13 уровень

Глава 15 Золотой город

Выйдя из кофейни, Уно подивился изменившейся обстановке. В какой-то момент, отдав внимание разговору, он перестал следить за окном. Из-за этого возникло ощущение контрастного перехода.

К жаре и палящему солнцу добавилась духота. Рынок обезлюдел, на смену покупателям пришёл гужевой транспорт. В него, параллельно разбирая навесы, торговцы и их помощники спешно грузили оставшиеся товары. Вереницы уже загруженных телег тянулись в стороны боковых улиц. Лишь в том направлении, на которое указал ему Антон, транспорт отсутствовал.

Не видя смысла на рынке задерживаться, молодой человек направился в сторону отмеченной Антоном улицы. Вокруг царил настоящий «пир для глаз». Крутя головой по сторонам, он жадно разглядывал допотопный транспорт и запряжённых в него животных. Разогнанное тонизирующим напитком сознание начало выхватывать пропущенные ранее детали. Кроме вытянутых лиц и непривычных прямых носов, местные имели тёмные волосы. До определённого возраста мужчины начисто сбривали бороду и усы, а после, наоборот, отращивали их, выбривая голову.

Дойдя до нужной улицы, Уно с удивлением увидел расположенный за ней зелёный мир. Точнее, улица являлась не столько улицей, сколько проходом между двумя домами-стенами.

Не сразу поверив увиденному, он, опасливо избегая прохожих, в этот мир направился, завороженно остановившись у его границы.

За стеной начинался бескрайний зелёный парк. Пожалуй, ему просилось определение «водный». Обширные острова зелени разделяло великое множество каналов с несчётным количеством перекинутых через них мостов. И куда бы наблюдатель не направил взгляд, он находил поднимающиеся из-за деревьев громады причудливых храмов. Напоминающие минареты белоснежные строения окружали кольца высоких белых башенок, а позолоченные купола и скаты изогнутых крыш слепили глаза отражённым солнцем.

Но, что самое удивительное, в отличии от рынка здесь было прохладно и свежо. Возможно, благодаря воде и зелени, в чём сразу же возникали некоторые сомнения. Дело явно было в другом. Слишком уж разительным был переход между прохладными узкими улицами, знойной рыночной площадью и мягким климатом внешнего мира.

Ведомый догадкой, молодой человек обернулся и посмотрел вверх, почти сразу убедившись в верности своего предположения. «Чудо» оказалось рукотворным и имело техническую природу.

Так называемый Храмовый город прикрывала высокая каменная стена. Она не только уходила в стороны насколько хватало глаз, но и с вершины её ввысь устремлялась полупрозрачная пелена силового барьера. Постепенно рассеиваясь и тускнея, барьер уходил в высоту на несколько сотен метров.

Следовал вывод, что так называемый «оплот» защищал текущую местность от безводной пустыни. Узкие улицы освещались и охлаждались искусственно. А вот с большими площадями доступные жителям технологии не дружили, отчего покинутый рынок выдавал климатическую суть.

Наконец, вдоволь наглядевшись и навыдумывав объяснений, Уно неуверенно ступил на парковые дорожки. Внутри его всё более разгорались восторг и любопытство, охлаждаемые, однако, пониманием сложившейся ситуации. Ситуация выходила неоднозначная.

Он один в незнакомом городе, без денег, знаний и с целой кучей проблем. Про лимит времени так вообще не хотелось думать. Сколько у него осталось? Вроде бы, тридцать пять дней. А что дальше? А дальше, он либо этот мир покинет, либо умрёт. Если подумать, ограничение по времени — главная сложность Первой ступени.

Мрачные мысли очень скоро вытеснили окружающие красоты. Выдав себе оправдание, что местность всё одно необходимо изучить, Уно принялся бесцельно бродить по мощёным дорожкам, часто останавливаясь на гребнях мостов. Очень скоро выяснилось, что закованные в камень водные каналы служили транспортными артериями, по которым обильно сновали узкие загруженные припасами лодки. Ведомые мужчинами в синих или серых одеждах, они направлялись к стене Оплота, исчезая в полутёмных каменных тоннелей.

Подходил он и к белоснежным дышащим архитектурным совершенством храмам, не решаясь ступить на их устланную бело-голубым камнем территорию. Но не потому, что было нельзя. Занимаясь праздношатанием, он не забывал о необходимость найти некое, предназначенное для Пробуждённых место.

В какой-то момент молодой человек приметил подобие водного хаба. Довольно большое, метров сто на сто озеро объединяло множество каналов. Но в первую очередь привлекало не это. Через озеро был перекинут большой широкий мост. Он выглядел высоким и с него, теоретически, появлялась возможность хорошенько оглядеться, преодолев взглядом зелёные насаждения и высокие ряды плотных кустарников.

Ещё издалека Уно разглядел, что на мосту сидело с десяток мужчин в тёмно-синих халатах. Они, как оказалось, были погружены в занятие, с которого началось его путешествие, а именно, рыбачили.

Рыбаки, однако, оказались не единственными привлечёнными озером людьми. Имелись у них соседи, вызвавшие у молодого человека множество вопросов.

Стоит отметить, что сейчас на территории города-парка было безлюдно. За исключением лодочников и редких садовников в серой одежде Уно встретил на своём пути всего несколько человек.

