Ад ближе, чем душа

Могу однозначно говорить о том, что события, которые будут изложены ниже, когда-то начались. Потому как резюмировать что-то, вероятно не совсем правильно, ведь как мне кажется, то, о чем я попытаюсь вам рассказать, далеко не закончилось. Скорее «это» ушло в другие, не совсем понятные нам пространства мысли и материи.

Сейчас сложно отделить одно от другого, и рассказать все без эмоций. Так же, мне составит немалых трудов, двигаясь по истории, убирать из повествования все сопереживания тому, о ком пойдет речь. Ведь у меня в памяти действительно еще существует малая область, где есть остатки переживаний и ощущений, о каком-то другом времени. О нормальном мире, и вместе с этим нормальными людьми.

У обстоятельств, которые будут рассказаны в тексте, есть две версии. Оригинальную и первую версию этой истории, впервые мне довелось услышать еще в школьные времена, от человека, с которым она произошла непосредственно. Человеком… Этим человеком был мой одноклассник Влад. Если память не подводит лето две тысячи девятого, тот период, когда впереди предстоял наш последний школьный год. Жил он в переулке с побитой дорогой и котлованом, который так и остался огромной ямой с восьмидесятых годов. В месте, где четырехэтажные дома переходили в двухэтажки, во дворы с небольшими самопальными огородами и палисадниками. Там, где город упирался в свои границы, и всеми дорогами и тропами уходил в ровную, бескрайнюю зеленую степь.

Вторая версия – более «лайтовая», рассказана она была человеком из компании Влада, его так сказать «другом». Другом в кавычках он стал после той самой злополучной ночи. Тогда, наверное, в их дружбе и пробежала трещина, из-за того, что один другого выставлял дураком, при попытке рассказать об одних и тех же событиях.

Начну с первой версии, истории Влада.

Влад в то время, был, наверное, чуть ли не первый человек из всей нашей огромной тусовочной компании, кто променял вечернее пивко, сигареты и песни под гитару, на турнички. Я почему и помню, что все происходило ближе к девятому году, ведь именно, тогда как-то моментально, все вдруг ударились в ЗОЖ. Мои приятели и друзья, одноклассники и еще вчера жирные и от спорта далекие знакомые. Все резко стали спортсменами. Утром пробежки, вечером на турнички и брусья. Большинство начало ходить на секции, кидать «двоечки» по своей тени. Наверное, один я и пара «динозавров» из моей компании не поддалась на такой соблазн, и осталась верна пивку и гитаре до самого конца. Влад же параллельно с этим, страдал от неразделенной любви. Скорее всего это и была его основная мотивация торчать на турниках до самой ночи. Девушка из параллельного класса, та, по которой он убивался, была к нему полностью равнодушна. Очень быстро Влад стал заложником своего желания взаимности, ярости и амбиций. Тут еще юношеский максимализм, перемешанный с эффектом «двух недель». Когда после нескольких недель занятий боксом, начинает казаться, что ты способен любого «ушатать». Все это возможно частично объяснит его дальнейшее поведение.

Июльским вечером, приблизительно в одиннадцатом часу, Влад и еще тройка его друзей, как обычно были на турничках. Летом родители Влада частенько уезжали на дачу, поэтому у себя на районе, он мог гулять до самого утра. Вокруг были маленькие закрытые уютные дворики, а немного в бок - вообще сплошное поле, конец города. Турник с брусьями находился чуть в стороне от Влада двора, рядом с автомобильной дорогой и круглосуточным ларьком. Там же были и фонари, что освещали дорогу с ларьком. Двор с турниками же был в полной темноте, и тем, кто находился около ларька или на дороге, из-за темноты, что происходит во дворе видно не было.

И вот Влад со своими друзьями, во всю подтягивается, пыхтит, потеет и прочее, да в процессе, вдруг замечает странное. Пара алкашей, что терлась около ларька на протяжении часа не ушла, как это обычно бывает, а начала из стороны в сторону ходить вдоль дороги. И вели себя при этом алкаши подозрительно – постоянно озирались, орали друг другу шепотом, как-то нелепо крались, будто хотели быть незамеченными. Влад и его друзья практически сразу на них обратили внимание, и последующие минут десять с любопытством наблюдали за ними, гадая, что же те собираются сделать. Многое они в процессе предполагали, но что те банально собирались украсть железный уличный канализационный люк и сдать его «на металл», им в голову не пришло. Так и стояли они, пока мужики не подцепили люк, да не потащили его прочь от фонарей, в темноту. Тут во Владе все и взорвалось. Повышенное чувство справедливости, юношеский максимализм, эффект «двух недель», досада от неразделенной любви, гормоны и много еще всего такого, о чем можно порассуждать. В этих двух алкашах, которые украли канализационный люк, он увидел нечто большее – чем способен был понять. Они предстали ему в образе всей жизненной несправедливости, которая навалилась на него в последние годы, и уж ей то Влад уступать не собирался.

Алкаши далеко уйти не успели, Влад с друзьями догнал их меньше чем за минуту. Повисла странная пауза. Вот что с ними делать? С одной стороны, Влад и его друзья жили типа по всем этим нелепым «дворовым» понятиям. Где нельзя писать заявление в милицию и т.д., но, с другой стороны, и «спрашивать» по понятиям с алкашей было не за что. Не «личное» же у пацанов украли. Бить? Тоже не вариант, мало того алкаши были на вид – ветер подуй и тот способен был их с ног сбить, так еще и пожилыми они оказались. Увидели это пацаны, когда телефоном на них посветили. Один на вид за «полтос»: седой, сгорбленный, на голове три волосинки, второй – вообще дед. Ноль зубов, рот как задница. Глаза от телефонного фонарика мутной серостью слепоты отсвечивали. Со слов Влада и вовсе были что у кота. Разрез немного странный, да и за всей этой старостью другое что-то было. Влад сразу почувствовал тревогу, страх животный. Описывал тот миг, как перед дракой. Где воздух словно начинает давить на плечи, а время замедляется. Чувствовал, что сейчас будет нечто похожее на драку. Дед этот едва заметно стал сгибаться, клониться в сторону Влада, будто хотел его ударить. Так ведь и ударил, падла. При всех немощностях, старческом виде и пятидесяти килограммах на вскидку, срубил Влад, да как начал бежать, что друзья Влада буквально офигели. Только Влад не растерялся, быстро вскочил и побежал за тем дедом. Вместе с ним побежал и его друг, тот у кого будет вторая версия событий той ночи.

