лейтенант засмеялся, одной рукой взял девушку за руку, другой провел по струящимся волосам — девушка дрожала, ее глаза были полны страха.

Лейтенант коснулся ее щеки, подбородка, шеи, обнял за талию и медленно притянул к себе…

И Тая не выдержала — рванувшись, она попыталась оттолкнуть Фукашиги, но тут же получила крепкую пощечину.

— Ты хочешь, чтобы я тебя связал? — Лейтенант снова засмеялся, крепко держа девушку за руки. — Я вполне могу это устроить — уж поверь мне на слово. Так что лучше будь паинькой. — Фукашиги огляделся, подтащил девушку к циновке и одним рывком повалил на пол. Девушка отчаянно сопротивлялась, лейтенант придавил ее к земле и с размаху нанес еще пару пощечин, после чего аккуратно и неторопливо стал стягивать с девушки одежду — он вообще во всем любил аккуратность и основательность…

Тая закричала, ее глаза заволокли слезы — и в этот момент раздался глухой стук, лейтенант вздрогнул и уткнулся лицом в землю. Девушка подняла глаза — рядом стоял Кир. Он тяжело дышал, сжимая в руках большой камень.

— Быстрее, — Кир протянул руку и одним рывком поднял девушку на ноги, — нам надо спешить.

— Кир, это ты, — Тая разрыдалась, — это ты…

— Быстрее, быстрее. — Кир потащил девушку к выходу и остановился — в глубине ведущей к пещере галереи послышалась частая дробь шагов.

— О дьявол, они меня заметили. — Кир оглянулся, не зная что делать. — Они видели, как я входил в пещеру.

Решение пришло тогда, когда топот был уже совсем близко. Это было опасно для девушки, но иного выхода не было…

— Сюда, — прошептал Кир и потянул Таю к подземному озеру. Торопливо шагнув в воду, он обернулся и посмотрел в глаза испуганной девушки. — Не бойся, верь мне. Задержи дыхание. — Медлить было нельзя, и Кир нырнул, увлекая девушку в глубины бездонного озера.

По лицу потекли холодные струйки воды, лейтенант открыл глаза. Он лежал на полу, над ним склонились воины охраны. Один из них, высокий худощавый человек со шрамом на лице, осторожно лил воду на голову Фукашиги.

— Вы живы, господин? — В словах воина чувствовался страх.

— Еще не знаю, — тихо пробормотал лейтенант и с трудом приподнялся. Голова гудела — лейтенант прикоснулся рукой к затылку и сморщился от боли. Посмотрел на пальцы — они были в крови.

— Вот зараза, — ругнулся лейтенант. — Кто ж это меня так… Вы поймали его? — Он в упор посмотрел на воинов.

— Прости нас, господин, не смогли… Его заметили женщины, когда он входил в пещеру, но пока позвали нас… Когда мы пришли сюда, его уже не было.

— А… куда делась эта маленькая дрянь, дочь вождя?

— Он забрал ее, мой господин.

— Кто — он?

— Призрак, мой господин, — прошептал воин испуганно.

— Призрак? — слабо усмехнулся лейтенант, ощупывая затылок — похоже, кости были целы. — Странные же у вас здесь призраки… Ну ладно, — он устало махнул рукой, не желая спорить с глупыми аборигенами, — и чей же призрак здесь бродит?

— Это Кир, мой господин, рыбак. — Голос воина стал еще тише. — Его недавно опустили в Священный Колодец.

— Вот как? Ну ладно. — Фукашиги притянул к себе большой кофр и достал из него аптечку. — При случае надо будет не забыть свернуть этому призраку шею…

Лейтенант сбрызнул рану лекарственным аэрозолем, проглотил пару таблеток. Воины молча следили за его манипуляциями.

— Хорошо, — произнес лейтенант, закрывая аптечку. — Постарайтесь их найти, они не могли уйти далеко. Выставьте охрану у входа, обшарьте все закоулки — но приведите их! — Лейтенант снял с пояса рацию. — И желательно живыми, — добавил он, нажимая кнопку вызова. — Боа, ты мне нужен. И немедленно!

Боа спешил в пещеру к капитану, внутренне содрогаясь — встретивший его у входа в подземелье охранник рассказал о случившемся. Господи, да как эта дурочка посмела, как она могла! И опять этот проклятый Кир — не иначе явился с того света, чтобы отомстить ему, — Боа охватил суеверный ужас. Хуже некуда — куда ни кинься, всюду его ждет смерть…

Капитан сидел в кресле, его глаза были закрыты — он о чем-то размышлял. Услышав шаги, открыл глаза.

— Мне приходится тебя ждать, — холодно заметил он, взглянув на вошедшего Боа.

— Извини, мой господин, я спешил как мог.

— И даже не остановился поболтать с воинами? — язвительно осведомился Фукашиги, в упор глядя на вождя. Боа нечего было ответить, он виновато опустил глаза.

— Ладно, садись, — лейтенант кивнул на соседнее кресло, — нам есть о чем поговорить.

—. Великий Боа вздрогнул — он подумал, что сейчас капитан начнет отчитывать его за недостойное поведение дочери. Заметив его подавленное состояние, Фукашиги засмеялся.

— Да не трясись ты, с твоей милой крошкой я потом разберусь сам — сейчас у нас есть более важные дела. Вот что тебе надо будет сделать…

Плыть было очень тяжело — Тая начала задыхаться, но Кир крепко держал ее за руку и тянул вперед. Наконец он рывком потянул ее вверх, Тая вынырнула, с жадностью глотая прохладный воздух. Кругом царила непроглядная темнота, и Тая испугалась.

— Все в порядке, не бойся. — Кир крепко сжал ей руку. — Вот здесь есть выступ, держись за него и отдыхай. И жди меня…

— Кир, где мы, куда ты идешь?

— Мы в подземной галерее, она затоплена и до выхода еще далеко. Подожди меня — мне надо кое-что сделать, яначе ты не сможешь доплыть — слишком уж далеко. Только не бойся, я скоро вернусь. Ты слышишь меня?

— Да, Кир, но…

— И не спорь — поверь, все будет хорошо. Я поплыл. — Кир несколько раз глубоко вдохнул и нырнул.

На этот раз плыть было легче — Кир уже знал дорогу, знал, что не заблудится. Жаль, что это слишком далеко Для Таи… Вот впереди мелькнул призрачный свет, и через несколько мучительно долгих секунд голова Кира показалась над водой. Времени было мало, и Кир не медлил — он быстро поднялся по лестнице в уже знакомый ему зал.

Через несколько минут он нашел то, что искал, — в углу, среди груды разных вещей и всякого хлама, лежала большая катушка с прочной узкой лентой. Кир отмотал несколько метров, попробовал разорвать ее — прочность вполне достаточная. Он бегом вернулся к галерее, быстро смотал с катушки нужное ему количество ленты и уложил ее на полу большими петлями. Вроде все в порядке — Кир обвязал конец ленты вокруг пояса, спустился к воде и нырнул.

На этот раз плыть было еще труднее — он не успел как следует отдышаться, да и лента несколько сковывала движения, то и дело цепляясь за ноги. И когда он с шумом вынырнул рядом с девушкой, силы Кира были уже на исходе. Уцепившись за холодные скользкие камни, он судорожно дышал, сердце было готово выпрыгнуть из груди.

— Кир, это ты? У тебя все в порядке?

— Да, все хорошо, сейчас поплывем дальше… Немного отдышусь… Ты не замерзла?

— Немного. — Девушке было очень холодно и страшно, но она не хотела расстраивать Кира.

— Вот, обвяжи вокруг пояса… Нет, дай лучше я сам. — Кир в полной темноте подплыл к девушке и крепко обвязал ее лентой.

— Сейчас я уплыву, а потом буду тащить тебя за эту ленту — иначе ты не доплывешь. Держись за ленту руками и ничего не бойся. Я подергаю — когда будешь готова плыть, дернешь в ответ. И не бойся — там нас никто не найдет…

Кир отдышался, затем нащупал руку девушки и крепко сжал ее.

— Все, я поплыл. Главное — не бойся… Кир нырнул, и Тая снова осталась одна. Прошла минута, другая, странная на ощупь лента — Тая никак не могла понять, что это такое — не шевелилась. Но вот она ожила — Тая почувствовала слабый рывок и радостно дернула в ответ — Кир там, он доплыл, у него все получилось! И тут же тонкая лента натянулась и увлекла ее в глубину — Тая едва успела глотнуть воздуха, с ужасом понимая, что сделала все совсем не так, как говорил Кир…

Стоя у самой воды, Кир тащил изо всех сил — он понимал, насколько трудно сейчас Тае. Он вытянул уже больше половины ленты, когда тащить вдруг стало невыносимо тяжело. Кир испугался — он подумал, что лента за что-то зацепилась. Но лента все же вытягивалась — медленно, с огромным трудом. Мышцы Кира вздулись, узкая лента в кровь резала руки, и он молил только об одном — чтобы она не оборвалась. И лента, хвала изготовившим ее богам, выдержала — вода перед Киром раздалась, и он увидел Таю. Девушка была без сознания — она выпустила ленту из рук и ее развернуло поперек галереи, рот был открыт в немом крике, глаза смотрели в пустоту. Кир бросился в воду, схватил девушку и, путаясь в ленте, потащил ее наверх. Он не знал в точности, что делать, — когда-то Нега, воспитавший его старый рыбак, говорил, что делать в таких случаях, но он был юн и слушал слишком невнимательно…

Кир положил Таю на землю, затем перевернул лицом вниз — изо рта девушки потекла тонкая струйка воды. Не зная, что делать, Кир стал трясти девушку, его охватил ужас — что, если она умерла?

Но Тая была жива — она неожиданно судорожно дернулась, закашлялась и хрипло задышала.

— Го… Господи… Кир, что со мной… — Тая встала на колени, ее неожиданно вырвало.

— Жива, жива, — прошептал Кир. — Это все я, я виноват… Какой же я дурак… Все хорошо. Тая, теперь все хорошо…

Через несколько минут Тая полностью пришла в себя, разве что была очень бледна. Она сидела на полу и тихо плакала, Кир обнял ее и попытался успокоить.

— Ну что ты, Тая, что ты, — он нежно гладил девушку по мокрым спутанным волосам, — теперь все хорошо, все в порядке, сейчас мы пойдем дальше.

— Прости меня, Кир, я все перепутала. Я просто не успела отдышаться — и дернула. — Девушка тихо всхлипывала. Неожиданно она замерла — только сейчас до нее дошло, что место, где они находятся, нe совсем обычно. С изумлением разглядывала она сводчатый потолок с массивными металлическими ребрами, неведомые светильники на стенах.

— Кир, что это? — спросила наконец Тая, обведя рукой ярко освещенный зал.

— Не знаю, милая. Наверное, это место тоже когда-то принадлежало Богам. Я нашел его случайно — когда выбирался из Колодца.

При упоминании Священного Колодца девушка вздрогнула.

— Колодец… Что в нем, Кир? И как тебе удалось из него выбраться? Как ты нашел меня в пещере?

Кир молчал.

— Это долгая история, — произнес он наконец, взглянул на девушку и печально улыбнулся. — Но нам надо идти — пошли, я расскажу тебе все по пути. Проберемся через завал — а там уж все будет просто.,.

Когда Кир вынырнул в подземном озере и увидел сидевшего в плетеном кресле вождя, он, едва не вскрикнул. Спрятавшись за камнем, Кир медленно отдышался, прикрывая рот рукой — он боялся, что Боа может услышать его дыхание. Но Боа ничего не слышал — погруженный в свои раздумья, он медленно перебирал лежавшие подле его ног странные вещи. Так прошло немало времени, Кир уже начал замерзать — его била дрожь, губы посинели. Если и дальше вождь будет так сидеть, то придется что-то делать — но вот что именно, Кир еще не знал. Можно было броситься на вождя, но у входа в пещеру наверняка стоит стража. Можно поплыть назад — но Кир боялся, что уже не доплывет. Слишком уж он замерз за прошедшие часы. Но терять ему было нечего, Кир нащупал ногами увесистый булыжник и осторожно поднял его, на миг окунувшись с головой. Глядя на блестевшее в свете ламп потное лицо Великого Боа, Кир начал медленно выбираться из воды — когда вождь неожиданно глубоко и устало вздохнул. Почесав затылок, он задумчиво посмотрел на лежавшие перед ним вещи, затем встал с кресла и неторопливо прошелся по пещере — при его приближении Кир снова сполз в воду. Наконец Боа снова сел в кресло, на минуту задумался — все это время сердце Кира тревожно билось, он крепко сжимал в руках камень.

— Каан! — позвал вождь, из глубины тоннеля к нему быстро вышел стражник.

— Слушаю, мой повелитель!

— Приведите ко мне младшего Бога, я буду с ним беседовать!

— Хорошо, мой повелитель. — Стражник поклонился и ушел. Великий Боа снова встал и медленно пошел по пещере, что-то тихо бормоча себе под нос. Он подходил все ближе, и Киру пришлось сделать выбор — он плавно погрузился в воду, оттолкнулся ногами от большого подводного валуна и быстро поплыл по уже знакомой ему подводной галерее.

До знакомого ему зала он добрался почти в беспамятстве. Несмотря на усталость, Киру пришлось долго бегать по пещере, стараясь согреться, — настолько ему было холодно. Кир не знал, что ему делать, он был голоден, жутко устал и замерз. Снова захотелось спать, но Кир с сомнением посмотрел на свое недавнее ложе — ему нельзя было спать, он лишь окончательно ослабеет. Итак, что же делать? Его взгляд скользнул по открытой двери, проем которой был доверху завален камнями. Постараться разобрать завал? Может быть. Если это ему не удастся, то останется лишь один выход — вернуться к Великому Боа и убить его.

Кир разбирал завал несколько часов. Он не стал даже пытаться сдвинуть огромную каменную глыбу, перекрывшую проем снизу, — слишком массивна она была. Медленно, камень за камнем, он расчищал узкую щель над плитой, все больше понимая, что это его единственный шанс. Кир не думал о том, что за дверью может быть тупик и все его старания напрасны, — он просто методично вытаскивал и скидывал на пол камни, упрямо надеясь на чудо. И когда очередной извлеченный камень открыл низкую темную расщелину, Кир быстро расширил ее и без колебаний пролез в узкий темный лаз.

Было темно, свет из ярко освещенного зала проникал сюда с трудом. Кир пожалел, что у него нет лампы — опять придется пробираться ощупью. Осторожно протискиваясь между острыми обломками, он медленно прополз наиболее узкое место. Каменная осыпь с уклоном пошла вниз, и вскоре Кир уже смог подняться на ноги — насколько он мог понять в окружавшей его темноте, он смог-таки преодолеть завал и теперь стоял на ровном гладком полу. Пройдя чуть в сторону, Кир уперся в стену — такую же гладкую, как и в зале. А вот и фонарь на стене — Кир ощупал его и убрал руку. К сожалению, по эту сторону завала фонари почему-то не горели.

Он медленно пошел вдоль стены, слегка касаясь ее пальцами — так было легче ориентироваться. Вскоре путь преградила стена. Кир внимательно обследовал ее и обнаружил дверь, такую же, как и те, что он видел уже в знакомом ему зале. Нащупав рычажок под ручкой, Кир надавил на него — дверь щелкнула и открылась, в глаза ударил яркий белый свет.

Это был точно такой же зал — Кир осторожно вошел и аккуратно притворил за собой дверь. Он не знал, зачем Боги или иные неведомые строители соорудили эти огромные помещения. Зал был пуст, всюду лежала нетронутая пыль. Вскоре Кир снова стоял перед дверью — если его предположения верны, за дверью должна быть каменная лестница. Он открыл дверь — лестница действительно была, но вела она не вниз, как в «его» зале, а куда-то наверх. Это обрадовало Кира — она могла вывести его на поверхность, и он без колебаний начал подниматься по уходящим в темноту ступеням. Вскоре стало совсем темно — света здесь тоже не было, пришлось опять идти на ощупь. Наконец ступени кончились, Кир вновь почувствовал под собой ровный пол. Все так же касаясь рукой стены, он осторожно пошел вперед — и тут же наткнулся на что-то металлическое, глухо загудевшее при прикосновении к нему. Ощупал руками — и понял, что это была свисавшая откуда-то сверху узкая металлическая лестница. Нащупав руками перекладины, Кир начал медленно подниматься, для чего-то считая ступени. Десять, затем еще десять и еще восемь — дальше хода не было, голова Кира уперлась в потолок. Он ощупал его рукой — что-то круглое, металлическое, с несколькими непонятными выступами. Кир никогда раньше не видел люков — они просто отсутствовали в его мире, тем не менее он сообразил, что лестница не может вести в никуда — значит, это просто какая-то особая дверь. А раз это дверь — значит, она должна как-то открываться!

Он долго ощупывал эту странную дверь, пытаясь понять ее конструкцию — что было очень неудобно делать, стоя на узкой перекладине лестницы. Вот эта штуковина, вероятно, ручка — за нее очень удобно держаться рукой. Кир попробовал потянуть ее на себя, надавил вверх — никакого результата. Наверное, где-то здесь должен быть уже знакомый ему металлический язычок… Нет, ничего похожего. А может, вот этот выступ? Кир начал дергать его в разные стороны и в какой-то момент почувствовал, что выступ дрогнул. Не совсем так, как ожидал Кир, но он пошевелился — а это было главное. Через несколько секунд Кир понял — этот выступ вращался вокруг одного из своих концов. Кир повернул его до упора, снова нажал на люк — ничего не вышло.

— А что, если вот так… — вслух подумал Кир, пытаясь повернуть второй такой же выступ. Это удалось ему почти сразу, и он снова с силой надавил на люк. На этот раз люк дрогнул — слабо, едва заметно, но он все же подался вверх! Поднявшись еще на одну ступеньку вверх, Кир уперся в люк спиной и надавил изо всех сил. Люк пополз вверх, на юношу пахнуло свежим воздухом, посыпались комья земли — но сил явно не хватало. Тогда Кир начал раскачивать люк — он толкал его вверх и снова отпускал, и с каждым разом люк открывался все шире и шире. В появлявшуюся щель Кир видел темные контуры деревьев — снаружи была ночь, там его ждала свобода, и свобода эта была так близка! Кир снова надавил, его мышцы готовы были лопнуть — проклятый люк замер на какой-то краткий миг и нехотя распахнулся. Кир осторожно выглянул из норы, в любой момент готовый юркнуть обратно — мало ли кто мог его увидеть! Но беспокойство было напрасным — он был в лесу, кругом, насколько он мог разглядеть в темноте, раскинулись джунгли. Кир выбрался наружу, огляделся, затем захлопнул крышку люка — только теперь он понял, почему ее было так трудно поднять. Он снова сгреб на люк скопившуюся на нем за долгие годы землю и листву, аккуратно все заровнял — как знать, не придется ли ему здесь снова прятаться. Сверху он уложил лежавшую поблизости большую корягу — теперь он это место не забудет.

Снова навалилась усталость. Теперь надо было выспаться, дождаться утра, затем добыть еды — а уж с остальным он тогда как-нибудь разберется. Кир снова огляделся — даже если он рядом с деревней, вряд ли до утра его кто-нибудь заметит. Он подошел к ближайшему дереву, сгреб в кучу опавшую листву, зарылся в нее поглубже и быстро уснул.

— А как ты нашел меня в пещере? — спросила Тая, выслушав долгий рассказ юноши. Они сидели во втором зале, ожидая наступления ночи — появляться наверху сейчас было опасно.

— Я следил издали за твоим домом — ждал темноты, а потом увидел, как воины ведут тебя к пещерам. Когда вы вошли внутрь, я пошел следом. Я видел впереди огоньки вашей лампы и старался не отставать. Потом воины пошли назад, и мне тоже пришлось возвращаться, пока я не смог спрятаться. Они прошли мимо — а я побежал к тебе. И увидел этого Бога… — Кир помолчал. — Нам повезло, что это оказалась именно та пещера, иначе бы нас поймали. А сейчас тебе надо поспать, до ночи еще далеко. Как стемнеет, я раздобуду что-нибудь поесть. А потом мы уйдем — далеко, за Большую воду. Там нас никто не найдет. Никогда.

На борту «Анаконды» царило оживление — Тим, которого все считали уже погибшим, вернулся! Он пришел рано утром, голодный и усталый, босой, в изорванной одежде.

Его появление встретили смехом и шутками — на корабле царила скука, и возвращение блудного сына, как тут же окрестил Тима Свенсен, внесло в монотонную жизнь команды некоторое разнообразие.

Сидя в столовой, Тим с жадностью уплетал опостылевшие команде концентраты, чем вызвал целый шквал шуток и смеха — собравшиеся матросы не упустили случая вволю повеселиться. Последующий рассказ Тима о его злоключениях развеселил команду еще больше. По словам Тима, протрезвев, он обнаружил себя в каком-то болоте, выбраться откуда ему удалось с огромным трудом — он утопил пистолет, потерял обувь и едва не утонул сам заблудился и не знал, куда ему идти, кричал, звал на помощь, но никто не откликнулся. Первую ночь он провел на дереве, боясь угодить в пасть какого-нибудь местного хищника, но под утро все же свалился, едва не сломав себе шею. Все это время он безуспешно искал корабль — тонкие вершины деревьев не позволяли забраться достаточно высоко, чтобы оглядеться, и он безуспешно плутал, надеясь на чудо. За все дни своего блуждания он съел лишь несколько водяных крыс, причем есть их пришлось сырыми, разрывая зубами волосатую шкурку, — именно этот пункт вызвал особенно громкий смех, соскучившаяся по развлечениям команда веселилась от души. И лишь сегодня Тиму наконец повезло — он набрел на небольшой холм, взобрался по ветвям как можно выше и сумел-таки увидеть вдалеке «Анаконду». И вот он здесь, и больше его не выгонишь из корабля ни за какие деньги.