У моста же людей имелось в достатке и люди эти показались ему необычными. Большинство из них носило белую одежду, не являясь при этом пробуждёнными. Некоторые сидели на циновках, а некоторые, по весьма печальным причинам, пользовались поддерживающими тело приспособлениями. Без приспособлений было никак, ведь отмеченные люди являлись калеками, не имевшими рук или ног.

Не все присутствующие столь непоправимо пострадали от жизни. Сидели у моста трое глубоких стариков и пара вполне здоровых на вид мужчин. Одетые в жёлтые халаты, мужчины сосредоточенно медитировали. Нашлась здесь и женщина с выплаканными от горя глазами.

Не решаясь подойти, молодой человек пытался понять, чем все эти люди занимаются. Наконец он вспомнил рассказ учителя о том, что раньше, очень давно, некоторые люди просили милостыню. Вроде бы их называли нищими. Похоже, здесь происходило нечто подобное. Смущало лишь полное отсутствие источника милостыни: утопавшие в зелени дорожки были безлюдны.

Рассудив, что пялиться на убогих незнакомцев занятие бестактное, Уно торопливо зашёл на мост и направился к его центру. Ощущая на себе недовольные взгляды белобородых стариков с длинными тонкими удочками, он добрался до середины моста, оказавшись в самой высокой его точке. Увы, практического результата проделанное не принесло. Вокруг, насколько хватало глаз, виднелись всё те же каналы, зелень и массивные тела белоснежных храмов. И ничего кроме. Разве что под мостом, мешая рыбакам, сновали юркие остроносые лодки.

Чуток приуныв, молодой человек поднял взгляд на припекающее солнце. Судя по его положению, время подбиралось к полудню.

— Гарето эрлмитаро. То но. Самогор томиро…

Обернувшись в сторону источника голоса, Уно встретился взглядом с одним из рыбачивших стариков. Первым делом предположив, что от него требуют с моста убраться, он, однако, не увидел на лице старика враждебности или раздражения. Похоже, тот лишь желал что-то ему втолковать.

Подтверждая догадку, старик мотнул головой в противоположную сторону моста.

— Самогор томиро, — повторил он, дополнив кивок жестом руки.

Мол, иди прямо, а потом налево.

Посмотрев в предлагаемом направлении, молодой человек не увидел и намёка на что-то нужное. Сплошная пронизанная водными артериями зелень.

Оценив недоверчивый вид собеседника, старик вздохнул и вытащил снасть из воды. Сделав это, он принялся сноровисто сматывать и разбирать свою длинную удочку. Она, как оказалось, состояла из пяти стыкующихся секций.

Не успел Уно сполна осмыслить происходящее, как ему вручили разобранную удочку и сложенный стул.

Избавившись от лишних предметов, старик схватил уходящий вниз шнур, за который вытащил из воды небольшой сетчатый садок. В садке серебристой массой мельтешили небольшие вытянутые рыбки, среди которых возмущённо копошился то ли угорь, то ли большая змея. Подождав пока с садка стечёт вода, пожилой рыболов передал его ничего не понимающему молодому человеку.

— Гриримар томар. Самогор мис томиро, — собравшись, скомандовал старик и кивком головы поманил за собой превратившегося в носильщика Уно.

Прикинув возможные перспективы, молодой человек направился следом. Имелся шанс, что его выведут в нужное место. Ну а если нет? Не беда, поможет пожилому человеку, всё одно шляется без дела.

Идти пришлось не то, чтобы далеко, но туда, куда сам Уно добрался бы не скоро. Удалившись от стены примерно на полкилометра, старик вывел его на широкую мощёную дорогу. Здесь, в отличие от парковых дорожек, по тротуару сновали прохожие, а мимо то и дело проезжали пассажирские коляски, телеги, фургоны и даже закрытые экипажи. Тянули их не только уже знакомые верблюды, но и похожие на больших ослов длинноногие животные.

Выйдя на дорогу, спонтанный провожатый повернул налево, после чего минут двадцать шагал по тротуару далеко не старческим шагом.

Перейдя через очередной мост, еле поспевающий за ним Уно наконец узрел вероятную цель своего поиска. Справа от дороги водный парк уступал место компактному кварталу. Этакому городку вклиненному в зелень. В отличие от прочей архитектуры, дома его составлявшие выглядели почти привычно. Пожалуй, они напоминали среднего размера загородные особняки. Построенные из неприметного серого камня, их покатые крыши покрывала тёмно-зелёная черепица. В общем, занимайся Уно случайным шатанием, нашёл бы данное место не скоро.

Резко остановившись, старик взмахнул рукой. Поймав его жест, ведущий пустую пассажирскую коляску возница резко осадил ездовое животное.

Стоило этому произойти, как пожилой рыболов забрал у Уно складной стул, удочку и садок с рыбой. Загрузив всё перечисленное в подъехавшую коляску, он запустил ладонь за отворот халата и достал из внутреннего кармана горсть разноцветных шариков. В общем, тех самых, которые местная валюта.

Выбрав из горсти серый шарик, старик передал его молодому человеку.

Расплатившись, он указал на скопление домов, сел в коляску и, что-то скомандовав парню-возничему в голубом халате, укатил в неизвестном направлении.

Оставшись один, Уно приободрился и обрадовался.

Приободрился он потому, что, очень вероятно, его привели именно туда, куда требовалось.

А вот причиной радости послужили физиологические обстоятельства. Ему как-то очень сразу захотелось в туалет. Притом сильно. Молчавший с самого утра мочевой пузырь резко возмутился, потребовав себя опустошить. Домики давали перспективу это сделать.

