11 сантиметров

У нас разница в росте — одиннадцать сантиметров! Я такой же черноволосый, худой, с азиатским веком и близорукостью, как остальные парни в классе. В нашей школе очень строгие правила в плане внешнего вида: от формы, до причёски всё должно быть одинаковым. Будь ты хоть сын Императора. Впрочем, таких отпрысков в нашу школу учится не отправят, конечно же.

Подводя черту: у меня нет и шанса.

Диана Коизуми дочь дипломата. Она тоже черноволоса, но — о, Боги! какие же это шикарные волосы… Каждый день они блестят и пахнут совершенно потрясающе, но не стоит думать, что большеглазая и большегрудая королева класса нарушает правила их сильным ароматом — нужно быть смелым и настойчивым, чтобы поймать момент и вдохнуть его. Я сижу сзади, поэтому имею кое-какие преимущества.

В гуманитарных науках ей просто нет равных, но в математике и других точных Диана умилительно “плавает”. С одной стороны я жутко нервничаю, когда замечаю где она ошибается. Очень хочется сорваться и закричать на весь класс, что как можно быть такой… в эти мгновения я начинаю перекладывать весь набор пенала, книг и тетрадей на столе согласно трём чётким геометрическим положениям на столе. Или быстро-быстро решаю эту задачу, с которой не справилась Диана, ровными знаками нанося решение в тетрадь.

Моя проблема в том, что оба официальных задачника для нашего года обучения я уже прорешал. Если говорить точнее, то на два раза. И возможно сделаю это ещё позже. Мне очень нравится расписывать решение аккуратным почерком. Очень успокаивает. Крутящиеся хаотическим клубком мысли начинают тут же распутываться, вытягиваются в ровные микронные ниточки и двигаются мерным, механическим ходом.

С другой стороны я поражаюсь непринуждённому таланту Дианы оступаться в самом, как мне кажется, ровном месте в решении. Она словно фигурка на батарейках заряд которых заканчивается на середине пути. Вот ножки ещё двигались, а ручки били в игрушечные барабанные тарелки, но начинают делать это всё медленнее и, в какой-то момент, зависают. Фудзи внутри меня просыпается! Беззвучно содрагаясь, магма всеми силами упирается в тонкую крышечку кальдеры и только скрип грифеля и ровные магические формулы в тетради могут удержать Бога Разрушения.

***

Однажды она увидела это. Обычно закрытая тетрадь оказалась открытой ровно в тот момент, когда Королева класса посмотрела в мою сторону. Я полностью уверен, что это была случайность. Дело в том, что нет почти никакой разницы между углами её взгляда, если представить Диану нормалью к плоскости пола. Всякий раз когда по вектору будет попадаться парень, он будет практически клоном любого другого. Тем более, минус одиннадцать сантиметров моего роста не делают меня заметнее.

Но хотел бы я быть для неё чем-то иным, чем “простым числом”? Есть место такому, как я рядом с “числом Фибоначчи”?

Дома в мою комнату никто не заходит. Все знают, что я тут же замечу если что-то лежит не на своём месте. Это просто забота о душевном здоровье. В жизни слишком много Хаоса, чтобы ещё и в личной комнате позволять ему хозяйствовать. Вся моя жизнь словно сложена из одинаковых геометрических полигонов. Это “ноль” и “единичка”. Какая девушка захочет замёрзнуть рядом с такой бездушной расчётливостью?

Впрочем, я вру сам себе, ведь именно сегодня просчитался и допустил, что Диана стала свидетелем полностью исписанной тетради.

Могу только следить за великолепными руками, что подхватили внезапный предмет интереса и то, как начала листать. Страничка за страничкой, без единого заступа за красную линию, едва ли не идеально повторяющимися знаками — в моей тетради шло одно решение задач за другим.

— Где ты это взял?

С тем же результатом она могла бы спросить это у глиняных табличек Древних Шумер.

— Не помню как тебя зовут? Нагаи? Накаджима? Накада?

— Н-нака… нака…

— Нака-нака? Разве есть такая фамилия? — вдруг рассмеялась Диана.

— Нака… мура… — удалось проговорить мне.

Я попробовал поклониться и ударился лбом об стол. Затем вскочил и снова поклонился.

