3017: Сектор заражения

Часть I

Земля 2172 год

Зал совещаний корпорации «ИнтерМарс»

за 8 лет до Великой Катастрофы

Седоволосый мужчина, в строгом и чрезвычайно дорогом деловом костюме задумчиво застыл перед широким панорамным окном, из которого с высоты ста двадцати этажей открывался потрясающий вид на залитый закатным солнцем деловой центр гигантского мегаполиса.

— Господин президент, — мелодичный голос секретарши прервал его размышления, — Все в сборе.

Карлос Мур обернулся от окна, и окинул взглядом зал совещаний, центральную часть которого, занимал длинный зеркальный стол с сенсорным покрытием, на котором сейчас сияло изображение логотипа корпорации «ИнтерМарс».

По обе стороны стола восседали двенадцать человек разного возраста в не менее дорогих, пошитых на заказ костюмах. Взгляды всех присутствующих были устремлены на него, и президент не стал заставлять себя ждать. Сделав пару шагов, разделявших его с находившимся во главе стола шикарным кожаным креслом, он оправил полы пиджака и с достоинством сел.

— Экстренное собрание совета директоров корпорации «ИнтерМарс» прошу считать открытым, — объявил мужчина и, пригладив зализанные назад седые волосы, сразу же перешёл к повестке дня.

— Как вы уже поняли господа, я оторвал вас от ваших дел, и устроил это внеочередное собрание не просто так. Для этого есть причина и причина более чем существенная.

Президент коснулся сенсорной поверхности стола, и в тот же момент на ней отобразилось изображение финансового графика.

— Это статистика изменения стоимости акций за последний отчётный период.

Президент положил пальцы на изображение графика, и лёгким движением толкнул его в направлении членов совета директоров. От изображения отделилась копия, которая, скользнув вперед, разделилась на ещё десяток точно таких же, в результате чего, уже через секунду индивидуальная копия отчёта отображалась перед каждым из сидящих за столом людей.

— Итак, как вы все знаете, наша корпорация на протяжении последних тридцати пяти лет занимала лидирующее место в мировой экономике как единственный поставщик марсианской нефти на рынок Земли. В условиях назревающего кризиса энергоресурсов поставляемая нами нефть была единственным выходом для всего человечества. Именно мы стали той спасительной опорой, не позволявшей всем странам мира рухнуть во мрак нефтяного голода. «ИнтерМарс» — единственная корпорация, не только предвидевшая скорое истощение нефтересурсов планеты и последующий энергетический кризис, но и принявшая меры по поиску выхода из сложившейся ситуации. Именно мы тридцать пять лет назад вложили колоссальные средства в марсианские нефтеразработки, став первой в истории человечества транспланетной нефтедобывающей корпорацией.

Также всем вам известно, что разработка, добыча и транспортировка марсианской нефти процесс чрезвычайно затратный. Получать с неё прибыль способен лишь тот, кто сможет обеспечить колоссальные обороты продукции. Именно потому, все наши конкуренты, попытавшиеся идти по нашим стопам слишком поздно, потерпели крах и обанкротились. Естественно, банкротство некоторых из них не обошлось и без нашей «помощи», но в этих случаях мы лишь ускорили неизбежное. Так что, на сегодняшний день единственным предприятием, на котором держится межпланетная нефтяная промышленность, а как следствие и вся экономика Земли — является корпорация ИнтерМарс.

Карлос Мур сделал паузу, и, обведя присутствующих взглядом, толкнул в направлении членов совета директоров новый график.

— Однако… Последние геологические исследования показывают, что истощение нефтяных ресурсов проходит значительно быстрее, чем это ожидалось даже по расчетам наших собственных специалистов… И этот факт преподнес нам неожиданную проблему…

Президент посмотрел на сидящего слева от него худощавого мужчину, являвшегося директором департамента стратегического развития.

— Мистер Картман, вам слово.

Мужчина кивнул, и, откашлявшись, начал свою речь.

— И так, как все вы уже слышали, земные нефтересурсы истощены до предела. С одной стороны, это повышает спрос на нашу продукцию, что само по себе хорошо. Но с другой — истощение ресурсов земли слишком катастрофично… И это означает, что рост спроса на нашу продукцию в ближайшее время станет не линейным, а экспонентным. По прогнозам аналитиков моего ведомства, в течение ближайшего полугода нам будет необходимо увеличить объёмы добычи нефти на семьдесят пять процентов. А это означает, что нам нужно нарастить объем как материально-технической базы, так и обслуживающего персонала в невероятно короткие сроки! И то и другое само собой потребует огромных капиталовложений. Особенно дорогим окажется расширение штата нефтяников, занятых непосредственно на марсианских нефтяных приисках. И даже по самым оптимистичным расчетам требующиеся капиталовложения будет настолько огромными, что понадобится задействовать сорок пять процентов всех финансовых активов корпорации… И это только на первом этапе… Расчеты показывают, что не успеют наши затраты окупиться, как от нас потребуется увеличение нефтедобычи уже на сто тридцать процентов, а спустя ещё немного времени на все двести пятьдесят! Думаю, вам не стоит объяснять КАКИЕ затраты повлекут попытки удовлетворить подобный спрос рынка… Это потребует от нас привлечение всех! Я повторяю — ВСЕХ финансовых активов компании включая пакеты акций! В ином случае возникнет острая необходимость в кредитовании, и только тогда появится призрачная возможность, что мы справимся. Однако учитывая нестабильность мировой экономики, и как следствие гигантские ставки по кредиту, которые наверняка затребуют для нас банки, вероятность успешного выравнивания финансовой ситуации оценивается нами как незначительная.

— То есть… — задал вопрос директор финансового департамента, маленький скукоженный человечек преклонных лет. — Мы либо потеряем контроль над корпорацией, либо разоримся, пытаясь обеспечить выплаты по кредиту в срок?

— Именно. — вновь взял слово президент. — Как специалист по финансам, вы яснее нас всех должны понимать, что шанс на то, что нам предоставят возможность провести реструктуризацию долга весьма маловероятен, но даже в этой ситуации мы окажемся в глубоком кризисе. Более того, нельзя не учесть, как подобная финансовая встряска отразится на стоимости наших акций. Как только станет известно о продаже подавляющей части активов корпорации, либо о взятии нами гигантского кредита под грабительский процент, рейтинги «ИнтерМарс» пошатнутся. Наши акции начнут падать в цене. Сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. А остановить это падение сможет только получение прибыли с продукции, которая, как вы все можете видеть на ваших графиках, будет достигнута слишком поздно, ибо к тому моменту цена акций компании упадёт ниже стоимости бумаги, на которой они напечатаны, и все мы «пойдём по миру».

В конференц-зале повисло молчание.

— А с какой стати нам так резко увеличивать объёмы нефтедобычи? — подал голос директор департамента снабжения и логистики. — Мы никому ничем не обязаны, и не собираемся надрывать себя непосильными затратами в безумной попытке обеспечить весь мир! Да, мы будем увеличивать объёмы добычи нефти, но не будем делать это так быстро, как от нас этого хотят! В конце концов, это мы контролируем ситуацию — кто может нам указывать, как поступить?

— С юридической точки зрения вы совершенно правы, — кивнул президент. — Но, если же говорить о реальности… Нам не дадут выбора. Перед угрозой кризиса мировые державы наплюют на любые правила и законы. Либо мы дадим им то, в чем они нуждаются, либо нас сотрут в порошок, нам не помогут никакие взятки в правительственных кругах, с помощью которых раньше мы решали любую проблему. Ситуация в мире и так накалена до предела, и церемониться с нами никто не будет. Корпорацию обвинят во всех смертных грехах и разорвут на части, которые будут национализированы. Затем национализированные части вновь будут сшиты вместе государствами-национализаторами, образовав международный концерн. Естественно государства вложат в него необходимые средства, и нужные объёмы нефтедобычи будут обеспечены в срок. Но корпорации «ИнтерМарс» уже не будет существовать!

По конференц-залу прокатился ропот, переросший в шум множества голосов, среди которых время от времени можно было разобрать отдельные фразы:

— Это же нонсенс! Они не посмеют!

— Мы не для того столько лет строили корпорацию, чтобы в одночасье потерять всё!

— Бредовый прогноз! Это какая-то провокация!

Карлос Мур некоторое время наблюдал за развернувшейся перед ним яростной полемикой, а затем поднял ладонь, призывая всех к спокойствию.

Шум голосов стих, и взгляды членов совета директоров вновь устремились на лидера.

— Я понимаю, что озвученный мною прогноз кому-то из вас мог показаться нереальным. Но над ним работали наши лучшие аналитики, так что он весьма правдив. Кроме того, к подобным выводам пришли не только мы, но и наши конкуренты. Несколько дней назад я получил предложение от президента корпорации «AMREGO», суть которого сводится к созданию все того же концерна, разве что с нашим участием. Всем вам наверняка известно, что «AMREGO» — мировой лидер в области производства высокотехнологичного медицинского оборудования и лекарств. Они контролируют почти 70 % мирового рынка и в каком-то смысле являются равными нам в своей области. В предложении говорится, что совместными усилиями мы легко справимся с нужными затратами, требующимися для обеспечения нужных объёмов нефтедобычи. Но, естественно, о монополии на марсианскую нефть с этого момента можно будет забыть навсегда. А это значит, что в прошлом останутся сверхприбыли и, как следствие, проект «Кукловод» никогда не будет завершен. Я пока что не дал ответа на его предложение, но все вы, я надеюсь, осознаете, что данное предложение немногим лучше варианта влезать в неподъемные кредиты.

Упоминание о проекте «Кукловод» вновь вызвало в конференц-зале оживленную дискуссию, и президенту вновь пришлось призвать собравшихся к спокойствию.

— Какова стадия готовности проекта на данном этапе? — послышался голос сухопарой женщины средних лет с острыми чертами лица и змеиным взглядом, которую звали Даяна Триквельтон.

Взгляды всех присутствующих устремились на человека, сидевшего по правую руку от президента. На протяжении всей дискуссии он один оставался невероятно сдержан, и вообще вел себя так, словно все происходящее вокруг его не сильно касалось. Этот мужчина, являвшийся директором департамента специальных проектов, а заодно и главой службы безопасности в одном лице, имел совершенно среднюю, неприметную внешность, но при всем при этом невероятно острый, проницательный взгляд, скрывавшийся под оправой тонких, золоченых очков. Звали его Герман Шульц.

— Обе части проекта по-прежнему находятся в процессе доработки… — лаконично отозвался он, однако женщину такая короткая форма ответа явно не удовлетворила.

— И какова эта стадия? — спросила она с вызовом. — Я понимаю, что все очень секретно, но мы совет директоров, и имеем права знать!

Мужчина слегка улыбнулся, затем снял c глаз очки, и, аккуратно сложив их перед собой, после некоторой паузы произнес:

— Если говорить о первой части, а конкретно о нейрочипах, то сейчас их использует порядка 85 % населения планеты.

— Надеюсь, наша причастность к введению в мировой обиход этих устройств по-прежнему остается тайной? — женщина сверлила мужчину таким взглядом, словно хотела прожечь в нем дыру, однако тот оставался невозмутим как скала.

— Так и есть. Никто не может связать производящую их международную биоинженеринговую корпорацию «Бионикл INC» с нами, хотя официально мы и владеем значительным процентом пакета акций этого гиганта индустрии. Но это нормальная практика, так что в этом плане опасаться не стоит.

— Восемьдесят пять процентов недостаточно! — вновь послышался голос женщины.

— Знаю. Дело в том, что мы, а точнее корпорация «Бионикл INC», сталкивается с мощным противодействием введению нейрочипов в обиход внутри силовых ведомств многих государств. Хотя на сегодняшний день этот вопрос можно считать решенным. Путем взяток, шантажа или иного давления на ключевых лиц, мы вынудим вояк воткнуть в свои головы столь полезное технологическое устройство, как нейрочип, уже в течении этого года. Охват, по нашим прогнозам, составит 99 % населения Земли, а также лунных колоний.

— Что ж! Это уже значительно лучше! — кивнула Триквельтон.

— Проблема в том, что для того, чтобы проект «Кукловод» заработал, необходимо закончить работу над ретранслятором. А там на данном этапе с этим пунктом все не так радужно. Сейчас ретранслятор не имеет достаточной мощности, чтобы охватить столь большую аудиторию, да и работает он пока не стабильно. Если смотреть на все реалистично, то на необходимый уровень мы сможем выйти только через восемь-девять лет.

— Но у нас нет этого времени! — воскликнул тучный лысоватый мужчина, грузно развалившийся в своем кресле напротив остролицей женщины. — Эти стервятники возьмутся за нас гораздо раньше! И все, к чему мы стремились столько десятилетий, пойдет прахом! Мы не можем этого допустить!

— Вы правы. — кивнул президент «ИнтерМарс». Но если в ближайшее время мы не решим проблему с необходимостью резкого увеличения нефтедобычи — нам конец. А значит, первоочередной задачей для нас сегодня является именно это! Сейчас перед нами стоит вопрос — как увеличить количество рабочих рук, и не допустить критического роста расходов на их содержание? Всем известно, что на сегодняшний день единственным возможным вариантом привлечения на Марс рабочей силы по-прежнему остается очень высокий уровень зарплаты. Посудите сами — длительные космический перелёты, тяжелый труд в крайне суровых условиях, связанный со множеством рисков, да ещё и на другой планете, минимальный срок которого, согласно контракта, составляет три года… Я уже не говорю о распускаемых нашими недоброжелателями нелепых страшилках на тему проклятия погибшей миллионы лет назад древней марсианской цивилизации, якобы оставившей после себя множество страшных тайн… К нашему счастью не все в это верят, но есть и те, для кого даже такая бредовая страшилка является аргументом в пользу поиска другой работы… И вот вопрос — возможно ли сделать так, чтобы люди сами рвались работать на другую планету, не требуя за это высокой зарплаты?

Карлос Мур сделал паузу и в очередной раз обвел присутствующих взглядом.

— И я скажу вам: да, это возможно. Нам всего лишь нужно создать повышенный спрос на наше предложение.

— Звучит логично, — отозвался молодой лощеный блондин, крутивший в пальцах баснословно дорогую перьевую ручку, и являвшийся директором департамента рекламы и маркетинга. — Однако сказать проще, чем сделать… У вас есть конкретное предложение?

— Да. Только предупреждаю сразу, поначалу оно может показаться излишне рискованным, однако в нашей ситуации мы должны действовать максимально решительно.

Президент вновь посмотрел на Германа Шульца.

— Для решения этой задачи, мы создадим условия, при которых люди будут панически БОЯТЬСЯ оставаться на Земле, и предложенная нами возможность перебраться на другую планету будет восприниматься как подарок с небес. Более того — люди сами будут готовы продать своё земное имущество и недвижимость ради покупки апартаментов на Марсе. Этим мы решим две проблемы сразу. Во-первых — получим значительный приток рабочей силы, причём именно ДЕШЕВОЙ рабочей силы. Во-вторых — обеспечим компании значительные финансовые вливания, которые по расчётам моих аналитиков покроют и даже перекроют затраты на резкое увеличение материально-технической базы.

Директор департамента замолчал.

— И как же вы предлагаете это сделать? — с немалой долей ехидства в голосе поинтересовалась Даяна Триквельтон.

Вместо ответа глава службы безопасности посмотрел на президента корпорации, и тот, для большей значительности встав из-за стола, после некоторой паузы произнес:

— Господа! Я считаю, что в виду складывающихся обстоятельств, пришло время использовать вирус «Метаморф»!

Это заявление вызвало новую волну бурных эмоций и президенту далеко не сразу удалось призвать всех к порядку. Когда страсти улеглись, слово вновь взял Герман Шульц.

— Всем вам известно, что вирус «Метаморф» разрабатывался нами как оружие стратегического назначения, которое мы планировали использовать против нефтедобывающих компаний на Марсе, в том случае если им все же удалось бы закрепиться на красной планете.

— Но попытки потеснить нас на этом поприще потерпели крах! — послышался, чей-то голос с другого края стола. — Мы проголосовали за закрытие данного сомнительного проекта в этом самом зале! Разве не так?

— Почти, — кивнул Шульц. — Будет уместным напомнить, что мы голосовали не о закрытии проекта, а лишь о его заморозке. Теперь же пришло время стряхнуть с него пыль забвения.

Директор департамента специальных проектов вывел перед собой новый график и разослал его копии всем присутствующим за столом.

— Взгляните. Здесь расписан подробный прогноз развития событий после активизации «Метаморфа». В течении трёх месяцев вирус поразит каждого двадцатитысячного жителя планеты. Конечно же наиболее острые очаги инфекции возникнут в странах третьего мира, однако, так или иначе, пострадают все. Жертв не избежит ни один социальный слой. Ни одна страна… Ни одна компания. В том числе и наша…

Герман Шульц сделал успокаивающий жест, упреждая начавшийся было гомон множества голосов.

— Это необходимая мера. Будет весьма подозрительным, если вирус не коснется корпорации, общий штат которой составляет полмиллиона человек! Но не следует волноваться — серьезных потерь мы не понесём. Жертвы будут единичными, и среди ничего не значащих пешек, семьи которых получат от нас приличную материальную компенсацию. Что же касается нас с вами, то все мы, а также члены наших семей будут привиты от заражения ещё до того, как вирус будет выпущен на свободу…Равно, как и все сотрудники корпорации, задействованные в добычи нефти на Марсе. Но перейдем к самому главному — тому, как подобная мера сыграет нам на руку. Итак, на данный момент Землю населяют пятнадцать миллиардов человек. Даже, несмотря на то, что жертвой «Метаморфа» станет один из двадцати тысяч, общее количество смертей во всем мире составит семьсот пятьдесят тысяч. Страх жуткой смерти, вызванной скоростными и неконтролируемыми мутациями организма, вызовет панику в районах эпидемии. Людям некуда будет бежать, и тогда мы предоставим им спасительный выход — контракт на работу на Марсе сроком на десять лет.

— И вы считаете, это сработает?!

— Это сработает, — по-прежнему невозмутимо отозвался глава департамента специальных проектов. Потому, что в основе всего этого будет лежать древнейший принцип контролируемого хаоса, который является одним из наиболее эффективных методов управления массами.

Как только люди начинают испытывать страх перед чем-то, это вызывает панику, а паника вызывает хаос. Когда паника достигнет критической точки, и люди будут готовы пойти на что угодно ради того, чтобы получить хотя бы иллюзию защиты от угрозы, в дело вступим мы. И тогда, для скорейшего подписания контрактов, в очереди выстроятся сотни тысяч человек. Безусловно, у многих возникнет необходимость срочно продать своё земное имущество, такое как недвижимость и личный автотранспорт, потому как более-менее приличное жилье на Марсе будет стоить баснословных денег, а селиться в бараках большая часть вряд ли захочет. В итоге количество желающих продать недвижимость в несколько раз превысит количество, желающих эту недвижимость приобрести. Всё это приведёт к тому, что цены на жильё упадут в несколько раз. И снова мы придём на помощь нуждающимся! Наша компания будет производить скупку либо добровольный обмен земной недвижимости на марсианскую, — директор департамента хитро улыбнулся. — Естественно, по выгодному для нас тарифу. Но перепуганное население будет согласно на любые условия, лишь бы скорее выбраться с зараженной планеты. Этому также будет способствовать тот факт, что на Марсе не будет зафиксировано ни единой вспышки страшного вируса. Этим мы вновь решим две задачи. С одной стороны, активы компании вновь увеличатся, а с другой, если работы по проекту «Кукловод» все же затянутся, и мы все еще будем вынуждены изображать из себя нефтедобывающую компанию, то переселенцам просто некуда будет возвращаться, когда они поймут, что работа на красной планете далеко не сахар, и мало чем отличается от каторги. И даже по прошествии срока контракта, все, как один, будут просить продлить его, ведь в противном случае они превратятся в бездомных нищих.

— Но позвольте! — задал вопрос один из присутствующих. — Разве скупка неликвида не нанесёт нам убытки?

— Вовсе нет, — на этот раз слово взял директор департамента стратегического развития.

— Дело в том, что неликвидом жильё станет лишь в момент массового оттока населения. Но как только эпидемия загадочной болезни вызванной вирусом утихнет — цены на него вновь поползут вверх, и, продав бывший неликвид, мы вновь получим прибыль! А тот факт, что мы помогали людям избавиться от ставшего ненужным жилья в ущерб себе опять же положительно отразиться на имидже нашей корпорации!

Собравшиеся одобрительно загалдели, и даже на лице сухощавой женщины с глазами змеи отразилось что-то вроде довольной ухмылки.

— Но что будет, если кто-то узнает, кто на самом деле виноват в разразившейся эпидемии? Тогда нас ни что не спасёт!

— На этот счёт не стоит волноваться! — взял слово президент корпорации. — Знать полную картину будем лишь мы с вами, да ещё несколько исполнителей, входящий в число подконтрольных господину Шульцу людей. К тому же, для любого обвинения будут нужны доказательства, а мы их не оставим.

Сделав паузу, президент продолжил.

— Конечно, я понимаю, что некоторые из здесь присутствующих испытывают к господину Герману Шульцу некоторое недоверие из-за его… Кхм… Из-за того, что его семья не являлась изначально столь же зажиточной, как семьи большинства здесь присутствующих… Но уверяю вас! Мы все в одной команде! А потому сейчас нужно оставить в прошлом былые разногласия и действовать сообща!

Некоторое время в зале продолжалось оживленное дискутирование, в процессе которого сам Герман Шульц откровенно скучал. В конце концов, президент вновь попросил тишины, после чего обвел присутствующих взглядом, и произнес:

— Итак, я выношу на голосование два плана действий.

Первый вариант: принять предложение об альянсе от главы корпорации «AMREGO», но навсегда забыть о проекте «Кукловод». И второй вариант — проявить решительность, и задействовать вирус «Метаморф».

На сенсорной поверхности стола перед каждым из собравшихся вспыхнуло два небольших круга с римскими цифрами: «один» и «два» соответственно.

— Господа, прошу сделать свой выбор.

Члены совета директоров положили руки на сияющие изображения, и через несколько секунд положительное в решение в пользу второго варианта было принято.

Единогласно.

2179 год

космическое пространство между Землей и Марсом

борт грузового корабля «Омикрон-52»

за 1 год до Великой Катастрофы

Мягкое, голубоватое свечение иллюминации озаряло стены каюты космического корабля снизу вверх. Капитан Серхион Прайс открыл глаза, и некоторое время лежал, прислушиваясь к тихому, едва уловимому гулу силовых установок, помещения которых располагались в смежных с каютой отсеках.

Потянувшись, мужчина сел на кровати, привычным взглядом окидывая окружавшее его пространство. Несмотря на то, что эта каюта принадлежала не ему, все здесь было ему весьма знакомо.

Капитан повернул голову, бросив взгляд на спящую рядом светловолосую девушку с длинными, вьющимися волосами. Сползшее одеяло прикрывало её лишь до середины ягодиц, открывая взгляду соблазнительный изгиб бедра, плавно переходящий в очертания изящной спины, и Прайс сам незаметно для себя залюбовался этим зрелищем, а затем не удержался и, склонившись над спящей, осторожно поцеловал ее в шею. Губы девушки озарила улыбка, и мужчина понял, что она уже не спит. Блондинка перевернулась на спину, нежно обвив шею капитана своими изящными руками, и притянула его к себе, целуя в губы.

— Уже уходишь… — тихо прошептала она.

— Моя смена скоро начнется, — отозвался Прайс, мягко освобождаясь из ее объятий. — А тебе нужно поспать, Несси.

— Как жаль… — отозвалась девушка, со вздохом откидываясь на ложе, и сладко потягиваясь. Прайс, который в этот момент облачался в капитанский комбинезон, вновь поневоле застыл, любуясь совершенством линий ее обнаженного тела, и от взгляда девушки это не ускользнуло.

— Будь мы на Земле, я бы ни за что не выпустила тебя из постели просто так, — произнесла она, с хитрой улыбкой глядя на одевавшегося мужчину.

— Не сомневаюсь, — Прайс застегнул комбинезон и защелкнул на поясе ремень с форменным логотипом корабля на пряжке. — Но будь мы на Земле, я бы и сам не спешил тебя покидать. Впрочем… — он слегка улыбнулся и подмигнул девушке. — Лететь осталось не долго, а следующий рейс на Марс аж через две недели, так что у нас будет достаточно времени, чтобы побыть вместе.

— Да знаю я твои две недели. — Несси перевернулась на бедро, и сделав притворно обиженное личико посмотрела куда-то в сторону. — Тебя опять позовут в военное ведомство, для каких-нибудь консультаций… Потом нарисуется куча друзей, приятелей, и просто знакомых. И всем непременно понадобится капитан Серхион Прайс.

Мужчина не смог сдержать улыбки.

— А вы ярая собственница, второй пилот Джой.

— Что поделать, — улыбнулась блондинка. — Такова природа всех женщин.

— Даже женщин-космолетчиц? — капитан закончил облачение и присел на край ложа рядом с девушкой.

— Их особенно, — нравоучительно подняла палец девушка. — Впрочем, я стараюсь с этим бороться. Ты мне нужен таким, какой ты есть сейчас… Сильный… Независимый… Свободный… Не хочу идти путем дурочек, переделывающих своих мужчин в «удобных и домашних», а потом жалующихся друг другу на то, что потеряли к ним интерес, потому что они уже «не те, что прежде».

Прайс вновь улыбнулся.

— Золотые слова… Только слыша такое начинаешь сомневаться, а женщина ли ты вообще.

— Что-о-о?! — Несс изобразила гримасу притворного возмущения. — Хочешь сказать, что я киборг?

— Ну, знаешь… — засмеялся Серхион. — Наука сейчас творит чудеса. Я же не знаю, чем ты без меня тут занимаешься… Может ищешь розетку для подзарядки?

— Дурак! — девушка попыталась толкнуть мужчину в плечо, однако тот ловко перехватил ее руку, и через секунду она вновь оказалась в его объятиях.

— Прости, прости, я шучу, — засмеялся Прайс, прижимая Несс к себе. — А на счет этих двух недель не сомневайся. Я пошлю лесом военное ведомство и всех остальных. Проведем это время вдвоем. Иногда нужно позволять себе немного отдыха.

— Слово капитана? — задала вопрос Несс с легким прищуром своих зеленых глаз.

— Да, — мужчина улыбнулся ей в ответ. — Слово капитана.

Поцеловав девушку еще раз, он встал с кровати, и, взяв со стола пистолет, сунул его в форменную поясную кобуру. Несмотря на то, что Прайс давно не состоял на военной службе, он по-прежнему сохранял старые привычки, и постоянное ношение оружия была одной из таковых. Впрочем, на борту космического корабля это было еще и необходимостью, ибо с развитием отрасли космических перелетов естественным образом получило развитие космическое пиратство. Пираты не имели мощных пушек способных уничтожить гражданский корабль, а потому использовали абордажную тактику, в связи с чем редкое судно выходило в открытый космос безоружным.

Вслед за пистолетом Прайс взял со стола и закрепил на ухе миниатюрную гарнитуру интеркодера, настроенного на частоту внутрикорабельной связи. Гарнитура автоматически включилась, озарившись переливчатым сиянием голубоватых диодов. Несмотря на повсеместное внедрение нейрочипов, Серхион Прайс был приверженцем старой школы управления кораблем, без использования этой сомнительной технологии, на которую, как на наркотик, подсело уже практически все человечество. Даже, несмотря на то, что интегрируемый в мозговые ткани при помощи наномолекул нейрочип открывал перед своим пользователем доселе невиданные возможности мультимедийной коммуникации. Обладателю нейрочипа более не требовались многие внешние технологические гаджеты. К примеру, для того чтобы совершить звонок, ему не нужно был искать в кармане тонкую пластину полиофона. Нейрочип прекрасно справлялся с этой задачей, принимая электронный сигнал, а затем, преобразуя его в цепочку нервных импульсов, транслировал оный в нужный отдел коры головного мозга. Таким образом, человек мог не только слышать звук, или видеть изображение, но и полноценно взаимодействовать с ними усилием мысли. Внедрение технологии происходило не сразу, но к 2179 году она полностью покорила мир. Теперь пользователи обрели возможности, о которых раньше не могли и мечтать. Из эры виртуальной реальности человечество устремилось в реальность дополненную. Шутка ли, но теперь, чтобы посмотреть любимый фильм вам не требовался реальный экран! Картинка воспроизводилась прямо в воздухе перед вашими глазами, а если вы хотели смотреть кино в компании — нет проблем! Достаточно лишь синхронизировать нейрочипы всех присутствующих, и дело сделано — все видят то же, что и вы.

И это был лишь малый пример того, чем технология нейрочипирования покорила мир. Возможности применения оной были огромны, от чисто развлекательной мультимедии, до бытовых и даже высоконаучных программ. К примеру, для дистанционного управления бытовыми приборами в «умном доме» теперь не требовался пульт или голосовые команды. Достаточно просто подумать, и ваш нейрочип преобразует мысленный импульс в цифровой сигнал, понятный машинам: ваша кофеварка сама сварит кофе нужной консистенции, кондиционер выставит оптимальную температуру, а жалюзи на окнах приоткроются на строго выверенную ширину. Всё, что имело в себе возможность дистанционного кибер-контроля (а к настоящему моменту кибернизация не коснулась разве что зубных щеток) — всё поступало в полное бесконтактное управление пользователя. В научной сфере новинка также пришлась по вкусу. Конечно, там требовались нейрочипы повышенной вычислительной мощности, но крупные научные корпорации шли на такие расходы, оснащая своих лучших специалистов продукцией, производимой «Бионикл INC» — той самой компании, которая более пятидесяти лет назад изобрела первые прототипы современных нейрочипов, и в данный момент являвшейся безоговорочным монополистом на рынке. Оснащенные нейрочипом повышенной вычислительной мощности ученые, инженеры и другие представители деятельности, связанной с точными вычислениями, могли больше не корпеть над чертежными панелями, а строить действующие трехмерные модели машин, электронных схем, или молекулярных цепочек, как говорится «прямо у себя в голове», что ускоряло рабочий процесс в разы! Это была настоящая технологическая революция! Но и это было еще не все!

Так как нейрочипы имели способность воздействовать на строго определенные участки коры головного мозга человека, они позволяли не только видеть изображение или слышать аудиозапись! О нет, только двумя чувствами человека дело не ограничивалось! Теперь сложные программы виртуальной симуляции, позволяли пользователю буквально кожей ощутить форму, твердость или упругость, а также температуру и текстуру виртуального объекта! И эта возможность широко применялась везде! Начиная от индустрии компьютерных игр, и заканчивая сложными обучающими симуляторами.

Ведь, по сути, тело человека и все его нервные окончания — это лишь проводник, при помощи которого мозг формирует трехмерную картинку окружающего мира. Все наши телесные ощущения, приятные или неприятные, рождаются не в момент нашего взаимодействия с материальными объектами окружающего мира, а тогда, когда нервные импульсы достигают строго определенных мозговых центров. Способность нейрочипа локально или полностью подменять эти процессы позволило создавать для человека ощущения, идущие далеко за рамки звуковых или визуальных. Теперь, загрузив в свой компьютер специальную симуляционную программу и синхронизировав с ним свой нейрочип, пользователь мог, не выходя из комнаты очутиться на берегу залитого солнцем тропического океана, и не просто увидеть, а почувствовать, да-да, именно почувствовать виртуальную реальность так, будто она является реальностью настоящей!

Он мог ощутить теплый и влажный песок, брызги морского прибоя омывающие его босые ноги… Ветер колышущий широкие листья пальмовых деревьев… Ласковые лучи солнца…

И все ЭТО являлось бы для его мозга РЕАЛЬНЫМ.