В принципе, разбитый вокруг парк также выглядел подходящим, из-за наличия рядов кустов. Но что-то молодому человеку подсказывало, что предупреждение Антон озвучил не зря. По окружающей чистоте и ухоженности явственно следовало: облегчаться где попало в этом месте не принято.

Подгоняемый нуждой, Уно поспешил в сторону строений. «Городок» выглядел ухоженным, но безлюдным. Пробуждённые, которых он ожидал здесь увидеть, отсутствовали, да и вообще людей не наблюдалось. Зато почти сразу советы Антона обрели практический смысл. Над входом в часть зданий действительно имелись вывески строго двух цветов. Фиолетовые и бежевые. На одной из таких светлых вывесок, среди прочих, имелось слово на русском языке: «Гостиница».

Открыв массивную деревянную дверь, молодой человек вошёл внутрь приглянувшегося здания и оказался в небольшом уютном холле. Оглядевшись, он первым делом встретился взглядом с сидящим в кресле мужчиной средних лет. Оторвавшийся от книги незнакомец выглядел приветливо, но отстранённо.

Покрутив головой по сторонам, Уно приметил две двери, короткий коридор и уходящую на второй этаж лестницу. Похоже, перед ним действительно была небольшая гостиница.

Почувствовав приближение к цели, мочевой пузырь напомнил о себе особенно настойчиво.

Поклонившись мужчине в кресле, Уно выпалил сказанные Антоном слова:

— Ага доро мито пердалено!

Закрыв книгу, мужчина приподнял уголки губ в едва заметной улыбке, после чего на хорошем русском языке произнёс:

— Если маленькая обезьянка хочет обосраться, я ни в коем случае не собираюсь ей в этом препятствовать. «Маленькая обезьянка» может пройти вон за ту дверь, после чего сделать своё «обезьянье дело».

Услышанное молодой человек переваривал секунд пять. В первые секунды ему показалось, что над ним издеваются, но это, похоже, было не так. Издевался над ним кое-кто другой.

«Антон! Вот же сволочь!» — простонал про себя Уно, осознав после, что недовольство следует отложить на потом.

Поклонившись ещё раз, он бросился к указанной двери.

В голове возникло разумное предположение, что происходящее — побочный эффект выпитого им тонизирующего чая. И что Антон о данном свойстве напитка отлично знал, отчего затронул туалетную тему и закинул в его голову «обезьянку».

В холл Уно вернулся счастливым и набравшимся опыта человеком. Особой обиды на Антона не было. В интернате он во множестве проходил через подобные унижения и сам являлся их творцом. Более того, подобные розыгрыши до известной меры одобрялись преподавателями.

Стоило ему из туалета выйти, как мужчина в кресле вопросительно произнёс:

— Ты решил оставить у меня свой сертификат или ограничишься лишь «даром маленькой обезьянки»?

— Какой такой сертификат? — не понял молодой человек.

Стоило ему выразить непонимание, как на лице сидящего в кресле хозяина возникло неподдельное удивление. Он хотел было что-то сказать, но, замолкнув на полуслове, принялся внимательно разглядывать гостя. Не найдя того что искал, он с нотками неверия спросил:

— Ты ведь встречался с Проводником духа?

Не желая врать, точнее, не видя во лжи конкретного смысла, Уно честно ответил:

— Нет, меня, минуя Зеленый храм, перенёс сюда Хранитель.

Мужчина в кресле взглянул на него по-новому, принявшись изучать взглядом чешуйчатую броню.

— Да, и как же этого Хранителя зовут? — без скептицизма спросил он.

— Альтермитер… — произнёс Уно.

Как ни странно, но в этот раз имя дракончика произнеслось нормально.

— Хм, любопытно, — пробормотал хозяин.

— Вы с ним знакомы? — удивлённо спросил молодой человек.

— Ты правда считаешь, что Хранителю есть до меня какое-то дело? — став если не приветливее, то точно проще, хмыкнул мужчина в кресле. — Но да, как посвящённому, мне дозволено знать его имя. Почти все местные из тех, кто плотно общается с Пробуждёнными — посвящённые. Мы приглядываем за вами, — размыто пояснил он.

— А вы мне поможете? — вспомнив слова Юлы о «волшебных свойствах» имени Хранителя, нашёлся Уно.

— Чем это, интересно, я должен тебе помочь? — с лёгким скептицизмом поинтересовался мужчина.

— Информацией.

— Хм, с информацией проще. Отвечу в рамках разумного. Спрашивай, — пожал плечами хозяин.

Уно обрадовался, подумав, что ему определённо везёт.

— Вы говорили о каком-то сертификате? — для начала спросил он.

— Сертификат — промежуточная награда от Проводника духа, — принялся объяснять мужчина. — Не особо ценная, но в ситуации Пробуждённых полезная. Его можно на выбор обменять либо на бесплатное проживание и еду в гостинице вроде моей, либо на полный комплект снаряжения в одном из находящихся радом магазинов. Или-или. Соответственно, если выберешь снаряжение, за проживание придётся платить. Ну и наоборот.

— К вам не заходил высокий крепкий чернокожий парень? Его зовут Дурус. Он скорее всего был один и у него хорошая броня. Чёрная, усиленная металлическими накладками.

