220 вольт

Глава 17

— … И на этом позвольте закончить мою утреннюю программу. Милые женщины, я не устану повторять — вы прекрасны! — закончив, я чуть подождал и щелкнул тумблером, отключив микрофон от трансляции. Вот сегодня прямо отлично все прошло: ни разу не запнулся и не сбился. Всегда бы так… Ладно, хорошего понемногу. У меня на сегодня еще три заявки лежат. Две мелочь, а вот с третьей, чует моя пятая точка, придется немного повозиться. Встав со стула, я надел халат и вернул на лоб свой фонарик. Врачей в больнице много, а электриков мало, поэтому приходится соответствовать.

Однако сразу около двери меня поджидали старые знакомые в черной форме. Надо же, МГБ опять явилось по мою душу. Удивленный, я покрутил головой в поисках ожидающей меня медсестры. Этот ритуал уже стал для меня привычным и я не хотел его пропускать — все-таки каждый день новое знакомство. Медсестра обнаружилась за дверями сестринской, старательно делая вид, что она тут по делу. Конспираторша фигова, хоть что-нибудь в руки взяла, иначе у товарищей могут возникнуть резонные вопросы. Ну что может делать медсестра с косяком двери, да еще столько времени?

— Николай, Василий — ничего плохого от них я не видел, поэтому подошел поздороваться первым — какими судьбами?

— Товарищ Брянцев — они немного помялись, но ответили на рукопожатие — у нас есть приказ обеспечить проведение с Вами соответствующих списку мероприятий.

— Нда-с. Немного удивительно для меня, ведь вроде дело закрыто. Но совершенно не проблема — согласился я — вот сейчас сей прекрасной чаровнице выдам положенное подношение и я весь весь ваш. — я кивнул на мгновенно заалевшую медсестру.

Оба МГБэшника внимательно посмотрели на медсестру, видимо пытаясь найти в ее немного поплывшей фигуре описанные мной черты. Медсестра под прицелом двух мужских взглядов задергалась, пытаясь куда-то деть вдруг ставшие неуклюжими руки. Я хмыкнул, подошел к ней и немного карикатурно изогнувшись, предложил ей свою руку «колечком». Выражение отчаяния на лице медсестры сменилось на изумление, которое следом мгновенно сменилось радостью. Она тут же повисла на мне, немного обиженно оглядываясь по сторонам в поисках отсутствующих соперниц.

Таким макаром мы прошли до моей каморки, где я вручил страждущей кастрюлю с сделанным по очередному рецепту кремом. Получив желаемое, та буквально испарилась, не желая больше испытывать терпение силовиков. Я повесил халат на вешалку, снял с головы фонарик и положил его на стол.

— Все. Я готов — на всякий случай оглядевшись на предмет непорядка, я закрыл дверь и повернулся к МГБшникам.

Николай достал из висящей на боку планшетки лист и взглянув на него, произнес: «пункт первый, паспортный стол»…

Я сидел, мрачно уставившись на шапку документа. «Комитет радиоинформации при Совете Министров СССР», не хухры-мухры. Чуть ниже тоже неплохое название — «отдел защиты государственной тайны». Я вздохнул и пододвинул к себе еще один листок. «Указ Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1947 года», с заголовком «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну». Я внимательно прочитал — если просто потреплю языком, то от 8-ми до 12-ти лет лагерей. А если документы потеряю — то всего от 4-х до 6-ти. Прям интересно, отчего такой дисбаланс? Хотя вот, написано дальше — если последствия будут тяжкими, то от 6-ти до 10-ти. В общем, болтать языком не выгодно, как ни крути. Подтянув к себе указ, я открыл себе для взора еще пару книжечек. «Перечень сведений, составляющих государственную тайну» и «Мероприятия по обеспечению сохранности государственной тайны». А нет, вот еще одна спряталась: «Мероприятия по учету средств радиоинформации».

Разложив все эти бумажки перед собой веером, я брал их по одной и перечитывал, пытаясь найти в них скрытый смысл. Да, я сидел на расстоянии в несколько подписей от начавшегося так неожиданно нового этапа своей жизни.

Внезапно вчерашний лысый мужик оказался вовсе не сумасшедшим. Этот толстячок реально был начальником областного радиокомитета, который после моего легкомысленного согласия развил бурную деятельность, надавив на все педали и дернув за все рычаги, что у него были. Видимо, вопрос стоящий перед ним был очень важный, потому что бюрократическая машина неожиданно для меня быстро провернулась, выплюнув пачку касающихся меня приказов, распоряжений и указаний.