Команда веселилась — из корабельного трюма принесли выпивку, началась очередная гулянка — праздновали «День святого Тима», как тут же окрестил это мероприятие неугомонный Свенсен.

— Что, Тим, может, сходим завтра, поохотимся? — предложил он, доброжелательно похлопывая Тима по плечу, слова его были встречены общим громогласным хохотом. Тим лишь улыбался в ответ, и улыбка его была до того жалкой и вымученной, что это вызвало новый приступ веселья.

Так прошел этот день, и никто из команды так и не понял, что в словах вернувшегося Тима не было ни капли правды…

Наступила ночь. Тим не спал — в его душе не было покоя. Он не знал, правильно ли поступает, помогая капитану, — слишком неприятна была Тиму его роль. Но он хотел домой, очень хотел — и это желание пересиливало все остальное. Господи, у них есть новый корабль, надо лишь перегрузить на него капсулы с топливом, и они вернутся домой! Домой!!! И уж тогда все пойдет по-другому — совсем по-другому…

Вскоре на корабле наступила тишина — все спали, угомонились даже Свенсен с Борисом — их пьяные голоса были слышны дольше всех. Выполняя указания Фукашиги, Тим ждал еще несколько часов, показавшихся ему самыми длинными в его жизни. Было уже далеко за полночь, когда Тим встал, тихо открыл дверь каюты и медленно пошел по пустынному коридору.

Никакой вахты на корабле не было — да и зачем? Тим беспрепятственно спустился на нижнюю палубу, воровато оглянулся и открыл внешний люк шлюза — внутренний был открыт постоянно. И сейчас же вверх по трапу скользнула призрачная тень.

— Все в порядке? — спросил призрак, Тим облегченно вздохнул — это был капитан Фукашиги.

— Да, капитан, все спят.

— Молодец, Тим, хорошая работа. А сейчас спускайся вниз. — И лейтенант потянул Тима за собой.

— Зачем? — удивился Тим. — Вы же хотели…

— Небольшие изменения в планах. — Фукашиги усмехнулся. — Да не переживай, через неделю будешь дома.

Они спустились на землю, и тут же со стороны леса к кораблю бесшумно метнулись десятки вооруженных короткими копьями фигур — Тим с ужасом узнал в них воинов Великого Боа. .

— Что вы хотите делать, капитан? Зачем они здесь?

— Перестань, Тим, и отойди в сторону — лучше всего вон туда, к лесу. Проводите его к лесу и покараульте там, — приказал лейтенант двум воинам, те покорно схватили Тима и поволокли его к лесу.

— Но, капитан, я не понимаю…

— И закройте ему рот, если будет кричать.

К Фукашиги подошел один из воинов — на лице ужасная маска, тело вымазано в болотной глине.

— Мы готовы, повелитель. — Воин почтительно склонил голову.

— Хорошо. Все запомнили? И главное — ничего не бойтесь, внутри этой штуки нет ничего страшного — обыкновенная железяка. Убивайте всех, кого встретите. А теперь за мной!

Лавина зеленых тел под предводительством коварного капитана медленно вползла в открытый люк «Анаконды». Прошло несколько минут, и царившая в корабле тишина огласилась истошным криком, тут же перешедшим в невнятное бульканье — копье одного из воинов нашло свою жертву. И сейчас же уши заложил жуткий, истошный боевой клич — воины Великого Боа ринулись в атаку.

Все было кончено за несколько минут. Спящие матросы не смогли оказать достойного сопротивления, и вскоре их искромсанные копьями трупы полетели сквозь открытый люк за борт. Пятерых из одиннадцати Фукашиги убил лично, остальных прикончили воины. Некоторая задержка вышла с Крамером — проклятый десантник успел выхватить пистолет и уложил шестерых воинов, прежде чем точно посланное копье не оборвало его бренную жизнь. Остальных убили сонными — многие из них, вероятно, так и не поняли, что произошло…

Фукашиги включил наружное освещение, спустился по трапу и внимательно оглядел сброшенные сверху трупы. Пересчитал их и озабоченно потер губы. Пересчитал еще раз — так и есть, десять. А должно быть одиннадцать…

Лейтенант быстро осмотрел трупы, вглядываясь в лица: Чарли, Крамер, Борис… кого же не хватает? Еще раз: Тушевский, Леонард, Микки… а где же Свенсен?

— Приведите Тима, — распорядился лейтенант, воины тут же приволокли несчастного стажера — увидев трупы матросов, он побледнел.

— Вы же обещали их не трогать, капитан! Вы же обещали!!!

— Свенсен был на корабле? Куда делся Свенсен? — Лейтенант подошел к Тиму и схватил его за горло. Тим захрипел.

— Я не знаю… я ничего не знаю…

— Спрашиваю последний раз — куда делся этот чертов механик? Он был на корабле?

— Нет, не был… не было его, исчез… три дня назад. — Тим взглянул на капитана, и впервые в его глазах Фукашиги не увидел страха.

— Исчез, говоришь? — Лейтенант отпустил стажера и в упор посмотрел на него. — Тим, Тим… А я еще хотел помочь тебе. — Глаза Фукашиги посуровели. — Беги.

— Что? — не понял Тим.

— Беги к лесу, Тим. — Фукашиги достал пистолет, Тим попятился назад. — Беги…

Тим повернулся и побежал к лесу, каждую секунду ожидая выстрела. Лейтенант поднял пистолет и прицелился, но в этот момент Тим перешел на шаг, затем остановился и обернулся. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга — Фукашиги поверх ствола, Тим спокойным, отрешенным взглядом. Наконец Тим повернулся и медленно пошел в сторону леса — он шел спокойно и неторопливо, как человек, которому больше некуда спешить.

Фукашиги держал его в прицеле несколько мучительно долгих секунд, затем опустил пистолет и сплюнул.

— Сам сдохнет, — пробормотал он, пряча пистолет в кобуру. — А вы чего уставились, — рявкнул он на изумленно взиравших на эту сцену воинов. — Обыщите весь корабль, и чтоб ни одна крыса не улизнула!

Что и говорить, Свенсен не был самым примерным членом команды — еще капитан Кроухерст обещал ему сразу же по прибытии на базу немедленный расчет и «волчий билет» на дорогу. Увы, по некоторым не зависящим от него обстоятельствам Кроухерсту не удалось реализовать эти угрозы, и Свенсен благополучно дожил до той страшной ночи, когда отряд воинственных аборигенов под предводительством коварного Фукашиги тайно проник на «Анаконду».

Накануне Свенсен изрядно выпил — сидя в каюте Бориса, они долго обсуждали проблемы галактической политики и под это важное дело незаметно оприходовали пару бутылок. Если учесть, что к Борису они пришли уже навеселе, становится понятным, почему уже через какую-то пару часов собеседник Свенсена впал в прострацию. Борис тупо кивал головой, покрасневшие глаза смотрели в бесконечность. Неизвестно, что они там увидели, так как вскоре Борис проворчал что-то нечленораздельное и завалился на стол. Увидев столь бедственное положение коллеги, Свенсен тяжело вздохнул и перевалил Бориса на койку — именно здесь его вскоре и настигло копье аборигена.

Устроив друга, Свенсен с трудом побрел к своей каюте — будучи механиком, он обитал на нижней палубе, поближе к двигательному отсеку. Шел он с трудом, то и дело спотыкаясь и кляня тех, кто понастроил этих чертовых переборок, на которые он то и дело натыкался. По пути он забрел в туалет, долго сидел там, затем огляделся и понял, что он еще не дома. Пришлось идти дальше. На его пути попадалось множество коридоров, а с учетом выпитого их число было прямо-таки астрономическим — и что удивительного в том, что до своей каюты механик так и не добрался? Когда красная стрелка в его голове пересекла критическую черту, пол под ногами механика наклонился, Свенсена поволокло куда-то в сторону, и он упал. Впрочем, упал достаточно удачно — аккурат в закуток около цистерны с водой. Вставать вновь не имело смысла — осознав это, Свенсен устало мотнул головой, лег поудобнее и уснул.

Проснулся он от непонятного шума. Голова гудела, поэтому Свенсен не сразу сообразил, что слышимые им крики существуют на самом деле. В том, что происходит что-то страшное, его убедил Микки — несчастный врач бежал по тускло освещенному коридору, когда сзади его что-то настигло. Это что-то пронзило его насквозь — Микки охнул, упал на колени и через секунду завалился на бок. Но и этой секунды Свенсену оказалось достаточно — торчавший из груди несчастного Микки окровавленный наконечник копья разом расставил все на свои места.

А затем мимо него прошло что-то босое и страшное — это нечто, зеленое и скользкое, держало в руке узкий кривой нож и сосредоточенно высматривало очередную жертву. Свенсен оторопел — и это удивление спасло ему жизнь. Лежа в своем закутке, он не шевелился до тех пор, пока чудовище не ушло. И в тот же момент к механику в полной мере вернулась способность не только действовать, но и соображать. Потрясение напрочь выветрило алкоголь, механик вскочил, мигом понял, где он находится, и шмыгнул к двери двигательного отсека. Секунда — и он уже запирал за собой толстую бронированную дверь, быстро вращая рукоятку замка, но закрыть ее до конца не удалось — кто-то сильный схватил рукоятку с другой стороны и начал крутить в обратную сторону. Механик был далеко не слабым человеком, но два аборигена с другой стороны двери оказались сильнее — они успели заметить мелькнувшую тень и не хотели упускать добычу.

Положение осложнялось с каждой секундой — мышцы механика, ослабленные многомесячным пьянством, медленно уступали могучему натиску аборигенов. И механик сдался — сообразив, что удержать дверь не в его силах, он бросился бежать. Надо было прятаться, но куда? Как ни прячься, его все равно найдут. Попытаться добраться до нижнего люка? Да, но он не успеет выбраться, аборигены его обязательно настигнут — а у него нет никакого оружия! Механик стал высматривать какую-нибудь соответствующую случаю железяку, когда на глаза ему попалось нечто более подходящее…

Воины Великого Боа медленно шли по двигательному отсеку, высматривая беглеца. Нагромождение непонятных механизмов пугало, но упускать добычу не хотелось. Она была где-то здесь, она не могла далеко убежать, она была обречена…

Поперек дорожки протянулась какая-то паутинка, шедший впереди воин без колебаний смахнул ее рукой — и тут же по его телу заплясали синие искры, он вскрикнул и рухнул на металлический настил. Второй воин попытался помочь упавшему и тоже распластался рядом, сотрясаемый неведомой силой. Когда всякое движение затихло, Свенсен выключил рубильник и побежал к люку — ему некогда было наслаждаться победой. Ах, если бы этот проклятый Фука-шиги не испортил глайдеры…

Спустившись по трапу, механик открыл внутренний люк, затем наружный — с тихим шипением броневая пластина ушла вбок. Свенсен уже готов был спустить трап, когда неожиданно увидел нечто, заставившее его вздрогнуть. Зажглось наружное освещение, и по центральному трапу, в окружении толпы неведомых механику существ медленно спустился лейтенант Фукашиги.

Вид улыбающегося лейтенанта привел механика в ярость — так вот это чьих рук дело! Бежать было некуда, и механик понял это сразу. Но одно дело, которое надо было обязательно сделать, у него еще оставалось — и механик медленно полез обратно. Он осторожно пробирался к нужному месту, боясь одного — что он не успеет, что копье аборигена помешает ему осуществить задуманное.

Вот и заветные серебристые контейнеры — отключив систему защиты, механик осторожно вытащил один из них, сорвал пломбы — при этом индикаторы на контейнере тревожно замигали, сигнализируя о возможном нарушении герметичности.

— Сейчас ты у меня получишь, — зло шептал Свенсен, с трудом подтаскивая тяжелый ящик к массивной двери двигательного отсека, — ты у меня сейчас все получишь…

Он осторожно выглянул в коридор — пусто, даже тела несчастного Микки уже не было, лишь смазанная полоса крови на полу говорила о том, куда потащили погибшего врача.

— Вот и хорошо, вот и чудненько, — шептал механик, вытягивая контейнер в коридор. — Корабль захотел? А вот этого не хочешь? — С этими словами Свенсен сдернул защелки, распахнул крышку, мощным рывком вывалил содержимое контейнера на палубу и быстро захлопнул за собой тяжелую бронированную дверь.

Фукашиги стоял и ждал — воины прочесывали корабль, обшаривая каждый закуток. Лейтенант не вмешивался, он знал отвратительный нрав Свенсена и не хотел рисковать жизнью — мало ли что взбредет в голову безумному механику. Пусть уж лучше вымещает гнев на этих тупоголовых аборигенах — все равно они его прикончат.

— Мой господин, смотрите, что мы нашли! — К лейтенанту подошли два воина, в их глазах застыло счастье. — Смотрите!

Фукашиги взглянул и побледнел, у него перехватило горло. Руки, одежда воинов светились мягким голубоватым светом, каждый из них принес в ладонях горсточку голубого порошка.

— Мой господин, он теплый. — Один из воинов засмеялся и пересыпал светящийся порошок из ладони в ладонь, во все стороны полетели голубые искорки.

— Идиоты… — тихим голосом прошептал лейтенант. — Господи, какие же вы идиоты! Где вы это взяли?

— Там его много, господин! Хотите? — И воин протянул лейтенанту раскрытые ладони. Фукашиги отступил назад, рука его опустилась на рукоять пистолета, но он передумал.

— Отнесите это назад и оставайтесь там, никого к себе не подпускайте. Идите! Всем остальным срочно покинуть корабль! Уходим! Повторяю — все уходим!

Лейтенант бегом бросился к лесу, за ним потянулись воины. Освещая фонариком путь, лейтенант спешил к глайдеру — надо было успеть добраться до аптечки. Вот и машина — лейтенант выкрикнул команду и запрыгнул в открывшуюся дверь.

— Всем подняться вверх по ручью на один дневной переход и ждать меня. Выполняйте! — Он с неприязнью взглянул на воинов Великого Боа и рывком поднял машину в воздух. Глайдер обиженно загудел, мигнул огнями и быстро растворился в ночном небе.

Фукашиги посадил машину прямо у входа в подземный лабиринт. Он бежал по пустынным галереям и думал о том, почему ему так не везет. Ведь как хорошо все начиналось… И все этот проклятый механик — наверняка это его рук дело. О дьявол, ну почему он не догадался сразу же взять под охрану двигательный отсек, почему? Теперь придется расхлебывать всю эту кашу.

Вот и заветная пещера, лейтенант еще издали увидел лившийся из нее свет. Нестерпимо чесалась кожа, но лейтенант понимал, что это всего лишь нервы — он получил слишком маленькую дозу, чтобы чувствовать ее проявления непосредственно. Открыв аптечку, лейтенант достал инъектор, вставил в него нужную капсулу, затем вытащил из кофра дозиметр, включил его — ничего, вполне терпимо… Фукашиги отрегулировал инъектор на нужную дозу препарата, приставил его к руке. Щелчок — и лейтенант устало опустился в кресло. Похоже, на этот раз пронесло, но впредь подобных ошибок повторять нельзя. Ох, Свенсен, Свенсен — лучше бы ты этого не делал…

Весь следующий день Фукашиги был занят поиском и переправкой обратно в селение бестолковых воинов Великого Боа — они еще могли ему пригодиться. Сам Боа еще сутки назад был заперт в Доме Предков — Фукашиги решил, что так будет безопаснее. Чтобы не расстраивать Боа недоверием, лейтенант представил это заключение несколько в ином свете — и вождь искренне поверил в то, что только ему, Великому Боа, могла быть доверена честь охранять эту святыню. Двое суток, пока Фукашиги не выпустил его, вождь добросовестно бродил по пустынным коридорам, выполняя порученную ему миссию. На святыню никто не покушался, и когда Фукашиги открыл люк и вошел в корабль, уставший Боа крепко спал в одной из кают, завернувшись в древнее одеяло из незнакомой ему материи. Поискав незадачливого охранника, Фукашиги укоризненно покачал головой и прошел в пилотский отсек. Включив на полную мощность громкоговорители, он прочистил горло и склонился к микрофону.

— Боа!!! Спишь, негодяй! Бегом ко мне!

Перепуганный раздавшимся над головой ревом, Великий Боа замер от ужаса — остатки волос на голове встали дыбом, руки вцепились в край одеяла.

— И не заставляй меня ждать, у меня сегодня дурное настроение. — Голос исходил из небольшой пластины над изголовьем, вождь перевел дух — он понял, что это всего лишь очередная шутка богов.

— Иду, мой господин, иду… — испуганно крикнул Боа, стягивая с себя одеяло. Через минуту он уже торопливо вбегал в пилотскую кабину.

— Где тебя черти носят? Так ты выполняешь мой приказ? Я велел тебе охранять корабль, а не дрыхнуть часами!

— Прости, господин, я две ночи не спал — я охранял, как ты велел…

— Не оправдывайся, — проворчал Фукашиги. Вид взъерошенного, заспанного вождя рассмешил его. Глядя на это жалкое создание природы, лейтенант почувствовал прилив оптимизма — в самом деле, все не так уж и плохо.'

Интересно — можно ли научить эту обезьяну работать в скафандре?

— Вот что, Боа. — Лейтенант строго посмотрел на вождя. — Нам предстоит выполнить одну очень деликатную работу, и без твоей помощи мне не обойтись. Если все получится, я научу тебя управлять Летающим Троном. — Лейтенант посмотрел на вытянувшееся лицо Боа и усмехнулся — вождь побаивался этой машины, ему уже давно расхотелось ею владеть. Фукашиги знал о страхе Боа, и ему было приятно пугать бедного вождя. — А если не получится, я тебя пристрелю. — Лейтенант снова взглянул на бледного Боа и рассмеялся. — Ладно, не пугайся, я пошутил — стану я на тебя тратить заряды. Уж лучше я тебя утоплю. — Фукашиги несколько секунд строго смотрел на безмолвно стоящего Боа, затем не выдержал и расхохотался. Отсмеявшись, он вытер выступившие слезы и устало махнул рукой. — Ладно, вождь, не переживай, это я все так, к слову. Но если бы ты знал, как это смешно… Пошли.

Через пару минут они стояли у большой ниши, в ней рядами висели радиационные костюмы. Сняв один из них, лейтенант быстро влез в него, застегнулся, проверил герметичность — похоже, все нормально. Аккумуляторы, правда, подсели, но это легко исправить. Степень защиты 6-С — можно бы и получше, но ничего, сойдет. Около часа выдержат, а больше ему и не надо. Подзарядить питание — и можно лететь.

Фукашиги выбрался из костюма, снял со стены второй, проверил его — все то же самое. Исправен, но питание село.

— Не так уж и плохо, мой дорогой полководец. — Лейтенант взглянул на вождя и усмехнулся. — Иди, можешь еще часок поваляться в кровати… напоследок. — Последнее слово Фукашиги добавил уже после того, как вождь почтительно поклонился и повернулся к нему спиной. Боа вздрогнул, лейтенант снова засмеялся, хлопнул себя по ноге.

— Боа, ну не сердись,, такой уж у меня несносный характер… Не бойся, я обещаю, что с тобой ничего не случится, потому что ты мне нужен. Отдыхай!

Великий Боа ушел, но в ушах его еще долго стоял дьявольский смех безумного Бога.

Они вылетели через два часа. Костюмы были аккуратно уложены на заднем сиденье, пилот и его пассажир молчали. Глайдер бесшумно скользил над затянутым туманом лесом, оставляя за собой клубящийся след. Унылый пейзаж за бортом наводил Фукашиги на грустные размышления — ведь где-то сейчас светит солнце, плещутся теплые океанские волны. Где-то там, за бесчисленными миллиардами километров, бурлит нормальная человеческая жизнь… Все это там, а здесь у него вот это проклятое небо, этот проклятый туман, эти вечные дожди, плюс ко всему еще кретин на соседнем сиденье…

Они уже приближались к «Анаконде», когда неожиданно запищал сигнал тревоги — лейтенант удивленно присвистнул, и тут же глайдер резко рванулся в сторону. Испуганный вождь вцепился в подлокотники, небо и земля перед его глазами несколько раз поменялись местами, рядом с машиной с жутким грохотом расцвел огненный цветок. Глайдер здорово тряхнуло, ветровое стекло пересекла трещина. Наконец все прекратилось — Фукашиги медленно вел машину вдоль русла ручья, почти касаясь днищем машины воды. Кругом стоял непроглядный туман, лейтенант вел глайдер практически на ощупь.

— Ай да Свенсен — молодец, сукин сын… — Лейтенант засмеялся. — Ты живой? — обратился он к бледному, как сама смерть, вождю. — Не трясись, все уже позади — мы ниже деревьев, здесь нас радары не увидят. Считай, что это был салют в нашу честь.

Приземлились они на уже знакомом месте. Пилотская дверь не открывалась, пришлось выбираться через дверь пассажира. Фукашиги быстро надел радиационный костюм, затем помог одеться вождю, подтрунивая над его неуклюжестью. Одевшись, лейтенант осмотрел глайдер. Со стороны пилота весь борт был изувечен — большие вмятины, рваные куски металла… Но дальше внешних повреждений дело не пошло, и лейтенант, пнув пару раз искореженный борт, остался доволен. — Пошли. — Он хлопнул Боа по плечу, и две облаченные в оранжевые скафандры фигуры направились в сторону корабля.

Свенсен видел паническое бегство Фукашиги и его банды — он смотрел за ними сквозь нижний люк, в его глазах застыла ненависть. Механик понимал, что шансов на спасение у него все равно нет — он не мог сидеть под защитой специальной брони двигательного отсека вечно, рано или поздно отсюда все равно надо будет выходить. Выйти-то он мог — идти было некуда. На корабле оставаться нельзя, а жить без ничего в этом вечно сыром лесу… Нет уж, увольте.