— Пробуждённые появлялись, были среди них и «дети ночи», — чуть подумав, ответил мужчина. — Но те, что приходили, поменяли свои сертификаты на снаряжение. Судя по всему, сразу же отправились за город. Большинство из вас не торопится с обменом, — решил пояснить он. — Насколько я знаю, сейчас пробуждённых в городе около сотни, но почти все они прибыли относительно недавно. Ещё не настолько оголодали, чтобы расстаться с сертификатами. Ищут варианты, тянут до последнего. Дня через два потянутся. В общем, ответ на твой вопрос — нет. Чернокожий парень в хорошей броне в квартале не появлялся. Но, так и быть, в честь твоей связи с Хранителем я постараюсь что-нибудь выяснить. Приходи к вечеру.

— А вы не позволите мне у вас переночевать? — с надеждой спросил Уно.

Мужчина покачал головой.

— Относительно пробуждённых действуют строгие правила. Выдумали их не мы, но вот отвечать за их невыполнение как раз-таки нам. По этим правилам наблюдатели вроде меня не должны что-либо давать вам даром. За исключением информации, конечно. С этим проще. Но, если у тебя есть какие-либо ценные предметы, я готов купить их у тебя за достойную цену.

— А сколько стоит золотое ядро? — вспомнив что он, в общем-то, состоятельный парень, оживился молодой человек.

— В этом городе никто не купит у тебя золотые или серебряные ядра. Это, первое — запрещено, второе — мы всё одно не можем их использовать. Но если ты принесёшь мне обычное — чёрное ядро, я с удовольствием его у тебя куплю. Одно ядро — три дня жизни в гостинице.

— А артефакт? — решившись, Уно достал с пояса развоплощающий артефакт.

Удивлённо приподняв брови, хозяин привстал в кресле и протянул в сторону гостя руку. Переборов страх остаться с пустыми руками, Уно, подойдя ближе, передал ценный предмет.

Покрутив артефакт в руках и оценив уровень заключённой между стёкол «золотой ртути», мужчина вернул его владельцу.

— Вырученных за него денег хватит для оплаты жилья и покупки духа-переводчика. И не только для тебя, но и ещё для двоих человек.

Ответ приободрил, вот только расставаться с предметом способным сохранить жизнь и дать весомое преимущество в бою пока не следовало. По крайней мере до момента, пока он не найдёт Дуруса и Алису. Если верить Хранителю, лишь покинув Первый уровень вместе с ними, он имел шанс обрести «хорошую судьбу».

— А на сколько хватит этого? — достав из отделения пояса полученную от старика серую бусину, спросил Уно.

— На кусок хлеба и стакан воды, — взглянув на шарик, коротко ответил мужчина.

Уно задумался. Напрашивалось предположение, что Юла с Грегом сюда ещё не добрались, пусть он конечно же спросит о них хозяина. Также стоило узнать, где находится «Подземелье у мутного ручья». Информацию о Дурусе ему обещали к вечеру и её получение приоритетно.

— Если я прямо сейчас пойду за город охотиться, я успею вернуться до вечера? — спросил молодой человек.

Услышав вопрос, мужчина в кресле посмотрел на него с сочувствием.

— Ты, как я вижу, не особо информирован об окружающих реалиях. Если поторопишься и, выйдя за Оплот, отправишься в пустыню, может что-то и успеешь. Хотя куда более вероятно, досыта поедят пустынные твари. Если же пойдёшь в сторону «Покинутого города» и окружающих его лесов, к вечеру разве что увидишь пригород. Чтобы полноценно поохотиться и вернуться до темноты, выдвигаться необходимо ещё до рассвета. Но ни это главное. Тебе жизненно важно объединиться с другими пробуждёнными. Охота в одиночку — малоперспективное и неоправданно опасное занятие.

В этот момент в голову молодого человека пришла мысль, что ему, строго говоря, не обязаны всё это рассказывать, но рассказывают. Испытав чувство благодарности, он поклонился хозяину.

— Спасибо вам.

Оценив жест, мужчина улыбнулся.

— Прежде чем я задам вам ещё несколько вопросов, — замялся Уно. — Могу я попросить… Вы бы не могли дать мне чем писать и дощечку или лист плотной бумаги. Хотя бы на время.

Произнеся это, он очертил руками примерный размер планируемого «транспаранта».

— Зачем тебе это? — поинтересовался хозяин.

— Ну, так как денег нет, но они нужны, пойду просить милостыню, — пожал плечами молодой человек.

Мужчина в кресле нахмурился.

— Относительно сбора милостыни в Золотом городе действуют строгие правила, но на чужаков вроде тебя они не распространяются. Хм, почему бы и нет, попробуй. Задумка очевидная, но я, как ни странно, не помню, чтобы кто-то из пробуждённых пытался её реализовать.

Анализируя свое прошлое при помощи прояснившегося сознания, Уно понимал, что обучение в специнтернате в том числе ставило цель подавить его чувство собственной значимости. Убрать сковывающую ум гордыню и нерешительность. Но тут же, всё было построено так, чтобы сохранить необходимую толику самоуважения. На детей, которые в какой-то момент становились готовы вообще на всё, преподаватели временно навешивали статус изгоев, всячески поощряя их унижение и ущемляя права.

Рафинированно вдалбливаемая в их головы формула выглядела так: «Люди, не ценящие себя, не ценятся никем. А люди, имеющие завышенную самооценку, остаются ни с чем».