Гнался за дедком Влад в абсолютной темноте, только матом крыл и остановиться призвал. На эти крики с матами и бежал друг Влада. Сам же Влад, ориентировался на стремительный бег и звуки ломающихся веток. Несколько минут за дедком гнался Влад, еще узнавал знакомые районы и улицы, а потом и вовсе в местности потерялся. Начался какой-то ровный асфальт, эхо глухое вокруг стало, будто в туннеле каком-то. Ветки, кусты и трава уже кончились, везде был горячий асфальт, дедок что бежал впереди – был еле слышим. Казалось, что он бежит босиком, на цыпочках. Наверное, и потерял бы его Влад тогда, хлопок подъездной двери только помог в темноте сориентироваться. На этот звук и полетел Влад. Другой бы на его месте никогда бы и не преследовал этого дедка, но как я и говорил выше, множество чувств в тот вечер погнали его вперед. Забежал Влад в подъезд, а там как в бане. Июль, конечно, был жаркий месяц, ночью воздух и вовсе становился практически материальным, плотным, хоть вещи на него клади, а в подъезде куда забежал Влад и того жарче было. Ступеньки под ногами – как раскаленный асфальт, нагретый солнцем в самый жаркий день. Стены – словно накочегареная домашняя печь, казалось водой плесни на них, и та зашипит вмиг испарившись. И свет в подъезде был такой неприятный, желтый какой-то, от чего все окружающее своей особой тоской отдавало. Напоминало Владу домашние записи на кассетах из девяностых. Там был такой же свет, маслянисто живой и окружающее расфокусированное в своих очертаниях. Пока все это бросалось Владу в глаза, на верхних этажах хлопнула квартирная дверь. Все также с матами и чувством праведного гнева, Влад побежал наверх. Добежал до третьего этажа и начал дергать на пролете этажа все ручки дверные. Первую схватил – закрыто, вторую – закрыто, третью дернул и тоже ничего. Замер на секунду, прислушался, различил за той дверью, что посередине шум глухой. Бубнеж, стоны какие-то, голосов сдавленных будто десятки разных. Кричал им Влад маты похабные, через дверь угрожал. «Двоечки», выученные на боксе в горячую дверь, бил. А там только стоны, голосов десятки и возня непонятная. Первая волна безрассудной злости спала, и захотел Влад прислушиваться к тому, что за дверью твориться. Только замер и начал вслушиваться – клац, и замок дверной щелкнул, будто открыли ему. Взял дверную ручку, потянул и тут же руку одернул, обжегся. Ладонь аж почернела. Дверь продолжила открываться сама, по инерции. То, что увидел там Влад, стало предметом слухов, споров и дурных шуток впоследствии. А увидел он вот что: в квартире, из которой жаром как из столовской духовки пахнуло, людей десятки набито было. Все стояли и смотрели на Влада. Были там и старики, и женщины с детьми малыми. Женщины в шубах и шапках меховых, мужики в тулупах до самой макушки, детвора настолько укутана в шарфы, что и глаз не видно. Все стоят плотно к друг другу прижавшись, еле дышат, вокруг жара безумная и самая настоящая давка. По всей квартире, от потолка шли стойки с перилами как в трамвае, за эти поручни из последних сил и держались находящиеся там люди. Увиденное Владу предстало каким-то сюрреализмом. Не в силах что-либо осмыслить, он лишь разглядывал лица людей, которые выражали абсолютное, немыслимое страдание. Влад им что-то бросил испуганное, вроде как спросил: «Вы че больные?!», и ближайшая от двери женщина руку к Владу потянула, второй за поручни потолочные продолжала держаться. Будь у нее желание могла бы до него дотянуться, но перила почему-то не отпускала. Влад замялся, столько страха разом в голову ударило, что весь «накрут» от бокса с турничками мигом улетучился из головы. Ему было страшно, даже больше, чем я могу вам тут рассказать, но попятиться, споткнуться, упасть, вскочить, вылететь из одного кроссовка и побежать с дурным криком, его заставило отнюдь не это. Женщина, что была у самого входа тянулась не к Владу, она тянулась к дверной ручке. С усилием, но у нее получилось, и она просто закрыла дверь. Именно те несколько секунд, которые Влад впоследствии простоял перед уже закрытой дверью, так его напугали, что бежал обратно он уже в одном кроссовке, сопровождая свой бег неестественно напуганным криком.

После того как с ним случилось все это, он не стал искать своих друзей, а побежал прямиком к себе домой. Он был так напуган, что включил в квартире свет в каждой комнате, сидеть на месте не мог, носился по хате из одной спальни в другую. Ему было очень страшно, постоянно чудился шум в тех комнатах, откуда он только вышел. Непонятные щелчки и скрипы пола, стуки мелких камушков в окно. Ближе к рассвету случилось то, что и вовсе заставило Влада начать молиться. В его квартирную дверь постучали. Тихий стук, который длилось порядка часа. Непонятное бормотание за дверью, какие-то приглушенные слова. К тому времени Влад прятался в ванной, которая была по коридору прямо от двери, в противоположном конце квартиры. То, что происходило, ему было видно хорошо. Он хотел позвонить родителям, но его телефон был какой-то засаленный, будто оплавленный, вонял жженым пластиком и тлеющими проводами. Тем временем, за дверью кто-то был, стучал и шептал Владу. Несколько раз дверная ручка медленно опускалась, затем также медленно возвращалась обратно.

Влад пережил настоящую ночь ужаса, натуральных кошмаров наяву. Белый день не избавил его от страха. Примерно к обеду Влад решил выйти на улицу, долго глядел во двор через кухонное окно, затем так же пристально смотрел в дверной глазок. Аккуратно и медленно открыл дверь, выглянул в подъезд – вроде никого. Только ступил за порог, дверь входную чуть шире распахнул, а она что-то легкое снаружи подвинула. Влад насторожился, глянул туда, а там его кроссовок лежит. Тот, который слетел с его ноги ночью, в том подъезде, перед дверью жуткой, тот, без которого он вчера убегал. Ко всему прочему кроссовок не просто лежал, а дымился весь, проводкой, сгоревшей вонял. И так это на Влада ужаса нагнало, что до конца лета из дома не выходил он, совсем забросив любимые турнички и спорт.