Свенсен не боялся смерти — душа его была чиста, а мысли ясны, как никогда. Да, он допустил ошибку, согласившись примкнуть к Фукашиги, и теперь пожинал горькие плоды этого рокового решения. И если говорят, что ошибки надо искупать кровью — что ж, он готов к этому.

Свенсен неторопливо шел по отсеку, с грустью оглядывая корабельные механизмы. Он остановился у поврежденного двигателя и ласково похлопал его по ребристому кожуху — увы, никогда уже «Анаконде» не подняться с этой проклятой планеты. Жаль, но этому прекрасному кораблю выпала не самая лучшая участь — впрочем, как и его команде. Вспомнив о погибших друзьях, механик подошел к убиты-м им воинам и по очереди выбросил их в открытый люк — он был хозяином в этом отсеке и не хотел, чтобы тела этих ублюдков оскверняли корабль. Похоже, здесь его работа окончена — механик в последний раз прошел по отсеку, ласково дотрагиваясь ладонями до механизмов. Что ж — ему надо идти, у него еще осталось одно, последнее в этой жизни дело.

Он опустил узкую выдвижную лестницу и медленно спустился вниз, огляделся, затем подошел к главному трапу. У его подножия лежали тела убитых матросов, в груди Свенсена вновь закипела ярость. Пошел дождь, Свенсен хмуро взглянул на небо, затем снова перевел взгляд на убитых друзей. Они были мертвы — но даже сейчас он не мог их здесь бросить. Взвалив на плечи тело Леонарда — его красивое лицо было обезображено выстрелом в упор, Свенсен начал взбираться по трапу. И так раз за разом, пока не перенес всех десятерых. Свенсен знал, что его сейчас пронизывает смертельное излучение, но этот факт был уже чем-то неважным, второстепенным.

Он аккуратно уложил тела погибших в грузовом отсеке, затем накрыл их принесенными из кают одеялами — большего он для них сделать не мог. Его начало подташнивать, тело зудело — и Свенсен понял, что надо спешить, что время его на исходе.

Он сидел в рубке боевого отсека, рядом на приборной панели стояла недопитая бутылка виски. Свенсен оглядел пульт управления, затем вздохнул и начал над ним колдовать. Рано или поздно Фукашиги вернется сюда — пусть на несколько минут, но вернется. Именно на это и рассчитывал Свенсен, медленно передвигая толстыми пальцами тумблеры переключателей, щелкая клавишами и поворачивая ручки настройки. Пульт управления медленно оживал — зажглись и забегали огоньки поиска и селекции целей, ожили индикаторы выбора оружия. Где-то там, на высоком горбу «Анаконды», выдвинулся матовый купол атмосферного локатора, его невидимые лучи рванулись в ночь, образуя зону безопасности. Прилетай, лейтенант, прилетай — тебе здесь будут рады…

Свенсену становилось все хуже, он понимал, что умирает. Пора уходить — механик переключил пульт на дежурный режим, с трудом поднялся, опираясь о спинку кресла, отхлебнул из бутылки и пошел в свою каюту. Он прикрыл за собой дверь, лег на койку и снова припал к горлышку, затем аккуратно поставил пустую бутылку, последнюю в его жизни, на край стола.

«Вот и все, — подумал механик, вспоминая свою жизнь, — вот и все…» Мысли ворочались все медленнее, Свенсен тихо вздохнул и умер, безжизненно глядя в потолок уже ничего не видящими глазами…

Держа в руках индикатор излучения, Фукашиги медленно обошел корабль — теперь он примерно знал, где рассыпано горючее. Его внимание привлек спускавшийся из нижнего люка узкий трап, и Фукашиги довольно улыбнулся — если бы даже этот кретин захотел ему сделать больший подарок, то, наверное бы, не смог. Знай Свенсен, что именно нужно капитану, он бы навсегда закрылся в двигательном отсеке и заблокировал все входы и выходы.

На лежавшие у подножия трапа трупы воинов Фукашиги даже не обратил внимания, он молча переступил через них и начал медленно взбираться по трапу, ожидая новых подвохов, но все обошлось — изобретательность Свенсена имела свои ограничения. Через минуту довольный лейтенант уже стоял у ряда серебристых контейнеров, размышляя, с которого начать. Вскоре с помощью Боа все семнадцать контейнеров были сняты со своих мест, отсоединены от подключенных к ним цепей и поднесены к проему люка.

— Слазь и принимай их внизу, — приказал лейтенант Великому Боа, снимая со стены пульт управления лебедкой погрузчика. — Смотри, вот здесь нажмешь, и отцепится. Все, лезь…

Боа медленно пополз по трапу вниз, чем вызвал у Фукашиги довольную ухмылку. Как только ноги вождя коснулись земли, лейтенант, поднял трап и прицепил крюк к первому контейнеру.

Великий Боа с изумлением смотрел, как в проеме люка показался и начал быстро спускаться вниз серебристый ящик — и чего только не придумают эти боги! Он отцепил ящик и оттащил его в сторону, хищно поблескивающий крюк лебедки быстро уполз вверх.

Спустить ящики вниз оказалось не самым трудным делом — сложнее было перетащить их к глайдеру. Лейтенант побоялся перегонять машину ближе к кораблю, жесткое излучение могло повредить электронные мозги и без того поврежденной машины. Да еще эти ракеты… Надо бы их отключить, но для этого надо войти внутрь, туда, где излучение в десятки раз выше. Послать туда Боа? Жаль идиота — он еще может пригодиться, да и не по зубам ему такое дело…

Кряхтя и постанывая. Великий Боа помогал лейтенанту перетаскивать ящики, не зная, что только что благополучно избежал весьма неприятной перспективы.

На заднем сиденье глайдера поместилось четыре контейнера. Можно было бы прихватить еще пару, Фукаши-ги оценивающе посмотрел на Боа, затем махнул рукой — черт с ним, пусть летит — все равно придется его забирать. А лететь лучше в костюмах — так спокойнее…

Забравшись в кабину, лейтенант хлопнул ладонью по сиденью.

— Мне долго тебя ждать?

Великий Боа, у которого нестерпимо ломило натруженную спину, с трудом разогнулся и, охая, кое-как вполз в машину.

— Э, ваше высочество — да ты, я вижу, укатался совсем? — Лейтенант засмеялся. — Тебе бы баньку сейчас хорошую, настоящую… Хотя вы же ничего этого не знаете. — Фукашиги хмыкнул, осторожно поднял машину в воздух и аккуратно повел ее вдоль русла ручья…

Мне было хорошо и приятно и совершенно не хотелось возвращаться. Но пришлось — чьи-то заботливые руки держали у моего носа что-то дурно пахнущее до тех пор, пока я не закашлялся и не открыл глаза.

— Ты выиграл. — Даяна протянула Гарри пачку сотенных купюр, которую он не без ухмылки спрятал в карман. Я приподнялся, голову тут же пронзила острая боль — похоже, меня ударили чем-то тяжелым. Ощупав распухшим языком зубы — их оказалось даже меньше, чем я предполагал, я понял, что без визита к стоматологу тоже не обойтись.

— Где это мы? — Я с трудом поднялся на ноги и тут же рухнул в кресло — нет, ну чем же меня все-таки так здорово стукнули?

Клара протянула мне мокрый холодный платок, я с благодарностью его принял. Господи, как хорошо… Прижимая платок к голове, я смог уже более осмысленно оценить ситуацию. Глянул в иллюминатор — пейзаж не очень солнечный, но это лучше, чем ничего. Мрачный лес, хмурое небо — похоже, еще и дождь идет.

— Выпить не хочешь? — предложил Гарри, видя мое жалкое состояние.

— А что у нас есть? — В моем голосе прозвучал столь неподдельный интерес, что Даяна засмеялась.

— Теперь я вижу, что ты жив. — Она смотрела на меня с такой непривычной лаской, что я сразу насторожился. — А мы уж думали…

— Ты думала, — поправил Даяну Гарри, протягивая мне бокал с солидной дозой янтарной жидкости. — Виски…

Я отхлебнул из бокала, слегка поморщившись от боли, затем аккуратно влил в себя его содержимое. Не так уж и плохо — туман в моей голове стал медленно рассеиваться.

— Интересно, о чем это вы тут спорили? — Я взглянул на Даяну, продолжавшую разглядывать меня с легкой усмешкой.

— Мы спорили с Гарри на тебя — в том смысле, оклемаешься ты или нет. Я проиграла. — Даяна взглянула на меня с такой обворожительной улыбкой, что разум мой окончательно прояснился.

— Надеюсь, ты не потребуешь от меня вернуть эти деньги? — Я потянулся к столику, чтобы поставить пустой бокал, при этом в спине у меня что-то громко хрустнуло. Я медленно расправил плечи, осторожно повел лопатками — вроде бы все цело…

Даяна не ответила, лицо ее приобрело задумчивое выражение — похоже, я ее больше не интересовал. Открылась дверь, вошел потный Иоганзен.

— Переломать бы ребра этому ублюдку, — проворчал он, вытирая руки грязной тряпкой. — Наделал нам хлопот.

«Надеюсь, это он не обо мне?» — подумал я, пытаясь восстановить в памяти последние события.

— Много работы? — поинтересовалась Даяна.

— Ничего конкретного пока сказать не могу, но порядочно. Мне нужен помощник, я за этим и пришел.

— Вадим, Багзли, помогите капитану. Капитан, эти двое в вашем полном распоряжении.

— Благодарю, мисс Стоунер. — Капитан кивнул и снова вышел.

В моей голове начали появляться первые проблески понимания. Я вспомнил наш полет над лесом, встал с кресла и подошел к иллюминатору. Черт побери, да ведь нас обстреляли! Ну конечно, я ведь сам видел…

Я встал и подошел к злосчастному иллюминатору — и сразу же увидел на полу и на стене пятнышки крови.

— Могло быть и хуже, — тихо пробормотал я, возвращаясь в кресло. Даяна расслышала мои слова и улыбнулась.

— Ты так думаешь? А мне казалось, что хуже уже некуда.

— В каком смысле? — Я чувствовал, что Даяна что-то недоговаривает.

— В том смысле, что из-за наших повреждений мы можем здесь немного… задержаться. — Даяна одарила меня своей неземной улыбкой и засмеялась.

О черт! — я-неожиданно вспомнил о маленьких милых зверюшках. В самом деле, если мы задержимся, то мне несдобровать. Впрочем, не одному лишь мне — как только эта мысль, смазанная недавно выпитым спиртным, скользнула мне в голову, губы мои сами собой расплылись в улыбке.

— Тебе смешно? — удивилась Даяна.

— Ты даже не представляешь насколько. — Я тихо прыснул в кулак, подавив в себе истеричное желание расхохотаться.

— Похоже, тебя стукнуло немного сильнее, чем я предполагала, — В глазах Даяны мелькнуло легкое недоумение. — Думаю, тебе стоит немного прилечь.

— Полностью с тобой согласен, а посему спешу откланяться — у меня сегодня выдался не самый лучший день. — Я встал и пошел к двери, не забыв при этом прихватить по пути бутылку с остатками спиртного.

Проснулся я глубокой ночью. Все, кроме одиноко сидевшего в пилотской кабине Багзли, спали.

— Дежуришь? — спросил я охранника, усаживаясь в соседнее кресло.

— Да. — Багзли на секунду оторвался от книги, мрачно взглянул на меня и снова вернулся к чтению.

— Что с кораблем? Долго провозимся? — Я попытался разглядеть что-либо сквозь иллюминатор, но из-за света в кабине мне это не удалось.

— Еще не известно, завтра снимем панели обшивки, будет видно. — Багзли отвечал с видимой неохотой.

— Ладно, не буду отвлекать, дежурь… А я пойду еще вздремну. — Я встал, вернулся в свою каюту и вновь завалился спать.

Разбудил меня Гарри. Я открыл глаза и едва успел поймать брошенную в меня банку пива.

— Не расслабляйся, — усмехнулся Гарри. — Через двадцать минут завтрак, потом будем вкалывать. Оклемался?

— Уже лучше, — Я приподнялся на кровати, прислушиваясь к своему организму. Никаких особо тревожных симптомов я не заметил, а потому со спокойной душой открыл банку и с наслаждением припал к холодной жидкости. Гарри ухмыльнулся и вышел, предоставив мне дальше самому разбираться с похмельем.

Завтрак прошел без эксцессов, если не считать того, что жевать разбитым ртом было очень неудобно — не еда, а пытка. Но винить было некого, а потому я кое-как позавтракал, проглотил горсть таблеток — мало ли какая зараза может обитать на этой дрянной планете, и вскоре уже спускался по трапу «Горгоны».

Внешний вид корабля наводил на самые грустные размышления. Попадание сразу нескольких ракет не прошло даром, такого обстрела не выдержала даже активная броня — развороченный в нескольких местах борт был ярким тому подтверждением. Сквозь проломы хорошо были видны разбитые механизмы, оборванные жгуты проводов, смятые и искореженные трубы. Работы было много, и мне оставалось лишь надеяться на то, что нам удастся справиться со всем этим за пару недель…

Увы, доклад капитана о характере повреждений не оставил мне никаких шансов. Вечером мы собрались в кают-компании, чтобы обсудить итоги минувшего дня, — именно там и прозвучали печальные для меня новости.

— Будь мы на базе, ремонт занял бы не меньше десяти дней — это с учетом работы квалифицированных ремонтников плюс наличие специального оборудования. У нас же ничего этого нет, так что возиться придется как минимум пару месяцев.

— Другие варианты есть? — Голос Даяны звучал спокойно и расслабленно, она удобно устроилась в кресле и с удовольствием потягивала из высокого фужера цертариновый сок.

— Вряд ли — по крайней мере пока я их не вижу. Дело ведь не в запасных частях — что-то мы починим, без чего-то обойдемся. Просто слишком много работы — надо снимать броню и панели обшивки в двух отсеках, латать дыры, сращивать проводку. Шестой отсек трогать не будем — просто срастим коммуникации и закроем дверь, чтобы воздух не уходил. Но все равно меньше, чем в два месяца, мы не уложимся — слишком уж нас мало. Если бы мисс Стоунер не оставила на Мельхиоре весь экипаж «Горгоны», мы бы, конечно, управились быстрее…

Все молчали, и в этой тишине все отчетливо услышали тихие всхлипывания Клары. Мне тоже стало немного не по себе — судя по всему, жить мне осталось очень и очень недолго. Впрочем, человек всегда цепляется за соломинку — мне в голову неожиданно пришла довольно интересная мысль, и я поспешил ее обнародовать.

— А если у нас будет еще человек десять — пятнадцать помощников — сможем мы успеть недели за две, максимум три? — спросил я капитана, при этом Даяна удивленно подняла голову, а Гарри удовлетворенно щелкнул пальцами — видимо, до него сразу же дошел мой план.

— Может, и смогли бы — смотря кто эти люди… — Капитан замолчал, так как смысл моей идеи был весьма очевиден.

— Думаю, Макс, у тебя и у этой дурочки все еще есть шансы. — Даяна поставила бокал на стол. — Завтра с утра попробуем поискать экипаж «Анаконды» — не знаю, что у них там произошло, но вряд ли они откажутся нам помочь. А заодно и поищем кое-что для меня…

Мы вылетели на рассвете — Гарри занял пилотское кресло, Даяна сидела рядом, я удобно расположился на заднем сиденье. Шел дождь, Гарри вел глайдер очень осторожно, стараясь не попасть в поле зрения радара. Тяжелый радиационный костюм несколько сковывал движения, но в целом я чувствовал себя вполне удобно — голова не болела, многострадальная челюсть тоже не беспокоила. Я молча смотрел на проплывающий мимо унылый пейзаж, думая о том, что шансов выбраться живым из этой переделки у меня, по большому счету, практически нет — если меня не прикончат зверюшки, это сделает Даяна. Я ни на секунду не усомнился в том, что она решила меня списать, и отсутствие козырей в моих руках плюс поврежденный корабль делали этот приговор окончательным. Чем больше я над этим размышлял, тем яснее становился единственный оставшийся у меня вариант — прикончить Даяну, пока я еще в состоянии это сделать. Но и сразу делать это не годилось — быстрая смерть этой крокодилицы не принесла бы мне того удовлетворения, на которое я рассчитывал. Посмотрим, что даст нам этот полет — а там уж будет видно.

Индикатор радиоактивности показывал постепенное возрастание уровня излучения, а значит, мы двигались в правильном направлении. Гарри опустил глайдер еще ниже, и теперь по бокам машины то и дело скребли жесткие ветки. Я уже хотел было предложить Гарри посадить глайдер — подлетать ближе было опасно, когда он наконец опустил машину на землю.

— Приехали, дальше нельзя — собьет, зараза. Даяна, ты оставайся — мы с Максом отключим эту гадость, и тогда ты подгонишь глайдер.

— Хорошо, Гарри, идите. И не забудь про блок памяти. — Я не смог различить лица Даяны сквозь светофильтр комбинезона, но готов был поклясться, что она совершенно спокойна — мне бы ее безмятежность!

Гарри открыл дверь и выбрался наружу, Даяна быстро перебралась на его место.

Сориентировавшись по показаниям индикатора, мы медленно пошли к кораблю. Я достал пистолет — мало ли что… Через минуту Гарри последовал моему примеру. Мы перебрались через небольшой ручей, продрались сквозь густые заросли, выбрались на поляну и остановились — поверженная «Анаконда» была перед нами. Я взглянул на , индикатор в левой руке Гарри — уровень достаточно высокий. Что они тут, с ума посходили?

Гарри взглянул на меня, я утвердительно мотнул головой, и мы медленно пошли к кораблю. Центральный трап был опущен — явной опасности не было, мы осторожно поднялись на борт корабля. Гарри остановился и взглянул на индикатор.

— Ну и как? — спросил я, пытаясь рассмотреть через его плечо показания прибора.

— Минут двадцать выдержим, а потом надо уходить. — Голос Гарри был несколько искажен переговорным устройством, но слышался вполне отчетливо. — Пошли дальше.

Мы медленно прошли вдоль коридора, я заметил на полу пятна запекшейся крови и указал на них Гарри.

— Смотри. — Я мазнул по пятну подошвой, кровь смазалась. — Достаточно свежая…

Гарри ничего не сказал и молча пошел вперед, держа пистолет наготове.

— Здесь явно кого-то зарезали, — пробормотал Гарри, перешагивая целую лужу подсохшей крови. — Похоже, они тут действительно свихнулись…

Мы прошли в носовую часть корабля, затем по лестнице быстро поднялись в боевую рубку.

— Работай. — Гарри кивнул на светящийся пульт, я сел в кресло и за несколько минут отключил эту чертову штуковину.

— Готово. Черт побери, столько неприятностей из-за какого-то идиота… Зови Даяну, надо быстрее лететь отсюда — если кто из этих кретинов и жив, то их надо искать в лесу.

Гарри включил рацию, вызвал Даяну.

—Да, Гарри.

— Можешь лететь, все в порядке. Мы сходим в пилотский отсек и спустимся к тебе, жди нас у трапа. — Гарри прицепил рацию на пояс и повернулся ко мне. — Пошли, пройдемся немного — нам надо кое-что забрать…

До пилотского отсека мы добрались без проблем, но здесь нас ждало разочарование — панель компьютера была вскрыта, вместо блока памяти красовались голые разъемы.

— Похоже, здесь уже кто-то поработал. — Гарри задумчиво оглядел бесполезный теперь компьютер. — Господи, неужели они передрались именно из-за этого? На кой черт им здесь эти координаты… Ладно, пошли — пройдемся по отсекам…

…Они лежали в грузовом отсеке — на полу, прикрытые одеялами. Я пересчитал — десять человек. Это было плохо — вряд ли нам удастся теперь отыскать достаточное количество помощников.

— Похоже, над ними кто-то здорово потрудился. — Гарри указал на страшные раны на телах некоторых матросов.

— А вот от пистолета. — Я повел рукой в сторону молодого матроса с аккуратным обожженным отверстием в голове. — Что ты на это скажешь?

— Думаю, что нам здесь больше делать нечего. В каюты пойдем?

— Поднимемся — надо осмотреть все до конца. Мы шли от каюты к каюте и все больше убеждались в том, что здесь произошло что-то страшное — слишком уж много было крови. Мы не знали, что и думать, когда наткнулись на несколько трупов.

— Вот это да. — В голосе Гарри прозвучало неподдельное удивление. Я подошел ближе — в каюте лежали три тела, но это не были тела матросов. Обнаженные, грязно-зеленого цвета, на лицах — весьма жуткие маски. Похоже, выдолблены из дерева.

Гарри поднял с пола копье и протянул мне.

— По крайней мере теперь ясно, что здесь произошло. Как думаешь, кто они?

— Кто их знает, аборигены какие-то. — Я осмотрел копье, затем положил его на стол. — Похоже, команда спала, когда они напали. Нам следует быть осторожными.

— Согласен. Думаю, надо возвращаться — здесь все ясно.

Мы выбрались наружу, осматривать весь корабль уже не имело смысла — если кто-то и жив, то он спрятался где-нибудь в лесу, подальше от излучения.

Глайдер уже ждал нас.

— Нашли? — Даяна снова перебралась в кресло пассажира, Гарри с мрачным видом занял свое место.

— Нас опередили — блока памяти нет, кругом одни трупы. Причем трупы разные — мы нашли десять погибших матросов и еще три тела каких-то местных аборигенов — похоже, это именно они перебили команду. Так что нам надо быть осторожнее, здесь небезопасно. — Гарри поднял машину в воздух. — Надо полетать в округе — глядишь, кого и встретим.

Мы летали больше часа, глайдер описывал вокруг «Анаконды» круг за кругом, постепенно захватывая все новую территорию. Увы, нам не удалось никого заметить, и когда стало очевидно, что здесь никого нет, Даяна приказала Гарри возвращаться.