Именно благодаря полученному опыту, Уно не чувствовал себя совсем уж неуютно. Но и нельзя было сказать, что любопытные взгляды прохожих не вызывали у него желания скомкать полученную картонку и убраться подальше от моста.

На практике оказалось, что Храмовый город — весьма оживлённое место. Просто жители стягивались в него к вечеру. Мощёные дорожки заполнились людьми в разноцветных одеждах. Появились уличные торговцы, громкими криками предлагающие купить разнообразные лакомства. Последние пользовались спросом у детей всех возрастов, которых родители во множестве вывели на вечернюю прогулку. При этом особенно привлекали внимание Уно подростки в зелёных рубахах. Судя по прохожим, надевать голубой халат молодым людям дозволялось лет с шестнадцати — семнадцати. Как итог, кучерявые подростки явно комплексовали по поводу своей детской одежды. Стараясь держаться подальше от родителей, они всем своим видом демонстрировали независимость и солидность. Почти все они, замечая своего инопланетного сверстника, проявляли к нему неподдельный интерес, силясь разобрать, что там такое написано на картонке в его руках. Жаль только, дальше интереса дело не шло.

Хозяин гостиницы, с которым молодой человек проговорил больше часа, проявил к его задумке неожиданный интерес. Он не только снабдил его карандашом и похожим на картон желтоватым листом, но и на время одолжил блестящую металлическую миску. И, что интересно, на просьбу написать на листе прошение на местном языке, было отвечено категорическим отказом.

Как итог, Уно долго думал, что бы на листе написать. А может нарисовать, с чем у него имелись некоторые проблемы. Было решено остановиться на написании. Поддавшись неожиданно проклюнувшемуся чувству юмора, на одной стороне полуметрового квадрата он русскими буквами вывел любимое дедом выражение: «Дайте попить, а то так кушать хочется, аж переночевать негде». Впрочем, имелись сомнения что хоть кто-то из местных сможет его прочитать.

С этим листом он сейчас и сидел, протиснувшись между стариком и медитирующим монахом в жёлтых одеждах.

Примерно через час сидения выяснилось, что мост несёт не только декоративную роль. Со стороны дороги к нему подъехала гружёная мешками телега. Возница в синем халате завел её на середину моста, после чего рабочие в серых одеждах принялись сыпать в воду их содержимое. Стоило им начать это делать, как вода внизу вскипела серебром. Тысячи приплывших на кормёжку рыб торопливо набивали свои маленькие желудки.

Похоже, рыбу в каналах не просто подкармливали, а целенаправленно разводили. Заодно из увиденного следовало, что получать рыбные ресурсы на халяву дозволялось лишь старикам. Пожилые обладатели тонких удочек появились не только на мосту, но и на каналах, по которым к вечеру перестали сновать гружёные лодки.

А вот состав нищих, как ни странно, не изменился. Он состоял из всё тех же калек в белых одеждах, пары медитирующих в позе лотоса мужчин и нескольких «цветных» местных. Всего Уно насчитал у моста двадцать человек просящих милостыню.

«Конкурентам» подавали щедро и часто, а вот Уно «монета не шла». Но и назвать занятие бесполезным было никак нельзя. Два серых шарика он за час получил. Оба бросили в миску любопытные дети, которые прежде указывали на него рукой, настойчиво требуя разъяснении от родителей. Мол, что это за такой странной внешности человек с «поломанным носом и сплющенной головой». Да ещё и в броне. Родители в свою очередь охотно объясняли. Две пары снабдили чад мелочью с целью «голодающего головореза» поддержать.

Группу Пробуждённых из трёх человек Уно заметил издалека. Пробуждённые выглядели «свежими» и обделёнными как решительностью, так и удачей. В одной лишь стартовой одежде и самодельными сумками через плечо, они понуро шагали по парковым дорожкам. Периодически останавливаясь, они совещались и крутили головами по сторонам. Видать искали «Квартал чужаков», в который столь удачно попал сам Уно.

У незнакомцев имелись все шансы с молодым человеком разминуться, но сыграла их вынужденная внимательность. А может взгляд привлекла светлая табличка. В какой-то момент один из пробуждённых, а состояла группа из двух парней и одной девушки, указал рукой в направлении моста. Посовещавшись, троица сменила направление и направилась к мосту. Подойдя, они нерешительно остановились метрах в десяти, принявшись с удивлением разглядывать собрата по пробуждению.

Уно сохранял спокойствие. Утренняя неуверенность прошла, да и Мидао, так звали хозяина гостиницы, подтвердил слова Антона о том, что днём никто не станет на него нападать. А если и станет, то лишь от большого недостатка ума в голове. А вот ночью сложнее. Если недоброжелатели найдутся, устраивать в городе крики, возню и потасовку даже ночью они, скорее всего, не рискнут. Но вот подло выпущенную стрелу никто не отменял. Особенно когда спрятать улики легче лёгкого. Отозвал теневое оружие и нет его.

Как следствие, сейчас Уно без особого интереса разглядывал интернациональную группу из трёх человек. Девушка имела европейскую внешность, парни восточную. Один из парней был худ и смугл, что указывало на принадлежность к индоевропейской конгломерации. Наконец, наглядевшись, они решились подойти.

— Ты вообще кто? Из «замены» что ли? — подойдя, поинтересовался высокий, азиатской внешности парень.

— Не стоит тратить на него время. У этого глупца нет гордости дворянина! — с плохо скрываемым отвращением разглядывая калек, высокопарно заявил смуглый молодой человек.

