Адамант

Пыльный шлейф тянулся за спинами путников, словно след раненого зверя. Киртан, могучий воин с плечами, подобными скалам горного хребта, шагал впереди, не обращая внимания на зной. Его плечи надежно прикрывала от лучей палящего солнца львиная шкура. За ним неторопливо следовал Солун, странствующий философ с глазами, полными древней мудрости. Впереди бежал песец с шерстью, переливающейся, как лунный свет на воде. Его глазки внимательно изучали окружающий мир, а тонкий нюх улавливал малейшие изменения в воздухе. Город Лагорис возник перед ними, словно мираж. Высокие стены из серого камня, увенчанные зубцами, казались выточенными из цельного монолита. Ворота, украшенные резьбой с изображениями древних чудовищ, распахнулись перед путниками без единого вопроса, ведь в этих землях знали цену усталым странникам.

«Как правило эта цена выражалась во вполне определенном количестве монет» проворчал философ.

Внутри город жил своей жизнью. Узкие улочки извивались между домами с красными черепичными крышами, торговцы зазывали покупателей, размахивая яркими тканями, а из кузниц доносился ритмичный звон молотов. Киртан уверенно направился к таверне «Пьяный кролик», её вывеска, изображающая ушастого зверя с кружкой в лапах, виднелась в конце главной улицы. Внутри царил полумрак, разбавленный тёплым светом масляных ламп. Дым от трубок и жаровен висел под потолком, создавая причудливые узоры. Путники заняли свободный стол у окна, откуда открывался вид на рыночную площадь. Песец устроился под столом, свернувшись клубочком, но его уши продолжали настороженно подрагивать.

Киртан хлопнул ладонью по столу, вызывая трактирщика:

— Пива! И мяса! Такого, чтобы желудок порадовался!

Солун улыбнулся, разглаживая складки на своём сером плаще:

— Не забывай, друг мой, что мудрость начинается с умеренности.

— Мудрость начинается с сытого желудка! — парировал Киртан, и оба рассмеялись.

Их трапеза началась под аккомпанемент шумных разговоров за соседними столами. Но вскоре внимание привлекло другое: в центре зала, взгромоздившись на скамью, красовался молодой щеголь в расшитом золотом камзоле. Его волосы, уложенные в причудливую причёску, блестели, словно покрытые лаком, а пальцы, унизанные перстнями, ритмично постукивали по рукояти инкрустированного кинжала.

— Слушайте все! — провозгласил он, взмахнув кубком. — Вчера я обчистил сокровищницу самого градоначальника! Три ларца с рубинами, пять слитков серебра и перстень с камнем, что светит, как звезда!

Его слова вызвали смешанные реакции: кто-то восхищённо зааплодировал, кто-то недовольно заворчал. Солун, до этого спокойно помешивавший ложкой в миске с похлёбкой, поднял взгляд:

— Юноша, — произнёс он мягко, но с явной ноткой упрёка, — разве не стыдно хвастаться тем, что приносит другим горе?

Щеголь резко обернулся, его глаза сверкнули:

— А тебе что за дело, старик? Может, ты сам завидуешь моей удаче?

— Завидовать глупости? — Солун покачал головой. — Нет, я лишь сожалею о том, что талант растрачивается впустую.

Зал замер в ожидании. Щеголь спрыгнул со скамьи, его рука непроизвольно потянулась к кинжалу. Солун же, вопреки ожиданиям, не отступил, а поднялся навстречу. Взгляд филососфа оставался спокойным, почти отстранённым.

— Ты смеешь учить меня, бродяга?! — выкрикнул щеголь, бросаясь в атаку.

В следующий миг они уже схватили друг друга за руки, их лица оказались в дюйме друг от друга, глаза сверкали гневом. Киртан обеспокоенно вскочил на ноги. Завсегдатаи таверны вскочили со своих мест, готовые разнять драку. Но внезапно щеголь разразился хохотом, а вслед за ним рассмеялся и Солун.