Согласно какому-то из них, Николаю и Василию выдали четкий приказ, следуя которому они двинулись вместе со мной по заранее составленному кем-то списку. Ошарашенный скоростью, я даже не стал спрашивать, зачем нужно столько народу для такой работы. То ли для более качественного конвоя, то ли они только парой и работают…

Мы вваливались в организации, полностью игнорируя очереди, обеденные перерывы и прочие подобные мелочи. Кто-то из моего конвойного сопровождения подходил к начальнику, показывал удостоверение, следом на стол ложился соответствующий документ. В ста процентах из ста вокруг меня образовывался водоворот людей, которые что-то делали, спрашивали и выдавали. Потом водоворот стихал и мы ехали в следующее по списку место. За несколько часов я получил паспорт, открыл счет в «гострудсберкассе», наконец-то официально устроился и тут же уволился из больницы. Благодаря медсестре слухи обо мне пошли самые страшные, потому что сотрудницы бухгалтерии вручали мне бумажный кулек с пирожками со слезами на глазах. Но мне нечем было их утешить, потому что и сам был не в курсе происходящего. А лыбящиеся МГБшники отделывались от меня ничего не значащими фразами типа «когда надо, тогда узнаешь» и «не имеем приказа». И ведь даже пирожки, которые мы заточили на троих, не поколебали их решения оставить меня в неизвестности. Хорошо, что где-то после обеда список у них кончился и мои сопровождающие сдали меня с рук на руки своему коллеге, начальнику того самого отдела по защите гостайны.

И вот, сейчас я сижу в самом центре города, на втором этаже почтамта на Советской площади и размышляю, во что меня засосало. С одной стороны, я явно поднялся на пару ступенек в местной иерархии. Вон, паспорт, сберкнижка, какие-то ордеры и расчеты ждут меня в папке с завязочками из шнурков. Там даже пару ключей на веревочке есть, только я в суматохе так и не понял, от чего они. С другой стороны, просто так простому, ну хорошо, почти простому электрику не приделывают ракетный ускоритель в виде двух гебешных сотрудников, поэтому наверняка падать будет больно. Ладно, пока только тюрьмой стращают, но в нее не садят, поэтому прорвемся!

Я еще раз тщательно прочитал выданное и вздохнув, начал вписывать свое имя и отчество в заранее оставленные поля. Только «обязательство о неразглашении» пришлось писать полностью собственноручно, наверное для того, чтобы больше проникся возлагаемой ответственностью.

— Ну что, ознакомился наконец? — в комнату заглянул начальник секретки и получив мой подтверждающий кивок, продолжил — ну тогда пошли знакомиться.

Проследив, как я аккуратно собрал все бумаги в одну пачку, он одобрительно кивнул и повел меня по коридору, на полу которого когда-то был паркет. Сейчас узнаваемую елочку можно было разглядеть только по краям, середина же вся была вытоптана до гладкой канавки, на поверхности которой виднелись редкие пятна коричневой краски.

Вскоре мы зашли в комнату, посередине которой стоял здоровенный стол в окружении разнокалиберных стульев. Около окна стоял сердитый молодой парень и раздраженно дымил в форточку. Одно сидячее место было занято тем самым лысым толстяком, который что-то быстро писал на листочке.

— Алексей Павлович, принимайте пополнение! — мой сопровождающий быстро отобрал из пачки, которую я до сих пор держал в руках, листики с моей подписью и тоже сел за стол.

Пожав плечами, я решил не отрываться от коллектива и занял за столом ближайшее к двери место.

— Сейчас-сейчас, одну минуточку! — попросил у меня извинение лысый и продолжил что-то писать. Он явно тут был главный, поэтому я молчаливо согласился. Перо легонько поскрипывало, парень дымил не переставая, в общем делать было нечего, поэтому я стал осматривать помещение. Первый обзор не принес ничего примечательного: обычная комната, два окна с форточками, под ними батареи. Люстры нет, вместо нее сверху сиротливо на проводе свисает одинокая лампочка.

— Итак, Вячеслав Владимирович, я закончил — голос Алексея Павловича заставил меня обратить на него внимание.