Азиат, однако, оказался проще и практичнее своего смуглого товарища.

— Гордость — гордостью, а хорошее снаряжение он в отличии от нас достал, — осадил он индуса. — Друг, мы понимаем, что жизнь здесь не сахар, но ты бы завязывал с попрошайничеством. Если информация об этом твоём занятии дойдёт до СКП, твоим родителям порежут статус. Можешь объединиться с нами. За сертификаты мы собираемся взять снаряжение, а твой можно пустить на еду и жильё. Хватит на первое время.

Из сказанного Мидао Уно знал, что с обменом возможны варианты. Например, за один сертификат можно взять жильё и съестные припасы на несколько человек, но только в меньшем количестве и на более короткий срок. Также могло показаться, что, в отличии от снаряжения, без еды и жилья можно было протянуть. На практике подобное решение работало плохо. С едой за городом было почти никак, а за бродяжничество могли арестовать и заставить несколько дней убирать песок. После правда давали денег, но из-за недостатка времени обмен выходил очень так себе. И, что особенно важно, в «ценник» гостиницы входила медицинская помощь, которая после вылазки за город нередко требовалась.

— Что такое СКП? — наблюдая как очередное «зелёное чадо» с большим интересом разглядывает пробуждённых, спросил Уно.

— Ты придуриваешься что ли? — возмутился жилистый индус. СКП — Служба контроля пробуждённых. В ней работает мой дядя! — гордо заявил он.

— Понятно, — сделав вывод, что новая бусина ему не светит, понуро ответил Уно.

Эта его реакция троицу поразила.

Вдруг светловолосая красивая девушка, которая ранее молчала и внимательна разглядывала «попрошайку», переменилась в лице. В глазах её возникло понимание, сменившееся самым настоящим ужасом. Схватив парней за рукава, она бесцеремонно потащила их в сторону.

— … это незаконный!…,…не связываться……надо убить… — донеслись до Уно обрывки её шептания.

Осознав сказанное, парни принялись кидать на Уно поражённые взгляды, словно увидели мифическое существо.

— … тупой простолюдин……знаю, что делать……для начала прощупаем… — взяв инициативу, зашептал индус.

Уно заволновался. Опыт интерната подсказывал, что сейчас его попытаются обобрать при помощи морального прессинга. Если точнее, развести. Но заволновался он вовсе не из-за страха перед незнакомцами. Он уже понял, что в Золотом городе сбор милостыни подчинён ритуалу и требует строго определённого поведения. Шум или конфликты в нём неуместны. Сиди тихонько со смиренным лицом и отвечай на редкие вопросы возможных благодетелей.

Возможно стоило по-тихому ретироваться, чего делать категорически не хотелось. Процесс шёл и ещё оставалось добыть две серые бусины. Ровно за столько хозяин гостиницы со скрипом согласился пустить его на одну ночь.

Как выяснилось, в своём предположении молодой человек ошибся. Но не в сути, а в форме. Подойдя, индус обратился к нему сочувственно, почти по-дружески. При этом выглядело всё так искренне, что невольно возникла зависть к его актёрской игре:

— Так ты незаконный? Сочувствую и завидую одновременно. Очень круто, знаешь ли, решиться войти в портал. Мы сейчас идём в место предназначенное для Пробуждённых. Но Незаконные собираются не в нём, а в другом месте. Если хочешь, мы можем тебя проводить. Это почти по пути.

Говорил он столь искренне и убеждённо, что Уно на секунду засомневался. Всё же хорошее убеждение — оно такое. Способное посеять сомнения даже в самых очевидных вещах.

Говорил и убеждал индус с минуту, на ходу выдумывая довольно гладкую версию происходящего. Суть убеждения: пройтись с ними «недалеко». Вероятнее всего за город. Ну а там, видать, что-нибудь да придумают. Пусть броня у троицы отсутствовала, теневое оружие точно имелось. А ещё подготовка и численное преимущество.

«Они реально считают меня кретином, раз предлагают подобное?» — в какой-то момент поразился молодой человек.

Особенно его возмутило предшествующее убеждению перешёптывание, обрывки которого он банально слышал. Подняв на обступившую его троицу удивлённый взгляд, Уно убедился, что дело обстоит именно так, как он и предположил. На него смотрели как на отбившуюся от стада мясную овцу, каким-то образом сумевшую сюда добраться. Ну или хотели в этом своём предположении утвердиться.

Оценив недоумённый взгляд жертвы, троица прозрела, разом сообразив, что молодой человек владеет ситуацией. На лицах их синхронно появилось злое разочарование.

— Так ты чёртов марсианин, значит, — буркнул индус. — Пойдёмте, — скомандовал он остальным и, поддавшись порыву презрения, решил пнуть сидящего на земле Уно ногою в грудь.

Не с целью покалечить или причинить боль. Так пинают мешающую пройти уличную псину.

Стоило индусу занести ногу, как произошло нечто удивительное и даже невероятное. Между ним и Уно из воздуха соткалась чёрная рука. Раскрытой ладонью она ударила парня в грудь. Да так ударила, что он отправился в полёт.

Отлетев на несколько метров, индус упал, перекатился несколько оборотов и остался лежать на земле.

Его товарищам следовало отдать должное. Стоило неизвестному атаковать, как безобидные на вид «детишки» отскочили назад словно отпущенные пружины. Секунда, и они в пару больших прыжков разорвали дистанцию, готовые защищаться или атаковать.

