Закон Неписанный

Глава 1

Я сидела в своем кабинете и страдала ничего-не-деланием, это, скажу по секрету ужасно утомительная вещь. Варкут был спасен всего ничего — пару-тройку месяцев назад, но мне уже было решительно нечем заняться. Вообще-то я вроде бы открыла свой бизнес, но моими услугами никто не желал пользоваться, совсем никто!

А я так надеялась, что юридическая контора в этом захолустье будет процветать. Ведь это новшество! Сами посудите — в этом мире решительно не хватало юристов. Все вопросы решал королевский суд, ну, как решал? Главный судья, назначенный королем выносил приговор и все! Ни прокурора, ни адвоката, даже присяжных нет. Как так можно? Я — дипломированный специалист не могла с этим смириться. Поэтому, как только дурацкий квест с избранной и борьбой всемирного злодея закончился, я, как и полагалось каждой уважающей себя героине потребовала орден, награду, к которой шел никому не нужный почет и… место на рынке труда.

Поскольку из своего мира я сюда попала прямо с вручения дипломов и моей специализацией являлась юриспруденция, то и вопрос с работой был сам собой решен. Юридическая консультация. И не просто чей-то там помощник, а самая, что ни на есть глава фирмы! Вот только, по другому я представляла себя в этой роли. Я думала, что у меня если не сразу, то постепенно появятся клиенты, но никто появляться не спешил. И если, по началу я думала, что мне персонала не хватит заниматься благородным делом — защищать невиновных, то теперь все чаще склонялась к мысли, что пора увольнять единственного сотрудника — секретаршу Эльвиру — молоденькую ведьму, единственную верную поклонницу моих геройств.

Вот интересно, сколько еще я протяну прежде чем начну лезть на стенку от скуки? Даже не думала, что все так обернется и после моего триумфа я больше никому не стану нужна, даже домой вернуться не могу! Как туда возвращаться, когда у тебя там место на кладбище давно куплено? Да-да, дома меня схоронили потому, что там я попала под машину после того, как торжественно получила диплом юриста. Обидно, но факт единственное место где я была нужна — этот мир, но ключевое здесь — была, а вот сейчас я никому не нужна. И зачем от замужества отказалась?

Сейчас, босая и беременная у плиты — мне уже не казалось такой уж плохой идеей. Было бы хоть, чем заняться. Бред! Вот до чего доводит безделье. Во-первых стань я женой эльфийского прЫнца босой мне быть точно бы не пришлось, как и стоять у плиты. А беременной, если бы и довелось, то ой, как нескоро. А во-вторых, где, это видано, быть двенадцатой! Двенадцатой женой этого самого прЫнца. Нет, меня воспитывали не так и в подобном разврате я принимать участие, не то что жить не стала бы. Ну и в-третьих, я просто напросто его терпеть не могла, а про любовь и говорить нечего. Такие вот дела. Так, что сожалеть о подобной перспективе не стоит.

От таких мыслей даже веселей стало. А что, я собственно жалуюсь? У меня все замечательно. Дом есть, работа тоже, денег, спасибо щедрому королю, куры не клюют и Эльку увольнять совершенно не зачем, я ей и без прибыли могу платить исправно. Ну и пусть это невыгодно, зато у меня есть человек, не совсем человек, который уважает и восхищается мной, крутой спасительницей мира! Вот бы еще и правда быть этой самой спасительницей.

Да, не ослышались, ни фига я не великая Мэри-Сьюшная спасительница. Я — просто ширма, которой прикрывались на протяжении всего этого освобождения мира от злодея. Как сейчас помню, первую встречу со своей будущей командой, еще тогда я подумала, на кой черт им нужна, когда у них натуральный отряд спецназа. Лучник, мечник, маг, эльф, некромант и оборотень. Я выглядела обузой, но никак не легендарной избранной. Король их, оказался мастером по трепу и так меня запутал своими речами, что через день — другой подозрения, что меня дурят, даже в голову перестали закрадываться. И я согласилась быть избранной.

То, что было потом вспоминать не хочется, как-то тошно. Да и глупость себе простить до сих пор не могу. А поначалу-то как обидно было, аж до слез. Особенно, когда узнала, что злодей — темно-эльфийский император и злодеем никаким не был. Он всего лишь пытался защитить свой народ и земли от нападок других империй. Это мы были захватчиками. Оккупировали территорию и не для благих целей, а для добычи драгоценных металлов и камней, которыми славилась темно-эльфийская империя. Единственное, чему я искренне тогда радовалась, так это тому, что император успел сбежать и его не убили. Но угрызения совести все равно мучили. Оттого я и подалась в людское королевство, они единственные, кто не поддержал остальные королевства в глупой борьбе за куски железяк. Конечно, не из-за благородства, а просто потому, что побаивались связываться с теми, кто сильней и долговечней. Такие ведь обиды не прощают.

Стук в дверь заставил меня оторваться от грустных мыслей и даже встрепенуться, неужто у меня появился первый клиент?

— Войдите — скинула я ноги со стола и устроилась в кресле пореспектабельней.

В кабинет зашла женщина. Черный обтягивающий костюм, скрывал ее кожу, но при этом выставлял ее все целиком на обозрение. Светлые волосы падающие на лицо все же не скрыли от меня татуировку. Знак Гильдии. И не какой-то там, а Гильдии Убийц. Мама, роди меня обратно! Только этого мне не хватало, в самом начале карьеры.

— Здравствуйте — все-таки выдавила я из себя приветствия — чем могу быть полезна?

— Говорят, ты тут людей от суда защищаешь? — а голос-то какой… убийственный!

Она плавно подошла к моему столу и села в кресло напротив. Это было проделано с такой грацией, что я засомневалась человек ли она вообще? А вот в том, что она профессиональный убийца я даже не сомневалась. Бесшумность, грациозность, стать и даже голос выдавали в ней опытного убийцу.

— Ну… скорей пытаюсь доказать их невиновность — слабая надежда, что после моих слов, она исчезнет, так же незаметно, как и появилась, сдохла в зачатках, стоило женщине уверенно кивнуть.

— Тогда я пришла по адресу. Я — невиновна — заявила эта особа.

— Давайте, мы для начала познакомимся? А потом Вы мне расскажите, в чем невиновны — предложила я.

— Не люблю понапрасну болтать языком — скривилась она, но тем не менее ответила — меня можешь звать Тиша.

— Приятно познакомится, мое имя…

— Да, знаю я твое имя, избранная, отчасти поэтому я здесь, а также потому, что Гильдия отказала мне в защите — кажется, последнее ее сильно покоробило.

— Но почему? Ваша Гильдия никогда не отказывает в помощи своим — вспомнила я прочтенные недавно уставы Гильдий.

— Если только не считает, что член Гильдии виноват — буркнула убийца.

— А они так считают?

— Да, все так считают. Уверены, что я убила ребенка, а я его не убивала, я даже не знаю о чем речь — про то, что не убивала — это правда, а вот, что не в курсе — однозначно врет.

Я знаю это потому, что единственный дар, которым меня наградили стоило попасть в этот мир — дар распознавать ложь и правду. Да-да, у меня нет больше никаких сверхспособностей, кроме умения чуять ложь. Именно так, я поняла, что темно-эльфийский император не охотник, а дичь. И поэтому упросила короля позволить мне открыть свою контору, в помощь так сказать властям.

— А как Вы вообще оказались причастны к этому делу? — понимая, что возьмусь защищать эту неоднозначную женщину, спросила я.

— Меня наняли убить отца этого ребенка, также предложили и ребенка убить. Но я детей не убиваю. Гильдия относится к этому лояльно, кто-то не в состоянии убить женщину, кто-то старика, а кто-то, как я и таких большинство, не способен убить ребенка. Не знаю, точней, не уверена, что заказ на ребенка не поступил к кому-то еще, но я ребенка не убивала — блеснула глазами Тиша.

— Мне вот, что интересно, где Вы взяли труп настолько похожего на убитого? И почему забрали мальчика себе? — ошарашила я Тишу.

— Нашла похоже в доме Скорби (морге) — на автомате ответила Тиша, но через секунду встрепенулась — как ты?..

— Элементарно. Я знаю, что Вы не убили мальчика и это мне вполне понятно, страшно решиться на убийство безвинного ребенка. Вы также абсолютно уверены, что кто-то из Гильдии все же согласился убить мальчика. Поэтому Вы решили проблему кардинально, достали где-то труп и подсунули его властям, чтобы все подумали, будто ребенок мертв, все и подумали, а еще они решили, что убийца — Вы. Так объясните мне, что Вами двигало? — как говорится, любопытство — не порок.

— Когда я убила его отца, мне почудилось, что ребенок проснулся, я пошла проверить. Так и оказалось Малик не спал, он сидел у себя в колыбели и тер глазки, а потом стоило ему увидеть меня, он протянул ко мне руки и закричал: «Мама, мама!». Ему всего четыре, он думает, что я его мама и… Я не позволю им отнять его у меня! — она вскочила и моментально оказалась у меня за спиной, приставив к горлу стилет — и тебе не позволю, кому бы то ни было рассказать об этом!

— Спокойней, Тиша, я не собираюсь выдавать твою тайну. Позволь, мне помочь тебе, доказать, что ты никого не убивала. Позволишь? — стараясь говорить так, будто мне к горлу не приставили холодное оружие, попросила я Тишу.

— Как ты мне поможешь? Расскажешь всем, что Малик жив? Ну уж нет! Лучше пусть меня судят! Но сына я им не отдам! — рычала Тиша, но стилет все же убрала от моего горла.

— Сына? Как все запущено — пробормотала я, но тут же исправилась — Тиша, послушай, мы не станем воскрешать ребенка, мертв и мертв. Я попытаюсь защитить тебя другим способом, просто докажу, что ты мальчика не убивала, тем более, что ты его и вправду не убивала. Но мне надо знать все подробности — пока я говорила Тиша опять уселась в кресло продолжила сверлить меня взглядом.

— Как ты собираешься это доказать?

— Для начала, скажи, почему все подумали, будто это ты убила малыша?

— Они нашли следы моей ауры на нем. Я ведь несла труп до дома убитого, поэтому моя аура осела на нем.

— Не лги, убийцы твоей ступени на подсознательном уровне могут управлять собой и не оставлять следов — перебила я ее.

— Ладно, какая теперь уже разница, скажу. Тело, что я забрала было повержено смертельной болезнью, мне пришлось воспользоваться магией крови, чтобы вывести заразу уже из мертвого ребенка. Такая магия всегда оставляет на себе отпечаток силы творившего ее. Обычно, это проходит за сутки, но труп обнаружили раньше времени и досмотр тоже произвели в ускоренном порядке, поэтому и почувствовали мою магию.

— Но почему ничего не заподозрили? — удивилась я.

— Потому, что многие убийцы пользуются магией крови, когда сами не в состоянии убить жертву. И Гильдия защитит их в любом случае.

— Но тебя же не стали защищать — без обидняков произнесла я.

— Меня не стали — согласилась Тиша — если бы я не отказалась от заказа, тогда бы защитили, а так получилось, что я оскорбила своего брата по оружию, того, кто решился выполнить работу за меня, да еще и проявила неуважение к Гильдии самолично приняв решение.

— Как у вас все строго — усмехнулась я.

— Шансов выбраться из этой передряги у меня нет, не так ли? — вдруг горько усмехнулась Тиша.

— Глупости. Я берусь за это дело, так что будь уверена, мы выиграем, как не как, я — избранная.

Глава 2

Легко сказать, что способен горы свернуть, на деле — сворачиваешь шею. Поняла я, когда весь следующий день пыталась придумать хоть что-то, чтобы защитить Тишу. И времени, как на зло в обрез. Еще утром Тишу забрали королевские дознаватели, а через час я узнала, что суд состоится через два дня, то есть послезавтра. И как прикажете работать в такой обстановке?

Свидетелей нет, подозреваемых тоже, да и в чем подозревать, если Малик жив — здоров и под надежной охраной спрятан неизвестно где? Единственное, что остается — это третий вариант, который настолько сырой и глупый, что вполне может сработать. Да и надежда с каждым часом остается только на него. Черт! Ну почему так? Стоило мне взяться за дело и оно изначально оказалось проигрышным?! Такое чувство, что чтобы я не делала это всегда будет провально.

— Я — домой — сообщила я выходя из кабинета, толку в нем сидеть?

— Хорошо, леди, Вам стоит отдохнуть, а то заработались — Элька не издевается, она на полном серьезе считает, что дурака валяние в кабинете — очень ответственная и серьезная работа, а еще я для нее неизменно леди, хотя так называют только особ императорских кровей.

— Сколько раз тебе повторять, я — не леди и не надо мне «выкать». Как ни как ты меня старше.

Это правда, Эльвира старше меня на шестнадцать лет, но смотримся мы ровесницами, я на это надеюсь. Просто ведьмы, как и большинство жителей этого мира стареют и умирают гораздо медленней, чем обычные люди, как я. Да что там, даже обычные люди здесь живут дольше. Средняя продолжительность их жизни 150–200 лет. Я же в лучшем случае доживу до семидесяти и в свои семьдесят буду выглядеть, как 250-летняя. А Эльвира проживет лет 500 не меньше. Вот такой расклад.

— Но, леди, Вы — мудрее, сильнее и отважней. По другому я просто не могу — старая песня, ну и ладно.

— В общем, я — ушла.

— Доброго Вам вечере — донеслось мне вдогонку.

Как же, доброго! Вот не было работы — страдала. Есть работа — страдаю. Что за непруха! Так всегда, когда очень чего-то хочется, получая, понимаешь, что не очень-то и хотелось. Но это все лирика. А суть в том, что я пообещала убийце невозможное. Пора присматривать могилку и белое платье, хоть в гробу буду выглядеть красивой.

А, впрочем, с красотой неувязочка вышла. Нет, я вовсе не уродина, но и красавицей не назовешь. Вот Тиша или та же Элька — это, да, красавицы. А я, так, средненькая на лицо. Фигура у меня ничего, если бы не слишком спортивное телосложение и высокий рост. Я не похожа на хрупкую тростинку или горную лань, грациозной кошкой тоже никогда не буду. Даже не знаю, к кому себя причислить, по знаку зодиака я — стрелец, вот и представьте себе этакого белобрысого кентавра женского пола и с луком наперевес, да, пожалуй, это идеально меня характеризует как внешне, так и внутренне.

Когда я только попала в этот странный мир, все непременно хотели обрядить меня в платья, разных фасонов и расцветок, но выглядела я в этих платьицах скорей юмористично, чем привлекательно, поэтому заказала портным по собственным эскизам деловые костюмы современной женщины 21-ого века. И не прогадала, смотрелась я в них не в пример лучше, чем в платьях. Вот и сейчас я неспешно вышагивала по мостовой в беленьком костюмчике а-ля Коко Шанель и чувствовала себя вполне комфортно, хотя прохожие и оглядывались на меня. Видите ли, не принято у них женщинам в штанах ходить, если те не маги и прочая нечисть. По-моему с нелюдями просто связываться никому не хотелось.

Я так увлеклась мыслями о современном обществе и роли женщины в нем, что не заметила, как оказалась у витой калитки своего дома.

Не скажу, что у меня резиденция, но на небольшой дворец потянет. Что поделать? Всегда мечтала жить в собственном доме и когда появилась такая возможность, я ее не упустила. Красивое белокаменное здание в два этажа, внизу половина комнат не обжиты, на верху вообще нет ни одной обжитой. Да и кому обживать? Живу я одна не считая двух служанок и дворецкого. Существую только в столовой, гостиной, что последнее время напоминает личный кабинет и спальню в одном лице. Ну еще ванная и санузел. А больше мне пока не надо, да и вряд ли когда-нибудь понадобиться.

Надо нанять садовника, дикий сад уже стал напоминать глухой лес, а не аллею. Зато у меня за домом самое, что ни на есть мини — озеро, в котором я часто плаваю. Во всем надо находить светлые стороны. Разве что в деле Тиши ни одной светлой стороны нет. Как бы я не хотела ей помочь, но в деле об убийстве, где нет самого убийства — виновного не спасти, хотя бы потому, что и виновного-то быть не может.

Вздохнув, я вошла в холл. Сегодня дом особенно казался пустым, прислуге я дала выходной, а домашнего питомца у меня отродясь не водилось. Так что, заполнить тишину пустого домашнего очага было некому. В такие моменты почему-то хотелось плакать. Когда предавала друзья — не хотелось, когда чуть не убил телохранитель эльфийского императора — не хотелось. Даже, когда я поняла, что домой никогда не попаду — все равно, не хотелось плакать. А сейчас… Сейчас очень хотелось. Пожалеть себя, пострадать из-за несправедливой судьбы, но стоило признать это и вместо слез из горла вырвался рык, эхом раскатившийся по дому. Что я барышня кисейная, что бы рыдать?! Не была такой и не буду!

В разгар душевных метаний, я услышала шорох на втором этаже. Страх тут же подкатил к горлу. Грабитель? Не, невозможно, я приглашала лучшего мага Гильдии, чтобы установить охранки. Тогда, кто? В голову пришла единственная здравая мысль — крысы. Ну, конечно, крысы, дура стоеросовая! Ведь Дюк — мой дворецкий, уже не раз напоминал, что в дом неплохо бы позвать мага — природника, чтобы тот вывел насекомых и мелких вредителей из помещения. А я все забывая, откладывала. Дооткладывалась, судя по звукам крысы у меня большие и откормленные. Но, проверять насколько они большие желания нет. В доме, на который опустились сумерки и единственным спасением от темноты являются лампады, разгуливать по нежилому этажу по-настоящему страшно. Фиг с ними, крысами, эту ночь пусть живут, завтра же приглашу мага. А пока надо сосредоточится на речи, которую я собираюсь толкнуть на суде, да и песть не помешает. С такими мыслями, я ушла на кухню, благополучно забыв о полчище крыс.

Готовили для меня много и разнообразно. Но я все также, как и в пору студенчества предпочитала чай с бутербродами, зная, что при моем гастрите — это самая вредная еда. Жуя свой нехитрый ужин, я умудрилась сочинить неплохую речь, спасибо парам по философии, а я-то все думала, зачем юристу нужна эта словесная демагогия? Оказалось, еще как нужна. И вообще, надо предложить суду ввести политику прецедента. Вот было бы здорово перейти на Англо — Саксонскую правовую систему. Я, конечно, не против Романо — Германской, но все же, в этом мире больше бы подошел прецедент, а не сухой закон. Чего-то я опять замечталась.

Мельком глянув на настенные часы и отметив, что время неуклонно движется к полуночи, я встала с кресла и потянулась. Пора баиньки, а то завтра не встану. Быстро искупавшись и влезая в дорогую сердцу ночнушку я пожелала себе сладких снов, легла в постель. Сон не заставил себя ждать, почти сразу затянув в темноту.

Дышать было тяжело, тело не слушалось и еще очень хотелось закричать. Что я и сделала, все как всегда или не как всегда? Даже проснувшись, я чувствовала, как что-то давит мне на грудь, глаза не привыкшие к темноте не спешили определить причину моего дискомфорта. Я попыталась рвануться и тут же почувствовала, как что-то полоснуло меня прямо над сердцем, по груди потекло теплое и липкое — кровь, моя кровь.

— Не дергайся, иначе следующий удар будет в сердце — механический и какой-то замогильный голос, явно принадлежащий мужчине.

Вспыхнул свет, до того яркий, что резанул по глазам. Магический светильник. Значит, мой гость (непрошеный) — маг. Я зажмурилась, но через секунду все же попыталась сфокусировать взгляд. С третьей попытки удалось. Он стоял в паре метрах от кровати. Страшный — единственное, что пришло на ум. Он был невероятно страшный. Это не внешность, не одежда — это он сам вызывает безотчетны страх. Лица я разглядеть не могла, шляпа скрывала его большую часть. Одет он был в плащ, который только подчеркивал мощность его фигуры, в руках самые, что и на есть настоящие пистолеты, но это неудивительно многие маги крадут неодушевленные предметы из иных миров. Меня поразило другое, наличие крестов на шляпе, груди и бляхе. Православие тут точно не пропагандировали. Значит, он из другого мира, как и я, но точно не из моего. Почему-то в этом я уверена.

Пока я нагло рассматривала ночного визитера, он также рассматривал меня. Его взгляд, пробирающий до костей, скользнул по лицу, фигуре и почти неприкрытым ногам, я не попытала одернуть ночнушку, только потому, что боялась, что следующий удар, как он и предупреждал, будет в сердце. На груди у меня была присобачена какая-то фигня с иглой, она и сдавливала тело.

— Где мальчишка? — вот и вопрос, которого я ждала, но на который не собиралась отвечать.

— Какой мальчишка? — стараясь, чтобы голос не дрожал, поинтересовалась я.

— Не играй со мной, женщина, спрашиваю еще раз, где мальчишка? — как бы кровать не намочить от страха.

— Я не понимаю, о каком мальчике идет речь, можете не повторять, а просто объяснить — решила я потянуть время, перед смертью не надышишься, но все же.

— Мне это надоело.

Меня никогда раньше целенаправленно не били по лицу, как сейчас. Скулу обожгло огнем, а затылок ударившись о изголовье кровати сильно начал ныть. Не успела я отойти от этого удара, как последовал другой. Для симметрии, что ли?! Теперь болели обе скулы. Я открыла глаза, которые успела закрыть, перед первым ударом и подивилась скорости этого садиста, он опять стоял на том же месте.

— Ты все еще не желаешь отвечать на мой вопрос? — голос у него прямо замогильный.

— Отвечу на любые Ваши вопросы, если буду понимать о чем они — врагу не сдается наш гордый варяг.

— Как знаешь — он усмехнулся, а меня от его усмешки передернуло, напрасно.

Меня снова полоснуло по коже. Прибавте к этому новый удар теперь в челюсть, опять удар разбил губу, тварь! И как завершающий в солнечное сплетение. От боли я задохнулась, согнулась, но он вовремя стащил с меня готовящеюся к новому броску в грудь смертельную иглу. Только я отдышалась и последовал удар в живот, я свернулась клубком на кровати и попыталась даже не дышать.

— Заметь, я бью тебя пока без вреда для здоровья, болезненно, но не смертельно. Если не начнешь говорить, я сломаю тебе руку, потом перебью ноги, хочешь этого? — хватая меня за волосы и запрокидывая голову так, что наши глаза оказались в паре миллиметров друг от друга, почти соприкасаясь носами.

— Не хочу — сквозь зубы прошипела я.

— Умница, где мальчишка?

— Не знаю — да, партизан из меня никакой.

— Значит, он жив, как я и думал — брезгливо оттолкнул меня убийца.

Черт! Надо было так опростоволоситься, он даже не был уверен жив ли ребенок! Мало того, что помочь Тише я не могу, так еще и подставила ее. Гениально!

— И что дальше? — спустя минут пять тишины спросила я поднимая голову.

Похоже, ничего. Комната была пуста. Я со страхом и болью поднялась с кровати и шатаясь прошлась по дому, который уже освещало рассветное солнце. Никого не было, только парадные двери нараспашку. Он меня не убил и вот это было странно. Нет, я рада, что жива, очень рада, но почему-то казалось, что должна быть мертва. Влага между ног на секунду заставила почувствовать себя ничтожеством, но только на секунду. Я ведь не супергерой, чтобы после встречи со смертью строить планы мести и выглядеть круто. Главное, чтобы никто никогда не узнал, что я стоя у дверей дома обмочилась в штаны.

Глава 3

Весь день я провалялась в постели, очень ныла перебинтованная грудь, не хило же меня этой иголкой располосовало! Лицо тоже не радовало, целителя я звать не стала, чтобы не создавать лишнего шума, а сама себе ничем, кроме компресса помочь не могла. Завтра испробую по такому случаю магическую пудру, которую купила давно, но так и не было случая ею воспользоваться, а теперь уйдет по меньшей мере половина содержимого. Ну и ладно, не могу же я предстать перед публикой в таком виде! Да и что делать, я не знала. Идей не было, а после того, как я проболталась этому убийце о том, что мальчик жив, самой впору удавиться, а не ждать пока это сделает Тиша.

К вечеру мне стало совсем плохо, поднялась температура и меня начало лихорадить. Дюк заволновался первым и послал за целителем, даже не слушая мои слабые попытки протеста. Но целителя я не дождалась впав в забытье. Наверное, игла была отравлена или это заражение крови? Я не знала, да и мне уже было все равно, ясно одно — до утра я вряд ли доживу.

В себя я приходила с переменным успехом, на полчаса или максимум на час. А когда приходила, то безрадостное лицо старого целителя, говорило, только о том, что зря пришла. В середине ночи или около того, я начала кашлять кровью. Значит, все-таки яд, поэтому он и не стал меня убивать. Зачем? Если яд все сделает за него. Не будь я такой гордой, воспользовалась бы амулетом, что на прощание дал мне Дюрэль, но я не воспользуюсь, лучше сдохнуть, чем еще раз увидеть этого грязного мага. А принимать его помощь равносильно только смерти, что меня ждет.

— Дюк — позвала я слабым голосом дворецкого.

— Да, моя госпожа — тут же отозвался пожилой, но все еще статный мужчина.

— У меня в серванте, в нижнем ящике, бумаги, принеси их сюда — тяжело мне далось объяснение, я опять закашлялась, стирая с подбородка кровь.

Дюк молча выполнил поручение и принес мне документы. Как чуяла, раз умудрилась составить завещание. Перед глазами строчки расплывались, но я и без того, знала, что там написано, осталось только сообщить о последней воле, пока еще могу говорить.

— Дюк, я решила оставить дом и деньги тебе и твоей семье…

— Нет, госпожа! Так не пойдет, я не намерен выслушивать последнюю волю! Вы — не умираете! Это всего лишь болезнь и к утру Вам станет лучше, поэтому, прекратите — Дюк отобрал у меня бумаги и кинул их в камин, я разочарованно проследила за тем, как они превращаются в пепел.

— Зачем?.. — договорить я не смогла, сильно закашлявшись и чувствуя, как кровь потекла не только изо рта, но и из носа.

— Боюсь, как бы больно Вам это не было слышать, но Ваша госпожа вряд ли доживет по рассвета — тихо, чтобы я не слышала, сообщил целитель Дюку.

— Ложь! Моя госпожа, да будет Вам известно — избранная! Она и не через такое проходила — приятно слышать, что в меря верят, но больше радует то, что после смерти хоть кто-то будет скорбеть по мне.

— К сожалению, на этот раз ее ждет путь только в один конец, если я не помогу — знакомый голос заставил меня кривиться.

— Кто Вы? — раздался взволнованный возглас Дюка.

— Спаситель для вашей избранной — склонился надо мной Дюрэль.

— Пшел вон — прошептала я совершенно ослабевшим голосом.

— Ну-ну, малышка, не стоит тебе так со мной говорить, я ведь могу и передумать тебя спасать — этот до омерзения вызывающе — проникновенный тон будил во мне силы не скатываться в беспамятство и даже пытаться отмахнуться руками от нависшего тенью демона — инкуба.

— Оставьте нас! — рыкнул Дюрэль.

— Нет — придала я твердости голосу за что поплатилась новым приступом кашля.

— Госпожа… — начал было Дюк.

— Я сказал, выметайтесь все! Или ты, не хочешь, чтобы она выжила?! — хлопок двери оповестил меня о сдавшем позиции Дюке.

— Ну, вот мы опять одни и кровать будит старые воспоминания, думаю, самое время их освежить.

У Дюрэля слова с делом никогда не расходились. Наверное, поэтому я тогда очаровалась им. Он мне даже казался настоящим мужчиной, которому не жалко отдать свою девичью честь. Впрочем, именно это я и сделала. Вот, только, просчиталась и чуть жизнь не отдала вместе с честью. Дурой была тогда, а сейчас беспомощной умирающей, но Дюрэля никогда не останавливало ни первое, ни второе и не только по отношению ко мне.

— Я не звала тебя — просипела я.

— Ну, и? Сам пришел, я не гордый. Ты, видимо, забыла, что я у тебя был первым и последним — раскатистым басом рассмеялся демон, стаскивая с меня ночнушку и разорвав трусики.

— С чего ты так уверен, что последним? — даже не пыталась я сопротивляться, бесполезно.

— Наша связь очень крепка, а с каждой твоей «изменой» мне, она бы слабела, раз не слабеет, значит, ты все еще верна мне и заметь, тебя это спасло, ну ладно, хватит разговоров.

И он выпустил всю свою природную магию инкуба. Даже будучи на смертном одре, все что я хотела, это его и точно не платонически. Чувствуя, как с каждым толчком, приближающим оргазм, я становлюсь бодрей. На этот раз не Дюрэль пил с меня, а как и в нашу последнюю встречу я пила с него, тянула жизненную силу отдавая взамен яд и слабость. Инкуб — целитель — это не плановое лечение врачом. Его противоядие — универсально и от всего, разве что труп не оживит, хотя, не знаю, возможно и труп тоже, только вместо живого он станет зомби? К черту мысли, надо брать пока дают. С такими мыслями я предалась пороку и греху — как утверждала бабушка, со всей отдачей. Уже не лежа, как бревно под Дюрэлем и получая удовольствие, а перевернувшись и оседлав его.

— Вот это моя девочка — прошептал инкуб хватая меня за бедра и устанавливая ритм.

— Заткнись! — полу-стон, полу-рык вырвался из моего горла.

— Как пожелаешь, избранная — издевательски усмехнулся демон, но заткнулся.

Прошло часа два прежде чем мы оторвались друг от друга, на улице занимался рассвет, который я по прогнозам уже не должна была встретить. Дюрэль, как обожравшийся сметаны кот, лениво улыбался и водил ладонью по моему телу. Оно ему всегда нравилось, в меру натренированное, с развитой мышечной массой, он испытывал к нему странное, даже какое-то нездоровое вожделение. Но, возможно, именно мое тело и спасло меня сегодня. Если бы я не нравилась инкубу, не думаю, что он, без просьбы, притащился бы сюда и пожертвовал такой уймой энергии на мое восстановление.

— Я и забыл насколько ты красива, Саломея — заговорил он и нарушил всю прелесть момента.

— Да пошел ты — отмахнулась я от него.

— И так, ты разговариваешь с мужчиной, спасшим тебе жизнь? — насмешливо искривил бровь Дюрэль.

— Спасать тебя никто не просил, да и судя по довольной роже, я уже достаточно отблагодарила тебя — хмыкнула я, закутываясь в простыню.

— Недостаточно, я бы предпочел получать такую благодарность каждый день — что-то новенькое, я даже удивилась слегка.

— А не ты ли утверждал, что не спишь с одной и той же женщиной больше одного раза? — вспомнила я недавний разговор, который, как мне казалось был в прошлой жизни.

— Я нарушил это правило после падения Варкута или ты не помнишь? Так, что сегодня у нас уже третья совместная ночь и признаться, мне понравилось все три раза — совершенно не стесняясь своей наготы, хотя, когда это демон-инкуб стеснялся наготы? Дюрэль поднялся с постели и стал неспешно одеваться.

— Совру, если скажу, что мне не понравилось, но как-то больше не тянет повторять. В первый раз я чуть не умерла по твоей вине, а оставшиеся два по чужой. Мне не особо нравится, что каждый раз в постели с тобой я оказываюсь при смерти. Я — не демон, который будет жить тысячелетия, я — простой человек, даже проще здешних людей и хочу прожить оставшиеся мне полвека и желательно спокойно. Ничего не имею против семьи и детей, так что нам с тобой Дюрэль не по пути — говоря это, я методично расчесывала волосы гребнем и думала, что пора бы подстригаться.

— Полвека? Это же пятьдесят лет — проявил смекалку демон — но люди гораздо дольше живут!

— Ты чем слушал? Я не такая, как здешние люди и моя жизнь гораздо короче. И вообще, при чем тут возраст?! Дюрэль, очнись, я не хочу тебя больше видеть, понимаешь? Я даже готова была умереть, лишь бы тебя не звать! Ты же не думаешь, что я забыла про амулет, что ты мне дал. Но пользоваться им не стала.

— Но ты ведь меня любишь! — комично воскликнул демон.

— Была влюблена, но никак не любила и уж точно не люблю! — червь ненависти опять вгрызся в душу, как же я хотела забыть о своей ошибке, но когда сама причина ошибки стоит перед тобой в одних штанах, забыть как-то сложно.