— Амарок! — воскликнул философ, хлопая юношу по плечу. — Сколько лет, сколько зим!

— Солун! — отозвался тот, обнимая старого знакомого. — Я уж начал думать, что ты сгинул где-то на просторах юга!

Киртан, наблюдавший за этой переменой, недоумённо поднял бровь:

— Вы знакомы?

— Ещё бы! — Амарок подмигнул. — Этот мудрец когда-то спас меня от верной гибели в логове разбойников.

— Это были банкиры, — поправил Солун.

— Я же говорю...разбойники, — пожал плечами Амарок. — Лишь попустительству Совуса я могу приписать мой плен в подвалах этих душегубов из Ванадийской Лагуны!

— Твой божественный родитель тут не при чем. Ты пытался обчистить их карманы!

— Что значит пытался? За кого ты меня принимаешь? Я конкретно так изъял из их хранилищ пару сокровищ, которым там было не место. Ну и продал их тем, кому они нужнее.

— А мне потом пришлось вытаскивать тебя из банковских казематов.

— Бывает. Немного перепил, отмечая успешную сделку, и меня схватили сонным. Но побег ты мне организовал знатный. Правда, потом ещё неделю читал мне нотации о добродетели!

Солун усмехнулся:

— И, как видно, напрасно. Знакомьтесь. Мой старинный друг, Амарок из Корфу, сын бога Совуса, земного родителя не знает.Киртан из Артоса, сын Амфея, сын бога Солнца Свароса.

— Как вы познакомились? — поинтересовался Киртан.

— У оракула, — ответил Амарок, присаживаясь к ним за стол.

— А нельзя ли поподробнее?

— Можно, — пожал плечами Солун. — Когда мои недалекие сограждане изгнали меня из Зеленотупинска, я отправился к оракулу, чтобы поинтересоваться о том, какие планы у богов существуют на мой счет. Там я и встретил этого шалопая.

— И мы занялись порчей монеты, — радостно продолжил Амарок, отхлебывая вина. — Мы стали лучшими фальшивомонетчиками Южного континента!

— Ты занимался порчей монеты?! — поразился Киртан. — Почему?

— Я спросил оракула, — ответил Солун, — чем именно я должен заниматься по мнению богов, и тот ответил, цитирую, перечеканивай ценности. И тут же я встречаю этого юнца, словно знак судьбы!

— Я не знал своих земных родителей, — снова влез Амарок. — В это время во мне начали просыпаться силы моего божественного родителя, и некому было рассказать мне, что это за силы и откуда. Вот я и пришел с вопросами к оракулу, который просветил меня о том, что я имею честь быть сыном бога Совуса, покровителя путников, торговцев и воров. Последнее мне очень понравилось!

— Некоторое время мы подделывали монету, — продолжил рассказ Солун, — пока я не разобрался, что перечеканивай ценности нужно было понимать не в материальном, а в моральном плане. Я бросил занятие фальшивомонетчика и с тех пор перечеканиваю исключительно людей.

— Но сначала я обчистил оракула, — снова влез Амарок и, увидя недоуменный взгляд Киртана, пояснил. — Нам были нужны деньги для начала бизнеса, а если этот оракул такой ясновидящий, как сам себя называет, то должен был все понять еще как только меня увидел. И раз меня сразу же не выгнали, значит судьба собственной казны их не сильно волновала.

— Сребролюбие есть порок, — назидательно заметил философ.

— Вот я и освободил их от соблазна, — расхохотался Амарок, на время оторвавшись от тарелки.

Столь счастливую встречу было необходимо отметить. Вино лилось рекой, истории сменяли одна другую, а песец, привлечённый ароматом жареного мяса, время от времени выхватывал лакомые кусочки из тарелок.

К вечеру, когда тени на улице стали длиннее, а голоса посетителей в таверне — громче, Амарок вдруг поднялся:

— Друзья, мне пора. Ждёт меня дело важное, не терпящее отлагательств.

