30 сребреников

Copyright © Распопов Д.В.

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не

призывает к употреблению наркотиков, алкоголя, сигарет, нетрадиционным

отношениям, педофилии, смене пола и другим действиям, запрещенным законами РФ.

В описанном мире другая система времени, возрастов и система исчисления. Все герои при пересчете на нашу систему совершеннолетние. Автор и издательство осуждают употребление наркотиков, алкоголя и сигарет, нетрадиционные отношения, педофилию, смену пола и другие действия, запрещенные законами РФ.

Имена, персонажи, компании, места, события и инциденты являются либо продуктами воображения автора, либо используются фиктивным образом. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, или фактическими событиями является случайным.

___________

— Тебе нужно лучше подготовиться. — Голос в трубке был спокоен. — Банк всё равно поглотят, никто и ничто не в силах этому помешать.

— А как же заверения Измайлова? — изумился я. — Он же на прошлом совете директоров пообещал, что вложит ещё денег в развитие.

— Забудь, Жень, ему предложили акции «Норникеля», он согласился. — Мой друг по МГУ, сейчас работающий в Центральном банке, часто помогал мне решать нерешаемые вопросы, но тут не мог помочь даже он.

— Хорошо, понял тебя, — тяжело вздохнул я, понимая, что труд последних десяти лет жизни был перечёркнут. Рост от простого бухгалтера до управляющего банком всего одним росчерком пера собственника просто обнулился. Хотя, возможно, в этом был виноват я сам, если бы банк не показывал больших темпов прироста выручки, им бы не заинтересовались из федеральной структуры, которая хотела укрепить свои позиции в нашем регионе за счёт поглощения нашего банка и его филиалов.

— Удачи, если что, звони, ты знаешь, я могу помочь тебе с трудоустройством, особенно с таким резюме, — хмыкнул Виталя и отбился.

Я опустил руку с телефоном, чтобы поставить его на зарядку, как внезапно КамАЗ со встречной полосы вильнул вправо0 и уже через секунду я увидел упавшего на руль водителя, а также железный бампер грузовика, стремительно несущийся ко мне. Понимание того, что через секунду я умру, пришло одновременно с белым ослепительным сиянием, которое окутало меня, мою машину и КамАЗ.

— Пузырь импеданса закроется через тридцать секунд, — из ниоткуда проговорил чётко и холодно незнакомый голос.

Справа от меня на пассажирском сиденье материализовалась симпатичная девушка. Она улыбнулась и спросила:

— Евгений, вы хотите жить? Только прошу без истерик и вопросов, времени у нас очень мало.

Я судорожно кивнул, о чём тут было говорить, когда замерший бампер КамАЗа был слишком близко от капота моей бэхи, чтобы спорить с незнакомкой.

— Если я предложу вам другую жизнь, вы согласны будете выполнить одно задание? — продолжила она.

Я снова кивнул.

— Пузырь импеданса закроется через десять секунд, — напомнил нам о времени холодный голос из ниоткуда.

— Тогда прошу вашу подпись. — Она протянула мне тонкий прозрачный лист, больше похожий не на бумагу, а на пластик.

Я замешкался, поскольку ручки с собой не было, давно уже всё подписывал с телефона.

— Палец приложите, — улыбнулась она, что я быстро и сделал.

— Пузырь импеданса закроется через пять секунд, — провозгласил голос.

— Не бойтесь, сейчас мы перенесёмся на станцию. — Незнакомка не успела закончить, как мы и правда, окружённые белым сиянием, оказались в другом месте.

Сияние погасло, и я оказался вместе с ней на мягком полу посреди большой комнаты.

Незнакомка указательным пальцем убрала локон со лба и, быстро поднявшись, протянула мне руку.

— Теперь я твой куратор, Евгений, меня зовут Наталья, — представилась она.

Я, проигнорировав помощь, самостоятельно поднялся и осмотрелся, просто большая пустая комната, ничего больше.

— Где мы и что произошло? — задал я главные интересующие меня вопросы.

— На станции, — уклончиво ответила она, — как помните, вы отложили свою смерть в обмен на новую жизнь.

— Новую? — уточнил я, поскольку в её голосе проскользнули странные нотки. — А что будет с моей нынешней?

— Её больше не будет, — туманно ответила она, явно что-то скрывая, — но давайте по порядку. Сейчас мы выйдем отсюда, и вам предстоит небольшой карантин, а также ознакомление с правилами внутреннего распорядка нашей станции.

— Надолго?

— Всего на три дня, — легонько улыбнулась она, — если что, просто произнеси вслух моё имя и представь меня у себя в воображении.

— А что будет дальше? — поинтересовался я, когда мы подошли к одной из казавшихся сплошными стен и по знаку Наташи панель отодвинулась, показывая узкий проход, в который мы и направились.

— Дальше у тебя будет новая жизнь, — снова уклончиво ответила она, но затем поправилась: — Если ты, конечно, не захочешь стать таким же рекрутером, как и я, чтобы подкопить баллов для более простого выполнения задания в дальнейшем.