Вторую версию этой истории мне рассказывал его друг, тот самый, который вместе с ним в ту ночь побежал за подозрительно прытким дедом. С его слов они действительно какое-то время бежали за этим дедом, лично он побежал дабы от греха подальше разнять их, когда Влад догонит дедка. Влад матерился и вместе с отдаляющимися матами, убегал так быстро, что вскоре его друг, бросил затею догнать их, и перешел на ускоренный шаг. Крики и маты были где-то далеко, а потом и вовсе затихли. Шел Влада друг чисто интуитивно, по дороге прямо, никуда не сворачивая. Несколько минут так прошел, и понял, что уже не слышит ни матов, ни криков Влада. Начал тогда он звать его. Тоже ничего. Туда-сюда ходил, думал уже обратно идти, ноль идей куда тот мог пропасть, как вдруг слышит какие-то звуки со стороны ближайшего двора, на них и пошел. Только во двор повернул, видит Влад стоит, да не просто стоит, а что-то открывает и лезет туда. Видели на улице такие длинные как шкафы металлические ящики? Они еще печального, мутно-серого цвета, с знаком молнии либо надписью: «не влезай – убьет!». В своем рассказе, друг Влада называл их «трансформаторами», хотя наверное у них есть какое-то более профильное название, вроде «релейных шкафов» и прочее, но не суть. Именно туда рукой и потянулся Влад. Друг его не успел ничего даже пикнуть. Секунда. Вспышка. И того швырнуло на пару метров от «электрического шкафа». Тот еще подумал: «Ну все – труп», но вместо этого, Влад моментально вскочил и с криками побежал прочь. Его друг не успел еще ничего понять, и уж тем более не знал, что и думать, а убегающий Влад уже был где-то далеко. Видит только на дороге кроссовок Влада валяется, подобрал его и принялся кричать тому вслед – никакой реакции. Начал он бежать за ним, но догнать не успел. Стал звонить ему – не абонент. Так и пошел обратно. Пришел к тому месту, где оставшиеся пацаны были, рассказал им все, вместе с ними и побрел к дому Влада, а у того свет в каждом окне горит. Сначала пацаны звали его, но тот вообще не реагировал. Влад жил на втором этаже и пацаны периодически, с улицы видели его мелькающим в окнах. Тогда начали они кидать в его окна мелкие камушки и кусочки земли – тоже никакой реакции. Закончилось все тем, что после того, как они несколько раз постучали в его дверь и подергали ручку, со словами: «Позвони как сможешь», они оставили кроссовок под его дверью и ушли.

Почему их версии разнятся, я думаю очевидно. Другое дело почему Влад тогда и даже спустя годы не захотел поверить в то, что более походит на правду? Вот это вопрос – именно об этом и пойдет речь далее.

Эту историю он рассказывал и нам с одноклассниками, и многим своим друзьям. «Пацаны! Пацаны! Я видел Ад!». Но отвести к тому месту или предоставить какие-то доказательства кроме сгоревшего телефона и ожога на руке, он очевидно не мог. Другое дело история его друга, вот она та больше походила на правду. Ее он никому не навязывал, первое время рассказывал со страхом, не мог понять как после такого вообще можно было выжить, а потом стал прикалываться над Владом. Шутить вместе со всеми, до тех пор, пока рассказывать про «Ад», Владу не расхотелось.

До момента окончания школы мы иногда общались, но уже абсолютно не помню на какие темы. Вне школы мы никогда особо не пересекались, а после того, как Влад ударился в спорт и перестал бывать в сомнительных вечерних компаниях, то и вовсе все наше общение ограничивалось рукопожатием. Помню лишь что, когда видел его в классе, он всегда с таким видом сидел, будто со всеми себя сдерживает, а сам внутри себя вынашивает какую-то гадость.

Школа закончилась, шли годы, и весь класс «потерялся» по другим городам и институтам. Помню был такой период, год, может два, когда все мои бывшие одноклассники, целенаправленно между собой не общались. В соцсетях выкладывали фотки «заграниц», успешной взрослой жизни. Один только я и мой кент Куба, после школы пошли на поваров, поэтому нам и выкладывать кроме фоток со столовки на практике, было особо нечего. Мне было на это пофиг, а вот Куба на каждом перекуре рассказывал мне какие-то истории про всех наших знакомых, и у кого что успел увидать. Влад тоже относился к той категории бывших одноклассников, кто на год другой пропал со всех радаров, рассказывая за него, Куба заливался хохотом. В то что он говорил про Влада, я не мог поверить, а потом пришел домой, сел за комп, зашел на страницу Влада, и все увидел сам. Все фотографии минувших лет, те, что были на его странице, наверное, со дня создания профиля - Влад удалил. Новых же было около десяти штук. Вместе с этим изменилась и подпись его страницы. «Возвысившийся первозданной основы Влад». Вроде как-то так, уже точно не вспомню, припоминаю, как не смог сдержать смеха. Особенно от того, что было на фотографиях. Везде был Влад, только полностью лысый, бритый, даже бровей не было. Одет он был в какие-то пышные, нелепые тряпки. Ко всему прочему за прошедшие два года, он успел так растолстеть, что в свои двадцать выглядел на крепкую, потасканную тридцатку. На трех из десяти фотографий Влад был один, на остальных же, в обществе довольно обычных людей. Другое дело в какой роли он присутствовал на этих фото. Сидел он в центре небольших кругов, будто какой-то мудрец, иными словами «гуру». Помню, как я и Куба, с этого «уссыкались» на протяжении последующих недель, а потом Влад и его непонятный «кружок» хрен пойми кого, уступил место другим локальным «мемам» и рабочим приколам. Обсуждать мы стали что-то иное, злободневное и не менее смешное, и Влад забылся еще на несколько лет.

После того как я закончил технарь и начал работать, Куба и другие мои друзья неудачники, как дворовая «дежурная» колода карт, постоянная «тасовалась» по разным насиженным местам работы. Где-то я подтягивал Кубу и своих знакомых, где-то они меня. Годы шли, и ничего значительного не происходило, до кажется середины 2016 года. Тогда я уже как год работал баристой в небольшой круглосуточной кофейни. Произошло это совершенно случайно, опять же через знакомых. Именно тогда, в одну из ночных смен, в «фейсбуке» мне попалась страница Влада. Теперь там был не «вознесенный-первозданный» карикатурный Влад, а довольно странный на первый взгляд человек, который у любого человека на улице вызовет скорее всего настороженность. Я вроде как скинул ссылку Кубе, чтоб уточнить Влад ли это, и вместе с утвердительным ответом, получил порцию истории, прочтя которую не знал, как и реагировать. То ли смеяться, то ли настораживаться, а была она про следующее.