— И ты меня больше не хочешь? — заметив что-то в моем взгляде искушающе улыбнулся демон.

Глупо отнекиваться, как можно не хотеть двухметрового, сложенного, как бог, брюнета с голубыми, будто само небо глазами и чертами ангельского лика? Его даже без магии инкуба невозможно не хотеть. А меня он влюблял в себя используя эту магию по полной. И сейчас тоже не скупился на нее, медленно приближаясь ко мне.

— Хочу, всем телом хочу, но это сущий пустяк, по сравнению с тем, как ты противен самой моей сущности. С телом я всегда могла совладать, но вот с душой проблемы. Поэтому по хорошему прошу, убирайся туда, откуда пришел — мои слова отрезвили его лучше всякой пощечины.

— Думаешь, такая особенная? Вынужден тебя разочаровать, таких глупых куриц толпа и теперь даже, если позовешь, я не приду — и он исчез, пуф и нет его, словно и не было.

Секунду я еще неподвижно стояла ошеломленная его тирадой, а потом лишь горько улыбнулась. Мы, наконец, поставили точку в наших смешных до нелепости отношениях. Как будто они были, эти отношения! Не было свиданий или признаний в любви. Пара коротких встреч, после которых я чувствовала себя разбитой и спешно прикрывала шею от засосов. Ночь в каком-то дешевом номере, в одной из таверн города, где и произошел первый мой сексуальный опыт. Тогда он настолько использовал обаяние инкуба, что я чуть с ума не сошла от похоти, а потом еще и он опьяненный победой почти убил меня забрав большую часть жизненных сил. А на утро он унизим меня так, что до сих пор вспоминать не хочется.

После мы не виделись до самого падения Варкута, когда я и узнала, что мой возлюбленный типичным демон — инкуб. Но даже узнав это, не смогла сопротивляться потому, что была при смерти от нанесенной мне раны и только он мог спасти меня своим весьма экстравагантным методом. И, наконец, наша первая встреча после Варкута в этом доме, в этой комнате и на этой кровати. Я бы при всем желании не смогла назвать то, что происходило между нами отношениями.

Но все эти душевные метания, пришлось запихать куда подальше, поскольку меня ждал ужаснейший день, суд над Тишей никто не откладывал, а я больше не смертельно больная, значит, отпираться не имеет смысла, надо пойти и спасти ее, все равно других вариантов у меня нет.

Когда я приняв ванну и даже не воспользовавшись хваленной пудрой (после утех с инкубом, я и внешне выглядела, как огурчик фигурально выражаясь) вышла из комнаты, то обнаружила Дюка, Марику — его жену и мою горничную, а также Лику — их дочь, также горничную, задремавшими на неудобных стульях. Картина эта меня умиляла и вместе с тем заставляла чувствовать себя родной людям, так беспокоившимся обо мне.

Дюк первым проснулся и вскочил со стула будя остальных радостным голосом:

— Моя Госпожа! Я так и знал, что с Вами все будет хорошо! — в порыве чувств я вдруг обняла человека, так напоминавшего мне отца, Дюк растерялся на секунду, но тоже обнял меня в ответ.

— Госпожа, как я рада, что все обошлось — произнесла Марика и заслужила такие же объятия, а Лика, сама вцепилась мне в руку и просто разревелась.

— Ну, Лика, успокойся, я ведь жива, все хорошо — гладила я вздрагивающую и всхлипывающую девушку.

— Вы не представляете, как мы испугались! Госпожа, мне никогда не было так страшно — стараясь успокоиться говорила девушка.

— Что такого со мной могло случиться? Со страшной и всемогущей избранной? — улыбнулась я.

— Вы не страшная — запротестовала Лика, наконец переставая лить слезы.

— И на том спасибо, так как я полностью здорова, мне пора на работу, не скучайте — и пока мне не успели помешать, я вышла из дома.

На повестке дня суд, потом поход к магу и восстановление охранки и под итог подам иск на Гильдию Убийц, самоубийство — чистой воды, но не могу я все так оставить. Он меня чуть не убил, точнее по его расчетам убил. Оставить это безнаказанным не давало мне чувство себялюбия. Простить человека бьющего беззащитную женщину по лицу, пришедшего в мой дом и унизившего меня — просто закрыть на это глаза я не могу. Да еще и ночь с Дюрэлем, если бы не убийца, то инкуба не оказалось бы в моей постели снова. Он заставил меня испытать высшую степень беспомощности и поверить в свою скорую кончину и сделал это просто так, посчитав меня никчемной букашкой. Я такого не прощаю и пусть мне не подвластны силовые методы мщения, но правовые я пять лет в институте изучала и диплом у меня красный.

Все эти мысли — наивная попытка скрыть тот факт, что связываться с этим монстром ходячим даже на своем поле боя не хотелось, но бабушкина школа, не давала поступиться принципами — зуб за зуб, глаз за глаз. Ох, уж эта Красная Армия. Испортила бабушке все детство и мне за одно… А еще не хотелось думать о предстоящем суде, зная, что Тиша невиновна, я также знала, что она уже приговорена и мои попытки ее защитить ничего не дадут.

Суд уже вырисовывался на горизонте высокими беленными стенами и приветливо распахнутыми дверьми. Это вообще отдельная история. Согласно здешним законам, двери суда всегда были открыты, но войти в них мог только тот, кого внесли в списки. Нет, здесь не было секьюрити, который бы проверял приглашенных, все работало на магии и именно она решала войти ли вам или прицельно стукнуться об невидимую преграду. Сейчас я бы предпочла стукнуться, незначительная травма, вместо крупномасштабной катастрофы. Но, увы и ах, это не произошло, я беспрепятственно попала за порог обители закона.

Внутри, как и снаружи все было светло и даже как-то радужно, будто и не в суд пришла, а на фуршет. Мимо проходили представители всевозможных рас и народов. Я уверенно направилась к двери под номером 9, именно этот зал был указан в повестке. За час выносилось более пяти приговоров, поэтому залов суда в здании было четыре, как и самих судей. Четыре разных представителя общества и их свита, единственное, что связывало судей между собой — это верноподданнические чувства к королю и желание всех судить.

Мне, как назло, попался самый черствый и почти никогда не выносящий оправдательного приговора судья — Лэадонис Нитрэс, чистокровный эльф, когда-то изгнанный с эльфийских земель. Редкостный педант и блюститель чистоты крови. Наверное, поэтому до сих пор одинокий и нелюдимый. Обычно светлые эльфы умельцы заговорить зубы и никогда не бывают одиноки, но этот — исключение. Признаться, мне пришлось с ним столкнуться единожды, но до взаимной неприязни. Случилось это, когда я пыталась найти место работы, изначально король предлагал мне стать судьей, но эльф воспротивился и настроил остальных судей против меня и вот, что и требовалось доказать, я вместо того, чтобы решать чьи-то судьбы, стала защищать их. Правда, пока, далеко не ушла, учитывая, что Тиша сидит в кандалах на скамейке обвиняемых.

Глава 4

— Слушается дело об убийстве Малика Хэрцвицкого — проорал какой-то паренек и встал у стеночки.

— Госпожа Штайн, давайте сразу проясним, я не собираюсь выслушивать Ваши речи о невиновности Убийцы Тишазраэль — с места в карьере произнес Лэадонис, стоило мне встать за трибуну.

— Эм, весьма польщена такой прямотой, судья Нитрэс, но меня наняли именно для того, чтобы убедить многоуважаемый суд в невиновности госпожи Тишазраэль — кое-как выговорил я имя Тишы, в родственничках, у которой затесались эльфы, то-то она мне изначально показалась нечеловечески быстрой.

— Да? И как Вы собираетесь меня в этом убеждать? — это истинное искусство, вот так издевательски — скептично спрашивать, не меняя тона, но голос, надо признать у него изумительный.

— Для начала, на каком основании госпожу Тишазраэль подозревают в совершение убийства? — взяв старую, как мир тактику на вооружение, вежливо поинтересовалась я.

— Основании? Она убила ребенка, которого убивать не имела права — второй судья Драгун, поднялся с места, хотя гному это никак не помогло, выше он точно не стал.

— С чего Вы взяли, что не имела? — вот за одно и узнаю, как у них договора на убийство заключаются.

— Она сама при свидетеле, то бишь заказчике отказалась выполнять заказ, тогда заказчик обратился к другому Убийце, этого мало? — победно усмехнулся Драгун.

— Вообще-то мало, у нас же не дружеские посиделки, где все друг другу доверяют на слово — это суд. Я бы сама хотела выслушать свидетеля, а также Убийцу согласившегося на выполнения заказа — вот и вся моя стратегия, не дай Бог провалюсь, запасного плана нет.

— Это невозможно, заказчика нет в суде, он не станет раскрывать свою личность, как и Убийца — как само собой разумеющееся скрипучим голосом заявил третий судья — человек Герольд Тальсон.

— Тогда о чем речь? Главного свидетеля нет, да и слова его против слов Тишазраэль не имеют веса. Убийца тоже не появился, что говорит о его незаитересованности в этом деле. Как я понимаю суд был созван по вопросу не убийства ребенка, а выполнении несанкционированного заказа. Нет никаких подтверждений, что заказ не санкционирован, что дает мне полное право заявить об отсутствии состава преступления и самого преступления в целом. Я прошу признать мою подопечную невиновной по всем пунктам и освободить из под стражи немедленно — я старалась говорить спокойно, но нотки ликования все же проскальзывали в голосе.

— А Вы, госпожа Штайн, оказывается не настолько бестолковы, как я думал — прозвучал комплимент на грани оскорбления от Лэадониса — вынужден признать Вашу правоту.

— Суд постановил, признать госпожу Тишазраэль невиновной в самовольном убийстве Малика Хэрцвицкого и освободить из под стражи — произнес Драгун и скривился, я бы тоже скривилась, неприятно проигрывать.

Почему я выиграла? Вот вопрос. Еще, когда училась, был у меня профессор любящий говорить: «Важно правильно расставить приоритеты, тогда возможность победить увеличиться на 30 %». Я этими 30 % воспользовалась на всю катушку. Тишазраэль не верно меня информировала, ведомая своими материнскими инстинктами, она думала, что судят за убийство мальчика. Но по факту ее судили за незапланированное убийство и главной моей целью было создать видимость того, что убийство запланированное.

Как это доказать? Второй вопрос. Тут проще, надо не доказать, надо опровергнуть саму возможность не санкционированного убийства. Что я и сделала, по причине отсутствия главных свидетелей, дело потеряло сякий смысл. Прямых улик нет, а на косвенные я не дала опереться суду. Вот и все дело.

Свободно вздохнула я только когда с Тиши сняли кандалы. Она потерла руки и подошла ко мне.

— Суд слушает следующее дело о…

Продолжил напрягать голосовые связки паренек, а мы молча пошли к выходу. На улице за час стало не в пример оживленней, день вступил в свои права. Тиша обернулась ко мне и остановилась у ступенек суда. Ее лицо впервые за все время нашего знакомства стало умиротворенным, что сделало женщину еще прекрасней.

— Спасибо — произнесла она.

— Не за что, учитывая твою невиновность мне было в радость защищать тебя — честно призналась я.

— Все равно большое спасибо — искренняя улыбка озарила лицо Тиши.

— А что ты намерена делать дальше? — само по себе вырвалось у меня.

— Не знаю. Наверное, мы с Маликом исчезнем из этого города и страны. Я бы хотела зажить нормальной жизнью. Стать ему настоящей матерью, самое время завязать с профессией убийцы — обрадовала она меня этими словами, я даже не думала, что ждала именно этого ответа.

— Что ж, дело закрыто и теперь все у вас будет хорошо.

— Мама! — внезапно детский крик прорвался сквозь гам улицы.

Тиша моментально обернулась и охнула, к нам бежал маленький светловолосый мальчик раскинув ручонки и кинулся в объятия к Тише, радостно улыбаясь. Так вот какой этот Малик. Красивый ребенок, чем-то похожий на Тишу, он весело засмеялся, стоило женщине приподнять его над землей и прижать к себе.

То, что случилось в следующую минуту, навсегда останется у меня в воспоминаниях и будет являться навязчивым кошмаром в темную ночь. Длинная спица проткнула два тела одновременно, как будто бабочку насадили на иглу. Быстрый и точный удар в счастливые сердца. Я стояла и не могла пошевелиться, даже, когда Тиша, с Маликом на руках, стала падать — я не сдвинулась с места. Мимо меня прошел Убийца, шляпой задевая висок, он склонился к моему уху и прошептал:

— Вот теперь дело закрыто, госпожа адвокат…

И тогда я закричала, сильно, громко и безумно. Так кричит только тот, кто слишком часто видит смерть, но по-прежнему не может к ней привыкнуть. Так кричит тот, кто не способен помешать судьбе, под названием «злой рок». Так кричала я. Пока не сбежался народ, не выскочили из здания судьи, пока не охрип мой голос, я кричала и кричала. Пока Лэадонис не зажал мне рот рукой и не прошептал заклятия сна. И лишь тогда я перестала кричать, обмякнув в руках судьи.

— Она спит? — поинтересовался голос Драгун прямо над моей головой.

— Да, мне пришлось усыпить госпожу Штайн, иначе она бы не успокоилась — а это уже Лэадонис.

— Надо же, как печально все получилось, Тишазраэль почти удалось спасти мальчика. Жаль, что малыша заказали Кастлу, у них не было шансов — даже глава судей здесь, Гроссмер Нестар — советник короля и ведьмак по совместительству, старый плут и хладнокровная змея.

Я устала изображать спящую, открыла глаза и села на кушетке, как оказалось, именно на ней и лежала. Потерла лицо, встала и молча пошла к дверям, поняв, что нахожусь в злополучном суде. Мне надо было убраться отсюда и особенно от тех, кого мало волновала жизнь какой-то Убийцы и ребенка.

— Госпожа Штайн, куда вы собрались? — первым очнулся Лэадонис.

— Домой, на сегодня мой рабочий день окончен — не оборачиваясь ответила я, охрипшим голосом, да, не хило поорала.

— Как Ваше состояние? — безразлично спросил Нестар, даже не пытаясь скрыть свою незаинтересованность моим здоровьем.

— Превосходно, прошу извинить за представление устроенное у суда.

Больше я никого слушать не стала и молча ушла оттуда. Ступени были чистыми тела и кровь уже успели убрать. Вот и все, завтра об этих двоих никто и не вспомнит. Я тоже попытаюсь забыть. Всеми силами попытаюсь, иначе не смогу жить.

Закат сегодня непривычно яркий, красный с переливами желтого. Давно такого не было. Улицы пустынны, последнее время вечером стало опасно выходить в сумерки, но я почему-то не чувствую опасности. Наверное, это из-за того, что мне нечего терять. Смысла в моем существовании нет, никому не горячо не холодно от моего присутствия, сегодня я в очередной раз убедилась в этом.

А ведь, я никогда не стремилась попасть в волшебный мир, найти кучу приключений, стать особенной и жить по законам магии. Мне хотелось закончить институт, стать хорошим работником, выйти замуж удачно, не то чтобы в плане финансов, а просто, чтобы быть счастливой в браке, иметь детей, дом полную чашу. Обычные мечты, обычного человека. А что в итоге? Ничего. Я ничего не получила в итоге, кроме сомнительного дара распознавать ложь и постоянно находиться на волоске от смерти.

Дома было тихо. Дюк встретил меня настороженно, будто ждал, что его госпожа начнет биться в истерике, но я лишь улыбнулась и пошла к себе в комнату, предупредив, что хочу побыть одна. А может, это не жизнь виновата, а я сама во всем виновата? Если верить книгам о героинях и героях попавших в волшебный мир, они живут долго и счастливо, несмотря ни на что. Вдруг это я не смогла соответствовать, а не наоборот? Хотя, какая в сущности разница?

Вздохнув, я решила, что утро вечера мудренее и завалилась спать. Лучший вариант, когда не знаешь, что делать и кто виноват — это лечь спать, авось все само рассосется? Но сон, как назло не шел. Единственное, что возникало перед глазами, стоило их закрыть — фигура Убийцы, Кастл — так, кажется, его назвал Нестар? А еще из-за давящей сейчас тишины, будто из всех углов слышался шепот: «вот, теперь… дело закрыто…» «…закрыто», «госпожа… адвокат». Этот голос пробирающий до самых костей, насмешливо — снисходительный, он продолжал звучать в ушах.

— Я так не могу! — вскочила я с постели.

Часы в холле пробили два раза. Глубокая ночь и что мне делать? Может, книжку какую почитать? Но мне не хочется читать. Что же делать? Как пережить ночь и встретить новый день?

— Не спится? — я замерла на месте, как была в ночной рубашке и даже не в силах шелохнуться. Он пришел. И я догадываюсь зачем. Раз яд не сработал, решил самолично покончить со мной. Эх, недостойно веду себя, если бы была настоящей героиней фэнтези уже бы запустила в него фаерболом или еще какой магической фигней. Но, точно бы не цепенела от страха. Осталось только лужу сделать.

— Мне любопытно, как ты не умерла после яда? — еще и светский разговор завел.

— Добрые люди помогли — внезапно накатила на меня апатия, а какого черта спрашивается? Я все равно труп и бояться бесполезно.

— Осмелела? — наверное, именно так ухмыляется смерть забирая грешника в Ад.

— Нет, просто не вижу причин для паники. Вы, ведь, пришли, чтобы убить меня? А я даже не особо против — передернула я плечами, словно отгоняла последнюю надежду на жизнь.

— Я не собираюсь тебя убивать. После выполненного заказа твоя смерть потеряла всякий смысл — заявило это чудовище.

— А чего тогда заявились сюда? — хмыкнула я.

— Предупредить. Что делаю крайне редко. Но для тебя все же сделаю исключение. Учти, неважно как и где, но если еще раз ты окажешься в поле моего зрения, я убью тебя, понятно?

— Да куда уж понятней. Сама не горю желанием увидеть Вас когда-нибудь еще.

Сегодня он покинул мой дом через парадный вход, вполне по-человечески. А я углем начертила крестик на ладони, чтобы завтра не забыть и позвать мага поставить чертовы охранки.

Глава 5

На дворе июнь, а я до сих пор не обзавелась охлаждающим помещение заклятием. И все потому, что магов срочно вызвали на границу воевать с нечистью, а сама я в бытовой магии, как Незнайка на Луне — ни черта не смыслю. Они даже мою Элю забрали, демоны! Теперь убираться приходиться самой вооружившись шваброй, тряпкой и ведром. Чувствую себя новобранцем в армии. Никогда не думала, что полки у меня так высоко расположены. На шаткой лестнице, встав на цыпочки я все же достала до верхней полки и стала возюкать по ней тряпкой.

— Вы открыты?

Вот он — закон подлости, во все своей красе. Я дернулась, лестница покачнулась и все — лечу с седьмого этажа. Далеко не улетела, меня благородно поймали и тут же поставили на неустойчивую поверхность. Неустойчивую потому, что ноги слегка подрагивали, все же я ожидала неминуемого близкого знакомства с паркетом.

Спасителем оказался высокий юноша одетый на восточный манер в шаровары и тунику, только чалмы не хватало. Светло-голубые глаза смотрели на меня с легкой долей иронии и даже догадалась почему. Сейчас, будь я обычной женщиной столь странного мира, уже млела бы под этим взглядом и растекалась лужицей у его ног. Ко мне в гости заглянул нефилим или, как их называли в родных манускриптах — исполин. Есть здесь такая раса — серафимы. Крылатые, греховно — красивые мужики, неизвестно кто и когда был их создателем, но он почему-то забыл наградить их женской половиной. Беднягам пришлось искать себе пару среди других рас. Те, не шибко желали отдавать дочек в руки неизвестно кому, поэтому большинство магических народов обезопасило себя от серафимов магическими барьерами невосприимчивости к их природной очаровательности. Единственные, кто защититься не смог — люди. Серафимы этим воспользовались. В итоге, начали заключаться браки между серафимами и людьми. Плодами такой любви стали нефилимы. Полукровки, обладающие всеми качествами папаш и только одно перенявшие от матерей — появляться на свет стали не только мальчики, но и девочки. Вот такой исторический факт. Но, вернемся к моим «баранам».

— Мы открыты, чем-то могу помочь? — вежливо улыбнулась я.

— Да — легкое удивление промелькнуло в глазах исполина.

— Тогда, прошу, пройдемте в мой кабинет — распахнула я двери и первая шагнула за порог.

Из-за незапланированного отъезда Эльвиры, мой кабинет представлял собой нечто между разворошенной библиотекой и складом ненужной макулатуры. Бумаги в беспорядке валялись всюду, чашки от чая стояли в самых неожиданных местах. В последнее время нехватки клиентов не было. Обращались все, кому нужно было явиться в суд или просто выступить свидетелем по какому-либо делу. Я сама диву давалась с какими порой сомнительными вопросами ко мне приходили, но никому не отказывала. Тем более, что платили мне исправно. Вот и сейчас я готова была выслушать исполина. Все же любопытно чего он ко мне обратился? Такие, как он с нашим судом дел не имеют.

Нефилим, по достоинству оценил обстановку. хмыкнул убирая на стол с кресла какие-то документы и сел в предложенное кресло. Я тоже уселась за стол, поморщилась, чувствуя, как брюки прилипли к сиденью, видимо, вчера пролила на него сладкий чай. Надо что-то делать с этим гадюшником, вызвать уборщицу что ли? Или попросить прибраться Марику или Лику? А что, идея.

— Так, чем я могу Вам помочь? — обратилась я к исполину, на время отложив в долгий ящик мысли об уборке.

— Даже не знаю, стоит ли вас беспокоить, наверное, и без меня дел достаточно — попер сарказм в сексуальном голосе собеседника.

— Раз я уделила Вам минутку, значит, время есть. Прежде, чем приступим к делам, я бы хотела познакомиться. Меня зовут Саломея Штайн, адвокат — добавила я, опасаясь, что имени для прояснения своей профессии не хватит.

— Леон Красс — ух, ты! Птица не моего полета залетела на огонек.

Красс — это не фамилия, это скорей звание, всех, кто приближен к семье старейшин серафимов — владыкам по нашему. С каждой минутой все интересней.

— Да уж, теперь и я не уверена стоит ли меня беспокоить — прошипела я себе под нос.

— Вы что-то сказали — и вид такой невинный, что сразу становится ясно — слышал.

— Нет — нет, прошу изложите суть проблемы — улыбнулась я сквозь зубы.

— Все просто, я слышал, что Вы работаете не только адвокатом, но и нотариальные услуги оказываете — откинув за спину копну серебристых волос, начал издалека Леон.

— Допустим — кивнула я, предлагая продолжить.

— Мне нужно заверить сделку купли — продажи, не впутываясь в долгие разбирательства с местным нотариатом, поскольку у меня нет времени ждать очереди на подтверждение действительности сделки — это уже ближе к сути, действительно, многие последнее время обращались ко мне с подобным.

— И какого характера покупка?

— Своенравного — внезапно зло ответил исполин — простите, вырвалось. Покупка живого товара.

Ох, ты ж! Так и знала, что «звезды» с просьбой оформить покупку собачки обращаться бы не стали. Значит, нефилим хочет купить человека. Весело. Но не запрещено, если это и вправду «живой товар», так называют рабов. Да, в этом средневековье до сих пор процветает рабство и если соблюдать нормы сомнительного закона, рабовладельчество вполне себе разрешено. Так же, купля и продажа рабов. У нас для этого есть специализированный рабовладельческий рынок или невольничий, в простонародье.

— Вы хотите купить раба? — как можно спокойней уточнила я.

— Не раба — дочь. Она вместе со своим ухажером сбежала из дома месяц назад. Мы искали ее и когда почти отчаялись, нашли. По данным одного из искателей они оба попали в руки к работорговцам. И сейчас я хочу выкупить этих двоих. Но для официальной сделки мне нужен нотариус, который мог бы ее заверить. И желательно, такой, кому нет дела до сплетен и слухов, я бы не хотел придавать дело огласки — свел брови к переносице, после этих слов нефилим.

— Ясно, я возьмусь за эту работу, сума моего гонорара Вам известна? — на всякий случай спросила я.

— Да, плачу в двойном размере — кивнул Леон.

— Когда приступать к работе?

— Сейчас, если не затруднит. Я бы хотел поехать вместе с Вами на невольничий рынок и прямо на месте заключить сделку — от слов к делу, серьезный мужчина.

— Не затруднит — поднимаясь с места произнесла я.

Хорошеньке начало дня, вместо того, чтобы устроить генеральную уборку (в принципе, из-за нее), я еду покупать рабов, то есть оформлять покупку. На улице нас ожидала карета, как банально, зато сразу понятно, что едут высокие гости. Второе, что я ненавижу, после попадания в этот мир — это кареты. Самый мерзкий и губительный для моего вестибулярного аппарата транспорт. Но ничего не поделаешь, придется терпеть качку и молится, чтобы эти пять километров, поскорей закончились. А пока попытаюсь отвлечься мыслями.

На рынке рабов, я была пару раз, после «Спартака» они меня не поразили, честно. Может, я и холодная, циничная гадина, но в рабство большинство попадает или добровольно или по собственной глупости — что для меня приравнивается к добровольно. Ну, еще бывают военнопленные, но такие надолго не задерживаются, либо их выкупают земляки, либо убивают работорговцы, уж больно они своенравные и дрессуре не поддаются. К рабам я довольно быстро привыкла и даже стала относиться к ним, как к части интерьера. Наверное потому, что слишком часто этот интерьер пытался меня убить, пока я была избранной. Делали они это, конечно, не по собственной инициативе, но чего-то не легче от знания такой правды.

— Мы прибыли — оповестил исполин первым выходя из этой камеры пыток, я пошатываясь последовала его примеру и даже на руку лакея оперлась, чтобы не свалиться в грязь лицом, в прямом смысле слова.

— Вы, хоть, знаете у кого из этого сброда Ваша дочь? — на всякий пожарный поинтересовалась я.

Все-таки меня до сих пор слегка шокировал тот факт, что у этого красивого юноши имеется вполне взрослая дочурка. то, что она взрослая не вызывало сомнений, а как бы она иначе столько времени пряталась, да еще и умудрялась выжить? Но сколько бы я не смотрела на нефилима, привыкнуть не могла.

— Естественно, иначе бы не пригласил Вас заключать сделку — как само собой разумеющееся произнес Леон и пошел вперед, легко лавируя между столпившимися то тут то там людьми.

Вообще-то рынок напоминал мне родной ГУМ — множество павильонов, вот только на витринах вместо манекенов, красивые рабы застывшие в различных позах. Выбирай — не хочу. Еще больше усиливало эффект то, что каждый павильон специализировался на разных расах, силе, навыках, умениях и возрасте. К примеру, если вам нужен хороший работник в дом, то пожалуйста павильон? 6 — специализация аграрное хозяйство, если нужна «грелка» на ночь — искушающая страсть, павильон? 4 и так далее. Мы прямиком направлялись к павильону? 9, специализация — древние расы. Как-то мне туда уже не хочется. Древние — это всегда проблема, но мой клиент и сам из этих рас.

— Вас что-то смущает? — заметив, как я на секунду замешкалась у входа спросил Леон.

— Нет, все нормально — решительно вошла я в распахнутую передо мной дверь.

Да уж, вот это я понимаю — размах. Напоминает королевские покои во дворце. Какая все-таки интересная профессия — работорговец, стоит тоже попробовать… Кыш! Кыш, крамольные мыслишки, разве мне денег мало? Я же живу, как у Христа за пазухой, но моя алчная сторона утверждает, что денег много не бывает. А вот благоразумие уверяет, что работорговцы долго не живут или живут, но в застенках. Так вот, высокие потолки с фресками, благородный золотой оттенок стен, колонны и мраморный пол, то тут то там застеленный шкурами неведомых зверей, картины известных в этом мире живописцев и статуи немыслимых форм, да еще и фонтан с бьющей ключом водой — все это великолепие вызывало чувство восхищения и черной зависти.

Пока я незаметно оглядывалась, к нам подошел невысокий мужчина средних лет, одет просто, рубашка и брюки, но такого высокого качества, что не оставляют сомнений, сам хозяин желает с нами пообщаться. Взгляд его мне сразу не понравился, слишком цепкий в купе с глубоко посаженными миндалевидной формы глазами и бровями вразлет, единственную ассоциацию, что он вызывал — это опасность, хищную агрессию. Но глаза на этом лице жили отдельной жизнью, поскольку радушная улыбка и слегка вздернутый нос почему-то придавали ему безобидный вид.

— Рад приветствовать Вас благородные господа в своей скромной обители. Мое имя Юсуф, я с радостью помогу Вам при выборе товара — обратился он к нам, если это скромно, то я не знаю, что у него может быть роскошно.

— Я бы хотел купить пару нефилимов у вас — ни здрасте, ни до свидания, какой-то невежливый исполин мне попался.

— Пожалуйста, у нас большой выбор рабов древних рас — продолжил расточать улыбки работорговец.

— Мне нужны нефилимы — сказал, как отрезал Леон.

— А Ваша дама? Не желает осмотреть кого-нибудь еще? — переключил внимание на меня Юсуф.

— Я здесь для законности сделки, как третье лицо — пояснила я — рабы меня не интересуют.

— О, так Вы из нотариата? — продолжил допытываться работорговец.

— Нет, я — Саломея Штайн, независимая от короны контора юридических услуг — заучено представилась я.

— Что ж, прошу Вас — пропуская нас вперед в следующую комнату, копию предыдущей согнулся в вежливом поклоне Юсуф.

Единственное изменение в декоре — это наличие рабов. Парами и по одиночке они будто статуи замерли в разных позах. Здесь были нимфы едва касающиеся друг друга, истинный вампир на коленях у которого застыла эльфийка, асуры, совсем юный и постарше, тесно прижимающиеся друг к другу, сразу же вспомнила родных «голубеньких» мальчиков, пара больше всего напоминающая нормальную, если не заглядывать им в глаза, иначе сразу понимаешь — ламии, наг и его нагайна, даже демон настоящий затесался, рога вон как торчат. И парочка нефилимов, правда каждый в своем углу, она сидит на диванчике расправив крылья, а он прикован цепями к стене, видать сопротивлялся. Еще один непонятно то ли крылатый, то ли черт его знает что, спрятался в тени за колонной. До него мне нет дела, судя по блеснувшим глазам Леона именно те двое и есть наша цель.

— Эти — как я и думала указал Леон на нефелимов.

— Замечательный выбор, но они очень редкие, особенно девушка, поэтому…

И начался торг, в котором я не принимала участие, с отсутствующим видом пялясь в стену напротив. Моя задача, поставить подпись и печать под заключенным договором, так что остальное мало значимо. Да и торговаться они долго не будут. Я, конечно, не спец по нефилимам, но Леон кажется мне не тем мужчиной, что привык торговаться. Да и Юсуф, слишком богатый работорговец, что говорит о его несомненных талантах в торгаша. Как я и думала, контракт они оформили минут за десять.

— Осталось только заверить — обратился ко мне Леон.

— Без проблем — пожала я плечами и поставила пером размашистую подпись, а потом и печать прямо на ней.

— Какая выгодная для нас обоих сделка — радостно провозгласил Юсуф.

Может он хотел еще что-то сказать, но в этот момент раб, что прятался за колонной одним смазанным движением метнулся к нам. Я даже не успела отшатнуться, когда его крылья резанули по моему пиджаку навсегда оставляя его в прошлом и оформляя глубокий порез на левой руке. Юсуф в мгновение ока выхватил плеть с пояса и двумя хлесткими ударами поставил на колени раба. Леон даже бровью не повел, словно ничего и не произошло. Его безразличный взгляд лишь на секунду задержался на мне и в глазах, вместо сочувствия или чего-то на подобии отразилось презрение. Ну, естественно, я ведь букашка по сравнению с великим и могучим исполином. Как же бесит!