Киртан нахмурился:

— Какое ещё дело в столь поздний час? Оставайся, продолжим веселье!

— Не могу, — покачал головой Амарок. — Это свидание… особенное.

Солун, до этого молча наблюдавший за другом, вдруг напрягся. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое. Это могла быть либо тревога, либо подозрение.

— Свидание? — переспросил он, внимательно глядя на Амарока. — С кем же?

— О, это долгая история, — отмахнулся полубог. — Когда-нибудь расскажу. А сейчас же прощайте!

Он стремительно направился к выходу, оставив за собой лишь шлейф аромата дорогих благовоний. Когда дверь таверны захлопнулась, Солун медленно повернулся к Киртану:

— Что-то здесь не так.

— Думаешь? — воин пожал плечами. — Может, у него и вправду свидание.

— Амарок ведь сын бога Совуса, — напомнил философ. — Его «свидания» редко бывают простыми. Я помню, как он всегда ввязывался в авантюры, едва только чуял запах тайны.

Киртан задумчиво потёр подбородок:

— Хочешь сказать, он снова лезет в неприятности?

— Боюсь, что он из них не вылезает.

— Ну что ж, — Киртан поднялся, накидывая на плечи львиную шкуру. — Если твой друг в беде, глупо сидеть здесь. Пойдём посмотрим, куда он направился.

Солун кивнул:

— Только тихо. Если Амарок не хочет, чтобы его нашли, нам придётся быть очень и очень осторожными. Принц, тебе придется взять след.

Они вышли в ночь, где улицы Лагориса уже окутывал туман. Где-то вдали, за крышами домов, мерцали огни. Возможно, там и скрывалась тайна, которую собирался раскрыть Амарок. А может, это был лишь обман, заманивающий их в ловушку. Но ни Киртан, ни Солун, ни даже песец не собирались отступать. Впереди ждала неизвестность, а за спиной — лишь отголоски смеха в таверне «Пьяный заяц». Ночь накрыла Лагорис чёрным плащом. Узкие улицы, днём кипящие торговцами и ремесленниками, теперь тонули в зловещем безмолвии. Лишь редкие масляные фонари качались на ветру, бросая на мостовую рваные пятна света. В этой полутьме три фигуры скользили вдоль стен, словно тени, рождённые самим мраком. Киртан, могучий воин с плечами, подобными гранитным глыбам, двигался бесшумно. Рядом, едва различимый в темноте, ступал Солун. У их ног крался песец, опасавшийся выходить на свет из-за своей блестящей шерстки.

— Он там, — прошептал Солун, указывая на переулок, где мелькнул силуэт в расшитом золотом камзоле. — Амарок.

Киртан скрипнул зубами:

— Опять кружит, как лиса перед гончими. Сколько можно?

Амарок, сын бога Совуса, покровителя путников, торговцев и воров, явно чувствовал слежку. Он то исчезал за углами, то внезапно появлялся в другом конце улицы, путая следы с ловкостью, достойной своего божественного отца. Вдруг он рванул вверх по пожарной лестнице, перепрыгивая через перила с грацией акробата. Киртан, не раздумывая, последовал за ним, несколько мгновений он уже был на крыше. Солун, вздохнув, полез следом. Песец же просто взлетел по стене, будто на ней были невидимые ступени. На крышах Лагориса царил хаос: черепица хрустела под ногами, трубы шатались, а внизу, в глубине улиц, слышались редкие крики ночных сторожей. Амарок петлял между дымоходами, то и дело оборачиваясь с насмешливой улыбкой.

— Поймаешь меня, Киртан? — крикнул он, перепрыгивая на соседний дом. — Или ты слишком медлителен для таких дорог?

Киртан зарычал и рванул вперёд. В какой-то момент он почти настиг вора, но тот ловко увернулся, оставив в руке воина лишь клочок расшитой ткани.

