А Саня выйдет погулять?

Я сидел на кровати. Теперь уже на своей кровати.

Раньше это было его место. Дедово. Старое, немного скрипящее ложе, покрытое толстым серым покрывалом, ещё с тех времён, когда тут жила надежда, что всё наладится. Я перебрался сюда сразу после... после того, как он умер. Мне казалось, если лечь на его место, то будет не так пусто. Не так одиноко. Хотя сейчас я чувствовал себя, как узник, которому вручили ключ — только в камере уже давно нет замков.

Я посмотрел на свои руки. Они дрожали. Не сильно — легкая дрожь, но я не мог её унять. Просто смотрел. Как будто смотрел не на себя, а на какого-то чужака. Мой дед умер. Ушёл своей смертью. Без взрывов, без следа, без тварей и крика. Просто лег и не проснулся. Казалось бы, лучше не придумаешь в этом мире, но мне было всё равно тяжело.

Это случилось... два дня назад? Может, три? Я почти не помню. Проспал чуть ли не сорок восемь часов подряд, просыпаясь только от боли в животе или пересохшего горла. Даже во сне не было снов — просто чёрная вязкая пустота. Я до сих пор не могу поверить, что его больше нет. В бункере стало слишком тихо. Даже пульсация генератора будто замерла.

Я поднялся с кровати. В глазах тут же потемнело, в висках зашумело, но я удержался на ногах. Чёрт... Надо принять умное лекарство. Мою палочку-выручалочку. Единственное, что держало меня на ногах долгие годы — да и сейчас ещё держит. Кажется, оно у меня где-то…

Я сделал несколько шагов по холодному, чуть шершавому полу. Голые ступни скользили, но я не спешил — тут вообще некуда спешить. Я подошёл к полке, медленно открыл дверцу, нашёл упаковку и взял в руку. Осталось всего ничего... а я заказывал новую партию? Вроде бы — да. По плану, она должна была прийти на этой неделе. Если курьер, конечно, доберётся. А если нет… Придётся экономить.

Ещё одна мысль ударила по голове: детали, платы и схемы. Я же так и не закончил ремонт... Поставку не примут без них. Нужно проснуться. Нужно выйти из тумана! Я не смогу жалеть себя вечно.

Я повернулся к кухоньке. Пара шагов — и я уже у раковины, достаю первый попавшийся стакан. Фу… В нём будто зарождается новая жизнь. Плесень, разводы. Биомасса. Может, я выведу новый вид... чего-то — назову это в честь деда. Он бы оценил, хах, да...надо будет помыть посуду чуть позже.

Я сполоснул стакан, налил воды — благо фильтры ещё живы — и выдавил пару капсул из упаковки. Они скользнули на язык. Нейтральные на вкус, почти как воздух, но после них становилось легче. Не хорошо. Просто… чуть менее плохо. Дед называл их «розовыми очками». Говорил, что в одной из старых книг описывали их как химический самообман. Возможно это так. Но мне было всё равно.

Я запил таблетки, и вода ударила металлическим привкусом по нёбу. Проглотил. Стакан поставил на столешницу, прислушиваясь к себе. Дрожь уходила. Пальцы начали слушаться, мысли собирались в кучу.

Я пошевелил плечами. Надо работать. Потому что если не работать — начну думать. А если начну думать — точно свихнусь.

Рабочий стол стоял в том же углу, где его поставил дед. Над ним — лампа с мягким, приглушённым светом. На столешнице — около десятка самых разных электро деталей, все требуют ремонта. Некоторые знакомые, другие — словно из другого века. Начну с простых. А там постепенно разберусь.

Сев за маломальски удобный стул, я надел перчатки, взял в руки лазерный паяльник. Устройство мурлыкало, как кот — только это был кот с температурой под тысячу градусов. Подача припоя была автоматическая — одна из тех вещей, которыми дед очень гордился. Говорил, в его молодости такого и в помине не было. Но всё же он учил меня паять вручную. Вслепую. Даже без защитных очков и перчаток.

"Если хочешь выжить, ты должен чувствовать плату, а не видеть её," — говорил он.

Я тогда смеялся. Сейчас — молчал. Всё ещё молчу, более мне некому ответить...я не должен был молчать.

Я остановился. Смотрел на наполовину восстановленную плату, и вдруг осознал, как сильно я скучаю. Это просто невыносимо...