— Прошу, выкупи меня, брат…

Тихий, слабый голос откуда-то снизу, я оторвалась от созерцания Леона и посмотрела под ноги, где сломанной куклой лежал раб. Да уж, никогда ничего подобного не видела. Даже не знаю, на кого или точней на что он был похож. Кожа словно мраморная, с множеством кровоподтеков и шрамов, как свежих, так и старых. Одно крыло цело, другое даже крылом назвать язык не поворачивается. Обломанные кости и отсутствие перьев, к тому же вся сторона тела помимо крыла выглядит, как в высококачественном фильме ужасов, будто неаккуратный мясник срезал с костей кожу. Да еще и набедренная повязка, единственная одежда, что была на нем, не делала раба краше. В общем, зрелище крайне жалкое.

— Я тебе не брат — внезапно пнул, попытавшегося подняться раба, исполин.

— Простите, господин и Вы, госпожа, я крайне сожалею о случившимся, уверяю вас этот раб будет наказан со всей строгостью — залебезил Юсуф и для эффектности опять хлестнул раба по спине.

Я вздохнула, уже понимая, что заранее начинаю себя ненавидеть, просто терпеть не могу свою натуру. Кого я обманываю? Выросшая в мире, где с детского сада вдалбливают, что слабых надо защищать и что рабство — ужасная вещь, было бы глупо надеяться, что у меня получится так просто закрыть глаза на происходящее. Ну, еще и Леон подлил масла в огонь, если бы не его пренебрежение, я вряд ли такое бы совершила.

— Сколько? — обреченно поинтересовалась я у Юсуфа.

— Что? — растерялся уже предавшийся мечтам, как будет наказывать раба, Юсуф.

— Сколько за него? — ткнула я пальцем в раба.

— Госпожа, что Вы?! Как можно покупать подобную рухлядь? Если Вы желаете, я могу предоставить Вам лучших рабов своего шатра — закудахтал работорговец.

— Я хочу этого и повторять дважды не стану, сколько? — начала я злиться, чувствуя неловкость, как-то не по себе, от того, что покупаю живого, пусть и не человека, но представителя разумных.

— Сто золотых — заломил цену Юсуф.

— Даю двадцать и торговаться не в Ваших интересах — усмехнулась я, прекрасно зная, что стоит мне состряпать такое выражение лица и собеседник странным образом становится куда сговорчивей.

— Хорошо — устало потер переносицу работорговец, как я и думала, осознав всю бесперспективность спора.

— Господин Красс, оплатите мою покупку — сменила я ухмылку на вежливый оскал и повернулась к Леону.

— С какой стати? — удивился исполин.

— С такой, что Вы должны мне за услуги тридцать золотых и я хочу часть суммы сейчас.

Исполин холодно глянул на меня, но отдал Юсуфу деньги, я же заключила договор по всем правилам. Дело сделано и сожалеть поздно… Да ничего не поздно, теперь я могу сожалеть сколько угодно, все равно ничего не исправить. Черт!

Глава 6

Раба, как и всякую дорогую покупку, хотя, помнится, мой «сивый» мерин, для конных прогулок стоил больше, доставили посылкой на дом. То есть в офис и без посылки, просто на магическом повадке, прицепленном к ошейнику на шеи. Как и говорил Юсуф, сразу же после оформления в центральном отделе юстиции, которое подписали на следующий день после покупки. Раб, как был почти голым осторожно ступил за порог офиса. Я расписалась в отчете доставки и мне в руки вложили поводок. Такое чувство, что собаку купила.

Молча, держа его за поводок я завела раба в кабинет и жестом показала на кресло. Видать парень приказа не понял и сел на пол возле него. Ладно, сейчас не зима, так что вряд ли он себе чего застудит. Если нравится сидеть на полу его дело. Поводок я выпустила из рук и вместо него взяла нужные документы, которые подготовила накануне. Раб — это конечно весело, особенно если страдаешь врожденным садизмом, но я им никогда не страдала, как и желанием иметь собаку. Поэтому уже оформила бумаги на его освобождение от рабства, малодушно желая избавиться от проблем с этим непонятным созданием.

— Вот, забирай и убирайся — протянула я ему бумаги.

— Хозяйка? — непонимающе уставилось на меня это чудовище, но бумаги он взял.

— Я тебе не хозяйка и эти документы подтверждают мои слова. Ты — свободен, делай, что хочешь и больше не попадайся мне на глаза — как-то жестоко это прозвучало, зато предельно ясно.

Раб, теперь уже бывший, пробежался глазами по бумагам и сжал их в руке. Измял важный документ, идиот, ну ничего у меня еще куча таких есть. Я даже собралась его обрадовать этой новостью, когда раб неожиданно, для меня в первую очередь, заплакал, беззвучно, содрогаясь всем телом и падая животом на пол. Это еще что за черт?!

— Эй, не марай мне пол! — возмутилась я — и давай уже уходи у меня рабочий день начался.

мои слова возымели обратный эффект, раб зарыдал во всю.

— Чего ты ревешь?! — окончательно растерявшись, возмутилась я.

— Я не нужен Вам, хозяйка? — вместо ответа спросил он.

— Да какая я тебе хозяйка? Ты читать не умеешь, что ли? Здесь же ясно сказано — указала я на документ — что ты больше не раб и волен делать все, что заблагорассудиться!

Раб кивнул и шатаясь встал на нетвердых ногах покинув кабинет. Ну, вот, проблема решена. Но почему-то хочется убедиться, что он ушел. Я выглянула из-за двери и застыла на месте. Лезвие, которым обычно Эльвира затирала ляпы в моей писанине, сейчас было в руках раба и он явно не бумажки портить собрался, приставив острие к артерии на шеи. Сама не знаю, зачем и главное как мне удалось выхватить его, оттолкнув парня и порезав острием другую руку. Не дай Бог войти этому в привычку — зарабатывать порезы при общении с этим чокнутым.

— Ну и?! С ума сошел, что ли?! — рявкнула я на привалившегося к стене раба.

Он молчал, судорожно сжимая кулаки. Позже, я именно этим объясняла все свои дальнейшие действия. Ведь если он сжимал кулаки, значит злился, а если злился, значит не сдался, ведь… Ведь так? Тех, кто не сдается, нельзя просто бросать, нельзя отказывать им в надежде, иначе они становятся… такими, как я.

Опустившись на колени рядом с ним, я стянула с его шеи ошейник, кожа, под которым воспалилась и покраснела, да еще и лезвие это… Он все-таки умудрился задеть себя. Дурак! Кто же по собственной воли отказывается от свободы? Хотя, кого я обманываю? Пускай формально он и свободен, но на деле, он — раб, а я — хозяйка и пока этого не изменить. Ключевое — «пока». В конце концов, мы в ответе за тех, кого приручили. Невольно, я усмехнулась своим мыслям, откинула ошейник и поднялась на ноги. Только сейчас заметив, что все это время раб изумленно наблюдал за мной, не скрывая своего удивления.

— Хочешь и дальше быть моим рабом? — стоит на всякий случай спросить.

— Да, хозяйка, хочу — безупречный ответ, если бы не уставший взгляд, рабом он быть уже давно не хочет.

— Что ж, запомни тогда, придется очень постараться, чтобы быть моим рабом. Мне безразлично, кем ты был раньше, что с тобой произошло и прочее. Единственное, что меня волнует, готов ли ты работать на меня?

— Что пожелает хозяйка — встал на колени парень.

— Ладно, для начала стоит тебя отмыть, одеть… В общем привести в божеский вид, а то ты мне всех клиентов распугаешь. Кстати, можешь спрятать свои крылья? — признаться, это уродство вызывало во мне тихий ужас, а уж как оно на общественность подействует даже знать не хочу.

— Только левое, правое я не ощущаю, но если пожелаете можно его отрезать хозяйка — спокойно заявил он.

Меня предупреждали, что рабы — мазохисты, но не настолько же?! Как он себе это представляет? Отрезать собственное крыло? Этот раб явно не в себе, даже больше он откровенно чокнутый!

Я подошла к нему вплотную и дотронулась до крыла, жесткое, шершавое и ледяное, оно не только на вид, но и на ощупь было омерзительно. Руку я отдергивать не стала, а только посильней сжала. Когда-то я слышала, что любая противная вещь, при более тесном контакте перестает казаться такой уж противной. Вот и сейчас, важно удержаться и не брезговать.

— Оно подлежит восстановлению? — спросила я, никак не реагирующего на мои действия раба.

— Частично, можно вернуть ему чувствительность и возможность сливаться с телом, но не больше хозяйка — проинформировали меня.

— Замечательно, значит, посетим целителя. И называй меня госпожа Штайн, а не хозяйка, это раздражает — не выдержала я дурацкого обращения.

— Как пожелаете, госпожа Штайн — склонил голову раб.

— Твое старое имя мне не интересно, новое будет Адамант — не спроста я выбрала ему такое имя, во-первых из-за его кожи, он мне адамант напоминал, а во-вторых в свое время римляни называть так рабов.

— Как пожелаете, госпожа Штайн — похоже теперь на все у него будет один ответ, ну и пусть, так даже лучше.

— Вставай, сначала к целителю зайдем, пусть решит вопрос с крылом, может даже лицо тебе подправит, да еще и с шеи воспаление снимет — вздохнула я, понимая, что сегодня придется устроить внеплановый выходной, а рабом помучиться и морально и материально, ох и дорогая же мне вещица досталась.

Промучилась я с ним до позднего вечера, сначала у целителя, который и вправду крыло подправил, так что раб смог его спрятать. С лицом и телом что-то сделать не удалось. Оказывается облили парня какой-то дрянью и восстановить кожу никогда не удасться, тут никакая магия не поможет. Я немного расстроилась, но плюнула, в конце концов не с лица воду пьют. Затем Адаманта долго отмывали в купальни, куда я его отвела. После лавка портного, обувщика и цирюльня. Длинные, серебристые волосы стричь мне было жалко, ограничились тем, что концы подравняли и заплели в косу с гарантией не расплетаться неделю. На этом закончилась моя благотворительная миссия.

— Все, теперь вид у тебя товарный, более или менее — все же лицо жалко, раньше он наверняка был неписанным красавцем.

— Госпожа Штайн, прошу простить меня, но позволите ли вопрос? — внезапно осмелел раб.

— Какой?

— Что со мной будет дальше, госпожа Штайн? — ух ты, озаботился своей судьбой.

— Ничего — да, знаю, что я вредная, но это от усталости и голода.

— Простите, госпожа Штайн — огонек надежды, что зажегся за этот день в его глазах тут же потух.

— Слушай, раб, ты сам не захотел обрести свободу, поэтому вопросы типа: Что со мной сделает злая тетка, оставь при себе — довольно зло прикрикнула я на Адаманта.

— Простите, хозяйка — опять перешел на сбивчивый лепет раб.

— Ладно, забыли. Я не хотела кричать на тебя, вырвалось — махнула я рукой и поплелась по улице в сторону уже виднеющегося дома.

Дома, как и ожидалось у Дюка случился временный шок от появления нового домочадца, Лика так вообще в обморок грохнулась. Я даже внимательней пригляделась к Адаманту, вдруг у него рога и копыта выросли за пару минут и он стал жутким монстром, но ничего подобного, стоит себе у стеночки, худощавый раб и безразлично пялится в пространство.

— Госпожа, кого Вы привели в дом? — наконец отмер Дюк.

— Ну… — мне почему-то не хотелось называть его своим рабом — это Адамант, мой новый секретарь, Эльвира же уехала.

А что? Я сказала правду, частично. Все эти сегодняшние потуги были сделаны исключительно с такой целью. Зачем мне еще может понадобиться раб? Единственное занятие для него, что мне удалось придумать — это сделать парня своим помощником в конторе, заодно и приберется там, он высокий ему лестница не нужна, чтобы полки протирать. Если я при своих ста семидесяти пяти сантиметрах, утыкаюсь рабу в грудь.

— Госпожа, Вы знаете кто он? — осторожно поинтересовался Дюк.

— Эм, не совсем — я конечно, подозревала, его родство с нефилимами, но утверждать не могла.

— Он — Падший — прошептала Марика.

— Это в каком смысле? — опять оглянулась я на Адаманта.

— Падшие — это изгнанные нефилимы, низшие среди своей расы, воры, убийцы, предатели — пояснил дворецкий.

— А, ну что-то такое я и предполагала, не переживайте, вреда он никому не причинит — уверено заявила я.

Не подумайте, что это самонадеянность, вовсе нет. Просто пока он остается рабом, магическое клеймо, что когда-то было выжжено на его спине не даст рабу причинить вреда своему хозяину. Чтобы избавиться от него, надо обратиться с соответствующими бумагами в королевское собрание по вопросам вольноотпущенников, а там уже с раба снимается клеймо. Но Адамант не пожелал быть отпущенным, следовательно и вреда от него не будет. Хотя, Дюк-то не знает об этом.

— Госпожа, Вам не стоит общаться с такой личностью — кажется, Дюк забыл о своей роли при мне, стоит напомнить.

— Я сама в состоянии решать, с кем общаться, а с кем нет. Поэтому не стоит тебе, Дюк, давать мне советы. Лучше накройте на стол и приготовьте нашему гостю спальню, с этого момента он будет жить здесь — и не вступая больше в разговоры я направилась к себе, чтобы переодеться и осмыслить сказанное Дюком.

Значит, Падший? Ха. Надо же мне было так попасть. Что теперь делать? Если он убийца, а он однозначно убийца, на вора или предателя не особо тянет, то проблем с ним не оберешься, лишняя головная боль. А, к черту! Пока он не доставляет мне неприятностей, а если и начнет, я просто продам его или подарю кому из врагов, благо у меня их достаточно.

Пока я натягивала на себя домашнюю кофту и брюки, в дверь осторожно постучались. Не дожидаясь ответа вошел Дюк, чего это он? Я вроде ясно дала понять, что обсуждать тему о Адаманте больше не намерена.

— Простите, госпожа, я был так удивлен появлением Вашего гостя, что забыл сообщить. В гостиной Вас ожидает господин Нитрэс — озадачил меня новостью Дюк.

Что судье понадобилось в моем доме? Да еще и без предварительной договоренности? Я с любопытством прошла в гостиную и убедилась собственными глазами, что Лэадонис сидит на моем диване и попивает чай. Сегодня эльф выглядел немного необычно или это я привыкла видеть его в черной мантии и шапке выпускников Гарварда? Сейчас на нем был повседневный наряд, присущий большинству мужчин этой страны. Рубашка, жакет, темные штаны заправленные в голенища высоких сапог, плащ он видимо снял в холле. Одежда необычайно его молодила и придавала не строгий, а скорей благородный вид. Прямо, как эльф из любовного фэнтези. Но колючий взгляд не дает усомниться, что передо мной председатель королевского суда, а также главный судья страны.

— Вы необычно выглядите, госпожа Штайн — будто прочел мои мысли и зеркально отразил их Лэадонис, смерив меня холодным взглядом.

— Я не планировала принимать гостей — если ему можно делать замечания, то и позволено намекать, что визит судьи неуместен.

— Я не смог застать Вас на рабочем месте, поэтому мне ничего не оставалось, как нанести визит к вам домой — пожал плечами эльф.

— И что за срочное дело Вас привело ко мне? — заинтересовалась я.

— Я хотел бы просить Вас об одолжении, крайне деликатном одолжении — еще больше заинтриговал меня Лэадонис.

— Одолжении? Я готова выслушать Вашу просьбу, но не обещаю, что выполню ее — присаживаясь напротив эльфа в резное кресло, честно призналась я.

— Справедливо. Но это действительно очень деликатная тема — я кивнула соглашаясь и предлагая продолжить — госпожа Штайн, не согласитесь ли Вы стать моей женой?

Я не икнула только потому, что прикусила язык. Чего-чего, а такого я не ожидала. Может, у меня слуховые галлюцинации? Да нет, не похоже, но чтобы сам чистоплюй Нитрэс такое сказал! Что Марика добавила ему в чай?

— Я вижу, что Вы по достоинству оценили комичность сия предложения. Но я вынужден просить Вашей руки — устало и вместе с тем отчаянно произнес эльф.

Раньше мне предложений руки и сердца не поступали, но я была уверена, что их делают по обоюдному согласию, ну или на худой конец, по желанию одного из двух. Но что б ни одна из сторон не желала и тем не менее шла на такое, да уж, это я вижу впервые и на собственном примере. Так и тянет у виска пальцем покрутить.

— Простите, господин Нитрэс, за неожиданный вопрос, но как Вы себя чувствуете? — на всякий случай спросила я.

— Не время для сарказма. Сам король потребовал моей женитьбы с представительницей не моей расы. Если я откажусь или таковой не найдется, мне рискует разжалование и отставка — ух, ты, что это на короля нашло? Собственно, этот вопрос я и озвучила.

— Я, неделю назад, по словам своих коллег, из-за расовой неприязни несправедливо осудил одну орчанку. Все бы ничего, но это уже десятый выговор подобного рода в мою сторону. И король, устав грозить мне мнимыми карами, решил осуществить наказание, заставив жениться.

— Ну так, женитесь, на эльфийке — уточнила я.

— Я по-вашему идиот? Постойте, я не хочу слышать ваше мнение, вопрос был риторический. Я бы с удовольствием женился на представительнице своей расы. Но король пожелал, чтобы мой брак был межрасовый — совсем убито произнес эльф.

— Так, ладно, но почему Вы ко мне пришли? — не поняла я.

— Госпожа Штайн, Вы — представительница другой расы — как ребенку объяснил Лэфдонис.

— Да знаю я, перефразирую, почему именно ко мне? Мы даже не друзья, чтобы Вы делала мне предложения подобного характера.

— Потому, что Вы единственная из знакомых мне женщин, с которой у меня сложились относительно неплохие отношения, к тому же Вы достойная женщина и главное, у Вас нет на меня никаких видов — выдал эльф.

Я что-то окончательно запуталась и даже растерялась, что было за последнее время для меня в новинку. Уже давно привыкнув к любым неожиданностям и превратностям судьбы — злодейки, я явно переоценила степень своей невозмутимости.

— Хорошо, допустим, Вы руководствуетесь какой-то непонятной мне логикой, но скажите, мне-то какой прок соглашаться на подобное? — наконец выбрала я самый приоритетный из вопросов.

— Вы получите от этого брака даже больше меня — усмехнулся эльф — Госпожа Штайн, кроме титула и веса в обществе, Вы сможете посетить мою родину, треть всего моего имущества станет Вашей и к тому же, я не собираюсь ограничивать Вашу свободу, но зато Вы спокойно сможете оперировать моим именем при любых обстоятельствах. Уж поверьте, имя моего рода дорогого стоит.

— Да какой мне прок с Вашего имущества, если Вы меня переживете в любом случае? На Вашу родину я не стремлюсь, бывала там, ничего хорошего, глушь и не одной асфальтированной дороги, только шпильки портить. Вес в обществе? На кой он мне сдался? Я ненавижу светские рауты и вечеринки, в своем мире насмотрелась на это. Имя Ваше тоже мне мало что даст, я вполне могу и свое при надобности выставлять, как щит, если Вы забыли, я — Избранная. Так что остается?

— Я предполагал, что Вас все это не заинтересует и мне лестно от этого, всегда уважал умных женщин. Есть еще кое-что. Если мы заключим брак по всем эльфийским обычаям, то срок Вашей жизни возрастет до продолжительности моей собственной, а он не маленький. Вы останетесь такой же юной и при этом почти бессмертной — ошарашил меня эльф.

Это что же получается? Я не состарюсь и не умру? Да он издевается! Я не хочу жить вечно, я даже не представляю, как еще лет пятьдесят прожить, а он собирается сделать меня долгоживущей непонятно кем.

— Простите, господин Нитрэс, но меня это не интересует и я ничем не могу Вам помочь — выдавила я из себя.

— Я Вас умоляю — и этот сумасшедший бухнулся на колени.

Как я не пыталась поднять его на ноги и выпроводить самостоятельно мне это не удавалось. Пришлось даже Дюка попросить, тот очень стесняясь и по сто раз извиняясь все же отправил восвояси настырного эльфа. Эта глупая ситуация окончательно лишила меня сил и я даже не став ужинать, отправилась спать. Не раздеваясь упала на постель и отключилась. Что мне снилось не помню, зато проснулась от вопля Лики.

Вначале даже не поняла, чего она так истошно вопит, казалось бы прямо у меня над головой. Я была не далека от истины, только не над головой, а в паре метров от нее. Я продрала глаза и осмотрелась расфокусированным взглядом. Никого не увидела, проследила за взглядом Лики и тоже глянула на пол у кровати. Кажется, понимаю, чего она вопит, на коврике в позе эмбриона спит голый мужик… А, нет, голый раб. И чего он тут делает? Этот вопрос и задала Лики.

— Нне ззнаю госпожа — заикаясь ответила Лика — я пришла проведать Вас, поскольку услышала шум, а тут он, голыый — с подвыванием закончила Лика.

— Ладно, все нормально, иди спать — махнула я рукой.

Лика закивала как болванчик, но все же вышла из комнаты. Я посмотрела на парня. Он явно не спал, хотя, Лика даже мертвого своими криками разбудит. Но Адамант продолжал делать вид, что глубоко спит. И чего он приперся? Комната ему не понравилась что ли? А, Бог с ним, пусть спит.

Кивнув собственным мыслям, я небрежно скинула ему покрывало и повернувшись на другой бок продолжила прерванный сон.

Глава 7

Знаете, у эльфов есть один старый обычай. Если чистокровный эльф или эльфийка предлагают кому-то не своей расы настоящий эльфийский брак, ответ уже не имеет значения. Особенно если эльф, от свей души просит. Любой должен с почтением принять, как данность, что ему предстоит семейная жизнь. Веселый такой обычай с гарантированным результатом. Узнала я об этом замечательном обычаи сегодня утром, когда пришло извещение о заключенной помолвке. Жаль обстановку, после прочтенного письма под руку почему-то попадались только легкобьющиеся предметы. Итог — первый этаж разгромлен. Ненавижу эльфов!

— Госпожа, успокойтесь — пытался утихомирить меня Дюк, Марика стояла рядом с какой-то настойкой в руках.

— Мне надо подумать — отмахнулась я от них и ушла к себе.

— Адамант, иди сюда! — крикнула я рабу.

— Да, хоз… Госпожа Штайн — тут же будто из воздуха возник раб.

Вроде и высокий, но почему-то ему удавалось создать ощущения, что я и выше и сильней его. Даже строгий костюм, что был на нем, казалось с чужого плеча, хотя и сидел на парне идеально. Я со вздохом опустилась в кресло и жестом предложила Адаманту сесть в кресло напротив, но он, как и вчера уселся на пол возле моего.

— Сколько тебе лет, Адамант? — вопрос с подвохом.

— Мне около шестисот, простите меня, что точней сказать не могу, простите — черт! Ну, почему он все время просит прощения, да еще и с таким отсутствующим видом, чувствую себя из-за этого злодейкой.

— Мне точней и не надо. Я хочу знать кое-что другое, на — протянула я ему смятое извещение — скажи, от такого как-то можно отказаться?

Раб аккуратно взял из моих рук письмо, старательно не задевая моей ладони, развернул его и вчитался в смысл. Даже нахмурился и покачал головой, сделал это непроизвольно и потому мне на секунду показалось, что он очень красив, пусть и обезображен, но красив, когда забывает быть рабом.

— Госпожа Штайн, отказ — невозможен, даже будь у Вас муж и дети, Вы обязаны были бы аннулировать брак и быть с перворожденным. Единственная возможность отказа от брака, если бы Вы уже были в браке с перворожденным или в браке с асуром.

— Асур?

— Да, асур — демонический Бог, но они никогда не вступают в браки с людьми, госпожа Штайн — склонил голову Адамант, словно сам был повинен в таком раскладе.

— А ты откуда знаешь? — остатки угасающей надежды не желали просто так сдаваться.

— Моя мать была из их рода — ух, ё! Вот это новость!

— Ты полукровка? — удивилась я, хотя чему удивляться? Нефилимы все полукровки, но как его папаша обрюхатил самого демона? Это-то и удивительно.

— Да, я нежеланный плод греха. Простите, что не могу Вам помочь, хозяйка — опять сбился в моем статусе раб.

— Что ж, как я понимаю, сопротивление бесполезно. Вчера я думала, как чувствует себя кто-то без свободы выбора, без воли, а сегодня испытала это на себе — усмехнулась я.

Раб внезапно вскинул голову и посмотрел на меня, прямо мне в глаза, это было так необычно. Все это время он старался смотреть куда угодно только не на меня, а сейчас сам поднял взгляд. И не было в нем покорности, только боль, старая, сильная и беспощадная боль, она плескалась на дне его невероятных выцветших некогда голубых глаз. Адамант ведь был такой, не безликий, а выцветший, будто краски, что наполняли его выгорели. Осталась только боль, которой он щедро награждал меня, не отводя взгляда. Не знаю зачем? Не знаю, для чего? Но я перестала прятать свои чувства, я тоже обнажила все что скрывала и выплеснула это в таком же беспощадном взгляде. Хочет поиграть в гляделки? Тогда я покажу ему, что чувствует человек переставший страдать, смирившийся с такой мерзкой жизнью.

Кажется, перестаралась, раб неожиданно прижался к моей ноге. Его губы скользнули по мыску туфли. Я резко дернула ногой, рефлекторно, но губу я ему разбила. Извиняться не тянет, он только что проявил ко мне жалость. Это кто еще из нас двоих должен ее проявлять?! Так дело не пойдет! Раб жалеющий свою хозяйку, унизительное зрелище.

— Запомни, еще раз тронешь меня без разрешения и я не ручаюсь, что отделаешься только разбитой губой — рявкнула я и поднявшись с кресла подхватила сумку со стола.

— Простите, хозяйка — принял свой обычный равнодушный вид Адамант.

— Нам пора на работу, надеюсь ты позавтракал — буркнула я, нечего на него орать, если и есть на кого, так это на эльфа мерзкого.

— Простите, хозяйка, но рабы едят только после того, как их господин утолит голод — просветил меня Адамант.

— Хочешь сказать, что ты и вчера не ел? — опять проснулись свирепые нотки в голосе.

— Простите, хозяйка.

— Да, чего ты заладил «простите — простите»?! Не прощу! Надоел ты мне за один день хуже пареной редьки! Ладно, сейчас пойдем и поедим вместе.

Мне теперь еще и за режимом питания следить, чтобы этот идиот тоже ел? Гениально, только я могла такой геморрой на свою задницу заиметь! Определенно, день не задался!

Город сегодня показался мне живописней, чем обычно. Вначале я думала, что просто настойка Дуэни, что мне сунула уже у калитки Марика, так отразилась на моем восприятии. Но через некоторое время поняла, что с восприятием порядок, это в городе какой-то праздник намечается. кто-то из королевской четы вздумал устроить бал? Возможно. Хоть и живу не самой столице, а во втором по значимости городишке, но королевская резиденция каждое лето, как мне известно проводит здесь. Поэтому ничего удивительного.

Помимо странного преображения улиц (ленты, цветы на каждом столбе, вычищенные до блеска улицы), народ тоже вел себя подозрительно, кто-то косился на меня, как обычно, а кто-то улыбался, да к тому же большинство здоровались со мной. Так что, до таверны, где собиралась перекусить вместе с Адамантом, я дошла уже в крайней степени изумления.

Стоило нам сесть за стол, причем я в приказном порядке потребовала, чтобы раб уселся на стул, к нам подскочила подавальщица.

— Госпожа, что желаете откушать? — чересчур радостно спросила она.

— Хочу фирменные блинчики и квас, ему — кивнула я в сторону Адаманта — горячее, какое-нибудь мясное блюда, салат из свежих овощей, такие же блины и квас.

— Сею минуту, госпожа. Будет ли уместно поздравить Вас с великим событием? — уточнила девица.

— Что, блины особо удались? — хмыкнула я.

— Я не это имела ввиду. Конечно же, я о Вашей свадьбе! Госпожа Избранная все горожане очень счастливы услышав о Вашем решении выйти замуж за самого уважаемого судью, уже весь город готовиться к празднеству — оповестила она и рванула на кухню.

Есть мне перехотелось резко. Так вся эта мишура из-за свадьбы? Моей свадьбы?! Мама роди меня обратно! Как такое могло случиться? Нет, как такое могло случиться со мной?! Я конечно, не самая законопослушная гражданка, да и грешила не мало, но это слишком жестоко так меня наказывать за грехи! Я отбрехалась от свадьбы с самим повелителем эльфов, за тем, чтобы стать женой эльфа — фашиста, гениально!

— Ты чего не ешь? — оторвавшись от тяжелых дум, спросила я у раба, заметив, что заказ давно принесли а он к своей порции так и не притронулся.

— Потому, что Вы, госпожа Штайн еще не утолили свой голод — старая песня о главном.

— Послушай, я могу не есть, а вот ты должен иначе это будет проявлением неуважения к моему приказу — все-таки мне придется стать ему хозяйкой иначе с голоду помрет.

— Как прикажете, хозяйка — не обиделся, но стал еще равнодушней.

— Да не строй из себя оскорбленную невинность. Я бы тоже поесть не отказалась, но как видишь, происходящее вводит меня в стресс, а из-за стресса кусок в горло не лезет.

— Вам не стоит так переживать — внезапно заявило это чудо и тут же исправилось — простите за несдержанность, хозяйка.

— Раз уж ты заговорил более менее нормально, ответь на один вопрос. Почему ты такой избитый? — все же толика любопытства во мне взыграла.

— Был несдержан, хозяйка — равнодушно пояснил раб.

— Нда, беседовать с тобой одно удовольствие — констатировала я и все же запихнула в себя блин.

Остальная часть завтрака прошла в молчании. Адамант очень ловко и умело орудовал столовыми приборами, даже будучи голодным поглощал пищу очень аккуратно и неспешно, что лишь подтверждало мое мнение о его благородном происхождении. Но как он стал таким подневольным рабом оставалось загадкой, причем интерес возрастал к ней с геометрической прогрессией.

Но, загадки загадками, а работа по расписанию. Тем более, что меня уже поджидала парочка клиентов. Адаманта я усадила за секретарский стол и предельно четко описала его обязанности. Раб покивал и вроде все понял. Судебных разбирательств сегодня не намечалось, что меня радовало, встречаться с надменным и наглым эльфом в мои планы никак не входило. Да и в целом, единственное напоминание о нем за сегодняшний день была охапка каких-то безумно вон… пахучих цветов, которые я сморщив нос выставила за дверь.

Обычно вечернее, как и ночное время для меня самое благотворное, я люблю конец дня. Но сегодня вечер мне показался таким же паршивым, как и утро, а все потому, что на пороге моего кабинета появился Нитрэс. Оглядевшись, он без разрешения вошел.

— Добрый вечер — все так же без разрешения уселся эльф в кресло напротив.

— Кому добрый, а кому не очень — буркнула я, но сразу же отбросила ребячество, с кем с кем, а с такими как он эмоции проявлять непозволительная роскошь.

— Должно быть горожане Вас очень любят, раз занялись такой крупномасштабной подготовкой к торжеству — похоже, он пришел за тем, чтобы потрепать мои и без того расшатанные нервы.

— Просто скажите зачем пожаловали и убирайтесь восвояси. Я сегодня не настроена на милое общение — злость всегда побеждает здравый смысл, поняла я на своем примере.

— Не будьте столь грубы, Вам это не идет, госпожа Штайн. Я вижу, Вам не пришлись по вкусу цветы…

— Зелень травоядные больше предпочитают. Не ходите кругами — прервала я излияния эльфа.

— Хорошо, но в букете была записка, отнюдь не любовного характера. Если бы Вы ее прочли, то этой встречи можно было бы избежать. Видите ли, сегодня прием в королевской резиденции по поводу нашей помолвки и скорой свадьбы — радует одно, он тоже кривиться при слове «свадьба».

— Понятно, государь сам решил убедиться в правдивости слухов — откинулась я на спинку кресла — а свадьба-то когда? А то еще пропущу.

— Вынужден Вас огорчить, такое событие Вы пропустить никак не сможете. Состоится в День Святил.

Наверное, с кресла я не сверзилась только из-за его устойчивости. Еще одна «радостная» новость, как обухом по голове. День Святил в простонародье День Солнцестояния здесь не был столь символичным, как на Земле. Заключавшие в этот день сделки, договора, перемирия, а в особенности свадьбы никогда не могли отказаться от своих слов. Так что даже слабая надежда на положительный исход дела о разводе, загнулась в страшных муках. К тому же по срокам получалось свободной мне ходить осталось меньше недели.