Конечно же, производительности самих нейрочипов, даже тех, что имели повышенный функционал, для воспроизведения столь сложных симуляций было все еще недостаточно, и потому их синхронизировали с мощными персональными компьютерами. Стоит ли говорить, что все это породило целый пласт людей почти полностью живущих в виртуальной симуляции, и возвращавшихся в ненавистную реальность только для того, что бы сходить на работу, и покормить свое бренное тело. Хотя некоторые, особо обеспеченные «виртуалы» подключали себя к капельницам, и не вылезали из симуляторов сутками. Впрочем, последних было относительно не много, так как у людей обеспеченных и реальная жизнь, как правило, была не настолько плоха, что бы от нее хотелось сбегать, пусть в не отличимую от жизни, но все же ненастоящую реальность.

Однако были и те, у кого подобные технологические новинки вызывали сомнение и даже негатив. Помимо разного рода параноиков, извечно в штыки воспринимавших все новое и непонятное, были и те, чьи опасения сложно было назвать надуманными. В числе таковых в первую очередь оказались люди из спецслужб, а также военные, справедливо полагавшие, что если нейрочип способен преобразовывать человеческую мысль в цифровой сигнал, то ни что не мешает и обратному процессу. Проще говоря, если кто-то захочет заставить вас думать и действовать определенным образом, то он сможет сделать это путем взлома вашего нейрочипа, и отправки соответствующего сигнала, который впоследствии преобразуется из цифрового двоичного кода в мысль. Мысль, которую вы никак не отличите от собственной.

Более того, если кто-то захочет заставить вас поверить в реальность, которой не существует — он также сможет сделать это, взломав ваш нейрочип. Он сможет сделать с вами все. Вызвать в вас любую эмоцию, побудить совершить любое действие, и даже просто убить вас, заставив почувствовать смертельную боль, которой на самом деле не существует.

Однако доводы, подобные этим, меркли на фоне возможностей, которые открывало перед людьми нейрочипирование, а потому со временем даже военные получили для себя нейрочипы повышенной функциональности, и стали ими успешно пользоваться, забыв о былых страхах. Конечно, не всем служакам это нравилось, но, в конце концов, вопрос стал ребром — или чип или увольнение. Естественно большинство выбирало первый вариант. Среди тех, кто прошел такое добровольно-принудительное чипирование был и капитан Серхион Прайс, служивший в свое время в особом боевом подразделении, которое занималось борьбой с космическими пиратами, и выполнявшим особо опасные задания, как на земле, так и в космосе. Однако, как только Прайс вышел в отставку — первым, что он сделал, это прошел подпольную процедуру перепрошивки своего нейроимплантата, которая позволила ему отключить устройство. Да-да, как вы уже поняли — фирменная прошивка нейрочипа не позволяла пользователю его отключить. Официальная версия объясняла это возможностью нарушения работы систем имплантата, становившегося частью нейросети человека. При отключении имплантат якобы мог начать сбоить, и даже выйти из строя. Максимум что можно было сделать с нейрочипом при стандартной прошивке, это перевести его в спящий режим, в котором он сокращал потребление энергии на девяносто девять процентов, однако сам нейроимплант по-прежнему функционировал и определялся специальными сканирующими устройствами.

Но Прайс, который изначально был не в восторге от всей этой технологии вообще, не хотел довольствоваться полумерами, и полностью остановил работу находящегося у него в голове «чуда биоинженерной техники», на дальнейшую стабильность, а также сохранность которого ему было совершенно плевать. Более того, набирая команду на свой корабль, он отдавал серьезное предпочтение именно тем кандидатам, которые разделяли его взгляды, однако с учетом того, что почти все нынешние члены команды его гражданского корабля в прошлом тоже были военными, проблем с недопониманием обычно не возникало.

— Знаешь… Я видела странный сон… — послышался голос девушки. Прайс бросил на нее взгляд, и заметил, что та лежит на спине, положив одну руку под голову, а взор ее ясных глаз устремлен куда-то в потолок каюты.

— Странный сон? — удивленно переспросил он.

— Да… Там были ты и я… Но мы были немного не такими как сейчас… А еще там были разрушенные города, утопающие в зелени… И… Странные создания… Там вообще все было очень странным…

— Не замечал, что бы раньше ты предавала значение сновидениям.

— Обычно да, но… В этот раз все было как-то слишком реалистично… — Несс перевела взгляд на капитана. — Ты ведь знаком с теорией Мененгеймера?

— Кажется, что-то слышал на младшем курсе академии. Что-то о временных информационно-матричных спиралях?

— Да… Вроде того… — взгляд девушки вновь устремился в потолок.

— Сказать по правде астрофизика была не самым моим любимым предметом, — Прайс задумчиво почесал голову. — К тому же она у нас шла факультативно, так что большую часть информации я благополучно проспал… Или прогулял… Или и то и другое… Уже и не помню. Помню лишь, что вроде как многие считали Альберта Мененгеймера чокнутым, а его теорию абсурдной.

— А многие наоборот, были уверены, что он был непризнанным гением своего времени. — отозвалась Несс.

— И ты среди них? — снова удивился мужчина.

— Не знаю… Очень многое из того что он писал выглядит спорно, но… Что касается его теории о том, что все события — прошлые или будущие существуют в виде многомерной матричной таблицы, примитивным двухмерным аналогом которой является спираль, а наше сознание лишь движется по этой спирали словно светодиодный высокочастотный считыватель по поверхности оптического диска… Эту теорию я очень подробно изучала, и знаешь, мне кажется в ней что-то есть…

— Слишком много заумных слов в одном предложении. — улыбнулся Серхион Прайс. — Будь мой нейрочип активен, он наверняка бы сгорел, пытаясь переварить полученную информацию.

— Прибедняетесь, капитан. — Несс прищурилась. — Я видела результаты вашего общеинтеллектуального тестирования, они весьма впечатляющие.

— Наставил галочек наобум… Чистое везение, — пожал плечами Прайс, но, видя выражение лица девушки, засмеялся и примирительно поднял руки. — Ладно, ладно! Я понимаю, о чем ты говоришь. Не понимаю только, какое это имеет отношение к твоему сну?

— Может и никакого… А может быть и прямое… Ты же знаешь, что Мененгеймер прославился тем, что предсказал ряд весьма громких событий.

— Это было более семидесяти лет назад. Может у него и был какой-то особый дар, но я как-то не вникал в подробности.

— По словам Мененгеймера никакого дара у него не было, а все свои предсказания он сделал потому, что, находясь на борту космического корабля и увидел их во сне, — серьезно заявила Несс.

Прайс не смог сдержать улыбку.

— То есть ты хочешь сказать, что видела вещий сон?

— Я не знаю. Но то, что я видела, по ощущениям явно отличалось от обычного сна. Оно было каким-то… Каким-то другим… Не знаю, как описать.

— Ну и как это согласуется с теорией старика Мененгеймера?

— Дело в том, что в его теории есть важный пункт, из-за которой у нее особенно много противников. Но этот пункт очень важен как в объяснении аспектов самой теории многомерной матричной таблицы, так и сам по себе. Заключается он в гипотезе, что человеческое сознание, не есть следствие деятельности головного мозга человека, так же как изображение на стереопанели рождается не внутри самой панели.

— То есть подразумевается, что наша личность транслируется в наше тело откуда-то извне, а мозг лишь воспроизводит ее словно стереопанель изображение?

— Приблизительно так, — кивнула Несс. — И во сне, при определенных обстоятельствах наше сознание способно пронизывать не только пространство, но и время, видеть не только прошлое, но и будущее в каком-либо из его вариантов.

— Интересная теория, — задумчиво произнес капитан. — Но слишком уж фантастическая, тебе не кажется?

— Это еще как посмотреть. Правда в том, что, несмотря на весь современный уровень науки, когда людской организм изучили буквально до молекул, до сих пор не установлено что такое человеческое сознание и как оно возникает. А постулату, что сознание человека есть следствие деятельности мозга, противоречит все больше фактов.

— Это, каких же, например? — Прайс скрестил руки на груди и заинтересованно посмотрел на девушку.

— Ну, например: каким образом люди под гипнозом иногда начинают говорить на языках, которые никогда не знали, или вспоминают события, в которых никогда не участвовали, и о которых никогда даже не слышали. Однако если верить утверждениям Альберта Мененгеймера, то все сразу становится на свои места.

— Я слышал о подобных опытах. — кивнул мужчина. — Но такой эффект получается далеко не с каждым, кого подвергают гипнозу, так что достоверность этой теории под большим вопросом.

— Согласна. Однако возможно, кроме гипноза, требуется еще что-то… Какие-то факторы, о которых мы не подозреваем, и которые далеко не всегда совпадают нужным образом, — отозвалась Несс, но, заметив скептическое выражение лица Прайса, расстроенно подняла брови.

— Думаешь, я говорю ерунду?

— Отнюдь нет. Просто думаю о том, как нелегко все же вести научные беседы с красивой обнаженной женщиной. Приходится прилагать титанические усилия, чтобы не потерять мысль.

— Что ж… — расстроенное выражение лица девушки моментально исчезло, уступив место хитрой улыбке. Несси Джой как бы невзначай заняла на кровати провокационно соблазнительную позу, и, томно посмотрев на мужчину, добавила. — Замечу, что вы неплохо справляетесь, капитан… По вашему виду и не скажешь, что суть беседы от вас вот-вот ускользнет…

— Годы тренировок, — Прайс постарался придать своему лицу невозмутимый вид.

— М-м-м-м… Вот как… — Несс грациозно встала, и, сделав пару шагов, вплотную подошла к мужчине. — Этому тоже учат в академии? — ее изящные пальцы скользнули по широкой груди капитана. Она заглянула в его глаза снизу вверх, и мужчина ощутил, как от божественного запаха ее волос у него начинает кружиться голова. Его руки непроизвольно легли на бедра девушки, кожа которой была теплой и нежной, словно шелк.

— Да… Специальный курс… «Как противостоять соблазну на вверенном корабле», — прошептал он, целуя её в шею.

— Похоже, его ты тоже пропустил мимо ушей, — засмеялась красавица, после чего выскользнула из рук мужчины, с улыбкой отрицательно помахав пальцем.

— Нет-нет-нет, капитан! Или вы уже забыли? Ваша смена вот-вот начнётся! Не стоит подавать подчиненным плохой пример дисциплины, опаздывая на дежурство…

Конечно, древняя поговорка о том, что начальство не опаздывает, а лишь задерживается, была Прайсу известна, однако сам капитан, в отличие от многих руководителей придерживался мнения, что задача лидера состоит не только в том, чтобы руководить вверенными ему людьми, но и личным примером демонстрировать все то, что он сам требовал от подчиненных. И ответственность вкупе с пунктуальностью были в числе основных таких требований. А поэтому сейчас он лишь улыбнулся прекрасной провокаторше, после чего, оправив и без того безупречно сидевший на его атлетическом теле комбинезон, развернулся и решительно шагнул к двери.

— Серхион! — окликнула его девушка в момент, когда ладонь капитана легла на пластину сканера отпиравшую дверь, и та с тихим шипением отползла в сторону.

Прайс обернулся.

Несс наполовину выглянула из-за прозрачной переборки душевой кабины и смотрела на него именно тем особенным взглядом, видя который каждый раз, внутри у этого, повидавшего жизнь во всех ее гадких проявлениях, человека, вдруг начинало разливаться какое-то необъяснимое тепло.

— Я люблю тебя, мой капитан, — произнесла второй пилот Джой, и, не дожидаясь ответа, юркнула в душ.

Зашумела вода, и полупрозрачные стены душевой кабины, стали запотевать от пара, после чего Прайс услышал, как девушка что-то мелодично напевает. Слов было не разобрать, но это и не требовалось. Прайс еще пару секунд постоял в дверях, с улыбкой глядя на видневшийся сквозь полупрозрачные стенки душевой кабины силуэт красавицы, после чего шагнул в коридор, и положил ладонь на пластину сканера, расположенную по другую сторону двери каюты. Дверная переборка заняла свое прежнее положение, отрезая его от всех звуков, идущих изнутри, оставив наедине со ставшим значительно более слышным гулом силовых установок. Слова, сказанные девушкой на прощанье, по-прежнему звучали у него в голове, а ее образ все еще стоял перед внутренним взором капитана, однако начиналось его вахта, и пора было возвращаться к реальности.

Каюта Несс находилась на минус третьем уровне, на достаточно большом удалении от каюты капитана, поэтому если бы кто-то из экипажа увидел, как он покидает девушку, ни у кого бы не осталось сомнений, что он провёл с ней ночь, точнее тот участок времени, который на корабле обозначался как ночное время. Однако это Прайса никак не беспокоило. Перелёт по маршруту Земля-Марс-Земля в целом занимал от четырёх до пяти месяцев, и мало кто из физически здоровых мужчин или женщин, членов экипажа корабля, были готовы соблюдать столь длительное воздержание, даже, несмотря на то, что отношения, выходящие за рамки рабочих или чисто дружеских, на борту не были регламентированы официально, так как шли вразрез с политикой транспортной компании владевшей судном. Более того, внутренняя политика компании подобные отношения прямо запрещала всем своим сотрудникам, а ведь члены команды корабля формально также считались сотрудниками наравне с теми, что работали в центральном офисе фирмы. Однако, на борту межпланетного транспорта корабля Омикрон-52, капитаном которого Серхион Прайс являлся уже три года, были свои, неписанные правила, которые не запрещали членам экипажа поддерживать между собой любые отношения, с одним лишь обязательным условием — эти отношения никоим образом, и ни при каких обстоятельствах не должны были влиять на слаженное функционирование команды.

Конечно за три года, в течение которых Прайс выполнял обязанности капитана, не обошлось без пары инцидентов, в результате которых личные эмоции отдельных членов экипажа несколько вышли за рамки дозволенного, в результате чего эти члены экипажа были вынуждены команду покинуть. Однако Серхион Прайс придерживался мнения, что команда, измученная длительным сексуальным воздержанием, в условиях замкнутого пространства и суровых условиях космических перелетов, будет иметь гораздо больше психологических проблем, которые не замедлят сказаться на её эффективности. Конечно, в стародавние времена мореплаватели порой также на долгие месяцы оставались без женской ласки, но даже у моряков-подводников иногда была возможность всплыть и увидеть свет солнца. Что же до космолетчиков, то и такой радости они были лишены. Все что им приходилось наблюдать на протяжении долгих месяцев перелетов, это серый металл внутренней обшивки корабля, не имевшего ни единого иллюминатора. Впрочем, даже если бы они и были, едва ли это что-нибудь изменило в их ситуации. Эти, а также многие другие нюансы, связанные с длительным нахождением в космосе, делали условия существования экипажа весьма суровыми, а потому капитан рассудил, что лишать людей возможности получить хоть какую-то разрядку, не только не гуманно, но и не целесообразно.

И хоть сам он долгое время воздерживался от каких-либо неуставных связей с женской частью экипажа корабля, однако полтора года назад, когда на борту появилась двадцатитрехлетняя Несси Джой, отличный пилот, красавица, а в прошлом даже трехкратная победительница международного соревнования по космическому маневрированию на «спэйсвинде», капитан не смог устоять.

Покинув каюту второго пилота, Прайс проследовал по длинному, залитому синеватым светом коридору, держа курс на расположенную в его окончании кабину лифта, внешний дизайн которой значительно контрастировал с достаточно архаичным дизайном самого корабля. Дело было в том, что лифт был установлен относительно недавно, после того как судно подверглось модификации, в результате которой на борту появилась система искусственной гравитации, которой «Омикрон-52» не был оборудован изначально. Связано это было с тем, что судно было построено более четырёх десятилетий назад, когда технология создания искусственной гравитации была абсолютной новинкой, и, как следствие, стоила баснословных денег, в связи с чем подобными системами оборудовались лишь пассажирские суда премиум-класса, способные доставить людей в любую точку планеты не более чем за 30 минут, и совершавшие свои полёты через термосферу. Что же касаемо транспортных кораблей, которые уже в те времена активно использовались для доставки разного рода грузов не только по территории планеты, но и на Луну, а также на Марс, то их экипажам приходилось долгие месяцы болтаться в невесомости, что естественным образом пагубно сказывалось на физическом состояние людей. Лишь долгие годы спустя, когда технология создания искусственной гравитации стала более простой в производстве, и как следствие более дешевой, ею стали оборудовать все транспортные суда, совершающие длительные перелёты, а затем вообще все корабли, способные выходить в космос.

Прайс вошёл в центральный отсек управления и окинул взглядом окружающее пространство.

— Капитан. — Первый помощник Вик Макгроу приветствовал главу корабля, по-военному отдавая честь. То, что большая часть экипажа корабля была сформирована из бывших военных было не случайно. Серхион Прайс лично занимался утверждением каждого члена команды. Данное право было официально закреплено за ним условиями контракта, который он заключил, поступая на работу в транспортную компанию «NewSpace», специализирующейся на космических грузоперевозках. Нельзя сказать, что подобный пункт контракта, который капитан сделал обязательным условиям своего сотрудничества с компанией привёл его руководство в дикий восторг, однако, зная принципиальный характер этого человека, оно все же решило пойти навстречу столь ценному специалисту, осознавая, что человек с его именем и опытом, принесёт компании гораздо больше пользы, чем неудобств, вызванных своим несгибаемым нравом. А потому, когда Прайс предоставил список необходимых ему людей, руководству компании не осталось ничего кроме как утвердить их на должности. Впрочем, жалеть об этом не пришлось, так как набранные Прайсом люди оказались истинными профессионалами своего дела, и ни разу не заставили в них усомниться.

— Мистер Макгроу, — капитан приветствовал подчиненного кивком головы. — Доложите обстановку на корабле.

— За время несения моей вахты никаких происшествий не возникало. Идём прежним курсом. — отозвался старший помощник, державший в руках полупрозрачный планшет, на сенсорной поверхности которого сияли малопонятные простому человеку диаграммы и символы.

— Если все пойдёт по плану, мы выйдем на земную орбиту через восемнадцать часов и тридцать две минуты.

— Хорошо, — кивнул Прайс. — Как продвигается ремонт левого тягового двигателя? Последний раз, когда я смотрел схему диагностики, он выдавал лишь семьдесят пять процентов мощности.

— Так и есть, — старший помощник кивнул. — Робинсону удалось его подлатать поднять мощность примерно до восьмидесяти процентов, однако на данный момент — это всё, на что мы способны. Капитальный ремонт сможем осуществить, лишь достигнув планеты.

— Причина неисправности установлена?

— Да, — ответил старший помощник. — Обнаружилась проблема системы охлаждения, при выработке ста процентов мощности двигатель сильно перегревался, из-за чего центральный компьютер автоматически уменьшил левую тягу, дабы избежать выхода системы из строя. Однако тот факт, что мы шли с опережением графика сыграл нам на руку, таким образом, мы будем в пункте назначения вовремя, даже не смотря на незначительную потерю в мощности.

— Рад это слышать, мистер Макгроу. Как поживает господин Вандер Бах? В последний раз, когда я его видел, у него был довольно бледный вид.

При упоминании экспедитора компании «Спэйс Стоун Индастриз» сопровождавшего их в этом полёте, лицо старшего помощника приобрело кислое выражение.

— Эшли провела с ним комплекс необходимых медицинских процедур, однако я считаю, что некоторые люди просто не созданы для космических перелётов, и господин Вандер Бах как раз из таких.

Старший помощник помолчал, после чего произнес:

— Могу я говорить прямо? Так сказать, без протокола?

Прайс как-то странно посмотрел на старпома, после чего кивнул. Вик Макгроу немного помялся, и выложил:

— При всем уважении, сэр, думаю взять с собой в полёт господина Вандер Баха было ошибкой. И дело даже не в его космической болезни… Этот человек невероятно назойлив, и понятия не имеет о том, как нужно себя вести внутри команды. Особенно внутри такой команды, как наша. Более того, он проявляет повышенное недвусмысленное внимание к Эш, и ее это сильно напрягает.

Прайса подобное сообщение не удивило. Эшли Макнил была молода, и хороша собой. Почти также хороша, как и Несс. Впрочем, тут дело лишь вкусовых предпочтений. Так что не удивительно, что господин экспедитор положил на нее глаз.

— Эш сказала, что если он будет продолжать в том же духе, то она в следующий раз просто вколет ему дозу транквилизатора, да такую, чтобы он проспал до самого прибытия на землю… Либо я сам умерю его половые амбиции, но менее гуманным способом.

Выражение, с которым старший помощник произносил эту фразу, заставила капитана ухмыльнуться, однако, когда он заговорил, выражение его лица вновь было невозмутимым.

— Мистер Макгроу, — капитан посмотрел на старшего помощника. — Я в курсе вашего особого отношения к мисс Эшли, также как и её особого отношения к вам. И я считаю, что, несмотря на то, что мы являемся членами одной команды, в этом нет ничего плохого, до тех пор, пока это не оказывает пагубного влияния на нашу совместную работу.

Прайс сделал паузу, а затем спросил:

— Ведь пагубного влияния это действительно не оказывает?

— Думаю, что не оказывают, сэр, — отозвался Вик Макгроу смущенно.

— Вы думаете, или вы в этом уверены старший помощник?

— Я в этом уверен, сэр! — твердо заявил тот.

— Прекрасно, — кивнул Прайс. — Что же касается мистера Вандер Баха, вы знаете, что его присутствие на нашем корабле является вынужденным. Компания «Спэйс Стоун» никогда не отправляет свои грузы без сопровождения экспедиторов. Так как это условие было обязательным для заключения контракта на перевозку, наше руководство посчитало, что присутствие на борту постороннего человека является не такой уж большой проблемой. Конечно же, я мог возразить, и ко мне, возможно, прислушались бы, однако, я решил не злоупотреблять своим положением, и приберечь его для более серьезных ситуаций. Так что отнеситесь к присутствию мистера Вандер Баха, как к обычной полётной сложности, наподобие повышенной радиоактивности, или внезапного метеоритного потока.

— Сказать по правде сэр, я бы предпочёл метеоритный поток, — отозвался старший помощник.

На этот раз капитан не смог сдержать улыбки.

— Не вы один, мистер Макгроу, не вы один…

Он ободрительно посмотрел на подчиненного.

— Но до Земли осталось лететь не долго, а там наши пути с господином экспедитором разойдутся. Я могу обещать, что этот человек на нашем борту более не появится. А сейчас можете возвращаться к своим обязанностям.

— Да, капитан. — Старший помощник кивнул и отошёл в сторону.

Проводив его взглядом, Прайс подошёл к возвышавшемуся посреди командного отсека постаменту капитанского мостика, и, поднявшись на него по небольшой ступенчатой лестнице, оказался рядом с центральной панелью управления кораблем.

Панель представляла собой установленный на металлической опоре полностью прозрачный лист экзополимера, однако стоило мужчине приложить к нему свою ладонь, как на поверхности проявилось изображение командного интерфейса. Помня обо всём, что доложил ему старший помощник, Прайс всё-таки лично ознакомился с отчётом о ремонте левого двигателя, а также лично перепроверил проложенный штурманом курс к Земле.

Все было в норме.

Следующие полчаса Прайс разбирался с полученной корреспонденцией, читал последние новости, которые традиционно не несли в себе ничего позитивного. Как обычно, на первых полосах всех новостных лент были известия о новых вспышках вируса, получившего наименование «Химера», наводящего ужас на жителей планеты. Несмотря на то, что последнее время его активность пошла на убыль, очаги страшного заболевания по-прежнему вспыхивали в разных уголках Земли, а лучшие вирусологи мира до сих пор оставались бессильны найти способ остановить эту страшную и загадочную заразу. Загадочной она была именно потому, что действовала крайне нетипично для обыкновенного вируса. «Химера» поражала лишь единицы, руководствуясь каким-то одним, только ей известным критерием, однако этими пораженными единицами были люди во всех частях мира, и на сегодняшний день численность жертв превышала уже сотни тысяч. Единственное, в чем сходились научные умы — вирус был создан искусственно. Однако вопросы кто, как, а самое главное, зачем это сделал, по-прежнему оставались безответными. Впрочем, несколько лет назад какой-то ученый биолог, занимавшийся изучением природы «Химеры», выступил с сенсационным заявлением, что обнаружил в структуре ДНК вируса элементы, которые недвусмысленно говорят о том, что вирус имеет в своей основе инопланетную природу. Точнее, сама по себе «Химера» была создана на Земле, но вот её основа была взята где-то за пределами планеты, возможно, на Луне или даже на Марсе. Тогда это сообщение наделало много шума, обретя как сторонников, так и противников. Обе планеты не то, чтобы были полностью изучены, однако их колонизация велась уже давно, и на данный момент никаких доказательств, свидетельствующих в пользу того, что на какой-либо из них существовала бы жизнь, не было. Конечно, обнаружение нефтяных запасов на Марсе в свое время чуть было не посчитали таковым доказательством, однако позже официальная наука от этой теории отказалась, обосновав появление нефти абиогенными факторами, такими как нахождение на большой глубине планеты неорганического водорода и углерода. По этому вопросу тоже было множество споров, однако официальная наука приняла доминирующей именно эту версию. А потому теорию о том, что основой для создания «Химеры» могла послужить таинственная ДНК внеземного происхождения никто из научных кругов всерьез так и не принял. Впрочем, ученый сделавший заявление обещал найти и представить доказательства своей теории, и даже снарядил экспедицию на Марс, где, к слову сказать, бывал уже не раз. В свое время он в компании своего коллеги геолога изучал странные подземные тоннели под поверхностью красной планеты, запутанная сеть которых была столь велика и обширна, что просто поражала воображение. Однако планам ученого не суждено было сбыться. Их корабль перестал выходить на связь, пропав на половине пути к Марсу. Кстати говоря, Прайс, который в те времена еще служил в спецподразделении по борьбе с космическим пиратством, даже участвовал в поисково-спасательной операции, направленной на обнаружение пропавших. Случилось так, что его группе все же удалось обнаружить корабль, однако большого толку от этого не было — звездолет был пуст, навигационное и прочее оборудование уничтожено, а сам ученый, как и весь экипаж судна, бесследно исчез. Тогда об этом много писали. Велось расследование, которое, впрочем, ни к чему не привело.

Одним словом, теория о внеземном происхождении вируса так и осталась теорией. Однако была одна интересная закономерность, которую признавали все, но объяснения которой также не было найдено, а именно: не смотря на вспышки вируса на Земле, не было зафиксировано ни единого случая поражения «Химерой» хотя бы одного жителя нефтедобывающей колонии на Марсе. Некоторые эксперты высказывали своё мнение, что вирус в принципе не может повлиять на тех, кто осуществляет либо осуществлял длительный космический перелёт. Научных подтверждений этим доводом не было, однако статистика говорила о том, что ни один из космонавтов, курсирующих по маршруту Земля-Марс-Земля, также ни разу не был подвержен заражению «Химерой».

Впрочем, число последних было все же не слишком значительно, а потому для статистики не годилось. Однако многие в это верили, и это способствовало тому, что в космос потянулись совершенно разные люди, зачастую не имеющие к нему ни малейшего отношения. Например, такие, как Герхард Вандер Бах.

Прайс знал, что должность экспедитора, назначенного следить за сохранностью товара, была лишь прикрытием. На деле же господин Вандер Бах занимал в компании «Спэйс Стоун» достаточно высокую руководящую должность, и его внезапное превращение в простого экспедитора без сомнения являлось следствием желания осуществить длительный космический перелёт, тем самым застраховав себя от возможного заражения Химерой, и при этом не понести каких-либо дополнительных финансовых затрат. Все же туристических рейсов на Марс не осуществлялось, а нанять судно за свой счет было удовольствием, мягко говоря, не дешёвым. А тут служебная командировка за счет фирмы, и считай, все включено. Удобно, ничего не скажешь.

К сожалению, о том, кем на самом деле является Вандер Бах, капитан узнал уже после того, как договорённость о том, что этот человек полетит с ними, была достигнута. Впрочем, сразу же по факту возвращения на землю Прайс намеревался отправиться в центральный офис компании «New Space», и заявить, что впредь не намерен видеть у себя на борту посторонних, особенно таких как этот. Капитан знал, что разговор с руководством будет весьма непростым, однако был твёрдо намерен настоять на своём.

Размышления Прайса прервал женский голос, донёсшийся из закреплённой в его ухе миниатюрной гарнитуры интеркодера.

— Капитан! Мистер Вандер Бах запрашивает разрешение посетить вас в центральном отсеке управления, — голос принадлежал Эшли.

— Разве мистера Бах сейчас не должен отдыхать, после пройдённых им медицинских процедур? — без особого энтузиазма в голосе поинтересовался Серхион Прайс.

— Да, но он заявляет, что ему гораздо лучше, — голос Эшли также не выражал особого восторга. — Я рекомендовала ему постельный режим, однако, он не слишком покладистый пациент. Он настоял, чтобы я связалась с вами, заявив, что у него срочное дело, и ему нужно с вами обязательно поговорить.

Прайс глубоко вздохнул.

— Хорошо. Передайте, что я его жду, — произнес он, и вновь углубился в изучение данных отображаемых на центральной панели управления, попутно гадая, что именно могло понадобиться господину экспедитору на этот раз. Ждать пришлось не долго, уже спустя пару минут дверь в центральный отсек корабля отползла сторону, и в дверном проеме появился сам Герхард Вандер Бах. Это был пузатый человек средних лет, уже успевший изрядно облысеть. Это могло показаться странным, так как уровень медицины сейчас был невероятно высок и такие вещи как биокоррекционное омолаживание были в порядке вещей. Ученые давно научились выращивать внутренние органы, и даже части тел для тех, кто в этом нуждался. Индустрия пластической хирургии на основе технологии биокоррекции вообще творила такие чудеса, что человек имевший деньги мог быстро и безболезненно приобрести практически любую внешность. Проблема была в другом. Полученную физическую форму нужно было регулярно поддерживать, потому как без упражнений терялась она быстрее, чем человек успевал удивиться. Ну и прошедший процедуру должен был минимум на три года отказаться от вредных привычек вроде выпивки и сигарет, ввиду того, что находящиеся в организме биокорректоры, микромашины, перестраивающие тело изнутри, были крайне уязвимы для никотина и спиртного, а также для многих других портящих здоровье веществ. Одним словом, стать красивым, стройным, помолодеть, или сохранить свой возраст при наличии финансов было не сложно. Сложно было сохранить результат. Так что, если господин Вандер Бах и прибегал к такой процедуре, сохранить ее результат ему явно не удалось. Он имел грузное телосложение, красноватое лицо с обвислыми щеками, и маленькими, узко посаженными глазками. Будь экспедитор облачен в деловой костюм, он, возможно, ещё мог бы показаться солидным, однако сейчас на нём красовался стандартный обтягивающий космический комбинезон, какие носили все члены экипажа, и который казалось жал ему во всех местах, которые только мог жать, придавая своему владельцу, прямо скажем, не самый респектабельный вид.

Войдя в отсек, Вандер Бах некоторое время осматривался по сторонам, ища глазами капитана, и, наконец-то, обнаружив того стоящим на мостике с заложенными за спиной руками, приветственно улыбнулся и направился в его сторону.

Прайс не стал ждать, пока толстяк взберется на мостик и спустился ему на встречу.

— Моё почтение капитан! — Вандер Бах протянул капитану руку. — Спасибо, что нашли время для общения. Рад заметить, что хоть кто-то на корабле не избегает моего общества.

— Мне кажется, вы преувеличиваете, мистер Вандер Бах, — ответил на рукопожатие Прайс. — Однако мы находимся в длительном космическом перелёте, и у всех нас есть свои обязанности, которые каждый должен исполнять надлежащим образом, а потому порой на праздные беседы банально не хватает времени.

— Я конечно все понимаю, — как-то странно улыбнулся экспедитор, — Однако, мне показалось, что внутри коллектива вашего корабля члены экипажа общаются не только в рабочем, но и в неформальном ключе… Иногда даже весьма неформальном… Ну…Вы меня понимаете…

Если Вандер Бах и ждал от Прайса какой-то реакции, то он был разочарован, ибо лицо капитана оставалось невозмутимым, словно скала.

— Неформальное общение — личное дело каждого, — ровным тоном отозвался Прайс после некоторой паузы.

— Само собой, само собой… — поспешно закивал толстяк. — Я просто удивляюсь либеральности внутренней политики вашей компании.

