Прежде всего я хотела бы представиться.
Я — одиннадцатилетняя девочка, ученица пятого класса. Надо сказать, что события этой весны целиком перевернули моё представление о людях. Раньше я думала, что все они равны, что в маленьком городе Н. есть только два высших разума — мэр и директор школы. Но после случившихся событий я убедилась в ином. Не буду забегать вперед, а расскажу все по порядку.
Наконец–то пришла весна! Всем ребятам в нашем классе не терпелось убежать после уроков домой. Урок тянулся нудно и долго. Пока один ученик отдувался у доски, все остальные сонно зевали. Но тут Анна Семёновна вызвала нашу местную ворону — Пелагею. Весь урок она, покачиваясь на стуле, жевала жвачку. И кто знает, может быть, до конца занятий она пребывала бы в своих сладостных грёзах, если бы у стула под ней не сломалась ножка. Весь класс захохотал, а Пелагея с грохотом повалилась на пол. Её очки перекосились, а жвачка повисла на длинных растрёпанных волосах. Пелагея имела вид старого профессора, который около месяца, не вставая, писал диссертацию.
Анна Семёновна раскричалась и вызвала Пелагею рассказывать отрывок из «Сказки о царе Салтане». Но наша мечтательная ворона вместо домашнего задания заладила свои собственные стихи:
Когда к рассвету ночь клонилась,
Пред мной звезда пути явилась
И в бренный мир поволокла
Рождённое сейчас дитя.
И выходя в астрал умело,
Звезда подпрыгнула и спела,
Что буду жить я средь людей
И кушать жареных зверей.
В довершение всего Пелагея сделала реверанс, и, приподняв длинную юбку, показала всем мамины туфли на высоком каблуке. После этого она села на место и вместо того, чтобы вытащить жвачку из запутанных волос, открыла книгу со следующим заглавием: «Выход в астрал. Третья ступень».
Тут все взорвались. Кто–то катался по полу от хохота, близняшки, мечтающие стать парикмахерами и часами подстригающие всех, кто попадался им в руки, делали реверансы под общие аплодисменты, а остальные просто хлопали ладонями по парте, выражая этим свое удовольствие. Напрасно Анна Семёновна грозила поставить всем двойки: угрозы не помогали. Урок все–таки был сорван.
Надо сказать, что семья у Пелагеи тоже была довольно странная. Матери у нее не было, жила она с отцом, дядей и бабушкой. Отец после смерти жены отрастил длинные волосы, заплёл их в косички, купил лошадь и каждое утро, надев халат, приглашал прохожих с ним фотографироваться. Дядя проводил время за
написанием книги «Марсиане и космос», в которой доказывал, что мы — дети марсиан и скоро они за нами вернутся. Бабушка её и вовсе представлялась колдуньей. Поэтому Пелагея, воспитанная в таких весьма необычных условиях, считала, что длинная черная юбка, огромные очки и спутанные волосы выглядят довольно очаровательно.
У Пелагеи в доме, не считая отцовской лошади, жили три совы, морская свинка и огромный бойцовский пес. Моя одноклассница никогда не ела мясо, поскольку считала, что в нем бродит душа звезды, унесшей ее в детстве из астрального дома. Любимыми занятиями Пелагеи были ловля кузнечиков и сочинение стихов, одно из которых она так любезно прочитала нам во время урока. Такова была жизнь Пелагеи.
А теперь давайте вернёмся в наш класс.
Прошло два с половиной месяца, каникулы приближались. Всё вокруг дышало радостью, приглашая забыть все обиды и невзгоды, Историю со стихами стали мало–помалу забывать, а мой сосед Мишка Непугалкин даже выпросил у Пелагеи её стихи почитать. Надо сказать, мало что в них было ему понятно. Но для важности он выучил несколько заумных слов и вставлял их в неуместных случаях по 5–6 штук зараз. Пелагея, когда слышала это, виновато улыбалась и одергивала юбку.
Мне нравилось ходить с Мишкой в школу, ведь жили мы с ним на одной улице. Непугалкин был высокий, красивый и целиком оправдывал свою фамилию. Но вот тут–то, в двадцатых числах мая, произошел тот странный случай, который перевернул мое представление о существующем высшем разуме.
Однажды Мишка пришел в школу чем–то расстроенный. Заходя в класс, он не заметил Пелагею и нечаянно толкнул ее. Пелагея распласталась на полу. Дети захихикали. Вид одноклассницы был до того комичен, что даже Мишка рассмеялся, когда помогал ей вставать. Падая, она выронила книгу и порвала первые страницы. Пелагея сильно расстроилась, а мальчик, наскоро извинившись, отправился по своим делам. В глубине души он понимал, что она его не простила.
