Стажер из «Заслона»

Новый блок орбитальной станции произвел на молодого практиканта Виталика Куницына ошеломляющее впечатление.

– Это дворец! Настоящий дворец! – сказал он сопровождавшей его программистке Лере Камчатовой.

Лера лишь посмеялась в ответ – она работала на орбите второй год и успела повидать всякое. Просторные, светлые коридоры вели их из одного отсека в другой. Светильники под потолком загорались, указывая дорогу, и гасли у них за спиной, экономя электроэнергию. Комфортабельные каюты и широкие залы, обсерватории и рабочие кабинеты – одно дело, когда видишь их на голографической проекции при подготовке к командировке, и совсем другое – когда попадаешь на этот обитаемый остров, яркой звездой сияющий посреди космической темноты.

– Раньше и нам приходилось тесниться, – пояснила недавно прибывшему практиканту Лера. – Но потом ввели в строй новую станцию, и места стало намного больше. Она рассчитана на двести пятьдесят человек, но сейчас на борту нет и десятка. Основной экипаж должен прибыть со дня на день. Поднимется суматоха, все начнут вводить в сервер свои задачи – в общем, нам лучше успеть до их прибытия.

Она ввела его в кабинет управления сервером.

– Вот тут мы и общаемся с Цусимой, – проговорила она.

– С кем? – удивился Виталик.

Лера взглянула на его лицо, выражающее полное недоумение, и рассмеялась.

– Центральный управляющий сервер имени Альберта Эйнштейна, – пояснила она. – Это полное имя нашего кибермозга. Но его так, разумеется, никто не величает. Все говорят просто «Цусима». Так проще.

– А сам сервер не возражает против такой фамильярности? Я слышал, что искусственный интеллект часто капризничает. Возьмет, да и взбрыкнет ни с того, ни с сего.

– Это люди капризничают, – обиделась программистка, поглаживая матовую панель управления. – А искусственный интеллект занят своей работой. Ему некогда отвлекаться. Хотя, честно признаюсь, я сама его часто не понимаю. Бывает, такое выдаст, что хоть стой, хоть падай.

Виталик забеспокоился: ему показалось, что эта симпатичная блондинка в обтягивающем летном костюме подумает, будто он – полный профан. И он заторопился, чтобы исправить впечатление:

– Вот, это чип с моей дипломной работой. Тут программа, управляющая автономной магнитной платформой. Ее нужно интегрировать в комплекс Цусимы.

Программистка взяла микрочип и с недоверием осмотрела его.

– Наш сервер не любит, когда его пичкают сторонними приложениями, – проговорила она.

– Это надежная разработка, – принялся уверять практикант. – Над ней работал коллектив фирмы «Заслон». Эта компания меня сюда и откомандировала.

– Так ты в ней работаешь? – с уважением спросила Лера.

– Не совсем, – смутился Виталик. – Пока я только прохожу практику перед защитой диплома. Если испытание пройдет успешно – я получу и диплом, и квалификацию специалиста десятой категории. Тогда меня и зачислят в штат. А сейчас главное – доказать, что искусственный интеллект может управлять мобильным магнитом без сбоев.

– И зачем это нужно?

– Как зачем? – Виталик загорелся от такого вопроса. – Посмотри на Кольцо!

Лера тронула панель, и в воздухе вспыхнуло объемное изображение планеты, опоясанное плавно текущей змейкой, состоящей из восьмиугольных звеньев, соединенных тонкими трубками.

– Вот он, Кольцевой магнитно-электронный ускоритель, – забывая обо всем постороннем, заговорил молодой специалист. – Электромагниты поочередно включаются и разгоняют контейнер с грузом до второй космической скорости. Затем груз выстреливается в космос и летит по инерции к Луне, к Солнцу, да хоть к Сатурну с Плутоном. Это дешевый и экологичный способ транспортировки, который не требует сжигать тонны топлива. Все работает на электроэнергии, поступающей от солнечной станции. Представь, что будет, если построить такие же кольца вокруг Марса или Венеры. Марс – идеальное место для макрозаводов, а Венеру можно превратить в теплицу, дающую невиданные урожаи. Все упирается в транспортировку, но кольца эту проблему решают. Единственная загвоздка – кольцо на жестком каркасе громоздкое и неповоротливое. Если выйдет из строя магнит – нужно менять все звено. В это время кольцо не активно. Но прогресс не стоит на месте!