— Домой, Гарри, это бесполезно. — Предводительница откинулась в кресле и прикрыла глаза. Всю обратную дорогу она молчала, напряженно обдумывая сложившуюся ситуацию. Думал и я, и мысли мои были не самыми приятными…

Вот и «Горгона». Гарри аккуратно завел глайдер в ангар, выключил двигатели. Выбравшись из машины, я неторопливо снял радиационный костюм, отправил его в люк дезактивации и совсем уже было собрался идти в свою каюту, когда увидел направленный на меня ствол пистолета. Впрочем, вид Даяны с пистолетом в руке меня не слишком испугал — уж лучше так, чем при помощи зверюшек. Я даже не пытался избежать выстрела и просто стоял и ждал. Но, видимо, Даяна не хотела кончать меня так быстро.

— Гарри, забери у него пистолет. — Повинуясь приказу Даяны, Гарри молча вынул из моей кобуры оружие и сунул себе за пояс. Я не сопротивлялся и молча ждал объяснений.

— Извини меня, милый Макс, но ты становишься опасен — мало ли что ты теперь можешь выкинуть. Мне жаль, что так получилось — увы, такова твоя судьба. Впрочем, я могу тебе предложить один вариант — не слишком надежный, но все же… — Даяна неопределенно пожала плечами. — Но с одним условием — ты отдаешь мне мои драгоценности, а в качестве компенсации за моральный ущерб передашь и все остальное — уверена, что у тебя завалялась пара-тройка лишних миллионов.

— И что за вариант ты хочешь мне предложить? — Слова Даяны вызвали у меня лишь усмешку. Мало того, что она практически отправила меня на тот свет, так она еще решила при этом снять с меня последние штаны!

— Вариант простой — ты идешь в лазарет, Гарри вкалывает тебе кубиков десять дрона, затем мы отправим тебя в морозильник — думаю, это твой единственный шанс. Обменные процессы замедлятся — глядишь, ты и дотянешь…

— Ты шутишь. — Я засмеялся. — Двух месяцев даже собаки не выдерживали…

— Именно поэтому ты подпишешь дарственную на мое имя сейчас, с указанием всего своего имущества, — а также напишешь, что и где находится.

— Даяна, ты.что, считаешь меня идиотом? — Я снова рассмеялся. — Неужели ты думаешь, что я на это соглашусь? Ну нет — раз уж мне суждено сдохнуть, то пусть хоть мои деньги — а их у меня сейчас, кстати, очень много, тебе не достанутся.

— Ты меня разочаровываешь, — грустно сказала Даяна, на ее лице появилось хорошо знакомое мне выражение — похоже, Даяне все это надоело. И точно — она снова подняла опущенный было пистолет.

— Прощай, Макс — и извини, что так получилось. Без тебя мне будет скучно…

— Одну секундочку. — Я торопливо поднял руку, и до половины выжатый курок медленно вернулся назад. — Мне бы хотелось сказать тебе напоследок пару слов — так, на прощание, чтобы ты меня не забывала. — Я засмеялся, Даяна нахмурилась.

— Что еще?

— Видишь ли, — я испытывал подлинное наслаждение от своих слов, — пока мы сюда летели, я как-то ночью ненароком заглянул в каюту Гарри.

При этих словах Гарри недоверчиво улыбнулся.

— Не помнишь? А ты и не должен помнить — ты очень крепко спал, об этой мне тоже пришлось позаботиться. Так вот — у тебя там есть такой маленький чемоданчик, черненький, а в нем, опять же, черненький чехольчик с таким небольшим аккуратным инъектором. Извини, Гарри, но я не удержался и сделал тебе укол. Но это еще не все. — Я взглянул на Даяну. — После этого я зашел к вам, очаровательная мисс Стоунер. Каюсь, мне было нелегко причинять вред вашему божественному телу. — Меня понесло, я уже не мог остановиться — глаза Даяны сузились, в них закипала ярость — и мне это нравилось! — Но такрва была ваша судьба, если следовать вашей же терминологии. Да, мне было трудно, но я сказал себе — Макс, мы сейчас все в одной лодке, то бишь в одном корабле — так почему бы и нет? Да, Даяна, да — и не смотри на меня таким влюбленным взглядом. Я действительно это сделал — так что твои любимые маленькие зверюшки сейчас с огромным наслаждением резвятся в твоей крови — как и в твоей, дорогой Гарри. У меня все!

На Даяну было страшно смотреть — она готова была пристрелить меня сию секунду, но снова сдержалась.

— Доказательства? — процедила она сквозь зубы, не опуская пистолета.

— Доказать? С удовольствием. Если бы ты только знала, с каким удовольствием я стягивал с тебя одеяло и расстегивал — пожалуйста, дорогая, не жми на курок так сильно, ты не дашь мне закончить — твою ночную рубашку. Черную, с такими маленькими изумрудными блестками. Мало? Тогда продолжим. У тебя под левой грудью — надо сказать, весьма недурной — есть такой маленький соблазнительный шрамик — наверное, какой-то бедняга пытался дотянуться ножом, мир его праху. А на левой ноге, повыше колена, есть две родинки, большая и маленькая, почти рядом. На правом — да, на правом бедре есть еще один шрам, но он тебя ничуть не портит — наверное, ожог от пистолета — кто-то слегка промахнулся. Достаточно? А то я могу описать все очень-очень подробно…

— Достаточно. — Глаза Даяны метнули молнии, она вскинула пистолет и спустила курок. Но заряд, направленный мне в грудь, лишь опалил стальную стену ангара — шагнувший к Даяне Гарри успел перехватить ее руку. Впрочем, он тут же согнулся, получив от Даяны мгновенный и точный удар коленом в живот.

— Что это значит, Гарри? — Даяна отступила в сторону и теперь стояла, держа пистолет в согнутых руках на уровне груди, готовая пристрелить первого, кто шевельнется.

— Только не надо торопиться… — Гарри с трудом восстановил дыхание и теперь стоял, предупреждающе вытянув в сторону Даяны раскрытую ладонь. — Думаю, разделаться с ним ты всегда успеешь. Даяна, я должен тебе кое-что сообщить — только обещай, что ты меня за это не пристрелишь.

— Начало обнадеживающее, — процедила Даяна. — Выкладывай, что у тебя — а там посмотрим…

— Даже не знаю, как сказать. — Гарри потер подбородок.

— Коротко, — перебила его Даяна. — А то я могу устать ждать.

— Дело в том, что Макс, как бы ты к нему ни относилась, есть тот человек, с которым можно иметь дело. Ты сама работала с ним и знаешь, что на него можно положиться — он тебя никогда не обманывал…

— А как насчет моих драгоценностей?

— Да, но ведь ты решила пустить его в расход, он это понял и сбежал — чему же тут удивляться? Он сделал то, что и я бы сделал на его месте.

— И что дальше?

— Даяна, он пару раз спас мне жизнь, как и я ему — прости, но я не смог выполнить твое распоряжение. Словом, в инъекторе была обычная глюкоза — а твоих любимых зверюшек я спустил в унитаз. Даяна, это ведь ничего не меняло — он считал, что заражен, и этого было достаточно…

— Гарри, я твой должник навеки! — Я шагнул было к Гарри, но качнувшийся в мою сторону ствол пистолета заставил меня остановиться. Черт побери — если Гарри не врет, а за ним это не водится, я спасен — если только меня не пристрелит сейчас эта разгневанная амазонка. Как бы то ни было, теперь борьба за жизнь обретала смысл! —

— Ты хочешь сказать, что никто из нас не заражен? — Голос Даяны слегка потеплел, но не настолько, чтобы можно было рассчитывать уйти живым.

— Вот именно. — Гарри виновато пожал плечами. — Как бы то ни было, но в конечном счете я поступил правильно.

— Хорошо, но что это меняет в его случае? — Даяна кивнула в мою сторону. — Он ведь пытался заразить меня, да и тебя тоже — уже за одно это его стоит пристрелить.

— А я его хорошо понимаю, — ответил Гарри, — я ведь тоже сделал ему укол, и он был вправе поступить со мной так же. Даяна, надо просто забыть этот досадный инцидент и всем вместе заняться делом — отремонтировать корабль, найти блок памяти и убраться с этой планеты.

— А ты не боишься, что он нас уложит на месте, как только доберется до оружия? Ведь он теперь свободен — а именно этого я не люблю в людях больше всего.

— Он этого не сделает — правда, Макс?

— Даю честное слово! — Я поспешил подтвердить слова Гарри. — Даяна, клянусь всеми святыми, какие есть и какие будут, что не буду пытаться отправить тебя на тот свет — ни сейчас, ни потом, ни когда-либо. Мое самое заветное желание — как можно скорее выбраться из этого поганого места. Я также обещаю не претендовать на Потерянную Планету и не пытаться прибрать ее к рукам — мне вполне хватает моих скромных доходов. Даяна, ты же знаешь меня — раз уж я сказал, то так тому и быть.

— И все-таки лучше бы было его пристрелить, — задумчиво произнесла Даяна, опуская пистолет, — потому что потом я обязательно буду жалеть о том, что не сделала этого. Хорошо, Гарри — оставлю его под твою ответственность. Но учти — если что, пристрелю обоих… — Даяна сунула пистолет в кобуру и вышла из ангара.

— Ну и как она тебе? — Гарри с усмешкой посмотрел на меня.

— Божественна… — ответил я со всей искренностью.

— Вот и я о том же. — Гарри протянул мне мой пистолет. — Но постарайся все же ее не раздражать.

— Конечно. И спасибо тебе…

— Забудем. — Гарри махнул рукой. — Без тебя здесь было бы совсем скучно…

Работа продвигалась достаточно медленно — Боа был слишком-плохим помощником в таких делах. Пришлось привезти из селения десяток воинов — теперь они совмещали функции охраны и грубой рабочей силы. Втащив с их помощью четыре привезенных контейнера в двигательный отсек, лейтенант потратил два дня на их подсоединение к древней системе питания — она оказалась настолько нестандартной, что Фукашиги пришлось в пух и прах разобрать один разъем,, прежде чем он понял назначение отдельных клемм и патрубков. За второй партией контейнеров он отправился лишь на третий день, взяв с собой воина посильнее — Боа для подъема тяжестей явно не годился. Всю дорогу притихший воин просидел, вцепившись в подлокотники кресла, но Фукашиги не стал призывать его не бояться — ну их к черту, пусть привыкают…

К контейнерам добрались без происшествий — лейтенант заранее снизился и вел глайдер по руслу ручья, опасаясь нового обстрела. Они уже загружали последний из очередной партии контейнеров, когда Фукашиги услышал слабый свистящий звук — звук настолько характерный, что лейтенант рывком обернулся. В нескольких сотнях метров от него, цепляя днищем вершины деревьев, медленно прополз зеленый глайдер. Это было настолько неожиданно, что лейтенант даже не поверил своим глазам, но удивление и озадаченность его возросли еще больше, когда он понял главное — это не была машина с «Анаконды». Пролетевший глайдер был другой модели, на «Анаконде» таких не было. Глайдер пролетел еще сотню метров и опустился на землю — лейтенант услышал, как затрещали ветви под его корпусом. Послышались звук открываемых дверей, слабые голоса — лейтенант рывком пригнул к земле воина, приложил палец к губам — тише!

Снова послышался треск ветвей — кто-то явно шел к кораблю. Фукашиги напряженно раздумывал о том, что бы все это могло значить. Мысль о том, что это какая-то случайная экспедиция, он отбросил сразу — таких совпадений попросту не бывает. Эти люди знали, что искали — этот факт сразу расставил все по своим местам. Не иначе капитану Кроухерсту или штурману удалось-таки добраться до людей — скорее даже штурману, капитан не знал последних координат. Как бы то ни было, эти люди были его врагами — либо это был патруль, посланный на его поиски, либо конкуренты. Фукашиги думал, как ему поступить, когда чужой глайдер снова поднялся в воздух и полетел к «Анаконде». Лейтенант напряженно вслушивался, ожидая взрыва, но ничего не услышал — кем бы ни были эти пришельцы, они смогли отключить зенитный комплекс — одно это уже говорило об определенной квалификации. Дальше тянуть было нельзя — быстро загрузив четвертый контейнер, Фукашиги с помощью воина торопливо затащил остальные в самую гущу кустов, поправил ветви, затем быстро забрался в машину. Осторожно, едва не цепляя днищем воду, глайдер медленно удалялся по руслу ручья от опасного места. Когда ушли достаточно далеко, Фукашиги поднял машину над лесом и погнал ее домой, думая о том, что ему делать дальше.

Настроение у меня было самое что ни на есть приподнятое — давно я не чувствовал себя так хорошо. Даже в глазах Даяны мелькнуло что-то вроде удовлетворения, когда я с тяжелым резаком в руках, весело насвистывая, прошел мимо нее — предстояло в нескольких местах снять броневой пояс. Не менее счастливой выглядела и Клара — пожалуй, впервые она показалась мне такой симпатичной. Это заметил и Гарри — как-то само собой получилось (надо знать Гарри!), что он постоянно крутился около нее, и к концу дня они уже вместе что-то увлеченно откручивали, отвинчивали, отпиливали. Клара весело щебетала, Гарри слушал ее, то и дело демонстрируя свою знаменитую ухмылку. Он говорил мало, и не только в силу своей природной неразговорчивости — счастливая Клара говорила за двоих.

Повреждений было много, но теперь меня это не беспокоило — время в моем случае больше не играло особой роли. Ближе к вечеру удалось снять изуродованные броневые плиты и демонтировать некоторые наиболее поврежденные механизмы. Сидя на оплавленном стрингере, я зачищал у перебитого жгута концы проводов, когда ко мне подошла Даяна.

— Оставь пока это, есть другие дела. Идем… Как ни хотелось мне доделать работу, спорить с Даяной не приходилось, и я послушно пошел за ней. Гарри уже ждал нас внизу, рядом стоял глайдер с установленным на носу детектором металла. Взглянув на то, как был установлен на машине этот тяжелый прибор, я скривился — сразу было видно, что здесь поработала Даяна. Не мудрствуя лукаво, эта амазонка просто приварила прибор к полированному корпусу глайдера, а провода от него пропустила в выбитую решетку вентиляции — никакого уважения к технике! Справедливости ради стоит отметить, что Даяна обладала редким даром — она могла состряпать практически из ничего, а главное, очень быстро, любой нужный ей механизм. Но самое удивительное заключалось в том, что все ее сооружения всегда работали — именно это всегда казалось мне подлинным чудом. Глядя на изуродованную машину, я прикинул в уме — выходило, что на эту «доработку» Даяна затратила не больше пяти минут.

— Макс, Гарри — сейчас стемнеет, берите глайдер и помотайтесь немного по округе. И не светитесь сильно — заберитесь повыше, чтобы вас не слышали. Когда вернетесь, сразу ко мне. Все ясно?

— Конечно. — Гарри утвердительно кивнул.

— Тогда работайте. — Даяна повернулась и не торопясь пошла к Иоганзену — тот громко выговаривал что-то понуро стоявшему Багзли.

— Мисс Стоунер, советую пристрелить этих идиотов — с ними просто невозможно работать. Они же ни черта не понимают! — возмущенно обратился капитан к подошедшей Даяне. — Оставил его на минуту, и он все испортил!

— Что у вас? — хмуро спросила Даяна.

— Этот болван срезал заподлицо все трубы — как их теперь заменять, к чему крепить? Теперь надо вырезать переборку, а это лишняя работа!

— Мне сказали отрезать, я и отрезал, — неуверенно оправдывался Багзли, со страхом ожидая вердикта Даяны,

— Но нельзя же быть таким идиотом, надо понимать, что ты делаешь и для чего! — Возмущению капитана не было предела.

Я тронул Гарри за рукав.

— Лучше полетели отсюда, а то попадем под горячую Руку.

— Согласен. — Гарри шагнул к машине. — Поведешь сам, я буду с детектором работать.

— С удовольствием. — Я открыл дверь, забрался в пилотское кресло — давненько я не водил глайдер!

Машина оказалась на удивление послушной — на глай-дерах этой модели я еще не летал. Включив курсовую память, чтобы потом не блуждать в потемках; я плавно набирал высоту, пока Гарри разбирался с детектором — его пульт управления Даяна приварила к переднему поручню. Быстро темнело, да и низкие облака, в которые я поспешил нырнуть, обеспечивали достаточную скрытность. Отметив на экране положение «Горгоны», я выставил метки курсоуказателя, задал шаг спирали и включил автопилот — теперь глайдер будет удаляться от корабля по плавно раскручивающейся спирали.

Мы быстро миновали «Анаконду», и теперь далеко под нами со скоростью семьсот километров в час проплывали девственные джунгли. Гарри молчал, внимательно следя за показаниями прибора. Несколько раз зеленая полоска индикатора слегка отклонялась, дисплей высвечивал примерную массу объекта, я отмечал координаты — потом эти места придется проверять. И лишь на четвертый час полета мы наткнулись на что-то действительно стоящее — детектор все переключал и переключал масштаб измерений, а зеленая полоска все равно упрямо ползла к границе шкалы. Гарри дал мне знак рукой, я послушно отключил автопилот и снизил скорость, затем заложил плавный вираж. Через пару минут мы зависли над объектом на высоте трех километров, кругом была непроглядная тьма.

Гарри оценил показания прибора и удивленно присвистнул.

— Порядка двадцати тысяч условных тонн, — произнес Гарри, взглянув на меня. — Либо это еще один корабль, либо очень-очень большая куча металлолома.

— Конкуренты? — Мысль о том, что сейчас мы можем висеть в лучах локатора, пришла к нам одновременно.

— Давай-ка убираться отсюда, — тихо сказал Гарри, и меня не надо было упрашивать — выполнив противозенитный маневр, я быстро увел глайдер в сторону. Лишь отлетев на достаточное расстояние, я переключил клавиши курсовой памяти на возвращение и вновь включил автопилот.

Обратно мы добирались меньше часа — глайдер уверенно мчался сквозь ночь, мы с Гарри тихо обсуждали нашу находку. На «Горгоне» царила полная темнота — в целях безопасности Даяна приказала соблюдать режим светомаскировки, дабы не привлечь к кораблю агрессивных аборигенов. Разглядеть корабль мы смогли лишь тогда, когда подошли к нему вплотную — указатели курсовой памяти высветили нули, я переключил машину на ручное управление и начал плавно снижаться. Вот и «Горгона». Нас уже ждали — створки приемного ангара гостеприимно распахнулись, зажглась слабая подсветка, и я аккуратно посадил машину на металлический настил.

Через пару минут мы с Гарри уже сидели в каюте Даяны и рассказывали ей о своей находке. Выслушав нас, Даяна нахмурилась — корабль конкурентов был раз в десять больше нашего.

— Они могли вас заметить, — произнесла Даяна с укоризной, — вы действовали не лучшим образом.

— Мы же искали в лучшем случае глайдер, — виновато ответил Гарри. — Кто мог знать, что здесь окажется еще один корабль? Но ушли мы быстро, и если у них не был включен локатор, нас могли и не заметить.

— Надо сначала узнать, что это за корабль, тогда можно будет делать выводы, — поддержал я Гарри. — Может, это действительно всего лишь груда металлолома?

— Хорошо. — Даяна помолчала несколько секунд. — Завтра с утра, то есть… через четыре часа, — предводительница взглянула на часы, — вы вернетесь туда и все как следует разведаете — но уже аккуратно и без ошибок. Координаты корабля внесите во вторую машину — на всякий случай, если придется вас искать. А сейчас отдыхайте, у вас меньше четырех часов, —Даяна зевнула, прикрыв ладонью рот, — подъем в пять утра.

Пискнул таймер, я открыл глаза — пора вставать. Гарри я встретил в столовой, там же была и Даяна — она молча подала мне две маленькие плитки концентрата и стакан с протеиновым коктейлем — самый подходящий в данном случае вариант питания.

— Яду бы я дала тебе с большим удовольствием. — Даяна мило улыбнулась и налила себе большой бокал своего любимого сока.

— Из твоих рук — что угодно, — ответил я, разжевывая твердую плитку и запивая ее вкусной прохладной жидкостью — теперь о еде можно будет не вспоминать больше суток.

— Рацией не пользоваться, соблюдать радиомолчание — они могут сканировать эфир. — Даяна села в кресло и слегка отхлебнула из бокала.

— Само собой, — подтвердил Гарри, доедая завтрак. — Думаю, часам к двум мы вернемся, максимум к пяти — это контрольное время. Ну все, мы пошли. — Он приподнялся и выжидающе посмотрел на меня.

— Уже иду, — ответил я, опрокидывая в рот остатки коктейля.

— Удачи, — произнесла Даяна, Гарри кивнул в ответ. — К тебе это не относится. — Она снова взглянула на меня и мило улыбнулась.

— Я так и понял. — Я демонстративно вздохнул, встал из-за стола и быстро вышел вслед за Гарри.

Подлетать слишком близко к чужому кораблю мы побоялись — оставив глаидер километрах в пяти от него, мы осторожно пошли в сторону корабля. Гарри время от времени сверялся с компасом, определяя, не сбились ли мы в темноте с пеленга. Заросли были довольно густыми, и нам пришлось потратить почти два часа, прежде чем мы смогли приблизиться к кораблю. Правда, подойти вплотную не удалось, дорогу нам преградило небольшое озеро, но дальше идти и не требовалось — едва мы пробрались сквозь прибрежную растительность, как сразу его увидели. Начало светать, и огромный силуэт этого гиганта поражал — стоя на выжженной поляне, корабль выглядел настоящим мастодонтом по сравнению с изящной и аккуратной «Горгоной».

— Черт побери. Макс, что это за корыто? — Гарри осторожно примял траву, достал бинокль и лег, я растянулся рядом. Переключив бинокль в нужный режим — было еще слишком темно, я взглянул на корабль.

Действительно, такого уродца я на своем веку еще не видел. Было в этом корабле что-то странное… И лишь рассмотрев все как следует в бинокль, я наконец понял, что к чему, и облегченно вздохнул.