Мишка возвращался домой. Из его головы все не выходил случай с Пелагеей. Непугалкин толкнул калитку, выпустил на улицу недавно приблудившуюся красавицу- кошку Глашу, которая с громким мяуканьем умчалась вверх по улице и вошел в тихий дом. Поднимаясь по ступенькам, Мишка вспомнил, как упала Пелагея и как все над ней смеялись. Ей, наверно, было больно и унизительно слышать смешки. С тяжелым сердцем
Мишка сел делать уроки. Он даже отказался от пирожков, приготовленных ему мамой на обед. Мальчику было совестно. Он подумал, что завтра придет в школу пораньше и поговорит с Пелагеей. Кое–как скрепив этим сердце, он доделал уроки и пошел во двор чинить велосипед.
Скоро вернулся с работы папа и присоединился к Мишке. Мама, брат и бабушка пришли с вечерней прогулки и отправились готовить ужин. Начинало
темнеть. В сумерках громко кричали птицы. Ветер покачивал ветвями деревьев. Мишка с сожалением
подумал, что день подходит к концу. На крыльцо вышли мама с бабушкой и позвали их c отцом ужинать.
Вдруг заскрипела калитка. Непугалкин подумал: «Кто бы это мог быть?» Обернувшись, он увидел в вечерних сумерках страшное чудовище. Оно было небольших размеров, клочья шерсти волочились за ним по земле, обрубок хвоста торчал дыбом, а злобные зеленые глаза смотрели прямо на Мишку. От этого зрелища кровь стыла в жилах.
Мать сзади охнула. Бабушка, крестясь, заголосила: «Чур меня!» и плюнула три раза перед собой, попав на голову папе. Но тот ничего не заметил. Он продолжал сидеть на корточках, судорожно тереть гаечный ключ о брюки, а левый глаз его от волнения подергивался.
Тем временем чудовище подходило все ближе. И что–то знакомое почудилось в его облике. Присмотревшись, Мишка увидел, что его глаза не такие уж злые, а маленькие ушки подозрительно напоминают кошачьи. Тут чудовище жалобно замяукало. «Да это же наша Глаша!» — воскликнула бабушка. Мальчик подбежал к кошке, но не решился взять ее на руки: бока Глашки были целиком выбриты, а оставшиеся кое–где куски шерсти были покрашены в каштановый цвет. Хвост был прикрыт бумажным пакетом, а между ушей зияла лысина.
Мишка обернулся: родители так и стояли в оцепенении. Первым пришел в себя папа. Он схватил кошку и поволок ее в ванную. У несчастного животного не было сил даже сопротивляться. После долгих трудов Мишки, папы и мочалки кошка частично приобрела свой
первоначальный вид. Они с облегчением вздохнули и пошли ужинать. За столом долго обсуждали, что же произошло с семейной любимицей и решили, что она попала в лапы к собаке. А Мишка отправился в свою комнату, терзаясь мыслью, кто и за что мог так изуродовать бедное животное. Он перебрал в памяти все происшествия сегодняшнего дня, и внезапно его осенила догадка. «Вот она, месть Пелагеи!» — понял он и медленно опустился на диван.
Я пришла в класс самая первая. Анны Семёновны ещё не было. Достав учебники и приготовившись к уроку, я вышла во двор. До звонка оставалось полчаса. Вдруг на ступеньках на меня кто–то налетел. В такую–то рань!? Смотрю, а это Мишка. «Ты что — говорю, — Мишка, на пожар летишь?» А он спрашивает, даже не извинившись: «Где Пелагея?»
Кроме меня, в школе почти никого не было, и Непугалкин рассказал мне о том, как пришла домой ободранная кошка, и как ее шерсть висела крашенными каштановыми клочьями. Я ужаснулась:
— Мишка, а ты уверен в том, что это именно Пелагея?
— Может и не Пелагея, но у кого дома есть большой бойцовский пес? Кто не хотел меня простить? Кто
знает, что у меня есть кошка? Видишь, нечего сказать! Все сходится на ней!
— И что ты собираешься делать?
— Я скажу ей, что кое–что о ней знаю!
— А ты не видел, в какую сторону ушла кошка?
— Вот именно что видел! Она умчалась на гору, а там живут только Ванька Зайцев, близняшки — парикмахерши и Пелагея.
Скоро стали подтягиваться ребята, и весть об изуродованной Глашке передавалась из уст в уста. Во всех уголках класса можно было услышать: «Пелагея… Ободранная кошка… Несчастный Непугалкин…Кошмар!» Однако Пелагеи все не было. Как и Анны Семёновны. До начала урока оставалось совсем немного времени.
Вдруг маленькая лохматая комета влетела в класс. Бросив портфель на третью парту, поправив очки и крикнув: «Я не опоздала?» перед нами предстала героиня сегодняшнего дня Пелагея. Все взоры были устремлены на нее. «Ну, — сказал Мишка, подойдя к ней и скрестив руки на груди. — Ты ничего не хочешь нам сказать?»