После окончания школы, Влад никуда не поступил. Он уехал в Малайзию, по гуманитарной программе каких-то сектантов на подобии «адвентистом третьего дня», других подробностей не знаю. Сам факт, что он в них состоял – уже был для меня новостью, но это лишь начало. Оказывается, через несколько месяцев после той ночи, где Владик открыл дверь в сам «Ад», он начал как в жопу ужаленный, носиться по всему городу в поисках духовного спасения. Родители его спрашивали: «Мол, ты не еб***лся ли сыночка? Может ты у нас наркот на самом деле?», а он только и делал, что головой качал, и стены в своей комнате всякой хренью спасительной завешивал. Ладанками, страницами из библии и распечатанными фотографиями святых. А потом, после того как ему в церквях батюшки не проявили положенного интереса, он стал захаживать в строения, которые на своем шпиле не имели креста. Туда, где священники не носили рясы, а собрания бывали не только по воскресеньям. В места, где на все страхи Влада нашелся ответ, и ответом этим стала сомнительная вера. Я, кстати, только недавно свел два и два, вспомнив одну ситуацию. Помню мы как-то сидели на уроке физики, и Влад достал новенькую «PSP», мы еще прифигели все тогда, спросили мол откуда, а он сказал, что попросил у проповедника, и ему подарили в церкви. В то время мы не придали этому значения, думали шутит, но теперь все вполне сходиться. После школы он и пропал на пару лет с радаров, а когда появился вновь, то стал тем карикатурным толстяком, про которого я говорил ранее. В 2016 году, на странице «фейсбука», был уже далеко не толстяк. Там был весьма замученного вида человек, с странноватой прической, где виски и часть лба были выбриты, а остальные волосы, стянуты в тугой хвост. Смотря на эту несуразную прическу, на помятые одежды и десятки амулетов, меня вдруг осенило – я вспомнил что видел этого человека в городе. Видел его, но не узнал в нем Влада, своего одноклассника, с которым проучился все десять лет в одном классе. Вновь порция настороженности и какого-то дурного предчувствия, но еще большую тревогу у меня вызвало другое… В моей памяти начали всплывать также люди, с которыми он был. Алкаши, наркоманы, бывшие зеки и просто районные маргиналы всех категорий. Одновременно с этим, мне захотелось узнать у Кубы что-то еще про Влада, и чем больше он рассказывал о нем, тем меньше мне верилось в правдивость узнанной информации.

Куба говорил, что в Малайзии, Влада завербовала какая-то террористическая ячейка. Это было смешно, но говорил он так из-за того, что после нескольких лет пребывания в секте, по возвращении обратно, Влад сорил деньгами направо и налево, по другому его богатство Куба объяснить не мог. Зачастую попадая в секту, люди туда несут последнее, а в случае Влада, все было иначе. Он также считал, что там на плечи Влада возложили какую-то миссию, и вернулся обратно он не случайно. Куба еще зачем-то в переписке, попросил меня быть поосторожнее, хотя ни повода, ни уж тем более какого-либо прецедента, тогда еще не произошло. Подчеркиваю – еще не произошло… Все наши разговоры и догадки были сугубо в каламбурной манере и глубокого смысла в себе не несли, скорее так, разговоры ни о чем.

Это сейчас можно отследить последовательность и развития той жести что будет далее, а тогда, для меня это была просто жизнь, которую некогда и незачем резюмировать. Тем более вокруг каких-то одноклассников, на которых тебе в быту положа руку на сердце - абсолютно пофиг. Ну, а тем временем все только начиналось.

Так как ни одни из моих трех серьезных отношений не привели к сожительству или образованию семьи, по совету все тех же друзей, завел себе собаку. Чтоб в жизни был какой-то дополнительный, четырехлапый смысл. Американский стаффордширский терьер. Грозный и верный, молчаливый друг, с которым можно спокойно выбраться за город, и пропасть на несколько часов в пешей прогулке. В нашем городе есть всего два места, который можно назвать «природой», и чтоб совсем не превращать прогулки в рутину, у меня была привычка чередовать эти два места. Что первое, что второе – находились одинаково далеко от моего дома, поэтому судить о том какие местные обитают в ближайших от них районах, я мог лишь по наличию мусора и характеру отдыха тех людей, которых мне доводилось встречать. В первое место зачастую ходили пожилые алкаши и молодые нарики, что совершали свои грязные делишки где-то вдали, среди пней и деревьев. А вот второе место, было больше одухотворенное какое-то что ли. Терся там более-менее здравый молодняк и очарованные девушки, что фотографировались на фоне всего. Семьи с детьми и собаками. Там было намного уютнее и оживленнее. Можно было встретить кого-то из знакомых или других «собачников». Что-что, но там, встретить Влада я никак не ожидал. Это произошло буквально через полгода с того момента, когда Куба мне рассказывал про него всякое и советовал «быть поосторожнее». Влад был в компании троих, на вид потасканных жизнью пацанов. Вид у этих ребят был какой-то выгоревший, измученный и пустой. Они даже на наркоманов не походили, было в них совершенное иное, то, что безошибочно угадывается сразу, хоть ни жизненного опыта, ни предпосылок к разгадыванию и пониманию подобного нет. У них в глазах было написано, что они не жильцы. Влад же сиял, излучал жизнь, двигался так, словно это он молодой, а не они. Уж не знаю на кого из них, но мой пес – Буч, при приближении компании Влада и его товарищей, начал вести себя довольно странно. Останавливался, тянул меня назад, только делал это так, будто ему очень тревожно. Медленно, с поджатой головой, в неуверенном полу-приседе. Он будто хотел спрятаться за мной. Тогда-то у нас и произошел первый живой разговор, с момента выпуска со школы.