Тут я промолчал, поскольку пока слабо понимал, где нахожусь и чего от меня хотят, поэтому по привычке решил сначала собрать больше информации о происходящем.

Пока мы шли вдоль коридора, я заметил, что мы проходим комнаты, в которых находятся люди в белых комбинезонах, которые с любопытством смотрят на нас.

— Новички на карантине, — прокомментировала Наталья, видя моё любопытство, — а вот и твоя комната.

Она пригласила войти меня внутрь и показала на комплект из уже ранее виданного мной белого комбинезона.

— Раздевайся, снимай с себя всё, в том числе кольца, серьги и прочее, прошу ничего не утаивать, поскольку за это будут начислены штрафные очки.

— Штрафные очки? — Я поднял бровь. — Не помню, чтобы ты об этом упоминала раньше.

Улыбка с лица Наташи пропала, и она с раздражением ответила:

— Ты будешь раздеваться или мне позвать оператора?

Я молча стал раздеваться, аккуратно складывая всё в стопку. Девушка отвернулась, когда я потянул за резинку трусов, и дала мне время напялить на себя жестковатый комбинезон, который обдал тело холодом и пахнул стерильной чистотой.

Ничего не став утаивать, я сложил всё, что у меня было с собой, в пустой пакет из-под комбинезона. Получать непонятные штрафные очки в новой жизни было глупо, так что я подчинялся местным правилам, пока не узнаю большего.

Услышав, что я переслал шелестеть, девушка повернулась и, увидев меня в комбинезоне, кивнула.

— Вон там памятка. — Она показала пальцем на тонкую брошюру, лежащую на кровати у стены.

— Вон там пищевой комбайн, уверена, ты разберёшься, там всего три кнопки, — хмыкнула она и, забрав пакет с моими вещами, удалилась. За ней тут же закрылась панель, снова образовав сплошную стену без малейшей щёлочки.

От всего произошедшего у меня высохло горло, так что я направился к прибору, который Наташа назвала пищевым комбайном, и правда, из стены выдавалась на тридцать сантиметров панель, внизу которой лежали пластиковые подносы и пластиковые же столовые приборы, а на самой панели действительно были только три кнопки: на первой изображение капли воды, на второй схематический стейк, на третьей поднос.

Нажав на кнопку с каплей, я увидел, как снизу, где находились подносы, выдвинулся пластиковый стакан, в который потекла вода, как только он заполнился, поток жидкости иссяк. Подняв его с подставки, я с жадностью стал пить. Вернув его обратно, нажал на третью кнопку, и пустой стакан тут же уехал куда-то вниз. Поскольку есть не хотел, я не стал зря переводить пищу, ведь неизвестно, сколько её выдавали, и отправился к кровати, где, улёгшись, взял в руки брошюрку.

Она была всего на пятнадцати листах, и я за пару минут её освоил. Всё в ней в основном сводилось к тому, чтобы кандидат никуда не лез, ни на кого не агрессировал и просто ждал, когда для него выберут подходящее задание. Информации о том, что это за место и что меня ждёт, не было, зато щедро описывались санкции со штрафными очками за малейшее неповиновение наставнику. Так что я весьма порадовался собственной осторожности и осмотрительности.

Закончив чтение, отложил книжку и попытался закрыть глаза. Как только мои веки закрылись, в комнате тут же погас свет, что меня весьма порадовало. Правда, сон никак не шёл ко мне, поскольку перед глазами то и дело вставал бампер КамАЗа, который так круто изменил в одночасье мою жизнь.

***

Последующие три дня пролетели слишком быстро, я освоился в комнате и тихо занимался своими делами, стараясь не шуметь и не звать к себе наставника. Какой в этом смысл, я не понимал, ведь при последней вспышке гнева Наташи видел, что она хочет как можно быстрее закончить со мной и уйти. Следовательно, смысла звать её и о чём-то спрашивать не было, штрафные баллы, перечисленные в брошюре, были с том числе и за ложные вызовы наставника. Просто огромными они были за вызов оператора, так что я затаился на эти дни, ожидая, когда будут новости, ведь карантин мой сегодня заканчивался.

Практически сразу, как я подумал об этом, панель в стене отъехала в сторону и в комнату вошла Наташа. Быстрым взглядом окинув меня и комнату, она удивлённо покачала головой.

— Все бы новички были такими, как ты, — сказала она больше для себя, а не для меня, — а то многие нахватают себе штрафных баллов, ещё даже не приступив к заданию.

— Что дальше? — поинтересовался я, поднимаясь с кровати.

— Вживление нейроинтерфейса, затем инструктаж и пара дней на то, чтобы он встроился в твою нервную систему, — кратко ответила она, — ну и перевод в общую зону, так что радуйся, скоро встретишься с другими кандидатами.

Чему радоваться было непонятно, но я лишь кивнул и пошёл за ней. Едва мы вышли из коридора, в котором находились карантинные комнаты, как на нас тут же направились заинтересованные взгляды десятков людей, одетых в такие же белые комбинезоны, как и я, причём мужчин, я заметил, было много больше, чем женщин.