— Скажите, за что Вы мне так изощренно мстите? — не стерпела я.

— Мщу? Что за глупость? Скорей наоборот, это я наношу себе непоправимый вред и это бросает тень не только на меня, но и на весь мой род, а также Клан — какая искренность, сейчас пожалею бедненького!

— Только сегодня я презрею рамки вежливости и дипломатии, заранее извините — предупредила я эльфа и встала из-за стола, подойдя к нему нависла оперевшись о спинку кресла. И уже без всякого официоза заявила:

— Была бы моя воля, удушила бы собственными руками, гад ушастый! И раньше тебя еле переваривала, сейчас же, вообще чувствую себя, как при токсикозе. Гляжу на тебя и блевать тянет. Радует одно, мы с тобой в этом единодушны. Даже ненавидеть сил нет и плевать в лицо не стану потому, что не настолько могу вежливость запихнуть куда подальше. Надеюсь, кому-то из твоих врагов улыбнется удача и я стану вдовой через день — другой после нашей «свадьбы»!

Высказавшись отошла и отвернулась к окну. Не могла я сейчас на него смотреть. Меня наконец прорвало и после этой тирады, крайне эмоциональной, я вдруг поняла, что только зря сотрясала воздух, еще больше укрепив взаимную неприязнь между нами.

— Прием в восемь, буду ждать Вас у ворот резиденции. Будущим супругам не подобает являться к знати по отдельности — сообщил эльф моей спине и вышел из кабинета.

Глава 8

Раньше мне даже нравились приемы у короля, стоишь себе, тихо так, колону попой подпираешь. Таскаешь с царского стола вкусности и ни о чем не думаешь. Сейчас мне кажется, что в Аду намного комфортней, чем за одним столом с этими нелепыми созданиями по глупости считающими себя сливками общества. Одно радует, эльфу не везет гораздо больше, чем мне. Если мою персону мужское внимание стоически обделяет, то его — женское просто душит. Он, конечно, как всякий ушастый, усиленно делает вид, что не замечает призывных взглядов, аханей и попыток свалиться в обморок прямиком в его судейские объятия, но в его взгляде так и читается: «еще немного и перебью всех!». Хотя, мне это только может казаться.

Сама я ощущала себя диковинным зверьком в клетки с травоядными, искренне считающими себя хищниками. Они просто не встречались с Кастлом, никто не производит более пугающего впечатления, да что там впечатление? Он — сама смерть с косой. А это? Это сброд клоунов, цирк на выезде одним словом. И их выкрутасы, типа «шпилек» в мою сторону и постоянных попыток уязвить побольней — ничто. После Светлого Двора к которому принадлежит и мой женишок, я совершенно растеряла всякую неловкость и чувство горечи к подобным выпадам. И все бы ничего, но ко мне обратился сам король.

— Госпожа Штайн, я хотел бы поздравить Вас лично со столько светлым событием, как вступление в брак. Я не сомневался, что в моем королевстве Вы обретете не только дом, но и семью — хорошо поставленным басом произнес король.

Этот довольно молодой мужчина, только проседь в темных волосах говорила о его далеко не юном возрасте, никогда не вызывал во мне каких-либо эмоций. Наверное, потому я в свое время выбрала именно его в качестве защитника своей скромной персоны. Горанд де Поланио был истинным аристократом и королем от Бога. Виртуозный дипломат и стратег, он привел свою страну к еще большему процветанию, чем его отец. Но был у Горанда один недостаток. Любил этот мужчина не только свои земли, но и свой народ, до фанатизма любил. Одна из причин, почему не вступил в войну против темных эльфов. А любовь проявлял весьма своеобразно. К примеру, женил всех и вся, искренне считая, что негоже человеку жить одному, если он может создать семью и не только человеку. Лэадонис не первый в его практике, да что там? Он даже не сотый. Ситуация с жалобами на некомпетентного судью лишь предлог, чтобы женить этого холостяка и что-то мне подсказывает, что король совершенно не удивлен выбором эльфа.

— Благодарю Ваше Величество — не осталась я долгу, только моя гримаса была далека от благодарности.

Больше король ко мне не обращался, но зато его счастливый взгляд сватьи, что постоянно натыкался на меня, давал исчерпывающий ответ на все вопросы о браке и его сжатых сроках. Невольно начинаю ненавидеть короля. Так и тянет предложить ему самому выйти замуж за мерзкого эльфа. Но увы и ах, он — король, а я — воспитанная девушка.

После праздничного ужина, мы все плавно перешли к развлекательной части вечера. Пели менестрели, танцовщицы выплясывали на импровизированной сцене, даже шут порадовал парочкой действительно смешных номеров. Я уже думала, что самое худшее позади, когда одна из особо зловредных придворных дам предложила послушать, как поет Избранная, ведь многие слышали, что у нее чарующий голос. Даму дружно поддержали, даже король снизошел до просьб. Если бы не благоразумие, убила бы на месте эту сук… сударыню за ее идею.

— Право, не думаю, что достойна петь пред столь высоким обществом — попыталась я отбрехаться.

— Ну что Вы? Не стоит стесняться, мы тепло приветствуем любые начинания. Ну же не скромничайте, спойте нам — увещевал король.

Отказываться далее было бы неприлично и вполне выглядело бы, как неоправданная грубость. Поэтому, вздохнув я попросила музыкантов подыграть и села за фортепьяно (да-да, в прошлом музыкой я занималась, правда, скрипкой, но и на пианино играла неплохо). Маленькая месть, спою им то, что спела после предательства, которое потом оценивала, как жестокий реализм, некогда так называемых друзей и возлюбленного. Спою им Кипелова — Я свободен. А что? В тему, особенно для одного крайне настырного эльфа. Не сомневаюсь, что он примет это на свой счет.

И я запела, со всей душой или точней вкладывая душу в каждое слово:

Народ явно проникся, в паузе стояла тишина и я вдохновенно продолжила:

Все бы отдала, чтобы вдеть лицо эльфа, но я продолжала наигрывать и вот зазвучал припев:

Жаль перевирать и петь от женского лица, но пою-то про себя, а не про кого-то неизвестно:

Последний куплет и все, можно будет смотреть на эльфа и наслаждаться:

Последний аккорд и все. Я встала и оглядела публику. Гробовая тишина, конечно, до Арии мне, как до луны, но впечатление я произвела неизгладимое, вон, как король глаза прячет, стыдно стало? Правильно, а нечего у кого-то без спросу свободу отбирать, прикрываясь тем, что заботишься о благополучии. Теперь черед эльфа. Кажись, перестаралась. Стоит в самом дальнем углу и по виду не понять, то ли меня убить хочет, то ли себе харакири не прочь сделать. Одно ясно, зол и раздосадован, лицо — кирпичом и кулаки сжал. За что боролись на то и напоролись, присказка про него.

Наконец, народ отошел слегка и раздались первые аплодисменты, как по нарастающей громче и громче, пока я не почувствовала себя местной звездой. Но петь на бис, а также еще то-то петь напрочь отказалась, сославшись на то, что «очень устала». Взяв первый попавшийся бокал с каким-то вином, отправилась на балкон, мне нужна хотя бы краткая передышка. Слишком много я вложила в эту песню. Сама себе доказывая, что свободна.

— Интересная песня — внезапно раздался голос Лэадониса рядом.

Он стоял облокотившись на резные перила и смотрел на ночное небо. Не знаю, что он там разглядел, но черты его лица расслабились.

— Это месть мне? — какой догадливый.

— Не совсем месть и уж точно не только Вам — правдиво ответила я.

— А что тогда?

— Все хотели услышать песню, я ее исполнила. Ответ слишком прост не так ли? Сама понимаю, поэтому добавлю еще кое-что. Эта песня мой личный гимн. Никогда не задумывались насколько может кто-то быть свободным? Что такое пресловутая свобода о которой слагают стихи? — на философию потянуло, но все же его ответ мне важен.

— Свобода — это отказ от обязательств — безапелляционно заявил эльф.

— Ошибаетесь. Свобода — это отчаяние и одиночество — горечь, как я не старалась ее скрыть все же промелькнула в голосе.

— Поясните? — потребовал эльф.

— Вы когда-нибудь встречали человека, которому нечего терять? Не о чем жалеть и на за что сражаться в этой жизни?

— Раба, что ли?

— Нет, раб — это покорное существо по определению подневольное и не свободное. Свободу обретает каждый в последнюю секунду жизни. Перед самой смертью любой становится свободен на мгновение. Но только тот, для кого это мгновение между жизнью и смертью превращается в жизнь, только такой человек абсолютно свободен.

— И вы хотите сказать, что являетесь таким человеком? — усмехнулся эльф.

— Нет, ну что Вы, мне есть что терять — изначальная идея приоткрыть маску, за которой скрывалась моя истинная суть, внезапно пропала и я без зазрения совести солгала Лэадонису и развернувшись пошла к шумной толпе знати.

Что он может понять? Ничего. Тогда и смысла нет, что-то ему говорить. Такие, как он не поймут, только рассмеются в лицо. Остаток вечера я почти удачно проспала с открытыми глазами. Почти — потому, что меня все же отвлекали редкие вопросы и поздравления. В итоге, я чуть не проспала момент, когда гостей стали выпроваживать.

Эльф покинул прием со мной под ручку, как и появился, а вот у ворот резиденции, мы расселись каждый по своим каретам даже не попрощавшись для приличия. Стоило мне усесться в эту «камеру пыток» по ошибке считающуюся транспортом, как чья-то голова прижалась к коленям. Почему чья-то? Это мог быть только Адамант. Я не хотела брать его с собой, но он молча следовал за мной по пятам, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как поехать вместе с ним на прием. Правда, пришлось оставить ждать его в карете.

— Адамант, я кажется, уже говорила, чтобы ты не трогал меня без разрешения — стараясь не злиться, напомнила я рабу.

— Простите, хозяйка, простите, но я не знаю, как иначе высказать Вам восхищение недостойного и не покорного раба — бессвязно лепетал Адамант.

— О чем ты говоришь? — решила расставить все точки над «i» я.

— Хозяйка, я подслушал Ваши песню, простите меня не послушавшего Вашей воли и покинув карету, я подсматривал за Вами, простите хозяйка — выдал раб опять пытаясь поцеловать мои туфли, как и в тот раз, в спальне.

— Прекрати! — все же разозлил меня раб и я пнула его — хватит, я устала и от тебя в том числе.

Враки, я не устала. Просто, я не могу смотреть на то, как мужчина унижается ни за то передо мной. Да и сил после сегодняшнего не осталось. Все! Хочу домой, искупаться и завалиться спать. Об остальном завтра думать будем, да мозг?

Глава 9

После событий двухдневной давности, когда я так некрасиво выпендривалась на приеме, опять попадать на глаза королевской семьи было страшновато, но завтра у меня по списку не очень важных, ри этом обязательных событий — свадьба.

Хорошо хоть Лэаднонис не появляется на глаза, поговаривают, точней мои слуги слышали от других слуг и так по списку, что главный судья дневует и ночует у своей любовницы, весьма известной эльфийки, которая входит в посольство эльфов в человеческом государстве, она даже осталась жить среди людей ради эльфа. Он жертвы, по ходу дела, не оценил и не женился на даме сердца, как итог, меня ждет наказание, которое другая бы считала счастьем. И где справедливость? Разве они не были бы лучшей парой?

Ну вот, иллюзию счастливого брака у меня тоже отобрали, всю, как теперь понимаю, долгую жизнь мне придется быть с человеком, которого я и мужчиной не считаю. Почему-то эльфы упорно не могли вписаться в мое представление о мире. Может потому, что они так сильно были похоже на мифических, сказочных персонажей? Остальных же я нормально воспринимала. Даже Адаманта, правда без его крыльев.

Кстати, о рабе. Он последнее время вел себя очень необычно, ну то есть, он и раньше вел себя странно, но сейчас его поведение переходило все границы. Казалось, он сходит с ума, что-то в нем менялось, он больше не вел себя, как равнодушный ко всему раб, а если и вел — только моментами. Но все чаще я замечала, как раб перестает скрывать эмоции и в основном они — эмоции эти, были то слишком негативные, то чересчур позитивные. Он будто бросался то в одну стихию, то в другую. Вот сегодня, с утра я проснулась от того, что кто-то целует мои босые ступни, не прикрытые одеялом. Вначале испытала шок, потом поняв, кто это может быть, наугад пнула раба, попала в плечо, Адамант отшатнулся и у нас впервые состоялся весьма неприятный, как для него, так и для меня разговор.

— Объясни мне, сколько можно повторять — я ненавижу, когда меня касаются без разрешения! — рявкнула я на сидящего на полу раба.

— Простите, хозяйка, но нужно было Вас разбудить — даже не попытался сделать вид, что раскаялся, произнес раб.

— Ты не желаешь понимать, что тебе говорят? — меня только раззадорил его упрямый ответ.

— Хозяйка, я понимаю, но как иначе раб может проявлять свою покорность? — ага, была бы еще у него эта покорность!

— Адамант, я не хочу, чтобы ты Так проявлял покорность. Ты мне не нравишься, хочешь правду? Твоя внешность мне отвратительна, ты — уродлив. К тому же — сильней меня и даже зная наверняка, что ты не причинишь мне вреда, я боюсь тебя. Поэтому прошу последний раз и по-хорошему, не прикасайся ко мне — я сказала очень жесткие слова, пусть это и правда.

Раб пока я говорила сидел склонив голову, но стоило мне закончить, как он с непонятной мне ненавистью ударил сам себя по лицу. Я опешила, но всего на пару секунд.

— Ты что творишь?! — подскочила я к нему и попыталась остановить, но раб с невероятной скоростью переместился в другой конец комнаты и продолжил начатое.

— Прекрати! — крикнула я и кулак остановился в миллиметре от его лица — с ума сошел?

— Я касался этими губами хозяйки, трогал этими руками кожу Госпожи, я должен быть наказан — будто сам с собой говорил Адамант.

— Идиот — буркнула я и медленно приблизилась к мужчине.

Он больше не делал попыток сбежать о меня или снова ударить себя. Осторожно я сама коснулась его взбухшей от удара изуродованной щеки, Адамант дернулся, пытаясь прервать легкое касание. Но я только придвинулась ближе, вынуждая раба прислониться к стене и сильней прижала руку. Он поднял на меня растерянный взгляд.

— Прости, я не хотела говорить тебе эти лживые слова. Дело не в твоей внешности или силе. Дело в том, что я на тебя злюсь, но не за что-то, а просто потому, что завидую — наконец, удалось мне признать часть правды.

— Завидуете? Но чему, хозяйка? — удивился раб.

— Вот этому, ты часто скрываешь свои чувства, часто пытаешься казаться равнодушным, но на самом деле, ты — живой, пусть краски покинули твою внешность, но внутри ты переполнен ими. Ярость, радость, ненависть, жалость, желания, терпение, надежда, возможно и любовь осталась. Это так красиво. А теперь взгляни на меня — улыбнулась я — что ты видишь?

— Вас, моя хозяйка — сделал вид, что не понял моего вопроса Адамант.

— Ну, ладно, сама скажу, раз ты предпочитаешь отмалчиваться. В отличии от тебя я выцвела изнутри, там пусто, все что осталось у меня — это умение изображать эмоции, которых нет. Я просто завидую тебе — поддавшись минутному порыву и сказав откровенность, точней откровенную глупость, я внезапно даже для самой себя, чего уж о рабе говорить, обняла Адаманта, сильно прижавшись к нему.

Секунду раб стоял изваянием, а потом я почувствовала, как его руки легли мне на спину, также прижимая меня.

— Это неправда, ты по-прежнему полна красок — прошептал он, на грани слышимости, не будь мой слух таким обостренным, даже не расслышала бы.

— Спасибо — прошептала я в ответ.

— Простите, хозяйка — тут же испортил момент Адамант.

— Прекрати звать меня хозяйкой, а то не позволю изредка к себе касаться — признала я поражение и сама себе разрешила подпустить его ближе, ведь мне так хочется, чтобы кто-нибудь все же был ближе, так почему не он?

…Нда, воспоминания о сегодняшнем утре почему-то вгоняют меня в еще большее уныние, такое чувство, что это я рабыня своих страхов и этого Адаманта, а не наоборот. Вот поэтому и не люблю вспоминать. Прошлое, даже такое недавнее всегда вызывает лишние неудобства.

От мрачных мыслей отвлек новый клиент и его проблема с соседом, который периодически таскает из его курятника яйца, а вчера курицу упер. Я посоветовала мужчине купить собаку. А что? Чем не совет? Тем более, клиент даже повеселел поняв, что надо делать. Вот такие мелкие и не очень дела заполнили все сегодняшнее рабочее время и когда наступил вечер я даже удивилась, что так быстро. А завтра я уже не буду хозяйкой самой себе. Черт! Это так несправедливо. Хотя, кому как не мне знать, что все в этом мире несправедливо.

— Адамант, закругляйся, на сегодня все — крикнула я рабу.

— Да, госпожа, я уже повесил табличку: «закрыто». Мы можем идти… домой — немного замявшись спросил мужчина, он впервые назвал мой дом нашим и надо же такому случится, перед днем, когда мой дом больше не будет моим.

Лэадонис четко дал понять, что с завтрашнего дня я буду жить в его громадине по ошибке называемой домом. Он даже расщедрился мне на личные покои. Вот только еще не знает, что помимо меня приобрел еще одного жильца — Адаманта. Раба я не стану оставлять в своем доме и на то ряд причин. Первая, из которых заключается в том, что Адамант — не способен даже просто есть без меня, а самая незначительная в том, что будет приятно сделать такую подлянку надменному чистокровному.

— Пойдем — кивнула я.

— Ты вещи собрал? — спросила я раба уже проделав половину пути в молчании.

— Мне нечего собирать, госпожа — оповестил меня раб о новой проблеме.

— Как нечего? А гардероб? Я что ли буду укладывать твои носки в сумку? — удивилась я.

— Но все эти вещи принадлежат Вам, госпожа — недоумение так и плещет в его глазах.

— Это-то ты с чего взял? Все, что я купила тебе — твое и ты сам будешь распоряжаться своими вещами — как ребенку объясняла я Адаманту прописные истины.

— Раб не может ничего иметь — теперь уже решил приоткрыть истину мне Адамант.

— Ты раб — формально. На деле я не собираюсь и не хочу быть тебе хозяйкой. Как ты этого не поймешь? Я же вижу, по глазам вижу, что ты не всегда был рабом, так почему в тебе столько упрямства и желание угождать тем, кто этого никогда не был достоин? Да никто не достоин того, чтобы ты преклонял колени и падал ниц перед ним — спокойно, внешне спокойно, обратилась я к нему.

— Госпожа… Перед Вами за то, что Вы делаете я готов стоять на коленях — куда-то мы не туда зарулили.

— Интересно, а что такого я сделала? — вырвалось у меня.

— Очень много. Вы купили меня, когда все отказывались, Вы милосердны ко мне и даже пытались излечить, никогда не наказывали за провинности, которые другим рабам стоят жизни. Вы говорите, что я — свободен, что я не раб. Разве этого мало? — вот это дифирамбы. Не ожидала. Но приятно, чего греха таить.

— Адамант, ты не понимаешь одного. Я изначально не воспринимала тебя, как раба. Никогда не буду воспринимать. Мне не нужен раб. Раньше я вообще думала, что никто не нужен, но оказалось, что помощник не помешает. Поэтому не считай себя рабом, начни хотя бы с этого, на остальное у нас много времени, очень много — вспомнила я, что завтра меня ждет и сразу же забыла о мелких проблемах своего подчиненного.

— Спасибо, госпожа, я постараюсь.

Это я уже пропустила. На меня сейчас давил груз, груз под названием: «брак».

Опустим ночь перед Рожд… то есть свадьбой, которую я не сомкнула глаз. Беспокойно ворочаясь и не давая спать рабу, который по привычке спал на полу, правда застеленным матрацом.

Это утро было особенно отвратительным, пели птички, солнышко светило, мыло душистое и веревочка пушистая привлекательно манили, а вместе с ними и весь прикладной набор самоубийц. Я лежала на шелковой простыне и думала, что пора резать вены. Не успела в комнату зашли Марика и Лика, совершенно не обращая внимание на раба, они в принудительном порядке заставили меня принять ванну, уложили волосы и даже попытались нарядить в подвенечное платье, которое услужливо привезли слуги Нитрэса. Платье я одевать отказалась на отрез. Нет, уж! В подвенечном к алтарю идут счастливые любимые и любящие девы, я под описание однозначно не попадаю. Одену свой любимое бордовое платье.

С этим платьем отдельная история. Я заказала его по собственным эскизам, но когда поняла, что получилось зареклась его когда — либо одевать. Впрочем, я и замуж зарекалась выходить, так что это платье идеально подходит. Неимоверно короткое по здешним стандартам, почти прозрачное и вызывающее. Еще один нюанс с моим цветом волос сейчас я бы выглядела в нем не очень, дешево как-то. А вот если покрасить волосы в каштановый? А что? У меня новая жизнь, как-никак начинается.

С покраской вопрос решился быстро, оказывается Адамант обладал магией, как я не додумалась до этого раньше? Ведь у него мать — асур, а папашка судя по сыночку — нефилим, естественно, что Адамант — маг. Он всего одним словом сменил мне цвет волос, платье я натянула сама, при этом закутавшись в красную мантию, теперь мой экстравагантный наряд увидят только во время обряда, когда я скину красную тряпку. Настроение слегка повысилось. Это вовсе не знак протеста, но я не люблю, когда мне пытаются указывать.

Через час, у ворот стояла карета украшенная ленточками и цветочками, которые опять понизили настрой. Дюк с семьей уже укатили в церемониальный зал бракосочетаний и в доме остались только мы с Адамантом.

— Учти, тебе придется нелегко, если останешься со мной — уже у калитки предупредила я раба.

— Вы — моя хозяйка, нет, Вы — моя госпожа, я не покину Вас пока не прогоните — твердо посмотрел мне в глаза Адамант.

Это самые трогательные слова за сегодня. Я сейчас расчувствуюсь. Ага, как же, не получилось, ну и ладно, вздохнув я уселась в карету и заставила Адаманта приземлиться рядом. А нечего! Мне и без того сбежать хочется, раб — гарантия, что никуда не денусь. Мысли скакали, как кролики, бешеные кролики в голове, а руки начали подрагивать. Я не готова, не хочу, не буду! Готова не готова, а надо. Не хочу — заставят. Не буду — кому я вру? Еще как буду. Сам король благословил.

Церемониальный зал, точнее здание выглядело еще более устрашающе, чем обычно. Сегодня оно было так напичкано цветами и лентами, что напоминало клумбу — злобную, плотоядную клумбу. У ворот масса народу, простого и не очень, уже представляю, что внутри твориться, там наверное яблоку упасть негде.

Когда я подошла к дверям, они сами по себе раскрылись, жутко аж как-то. Я вошла, огляделась, гости сидящие прямо, как в киношке «Красотка — 2» посмотрели на меня, даже шеи вывернули, куча эльфов, несколько магов, двое из них мне знакомы, бывшие товарищи по подвигу и не стыдно же им, гадам, здесь появляться, в первых рядах всякие также неизвестные мне личности, наткнулась взглядом на Дюка — полегчало, но не очень. Одна эльфийка особенно прожигала во мне дыру — похоже, это и есть пассия будущего муженька, а сам он стоял у камня соединения (алтарь по-нашему) и смотрел на меня несколько удивленно, ну ничего, вот сейчас ты удивишься по-настоящему. Не давая себе времени на раздумья, я скинула мантию.

Наверное, у самых слабонервных случился инфаркт, я же будто и не замечая ажиотажа, пошла к алтарю, неспешной (по другому на таких шпильках нереально) походкой от бедра. Расточая милые улыбки и при этом стараясь ни на ком не заострять внимание, я добралась до своего женишка и ослепительно улыбнулась ему, мне не жалко, дантист у меня был хороший. Жаль, эльф только побледнел, хотя куда уж больше? Но самообладания не потерял. Только глаза его и выдавали, они горели такой яростью, что в пору было побледнеть уже мне, но я поборола в себе подобное желание.

— Этот брак заключается на самом Небосводе. Духи радуются сегодня вместе с вами, дети Небесной Обители мира Крассвен, да возликуйте и произнесите обеты, что поведут вас в жизни и во смерти — провозгласил старичок, жрец этого Храма или зала, как предпочитают называть его жители.

— Наш брак — дом, наш дом — покой, наш покой — обет, наш обет — в жизни и во смерти — вместе вечность, наша вечность — наш брак. Да будет так — произнес эльф, а я поняла, что попала.

Это не был типичный обет соединения у эльфов, это брак императоров. Он использовался в двух случаях: первый — когда судьбу соединяли, как становится понятно — Императоры и второй, когда люди и нелюди так сильно любили друг друга, что никакая сила не способна была их разлучить, даже смерть. Поскольку мы с Лэадонисом не принадлежали ни к первой категории, ни ко второй, ответ напрашивается сам. Я довела его до ручки. Потому, что в случае, если люди любят друг друга не так сильно или Императоры самозванцы — брак не состоится и эти двое уже никогда не смогут даже простую свадьбу сыграть. Нитрэс своей злобой дал мне надежду на невозможность брака, сейчас пора рискнуть, а шампанское всегда найдется.

— Наш брак — дом, наш дом — покой, наш покой — обет, наш обет — в жизни и во смерти — вместе вечность, наша вечность — наш брак. Да будет так — повторила я слова клятвы.

И все замерли в предвкушении, как и я только предвкушение у нас было разное. Секунду ничего не происходило, а потом алтарь засветился мягким красным огнем и на нем, будто белыми чернилами появилась только одна фраза, заставившая сердце сжаться… от боли: «ДА БУДЕТ ТАК». Брак был заключен, обет принят, а я впервые за всю свою жизнь упала в обморок, почувствовав, как разорвалось мое глупое сердце, навсегда убивая в себе любые мечты и иллюзии.

Глава 10

Не стану рассказывать, как меня приводили в чувство настойкой вроде нашатыря и даже не буду жаловаться на судьбу, что оказалась совсем отмороженной сволочью и ударила по самое «не балуй». Все, что случилось уже случилось и надо просто сделать вид, что мне совсем не обидно и не больно. Тем более эльф расстарался и пир получился на весь мир, подозреваю, что сам король тоже в сторонке не остался. Они с Лэадонисом вообще стоят друг друга. Два лицемера амбициозных.

От нечего делать обвела взглядом огромную залу, по причине празднества предоставленную нам. Все красиво и пристойно, кругом цветочки и снующие слуги. Куча народу, из которых я знаю всего нескольких. Дюк с семьей сидят в отдалении, естественно, они мало того, что не высокородные, так еще и простые люди, не приближенные ко двор короля. Адаманта я вообще вижу мельком, он так и не смог найти себе места и неприкаянной тенью шатается от стены к стене.

Я вздохнула, поерзала на стуле, взглянула на теперь уже муженька и опять вздохнула. А чего я так возмущаюсь-то? Богат, умен, красив, в конце концов, а главное не влюблен. Почему — главное? Дак, если такой мужик влюбится, а особенно если объект его любви будет ни какая-нибудь высокородная, а рангом пониже, он же и шагу ей сделать самостоятельно не даст. Такие в любви, как правило, эгоистичны и трусливы до ужаса, больше всего они бояться потерять того, к кому питают нежные чувства, а эгоизм проявляется в постоянном желании все знать и выверять каждый шаг своей зазнобы. Ну уж нет! Я бы тогда точно лучше жизнь самоубийством покончила. А так… А так, жить еще можно. Но вот что обидно, так это заключение императорского брака, хотя… Теперь, если мне наскучит жить, смогу в любой момент прервать этот абсурд, причем самым приятным способом — убить мужа. Я даже улыбнулась этой мысли.

— Впервые увидел у Вас такую искреннюю улыбку — испортил все удовольствие эльф, напомнив о своем присутствии.

— Приятное кое-что представила — ответила я.

— Мою смерть? — изогнул бровь Нитрэс и как только догадался?

— Ну что Вы? Как можно на нашей свадьбе думать о смерти горячо любимого нареченного — усмехнулась я.

— Неубедительно — неожиданно, особенно для меня, фыркнул эльф.

— В следующей раз получится лучше — заверила я.

— Не сомневаюсь — лицо серьезное, а глаза явно смеются, это на него так наш обряд подействовал что ли?

— А когда мы сможем покинуть этот милый пир? — решила я спросить муженька, пока он так доброжелательно настроен.

— Вас что-то тревожит? Или Вы устали? — удивился эльф.

— Не устала, врать не буду, а вот тревожит… Скорей беспокоит, особенно вон та эльфийка в желтеньком платьеце — повернула я голову в сторону девицы — как я понимаю, эта красавица Ваша любовница, это не ревность, предупреждаю заранее, просто смотрит она на меня слишком уж плотоядно и злобно. И только взглядами она не ограничится, особенно в свете последних событий — напомнила я Лэадонису о нашем необычном браке.

— Сиваэль Вам ничего не сделает, она просто проявила вежливость и пришла на свадьбу сородича — он определенно спец во вранье, меня точно переплюнул — Мне кажется, что Вас больше беспокоит четверка знакомых персон.

Да уж, Лэадонис и их приметил, хотя народу была тьма. А посетили нас Гера, Прайд, Конрад и Дюрэль. Все лица знакомые и крайне неприятные, ну может Дюрэль не такой уж и неприятный и то в свете недавнх событий, а вот остальные…

Гера самая ненавистная, она — некромант, внешне стройная брюнетка, самая лицемерная из всех мне знакомых в этом мире. Мало того, что именно она решила убить меня сразу после квеста, так она же еще и притворялась мне подругой. Я тогда долго не могла понять — за что? Что я ей такого сделала? Оказалось сделала. Дюрэль бросил ее, как она думала из-за меня. На самом деле, инкуб просто очень непостоянный мужчина. Сегодня он с одной, а завтра с другой. Но как это объяснить влюбленной по уши бабе? Никак. Именно Гера после первой неудачи с Варкутом чуть не убила меня, а после, когда мы-таки «спасли» Варкут от истинных владельцев и «защитили» чужую родину изгнав из нее всех темных эльфов, Гера попыталась меня травануть — неудачно, раз я до сих пор жива.

Прайд, оборотень, обворожительный зеленоглазый шатен, он следующий в личном топе моих врагов, уж поверьте, я бы его убила, если бы могла. Он не пытался меня убить — хуже, он убивал беззащитных женщин и детей, умудряясь делать это так, что я ни разу не увидела самого убийства, но достаточно было слов и ран оставленных им на телах жертв. Да и сам он не особо таясь признался в содеянном, причем в такой ироничной манере, что если бы не врожденное чувство самосохранения, однозначно бы убила.

Дальше по списку Конрад — мечник полукровка, мать была амазонкой, самой что ни на есть настоящей, а отец лордом из людей. Ходячая машина убийств. Одним ударом своего меча он рубил всех, особо не разбираясь, а еще он убил Лика — несчастного мальчишку из темных эльфов, который прибился к нам во время квеста. И когда я кричала — «за что»? Он ответил, что парень нас тормозил и вообще был никчемным элементом. Вот так-то, не нужен — убить.

Про Дюрэля итак уже все сказано. Он, кстати, сейчас прожигал меня таким гневным взглядом, словно я не замуж вышла, а по меньшей мере убила короля. Ну и пусть, пусть они все пока живы и здоровы, однажды каждый из них получит по заслугам и надеюсь это однажды наступит очень скоро, не без моей помощи. Пусть я вначале и хотела просто все забыть, но если они мне сами не дают этого сделать мелькая перед глазами, то я больше пытаться не стану оставить прошлое в прошлом.

Но даже не они так сильно напрягали, больше всего беспокоила эльфийка. С одной стороны мне были понятны ее чувства, а с другой… Что она не понимала, кого из себя представляет ее возлюбленный? Или ее устраивало быть с ним на правах любовницы? Не знаю. Но я бы с высокородным даже по глупости не связалась, хотя… Ведь связалась, да еще и по самое «не хочу». Но это была не моя вина, хочется верить, что не моя.

— Куда Вы? — спросил эльф стоило мне подняться из-за стола.

