1000 Первая дочь

Глава 24

Майлин

Старейшин Ишатра я видела впервые, и все же они показались мне знакомыми. Эти огненного цвета одеяния, расшитые золотыми нитями, седые волосы, заплетенные в длинные косицы. Строгие мудрые взгляды. Мне было немного страшно предстать перед ними.

Но это был единственный шанс избежать внимания короля и вместе с тем получить свободу.

- Ты действительно хорошо знаешь миори? - спросил меня самый дряхлый и наверняка самый важный из старейшин.

- Так и есть, Ваше Мудрейшество, - поклонилась я. - Моя мать была родом из Лимба, она и научила меня. Возможно, мое произношение немного отличается от речи коренных жителей той страны.

- Это не самое главное, - успокоили меня. - Главное, чтобы тебя понимали. Чем меньше людей будет посвящено в наш план, тем лучше.

Они так и не рассказали, что именно собирались делать в Лимбе. Даже Алексису и Северусу, королю Озиса.

- Кое-что вы узнаете уже на месте, - сказал главный старейшина. - Прочее останется тайной даже для вас. В этом суть уговора. Вам ведь еще нужны поставки стали Ишатра, не так ли?

Северус скрипнул зубами от злости, но кивнул. Кажется, именно этими поставками его шантажировали старейшины. Ишатр, насколько мне было известно, главный поставщик стали. А своих месторождений в Озисе не было. Вот королю и пришлось согласиться на план старейшин. Даже не зная толком, в чем его суть.

- Отправимся завтра же утром! - объявили старейшины. - И не забывайте, что миссия наша секретна. Ни слова о том, кто мы и куда направляемся.

Алексис дал клятву сохранить план старейшин в тайне, и мы смогли, наконец, покинуть дворец его брата. Выехав за ворота, я вздохнула полной грудью и улыбнулась.

- Надеюсь, что мне больше не придется встречаться с твоим братом, - сказала я Алексису. - У меня озноб по коже от его взгляда. Хочется немедленно вымыться с мылом.

- Это я тебе устрою, - пообещал Алексис в ответ. И, взяв мою ладонь, коснулся ее губами. - Ты держалась с достоинством королевы. Не удивительно, что старейшины Ишатра прониклись к тебе симпатией и согласились взять переводчиком. Я горжусь тобой.

Последнее признание сладкой болью отозвалось в моем сердце. Больше всего я боялась опозорить Алексиса. Ведь он привел к королю рабыню, да еще и попросил дать ей свободу.

Дома нас встречали слуги и воины. Пока Алексис распоряжался насчет сборов и отправки в Лимб, Инда занялась мной. Вместе мы уложили несколько платьев, белье и вещи, которые могут понадобиться мне в поездке. Старейшины предупредили, чтобы наши одежды не были слишком богатыми и не привлекали внимания. Но Инда все же положила в мой чемодан благовония, так преданно любимые всеми женщинами Озиса, и тончайшее нижнее белье.

- Чтобы вы могли предстать перед господином Алексисом в лучшем виде, - хихикнула девушка, заметив мой удивленный взгляд. - Мужчины любят глазами. А мужчины Озиса еще и носом - у них обостренное чутье.

Я не забывала об этом ни на секунду. О пылающем взоре Алексиса. И все еще со страхом ждала того момента, когда Алексис разглядит мое клеймо. Но было уже не так страшно. С каждым новым днем я все больше убеждалась в том, что ему все равно, что было у меня в прошлом. Уже много раз Алексис доказывал, что он человек чести и всегда держит данное слово. Он столько сделал для меня, был обходителен со мною и честен. Мне хотелось отблагодарить его хоть как-то.

Сегодня нам не удалось помыться вместе - слишком много дел было у Алексиса перед отъездом. И даже ужинать мне пришлось в одиночестве. Но вечером, когда он пришел в свою спальню, я ждала его, облаченная в кружевную сорочку до самых пят. В комнате горели лишь свечи в изголовье кровати, создавая приятный полумрак. В нем я чувствовала себя куда увереннее, готовясь выполнить то, что задумала.

- Я надеялся, что ты не спишь, - улыбнулся Алексис, расстегивая рубашку и приближаясь ко мне с грацией хищника. - Снова читаешь?