— Хоть мы уже и знакомы немного, но тем не менее представлюсь. Алексей Павлович Малеев, председатель областного комитета по радиовещанию.

— С Игорем Степановичем вы уже знакомы — он кивнул на секретчика — А вот с Андреем Леонидовичем Кандауровым еще нет.

Парень у окна посмотрел на меня, сердито буркнул «Привет» и зажег очередную папиросу. Такими темпами у него скоро из ушей никотин начнет капать.

— Прежде чем я вас введу в курс дела… — лысый повернулся к секретчику — все подписано?

— Да, ознакомлен и подписи все на месте.

— Так вот, прежде чем расскажу, из-за чего такая суматоха — Алексей снова повернулся ко мне и пододвинул листочек — ознакомьтесь, пожалуйста с этим документом.

Я взял предложенное. Постановление совета министров номер такой-то, от 49 года. Про новые приемники, которые требуется выпускать только с диапазоном средних и длинных волн. Приемники назвать «Москвич» и «Салют». Или уже готовым присвоить такие названия — тут я не понял. Ну вроде нормально все, никакого криминала.

— Ознакомился — я вернул листик на стол и подтолкнул его назад.

— А теперь ответьте, пожалуйста, каковы на ваш взгляд причины подобного решения про диапазон принимаемых волн? — оппа, а парень у окна подобрался, будто сейчас бросится на меня.

— Только средние и длинные… Никаких коротких или ультракоротких диапазонов… — я начал делать вид, что размышляю. На самом деле ответ мне был известен. Еще до попадания я интересовался, почему во многих советских приемниках было так. Ведь докрути несколько витков на катушку или смени конденсатор, добавь антенный вход — и практически любой приемник получал возможность принимать передачи на коротких волнах. И даже когда в позднем СССР появились приемники с коротковолновым диапазоном, он был в них исключительно для галочки — чувствительность там была такая низкая, что иногда отличалась на порядок от соседних.

— По каким-то причинам требуется для населения ограничить прием передач от удаленных радиостанций. Особенно в темное время суток — еще немного поизображав размышления, я поделился с окружающим послезнанием.

— Волшебно! — вдруг грохнул ладоням об стол Алексей Павлович. От неожиданности я аж вздрогнул.

— Андрей, как тебе такое, а? — он повернулся всем телом к парню у окна. Тот стоял, удивленно глядя на меня. Папироса прилипшая к нижней губе открытого в изумлении рта делала его облик очень комичным.

— А-а-а… А как это? — наконец отмер он.

— Ну короткие волны обладают крайне специфичным поведением — я пожал плечами. — Только они обладают свойством отражаться от ионосферы с крайне малыми потерями. Поэтому на обычный приемник, особенно ночью, возможно услышать станцию, находящуюся за три или даже четыре тысячи километров. Средние и длинные волны такими цифрами похвастаться не могут, не говоря уж об ультракоротких.

— Это же тогда больше станций надо ставить… Но ведь это же тогда вредительство какое-то получается… — начал было парень и тут же заткнулся. Дошло, кого вредителями называет.

— Не вредительство, а забота о населении — я решил прийти ему на помощь — Вот так поставит капиталист в удобном месте радиостанцию и начнет транслировать всякую чушь, маскируясь под добропорядочного. Очень многое может произойти, пока какая-нибудь доярка поймет, что за гадость она слушает…

Я благоразумно не стал оповещать присутствующих о том, что полностью в курсе, что уже поставили и уже вещают. На приемнике, встроенном в больничный агрегат, я уже успел послушать «дойчевелле», «бибиси» и даже «голос америки». Хоть и делались попытки их глушения, но на данный момент щит явно проигрывал мечу. Пока их передачи отличались крайней наивностью и транслировали в эфир реальный бред в духе «по сообщению нашего корреспондента, в Москве произошла авария с фекалиями. Теперь все горожане ходят, зажимая нос». Но это пока, скоро в эфире начнется реальная войнушка «кто кого»… Может, помочь, чтобы мы их, а не они нас? Я отложил мысль в раздел «наподумать».

— А государству не сложно поставить чуть побольше радиостанций, вещающих на длинных и средних волнах — продолжил я — в результате через некоторое время население будет охвачено радио, а имеющиеся приемники с диапазоном КВ станут анахронизмом.

— Кем станут? — парень смотрел на меня уже с восхищением.

— Чем-то несвоевременным, пережитком старины — внезапно помог мне секретчик.