Прайс склонил голову набок и внимательно посмотрел на экспедитора.

— При всем уважении, мистер Вандер Бах, вы не являетесь ни членом команды, ни даже сотрудником нашей компании, поэтому обсуждать с вами степень либеральности нашей внутренней политики я бы не стал. Согласно договоренности, ваша задача на судне — это мониторинг сохранности перевозимых грузов, и я бы вас попросил этой задачи придерживаться, — заявил он, вежливым, но в то же время твердым тоном, после чего добавил: — Это все, о чем вы собирались со мной поговорить?

— Кхм… Нет… Нет, ну что вы. — расплылся в улыбке толстяк, поднимая руки ладонями вверх. — Пожалуйста, не подумайте ничего дурного, у меня и в мыслях не было как-то осуждать поведение членов команды, или, не дай бог, ваше! Боже упаси! Я лишь хотел заметить, что действительно восхищаюсь, как тут у вас все устроено, но, конечно же, мой к вам разговор не об этом!

— Хорошо. Но, опять же, замечу, что времени у меня не так много, поэтому прошу вас изложить суть вашего вопроса в наиболее лаконичной форме.

— Да-да. Конечно, — поспешно согласился экспедитор. — Итак… Если коротко, то моя компания хотела бы предложить вам перейти к нам.

— К вам? — на лице капитана отразилось некоторое удивление.

— Да! — улыбнулся Вандер Бах. — Вы будете получать почти в три раза больше, чем получаете сейчас, также вам могут быть предоставлены другие льготы, такие как служебное жилье, и транспорт. Плюс полный соцпакет, разумеется.

— Интересно… — капитан сложил руки на груди. — Насколько я знаю, ваша компания занимается исключительно производством строительного оборудования. — А я в этой теме совсем не специалист. Так зачем же вам мог понадобиться я, да еще и за столь щедрую плату? И почему об этом сообщаете мне именно вы?

— Видите ли, в чем дело, мистер Прайс. Я как бы это сказать… Не совсем простой экспедитор, — Вандер Бах упер руки в обтянутые комбинезоном пухлые бока, и, выпятив вперед объемистый живот, продолжил. — На самом деле я занимаю внутри структуры «Спэйс Стоун» не самую последнюю должность, а в этот полет напросился, чтобы немного поразмяться от кабинетной работы, и так сказать, прощупать весь процесс изнутри! Я, знаете ли, не из тех зажравшихся менеджеров, которые чураются запачкать руки и способны лишь перебирать бумажки!

— Даже так? — слегка приподняв бровь, изобразил удивление капитан.

— Именно! — не без гордости заявил Вандер Бах. — Не смотря на мой интеллигентный вид, мне не чужда романтика космоса, дух исследования, тяга к новому… Ну, вы должны меня понимать! Такие люди, как мы с вами, жить не могут без всего этого!

Капитан смотрел на толкавшего речь экспедитора взглядом, в котором читалась плохо скрытая ирония, однако вслух сказал со всей максимальной серьёзностью.

— Конечно, я вас понимаю мистер Вандер Бах. Хотя, как вы, наверное, уже успели убедиться, космические перелеты это на девяносто процентов рутина, и романтики в них не так что бы много. Что-то интересное случается редко, и, как правило, лучше обходиться без этих случайностей, потому как от них больше проблем, чем хороших впечатлений.

— Да, я понимаю. И все же жаль, что за весь полет мне не пришлось участвовать в каком-нибудь захватывающем событии… Люблю, знаете ли, адреналин в крови…

— Так зачем же я мог понадобиться вашей компании? — вернул экспедитора к теме разговора Прайс.

— Ах да… — спохватился тот. — Так вот… Дело в том, что компания «Спэйс Стоун» подписала крупный долгосрочный контракт со всемирно известной корпорацией «ИнтерМарс». Мы и раньше с ними работали, но после подписания этого соглашения наше сотрудничество выходит на принципиально новый уровень! «ИнтерМарс» собирается серьёзно нарастить добычу марсианской нефти, и, как следствие, планирует расширение своей колонии. Грядет грандиозное строительство, а наша компания будет основным поставщиком строительного оборудования. Поэтому поставки увеличатся многократно!

— Рад это слышать, мистер Вандер Бах. Но я вся еще не понимаю, при чем тут я.

— Все просто! Руководство «Спэйс Стоун» решило отказаться от услуг мелких грузоперевозчиков и организовать свой собственный флот, который и будет заниматься доставкой оборудования. Да, затраты серьезные, но в долгосрочной перспективе они окупятся многократно. Наша компания не из тех, кто боится инвестировать в развитие, и именно потому мы и достигли таких высот.

— И вы предлагаете мне стать капитаном одного из таких судов?

— Даже лучше! Капитаном охранного судна! Пираты последнее время совсем обнаглели, а мы будем перевозить грузы на миллиарды кредитов! Нам будет просто необходимо обеспечить транспортным кораблям защиту. И нужны опытные люди. Такие как вы, мистер Прайс! Вы ведь имеете большой опыт в таких делах?

— Можно и так сказать, — кивнул капитан. — А что на счет моей команды?

— К сожалению, предложение касается только вас лично. — развел руками Вандер Бах. — Ваша команда, конечно, люди проверенные и профессиональные, но все же, кадровый состав будет формироваться на усмотрение руководства нашей компании. Вам придется руководить теми людьми, которых мы вам предоставим… Может быть кого-то из прежнего состава вам и позволят захватить с собой, но сильно я бы на это не рассчитывал.

— В таком случае я вынужден отклонить ваше предложение, — без какой-либо задумчивости отозвался Серхион Прайс.

— Но… Но почему? — Вандер Бах был явно удивлен. — Ваши доходы серьезно возрастут! И перспективы в активно развивающейся компании будут гораздо интереснее! Подумайте! Не стоит отказываться от такого шанса! Это будет крайне большим упущением с вашей стороны!

— Я благодарен за ваше предложение, оно мне очень льстит, — произнес капитан. — Возможно, будь на моем месте кто-то другой, он с радостью бы согласился. Но, боюсь, что подобные условия меня не очень интересуют. Денег мне хватает и сейчас, а менять проверенных людей на возможность зарабатывать больше я не стану. В конце концов, не все в этом мире измеряется деньгами.

Экспедитор попытался было что-то еще сказать, но в этот момент их разговор был прерван подошедшим старшим помощником.

— Простите, что прерываю вас капитан, но у нас чрезвычайная ситуация, — лицо Вика Макгроу выглядело встревоженным, и Прайс сразу понял, что случилось что-то серьезное.

— Проблемы с кораблем?

— Нет, сэр, — старпом покосился на Вандер Баха, — пилоты засекли сигнал бедствия с одной из промежуточных станций дозаправки.

Капитан нахмурился.

— Что-то серьезное?

— Сэр… Код бедствия «альфа-13», - отозвался старший помощник, и Прайс едва сдержался, чтобы не выругаться, однако быстро взял себя в руки, и, коснувшись пальцем сенсорной панели закрепленного в ухе интеркодера, произнес:

— Общая тревога! Всем членам экипажа занять места согласно экстренному протоколу!

Сейчас его голос по громкой связи прозвучал во всех помещениях корабля, так что даже те, кто в этот момент не нес вахту, и чьи интеркодеры были отключены — должны были его услышать.

— Что… Что происходит? — с нескрываемой тревогой в голосе спросил Вандер Бах. — Что означает код бедствия «альфа-13»?

— Пожар высшей категории, — мрачно отозвался капитан. — Заправочную станцию уже не спасти, но наш долг помочь людям, которые на ней находятся.

— Но… Но мы не спасатели! Разве наш корабль предназначен для проведения такого рода операций?!

— Нет, не предназначен. Но ближайший спасательный борт будет здесь не раньше, чем через четыре часа. У людей на станции нет столько времени. Дорога каждая секунда, и этой ситуации мы обязаны действовать самостоятельно.

— Это опасно?!

Прайс исподлобья посмотрел на Вандер Баха, который еще несколько минут назад заливал ему про свою тягу к приключениям.

— Это космос. Находиться здесь опасно в принципе. А теперь прошу меня извинить, мне нужно руководить спасательной операцией. И лично вам я бы посоветовал вернуться в каюту, — произнеся эту фразу, Прайс развернулся, и широким шагом двинулся в сторону пилотского сектора.

Второй пилот Несси Джой уже была на своем месте. Ее изящные пальцы с необычайной ловкостью порхали по поверхности широкой сенсорной панели управления, плавной дугой огибавшей пилотский ложемент.

Первый пилот Хок Мерингс также сидел в своём кресле, однако руки его сжимали штурвал управления кораблем, а глаза закрывала полупрозрачная пластина очков, позволяющих переключаться между различными режимами пилотского обзора.

Немного в стороне от них инженер связи Йоко Тадаши быстро передвигал какие-то маркеры по поверхности своего сенсора, пытаясь стабилизировать дергающееся изображение, по-видимому, получаемое из зоны бедствия.

— Докладывайте, — Прайс с ходу перешел к делу.

— Сигнал о помощи посылает промежуточный заправочный комплекс NJK/3319, - отозвался Тадаши. — У них почти полные резервуары ракетного топлива, а система пожаротушения не справилась.

— Сколько там людей?

— Точно не знаю, капитан. Но комплекс крупный. Три сотни — это минимум. Возможно больше.

— Когда получен сигнал?

— Две минуты назад, — голос инженера связи звучал напряженно. — Видимо, руководство станции до последнего момента надеялось решать проблему возгорания, не желая огласки, но им это не удалось.

— Что с каналом связи? Утерян из-за пожара?

— Нет, сэр. Пять дней назад на солнце произошел чрезвычайно мощный коронарный выброс. И сейчас мы идем в сплошном потоке мегаионизированных частиц, которые препятствуют нормальному распространению волн радиосвязи. Сказать по правде то, что среди этого хаоса помех я смог засечь их сигнал, настоящее чудо.

— Продолжайте попытки, мистер Тадаши. Мне нужна связь.

— Да, сэр!

— Мистер Мерингс, — капитан обернулся к первому пилоту. — Курс на сближение с комплексом. Самый полный ход.

— Есть курс на сближение! — откликнулся тот, и, оторвав одну руку от штурвала, пробежался пальцами по небольшой горизонтальной сенсорной панели, расположенной возле правого локтя, активируя режим ускорения. Корабль слегка качнуло, но система инерционной стабилизации быстро справилась с задачей, так что Прайс почти не почувствовал резко возросшей скорости космического судна.

Прежде чем вернуться на капитанский мостик Серхион бросил взгляд на Несс. Сейчас она была другой. Настоящий второй пилот. Длинные вьющиеся волосы убраны в тугой пучок, взгляд сосредоточенный, собранный. Лицо без тени лишних эмоций, хотя она не могла не понимать, что, отдав приказ взять курс на сближение, капитан поставил корабль под серьезную угрозу. Но она все понимала. Она всегда его понимала, и именно это делало её столь особенной.

Прайс обернулся, собираясь сделать шаг, и буквально нос к носу столкнулся с Вандер Бахом, лицо которого выглядело весьма испуганным.

— Вы отдали приказ сблизиться с готовящимся взорваться топливным комплексом?!! Вы что, с ума сошли?!!

— Что вы здесь делаете, господин Вандер Бах? Я же сказал, отправляйтесь в свою каюту, — бросив эту фразу, Прайс, не глядя на экспедитора, широким шагом направился к капитанскому мостику, однако толстяк преследовал его по пятам, хотя с его короткими ногами и грузной фигурой давалось ему это явно с трудом.

— Но, мистер Прайс! Это же безумие! Если станция взорвется — корабль может погибнуть!

— Благодарю что просветили, однако, я в курсе серьезности ситуации. — Прайс шел вперед, по-прежнему не глядя на экспедитора.

— Знаете?! Но так какого черта?! — Вандер Бах распалялся все больше. — Какое право вы имеете подвергать опасности жизни членов своего экипажа?! Разве вы спросили их разрешения, прежде чем втягивать в подобную авантюру?!!

— Нет, не спросил. — Прайс достиг капитанского мостика, гулко ступая по металлизированным ступеням, быстро поднялся на платформу. — На этом судне один капитан, господин экспедитор. — И пока это я, мои решения не подлежат обсуждению.

Однако Вандер Бах и не думал отступать. Опираясь о перила, и грузно переставляя короткие ноги, он начал подниматься вслед за Прайсом, продолжая свою речь, периодически перебиваемую тяжелой отдышкой.

— Но… Я не могу позволить вам этого сделать… Как экспедитор, отвечающий за сохранность… перевозимого вами имущества… Я выражаю несогласие… С подобными решениями…

Взобравшись, наконец, на платформу, Вандер Бах немного отдышался, и, набрав в грудь побольше воздуха, возопил:

— В конце-концов, это же произвол! Вы будете за это отвечать! Я вам обещаю! Вы лишитесь не только работы, но и космолетной лицензии! Ваша карьера пойдет прахом!

Прайс, никак не реагируя, стоял к нему спиной, и взгляд его был прикован к изогнутой поверхности сенсорной стереопанели, на которую в режиме реального времени выводились показатели телеметрии корабля.

Возмущенный таким пренебрежением толстяк решительно шагнул в его сторону, продолжая вопить:

— И не смейте делать вид, что меня тут нет! Кто дал вам право распоряжаться судьбами людей?! Кто дал право, я вас спра…

Капитан резко развернулся и пронзил Вандер Баха таким испепеляющим взглядом, что тот, словно налетев не невидимую стену, застыл как парализованный.

— А кто дал это право вам? — произнес Серхион Прайс тоном, от которого экспедитору стало не по себе. Более того, на какой-то момент в глазах капитана Вандер Бах увидел нечто такое, от чего его ноги вдруг сделались ватными, а по спине пробежал неконтролируемый холодок ужаса. Длилось это всего лишь мгновенье, однако экспедитор был уверен — то что он видел, было взглядом человека способного убить его здесь и сейчас, без помощи какого-либо оружия, и не просто способного, а имевшего в таких делах практический опыт.

— Хотите обречь на страшную смерть несколько сотен человек?

— Н-нет… Конечно нет… — залепетал толстопуз, слегка запинаясь, и ища подходящие слова. — Но…

— Тогда сделайте одолжение — захлопните пасть!

Брошенная фраза была настолько несвойственна всегда сдержанному капитану, что Вандер Бах просто опешил. Несколько мгновений он стоял, глядя на Прайса ошалелыми глазами, не зная, что произойдет дальше. К счастью, раздавшийся по громкой связи голос Тадаши переключил внимание командира корабля на себя.

— Канал установлен! Заправочный комплекс снова на связи!

— Соединяйте! — произнес капитан, и, смерив экспедитора испепеляющим взглядом, вновь повернулся к стереопанели. Секунду спустя транслируемое ею изображение корабельной телеметрии пропало, а на его месте возникло лицо в порытом копотью оранжевом защитном скафандре. Забрало скафандра было приподнято, очевидно, для того, чтобы человек мог говорить в микрофон видеоконнектора, однако общее задымление пространства свидетельствовало о том, что дается ему это с большим трудом. Мужчина периодически кашлял, прижимая к лицу простенький респиратор, однако вместо того, что бы опустить забрало скафандра, продолжал раз за разом выдавать в эфир одну и ту же фразу:

— Говорит заправочный комплекс NJK/3319! Код бедствия… «альфа-13»! Срочно нужна эвакуация! Cектор XQ-22450 координаты 33. 18. эпсилон. 45.15 гамма 09.22 танго 29.11 омега, коэффициент радиального смещения одна тридцать восьмая! Повторяю…

— Говорит капитан грузового судна Омикрон-52! Мы в двадцати минутах хода от вас! Коротко доложите ситуацию!

Глаза человека в спасательном скафандре расширились. На мгновение он словно опешил, а затем вцепился в микрофон, словно это могло как-то повлиять на стабильность спасительного канала связи.

— Омикрон-52! Говорит главный инженер комплекса Алексей Тересин! На станции бушует пожар! Есть жертвы! И ситуация осложняется с каждой минутой! Нужно срочно эвакуировать людей!

— Мы этим займемся сразу, как только доберемся до вас! Сколько у вас людей?

— Семьсот десять! Все они сейчас ждут эвакуации у основного стыковочного шлюза!

— Что ж, в таком случае вам самое время к ним присоединиться!

— Меня и мою бригаду из пятнадцати человек в расчет можете не брать… — отозвался главный инженер, и голос его дрогнул.

— Что это значит?

— Огонь распространялся очень быстро, и мог уничтожить людей в шлюзовых отсеках раньше, чем подоспеет подмога… Нужно было действовать немедленно. Что бы выиграть время, я отдал распоряжение по принудительной разгерметизации части помещений станций. Это остановило распространение огня в направлении шлюзовых секций, позволило выиграть людям немного времени… Но главная проблема не в этом… Из строя вышла система охлаждения ядерного реактора! Сейчас мои ребята в противорадиационных скафандрах охлаждают его вручную. Если мы покинем свой пост, реактор взорвется самое большее через семь минут! За это время мы никак не сможем добраться до стыковочных шлюзов, а если даже и успеем, то ваш корабль накроет взрывом… Нет, мы добровольно пошли на это и не рассчитываем на спасение… Главный инженер вновь закашлялся.

— И… Капитан… Я не знаю вашего имени…

— Прайс… Меня зовут Серхион Прайс…

— Мистер Прайс… — покрасневшие от дыма глаза главного инженера глядели в камеру так пронзительно, словно это был не взгляд, а безмолвный крик.

— Среди людей, ждущих эвакуации, не только персонал станции. Там наши семьи… Несколько десятков детей… В том числе… В том числе и моя дочь, капитан… Я прошу вас… Спасите их! Пусть наша смерть не станет напрасной!

В эфире повисла тяжелая пауза.

— Сделаю все, что в моих силах… Даю слово… — произнес наконец Прайс, после чего изображение на экране связи вновь сменилось обилием помех.

Капитан еще несколько секунд стоял, глядя в стереопанель, после чего почувствовав пристальный взгляд, устремленный ему в спину, развернулся, и вновь посмотрел на топтавшегося за спиной Вандер Баха.

— Я же сказал, отправляйтесь в каюту. Ваше присутствие сейчас крайне не к месту, — бросил в его сторону Прайс, после чего вновь повернулся к сенсорной панели, выводя на ней изображение корабля.

Экспедитор поднял руки ладонями вверх в знак миролюбия, однако с места так и не двинулся, после чего заговорил уже совсем другим, более миролюбивым тоном:

— Послушайте, Прайс! Я, возможно, слишком погорячился, прошу меня за это простить! Я немного нервничаю… Но давайте посмотрим на ситуацию трезво! Вы же слышали, там их больше семисот человек! Вся команда вашего корабля, не считая меня, не превышает четырех десятков! Это слишком много! — пересиливая опасения за целостность своей физиономии, экспедитор приблизился к командиру судна сбоку, стараясь заглянуть ему в глаза.

Прайс демонстративно не обратил на него внимания, продолжая возиться с панелью управления, на которой крупным планом сияло трёхмерное изображение грузовых отсеков с расположенными в них контейнерами, в которых находилось то самое горностроительное оборудование от компании «Спейс Стоун», которое они должны были доставить на Землю. Там было много всего. От гусеничной техники, приспособленной для работы в условиях марсианской атмосферы, до индивидуальных строительных экзоскелетов. Правда, вся техника, которую они сейчас перевозили, имела ту или иную неисправность и нуждалась в ремонте. Собственно, именно для этого ее и транспортировали на Землю. И именно за сохранностью всего этого был назначен приглядывать Вандер Бах, который, к слову, сейчас и не думал сдаваться.

— Вы думаете, у меня нет сердца?! Вы серьёзно так думаете?! — не унимался экспедитор. — Вы ошибаетесь, мистер Прайс! Глубоко ошибаетесь! Я понимаю чистоту ваших намерений, и был бы рад помочь этим несчастным! Но у нас банально нет столько места на корабле! Мы не сможем взять на борт даже половину этих людей! Понимаете?

— У нас грузовой корабль. Места хватит на всех, — откликнулся капитан, не отводя глаз от поверхности стереопанели.

— Да… Это было бы так, если бы мы шли пустыми… Но… Но грузовые отсеки под завязку забиты горностроительным оборудованием, и я не понимаю, как…

Вандер Бах осекся на полуслове от внезапно озарившей его догадки.

— Вы что… Вы собираетесь…

— Ввиду чрезвычайных обстоятельств, я собираюсь избавиться от груза ради спасения жизни людей, — закончил Прайс его мысль.

Глаза Вандер Баха полезли на лоб.

— Чт… Что?! — услышав подтверждение своих худших опасений, экспедитор был настолько шокирован, что вновь забыл об осторожности. — Вы хоть понимаете, какова суммарная стоимость этого оборудования?!

— Груз застрахован. Ситуация попадает под определение форс-мажор. Вашей компании выплатят сумму, достаточную для покрытия всех убытков.

— Мистер Прайс! Сразу видно вам в жизни не приходилось иметь дел со страховщиками! Они даже в очевидных ситуациях ищут способ не выплачивать положенную сумму, либо делать это по минимуму! А вы собираетесь умышленно выкинуть застрахованный груз в космос! Да, всем будет очевиден тот факт, что вы сделали это не ради получения выплат, а ради спасения людей! Но это будет очевидно всем, кроме страховой компании и суда, в который нам придется обращаться! А все потому, что понятие форс-мажор довольно подробно расшифровывается в договоре! Мы учли такие возможные обстоятельства, как пожар! Повреждение при погрузке, или жёсткой посадке! Даже затопление там есть! Но простите, такой пункт, как «умышленный сброс груза в открытый космос» мы не учли! Поэтому страховщики пошлют нашу компанию куда подальше с нашими претензиями на выплаты! Ни один суд не поможет взыскать с них ни гроша! Но зато он взыщет с вашей компании! А стоимость указанного груза, чтобы вы знали, составляет пятьдесят миллионов кредитов! Это почти в три раза дороже стоимости вашего проржавевшего корабля! Вы это принимаете?! Да, сейчас вы можете играть в героя, но по возвращению на Землю, вас, вашу команду, и всю вашу компанию-перевозчика ждёт судебно-финансовый ад! Это я вам гарантирую! А теперь скажите, мистер Прайс, вы готовы заплатить такую цену ради спасения жизни людей, которые вам никто?! — Вандер Бах с вызовом посмотрел на капитана. Тот некоторое время молчал, после чего произнес:

— Какой бы она не была, жизни людей дороже, — в голосе капитана прозвучали стальные нотки. — Проблема таких людей как вы, господин Вандер Бах, заключается в том, что для вас все имеет свою цену. Мне интересно, а во сколько кредитов вы бы оценили свою жизнь, если бы стоял вопрос о вашем спасении?

— Причем здесь я? Речь о…

— Речь об оборудовании, которое находится далеко не в лучшем состоянии и требует ремонта, — жестко оборвал его Прайс. — Но даже будь оно новым, в сложившейся ситуации — это ничего бы не изменило. Моя задача спасти людей, и я это сделаю. А что до вашего драгоценного железа, то все оно прекрасно переносит космический вакуум, так что пребывание в открытом космосе ему никак не повредит. Возможно, его даже удастся собрать.

— Удастся собрать?! Кем?! — не унимался Вандер Бах. — Не валяйте дурака, капитан! Если вы выбросите контейнеры в космос, то мы, скорее всего их больше никогда не увидим! Я по-прежнему запрещаю вам это делать, ровно, как и рисковать нашими жизнями!

— Господин Вандер Бах… — капитан, наконец, оторвал свой взор от стереопанели и навис над тучной фигурой экспедитора. — Если вы скажете еще хоть слово, то, клянусь, я прикажу посадить вас в спасательную капсулу, и выкинуть в открытый космос вместе со столь оберегаемыми вами контейнерами. Тогда вашей драгоценной шкуре ничего угрожать точно не будет, и, даже если мы погибнем, вас рано или поздно найдут спасательные суда, а вы заодно присмотрите за болтающимся в невесомости грузом, исполняя свои служебные обязанности.

Не дожидаясь ответа от потерявшего дар речи экспедитора, Прайс по интеркодеру вызвал дежурного, приказав тому сопроводить назойливого экспедитора в помещение его каюты.

На этот раз экспедитор подчинился, не проронив ни слова. Видимо осознал, что Прайс не из тех людей, что разбрасываются словами, и перспектива оказаться посреди открытого космоса пусть и в спасательной капсуле, его совсем не прельщала. Капитан этого корабля псих, решил он для себя, а с психами лучше не связываться. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Добраться бы до Земли, а там он ему устроит! Всем им устроит!

Так думал Герхард Вандер Бах, удаляясь в сопровождении одного из подчиненных Серхиона Прайса. Сам же капитан уже о нем и не помышлял. Мысли его полностью сосредоточились на предстоящей задаче.

— Выход на траекторию стыковки со станцией через четыре минуты тридцать секунд, — послышался в эфире голос Несси Джой. Голос девушки звучал напряженно, но это было нормально. Не волноваться сейчас мог только дурак или сумасшедший, однако капитан на секунду задумался, правильно ли он поступает. Ведь сейчас он действительно подвергал опасности её жизнь, и жизнь верных ему людей. Может этот горе-экспедитор прав, и не стоило так рисковать? Но эта мысль, едва промелькнув, был безапелляционно отброшена. Там, на гибнущей станции его помощи ждали сотни попавших в западню людей. И если не он — некому будет вырвать их из цепких лап смерти. Это был его долг. Не как спасателя или военного. Это был его долг — как человека. Его, и всех членов экипажа. Именно поэтому он принял решение. А приняв, не имел обыкновения идти на попятную.

— Отлично! Быстро подходим, забираем людей, и отчаливаем! — произнес он, обращаясь к пилотам. — Я рассчитываю на ваши умения! Сделайте все красиво!

— Да, сэр! — почти синхронно отозвались те.

Прайс вновь устремил взгляд на трехмерную схему расположения грузовых отсеков, прикидывая что-то в уме, затем запросил по связи старшего помощника, вызвав того на капитанский мостик.

— Я принял решение сбросить груз, чтобы освободить помещения для людей. Но мне нужен один из строительных экзоскелетов, которые мы перевозим, — произнес он, обращаясь к Вику Макгроу, когда тот оказался рядом.

— Экзоскелет? — старпом непонимающе уставился на капитана. — Но зачем?

— Попытаюсь вытащить тех бедолаг, что застряли возле реактора.

— Простите, сэр, но каким образом? — Макгроу выглядел явно растерянным.

— Смотри, — Прайс вывел на стереопанели схему, на которой обозначался их корабль, приближающийся к махине заправочного комплекса, быстро увеличив последний.

— Мы идем отсюда, — ткнул он пальцем в траекторию сближения. — Здесь главный стыковочный шлюз, а здесь, на другой стороне станции, заперта команда ликвидаторов аварии. Как ты знаешь, оставлять реактор надолго им нельзя, иначе он взорвется, то есть они не смогут бросить свою работу и добежать до стыковочного шлюза. Но! Если проделать дыру прямо в обшивке, то наш корабль сможет забрать их прямо отсюда, когда будет уходить от станции, уже закончив эвакуацию основной части гражданских. — Говоря эти слова, капитан машинально сбился на военный сленг. — В каждом из их скафандров есть небольшие маневровые двигатели. Мощность не большая, но дотянуть до открытого шлюза корабля хватит. Главное, чтобы «Омикрон» в этот момент находился к нам практически впритирку, но думаю, мистер Мерингс и мисс Джой справятся с этой задачей.

— При всем уважении, сэр… Это выглядит слишком рискованным даже для вас… — по лицу старшего помощника было заметно что от затеи капитана он явно не в восторге.

— Все будет нормально, Вик. Я покину корабль через грузовой отсек, затем включу маневровые двигатели, и, пока вы будете собирать эвакуируемых, доберусь до обшивки станции. На этих строительных экзоскелетах стоят мощные плазменные буры, так что я быстро проделаю в обшивке дыру, предварительно приказав ликвидаторам аварии загерметизировать скафандры. Когда давление внутри стабилизируется, они смогут выбраться наружу. В этот момент вы будете уже рядом, и как только все мы окажемся в шлюзе — корабль перейдет в режим форсажного ускорения, разрывая дистанцию с готовой рвануть станцией. Я рискую не больше вашего, потому что единственное, что нам всем угрожает — это взрыв реактора. Если он произойдет — не важно, где я буду, на корабле или возле обшивки. А рискнуть парой лишних минут ради спасения жизни людей все же стоит.

Нужный аппарат Прайс обнаружил достаточно быстро, благо полный каталог перевозимого оборудования имелся не только у Вандер Баха, но и в реестре данных корабля. Четырёхметровая махина экзоскелета светло-оранжевого цвета неподвижно замерла внутри одного из сотен грузовых контейнеров, каждый из которых, в свою очередь, был расположен внутри гигантской кассеты, объединявшей все перевозимые контейнеры в одно целое и жестко их закреплявшей. Сделано это было для того, чтобы упростить загрузку и выгрузку корабля. То есть, сначала роботизированные погрузчики загружали гигантскую кассету контейнерами с содержимым, и лишь потом эта кассета, двигаясь по специальным рельсам, медленно помещалась в грузовой отсек корабля, полностью его заполняя. Вообще, это было пережитком тех времен, когда искусственная гравитация на таких судах отсутствовала, а закреплять контейнеры с грузом каждый в отдельности, дабы те не болтались в невесомости, было слишком долго и не надежно.

Времена изменились, появилась гравитация, однако кассета, как часть корабля сохранила свое существование. И это было хорошо, потому что в противном случае Прайс при всем желании не смог бы оперативно избавиться от груза, освободив тем самым пространство для спасаемых людей. Пока что этого еще не произошло, но задерживаться не стоило, а поэтому Серхион нацепил на голову гермошлем, после чего открыл находящуюся на одной из ног экзоскелета крышку, под которой в небольшом углублении скрывалась каркасная ручка предохранительного тумблера. Ухватившись за ручку обеими руками, он потянул ее на себя, извлекая на несколько сантиметров наружу, после чего, приложив определенные усилия, с гулким щелчком переключил тумблер из режима OFF в режим ON, включая питание.

Экзоскелет утробно загудел, мигнул внешними индикаторами, после чего прозрачная крышка кабины плавно поднялась вверх, давая возможность капитану забраться внутрь, что тот и сделал, поднявшись по небольшим металлическим скобам призванным исполнять роль лестницы. Оказавшись внутри, он поставил ноги на две специальные платформы, а секунду спустя отделившиеся от стенок кабины сегменты образовали вокруг его конечностей нечто, наподобие механизированных сапог.

Что ж, пока все шло нормально. Пошарив глазами по сторонам, Прайс поискал еще один красный тумблер, который должен был опустить крышку кабины, однако не нашел. Вместо тумблера обнаружилась внушительных размеров кнопка, видимо его заменявшая. По крайней мере, находилась она именно там, где по идее тумблер и должен был располагаться. Рассудив, что это именно то, что ему нужно, капитан ладонью утопил кнопку на всю глубину, и понял, что не ошибся. Крышка кабины экзоскелета с тихим шипением опустилась в положение «закрыто», отделяя Прайса от внешней среды, после чего внутренняя ее поверхность озарилась полупрозрачными иконками интерфейса, а мягкий женский голос, принадлежавший бортовому компьютеру, сообщил:

Введите команду.

— Диагностика, — произнес капитан вслух, и по внутренней поверхности прозрачного, но невероятно прочного материала, из которого состояла лицевая часть кабины строительного экзоскелета побежали светящиеся строки данных мониторинга системы:

Топливная система: исправно.

Электромеханические приводы: исправно.

Правый манипулятор: исправно.

Левый манипулятор: исправно.

Правый опорный сегменты: исправно.

Левый опорный сегмент: исправно

Проверка системы маневровых двигателей.

Левый манёвровый двигатель: исправно

Внимание! — вновь зазвучал женский голос. — Обнаружена неисправность правого маневрового двигателя. Работа в режиме, превышающем шестьдесят процентов мощности, может быть опасна! Рекомендуется частичная замена сегмента системного модуля охлаждения. Прервать процедуру запуска или игнорировать ошибку?