Зачастую встречая тех, кого очень давно не видел, особенно из числа бывших одноклассников, знакомых и друзей детства, разговор строиться всегда в одинаковом ключе. «Как сам? Жена? Дети? Кем работаешь?», это почти всегда одинаково – элементарная вежливость. Знаете, что первое спросил у меня мой бывший одноклассник, человек, которого я не видел почти десять лет. Даже не спросил, а сказал вместо «привет». Он поинтересовался у меня, не желаю ли я овладеть душой кого-то из его компании. Первое что мне пришло в голову, мол это такая форма примитивно–несмешного шутко-приветствия у его сектантов. Даже выдавил из себя дежурный смешок, но он не отступал, а продолжал спрашивать, с такой настойчивостью, будто действительно говорит о чем-то, что собирается мне продать. Ситуация стала предельно странной. В шутливой форме сказал ему, что в чужой душе не нуждаюсь. А он все напирал, говорил, что мне нужна душа, ведь без нее, есть только Ад. Вместо того чтоб послать его и уйти, я стоял и слушал этот бред, который словно по тексту выходил из него. Он пустился в самые настоящие сектантские откровения. Вообще, оглядываясь назад, не могу сказать, что точно произошло именно тогда, был ли это гипноз, или меня сковал страх. Как назло, в тот миг все люди, которые в такое время обычно ежеминутно мелькали вокруг, куда-то исчезли. Компаньоны Влада смотрели на меня, Буч неживым грузов тянул поводок. Влад тем временем продолжал свою проповедь. О том, что люди по своей природе, не имеют души, и человек попадая в этот мир, обязан страдать. Страдать для того, чтобы в конце своего жизненного пути, родить душу. Именно глубина страдания, перенесенного при жизни, определяет качество и характер того, что сформируется в душу. Что ежегодно сто процентов людей умирает, так и не родив свою душу. И там, на том свете, этот сгусток несформированной энергии, не попадает в какой-то мифический рай или ад. В той реальности, он существует лишь миг, перед тем как поток вечного, состоящего из тьмы потустороннего вихря, сжирает его, навсегда стирая из мироздания. Влад говорил о том, что спасение есть, что оно близко. Что спасение – это Ад, и что Ад, намного ближе, даже ближе, чем сама душа. Он говорил, что у меня еще есть шанс обрести душу. А затем, не дожидаясь какой-то моей реакции, он стянул со своего плеча мешковатый рюкзак, и достал оттуда сверток. Десятки вырванных из тетрадки листиков в клеточку. Каждый заполнен так, как обычно составляется объяснительная либо заявление. Сверху шапка, затем в центре форма, внизу число, подпись и красное пятно… Тогда до меня не дошло, что это была не краска, а кровь, поэтому я и слушал последовавшие далее пояснения от Влада. Про то, что передо мной бумаги, обладание которыми, подтверждает факт владения конкретной, указанной в документе душой. «ДОКУМЕНТЕ». На тетрадном листике в клеточку! У меня тогда было настолько странное состояние, что даже смеяться не хотелось. Это было что-то за гранью абсурда. В глаза только бросалась целая стопка листиков, которую Влад оживленно перебирал в своих руках. Все они были какими-то грязными, засаленными и помятыми. Это безумие и дальше бы продолжалось, я правда не контролировал в полной мере себя. Был в ступоре, и мысленно, и физически. На все округу раздался громкий и неприятный свист, отчего мой пес Буч, со всей силой начал тянуть меня прочь. Чем-то этот звук походил на собачий свисток, был где-то в области ультразвука. Подействовал он не только на моего пса. От него что Влад, что его друзья, как-то засуетились. Влад мигом запихнул свои бумажки обратно в сумку, и подался вместе со своей компанией на утек. У меня был один вопрос: что это нахрен вообще такое было?!

В тот день, первым делом по возвращении домой, я позвонил Кубе. Рассказывал ему и про встречу, и про бумаги с душами. Сначала Куба смеялся, а потом, он почему-то захотел потолковать с Владом. Имел он ввиду просто разговор, или какой-то понятийный «спрос» - не знаю, но уже через два дня, мы вместе с ним прочесывали те местности, где у меня состоялась встреча с Владом и его приятелями.

Пока мы гуляли, Куба делился со мной той информацией, что ему удалось узнать про секту Влада. Её он называл просто «точкой». В своем названии их культ не использовал слов. Лишь большую, красную точку. Символ. Очередное извращенное течение, сотканное из смеси католических верований и радикальных идей востока и Азии. Созданное теми, кого отвергли даже самые обезумевшие фанатики. Выжившие в ритуальном самоубийстве члены «Храма народов». Самоорганизованные последователи идей Сёко Асахара. Изгнанные члены «Шинчеонджи», «Ванг Чу», «Данхака». Бывшие сторонники «Ассоциации Сун Чи-Ли». И наконец самые мерзкие в этом списке – индийские Агхори. Всех их объединяло одно - их отвергли. Эти люди, даже по меркам самых маргинальных фанатиков были неприемлемы, и они объединились в одно целое. В то, что имело вместо названия одну, огромную красную точку. А в своих идеях, скрещивало самые дикие и безумные мысли и практики. Культ, построенный вокруг идеи о том, что у человека нет души, а есть лишь Ад вместо нее. И что перенеся на протяжении жизни череду духовных, физических и ментальных потрясений, можно эту самую душу обрести. Через самые страшные муки, через страдание и боль. Что миром правят темные силы, которые создают такую реальность, где страдание сведено до минимума. Где на каждом углу развлечения и радость, где существует средства утоления физической и духовной боли. Реальность, где можно забыться и прожить жизнь, так и не придя к своему страданию. И что их секта верит в то, что нужно любой ценой это страдание пережить при жизни, чтоб родить свою душу. Иначе, там, на той стороне, после смерти, нечто просто поглотит тебя. Всю ту несформированную энергию, которую мы пониманием как душу.

Вообще наши прогулки с Кубой, были полностью бессмысленными и настолько же странными. Ну я-то выгуливал собаку, а он вроде как искал Влада. Меня смущало другое – каждый раз в наших прогулках, Куба с каким-то ненормальным воодушевлением затирал мне про секту Влада, от чего у меня несколько раз складывалось ощущение, что он каким-то образом оправдывает их. Он мог периодически либо делать вопросы риторическими, либо использовать метод «трех да». От чего мне по логике разговора, нужно было соглашаться с его третьим утверждением, которое как правило несло в себе положительную оценку какой-то идеи секты. Нет, конечно, весь час что мы зачастую там прогуливались речь шла не о секте. Ей то как раз уделялась совсем мало времени, но почему-то спустя годы, в памяти остались только эти беседы.

А потом настала осень, опали листья, и все те красочные места дикой природы, потеряли свою магию. Выбираться туда я стал редко, а вместе с этим закончились и наши с Кубой прогулки. С ним мы, к слову, Влада тогда так и не встретили. Его с того дня я не видел очень долгое время, практически до самого конца, если конечно произошедшее можно обозвать этим словом.