— Ах-хах! Точно, Накамура. А имя? Хотя давай я сама вспомню — это будет быстрее, чем дождусь ответа. Ты заика?

— Н-нет. М-меня з-зовут Так-куми Нак-камура.

— Давай я буду звать тебя просто Такуми, не против? — весьма бесцеремонно, словно западный буйвол, вторглась она.

— Н-нет. Совершенно н-не против.

— Хм-м-м? — весьма многозначительно издала она. — Что ещё за “совершенно”? Ты что засматриваешься на меня?

***

Так я попал в медкабинет. Наверняка бы сморозил ещё одну-две глупости и остался бы полным посмешищем на все оставшиеся месяцы учёбы. Одноклассникам бы попал в руки уникальный материал для насмешек: тот, кто неведомым образом решил все задачи, совершенно опозорился перед самой Королевой. Такого надо чморить с особой тщательностью. И я даже понял бы их.

Но Диана Коизуми лично сопроводила потерявшего сознание меня, быстро снарядив четверых одноклассников, чтобы помогли донести несчастное, худое тело, что на целых одиннадцать сантиметров ниже неё самой.

Конечно меня мучает сильнейший интресс откуда такое внимание? Я быстро пришёл в себя и теперь послушно лежу на кушетке в ожидании положенного времени отдыха. Диана рядом на стуле и почему-то молчит, чем, честно говоря, снова заставляет мою сердечно-сосудистую систему испытывать стресс.

— Что случилось, Коизуми-сан? — осмелился я на глупый вопрос.

— Мне бы и самой хотелось это узнать. У тебя слабое здоровье?

— Не думаю. Скорее всего среднее.

— Ты не успел покушать этим утром? Давай я принесу свой бенто — у нас есть ещё двадцать минут, чтобы пообедать.

Большими тёмным глазами она превращает меня в мышь перед коброй. Я в равной степени любуюсь ими и замираю от священного ужаса. Диана похожа на йокая принявшего человеческий облик: слишком красивая и не по-японски совершенная. Любому добропорядочному парню следовало бы быть очень осторожным в её присутствии.

— Почему ты молчишь?

Мне потребовалось всё умение искусства Тодзё, чтобы успокоиться.

Наконец, склонив голову, отвечаю:

— Коизуми-сан, большое спасибо за заботу обо мне! Чем я могу отплатить тебе?

— Полная ерунда, — отмахнулась она, напоминая мне о заслуженном статусе Королевы. — Мне просто было интересно как ты смог прорешать все эти задачи?

Она вдруг привстала и взяла в руки мою тетрадку, на которой сидела. Это стало настоящим шоком! Всё же это точно йокай и никак иначе. Лишь чудом я удержал себя в рамках самоконтроля, быстро перебирая отточенные фигуры Тодзё.

В этот момент её взгляд опустился на простынь, под которой я лежу и на скрытые ею движения пальцев в районе пупка. Бледная кожа лица Дианы вдруг обрела оттенок красного, лёгкая мимическая волна отобразила смущение.

Я сразу же догадался почему. Мне стало жутко стыдно. Действуя на порыве чувств, я скорее сбросил простынь, а несчастная Коизуми-сан даже закрылась ладонями и стала подсматривать сквозь пальцы.

— Прошу меня простить! — сбивчиво протараторил я. — Я собираю пальцами сочетания цифр. Представляю как складываю, вычитаю, делю и умножаю их. Это помогает мне успокоиться.

— Ах-хах! — вдруг рассмеялась она и очень весёлыми глазами снова посмотрела на меня. — Так значит, у тебя всё же слабое здоровье.

— Не совсем так, Коизуми-сан, — я даже осмелился на улыбку. — Моё физическое здоровье в порядке, а вот с психическим есть определённые проблемы.

— Какие? Ты математический отаку?

Склонив голову, отвечаю:

— Если позволишь, то я запомню это определение. Оно лучше, чем обсессивно-компульсивное расстройство.

— Хм! — многозначительно издала Диана. — Позволю, если позанимаешься со мной математикой и алгеброй.

Совершенно смутившись, отвечаю:

— Кажется, я ослышался… прошу прощения.

— Да, Такуми, хочу, чтобы ты стал моим учителем до следующих тестов. Прошу, сенсей-сан! — и она вдруг склонилась передом мной.