— В туалет, а что? Желаете проводить? — усмехнулась я и не дождавшись ответа отправилась в дамскую комнату.

Местечко не очень, по запаху и по размерам, но даже зеркало имеется. Глянула на себя и впервые подумала, что зря поклеп на внешность возвожу. Ведь ничего так. Особенно, когда поблизости нет нелюдей с их сверхъестественной красотой. Черты лица у меня довольно приятные, рот немного большеват, но так даже симпатичней. Да, фигура спортивная, но опять же, ни грамма жира. Чем я недовольна? В общем слегка странно разглядывать вот себя — оценивающе, но зато довольно полезно, для самомнения.

За этим занятием меня и застала эльфийка. Вошла она стремительно, уверенно, чем дала понять, что не нужду пришла справлять. Ее явно так и тянет сказать мне пару ласковых и не очень слов. А мне даже интересно как-то послушать, что она собирается заявить.

— Ты! — и это все?

— Ну, я — согласилась, а что еще-то сказать?

— Ты! Как ты посмела? Грязная, глупая человечка! Чем ты заслужила его?! — кажется, она что-то недопоняла.

— Сама удивляюсь — чем? Я бы с радостью отдала Вам такую великую честь, как стать женой господина Нитрэса — честно призналась я.

— Что?! — и на этом наш диалог прервался.

Эльфийка, совсем не по благородному бросилась на меня с кулаками. Я даже увернуться не успела. Да и куда мне против такой мощи? Но разойтись высокородной не дали. Почти сразу появились, как по заказу два молодца и быстро скрутили драчунью. Я же шустро справив нужду, посеменила назад к дорогому супругу. Лэадонис сделал вид, что не заметил моего возвращения. Я же остаток времени только и думала, насколько надо любить моего муженька, чтобы так унижаться перед его супругой. Как? И главное, зачем?

Странные мысли для новоиспеченной жены эльфа, но именно они донимают меня все это время. Даже сейчас, двигаясь по длинному коридору в сторону кареты, что доставит нас с Лэадонисом в новый, для меня, дом, я не могу перестать думать о тех, кто причиняет так много боли совершенно не раскаиваясь.

— Знаете, дорогая женушка, раньше я думал, что Вы холодная стерва, но после увиденного я думаю, что Вы просто дура — заявил эльф, стоило карете тронуться.

— Да? И с чего такие выводы? — не особо отвлекаясь от мыслей спросила я.

— Вы ведь даже не пытались увидеть всю картину в целом, понять ситуацию, когда шли на этот «подвиг», не так ли? — уточнил эльф.

— Вы правы, не пыталась — вынужденно согласилась я.

— Ну вот видите, а теперь Вы вините их, в своей непроходимой глупости, как впрочем и меня.

— Допустим, в первый раз я сама оплошала, но теперь-то что я сделала?

— А теперь, Вы элементарно из-за своего врожденного упрямства не хотите признать очевидную, даже для императорского брака, вещь. Так должно было случится. Вы бы не смогли избежать брака со мной. Ведь по мимо двух обязательных условий его заключения есть и третье.

— Какое? — удивилась я.

— Он всегда следует дорогой судьбы и нам суждено быть вместе — горько усмехнулся Лэадонис.

Больше он не сказал ни слова, впрочем, как и я. Мы молча доехали до… моего дома. Также молча он высадил меня у ворот и сам вышел. Я, скорей от накатившей апатии, чем от усталости не стала спрашивать его о подобном поступке и просто пошла к дому, пропустила его в святая святых и направилась в спальню.

Дюк с семьей еще не вернулись с пира, Адамант тоже, поэтому в доме было темно и пусто, присутствие эльфа никак не сказывалось на атмосфере одиночества. Я ушла в ванную, быстро помылась и одела ночнушку, надеясь, что эльф если не убрался восвояси, то хотя бы в комнате его нет. Зря надеялась, он занял правую сторону моей постели и завернувшись в одеяло, кажется, спал. Апатия во мне победила все, даже неприязнь к муженьку. Я молча легла на другую сторону кровати и мгновенно уснула. Завтра буду разбираться со всем на меня свалившимся, а сегодня спать.

Такое ощущение, что глаза открыла почти сразу после того, как голова коснулась подушки. Не сильно ошиблась, за окном темень. Так что же меня разбудило? Шорох, еще один и наконец, глаза привыкли к темноте, я смогла разглядеть причину побудки. Лучше бы не просыпалась. У кровати стоял Лэадонис, судя по фигуре, а над ним навис Адамант, который минимум на голову был выше муженька.

— И что тут происходит? — осведомилась я, садясь в постели.

— Хозяйка, что этот эльф тут делает? — как-то угрожающе протянул раб.

— Я должна отвечать? — хмыкнула я, зажигая подсвечник на прикроватной тумбе.

— Простите, хозяйка, но он не пускал меня к Вам — голосок тут же стал покаянным.

— Дорогая жена, я не знал, что Вас привлекают уродливые рабы — язвительно произнес Лэадонис, продолжая испепелять взглядом Адаманта.

— Достаточно, хотите помериться «достоинствами» покиньте комнату и делайте это где-нибудь в другом месте, лично я хочу продолжить свой сон, а не выслушивать оскорбления и отвечать на глупые вопросы — дунув на почти зажегшуюся свечу, я свернулась калачиком под одеялом и сделала вид, что меня здесь нет.

Минут через пять я услышала шаги и все стихло. Остаток ночи мне предстоит провести в одиночестве, что не может не радовать. Все же есть справедливость на белом свете, хоть сейчас могу остаться в одиночестве. И даже Адаманта мне ни капли не жаль. Пусть эльф делает с ним что хочет или наоборот с эльфом делают все что заблагорассудиться, а я буду спать.

Глава 11

Так и тянет сказать, что это была не моя вина, что это чувство сострадания победило во мне всякие зачатки разума. Но стоит взглянуть на него и тянет убиться ап стену! Какое к черту сострадание?! Да даже будь он уже мертв не каждый смельчак решился бы подойти к такому трупу. А он был по всем показателям жив — здоров. К тому же, такие, как он сострадания явно не заслуживают. Хотя со здоровьем я погорячилась, еще бы пару часиков и однозначно за помощью только к некроманту. А так, пришлось воскрешать в себе давно убитые зачатки врача. Да-да, в школе я хотела стать доктором, но полгода в меде показали насколько я неспособная, то есть кровь не очень люблю и вообще по состоянию души пацифистка, то есть лягушку даже мертвую препарировать не способна. Вот так и убилась еще одна мечта.

Да что я о себе, да о себе. Передо мной, на любимой софе сейчас лежал сам Кастл — убийца наверняка сотен людей и нелюдей, а также и мой… несостоявшийся. Все же я — дура, можете соглашаться, я не обижусь, на правду не обижаются. А как день хорошо начинался…

…Утром я проснулась с ощущением безмерного счастья. Сегодня Лэадонис должен был уехать на две недели в столицу, там у него были какие-то дела. Обидно, конечно, что он вместо жены брал с собой любовницу, но я уже привыкла. Первый месяц было очень тяжело, слышать смешки за спиной и ощущать сочувствующие взгляды людей. Он не особо скрывал, что наш брак чистая фикция, хотя бы с его стороны, а поскольку за мной частых измен замечено не было, впрочем и просто измен тоже, народ во всем винил только эльфа. Мне же отводилась роль бедной, влюбленной в холодного высокородного, жены.

Вначале было неприятно, теперь стало как-то все равно. Правда, переехать в дом мужа все же пришлось, но опять же жила я там только, когда у нас намечались гости или эльфу было выгодно мое присутствие, остальное время я проводила или на работе или дома, у себя.

Мы почти не ругались потому, что и не разговаривали. Бывало по несколько дней, вообще за эти два месяца, я уяснила одну вещь, мы с Лэадонисом никогда даже просто вид делать, что семья — не сможем. Разные у нас с ним понятия об этом институте. Для эльфа семья — это тыл, а для меня — взаимная помощь и уважение. Про любовь даже говорить не хочется. Какая любовь? Если он прикоснуться ко мне не желает, даже руки лишний раз не подаст, а когда подает, вынужденно, сжимает мою ладонь настолько сильно, что я чувствую как костяшки пальцев хрустят.

О чем это я? А вот, сегодня муженек покидает меня и забирает с собой мегеру — любовницу, а я могу наслаждаться свободой аж полмесяца, а если повезет и дела его задержат то и весь месяц. Как тут не ликовать от радости. Я уже вся в предвкушении. Да и Адаманта я еще нескоро увижу.

В соседний город приехал один очень знаменитый целитель, который согласился исправить лицо моему рабу. Как не странно, Адамант согласился сразу, даже узнав, что процедура очень болезненна и может не дать желанного эффекта. Раб вообще последнее время стал более самостоятельным и уверенным в себе, вот только моментами мне приходилось осаживать его уверенность. На днях, к примеру, он вошел ко мне в купальню и попытался помочь мне искупаться. Я не сдержалась и наорала на него. Он не особо обиделся, из чего я сделала вывод, что парень именно такой реакции и ожидал, тогда зачем приперся? Может, ему не хватает женского внимания? Тогда в чем проблема? Публичных домов у нас куча, в средствах я его не особо ограничивала, он может спокойно купить себе любую жрицу любви. А если пройдет успешно восстановление его внешности, то и покупать никого не придется. Наверное, поэтому он так быстро согласился.

В общем, день начинался очень хорошо. У меня было всего два дела в суде и пара консультаций, Эльвира, кстати, вернулась, но работать постоянно у меня не могла и теперь только, когда мне была очень нужна ее помощь, как сегодня соглашалась заменить Адаманта. Так что, проблем с документацией и подсчетом гонорара тоже не возникло.

В приподнятом настроении я возвращалась домой, когда заметила его в метрах пятидесяти от родной калитки. Он полулежал, полусидел, привалившись к стене какого-то дома. Я сразу узнала Кастла, даже залитое кровью лицо, не помешало. Стояла над ним долго, надеялась, что он очухается, но за это время только лужа крови стала больше. Оживать Кастл не спешил, я же не спешила ему на помощь. Наверное, прошло не меньше часа, за которые я успела сходить домой раз пять и вернуться назад. А он, как лежал, так и лежал. Устав бегать туда — сюда, я все же решилась и не особо церемонясь, точней, еле как, дотащила его до дома. Вот так он и оказался в моей комнате.

— Доктор, пациент скорее мертв, чем жив — изобразив из себя доктора Хауса, я оглядела Кастла.

Его однозначно для начала следует раздеть. А вот с этим загоздочка. Не сомневаюсь, что в его арсенале по мимо отравленного ножичка, завалялась еще куча «интересных» вещичек, тронув которые я — труп. Но, кто не рискует, тот не пьет шампанское, хотя в этом мире нет шампанского, черт! Раз уж дотащила его до дома, не раздеть будет кощунством, как и попытаться вылечить. Вздохнув и перекрестившись, для проформы, я принялась за разоблачение, в прямом смысле этого слова, тела Кастла.

Пришлось повозиться с плащом и штанами, остальная одежда — жилетка, черная рубашка и сапоги оказались не настолько опасны, зато в плаще и штанах он прятал особенно много средств убийства, даже ятаган умудрился засунуть, про склянки с ядами, мини-гранаты, кинжалы и прочее холодное оружие я умолчу, но кучка возле софы образовалась нешуточная. Тело у жертвы, пока неудавшегося убийства, не особо радовало глаз. Масса шрамов, старые и недавние, совсем свежие раны, я бы даже телом это не назвала, скорей отбивная, красно — синюшная, жуть одним словом.

Настало время снимать шляпу, что я и сделала с превеликим удовольствием и осторожностью, а то мало ли, что он припас там. Но кроме парочки ядовитых игл и длинных волос, которые он ими собирал в тугой узел я ничего не обнаружила, хотя… Наш убийца оказался… эльфом, ну кто бы сомневался, причем полукровкой, уши есть, а волосы черные, да и цвет кожи тоже слишком белый, для определения светлый он или темный. У светлых кожа слегка розовато — золотистая, а у темных смуглая, как у жителей арабских стран. Так что, кроме его принадлежности к древней расе ничего выяснить не удалось. Лицо было все залито кровью, похоже ему башку проломили — красота. Боюсь моих скромных навыков может и не хватить, но вот целителя вызвать не удасться. Они никогда не помогают убийцам, даже под страхом смертной казни. А Кастл вообще, как я поняла личность известная, следовательно ему точно не помогут, разве что добьют, чтоб не мучился.

А чего я-то собственно, стараюсь? Он ведь чуть не убил меня и убил бы, если бы Дюрэль не помог тогда. Впрочем, Кастл все же не убил, он ведь в любой момент мог, но не стал. Пусть у него были на то свои причины, но все же долг я ему выплачу с полна, а уже потом подумаю стоит ли наказывать Кастла за убийство Тишы и мальчишки. Спустя время я начала думать, что Кастл всего лишь исполнитель, если бы ему не заказали их убить, вряд ли бы он стал это делать. Значит, счеты у меня если и есть какие, то только в заказчику.

И все равно я — дура. Лучшие эликсиры на него трачу. Да-да, пока пыталась себя оправдать успела измазать болезненного с ног до головы лекарственными мазями, даже подштанники стянула с грозного убийцы и успела оценить его со всех так сказать сторон. Даже засмущалась, таких размеров мне еще видеть не доводилось, впрочем, один раз в порнухе видала, но то же порнуха, а тут все в живую и на ощупь. Глаза я целомудренно отводила, пока в паху смазывала.

Когда работа была завершена, я прикрыла Кастла одеялом и с чувством выполненного долга пошла отмываться, ужинать и просто отдыхать от трудов праведных или не особо праведных, это как посмотреть. Дюк с семьей, как и в прошлый визит Кастла отсутствовали, я дала им отпуск на месяц, пусть люди отдохнут, к тому же Лика собралась учиться в Академии искусств и стать ювелиром. Родители ее поддержали и отправились вместе с ней в столицу, на пару дней раньше муженька, его проводить семью своих слуг я даже просить не стала, бесполезно. Да и лишний раз показывать Дюку насколько мой брак не удался, как-то не хотелось. В целом, я мужа понимала, Нитрэс — взрослый, сильный и здоровый мужчина, ему нужна если не ласка, то постоянный секс уж точно. Я, как сексуальный объект ему не подхожу, да и сама не стремлюсь. следовательно у эльфа будет любовница. Но он слишком открыто демонстрирует этот факт. И пока я терплю, но чаша моего терпения скоро переполниться и тогда я искренне сочувствую муженьку. Нет, я не ревную его или упаси Бог не собираюсь мстить за что-то, все просто, выглядеть овцой в глазах общественности начинает меня тяготить. И скандал не за горами.

Мысли не прекратили одолевать меня даже после плотного ужина, я не могла сосредоточиться на документах по завтрашнему делу, почему-то снова и снова возвращаясь в наш последний с супругом разговор. Он состоялся за два дня до его поездки, тогда Лэадонис любезно сообщил мне, что пора и честь знать, то есть уматывать из его особняка, поскольку в нему в гости собирается Сиваэль, я ее для сокращения кобылой зову, сивой. Так вот, он мне заявил, что сивая собралась в гости и меня эта эльфа недоделанная видеть не желает. Вот тогда Нитрэс добавил последнюю каплю и терпение почти лопнуло. Законную жену, выгоняли из дома ради любовницы! Да, гордость у меня есть и она взыграла. Я не стала истерить или упрямиться, я молча ушла, поклявшись самой себе, что ноги моей больше в этом доме не будет или я — не я.

Рука заныла, я посмотрела на предательницу, оказывается столь «приятные» воспоминания, заставили меня сжать кулаки и я по мимо того, что ногтями оцарапала ладонь, еще и перо сломала, оно и проткнуло кожу так, что потекла кровь. Почему-то на ум пришли строчки из песни: «Can you feel the love? Can you feel? This is love, this is love…» А я могу почувствовать? Нет, определенно, нет, но я могу понять, когда люди совершают что-то из-за любви, а когда из гордости. Сейчас моими поступками руководит гордость, а со стороны, наверное, кажется, что любовь. Как же противно и как хочется доказать эльфу, что я холодная стерва, но почему-то выходит, что просто дура. Ну кому я сделаю хуже? Нашим отношения? Да нет никаких отношений! Значит, опять себе. Я сделаю хуже только себе, если начну качать права, которых у меня по сути нет. Поэтому все! Хватит, я больше не буду думать о Лэадонисе, уехал и флаг ему куда там полагается, а я займусь своей насущной проблемой — убийцей на софе в спальне.

Кастл, продолжал изображать из себя умершего даже удачней, чем когда действительно был при смерти. Видать пока не осознал к кому и куда попал. Но стоило мне встать в паре метров от софы, открыл глаза и посмотрел на меня, узнавание промелькнуло моментально в его глазах. А вот следом на секунду пришло изумление, недоверие и даже злость. Чего это он? Я ему жизнь почти что спасла (не я, а мои мази), но все же?

— С возвращением — хмыкнула я, не дождавшись от него никакой реакции.

— Откуда? — изогнул бровь убийца.

— С того света — пояснила я.

— Оттуда не возвращаются — пытаясь сесть ответил Кастл, но его потуги не увенчались успехом и убийца откинулся назад на подушки.

— Судя по Вам, возвращаются. Как самочувствие, спрашивать не буду, заметно, что паршиво, про то, как получили такие несовместимые с жизнью травмы тоже не стану любопытствовать — жизнь она, одна, знаете ли. Выходит нам и поговорить не о чем — развела я руками — светской беседой, увы, развлечь Вас не получилось. Поэтому, как сможете встать на ноги, собирайте вещички и проваливайте — широко и искренне улыбнулась я Кастлу.

— Убил бы — прошипел убийца.

— Взаимно — покивала я.

— Почему же не оставила гнить там, где лежал? — говорить ему было трудно, но видать пробрало.

— Не люблю, когда мусор на улицах лежит, спокойно, я пошутила — заметив, как Кастл опять попытался подняться, произнесла я — на самом деле, чувствую себя идиоткой, когда задаюсь этим вопросом. Может, я — пацифистка и вообще жалостливая очень? Не знаю, но определенно это не расчет, а моя личная придурь.

— Захотелось острых ощущений? — усмехнулся разбитой губой Кастл из нее тут же потекла кровь — я же предупреждал, попадешься мне на глаза еще раз, убью.

— Да? А чего Вы тогда прохлаждались у стеночки в метрах пятидесяти от моего дома? Только не надо мне говорить, что заказали кого-то из моих соседей, во-первых если бы заказали, Вы бы уже дело сделали и убрались отсюда, во-вторых сомневаюсь, что кто-то живущий по соседству способен почти убить одного из лучших убийц этого мира, ну и в третьих, Вы долго и целенаправленно ползли именно сюда, видимо надеясь на мою помощь, я помогла, отпираться бесполезно — когда убийца протестующе покачал головой, предупредила я.

— Ты, действительно, адвокат — не жалея губу, опять усмехнулся Кастл — все точно и четко, да, я шел к тебе и да, я надеялся на твою глупость. Как видно, не зря надеялся.

— Мило, я еще и глупая — фыркнула я — ладно, пора Вас снова натирать, а то лекарство уже впиталось, а без еще одной порции Вам явно не обойтись.

— Думаешь?

— Да, я не готова терпеть Ваше общество всю ночь, лучше потрачу драгоценное лекарство и избавлюсь от Вас через час — два — честно призналась я.

— Хорошо, прошу — откинул одеяло Кастл и кажется, только сейчас понял, что абсолютно наг.

Отдаю честь его выдержке, только глаз дернулся, когда он понял, что я его всего и целиком натирала, а так, остался неподвижной статуей. Я почувствовала себя отомщенной. кем бы он меня не считал и в каком бы виде он меня не видел, но я видела ВСЕ! Я даже трогала это ВСЕ!

Медленно я приблизилась к убийце и так же медленно нанесла первый мазок на теле снадобьем. Сначала лицо, легкими прикосновениями, все же я не изверг и постаралась причинить минимум боли, я прошлась по лицу Кастла, перешла на шею, он в первое мгновение дернулся, но потом расслабился, когда я скользнула руками по плечам, груди, животу… Резко меня схватили за запястья.

— Я не железный, если не хочешь чтобы я сломал тебе шею, больше не пытайся касаться меня Там! — зло отчеканил он.

Я пожала плечами, не очень-то и хотелось, да и чего я там не трогала? Теперь бедра, жестом показала, что ему следует наклониться, Кастл не сопротивлялся и позволил мне натереть спину. А потом мазь отобрали, а на меня взглянули, как на извращенку. Он в зеркало на себя не смотрел, сейчас похотливые мыслишки могут возникнуть только у некроманта, а не у нормальной девушке, вроде меня. Хмыкнув я вышла из комнаты и направилась в гостевую. Пора спать, а не заниматься самокопанием по поводу муженька или убийцы. На сегодня достаточно.

Глава 12

— И как это понимать?

На собственной кухни, с утра, с ножом, в одном фартуке, убийца… Вот как такое понимать? Неужели он завтрак готовит?! И вправду готовит… Я схожу с ума. Зажмурила глаза, открыла, картинка не изменилась, значит не схожу, а если кто и помутился рассудком, так это Кастл. Вот только почему на моей кухни? Мог бы и в другом месте чокнуться.

— Что? Я готовлю завтрак, что тебя так поразило? Не думаешь же ты, что я не ем? Или монстры в твоем понимание не питаются? — даже не повернув в мою сторону голову продолжил нарезать овощи Кастл.

— Вас вообще не должно быть здесь — поделилась я важной информацией.

— А где я должен быть по-твоему? — удивился Кастл.

— Не знаю, где-нибудь, но не в моем доме. Вы ведь уже здоровы, самое время заняться своими делами.

— Пока это самое безопасное место для меня, поэтому я поживу у тебя, не возражаешь? — наконец он взглянул на меня и так «добродушно» улыбнулся, что мое лицо точно перекосило.

— Ответ» «возражаю», как я понимаю, не рассматривается?

— Умная девочка, ну вот и договорились.

— Мне казалось, что выбора у меня нет — усмехнулась я.

— Почему? Выбор есть всегда. К примеру, ты можешь попытаться выпроводить меня, но не думаю, что тебе это удастся. В итоге, мне придется взять еще один грех на душу — продолжил улыбаться Кастл — а теперь, когда мы все решили, не могла бы ты переодеться? Завтрак будет готов через несколько минут.

Я оглядела себя и вспомнила, что до сих пор стою в одной ночнушке. Да уж, как-то неприлично, хотя в таком виде он меня уже лицезрел. Но приличия, есть приличия. Поэтому я вздохнув пошла приводить себя в подобающий вид, да и на работу через полчаса. Приняв душ, то есть облив себя холодной водичкой, я натянула черный костюм идеально подходящий под настроение и направилась в столовую.

— Кстати, мне любопытно, у тебя довольно необычная реакция на происходящее. Я думал, что ты сбежишь, как только появится возможность, но ты по-прежнему здесь, к тому же спокойно ешь приготовленный мной завтрак, не боишься, что он отравлен? — спустя пару минут непрерывного поедания, спросил Кастл.

— Это глупо, травить собственную еду. А сбегать? Я что не в себе? Убегать из своего дома, оставляя в нем подозрительную личность. Раз не убили сразу, значит, не собираетесь этого делать по крайней мере в ближайшее время. Так с чего бы мне сбегать? Да и некуда мне бежать — честно призналась я.

— Как это некуда? А разве ты не счастливая молодая жена высокородного эльфа? — как быстро сплетни распространяются.

— Ну… Судья Нитрэс в деловой поездке, опережая Ваш вопрос, меня с собой не звал, ключи от дома не оставил и вообще это не Ваше дело — мило улыбнулась я, поддевая на вилку какой-то гриб сильно напоминающий наши шампиньоны.

— Я всего лишь хотел поддержать беседу — пожал плечами убийца — поговаривают у вас с ним очень странные отношения для пары связанной на всю оставшуюся жизнь.

— Нормальные, деловые отношения. Ладно, мне пора на работу — поднимаясь из-за стола, произнесла я — располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, впрочем, Вы уже это делаете. Хорошего дня.

— Почему ты мне «выкаешь»? Разве у нас такая уж большая разница в возрасте? — донеслось до меня, когда я уже выходила из дома.

— Не знаю, сколько Вам лет, но мне двадцать два, будет, скоро — промелькнувшую ошарашенность на лице убийцы было очень приятно видеть, хоть чем-то смогла его удивить.

— Связался с ребенком, старею — надеюсь мне это не послышалось, пусть раскаивается.

Мои мысли так занимали личные проблемы, что работать получалось еле-как и через силу. Но в полдень, когда я уже собиралась на обед, решив, что пора дать отдых голове, на пороге кабинета появился Прайд. Вот уж кого не ждала, так это оборотня — детоубийцу. Со дня своей свадьбы я никого из своей прошлой, на что очень надеюсь, жизни я не видела. И появление оборотня меня по меньшей мере взволновало, если не сказать больше — удивило.

— Привет, Саломея — как и в первое наше знакомство приветливо улыбнулся оборотень.

— Младший Принц, приветствую Вас — слегка склонила я голову, да-да, этот индивид мало того, что был оборотнем и убийцей, также он являлся младшим братом нынешнего царя оборотней.

— К чему весь этот официоз? Мы ведь не чужие друг другу — хмыкнул оборотень.

Да уж, мы — не чужие, я бы сказала родные друг другу враги. Интересно, что ему тут понадобилось, вряд ли зашел прошлое вспомнить. Тогда, что?

— Я бы предпочла считать нашу встречу официальной и соблюдать формальности — произнесла я, подросшая за это время, пусть и не физически, но умом точно и больше никогда не стану вести себя также опрометчиво, как раньше.

— А ты изменилась, Саломея Штайн — усмехнулся оборотень и подойдя к столу вальяжно раскинулся в кресле напротив.

— Если позволите, госпожа Штайн и на «вы» — нацепила я на себя маску «непроницаемости» и решила впредь именно такой политики поддерживаться, иначе могу и с горяча в морду дать этому индивидууму.

— Позволяю, госпожа Штайн — издевательски пропел Прайд.

— Так, что Вас привело ко мне? Вы ведь не по записи?

— До такого уровня формальности еще не дошел. А пришел потому, что мне нужен один хорошо нам обоим знакомый тип — широко во все свои пятьдесят зубов улыбнулся Прайд.

— Как Вы могли заметить, это контора юридических услуг, а не справочная и не информ бюро — делая вид, что очень увлечена какими-то бумажками на столе, опустила я взгляд, чтобы не выдать собственное любопытство, о ком это он?

— Не буду Вас долго задерживать и оплачу каждую минуту нашего разговора, а потом обещаю, что исчезну незаметно, как и появился, все что мне нужно знать, где сейчас находится Кастл Лайс, наемный убийца, из гильдии Убийц этого города — огорошил меня Прайд.

Лучшего способа выведать нужную информацию, как потребовать желаемое сразу, еще не придумали. Признаться, я сильно удивилась, вот уж действительно странно, как бывает переплетается нить судьбы. Еще, когда я лечила Кастла, мне показалось очень знакомым характер ран нанесенных убийце. Но я в тот момент даже предположить не могла, кто его так отделал. А после заявления Прайда, картинка сама встала перед глазами, оборотень очень любит делать все собственноручно. Причем в прямом смысле этого слова. Убивая, Прайд забивает жертву насмерть или если он в ипостаси оборотня просто разрывая ту на куски. Кастлу досталось от обоих личностей Прайда. Поэтому он был почти мертв, когда я его нашла. Но мне любопытно, чем же он так насолил оборотню?

— А с чего Вы взяли, что мне это известно? — попыталась я сделать хорошую мину при плохой игре.

— На Вас его запах, госпожа Штайн, поэтому отпираться по меньшей мере глупо — что-то часто меня стали называть дурой, пора слегка развеять миф о глупости блондинок, тем более я сейчас шатенка… крашенная.

— Я не знаю, о каком Кастле идет речь, но вчера недалеко от своего дома я обнаружила раненного, затем вызвала патруль, они его забрали, опережая Ваши сомнения, скажу, что я прикасалась к этому человеку, больше того, я пыталась остановить кровь из его ран. Если это все, то прошу покинуть мой кабинет — так главное, сделать вид, что я взволнована, но не переигрывать, а то он может в порыве ярости, сломать мне всю игру.

— Что ж, я сделаю вид, что поверил Вам и даже навещу вчерашний патруль, но учтите, когда они подтвердят, что Вы лжете, я загляну уже не к Вам в контору, а домой и не с вежливым визитом — вроде после такой прямой угрозы я должна испугаться, но почему-то даже вид сделать не получается.

— Желаю Вам удачных поисков — кивнула я.

Стоило Прайду скрыться из поля зрения, как я сорвалась с места и поспешила домой, молясь, чтобы Кастл оказался именно там, даже самой смешно, но сейчас убийца в моем доме был бы кстати.

У калитки, на секунду, страх все же напомнил о себе, а потом уполз куда-то в глубины сознания. Слишком долго я боялась за свою по сути никчемную жизнь. Что будет, если я умру сегодня, а не через сотни лет? Ничего. Мир от этого не сгинет, никто даже оплакивать меня не станет, ну разве что мои слуги. И то, через месяц — другой, они обо мне забудут. Поэтому бояться мне определенно нечего.

— Кастл! — первый раз я назвала его по имени, и то потому, что не почувствовала присутствия убийцы в доме.

— Не кричи так, я не глухой — раздалось за спиной, я тут же перевела дух и обернулась.

Убийца стоял ко мне почти вплотную и первое, что я увидела это знакомую рубашку Лэадониса, которую тот по непонятной причине оставил здесь еще в свою первую и последнюю ночевку. Подняла глаза выше и сглотнула, даже угрожающий всеми карами небесными оборотень показался мне сейчас менее опасным, чем этот конкретный убийца, расслабленно стоящий по среди моего холла.

— Послушайте, сейчас сюда явиться вчерашний оборотень, Прайд, это ведь он пытался Вас убить? Не стоит отвечать, я и без того знаю. Вы ведь поправились? И сможете упокоить его навеки? — с надеждой, совершенно искренней спросила я убийцу.

— С твоей помощью — смогу.

Я тряслась, то есть меня сотрясала крупная дрожь. Наверное, впервые за всю свою недолгую жизнь мне предстояло сделать что-то настолько противоречивое, с одной стороны я уже все для себя решила, но с другой, я понимала, что пока не наступит тот самый решающий момент ни на что я пока не решилась. Кастл — ублюдок, все точно рассчитал. И главное даже фразу из моего мира произнес: «если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам!». Поэтому сейчас, я стоя в самом темном углу, трясусь, как осиновый лист.

— Он рядом — через всю комнату предупредил меня Кастл.

— И нюх, как у собаки, и глаз, как у орла — пробурчала я себе под нос припев из «Бременских музыкантов».

Охранка даже не пискнула — подлая предательница, определенно, саг что ее устанавливал меня дурит. Хотя, пока только двое хамски посетили мой дом без увечий для себя, или просто только двое решились нанести визит не уведомим хозяйку? Черт! Что за мысли глупые бродят в голове? Надо думать о предстоящем деле…

Все произошло в считанные секунды. Прайд ворвался в комнату, Кастл выскочил из-за двери и попытался одним ударом вырубить оборотня, что ему не удалось — промазал, оборотень увернулся, чем увеличил мои шансы на участие в собственном убийстве. Пара выпадов — безрезультатных, как со стороны Прайда, так и со стороны Кастла. Минуты или секунды, не знаю, сколько продлился их поединок, но наконец, Кастлу удалось схватить Прайда так, что тот открылся.

— Штайн, давай! — рыкнул Кастл.

