1990

— Сначала будет лекция о международном положении, потом — проповедь батюшки, и только потом — стриптиз, — предупредил меня Кипягин перед входом в гостиницу «Националь».

— А нельзя сначала стриптиз, а потом всё остальное? — спросил я, кутаясь от пронизывающего насквозь ветра в старый болоньевый плащ.

— Нет, — сказал Кипягин. — Это всё-таки учредительный съезд новой партии — Народный фронт правых сил. Или что-то в этом роде. Неважно. Важно попасть на фуршет и посмотреть стриптиз. Но сначала придётся вступить в эту партию. Все развлечения — только для её членов.

Это было время, когда СССР ещё не рухнул окончательно. Москва бурлила. Всем хотелось попробовать что-то новое. Но денег не было. Поэтому я согласился.

— В партию, так в партию. Куда я в этой жизни только не вступал. Но после фуршета сразу из неё выйдем.

— Конечно, — сказал Кипягин. — Ноу проблем.

Торжественные речи, проповедь и процедура приёма длились всего час. Было видно, что все присутствующие пришли сюда с одной целью — посмотреть запретное для советских людей зрелище: западный стриптиз в исполнении советских, пока ещё, девушек.

И вот в большом актовом зале, перед занавесом, появилась какая-то женщина в концертном платье. Я сразу узнал в ней известную телеведущую. Хорошо поставленным голосом она произнесла:

— Добрый вечер, уважаемые зрители. Сейчас перед вами выступят...

Тут она замялась и достала откуда-то лист бумаги.

— Огненная Лола, Красотка Сью и Лимонадный Джо — с номерами, утверждёнными в обкоме партии. Это их первое выступление, поэтому артисты немного волнуются. И я попрошу поддержать их бурными аплодисментами.

Таких аплодисментов не видел даже Большой Кремлёвский дворец при появлении на трибуне Леонида Ильича Брежнева.

Погас свет. К шесту вышла девушка и начала делать под песню ансамбля «Самоцветы» какие-то непонятные движения. Зал замер, затаив дыхание...

Потом, в буфете, заедая ликёр «Амаретто» бутербродом с докторской колбасой, Кипягин сказал:

— Всё это, конечно, разврат. Съезд, проповедь... Сразу надо стриптиз показывать. Сразу!

Я согласно кивнул, и мы выпили на брудершафт.