Шло время, пришла весна, природа вновь начала расцветать, от чего я с собакой, чаще стал бывать в тех самых местах дикой природы. Куба больше не напрашивался идти гулять вместе со мной, общались мы довольно редко, в основном переписывались в сети. Про Влада я не думал от слова совсем, но один звук во время прогулки, вновь заставил его вспомнить, особенно когда Буч начал сильно нервничать и тянуть поводок в сторону. Вновь этот неприятный свист, такой, какой заставил тогда податься прочь Влада и его компанию. Похожий на ультразвук и усиленный свист летучих мышей. Будто что-то не имеющее голоса, орало. Так мог кричать воздух или вода. Так могло орать пространство. Это была далеко за возможностями моего понимания, мне просто становилось дурно и плохо. Мой пес и вовсе сходил с ума слыша его.

В тот день мы с псом ушли, и у меня при воспоминании о минувшем, были смешанные чувства. С одной стороны это был жутковатый и неприятный опыт, но с другой, мне было интересно. Казалось, что источник этого звука можно было найти, двигаясь на него. Он исходил из определенной области, откуда-то из глубин посадок. Не знаю, что на меня тогда нашло, но мне правда не давали покоя эти мысли. Хотелось узнать его источник, понять откуда он исходит.

На следующий день я отправился туда, но уже без своей собаки. Не хотелось видеть, как он мучается от этого звука. Но ни в тот день, ни в дальнейшую неделю моих походов туда, этот звук не происходил. Мне даже начало казаться, что все то было редкой случайностью, которую можно застать чуть ли не раз в год.

Через неделю другую поисков, не ожидая услышать и уж тем более обнаружить ничего примечательного, я углублялся вглубь ощутимо позеленевших в последнее время посадок. Все было предельно обычно. Где-то вдали слышались крики детворы, лай собак и шум удаляющихся за город поездов. Пели птицы, дул приятный ветер. Что-то промелькнуло вдали, среди листвы и деревьев. Затем это повторилось несколько раз. Люди. Там кто-то ходил. Именно ходил, как бы это не звучало. Они повторяли странные, словно в танце движения. Шаг – остановка, шаг – остановка, каждый из них, шел вслед за другим, соблюдая этот гипнотический ритм. Мне захотелось подойти поближе, чтоб получше рассмотреть их. Первые мысли были про то, что наверняка Влад в их числе. Не успел я толком приблизиться к ним, как они словно почувствовали меня, прервали свое действо, и разом повернулись в мою сторону. Среди листвы и деревьев, я мог различить лишь семь человек, каждый из них смотрел на меня. Не подавая никаких жестов и знаков, все они в один момент открыли рты, и начали всасывать воздух. Тогда и случилось «это». Тот звук, неприятный, в своем диапазоне близкий к ультразвуку. От которого собакам становиться плохо. Это они издавали тот звук тогда, все они. Из своих глоток, утробы – да чего угодно, это были они. Все вместе они образовывали его, и похоже он имел какой-то дополнительный смысл, помимо очевидно. Осознавая это, я начал холодеть, мне уже пора было бежать, но я не мог пошевелиться. Кроме того, что они так отпугивали посторонних, этот звук похоже кого-то предупреждал. Я понимал это, и каким-то шестым, животным чувством начал вспоминать то, что тысячелетиями эволюция помогала забыть людям. Самый первый и вечный страх. Даже сейчас я не могу толком выразить, что ощутил тогда. Наверняка это есть где-то глубоко, в психике каждого человека. Страх перед тем, что ползет и извивается, перед сокращениями и конвульсиями. Страх перед тем, что воняет мускусом и лоснится, страх перед чешуей, страх перед вертикальным разрезом зрачка. Страх перед тем, кто должен быть размером с палку, но вместо этого, напоминает ползущее дерево. Огромное, под стать тополю дерево. Это подобие змеи ползло, маневрировало сквозь деревья, касалось их, и от прикосновений этих, на них чернела листва. В шуме, который издавало огромное змееподобное существо при передвижении, полностью пропал остальной звук. Те, кто еще минуту назад издавал горлом тот жуткий ультразвуковой крик, стояли просто с открытыми ртами. Они продолжали орать, просто я их не слышал. Я смог наконец выйти из ступора и броситься бежать оттуда.

Вечером у меня было ужасное состояние. Поднялась температура, все тело лихорадило. Уж не знаю действовал так страх, стресс или все вместе. Попутно с этим и мысли были дурные, помутненные. Десятки догадок рождались в голове, и каждая из них обрастала сотней теорий. Мозг все пытался найти что-то понятное, почву, на которую можно вернуть прежний мир и реальность. Огромную змею мне довелось видеть всего несколько секунд, в тот период, когда исчезли все звуки. Когда уши начали вновь отчетливо различать неприятный свист, змея исчезла. Но я знал, что она была там, что это не было наваждением. Так действовал звук, который они издавали. Он переходил из спектра слышимого, в область визуальных образов. Резонировал с чем-то в глубине психики, от чего перед глазами всплывало то, что мы обычно не видим в повседневной жизни. Не могу сказать однозначно существует это или нет, хочется верить, что нет. Но воспроизводимый ими звук, его частота, будто делал что-то сокрытое от психики – видимым. Именно это почему-то показалось мне логичным, нежели реально существующая змея, своими размерами напоминающая гигантское дерево.

Про это рассказывать мне довелось только Кубе, в контексте всего, о чем мы говорили ранее, включая странный звук и его связь с Владом. В отличии от предыдущих подобных разговоров, где большинством идей и догадок фонтанировал непосредственно Куба, тут из него и слова было не вытянуть. Говорил он неохотно, как-то больше отшучивался, порой и вовсе от моего желания что-то понять, тягостно вздыхал, будто говорил с умственно неполноценным. Так что после нескольких таких бесед с Кубой, я решил больше не говорить ему ничего из того, что кажется мне подозрительным, и уж тем более ничего про Влада.

Вроде миновало два месяца, не более. Пришло лето, началась жара. В круглосуточной кофейне, где я тогда работал, в неделю мне выпадало две полные суточные смены. С восьми до восьми. Ночи там как правило были безлюдные, редко кто-то мог зайти. В основном все пользовались банкоматом, который был в предбаннике и относился к арендованному помещению кофейни. Заходил туда ночью, в большинстве своем отборный сброд, у которого в части юмора было стащить со столиков в помещении несколько стиков сахара или горсть салфеток. Этот же сброд любил пытаться разменять только снятые с банкомата деньги, рассчитываясь за один эспрессо, пятисот гривневой купюрой. Там же начинались ссоры, когда я отказывал им, ссылаясь на то, что у меня ночью не будет чем давать сдачу. Там же в одной из таких компаний, ночью, я увидел человека похожего на Влада.