Я повертел головой, прогнал эти мысли. Нет. Позже. Сейчас — работа. Надо просто дожить до следующего часа. А там — до следующего дня. А потом, может быть, решусь... на то, о чём думаю с момента, как остался один...отгони подальше эти мысли, Сома! Работай! Я собрался и продолжил паять. Это всё, что мне остаётся делать.

***

За пару часов я закончил работу. Было нелегко, особенно с теми платами, которые видел впервые. Но, к счастью, соединение держалось — и я смог выйти в сеть, чтобы найти всю нужную информацию. Текста было много. Сложные технические описания, старые схемы, заметки давно умерших инженеров… но я справился. Сейчас каждая плата работает. Каждая деталь — готова. Осталось только упаковать, проверить — и отправить, когда подоспеет курьер. Хотя... с этим торопиться не стоит. Я займусь позже. Всё позже.

Мой взгляд скользнул по столу, а затем остановился на портативном компьютере. Маленькая коробочка размером с ладонь. От неё мягко светился хиралиграммный экран — мерцающий, почти живой. Дед называл его “окном в мир”, хотя сам редко им пользовался. Устройство было подключено к сети, позволяя мне, теоретически, связываться с другими выживальщиками. Только вот — я никого не знаю. Контакты пустые. Могут написать мне — но я не смогу ответить. Односторонний канал. Одно ухо — и ни одного рта.

Было бы хотя бы одно живое слово. Один голос. Один друг... Нет. Стоп. Хватит думать. Надо отвлечься. И лучшее средство, которое я знаю — тренировка.

Я поднялся со стула, подошёл к выходу из комнаты. Серый узкий коридор встретил меня прохладой. Пол приятно холодил босые ступни. Я редко ношу обувь, и тем более носки — в них чувствую себя как в скафандре, будто лишён ощущения реальности. Кожу нужно чувствовать — иначе забываешь, что ты живой.

Пройдя направо, я остановился перед автоматической дверью. Она открылась с шипением, и я вошёл в тренировочную комнату.

Дед оборудовал её сам. Говорил, что без физической активности тут можно сойти с ума. И был прав. Сотни раз эта комната спасала меня от гниения внутри. Тут пахло металлом и смазанными механизмами — живым трудом, а не стерильной пустотой. Здесь я чувствовал себя хоть немного настоящим.

Я снял футболку и небрежно бросил её на пол. Подошёл к снарядам. Я не знал, откуда они — возможно, дед когда-то нашёл целый склад, заказал, собрал сам, может быть... Но я знал, как каждый из них работает. Дед учил. Повторял снова и снова:

“Если тело сдаст, Сома, — ум за ним не отстанет. Держи себя в тонусе. Всегда.”

Он научил меня слушать мышцы, ловить дыхание, чувствовать равновесие. Это вошло в привычку. Почти как ритуал. Мой собственный.

Я начал разминку — мягкие движения, круговые вращения, суставы хрустели, разогреваясь. В этот момент в голову закралась мысль: а другие? Другие выживальщики — они тоже тренируются? Уделяют ли телу столько же внимания? Или безвылазно сидят в своих модулях, врастая в кровати и стенки? Может, я — единственный, кто сохранил форму? Не знаю. Впрочем, всё познаётся в сравнении, а у меня... нет с кем сравнивать.

Надо будет посмотреть в сети. После.

Я подошёл к штанге и навесил лёгкий вес — двести пятьдесят килограмм. Разминка. Разогрев плечи, я лёг под штангу. Спина выгнулась в дугу, ноги плотно упёрты в пол. Мост. Классика. Снимаю штангу со станины, опускаю её к груди. Медленно. Чётко. Без рывков. Как учил дед. Каждое движение — контроль. Каждое повторение должно выполняться в идеальной технике.

Сделал двадцать повторений. Металл звенел в ритме дыхания. Я положил штангу обратно, не вставая, лежал, переводя дыхание. Фух… Сегодня вес шёл легче. Два дня непрерывного сна восстановили меня лучше, чем я ожидал.

Но всё равно... Слишком пусто внутри.

Я сел на скамью. Провёл ладонью по лицу, смахивая пот. Кожа становилась всё горячее, а в висках отдавала кровь. Всё казалось привычным. Телу было привычно. Но всё моё нутро...