Я покачала головой. Сегодня мне хотелось обойтись без учебников и действовать так, как подсказывало сердце.

- Устала? - спросил он, заглядывая мне в глаза.

Я снова покачала головой. Конечно, я могла рассказать, как сильно нервничаю и как боюсь не оправдать надежд старейшин. Как все еще вспоминаю сальный взгляд Северуса и содрогаюсь от отвращения к нему. И что лучше я навсегда останусь рабыней Алексиса, чем стану подстилкой короля.

Но всему этому не было места сейчас. В тот момент мне хотелось только одного: дарить наслаждение и получать его взамен.

- Нисколько, - не соврала я. - Хочешь, помогу тебе раздеться?

Он кивнул и широко развел руки, показывая, что готов полностью довериться мне. Я сняла с него рубашку, провела руками по мощному торсу, прикрыв глаза от удовольствия. Его соски затвердели под моими ладонями. Заметная выпуклость на брюках подсказала, что я на верном пути. Но я не торопилась раздевать Алексиса полностью, решив немного поиграть с ним. Прядью своих волос я провела по его шее, по груди. Он засмеялся от этой щекотки и хотел было обнять меня. Но я мягко отвела его руки:

- Ты все еще в одежде.

Прядью волос прошлась по его груди, обрисовала соски. Я повторила это же жест языком, оставляя на коже Алексиса влажный след. Его шумный вдох стал мне наградой за смелость. Продвигаясь ниже, я опустилась на колени. Развязала штаны и пощекотала живот прядью волос. И снова провела по этому следу языком, очертив им пупок.

- Продолжай, - разрешил Алексис хрипловатым от возбуждения голосом. - Ты определенно делаешь успехи в искусстве раздевания. Пожалуй, я теперь каждый день буду прибегать к твоим услугам.

Алексис

Эти ее игры доставляли мне небывалое наслаждение. Сегодня Майлин была такой смелой и открытой, я с радостью отдался во власть ее нежных рук и шаловливого язычка. Кто бы мог подумать, что такие прикосновения могут доставить такое удовольствие?

Действия Майлин выдавали ее неопытность, но все же были невероятно эротичными.

Мне нравилось все, что она делает. Как говорит, ходит, даже дышит. Мне вдруг стало жизненно необходимо, чтобы она была всегда рядом. А до встречи с ней я и не подозревал, будто в моей жизни чего-то не хватает. Как же скучно я проводил дни и ночи прежде. Было столько женщин, но ни одна из них не оставила следа в моей памяти. А Майлин...

Я представить не мог, что мы можем расстаться. Она стала необходима мне как воздух. А ведь сегодня я едва не потерял ее. Северус, мой брат и король, возжелал ее. И это неудивительно: даже в закрытом платье она выглядела самим совершенством.

- Позволь, я сниму с тебя это... - жарко прошептала она и помогла мне избавиться от брюк.

Я стоял перед ней обнаженный, с гордо выдающимся вперед членом. И ждал ее ласки, как бездомный пес, подобранный доброй хозяйкой. От одной мысли о том, что Майлин совершенно осмелеет, я едва не терял рассудок.

- Что же ты остановилась? - спросил я. - Тебе не нравится то, что ты видишь?

Майлин склонила голову, и ее шелковистые волосы коснулись моего напряженного члена. Полагаю, она сделала это специально, проверяя мою реакцию. Ее задумчивый взгляд и таинственная полуулыбка заставляли меня нервничать. Нет, я никогда не сомневался в собственной мужественности. Но для Майлин хотел быть вдвое сильнее, втрое горячее и отважнее. Стать самым желанным для нее мужчиной, надежным защитником - вот моя главная задача.

Но пока я мог доказать ей свою преданность только одним способом.

Боги, какого усилия мне стоило стоять спокойно и не коснуться ее. Меж тем тело мое ломило от желания. Было бы так просто подхватить ее, бросить на кровать и накрыть собой. Войти в ее нежное шелковистое лоно и снять невероятное возбуждение, двигаясь резко, толчками.

Но я остался стоять на месте, позволяя Майлин и дальше исследовать меня.

- Мне очень нравится, - прошептала она.