— Гарри, — прошептал я, толкнув напарника локтем, — да ведь это же музейный экспонат. Он уже здесь лет двести торчит, если не больше. Ты погляди на его опоры — он же по уши в земле…

— Ты прав, Макс, — тихо ответил Гарри, вглядываясь в незнакомый корабль, — похоже, что это действительно металлолом.

— Не скажи, — не согласился я с Гарри. — Вон там, у задней правой опоры — видишь? Вот, снова шевельнулся…

— А, теперь вижу… Охранник?

— Похоже на то. Но это не наш человек — то есть абориген, я имею в виду. Видишь, у него копье рядом, прислонил к опоре?

— Вижу, — коротко ответил Гарри, — а вон еще двое, у самого края поляны. Макс, да их тут полно — они просто спали…

И точно — нам удалось насчитать не меньше десятка аборигенов. Если они действительно охраняли корабль, то делали это не слишком удачно — перебить такую охрану ничего не стоило.

Мы пролежали больше часа, пока окончательно не рассвело. День обещал быть солнечным — разумеется, по местным меркам. По крайней мере с неба не капало, тучи были обнадеживающе бледными. Я внимательно разглядывал корабль, пытаясь отыскать его название — что мне, к слову, так и не удалось, когда с неба донесся хорошо знакомый мне свистящий звук. Одновременно Гарри толкнул меня локтем.

— Слышу, — отозвался я, привычно поворачивая бинокль объективом вниз — солнечных бликов на линзах здесь можно было не опасаться, но привычка брала свое.

Глаидер прошелестел неподалеку от нас и приземлился рядом с кораблем — я отметил, что левый борт машины сильно покорежен. Видимо, левая дверь не работала, так как пилот выбрался через дверь пассажира, сразу же вслед за молодым здоровым аборигеном. Пилот был невысок ростом, черноволос, на нем был расстегнутый офицерский китель и форменные брюки. На широком поясе висела рация, кобура с пистолетом и прочая полезная мелочь. Вдвоем они стали выгружать из глайдера серебристые ящики, в которых я без особого труда узнал топливные элементы.

— Видишь? — тихонько обратился я к Гарри.

— Он наверняка с «Анаконды». Голову дам на отсечение, что это и есть тот самый лейтенант. .

— Фукашиги?

— Да, он. А может, кто другой, хотя вряд ли. Знаешь, что он делает?

— Догадываюсь. — Я снова взглянул в бинокль. — Похоже, он всерьез решил поднять эту развалину в воздух!

Тем временем лейтенант достал рацию и с кем-то связался — я быстро вытащил из подсумка свою и попробовал перехватить разговор, но не успел — Фукашиги уже закончил разговор. Спустя несколько секунд входной люк открылся, в проеме показался низенький толстый человечек — он был лыс и перепоясан цепью, на цепи болталась рация и… кумулятивная мина. Я прибавил увеличение — точно, мина! Человечек спустился вниз, что-то сказал лейтенанту, лежавший рядом со мной Гарри чертыхнулся, и я понял почему — на «Горгоне» были устройства дистанционного прослушивания, но мы не догадались взять их с собой.

Тем временем лейтенант легко взбежал по трапу, спустя пару минут открылся кормовой люк. Из него опустилась платформа подъемника — судя по всему, этот музейный экспонат еще и работал! Под руководством толстого аборигена воины быстро загрузили контейнеры на подъемник, после чего он плавно втянулся в огромное чрево корабля.

Мы наблюдали за кораблем еще пару часов, но ничего примечательного больше не произошло — воины все так же неторопливо прохаживались вокруг корабля, толстый абориген поднялся на корабль и ни его, ни лейтенанта больше не было видно. Пора было возвращаться — я потянул Гарри за рукав, показал на часы. Гарри кивнул, и вскоре мы уже пробирались сквозь заросли к глайдеру. Идти знакомой дорогой было уже легче, к тому же идти днем — это, согласитесь, не ночью, а потому до машины мы добрались быстро и без приключений. Обратно машину вел Гарри, мы, как и в прошлый раз, неторопливо обсуждали результаты разведки. Время пролетело незаметно, и вскоре мы уже входили в каюту Даяны…

Даяна выслушала нас очень внимательно — было видно, что привезенная нами информация ее заин-188 тересовала. Несколько минут Даяна молча ходила по каюте, обдумывая сложившуюся ситуацию, мы с Гарри терпеливо ждали. Наконец предводительница остановилась и с улыбкой взглянула на нас — в ее глазах зажглись знакомые огоньки, не предвещавшие ее врагам ничего хорошего.

— Похоже, мальчики, нам завтра придется немного поработать. Думаю, вы не откажетесь от предложения навестить нашего многоуважаемого лейтенанта?

— Никогда не был против веселой прогулки. — Я взглянул на Даяну, невольно любуясь ею — что ни говори, эта неукротимая амазонка всегда была верна себе. Одно время я даже немного ухлестывал за нею — сразу же после нашего знакомства. Увы, мне не удалось пробудить в ней ответной страсти, и после того, как она весьма популярно объяснила мне ситуацию — что, к слову, стоило мне двух сломанных ребер, я предпочел больше не искушать судьбу.

— Наведаться можно. — На лице Гарри возникла знакомая ухмылка, он сладко потянулся в кресле, хрустнув суставами.

— Значит, решено. — Даяна села в кресло. — Пойдем мы трое плюс Вадим и Багзли — хватит им бездельничать. А сейчас давайте обсудим все детали…

Чужой корабль выглядел мрачно даже сквозь ночные очки — что ни говори, а создатели этого исполина явно не утруждали себя дизайнерскими изысками. Впрочем, меня сейчас волновало совсем не это. Переключив очки в подходящий диапазон, я стал наблюдать за охранниками. Их было восемь — трое расположились под необъятным брюхом корабля и тихо беседовали, еще трое стояли у кор— мового трапа, двое охраняли примостившийся у носовой опоры глайдер. Никаких неожиданностей не было, наши первоначальные данные подтвердились.

— Макс, Гарри — те трое, у трапа — ваши. Тех, что в середине, возьму я. Вам, — Даяна взглянула на Багзли и Вадима, — остаются двое у глайдера. И чтоб никакого шума — иначе я сама вам шеи сверну. Начали… — С этими словами Даяна, одетая в абордажный костюм, привстала и бесшумно растворилась в зарослях. Я смог ее засечь, лишь усилив инфракрасный диапазон — Даяна призрачной тенью скользила среди ветвей, подбираясь к противнику. Наконец она замерла — настал мой черед. Гарри слегка хлопнул меня по плечу, и я медленно пошел вслед за предводительницей — перед атакой предстояло подобраться к противнику как можно ближе. Все мои чувства обострились, мир в свете ночных очков приобрел некую ирреальность, и уже после первых же шагов я почувствовал, как по телу пробежала хорошо знакомая мне теплая волна. Наверное, этот охотничий азарт, сохранившийся в нас от наших далеких предков, уже неведом большинству современных людей. В такие минуты весь внешний лоск цивилизованности бесследно исчезает, уступая место упрямо всплывающим сквозь толщу веков древнейшим инстинктам — чем дальше я шел, тем меньше оставалось во мне человеческого. Вот и моя позиция — я присел и медленно выдохнул, снимая этим немудреным действием излишнее напряжение.

Через минуту рядом появился Гарри — наши противники по-прежнему сохраняли полнейшую беспечность, не подозревая о приближающейся опасности-. Моя позиция была более удобной, поэтому я жестом показал Гарри распределение ролей — я беру двоих — тех, что ближе, третий достается ему. Гарри утвердительно кивнул, я медленно вытянул из ножен два ножа — тяжелый метательный и узкий фехтовальный. Использовать лучевое оружие в данной ситуации мы не могли — слишком уж далеко видны в ночи его вспышки, а ничего лучшего в арсенале «Горгоны» не нашлось. Даяна с недоверием относилась ко всяким штучкам вроде усыпляющих пистолетов, предпочитая всегда бить наверняка. Увы, приходилось довольствоваться малым — я еще раз прикинул баланс ножей и приготовился к атаке.

Вскоре заняли исходную позицию и Вадим с Багзли — видимо, предупреждение суровой амазонки подействовало на них весьма благотворно, так как с их стороны не донеслось ни малейшего шороха. Я посмотрел на Даяну — опершись коленом о землю, она притаилась метрах в шести от ближайшего к ней охранника, в ее правой руке я с трудом угадал нож — Даяна держала его обратным хватом, прижав лезвие к запястью, что исключало возможность 10 любого блика.

Все было готово к атаке, мы ждали лишь сигнала Даяны — и она не заставила себя долго ждать. Осторожный взмах рукой, три, два, один — вперед! Рывком преодолеваю отделяющие меня от противника метры, метнувшийся вперед нож сам находит цель — так ничего и не успевший понять охранник тихо сползает на землю, держась руками за торчащую из горла рукоять ножа. Второй охранник успевает вскинуть копье и делает выпад, но все его движения крайне неуклюжи — я легко скручиваюсь корпусом, пропускаю наконечник копья вдоль груди и бью своего противника зажатым в левой руке клинком. Тихо вскрикнув, охранник падает на колени, затем медленно заваливается на бок. Рядом появляется Гарри, его противник уже лежит на земле с неестественно выгнутой шеей. Бегу к Даяне, но моя помощь ей не требуется — один охранник лежит с распоротым горлом, из груди второго торчит его же собственное копье, третьего Даяна придавила к земле коленом, его ноги конвульсивно вздрагивают в предсмертных судорогах. Наконец он затихает, Даяна плавно поднимается на ноги — я не вижу ее глаз за ночными очками, но готов поклясться, что она упивается боем. Я не столь кровожаден, но азарт схватки пьянит даже меня — я внимательно вслушиваюсь и всматриваюсь в ночь, тело расслаблено и готово к бою.

Подошли Вадим и Багзли — оба справились с задачей, но у Багзли все же возникли небольшие проблемы — копье аборигена распороло ему правую руку чуть повыше локтя, и светлые в свете ночных очков струйки крови теперь медленно стекали вниз. Даяна недовольно покачала головой, Багзли виновато пожал здоровым плечом, стряхивая с кончиков пальцев теплые капли.

— Дерганый какой-то попался… — тихо прошептал он, вероятно, имея в виду ранившего его аборигена. Достав здоровой рукой перевязочный пакет, не глядя протянул его Вадиму, тот спрятал нож и быстро перевязал Багзли руку. Несколько секунд Даяна задумчиво смотрела на Багзли, затем приняла решение.

— Останешься здесь, прикрывай вход. Остальные наверх, связью не пользоваться. — Даяна кивком указала на трап. — Макс, твоя очередь.

Я и сам знал, что мне надо делать, а потому быстро поднялся по трапу к массивному бронированному люку. Как я и ожидал, он был закрыт — да и могло ли быть иначе? Расстегнув самый вместительный кармашек своего абордажного пояса, я спокойно и аккуратно — спешка в таких делах только вредит — достал детектор и проверил люк на наличие сигнальных устройств. Все было чисто — как я и думал, конструкция этого мастодонта была до смешного проста. Откинув броневую панель клавиатуры люка, я подсоединил датчики дешифратора и несколько секунд ждал, пока аппаратура не выдаст мне нужный код. Вот и все — набрав на клавиатуре люка полученную комбинацию, я услышал тихий щелчок и удовлетворенно улыбнулся.

— Прошу. — Я гостеприимно распахнул перед Даяной входной люк, чувствуя себя при этом настоящим джентльменом. Надо отдать ей должное — ни на секунду не задумываясь, Даяна молча скользнула в зияющий провал люка. Я не торопился, и лишь когда мимо прошли Вадим и Гарри, спрятал детектор и осторожно пошел следом.

Люк внутреннего шлюза, как мы и предполагали, оказался открыт, поэтому наша штурмовая группа без помех проникла в корабль. Один поворот, второй — вот и первый ярус. С потолочных панелей лился мягкий свет дежурного освещения, поэтому я отключил очки — теперь они только мешали. Медленно продвигаясь по пустынным коридорам, мы внимательно осматривали корабль, но лишь тихое эхо вторило нашим осторожным шагам — похоже, нижний ярус был пуст. Неожиданно позади меня раздался громкий звон, я рывком обернулся. Чертов болван — шедший позади меня Вадим с виноватым видом поднял с пола свой кинжал, Даяна наградила его таким взглядом, что всем стало ясно: еще одной такой оплошности неуклюжий охранник не переживет.

Первый ярус был пуст, Даяна с Гарри тут же направились выше, поручив мне и Вадиму найти пилотскую кабину — внешний осмотр дредноута говорил о том, что она должна быть где-то в носовой части этого древнего исполина. Нам понадобилось минут пятнадцать, чтобы ее отыскать — архитектура звездолетов этого типа была для меня загадкой, поэтому вести поиск приходилось практически наобум.

Кабина была пустынна — но не мертва. Светились мягким дежурным светом панели экранов, тихое жужжание аппаратуры показалось мне оглушительным после предыдущей гробовой тишины.

— Здесь тоже никого нет, все в дежурном режиме, — тихо прошептал Вадим, оглядев кабину, — Где же команда?

— Или дрыхнут в своих каютах, или тут вообще никого нет. — Я сел за пульт и попытался разобраться в органах управления. Главное — не включить что-нибудь не то, чтобы не поднять тревогу. Я осторожно прикоснулся к клавиатуре пульта, в ответ на это экраны мониторов тут же зажглись ярче — умная машина дала понять, что знает о моем присутствии.

— Как же это сделать… — Я осторожно набрал запрос, на главном экране немедленно появилась схема корабля.

— Вот так-то лучше. — Я довольно ухмыльнулся. — Может, ты мне еще подскажешь, где твой экипаж?

Корабельный мозг немедленно выдал требуемую информацию, я вгляделся в экран и разочарованно присвистнул — корабль был пуст, если не считать двух отметок на третьем ярусе и еще двух в районе пилотской кабины. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, кому они принадлежали.

— Это Гарри и Даяна, а вон то мы, — пробормотал стоявший у меня за спиной Вадим, подтвердив этим наличие у себя некоторых мыслительных способностей. Сняв с пояса линкрм, я уже без всяких опасений вызвал Даяну.

— Мы в кабине, просмотрели бортовой реестр — здесь никого нет, кроме нас. Можете возвращаться, мы идем к выходу. Как поняли?

— Да, я слышу. — В донесшемся из линкома голосе Даяны слышалось нескрываемое разочарование. — Мы тоже идем назад, конец связи.

Обратно мы шли молча, уже без прежней настороженности. Вот и шлюз — интересно, где же Багзли? Включив очки, я окинул взглядом площадку перед трапом и тут же выхватил пистолет.

Багзли был здесь — он лежал в нескольких метрах от трапа, уткнувшись лицом, в землю, прямо посреди, спины у него расплылось яркое светлое пятно. Ночные очки не передают цвет, но и без этого все было ясно. Я опустился на колено, держа пистолет наготове, внимательно огляделся — никого. Вадим перевернул Багзли на спину, пощупал пульс, затем взглянул на меня и отрицательно покачал головой.

Послышался тихий звук шагов — по трапу спускался Гарри, за ним на землю аккуратно сошла Даяна. Увидев лежащего Багзли, она еще больше нахмурилась. Тихо прошептав что-то непечатное, она сунула в кобуру бесполезное теперь оружие — стрелять уже было не в кого.

Только сейчас я заметил, что стоявшего здесь ранее глайдера нет на месте. Подойдя к тому месту, где он стоял, я заметил свисавший откуда-то сверху тонкий тросик поясной лебедки. Я отошел в сторону, взглянул наверх — так и есть, трос терялся в пустой глазнице иллюминатора. Подошла Даяна — она молча оглядела тросик, затем сложила руки на груди и задумалась. Гарри, Вадим и я так же молча ждали ее вердикта.

— Он умнее, чем я думала, — тихо произнесла Даяна и неожиданно улыбнулась. — Это становится занятно — мне теперь очень хочется познакомиться с господином Фукашиги поближе. — При этих словах ее рука нежно гладила рукоять пистолета.

— Может, поискать блок памяти с «Анаконды»? — Голос Гарри был не очень уверенным, он и сам не слишком верил в свое предложение.

— Нет, Гарри, это бесполезно. Если блок и был здесь, то он унес его с собой — он не дурак и наверняка догадался, зачем мы здесь. — Даяна на секунду задумалась.

— Мы возвращаемся. Макс, пойди в пилотскую и сними что-нибудь с пульта, чтобы эта колымага не смогла взлететь. Ты, — под тяжелым взглядом Даяны Вадим невольно съежился, — закопай этого болвана, все равно от тебя толку мало. Гарри, поможешь ему отнести тело вон до тех кустов. Я пока подгоню глайдер. Выполняйте. — С этими словами Даяна, неприязненно взглянув на распростертое тело Багзли, молча повернулась и неторопливо пошла к лесу.

Ему не спалось — мешали тревожные мысли, Фукашиги то и дело раздраженно ворочался в постели. Будь у него хоть пара смышленых помощников, и за несколько дней он бы подготовил корабль к полету. А с этими обезьянами… От них не то что помощи ждать, их вообще близко к кораблю подпускать нельзя. Пожалуй, за неделю он и сам управится — если только его не найдут за эту неделю… Кто же они такие? Определенно, это как-то связано со штурманом, только он мог дать координаты. Полиция? Вряд ли, это был обычный глайдер. Тогда кто? Как бы то ни было, его положение с каждым часом осложнялось, и лейтенант очень хорошо понимал это.

Сон не шел, захотелось пить — раздраженный лейтенант приподнялся, прибавил освещения и запустил руку в бар. Как назло, тот оказался пуст — Фукашиги вспомнил, что еще днем выпил последнюю банку сока. Идти за новым ящиком не хотелось, лейтенант поворочался еще минут десять, затем все-таки встал, обулся и не торопясь побрел в сторону камбуза — еще неделю назад он перетащил туда весь запас продуктов. Зевая, Фукашиги спустился на второй ярус и вдруг замер — его чуткий слух уловил какой-то посторонний звук. Лейтенант прислушался. Встревоживший его звук больше не повторялся, но обостренная интуиция Фукашиги говорила о том, что что-то было не в порядке. Внизу явно кто-то был, и тот факт, что неизвестные сумели проникнуть на корабль, говорил сам за себя. Лейтенант прикинул соотношение сил — он один, противников как минимум несколько человек — наверняка хорошо вооруженных, и одолеть их в открытом бою практически невозможно. Оставалось одно — спасаться!

С математической точностью сознание Фукашиги выдало единственный возможный вариант, и лейтенант не стал медлить ни секунды. Осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, он поднялся в свою каюту, быстро рассовал по карманам все, что могло пригодиться, нацепил монтажный пояс. Вроде ничего не забыл — окинув прощальным взглядом каюту, Фукашиги осторожно закрыл за собой дверь.

Через минуту он уже был на четвертой палубе. Вот и вырезанный иллюминатор — именно здесь лейтенант впервые пробрался на корабль. Осторожно выглянув, Фукашиги посмотрел вниз. Ничто не нарушало тишину ночи — дул легкий свежий ветерок, все так же спокойно и мелодично пели светлячки. Как бы то ни было, ждать было нельзя, и лейтенант, закрепив захват поясной лебедки за выступ воздуховода, осторожно пролез в проем иллюминатора.

Спустился он быстро и без проблем и тут же замер — у трапа явно кто-то стоял, темный контур незнакомца хорошо вырисовывался на светлом фоне озера. Лейтенант оглянулся на лес — нет, туда нельзя, ему нужен глайдер. Что ж — выход был один, и Фукашиги без колебаний достал нож…

Ему удалось подкрасться совершенно незаметно — неизвестный смотрел в сторону озера, явно любуясь его дивным свечением. Эта серебристая поверхность и стала последним, что он увидел в своей жизни, — чья-то сильная рука неожиданно зажала ему рот, и тут же тело пронзила невыносимая боль…

Осторожно опустив обмякшее тело противника, лейтенант настороженно огляделся, затем бесшумно скользнул к глайдеру. Тихо клацнул замок двери, раздалось негромкое жужжание мотора, и покалеченный глайдер, не зажигая огней, быстро исчез в сумраке ночи…

.

Я стоял в пилотской и задумчиво разглядывал пульт управления. Жаль было калечить умную машину, к тому же мои сомнения подогревались одной некстати — или, напротив, как раз вовремя — всплывшей мыслью. Судя по всему, эта колымага действительно могла полететь, и грех было не приберечь для себя такой козырь. Шальная мысль наконец обрела законченные очертания, и я принялся за дело. Итак, что у нас здесь? Блок высокоскоростной связи, модули стабилизации, атмосферное управление… Это то, что надо — если корабль не сможет управляться на взлете, ни один безумец не решится его поднять. Итак, вот эту плату, вот эту — запомнить, что и куда вставляется — и еще вот эту, маленькую. Теперь проверить по системе диагностики… Все верно, атмосферное управление не работает, а двигателями коррекции такую махину не удержать — обязательно завалится и опрокинется. Теперь куда бы все это барахло спрятать?

Я вышел из пилотской и, воровато оглядевшись — не дай бог, если сюда сейчас пожалует Даяна, — нырнул в ближайший отсек. Какие-то генераторы, трубопроводы, сигнальные щитки — похоже на систему охлаждения двигателей. Впрочем, мне это без разницы — отыскав подходящую нишу, я аккуратно затолкал в нее снятые с пульта управления детали. Отойдя на шаг в сторону, внимательно все осмотрел — все чисто, ничего не видно. Теперь бегом в пилотскую…

Через несколько минут я уже спускался по трапу, неся в руке пачку электронных плат — правда, не от системы управления, а от блока скоростной связи. Впрочем, Даяне знать об этом было совсем не обязательно.

Глайдер уже стоял у трапа, двери были открыты. Гарри и Даяна о чем-то негромко переговаривались. Увидев меня, Даяна недовольно нахмурилась.

— Слишком долго копаешься. Макс.