— Как же мне теперь жить?

Я прошептал это, не задумываясь. И тут же пожалел. Слова повисли в воздухе, как тяжёлый звон. Он — ушёл. Его нет!Здесь. В этом бункере. В моей голове. В этих стенах — только я. Один...и больше никого на десятки километров!

— Да чтоб тебя...

Я вскочил со скамьи и начал ходить взад-вперёд. Бешено. Не мог остановиться. Эта тишина... Она душит меня, буквально съедает. Вместе с дедушкой тут было хоть как-то. А сейчас — всё. Ни слов. Ни голоса. Ни взгляда. Ни запаха сварки, которым всегда пахла его одежда. Только... тишина и воспоминания.

— Это так меня бесит! — выкрикнул я, ударив кулаком по стене передо мной. — Я не готов к этому! Я не просил жить один! Не просил быть последним!

Мне казалось, что стена меня слушает. Или, наоборот, насмехается надо мной...на железной обшивке остались следы от моих кулаков, но костяшки не пострадали, какое облегчение, лишние травмы мне сейчас ни к чему... Я остановился. Глубоко вдохнул. И снова подошёл к штанге.

Навесил ещё пятьдесят килограмм. Снова лёг. Снова прогнулся. И начал подход. Сосредоточился. Все мысли — в мышцы. В дыхание. В технику. Никаких эмоций. Только движение.

Ещё двадцать повторений. Как по часам. Штанга вверх — вниз. Металл по стальным направляющим. Всё стало тише. Не снаружи — внутри. Фокус сместился. Боль в груди, в мышцах — приятная. Настоящая. От неё не спрячешься.

Я поднял вес до четырёхсот килограмм. Пресс и грудные ныли, но уже было всё равно. Я перевёл штангу на высокий стан, подошёл и начал приседать. Мышцы ног наливались кровью. Всё вокруг словно слилось в одну серую дымку. Только я. Только вес. Только движение.

Так я и продолжал. До тех пор, пока руки не онемели, ноги не загудели, а мысли не растворились в жужжании ламп.

***

Прошло около двух часов. Мышцы налились тяжестью, но не той, что ломает, а той, что подтверждает — ты всё ещё есть. Ты функционируешь. Ты станешь сильнее.

Я аккуратно опустил гриф на стойки и медленно, по одному, начал снимать блины. Глухие звуки металла катились по помещению, отдаваясь в стенах. Всё должно быть на своём месте. Даже если тут никого нет, кроме меня одного.Даже если всё это нужно только мне.

Последний диск занял своё гнездо. Я потянулся вверх — плечи хрустнули, мышцы ответили тупой, но приятной болью. Силы были на исходе, но в теле разливалось слабое, почти незаметное тепло — как будто всё, что гнило внутри, на миг замолчало.

Нужно принять душ. А потом — поесть. Вроде бы у меня ещё оставались компоненты для принтера... Надеюсь, не забыл заказать. Но сначала — вода. Очиститься.

Я прошёл к выходу и, на секунду остановившись, посмотрел на стену. Точнее — на вмятину. След от удара кулаком. Небольшая, но заметная. Как рубец. Напоминание о срыве.

Нужно будет заделать. Я не могу позволить себе так реагировать. Эмоции не должны портить стены. Теперь это... мой дом. Хотел бы я, чтобы было иначе, но — это так. Он — ушёл. А я — остался. Больше никак.

Я поднял свою футболку с пола, принюхался к ней — надо будет закинуть в стирку. Когда-нибудь... Выйдя из тренировочной комнаты, я снова оказался в коридоре.

Два шага — и я уже в душевой. На деле — маленькая кабинка, совмещённая с туалетом и феном. Минимализм, рожденный в мире, где каждый грамм пространства должен работать. Я стянул с себя одежду и бросил на пол коридора. Пусть пока полежит, а сейчас — нужно смыть весь пот.

Зашёл в кабинку, дверь автоматически закрылась за спиной, выпуская легкий вздох воздуха. Я открыл краны и сразу зашипел — холодная. Опять нет горячей воды.

— Чёрт... — выдохнул я сквозь стиснутые зубы.

Поток обрушился ледяным плетью на плечи. Было так же мерзко, как всегда, когда бойлер переставал работать. Придётся проверить, может, его снова вывел из строя темпоральный дождь. Или звери какие. Или просто очередная случайность. В мире всё умирает быстро и безжалостно.

