95-й

95-й

Гойнс

.







Медведя скрутили намертво толстым красным шпагатом с пиратскими крючьями на обоих концах и, подхватив плюшевую тушу, снова поволокли к машине — пятью минутами ранее топтыгин не поместился на заднем сиденье, что, откровенно говоря, было и так очевидно, еще когда мы натягивали на зверя непомерный полиэтиленовый чехол, пыхтя и беззлобно матерясь от усердия в торговом зале автозаправки в городе N...



Свернув с проспекта, я притормозил возле АЗС, мерцавшей сквозь злющую метель ядовито-зеленым неоновым гребнем. Остановился на запорошенном пятачке, вернее — треугольнике, раскинувшем свои углы аккурат между университетом, СИЗО и бассейном — здесь бы не бензоколонке быть, а Вещему камню на развилке.
Зашел внутрь. Пристукнул ботинками, стряхивая снег на вымокший коврик у двери. В перевитом гирляндой зале увидел угрюмых, старательно не замечающих друг друга людей: готка-продавщица с застывшим внутри себя взглядом отбивала на кассовом лотке мрачный даркрейв, вторя черными ногтями биту из напяленных набекрень наушников; сгорбившись над судоку, за журнальной стойкой притулился охранник — он скрючился так, что виднелась только выгнутая парусом спина с рыжей растяжкой «охрана», на которую близоруко щурился со своего табурета заправщик в замызганной спецовке и очками, болтающимися на старой перекрученной резинке. Я добавил ко всему фунт уныния, услышав от готки, что батареек в продаже нет, но есть журналы, кофе и, какого-то лешего, двухметровый ванильного цвета медведь. И бензин.
Из телевизора в дальнем углу напомнили, что осталось шестьдесят минут до боя на Спасской башне.
Судьба раздала оплеух хмурой бензиновой троице, спутав новогодние планы рабочим графиком по первое число, да и мне, застрявшему в пути до ночи, не было повода сиять на радостях — полдня как скончалась батарейка в пейджере, вот уже два часа моя единственная знакомая в этом городе спроваживает старый год на окраине за мостом, и есть полчаса, не больше, чтобы успеть к ней, пока она не принялась хлестать игристое, сплевывая в фужер непрогоревшие клочки своих желаний. Да еще подарок, бл*дь...
Короче, я попросил завернуть медведя.

Балансируя на скользком от налипшего снега табурете, заправщик умостил косолапого на крыше и зацепил крюк изнутри машины за ручку над дверью. Натянув шпагат с другой стороны, я сделал то же — нелепая конструкция смахивала на вьючного мула, удумавшего перетащить аул на своем горбу. Пурга тут же обложила медведя, покрыв его прозрачный плащ тяжелым белым саваном — издали могло замерещиться, что я везу сквозь тьму огромного пленного снеговика.
Пробравшись через Карповский мост и, далее, задами вдоль притихших заводских проходных, без четверти до полуночи я вынырнул по нужному адресу, черкать на память который не имело смысла, — улица Ильича, 21-24, — гольная вторая строка на надгробном камне, такое поди забудь. Стащил заметенного по уши медведя под праздничные вопли, доносившиеся сверху из янтарных оконных сот. Взобрался в обнимку с ним на последний этаж, шурша об стены медвежьим плащом и оставляя за собой такие сугробы, что, расстаяв, они перепугают до усрачки любую Бастинду.



— Вот знала ведь, что отчебучишь, — ты смеешься, пока я срываю пробку вслед за бегущей стрелкой курантов, — ну где мы поселим столько плюша? И почему не читаешь свой чертов пейджер, там три тонны сообщений! Рассказывай! Нет, целуй скорее, двенадцать уже...
— В следующем году расскажу, минуту обожди.
— Да целуй, говорю...







*проспект Ильича, 21-24 — дата смерти Ленина В.И. 21 января 1924 года.
*Бастинда — персонаж книги «Страна Оз», которой была предсказана смерть от воды.

© Copyright: Гойнс, 2025
Свидетельство о публикации №225120500463