Я вышла из укрытия, которым служил мне угол и часть портьеры. Подбежала к дерущимся, замахнулась кинжалом и зависла, взглянув в глаза оборотня. Они не были безучастны как обычно. Прайд часто прятал чувства за фальшивыми улыбками и эмоциями, но глаза всегда были холодны, сейчас же в них застыло поражение. Он понял, что промахнулся, понял, что я убью его. И я это поняла, чувства сострадания умерли во мне в зачатках, еще тогда в Варкуте. И возвращаться не спешили. Я ударила. Рык смертельно раненного зверя и Прайд навсегда покинул этот мир, унося с собой всю ту боль и горе, что он причинял людям, мне…

В себя в пришла почему до боли в пальцах сжимая руки Кастла, а сама была крепко прижата к убийце. Я даже смогла уловить фразы, что он тихо шептал:

— Так было надо, ты все сделала правильно, так было надо…

Кому? Мне? Убитым? Кому это было надо? Не знаю. Но я впервые убила кого-то так — глаза в глаза. И впервые этот кто-то действительно заслуживал смерти.

Глава 13

Странно, вот так, просыпаться и не помнить, что было вчера. Что же было-то? Память будто блок поставила. Помню утро, помню Кастла, помню работу, но ничего больше вспомнить не могу, как к примеру пришла домой, что делала, пока не уснула. У меня начинается склероз? Вроде нет. Тогда, в чем дело? Подумала еще, не вспомнила, перевернулась на другой бок.

— Не вертись, спать мешаешь — пробурчали откуда-то сверху.

Задрала голову и решила, что пока моя нежная психика окончательно не пострадала сделаю вид, что все еще сплю. Но теперь я как-то слишком четко ощущала чужое, сильное тело, руки, что довольно фамильярно прижимали меня к груди и главное, в нос забился аромат мужчины, горячего и сонного. Мужчины, от которого у меня мурашки по коже… обычно, но не сейчас, а даже если и сейчас присутствуют эти самые мурашки, то они какие-то приятные и с этим надо срочно что-то делать!

— ну, что тебе не спится, Штайн? В самом деле, будь человеком, восемь утра! — на меня обиделись и лишили уютного кокона объятий. Кастл повернулся ко мне спиной.

— Что вчера было? — все же собралась я с духом и решила прояснить ситуацию.

— До твоей истерики или после? — широко зевнув и поняв, что спать я ему не дам, лег на спину Кастл закинув мощные руки за голову.

— До… и после — подумав, ответила я.

— До — ты убила своего заклятого, как я понимаю, врага Прайда, а после ты закатила мне грандиозную истерику. Не думал, что у тебя это впервые, выглядела ты довольно искушенной в вопросах смерти, если бы знал, сам бы справился. После — ты рыдала у меня на плече и не только на плече, а я успокаивал тебя единственным известным мне способом — ухмыльнулся убийца.

— Я убила человека… — вот теперь я вспомнила и мне опять стало не по себе.

— Да ладно, какой из него человек? К тому же, тебе не интересно, каким именно я способом тебя успокаивал? — хитро глянул на меня Кастл, надо же он и так может.

— Наверняка, вырубил меня — отмахнулась я — важно другое, где тело?

— Не переживай, могилки, чтобы прийти и пустить одинокую слезу, у Прайда не будет. Считай, что он растворился в воздухе — посоветовали мне.

— Так теперь, Вам больше ничто не угрожает? — с намеком поинтересовалась я.

— Как сказать, скорей он мне больше не угроза. Но тебя ведь не это интересует? На твоем месте я бы не спешил от меня избавляться.

— Это еще почему?

— Скажем так, скоро тебе понадобятся мои услуги — и улыбка такая гаденькая осветила пугающее лицо Кастла, а он лишь уютней устроился под одеялом.

— Хотите сказать, меня попытаются убить?

— Странно, что до этого никто прежде не додумался — притворно удивился убийца.

— Почему никто? Вы, к примеру — я тоже не спешила покидать постель, в конце концов, ночь же я как-то с ним бок о бок провела?

— Я? Деточка, поверь, если бы я пытался, то получилось бы с первой попытки. Тот яд, которым я отравил тебя, он не был смертелен, ну по крайней мере, не для жителей этого мира, а предположить, что ты настолько не устойчива даже к слабым ядам, я никак не мог. Я ведь, как и большинство тогда подозревал, что ты действительно великая избранная. Выглядишь ты точно не как тепличное растение, но внешность оказалась обманчива — сарказм так и пер из него.

— Я про Вас промолчу — буркнула я, все же умудрился задеть за живое.

— Так что там насчет моего предположительного врага? — напомнила я минут через пять, после тягостного молчания.

— Он не предположительный, а вполне осязаемый. Точней, она. Эта любовница твоего муженька. Уж не знаю, как она умудрилась так методично отравлять тебя, причем крайне точно рассчитав дозировку, но могу тебя поздравить, еще неделька — другая и ты можешь быть удостоена персональной встречи с богами — обрадовал меня Кастл.

— Сивая… То есть Сиваэль не могла так поступить — покачала я головой.

— Отчего же?

— Но ведь если она убьет меня, она также уничтожит и Нитрэса, разве нет?

— И что? Ты вообще была когда-нибудь влюбленной? По глазам вижу, что нет. Но только представь, влюбленная, преданная и униженная возлюбленным мужчиной женщина… Такая способна на все.

— Но Нитрэс не бросил ее, он с ней — продолжила я стоять на своем.

— И? Сколько бы он не был с ней, с тобой он будет всегда. Ты вообще слышала о таком чувстве, как ревность? Смогла бы ты делить любимого с другой? С женой? Не думаю.

— Но ведь…

— Да пойми ты, они — не люди, они — высокородные, эльфы те, у кого чувство собственного достоинства превыше всего. Он публично оскорбил ее, смертельно оскорбил. Расплата неминуема.

— И что ты предлагаешь? — сдалась я, чувствуя, что Кастл говорит правду и уж больно эта правда… правдоподобна.

— О! Ты наконец решила отбросить формальности и перейти на «ты»? Не прошло и полугода! Я в долгу у тебя и поэтому предлагаю свои услуги… бесплатно — усмехнулся Кастл и поднялся из постели.

Предупреждал бы что ли? Оказывается он спал полностью обнаженным и в отличии от прошлых разов, когда я видела его голым, сейчас он еще и был без следов побоев. Показывать такое слабонервной девушке, да еще и утра по-раньше, он точно изверг.

— Так ты все еще уверена, что я успокаивал тебя вчера исключительно грубой силой? — тягуче — плавно одеваясь, опять игривым тоном поддразнил меня убийца.

— Так я и повелась на провокацию — и тоже встала с кровати, в отличии от Кастла на мне была ночнушка, даже знать не хочу, как она на мне оказалась.

— Что насчет помощи? Готова ли ты ее у меня принять? — и смотрит так, что если откажусь мне самой эту помощь окажут.

— Только если ты предоставишь мне неопровержимые доказательства — хоть какое, но условие.

— Она сама себя разоблачит, как тебе такое доказательство?

— Неоспоримо — вынужденно согласилась я.

— Тогда, самое время мне приступить к заказу — уже полностью одетый, в неизвестно откуда появившуюся одежду — точную копию бывшего наряда, который я выкину по причине невозможности его восстановления, Кастл направился к дверям.

— А как ты собираешься сделать это, если мой муженек в столице вместе с Сиваэль? — удивилась я, его прыти.

— Вот так — и эта… скотина! Козел, урод, клещ энцефалитный — он с размаху полоснул меня знакомым кинжалом прямо по груди.

— Убил? — прохрипела я, не до конца веря в происходящее.

— Теперь ты будучи связана с эльфом точно не умрешь, а вот ему придется несладко, а когда он поймет в чем причина, а поймет он быстро, уж поверь мне, то ринется сюда со всех ног, вместе со своей пассией. Так что, ничего личного, деточка, представь, что это тоже часть моей помощи тебе — сквозь пелену донесся до меня голос Кастла.

— Сволочь! — прошипела я падая.

— Еще какая. А теперь я уложу тебя назад в постельку и притаюсь где-нибудь, не хочется попасться на глаза твоему мужу, все-таки я мало того, что ранил тебя, так еще и ночку весело провел с чужой женой, а мужья, как правило, узнав о измене жены, не сильно рады встречи с ее любовником — укладывая меня на постель заливался соловьем этот гад.

— Значит, все же мы переспали? — последнее, что я произнесла, потом и глотать, не то что говорить стало нестерпимо больно.

— Естественно, я же говорил, что знаю только один метод, как успокоить плачущую женщину. И он, всегда срабатывает на «ура».

После его слов, я начала припоминать подробности ночи и даже части утра. Мы занимались сексом долго и с расстановкой, немыслимое количество раз за эту ночь и я вытворяла такое, что самой становилось стыдно, а учитывая с кем я это делала, стыд просто переходил все границы. Но почему я почти ничего не помню, а если и помню, то урывками? Как такое вообще возможно?

— Не напрягай память, даже этот разговор вряд ли останется в ней. Считай, это моим подарком тебе, Саломея Штайн, я просто не дам тебе вспомнить.

Больше я ничего не слышала, даже если он что-то говорил, меня клонило в сон, я уплывала на манящих волнах океана иллюзий. И понимала, что сегодня я забуду что-то, что никак забывать нельзя, но что это, я уже не помнила.

Сны — это отражение реальных переживаний. Так говорил наш преподаватель по психологии, но мне почему-то ни разу не приснилось что-то путное, касающееся насущного. Например, сейчас мне снилась прежняя жизнь, дом, где всегда ждали, мама, которая прижмет к груди и погладив по голове скажет что-то подбадривающее, отец, не папа, а именно отец, сильный, умный и проницательный. Рядом с ним, как за каменной стеной, всегда уверена в себе и в своих силах, ведь даже если оступлюсь, он не даст упасть, подхватит, поставит на ноги и подтолкнет, чтобы я продолжила свой путь. Старший брат, копия отца, но не такой строгий и младшая сестренка, для которой я — пример для подражания и гордость. Да, мне снилась моя семья, которую я никогда больше не увижу, не смогу сказать, как сильно люблю и не буду частью их жизни. Они — мое прошлое, самое светлое, что у меня было и самое печальное.

— Саломея, Саломея! Очнись, пожалуйста, приди в себя! — отчаянный голос звал меня, просил и грозился, я слышала его, но просыпаться не хотела, ведь этот голос принадлежит кому-то, кого я видеть не желаю, мне хочется остаться в своем сне рядом с любящими меня людьми, а не возвращаться в неизвестность, к тому, кому я не нужна.

— Саломея, умоляю, прошу не уходи! — все! Он меня достал!

Я резко распахнула глаза и зло уставилась на Лэадониса. Ну чего ему надо, а?! И тут же поняла — чего. Глаза эльфа были покрасневшими, а сам взгляд такой счастливый, что я усомнилась в его психическом здоровье. Хотя, сомневаться нет смысла, он явно не в себе. Иначе, как понимать то, что эльф до боли в ребрах сжал меня в своих объятиях и отпускать похоже, не собирается.

— Задушите! — просипела я, как только смогла вообще что-то говорить.

— Саломея, ты жива! Слава всем Богам! Как же ты меня напугала! — сжимать перестали, но из объятий не выпустили.

— Я — Вас? По-моему я тут единственная, кто чуть не умер. Кстати, а сколько я была при смерти? — на всякий случай спросила, а то вдруг, как Белоснежка, в гробу год провалялась, только я — в постели, но сути это не меняет.

— Не могу сказать точно, я почувствовал неладное сегодня утром — все еще ошалевший от радости Нитрэс готов был ответить на любой вопрос.

Так, значит, утром, а сейчас вечер судя по сумеркам за окном, ну не так и уж много пропустила. Интересно, где Кастл — эта подлая задница! А еще говорил, что я забуду! Ни черта подобного, помню все в подробностях! Хотя, приятней думать. что это моя больная фантазия разыгралась, да и на Нитрэса почему-то неловко смотреть, все же эльф искренне переживал на за меня, точнее за себя, но и за меня наверное… чуточку.

Мысль додумать не дали, в комнату без церемоний заявилась сивая… то есть, Сиваэль. Она с неприязнью взглянула на картину воссоединения мужа и жены и с непередаваемою ненавистью на меня. Так даже Гера на меня не смотрела, есть о чем задуматься, возможно, Кастл был не так уж и неправ. Она вполне способна на решиться отравить меня и муженька не пожалеет. Лэадонис выпустил меня из объятий и тоже глянул на любовницу, виновато так, глянул. За что сразу же лишился толики моего расположения, которое я недавно начала ему дарить. Значит, виноват он перед любовницей за то, что обнял жену?! Что за маразм?

— Видишь, с ней все нормально, не стоило так беспокоиться — раздался звонкий голосок сивой.

— А что Вы тут забыли? — не дала я вставить муженьку и слова.

— Да как ты смеешь?! — тут же взвилась эта мегера.

— Еще как смею, это Мой дом! И если его — я бесцеремонно ткнула пальцем в Нитрэса — я терпеть вынужденна, то никак не Вас.

Я поняла, что погорячилась, когда стала кашлять… кровью. Кажется, мое чудесное воскрешение произошло не до конца… А потом я вдруг поняла… какая же я дура! Это все чертова цепочка! Одним резким движением я сдернула ее с шеи и отбросила от себя. Свадебный подарок Лэадониса, которым он подтверждал, что я его жена. Вот что убивало меня все это время. И вот почему в отличии от первого раза, когда яд кинжала подействовал только через некоторое, в этот раз поразил меня почти моментально, это все цепочка!

— Эту цепочку она дала Вам, не так ли? — обратилась я к муженьку, который неотрывно смотрел на порванное изделие.

— И что? — вопросом на вопрос ответил Лэадонис.

— А то. Вы ведь меня травили, госпожа Сиваэль, с помощью этой безделушки? Можете не отвечать и так все понятно — хмыкнула я и впервые со дня свадьбы почувствовала себя гораздо легче, будто камень с шеи сняла.

— Да! Да, эту цепочку я отравила! Не смотри так на меня! — последняя фраза была адресована пораженному предательством любимой эльфу — а что ты хотел, милый?! Чтобы я терпела подобное оскорбление?! Я — любовница?! Ты не в себе, если подумал, что вправе так со мной поступать! Сначала я мирилась с тем, что ты стал изгнанником, потом с тем, что ты не мог сделать меня своей женой, но мириться с ролью любовницы?! Я никогда не смогла бы тебя за это простить! Единственная возможность смыть позор со своего имени — это уничтожить твою жену и… тебя!

Она кричала еще что-то, но я ее уже не слышала, понимая, что все ее крики после главного признания — не имеют никакого смысла. Это ее правда, она считает, что имела право так поступить и не мне ее судить.

Я ведь тоже думаю, что во всем происходящем виноват Нитрэс, а он винит еще кого-то. Это очень удобно перекладывать вину собственных ошибок, на чужие плечи. Возможно, если бы я не вела себя столь человечно с этим эльфом, он бы никогда не пришел ко мне тем вечером с предложением свадьбы, если бы Нитрэс не сторонился брака, возможно, ему бы не пришлось жениться на человеке, да что говорить это «если бы». Если бы да кабы и жизнь была бы не та бы. Но, сделанного не воротишь и все что остается — расхлебывать, кашу заваренную собственноручно.

— Хватит! Остановись! И убирайся! Пока я еще могу себя сдерживать! — внезапно заорал Лэадонис и как не странно, но эльфийка его послушалась и через минуту я услышала хлопок двери, а еще через мгновение в проеме промелькнула тень, сверкнув металлическим ремешком на шляпе. Что ж, Кастл меня убедил, закрывать глаза на правду — глупо. Поэтому я не в праве его останавливать.

— Знаете, мне придется Вас огорчить — внезапно прорезалась во мне правдолюбка.

— И чем же на этот раз? — непонятно чему усмехнулся эльф, подняв на меня глаза.

— Кажется, Вашу любовницу сейчас убьют — призналась я, правда совершенно не раскаиваясь.

— Значит, я действительно чувствовал присутствие Лайса, ты наняла его? — а вот этому он слегка удивился, не ожидал от меня подобной прыти?

— Скорей, он сам вызвался, не любят такие типы, как он ходить в должниках — притворно вздохнула я и откинулась на подушки, мне все еще было плохо, но я чувствовала, что теперь уже не смертельно, а просто плохо.

— Занимательные у тебя должники — Нитрэс последовал моему примеру и лег рядом.

— А то! — покивала я, точней попыталась, но утонула в подушке — кстати, когда это мы перешли на «ты»?

— Когда я подумал, что больше никогда не смогу почувствовать, как бьется твое сердце — с какой-то необычайной серьезностью произнес Лэадонис.

— Извините, что доставила столько беспокойства.

— Лучше бы ты снова, как когда-то отбросила формальности и высказала мне в лицо, все что думаешь — внезапно заявил эльф.

— Простите, но тогда был первый и последний раз, когда я позволила себе, высказать необдуманные и бессмысленные вещи, больше такого не повториться. Никогда.

Глава 14

Наверное, в прошлой жизни я была ну о-очень плохим человеком, иначе, за что меня наказывают в этой? Хотя, я и в этой жизни благородством не отличаюсь. Чего уж там, его, благородства то есть, у меня вообще, похоже, нет.

— Доброе утро, дорогая — и так каждый день!

Нитрэс «прописался» у меня в доме, даже ванная у нас теперь на двоих и сейчас он как раз оттуда. Свежий, бодрый и с влажными волосами, в одном халате, причем халат у меня и впрямь один и он сейчас по совместительству является также единственной вещью одетой на красивое, чего греха таить, тело муженька. Такое чувство, что Лэадонис задумал меня извести. Вся эта его затея с совместным проживанием кажется мне каким-то грандиозным актом возмездия. Неужели он до сих пор не может мне простить без вести пропавшую Сиваэль? Но она ведь пыталась убить и его, так что это было самозащитой. Но иного объяснения такому поведению, я не вижу.

— Судья Нитрэс, сколько Вы еще намерены жить тут? — вздохнула я, откидывая одеяло и слегка передергивая плечами от холодка, прошедшего по коже, все-таки по утрам, когда поленья в камине догорают, в помещении становится прохладно.

— Не стоит так официально, сколько можно повторять? Мы же женаты, в конце концов. А женатые пары живут под одной крышей. Поскольку ты не соглашаешься переехать ко мне, я вынужден жить здесь, с тобой, что мне, по-правде сказать, совершенно не в тягость — одно и то же, каждое утро, он сам не устал это повторять? Хотя, я же не устала спрашивать.

— Мы формально женатая пара и Вам пора уже перестать об этом забывать. К тому же, я не вижу смысла разыгрывать представление счастливой семейной пары, достойной аудитории все равно здесь нет — почти вплотную подошла я к Лэаонису и развела руками, как бы предлагая убедиться в своих словах.

— Я не разыгрываю никаких представлений — серьезно сообщили мне — и не могла бы ты одеться?

— С каких пор Вас смущает мой вид? — притворно удивилась я.

— Он меня не смущает, как раз наоборот настраивает мысли на греховный лад. Ты же поминаешь, что я — взрослый, здоровый мужчина, а поскольку женщины у меня не было уже больше двух месяцев, то твой вид никак не может оставить равнодушным.

— Что я слышу? Вас внезапно стали интересовать простые, смертные женщины? Я Вас не узнаю судья Нитрэс — фыркнула я.

— Я себя тоже — на этой загадочной фразе муженек скрылся за ширмой, видимо, решил, что и самому бы не мешало одеться. В отличии от него, я в халате по комнате не разгуливаю, только в ночнушке.

Ладно, муженек, с этим все ясно, поди испугался, когда меня чуть его сивая не угробила и теперь старается держать «любимую» жену в поле своего зрения, оттого и таскает на все встречи и приемы… да и видимо все же мстит за бывшую.

Так о чем это я? Ах, да, я поведению Лэадониса не так уж и удивляюсь, но теперь я довольно-таки стала сталкиваться с одним хорошо мне знакомым убийцей. Точней, вначале, я думала, что схожу с ума и у меня мания преследования, но после того, как я все же переборола лень и пару раз была повнимательней, то разглядела не только часть шляпы и плаща, но и самого убийцу заметила. Даже страшно стало, все-таки убийца — сталкер — это уже перебор. Но человек — такая скотина, ко всему привыкает. И я привыкла к такому вот преследованию. И перестала обращать внимание. Мне что, жалко? Хочет, пусть ходит по пятам, пока ничего от его хождения я для себя потенциально вредного не заметила.

Моего Адаманта я пока еще назад не получила и признаться, даже стала скучать по нему. Но через недельку он уже должен вернуться и тогда я смогу увидеть его преображенным и мне не важно насколько, главное, чтобы ему это пошло на пользу. Чтобы он не сделал в прошлом, но такого настоящего и будущего он не заслуживает. Я сделаю его свободным, как только он сам будет готов принять эту свободу. Да, вот такая я альтруистка и не вижу в этом ничего плохого.

— Ты готова? — поинтересовался Лэадонис заглянув в комнату через четверть часа.

Это еще один не самый приятный момент в жизни. Он теперь ходит на работу вместе со мной, то есть провожает меня до этой самой работы. Поскольку я наотрез отказалась ездить в экипаже, когда речь о нем зашла, Нитрэс решил, что пешие прогулки по утрам и ему не помешают, о чем и сообщил мне как-то за ужином. Вначале думала, ему это надоест через пару — тройку дней и отговаривать не стала. О чем крупно пожалела, когда он не через неделю и даже не через месяц не перестал провожать меня. Мало мне головной боли от слежки Кастла, так еще и эльф. Хотя, если поразмыслить, муженек тоже мог заметить пристальное внимание убийцы ко мне и сейчас всего лишь стоит на страже своих интересов, то есть пытается не подвергнуть мою никчемную, по его собственному мнению, жизнь опасности. Вот и вся романтика.

— Да, можем идти — ответила я выходя в холл.

— А как же завтрак?

— Я не завтракаю — сто раз он это у меня спрашивал, а я в сто первый произносила одну и ту же фразу, скоро начну зубами скрежетать.

Осень выдалась в этот раз особенно отвратительной и потому уже сейчас приходилось одеваться тепло. Я между «красиво» и «комфортно» всегда выбирала второе, но услуги портного делали свое дело и помимо комфорта, я еще и красиво получала. Так что в новеньком пальто чувствовала себя богиней. Жаль оценить некому. Лэадонис уж точно не оценит, ну по крайней мере, его комплименты мне кажутся вынужденными и фальшивыми. И это довольно обидно. Конечно, до эльфиек мне, как до луны, а все равно обидно.

— Ты сегодня особенно очаровательна — между делом заметил Нитрэс, когда мы шли по аллеи.

— Спасибо за комплимент — дежурно ответила я.

— Почему ты все мои слова воспринимаешь с таким отрицанием? Ты даже не даешь нам шанса быть просто в хороших отношениях, а не ждать подвоха каждую минуту — я чуть не запнулась, когда слушала эту прочувствованную тираду. Видать, накипело у мужика.

— Вы сейчас сами-то поняли, что сказали? Я не даю? Я воспринимаю? Не смешите меня! В том, что наши отношения можно охарактеризовать «прохладными» виноваты только Вы сами. И обвинять меня в этом неуместно — с неприязнью посмотрела я на муженька.

— И чем же я заслужил такое отношение?

— Сами догадайтесь! Хотя, куда Вам. Никто не посмеет в глаза или даже за глаза сказать о Вас и слова плохого, отнюдь не потому, что Вас уважают. Судья Нитрэс, зачем мы ведем этот бессмысленный разговор? — вздохнула я.

— Затем, чтобы сдвинуться с мертвой точки, я больше не могу делать вид, что мне нравятся твои насмешливые взгляды и ехидные замечания. Нам пора решить, как жить дальше. Очень скоро меня представят не как судью, а как советника короля и я не могу позволить своей семейной жизни отражаться… Почему ты смеешься? — от недовольства на его физиономии, мой смех только усилился.

Когда Нитрэс стал наконец говорить о истинной причине своего милого поведения, я не выдержала и засмеялась. Как все просто! Я тут голову ломаю, придумываю глупые оправдания его поведению, даже начала верить в то, что он и вправду испытывает ко мне симпатию, а в итоге все оказалось элементарно! Лэадонису нужно быть уверенным, что наши отношения никак не отразятся на его политической карьере. Не стану повторять насколько я дура, все же обидно понимать, что это правда и я действительно дура. Как мне вообще в голову могло прийти, что этот самовлюбленный эльф может быть неравнодушен хоть к кому-то, кроме себя? А какой я глупой выглядела, когда пыталась идти на компромиссы, он наверное думал, что я идиотка, готовая идти на поводу его прихотям.

— Знаете, судья Нитрэс, я буду вынужденна Вас разочаровать и сообщить, что у Вас нет семейной жизни. Как я полагаю, когда Вы станете советником, Вам придется перебраться в столицу и жить при дворе короля? Поэтому семья никак не будет влиять на вашу карьеру. Нас с Вами будет разделять немалое расстояние и я Вам не помешаю в работе. Так что, не стоит больше делать вид, что хотите терпеть меня — резко развернувшись я пошла совершенно в другую сторону от работы. Ничего, сделаю круг, мне полезно.

— Лодка любви дала течь? — напугав меня до смерти, неожиданно раздался позади знакомый голос.

— Кастл! Черт бы Вас побрал! Нельзя так пугать — обернулась я.

— О, мы опять на «вы». Что ж, этого следовало ожидать — хмыкнул убийца.

— Чего Вам надо? — все еще злая, в особенности на себя саму, глянула я на мужчину.

— Да так, захотелось утешить бедную, обманутую в лучших чувствах девушку — продолжил скалится убийца.

— Спасибо, после прошлого Вашего утешения отойти не могу — припомнила я подробности той ночи, от которой у меня до сих пор мурашки по коже и отнюдь не неприятные.

— Брось, тебе же понравилось? Кстати, почему ты не забыла? яд, что был в твоей крови должен был уничтожить все неприятные воспоминания — проинформировал меня Кастл.

— А кто сказал, что эти воспоминания были неприятными? — нда, за то, чтобы увидеть такое изумленное лицо я бы могла многое отдать, но оказалось, нужно только сказать правду.

— Ты — поразительная женщина — и он взял меня под локоток, как ни в чем не бывая продолжая неспешно идти по улице.

— Я в курсе. На самом деле, не знаю, как тебе, но мне было это нужно, секс — лучшая разрядка, особенно после случившегося тогда. Ты помог мне быстрей заменить действительно неприятные воспоминания, пусть и заставляющими краснеть, но более приятными — не стала я кривить душой.

— Ты не краснеешь — да уж, похоже, у убийцы случился шок.

— Кастл, чему ты так удивляешься? Я не думаю, что для тебя новость отзывы о твоих постельных талантах — улыбнулась я.

— Для меня новость, что женщина, которая должна меня ненавидеть говорит подобное.

— Почему должна? Я тебя на самом деле терпеть не могу, но если для тебя это секрет, открою тайну, секс — это не любовь и уж точно не повод питать к кому-то добрые чувства. Секс — физиология. Мы переспали и что? Мир от этого не рухнул, как и мое отношение к тебе — сама ведь не верю в то, что говорю, на самом деле, я просто хочу втереться в доверие, заставить Кастла относится ко мне, как к кому-то особенному, иначе мне его не достать. А самый лучший способ сделать это, заставить мужчину завоевать недоступную женщину, канал «Discovery Animal planet» дает подробные инструкции. В голову пришла совсем уж гаденькая мысль, что я поступаю, как всякая слабая женщина, беру не силой, а хитростью, наверное, не зря я родилась в год змеи.

— Значит, я могу и впредь захаживать к тебе на огонек? — наживку заглотил.

— Кто такое говорил? Это было один раз и по большой нужде, так что не вижу повода мне еще раз совершать что-то такое сумасбродное. Я не экстрималка — что же ты сделаешь дальше Кастл?

— Ладно, а как насчет поужинать со мной, сегодня? — ух ты! Кажется, за мной собрались приударить.

— А ты оказывается можешь быть джентльменом. Что ж, не откажусь — обворожительно улыбнулась я и поняла, что мы стоим у моего офиса.

— Тогда до вечера, веселая женушка высокородного — через секунду после этих слов Кастл пропал на почти безлюдной улице, а я поняла, что мне начинает нравиться играть по крупному.

Половина дня прошла почти без эксцессов, не считая пары старушек, что своими исками довели меня до нервного тика. А вот в полдень, я внезапно осознала, что сама накликала беду, думая, что все идет не шатко не валка. В моем кабинете появился очень интересный клиент, а главное тот, кто мне часто снился по ночам и далеко не в эротических фантазиях.

— Приветствую Вас, Избранная — как гром посреди ясного неба так его голос ударил по мне.

— Добрый день, Ваше Высочество — наконец нашла я в себе силы ответить.

Передо мной стоял сын императора темных эльфов, Его Высочество Принц Каслан. И его лицо отнюдь не блистало радостью от встречи со старым врагом. Мой ночной кошмар ожил и явился предъявить обоснованные претензии. А все, что остается мне, стараться выглядеть не настолько виноватой, перед принцем, чью страну я уничтожила.

Глава 15

Вот так, казалось, что падать ниже некуда, когда снизу вежливо постучались. Я, правда, никакого стука не слышала, зато прекрасно понимала, что падать есть еще куда. Сегодня, к примеру, я из чистого чувства вины пообещала кое-кому невозможное. Интересно, как я выполнять обещание-то буду? Хотя, ведь от одного уже избавилась, следовательно и от остальных смогу, если очень постараюсь. Тем более, разве я не хотела того же? Разве не мечтала о личной вендетте? Только теперь одними мечтами дело не ограничится. Я сама открыла сезон охоты и постараюсь загнать всю обещанную дичь.

Сейчас стоило подумать о том, что одеть на ужин — свидание, а не планы мести строить. Все равно, пока я не пообщаюсь с Кастлом, вся моя мстя яйца выеденного не стоит. Как не хорохорюсь, а ведь прекрасно понимаю, что убить оставшихся пятерых из «своей» команды в одиночку мне не под силу. Так что, придется договариваться с убийцей. Боюсь только, остаться в долгу… неоплатном.

К выбору наряда я подошла со всей ответственностью, как говориться, встречают по одежке… Я заметила, что в отличии от Лэадониса, который как бы не делал вид, что ему по вкусу мои костюмчики, Кастл действительно ценитель приталенных пиджачков желательно без блузок под ними. Не стану разочаровывать трепетного поклонника современной моды и оденусь так, чтобы было прилично и стыдно смотреть на меня — одновременно. Моя давняя подружка часто повторяла, что только я способна быть настолько откровенно раздетой, при этом одев на себя максимум вещей. Черный костюм и туфли на высокой шпильке, как дополнение ядовито — бордовая помада. Из зеркала на меня смотрела бестия, но такая, с замашками дьяволицы.

— Куда собираешься? — я даже испуганно вздрогнула услышав знакомый голос, прямо застуканная на измене жена.

— Ужинать — повернулась я к Лэадонису.

— В таком наряде? — изогнул бровь эльф — думаю, главным блюдом станешь ты сама.

— Всякое может быть — дипломатично ответила я.

— С Убийцей, как я понимаю? — ход пошла вторая бровь.

— И такое тоже может быть — не отставала я от муженька.

— Ты ведь знаешь, что он опасен?

— Не больше, чем Вы — пожала я плечами.

— Я? Не сравнивай меня со всяким отребьем! — я разбудила дремлющего в эльфе хомячка, даже сама фраза смехотворна.

— Думаю, это Вам не стоит сравниваться, с таким отребьем, как я или Кастл, признайтесь наконец, хотя бы самому себе, что все эти нелепые попытки изображать между нами видимость маломальских отношений — полная глупость — так сильно добивался откровенности? Я дам ему этой откровенности по полной!

— Ну, конечно, это же так просто в очередной раз обвинить во всем меня! Это я усложнил твою беззаботную жизнь, а ты делаешь мне одолжения продолжая терпеть. Ты не думала, что как раз твое показное смирение — полная глупость?! Что я такого ужасного совершил, чтобы сейчас сожалеть? Женился на тебе? Ты же понимаешь, что моей вины, как таковой в этом нет, не я так стремился к этому браку… А может, именно поэтому ты не желаешь смириться? В твоих мечтах, я должен был любить и ценить тебя, пытаясь покорить?! Ты этого хотела? А получила вместо наивных надежд, такую неприглядную реальность? — кажется, Лэадониса «занесло», он мало того, что несет чушь, так еще и припер меня к стенке, в буквальном смысле этого слова.