Практикант победоносно взглянул на девушку, надеясь ее впечатлить.

– В нашем конструкторском бюро разработали проект автономных магнитных платформ, а я написал программу для их ориентации в пространстве. Теперь звенья Кольца не нужно крепить на каркасе. Они движутся в вакууме независимо друг от друга, и сами выстраиваются в нужную схему, не требующую физического сцепления. Проще говоря, это рой отдельных электромагнитов, которые по команде искусственного интеллекта зависают на синхронной орбите и образуют колечко, любое из звеньев которого можно заменить, когда хочешь. Это удешевляет проект на порядок.

– Но на орбите все движется с огромными скоростями. Достаточно такому магниту отклониться на десяток сантиметров, как хлоп! – груз врежется в его бортик, и случится авария.

– Для этого и нужна Цусима. Она должна выстроить магнитные платформы с безупречной точностью, и удерживать их ориентацию прямо во время движения. Искусственный разум на это способен, на него вся надежда.

Лера вставила микрочип в выдвижной слот и проследила за тем, чтобы загрузка программы прошла успешно.

– Все приложения сканируются на безопасность, – извинилась она за задержку.

– Разумеется, иначе и быть не может, – поддержал ее практикант.

– Готово! Пойдем в обсервационный зал – оттуда можно понаблюдать за платформой вживую, через иллюминаторы.

Орбитальная станция походила на внушительный металлический гриб. В шляпке этого гриба располагался обсервационный зал с круговым окном во всю стену, через которое можно было рассмотреть все, что происходит снаружи. Свет сиял тут так ярко, словно конструкторы станции задались целью разогнать космическую черноту, сгущающуюся за прозрачным стеклопластиком.

Едва Виталик и Лера вошли, как навстречу им поднялся Андрей Юрьевич Белозерцев, руководитель проектов «Заслона» и полномочный представитель компании на орбите, где ее техника проходила испытания. Начинающему специалисту он приходился начальником. На Земле их разделяло бы несколько этажей, но тут, в космосе, их сближала работа в одной фирме.

«Вот кому не надо объяснять, чем я тут занимаюсь», – с облегчением подумал Виталик, приветствуя шефа, на форменной куртке которого красовался тот же логотип, что и у него самого – шестеренка в цветке из трех лепестков. Однако вид народа, собравшегося в зале, смутил молодого стажера. Казалось, что чуть ли не все обитатели станции пришли, чтобы посмотреть за тем, как проходит старт новой платформы. В глубоких креслах вокруг овального столика восседали врач Оливия Обелунгва из Африки, исследователь Джемаль Чакир, инструктор по технике безопасности Анастасия Чернавина и лейтенант Космофлота Аурель Раду, который был старше Виталика всего на три года, но выглядел не в пример солиднее из-за строгой осанки и форменного черного кителя с золотыми нашивками. Чернавина, хоть и имела звание капитана, но вместо космофлотской формы предпочитала обычный летный костюм, состоящий из брюк и легкой куртки.

– А где директор? – волнуясь, спросил практикант Белозерцева.

Он поискал глазами доктора Кумара Арджуна, руководившего станцией от имени совета директоров Кольца – международной организации, затеявшей на орбите грандиозную стройку.

– Не беспокойся, – ответил его начальник. – В Индии, откуда наш директор родом, время течет по-другому. Он подтянется, когда посчитает нужным.

У Виталика отлегло от сердца. С одной стороны, ему хотелось, чтобы директор отметил его и запомнил на будущее. С другой, практикант жутко боялся, что эксперимент пойдет не так, как планировалось, и он потеряет лицо перед высоким начальством.

Лера лихо плюхнулась в кресло и крутанула его, поворачиваясь к окну. За стеклом виднелась Земля, пересеченная полоской Кольца.

– Давай, кадет, начинай, – подбодрил Белозерцев, пододвигая Виталику настольный терминал связи с сервером.