Он был на улице, ждал основную массу людей, что толпилась в кофейне и пыталась впарить мне крупную купюру. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся, глянул на меня всего секунду, что-то сказал своим приятелям на улице, после чего вся их компания начала уходить. Те, кто были в помещении кофейни тут же развернулись и без слов начали удаляться. Через окно мне было видно, как они идут вдоль пустой, освещенной фонарями улицы, уходят в сторону спальных районов. Наблюдая за ними, я не сразу обратил внимание на то, что пятисотка так и осталась лежать на прилавке. Нужно было что-то делать, пока они не ушли слишком далеко, поэтому быстро закрыв кофейню, я побежал следом за ними. Первое время я бежал только вперед, далее двигался сугубо интуитивно. Улицы с фонарями заканчивались и на их место приходили дворы. Из одного такого двора и послышался громкий смех, туда я и направился. Смех и громкие фразы не стояли на месте, а постоянно куда-то двигались. В темноте было очень трудно разобрать, куда именно они идут. Под ногами была то земля, то асфальт. На пути попадались и припаркованные машины, и крошечные заборчики дворовых садиков. На моем телефоне был довольно слабый фонарик, и из темноты ему удавалось выхватывать совсем мало. Лишь каким-то чудом я не упал в огромный котлован, который оказался на моем пути. Все тело прошибла волна неосознанного ужаса. Тот самый котлован, который был возле дома Влада. Смех, голоса и звуки ходьбы доносились оттуда, из его дна. Это было слышно отчетливо и безошибочно, но чертов фонарик на телефоне, не доставал до туда, не мог ничего высветить кроме метра перед собой. Меня начало пугать другое, я вдруг стал осознавать, что помню его примерную глубину. На протяжении жизни бывать в этом районе мне доводилось часто, и этот котлован был одинаковый всю мою жизнь. Но те голоса и смех, что звучали оттуда, по ощущениям были намного глубже, на глубине сотни и более метров. Они были где-то очень глубоко, от этого понимания, у меня начали подкашиваться ноги. Захотелось бежать прочь.

К числу тех, кто верит в потустороннее, я себя не относил. У меня была твердая уверенность в том, что любые, даже самые жуткие ситуации, безальтернативные на первый взгляд, можно как-то логически объяснить. Нужно просто найти первопричину, и попутно не пугать самого себя тем, что пока невозможно понять. Но то, что последовало далее, полностью разрушило мои поверхностные убеждения.

В ту ночь я вернулся обратно в кофейню, досидел смену до конца и пошел домой спать. И вот уже дома, прямо перед тем, как заснуть, я заметил, что Буч ведет себя странно. Скулит, пытается залезть за шкаф, скребёт стены. Вел он себя тревожно, от чего и мне стало немного не по себе. Поднявшись с кровати и подойдя ближе к входной двери, меня прошибла волна страха. Знакомый звук стал весьма отчетлив. Тот самый ультразвуковой крик, он исходил откуда-то сверху и разносился на весь подъезд. Захотелось покончить с этим, страх сменил гнев. Вылетев из квартиры, я побежал по ступенькам вверх, в надежде застать тех, кто издавал этот свистящий вопль, мне хотелось схватить их, выпытать у них все… Только наверху меня ждали вовсе не они. Звук доносился из-за закрытой чердачной двери, а когда я открыл ее, он тут же стих. Там не было никого. Минуту другую мне пришлось походить из стороны в сторону, и только потом я обратил внимание на то, что лежало на пыльных досках чердачного пола. Это была аккуратно и последовательно выложенная человеческая одежда. Разложенная так, будто она в силуэте повторяла человека. Кепка, футболка, серебряная цепочка, ремень, трусы, джинсы, носки и пара кроссовок. Далее еще один образ человека на полу – футболка, сбоку часы, трусы, шорты, шлепки. Напугало меня отнюдь не это, напугало меня то, что от одежды шел темный дым. И воняла она чем-то горьким, неприятным и знакомым. И все – ничего и никого более. Только вещи, дым и вонь.

Если бы на этом события закончились или хотя бы взяли небольшую паузу… но нет. Влада и его компанию я начал замечать буквально везде. Когда шел на работу, в магазин или просто гулял с собакой. Они всегда или куда-то шли, либо же выходили мне навстречу. Почти каждый день, и всегда в его компании были разные люди. От того что мне довелось увидеть на чердаке, факт новых людей меня настораживал. Даже еще больше, чем Влад, который будто бы меня не замечал, даже если мы проходили в паре метров друг от друга.

Мне доподлинно не известно, что чувствует человек, одержимый зависимостью. Что движет наркоманами, игроманами и алкоголиками. Но от того, что начало твориться со мной, я был близок к тому, что разделить их опыт. По мере того, как Влад и компания его друзей попадалась мне на улице, изначальный интерес уступал место чему-то другому. Мне постоянно хотелось узнать, чем они занимаются. Увидеть и понять это. Всей их деятельности должно было быть простое и логическое объяснение, ну не могли они быть связаны с чем-то сверхъестественным. Такого просто не бывает. Именно так я тогда думал.

Поэтому я и начал следить за ними, по возможности, конечно, не каждый день. У меня все еще была работа, и просто жизнь. Хоть та самая жизнь была если быть до конца честным, все более странной.

Первый раз проследить за дружками Влада мне удалось до подвала четырехэтажки, что была недалеко от моего дома. Заходить сразу туда не решился, ждал пока они выйдут, и уже спустился после. В подвале вновь воняло чем-то жженым, кисловатым и до ужаса знакомым. Вещей не было, были лишь темные следы на стенах, с человеческий рост.