Данный факт не стал для капитана сюрпризом. Он знал, что техника, которую они везли на Землю в той или иной степени нуждалась в ремонте, однако совсем уж непригодной к работе не была.

— Игнорировать, — произнес Прайс, после чего строки диагностики побежали дальше

Заряд аккумуляторных батарей 76 %

Герметичность 100 %

Давление за бортом 774 мм ртутного столба

Давление внутри кабины 775 мм ртутного столба.

Содержание кислорода в воздушной смеси внутри кабины 24 %

Читая выводимые данные, капитан мысленно возвращался в прошлое. Из всех экзоскелетов находившихся в грузовом отсеке он выбрал именно эту модель, так как его система была ему знакома. Несмотря на то, что конкретно эта машина была ориентирована на выполнение горно-буровых работ, ее базовая модель использовалась повсеместно, и выпускалась в полицейской, поисково-спасательной и военной версиях, а потому была знакома ему еще со времён службы в спецподразделении. Правда, нельзя было сказать, что у него был огромный опыт в управлении подобными штуковинами, но пару раз использовать их ему пришлось. Как Прайс и ожидал, интерфейс управления не сильно отличался от того, с которым ему довелось работать, а потому больших проблем он не ожидал. В конце концов, это не космическим кораблем управлять. Справится.

Мысли об управлении космическим кораблём как-то плавно перетекли на мысли о Несс. Наверняка она не в восторге от его затеи. Совсем не в восторге… Хотя при этом она наверняка его понимает, и объяснять, почему он так поступил, ему не придется. Не потому что он старше по званию, или считает, что он как мужчина оправдываться в принципе не обязан. Нет. Она просто его понимает. А это самое главное.

— Диагностика завершена. — возвестила система, выводя его из-задумчивости.

Не теряя времени, Прайс сунул руки в перчатки управления, проверив, как работают обе механических руки-манипулятора. Экзоскелет ожил, и с характерными звуком пошевелив обеими верхними конечностями. Движения были слегка дергаными, до плавной отточенности военных экземпляров этой технике было далеко, однако удивляться не следовало — тут другое функциональное назначение, а значит и требования попроще. Конечно, при желании и этот аппарат можно было откалибровать так, чтобы можно было при помощи стальной клешни взять за ручку фарфоровый чайник, и наполнить из него чашку, ничего при этом не раздавив, однако на это у капитана времени не было. Ему предстояла совсем другая работа.

— Черный Пульсар! Здесь Большой Папа! Как слышите меня сэр? Прием! — раздался голос старшего помощника, который использовал сейчас традиционный позывной капитана, доставшийся ему еще со службы.

— Большой Папа! Здесь Черный Пульсар! Слышу вас громко и четко! — отозвался тот, щелкая расположенными в рядок архаичного вида переключателями, рядом с которыми тут же загорались лампочки. Сенсоры тут тоже присутствовали, однако большая часть оборудования имела аналоговые контролеры управления для большей надежности.

— Черный Пульсар! Расчетное время до стыковки две минуты пятнадцать секунд! Сообщите о готовности, что бы я мог активировать протокол сброса груза! Подтвердите!

— Подтверждаю сообщить о готовности! — отозвался Прайс, после чего поднял ногу, и сделал шаг вперед. Повинуясь его движению, вперед шагнул и сам экзоскелет. К слову сказать, ступни машины являли собой укороченные гусеничные платформы, таким образом, экзоскелет мог не только ходить, но и ездить. В подавляющем числе ситуаций операторы этих машин предпочитали именно такой способ передвижения, так как, не смотря на то, что скорость шага была не черепашьей, ездил экзоскелет гораздо быстрее, чем ходил. Способность шагать же, как правило, использовали в условиях сложной местности, там, где обычная колесно-гусеничная техника никогда бы не прошла.

Сделав ещё несколько шагов, и убедившись, что с походкой у аппарата все в норме, Прайс также переключился в режим гусеничного хода, и в этом режиме пересек грузовой отсек, взобравшись на небольшую металлизированную платформу, края которой были выкрашены в черно-оранжевую полосу.

— Большой Папа, здесь Черный Пульсар! Подтверждаю готовность! — сообщил он в эфир, опуская забрало гермошлема, который тут же загерметизировался, став одним целым с легким космическим комбинезоном, который в экстренных ситуациях мог также выполнять роль скафандра, и отличался от полноценного скафандра лишь отсутствием больших запасов кислорода, воды и еще некоторых мелочей.

— Принято, Черный Пульсар! Начинаю сброс! — тут же отозвался голос старшего помощника, а еще спустя пару секунд, где-то под потолком склада замерцали оранжевые всполохи проблесковых маячков, сопровождаемые отрывистыми звуками сирены.

— ВНИМАНИЕ! ИНИЦИАЛИЗИРОВАН ПРОТОКОЛ ОТСТЫКОВКИ ГРУЗА! ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ГРУЗОВОЙ ОТСЕК! ПОВТОРЯЮ! ИНИЦИАЛИЗИРОВАН ПРОТОКОЛ ОТСТЫКОВКИ ГРУЗА! ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ГРУЗОВОЙ ОТСЕК! — пронесся по помещению компьютеризированный голос, раз за разом повторяющий одну и ту же фразу, которую Прайс слышал лишь при помощи внешних звукоулавливающих сенсоров экзоскелета. Фраза повторилась еще несколько раз, а за тем дверные створки открытого, пока что, выхода из грузового отсека, плавно поползли навстречу друг к другу, до тех пор, пока полностью не сомкнулись.

— Идет плановая процедура разгерметизации помещения, — вновь послышался голос Макгроу, комментировавшего весь процесс. — Разгерметизация 25 %… 50 %… 75 %… Разгерметизация завершена!

Прайс, понимавший, что в этот момент воздуха за прозрачной поверхностью кабины экзоскелета уже не осталось, машинально бросил взгляд на датчики запаса кислорода, а также показатели давления внутри кабины. Давление было в норме. Запасов тоже порядка восьмидесяти процентов. Хватит почти на сутки, тут волноваться не стоит. Капитан посмотрел на еще один датчик, показывавший параметры внешнего давления, который находился на левой руке его комбинезона, убедился, что все показатели в норме, и внутри кабины можно свободно дышать, после чего поднял забрало гермошлема.

Конечно, будь герметичность кабины нарушена, он узнал бы об этом еще на стадии диагностики, однако, как говорится, на бога надейся, а на приборы поглядывай.

— Гравитация 75 % земной нормы… 50 % земной нормы… 25 % земной нормы… — продолжал звучать голос старшего помощника, однако о том, что это происходит, Прайс уже и так знал. Внутри возникло ощущение подобное тому, что появляется у человека, спускающегося вниз на сверхскоростном лифте, когда все нутро словно приподнимается вверх. Однако если в лифте этот эффект длится не долго, то в состоянии невесомости он никуда не исчезает, со временем становясь привычным.

— Гравитация отсутствует! — сообщил Макгроу. — Открываю грузовой шлюз!

Экзоскелет Прайса по-прежнему стоял на полу, однако сейчас это достигалось за счет мощных магнитных установок, расположенных внутри гусеничных траков, превращавших их в магнитоступы.

По кораблю пробежала довольно ощутимая вибрация, и капитан буквально кожей почувствовал, как невидимые с его позиции гигантские шлюзовые ворота начали открываться. Прошло еще немного времени, когда в эфире вновь возник голос старшего помощника Макгроу.

— Ворота грузового шлюза открыты! Начинаю сброс! — сообщил старпом, поле чего Прайс увидел, как огромный сегмент помещения, заполненный контейнерами, вдруг пришел в движение, и, двигаясь по мощным полозьям начал беззвучно удаляться от него все дальше и дальше. Сначала медленно, а за тем все больше и больше набирая скорость, после чего вдруг исчез в непроглядной черноте. Впрочем, чернота была непроглядной лишь какое-то мгновенье, очень скоро корабль отдалился от сброшенной кассеты с контейнерами на столь значительное расстояние, открыв взору капитана усеянную звездами бесконечность космического пространства.

— Черный Пульсар! Это Большой Папа! Выходим в точку высадки через тридцать секунд! Подтвердите!

— Высадка через тридцать секунд! Подтверждаю! — отозвался Прайс, и активировав обратный таймер, зашагал к видневшейся впереди космической бездне. Когда до высадки оставалось пятнадцать секунд, в эфире вдруг возник женский голос.

— Черный Пульсар! Здесь Комета-7! — Прайс сразу узнал голос Несси Джой.

— Комета-7… Здесь Черный Пульсар! Слышу вас… Слышу четко и громко… — капитан по-прежнему говорил, придерживаясь официального протокола радиообмена, однако тон его голоса заметно изменился.

— Черный Пульсар… Это Комета-7… - произнесла девушка чуть дрогнувшим голосом, и после паузы добавила: — Удачи!

И тут же в эфире вновь возник голос Макгроу:

— Выход на заданную точку через три…две… одна… Высадка!

Прайс деактивировал удерживающие его на полу магниты, одновременно с этим приводя в действие маневровые двигатели экзоскелета, после чего легко оторвался от пола и вылетел навстречу сияющим во тьме звездам…

Мгновение, и перебивающее все волнения и тревоги ощущение какого-то благоговейного восторга охватило его с головой. Капитану и раньше приходилось бывать в открытом космосе вне стен корабля, однако это ощущение неизменно охватывало его всякий раз, стоило ему оказаться в усеянном миллионами звёзд чернильно-черном пространстве Вселенной. Было в этом что-то такое, от чего внутри него все замирало, но не от страха, а от невероятного чувства соприкосновения с чем-то величественным, изначальным, вечным… Впрочем, сейчас отдаться этому ощущению он позволил себе лишь на секунду. Перед ним стояла важная, почти боевая задача, а потому расслабляться не стоило.

— Большой Папа! Это Черный Пульсар! Высадка прошла в штатном режиме! — объявил он.

— Принял вас Чёрный Пульсар! Высадку в штатном режиме подтверждаю!

— Большой Папа! Дайте мне канал связи с бригадой ликвидаторов аварии! На такой дистанции должен быть уверенный приём!

— Принято! — отозвался Макгроу, а Прайс уже изменил угол тяги маневровых двигателей, разворачивая строительный экзоскелет вокруг своей оси. Теперь ему был виден хвост удалявшегося корабля, грузовые ворота которого закрывались, но самое главное теперь ему был виден сам заправочный комплекс, на фоне которого восьмисотметровый «Омикрон-52» казался детской игрушкой. Масштабы станции поражали воображение, превосходя размеры его корабля самое малое раз в пятьдесят. Конечно же, семьдесят процентов ее размеров составляли топливные резервуары, и лишь остальные тридцать приходились на жилые, технические и служебные помещения в которых жили и работали люди, но все же от этого зрелище не становилось менее внушительным.

Прайс увеличил тягу, стараясь не поднимать мощность выше пятидесяти процентов. Он помнил, что опасный уровень для неисправного двигателя начинается после шестидесяти процентов, однако он и так двигался достаточно быстро, так что рисковать не стоило. Громада заправочного комплекса приближалась, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Продолжая направлять экзоскелет в нужную точку, Прайс поглядывал на компьютерную модель комплекса, на которой эта самая точка была схематично изображена, равно как и траектория сближения с ней. Кроме того, на трехмерном изображении был обозначен и «Омикрон», обошедший комплекс с противоположной стороны, и сейчас осуществляющий стыковку.

То, что комплекс обречен, было заметно даже со стороны. Время от времени в некоторых местах обшивка его разлеталась, после чего в открытый космос вместе с потоками воздуха и всякого хлама вырывались огромные языки пламени. Обломки и то, что когда-то составляло внутреннее убранство комплекса, парили вокруг него, образуя собой целые облака оплавленного космического мусора, от которого следовало держаться подальше. Нет, конечно, экзоскелет штука крепкая, но рисковать лишний раз не стоило, а потому Прайс, старательно обходя самые крупные из еще не потерявших скорость обломков, уверенно приближался к цели. Выйдя к заданной точке, он сбросил скорость, после чего стальные ноги экзоскелета гулко коснулись внешней обшивки станции, автоматически активируя систему магнитоступов.

Эфир снова ожил, но на этот раз вместо старшего помощника Макгроу капитан услышал голос одного из ликвидаторов аварии:

— Говорит заправочный комплекс NJK/3319! Говорит заправочный комплекс NJK/3319! Вы меня слышите? — голос звучал хрипло, и Прайс его не узнал.

— Комплекс! Здесь Черный Пульсар! Слышу вас хорошо! Доложите статус! — произнес в эфир капитан, вновь сбиваясь на военную терминологию.

— Не понял вас, Черный Пульсар… Повторите… — голос явно принадлежал другому человеку, не тому, с которым Серхион общался во время первого сеанса связи.

— Каково состояние людей и реактора?

— Состояние людей крайне тяжелое… У всех большие дозы облучения. Держимся на противорадиационных препаратах, но они уже не спасают… — голос говорившего звучал крайне устало. — Радиационный фон возрастает с каждой минутой… Но… Какое-то время мы еще протянем! Главное успейте спасти тех, кого еще можно!

То, что люди облучены, Прайс понимал, однако к настоящему моменту уровень науки был настолько высок, что даже самая тяжелая форма лучевой болезни поддавалась лечению, так что главное было не дать этим людям погибнуть, и вовремя доставить их на Землю. А там ими займутся врачи. Вот только бы у них хватило сил выбраться из корабля, ибо погибнуть в шаге от спасения обиднее стократ…

— Черный Пульсар! Здесь Большой Папа! — вновь зазвучал в эфире голос старшего помощника Макгроу. — Успешно состыковались с комплексом, начинаем эвакуацию людей из главного шлюза!

— Принято Большой Папа! — отозвался капитан. — Нахожусь на внешней обшивке станции! Сколько у меня времени?

— Думаю около пяти минут! Стыковочный узел слишком узкий для такого количество народу, иначе бы справились быстрее!

— Мне нужно знать расчетное время подлета, чтобы начать действовать!

— Принято Черный Пульсар! Дадим минутную готовность сразу, как только отстыкуемся!

— Принято Большой Папа!

Прайс вновь переключился на канал связи с ликвидаторами аварии.

— Комплекс! Где сейчас главный инженер Тересин? Почему на связи не он?

— Мистер Тересин оставался в рубке связи до последнего и руководил всем процессом, но сейчас ушел к реактору… Он один из немногих, кто еще может хоть как-то держаться на ногах.

Капитан сжал губы… Дело обстояло хуже, чем могло показаться в самом начале. Если люди совсем без сил, то задача спасти их серьезно усложняется.

— Сколько людей из вашей группы еще способны передвигаться самостоятельно?

— Четыре пять человек, не более… — отозвался неизвестный ликвидатор. — Не волнуйтесь… Мы не дадим этой штуке взорваться, пока вы будете в пределах досягаемости…

— Это хорошо! Но мы не собираемся бросать вас на погибель! Слушайте меня внимательно! Прямо сейчас я нахожусь на поверхности обшивки комплекса в непосредственной близости от вас! Как только мой корабль закончит эвакуацию людей, он подойдет сюда, и встанет почти впритирку к станции! За полминуты до этого вам всем нужно будет собраться как можно ближе ко мне, загерметизировать скафандры и как-то закрепиться, чтобы вас не вышвырнуло наружу воздушным потоком! После, те из вас, кто еще способен двигаться поможет остальным дотянуть до аварийного шлюза корабля! Это всего несколько десятков метров, с учетом маневровых двигателей и невесомости сделать это будет вполне реально! Подтвердите, как поняли меня!

— Через дыру в обшивке? — голос говорившего звучал удивленно. — Вы серьезно? Я не ослышался?

— Именно так! Во время первого сеанса связи мистер Тересин сообщил, что, оставшись без ручного охлаждения, реактор взорвётся через семь минут! Это так?

— Приблизительно… — откликнулся ликвидатор, в голосе которого по-прежнему звучало замешательство. — С точностью до секунды утверждать нельзя… Но пять минут без охлаждения он протянет точно…

— Этого более чем достаточно, чтобы забрать вас, и убраться отсюда подальше до того, как случится неизбежное!

— А если мы все же не сможем сделать все вовремя?

— Тогда корабль уйдет без вас. Но люди, которых мы уже спасли, все равно не пострадают. Так что согласитесь — попытаться все же стоит!

— Хорошо… Сэр… Мы попытаемся! — произнес ликвидатор, и от Прайса не ускользнуло то, как при этом изменился тон его голоса. Еще бы, еще минуту назад он и его коллеги готовились к смерти, а сейчас на горизонте забрезжил лучик надежды…

— Как тебя зовут? — задал вопрос капитан.

— Мое имя Дэйв… Дэйв Эспер, сэр!

— Передай мои слова всем остальным как можно быстрее, Дэйв! У нас мало времени! Запиши этот канал как основной для сообщения! Пусть внутренние рации всех, кто остался в сознании будут настроены на эту частоту, потому что после разгерметизации радиорубка престанет функционировать! Как понял?

— Да, сэр! Понял!

Прайс вздохнул и бросил взгляд на уходящую вдаль поверхность заправочного комплекса, из которой, словно гейзеры, то тут, то там продолжали вырываться всполохи пламени, усеивавшие околостанционное пространство все новыми и новыми обломками.

Глядя на эту картину, капитан невольно поймал себя на мысли, что если бы не трагичность разворачивающейся ситуации, зрелище можно было бы даже назвать красивым…

— Черный Пульсар! Здесь Большой Папа! — голос старпома вновь объявился в эфире. — Операция по спасению основной части персонала станции успешно завершена! Расчётное время выхода на точку вашей эвакуации шестьдесят пять секунд! Подтвердите!

— Шестьдесят пять секунда до точки! Подтверждаю! — откликнулся Прайс активируя таймер обратного отсчета, после чего вновь перешел на канал связи с комплексом.

— Дэйв! Внимание! Корабль будет здесь через минуту! Доложите готовность!

— Мы готовы! — сквозь шум помех послышался ответ ликвидатора.

— Тогда держитесь крепче! — произнес капитан, активируя мощный плазменный бур, которым был увенчан его левый манипулятор. Луч плазмы ударил в матово серую поверхность обшивки, почти моментально раскалив ее добела. Металл нагревался и плавился очень быстро, так быстро, что не прошло и десяти секунд, как в том месте, куда бил плазменный поток начал вспухать угрожающего вида пузырь. Не теряя ни секунды, Прайс деактивировал магнитоступы, и, врубив двигатели, поспешно отлетел в сторону.

Вовремя… В следующее мгновение вспучившийся металл взорвался, после чего на месте пузыря образовалась огромная дыра с рваными краями, из которой в космическое пространство рвался мощный поток воздуха, вперемешку с обломками. Зависший в сотне метров от прорыва Прайс терпеливо ждал, когда вырывающийся наружу воздух, наконец, иссякнет, наблюдая при этом за тем, как со стороны главного шлюза, быстро увеличиваясь в размерах, к нему приближается «Омикрон-52».

Наконец поток воздуха иссяк, и капитан устремился к пролому в обшивке. Уже подлетая к самому краю, он увидел следующую картину: группа людей из четырех человек в оранжевых скафандрах, обильно покрытых копотью и грязью, медленно выплывала из пролома. Приглядевшись, Прайс разглядел, что все они обвязаны одним тросом, на другом конце которого располагалась еще одна группа людей, числом примерно в два раза больше первой, однако люди, находившиеся во второй группе, были неподвижны, и их тащили, как на буксире.

Громада корабля была уже совсем близко. Все шло по плану. Обрадованный таким развитием событий Прайс даже приободрился. Однако какое-то странное предчувствие внутри не давало покоя… Как-то уж слишком гладко все получалось…

— Дэйв! Прием! — вызвал ликвидатора капитан. — У вас все живы?

Дэйв отозвался не сразу. Эфир хрипел и шипел помехами, однако вскоре Прайс все же смог различить обрывок фразы ликвидатора.

— …остался внутри!

— Что?! Повтори, Дэйв! Кто остался?! Где?!

— …Тересин… … реактор… остался там…

Помехи… Связь становилась совсем ни к черту. Поток мегаионизированных частиц из-за вспышки на Солнце набирал силу, и сильно влиял на распространение радиоволн. Прайс выругался, после чего запросил старшего помощника.

— Большой Папа! Это Черный Пульсар! Как слышите меня?

— Черный Пульсар! Это большой Папа! — прохрипело в эфире. — Слышимость средняя!

Ну хоть с кораблем связь еще держится, — вздохнул капитан, после чего произнес:

— Внутри остался главный инженер! Я иду за ним! Подбирайте выживших!

— Черный Пульсар! Идея явно не из лучших! Мы и так сделали все, что смогли!

— У нас есть еще около четырех минут!

— Полторы минуты капитан! И тридцать секунд на обратный путь! — голос Макгроу был напряжен до предела. — А затем мы уходим!

— Принято! Я вхожу! — отозвался Серхион в очередной раз запуская таймер на обратный отсчёт, и бросив взгляд на группу ликвидаторов, цепочкой движущихся в сторону аварийного шлюза, быстро влетел в темный пролом.

Оказавшись внутри, Прайс сразу же врубил мощные осветительные фонари, вмонтированные в корпус по обе стороны от кабины, и яркие лучи света заскользили по внутренним отсекам станции, точнее по тому, что от них осталось. Резкая разгерметизация сделала свое дело, в округ все было изодрано и изорвано в хлам. В пространстве парили какие-то обломки, фрагменты мебели, оборудования, обрывки кабелей. Также были видны два уходящих во тьму коридора.

И куда теперь? — возникший вопрос на секунду заставил капитана замедлиться. Он ведь действительно не представлял, где именно в чреве гигантской станции располагается тот самый злосчастный реактор, готовый вот-вот взорваться и превратить все вокруг в облако раскалённого газа…

— Большой Папа! Мне нужно проложить путь! От точки, где я нахожусь, прямо к реактору!

— Передаю пакет данных, — отозвались с корабля, и буквально через пару секунд система подтвердила получение файла. — У вас семьдесят пять секунд, капитан!

— Интегрировать маршрутный файл! — скомандовал Прайс, обращаясь к системе. — Прямая визуализация!

— Маршрутный файл интегрирован. — послушно отозвалась система все тем же мягким женским голосом в котором не было и капли волнения, после чего перед глазами мужчины, отображаясь прямо на внутренней поверхности кабины, возникла светящаяся линия, уходящая в один из темных тоннелей. Капитан не стал медлить, и рванул в указанном направлении. Лететь оказалось не долго. Точка назначения была примерно в пятидесяти метрах за поворотом, и это расстояние он преодолел за считанные секунды, не обращая внимания на врезающийся в него мусор, обильно захламлявший коридорное пространство.

Наконец лучи фонарей выхватили из темноты большую круглую дверь со знаком радиационной опасности, которая была наглухо задраена, и судя по тому, что снаружи никаких видимых механических приспособлений видно не было, задраена именно изнутри.

— Шестьдесят секунд, мистер Прайс! — голос Макгроу по-прежнему сопровождал его, однако сейчас он был едва слышен из-за помех.

— Мистер Тересин! Вы меня слышите?! — обратился к ликвидатору Серхион на той самой частоте, на которой минутой ранее разговаривал с Дэйвом.

Сначала никто не отвечал, и когда капитан уже было решил, что ответа не будет, в эфире, перебиваемом помехами, но все же слышимый, возник голос главного инженера.

— Мистер Прайс…

— Я пришел за вами! — откликнулся капитан, радуясь тому факту, что человек все еще жив и находится в сознании. — Отойдите дальше от двери, я прожгу ее плазмой!

— Ни в коем случае, мистер Прайс… Не делайте этого, иначе погибнут все!

Ответ ликвидатора заставил капитана, уже приготовившего было плазменный бур, замереть.

— Прямо за этой дверью находится реактор… — пояснил Тересин. — И, если произойдет разгерметизация, он разрушится… Моментально… Эти двери должны автоматически блокироваться, если на станции происходит разгерметизация хотя бы одного отсека, а потому нам пришлось отключить эту функцию вручную, чтобы не потерять доступ к реактору… Никаких внешних запирающих механических устройства на этой двери также не предусмотрено, это уже на случай захвата станции пиратами или какими-нибудь террористами.

Станцию изрядно тряхнуло. Похоже, пожар подбирался уже и сюда.

— Что бы вы смогли разгерметизировать отсек, имеющий воздушное сообщение с реактором, и спасти остальных, кому-то из нас пришлось зайти внутрь, и загерметизировать дверь изнутри, дабы избежать преждевременного взрыва… Этим человеком решил стать я… Быть лидером, это не только отдавать приказы мистер Прайс… Быть лидером, это еще и большая ответственность, и готовность в случае необходимости пожертвовать собой ради тех людей, что в тебя поверили …

Прайс слушал, молча, не зная, что сказать. Станцию вновь затрясло. Находиться здесь становилось все опаснее. Однако капитан не мог заставить себя просто взять и уйти…

— Тридцать секунд мистер Прайс! Группа ликвидаторов аварии только что достигла аварийного шлюза! Торопитесь! — голос Макгроу доносящийся сквозь все возрастающий шум помех просто звенел от напряжения.

— Должен быть какой-то выход! — произнес капитан, понимая, что никакого выхода на самом деле нет.

— Нет, мистер Прайс… Вы уже сделали все, что смогли, и даже больше! Что же до меня, то поверьте, я прожил большую жизнь, и ни о чем не жалею. А сейчас я благодарен судьбе, что под конец этой жизни она послала мне такого человека, как вы. Осознание того, что такие люди существуют, говорит о том, что у этого мира есть шанс… А теперь уходите. И передайте моей жене и дочери, что в последние секунды мои мысли только о них. Прощайте, капитан.

Голос исчез из эфира, а Серхион Прайс по-прежнему продолжал парить перед запертым реакторным люком, словно пребывая в какой-то странной растерянности.

— Время! Прайс! У вас тридцать секунд на обратный путь! — окрик старшего помощника вывел капитана из странного оцепенения, и на этот раз он не стал медлить, а развернулся на сто восемьдесят градусов, после чего направил машину в обратном направлении.

Снова темный коридор внутри которого плавали обломки космического мусора, снова ускорение, поворот… Вот уже виден впереди пролом, за которым в паре десятков метров застыла громада космического корабля с призывно распахнутым аварийным люком. Остался лишь финальный рывок по прямой — и все закончится. Прайс увеличил тягу, стремительно набирая скорость, однако внезапно стена справа от него взорвалась, и на экзоскелет обрушился страшный удар, сбивший его с намеченной траектории, в результате чего он почти на полном ходу врезался в противоположную стену. Послышался грохот, громкий скрежет рвущегося метала, лязг, мир завертелся перед глазами, а затем новый сокрушительный удар, в результате которого Прайс потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то не сразу смог сориентироваться в пространстве. Освещение внутри кабины сменилось на аварийно-красное. Еще в ушах стоял какой-то навязчивый звук, который постепенно приходящий в себя капитан опознал как сигнал тревоги.

Прайс осмотрелся вокруг, и понял, что почему-то лежит на полу полуразрушенного разгерметизацией помещения в каких-то десяти метрах от зияющей в обшивке станции огромной дыры, через которую ему почти удалось вылететь… Почти…

К слову сказать, космического корабля он больше не видел. Очевидно, Макгроу принял единственно верное в данной ситуации решение — уходить. Сколько он пробыл без сознания? Видимо не очень долго, потому что в ином случае реактор должен был вот-вот взорваться… Хотя… Возможно, оставшийся внутри реакторного отсека главный инженер Тересин был все еще на ногах, и по-прежнему продолжал работу по ручному охлаждению стараясь выиграть для них как можно больше времени… Скорее всего так… Но Макгроу не мог этого знать, и подставлять под удар сотни только что спасенных жизней не стал… И капитан одобрял это решение. Самое главное, что Несс в безопасности… А он… В конце концов он сам принял решение влезть во все это. Хотя… Если взрыва до сих пор нет, возможно ему удастся отойти от станции на безопасное расстояние? Кстати, если вокруг невесомость, почему его экзоскелет лежит на полу? Ответ на вопрос пришел почти сразу: экзоскелет не лежал, он был насажен на какую-то острую стальную балку, торчащую из искореженного пола, словно жук на булавку. Удивительным было то, что, несмотря на это, машина все еще сохраняла подвижность. Ему удалось пошевелить правым манипулятором, и правой ногой экзоскелета… При этом приводы натужно выли, что-то надсадно гудело, но правые конечности экзоскелета его слушались, чего определенно нельзя было сказать о левых. Прайс запустил диагностику, из которой узнал, что левый опорный сегмент полностью выведен из строя, а левый манипулятор, на котором был столь необходимый ему сейчас плазменный бур, вообще отсутствует…

Ну да… Отсутствует… — подумал капитан, наблюдая, как вырванный с корнем левый манипулятор, болтается в невесомости в нескольких метрах впереди вместе с остальным мусором…

Кроме того, диагностика выявила массу других повреждений, среди которых числились энергоемкости, так что сейчас все держалось на резервном источнике питания, который, к слову сказать, особым объемом не отличался.

Орудуя оставшимся в целостности манипулятором и скребя им о пол, Прайс попытался сдернуть машину с пронзавшей ее балки, однако все усилия его оказались напрасны. Балка не просто пронзала экзоскелет, но ещё и загибалась кверху, не оставляя ни единого шанса на избавление. Дотянуться клешней манипулятора до нее тоже не представлялось возможным… Серхион выругался.

Что делать? Выбираться из кабины и пытаться отлететь от станции на одних лишь маневровых двигателях своего легкого космического комбинезона? И далеко он на них улетит? Понятно, что не далеко… Но просто сидеть и ждать, когда рванет реактор как-то не хотелось… Лучше уж предпринимать хоть какие-то действия, даже если толку от них все будет не много. Будь экзоскелет свободен, и даже с одним двигателем у него был бы хоть какой-то шанс. Пусть и небольшой, а так… Но сдаваться без боя капитан все равно не собирался, а потому опустил забрало шлема готовясь начать разгерметизацию кабины, но в этот момент на фоне звездного неба появилась быстро приближающаяся белая точка. Не прошло и десяти секунд как рядом с ним, примагнитившись к полу магнитоступами опустилась фигура человека, в которой, не смотря на наличие затемненного забрала скафандра Прайс, к своему изумлению, безошибочно узнал Несси Джой. За спиной девушки виднелась конструкция, одновременно напоминавшая ранец, и турбину с плоским соплом. Спэйсвинд — тот самый, чемпионкой по которому второй пилот Джой становилась три раза подряд.

— Несс?!

— Ты чертов идиот, Серхион! Просто долбанный чертов идиот! — отозвалась девушка по радиосвязи голосом, в котором слышался гнев и плач одновременно. Несс коснулась расположенного на шлеме сенсора, убирая затемнение визора, и капитан смог увидеть её глаза, в которых блестели слезы.

— Несс! Какого черта ты здесь делаешь?! — мужчина был настолько поражен ее присутствию, что на какое-то мгновение позабыл обо всем остальном.

— Догадайся! — все тем же тоном выкрикнула Джой, приближаясь вплотную и щелкая расположенным под грудью замком, удерживавшим «спэйсвинд». Едва замок расстегнулся, турбина отделилась спины девушки, отправившись свободно парить в невесомости. — Топлива «спэйсвинда» едва хватило! Он не заправлен был почти! Не полагала, что придется им пользоваться при таких обстоятельствах!

Девушка открепила от пояса какой-то продолговатый прибор, в коем мужчина довольно быстро распознал портативный плазменный резак, который Несс как раз перевела в режим активации.

— Ты должна быть на корабле! Здесь сейчас все вот-вот рванет! — выкрикнул Прайс, которого раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он был безумно счастлив, что его женщина ринулась к нему на помощь, не думая о грозящей ей смертельной опасности, а с другой — он просто дико за нее боялся, ведь сейчас станцию трясло уже не переставая, а, значит, конец ее был уже совсем близок.