— Все! Больше не желаю слышать этот бред сумасшедшего! Дайте пройти, меня ждут! — сама от себя не ожидала, что способна так рявкать, тем более на высокородного эльфа, тем более на судью Нитрэса, тем более на мужчину, являющегося моим мужем.

— Пожалуйста! — показушно отошел от меня эльф — но учти, ты — моя жена. И тебе придется следовать правилам приличий. Сколько бы ты не изображала из себя самостоятельную женщину, ты всего лишь… женщина.

Такой подлянки я от него не ожидала, хотя я много чего не ожидала. А если по делу, когда я проходила мимо муженька, Лэадонис схватил меня за запястья, больно сдавив кожу на руках, он с силой привлек меня, заставив опереться на его грудь, но через секунду я уже была прижата сильным телом к двери собственной комнаты. Он вздернул меня одной рукой, скрестив мои запястья и освобождая одну руку. Силушки эльфу не занимать, Лэадонис приподнял меня так, что ноги оторвались от пола, а мое лицо оказалось на уровни его глаз. Свободной рукой, он сначала сдавил мне горло:

— Я могу одним движением сломать твою шейку — после этих слов, его рука сместилась ниже, сжимая мою грудь сквозь пиджак, я поморщилась — вот видишь, тебе очень легко сделать больно, ты слабая, маленькая, человеческая девчонка возомнившая, что может противостоять грубой силе.

Нитрэс не церемонясь коленом раздвинул мне ноги и продолжил исследование моего тела, только теперь делать это через ткань ему стало неинтересно, он залез мне в брюки, сдвинул кружева трусиков и немилосердно сжал мягкую, нежную плоть моего лона, вначале только с внешней стороны, но спустя мгновение его пальцы, наверняка оставляя после себя мелкие разрывы из-за неожиданности и моей неподготовленности, вошли внутрь, он с какой-то непонятной яростью, впился в мое лицо взглядом, пальцы во мне, пришли в движение. Лэадонис перестал сверлить во мне дыру и опустил голову к моей шеи шумно вздыхая над самым ухом, он прошипел:

— Ну как тебе? Нравится? Ведь так может сделать любой и не только так. Ты это хотя бы понимаешь?! — также резко, как начал все это, Нитрэс и закончил, отпуская меня и отступая на пару шагов. Пальцы, что побывали во мне, он тщательно обтер о платок, наверное, теперь будет их мыть, пока до крови не затрет.

— И что это было? Наглядная отповедь? Не думаешь, что для этого поздновато? Как успел заметить я не невинная дева, чтобы беспокоиться за свою честь. Если, хотел унизить, тоже неудачно, я не воспринимаю физическое, впрочем, и психологическое насилие, как унижение. Жаль, одежду измял, ладно, мне пора, до скорой встречи, дорогой — стараясь, чтобы мой уход не граничил с бегством, я неспешно вышла из дома.

На экипаж у ворот даже внимание не обратила, мне надо пройтись, Кастл подождет, в конце концов, девушка имеет право опоздать. А я вообще не то что право, эксклюзивное разрешение имею.

Хорошо, что глаза не особо красила, а то бы вся краска оказалась на щеках. Что я там говорила, не воспринимаю насилие? Чушь! Меня впервые так унизили, причинили странную не физическую, а душевную боль. Мне больно, я иду по улице и плачу, слезы сами по себе застилают глаза. Как же мне больно! Хочется забиться в какой-нибудь темный угол и просто пожалеть себя, а не тащиться к Кастлу на встречу. Но я упорно иду вперед, по опыту зная, что самобичевание приводит только к еще большей боли.

К ресторану я подошла уже почти вменяемая, вот только почему-то теперь меня тянуло напиться, а не пережить остаток дня на трезвую голову. Управляющий подскочил ко мне, стоило только ступить на порог заведения. Еще бы! «Чаровница» — один из самых известных ресторанов города, сюда не гнушаются захаживать особы королевской крови. Надо же, как Кастл меня ценит… или себя? А вот и он сам, выбрал белоснежный кабинет, отдельно от общей золотистой залы, будто собирается сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться. Сам же одет во все черное, но не шляпы, волосы уложены в сложную косу, костюм с иголочки — пижон, одним словом. мы даже похожи, оба в черном, но в белом кабинете — оригинально.

— Прекрасно выглядишь — сделал мне комплимент убийца, стоило подойти к столику.

— Взаимно, хотя шляпа мне нравится больше — усмехнулась я, больше стараясь скрыть нервозность.

Кастл, как истинный джентльмен помог мне усесться на резной стул и сам присел напротив. Чем-то мне этот фарс напоминал игру двух шулеров в карты, вот только мы оба знаем, что колода крапленая. Или это уже у меня паранойя?

— Песочный замок окончательно рухнул не выдержав напора волн?

— Прости, что? — не поняла я.

— Говорю, с мужем ты так и не помирилась? — скорей утверждал, чем спрашивал Кастл.

— Ты хочешь об этом поговорить?

— Нет, я не хочу, а вот ты хочешь — вздохнул убийца — поэтому, я готов выслушать.

Я задумалась, образ романтичной девушки — дурочки, мне никогда не шел, но вот мужчина сидящий напротив, захотел побыть утешителем и возможно, мне действительно пора попробовать выйти из амплуа уверенной в себе личности и побыть глупышкой, ведь именно в таких, как доказывает практика, влюбляются мужики, особенно, многое повидавшие, это какой-то родительский инстинкт в них будит.

— Что ж, сам напросился — слезы даже изображать не пришлось, сами полились.

— Полегче, ты же знаешь, как я реагирую на истерики — слегка стушевался Кастл.

— Придется потерпеть…

Да уж, а ведь могу, когда надо! Меня прорвало. Я говорила и говорила, а Кастл слушал и с каждым произнесенным мной словом, в его глазах зажигался недобрый огонек и не по отношению ко мне. Он, действительно, захотел побыть героем. Я же, внезапно для самой себя поняла, что мне давно уже хотелось рассказать хоть кому-нибудь, что я чувствую на самом деле и раз уж это на благо делу, то Кастл вполне сгодиться, как личный психотерапевт. Я говорила о своей глупой вере в «команду», в наши «миссию», в брак, который стал для меня клеткой. И мне нравилось, как это звучит, я впервые признавала, что сама далека от совершенства, но также, я впервые понимала насколько жестоко со мной поступает этот мир.

…-Вот, пожалуй, и все — произнесла я, когда опустела восьмая или девятая по счету бутылка лучшего природного вина.

— Не знаю, что и сказать — пораженный моей откровенностью, признался Кастл.

— Ничего не говори и не смей меня жалеть — вот так обычно восклицают героини драм, у меня получилось натуральней, видать окончательно вошла в образ.

— Я не могу тебя жалеть потому, что не считаю слабей себя. После твоих слов, даже подумываю, что ты сильней — улыбнулся Кастл, ох, не стоило ему это делать, мне почему-то после его вполне человеческой улыбки даже стыдно стало, немножко.

— Знаешь, что самое обидное? Я ведь стала такой же, как они, ничем не отличаюсь и это хуже всего — что за чушь я несу? Чего это из меня правда поперла, от одной единственной улыбки, что ли?

— Ты не такая, как они. И не спорь. Помнишь, когда ты спасла меня? — внезапно припомнил убийца, незаметно, как он думал, накрыв своей ладонью мою лапку.

— Ну и?

— Я, признаться, когда шел к тебе, точнее, полз, был почти уверен, что ты если не пройдешь мимо, то добьешь меня. Решил напоследок сделать тебе подарок, показать смерть ненавистного убийцы. Но, когда, очнувшись понял где я, а главное, кто меня вытащил с того света, подумал, что рехнулся. Второе предположение было, что тобой двигал расчет, что тебе что-то нужно от меня. Впрочем, ни первая, ни вторая версия не оправдались. И потом, гораздо позже, я поймал себя на мысли, что мне хочется еще раз побыть с тобой, вот так, просто говорить, касаться тебя. Ты очень странная женщина, Саломея. Никто еще не вел себя так свободно со мной — пока он произносил свою пламенную речь, расстояние между нами сокращалось и к концу, Кастл сидел уже почти вплотную ко мне, заглядывая в глаза.

— Свободно?

— Да. Ты не боишься меня. Действительно, не боишься. Обычно, многие просто прячут свой страх, но ты не воспринимаешь меня, как убийцу, хотя и видела побольше некоторых, на что я способен — мою руку уже не просто держали и поглаживали, Кастл поднес ее к губам и осторожно, будто опасаясь, коснулся губами.

— Вывод — я идиотка? — хмыкнула я, попытавшись перевести все в шутку, сегодня я точно не планирую закончить вечер в его или не его, но с ним в кровати.

— Нет, ладно, врать не стану, я тоже думал поначалу, что идиотка, но сейчас напрашивается другой вывод — ты видишь во мне мужчину в первую очередь и только потом убийцу? — с какой-то затаенной надеждой, чего прежде я от Кастла не слышала, спросил убийца.

— За это наказывают? — вопросом на вопрос ответила я, открыто врать не хотелось, что в первую очередь я вижу в нем способ решения своих проблем, а во вторую — заклятого врага.

— Возможно. Но мне почему-то очень хочется поцеловать тебя — и не дожидаясь моей реакции, Кастл впился в мои губы властным поцелуем, но при этом довольно нежным и даже страстным, хотя, увлекаться не стал.

— Тебе пора домой. Не хочу, чтобы ты завтра была не выспавшейся — прозвучало несколько двусмысленно, отчего мужчина дернулся, надо же, я бужу в нем скромника.

— В следующий раз, я хочу выслушать твою историю — прикоснувшись пальчиком в его губам не давая перечить закончила — хотя бы, одну из многих.

Палец мне лизнули и поцеловав отвели руку в сторону:

— Обещаю.

Какой же ты дурак, убийца или это я такая дура?

Глава 16

Интересно жизнь все-таки устроена, мы приходим в этот мир все такие безвинные, вроде такими и должны оставаться, а в итоге жизнь заставляет нас добровольно выбирать или выживать или умирать, причем умирают те, кто хочет оставаться чистым и невинным, а выживает гад, который цепляется за эту самую жизнь. Странно, правда?

— О чем задумалась?

— Боже, Кастл я же просила не врываться ко мне, когда я на работе! — подскочила я в кресле, обнаружив за спиной убийцу, который тут же воспользовался ситуацией и обнял меня, вынуждая откинуться ему на грудь.

— Прости, но ничего не могу с собой поделать, хочется каждую свободную минуту проводить с тобой — да-да, вы не ослышались, это говорит именно ужаснейший убийца, которым детей перед сном пугают и говорит он это мне.

— Ты не понимаешь, я ведь и вправду работаю, к тому же, что будет если нас кто-нибудь увидит вместе? — отговорка не очень, но постоянное внимание Кастла уже стало порядком доставать.

— Боишься, что муж узнает? — тут же ощетинился Кастл, у него это, кстати, частое явление — перемена настроения. И я так понимаю, связанна она со мной. Если первые дни, я еще могла усомниться в чувствах убийцы, то к концу месяца стало понятно, что играю в нашем тандеме только я. Смешно, но даже такие, как Кастл тянуться к светлому и чистому.

— Не боюсь, но быть публично униженной не горю желанием. Ты же понимаешь, что к нашим отношениям отнесутся, мягко говоря, плохо — попыталась сделать я голос максимально ласковым.

— И что? Мне теперь всегда придется прятаться, когда я захочу увидеть тебя? Или целоваться украдкой проверив все углы? — развернул меня к себе Кастл и вгляделся в мои «честные» глаза.

Всего минута и я решилась. Сейчас самый подходящий момент, мужика дожать, пообещать несметные горы богатства — то есть, себя, взамен на великий подвиг. Хотя, не такой уж и великий. всего-то избавить сей бренный мир от пяти неспокойных душонок.

— Как бы я хотела сбежать отсюда, из этого города, от своего брака и избавиться от груза, что держит меня здесь — прошептала я.

— Что нам мешает? Одно твое слово и мы уедем отсюда. Только представь, как бы мы жили где-то вдали… — мечтательно произнес Кастл, он говорил правду, стоило мне только попросить и он увез меня куда угодно, но дело в том, что я никуда не собираюсь и жизнь с чистого листа мне не нужна.

— Я пообещала самой себе, что пока не поквитаюсь с оставшейся пятеркой психопатов, покоя мне не будет — кажись, переборщила, но влюбленный мужчина и такое проглотит, тем более, что ЛР он точно не читает.

— И дело лишь в этом? — мягко улыбнулся Кастл, но все равно походило больше на усмешку.

— Лишь? Ты думаешь это так легко? Милый, ты не понимаешь…

— Повтори — прервал меня убийца.

— Что?

— Повтори, как ты меня назвала — в приказном порядке потребовал Кастл, может и вправду перебарщиваю?

— Милый. Прости, если тебе не нравится…

— Мне очень нравится, почаще говори мне это — и сам себе противореча, Кастл припал к моим губам в страстном поцелуе, эх, что ж любовь с мужиками-то делает!

Самое удивительное в наших отношениях, мы так и не дошли до постели. И не я была тому виной, Кастл сам останавливался, будто опасался, что спугнет меня своим напором. Может, не такой уж он и дурак, раз заметил, что мне в меняемом состоянии слишком сложно переступить через себя.

Поцелуй стал более настойчивым, а объятия крепче, но через секунду убийца сам остановился, как и всегда, ласково тронул губами мой лоб и подбирая слова, что делал теперь часто и с особой тщательностью, начал:

— Саломея, не пойми меня не правильно, я не сомневаюсь, что ты сильная и умная, но против таких врагов, как у тебя, одна ты не выстоишь, поэтому позволь мне помочь. И не спорь со мной, прошу тебя. Я еще на забыл, как тебе было плохо после убийства оборотня и не готов вновь видеть твои слезы. Позволь мне самому разобраться с ними, я обещаю, что дам тебе возможность отомстить каждому, но я хочу сделать все так, чтобы тебе не пришлось сожалеть — определенно, герой в Кастле проснулся, жаль, что приходиться его так жестоко обламывать, но он все равно глупец — убийцам хэппи энд не положен.

— Спасибо — совершенно искренне произнесла я.

— Это малое, что я могу сделать для тебя. Примешь мою помощь? — знакомо звучит.

— Если ты не попытаешься опять убить меня — попыталась пошутить я, но получилось серьезно.

— Прости, я понимаю, что сколько бы я не повторял, что сожалею, это не поможет, но я надеюсь, что когда-нибудь ты забудешь ту боль, что я причинил тебе — осторожно целуя меня куда-то в подбородок сказал Кастл.

Конечно, забуду, я не злопамятная, вот отомщу и забуду. Возможно, кто-то подумает, что я еще та гадина, но простить ему Тишу, а тем более себя я никогда не смогу. Такие вещи не прощают.

Постояв еще какое-то время в объятиях убийцы. я наконец избавилась от его компании и смогла продолжить работу. Которая последнее время является единственной отдушиной. Но все по порядку.

Итак, Адамант вернулся и это не самое страшное. Пугает другое, он очень изменился. Его внешность пришла в относительную норму, если не считать, что по всему лицу теперь есть несколько шрамов устрашающего вида, но в целом не портящие его. Крылья ему тоже восстановили, только вот цвет они поменяли, став ядовито — красными, но главное глаза — совершенно белые, тусклые и какие-то холодные. Как оказалось, в голове у моего раба стоял один не самый приятный блок, запрещающий считать себя тем, кто он есть на самом деле. А Адамант не много не мало — бывший главнокомандующий императорской армией нефилимов.

Он добровольно сдался в плен, когда не смог защитить какой-то горный хребет граничащий с территорией соплеменников, чтобы оставшимся воинам из его армии дали уйти живыми. С тех пор Адамант, некогда Кай Кросс, военачальник и уважаемые своим народом нефилим стал простым рабом, без имени, достоинства и дома. Все это было подробно написано в письме, что мне передал Адамант от целителя. Тот почти смог воссоздать личность раба, но внешность окончательно вернуть не удалось.

— Госпожа, там к Вам нефилим Ваш пришел — протиснулась головка Эли в дверной проем.

— Да? Легок на помини, ну впусти его, раз уж пришел — махнула я рукой.

Что ж, не терпиться узнать, что такого важно мне собирается сказать Адамант, хотя я подозреваю что и если он так желает выполню его просьбу — приказ.

— Госпожа Штайн — слегка кивнул мне раб, входя.

— Присаживайся, с чем пожаловал? — перешла я сразу к волнующему меня вопросу.

— Я очень благодарен Вам, особенно тому, что Вы сделали для меня. Возможно, я слишком самонадеян, но все же, я вынужден просить Вас еще о одной милости — даже его тон поменялся и если раньше, я бы сказала, что буду скучать по Адаманту, то теперь понимаю, что скучать надо по рабу, что уехал исцелять свои раны, а этот нифилим не вызывает во мне никаких чувств.

— Вот, возьми — достала я одну из папок.

— Что это? — слегка нахмурился Адамант.

— Оригинал документа, когда-то уже отданной тебе свободы. С этого момента Вы, Кай Кросс — свободный нефилим, отпущенный Вашей Госпожой — стараясь запомнить черты лица нефилима, которого наверняка вижу в последний раз, произнесла я.

— Значит, Адаманта больше нет? — как-то грустно улыбнулся нефилим, напомнив мне себя прежнего.

— Нет. Впрочем, его никогда и не существовало — пожала я плечами и сделала вид, что заинтересовалась какой-то бумажкой на столе.

Кай молча кивнул и встав направился к двери. До того, как он покинул кабинет, мне показалось, что он еле слышно проговорил:

— Ошибаетесь…

Хотя, это могло мне только показаться. Не знаю почему, но на душе кошки скребли. Неужели я так привязалась к Адаманту? Неужели мне будет его не хватать? Так много этих «неужели»…

День сегодня, можно сказать, удался. Я могу собой гордиться. Но почему-то тянет напиться. Вот только компании подходящей нет. Наглядный пример того, что и друзей у меня нет, да что друзей? Даже товарищей и тех нет. А пить в одиночестве явный признак алкоголизма, женский не лечится, если верить ученым. Все равно пойду напьюсь! Кивнув самой себе я резко развернулась и вместо дома направилась одну из весьма неплохих таверн. Там и напоят и накормят заодно, даже спать уложат на верхнем этаже. У них широкий спектр услуг.

Таверна встретила меня запахом табака и алкогольных паров. Народу сегодня, как и всегда было предостаточно. Это место пользовалось успехом. Ни и мне место нашлось в отдаленном углу. Сделав заказ я решила осмотреться и поняла, что мои мысли не всегда бывают удачными. Буквально через пару столов от меня сидел, ну кто бы сомневался, Лэадонис собственной персоной, в компании еще одного эльфа и каких-то девиц. Одна из них довольно фривольно общалась с муженьком. Впрочем ему это явно нравилось. Присмотревшись заметила, что девица если и не эльфийка, то полукровка однозначно. Хотя бы в этом Лэадонис себе не изменяет. Все-таки непривычно на него смотреть, последний раз мы пересекались около месяца назад, случайно встретившись на улице. Муженек после того инцидента, когда подробно изучил строение моего тела, в доме не появлялся и вообще, кажется, избегал встреч со мной. Хочется думать, что его муки совести заели, но скорей всего просто надоело играться в семью.

Наверное, я слишком пристально на него смотрела потому, что муженек обратил на меня внимание, пораженно и не побоюсь этого слова, взволнованно уставившись на меня в ответ, будто я его на измене застукала и сейчас начну рвать волосы на голове соперницы. А все же приятно, столько эмоций на какую-то меня тратит. Я усмехнулась и в качестве приветствия приподняла бокал с вином, который мне только что принесли. Эльф из состояния завороженности не вышел, продолжая сверлить меня взглядом. Зато другие участники междусобойчика обратили внимание на творящееся с товарищем и вскоре к моему муженьку присоединилось его три пары глаз. Я и их радостно поприветствовала. Какие они все-таки некультурные, ответа я так и не дождалась и решила просто не обращать внимание. В конце концов, это не я тут жене изменяю.

Ужин мне принесли знатный, конечно, смерть для фигуры, но услада для моего «детского пузика». Вино и горячее мясо сделали свое дело — я подобрела и даже стала смотреть на мир с оптимизмом. Ровно до того момента, как стул напротив не скрипнул и на него не уселась задница высокородного.

— Ну? — не выдержала я первой двухминутной тишины.

— Добрый вечер, Саломея — произнес эльф и снова замолк.

— Конструктивно. Но если больше нечего сказать, то иди туда, откуда пришел — ласково попросила я.

— Прекрасно выглядишь.

— Спасибо, что заметил — хмыкнула я.

— Как твои дела? — сама вежливость.

— Не хочу тебя огорчать, но дела мои лучше не бывает — язвительность так и перла из меня.

— Слышал, ты теперь не страдаешь от одиночества — как это по-мужски, обвинять в измене, когда сам попался на этом.

— Да я и раньше от него не страдала, в отличии от тебя, но вижу и ты прекрасно справляешься с этим недугом — выразительно глянула я на надувшуюся полукровку, которую Лэадонис оставил, чтобы пообщаться со мной.

— Мне уже начинать оправдываться? — подозрительно зло прошипел эльф.

— Что ты! Нет, конечно. Тебе не за чем и не перед кем оправдываться. Просто я не пойму к чему этот бессмысленный разговор? — наконец, перешла я на серьезный тон.

— Я решил, что с меня достаточно — не менее серьезно ответили мне.

— О чем это ты?

— Я долго терпел все твои капризы, с этого дня, прости, но все будет по-моему — безапелляционно заявил муженек.

— И как это «по-твоему»? — разговор мне начал казаться каким-то смешным, может вино в голову ударило.

— Сейчас мы поедем домой, к примеру.

— С чего бы это я стала тебя слушаться? — удивилась я.

— С того, что если ты не понимаешь хорошего отношения, придется мне проявить настойчивость. Саломея, если ты не хочешь потерять свою работу, репутацию и просто остаться жить в этом городе, то тебе придется жить по моим правилам — отрезал эльф.

— Угрожаешь? — неизвестно откуда в моем голосе прозвучали рычащие нотки.

— Скорей шантажирую, угрожать я не умею и не люблю. Просто учти, это не твой мир, где, как я понимаю, женщины могут делать все, что им заблагорассудиться. В этом мире, жена, тем более простолюдинка, не имеет своего мнения, желаний и возможностей. Ты — моя собственность. Если я захочу, то всю оставшуюся тебе жизнь ты проведешь к каком-нибудь подвале и никакой закон мне не сможет помешать сделать это потому, что нет закона запрещающего.

— Разве что, неписанный? — понимая в какую я ж*пу попала, фыркнула напоследок.

— Что? — не понял эльф.

— Да так, ничего. Sivis pacem para bellum — хочешь мира, готовься к войне. Вот и все, что я на это могу сказать.

— Что это за язык? — окончательно сбила я с толку Лэадониса.

— Хороший язык, древний. Ну что, пошли? — поднялась я из-за стола.

— Куда? — кажется, эльф сегодня побьет все рекорды по тугодумию.

— Домой, сам же хотел? Так, пошли. Или это только мне следует идти домой, а ты придешь попозже — выразительно я глянула на полукровку.

— Нет, домой пойдем вместе — решительно поднялся следом за мной эльф.

Не скажу, что нежно, но хоть не болезненно стиснул мое запястье в своей ладони и не попрощавшись со своей компашкой, потащил меня из таверны.

Как и ожидалось мы не пошли, а поехали и не ко мне домой, а в особняк к эльфу, куда я зареклась ходить. Поэтому перед входом, я как баран уперлась о новые ворота.

— Что еще? — несколько раздраженно поинтересовался муженек, поняв, что не может сдвинуть меня с места.

— Я туда не пойду, пока ты не попросишь прощение — хоть моральную компенсацию получу.

— И за что я должен извиниться? — разозлился Лэадонис, сложив руки на груди.

— Сам догадайся — усмехнулась я.

— За то, что произошло месяц назад я извиняться не намерен — усмехнулся в ответ эльф.

— Я и не надеялась, что ты за это покаешься. Но прощение ты должен попросить за кое-что другое, хотя… Кому я это говорю? — закатила я глаза, поняв, что такие, как он никогда не осознают своих ошибок — забыли, пошли в дом.

— Нет уж! Скажи, за что ты винишь меня? — теперь уперся эльф, не давая мне пройти, что-то мне это напоминает.

— Я поражаюсь тебе! Ты сам выставил меня из этого дома, а теперь…

— Когда такое было?! — внезапно рявкнул на меня Нитрэс, я даже вздрогнула.

— Когда?! А не тогда ли, когда очередная из твоих любовниц не пожелала видеть меня, вроде бы в нашем доме?! — набрав побольше воздуха в легкие заорала я на эльфа в ответ.

— Ревнуешь? — неизвестно чему обрадовался эльф, судя по его ухмылки точно обрадовался.

— Ты совсем не в себе? Какая, к черту, ревность?! У меня тоже, пусть тебе это и удивительно, есть чувство собственного достоинства! Это не ревность, это гордость! Возможно, эльфы думают, что она присуща только им, но спешу тебя разочаровать, у таких простолюдинок, как я гордость тоже есть! — пихнув оторопевшего эльфа, я вошла в дом.

— Госпожа Штайн, хозяина нет дома, поэтому попрошу Вас… — начал было дворецкий узрев меня в холле.

— Слышал?! Твоя прислуга, и та, указывает мне на дверь! — обернулась я к запоздало входящему следом Нитрэсу.

— Уволен — флегматично бросил Лэадонис в сторону дворецкого снимая плащ.

— Хозяин… Но как? Я двадцать лет служил Вам…

— Я помню, с сегодняшнего дня больше не служишь, можешь быть свободен — невозмутимо стащил и с меня пальто эльф, подтолкнув в глубь дома.

— Ты его уволил? — несколько пораженно спросила я очевидный факт.

— Да. Ты такая же хозяйка здесь, как и я. Не уважение к тебе, это неуважение ко мне. А за неуважение я наказываю — объяснили мне и попутно усадили на мягкий диван в гостиной, куда собственно и притащили.

— И что теперь?

— Теперь, я сделаю все, чтобы мы стали семьей.

Вот так новость…

Глава 17

Из постели вылазить было неохота, впрочем, называть это лежбище постелью кощунство и преступление против личности. Наверное, и вылазить из него поэтому не хочется, хотя последнее время, мир, в котором я живу не особо радует. Но обо всем по порядку.

Во-первых Лэадонис. Сейчас спящий рядом, вот уж кто порядком портит из без того испорченные нервишки. Такими темпами я плюну на нашу связь и совершу двойное самоубийство, то есть убью его, скотину, а потом сама отправлюсь следом. Единственное, что от это пока удерживает, мерзкая мыслишка, что и на том свете рядышком будем. Ну, почему, красивые мужики, с властью, силой и возможностями, всегда такие говнюки? Это такой закон подлости, что ли? Сами посудите: подчиняешься такому во всем — надоедаешь и вообще, не видел бы. Не подчиняешься — заставит всеми возможными способами, правдами и неправдами подчиняться, держишь политику Швейцарии (нейтралитет) — рано или поздно попытается склонить на свою сторону и опять же использует любые методы. Не проще ли было оставить человека в покое? Почему обязательно надо его задавить, добить и только после этого жить с «чистой» совестью? Я ведь ему ничего не сделала, то есть, совсем ничего. Даже пыталась помочь по силе возможностей, но Лэадонис этого не оценил. Он наоборот возвел меня в ранг надоедливой букашки и возжелал посадить в банку потому, что прихлопнуть слишком хлопотно.

Я придвинулась поближе к мирно спящему муженьку и заглянула ему в лицо, тут же меня стали гложить завидки, его чересчур нежная кожа по сравнению с моей загорелой слегка и довольно сухой ни шла не в какое сравнение. Правильные черты лица, разве что глаза немного продолговатые и ресницы неправдоподобно длинные, что тоже завидно. Он весь, целиком был словно смоделированным образом идеального мужчины и это бесило.

— Нравлюсь? — этот хрипловатый голос и внезапно распахнувшиеся синие глазища, заставили меня вздрогнуть.

— Завидую — честно призналась я.

— Кому?

— Не кому, а чему, внешности твоей завидую, не понимаю, зачем высшие силы тебя наделили такой внешностью? — совершенно не стесняясь продолжила я любоваться этой красотой, хоть что-то в нем должно быть мне в радость.

— Значит, я тебе не противен? — робкая попытка обнять меня за талию не встретила сопротивления, в конце концов, я с ним каждый день спать ложусь в одну постель, что такое объятия по сравнению с подобными обстоятельствами?

— Противен. Но красоты твоей это не уменьшает — а чего врать? Смысла не вижу.

— Саломея, а ты никогда не думала, что наш брак может из фиктивного стать вполне реальным? — ух ты! Руки с талии переместились на филейную часть.

Глаза Лэадониса непривычно блеснули и в следующую секунду я уже лежала на спине прижатая к кровати сильным телом. Нитрэс, обнаженный и чересчур возбужденный, видно не вооруженным глазом, склонился надо мной и всматриваясь в мое лицо, прошелся горячими ладонями по моему телу, прикрытому лишь шифоновой рубашкой, достаточно прозрачной, чтобы можно было видеть, как напряглись и вздулись мои соски от его прикосновения.

— Думаешь, секс что-то исправит? Подумай еще раз — выскользнула я из объятий и встала с постели — он все только усложнит.

Не стану я врать, что не испытала некого томления и что мне было так уж легко покинуть брачное ложе, нет, это было довольно сложно сделать, учитывая то, что в постели так и остался лежать разгоряченный мужик. Но «бешенством матки» я никогда не страдала, поэтому быстро поплескавшись в ванной, все симптомы вожделения были сняты.

На повестке дня стоял Кастл, что-то мне не нравится его воодушевление последние дни. Такое чувство, что он задумал аферу. Хотя, это лучше его мрачного взгляда, после того, как узнал, что я живу у Нитрэса. Думала, что он эльфа убьет, но стерпел. А вчера подкинул мне записку, чтобы оделась потеплей и во что-то более удобное. Он мне поход собирается организовать, что ли?

Хмыкнув, только представив, куда бы мог меня отвести убийца, для людей без воображения, намекну, в место, где кругом одни крестики, оптимисты еще наивно полагают, что это плюсы. Но оделась, как и посоветовали, тем более, что как раз собиралась обновить пальтишко леопардового окраса. Волосы я-таки остригла, а вот цвет до сих пор не сменила и все также хожу шатенкой. Мне идет.

Утро выдалось туманное и какое-то унылое. Пейзаж чем-то напоминал серые улицы Лондона. Я быстро, по возможности, добралась до офиса и от удивления даже притормозила. У дверей меня ждал тот, кого я никак не ожидала увидеть. Наверное, это судьба и сегодня день неожиданностей. Иначе, как объяснить появление Адаманта, то есть Кая на пороге моей скромненькой конторке. А он сильно изменился за несколько недель, что мы не виделись. Одет по здешней моде, вооружен, успел подстричься, жаль, у него были замечательные волосы, лицо слегка загорелое, в общем осмотром я осталась довольна. Но все же что он тут делает?

— Госпожа Штайн — поклонился Кай, словно, я была не много не мало высокородной леди.

— Господин Кросс — кивнула я, не подавая руки, ведь наверняка попытается поцеловать ее.

— Простите, что я без записи, но у меня к Вам срочное дело — а вот теперь все становится ясно.

Конечно, размечталась! Ну почему я такая глупая, как можно было надеяться, что он пришел просто так? Ведь, знаю же, что нет такого человека и не человека, кому была бы интересна лично я. Всем обязательно от меня что-то надо! — Наверное, так бы подумала я из прошлого, сейчас лишь мысль о том, насколько серьезное дело привело ко мне Кая. И главное, сколько он за это дело заплатит.

— Присаживайся — хозяйски скинув плащ на кушетку в углу, прошла я к столу. Последнее время он просто ломился от документации и предложений о работе. Многие из тех, кого должен был судить Нитрэс обращались ко мне за помощью, поскольку прошел слушок, что муженек оправдывает тех, кто мне по вкусу. На самом деле, Нитрэс просто начал получать достойный отпор со стороны защиты, которой раньше даже не существовало.