— Попробовала бы ты сама разобраться с этим корытом, — проворчал я с наигранным недовольством, протягивая Даяне свои трофеи. — Это от системы атмосферного Управления, без них он взлететь не сможет. Как, все тихо? — добавил я, желая поскорее закончить с неприятной для меня темой.

— Все нормально, — ответил за Даяну Гарри. — Сейчас Вадим закончит, и можно возвращаться.

Отдав Даяне стопку плат, я подрегулировал очки и всмотрелся в ночной сумрак, но увидеть Вадима не смог — мешали плотные заросли. Не желая продолжать разговор, я отошел от машины и присел на ступеньку трапа. А вот и Вадим — подошедший охранник был тих и мрачен. Не сказав ни слова, он молча забрался на заднее сиденье глайдера. Взглянув на открытый люк над головой, я подошел к Даяне.

— Люк закрывать?

— Нет смысла, — отозвалась Даяна. — А впрочем, закрой, чтобы всякие обезьяны не лазили.

Поднявшись по трапу, я аккуратно закрыл массивный люк, прикрыл клавиатуру защитной шторкой. Вот и все — я спустился вниз и без промедления забрался в машину.

Всю обратную дорогу никто не проронил ни слова. Гарри вел глайдер, предводительница молча размышляла, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вадим отрешенно смотрел в окно, переживая потерю Багзли — для своего ремесла он был излишне сентиментален. Что до меня, то я, прикрыв глаза, слушал монотонное жужжание моторов и размышлял о том, что мне делать дальше.

Уже начало светать, когда Гарри посадил глайдер на мокрую от росы посадочную палубу «Горгоны». Нас встретил капитан Иоганзен — он успел неплохо выспаться и выглядел вполне довольным — судя по всему, наши ночные бдения его не слишком волновали. По мрачному виду Даяны он догадался, что вылазка прошла не слишком удачно, поэтому не стал докучать ей расспросами — когда Даяна была не в духе, лучше было держаться от нее подальше.

— А где Багзли? — тихо спросил он Гарри, когда суровая предводительница скрылась за дверью отсека.

— Умер, — коротко ответил Гарри, на ходу расстегивая пряжки своей амуниции.

Выбравшись из глайдера, я отправился в свою каюту — отсыпаться. Зная характер Даяны, я был уверен, что вряд ли она даст себе и нам как следует выспаться после бессонной ночи — будь я проклят, если она не поднимет нас часов через пять. Скинув амуницию и раздевшись, я с наслаждением забрался в холодную постель — организм просил отдыха, и я не собирался ему в этом отказывать…

Сигнал общего вызова вырвал меня из глубин сна как раз в тот момент, когда я увлеченно беседовал с симпатичной голубоглазой блондинкой… Чертыхнувшись и помянув недобрым словом Даяну, я взглянул на часы, после чего помянул ее снова — прошло всего три с половиной часа. Но спорить не приходилось, поэтому я кое-как влез в комбинезон и поплелся в кают-компанию.

Неукротимая амазонка уже сидела в кресле, позади нее с отрешенным видом смотрел в иллюминатор Вадим. Чуть поодаль Гарри мило ворковал с глупышкрй Кларой. Кивнув в знак приветствия, я направился прямо к бару и вскоре с наслаждением растянулся в кресле, потягивая холодное пиво.

Вошел Иоганзен, торопливо застегивая на ходу китель. Все были в сборе, Даяна встала и обвела всех холодным взглядом.

— Итак, подведем итоги. Наша ночная вылазка окончилась полным провалом — мы не нашли блок памяти, упустили Фукашиги и вдобавок ко всему потеряли Багзли. Успехи пока есть лишь у капитана — он обещает восстановить корабль за несколько дней. — Даяна взглянула на капитана, под ее тяжелым взглядом он невольно вздрогнул.

— Да, я тут кое-чтр придумал. — Иоганзен хмуро кивнул. — Немного изменим проводку в системе управления, это сможет нам сэкономить уйму времени, хотя весь обратный полет придется идти в ручном режиме.

— Но вы с этим справитесь?

— Да, мисс Стоунер. Правда, вам придется подменять меня на несколько часов в сутки — вы ведь умеете управлять кораблем. А в остальном никаких проблем не предвидится.

— Подменять вас будет Гарри — он с этим вполне справится, или Макс.

— Я никогда не водил корабль, — подал я реплику, не желая развеивать некоторые мифы о моей скромной персоне.

— Вот как? А что, «Принцесса Лотта» сама улетела из отстойника на Беркадосе?

Ответить мне было нечего, и я лишь смущенно пожал плечами. Но дьявол меня разбери, откуда она узнала?! Глядя на меня, Даяна победно улыбнулась.

— Таким образом, чем быстрее мы найдем блок памяти, тем быстрее уберемся с этой планеты. Вадим и Клара переходят в подчинение капитана — распоряжайтесь ими, как хотите, но чтобы через пять дней корабль был готов к полету. Макс и Гарри будут работать со мной — с сегодняшнего дня будем круглосуточно дежурить у той посудины. Лейтенанту нужен этот корабль, и он обязательно к нему вернется.

— Может, поискать его глайдер — он наверняка где-то поблизости? — Гарри задумчиво поскреб щетину на давно не бритом подбородке.

— Не стоит, мы можем только спугнуть его. Скорее всего он прячется где-нибудь у местных аборигенов, и взять его там будет непросто. Нет, пусть лучше он придет сам — все равно ему деваться некуда. На этом всё, все свободны. Гарри, Макс, через тридцать минут жду вас у себя в каюте, обсудим детали.

Шел седьмой час моего дежурства. Место для наблюдения Гарри выбрал отличное — на другой стороне озера, в кроне большого дерева. Его вчерашними стараниями здесь был обустроен небольшой помост, закрытый со всех сторон срубленными ветвями. Удобно усевшись, я привалился спиной к шершавому стволу и неторопливо потягивал пиво, поглядывая в сторону корабля. Внизу, забросанный ветвями, приютился глайдер. Увы, пока наш дорогой Фукашиги не спешил здесь появляться — возможно, он действительно был умным человеком…

Тихие приглушенные голоса донеслись до меня тогда, когда я внимательно оглядывал безжизненный корабль в бинокль. Я замер, рука инстинктивно метнулась к пистолету…

Голосов было два — приглушенный мужской и тихий женский. Мужчина говорил тихо и обстоятельно, женщина время от времени счастливо смеялась. Осторожно перегнувшись через помост, я потихоньку раздвинул ветви — незнакомцы шли по узкой тропинке метрах в тридцати от меня, я с трудом различил сквозь плотные заросли их смутные контуры. Как бы то ни было, это становилось интересным — подождав, пока мужчина и женщина пройдут мимо, я осторожно спустился вниз и пошел следом…

Прошло несколько дней с тех пор, как Кир спас Таю из рук Фукашиги. Все это время они просидели в подземном бункере, стараясь пореже выходить на поверхность — Кир справедливо опасался, что их могут искать воины Великого Боа. Но находиться здесь слишком долго они не могли — не хватало еды, в бункере было довольно холодно. Но хуже всего была неизвестность, неопределенность их положения — все это изматывало куда сильнее любых физических лишений. Тянуть с уходом больше было нельзя — именно поэтому и шли Кир с Таей этим ранним утром по хорошо знакомой им лесной тропинке, стремясь уйти от деревни как можно дальше. Опасаясь засады, они шли очень осторожно, Кир держал наготове тяжелую сучковатую дубину. Вот и Озеро Предков — последнее место, где им могли встретиться воины Боа.

— Смотри. — Тая испуганно указала Киру на другук сторону озера. — Что это?

Кир остановился — в самом деле, с того времени, как он был здесь в последний раз, многое изменилось.

Дом Предков стоял посреди выжженного пустыря, впервые можно было видеть его во всем величии. Кира охватило благоговение перед этой святыней, и тут же в душу закрался страх — похоже, и здесь не обошлось без дьявольских шуток Богов.

— Пойдем, Тая. — Он потянул девушку за рукав. — Пойдем, нам лучше уйти отсюда…

Они торопливо миновали озеро, пересекли небольшой ручей и пошли вдоль его русла, Кир то и дело оглядывался назад, крепко сжимая в руках свое немудреное оружие… И лишь отойдя от Дома на приличное расстояние, он смог наконец вздохнуть свободно — похоже, они все же вырвались…

— Все, Тая, теперь можно передохнуть.

Небольшая поляна, на которую они вышли, утопала в цветах — Тая повалилась в гущу цветущих растений и устало вздохнула.

— Господи, как здесь хорошо…

— Да, место и вправду симпатичное. — Незнакомый мужской голос, раздавшийся совсем рядом, заставил Таю испуганно вскрикнуть.

Кир рывком обернулся — рядом с ним стоял незнакомец, в котором без труда можно было узнать Бога. Возможно, нападать на Богов и было грешно, но выбирать не приходилось — Боги были врагами, они пытались убить Таю. Кир рванулся к незнакомцу, чувствуя, как в груди его закипает ярость, взмахнул дубиной — и тут же оказался на земле.

— Храбрый малыш, — не без издевки произнес незнакомец, с усмешкой глядя на Кира. Вскочив, юноша снова двинулся на Бога.

— Может, не стоит? — Незнакомец смотрел на Кира совершенно спокойно, в его поведении не было ничего угрожающего — и все-таки Кир снова поднял дубину…

Вставать второй раз было уже труднее — приземление оказалось значительно более жестким, чем в первый раз. Шатаясь, Кир поднял с земли свое оружие, Тая снова вскрикнула,

— Не надо, Кир…

— Послушай малышку, она дело говорит. — Незнакомец взглянул на.Кира и усмехнулся. — Я, конечно, человек терпеливый, но следующий раз я тебе обязательно что-нибудь сломаю. Так что бросай свою дубину, и поговорим как цивилизованные люди.

Как ни велик был соблазн еще раз попытаться проломить этому нахальному Богу голову, Кир сдержался, внутренне понимая, что незнакомец и в самом деле оказался сильнее его. Но дубину он не бросил — отступив к Тае, он закрыл девушку своим телом и теперь выжидающе и зло смотрел на незнакомца, крепко сжимая в руках бесполезное оружие.

— Может, присядешь? — Незнакомец снова усмехнулся и опустился на землю, его движения были небрежны и в то же время исключительно грациозны, в них явно чувствовалась сила. Скрипнув зубами, Кир сел на землю.

— Вот так-то лучше. — Глаза незнакомца смотрели на беглецов с неподдельным интересом. — Куда путь держим, юноша?

Кир ничего не ответил, все так же исподлобья глядя на сидевшего перед ним человека,

— Да не бойся ты, не съем же я тебя, да и малышку твою не трону — обещаю.

— Мы идем за Большую воду, — тихо ответила Тая.

— Что, никак бежите от кого-то? — Незнакомец кри— тически оглядел беглецов.

— Да, — все так же тихо ответила Тая, понимая, что не сможет обмануть этого странного человека. — Мой отец… он хотел убить Кира, вот мы и убегаем.

— Влюбленная парочка и жестокий своенравный отец… — Бог понимающе покачал головой. — Прямо-таки феодальные пережитки… Ладно, дело ваше, не буду вам мешать. Один только вопрос. — Незнакомец в упор взглянул на Кира, юноша не выдержал его взгляда и опустил глаза. — Я тут одного человека разыскиваю, вы, случайно, его не встречали — невысокий, смуглый, с черными волосами? Чем-то похож на меня?

Кир удивленно взглянул на незнакомца — неужто Боги поссорились, или ему только послышалась скрытая неприязнь в голосе Бога?

— А зачем он тебе? — спросил Кир, впервые взглянув на Бога без прежней злобы,

— Зачем? — Бог внимательно посмотрел на Кира. — Да как тебе сказать… Потолковать с ним надо… по душам.

— Он твой враг? — Кир посмотрел на незнакомца с неподдельным интересом.

— Да, — твердо ответил Бог, все это время внимательно наблюдавший за Киром.

— Ты хочешь убить его?

— Не мешало бы, — усмехнулся Бог. — Только сначала мне надо кое-что у него забрать.

— Я знаю, где он, — твердо ответил Кир, при этом Тая снова вскрикнула.

— Не надо, Кир, уйдем отсюда…

— Я знаю, где он, и могу показать, — упрямо повторил Кир, открыто глядя в глаза незнакомцу.

— Он прячется в вашей деревне?

— Да, то есть… нет — он в подземной пещере, в тайнике.

— В тайнике? — В голосе незнакомца послышался неподдельный интерес. — А туда можно проникнуть?

— Можно — если ты умеешь плавать.

— Могу немного. — В глазах незнакомца вспыхнули веселые искорки. — И далеко это?

— Полдня пути. Ты его точно убьешь? Незнакомец внимательно взглянул на Кира.

— Что, и с ним были проблемы?

Кир кивнул;

— Он хотел забрать Таю.

— Понятно… Не переживай — выловим мы твоего конкурента… Ну так как — покажешь дорогу?

Ему было очень страшно — летающий трон Бога оказался поистине дьявольской штукой. Кир со страхом смотрел вниз, побелевшими пальцами вцепившись в поручень, думая только об одном — когда же это все кончится. Хорошо, что он не взял с собой Таю — пусть лучше ждет его там…

— Да расслабься ты. — Бог с усмешкой взглянул на юношу. — Не бойся, эта колымага не упадет — даю тебе слово. Лучше смотри внимательнее, чтоб не ошибиться.

Кир смотрел вниз, с трудом узнавая знакомые места — настолько непривычно они выглядели сверху. Да, все правильно — вот петля реки, вот Пьяный лес — скоро будет деревня.

— Нам туда. — Кир указал направление. Бог согласно кивнул. Бескрылая машина, послушная воле незнакомца, слегка накренилась и взяла левее, в обход деревни.

Они приземлились на уже хорошо знакомом Киру месте — еще утром он считал, что никогда сюда больше не вернется. С треском продравшись сквозь плотные заросли, дьявольская машина наконец-то коснулась земли. Откинулась дверь, и Кир с огромным облегчением выбрался наружу. Колени слегка дрожали, но выказывать перед незнакомцем свою слабость не хотелось.

— Это здесь. — Кир подошел к большой коряге и отвалил ее в сторону, затем разгреб прелые листья. Тускло блеснул металл, незнакомец удивленно присвистнул. — Ну надо же, аварийный люк…

Дождавшись, пока Кир сгреб листья, он ухватился за рукоять и без труда поднял тяжелую стальную крышку. Кир полез первым, за ним в темный лаз скользнул незнакомец. Осторожно спустившись по узкой лесенке, Кир ступил на металлический помост.

— Здесь темно, но скоро глаза привыкнут.

— Ты прав, но с фонариком все же будет лучше, — раздался рядом спокойный голос Бога, тут же в его руке зажегся маленький яркий огонек. Кир с опаской посмотрел на луч света, но ничего не сказал — после летающего трона он уже ничему не удивлялся.

— И куда нам? — спросил Бог, осветив фонариком подземелье.

— Сюда. — Кир кивком указал направление и пошел впереди незнакомца.

Бог оказался прав, идти со светом оказалось гораздо приятнее и быстрее. Вот и завал — Кир осторожно протиснулся в узкую щель, Бог без колебаний скользнул следом.

Выбравшись в уже знакомый ему зал, Кир облегченно вздохнул — пробираться по узкому лазу было весьма непросто. Впрочем, на Бога все это не произвело сколь-нибудь заметного впечатления — выбравшись, он спокойно отряхнул пыль с колен и с интересом огляделся вокруг.

— И что мы имеем… Автономное освещение, силовой кабель… Вероятно, какая-то подстанция… Куда дальше?

— Вот сюда. — Кир указал на массивную дверь, незнакомец подошел и с интересом посмотрел вниз, затем спокойно спустился по ступенькам.

— А водичка-то прохладная, — пробормотал он, зачерпнув пригоршню воды. Сделав несколько глотков, плеснул остатками себе в лицо и снова взглянул на Кира.

— И далеко плыть?

— Шагов пятьдесят.

— Все время прямо?

— Да, в конце можно всплыть — там есть воздух. Потом налево, шагов двадцать — и попадешь прямо в пещеру Великого Боа. Там я в последний раз видел Бога, которого ты ищешь. Плыви за мной…

— Нет, подожди меня лучше здесь — одному мне спокойнее. — Бог отстранил в сторону уже готового было шагнуть в воду Кира. — Не вернусь через час — возвращайся. — С этими словами незнакомец аккуратно вошел в воду, несколько раз глубоко вдохнул и бесшумно исчез в глубине…

Хотя я и любил воду, плыть в этом подземелье было довольно неприятно. Двадцать пять, тридцать, тридцать пять — я отсчитывал примерное расстояние, думая о том, что если через минуту-полторы не доберусь до выхода, придется возвращаться — мне совсем не улыбалась перспектива остаться здесь навсегда. Да и кто его знает, что на уме у этого паренька? Может, наврал с три короба…

Яркий луч фонаря выхватывал из темноты рваные стены затопленного тоннеля — видимо, когда-то здесь произошло нешуточное землетрясение. Впрочем, разглядывать окружающий пейзаж мне было некогда — кислорода в легких оставалось все меньше, да и видимость без подводных очков оставляла желать лучшего.

Впрочем, паренек не обманул — миновав метров сорок, я смог наконец всплыть. Держась одной рукой за каменную стену, внимательно огляделся. Ничего особенного, обычный каменный мешок, а вверху… Вверху был люк — правда, добраться до него было нельзя, обломки металлической лестницы болтались высоко вверху. Впрочем, если верить парню, мне туда и не надо. Я посветил влево — так и есть, туда уходила огромная, в две трети тоннеля, мрачная расселина. Что ж — значит мне туда… Погасив фонарик и подвесив его к поясу — сейчас свет мог меня только выдать, — я глубоко вдохнул и нырнул…

Вынырнул я абсолютно бесшумно — уж в чем, в чем, а в таких делах я был мастером. Глянув по сторонам, снова погрузился, всплыв через десяток секунд в тени большого камня.

Это и в самом деле была пещера — огромная, размером с хороший ангар. Ее заливал яркий свет — у стены, на большом валуне, стоял включенный блок питания. Фукашиги я не увидел, зато хорошо разглядел угрюмо сидевшего в кресле низенького толстого человечка, перепоясанного цепью, — я мысленно присвистнул, узнав в нем типа с кумулятивной миной на поясе — того самого, что видел раньше на трапе древнего корыта.

Осторожно выбравшись из воды, я присел у камня и стал ждать, пока с одежды стечет излишняя влага — порой даже шум падающих на пол капель может стать роковой ошибкой.

Можно идти — осторожно ступая по покрытому пылью полу, я медленно приближался к незнакомцу. Он ничего не слышал — погруженный в свои мысли, он тихо покачивался в кресле, негромко мыча какую-то монотонную мелодию. Глаза его были закрыты, а лицо спокойно и расслабленно.

Все так же неслышно ступая, я подошел к нему, осторожно вытащил из кобуры пистолет и, стараясь, чтобы тень от моей руки не коснулась его закрытых глаз, плавно приставил ствол к его лбу.

Наверное, мое появление действительно было для него полной неожиданностью — он коротко взвизгнул, дернулся и тут же затих, со страхом косясь то на меня, то на пистолет в моей руке — видимо, он знал назначение этой штуковины. Его лицо мгновенно покрылось каплями пота, челюсть отвисла и мелко дрожала.

— Не помешаю? — любезно поинтересовался я, внимательно оглядев своего визави. Оружия у него не было, если не считать все той же кумулятивной мины на поясе. — Давай, рассказывай — кто ты и откуда, — задал я вопрос, скорее подходивший ко мне, нежели к этому толстенькому человеку. Впрочем, он не. стал возражать — пистолет у его головы служил достаточно хорошим аргументом в пользу моего права задавать вопросы.

— Я… Я Великий Боа…

— Еще и Великий? — Мне стало смешно.

— Да… Я вождь этой деревни…

— О, да ты, оказывается, важная шишка. — Поведение этого человечка ясно говорило о том, что ждать от него каких-то выкрутасов не приходилось, поэтому я опустил оружие. — Впрочем, меня это мало интересует. Скажи-ка мне, о Великий, не попадался здесь тебе один человечек — невысокий, черненький, смуглый, глаза узенькие?

— Он… Его сейчас нет. Он чинит… машину свою, она у него сломалась.

— Подсобить ему, что ли… — произнес я и тут же замер, увидев у стены нечто такое, от чего у меня сразу захватило дух.

Я не ошибся — у стены, на чистой циновке, лежало множество простых и хорошо знакомых мне вещей, среди которых мой взгляд сразу выхватил плоскую серебристую коробку. Аккуратно упакованный в прозрачную пленку, блок памяти «Анаконды» спокойно лежал в этом затхлом подземном мире, не подозревая о том, сколько людей уже отправилось к Господу Богу ради нескольких несчастных цифр, втиснутых в его глупые электронные мозги.

— Вот так сюрприз… — пробормотал я, внимательно осмотрев блок. — Ну надо же… Вот что, милейший, — обратился я к бледному вождю, — Рад был с тобой поговорить, но у меня неожиданно возникли срочные дела. Так что ты уж извини. — Я огляделся, взял у стены моток монтажного провода и аккуратно примотал трясущегося вождя к его креслу. Затем вытащил нож, при этом несчастного вождя затрясло еще больше, отхватил от его одежды кусок ткани, скрутил кляп и засунул его величеству в рот, затем прихватил для надежности куском провода. — Вот и все, а ты боялась… Ну ладно, передавай привет лейтенанту. — Я хотел уже было уйти, как в голову мне пришла одна очень любопытная мысль. Покрутившись по моим гениальным извилинам, она быстро оформилась в четкий и не лишенный определенного изящества план. Удовлетворенно хмыкнув, я порылся в куче вещей у стены и вытащил оттуда маленькую ребристую коробочку — Бог ты мой, сколько их, таких милых маленьких штучек, прошло некогда через мои руки…

Впрочем, ностальгия моя быстро прошла, а потому, вытряхнув из ближайшей сумки всякое барахло, я быстро положил в нее драгоценную серебристую коробку, следом сунул и блок управления с глайдера. Крепко обмотав сумку куском провода и выжав из нее весь лишний воздух, я взглянул на вождя — выпучив глаза, он со страхом смотрел за моими манипуляциями.