— Очень, очень восхитительно — вернул к себе внимание лысый — Вы уж, пожалуйста, не обращайте внимание на поведение Андрея. Просто я задал ему тот же вопрос утром и он не смог найти ответа, даже обладая значительно большим складом информации, чем вы.

Эх, дорогой товарищ ты мой начальник. Знал бы ты, каким складом этой самой информации я обладаю…

— Мне конечно приятно столько внимания вокруг моей персоны, но не могу не задать один вопрос: почему я? — мне в самом деле было интересно, как он на меня вышел.

— Ну… мы постоянно ищем образованных людей, которые обладают свободным от предрассудков сознанием — тут он немного замялся и опустил взгляд на стол — и к которым нет претензий от МГБ.

— Про вас я уже давно получаю множество сигналов от своих знакомых — продолжил он — ваше устройство по охлаждению воздуха или бесперебойное освещение — они же гениальны по своей простоте. Все лежало на поверхности, надо было только взглянуть под другим углом.

— Скажу честно, поначалу я не придал этому значения. Ну мало ли наша земля рожает талантливых людей — он пожал плечами и откинулся на спинку стула.

— Но вот организация отдыха пионеров или ваши развивающие передачи — раздухарившись, он начал махать руками в такт своим словам — это же совершенно новое слово! Я был на курсах в Москве — так там и десятой части использованных вами приемов не рассказали!

Скажу честно, я даже немного покраснел. Конечно, похвала совершенно не заслуженная, ведь в своих работах я опирался так сказать, на плечи гигантов, но не будешь же об этом рассказывать…

— И когда Игорь пришел от коллег с положительным ответом, я лично прослушал пару ваших выступлений — от возбуждения он аж подпрыгивал на стуле — и тогда я убедился, что вы именно тот, кто нам нужен!

— Но вы так и не сказали, для чего я вам такой… — я замялся — хороший нужен.

— Вы будете среди тех, кто двинет вперед развитие вещания у нас в районе! — кажется, лысого понесло в агитационном угаре.

— Да я же не отказываюсь. Но для этого не нужно сопровождение МГБ по инстанциям в темпе ошпаренной кошки…

— Вот — лысый пододвинул ко мне две здоровые папки, на обложке которых крупными буквами было написано «В-200» и «КМ-3».

— Завтра из Москвы приезжают специалисты для монтажа и наладки — пояснили мне, пока я развязывал тесемочки у первой папки — и вашей задачей станет перенять максимальное количество знаний у товарищей.

Ну ладно, со спешкой понятно. И даже в то, что я весь такой хороший, что МГБ ничего не нашла, тоже поверю. Хотя бы потому, что я никуда особо и не лез.

Но вот зачем меня под гостайну подписали? Хотя вот и ответ…

Я переворачивал листик за листиком и усиленно пытался не дать челюсти удариться об пол. Оказывается, между Москвой и Ленинградом прокладывается кабель, по которому планируется пустить теле- и радио-программы. А Калинин оказывается прямо у него на пути, поэтому и решили сначала потренироваться тут, благо расстояния небольшие.

Но разработчикам и конструкторам этого показалось мало, поэтому в планах стоит и пробное вещание по кабелю на конечных абонентов. Представляете, в 1950 году, в СССР будет кабельное телевидение! Ну или чуть позже, но будет! Я со своим послезнанием считал, что оно у нас появилось только в годы перестройки, а до этого только у буржуев было…

Я вернулся на первую страницу. Итак, у нас сейчас первый этап: просто проверить, что кабель Москва-Калинин целый и по нему возможна передача сигнала на такое расстояние. Если все хорошо, то из аппаратной на Шаболовке мы должны увидеть картинку тут. Причем не с помехами, как сейчас, а идеального качества. Здорово, всяко лучше, чем рецепты кремов по библиотекам выискивать.

— Ну что же, скажу честно и откровенно. Я очень впечатлен стоящим перед нами задачами — наслушавшись лысого, я чего-то тоже свалился в официоз — и верю, что они нам по плечу!

— Ну и отлично! — заулыбался мне в ответ Малеев — Но обязан напомнить, что дело это на контроле на самом верху, поэтому необходимо его выполнить с максимальным качеством!