В воздухе повисла неловкая пауза. Нервы у всех был напряжены до предела. «Если я опоздала на классное собрание, — сказала, улыбаясь, Пелагея, — то прошу меня простить. На полпути в школу я вспомнила, что не покормила пса. Пришлось возвратиться!» «А разве твоя собака нуждается в кормёжке? — спросил веснушчатый Борька. — Разве ей не хватило кошки?»
Пелагея смотрела на нас через очки огромными серыми глазами. Наконец она спросила: «Какой кошки?» Ребята переглянулись. Мишка в недоумении поднял брови. Тут Борька встал на стул и выкрикнул: «Раз ты ничего не
знаешь, давай — ка мы тебе расскажем!» Но тут Пелагея всех удивила: «Если вы о кошке, то я ничего не скажу.»
Вот это да! Мишка в изнеможении опустился на стул, на котором стоял Борька. Последний не успел слезть и покачнулся. Чтобы не упасть, он вцепился в Мишкины волосы. Оба истошно закричали. Мишка от боли, Борька от страха. Дашка Крякина испугалась, что оба упадут на нее и тоже завопила. Весь класс наполнился криками: кто кричал от страха, кто из сочувствия к остальным, а кто просто так. Никто не заметил, что в этот момент в класс вошли Анна Семёновна и директор.
«Ну-с, — сказал директор, — чем молодые люди объяснят свое поведение? Ваш крик слышен во всей школе. Классы не могут заниматься. В школе комиссия, а они здесь развлекаются! Анна Семёновна, что касается Вас, то постарайтесь больше не опаздывать, а то школьные стекла не выдержат звукового напряжения!» Сказав это, высший разум повернулся и, хлопнув дверью, вышел в коридор.
Воцарилась тишина. Анна Семёновна открыла журнал и сказала: «Хорошо вы проводите без меня время! Никто не хочет мне рассказать, что случилось? Почему Борис стоит на стуле, словно памятник, вцепившись в волосы Непугалкина?» Все молчали. «Борис, слезь со стула и шагом марш на последнюю парту! Бегом!» — крикнула Анна Семёновна.
Урок математики прошел очень плохо. Даже Ванька Зайцев перепутал знаки и получил четверку. Все дожидались перемены. Но Анна Семёновна почувствовала это и осталась в классе. Возможности поговорить не было. Момент был упущен.
Ребята решили объявить Пелагее бойкот. Это было не так сложно, потому что каждую перемену она убегала на старый школьный стадион ловить кузнечиков. Насекомые были ее любимыми существами и она упросила дядю взять домой двух богомолов для разведения. Тот воспринял это как знак судьбы и принялся писать новую книгу «Марсиане среди богомолов».
Пелагею, гуляющую с собакой, часто можно было увидеть в парке. Она долго засиживалась на лавке, глядя на ярко–зеленые листья. И однажды, сидя под березой с листом в руке, она услышала разговор своих одноклассников.
— У Насти тоже скоро что–то случится! — сказала Дашка.
— Вот–вот, — отозвался маленький Коля, — видели, как она на нее смотрела? Наверное, бабушка ей это подсказала.
— А мне кажется, что Пелагея сама по себе хорошая, просто так сложились обстоятельства, — возразила Настя.
— Интересно, что ты скажешь, когда после такого взгляда у тебя заболеет любимый попугайчик? — возмутилась Дашка. — Тогда будет поздно говорить о доброте и…
— Привет! — сказала Пелагея.
Все замолчали. Борька что–то зашептал на ухо Насте, стараясь не смотреть на Пелагею.
— Привет! — повторила девочка. — Не хотите пирожков? Настя, держи. Ты же их любишь! Бабушка испекла их сегодня утром для меня. Но мне что–то не хочется.
Она смотрела на Настю огромными глазами, а в руке держала румяный пирожок. Настя хотела протянуть
руку, но Борька шепнул: «А если он отравлен?» Настя отдернула руку и отодвинулась. «Что значит отравлен? — спросила Пелагея. — Зачем моей бабушке отравлять меня и моих одноклассников? Пирожки вкусные, с капустой. Бери, Настя!» Но девочка стояла в нерешительности. Она взглянула на Борьку. Потом на Дашку. Оба отрицательно покачали головами. «Нет…э… спасибо, в другой раз!» — ответила Настя. «Ну, смотри сама» — сказала Пелагея и опустила пирожок в карман, не сводя огромных задумчивых глаз с Насти. Та боязливо поежилась.