— Ты тоже должен быть на корабле! — затянутый в перчатку космокомбенизона палец Джой обвинительно уставился на ошарашенного разворачивающимися событиями капитана. — Но ты почему-то здесь! А я там чуть с ума не сошла от страха тебя потерять!

— Я… — Прайс хотел было по привычке сказать, что у него все под контролем, но вовремя одумался. — Как Макгроу тебя отпустил?

— А ни как! — зло выпалила Несс. — Я просто сказала, что иду за тобой! И пусть бы кто-то попробовал меня остановить! — плазменный резак засиял, свидетельствуя о том, что он готов к работе.

— И я предвидела, что эта штука мне пригодится! — уже с явной гордостью заявила она, демонстрируя инструмент, после чего скептически осмотрев экзоскелет, с сомнением спросила:

— Эта хреновина вообще на ходу?

— Полагаю, что да! — откликнулся капитан. — Перережь эту проклятую балку, скорее! Я тут застрял только из-за нее!

— Ты застрял тут, потому что упрямый идиот! — бросила в ответ Джой, обходя Прайса по дуге, и временно исчезая из его поля зрения. Несколько секунд спустя откуда-то слева полетели искры, а за тем капитан ощутил, как экзоскелет дернулся, а затем оторвался от пола, воспарив в невесомости.

— Кусок балки по-прежнему торчит из правого бока! — послышался голос девушки.

— Да и черт с ним! Нет времени наводить красоту! — откликнулся Серхион, сгибая правый манипулятор в локтевом суставе перпендикулярно оси экзоскелета так, чтобы между ним и кабиной образовалось небольшое пространство. — Надо валить отсюда нахрен! Цепляйся!

Двойного приглашения Несс не потребовалось. Не прошло и трех секунд, как она оказалась в том самом пустом пространстве, образованном кабиной и манипулятором, вцепившись в него мертвой хваткой.

— Давай! — крикнула она, и Прайс активировав оставшийся в рабочем состоянии маневровый двигатель. Прошло немного времени, и истерзанная машина сдвинулась с места, хотя и не так резво, как раньше. Лишние сорок семь килограмм веса Джой тут едва ли сыграли какую-то роль, а вот тяжеленная балка, продолжавшая торчать из пробитого бока экзоскелета, определенно, да. К тому же сказывалось отсутствие одного из маневровых двигателей. Прайс опасался, что в таком состоянии не сможет эффективно управлять машиной, в результате чего врежется в потолок или стену, но, к счастью, экзоскелет шел в правильном направлении, и им удалость вылететь за пределы прорванной в обшивке дыры, после чего начать удаляться от станции. Но теперь была другая сложность — прежде чем набрать нормальную скорость, нужно было преодолеть огромное море обломков, плотным облаком окружавших гибнущий заправочный комплекс. Будь капитан сейчас один, то просто рванул бы напролом огибая крупные, и игнорируя мелкие обломки, но сейчас снаружи была Несс, и у нее не было защиты в виде непрошибаемой кабины строительного экзоскелета, а потому столкновение с космическим мусором на большой скорости для нее могло стать фатальным. Именно поэтому сейчас Серхион вел машину осторожно, опасаясь наращивать скорость до тех пор, пока они не покинут захламленный участок пространства. Но это было медленно… Слишком медленно…

— Мы еле тащимся! — крикнула девушка, словно вторя его мыслям. — Сам же сказал нужно убираться!

— Сейчас ускоряться опасно! — отозвался капитан. — Нужно выйти на незахламленный участок, и только потом… — Прайс не успел закончить фразу, потому как на мониторе заднего обзора в котором виднелось изображение удаляющейся станции гигантским огненным пузырем расцвел взрыв… Нет, не ядерный, пока что просто сдетонировали емкости с горючим, однако то что за этим взрывом придет другой, куда более страшный сомневаться не приходилось.

— Держись!!! — закричал Прайс, разворачивая аппарат спиной по направлению движения так, чтобы Несс оказалась укрыта от случайных столкновений стальным корпусом экзоскелета, и врубая максимальное ускорение. Они рванули с места, быстро набирая скорость. В кабине тут же прозвучал голос, предупреждающий о том, что маневровый двигатель поврежден, и превышение мощности в шестьдесят процентов от максимума может быть опасно, но капитан его проигнорировал, сочтя риск оправданным. Мысль лететь спиной вперед посещала его и раньше, однако он не решался, потому, как в этой ситуации им пришлось бы двигаться почти вслепую, а с учетом упавшей маневренности это грозило столкновением с каким-нибудь крупным обломком. Но сейчас выбора не осталось. Результат такого решения не замедлил сказаться, и по корпусу экзоскелета словно град забарабанил. Удары различной силы сыпались на спинную часть машины как из рога изобилия, а пару раз вдарило так, что капитану показалось, будто многострадальный корпус аппарата не выдержит и развалится. Но инженеры, проектировавшие эту строительную машину, знали свое дело, вложив в нее тройной запас прочности, а потому истерзанный и изодранный экзоскелет, натужно пыхтя повреждённым двигателем, несся вперед, унося их прочь от развернувшегося позади огненного ада. Скорость все возрастала, и Прайс поймал себя на мысли, что если бы они двигались внутри земной атмосферы, то на такой скорости Несс просто сдуло бы потоками ветра, однако они летели сквозь космический вакуум, и, как следствие, сопротивления воздуха не было. Несмотря на то, что экзоскелет довольно ощутимо трясло, Несс держалась, не отрывая глаз от расцветавшей в чернильной темноте пространства гигантской вспышки огня.

— Затемни визор! Быстро! — спохватился Прайс, переводя свой шлем в максимальный режим затемнения.

— Не могу! — откликнулась Несс, и мужчина запоздало сообразил, что для того что бы проделать эту операцию девушке будет необходимо использовать хотя бы одну руку, чего она сейчас сделать никак не могла.

— Тогда зажмурься! Сейчас будет вспышка! Автоматика должна затемнить визор автоматически, но на это уйдет несколько миллисекунд! — скомандовал Прайс.

Лица Джой он сейчас не видел, так как та находилась к нему спиной. — Поняла?

— Да!

Внезапно барабанная дробь, вышибаемая обломками, прекратилась, свидетельствуя о том, что они вырвались за пределы захламленного космическим мусором пространства. Однако обрадоваться этому факту он не успел, потому что в этот самый момент произошло то, чем в конечном итоге и должна была завершиться гибель заправочного комплекса. Посреди огненного облака вдруг вспыхнула ослепительно яркая вспышка, которую Капитан различил даже сквозь наглухо затемненное забрало своего гермошлема.

— Держись!!! — закричал он, зная, что последует потом.

Да, ядерный взрыв в космосе имеет не столь мощный поражающий эффект от ударной волны, из-за отсутствия атмосферы, однако они были еще не так далеко от станции, плюс эффект испаряемой взрывом гигантской массы вещества, из которого ранее состоял заправочный комплекс также не мог не сказаться.

Сперва их настриг мощный электромагнитный импульс, в результате чего вся электроника внутри экзоскелета разом отрубилась, и только потом обрушилась ударная волна. Многотонную машину вдруг закрутило, словно подхваченный бурным потоком горной реки сухой лист дерева, и сделать с этим ничего было нельзя.

— Держись!!! Несси!!! Держись!!! — Прайс кричал, не осознавая, что радиосвязь не работает, и девушка его не слышит. Их трясло и мотало с такой силой, что капитан давно потерял ориентацию в пространстве. Что-то снова врезалось в обшивку, и на казавшейся неубиваемой поверхности кабины появились трещины.

Бешеная карусель звёзд.

Какой-то странный гул в ушах.

Удар!

Темнота…

Видимо он снова был без сознания. Вокруг было темно, и как-то невероятно тихо…

Застонав, Прайс открыл глаза, чувствуя на языке вкус собственной крови. Взгляд долго не хотел фокусироваться, а когда ему наконец это удалось он увидел, что звезды больше не мечутся вокруг в бешеной карусели… Он висел в космическом пространстве почти неподвижно… А затем он увидел девушку… Ее тело парило в нескольких метрах от него, пронзенное насквозь какой-то стальной арматурой…

— Несси… — прошептал мужчина, не веря в увиденное, дрожащими пальцами касаясь покрывшейся трещинами внутренней поверхности бронестекла. — Несси… Нет… — произнес он уже громче дрожащим голосом, который вдруг стал каким-то чужим, словно говорил не он.

— Нет! Несси!!! ПОЖАЛУЙСТА!!! НЕТ!!!! — Прайс молотил по внутренней поверхности кабины руками, и слезы, которых он не позволял себе с детства, сейчас бежали из его глаз рекой. Теперь он уже не просто кричал, а выл как безумный, задыхаясь и захлебываясь, позабыв обо всем, кроме жуткого, безумного горя, рвавшего душу и заживо пожиравшего рассудок… Он орал и бился в кабине обесточенного экзоскелета, не в силах что-либо сделать. Он кричал, но звезды были равнодушны к его крику.

Космос хранил свое холодное безмолвие, и тело Несси Джой медленно удалялось во тьму…

ГЕНИЙ

планета Земля 2180 год

территория заброшенного завода.

за 8 дней до Великой Катастрофы

В помещении стоял полумрак, озаряемый лишь мерцанием нескольких стереопанелей, расположенных полукругом. Две из них, те, что были в центральной части этого полукруга, стояли на видавшем виды стареньком столе, остальные четыре, расположенные справа и слева соответственно, находились на специальных стойках-штативах, установленных прямо на полу, и располагались на одном уровне с центральными. Помещение имело достаточно аскетическое убранство. На голых нитробетонных стенах не было видно ни следа обоев, или какой-то другой отделки, характерной для нормального человеческого жилища. Пол также являл собой образец непритязательности — все тот же голый бетон, по которому, словно лианы, протянулось множество проводов и силовых кабелей, различной длины и диаметра. Помещение было достаточно обширным, однако окон в нем не наблюдалось, хотя вентиляция была на уровне — прямо под потолком тянулись трубы воздуховодов, со встроенными в них кулерами, которые тихим монотонным гудением перегоняли воздух, поддерживая в помещении нормальную дыхательную среду.

Впрочем, человека, находящегося в центре мерцающего полукруга стереопанелей, такой минимализм совершенно не смущал, да и внешний его облик не выдавал в нем большого ценителя роскошных интерьеров. На вид парню было лет двадцать пять. Худощавый, с длинными, скатанными в дреды, волосами, с покрытыми разноцветными татуировками руками и каким-то невероятным количеством пирсинга в обоих ушах. Сейчас он восседал на антигравитационном кресле, с едва уловимым гулом парящим в полуметре от пола. Руки его при этом непрерывно двигались по полупрозрачной сенсорной клавиатуре, прикрепленной к одному из подлокотников и как бы являвшейся частью кресла. Взгляд человека был крайне сосредоточен, и каждая из виртуальных клавиш при нажатии озарялась короткой вспышкой в момент соприкосновения с пальцами хакера. По всем шести мониторам показывались разные изображения: графики, цифры, фрагменты кода, в то время как парень при помощи своего парящего кресла ловко перемещался от одного экрана к другому, с невероятной скоростью барабаня подушечками пальцев по клавиатуре, при этом даже не глядя на неё.

Звали его Пи-Джи. Конечно, это было не то имя, которое было дано ему при рождении, однако кибер-кругах его знали именно под этим псевдонимом, и был он ни много ни мало своего рода суперзвездой. Конечно, его не показывали по центральным телеканалам, у него не брали интервью журналисты, а папарацци не преследовали на улице, норовя запечатлеть каждый его шаг личной жизни. Однако Пи-Джи вовсе не жалел об этом, и прилагал все усилия для того, чтобы сам факт его существования вообще ставился под сомнение. В мировой кибер-сфере до сих пор ходили споры о том, является ли Пи-Джи одним человеком, или невероятно слаженной командой хакеров, перед согласованными действиями которых не способна устоять практически никакая защита. Сам Пи-Джи никак не стремился внести в эти споры хоть какую-то определенность, и лишь время от времени подбрасывал в их костер свежих дровишек, свидетельствующий то в пользу одной, то другой версии. Подобная путаница касательно его персоны служила одной простой цели — маскировке. Со свойственной ему от рождения практичностью Пи-Джи полагал, что чем больше вокруг его личности будет построено фантастических догадок и теорий, тем сложнее среди всех этих теорий будет раскопать что-то действительно являющееся правдой, способное вывести на его след. В том же, что выйти на его след хотят очень многие — сомневаться причин не было, так как деятельность Пи-Джи была далека от законной, а список организаций, которым он уже успел перейти дорогу по всему миру давно перевалил за несколько сотен, и эти организации были далеко не самыми белыми и пушистыми.

Пи-Джи считал себя гением. Причем делал это без какой-либо особой гордости или тщеславия. Просто объективно констатировал факт, не придавая ему какой-либо эмоциональной окраски. Она просто знал, что он лучший, так как до сей поры не встречал кого-то, кто был хотя бы настолько же хорош в своем деле, как и он.

В детстве ему приходилось тяжко. Не потому, что его обижали сверстники, нет. Пи-Джи, несмотря на свою природную худощавость, никогда не позволял себя чмырить, или как то над собой издеваться. Дело было в том, что интеллектуально он настолько опережал своих сверстников в развитии, что в их обществе ему было просто до невыносимости скучно. Однако в отличие от многих вундеркиндов, демонстрировавших свои ранние умственные способности, заканчивавших школу в тринадцать лет, а в восемнадцать получавших университетские дипломы, Пи-Джи поступил умнее. Долгие годы он терпеливо притворялся обычным ребенком. Да, учился он хорошо, но хорошо ровно настолько, чтобы не выделяться из нормы. В то время как немногочисленные имена детей вундеркиндов были у всех на слуху, Пи-Джи старательно держался в тени, и делал это совсем не из-за природной скромности. Просто он четко знал, кем хочет стать, и чем будет заниматься в будущем. И даже поступив в один из престижнейших технических университетов, он намеренно вел себя скромно, дабы на него случайно не обратили внимание люди из серьезных государственных структур, берущих на карандаш особо способных студентов, и даже вербующих некоторых из них в свои ряды.

Пи-Джи хотел стать неуловимым призраком, способным при помощи одного лишь своего интеллекта проникать туда, куда проникать не было позволено никому, и брать то, что, казалось бы, взять невозможно, оставаясь при этом совершенно безнаказанным. И ему это удалось. Начинал он с малого, взламывая системы безопасности мелких финансовых организаций, и пополняя свои многочисленные оффшорные счета немалыми суммами. Далее стал поднимать планку задач все выше и выше, постепенно добираясь до крупных банковских систем. Однако когда денег на его счетах стало так много, что он уже не знал, куда их потратить, заниматься банальным кибер-грабежом ему изрядно наскучило. Пи-Джи не относился к тем людям, для которых получение денег становится самоцелью. Деньги были лишь приятным бонусом от любимого дела, но истинный кайф он ловил от решения задач, которые не мог решить никто другой. Встречаясь, с какой-либо системой компьютерной защиты он рассматривал её не как препятствие, или проблему. О нет! Он знал, что для его мозга не существует непреодолимых задач, а потому смотрел на очередную виртуальную преграду как охотник, взявший на прицел будущую добычу и точно знающий, что не промахнется. Иначе он жить попросту не мог. Если наркоман испытывал ломку без дозы наркотика, то у Пи-Джи такая ломка возникала, в случае если он слишком долго сидел без дела. И подобно наркоману, которому со временем требовалось увеличивать дозу, чтобы испытывать кайф, мозг Пи-Джи постоянно требовал новых и новых задач, что бы решив их, взяться за следующие, еще более сложные. И так далее. Проблема заключалась в том, что находить такие задачи со временем становилось все сложнее. Все было просто! Слишком просто! Даже когда он взломал секретные сервера сразу нескольких разведслужб мира, задача замести следы и остаться безнаказанным не оказалась для него невыполнимой, несмотря на то, что над тем, чтобы вычислить и наказать наглеца сообща работали десятки специалистов по всей планете. И все равно, на его фоне они были просто детьми, игравшими в песочнице. Осознание своего превосходства одновременно забавляло его и вгоняло в тоску. К настоящему дню он уже не пытался найти себе задачу вручную, а написал для этой цели специальную программу, которая двадцать четыре часа в сутки лопатила терабайты сетевой информации в поисках чего-то, что соответствовало бы запредельно высоким параметрам сложности! Чего-то такого, чем Пи-Джи мог бы заняться, и что могло бы хоть на какое-то время унять его интеллектуальный голод. К радости хакера недавно такая задача наконец была обнаружена, и на этот раз дельце обещало быть действительно интересным. Разработанная Пи-Джи программа представляла собой многоступенчатый алгоритм анализа разрозненных данных, а если выражаться простым языком она занималась тем, что, оперируя колоссальными потоками информации, отслеживала устойчивые цепочки связей между, казалось бы, совершенно не связанными друг с другом вещами. Все началось с того, что в поле зрения программы попала странная активность обмена закодированными данными между двумя, казалось бы, никак не связанными друг с другом гигантами бизнеса, а конкретно нефтедобывающей корпорацией «ИнтерМарс» и не менее известной «Бионикл INC», занимавшейся производством нейрочипов, обладателем одного из которых был и сам хакер. Странность заключалась не только в интенсивности зашифрованного обмена данными, но и в том, что этот обмен велся по очень сложной и запутанной схеме с использованием такой длинной цепочки прокси-серверов, проследить которую не смог бы, пожалуй, никто другой кроме Пи-Джи. Да и тот бы, наверное, не стал этого делать, если бы не программа, которая уловила во всем этом и другие странные закономерности. Оказалось, что центральный офис «Бионикл INC» с определённой периодичностью проводит сеансы связи… С пустотой! Точнее не пустотой, а со всей кибер-сетью разом! Каждый бит информации, исходящий от неизвестного источника, имел свою собственную цепочку прокси-серверов, и каждый раз разную!

С учетом того что между корпорацией «Бионикл» и неизвестным источником шли терабайты информационных данных, интенсивность построения прокси-серверных связей была не просто большой, она была просто нечеловечески огромной! Ни один даже самый мощный мировой суперкомпьютер не смог бы проделать даже десятой доли той вычислительной работы, которая требовалась для создания столь невероятным образом зашифрованного информационного потока!

Сначала Пи-Джи подумал, что программа просто глючит, и решил перепроверить все вручную, каково же было его удивление, когда попытка обнаружить источник исходящих данных также не увенчался успехом! Пи-Джи не мог поверить своим глазам — программа не врала! По всему выходило, что либо «Бионикл INC» обменивается пакетами данных с кем-то, находящимся выше человеческого развития, либо же кто-то смог создать столь искусно замаскированную систему защиты, о существовании которой никто даже не догадывается, и эта система защиты работает на базе некого невероятного суперкомпьютера, наделенного вычислительной мощностью, существовать которая, при современном уровне науки и техники, просто не может.

Чувствуя, наконец, что наткнулся на нечто совершенно невероятное, Пи-Джи бросил все силы на изучение феномена. Понимая, что отследить источник данных сходу не сможет даже он, хакер сконцентрировался на перехвате пакетов передаваемой информации, однако расшифровать их содержимое также оказалось задачей не из легких. Кодирование велось по какой-то совершенно нетривиальной системе, непохожей ни на одну, из ранее ему известных. Пи-Джи сделал предположение, что тут как-то замешана технология двойного генератора ключей, когда каждый из передаваемых байтов информации шифруется по иному набору ключей, нежели предыдущий, и расшифровать весь поток возможно лишь получив доступ хотя бы к одному из генераторов: либо к тому который данные отсылает, либо к тому, что их принимает. По всему выходило, что для начала было необходимо проникнуть в компьютерную систему «Бионикл INC», найти сегмент кода генератора, и, не обнаружив при этом себя, скопировать его, а после применить при дешифровке.

С задачей проникновения в компьютерную систему Пи-Джи справился легко, однако для того что бы обнаружить нужный фрагмент кода, между «Бионикл INC» и ее загадочным собеседником должен был начаться сеанс связи. А этого еще было необходимо дождаться, потому как сеансы эти были крайне нерегулярными и имели рваные временные интервалы между собой.

Одним словом, нужно было ждать.

Ожидание стало для Пи-Джи настоящей пыткой. Мысли о том, что стоит за загадочными пакетами данных, не давали ему покоя. Он буквально кожей чувствовал, что столкнулся с чем-то настолько важным, что это может не просто удовлетворить его голод познания, но и просто круто изменить всю его жизнь… Ведь он считал себя лучшим! Фактически богом в сфере кибер-технологий! А что если где-то там, надежно защищенный самой совершенной системой кибер-безопасности, находится не только суперкомпьютер, но и человек, его создавший? Человек, для которого сам Пи-Джи окажется просто ребенком?

Что тогда будет? Правильно ли он поступает, бросая вызов ТАКОМУ гению? Не лучше ли забыть обо всем и поискать задачу легче и безопаснее?

Но чем больше он об этом думал, тем четче понимал, что отказаться от разгадки этой тайны не сможет, даже если будет точно знать, что последствия такого любопытства будут для него фатальны! Он должен приять этот вызов! Просто обязан! Иначе все то, что он делал раньше, и то, кем себя ощущал, окажется просто ничем! А потому Пи-Джи ждал очередного сеанса связи со смешанным ощущением нетерпения и ужаса…

И несколько минут назад сеанс начался.

Пи-Джи метнулся от одной стереопанели к другой, направляя полет кресла усилием мысли через нейрочип, который он, к слову сказать, сам же хакнул и перепрошил так, как нужно, наплевав на заверения производителя о том, что перепрошивка устройства может негативно сказаться на его работе. Теперь чип работал гораздо лучше, и быстрее. Правда, просматривая исходный код прошивки, Пи-Джи обнаружил в нем странные вкрапления, который не несли никакого функционального смысла. Но тогда он не обратил на это особого внимания, посчитав эти кодовые выставки чем-то вроде рудиментов, оставшихся с момента написания бета-версии программного обеспечения, и по недосмотру усталых программистов, попавших в итоговую версию прошивки. Такое с большими программами случалось сплошь и рядом, именно поэтому умные люди всегда предпочитали перепрошивать любую электронику, тем самым оптимизируя ее работу.

Пи-Джи приник к монитору. Сеанс обмена данными шел полным ходом, и запущенный в систему «Бионикл INC» троян уже вовсю включился в работу, шаря по системе в поисках активного кода.

— Давай… — хакер нервно покусывал губы, следя за бегущим по экрану бесконечному потоку данных. Троян успел перелопатить уже огромный объем информации, но пока что ничего похожего на разыскиваемый Пи-Джи генератор ключей найдено не было.

Парень нервничал. Если сеанс связи сейчас завершится, то нужно будет ждать следующий, а будет он неизвестно когда — может через неделю, а может и через три. За такое время Пи-Джи просто свихнется.

— Давай же! — Повторил он, словно от этого троян стал бы действовать быстрее. Однако внезапно на экране возникла надпись:

«ГЕНЕРАТОР КЛЮЧЕЙ ОБНАРУЖЕН»

Лицо Пи-Джи расплылось в довольной улыбке.

— Иди к папочке! — произнес он, молниеносными движениями выполняя манипуляции с клавиатурой и подставляя полученный код в заранее приготовленную программу дешифровщик.

— Ну-ка, посмотрим, о чем вы там ведете столь секретные беседы, — с улыбкой произнес он, активируя процесс дешифровки.

Очень скоро программа начала выдавать пригодный для прочтения текст. Текста было много, но Пи-Джи никуда не спешил, и спокойно приступил к чтению. Однако чем больше он читал, тем сильнее расширялись его зрачки, а лицо становилось все бледнее и бледнее. Через полчаса просмотра информации он, словно ужаленный, вскочил с кресла и, хватаясь за голову, заходил по комнате, бросая опасливые взгляды в сторону сиявших во тьме стереопанелей так, будто среди них затаилась какая-то опасность.

— Мать вашу… — раз за разом повторял Пи-Джи. — Мать вашу… Гребаные ублюдки!

На какой-то момент он замер, после чего подошел к столу, намереваясь прервать сеанс взлома и дешифровки, удалить все данные, после чего забыть все как страшный сон, однако в последнюю секунду, словно обозлившись на самого себя, произнес:

— Ну, уж нет…. Не дождетесь!

После чего вновь уселся в кресло. Он знал, что идет на беспрецедентный риск. Но также знал, что дело того стоит.

Пальцы гениального хакера легли на поверхность сенсорной клавиатуры.

— Ну, держитесь! — произнёс Пи-Джи, и начал действовать.

НАЧАЛО КОНЦА

Земля 2180 год

Планета Земля

крыша небоскреба «Империал Марс Билдинг»

за 8 дней до Великой Катастрофы

Черный квадрокоптер, шумя винтами, заходил на посадку на специально предназначенную для этого площадку, расположенную на крыше «Империал Марс Билдинг» — гигантского небоскреба принадлежавшего корпорации «ИнтерМарс», в которой располагался головной офис компании, а также жилые апартаменты всей верхушки управления корпорации.

Из-под бронированного брюха машины появились шасси, и, едва они успели коснуться поверхности, боковая дверь квадрокоптера распахнулась, выпуская наружу четверых рослых, вооруженных короткими автоматами людей в черных разгрузках. Люди быстро рассыпались по территории, после чего из лона машины, оправляя полы пиджака, появился Герман Шульц, его сопровождал еще один человек, габаритами не уступавший и даже превосходивший тех парней, что появились из вертолета первыми. Как и Шульц, мужчина был облачен в строгий костюм, под которым явно угадывалось наличие орудия. Также была одна отличительная особенность — на шее с левой стороны угадывалось очертание небольшой татуировки — черный треугольник.

— Парни здесь, ты со мной, — распорядился Шульц, направляясь к расположенной впереди надстройке с дверьми. Телохранитель жестами сделал знак вооруженным людям оставаться на местах, после чего последовал за начальником.

Что бы попасть в роскошный пентхаус президента корпорации, занимавший все три верхних этажа «Империал Марс Билдинг», много времени не понадобилось, и вскоре оба они уже выходили из сияющей никелированным сплавом кабины лифта, оказавшись в просторном холле, являвшимся частью шикарных апартаментов Карлоса Мура. Несмотря на поздний час, президент не спал, и общество ему составляли две длинноногие девицы, первая из которых, брюнетка с вьющимися волосами, совершенно раздетая сейчас, нежилась в огромном джакузи, а вторая, рыжеволосая, облаченная в одни лишь тонкие кружевные трусики, восседала на коленях у седовласого хозяина апартаментов. При виде вошедших в помещение мужчин ни та, ни другая, никак не выразили смущения, впрочем, удивляться этому не стоило. Что же до самого Карлоса, то он явно прибывал в приподнятом настроении и приветствовал вошедших бокалом виски, в котором звякнули кубики льда.

— Герман! Дружище! Проходи, присаживайся! — президент сделал приглашающий жест гостю, указывающий на полукруглый диван, расположенный напротив него.

Шульц молча опустился на указанное хозяином апартаментов место, скосив многозначительный взгляд на белый порошок, рассыпанный по стеклянной поверхности прозрачного столика находившегося сейчас между ними.

— Это для девочек, не обращай внимания! — махнул рукой Карлос. — Я слишком стар для таких вещей.

— Ну-у-у… Паппи! Ты вовсе и не старый! — промурлыкала деваха, сидевшая на коленях у главы корпорации и прижимавшаяся к его груди своим голым бюстом. — Ты это сегодня уже не раз доказал!

К этому моменту выбравшаяся из джакузи брюнетка, неспешно покачивая бедрами, приблизилась к ним, и, не обращая ни малейшего внимания на Германа, опустилась пред столиком на колени, после чего через свёрнутую в трубочку купюру втянула носом порцию белого порошка, часто при этом заморгав.

— У меня праздник! Пятнадцатая годовщина развода! — развел руками президент. — Решил вот отметить, в тесном кругу. От тебя поздравлений я, кстати, так и не получил! Надеюсь, ты именно за этим явился?

— Поздравляю, — коротко произнес Шульц, лицо которого по-прежнему оставалось чрезвычайно серьезным. — Но я тут по более важному делу.

— А до завтра это не терпит? — лицо Карлоса приняло кислое выражение. Было видно, что если к наркотикам он и не притрагивался, то выпить успел изрядно. — Присоединяйся! Отпразднуем вместе!

— Дело срочное, — все тем же ровным тоном отозвался Шульц — Чрезвычайно. Если бы оно терпело до завтра, то я пришёл бы утром.

— Ну, выкладывай, раз не терпит! Что ж с тобой сделаешь! — вздохнул президент, ставя бокал на столик. — Я весь во внимании.

— Это конфиденциально, — многозначительным тоном произнес Герман Шульц. — Более того, я бы предпочел экранированное помещение.

— Во ведь… — Карлос явно хотел выругаться, после чего махнул рукой, и, ссаживая с коленей рыжую девицу, встал со своего места. — Ладно. Пойдем в мой кабинет.

Он обернулся к девушкам. — Я скоро вернусь! Вы тут не скучайте без меня!

Голая брюнетка подсела на диван к рыженькой и, поцеловав ее в губы, с улыбкой посмотрела на президента.

— Только не задерживайтесь, мистер Карлос, — произнесла она томно.

Президент корпорации шумно вздохнул, потом бросил досадливый взгляд на вставшего с дивана Шульца и махнул рукой. — Пойдем… Раньше начнем, раньше закончим!

Телохранитель Германа, являвшийся также его заместителем, собрался было двинуться следом, но Шульц остановил его.

— Побудь здесь, Дерек. Сейчас мне ничего не угрожает.

Телохранитель молча кивнул, застыв на месте, нарочито игнорируя девиц, которые снова вовсю целовались.

— Видал какие? — не без гордости произнес Карлос Мур, когда они с Германом Шульцем оказались внутри его рабочего кабинета. — Две тысячи кредитов за час каждая! Но того стоят! — президент «ИнтерМарса» подошел к рабочему столу, вызвав на его сенсорной поверхности меню, и, собрав хмельные мысли в кучу, набрал код активации режима радиопомех, после чего обернулся к гостю.

— Ну! Говори с чем пришел. Надеюсь причина действительно важная!

Герман Шульц просканировал пространство вокруг каким-то небольшим прибором, что-то проверяя, затем спрятал его во внутренний карман пиджака, и, глядя президенту корпорации прямо в глаза, заявил:

— Мы должны немедленно прекратить распространение «Метаморфа».

Карлос Мур посмотрел на главу службы безопасности с каким-то странным выражением лица, после чего вдруг от души рассмеялся.

— Ну ты даешь, Герман! Ну, шутник! — тыча пальцем в сторону собеседника, хохотал он. — А еще все говорят, что у тебя нет чувства юмора!

Когда президент закончил смеяться и снова посмотрел на Шульца, то увидел, что лицо того по-прежнему остается серьёзным, и в этот момент до него начало доходить, что глава службы безопасности не шутит. Улыбка исчезла с лица Карлоса так быстро, как исчезает рисунок на песке, смытый накатывающей на берег морской волной.

— Что значит прекратить использование? — нахмурился он. — На какой период?

— Насовсем, — отозвался глава службы безопасности. — Я уже выдвигал эту идею два года назад. Мы достигли своей цели уже тогда, дальнейшее использование вируса могло принести больше вреда, чем пользы, тогда меня никто слушать не стал. Но теперь придется! Мы должны прекратить использование вируса, закрыть проект, и уничтожить все следы того, что он когда-либо существовал. Причем сделать это мы должны как можно скорее.

— Почему?! — лицо главы корпорации имело выражение, в котором одновременно сочетались какой-то испуг и растерянность. — На нас что, кто-то вышел?

— Нет. С разразившейся по всему миру эпидемией «Химеры» нас по-прежнему никто не связывает.

Карлос Мур с явным облегчением выдохнул, после чего обошел стол и плюхнулся в кресло.

— Ну… Значит не все так плохо, — произнес он, явно успокаиваясь. — Так за каким хреном мы должны прекращать распространение, если тайна не раскрыта?