— Прощай, о Великий. — Я подмигнул вождю и быстро направился к подземному озеру. Зайдя в воду, как следует отдышался и нырнул…

Обратно плыть было несколько труднее — сильно мешала сумка. Тем не менее до выхода я добрался без всяких происшествий.

Кир ждал меня, сидя у самой воды на ступеньках лестницы.

— Ты нашел его? — торопливо спросил он, как только я выбрался из воды.

— Увы, друг мой… — Я тяжело отдувался после трудного заплыва. — Его там не было. Правда, я встретил вождя вашего племени…

— Ты убил Боа?! — В голосе моего спутника прозвучал неподдельный интерес.

— А что, надо было? — поинтересовался я, выливая из сумки остатки воды. — Извини, в другой раз. Пошли, нам надо уходить…

Всю обратную дорогу мой провожатый не проронил ни слова — видимо, он всерьез был раздосадован тем, что лейтенанта не оказалось на месте. Впрочем, это уже были его проблемы — меня сейчас занимало совсем другое.

Вот и долгожданный выход — выбравшись наружу, я. протянул юноше руку, но он выбрался без моей помощи.

— Вот что, — сказал я, внимательно глядя на отрока. — Что-то ты сильно взъелся на того типа. Плюнь ты на него, ты и так сделал огромное дело — я похлопал рукой по сумке. — Ты просто не представляешь, в какой ярости будет лейтенант, когда узнает о пропаже вот этой вот коробки. Ну а попадется он тебе, проломишь ему голову сам. — При этих словах глаза юноши вспыхнули — видимо, мои слова упали на благодатную почву. — Хочешь, подброшу тебя и твою пассию до места?

Юноша задумался.

— Тая побоится… лететь на этой штуке. — В его голосе сквозило сомнение.

— Не побоится, мы что-нибудь придумаем… — Я распахнул дверцу глайдера. — Забирайся…

Обратно мы добрались быстро — я теперь знал дорогу и не боялся неожиданных встреч. Машина со свистом рассекала воздух, мой попутчик немпого освоился и с интересом разглядывал органы управления глайдером.

Вот и дрянное корыто — сделав широкую петлю, я провел машину над самыми кронами и плавно посадил ее рядом с наблюдательным пунктом. Девушка уже ждала нас — она испуганно выглянула из-за большого дерева, затем, увидев юнощу, быстро подбежала к нему.

— Кир… Я так волновалась…

— Все в порядке, Тая, успокойся. — Юноша провел рукой по струящимся волосам девушки.

— Ну что — летим? — Я хлопнул ладонью по лоснящемуся боку глайдера. — Сажай девушку назад, сам садись рядом с ней.

— Не бойся. Тая, это не страшно. — Юноша подсадил девушку в машину.

— Главное — обними ее покрепче… — шепнул я на ухо своему спутнику и усмехнулся. Он покраснел, однако послушно забрался вслед за девушкой.

Я вел машину как можно осторожнее, не допуская резких провалов или подъемов. Время от времени мой попутчик говорил, куда лететь, внимательно вглядываясь вниз. Дрожавшая было поначалу девушка немного успокоилась и теперь даже бросала испуганные взгляды вниз. На быстро проносившиеся под нами кроны деревьев. Минут через двадцать под нами промелькнула широкая лента реки, юноша встрепенулся.

— Все, это здесь…

Сбросив скорость, я плавно развернулся и внимательно огляделся, выбирая место для посадки. Такое нашлось на самом берегу — широкая песчаная коса далеко выдавалась в воду, место было тихое и весьма живописное…

— Мисс, мы прибыли. — Выбравшись из кабины, я галантно распахнул дверь со стороны девушки и помог ей выбраться.

— Спасибо тебе. — Голос подошедшего юноши был несколько смущенным.

— Чего уж там, — улыбнулся я, хорошо его понимая — пешком, по тем топям, что мы миновали, они добирались бы не меньше недели, и еще неизвестно, дошли ли бы вообще. — Значит, здесь и будете жить? — Я огляделся. Места и впрямь были симпатичные, но жить вот так, без ничего… Я задумчиво почесал голову. Впрочем, почему бы и нет…

— Держи. — Я протянул юноше пистолет, он с недоумением на него взглянул — похоже, парень не знал, что это такое!

— Смотри. — Я прицелился в склон берега на противоположной стороне и выжал спуск. Ослепительная вспышка — и огромная глыба, отколовшись, рухнула вниз, вверх поднялось облачко пара и пыли.

— Вот эта ручка — регулятор мощности. Вправо больше, влево — меньше. — Я поставил регулятор на минимум и выстрелил себе под ноги, в песке образовалось маленькое оплавленное отверстие. — Сам разберешься, только будь осторожнее — не отстрели себе или своей подруге голову.

Юноша с опаской взял пистолет, затем удивленно взглянул на меня.

— Держи уж и это — ты видел, как им пользоваться. — Я снял с пояса фонарик и протянул его парню.

— Спасибо, — неуверенно произнес юноша, принимая бесценные дары.

— Только не стреляй без толку и свет зря не жги — энергии здесь полно, но она не бесконечна. Будешь экономить — на всю жизнь хватит. Удачи! — Я махнул рукой и забрался в машину. — Извини, друг, но мне пора. И не обижай подружку — хорошая девушка… — Я поднял машину в воздух, крутанул эффектную бочку и лег на обратный курс.

Глядя на удаляющийся глайдер, Кир ощутил в душе необычную грусть — кем бы ни был этот посланец неба, он оказался не столь уж плохим человеком. Выходит, не все Боги столь жестоки и бессердечны.

Он обнял девушку, прижался лицом к ее волосам.

— Тая, у нас все получилось. Посмотри на эту красоту — мы будем жить здесь, здесь же будут жить наши дети и дети наших детей…

— Кир, здесь хорошо, но мы здесь одни — совсем одни…

— А разве это плохо? — Кир засмеялся и поцеловал девушку, и Тая не стала протестовать. — Ну а станет скучно — позовем сюда кого-нибудь из деревни. Тех, кто хочет жить свободно и счастливо. Посмотри вокруг. Тая, — это наш мир и мы больше никому его не отдадим…

Обратно я вел глайдер на полной скорости — надо было спешить, ведь неизвестно, на что способен взбешенный Фукашиги. Стремительно мелькали внизу кроны деревьев, машину то и дело потряхивало в воздушных потоках. Впрочем, лететь к древнему кораблю я не собирался — у меня были другие планы. Примерно на полпути до «Горгоны» я приметил удобную площадку и с ходу посадил глайдер, затем взглянул на часы. Итак, сколько там у нас? Почти одиннадцать, через час меня сменит Даяна. Значит, надо поторапливаться…

Предстоявшая мне работа была на редкость деликатной. Прежде всего я вскрыл приборную панель и аккуратно снял блок управления, затум быстро поставил на его место блок от глайдера, прихваченный в пещере. Включил питание — работает… Очень хорошо, теперь самое сложное — я аккуратно вскрыл пластик и вытащил блок памяти с «Анаконды». Итак, что мы имеем… Шестьдесят четыре контакта плюс вот эти четыре — ага, это питание, вот эти два — синхронизация, остальные должны быть стандартной шиной. Что ж, проверим… Я выудил из-под сиденья ремкомплект и принялся за дело — соединить все это в единое целое не так-то просто

Минут через пятнадцать все было готово. С замиранием сердца я скрутил оголенные контакты силовых проводов — о радость, блок пискнул, зажглась индикация. Правда, блок работал в аварийном режиме, но мне на это было глубоко наплевать. Теперь проверим, что у него там, — мои пальцы забегали по клавиатуре глайдера, на экран высыпали данные бортового журнала «Анаконды». Так, это лишнее, это тоже… А вот и оно — навигационные карты, маршрут «Анаконды» до последнего форпоста, отметка о выходе за пределы освоенной зоны… Дальше, дальше… стоп! Стоп! Вот оно, с отметкой «10 Б», а вот и заветные цифры координат. Просмотрев их, я без всяких угрызений совести дал команду скопировать их в память глайдера. Это заняло несколько минут, после чего я довольно улыбнулся и потер ладони — теперь можно немного пошутить… Быстро набросав небольшой текст, я ввел его в блок памяти «Анаконды» — ничего, вроде бы получилось. Еще немного пощелкав клавишами, я с глубоким удовлетворением вырубил питание, отсоединил блок памяти и спрятал его в пакет. Теперь дело за малым — поставить на место родной блок управления, а этот вот, черненький, спрятать во внутренний карман комбинезона. Убрав все следы своей подпольной работы, я поднял машину в воздух и с легкой душой и спокойным сердцем отправился на «Горгону».

Моего прибытия никто не ждал, поэтому всем сразу стало ясно — что-то произошло.

Даяна уже не спала — минут через двадцать она должна была меня сменить, а потому готовилась к дежурству. Остальные были здесь же — Гарри и Клара корпели над жгутами проводов, весело о чем-то болтая, капитан Иоган-зен с помощью Вадима навешивал на борт залатанную броневую плиту. "

— В чем дело, Макс? — Голос предводительницы был строгим и требовательным.

— По-моему, это твое. — Я запустил руку в сумку и небрежным жестом профессионального филантропа протянул Даяне заветную серебристую коробку.

Эффект получился потрясающим — все замерли, Даяна с изумлением приняла от меня драгоценную находку.

— Боже, Макс, где ты его взял?! — В ее голосе слышалось искреннее изумление.

— В секретном хранилище нашего уважаемого лейтенанта. — Я искренне наслаждался произведенным эффектом. Впрочем, наслаждение было недолгим —Даяна справилась с шоком и взглянула на меня так, что я сразу понял — мысленно она записала меня в непроходимые тупицы.

— Ну, мой милый Макс, этого я от тебя никак не ожидала. — Даяна невольно усмехнулась.

— Даяна, я же пообещал тебе, что не буду претендовать на Потерянную Планету, — а я всегда держу слово, ты же меня знаешь. Так что забирай этот ящик и готовь корабль к отлету — держу пари, что наш лейтенант придет в ярость, когда не найдет этой милой коробочки.

— Ты проследил за ним? — спросил Гарри, внимательно глядя на меня — он пытался понять ситуацию и, видимо, какие-то концы у него не сходились, так как смотрел он на меня довольно подозрительно.

— Не совсем — просто наведался в его берлогу в отсутствие хозяина.

— И как ты о ней узнал?

— Долгая история… Одним словом, встретил двух аборигенов, один из них был зол на лейтенанта и указал мне дорогу. Я в обмен подарил ему пистолет, — я хлопнул рукой по пустой кобуре, — и подбросил на глайдере к одной речушке — вот и все.

Гарри задумчиво почесал нос — было видно, что его терзают сомнения. Но ничего криминального он не нашел, а потому махнул рукой.

— Ладно, иди перекуси и будем работать — здесь примерно на сутки осталось.

— Пойду к капитану, попробую подключить. — Даяна крепко держала в руках драгоценный блок.

— Не получится, — сказал я, глядя ей в глаза. — Другая система, не совместимы. Надо лететь на Илиону или Мельхиору, найти подобный комплекс — тогда можно будет считать данные.

Даяна взглянула на меня подозрительно, но спорить не стала — она хорошо знала, что в электронике я разбираюсь гораздо лучше нее. Тем не менее она пошла в пилотскую.

Пройдя в свою каюту, я аккуратно прикрыл за собой дверь, вынул из кармана блок управления и сунул в свой чемодан — прятать его в более надежное место не было смысла. Сделай Даяна в мое отсутствие обыск и найди его, она тут же заподозрила бы что-нибудь неладное. А просто блок управления в чемодане не был чем-то из ряда вон выходящим — Даяна знала о моем повышенном интересе к глайдерам, так что с этой стороны все было чисто.

Выйдя из каюты, я увидел Даяну — она шла по коридору, блока в руках не было.

— Ты не соврал, — сказала она, проходя мимо. — Капитан сказал то же самое.

Я неопределенно хмыкнул-и прошел в столовую — еще бы, разве сможет этот шофер соединить два провода. Будь моя воля, этот блок заработал бы через полчаса.

Весь остаток дня мы вкалывали, как рабы на древних плантациях — никто из нас не хотел задерживаться здесь ни одной лишней минуты. И лишь когда окончательно стемнело, Даяна дала отбой…

Фукашиги с размаху пнул покореженный борт глайдера — проклятая машина. И надо же ей было закапризничать именно сейчас…

Ему невыносимо хотелось выхватить пистолет и разнести этот кусок металлолома на молекулы, но он сдержался — в другой раз. Взяв себя в руки, Фукашиги вновь забрался в кабину и принялся колдовать над хитроумной электроникой.

Все оказалось даже проще, чем он предполагал, — найдя причину неполадок, лейтенант досадливо сплюнул — ну надо же, какой-то паршивый проводок… Осколком зенитной ракеты с него содрало жалкий сантиметр изоляции, и теперь время от времени его замыкало на корпус, что приводило в смятение электронные мозги этого чуда технической мысли.

Устранив неполадку, Фукашиги быстро забрался в кабину и рывком поднял машину в воздух…

Дом Предков стоял на прежнем месте — слава Богу, его никуда не перегнали. Его могли караулить, а потому пришлось принять некоторые меры предосторожности. Снизившись до предела, он подобрался к кораблю настолько, насколько позволял звук работающего двигателя — нйльзя было допустить, чтобы его услышали. Все, ближе нельзя — посадив машину, Фукашиги пошел дальше пешком. Вот и корабль, отсюда его видно достаточно хорошо. Достав бинокль, лейтенант перевел его в инфракрасный режим и внимательно оглядел окрестности — вроде бы никого… Еще с час он методично изучал местность, пока не решил, что с него достаточно — если его и ждет засада, то так тому и быть…

Обратно он забрался через тот же иллюминатор, даже тросик все еще висел здесь. Опасаясь подвоха — электрошока, натяжной мины или еще какой гадости, Фукашиги методично проверил трос и на первое, и на второе… И опять все было тихо. Прицепив тросик к лебедке, он включил питание и быстро поднялся к зияющему проему иллюминатора, держа оружие наготове.

Но и здесь его никто не ждал. Лейтенант осторожно шел по пустым коридорам, в любую секунду ожидая нападения, и утешало его лишь одно — кто бы ни были эти люди, убивать они его не станут — он нужен им живым.

Убедиться окончательно в том, что корабль пуст, можно было лишь в пилотской кабине, а потому Фукашиги отправился туда без промедления.

Кабина была пуста, но взглянув на корабельные мониторы, Фукашиги чуть не взвыл от ярости.

— Ненавижу, — тихо прошептал он, стиснув кулаки в бессильной злобе, — Господи, помоги мне добраться до них…

Все было кончено, лейтенант прекрасно понимал, что поднять эту махину в воздух без атмосферного управления он не сможет. Господи, неужели ему суждено остаться здесь навсегда?!

Он гнал глайдер домой, скрипя зубами от злости. Впрочем, к тому моменту, как он посадил глайдер, лейтенант немного успокоился. Да, он проиграл — но не все еще потеряно. Им нужен блок памяти — значит, можно еще поторговаться.

Пустынные коридоры подземелья эхом откликались на его торопливые шаги. Итак, что надо сделать в первую очередь? Приказать Боа собрать бойцов — это раз. Отыскать корабль пришельцев — это два. Перевезти к нему Боа и его банду, укрыть их поблизости, все должно быть готово к штурму — это три. А потом можно будет и побеседовать с незваными гостями.

— Боа! Боа, где тебя черти носят!. — закричал лейтенант, подходя к пещере. — Немедленно…

Он не договорил — картина, представшая перед ним, в другое время показалась бы ему комичной, но сейчас она приобретала зловещий оттенок. Прямо перед ним, аккуратно связанный кусками монтажного провода, с кляпом во рту сидел Великий Боа. Увидев вошедшего лейтенанта, Боа что-то промычал, тщетно пытаясь избавиться от кляпа.

Держа пистолет наготове, Фукашиги внимательно огляделся — пещера была пуста. Спрятав оружие, он вытащил клинок и несколькими взмахами освободил несчастного вождя от его пут.

— Я слушаю тебя. Боа. — Он за шиворот поднял вождя с кресла и опустил на циновку, затем спокойно уселся на его место.

— Приходил какой-то человек — такой же, как и ты. — . —, Эти слова заставили лейтенанта вздрогнуть. — Он связал меня, а потом ушел — сказал, что у него теперь есть важные дела. Он забрал твою сумку…

Только теперь до лейтенанта дошел весь смысл сказанного Боа. Господи, да ведь здесь был незнакомец… Блок памяти!!! Лейтенант вскочил с кресла и рванулся к стене.

Его худшие опасения подтвердились сразу же — серебристой коробки нигде не было видно: Вернувшись к креслу, Фукашиги сел и устало закрыл глаза — полный провал.

— Он пришел из…

— Замолчи… — прервал Фукашиги вождя и несколько минут молча сидел, думая о том, что ему теперь делать. Время шло, и в голове его медленно созревал план спасения — хрупкий, ненадежный, рассчитанный на удачу — и все-таки это был шанс.

— Так откуда он пришел? — спросил он Боа без всяких эмоций, оценивая свои перспективы.

— Из озера. И ушел в озеро — вон туда. Он искал вас.

— Еще бы… Ладно, Боа, мне пора… — Лейтенант собрался было уже уходить, когда взгляд его упал на болтающуюся на поясе вождя коробочку. Он запустил руку в карман, нащупал пульт управления, холодно посмотрел на Боа. Палец ласкал кнопку, Боа смотрел на лейтенанта тепло и преданно.

«Тьфу, гадость, — подумал лейтенант. — Никакого удовольствия…»

— Иди сюда. — Он подозвал вождя, вынул из кобуры пистолет — вождь снова, в который уже раз за этот день, покрылся потом.

Но лейтенант не убил его — сдвинув регулятор излучения, он двумя взмахами луча срезал с Боа его стальную амуницию. Впрочем, доброта добротой, но натура все же брала свое.

— Держи. — Он протянул Боа пульт управления миной. — Поиграешься на досуге…

Повернувшись, он молча вышел. Его шаги уже давно стихли, а потрясенный Боа все еще удивленно смотрел ему вслед…

Работа продвигалась достаточно быстро — все хорошо понимали, что чем быстрее справятся е поломками, тем скорее покинут эту чертову планету.

Гарри с помощью резака сваривал тяжелые броневые плиты, я помогал ему, следя за тем, чтобы плиты ложились без перекоса. Капитан и Вадим в пилотской кабине переделывали систему управления, Даяна, закрепившись с помощью монтажных скоб у носового свеса корабля, крепила датчики стабилизации. Глупышка Клара закончила какую-то несложную работу в двигательном отсеке, спустилась по трапу и теперь с восхищением смотрела за Даяной, поражаясь ее смелости — далеко не каждый мужчина сможет работать на такой высоте.

Испуганный крик раздался как раз в тот момент, когда я подгонял на свое место одну из последних плит. Гарри, как всегда, оказался проворнее меня — я еще только переносил ноги через ограждение стремянки, а он уже перекатился по земле и теперь держал коварного Фукашиги на мушке.

— Ну давай стреляй, — засмеялся Фукашиги, крепко держа глупышку Клару, в висок ей упирался ствол пистолета. — Я все равно успею выбить ей мозги.

— Отпусти ее, — угрожающе произнес Гарри, и я не узнал его голоса — таким я его видел впервые.

— Отпущу, — согласился лейтенант. — Как только отдадите мне ящик с «Анаконды» и платы управления с моего корабля.

Я держал лейтенанта на прицеле, но стрелять не мог — Фукашиги все равно успеет нажать курок..

— И кто же это к нам пожаловал… — Голос Даяны был полон сарказма. Она уже успела спуститься вниз, отцепила с пояса трос лебедки и теперь спокойно шла к лейтенанту — безоружная, на лице хорошо знакомая мне улыбка.

— Не подходи! — Лейтенант сильнее прижал ствол к виску девушки, Клара жалобно вскрикнула. — Еще шаг — и я вышибу ей мозги.

— Ну так в чем же дело? — засмеялась Даяна, продолжая идти. — Ты решил, что я пожалею эту маленькую дуру?

— Стоять! — Голос лейтенанта начал слегка дрожать. — Клянусь, еще шаг — и я пристрелю ее… — Он стал медленно отступать, таща девушку к лесу.

— Макс, Гарри, — убейте его, — скомандовала Даяна. Я молчал, Гарри бросил на меня быстрый взгляд.

— Не стреляй…

— Гарри! — В голосе Даяны зазвучал металл.

— Я не могу — он успеет выстрелить.

— Да мне плевать. — Голос Даяны стал низким и злым, ее глаза метнули молнии. — Стреляй, я сказала! Макс!!!

В проеме люка показался Вадим, следом за ним с лучевым карабином в руках торопливо выскочил Иоганзен.

— Прикончи его! — приказала Даяна, глядя на Вадима и вытянув руку в сторону Фукашиги. Вадим послушно поднял оружие, но тут же замер.

— Только попробуй. — Видимо, мой голос, подкрепленный направленным ему в грудь стволом, звучал достаточно убедительно, так как охранник, помедлив секунду и оценив ситуацию, медленно опустил оружие — что ни говори, а полным идиотом он все же не был. Иоганзен проявил полную солидарность — хмуро взглянув на меня, он молча опустил оружие.

Фукашиги засмеялся, его смех был немного истеричным.