Послышались раскаты грома, и по асфальту крупными каплями застучал дождь. Дети повернулись и заспешили прочь от Пелагеи. Вдруг послышался громкий лай. Они оглянулись и увидели огромного бойцовского пса, несущегося в их сторону. Настя и Дашка закричали и помчались по аллее. А Борис и Коля застыли в оцепенении. Вскоре собачий лай смешался с громким мяуканьем кошки. Мальчики переглянулись. «Хорошо, что с девчонками все в порядке! — сказал Борька и повернулся к Коле. — Вот тебе и лишнее доказательство того, кто и что является причиной трагедии в семье Непугалкиных!»
«Кровожадный пес снова вышел на охоту!» — сказал Борька, войдя на следующее утро в класс. Все взоры устремились к нему. И через пять минут Борис уже описывал в красках события вчерашнего вечера, не забыв
добавить от себя шепот над пирожками и книгу «Юная колдунья», которую якобы читает Пелагея.
Все слушали рассказ внимательно и молча. И только близняшки — парикмахерши тихо переговаривались в углу. Никто не обращал на них внимания, пока Коля, качаясь на стуле, не опрокинул сумку Саши, одной из близняшек. Девочка бросилась поднимать учебники, а Мишка, желая помочь, поднял небольшой упавший мешочек. Из него, кроме помады и туши, выпали разные флакончики, тюбик с начатой каштановой краской, ножницы и два бумажных пакета. Все это показалось Мишке смутно знакомым, и он
стал разглядывать пакеты. Но Саша, покрасневшая, как вареный рак, выхватила мешочек из его рук, затолкала содержимое обратно, и бросив: «Спасибо!», выбежала в коридор.
Другая близняшка Маша не стремилась за сестрой. Она переминалась с ноги на ногу, желая что–то сказать. Затем девочка медленно повернулась к Мишке и спросила: «Все ясно, да?» Мишка хмурился. Он так усердно соображал, что, казалось, был слышен скрип шестеренок в его голове. Но нужная мысль на ум не приходила. Наконец он ответил: «Ты знаешь…как–то не очень…»
Вернувшаяся близняшка Саша попыталась увести сестру, но Маша тихо промямлила: «Это мы во всем виноваты! Кошка ничейная, и мы решили сделать ей стильную прическу. А когда стали ее красить в каштановый цвет, она вырвалась и убежала!»
Мне показалось, что с неба в класс ударила молния и попала в Мишку. Он стремительно подскочил и вылетел вон из класса. Мне стало все понятно. Впрочем, как,
наверное, и всем ребятам в классе. Заговорили все разом. Кто–то сказал: «Не расстраивайтесь!», кто–то крикнул: «А что же вы раньше молчали?» Начались крики обвинений, слезы оправдания …
Вдруг все внезапно затихли. Все, что случилось, показалось таким мелким и неважным. И ничего сейчас не имело большего значения, чем запах отцветающей сирени и песня воробья, зелень листвы и веселый крик ребят, игравших на школьном дворе.
Я встала и пошла к двери, на ходу напевая какую–то быструю песенку. Послышался звук отодвигаемых стульев и весь класс тоже потянулся на улицу. В воздухе пахло летней свежестью. Ветерок обнимал деревья. А впереди бежал Мишка к старому стадиону. Я и все наши одноклассники бросились за ним.
На траве лежала Пелагея, держа в вытянутых перед собой руках только что пойманного кузнечика. Он отчаянно вырывался, а она так увлеклась, что не сразу заметила нашу приближающуюся процессию во главе с Непугалкиным. Он окликнул ее, и Пелагея, от неожиданности выронив кузнечика, обернулась. Очки увеличивали ее глаза в несколько раз, а волосы были спутаны и лохматы.
«Никогда она не была прекрасней, чем сейчас», — подумал Мишка. И сказал: «Пелагея, прости нас пожалуйста! Кошку мучила не ты, мы это знаем. Почему
ты сразу нам об этом не сказала?» Мишка улыбнулся и оглянулся на меня.
Я не сказала ни слова и правильно сделала, иначе мы бы не услышали тихих слов Пелагеи: «Я не есть предатель чистокровных! Я есть предатель бренной жизни на земле!» И с важным видом отвернулась, принявшись отыскивать в траве сбежавшего кузнечика.
Эти слова из уст будущей шестиклассницы прозвучали так нелепо и вместе с тем глубокомысленно, и, несмотря на их заумность, так легко и просто все объясняли, что меня мгновенно осенило грандиозное открытие: существует еще один вид высшего разума. Это
высший разум будущих времен. И его представитель на Земле — Пелагея.
Обстановка мигом разрядилась. Все дружно захохотали. Мишка катался по траве. Борька и Коля хлопали друг друга, пытаясь остановить приступы смеха. А я радовалась, что наконец все закончилось. И никогда в жизни мне не было так хорошо и весело на душе, как тогда, в теплый майский день, на поле среди кузнечиков и одноклассников, о которых напоминал всей округе только громкий веселый смех. Детский смех.