— Хватит игр! — рявкнул Киртан, когда они оказались на краю крыши, за которой простиралась бездонная пропасть переулка. — Ты никуда не уйдёшь!

Амарок замер, оглянулся. В его глазах мелькнуло что-то вроде уважения.

— А если уйду? — спросил он, балансируя на краю.

— Тогда я прыгну за тобой, — просто ответил Киртан.

Амарок рассмеялся, но в этот момент Солун, незаметно подобравшийся сбоку, схватил его за руку.

— Говори, — процедил Киртан, грозно надвигаясь. — Зачем ты крадёшься по ночам?

Солун застыл рядом, его взгляд был спокоен, но в нём читалась непреклонность.

— Мы следили за тобой, — сказал он. — Ты не просто бродишь по городу. Да и дорогу ты выбирал странную, словно ты готовишь что-то серьёзное.

Амарок вздохнул, пытаясь сохранить беспечный вид:

— Да ничего я не готовлю! Просто свидание у меня. С одной прелестницей из дома Шелковых Теней.

— Не ври, — оборвал его Солун. — Как будто я тебя не знаю. Ты трижды уже мог свернуть на улицу, ведущую к Шелковым Теням, но каждый раз проходил мимо. Ты кружил по городу, проверяя стражников, изучая пути отхода. Это не подготовка к свиданию. Это подготовка к краже.

Амарок помолчал, затем усмехнулся.

— Ладно. Полагаю у нас нет другого выхода, — покачал головой философ, — кроме как составить тебе компанию. С этого момента мы все дни будем проводить вместе.

— И только попробуй сбежать, — хмыкнул Киртан.

— Ладно-ладно, вы меня утомили своим настырством. Я собираюсь украсть Драконий Адамант у колдуна Инниса, — выдохнул Амарок. — И это не шутка.

Наступила тишина. Даже ветер замер, будто прислушиваясь к их разговору.

— Драконий Адамант? — переспросил Солун, и в его голосе прозвучало нечто большее, чем просто удивление. — Это же артефакт, который согласно легендам был создан самим Великим Змеем, богом Офионом. И создан очень-очень давно, так что с тех времен и записей-то не сохранилось. Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю, — кивнул Амарок. — Этот камушек очень ценный. Да за него золота отвалят в размере, превышающем его собственный вес в десять, а то и более раз!

Киртан нахмурился:

— Драконий Адамант пропал сотни лет назад, еще во времена падения Империи Шести богов. Почему ты решил, что знаешь, где он находится?

— О, ещё как знаю, — вздохнул Амарок. — Я его видел.

Солун задумчиво посмотрел на него:

— Если ты украдёшь Адамант, Иннис поднимет на ноги всю стражу Лагориса. И не только. Ради столь ценного артефакта он задействует все свои варианты.

— Знаю, — снова кивнул Амарок. — Но я его не боюсь. Да и от камня я избавлюсь быстро, так что пусть его волшебные ищейки преследуют другого.

Киртан скрестил руки на груди:

— И ты уверен, что видел именно Драконий Адамант? Может быть это был какой-то другой, похожий на него камень?

— Исключено, — отрезал Амарок. — Камень сияет внутренним светом, причем всеми оттенками. А вы знаете, что сделать такое может только божество. Иннис охраняет Адамант лучше, чем короли стерегут свои сокровищницы. Нужны сила, хитрость и магия. У меня есть всё это.

Солун посмотрел на Киртана, затем на песца, который уже обнюхивал край крыши, будто прикидывая путь к отступлению.

— Хорошо, — наконец произнёс философ. — Иди, но мы пойдем с тобой. Мы поможем. Раз этот колдун завладел Драконьим Адамантом, то оставлять в его руках столь опасный артефакт будет...неправильно.