Второй раз проследовать за ними получилось до заброшенного подшипникового завода. Оттуда они не выходили слишком долго, поэтому я решился пойти во внутрь. Проходя между зданиями цехов, ощутил неприятный зуд. Со стороны одного из цехов, разносился знакомый свистящий звук. Туда я и направился. Шум доносился со стороны подвалов, и по мере моего приближения усиливался. Стали слышны тяжелые шаги и глухие удары. Все эти звуки исчезали, когда по подвалу разносился рык. Жуткий и немыслимый, переполненный ненавистью и агрессией. Тот, кто его издавал, врезался в стены и от этих толчков, по ним шли трещины, а с потолка падала пыль и мелкие камушки. Не знаю, что со мной тогда происходило, сильный страх не заставил меня убежать, это действительно было чем-то из области помешательства, и я просто продолжал идти на этот звук. Шел, пока не повернул в общий коридор, где источник этого звука, был где-то далеко впереди, в одном со мной коридоре. Никакой подсветки, потолочных фонарей и прочего – там не было. Себе я светил только под ноги, и в моменты скрытности, прижимал фонарь к телу. Но что меня еще больше смутило – никто в компании Влада не пользовался фонарями. Мне было слышно, что они где-то впереди, расстояние тридцать или пятьдесят метров. Ни единого фонарика, ни света телефона – ничего, а подвале, между прочим, была полная тьма. Они будто чувствовали меня, каждый раз. Стоило мне приблизиться на определенное расстояние, как они все бросали и начинали уходить. Так был и в тот раз. Рык стих, а вся их возня, начала удаляться в противоположную сторону. Двигаясь по коридору вслед за ними, я уже не скрываясь светил фонарем телефона под ноги. Где-то через несколько десятков метров, мой фонарь высветил на полу то, что буквально заставило меня попятиться. Следы копыт. Огромных, размером с канализационный люк копыт. Эти следы были направлены в сторону бетонной стены, и на этом заканчивались, будто то, что ими обладало, ушло прямиком в стену.

Думаете это заставило меня все бросить и куда-то уехать? Ошибаетесь. От этого мне еще больше хотелось найти что-то логическое во всем происходящем, найти безопасное и понятное объяснение всему. Хотелось поймать их с поличным, выяснить что все это не более чем мистификация, в первую очередь для того, что успокоить самого себя.

Новый эпизод произошел всего через пару дней, в мой выходной. Тогда они ушли в сторону небольшого городского озера. Вся их компания, включая Влада, в одежде шла прямиком в воду. Вновь этот ультразвуковой крик. Большинство из них остановилось, стоя по шею в воде, и лишь несколько человек продолжая издавать этот жуткий звук, прошла дальше. Прямиком под воду. Мне казалось, что они вынырнут через минуту, не более, но из воды никто так и не вышел.

Каждый раз, когда они издавали этот звук, происходило что-то неправильное. Видимо в их секте он имел некую ритуальную природу, иначе я это объяснить не мог. В течении нескольких месяцев, я регулярно следил за ними, и всегда натыкался на нечто более странное, нежели было в прошлый раз. То они целый день просто ездили на автобусе, то дружно спускались в канализацию. Один раз они купили целую свиную тушу, и унесли ее куда-то в вглубь дикой природы, где у меня уже был негативный опыт с видениями огромной змеи. Туда идти за ними мне не хватило смелости.

Вскоре у меня было лишь одно желание, поймать Влада и выяснить что все это такое. Знаю, что звучит глупо, но тогда только так я и думал. На деле, это было практически невыполнимо. Он всегда ходил с кем-то и никогда не был один. Где живет он я не знал, а спрашивать у Кубы не хотелось, с момента нашего последнего общения он стал каким-то напряженным, и общался со мной будто сквозь зубы.

Прошел еще месяц моих наблюдений, и мне удалось понять, где он останавливается. Он всегда подолгу задерживался в одном девятиэтажном доме. Туда я и пошел. В подъезде воняло жженой резиной и мокрыми тряпками. Все стены покрывали странные надписи и рисунки. В девятиэтажном доме, найти квартиру Влада не составило труда. Все эти надписи и рисунки на стенах, будто вели туда. Прямиком к огромной красной точке над дверью. Дверь была деревянная и хлипкая, открылась от первого же удара с ноги, и лишь чудом не вылетела из петель. В квартире был все тот же горелый запах, лишь оттененный десятком различных благовоний. Сама по себе квартира была однокомнатной и довольно пустой, лишь в самом ее центре, возле большого круглого зеркала, окруженного горящими свечами, стоял своеобразный постамент, на котором лежал уже знакомый мне сверток. Тот, который Влад однажды показывал мне, когда в разговоре касался темы «душ». Впервые за все эти месяцы безумия, мне было страшно. Приближаясь к зеркалу, я понимал, что назад дороги нет. Я собирался украсть все эти души. От мысли про это, мой живот бурлил эйфорией, тело испытывало блаженство. И я забрал весь сверток, не мешкая, лишь напоследок глянув в огромное зеркало, что было прямиком за постаментом перед мной. Огромное круглое зеркало, красное по краям и напоминающее символ их секты. Красный круг, огромная красная точка. Что-то необычное было в моем отражении, внешне я слишком сильно был похож на Влада. Было будто бы в нас что-то общее… Мне хотелось разглядеть себя как следует, но я не успел это сделать. Шум из коридора заставил меня бежать оттуда, вместе с украденным свертком.

У меня нет оправданий. Мне все больше кажется, что последнее время со мной что-то не так. В детстве мама с папой не учили меня следить за другими людьми, вламываться в их квартиры, выбивая при этом двери, и уж тем более красть их вещи. Может это форма какой-то одержимости? Почему для меня все это было нормальным? Что со мной происходит?!

Последнее время я много думаю о том, что случилось. Думаю, про эту стопку душ. Какой во всем этом смысл? Если их секта верит в то, что у человека нет души, а есть только Ад, то какой смысл в том, чтобы продавать то, чего у тебя, итак, нет? Какой смысл в страдании и всей их деятельности? И вообще, в чем она заключалась на самом деле? У меня столько вопросов… столько всего, и никто не даст мне ответа. С того дня Влад и вся его компания пропали. Прошло уже порядка трех месяцев и никого. Столько вопросов, столько мыслей… Все они меркнут на фоне главного: сейчас у меня в квартире лежит тридцать два листика в клеточку, в которых написано, что держатель данного документа владеет конкретной, указанной в тексте душой. Получается, что я обладаю тридцатью двумя душами? Странное чувство… может следует сжечь все эти бумажки – думал про это, но как-то не решился, страшновато. Не менее сильно меня пугает другое. Нет и дня, что бы я не перечитывал все эти листки. Имена, фамилии, даты рождения. Все это почему-то вызывает у меня теплые чувства внутри. Какое-то извращенное блаженство. Хочется еще... Хочется больше… Мне постоянно мало…

Наверное, это неправильно, наверное, нужно что-то делать с собой. Думаю, следует как-то избавиться от них, может попробовать куда-то отнести их за город и просто оставить? Возможно лучше так и поступлю. Напишу перед этим, где оставлю их, или хотя нет, лучше про это никому говорить не буду.