— За тем, что это в интересах нашей же собственной безопасности, — ответил глава службы безопасности, извлекая из кейса какие-то документы с фотографиями и выкладывая их на стол перед президентом корпорации. — Произошло то, о чем я предостерегал вас еще два года назад! Вирус мутирует!

— Что-что он делает?! — не поверил своим ушам Карлос.

— Мутирует! — с нажимом произнес Шульц, тыча пальцем в разложенные перед президентом бумаги.

Тот неуверенно взял один листок, другой, пробежался глазами по тексту, потом скользнул взглядом по фотографиям, на которых было изображено какое-то непонятное человекообразное существо, лежащее в луже чего-то очень похожего на кровь.

— Это зараженный, — ответил на немой вопрос президента Герман.

— Вижу, что зараженный! — откликнулся президент. — И что с того?

— Он умер не сам.

— Не сам? — недоверчиво переспросил Мур. — Что значит не сам? Ему кто-то помог?

Удивление президента понять было можно. Метаморф, или «Химера» как окрестили этот вирус журналисты, убивал человека, проводя в его организме невероятно быстрые, но всегда летальные мутации, которые до неузнаваемости коверкали облик жертвы. Все происходило в считанные минуты, одним словом очень быстро. Вот есть человек, а вот он на глазах окружающих внезапно превращается в жуткого урода, и умирает.

— Его застрелили, — пояснил Шульц. — Полиция. Но перед этим он успел убить еще двоих человек, оказавшихся от него поблизости, и убил бы больше, если бы не патруль.

— Когда это случилось? И где? — задал вопрос президент, беря в руки другие фотографии, на которых как раз были запечатлены жертвы заражённого, оба, судя по всему, азиаты.

— Три часа назад. В Гонг-Конге. Завтра это будет во всех новостях.

— И из-за этого мы должны закрывать проект? — скептически вопросил Карлос Мур. — Из-за нескольких мертвых китайцев?

— Дело не в мертвых китайцах, — пояснил глава службы безопасности. — Дело в том, что вирус стал действовать иначе. Он изменился. А это значит, что ситуация выходит из-под нашего контроля.

— Да с чего ты взял? — откинулся на спинку кресла глава корпорации. — Может у этого китаезы просто была генетическая предрасположенность к такой реакции на вирус! Вот он и прожил дольше, чем нужно, а заодно прихватил на тот свет парочку своих узкоглазых собратьев!

— Боюсь, что это маловероятно. Зараженный был очень активен, когда его застрелили, и вовсе не думал умирать сам по себе. Я считаю, что вирус мутировал таким образом, что стал преобразовывать носителя в жизнеспособную особь. Значительно более жизнеспособную, чем до заражения.

— Но как такое возможно? — не унимался президент. — Мы использовали вирус столько лет! Он спас нашу корпорацию от разорения, и до сей поры с ним не было никаких проблем! А теперь из-за какого-то гребаного китайца, который наверняка был под наркотой и потому сразу не сдох, мы должны все закончить? Герман, дружище, ты в своем ли уме? Какие к черту мутации? Давай хотя бы подождем массовых случаев, чтобы убедиться, что это не случайность!

— Господин Мур, когда начнутся массовые случаи, действовать будет поздно! Нужно сворачивать проект немедленно. В конце концов, мы добились того чего хотели, увеличили штат работников в нефтедобывающей колонии, не понеся при этом никаких финансовых потерь, и даже оставшись в плюсе. Но сейчас дело принимает серьезный оборот, и у меня очень плохое предчувствие.

— Послушай, Герман. Не нужно нагнетать панику. Во-первых, я не могу принимать такие решения без согласования с советом директоров. Нужно все как следует обдумать и вынести вопрос на голосование! К тому же необходимо получить достаточно веские доказательства, что все это не случайность, и мутация действительно имеет место быть. А вдруг окажется, что она нам только на пользу? Как по мне, так люди уже привыкли к «Химере», и она их уже не так что бы очень пугает. А тут все заиграет новыми красками! Будет, так сказать, эффект новизны восприятия! Главное, чтобы наши прививки по-прежнему действовали!

— Предположим, что прививки действуют, и лично нам заражение не грозит, — произнес Шульц каким-то странным тоном. — Но представьте, что одна из тех девиц, с которыми вы только что развлекались, внезапно превратится в такую вот тварь, и перегрызет вам горло. Они ведь, как и большинство окружающих нас людей, совсем не привиты. Как вам будет такой эффект новизны?

Похоже, что этот аргумент возымел на Карлоса Мура значительно большее действие, чем все приведенные ранее. Выругавшись, он открыл ящик стола, извлекая из него пистолет, но вовремя сообразил, что находится в халате и его некуда засунуть, после чего раздраженно бросил оружие на стол.

— Умеешь же ты кайф обломать, — произнес глава корпорации, вставая и подходя к огромному панорамному окну, за которым открывался вид на сияющий тысячами огней ночной мегаполис. — В любом случае, без решения совета у меня связаны руки. Я могу назначить экстренное заседание, но что бы собрать всех, понадобится несколько дней, так как не все сейчас в городе.

— Несколько дней слишком большой срок, когда имеешь дело с распространением вируса! — резонно заявил Шульц. — Действовать нужно сейчас!

— Я не могу действовать сейчас! — зло выкрикнул Мур, резко оборачиваясь. — Такие решения принимаются только коллективно! Мы все еще одна команда, господин Шульц, и все решения принимаем сообща! Я объявлю экстренный сбор совета директоров и постараюсь провести его как можно скорее. А вы пока перепроверьте полученные данные, и предоставьте полный подробный доклад.

В дверь кабинета настойчиво постучали.

— Господин Шульц! — послышался голос телохранителя. — Вас срочно вызывают!

Глава службы безопасности нахмурился. Без веской причины Дерек не стал бы прерывать его беседу с президентом.

— Иди, Герман, — вновь обернувшись к окну и немного успокоившись произнес Мур. — Тебя дела ждут.

Предчувствуя недоброе Герман Шульц открыл дверь, и, выйдя из экранированного помещения, принял у подчиненного пластину полиофона.

— Да, — коротко бросил он.

— Господин Шульц! — голос говорящего принадлежал начальнику технического отдела. — Кто-то хакнул защитную систему проекта «Кукловод»!

— Что?!! — Герман Шульц почувствовал, как земля плывет у него из-под ног. — Когда?!!

— Десять минут назад! — голос на другом конце линии также звучал крайне взволнованно, если не сказать больше.

— Как это вообще возможно?! Как?!!

— Сейчас мы пытаемся это выяснить!

— Каков объём утечки?!

— Сто процентов! Но хуже всего — злоумышленники сменили коды доступа к проекту! Ретранслятор и вся станция сейчас полностью заблокированы!

— Сменили коды доступа?! — мысли Шульца судорожно метались. Так… Значит неизвестные злоумышленники хотят либо поторговаться, либо сохранить доказательства в виде целой размещенной в толще горы базы, с персоналом и всем оборудованием внутри. Они знают, что без кодов до нее нам не добраться… Скорей всего, это не спецслужбы, иначе сейчас их уже всех положили бы лицом вниз… Это радует, значит возможно есть шанс договориться…

— Есть хоть какие-то предположения, кто это сделал?

— Он очень ловок! Но одна зацепка у нас есть — он работал с применением нейрочипа, потому вскоре мы его установим!

— Как сделаете — сразу же докладывайте мне!

— Да, сэр!

Герман Шульц прервал связь, и вперил взгляд в лицо телохранителя.

— Возглавишь группу захвата! Мне нужны эти чертовы коды! Любой ценой!

ПРОЕКТ «ФЕНИКС»

2180 год

Планета Земля

7 часов до Великой Катастрофы

Ярко-красный «Ламборджини» плавно затормозил возле приземистого строения, формой напоминающего огромную перевернутую тарелку из серого бетона, одиноко стоящего посреди пустынной местности. Дверь спорткара поднялась, и на асфальтовое полотно дороги, жмурясь от яркого солнца, выбрался подтянутый человек лет тридцати пяти, в идеально сидящем дорогом костюме, являвшийся первым топ-менеджером компании «AMREGO». Мужчина нацепил солнцезащитные очки, которые тут же поменяли степень затененности, подстраиваясь под уровень яркости освещения, и, щелкнув зажигалкой, закурил, наблюдая как от приплюснутого строения «бетонной тарелки» в его сторону бежит лысеющий круглолицый человек в изрядно помятом костюме.

Следом за толстяком, спотыкаясь на высоченных каблуках, едва поспевала фигуристая девица в серой обтягивающей юбке и белой блузке, плохо скрывающей объемистый бюст.

Несмотря на то, что бежать толстяку нужно было каких-то пятьдесят метров, достигнув топ-менеджера, он задыхался и вспотел так, словно преодолел уже минимум пару километров.

— Господин Фонмаер! — произнес толстяк, тяжело дыша и вытирая вспотевший лоб платком. — Какая приятная… неожиданность! А что же вы… А что же вы не предупредили… Мы бы приготовились к вашему приезду!

Грудастая девица ничего не говорила, и, переминаясь с ноги на ногу позади босса, смущенно улыбалась красавцу топ-менеджеру, словно сошедшему со страниц глянцевого журнала.

Фонмаер выпустил струю дыма и смерил формы девицы оценивающим взглядом, после чего перевел взор на круглолицего:

— Все в порядке, господин директор. Я, знаете ли, не сторонник показухи. Не люблю, когда из моего появления делают шумиху.

— Ваша скромность поистине делает вам честь, господин Фонмаер! — заявил толстяк.

«Скромный» владелец красного Ламборджини затоптал брошенный на асфальт окурок, и, кинув взгляд на инкрустированные алмазами часы, произнес:

— Не будем терять время. Отчеты, поступавшие мне, выглядят весьма впечатляющие, но я хотел бы увидеть все своими глазами как можно скорее.

— Конечно, конечно! — засуетился директор, — Прошу вас следовать за мной!

Они вошли в здание, оставив удушающую жару за прозрачными самораздвижными дверями холла, после чего, не останавливаясь, последовали через ряд ничем не примечательных офисов, большинство которых пустовало, пока не достигли дверей лифта. В кабине было лишь три кнопки, ровно по количеству этажей в здании, однако, когда двери за ними закрылись, задняя стенка поднялась, вверх открывая проход к ведущим вниз металлическим ступеням, пройдя по которым, они оказались перед ещё одним лифтом, внутри которого не было никаких кнопок или панелей вообще. Как только они вошли внутрь, лифт самостоятельно запер двери и двинулся вниз.

Спуск продолжался около тридцати секунд, после чего двери открылось, и они вышли в просторное, лишенное окон помещение с высокими потоками. Обстановка здесь уже ничем не напоминала офисную. Стены и пол, и даже потолок, были выложены пластинами из нитротитана, отгороженные друг от друга прозрачными стенками секции лабораторий, заполненные высокотехнологичным оборудованием, с которым взаимодействовали десятки людей в белых медицинских халатах.

Первый топ-менеджер компании окинул пространство бункера взглядом и удовлетворенно кивнул.

— Неплохо, господин директор… Судя по всему, работа идет полным ходом.

— Самым полным, господин Фонмаер! Как видите, люди на месте не сидят, все в трудах! — закивал директор.

— Что ж… Хотелось бы увидеть плоды их трудов.

— Тогда прошу вас сюда! — директор сделал приглашающий жест. — Я познакомлю вас с профессором Кугельманом, ведущим специалистом нашей лаборатории, и главным научным руководителем проекта «ФЕНИКС». Однако… Он несколько эксцентричен, поэтому прошу вас, отнеситесь к нему снисходительно.

Они проследовали через длинный коридор, пока не отказались перед входом в довольно крупный лабораторный отсек, где наткнулись на пожилого человека ученой наружности. У человека на голове виднелся странный обруч, в котором Фонмаер, присмотревшись, не без удивления узнал «Внешний Проекционный Модуль», архаичное устройство, широко применявшееся ещё в те времена, когда нейрочипы были лишь проектной разработкой.

Сейчас модуль проецировал перед профессором объемную голограмму в виде увеличенной молекулы ДНК, которая вращалась в воздухе, в то время как ученый рукой, облаченной в специальную перчатку, менял в её структуре отдельные элементы.

— Господин Фонмаер, — директор лаборатории шагнул вперед, — Рад представить вам профессора Кугельмана. Профессор, это господин Фонмаер, первый топ-менеджер нашей с вами компании!

Профессор Кугельман коснулся проекционного модуля, после чего трехмерная проекция перед ним исчезла, а за тем недовольно покосился на гостей.

— Первый топ-менеджер? — хмуро спросил он, без особого почтения глядя на высокопоставленного гостя. — И что же привело столь значительную персону в нашу скромную обитель? — В голосе Кугельмана слышал явный сарказм.

— Господин Фонмаер совсем недавно был назначен на должность! — значительно пояснил директор, — и решил лично проинспектировать наш главный проект.

— Я безумно за него рад, — тон учёного по-прежнему не выражал ни капли почтительности, — Однако, неужели у руководства компании есть повод сомневаться в правдивости моих отчётов?

Директор лаборатории наигранно рассмеялся.

— Ох, господин Фонмаер! Наш профессор такой шутник! Вы не обращайте внимания, этот ученый юмор порой бывает весьма специфичным! Он не хотел выказать вам неуважение! Так ведь, профессор?

В воздухе повисла напряженная пауза.

— И в мыслях не было, — отозвался, наконец, Кугельман, выражение лица которого, впрочем, по-прежнему осталось без изменений.

— Не волнуйтесь, господин директор, я нисколько не обижен, — отозвался топ-менеджер, глядя на учёного взглядом, в котором читалось любопытство. — Не часто встретишь людей способных говорить свои мысли открыто. Рад, что среди научного персонала компании AMREGO такие присутствуют. Что же касается ваших отчетов, то я ознакомлен с ними в полном объеме, однако, как говорится, лучше один раз увидеть. Тем более, что, судя по всему, взглянуть есть на что.

— Что ж… — отозвался Кугельман, несколько смягчившись. — Думаю, у меня найдется немного времени провести экскурсию. Следуйте за мной.

— Я заметил, вы используете Внешний Проекционный Модуль, — обратился к ученому топ-менеджер, когда они двинулись по проходам, разделявшим лабораторию на разные секции.

— Вы на редкость наблюдательны, — усмехнулся тот.

— Я к тому, что не понимаю, зачем вы это делает, - произнес топ-менеджер. — Эта технология безнадежно устарела ещё лет двадцать назад. Ее полностью вытеснило нейрочипирование.

— Как видите, не полностью. И, если вы взгляните на меня самого, — усмехнулся пожилой ученый, — То поймете, что я и сам устарел лет эдак шестьдесят назад, однако по-прежнему продолжаю работать, несмотря на то, что мне уже сто четырнадцать лет.

— Вы не используете в работе нейрочип?

— Не использую, потому что у меня его нет.

Топ-менеджер удивленно посмотрел на учёного.

— Но почему? Вы бы могли установить самую современную модель за счёт компании!

— Потому что я не хочу, чтобы какая-то посторонняя штуковина присутствовала у меня в голове. Представьте себе, я настолько стар, что застал те времена, когда для внедрения нейрочипов, желающему приобщиться к новым технологиям, приходилось вскрывать череп. Насмотрелся я и на последствия таких операций, когда у людей мозги в гоголь-моголь превращались.

— Таких случаев было меньше одной сотой процента, к тому же, последний из них произошёл более сорока лет назад, — заметил Фонмаер. — В наши дни технология совершенно безопасна! Сегодня достаточно принять капсулу с наномашинами и…

— И они сами образуют в мозгу структуру нейрочипа нужной конфигурации, — закончил за него Кугельман. — Но лично мне эта процедура не нужна. Моя голова — это только моя голова, и нечего в ней делать какой-то посторонней дряни, с помощью которой завтра меня принудят делать то, чего я сам не желаю.

— Боитесь, что вами смогут управлять, как роботом? — улыбнулся топ-менеджер

— А вы нет? — на полном серьезе поинтересовался седовласый мужчина.

— Я стараюсь смотреть на вещи объективно. Нет ни единой предпосылки, что технология нейрочипирования, которая применяется уже десятки лет, направлена на то, чтобы делать из людей послушных марионеток.

— Так уж и никаких? — с сомнением отозвался ученый. — Эта технология входит в нейронный контакт с вашим мозгом, фактически становясь его частью… Да, сейчас с её помощью вы можете проецировать перед глазами любые изображения, которые будете видеть только вы, можете дистанционно обмениваться информацией как с компьютерными системами, так и с другими обладателями нейрочипов. Выходить в кибернет, пусть и не на самых больших скоростях, совершать манипуляции с бытовыми приборами, например, включить кофеварку не вставая с постели, задав ей нужный режим, а также массу других вещей, и все это силой мысли… Это, конечно, замечательно… Но система нейрочипа в чем-то сродни компьютерной, она имеет уязвимые места, через которые её можно взломать. К тому же, самому нейрочипу без разницы, в какую сторону проводить сигнал. Сейчас он проводит его от нейронов мозга в направлении какого-либо прибора. Но представьте себе некий мощный источник сигнала, который подавит слабые импульсы вашего мозга, и заставит нейрочип работать в обратном направлении. И тогда кофеваркой станете вы, господин Фонмаер.

Первый топ-менеджер усмехнулся, но ничего не сказал, потому, как сейчас они как раз приблизились к месту назначения, и его внимание сосредоточилось на другом.

Прямо перед ними на стальном постаменте в вертикальном положении была установлена биорегенерационная капсула, заполненная прозрачной жидкостью, в которой находилось тело обнаженной девушки, опутанное множеством проводов, и облепленное всевозможными датчиками. Глаза девушки были закрыты, выражение лица было спокойным, казалось, она просто спит. Первый топ-менеджер приблизился к капсуле вплотную, заворожено любуясь совершенством черт лица и безупречностью линий стройного тела. Профессор Кугельман встал рядом, и, скрестив руки на груди, с усмешкой покосился на Фонмаера.

— Вижу, вы явно под впечатлением, — произнес он, обращаясь к топ-менеджеру. Фонмаер некоторое время молчал, а затем кивнул.

— Да… Она само совершенство…

— Среди биологических существ в мире нет никого абсолютно совершенного, — отозвался профессор, — Однако, она, судя по всему, наиболее близка к идеалу. Её иммунная система невероятно устойчива, это первый «прототип», который пережил привитие всех известных нам вирусов, а также поборол губительное действие невероятно сильных токсинов. Но она интересна не только этим, другие её параметры тоже впечатляют. К примеру, в данном прототипе мы смогли реализовать сверхпроводимость нервной системы, увеличив её почти в десять раз.

— Да, я читал об этом в отчетах, но что это дает?

— Как известно, наша с вами скорость реакции ограничена временем, которое требуется электрическому импульсу, чтобы достигнуть мозга, а потом проделать обратный путь к мышцам. В обычном человеческом организме эта скорость ограничена скоростью обмена веществ, и индивидуальными особенностями организма. К примеру, среднестатистическое время реакции человека на визуальный сигнал составляет от одной десятой до трёх десятых секунды. Но у нашей красавицы — это время сокращено примерно до трёх сотых секунды.

— Интересно… — потер подбородок топ-менеджер.

— Ещё бы. Отработав технологию создания нервных каналов повышенной проводимости на ней, и убедившись в её безопасности, мы сможем заменить наши собственные медленные каналы на новые.

— Мы? — удивился топ-менеджер. — Мне казалось, что лично вы против внедрения в свой организм каких-либо инородных систем?

— Не надо держать меня за совсем упертого динозавра. Я против нейрочипов, потому как осознаю их потенциальную опасность, однако, это не значит, что я в принципе отвергаю все новые технологии. В моём организме уже давно бьется искусственно выращенное сердце, полностью заменено одно лёгкое, и печень. Иначе, как вы думаете, дожил бы я до таких лет?

— Понятно, — улыбнулся Фонмаер.

— Как вам известно, именно компания AMREGO стояла у истоков биологического клонирования органов, — добавил учёный. — Мы выступили новаторами и первопроходцами в этой области науки, именно благодаря нам люди по всему миру получили возможность получить тот или иной жизненно необходимый орган без помощи донорства. Именно мы решили проблему нехватки донорских органов и тканей, и тем самым спасли жизни миллиардам. Но для того что бы двигаться дальше, мы должны смотреть на проблему несовершенства человеческого организма шире. Как видите, наш следующий шаг — это усовершенствование организма в целом, и в финале этого славного пути нас ждёт то, о чем человечество мечтает всю свою историю.

— Бессмертие?

— Именно, — учёный кивнул. — Естественно, не для всех… Некоторые вещи слишком дороги, чтобы каждый встречный и поперечный мог себе их позволить, а что в этом мире может быть дороже вечной жизни?

Топ-менеджер согласно кивнул, после чего, бросив взгляд на капсулу с девушкой, спросил:

— А она вообще… Эммм… Разумна? И как она вообще появилась? Кто был источником клонирования?

— Тело представилось нам случайно. Год назад, в районе гибели заправочной станции, пираты, с которыми мы ведем скрытое сотрудничество, искали некий ценный груз, и случайно обнаружили труп погибшей космолетчицы. У нас с ними давно существует договоренность на поставку тел, так что ее привезли на Землю и передали нашим людям. То, что вы видите перед собой — полная генетическая копия жившей когда-то девушки. На счет ее разумности скажу так — она способна к абстрактному мышлению, но, в то же время, мы намеренно не делаем из неё полноценного человека.

— А если подробней?

— Если подробней, то её картина мира сильно ограничена эмулятором сна, в котором она пребывает в данный момент.

— То есть, сейчас она видит искусственно созданный сон?

— Да. В этом сне она свободна и даже счастлива. Сам процесс сна мгновенно оцифровывается, и мы можем наблюдать за ним в режиме реального времени. Эмуляция сна заполнена разного рода испытаниями, требующими большой ловкости и силы. Самое интересное, что рефлексы, закрепленные ею во сне, сохраняются и при бодрствовании, к примеру, из лука она стреляет с поразительной точностью и быстротой, так что пускай её внешний вид вас не обманывает.

— И насколько поразительной?

— Она могла бы всадить стрелу вам в глаз с расстояния в сто шагов, и добавить к ней вторую в другой, ещё до того, как ваше тело рухнет на землю.

Топ-менеджер опасливо покосился в сторону капсулы, в которой находилась девушка.

— Откуда вам это известно?

— У нас тут есть небольшой испытательный полигон, который расположен уровнем ниже, аккурат под этим самым помещением. Ерунда, конечно, по сравнению с тем пространством, что есть у неё внутри эмулятора сна, однако этот полигон позволяет наглядно убедиться в том, что полученные в эмуляторе рефлексы прекрасно сохраняются и в реальности. Периодически мы выводим ее из состояния сна и запускаем туда для различных испытаний. Ловкость, сила, скорость реакции. Оружие, которым она пользуется внутри эмуляции — точная копия реально существующего лука, который выдается ей на полигоне. Кроме того, внизу есть даже модульный лабиринт, структуру которого мы периодически меняем для чистоты эксперимента.

— Я наслышан об опытах на крысах, запускаемых в лабиринт. Здесь принцип такой же?

— Принцип один, но, как вы понимаете, наш прототип гораздо смышлёнее крысы. И он, а точнее она, показывает очень интересные результаты.

— Скажите, профессор… Насколько я понимаю, она лишь искусственно созданный клон. Подопытный материал, который никогда не выйдет за стены лаборатории, и который в конечном итоге будет уничтожен. Зачем ей нужны подобные умения? В конце концов, разве вы не боитесь, что эта девица, как в плохом кино вырвется из своей капсулы, и всех вас тут перебьет? Ведь, судя вашему описанию, она довольно опасна.

Услышав вопрос топ-менеджера, Кугельман сухо рассмеялся.

— Вы все верно понимаете, господин Фонмаер, — кивнул учёный. — Однако, ваши опасения напрасны. Давайте я отвечу вам на оба ваши вопроса по порядку. Итак — зачем ей такие умения: дело в том, что с её помощью мы отрабатываем новейший эмулятор сна, который, в случае успеха, будет крайне востребован всеми желающими освоить какое-либо экстремальное умение, не подвергая своё здоровье риску, а также без дополнительных затрат на оборудование, перелеты в нужную локацию, и так далее. К примеру, вы хотите освоить альпинизм. Идя традиционным путём, вы бы потратили уйму времени и денег на тренировки, в процессе которых у вас бы закрепились нужные навыки и рефлексы. Но, воспользовавшись нашим эмулятором сна, вы сократите это время более чем в десять раз.

Дело в том, что во сне вы не устаете, ваше тело не подвержено травмам, поэтому даже если по неопытности сорветесь со скалы, то вы не погибните, а попросту продолжите обучение. Этот же принцип справедлив и для массы других направлений, как спортивных, так и военных. Ареал применения эмулятора поистине огромен, и станет существенной статьей дохода нашей компании, когда мы выпустим его на рынок. И кстати, для его использования будет не нужен никакой нейрочип. Что же касается того, что произойдёт, если она, как вы говорите, вырвется на свободу, то поспешу вас утешить. Ни для вас, ни для меня, «прототип № 12» не представляет никакой угрозы. Все дело в том, что в её эмуляционных снах, которые она считает реальностью, нет людей. Когда она по нашей инициативе просыпается, и видит тех, кто находится в этой лаборатории, то считает нас богами, приказом которых подчиняется беспрекословно.

Профессор усмехнулся.

— И, по сути, она права, ведь это мы её создали… Таким образом, её агрессия, и уж тем более побег, исключены по определению.

— Что ж… Разумный подход к безопасности, — кивнул топ-менеджер. — Я бы хотел взглянуть на запись её сна. Это возможно?

— Конечно, — кивнул профессор. — Мы сохраняем их в архив для последующего изучения, но вы можете сделать это в режиме реального времени, не обращаясь к записям.

— Так даже интересней, — улыбнулся Фонмаер.

Они приблизились к большому дугообразному сенсорному столу, над которым светились голограммы с изображением цифр, графиков, и прочих ничего не говорящих Фонмаеру научных данных. За самим столом сидели двое людей в такой же, как у профессора, одежде, на голове одного из них находилось устройство, подходящее на очки виртуальной реальности. Человек в очках сидел прямо, в то время как пальцы его вслепую скользили по сенсорной поверхности стола.

При виде Кугельмана и его гостя, человек, на котором не было очков, встал со своего рабочего кресла, в то время как второй остался сидеть неподвижно.

— Какие успехи, Джозеф? — обратился к вставшему мужчине профессор. — Никаких новых сюрпризов?

— Эмуляция сна стабильна, — отозвался учёный, которого Кугельман назвал Джозефом. — Митч наблюдает за ней уже второй час, все показатели в норме. За период моей смены я также не зафиксировал ничего экстраординарного. Думаю, тот странный случай был следствием сбоя эмуляционной матрицы.

— Хорошо, — кивнул профессор. — Наш гость — ответственное лицо из руководства компании, он хотел бы взглянуть на эмуляцию сна «прототипа № 12», будь добр, организуй нам дополнительные очки.

— Конечно профессор, одну минуту, — кивнул учёный, после чего удалился.

— О каком сбое речь? — поинтересовался Фонмаер.

— Понимаете ли, все, что происходит в процессе эмуляции, весь мир, который её окружает, все объекты, которые она видит — все это заложено в её сон разработчиками.

Но недавно, при просмотре нами записей одного из эмулятивных снов, в нем было обнаружено то, чего там быть не могло по определению.

— И что это было?

— Это был образ человека.

— В её снах никогда не бывает людей?

— Нет, никогда. Как я уже говорил, людей она видит только когда мы возвращаем её к реальности. Потом эти воспоминания блокируются в её мозге, и она обо всем забывает. Её социализация не входит в сферу наших задач. Поэтому в программу эмулятора образы людей не закладываются принципиально.

— Понятно… Но это все-таки сон? Ей же могло присниться, что-то без помощи программы?

— До недавнего времени такого ни разу не случалось. Однако, вы правы, несмотря на все наши успехи в области изучения человеческого сознания, мы по-прежнему не можем сказать, что знаем все. Человеческой мозг таит в себе ещё множество тайн и загадок, порой подкидывая нам разного рода сюрпризы и вопросы, ответы на которые нам лишь предстоит отыскать. Поэтому я допускаю возможность, что при блокировании воспоминаний, полученных прототипом в период бодрствования, мы что-то пропустили, и это могло каким-то образом повлиять на ход выполнения программы. Впрочем, для этого мы здесь и работаем, чтобы разобраться во всех вопросах до того, как эмулятор поступит на мировой рынок.

— Ваши очки, господа.

— Спасибо Джозеф, — кивнул профессор. — Мистер Фонмаер, прошу вас в это кресло.

Первый топ-менеджер уселся в указанный ложемент. Облачившийся в очки Кугельман занял кресло справа от него.

— Просто наденьте очки, мистер Фонмаер, — произнес он. — Сейчас Джозеф обеспечит нам синхронизацию, и вы все увидите.

И действительно, не прошло и нескольких секунд, когда перед глазами топ-менеджера возникло изображение. Сначала оно состояло из одних лишь контурных линий, однако спустя пару секунд объекты приобрели окраску, объём и текстуру, и Фонмаер понял, что видит проплывающие под ним кроны деревьев. Взглянув наверх, он рассмотрел небо, затянутое серой пеленой туч. Не обнаружив в небе ничего примечательного, топ-менеджер опустил взгляд, и стал смотреть на верхушки проносящихся под ним деревьев, большинство из которых были хвойными. Короткое время спустя зеленый ковер закончился, и внизу показалась поверхность крупного озера, опоясанного со всех сторон лесом. Камера резко ушла вниз, сместившись к самой поверхности воды, и сейчас неслась над её гладью в направлении быстро приближающегося берега, усеянного огромными каменными валунами.

Камера замедлила скорость и замерла, не достигнув берега около пятнадцати метров. Фонмаер обратил внимание на то, что поверхность воды гладкая, как стекло, и что листва подступающих почти к самой воде деревьев не колышется. Это означало, что, судя по всему, в эмуляторе сна не было ветра. Являлось ли это недоработкой, или специальной задумкой разработчиков программы, Фонмаер спросить не успел, потому что в этот момент увидел её: она появилась из-под воды плавно, и почти без всплеска, после чего тихо подплыла к краю нависшей над водой каменной плиты и, ухватившись за неё, резко подтянулась, вытягивая себя из воды. Как и прежде, никакой одежды на ней не было, и Фонмаер невольно залюбовался совершенством форм ее стройного тела, по которому стекали капли воды. Определенно, когда эксперимент будет завершен, с отправкой прототипа на «утилизацию» можно будет и повременить… У него тоже есть несколько идей для собственных экспериментов, возможно не столь научных, но определённо интересных… Мысль об этом заставила топ-менеджера улыбнуться. В это время девушка, словно почувствовав, что за ней наблюдают, встревоженно обернулась в сторону камеры, и Фонмаер впервые увидел её глаза… Сначала он не поднял что это за цвет, однако, приглядевшись, осознал, что радужка её глаз фиолетовая.

— Что у неё с глазами? — обратился он к профессору Кугельману. — Так изначально было задумано?

— Нет, — отозвался тот. — Но мы предполагаем, что странный оттенок её глаз как-то связан с её усовершенствованной иммунной системой, однако точные данные сможем получить лишь когда эксперимент будет завершён, и будет проведена вивисекция.

— Понятно… — отозвался Фонмаер. Девушка по-прежнему продолжала настороженно вглядываться в их сторону. — Она может нас видеть?

— Это исключено, — уверенно произнес профессор. — Скорее всего, просто совпадение.