Ни то ни другое делать им не пришлось. За их спинами из воздуха синхронно возникли чёрные фигуры. Что они сделали было непонятно, но спустя миг парень и девушка начали падать на землю. Не дав им упасть, женщины в чёрной броне ловко подхватили пробуждённых под локти.

Ещё одна женщина, высокая и стройная, соткалась из чёрного тумана прямо перед Уно. Обернувшись, она смерила молодого человека насмешливым взглядом. Уно же, не на шутку перепуганный, осознал, что темноволосая женщина, первое — красива, а второе — тело её закрывает очень похожая на его чешуйчатая броня. Но, если его вариант имел чешуйки металлическо-зелёного цвета, то у увиденной брони они выглядели угольно-чёрными.

Хмыкнув, женщина выполнила жест рукой, бросив в чашу перед Уно серебряную бусину. Стоило ей это сделать, как в голову молодого человека поступил ментальный приказ. Общий его смысл укладывался в слово «убирайся». При этом какой-либо враждебности в нём не было, а был, как ему показалось, сексуальный интерес.

Сглотнув, молодой человек схватил чашу для подаяний и, собственно, убрался. Удаляясь от моста, он кидал через плечо тревожные взгляды, наблюдая как странные женщины в чёрной броне кожаными ремнями вязали лежавших на земле Пробуждённых.

Похоже, кто-то попал. И очень радовало, что в коем-то веке этим «кто-то» оказался не он.

— Ну а ты как думал? Храмовый город — священное место, за порядком в котором следит Теневая стража, — выслушав сбивчатый рассказ Уно, спокойно произнёс Мидао. — «Сбор чужой милости» — важный ритуал. Ведь если решившему просить подаяние человеку не бросят ни одной жемчужины, его ждёт серьёзное наказание. А описанное тобой вмешательство в процесс — преступление.

Глядя на ошарашенного полученной информацией молодого человека, он поспешил пояснить:

— Не переживай, на тебя, как чужака, данное правило не распространяется. Я был более чем уверен, что всё пройдёт хорошо. Так оно и получилось, ведь так?

Уно уверенности мужчины не разделял. Обдумав услышанное, он спросил:

— А что сделают с теми тремя пробуждёнными?

— Не думаю, что их станут наказывать слишком строго. Отстоят пару смен на «Огненных вратах» оплота, после чего будут отпущены, — ответил Мидао.

Со стороны могло показаться, что хозяин гостиницы не покидал своего кресла в холле. А может так оно и было. По крайней мере, вернувшись в гостиницу, Уно обнаружил мужчину именно в нём. Впечатление оказалось обманчивым.

— Давай лучше поговорим о твоих делах. Начну с хороших новостей. Встреченные тобой незаконные появились на «Площади чужаков» несколько часов назад. Благополучно её покинув, они сразу же отправились в пустыню через одни из «Ледяных врат». Решение с одной стороны рискованное, с другой, разумное. Предполагаю, они намереваются пересидеть ночь в развалинах, а рано утром вернуться в город. Мой человек успел передать им сообщение, суть которого в том, что ты жив и не прочь с ними встретиться. Вы ведь не прочь с ними встретиться?

Уно кивнул. На случай если он не сумеет найти Дуруса, им был составлен запасной план. Именно ради него он не спешил поглощать лежавшие в рюкзаке золотые ядра.

— А что с моим товарищем? — боясь получить плохой ответ, осторожно поинтересовался молодой человек.

— К сожалению, ничего хорошего, — вздохнул Мидао. — Последний раз описанного тобой человека видели на «Вольном рынке». Вольный рынок — это что-то вроде биржи труда, где лихой люд может найти работу. Попадаются задания и для пробужденных. Не все они добросовестные, — осторожно подытожил он.

«Дурус точно влип. Его упрямство и доверчивость к этому располагают», — застонал про себя Уно, подумав после, что, возможно, торопится с выводами.

Хозяин гостиницы, однако, подтвердил его предположение.

— Есть вероятность, что твой товарищ угодил в беду. Но не будем торопиться с выводами. Я озадачил нескольких причастных к «рынку» людей. К завтрашнему дню они обещали что-нибудь да накопать. Неплохо бы было «смазать» их усилие оплатой, но… — замолк мужчина, с наигранной печалью взглянув на неплатёжеспособного клиента.

— Шёл бы ты отдыхать. Выглядишь помято, — сменил тему он.

Некоторое время назад Уно осознал, что всё это время «бегал» на выпитом с утра чае. Тонизирующий напиток убрал боль от ночных приключений, дал бодрость и ясность ума. И всё бы хорошо, но где-то полчаса назад его действие начало заканчиваться. На текущий момент молодой человек чувствовал себя словно выжитый лимон. Боль вернулась. Захотелось спать и есть. Пожалуй, предложение отдохнуть — верное предложение.

— Еду принесут в комнату. И не вздумай приставать к служанкам, даже если они начнут хихикать и проявлять к тебе интерес, — предупредил Мидао. — Они мои дочери, — со строгим видом, добавил он.

Молодой человек подтверждающе кивнул, пусть желания, да и сил к кому-либо приставать у него попросту не было.