Я стоял под едва тёплой водой, стирая с себя пот и слой прилипшей пыли. Без шампуня волосы снова будут как солома. Впрочем, они у меня никогда и не были шелковистыми. Грубые, как солома.

Минут через пять — я был относительно чист. Выключил воду, чуть постоял, затем включил фен. Струи тёплого воздуха начали обдувать со всех сторон, но поначалу всё равно было неуютно — тело, разогретое от тренировки, резко остыло, и теперь казалось, что в кабинке тёплый сквозняк. Я дрожал. И одновременно — расслаблялся, всё же это приятнее, чем ледяной душ.

Пока воздух сушил меня, я задумался. Надо будет выйти наружу. Бойлер сам себя не починит. Но чтобы выйти… Нужно будет подготовиться. Темпоральный дождь, БТ, возможный обрыв связи с узлом... нужно всё просчитать. Позже...

Когда фен выключился, я был почти полностью сухим. Выйдя из душевой, глянув на одежду, валявшуюся у входа, я поднял её и подошёл к панели рядом с входом в душ. Лёгким движением ноги активировал дверцу, что моментально открылась в бок — за ней пряталась стиральная машина с сушилкой.

Закинул одежду в барабан, проверил отсеки для бытовой химии. Капсул нет. Ни одной. Порошок тоже кончился...

— Прекрасно…просто отлично!

Так, сейчас примерный список состоит из: капсулы, умные лекарства, компоненты для принтера, фильтры... что-то ещё? Подумаю вечером. Список будет длиннее, чем хотелось бы.

Из душевой я направился в спальню. Или в мою спальню. Теперь — только мою. На одной из полок валялись вещи. Я встал на кровать коленями, подползя к полке, забрал оттуда трусы и штаны. Понюхал. Вроде чистые. Натянул на себя, чувствуя, как ткань неприятно липнет к чуть влажной коже.

Теперь — еда. Надеюсь, что принтер ещё не подвёл.

На кухонной столешнице, словно алтарь, стоял мой персональный спаситель — хиральный пищевой принтер. Маленькая коробка, внутри которой химия и технология обманывали вкусовые рецепторы. Он мог сгенерировать что угодно — от овощей до мяса. Правда, на вкус мясо всегда выходило как курица, а овощи — как картошка или огурцы. Но это... еда, причём достаточно питательная.

Я вбил свой стандартный запрос: курица с овощами и рисом. На экране мигнуло предупреждение: компоненты на исходе.

— Твою же...твою мать!

Выругался я, не выдержав...надо поискать ещё компонентов. Пока принтер загружал материал, я обшарил полки, так ..тут нет, здесь тоже... О! Картридж. Один остался. Уже что-то. Положил его рядом, как трофей. Принтер закончил, и внутри камеры появилась еда. Тёплая. Пахло... как-то. Главное, что не воняло. Но вроде сносно, раньше принтеры вообще выдавали бурую кашу со вкусом грязи, сейчас же технология развилась.

Я взял хотел приборы, чтобы поесть, но не обнаружил ни одной вилки или ложки, тут я перевёл взгляд на раковину — в ней всё ещё была груда грязной посуды. Гниющие остатки еды. Слизь в уголках. И запах — глухой, затхлый, аж рвать хочется.

Нужно убрать.

Я порылся в шкафчике, нашёл резиновые перчатки, надел — и, стиснув зубы, начал работать. Смывал жир. Очищал миски от слизи. Каждое движение — как наказание. Но я знал: если не вымыть — запах впитается в тарелки, а затем в полки, стены... В кожу. В разум. Во всё тело.

А этого я допустить никак не могу.

***

Процесс затянулся. Оттирать засохшую грязь и жир в ледяной воде оказалось не самым приятным занятием. Перчатки хоть и спасали от холода, но не от ощущения беспомощности. Я механически тёр, полоскал, снова тёр, и, наконец, победил — вся посуда была отмыта и аккуратно разложена по полкам. Перчатки я повесил сушиться на внутреннюю дверцу шкафчика. Закончив, с облегчением выдохнул и вернулся к принтеру. Он всё ещё тихо гудел, сохраняя температуру блюда.