Виталик протянул к нему ладонь, чтобы авторизоваться и отдать команду, но тут в зал ворвался бортинженер Александр Герт и вихрем пролетел мимо, голося:

– Еще не поздно? Я ничего не упустил?

Куртка с эмблемой Кольца на груди бортинженера распахнулась, приоткрыв золотистый кулончик с танцующим Шивой, во лбу которого чернел третий глаз. Дождавшись, пока этот вихрь уляжется, Виталик приложил ладонь к сканеру и отчетливо произнес:

– Цусима, начать испытание автономной магнитной платформы!

– Команда принята. Программа выполняется, – пророкотал из динамиков металлический голос, сгенерированный кибермозгом.

Все с любопытством посмотрели на практиканта. Виталик часами репетировал речь, которую он произнесет перед директором, защищая свой проект. Но в этот миг директора рядом не оказалось. Вместо него собралась компания, с которой начинающий специалист едва успел познакомиться. Он понял, что все ждут от него пояснений, смутился и сбивчиво забормотал:

– Вон, взгляните, из ангара уже вылетает платформа с электромагнитом. У нее собственный двигатель и агрегат для приема энергоподпитки. Таких платформ должно быть не меньше сотни. Они выстроятся на синхронной орбите и образуют Кольцо, и им не нужен жесткий каркас, как сейчас.

– А где остальные платформы? – спросил Джемаль Чакир.

– Пока у нас только одна. Если ее испытание пройдет успешно, то сделаем и другие.

– Вы сами ее изготовили? – спросила Оливия Обелунгва, разглядывая темный силуэт, движущийся далеко за иллюминатором.

– Нет, что вы! – Виталик едва не рассмеялся от такого наивного вопроса. – Ее спроектировали в опытном конструкторском бюро, а после собрали на заводе. Мне принадлежит только программа, при помощи которой сервер ориентирует платформу в пространстве. Сейчас она пошлет сигнал к околосолнечной станции. Там выпустят мощный энерголуч. Платформа поймает его в свой уловитель и зарядится, после чего выйдет на заданную орбиту и включит магнит. Но на это уйдет не меньше шестнадцати минут. Сначала восемь минут наш сигнал будет идти к солнцу, затем столько же луч будет лететь от солнца до нас.

Все умолкли, наблюдая, как платформа маневрирует на орбите. От волнения Виталик закрыл глаза. Его лихорадило при мысли о том, что испытание сорвется и испортит ему будущее. А это будущее рисовалось таким красочным!

Он уже видел себя в роли директора огромной космической стройки. Видел, как «мягкие» кольца из сотен самодвижущихся платформ охватывают Марс и Венеру. Видел, как искусственный разум руководит возведением автоматических заводов среди марсианского холода, и сооружает яркие купола с цветущими оранжереями на Венере. Видел, как тысячетонные грузы снуют от планеты к планете, и вся солнечная система превращается в сверкающий дворец, распахивающий свои двери людям.

Эти планеты – наш дом, нужны только энергия, транспорт и правильные программы, а дальше искусственный интеллект сделает свое дело, и останется лишь наблюдать за ним и вводить новые данные.

– Не доверяю я этой Цусиме, – прервал его мечты Герт. – Никто не знает, что у нее на уме.

– Ее ум – такой же, как у тех, кто ее программировал, – возразила Лера.

– Она давно уже сама себя программирует, – не унимался бортинженер. – Наверняка такого сама себе понаписала, что сам черт ногу сломит.

– А вы не можете посмотреть, что она написала? – поинтересовалась Чернавина.

– Куда там! – безнадежно махнул рукой Герт. – Искусственный интеллект состоит из миллионов взаимодействующих программ. Их невозможно отловить, если точно не знать, что ловишь. В этом кибермозге давно идет своя жизнь, и что он удумал – нам не разобрать.

– А мне нравится болтать с Цусимой, – заметил Белозерцев. – Она выдает парадоксальные суждения. Правда, иногда я перестаю ее понимать.

Огненная струйка вырвалась из двигателя платформы. Агрегат с массивным восьмиугольным магнитом пришел в движение и начал маневрировать, выставляя навстречу солнцу зеркальную чашу энергоприемника.

– Пошел луч! – сгорая от нетерпения, воскликнул Виталик.