Вот еще бы палец со значительным выражением лица поднял бы. Но вообще странно, столько уже общаемся, а ни разу про Сталина не упомянули. Та самая вольница «среди своих» или такое практикуется только в печати? Там без пары-тройки страниц про это не обходятся. Хотя и Василь Васильевич тоже на планерках особо не напирал на это…

— Ну насколько будут ресурсы, настолько и выполним — постарался я охладить пыл Алексея Павловича — физика наука очень бессердечная и из ничего все не получается.

— За это можешь быть покоен — в разговор вступил Андрей — ресурсы есть все. А если чего-то не хватает, то обратись к нам и мы обеспечим!

— Не понял. Я что, сейчас единственный работник и вы мои начальники? — мне как-то стало не по себе.

— Нет, начальник у тебя один. Андрей как руководитель ретранслятора. А уже он подчиняется мне — спокойный Алексей Павлович мне нравился гораздо больше, чем возбужденный — просто как я уже информировал, через условия МГБ прошли пока лишь вы.

— А Игорь Степанович? — при упоминании своего имени мирно дремавший секретчик встрепенулся.

— А Игорь Степанович просто контролирует, чтобы мы не испортили ситуацию. Но повторюсь, нас мало, поэтому должности номинальные и всем нам придется заниматься самой разнообразной работой.

— Ладно — я сложил листики обратно в папку и завязал тесемки — тогда у меня самый животрепещущий вопрос: у нас будет что-то типа обеда? А то в животе уже кишка кишке фигу кажет…

— Да, действительно, уже почти четыре часа — засуетился лысый — Андрей, покажи Вячеславу тут все необходимое.

Без ока вышестоящего начальства мой новый босс Андрей оказался вполне себе компанейским человеком. Нам сильно помогла небольшая разница в возрасте, поэтому как-то сразу перешли на «ты». Не откладывая дело в долгий ящик, он повел меня в столовую, расположенную в подвале стоящего рядом райкома партии. Пока шли, Андрей заглядывал почти в каждую дверь и демонстрировал меня, как некого диковинного слона.

И если с тем же главным инженером мы просто поручкались, то в бухгалтерии настал мой звездный час. Стоило мне выудить из папки трудовую, как меня тут же опознали «Вячеславом из городской». Что тут началось… Сразу с десяток бухгалтерш окружили меня и начали наперебой о чем-то выспрашивать. Женщины без труда оттеснили от меня Андрея, заставив того ошарашенно смотреть на разворачивающееся перед ним действо. Вскоре шум вокруг достиг того уровня, когда возникает желание закрыть уши руками.

— Милые дамы! — я поднял руки, привлекая внимание в попытке их утихомирить. — Милые дамы, сразу сообщаю, что я теперь работаю тут, поэтому мы будем видится часто. И сразу прошу меня простить за бестактность, день сегодня был очень тяжелый и я уже почти ничего не соображаю. Поэтому я сейчас не смогу уделить вам должного внимания…

— И вообще, мы в столовую шли — подал от дверей голос Андрей, сразу же получивший в ответ нескольких неприязненных взглядов. Ой, дура-а-ак… Кто же так с алчущими общения женщинами поступает?

— И да, как верно заметил Андрей Леонидович, мы действительно идем в столовую — внезапно у меня в животе забурчало — как слышите, пирожки от ваших коллег из больницы уже давно кончились, поэтому мне крайне срочно необходимо подкрепиться.

— Но я не могу уйти от таких чудесных женщин — тут у каждой талию можно делать где угодно, поэтому главное не смотреть в глаза, а то распознают иронию и порвут — без свежего рецепта, который я только сегодня рассказывал в больнице. Он простой…

Слухи при наличии телефона распространяются мгновенно, поэтому не успел я передохнуть от незапланированного выступления в бухгалтерии, как мне пришлось повторить его в столовой с небольшими вариациями. А самой большой наградой мне стали офигевшие лица двух мужиков в пиджаках, которые стали свидетелями моего бенефиса перед повелительницами поварешек и кастрюль. В общем, не скажу за всех, но я наелся знатно. Посидел бы еще, но вовремя понял, что третий стакан компота уже просто не влезет. Обижать отказом не стал, поэтому просто сослался на дела.

— Слав, а ты кто? — Андрей чуть забежал вперед и что-то пытался разглядеть на моем лице.

— Ты же наверняка читал мое дело — после устроенной поварихами дегустации блюд мне совершенно не хотелось разговаривать — электрик я, лампочки меняю…