— Ещё познакомитесь, — кратко сказала Наташа и повела меня по длинным коридорам куда-то в глубь к лифту, на котором мы поднялись наверх и вскоре вошли в операционную. Назвать другим словом это помещение у меня язык не поворачивался. Поскольку посередине находился прозекторский стол, над которым виднелась монструозная конструкция из десятка манипуляторов и щупалец.

— Раздевайся и ложись на него, — показала на стол девушка, — будет холодно, но недолго, тебе введут наркоз.

— Надолго эта операция? — поинтересовался я.

— Часа три, не больше, — отмахнулась Наташа, — не бойся, все через неё проходят, и процент выживших больше семидесяти.

— Больше семидесяти? — скептически хмыкнул я, потянувшись к застёжке комбинезона.

— Что делать, нейроинтерфейсы не у всех, к сожалению, приживаются. — Она развела руками в стороны и, дождавшись, когда я разденусь и лягу на и правда холодный металлический стол, нажала кнопку сбоку от него. Меня что-то укололо, и я тут же потерял сознание.

***

Боль в спине дёрнула с такой силой, что я мгновенно пришёл в себя, поняв, что лежу на животе, а моя спина словно превратилась в одну сплошную рану, так сильно она болела.

— А-а-а, — простонал я, облизав пересохшие губы.

Перед глазами показалась ложка с водой, и я губами вытянул из неё всё содержимое.

— Поздравляю тебя, — радостный голос девушки был сегодня и правда искренне довольным, — ты перенёс операцию, выжил, так что мои услуги наставника прекращаются через час. Отныне ты полноценный кандидат.

— А что дальше будешь делать ты? — поинтересовался я.

— Отправлюсь искать нового кандидата. — Радости в её голосе поубавилось.

— Как часто тебе отказывают?

— Знаешь, чаще всего пузырь импеданса схлопывается, прежде чем я успеваю получить согласие, — недовольно проговорила она, — не представляешь, сколько вопросов люди готовы задавать даже тогда, когда им предлагают новую жизнь.

— Не могу их за это осуждать, — хмыкнул я, меняя тему, — а можно мне какое-нибудь обезболивающее?

— К сожалению, нет, нейроинтерфейс должен настроиться на твою нервную систему, и любое изменение химического баланса в организме будет этому мешать, — покачала она головой, — потерпи, это всего на пару дней, после его активации тебя сразу и обезболят, и заживят раны, даже швов не останется.

— Как я пойму, что он активируется?

— О, поверь мне, ты точно это поймёшь, — хмыкнула Наташа, затем, посмотрев на свои часы на руке, добавила: — Всё, время вышло. Удачной тебе новой жизни.

С этими словами она быстро покинула меня. Впрочем, я и не обольщался на её счёт, видя ещё с первого дня, что её интересую не я, а моё тело в качестве рекрута на то, что они тут называют «новой жизнью».

***

Два дня мучений я прожил с большим трудом, поскольку можно было спать только на животе, ведь даже набок оказалось больно перевернуться, но зато активацию этого самого нейроинтерфейса я и правда запомнил на всю оставшуюся жизнь. Просто ночью я проснулся от шума в голове, а затем перед моими глазами побежали светло-зелёные строчки неизвестных символов, с каждой секундой обретавшие очертания кириллицы.

— Загрузка языковых модулей…

— Загрузка завершена.

— Активация языковых модулей…

— Активация завершена.

— Загрузка обновления прошивки…

— Загрузка завершена.

— Активация обновления прошивки…

— Активация завершена.

— Загрузка геолокации…

— Загрузка завершена.

— Загрузка базы данных…

— Загрузка завершена.

— Активация системных модулей…

— Активация головного модуля… завершена успешно.

— Активация спинного модуля… завершена успешно.

— Активация модуля конечностей… завершена успешно.

— Активация системных модулей завершена.

Список установки обновлений и неизвестных данных запестрел перед глазами, словно я смотрел в полностью прозрачный монитор, но понятно было, что всё это вижу только я и это происходит только в моём сознании.

Бесконечный бег и процедуры тестирования наконец закончились, и перед моими глазами замерла системная панель с целой кучей значков. Переведя взгляд на неё, я увидел, как зажглась красная точка, явно показывающая, на чём сфокусирован мой взгляд. Тут же показалась надпись:

Доступ к системным параметрам запрещён.

Потыкавшись по всем остальным значкам, я убедился, что все они для меня пока недоступны. С сожалением поняв это, я снова закрыл глаза и почти тут же почувствовал, как боль в спине начинает отпускать. Не прошло и пяти минут, как я мог не только до неё дотронуться рукой, но ещё и перевернуться наконец на спину и наслаждением вытянуться на кровати. Пока всё, о чём говорила Наташа, сбывалось.

«Нужно и дальше вести себя так же осмотрительно, похоже, этот интерфейс мне понадобится в дальнейшем», — решил я, стараясь снова вернуться в объятья Морфея, откуда меня недавно выдернули весьма экстравагантным образом.