Багровая линия лазера протянулась от светила, опутанного солнечными батареями, и нашла вогнутое зеркало. Агрегат начал жадно впитывать энергию, наполняя аккумуляторы.

– Отлично! Цусима должна скоординировать луч и платформу, чтобы они встретились в одной точке, – бормотал практикант, кусая себе губы. – Платформа вращается вокруг планеты, на такой скорости нужен точный расчет.

Никто не обратил внимания на Кольцо, которое тоже задвигалось и замигало красными огоньками. Сработала автоматическая подача, железный контейнер с мусором лег на стартовое ложе и поехал по вакуумной трубе, разгоняемый попеременно включающимися магнитами. Не дав ему сделать полного оборота, Кольцо выпустило его в сторону солнца.

– Эй, а это еще что за мусор? – спросил Белозерцев, внезапно увидев перед автономной платформой стремительно летящий контейнер.

Виталик замер. Тяжелый железный шкаф угодил прямо под лазер, раскалился и вспыхнул. Пламя полыхнуло так ярко, что наблюдатели зажмурились. Контейнер распался на части, ошметки его содержимого полетели, сгорая, в разные стороны.

– Только этого не хватало! – в сердцах произнес Белозерцев.

– Кто мог сбросить мусор во время такой операции? – откликнулся Герт.

– Кажется, это еще не все, – тревожно сказала Лера.

Платформа завалилась набок. Приемная чаша перекосилась, луч отскочил от зеркала и принялся резать пространство. Острая игла прошлась по верхушке шпиля, торчащего из грибной шляпки, и начала опускаться. Металлическая ферма надломилась, ее край отделился и поплыл в темноту.

– Прекратить передачу! Отключите луч! – закричала Чернавина.

– Не выйдет, – отрывисто бросил Белозерцев. – Луч идет с солнечной станции. Там об этом не знают.

– Стажер, это твой проект. Как его остановить? – резко спросила капитанша.

Виталик вскочил с кресла.

– Цусима, на связь! – крикнул он. – Скорректировать положение платформы.

– Я не управляю процессом, – донесся из динамика механический голос.

– А кто управляет?

– Информация не обнаружена.

Красный луч дошел до жилых этажей и ударил в борт станции. Вспыхнули аварийные сирены, в уши ударил заунывный звук тревоги.

– Пошлю энергетикам срочное сообщение, – бросился к коридору Белозерцев. – Но даже если все пройдет без задержек, луч исчезнет не раньше, чем через шестнадцать минут.

Сказав это, он скрылся в коридоре.

– Проведаю директора, – вскочил за ним Герт.

– А я – в серверную. Посмотрю, все ли в порядке, – поднялась Лера.

Луч прорезал обшивку. Из коридора верхнего этажа начал выходить воздух. Над столиком засветилось объемное изображение станции – Цусима показывала, как включается режим изоляции поврежденных отсеков.

– Я знаю, что делать, – решился Виталик.

Он выбежал и на лифте поднялся на причальную палубу, где в ангаре ждал «Шмель» – шестиместный челнок для ремонтных работ. Виталик взбежал по трапу, ворвался в кабину, занял место пилота и приложил руку к терминалу на панели управления.

– Цусима, быстрый старт! – скомандовал он.

– Пользователь авторизован, – сообщил сервер, просканировав ладонь. – Стажер Куницын Виталий Вениаминович, добро пожаловать на борт!

– Отставить вежливости! Вылетай!

– Позвольте заметить, что соблюдение техники безопасности является непременным условием полетов в безвоздушном пространстве, – проговорил компьютер таким тоном, будто увещевал задушевного друга.

– Что тебе не понравилось? Что я нарушил?

– Наденьте скафандр. Полеты в вакууме без скафандра нарушают техни…

Не дослушав, Виталик выскочил из шаттла и пулей кинулся в соседний отсек, где хранились скафандры. Стажерам личного облачения не полагалось, и пришлось повозиться, отыскивая подходящий. Стоило натянуть гермошлем, как включилась система наддува, и в лицо хлынула струя чистого кислорода.

– Цусима! – рявкнул человек. – Ты меня отравить хочешь? Убери кислород, дай обычную атмосферу!