Глядя на белоснежный потолок, Уно размышлял, что всё обернулось, наверное, даже хорошо. Безусловно, на его плечах всё ещё висит куча задач и проблем, но он сыт, лежит в чистой постели и не рвёт на голове волосы силясь понять, что вокруг происходит и что ему делать. Варианты имеются, но ими он займётся завтра. Хватит морщить лоб, в его возрасте необходимо жить легко. Как-то так говорил его дед.

От мысли о старом синтете молодой человек вздохнул и, повернув лежавшую на подушке голову, взглянул на боковую стену. Пусть русский язык хозяина гостиницы был хорош, он, возможно, не до конца понимал смысл некоторых словосочетаний.

Обе его дочки оказались довольно милыми девушками, вот только они и близко не планировали одаривать незнакомца женским вниманием. Просто обе они имели художественный талант и занимались тем, что убалтывали постояльцев на портрет. Написанные ими портреты и взирали сейчас на Уно с оббитой деревянными панелями стены. Глядя на них, он невольно погрузился в размышления: кто все эти люди, живы ли они сейчас и, если живы, какая их постигла судьба?

Впрочем, людей на портретах имелось лишь треть. Так с части картин на Уно взирали звероподобные гуманоиды с заострёнными кошачьими ушами. Да и в целом они походили на котов. От кого-то он слышал, что каджитами звались персонажи какой-то очень древней компьютерной игры и что они удивительно точно попали в образ инопланетного вида.

Кроме каджитов и людей, имелись портреты дрангов. Эти чем-то походили на книжных гоблинов. Хотя, какие они гоблины? Худощавые, невысокие, похожие на дистрофичных земных подростков. Большие растопыренные уши, круглолицые, большеглазые. Лица настороженные и какие-то растерянные что ли. Волосы на голове кучерявые, короткие. Вроде бы у дрангов они растут очень медленно и за всю жизнь дорастают лишь до пояса. В принципе, их вид похож на людей, разве что кожа зеленоватого оттенка. Если бы не она, то наверняка бы их сравнивали с хоббитами. Ну а так извините. Зелёный и маленький — значит гоблин.

«Интересно, а я их увижу?» — разглядывая портреты, подумал Уно.

На Первом уровне виды пробуждения не пересекались. Все они прибывали на планету в своей волне и на прохождение трёх этапов им давалось всего сорок дней. При этом дранги, каджиты и люди считались естественно-союзными видами, что не означало, что между ними не случалось конфликтов. Просто все трое не очень ладили с атаканами, аларийцами и ящерами. Уж больно отличались их нравы и повадки. Последние так вообще считали людей за еду.

Отступившая после ужина сонливость начала возвращаться. Переведя взгляд на потолок, Уно на секунду, как он думал, закрыл глаза. Разум провалился в сон.

Проснувшись, Уно в недоумении огляделся. Сейчас он стоял возле «Моста кормления». Того самого места, где днём он просил милостыню и имел небольшое, благополучно закончившееся приключение.

И как он, спрашивается, сюда попал?

Задавшись данным вопросом, молодой человек принялся оглядываться, остановив взгляд на начале моста и прилегающей к нему дорожке. Просящих милостыню не было, вместо них сидели огромные, больше метра в высоту коты. Некоторые мохнатые сидели неподвижно, некоторые сосредоточенно вылизывали лапы. Привлекая внимание, со стороны дороги показалась телега. Вместо мешков с кормом, она была загружена большими серебристыми рыбами.

«Я сплю! — догнался Уно. — Ну тогда почему этот сон такой 'настоящий»? — поразился он.

В следующий миг в ухо его прилетела затрещина. И если сон выглядел «условно настоящим», то затрещина ощущалась «безусловно настоящей».

Ойкнув и схватившись за ухо, молодой человек резко обернулся, столкнувшись взглядом с двумя маленькими желтыми глазами. Позади, в метре от него, парил изумрудный дракончик. Передние его лапки были сложены в замок на красном животе. Хвост же безвольно висел словно у прибитой за загривок дохлой ящерицы.

— Не искажай мой грозный образ, малец! Или тебе влепить ещё одну затрещину⁈ — недовольно заявил Хранитель.

— Э-э-э⁈ — растерянно протянул Уно.

— Не «экай» мне здесь! Не видишь, папка-дракон пришёл! — закрутившись изумрудной лентой, довольно объявил дракончик.

— Но вы же. Это? Ну… — потерялся Уно, всё ещё не веря, что Хранитель настоящий.

— Ты хотел сказать, Законодатель запретил мне прямо вмешиваться в твою судьбу? — хмыкнул Альтермитер.

— Эм, да, — кивнул молодой человек.

— Ну так есть же лазейки, дубина! Мы сейчас в твоем сне. А сны, чтобы в них не происходило, не считаются прямым вмешательством в судьбу. Косвенным, да. Но кого это волнует? Короче, меня не звали, но я пришёл! Ты чем-то недоволен?

— Всем доволен, — остервенело закивал Уно.

— Тогда слушай, — прекратив мельтешить, замер в воздухе Хранитель. — Я всегда полагал, что жопа — она одна. Так сказать, единая трансцендентная сущность с множеством проявлений. Но твои «гениальные» товарищи посеяли во мне зерно сомнения. Видишь ли, они умудрились найти сразу две жопы. И тебе, сынок, предстоит совершить увлекательное проктологическое путешествие. Точнее даже, два! Но ты не переживай, папка-дракон всё устроил. И сейчас я расскажу тебе, как погрузиться в пучины чужой глупости, не измазавшись при этом в дерьме по самые уши!