И действительно, секунду спустя подопытная отвернулась, и ловко спрыгнула с каменной плиты на расположенный чуть ниже валун, за тем на следующий, с изяществом дикой кошки перескочила на поваленный ствол дерева, после чего подняла с земли некий предмет. Камера придвинулись ближе, и Фонмаер разглядел, что это выполненный из кайдэкса колчан со стрелами, к которому прикреплена хитроумная обвеска из черных лент. Что из себя представляют эти ленты, стало ясно почти сразу: девушка продела руки и ноги в образуемые ими петли, так, что колчан оказался у неё за спиной. Проделав это, она защелкнула карабины, и ловко затянула ремни в нужных местах, после чего ленты образовали на её теле некое подобие одежды. Ещё секунду спустя она подобрала с земли весьма современного вида спортивный лук, и, перекинув его за спину, легким шагом устремилась в сторону деревьев.

Внезапно, что-то произошло… Картинка перед глазами Фонмаера дрогнула, на секунду, словно расслоившись на пиксели. Мгновение спустя изображение стабилизировалось, однако девушка передумала углубляться в лес. Сейчас она замерла, устремив свой взгляд в сторону.

— Она что-то видит! — послышался возбужденный голос Кугельмана. — Джозеф! Камеру вправо!

Картинка сместилась, и Фонмаер увидел, что в нескольких метрах от девушки стоит мужчина.

— Профессор, похоже, опять этот сбой! Я могу перезагрузить эмуляцию…

— Нет, Джозеф… — отозвался Кугельман. — Ничего не предпринимайте. Посмотрим, что будет дальше.

Девушка завороженно смотрела на мужчину, замерев без движения. Тот отвечал ей тем же. Фонмаер видел, что незнакомец облачен в футуристического вида то ли скафандр, то ли боевой костюм красно-черной раскраски.

— Кто ты? — слова сорвались с губ девушки, и в ту же секунду картинка расслоилась на пиксели.

ОПАСНЫЕ ИГРЫ

2180 год

Планета Земля

2 часа до Великой Катастрофы

— Несс! — Серхион Прайс резко сел на кровати тяжело дыша.

Опять этот сон… Затянутый туманом лес, берег озера заваленный камнями… И он снова видел её… Прошел почти год, а трагическая боль утраты по-прежнему не отпускала его. Горечь потери, многократно помноженная на чувство вины, не давали ему смириться с произошедшим, наполняя каждый день его существования хоть и приглушенной, но неизменной тупой болью. Сейчас было немного легче, в первые недели после трагедии он ощущал, что словно задыхается. Делая вздох, он чувствовал, как легкие наполняются каким-то газом, не дающим ему умереть, но ощущения того, что это именно воздух отсутствовало. Просыпаясь по ночам, он просто физически ощущал растекавшуюся внутри грудной клетки тупую холодную боль, из-за которой хотелось выть… Его сердце словно сдавленное изнутри тяжелыми ледяными плитами билось так, что каждый удар отдавался в висках гулким колокольным набатом. И так продолжалось достаточно долго.

Психотерапевт, осматривавший его после случившегося, выписал ему препараты, которые должны были если не снять, то хотя бы сгладить посттравматический синдром, и облегчить душевные муки, но Прайс не стал их принимать. Он не хотел забывать о случившемся, погружая свой разум в дурман медикаментозного или же алкогольного забытья. Он хотел чувствовать эту боль, словно она могла стать искуплением его вины. К тому же боль — единственное человеческих из чувств, которые остались у него с момента произошедшей трагедии. На место всех остальных пришло полное и беспросветное безразличие. Нет, он не опустился, не скатился вниз, лелея жалость к себе несчастному. Он был слишком сильным человеком. Такое понятие как «жалость к себе» были ему не знакомы и раньше, а сейчас он и вовсе перестал давать себе хоть какие-то поблажки, по многу часов посвящая себя тренировкам, как в спортзале, так и на огневом рубеже, оттачивая до совершенства и без того острые рефлексы и навыки, полученные еще во времена службы. Благо времени теперь хватало с избытком, так как с должности капитана судна он ушел, и сейчас нигде не работал.

А два месяца назад появились эти сны. Сны настолько реальные, что напоминали скорее компьютерную симуляцию, нежели обычное человеческое состояние забытья. Сны приходили к нему не каждый день, и не было между ними какого-то строгого промежутка времени, но все же в течении этих месяцев он видел их достаточно часто. По крайней мере, сегодня это был восьмой или девятый раз на его памяти, сейчас Прайс не поручился бы за точную цифру. Все сны были похожи, и в то же время различались между собой.

Каждый раз он видел какую-то дикую местность, как правило, это был либо покрытый снегами лес, либо затянутые туманом горы, или как сегодня — озеро с неподвижной, словно зеркало, водой. Но одно оставалось неизменным — каждый раз в своих снах он видел её… Она был такой же, как и раньше… Стройной, светловолосой, и невероятно, бесподобно красивой… Только её глаза обрели какой-то странный оттенок, но в остальном он не сомневался, это была ОНА! И самое главное — каждый раз просыпаясь, внутри него не угасало ощущение, что она была живой! Настоящей! Словно это был вовсе и не сон, а… А что это могло быть?

Прайс понимал, что рассудок такая вещь, которая может заставить человека поверить во что угодно, в конце концов, мало ли в психиатрических клиниках содержится пациентов уверенных, что их реальность единственно верная, а все люди, которые их окружают и не верят в ее существование — безумны. Может быть, и он сходит с ума? Но ведь сумасшедшие не отдают себе отчет в том, что с ними что-то не так? Или отдают?

Капитан потер лицо руками, приходя в себя и прогоняя дурные мысли.

Будь что будет. Сходит он с ума или нет, какая к чертям разница. Он мог видеть ее хотя бы во сне, и это само по себе было для него благом. Странно, в иной ситуации такие сны по мере пробуждения должны были нести в себе боль разочарования, но ощущение, что Несс на самом жива было настолько явственным, что вызвало внутри него совершенно иные эмоции… Он не знал, как их описать, но они словно несли в себе какую-то непонятную надежду…

Сегодняшний сон содержал одно существенное отличие. Она увидела его и даже попыталась с ним заговорить, чего раньше не случалось… До этого он мог лишь просто наблюдать за ней какое-то время, чувствуя себя словно призрак, а сегодня что-то произошло. Да… Было в этих снах и другое странное чувство — ощущение чьего-то постороннего присутствия… Словно кто-то незримый следил за ними обоими, и намерения у этого незримого наблюдателя были крайне недобрыми.

Прайс встал с кровати и двинулся в направлении душа. Закончив с гигиеной, он прошел на кухню, где хотел было приступить к завтраку, когда лежавшая на столе прозрачная пластина полиофона находящаяся в беззвучном режиме, начала призывно мерцать.

Серхион скосил на устройство хмурый взгляд, подмечая, что номер абонента ему не известен. С тех пор как он, рискуя жизнью, спас несколько сотен человек с охваченной пожаром космической заправочной станции, на его голову вдруг свалилась совсем не нужная ему слава, и из обычного человека он вдруг превратился в мировую знаменитость. Его узнавали на улице, выражали слова одобрения, сочувствовали утрате. Сотни журналистов рвались взять у него интервью, и вообще вокруг его персоны развернулась такая шумиха, к который он, как человек никогда не рвавшийся к славе, оказался попросту не готов. Пару раз ему даже звонили из Голливуда, предлагая снять по его истории фильм, и многие на его месте были бы счастливы такому повороту событий. Может быть, и он сам был бы счастлив, если бы не смерть Несс, которая словно бы лишила его всех эмоций, превратив в подобие робота в человеческом облике. А потому, Прайс старательно избегал всех контактов с прессой, и даже сменил адрес проживания, перебравшись в эту скромную квартиру. Новые данные были известны крайне ограниченному кругу лиц, и все они были записаны в списке контактов, а потому звонок с неизвестного номера заставил капитана напрячься. Решив проигнорировать звонившего, Прайс приступил к завтраку. Полиофон еще некоторое время призывно мерцал, после чего, наконец, погас, свидетельствуя о том, что абонент отчаялся дозвониться.

Ну, вот и ладно, — подумал Серхион, однако в следующую секунду картинка стереопанели, на которой демонстрировались последние новости, вдруг сменилась изображением какого-то непонятного человека с копной дредов на голове. Ошарашенный таким развитием событий, капитан удивленно уставился на изображение, в то время как зажатая в его руке ложка застыла на полпути ко рту.

— Прошу прощение за подобную навязчивость, мистер Прайс, — произнес человек с экрана. — Но вы явно не хотели брать трубку, а у меня не так много времени на длительные дозвоны.

Прайс опустил ложку в тарелку, и, не отрывая глаз от экрана стереопанели, встал из-за стола.

— Это какая-то шутка? — хмуро спросил он, обращаясь к незнакомцу. — Шоу «Скрытая камера»?

С учетом его популярности, какой-нибудь идиотский телеканал запросто мог такое организовать. Он слышал о том, что подобные шоу с розыгрышами известных личностей довольно популярны, хотя сам ни разу их не смотрел, как, впрочем, и какие-либо телевизионные шоу вообще, считая из содержимое мусором, засоряющим мозги, и отдавая предпочтение хорошим книгам. Да… Очень похоже на то, что это какой-то розыгрыш. Конечно, он не распространялся о своем новом адресе, но тот, кто действительно хотел бы его найти — смог бы это сделать.

— Нет, мистер Прайс. Это не шоу и не розыгрыш. Более того, все очень серьезно, — Лицо человека на экране монитора действительно не казалось настроенным на юмор. Выглядел он бледно, и довольно устало. — Если в двух словах, то мне крайне нужна ваша помощь.

— Помощь?

— Да, мистер Прайс. И как можно скорее.

— А с кем я собственно говорю?

— Можете называть меня Пи-Джи. Люди из кибер-сферы сразу бы догадались кто я, но лично вам это вряд ли что-либо скажет.

— Так чего же вам от меня нужно, мистер Пи-Джи?

— Скажем так, в мое распоряжение поступила информация о готовящемся преступлении столь глобального уровня, что я сам поначалу не поверил. Его необходимо предотвратить.

— А я-то здесь причем? — удивился капитан. — Я не полицейский, и даже уже не военный.

— Это мне известно, — кивнул виртуальный собеседник. — Но вы специалист в этой сфере, человек, которому можно доверять. И я надеюсь, что вам известны такие же надежные люди. В том деле, которое нам предстоит, действовать в одиночку может быть крайне опасно…

— А с чего вы взяли, что мне можно доверять? — прищурился капитан. — Лично я вас впервые вижу, и пока никакого доверия не испытываю.

— Зато я вас вижу не впервые, — отозвался собеседник. — Я знаком с вашей историей, и подробно ее изучил. Скажу лишь, что человек, готовый бескорыстно рисковать своей жизнью ради незнакомых ему людей, заслуживает доверия.

Ну да, точно. То, что он теперь известен, все время вылетало у него из головы.

— Ладно. Допустим. И какого рода помощь вам от меня нужна?

— Это не разговор для виртуального общения… Нужно встретиться. С глазу на глаз. И как можно быстрее! Сегодня! И попрошу вас не распространяться о готовящейся встрече.

— Я не большой любитель играть в шпионов, — заметил капитан. — У меня другая специализация.

— Я знаю, — отозвался человек с экрана. — Но нам действительно нужно поговорить вживую, конфиденциально. Кроме того, у меня кое-что есть для вас, некий набор файлов, и я хотел бы их вам передать. Так сказать, продублировать.

Понимая, что спрашивать о том, что именно имеет ввиду собеседник, сейчас нет смысла, капитан со вздохом кивнул.

— Ладно… Где?

Парень с дредами назвал бар, который оказался Прайсу знакомым. До трагических событий он не раз бывал там с друзьями и Несс. Неплохое местечко… Интересно, собеседник специально выбрал именно это заведение, или так совпало? Ладно, разберемся, — решил капитан, но вслух сказал:

— Хорошо, смогу быть там через час. Устроит?

— Вполне!

— Значит, договорились, — произнес Прайс, после чего добавил. — Но предупреждаю, Пи-Джи, если это какой-то дурацкий розыгрыш… — капитан сделал многозначительную паузу.

— Поверьте, кэп, мне сейчас совсем не до шуток, — отозвался собеседник. — До встречи на месте!

Картинка вновь сменилась на стандартную телевизионную.

— До встречи… — задумчиво повторил в ответ капитан, по-прежнему глядя в экран стереопанели.

Быстро закончив с завтраком, Прайс оделся, и, нацепив бейсболку, собрался было выйти из квартиры, однако вовремя спохватившись, вернулся к сейфу, достав из него пистолет.

Проверив оружие, мужчина сунул ствол во внутреннюю кобуру, накрыв ее рубашкой навыпуск. Нет, он не опасался своего будущего собеседника, и не думал, что за ним будут охотиться или вообще как-то пытаться навредить. Просто ношение оружия было его привычкой, а как говорят: привычка — вторая натура. Дорога до бара заняла у него в два раза меньше времени, чем он заявил Пи-Джи. Однако сделано это было намеренно. Прайс рассудил, что если на месте и готовится какой-либо розыгрыш, или что-то подобное, то так рано его ждать не будут, и у него есть шанс во всём разобраться сходу. Однако, когда он вошел в бар, обстановка внутри не вызвала у него никаких подозрений.

За год здесь мало что поменялось, и даже за стойкой по-прежнему стоял знакомый Серхиону бармен по имени Стив.

— Ого! Кого я вижу! — воскликнул бармен, завидев капитана. — Серхион! Дружище! Где ты пропадал столько времени?

— Да так… Пытался привести мысли в порядок… — уклончиво отозвался Прайс, пожимая бармену руку.

— Да… Понимаю тебя… Я в курсе произошедшего. Неудивительно, что ты решил пропасть с радаров. Журналюги и прочие деятели тебе, наверное, успели всю плешь проесть.

— Есть такое, — согласился Прайс.

— Да… Соболезную на счет Несс. Я знал, вы были близки… Как ты? Справляешься?

— Спасибо… Да. Вроде бы… Именно поэтому и не заходил. Сам понимаешь, алкоголь в таких ситуациях не лучший друг.

— Что правда, то правда… Жаль, многие этого не осознают, пытаясь утопить горе на дне бутылки, а в итоге оказываются там сами, — вздохнул бармен. — Впрочем, помнится, ты и раньше-то не особо выпить любил. Больше «за компанию» зависал. Видимо, сегодня подобный случай, раз решил-таки заглянуть?

— Можно и так сказать. У меня тут назначена встреча с одним малым… Вроде как по делу.

Разговор предстоит конфиденциальный, так что пойду припаркую свою задницу.

— Пива налить?

— Нет, пожалуй. Я теперь вообще не употребляю. Давай апельсинового сока стакан, только фрэш.

— Сделаем! — кивнул бармен, после чего Прайс направился в примеченный им угол, где уселся за столик лицом в сторону больших, во всю стену, окон бара, и посмотрел на часы. До появления Пи-Джи оставалось еще десять минут. Откинувшись на мягкую спинку дивана, капитан бросил взгляд на висевшую над барной стойкой стереопанель. На экране появилась заставка канала KIBER-NEWS, сменившаяся образом смазливой телеведущей.

— Массовые беспорядки практически полностью охватили большую часть стран третьего мира. Спровоцированный многолетними вспышками страшного вируса «Химера», экономический кризис подорвал и без того шаткое экономическое положение таких стран как Индия, Пакистан, Ливия и Зимбабве и многих других. Тотальное разрушение структуры социального обеспечения на значительных территориях порождают огромные потоки беженцев, желающих покинуть неблагополучные регионы. В то же время президент транспланетной нефтедобывающей корпорации «ИнтерМарс», Карлос Мур, выступил по международному интервидению с заявлением.

Изображение ведущей сменилось, и на стереопанели озарилось лицо пожилого человека с гладко зализанными назад седыми волосами.

— Друзья! Судьба бросает нам все новые и новые испытания. Говоря о нас, я имею ввиду не только корпорацию «ИнтерМарс»! Я имею ввиду весь мир! Всё человечество! В час, когда мировое сообщество оказалось в кризисной ситуации! Когда страшные болезни уносят жизни тысяч невинных! Когда цивилизация замерла на границе пропасти, имя которой «нефтяной голод»! В этот час нам всем, как никогда, необходимо сплотиться! И сегодня я заявляю о том, что Корпорация «ИнтерМарс», как и прежде, готова прийти на помощь сотням миллионов страждущих! Я обращаюсь ко всем, кому грозит потеря всего! Жилья, работы, уважения… И даже самой жизни! Задумайтесь! У вас есть уникальный шанс вырваться из плена безумия, которое вас окружает! Этот шанс вам с радостью предоставит наша корпорация! Если вы ответственный человек, и заботитесь о своем будущем и будущем вашей семьи, то наше предложение — это именно то, что вам нужно! Вступив в ряды добровольцев, избравших стезю благородного труда на другой планете, вы обретёте спасение от болезней, безработицы, войн и страданий! Всего того кошмара, который сейчас твориться на Земле! Подумайте о детях и их будущем! На Марсе для сотрудников корпорации уже построены и продолжают строиться целые города, с полной инфраструктурой, которая включает все необходимое! И пусть вас не останавливает мысль о брошенном доме или квартире! Корпорация «ИнтерМарс» готова скупить ваше ставшее неликвидным жилье! Вырученные средства вы можете c выгодой вложить в недвижимость на Марсе. Да! Мы делаем это в ущерб себе и своему бизнесу! Но я говорю — человек в минуты великой скорби думающий лишь о деньгах, обречен на погибель! Лишь отказавшись от корыстных побуждений, мы имеем шанс справиться с нависшей над нами угрозой! Ведь наша сила — это сила единства!

Прайс лишь покачал головой. По опыту он знал, что чем больше пафоса в речах, тем больший слой дерьма под видом шоколада пытается влить в наивных слушателей подобный оратор. Кампания по увеличению Марсианской колонии шла уже не первый год, однако, что бы там не вещал президент «ИнтерМарса» о том, как они в ущерб себе вытаскивают мир из кризиса, судя по всему, дела у корпорации активно шли в гору.

Изображения президента Мура исчезло, и по экрану поползли кадры агитационного ролика, изображающего счастливую жизнь переселенцев на красную планету. Красивые, улыбчивые и, судя по всему, довольные люди, казалось бы, живущие в мире, в котором какие-либо тяготы и невзгоды отсутствуют как вид. Ролик заканчивался все тем же лозунгом о силе единства. Наконец, на стереопанели вновь возникло изображение ведущей, которая перешла к другим новостям, но Прайс её уже не слушал, так как стеклянные двери, ведущие в бар, расползлись в стороны, и в помещение вошел Пи-Джи.

Парень пробежался взглядом по помещению, и, заметив в дальнем углу капитана, направился к нему.

— Рад, что вы действительно пришли, — сходу заявил он, усаживаясь за столик.

— Надеюсь, что жалеть об этом мне не придется, — отозвался Серхион, разглядывая парня. — Кстати, до сих пор не пойму, как вы смогли подключиться к моей стереопанели. Я вообще не знал, что такое возможно.

— Возможно и не такое, просто нужно обладать определенными навыками, — не без гордости заявил хакер. — Я ими обладаю в степени, значительно превосходящей многих, если не сказать всех.

Прайс усмехнулся.

— Так вы из тех умников, что через кибернет проворачивают разные незаконные дела?

— Законность дел в наши времена определяется не столько их истинной сутью, сколько системой координат, в рамках которой о законности того или иного поступка принято судить согласно установленным заранее правилам. Правила же зачастую устанавливаются теми, кто плевать хотел на такие понятия, как справедливость, добро или зло. Поэтому ответом на ваш вопрос занимаюсь ли я незаконными делами — будет ответ «да, занимаюсь». Но, на вопрос, несу ли я зло этому миру, уже однозначного ответа не будет. Как минимум, сейчас я намереваюсь этому миру помочь спастись, и рассчитываю на вашу помощь…

— Вот даже как… Будем спасать целый мир… — с явно выраженной иронией отозвался Прайс.

— К сожалению, я сейчас выражаюсь совсем не фигурально, — без тени улыбки произнёс Пи-Джи. — И вскоре вам самому предстоит в этом убедиться.

— Ладно… — пожал плечами капитан. — Что же это за столь важная информация, которую вы хотели бы мне сообщить. И как она к вам попала?

— Добыл я ее так же, как и любую другую информацию, путем использования своих непосредственных талантов. Что касается того, как это произошло, то могу сказать, что практически случайно. Я искал что-то, сам не зная, что именно… А наткнулся на такое, за что могут оторвать голову в прямом смысле этого слова. Но… Это касается всех. Вообще всех нас. Знаете, мистер Прайс, я, в отличие от вас, не герой, и никогда им не был. Но в этой ситуации даже я не могу стоять в стороне…

— Ближе к делу.

— Хорошо… Вам, наверное, известна корпорация «ИнтерМарс»?

— Она всем известна. Это транспланетный нефтедобывающий гигант.

— А компания «Бионикл INC»?

— Мировой монополист в области производства «нейрочипов».

— Что, если я скажу вам, что они связаны? И не просто деловым сотрудничеством! А чем-то гораздо более значительным… Чем-то, что очень не хотели бы афишировать…

— И чем же? — со скучающим видом задал вопрос капитан, которого это хождение вокруг да около уже начинало утомлять.

— Ну, например, тем, что разработали некую технологию, которую можно использовать для прямого управления людьми, у которых в голове установлен «нейрочип».

Пи-Джи замолчал, внимательно глядя на капитана. Однако тот не стал иронизировать или каким-то иным образом выражать недоверие.

— Продолжай… — ничего не выражающим голосом попросил Прайс.

— Корпорация «ИнтерМарс», через созданную ей же «Бионикл INC», уже много лет работает над проектом под кодовым обозначением «Кукловод». Суть этого проекта заключается в том, чтобы путем добровольного внедрения в мозг каждого жителя земли «нейрочипа» получить абсолютную власть над миром. Власть, которая ранее не снилась никому. И сделать это без войн, репрессий или иного насилия. Просто все разом вдруг станут послушны кучке людей, являющих собой руководство корпорации. И произойдет это, когда будет запущен некий «Ретранслятор», работа над которым велась последние годы, и который был уже фактически готов к запуску. Оставались лишь некие предварительные тесты, а затем… Ну вы поняли…

— Все превращаются в послушных зомби?

— Ну… Не зомби конечно, но в послушных — это да… Хотя первый вариант и возможен теоретически, ведь технология позволяет оказывать сколь угодно сильное воздействие на сознание человека. Если в момент запуска ретранслятора ваш нейрочип будет активен, то вы можете попрощаться со свободой воли и сами того не заметив. Просто ваши мысли и желания совершенно незаметно будут подменены чужой волей.

— Звучит как-то слишком… — Прайс замялся, подбирая слова.

— Неправдоподобно? — закончил за него Пи-Джи.

— Да, пожалуй…

— Признаться я и сам, когда это узнал, не мог поверить… Но данные верны. Проект «Кукловод» такая же реальность, как и нейрочип в вашей голове.

— Я держу свой выключенным, — машинально отозвался Прайс.

— Ого! — с уважением покачал головой Пи-Джи. — Подпольная перепрошивка?

— Да. Я изначально был против этой штуковины. Но пришлось воткнуть ее в себя по долгу службы. Как только появилась возможность, обратился к специалистам, мне ее подкорректировали как надо.

— Что ж! Вам не занимать проницательности… К сожалению, более девяноста процентов населения планеты все же используют стандартную прошивку, а те, кто, как и вы, озаботились модификацией, все равно держат нейрочип включенным, а потому, в случае если будет активирован ретранслятор, попадут под его влияние. Только вот это уже вряд ли случится.

— И почему?

— Потому что я взломал программное обеспечение этого самого Ретранслятора, и сменил все коды его активации, а также заблокировал входы и выходы секретного подземного комплекса, где он размещался, вместе с находящимся там персоналом.

— Заблокировал?

— Да, — улыбнулся Пи-Джи. — Комплекс надежно укрыт под тощей горы, это настоящий бункер, строился так, что сможет выдержать прямое попадание ядерной ракеты. Работы велись не один десяток лет, так что сделано там все на совесть, и, можно сказать, на века.

— И ты просто взял и заблокировал такой серьезный объект, просто поменяв какие-то коды?

— По сравнению с тем, сколько сил я затратил на взлом в целом, это было не самой сложной задачей. И сделал я это для того, чтобы находящиеся внутри люди не попытались подорвать ретранслятор вместе с самим объектом, заметая следы, предварительно оттуда эвакуировавшись

— А там даже такое предусмотрено? — немного удивился Прайс.

— Да… Более того, там также предусмотрено то, что совершить подрыв и уничтожить улики можно и снаружи… И руководство «ИнтерМарс» все еще имеет возможность это устроить… Но, как вы понимаете, они крайне не желают так поступать, ведь в строительство бункера и ретранслятора вложены годы времени и миллиарды кредитов… Пока не желают…

— Пока? И чего они ждут? Что вы вернете им коды?

— Именно. Они считают, что могут со мной договориться в обмен на гарантии безопасности, и даже вы не поверите — место среди НИХ!

— Не слабое предложение… — кивнул Прайс.

— Да. С учетом власти, которая сосредоточится в их руках, если они снова обретут контроль над объектом, где установлен ретранслятор, это дороже любых денег. Они их даже не пытались предлагать, сразу зашли с козырей.

— Но ты им естественно не поверил.

— Они, скорее всего, морочат мне голову. Однако, даже если их предложение оказалось правдой, меня оно не интересует. Я никогда не жаждал власти над другими людьми… Мой мир и моя жизнь — это постоянная попытка превзойти самого себя, стремление к познанию, к развитию… Одним словом, у нас с ними разные интересы. Я счастлив жить так, как я живу, а этим ублюдкам мало тех богатств, которыми они обладают. Им мало просто жить хорошо, они хотят стать богами для простых смертных… И это им почти удалось!

— И что вы хотите сделать в итоге?

— Хочу их прижать. Всех. Но… — парень замялся. — В одиночку у меня не получится. Я могу обнародовать материалы, слив их в мировую сеть, но тогда они уничтожат физические доказательства, просто взорвав ретранслятор, вместе со всем персоналом. А без действующего ретранслятора, и людей, кто там работал, ничего доказать не выйдет, и они уйдут от ответственности, а за тем начнут все сначала. У вас наверняка есть нужные контакты с людьми, которым можно доверять… Я передам вам всю информацию, которую записал на свой нейрочип вместе с кодами доступа на заблокированный объект. Вы поделитесь ею с нужными людьми, и пока руководство корпорации будет ждать моего ответа, организуете быстрый захват так, чтобы они не успели взорвать доказательства…

Коды будут работать в пассивном режиме, когда вы вместе с представителями властей явитесь к объекту, бункер откроет перед вами двери, словно вы его хозяин. Также программа, которую я передам вам, перепропишет коды чипа особым образом, так, чтобы считать информацию с него принудительно было невозможно. Это моя личная разработка. Я накидал её буквально на коленке, потому как хотел с гарантией предотвратить попадание кодов не в те руки. Так сказать, небольшая страховка на непредвиденный случай…

Луч лазерного целеуказателя скользнул по стене, и тело сработало быстрей, чем мозг сумел сообразить, что к чему. Метнувшись вперёд, Серхион повалил хакера на пол за полсекунды до того, как окно бара разлетелось на осколки. Едва они упали на пол, помещение бара наполнилось грохотом, в котором слились воедино выстрелы, звон битого стекла, визг рикошетов и крики людей. Спустя ещё мгновенье капитан осознал, что стреляли с улицы и, судя по всему, стрелков было несколько.

— Нет! Нет! Нет! — перепуганный Пи-Джи зажал уши руками и, вскочив на ноги, бросился прочь.

— КУДА?!! — заорал Серхион, пытаясь вновь повалить впавшего в панику хакера на пол, но не успел… Послышались вязкие шлепки, с которыми пули попадают в тело. Пи-Джи рухнул, и Прайс увидел, как по его одежде расползаются багровые пятна крови…

Стрельба стихла так же внезапно, как и началась. В воздухе висела асбестовая пыль, выбитая из бетонных стен пулями, и в этой пыли были отчётливо видны тянущиеся сквозь разбитые окна тонкие лучи лазерных прицелов, шарящие по помещению в поисках очередной жертвы. В этот момент в том месте, где раньше располагались стеклянные двери бара, возник силуэт вооруженного человека. Человек был облачен в чёрный бронекостюм без опознавательных знаков и шлем с углепластиковым щитком, скрывающим лицо. Когда убийца шагнул внутрь, хруст битого стекла под его ногами прозвучал особенно отчетливо. Человек двигался уверенно и плавно. Спокойно перешагнув через изрешеченное пулями тело случайного посетителя, лежавшее при входе, он медленно обвёл помещение стволом короткого автомата. Луч лазерного прицела скользнул в сторону капитана, и лежавший на животе Прайс, который в эту секунда тянулся к рукоятке своего пистолета замер и вжался в пол. Не отводя прицела, вооруженный человек сделал пару шагов в сторону капитана, и тот уже было приготовился к безнадёжно отчаянной попытке достать оружие, как, внезапно, в дальнем углу помещения кто-то пошевелился.

— Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте! — послышался плачущий женский голос, и Прайс увидел, что он принадлежит официантке. Её белая блузка была запачкана кровью, видимо она была ранена. Девушка осторожно двигалась вперёд, подняв над головой руки.

— Пожалуйста, я не…

Не произнеся ни слова, вооруженный человек развернул оружие, срезав девушку короткой очередью, после чего прошитое пулями тело повалилось на пол, словно сломанная кукла.

Капитан мысленно застонал, но смерть несчастной дала ему шанс. Проклиная все на свете, он нащупал-таки под одеждой рукоятку оружия, и вытянул его из кобуры.

В эту секунду в дверном проёме показались ещё два вооруженных человека, в точно таком же облачении, как и первый, и ситуация резко осложнилась. Один, вооруженный автоматом человек в бронекостюме, пробить который пистолетная пуля не в состоянии — это уже проблема. Ну, а три таких человека…

Лежащий в двух шагах от капитана хакер слабо застонал. Ближайший к Прайсу стрелок вновь повернул ствол в их сторону, и стал медленно приближаться.

Прайс знал, что единственная возможность победить противника в сложившейся ситуации — выстрел в лицо, прямо сквозь забрало шлема. С этой преградой пуля справится без проблем… Только бы попасть…

Убийца был всё ближе. Прайс лежал неподвижно, словно мертвый, но это давалось ему с большим трудом, так как организм захлёстывали волны адреналина.

— Браво-1! Я танго-два-шесть, — произнёс убийца, наткнувшись взглядом на раненого Пи-Джи. — Цель обнаружена! Приступа…

Он не договорил, потому как в этот момент, вскочивший на одно колено, Прайс выстрелил ему в лицо с расстояния в пару метров. В лицевом щитке образовалось аккуратное круглое отверстие. Голова убийцы дернулась, и он осел на пол, словно скрутившись вокруг своей оси. Не теряя ни секунды Прайс выпустил несколько пуль в направлении его коллег, заставив их на несколько секунд впасть в замешательство, и, подхватив левой рукой автомат поверженного врага, нырнул за стойку бара. Вовремя — в то место, где он находился секунду назад, ударил град пуль.