– Как вам будет угодно, – прозвучал в наушниках голос, полный собственного достоинства.

На счастье Виталика, автоматический режим управления шаттлом не требовал навыков пилотирования. Крылатый «Шмель» на реактивной тяге донес его до взбунтовавшейся платформы, которая будто задалась целью поймать смертоносный луч и отбросить его так, чтобы он принес больше ущерба. Пришлось поспорить с Цусимой, чтобы она согласилась выпустить из кабины воздух – лишь после этого практикант смог выбраться в открытый космос, перелететь на платформу и перевести ее в режим ручного контроля.

– Спокойствие, – бормотал он себе под нос, дергая рычаги. – Где тут что? Вот, нашел!

Орудовать рычагами в перчатках, пальцы которых раздувались от внутреннего давления, оказалось жутко неудобно – не то, что на земном симуляторе во время тренировок. Возня затянулась, но он все же выровнял платформу и вернул ей устойчивость. Зеркальная чаша перестала пускать зайчиков и переправила луч в энергоуловитель. Индикаторы зарядника засветились, показывая, что аккумуляторы принялись поглощать энергию, сконцентрированную в луче.

Виталик опасливо покосился на красную трассу, прорезающую вакуум на расстоянии вытянутой руки от него. Случайно коснись ее – и скафандр не выдержит. Пшик – и воздух выйдет, как из дырявого шарика. Перепад давления, мгновенная смерть.

От этих мыслей становилось не по себе. На лбу выступила испарина, которую сервер, контролирующий давление в скафандре, услужливо снял струей теплого воздуха.

Через несколько минут луч внезапно погас. Виталик понял, что сообщение Белозерцева достигло цели, и где-то у самого Солнца энергостанция, собирающая силу звезды с помощью солнечных батарей, прервала передачу.

Брошенный на произвол судьбы «Шмель» успел удалиться, но Цусима вернула его и поставила так, чтобы можно было пересесть в его кабину. Вконец обессиленный Виталик доверил управление компьютеру, который аккуратно посадил шаттл на причальную палубу, закрыл ворота ангара, и наполнил помещение воздухом.

Не успел он сбросить скафандр, как в отсек ворвались Чернавина и ее помощник, лейтенант Раду.

– Все в порядке, – улыбнулся им практикант. – Равновесие восстановлено. Платформа стабилизирована, но ей лучше не пользоваться.

Его подхватили под руки, и, не отвечая на недоуменные вопросы, поволокли в глубину бесконечных коридоров.

Обвинение

– Ваше имя, фамилия, год рождения? – деловым тоном осведомилась Чернавина, усадив его в жесткое кресло и направив в глаза яркий светильник.

– Что? Вы шутите? Я Виталий Куницын, – ничего не понимая, ответил он.

– Шутки кончились, – присоединился к начальнице Раду. – Тебе светит запрет на профессию и поражение в правах.

– Мне? – ошеломленно воскликнул практикант.

– А кому же еще?

– Я только что лез под взбесившийся луч, который мог разрезать меня на половинки. Я ликвидировал аварию, а вы мне же и угрожаете?

– Аварию ликвидировал не ты, а твой шеф по Заслону, – возразила Чернавина. – Это он связался с экипажем солнечной станции и потребовал прервать передачу. А вот ты нам расскажешь, с чего вообще твоя платформа дала такой катастрофический сбой. Ведь это ты ее программировал?

– Я, но программа была выверена до мелочей и испытана на симуляторе.

– Отчего же она не сработала?

– Откуда я знаю? В сервере нужно копаться.

– Сервер в шоке – не знает, как это случилось. Видимо, ты напортачил. Налицо факт служебной халатности. Если суд его подтвердит, не видать тебе больше космоса, да и к технике больше тебя не подпустят.

– Вы хотите лишить меня прав? Запретить мне работать? – Виталик так возмутился, что вскочил с кресла, но лейтенант жестко сдавил его и заставил сесть. – Да вы хоть понимаете, что значит для меня эта практика? От нее мое будущее зависит. Что я, по-вашему, буду делать? Лопатой орудовать? Выступать в цирке? Я – конструктор космических технологий. Это мое призвание. Попробуйте, отнимите его у меня!