— Что, выкусила, стерва? А теперь иди и принеси блок памяти…

Даяна ничего не ответила, лишь загадочно улыбнулась, и улыбка эта почему-то наполнила сердце лейтенанта трепетом — он не мог понять, чему улыбается эта ведьма.

Дальнейшее поведение его противников тоже стало абсолютно нелогичным…

Встав с колена, Гарри молча бросил пистолет на землю, я тоже опустил ствол, чувствуя себя ужасно беззащитным, — тем не менее .в наших действиях была своя логика, ее понимали все, кто стоял в эти минуты около корабля — за исключением, разве что, самого Фукашиги.

Увидев, что его враги побросали или опустили оружие, лейтенант засмеялся.

— Вот так-то лучше, — весело произнес он, направляя ствол в сторону Даяны, и в то же мгновение на его голову опустилась тяжелая сучковатая дубина…

Я хорошо слышал этот глухой отрывистый стук — ноги лейтенанта подкосились, и коварный Фукашиги без чувств свалился на землю, успев, правда, нажать на курок — сверкающая молния скользнула рядом с Даяной и разбилась о корабельный борт.

Рядом со мной облегченно вздохнул Гарри, да и я перевел дух — похоже, все обошлось.

Рядом с поверженным Фукашиги и рыдающей Кларой стоял худой, заросший небритой щетиной человек. Его некогда форменный комбинезон был изорван, башмаки расползались, но глаза смотрели спокойно и упрямо.

— Вот, пришлось… — сказал он смущенно, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Как уж сумел,..

Подбежавший Гарри торопливо поднял Клару на руки, затем взглянул на незнакомца.

— Спасибо тебе… — тихо сказал он и понес девушку к трапу. Пожалуй, только я, хорошо знавший Гарри, смог оценить всю глубину этих слов.

Подошла Даяна.

— Неплохо сработано. Макс, Вадим, — отнесите эту падаль на корабль да заприте покрепче — когда очнется, я хочу с ним поговорить. — Даяна неприязненно посмотрела на лежавшего без сознания лейтенанта, затем вновь повернулась к незнакомцу. — Я Даяна Стоунер, это мой корабль и моя команда.

— Тим… Тим Трекет, мисс Стоунер. Я с «Анаконды»…

И в самом деле, этот заросший оборванный незнакомец был тем самым молодым человеком, что ушел пару недель назад в лес. Две недели — срок небольшой, но для Тима он оказался переломным. Сначала он просто хотел умереть — совесть его не могла вынести осознания того, что он стал слепым орудием в руках лейтенанта, что он, Тим, виновен в смерти своих друзей. Он бродил по лесу, ища свою смерть, а она все не приходила. Ему было горько и одиноко, он очень ясно осознавал, что никогда уже не увидит своего дома.

Но постепенно в сознании Тима стало что-то происходить — тягостная безысходность сменилась холодной отчаянностью, невероятным для его слабого некогда сознания решением жить — жить, несмотря ни на что. Нет, он не боялся смерти — приди она к нему, и он встретил бы ее если не с радостью, то по крайней мере без сожаления. Просто он стал смотреть на мир другими глазами — когда все, что ты имеешь, потеряно, мир предстает совсем в других красках, особенно если этот мир — чужой.

Он питался тем, что ему удавалось найти, он спал как дикий зверь, зарывшись в кучу опавших листьев. Он даже не знал, куда ему идти, и просто шел — туда, куда вели узкие лесные тропинки, куда вела судьба. Так он и оказался в этот ранний утренний час возле «Горюны». Сначала он увидел металлический блеск корабля, затем услышал голоса. Нет, он не кинулся сломя голову на эти звуки — он уже разучился верить в чудо. Он просто шел, думая о том, кто эти люди и что они здесь делают. Но когда он раздвинул кусты, глазам его предстало нечто настолько привлекательное, что все другие чувства разом отступили на задний план. Загадочно улыбаясь, он поднял свою дубину и осторожно вышел на поляну…

Теперь он стоял в окружении любопытных глаз и очень кратко пересказывал свою историю. Закончив, он все так же виновато улыбнулся.

— Вот и все…

— Капитан, — обратилась Даяна к Иоганзену. — Проводите Тима на борт, пусть помоется, поест и отдыхает — потом решим, что с ним делать. И выдайте ему чистую одежду.

Тим ушел в сопровождении капитана, мы с Вадимом подняли бесчувственное тело Фукашиги и понесли на корабль — все это время я ощущал на себе задумчивый, не предвещающий ничего хорошего взгляд Даяны.

Через полчаса мы продолжили работу, но прежнего задора и веселья уже не было — произошедшая размолвка наложила на все тяжелый отпечаток. Мы с Гарри молча закрепили последние плиты, аккуратно заварили швы. Оставались сущие пустяки — соединить несколько трубопроводов да закончить модернизацию системы управления.

Если все пойдет как надо, к завтрашнему вечеру нас здесь уже не будет…

Пробуждение было неприятным и очень болезненным — Фукашиги с трудом приподнял голову и тут же сморщился.

— Черт, да что же это — они что, сговорились все… — пробормотал лейтенант, ощупывая многострадальную голову. Приподнявшись, с трудом сел на кровать и огляделся. Он находился в небольшой каюте, под потолком тускло светила аварийная лампочка, рядом стояли стол и два кресла. На столе примостился кувшин с водой.

— Могло быть и хуже, — снова пробормотал лейтенант, протянул руку к кувшину с водой и с наслаждением напился, вылив остатки воды себе на голову. Затем снова лег на кровать и быстро забылся тревожным сном.

Проснулся он от того, что на него кто-то смотрел. Лейтенант вздрогнул и открыл глаза — прямо перед ним сидела в кресле та самая ведьма.

— Как самочувствие? — усмехнулась дама, откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу — Фукашиги успел отметить, что ноги эти были весьма недурными. Видимо, ведьма заметила этот взгляд и снова улыбнулась. — Вижу, что вам уже совсем хорошо. Вы меня разочаровали, лейтенант. — При этих словах Фукашиги вздрогнул — кто бы ни была эта стерва, она его явно знала. — Такое хорошее начало и такой бесславный конец. Можно было придумать что-нибудь поумнее.

Лейтенант смотрел на девушку и думал о том, не сломать ли ей шею — уж очень это было заманчиво. Ведьма мягко улыбалась, словно подзадоривая — «давай, попробуй, это же так просто». Фукашиги взглянул ей в глаза и неожиданно понял, что дама эта не так проста и еще не ясно, чем такая попытка закончится. Что ж — как-нибудь в другой раз…

— Что же вы молчите? — спросила ведьма, с улыбкой глядя на Фукашиги.

— А я что-то должен сказать?

— Могли бы хоть ради приличия поинтересоваться, кто мы и откуда.

— Ну так кто вы и откуда? — К лейтенанту медленно возвращалась его былая уверенность — он вдруг понял, что дама пришла сюда неспроста — если бы она все еще желала его пристрелить, она бы могла сделать это раньше.

— Я Даяна Стоунер, корабль называется «Горгоной», и не далее чем завтра я собираюсь отправиться в самый чудесный уголок Вселенной.

«Итак, блок памяти у этой стервы, — понял лейтенант. — Стоунер, Стоунер, Даяна Стоунер — где-то я уже слышал это имя…»

— Скажите, — сказал он, порывшись в памяти, — вы, случаем, никогда не имели отношения к некоему Беруанскому месторождению?

Даяна удивленно посмотрела на него и засмеялась.

— У вас хорошая память, мистер Фукашиги. Впрочем, это было уже так давно…

Лейтенант кивнул — ну конечно же, это и есть та самая стерва, что пустила слух о Беруанском месторождении, предварительно скупив за бесценок все тамошние земли, а потом продала их за баснословные деньги. Скандал разгорелся потом — когда оказалось, что все слухи о громадных алмазных залежах оказались липой.

— Значит, это вы и есть. — Теперь он смотрел на Даяну с нескрываемым интересом. — Итак, теперь вы охотитесь за моей планетой?

— Так уж и вашей? — с ироничной улыбкой спросила Даяна.

— Да, моей! Моей! Я бился за нее два года — и вот теперь приходите вы, крадете у меня координаты и заявляете, что я здесь ни при чем.

— Лейтенант, вы же не ребенок. Не мне вам объяснять, что побеждает сильнейший.

— Тогда зачем вы явились сюда? Позлорадствовать?

— Ну зачем так грубо. Скажем, я просто хочу побеседовать с вами, и кто знает — может, наши интересы могут совпасть…

Лейтенант задумался — он понял, что ему делают предложение. Конечно, доверять этой бабе было нельзя, но выбирать в его положении не приходилось.

— Вы хотите мне что-то предложить?

— Пока чисто теоретически. — Даяна слегка понизила голос. — Как бы вы отнеслись к предложению поделить Потерянную Планету?

— А с чего это вдруг такая щедрость? — Лейтенант иронично посмотрел на Даяну. — Что, тоже возникли проблемы?

— Вы должны понимать, лейтенант, — если я расскажу вам все откровенно, а договориться нам не удастся, я вас просто пристрелю — дабы вы никому и никогда не проболтались о нашем разговоре. — Взгляд Даяны был очень красноречив, у лейтенанта не осталось ни малейшего сомнения, что она именно так и сделает.

— Охотно верю, — ответил он. — Но почему вы считаете, что мне можно доверять?

— А кто сказал, что я вам доверяю? — усмехнулась Даяна. — Просто на данном этапе наши интересы совпадают, так что мы можем договориться. А там будет видно.

— У меня есть выбор?

— Или вы со мной, или… — Взгляд Даяны красноречиво давал понять, что скрывается за этим самым «или».

— Хорошо, — ответил Фукашиги. — Будем считать, что мы договорились. Итак, что я должен сделать?

— Вот это уже разговор. Сделать надо будет следующее…

— Макс. — Голос Гарри был непривычно тих. — У меня нехорошие предчувствия…

— Даяна?

— Да. Она не простит нам сегодняшнего. Похоже, мы ее всерьез рассердили.

— Ты не один так думаешь. И что будем делать?

Мы с Гарри находились в двигательном отсеке, помогая Иоганзену закончить монтаж системы управления. Пару минут назад он поднялся в пилотскую, и у нас наконец-то появилась возможность поговорить наедине.

— Еще не знаю, — ответил Гарри, закручивая болты крепления. — Как думаешь, на той колымаге можно отсюда убраться?

— Думаю, что да, она неплохо сохранилась.

— Что, если мы добудем платы управления, прихватим Клару и рванем отсюда?

— А их и не надо добывать, — усмехнулся я. Гарри можно было доверять, поэтому я не стал скрывать от него истинное положение вещей. —Я подсунул Даяне ерунду, а настоящие платы управления все еще на том корабле — справа от пилотской кабины есть небольшой отсек, там я их и припрятал, в какой-то нише. Установить их — дело пяти минут.

Гарри удивленно посмотрел на меня.

— А голова у тебя все еще соображает… Ну так как — рискнем?

— Попробуем. АДаяна? — Я с интересом взглянул на Гарри.

— А ну ее к черту. Не могу я стрелять в нее первым, а стрелять вторым не получится. Пусть живет, если сможет.

— Согласен, к тому же я тоже, помнится, обещал не убивать ее. А как быть с блоком памяти?

Гарри взглянул на меня с некоторым удивлением.

— Ты, помнится, обещал не претендовать на него?

— А ты?

— Вещь, конечно, заманчивая, но… — Гарри улыбнулся — Знаешь, Макс, скажу честно — мне хватит Клары, больше мне ничего не нужно. Главное — убраться отсюда поскорее.

— Даже так… Что, у вас это серьезно?

— Думаю, что да. Да и пора мне уже заканчивать с этими делами, а Клара… Это мой шанс. Макс.

— Понимаю… Значит, Договорились…

Первым умер капитан Иоганзен, так и не успев понять происходящего. Оседая на пол с ножом в груди, он с искренним недоумением смотрел на невесть откуда взявшегося лейтенанта.

Затем настала очередь Вадима — последнее, что увидел в своей жизни незадачливый телохранитель, был направленный ему в грудь опаленный ствол пистолета.

— Неплохо, — произнес лейтенант, демонстративно дунув в ствол. — Теперь пойдем к моему старому доброму другу — помнится, я ему слегка задолжал…

Но больше ему в тот день никого убить не пришлось — в коридоре он встретил разъяренную Даяну.

— Их нет! — Глаза предводительницы метали молнии. — Они сбежали…

— Блок?! — В глазах Фукашиги появилась тревога.

— Блок на месте, у меня в сейфе.

— Платы управления?

— Там же.

— Ну так в чем проблема? — Лейтенант усмехнулся. — Нам меньше хлопот. Корабль готов?

— Да, можем взлетать, но вести корабль придется по очереди. Управление работает только в ручном режиме.

— Это даже лучше — по крайней мере мы будем нужны друг другу. Я прав? — Лейтенант внимательно посмотрел на Даяну.

— Может быть. — Злость Даяны медленно проходила. — Но Гарри, Гарри — как он мог меня бросить!

— Но вы, кажется, собирались отправить его на тот свет?

— Пусть даже так, все равно он не имел права меня обманывать.

— Железная женская логика, — засмеялся Фукашиги. — Как вы думаете, — добавил он уже серьезным тоном, — ваши коллеги не могли оставить нам сюрприз в виде небольшой бомбы?

Даяна с сомнением покачала головой:

— Нет, не могли. Я бы, наверное, так и сделала, но они… Гарри этого не сделает, а Макс… Макс тоже, он всегда держит слово.

— Ну тогда, очаровательная мисс Стоунер, тащите в пилотскую наш драгоценный блок — нам пора отправляться.

— Но Макс сказал, что к этой системе блок не подойдет.

— Кто такой ваш Макс? — Фукашиги презрительно усмехнулся. — Я, мисс, как-никак, инженер по ремонту корабельного оборудования… Так что тащите сюда этот чертов ящик…

— Может, надо было взять Иоганзена с собой? — Я вопросительно взглянул на Гарри, сидевшего за штурвалом глайдера.

— Он бы все равно не пошел, поверь мне — он боготворит Даяну. Да и платит она ему прилично. Забудь о нем, это их с Даяной проблемы — как-нибудь разберутся. Боюсь только, что капитан все же не доживет до возвращения…

Глайдер плавно скользил над лесом, увозя нас подальше от «Горгоны» и ее кровожадной хозяйки. Клара была счастлива, то и дело с нежностью поглядывая на Гарри, Тим был немного печален — только он успел поверить в свое возвращение, как на него свалились новые напасти…

Вот и наш древний монстр — Гарри посадил глайдер прямо у трапа. Набрав уже знакомый мне код, я распахнул люк и без промедления отправился в пилотскую. Тим остался у трапа — вооружившись пистолетом, он с тревогой смотрел то на поражавший своими размерами корабль, то на окружающие корабль джунгли — в его памяти еще свежи были образы вымазанных грязью исчадий ада. Гарри и Клара отправились в двигательный отсек, на месте оценить состояние двигателей.

Оставленные мною платы лежали там, где я их и спрятал, Пройдя в пилотскую, я быстро поставил их на место, затем запросил диагностику…

Корабль был цел — ни одна из его жизненно важных систем не пострадала за годы вынужденного простоя. Да и наш друг Фукашиги, надо отдать ему должное, поработал на славу — топлива хватало с избытком.

Вошли Гарри и Клара.

— Похоже, там все нормально. — Перепачканное пылью лицо Гарри красноречиво свидетельствовало о том, что он добросовестно проверил каждый уголок. — Можем лететь?

— Вроде бы. — Я еще раз оглядел пульт управления — на такой громаде мне летать не приходилось. — Может, ты поведешь? — Я вопросительно взглянул на Гарри.

— Уж лучше ты сам, — усмехнулся мой напарник. — Если «Принцесса Лотта» и впрямь твоих рук дело, то мне здесь вообще делать нечего.

— Ну, раз так… — Я взглянул на Гарри, он понимающе улыбнулся. — Тогда зови нашего юного друга и не забудь закрыть люк. И закрой, кстати, каюту Б-7 на четвертом уровне — там нет иллюминатора. Можно и вообще отсечь весь четвертый этаж для надежности.

Турбины завелись сразу же — наши предки и впрямь делали надежную технику. Когда двигатели вышли на взлетный режим, я аккуратно потянул на себя ручку управления, и исполинский корабль, задрожав, медленно пополз вверх. С хрустом и стоном выползли из земных объятий глубоко увязшие за прошедшие века опоры, со скрипом развернулось дремавшее все эти годы атмосферное оперение. Проснувшийся от вековой спячки древний монстр, дрожа и похрустывая, стал быстро набирать скорость…

Через восемнадцать минут мы вышли на орбиту — первый этап был благополучно пройден. Я стер со лба капли пота — откровенно говоря, я и сам еще не верил, что это чудовище все-таки взлетело.

— Итак, куда летим дальше? — спросил я, взглянув на немногочисленную команду.

— Туда, где нет Даяны, — ответила за всех Клара.

— Даяне сейчас не до нас, — несколько грустно сказал Гарри. — Она готовится стать хозяйкой Потерянной Планеты.

— Готовиться и стать — это не одно и то же. — Видимо, моя ухмылка была достаточно красноречивой, так как Гарри, услышав мое замечание, вопросительно взглянул. на меня.

— Хотелось бы мне самому узнать, что они найдут в указанных мною координатах, — с усмешкой ответил я на его немой вопрос. Гарри несколько секунд осмысливал сказанное мною, после чего его лицо расплылось в знаменитой кривобокой ухмылке…

— А как же Планета, Макс? — В его голосе послышалось удивление. — Помнится, ты обещал Даяне не претендовать на нее?

— А я и не претендую. — Я пожал плечами, запустил руку за пазуху и выудил из кармана маленькую ребристую коробочку.

— Держи. — Я протянул ее Гарри. — Считай, что это мой подарок ко дню свадьбы.

— Не жалко? — тихим голосом спросил Гарри, осторожно принимая из моих рук драгоценный подарок.

— А зачем она мне? — Я снова пожал плечами. — Это как раз для того, кто хочет осесть где-нибудь в тихом уют— ном местечке на пару с симпатичной девушкой. — Я взглянул на Клару. — Как, сможешь сделать из него человека?

— Постараюсь, — ответила Клара, обнимая Гарри, пр этом маленькая черная коробочка плавно перекочевала ее цепкие руки — и я понял, что так оно и будет.

— Интересно, что скажет Даяна? — сказал Гарри. —И что у них будет с Фукашиги — передерутся?

— Не знаю, что у них там будет, — пробормотал я, вглядываясь в показания дисплеев, — лишь бы детей не было… — При этих словах Клара не выдержала и прыснула в ладонь.

— Ну а ты, Тим? —Я взглянул на юношу. — Какие тебя планы?

— Еще не знаю. — Тим мягко улыбнулся. — Мне бы сейчас до дома добраться.

— А откуда ты, Тим?

— С Кассандры… Это в секторе. «С» От Илионы дня три пути.

— Координаты помнишь?

— Ну а как же. — В глазах Тима мелькнул огонек растерянности. — Это же мой дом…

— Тогда диктуй. — Мои пальцы забегали по клавиатуре. — Надеюсь, никто не против? —Возражений не последовало. — Диктуй, Тим…

Шли четвертые сутки полета, «Горгона» пожирала расстояние с ненасытностью своей хозяйки. Даяна и Фукашиги по очереди дежурили в пилотской, выдерживая курс в заданных параметрах. За эти несколько дней у них установилось шаткое перемирие — они не могли сейчас обойтись друг без друга, и постепенно кровожадные мысли Даяны в отношении смуглого лейтенанта пошли на убыль — в конце концов, лейтенант был достаточно полезным человеком и мог ей еще пригодиться. По крайней мере какое-то время…

Фукашиги тоже все чаще бросал на Даяну взгляды, в которых вместо агрессии угадывались совсем другие чувства — что и говорить, Даяна могла очаровать любого. И постепенно он пришел к выводу, что совсем не обязательно убивать ее так быстро, как он планировал сначала — в конце концов, зачем торопиться?

Последние часы полета они провели рядом, сидя бок о бок в пилотских креслах. Даяна дрожала от нетерпения, ее мечта о безраздельном господстве, хотя бы в рамках одной планеты, вот-вот должна была осуществиться…

Сигнал бортового компьютера о достижении заданных координат совпал с изменением звука двигателей, за бортом проступили звезды. Кинувшись к обзорным экранам, Даяна вгляделась в угольную черноту космоса — и ничего не увидела. Куда ни глянь, кругом была пустота, и ничто не напоминало о маленькой райской планете.

— Мисс Стоунер — по-моему, это вам. — Фукашиги как-то криво усмехнулся и кивнул на центральный монитор. Подбежав, Даяна вчиталась в появившийся на экране текст, костяшки ее сжатых кулаков побелели…

«Дорогая Даяна! Думаю, что Потерянная Планета станет подлинным украшением моей коллекции твоих драгоценностей. Не скучай без меня — и извини, что так получилось. С искренним уважением, любящий тебя Макс».

Несколько секунд Даяна не могла вымолвить ни слова, не в силах поверить в случившееся. Ее губы побелели, глаза затянулись туманной дымкой.

— Ненавижу… — тихо произнесла она наконец. — Господи, как же я его ненавижу…

— Лейтенант. — Даяна повернулась к Фукашиги. — Возьмите куре на Илиону, здесь нам больше делать нечего…

Кивнув, Фукашиги сел в пилотское кресло и быстро задал новый курс. «Горгона» вздрогнула, пространство за. бортом вновь затянуло туманом.

Устало вздохнув, Даяна подошла к иллюминатору и пустыми глазами вгляделась в бескрайнюю белесую мглу — где-то там сейчас был ее враг. Она проиграла, и этот горький факт надо было признать. Что ж — она умела проигрывать…

— Мы еще встретимся, Макс, — тихо прошептала Даяна, в ее бездонных глазах сверкнули зеленые искры. — Обязательно встретимся…