Оказавшись в укрытии, Прайс наткнулся на труп бармена. Стив лежал на спине в луже крови, уставившись в потолок широко распахнутыми остекленевшими глазами, в которых застыло удивление. Прайс выругался и, пошарив под стойкой, нащупал панель включения экстренного пожаротушения. Стоило коснуться её поверхности, как под потолком бара включились мощные водяные распрыскиватели, с шумом заливая всё вокруг, в том числе лицевые щитки нападавших, что существенно играло ему на руку. Подхватив с пола бутылку, Прайс швырнул её в одну сторону, а сам, усиленно работая локтями, пополз под стойкой в другую. Звук бьющегося стекла отвлек противника ещё на пару секунд. Этого времени капитану как раз хватило, чтобы выкатиться из-за укрытия с другой стороны и срезать очередью второго убийцу, который на секунду отвлекся на звук бьющегося стекла. Прайс слегка повёл стволом, поймал в прицел последнего стрелка, нажал на спуск, но автомат лишь сухо щелкнул, сообщая о том, что магазин пуст. Оставшийся противник стоял чуть дальше, вызывая помощь по встроенной в шлем рации. Как только прозвучали выстрелы, свалившие его коллегу, оставшийся в живых нападавший, вскинув автомат, выпустил очередь, ориентируясь скорее на слух, нежели на зрение. Но за секунду до того, как его палец нажал на спуск, Прайс бросил ставшее бесполезным оружие, и перекатом ушел с линии огня, вновь извлекая пистолет. Автоматчик надавил на спуск, выпуская длинную очередь по дуге, стараясь зацепить слишком подвижную цель, но, совершивший очередной перекат капитан выстрелил в него дважды. Одна из пуль ударила убийцу в грудную бронепластину, заставив отшатнуться и прервать стрельбу, а капитан, отбросив пустой пистолет, прыгнул на него, повалив на пол, выбивая автомат из рук. Несколько секунд они отчаянно боролись, катаясь по залитому водой и кровью полу. Капитан получил пару увесистых ударов затянутым в бронеперчатку кулаком, которые, к счастью, прошли вскользь, однако затем закованный в броню противник смог навалиться на него сверху. В какой-то момент Прайс услышал лязгающий звук, и увидел, как из левого рукава убийцы выдвинулось длинное стилетообразное лезвие, которым тот тут же попытался проткнуть его горло. Капитану удалось заблокировать руку с клинком, и сквозь мокрый щиток шлема убийцы разглядеть его искаженное яростью лицо.

— Ты сдохнешь! — прорычал тот, брызгая слюной, и Прайс почувствовал, что сил удерживать направленное ему в шею лезвие уже нет. Тогда он обхватил усевшегося на него противника ногами за шею, и, резко рванув назад, сбросил с себя, вскакивая на ноги.

Противник не отставал, и едва оказавшись на ногах, яростно кинулся на Серхиона.

Тот успел подхватить лежащий на полу металлический поднос и отвести им первые два удара остро заточенного лезвия. Однако противник сделал обманный финт, и правую сторону живота капитана обожгло огнем. Прайс отскочил назад, споткнулся и завалился назад, ударившись спиной о поверхность прислоненного к стене электрораспределительного щитка бара. Желая развить успех, противник забыл об осторожности и слишком резво рванулся вперед, занося клинок для удара, но скользкий от крови и воды пол сыграл с ним злую шутку. Заскользив, он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и успевший прийти в себя Прайс откатился в сторону, как раз в тот момент, когда убийца, завалившись вперёд, пробил лезвием крышку щитка электораспределителя, а в следующую секунду его тело стали сотрясать электрические разряды. Запахло горелым мясом. Убийца кричал, но не мог освободиться из электрического плена. Наконец ноги его подкосились, и он затих.

Капитан устало оперся о колени, позволив себе пару секунд перевести дух. Это тип вызывал подмогу, так что медлить было нельзя. Подскочив к Пи-Джи, он опустился рядом с ним на колени, пытаясь оценить, насколько сильно тот пострадал, но даже беглый осмотр свидетельствовал о том, что раненый обречён. В момент, когда Прайс пытался понять, чем можно помочь умирающему, тот внезапно очнулся и схватил его за руку, уставившись на капитана своими широко распахнутыми глазами.

— К… К-х-х…Коды… — прохрипел хакер, кашляя кровью.

— Что?

— Коды… Доступа… Они…

Хакер поднял перепачканную в крови руку и коснулся виска.

— Я не могу обнаружить…ваш микрочип… Не вижу… Мне нужно передать… Данные…

Действуя словно в тумане, Прайс коснулся своего виска, активируя интерфейс нейрочипа, и отдал мысленную команду на приём файла. Перед глазами возникла полоска загрузки данных.

— Обещайте… Что… Не бросите это… — прохрипел умирающий. — Они не должны… Не должны победить… Они…

Пи-Джи сжал его руку. Полоска загрузки показала, что процесс передачи данных завершен, а затем резко сменилась надписью:

Ошибка 505

НЕЙРОЧИП АБОНЕНТА НЕ ДОСТУПЕН. ВОЗМОЖНО ТЕХНИЧЕСКИЕ НЕИСПРАВНОСТИ

Но Прайс знал, что это за неисправность — мозг отправителя файлов был мёртв.

— Твою мать… — сквозь зубы выругался капитан, пытаясь встать на ноги, и вдруг ощутил, как пол под ногами качнулся. Силясь понять, что происходит, он опустил глаза вниз, и успел разглядеть, что одежда на животе просто насквозь пропитана кровью. Затем в голове зашумело, глаза заволокло багровым туманом, и Прайс потерял сознание.

Герман Шульц ответил на звонок.

— Коды у вас? — не тратя времени на приветствия задал вопрос он.

— Все пошло не так, как планировалось, — голос Дрека звучал с несвойственным ему волнением. — Хакер мертв…

— Мертв?! Какое слово во фразе «взять живым» было вам не понятно?!

— Сэр! Мы вычислили положение хакера, когда он уже был в помещении бара. Изначально планировалось просто взять его снаружи, но прослушка показала, что хакер начал выкладывать информацию какому-то постороннему типу. Я полагаю, они встретились намеренно, для передачи кодов. Понимая, что медлить нельзя, я принял решение брать обоих прямо в баре, покуда они не разделились. И не оставлять свидетелей. Но все пошло не так…

— Черт! При мертвеце что-нибудь нашлось?!

— Мы не смогли обыскать труп, сэр…

— Что?! — выкрикнул Шульц, вскакивая с места. Лицо его враз побагровело. — Значит, убить вы его успели, а обыскать — нет?!

— Союзник хакера оказал вооруженное сопротивление… В результате мы потеряли трех человек… Затем к зданию подъехала полиция, и я не смог ничего сделать.

Герман Шульц снова плюхнулся на сиденье. Если коды утеряны, то это катастрофа…

— Сэр! Я полагаю, что хакер успел передать коды своему союзнику. Перед тем как атаковать, мы дистанционно просканировали его — никакой электроники у него при себе не было. Мы полагаем, что коды он записал в память нейрочипа. К тому же незадолго до того, как к бару подъехала полиция, мое оборудование зафиксировало активацию еще одного нейрочипа, полагаю, что он принадлежал тому самому человеку, перебившему наших людей. Это включение сопровождалось сверхскоростным потоком кодированных данных.

— То есть, коды сейчас у него?!

— С вероятностью почти сто процентов! — уверенно произнёс Дерек.

— Где этот человек сейчас?

— Его увезли на скорой, похоже он был серьезно ранен. Сейчас я объединился со второй и третьей группой, и мы движемся за машиной скорой помощи по воздуху.

— Мистер Дерек! — Шульц сажал пластину полиофона так сильно, что пальцы побелели. — Мене нужны эти коды! Достаньте их любой ценой!

— Да, сэр! — отозвался боец и отключился.

Прайс раскрыл глаза, мало-помалу приходя в сознание.

— Не двигайтесь, — женщина в медицинском костюме склонилась над ним, проводя какие-то манипуляции с оборудованием. — Вы потеряли много крови. Вам сильно повезло, что наша машина была неподалеку. Еще бы немного, и мы бы вам уже не смогли помочь.

Капитан несколько раз моргнул, сбрасывая с глаз мутную пелену, и, наконец, осознал, что находится внутри салона автомобиля скорой помощи.

Голова изрядно кружилась. Видимо ранение оказалось куда серьезнее, чем ему показалось в горячке боя.

Помимо двух медиков в машине также находился и полицейский в полной боевой амуниции: шлем, бронекомбез, автоматическая винтовка на коленях… А еще насколько секунд спустя, Прайс обнаружил, что одна из его рук прикована наручниками к никелированному поручню медицинской каталки, и это открытие его совсем не порадовало.

Видя, что Прайс пришёл в себя, полицейский подобрался, но капитан не стал его провоцировать. Откинувшись обратно на подушку, он, игнорируя тупую пульсирующую боль в боку, скосил глаза на представителя закона, после чего спросил:

— Я арестован?

Полицейский вопрос проигнорировал.

— Офицер! — повысил голос капитан, приподнимаясь на локте, и морщась от вновь вспыхнувшей боли в боку. — Я задал вам вопрос!

Полицейский медленно повернул голову в сторону Прайса, после чего нехотя произнес:

— Задержаны до выяснения.

Решив, что этого объяснения достаточно, коп вновь замолчал, однако Прайс и не думал от него отвязываться.

— Сколько человек сопровождают машину? — спросил он, игнорируя просьбу медиков сохранять неподвижность.

— Достаточно, чтобы доставить вас куда следует, — равнодушным тоном отозвался полицейский. — К тому же, вы сейчас едва ли способны скрыться.

— Вы не понимаете! На моем нейрочипе хранится информация, которую мне только что передал один хакер! Именно из-за этой информации случилась та самая бойня в баре! Люди, устроившие это побоище, не перед чем не остановятся, потому что если информация попадет в руки властей — им конец! Именно поэтому я спрашиваю вас офицер, сколько человек сопровождают машину?

— Пока что я здесь один… — после некоторого колебания отозвался коп.

— Вызовите подкрепление! Прямо сейчас! — с запалом выкрикнул Прайс, и, видя, что коп колеблется, добавил, — Даже если я не прав, хуже не будет!

Полицейский еще несколько секунд прибывал в раздумьях, после чего поднес правую руку к шлему, приложив палец к расположенному в районе уха сенсору, активируя радиосвязь.

— Центральный! Говорит офицер Энрике Чеазара, мне требуется…

Закончить полицейский не успел, потому что в следующую секунду голова его взорвалась вместе со шлемом, разорванная на куски тяжелой крупнокалиберной пулей, пробившей потолок салона. Послышался испуганный крик женщины, а в следующую секунду на машину обрушился сильнейший удар. Не успел капитан опомниться, как мир снова потерял устойчивость, машина накренилась на бок, а за тем с грохотом обрушилась на левый борт. Звук бьющегося стекла, скрежет металла об асфальт слились в единую оглушительную какофонию, а затем все разом угасло. Очевидно, капитан вновь потерял сознание, однако ненадолго. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на трупе полицейского. Прайс не был уверен, сломано ли что-то, однако любая попытка пошевелиться вызывала острую боль во всем теле. По лицу из рассеченной раны на лбу бежала кровь, попадавшая в глаза. Точнее в глаз, потому что второй сильно опух и перестал открываться.

Где-то рядом раздался всхлип женщины-медика, однако сейчас, судя по всему, ей и самой нужна была помощь.

«Времени мало». Мысль, проскользнувшая в сознание, заставила его действовать. Превозмогая боль, капитан, свободной от наручников рукой, зашарил по залитой кровью броне мертвого копа, нащупав специальный отсек, внутри которого хранились медикаменты на случай экстренной ситуации. Здесь все разделено по цветам, так, чтобы полицейскому было легче ориентироваться в кризисной ситуации. Красный — обезболивающее, зеленый — стимуляторы, оранжевый — успокоительное… Единственным глазом Прайс видел плохо, но оттенки все же различал. Не без труда выдавив непослушными пальцами на ладонь ампулу из зеленой пачки, капитан сунул ее в рот.

В ту же секунду искорёженные двери скорой помощи распахнулись и внутрь кто-то вошел. Послышался испуганный вскрик женщины медика, который тут же прервал выстрел. Затем еще один выстрел — видимо для второго врача. Не понятно, был он жив или мертв, но капитан понимал, что этим отморозкам без разницы.

— Браво-1, это Лима-3, объект обнаружен.

— Лима-3! Забирайте объект и уходите! Машину сжечь!

— Принято Браво-1!

Прайс почувствовал, как его подхватили под руки. Грохнул еще один выстрел, и капитан вдруг понял, что наручники больше не приковывают его руку к каталке. Видимо, не желая тратить время на поиск ключей, нападавшие попросту перебили цепь пулей. Впрочем, свобода длилась недолго, и уже в следующий момент на заломленных за спину руках Прайса оказались затянуты пластиковые стяжки, после чего его, словно пьяного, поволокли к выходу, наружу, откуда доносился гул множества винтов.

По глазам ударило яркое солнце. Прайс пытался оглядеться, однако взгляд никак не желал фокусироваться. И хотя боль уже не так сильно терзала тело, в полную силу стимулятор еще не работал, а потому думать о сопротивлении по-прежнему не было никакой возможности.

Волочение длилось не долго, уже через десяток метров нападавшие закинули пленника в салон черного квадрокоптера, забравшись следом, после чего машина, взвыв винтами, оторвалась от земли. Внизу что-то громыхнуло, очевидно, подорванная нападавшими машина скорой помощи. Ну да, пока ее потушат, пока разберутся, сколько трупов внутри — пройдет время, а время играет на них.

Капитана усадили вертикально, после чего он, наконец, смог сфокусировать взгляд на окружении. В салоне квадрокоптера кроме него и пилота, находились три человека, облачённые в точно такую же черную броню, как и те стрелки, с которыми ему часом ранее довелось схватиться в баре, разве что у этих в дополнении на разгрузках виднелись еще светошумовые и зажигательные гранаты. Двое сейчас сидели по бокам от него, в то время как третий разместился напротив, и возился с настройкой какого-то странного прибора.

Двери квадрокоптера были открыты, и через дверной проем с высоты нескольких десятков метров виднелась береговая линия океана. Видимо, машину скорой помощи перехватили где-то на городской окраине, потому что расстилающаяся внизу территория явно не входила в городскую черту. К слову сказать, параллельным с ними курсом шли еще два таких же квадрокоптера.

— Коды у тебя? — задал вопрос тот, что возился с прибором, стараясь перекричать шум винтов.

Прайс ничего не ответил, и лишь плюнул ему на сапог кровавой слюной, за что тут же получил увесистый удар в лицо. Все более усиливающееся действие стимуляторов не дали ему вырубиться, однако в голове вновь загудело.

— Эй-эй! Полегче, Хуан! Он должен быть в сознании или сканер не сработает! — остановил избиение боец, сидевший справа от капитана.

— Верно! Сканируй его нейрочип и пусть эта тварь полетает! — со злой ухмылкой покосившись на распахнутую дверь квадрокоптера, добавил тот, что сидел слева.

— Полетает! — подтвердил тип напротив. — Только перед этим я ему уши отрежу за наших ребят! А потому пусть летит!

— Сначала сканирование! — напомнил тот, что был справа. — А потом что хочешь с ним делай!

— Знаю я! — огрызнулся тип напротив. — Наклоняйте!

Прайса наклонили вперед, он почувствовал, как на голову ему надели какую-то хреновину на подобии полуобруча.

— Что-то с чипом не то… — нахмурился тип, сидевший напротив. — Не могу понять…

Время пришло. Чувствуя дарованную стимулятором силу, Прайс что есть мочи оттолкнулся ногами от пола, рванувшись вперед, и буквально впечатал сидевшего напротив противника в спинку сидения. Затем ударил того, что был слева, ногой в колено сбоку. Послышался хруст, который тут же перекрыл отчаянный вопль боли, и противник, минуту назад предлагавший отправить капитана в полет, рухнул на пол, хватаясь руками за сломанный сустав. Но это было не все. Изловчившись, Прайс лягнул его обеими ногами в грудь, и вытолкнул в распахнутый люк.

Однако третий противник по-прежнему оставался невредим, а потому, справившись с секундным замешательством, обхватил капитана сзади в удушающий захват, заставив опуститься на пол. К этому времени в себя пришел тот, которого Прайс атаковал первым.

Вскочив на ноги, он, с перекошенным от ярости лицом, выхватил из расположенных на голени ножен здоровенный тесак.

— За это я тебе еще и глаза вырежу! — проорал он, однако в ответ Прайс вдруг выплюнул что-то прямо ему под ноги, и тот, приглядевшись, увидел, что это чека от одной из светошумовых гранат, располагавшихся у него на разгрузке.

— Твою ма…

Вспышка и оглушительный грохот оборвали его фразу на полуслове.

Находящийся в своем квадрокоптере, Дерек с ужасом увидел, как машина, в которой находился носитель кодов, вдруг потеряла управление и резко ушла вниз. Около самой земли пилот предпринял попытку выровнять ситуацию, и ему это почти удалось.

Почти…

Машина царапнула грунт, ее развернуло, после чего она с грохотом рухнула на склон холма.

Выругавшись, Дерек приказал пилоту снижаться, и едва высота стала приемлемой, он выскочил наружу и рванулся к остову потерпевшего крушение квадрокоптера. Салон машины был искорежен, хоть и не так сильно, как показалось вначале, и, к счастью, обошлось без взрыва. Дерек влез в пассажирский отсек погибшего транспорта, сразу заметив тело одного из бойцов. Второго коллеги видно не было, очевидно его выбросило из салона при крушении, а вот злосчастный пленник был здесь, но даже не специалисту было ясно, что он не жилец. Тело его было изогнуто под каким-то странным углом, единственный видимый глаз закатился, а на губах при каждом выдохе выступала кровавая пена.

— В криомодуль его! Живо! — заорал Дерек ближайшему оказавшемуся поблизости бойцу. — Эта тварь не сдохнет, пока мы не получим от него все, что нам надо!

Звонок застал Германа Шульца за обедом в дорогом ресторане. Впрочем, обедом это было назвать сложно. Глава службы безопасности сидел за столом в VIP-помещении, отделенном от основного зала, нервно теребя в руках пластину полиофона, и даже не притронулся к блюду, услужливо принесённому официантом. Шквал мыслей, одолевавших его и сменявших одна другую, напрочь отбили весь аппетит, хотя вроде бы полчаса назад ему казалось, что он проголодался.

Как только полиофон завибрировал, Шульц тут же ответил:

— Да!

— Он у нас, — коротко отозвался Дерек, и глава службы безопасности ощутил, как давивший камнем на сердце груз исчезает.

— Хорошо! Что с кодами?

— Мы их получим… Но нам необходимо более серьезное медицинское оборудование.

— Зачем?! У вас же есть нейросканер!

— Проблема в том… — Дерек слегка замялся. — В общем, он без сознания… Можно сказать при смерти…

— Что?!!

— Но все под контролем! — тут же поспешил успокоить Германа подчиненный. — Мы поместили его в автономный криомодуль, так что время терпит.

Герман Шульц несколькими емкими матерными словами высказал, что он думает обо всей этой ситуации, после чего, немного успокоившись, произнес:

— Тащи этого ублюдка в операционную! Делай все что нужно! Но если облажаешься…

— Я понял, — коротко откликнулся Дерек и отключился.

— Черт знает что… — выдохнул Шульц, после чего надавил на клавишу вызова официанта. Дверь отворилась, и на пороге возник молодой человек в фартуке и с белым полотенцем, перекинутым через руку.

— Заберите это… — Герман раздраженно отодвинул тарелку, на котором покоилось остывшее жаркое. — И принесите мне чего-нибудь выпить, покрепче.

— Сию секунду, — отозвался официант, делая шаг в сторону столика, и вдруг закашлялся.

— Простите, месье… — проговорил он, и глава службы безопасности заметил, как внезапно изменился его голос, ставший словно на пару тонов ниже.

Официант вновь закашлялся и затеребил пальцами тугой воротничок накрахмаленной рубашки, словно тот не давал ему дышать.

— Я… Дико извиняюсь… — повторил он продолжившим меняться голосом, и Герман заметил, как резко вздулись вены у него на голове. Что-то было не так…

— Эй, приятель! С тобой всё в поря…

Официант вдруг резко подался вперед, упав на колени, и с хрипом схватившись за край столика, и Герман Шульц инстинктивно подался назад, отодвигаясь вместе со стулом. Официант хрипел, тело его били судороги, и глава службы безопасности увидел, как прямо на глазах кожа человека начинает бугриться, а затем преображаться в некое подобие чешуи. Мгновение, и вскинувший на Германа глаза официант издал звук, в котором смешался хрип и какое-то яростное шипение, к тому же, как успел заметить глава службы безопасности, радужка глаз, как и белки человека, теперь были не видны, а их место заменила собой абсолютная чернота.

— Твою мать!!! — завопил Шульц пытаясь вскочить со стула и выдернуть из наплечной кобуры пистолет, но пальцы словно отказывались слушаться, к тому же слишком резко вскочивший со своего места человек потерял равновесие и опрокинув стул, сам завалился спиной на пол. Мутировавший на его глазах официант изогнул спину, которая раздувалась в размерах, словно воздушный шар, заставляя обтянувшую ее рубашку трещать по швам. Тварь сдавила ставшими уже нечеловечески сильными пальцами тяжелый дубовый стол и отшвырнула его в стену, словно он был сделан из пластика. А затем зазвучали выстрелы. Мутант упал, заливаясь кровью, а стоявшие в дверях телохранители продолжали стрелять в бьющегося на полу монстра, пока полностью не опустошили магазины своих пистолетов.

Быстро перезарядив оружие, один из них подскочил к шефу и помог подняться на ноги. Второй уже что-то сообщал в рацию дожидавшимся на улице коллегам.

— Код 33–10! Выходим через тридцать секунд! Обеспечить безопасный маршрут до транспорта!

Поднявшийся на ноги Герман Шульц не сводил ошарашенных глаз с лежащей на полу твари. Он был человеком не робкого десятка, но к такой ситуации оказался не готов, и сейчас, когда телохранители тащили его через общий зал ресторана, забитый перепуганными стрельбой людьми, его буквально трясло.

— Дорогу! — рявкнул идущий впереди секьюрити, отпихивая с пути администратора, который увидев в его руках оружие, лишь испуганно поднял ладони вверх. Шульц заметил, как за спиной у него упал на пол и начал биться в судорогах еще один из посетителей… Знакомых таких судорогах… Дальнейшее развитие событий он уже не наблюдал, так как, миновав дверь, телохранители вывели его на улицу, где, ощетинившись стволами, его уже ждали другие охранники.

— Быстро! Быстро! В маши… — фразу движущегося впереди секьюрити оборвал снесший его на полном ходу автомобиль, угодивший прямиком в стену здания. Послышался звон бьющегося стекла, смешанный со скрежетом металла, крики людей, а затем выстрелы. Обернувшийся Шульц заметил, что двое его охранников ведут огонь по жуткой образине, больше всего похожей на адскую помесь гигантского богомола и человека, с которой клочьями свисали обрывки одежды. Тварь запрыгнула на крышу одного из находившихся поблизости авто, промяв её своим весом, и заставив сработать сигнализацию. В нее тут же ударило несколько пуль, но это не помешало ей. Она, вереща, рванулась в сторону охранников, и взмахом крюкообразной лапищи снесла голову одному из них.

— В машину! — волочивший его охранник запихнул шефа службы безопасности на заднее сидение черного внедорожника и прыгнул следом. Где-то совсем рядом послышалась длинная автоматная очередь, но захлопнувшаяся дверь авто отрезала уличные звуки, сделав их приглушенными. Машина рванулась с места, и Шульц заметил, что добившие жуткую тварь из пистолетов-пулеметов секьюрити рассаживаются по своим джипам, один из которых уже следовал за ними. А на улицах творился кошмар. Какие-то люди корчились в судорогах прямо на асфальте. Кто-то куда-то бежал, кто-то кричал. Пару раз Шульц успел заметить уродливого вида существ, валивших на землю людей, и рвавших их на части. Водитель выругался и резко вывернул руль, уходя от столкновения с грузовиком, на полном ходу несущегося им в лоб. Шульца мотнуло в сторону, но столкновения все же удалось избежать. Однако в следующую секунду внедорожник снес какую-то совершенно невообразимого вида паукообразную тварь, спрыгнувшую на дорогу со стены ближайшего дома. Монстра отбросило в сторону, и в тот же момент послышался скрип покрышек об асфальт, а затем в правое переднее крыло машины врезался потерявший управление автобус, после чего все вокруг потонуло в грохоте сминаемого железа и бьющегося стекла, и на какой-то миг Герман Шульц потерял сознание. Очнулся он в совершенно ошарашенном состоянии. Чьи-то руки вытаскивали его из раскуроченного автомобиля. Вокруг по-прежнему звучали выстрелы, а по лицу текло что-то липкое, и глава службы безопасности не сразу осознал, что это кровь. Вскоре до него дошло, что охрана затащила его в холл какого-то здания, и сейчас они поднимаются по лестнице вверх. Лестничный пролет, еще один… Навстречу из проходного коридора на четвереньках несется какая-то человекообразная тварь, но очередь из пистолета-пулемета заставляет её забиться в предсмертных конвульсиях. Герман вдруг обратил внимание, что сейчас его окружают лишь пять человек охраны, а ведь изначально с ним было двенадцать секьюрити…

— Есть связь с Дреком? — хрипло спросил он, обращаясь к одному из парней в момент, когда, достигнув верхнего этажа, пришлось немного замедлиться для того, чтобы выломать ведущую на крышу дверь.

— Да, сэр! Ваш заместитель заберет нас с этой крыши через несколько минут! — отозвался тот, держа под прицелом ведущую вниз лестничную клетку. Его коллеги, устав колотить ногами запертую дверь, несколькими выстрелами выбили личинку замка, после чего дорога оказалась открыта. Едва они выскочили наружу, то сразу же увидели зависший над зданием черный квадрокоптер, который при их появлении тут же снизился и распахнул пассажирский люк. Погрузка на борт прошла без эксцессов.

Шульц подсознательно ждал, что из ведущей на крышу двери выскочат какие-нибудь жуткие твари, но ошибся. Машина, взвыв винтами, начала набирать высоту, и Герман Шульц бросил взгляд на охваченный паникой район. Внизу творился настоящий ад. Столкнувшиеся машины заполонили проезды улиц. Меж ними носились фигурки людей и мутировавших тварей. В нескольких местах уже отчетливо поднимались столбы дыма.

— Курс на космопорт, — приказал Шульц пилоту, после чего посмотрел на оказавшегося рядом заместителя. — Передай всем. Действуем по плану «Армагеддон». Задача всех подразделений максимально быстро явиться к точкам эвакуации.

— Да, сэр… — откликнулся тот и что-то быстро заговорил в рацию.

Шульц прислонился лбом к стеклу, смотря на проплывающие внизу кварталы города. Вирус активировался очагами, и некоторые районы еще не походили на зоны боевых действий… Но он знал, что это лишь вопрос времени. Несмотря на предупреждение, президент так и не прекратил локальное распространение вируса, которое требовалось производить постоянно, так как изначальная структура штамма была сформирована таким образом, чтобы не иметь возможности бесконтрольно распространяться… Вирус поражал носителя, и погибал вместе с ним… Но, видимо, что-то пошло не так… По какой-то непонятной причине вирус мутировал, и, перестроив свое ДНК, не захотел самоуничтожаться… Он затаился и медленно распространился по миру, не вызывая каких-либо симптомов, чтобы в один прекрасный момент заявить о себе… Теперь все, кто не прошел вакцинацию, должны были пройти через изменение… Мутировать… А вакцину получила лишь малая капля населения планеты. Высокопоставленные сотрудники ИнтерМарс, весь личный состав службы безопасности, а также персонал Марсианской колонии. Ах да, еще была горстка людей — космических перевозчиков, которые постоянно контачили с Марсом. Им тоже под благовидным предлогом удалось пропихнуть вакцины. Потому как, если бы кто-то внезапно мутировал на Марсе, то вся легенда о том, что красная планета место совершенно безопасное, пошла бы коту под хвост… Но, если брать в процентном соотношении относительно всего человечества, процент вакцинированных людей был исчезающе мал… А это означало что старому миру пришел конец…

— Сэр! — оказавшись рядом с начальником, Дерек протянул тому черный кейс. — Глава корпорации вызывает вас на связь.

Герман Шульц отер платком кровь с лица и вновь посмотрел в окно. Квадрокоптер шел высоко и сейчас вдали виднелась устремленная в небо громада «Империал Марс Билдинг». Положив кейс на колени, он открыл его. Кейс оказался переносным компьютером с прямой спутниковой связью. Прошло несколько мгновений, и темный экран озарился изображением зала совещаний. Совет директоров корпорации был в сборе. Люди сидели на своих местах, и президент Мур традиционно занимал место во главе стола. Вид у всех присутствующих был крайне обеспокоенным.

— Господин Шульц! — завидев то, что глава службы безопасности появился в эфире, на лице президента отразилось облегчение. — Мы все очень волновались! До нас доходят тревожные слухи!

— Неужели? — с иронией поинтересовался Герман. — Именно потому вы, наконец, соизволили собрать совет, об экстренном заседании которого я просил еще неделю назад?

— Господин Шульц! — послышался голос Даяны Триквельтон. — Говоря подобным тоном, вы проявляете неуважение к собранию! Где вас черти носят? Нам сообщают о каких-то страшных мутациях, нападениях на людей! Вы, как глава службы безопасности, должны находиться сейчас здесь и…

— Как глава службы безопасности я еще два года назад предлагал завершить использование вируса, — бесцеремонно прервал ее речь Шульц. — Он сослужил нам хорошую службу, и следовало уже тогда остановиться. Но слушать меня никто не захотел!

— Герман, ты же знаешь, тогда у нас не было оснований…

— Заткнись, Карлос! — зло выкрикнул Шульц. — Если я о том говорил, значит, основания были! Но ты настолько забил себе мозги порошком и бабами, что для тебя тогда это не стало аргументом! Как и для вас всех! А теперь вы вдруг узнали, что мир катится в задницу, и спрашиваете, почему я не с вами? Забавно!

Слова начальника службы безопасности вызвали у слушавших его директоров корпорации бурю возмущения. Все загалдели вразнобой, кто-то даже вскочил с места, но Германа это картина только позабавила.

— Послушай, как ты… — лицо президента исказила гримаса ярости. — Это была твоя идея использовать вирус! Твоя!

— А я и не отказываюсь от этого, — спокойно отозвался Шульц. — И моя идея спасла корпорацию от верной гибели! Но во всем нужна мера! МЕРА! Понимаешь меня, Карлос? Да нихрена ты не понимаешь! Ни ты, ни тебе подобные, что сидят за этим столом! Все вы, в отличие от меня, родились с золотой ложкой во рту! Вы не карабкались наверх так, как это делал я! Прилагая усилия и используя такую штуку, как интеллект! Чувство меры не знакомо вам, как и чувство голода! Именно потому вы всегда смотрели на меня, как на прокаженного! Думаете, я не замечал?

— Это я тебя поднял до нашего уровня! Неблагодарный ты ублюдок! Я! — выпалил взбешенный президент корпорации. — Если бы не я, ты бы до сих пор был никем!

— Ты это сделал Карлос, я признаю. Но сделал ты это не за мои красивые глаза! Ты это сделал потому, что в этом кругу пустоголовых дегенератов, которые составляют так называемый «совет директоров», нужен был хотя бы один человек с мозгами, умеющий мыслить и действовать, стратегически просчитывая шаги хотя бы на три хода вперед! И этим человеком ты сделал меня! И я работал, как мог, несмотря на все это плохо скрываемое отношение к моей персоне! Но в столь важном вопросе, как своевременное прекращение использования вируса вы меня не послушали! И даже экстренное совещание потрудились собрать лишь через неделю, после того как появились первые признаки надвигающегося кризиса! Так что теперь, когда мир катится в бездну, я умываю руки!

— Что… Что это значит? Куда это ты собрался?!

— Туда, где вируса нет, и никогда не будет. В свою колонию на Марсе. Туда отправляюсь я и верные мне люди.

— Колония тебе не принадлежит! Мы полноправные владельцы корпорации! Мы владеем колонией! — взбешенно закричал Карлос Мур.

— Вы уже ничем не владеете, — спокойно отозвался Герман Шульц, доставая простой механический ключ и вставляя его в скважину на панели кейс-компьютера. — Я распускаю совет директоров.

С этими словами глава службы безопасности повернул ключ, и расположенная напротив скважины индикационная лампочка зажглась. В ту же секунду картинка на экране сменилась надписью «связь потеряна».

Герман Шульц закрыл кейс, и посмотрел в окно. Несмотря на дальнее расстояние до «Империал Марс Билдинг», взрыв, уничтоживший зал заседаний и все руководство корпорации «ИнтерМарс», был виден даже отсюда.