— Благодарю, дело с которым я пришел к Вам довольно деликатное и мне бы хотелось решить его без лишнего шума. Если Вы понимаете? — неуверенно начал Кай.

— Надеюсь, что пойму, как только Вы объясните в чем суть — натянула я на лицо дежурную улыбку, все-таки он больше не раб, а клиент, значит и отношение надо проявлять к нему соответствующее.

— Понимаете, на своей родине, после того, как я стал рабом, меня объявили мертвым. Семья отказалась от меня. Сейчас положение дел несколько изменилось.

— Насколько?

— Я больше не раб и не числюсь мертвецом, мне обязаны вернуть все отнятое. Статус, положение, имущество. Абсолютно все — в неясным мне подтекстом произнес Кай.

— И в чем проблема? — явно тормозила я.

— Проблема в том, что мне нужны только мои сбережения и не больше.

— Ну, так откажитесь от остального и дело с концом — все еще не понимая, чего от меня хотят, посоветовала я.

— Да, но чтобы отказаться полностью от всего, мне требуется развод — огорошил меня Кай.

— Развод? Вы женаты? — глаза у меня стали, как два кругленьких блюдца.

— Да. Я был женат, но сейчас мне нужен развод. Моя бывшая жена, вполне счастлива с моим старшим братом и имеет от него детей, я не планирую быть с ней, поэтому мне бы хотелось оформить развод — совершенно спокойно заявил Кай.

— А я тут каким боком? — ошалевшая от такого потока информации выразилась я не совсем корректно.

— Я знаю, что Вы можете удостоверить развод, если есть письменное согласие обоих супругов. У меня оно есть. И поскольку, только Вы во всем мире оказываете такие услуги, я также добился разрешения, чтобы эту процедуру провел не житель моего государства — мило, ничего не скажешь! Теперь ко мне обращаются подданные не только нашей страны.

— Но, Вы понимаете, что я провожу эту процедуру только потому, что не поклоняюсь ни одному Богу и ни одной религии? — на всякий случай уточнила я, а то прошлый раз скандал вышел, когда разводящиеся поняли, что мне до лампочки их божок.

— Да. Я осведомлен. И мне это подходит — кивнул Кай.

— Что ж, не вижу причины отказывать — развела я руками — мои расценки Вам известны?

— Конечно, как-никак я работал на Вас — подобие улыбки исказило лицо нефилима, жаль, что это всего лишь подобие.

— Тогда, давайте сюда Вашу документацию и если не возникнет никаких проблем с ее подлинностью, к обеду Вы будете уже неженатым.

— Благодарю, я так же доплачу Вам за срочность — спохватился Кай уже на выходе.

Почему-то именно эти слова окончательно забили кол мне в глупое сердце. Я ведь совершенно не из-за денег собиралась взяться за его развод немедленно, а просто, в дань нашему прошлому, но Кай четко дал понять, что ему проще всего перевести наши отношения в денежный эквивалент, хотя, чего это я? Мне же проще, да и деньги лишними не бывают.

Когда нефилима и след простыл, я откинулась на спинку кресла и с каким-то мазохистским удовольствием заключила:

— Все мужики сволочи…

— Ну зачем ты так о нас? — надо отдать мне должное, я даже не вздрогнула, только вздохнула и продолжила начатую фразу:

— Кто, не сволочи, с теми скучно — Кастл хмыкнул и присел на край стола.

— Иногда, да нет, последнее время, постоянно, меня охватывает любопытство, в каком же мире ты жила? И какой была твоя жизнь? Но ты, наверняка не ответишь мне — проявил нездоровый интерес к моей персоне Кастл.

— Отчего же не отвечу? Отвечу. Я жила в довольно обеспеченной семье, когда-то давно, по меркам этого мира, совершенно недавно, мои дедушки, бабушки и прадедушки воевали друг с другом, но мои родители отнеслись крайне наплевательски на сей факт, в итоге родился мой старший брат, а потом и мы с сестрой. Близнецы. Правда она младше на полтора часа. Вообще-то у меня была крайне счастливая семья. Пока в пятнадцать моя сестра — милая, образцовая девочка, которая даже в детстве не шалила, да и в целом была примером большинству, не пустила себе пулю в лоб, из армейского пистолета отца, чем-то похожего на твой — ткнула я пальцем в висящее на поясе Кастла оружие — никаких предсмертных записок, ничего. Позже выяснилось, что у сестры последнее время начались галлюцинации, она видела какие-то странные миры, неизвестных существ. Сейчас, я думаю, что она просто раньше меня поняла, что сумасшедшие фэнтези — истории, на самом деле, вполне реальны. После ее смерти все резко изменилось. Я стала крайне трудным и неуправляемым созданием. Мне хотелось свободы от своей семьи, жизни без них. Поэтому я так старалась в учебе и ждала дня, когда смогу освободиться от них. Ирония судьбы, но в день, когда я получила диплом университета меня сбила машина, насмерть и вот, теперь я здесь — улыбнулась я, это лучше, чем показывать свои слезы.

— Потерять половину себя… Так ты поэтому никогда не стремилась назад? — какой проницательный.

— Ага, в этом нет смысла, я сойду с ума, если вернусь. Она не просто половина, она — большая часть меня. Зачем тебе это, Кастл? — все ж спросила я.

— Хочу понять тебя, но с каждым твоим ответом, я только еще больше осознаю, что понять тебя невозможно — и впервые за столько времени, ручная собака, показала насколько она бешеная, его глаза сейчас обдали меня замогильным холодом.

— Тех, кого ты не понимаешь, предпочитаешь убивать? — усмехнулась я, стараясь скрыть страх.

— Саломея, я больше никогда не сделаю тебе больно, пойми это наконец — рывком подняв меня с кресла, сжал мои плечи убийца.

— Прости, но мне показалось…

— Именно, что показалось — отрезал Кастл.

— Кстати, почему ты опять здесь? Я же просила…

— Да-да, знаю, что на работе ты работаешь, но сегодня я хотел кое-что тебе вручить, поэтому прости, но работу придется отложить — Кастл сильнее прижал меня к себе, а через секунду я уже оказалось в незнакомом помещении.

Милое местечко ничего не скажешь. Напоминает средневековую пыточную, для тех, кто не понимает о чем я, поясню: каменная клетка, без окон, на одной из стен висит на цепях, в чем мать родила, смутно знакомый товарищ. Пригляделась, уже не смутно, а просто знакомый. Конрад.

— Привет, дорогой, давно не виделись — ласково улыбнулась я обратившему на меня внимание мужику.

— Сука! Так и знал, что это ты!

Больше он ничего не успел сказать, видите ли, Кастл очень не любит, когда обо мне плохо говорят, особенно в его присутствии. Поэтому Конрад вряд ли вообще еще что-то когда-либо скажет. Кастл не церемонился и просто отрезал ему язык. По закону жанра, я уже должна бы упасть в обморок и до смерти испугаться жестокости убийцы. Но, то по закону, а то в реальности, до сих не могу забыть то, что Конрад сделал с эльфийским мальчишкой, это было куда хуже отрезанного языка, а ужасаться Кастла… Зачем? Я и так его до чертиков боюсь.

— Какой мести ты для него хочешь? — подошел ко мне Кастл, но не притронулся, как же легко разводить этого убийцу.

Пересилив брезгливость, понимая, что так меня только больше будут любить и даже боготворить, если повезет, я взяла окровавленную руку убийцы и поднесла ее к губам, нежно, как мне кажется, поцеловав. Кастл, что с ним бывало крайне редко, вздрогнул, а потом прижал меня к себе, безбожно испоганив блузу шоколадного оттенка, ну и ладно, закажу еще одну такую.

— Я люблю тебя — прошептал он мне на ухо, вот этого-то я и добивалась, милый.

— Я хочу, чтобы его публично казнили, чтобы его самый страшный кошмар обернулся реальностью. Конрад всегда боялся, что страна предаст его, что люди, которым он служил верой и правдой, отвернуться от него — прошептала я в ответ, зная, что мне не откажут.

— Будет сделано, моя королева — шутовски поклонился мне Кастл, отступая в сторону Конрада — ты бы хотела это видеть или будет достаточно моих слов.

— Хочу видеть — обнаглела я в конец.

— Тогда, казнь придется ускорить и провести ее немедленно. Пойдем — потянул меня из камеры Кастл.

Секунда и я снова в своем офисе. Непонимающе смотрю на убийцу.

— После обеда, я зайду к тебе, а пока мне надо подготовить шоу — произнес убийца и коснувшись моих губ смазанным поцелуем исчез в портале. Неужели он еще и всесильный маг? Боже, с кем я затеяла игру?

Глава 18

— Вот. Ваши бумаги на развод были одобрены, теперь вы официально не женаты — протянула я исписанный лист Каю, как только тот вошел в мой кабинет.

— Благодарю. Все же Вы непревзойденный профессионал — похвалил меня Кай, правда, звучало это больше, как-то не особо похвально.

— Вас что-то не устраивает? — изогнула я бровь.

— Нет… Да! Почему Вы со мной столь официально? Мы ведь…

— Мне кажется, прошлое было позабыто и все, что Вы сейчас собираетесь мне сказать… В общем не пожалейте о тех словах, что произнесете — предупредила я, ведь ясно же, что он просто не знает, как еще излить свою «благодарность» мне. Глупо, дружба — это не признательность, чтобы ее выражать.

— Простите, я был слишком не сдержан — и после этих слов я услышала, как хлопнула дверь, надо же, похоже, разозлился. Ну и черт с ним! Мне сейчас не до него.

Кастл, как и всегда был пунктуален. Молча помог мне одеться и за мгновение перенес нас на городскую площадь. Народу собралось не мало. Все-таки это средневековье и на казнь ходят, как на представление. Конрад уже был на помосте, не знаю как, но он моментально поймал меня взглядом и столько ненависти в нем было, что я не устояла и ответила взаимностью, только вот моя ненависть, в отличии от его была весьма ощутима, настолько, что мечник не устояв рухнул на колени и его глаза больше не выражали ничего, кроме равнодушия, он так и не раскаялся, даже когда над его головой занесли топор. Ни грамма человеческих чувств — машина для убийств сегодня сама стала жертвой убийства. Неприятно это осознавать, но я ничем не отличаюсь от него и как доказательство, его голова валяющаяся на помосте. Казнь свершилась, второй мой враг убит.

— Ты дрожишь, я знал, что не должен был потакать твоим капризам и давать смотреть на это — заботливо шептал мне на ухо убийца, какие же мужчины идиоты, когда влюблены.

— Все нормально, мне просто кажется, что я ничем не лучше его.

— Нет, не сравнивай себя с этим отбросом, одно то, что тебе противна эта месть уже говорит о том, что ты гораздо лучше любого в этой толпе — обнял меня Кастл.

И вот я уже в чьих-то покоях, хотя, почему в чьих-то? я прекрасно знаю, в чьих. Пора платить. Точнее доказывать, как сильно я «люблю» убийцу. Меня даже слегка передернуло от перспективы, но в конце концов, чего из себя девочку строить? Тем более, что я уже спала с ним. Кастл вроде моей нервозности не заметил, он сейчас вообще мало что мог замечать, увлеченно целуя мою шею, его прикосновения не приносили отторжения, но и желания не было ни на грош. Словно это не меня соблазняют, а фонарный столб. Надо срочно исправлять положение. И в этом, как не странно, помог мне желудок, проворно заурчав, я сделала вид, что смутилась, а вот убийца наоборот улыбнулся, лучше бы не улыбался, даже желудок заткнулся от такой улыбочки.

— Ты голодна? И не отрицай. Забыл, что ты обычно не завтракаешь — спохватился Кастл.

— А откуда ты…

— Я много чего о тебе знаю, не стоит так удивляться. Прости, но в наблюдении я профи — щелкнул пальцами Кастл и через секунду на столе в противоположном конце комнаты появились различные блюда.

— Все-таки ты — волшебник — постаралась я сказать это шутя, но вышло как-то уж очень серьезно.

— Естественно, только волшебник может сладить с принцессой — не менее серьезно ответил мне Кастл, взглянув в глаза, надеюсь, он мыслей читать не умеет, иначе не представляю, каким способом буду убита.

Впервые не нашлась с ответом, поэтому предпочла промолчать. С интересом глянув на комнату. Роскошь Кастл явно любит, но она у него, такая, неброская. Так сказать, только ценитель поймет что и сколько стоит. Все со вкусом в выдержанном светло — кофейном оттенке, много дерева, кровать, стол, резные стулья, шкаф, книжные полки. Чисто и аккуратно, я бы даже сказало не жило.

Пока я вертела головой по сторонам, Кастл успел разлить вино по бокалом и приглашающим жестом позвал меня к столу.

— Как тебе?

— Очень уютно — дипломатично заключила я.

— Значит, неуютно, понимаю, я сам здесь почти не живу, этот дом когда-то принадлежал моему отцу, после его смерти я тут почти не появляюсь. Все на что хватило, это сделать перестановку и привести место в более менее жилой вид.

— А как же мать? Она разве не здесь живет? — наблюдая, как Кастл накладывает мне мясо и салат на тарелку поинтересовалась я.

— Нет, мать я почти не помню, был крохой, когда она бросила отца — чересчур спокойно ответил мне Кастл.

— Прости, я не хотела, если тебе неприятно об этом говорить…

— Нет, ничего. Я как-то ее видел, несколько лет назад, она неплохо устроилась. И на мой взгляд правильно поступила, что ушла от отца, они были не пара друг другу.

— Почему? — невольно вырвалось у меня.

— Не догадываешься? Моя мать — темная эльфийка, чистокровная. Их роман с отцом привел к неожиданным последствиям — родился я и она решила быть с человеческим магом, но у них ничего не получилось. Люди слишком сильно отличаются от эльфов. Да ты и сама это знаешь, тебе никогда не понять чувств своего муженька, не осознать причин его действий или я не прав? — глотнув вина спросил Кастл.

— Отчего же, я могу понять, далеко не все, но могу, другое дело, что я не могу принять, впрочем тебя я тоже не понимаю.

— Отнюдь. Мне иногда кажется, что ты не только все обо мне знаешь, но еще и умело мной управляешь — нда, видать любовь не совсем затмила ему глаза.

— Я? Тобой? Милый, управлять тобой, себе дороже — усмехнулась я.

— Именно поэтому я уверен, что ты этого не делаешь, Саломея, твое благоразумие родилось раньше тебя — насмешливо произнес убийца.

— Это плохо? — глупый, знал бы ты, что мое безрассудство не то что родилось раньше, оно не один год разменяло, прежде чем я появилась на свет.

— Нет. Но поэтому ты не всегда честна со мной. И не спорь. Да, ты можешь мне перечить в каких-то серьезных вопросах, но по мелочам не пытаешься.

— Кастл, не пойми меня неправильно, но это не благоразумие, это воспитание. Я привыкла с детства идти на компромиссы, не люблю ругаться и не считаю, что мелочи жизни заслуживают такого уж внимания. Тем более, не путай меня с эльфийками, это они пытаются быть наравне с мужчинами. Я же считаю, что сила женщины в ее слабости — ага, как же, сила женщины — в хитрости.

— Ты права, но мне почему-то хочется от этого только сильней тебя спрятать и охранять круглосуточно. Как драконы трясутся над своими богатствами, так и меня тянет иметь свое сокровище всегда при себе…

На этом наш обед и разговоры подошли к концу, Кастл одним движением оказался рядом, поднял меня на руки и понес к кровати. Время на раздумья закончилось. Больше у меня не осталось причин отказывать. И главное, мне это не выгодно.

Я сама потянулась к его губам, сама начала расстегивать его рубашку, но быстро поняла, что в этой партии инициатива не приветствуется. Кастл избавился от одежды, предварительно сгрузив меня на шелковые простыни. Все-таки красивое у него тело. Мощное, сильное, по-настоящему мужское. В голове почему-то всплыла утренняя сцена с Лэадонисом, у того тело тоже очень ничего. Но я быстро выкинула картинку из своей головы и сосредоточилась на ощущениях от ласк Кастла. Если закрыть глаза, то они мне даже нравятся. Он довольно деликатен, одежду снял медленно и целуя каждый кусочек открывающейся взору плоти. Сразу понял, что мое слабое место грудь. Правду говорят, чем она меньше, тем чувствительней. Он вылизывал меня языком, словно животное, медленно и возбуждающе. Я могла только стонать от удовольствия, поэтому момент, когда он оказался во мне, я даже не почувствовала, просто жар в животе стал сильней, а Кастл неожиданно оказался слишком близко. Его движение из плавных и тягучих стали более яростными и интенсивными, я же, будто змея извивалась под ним. Обхватила руками его за шею и сплела ноги на его пояснице. В какой-то момент почувствовал металлический привкус во рту поняла, что укусила Кастла за шею и не просто укусила, а впившись прокусила кожу. Но убийце похоже даже понравилась такая агрессия. Он только сильней прижал мою голову к своей шеи.

— Да… Попробуй меня на вкус, девочка — шептал убийца.

Знал бы он о чем я думала в этот момент. Не единой мысли о Кастле, мне почему-то мерещилась бронзовая кожа и светлые волосы, ниспадающие на лицо, а еще жаркий шепот знакомого голоса зовущий меня: «Саломея… Саломея моя!». Его. Но не здесь и не сейчас. Почему же взрыв удовольствия, что сейчас растекается по телу горчит от мысли, что не его?

— Люблю тебя — хрипло произнес Кастл, откидываясь на подушки.

Его попытка обнять меня и притянуть к себе не увенчалась успехом. Я, знаю, что допускаю ошибку, повернулась на бок, спиной к Кастлу и сделала вид, что задремала. Сама же думала, что надо узнать побольше об этом императорском браке. Что-то тут явно не так.

Сколько прошло времени? Час? Два? Не знаю, зато знаю, что с постели я встала, когда Кастл уснул. Мне надо было убраться отсюда. Немедленно. И я сама не знала почему? Что не так?

Я встала и тихо оделась, также тихо вышла из спальни. Не сомневаюсь, что Кастл проснулся, но он не бросится за мной. В этом я тоже не сомневаюсь. Выход я нашла моментально. Прямо прошла по коридору, никуда не сворачивая и вышла в дверь в самом конце. На улице занимался закат. Уже вечер, все же не так долго я была у убийце в гостях. Плюнув на принципы, остановила первый попавшийся экипаж и направилась домой.

Знаете, меня никогда не били просто так, точней меня вообще никогда не били, особенно те, кого я не считала врагами. Лэадониса я таковым не считала. Но то, что случилось, стоило мне зайти в дом, доказало обратное, Нитрэс мне явно враг.

Он накинулся на меня еще в холле. Сильная оплеуха по лицу, так, что я еле устояла на ногах, схватив меня за руку повыше локтя, он направился на второй этаж. Как я носом ступеньки не сосчитала, диву даюсь до сих пор. Когда за нами закрылась дверь спальни, Лэадонис уже не церемонясь огрел меня кулаком по лицу, я упала, тут же получив пинок в грудь, живот, несколько ударов по ногам и спине. Делал он все это молча, не проронив не звука. Я додумалась только свернуться калачиком, прикрыв голову руками. Да, меня никогда не били так. Это было насилие, унижение и боль. Не знаю, когда он прекратил меня колошматить. Но в один момент я поняла, что осталась одна в комнате. Подняться не могла, да я даже распрямиться не могла. Так и продолжала лежать.

Наверное, это покажется кому-то странным, что я не сопротивлялась, что не пыталась ударить в ответ, так вот, так думать способны только те, кого не били, вот так, дома и не враг. Сложно дать отпор такому человеку, еще сложней если он мужчина.

Под щеку натекло что-то мокрое, не слезы, значит кровь. Мне надо срочно подняться, но почему тело не слушается? Черт! Вот так ситуация. Не знаю, сколько так пролежала, но дверь комнаты хлопнула. Знакомые почти неслышные шаги. Я опять сжалась. Не помогло. Меня подняли и куда-то понесли. Острая боль пронзила все тело, когда Лэадонис опустил меня в ванную наполненную теплой водой. Вещи он даже не пытался снять, просто срезал их ножницами. Я не смотрела на него, я вообще не смотрела. Видимо, удары по лицу были слишком сильные, поэтому глаза уже заплыли и открывать их было больно. В какой-то момент боль победила и я просто отрешилась от происходящего, будто из меня вытащили батарейку отвечающую за мануальные ощущения.

Он мыл меня, обрабатывал ушибы и раны, затем понес еще куда-то, положил кажется на постель. Укрыл, сам лег рядом. Я так и осталась лежать не шелохнувшись до самого рассвета. А потом подумала, что жизнь — говно, но мне нравится в ней не тонуть. Поэтому самое время в очередной раз выплывать…

Глава 19

Один человек сказал как-то: Я — единственное, что у меня есть, следовательно, я себя буду беречь. Но как, черт возьми, как это делать, когда собственная жизнь зависит от благополучия того козла, что меня чуть не убил?! Это дилемма и теорема без решения. Да что угодно! Но ответа все равно нет. Бежать от него? И что потом? Всю жизнь, весьма длинную, как я понимаю, скрываться? Прятаться за каждым углом, завидев подозрительную тень, а потом с радостью понимать, что она принадлежит тебе самому? Что делать и кто виноват? Извечный вопрос. Ну, кто виноват я, допустим, знаю. А вот что делать, понятия не имею.

Я вздрогнула, стоило Лэадонису изменить позу. В постели с врагом, как патетично! Как там говорилось? Минуй нас пуще всех печалей — и барский гнев, и барская любовь. Как раз в тему. Надо же было так сглупить. Я даже не знаю, чем конкретно так привлекла внимание высокородного. Но судя по книжице, что я вчера, кое-как передвигаясь по дому, нашла в библиотеке — императорский брак не заключался так просто. Даже местная элита не могла с бухты — барахты заключить такой союз. Кто-то в подобной паре, если не оба должны чувствовать притяжение, пусть и примитивное вожделение к суженому. Со временем, которое обязательно перерастает в больную одержимость объектом страсти (любовь), особенно, если этот самый объект сопротивляется. Как правило, даже несогласная сторона рано или поздно сдается и наступает мир и покой в такой семейке. Делаем нехитрые выводы — Лэадонис, сам того не подозревая, уж поверьте на слово, питал ко мне больше, чем просто холодное равнодушие. Приходиться признать, что это можно было заметить. Но поскольку, я им совершенно не интересовалась, да и без него было проблем до кучи, то профукала момент, когда у эльфа стала ехать крыша не спеша и шифером шурша.

Возможно, не унижай и не избивай меня, высокородный вполне мог добиться, со временем, взаимности. Не зря же я его представляла, когда кувыркалась с убийцей. Но сейчас, все, чего мне хотелось это отодвинуться подальше от эльфа. Еще лучше вообще оказаться в другой комнате. Лэадонис будто что-то почувствовав моментально проснулся. Его рука медленно и оттого еще более пугающе скользнула к моему лицу. Синяков почти не осталось, спасибо лекарю, подлатали меня знатно еще вчера с утреца. Но тело все равно ныло и тянуло местами. А еще оно помнило удары этих рук, которые сейчас ласково оглаживают кожу.

— Ты такая красивая — неожиданно выдал эльф.

— Ага, но с синюшным «макияжем» была явно лучше — стараясь скрыть страх за сарказмом, хмыкнула я.

— Уже ведь знаешь, про наш брак? — скорей уточнил, чем спросил эльф.

— Следишь за мной?

— Естественно. Ты теперь под домашним арестом. А для твоей безопасности я вынужден приставить охрану. А поскольку ты узнала достаточно, мне теперь не нужно скрывать. Конечно, на публике я себе такой роскоши не позволю, все же ты — человек, но дома мне было бы приятно, если бы ты отвечала взаимностью на проявления чувств.

Мне захотелось рассмеяться. Он действительно идиот, если подразумевает именно то, что говорит. А я не сомневаюсь, что каждое сказанное им слово это тщательно взвешенное решение. Как же это противно!

— Никогда не думала, что повторю судьбу каждой третьей женщины из своего мира — усмехнулась я, отчего заныли губы, все же не до конца зажившие.

— И что это за судьба, позволь поинтересоваться? — ему что, так нравится слушать гадости в свою сторону? Не знаю, но мне определенно нравится говорить их ему.

— Нет ни какого секрета. Наши бабы любят сволочей и мерзавцев, только за таких и выходят замуж. Вот и я не отличилась. У нас даже есть такая поговорка: «Бьет, значит, любит» — наблюдая, как меняется вполне счастливое личико высокородного и становится непередаваемо хмурым, я почувствовала, как стало немного легче.

— Ты спала с другим! Ты мне изменяла! — е-мое, мы сорвались на банальный скандал, дожила.

— И что? Тебя тоже верным мужем не назовешь. Что это меняет? В самом начале ты сам говорил, что я могу жить так, как считаю нужным. А что изменилось теперь? Твое отношение ко мне?

— И это тоже. Да ты ни разу не возразила мне по поводу измен! Тебе ведь было все равно! — вскочил муженек с постели, конечно, ругаться в позе лежа — это как-то слишком ненормально в его понимании.

— С чего ты взял? Просто в отличии от тебя, дражайший супруг, я честно следовала правилам и не лезла в твою жизнь. Допустим, твое отношение и изменилось, хотя это не особо заметно. Но мое — нет! Даже больше, я теперь тебя откровенно презираю и мне брезгливо от одной мысли, что придется быть с тобой до конца дней. Заметь, я тебя не ненавижу, слишком сильное чувство, для такого куска дерьма, как ты! Ну что молчишь?! Ты ведь хотел откровенности — получай! Можешь даже ударить меня снова, похоже, ты только так и можешь качать права — за время своей прочувствованной речи, я не обращая внимание на боль, тоже встала с кровати и не заметила, как подлетев к Лэадонису, выкрикиваю слова ему в лицо.

— Да как ты смеешь — надо отдать ему должное — бить он меня не стал, даже сказать ничего не смог.

— Смею! Я — смею! Думаешь, мне нужна твоя любовь?! Да катись ко всем чертям вместе с ней! Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ты любил меня. Я смирилась с этим браком, согласилась терпеть насмешки со стороны, шла на уступки побольше твоего и что получила в ответ? Унижение? Боль? Пренебрежение? Давай, признай, наконец, что именно ты причина всех моих бед. Хватит, валить вину на любого, лишь бы самому ее не признавать. И еще, Нитрэс, если ты думаешь, что сломал меня, то крупно ошибаешься. Да, признаю, я стала тебя бояться, физически меня корежит от страха, но не психологически, поэтому, как только у меня появиться шанс я отвечу тебе той же монетой. И не думай, что я сбегу. Конечно, я — труслива, но у меня есть достоинство и гордость, от проблем я не бегаю — я их решаю.

Минуту после моей прочувствованной речи стояла напряженная тишина. Мы с Нитрэсом сцепились взглядами и никто первым не хотел отводить глаза. Я понимала, что делаю глупость, но если бы не сделала этого, если бы не сказала, то возможно он бы выиграл и заставил меня позорно покориться. Нет уж! Хватит! Я тоже могу быть упрямой и сильной.

— Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не станешь послушна — вот и все, что он сказал мне, а затем запер спальню на замок. Допрыгалась…

…Раньше, я думала, что время течет слишком быстро, мне его постоянно катастрофически не хватало. Но за эту неделю я поняла, что время, когда сидишь взаперти, не то что течет, оно еле ползет. Мне решительно нечем было себя занять. От планов побега я отказалась почти сразу, пока у меня такая внушительная охрана, дом напичканный охранными чарами и муженек под боком — сбежать невозможно. Я же не Мата Хари, а кому другому просто не под силу выбраться их этой крепости. Даже Кастлу не под силу пробраться ко мне. Да и занят он… Убийством моих врагов. Как не странно к делу он отнесся с полной отдачей, жаль только смерть предателей я не увижу. По-моему я не упоминала еще об этом? После первого же провала миссии они сообща решили от меня избавиться. Неуклюжая попытка, я бы даже сказала ленивая, но тогда убить меня было проще простого, им помешал Дюрэль, а потом проигранная битва забылась потому, что мы выиграли войну. Мне сейчас вспоминать такое уже гораздо легче, перегорело. А когда-то думала, что никогда не прощу и не забуду. Оказывается степень предательства зависит не от ее качества, а от того, кто предает. Будь они мне действительно такими уж друзьями, вряд ли бы так просто забыла это, но они были всего лишь чужаками, от которых ждешь удара в спину. И как бы странно это не звучало, но от Лэадониса я удара не ждала, а зря.

Вздохнув, перекатилась на другой бок. Да-да, уже вечереет, а я все также валяюсь в постели. А что мне еще делать? Сидеть на неудобных пуфиках? Или мерить чопорные платья, что Нитрэс притащил и назвал моим гардеробом? Старые вещи он выкинул, даже мое любимое платье. Поэтому все, что мне остается это лежать в кровати и пялиться в потолок. Поговорить и то, не с кем. Муженек запретил ко мне кого бы то ни было пускать, только служанку, что приносит мне еду. А ведь совсем недавно, все было иначе. Совсем недавно.

От мыслей меня отвлек странный шорох за окном, тихий скрип и порыв свежего воздуха, которым я уже неделю не дышу ворвался в спальню. Я приподнялась с кровати и глазам своим не поверила. У окна стоял Адамант и отряхивал одежду от осколков, рама выбита под чистую и при этом совершенно беззвучно.

— Госпожа, нам надо спешить, если Вы, конечно, хотите убраться из этого дома подальше — ошарашил меня таким вот оригинальным предложением сбежать Адамант.

— Как ты? Хотя, какая разница, минутку, нет, тридцать секунд и я готова — метнулась я к гардеробу.

Единственные штаны, которые обнаружились — от костюма для верховой езды, поэтому пришлось одеваться, как на встречу с конями, ну и пусть, главное — я могу смотаться отсюда. Надо же, как меня все-таки довело заточение. Не раздумывая, я готовая бежать куда угодно и с кем угодно, впрочем, Адамант, то есть, Кай не кто угодно. А еще Нитрэсу орала, что не сбегу — дурость! Я все-таки обычная человеческая женщина, а не мститель в юбке. Не могу я мстить ему, силенок не хватит… Пока что. Быстро покидав кое-какие цацки из кучи шкатулок в карманы, на первое время хватит, я вышла к ожидающему меня нефилиму.

— Все! Я готова — нетерпеливо оповестила я.

Кай улыбнулся, а через секунду я стала свидетелем удивительной и невероятно сюрреалистичной картины. За спиной Кая всколыхнулись крылья. Самые, что ни на есть настоящие, серовато-белые крылья ангела. Ага, только нимба над головой нет, осадила саму себя.

— Госпожа, Вы позволите взять Вас на руки? — довольный моей реакцией, спросил Кай.

— Да — только и смогла ответить я, все еще под впечатлением от крылатого мужчины, конечно, мне уже доводилось видеть нефилимов с распахнутыми крыльями, но то были чужие нефилимы, а это такой знакомый и близкий Адамант.

Он подхватил меня, словно я была пушинкой, а через секунду я видела замок с высоты птичьего полета. А ведь, красивый замок, большой и невероятно печальный потому, что никому ступившему за его порог это еще счастья не принесло. И я могу наконец, покинуть эту груду камней. Взмыть в высь и не думать о земных проблемах. Это прекрасно — парить в облаках.

— Не холодно? — шепнул мне на ухо Кай.

— Немного — призналась я.

— Потерпи…те, мне нужно еще минут пятнадцать, чтобы пересечь границу, а затем поедем на лошадях.

— Куда? — все же озаботилась я своей судьбой.

— В Тайшан — кажется, сегодня мне так и придется быть ошарашенной до конца дня.

— Это же остров Свободы — так называется материк, куда стекались все неугодные люди и нелюди этого мира, даже я предпочла поселиться в человеческом государстве, лишь бы не попасть на остров Свободы.

— Да и там Вы, Госпожа, будете абсолютно свободны — с какой-то радостью оповестил меня Кай.

— Я — практикующий юрист, это моя профессия делать людей свободными, а в месте, где все итак свободны, мне делать нечего — буркнула я.

— Там, есть свобода выбора и воли, но законы никто не отменял. Неписанные законы — основа того места.

— Значит, работка для меня там найдется? — на всякий случай уточнила я.

— Безусловно.

Ну а что еще может быть надо такой, как я?