Я аккуратно достал контейнер, в котором напечатался мой ужин, и переложил еду на обычную керамическую тарелку. На вид — как всегда: пресная курица, овощи и рис, без изысков, но хоть питательно. Сел за небольшой столик у стенки, выпрямился на стуле и начал неспешно есть, думая о будущем. Еда исчезала с тарелки быстрее, чем мысли в голове. Голод заглушал слабый привкус сырости и стерильности — характерный для напечатанных продуктов.

Закончив, я отодвинул пустую тарелку и тяжело вздохнул. Нужно было составить список нужных заказов, прежде чем снова отложу это на потом. Пробежался в уме по основному: умные лекарства, картриджи для принтера, стиральные капсулы, фильтры для воды, детали для бойлера... Бойлер. Я так и не выяснил, что в нём полетело. Размышляя об этом, я поднялся и прошёл к рабочему столу. Вновь включил портативный компьютер. Хиралиграмма засветилась, показав текущее время — 19:33. Солнце, скорее всего, уже прячется за горизонтом, но снаружи ещё должно быть чуть светло.

Я решил не терять время. Нужно было сперва осмотреть бойлер изнутри, а уже затем выйти наружу — проверить водосборник и всё, что могло пойти не так. Выйдя из комнаты, я свернул налево по коридору и дошёл до последней двери. Прошел к двери, и тяжёлая створка со скрипом распахнулась. В лицо ударило лёгким гулом — это работал генератор. Я оказался в техническом отсеке.

Комната, заставленная трубами, резервуарами и панелями управления, казалась сердцем моего бункера. На первый взгляд всё выглядело целым. Ни следов протечек, ни подозрительных запахов. Но когда я подошёл ближе к бойлеру и открыл основную панель — стало ясно: давление в системе упало почти вдвое. Быстрый осмотр подтвердил мои опасения — внутренние компоненты ещё держались, но система за пределами бункера повреждена. Несколько труб явно прорваны, а водосборник... часть его просто исчезла.Я замер.

— Чёрт... — выдохнул я.

Присмотревшись внимательнее, я почувствовал, как нарастает раздражение. Отсутствовал целый сегмент конструкции, как будто его кто-то выломал и унёс.

— Кто, блядь, украл водосборник?! — я схватился за голову, бессильно натягивая волосы. — Кому он вообще мог понадобиться?! Это произошло, когда я спал?!

Эмоции вскипали. Нужен был не просто ремонт — это означало полную замену нескольких узлов, без которых система не работала. Более того, повреждения касались труб, отвечающих за давление и подачу воды в основные контуры. Если не починить всё тщательно, рискую остаться без воды вообще.

— Ладно, спокойно, Сома... — пробормотал я себе. — Без паники. Сейчас закажу детали, потом выйду и осмотрю место. Главное — не дать себе сорваться...только спокойствие. Злобой делу не помочь...

Я выбрался из технической и вернулся к себе, снова уселся за компьютер. Пальцы с непривычной торопливостью пробежались по хиралиграммной клавиатуре. Меню поставок загрузилось, и я начал выбирать необходимые детали и припасы. Хотелось бы заказать больше — пару новых инструментов, медикаменты про запас — но лайков оставалось в обрез. Придётся экономить. Закуплю больше товаров чуть позже, когда немного подзаработаю. Нужно плотно поработать эту неделю, чтобы хватило на всё.

Я подтвердил заявку. Примерный срок доставки — неделя, может, меньше, если повезёт. Выключив экран, я потянулся... и уже было собрался отнести тарелку и помыть, когда хиралиграмма на стене мигнула тревожным синим светом. Сообщение.

Кто-то зашёл на территорию комплекса. Прямо ко входу. Я замер. Сердце на мгновение пропустило удар. Это не БТ — датчики чётко определяют хиральные следы. Но кто тогда?Курьер?

Я дёрнулся было к камерам наблюдения, но тут же вспомнил — система безопасности в плачевном состоянии. Камеры на входе не работают, а сам терминал еле тянет базовые функции.

— Пиздец... — выдохнул я в пустоту.

Неизвестный сейчас у терминала. Судя по данным с датчиков, он активно с ним взаимодействует. Что же мне делать? Проверить самому?Вооружиться? Или просто подождать?..

Но в голове ярче всех стучала одна мысль: «Если это человек... зачем он пришёл?»

примечания автора: Хуё-моё, кто не понял, это внешность главного героя, да.