Темная мягкая прядь ее волос прошлась по всей длине моего члена - так щекотно и в то же время возбуждающе. И снова этот загадочный взгляд. Малин ждала, что я попрошу ее о продолжении? Да я готов был молить ее о том, чтобы она продолжила эту сладкую пытку.

Она склонила голову, и ее роскошные волосы скрыли действо от моих глаз. Я запустил в них руки и раздвинул эту темную массу, чтобы она не загораживала мне обзор. Я должен был это видеть.

Кончик розового язычка Майлин неуверенно коснулся головки, и я с шумом втянул в себя воздух. Движения ее были осторожными, но такими манящими. Один выпад бедрами, и я мог бы полностью погрузиться в ее нежный ротик. Но это могло напугать Майлин и заставить отстраниться. Оттого я терпел, сдерживая рвущиеся из груди стоны. Боль и наслаждение смешались воедино, заставляя забыть о реальности.

Она сделала языком круговое движение, и подалась вперед. Я вошел не слишком глубоко, но даже этого хватило, чтобы почувствовать себя на седьмом небе от счастья. Еще мгновение, и я кончил бы, совершенно потеряв рассудок от ее ласк.

Но вот Майлин подняла голову. Освобождая меня от сладкого плена, и, блаженно прикрыв глаза, призналась:

- На вкус ты солоноватый, как море. И такой твёрдый и горячий, словно камень, прогретый солнечным светом.

Терпеть дальше я не мог. Настал мой черед распалить Майлин так, чтобы она молила о продолжении.

- Иди ко мне, - позвал я ее.

Она поднялась и покорно приникла к моей груди. Теперь мой член упирался в ее мягкий плоский живот, и это было невыносимо. Я поднял ее на руки и, уложив на кровать, приник к ее губам в жарком поцелуе. Сначала он был легким, манящим. Я дразнил ее легкими прикосновениями языка, совсем как она недавно. Но каждый раз, когда она хотела продолжить, отстранялся.

Стон разочарования и одновременно желания вырвался у Майлин. Она прикусила мою нижнюю губу, будто в отместку за то, что я решил раздразнить ее.

- Ах ты, маленькая хищница! - восхитился я.

Настала пора избавить ее от лишней одежды. Майлин приподняла бедра, помогая избавить ее от сорочки. Глаза ее полыхали страстью. Она прогнулась в спине, словно подставляя свою пышную грудь для поцелуев. Вершинки ее стали твердыми, манящими, точно вишенки на сливочном торте. Я не мог не попробовать их на вкус.

Майлин приподнялась и потерлась об меня всем телом, моля о продолжении. Забросила одну ногу мне на бедро, и мой волосатый живот встретился с ее гладким. Член уперся во влажный вход. Сил на сопротивление не осталось.

Очень медленно, словно все еще имею дело с девственницей, я вошел в нее. Погрузился до конца и снова вышел. Майлин закинула вторую ногу мне на бедро, обхватила руками плечи и подалась вперед, прижимая к себе как можно крепче. Она будто требовала, чтобы я потерял над собой всякий контроль, взял ее неистово и страстно. Ее глаза были широко раскрыты, Майлин наблюдала за мной, словно боясь пропустить нечто важное. Острые ноготки царапали кожу на моих плечах, но я совершенно не чувствовала боли. Я хотел заполнить ее всю, довести до самых вершин экстаза.

Время будто замерло для нас обоих. Осталась только эта кровать и два тела, жаждущие слиться воедино.

Майлин прикусила нижнюю губу и, откинув голову, закрыла глаза. Она была близка к пику наслаждения и звала меня за собой. Я вонзался в ее нежный вход, чувствуя, как с каждым толчком она становится все более горячей и влажной. Дрожь волной пронеслась по ее телу, внутренние мышцы Майлин туго обхватили меня. Ее почти победный крик - и я отпустил себя. Разрядка настигла нас почти одновременно.

Но мы еще долго лежали, не в силах разомкнуть объятия. И лишь ближе к рассвету я вспомнил о противозачаточной процедуре. Провел рукой по животу Майлин и нахмурился. Я не помнил, делал ли это вчера.

А ведь прежде никогда не забывал о подобных вещах.