Амарок улыбнулся:

— Договорились. Идите за мной, я покажу дорогу…

Путь занял примерно полчаса. Луна висела над Лагорисом, словно серебряный щит, брошенный небрежной рукой бога. Её свет заливал улицы города мертвенным сиянием, превращая тени в извилистых чудовищ. Недолгая дорога привела путников к высокой стене особняка колдуна Инниса, мрачного строения, чьи остроконечные башни пронзали ночное небо. Киртан провёл ладонью по шероховатой поверхности стены. Его пальцы ощущали холод древнего камня.

— Тридцать локтей высоты, — пробормотал он. — И ни единого выступа.

— Есть и иные пути, кроме прямого, — тихо произнёс Солун.

— У меня есть кое-что, — подмигнул Амарок, скидывая с плеч сумку. Немного покопавшись внутри, он достал веревку с крюком, после чего забросил снаряд вверх. Получилось удачно зацепить острие за стену с первой попытки. Вор тут же полез, следом поспешил Киртан, Солун оказался замыкающим. Принц возмущенно тявкнул. Философ, уже сидя на стене, посмотрел вниз:

— Тихо. Оставайся здесь и следи за воротами.

— Идём, — скомандовал Амарок, первым шагая в окружающий особняк колдуна сад, место, где природа подчинялась тёмной воле хозяина. Деревья с искривлёнными ветвями тянулись к небу, их листья шелестели, будто перешёптывались о тайнах, не предназначенных для людских ушей. Между клумбами с ядовитыми цветами извивались дорожки из чёрного мрамора, а в воздухе витал запах гнили и магии.

— Осторожно, — предупредил Солун. — Здесь всё пропитано чарами.

Они продвигались вглубь сада, стараясь держаться в тени. Но едва они миновали фонтан с водой, чёрной, как нефть, из-за кустов вырвались сторожевые звери. Три огромных создания, напоминающих волков, но с чешуйчатыми спинами и глазами, горящими зелёным огнём, преградили им путь. Их клыки сверкали в лунном свете, а из глоток вырывалось низкое рычание, от которого содрогалась земля. Киртан мгновенно напрягся.

— Не спеши, — остановил его Солун. — Эти твари ведь не просто звери. Они созданы магией.

Стражи бросились вперёд. Один из них прыгнул на Киртана, но воин увернулся с ловкостью, достойной звания полубога. От удара его кулака засвистел воздух, чешуйчатая шкура прогнулась под напором, однако устояла.

— Крепкие, как железо! — выругался Киртан, отступая.

Амарок с лукавой улыбкой достал из-за пояса странную свирель, вырезанную из чёрного дерева. Её поверхность была испещрена рунами, мерцавшими, словно живые. Он поднёс свирель к губам. Первые ноты, тихие и завораживающие, поплыли в воздухе. Они напоминали шёпот ветра в кронах древних деревьев, пение звёзд в безмолвной вышине. Звери замерли. Их глаза начали закрываться, лапы подкосились, и вскоре все трое рухнули на землю, погрузившись в глубокий сон.

— Вот так-то лучше, — усмехнулся Амарок, убирая свирель. — Теперь никто не помешает нам.

Они прошли мимо спящих стражей, стараясь не смотреть на их оскаленные пасти. Сад становился всё мрачнее: деревья скручивались в немыслимых позах, а между ними висели клочья тумана, будто призраки, пытающиеся ухватить путников за ноги. Наконец перед ними возник сам особняк Инниса. Его стены, сложенные из чёрного камня, казались живыми, они словно пульсировали, напоминая сердце великана. Окна были темны, но в некоторых мерцал багровый свет, будто за ними горели адские огни.

— Здесь пахнет смертью, — прошептал Киртан, сжимая кулак.

— Будьте внимательны, — предупредил Солун. — Я чувствую странные запахи, возможно у нас могут быть галлюцинации.

Амарок подошёл к массивной двери, украшенной резьбой в виде извивающихся змей. Он достал из-за пазухи отмычки и начал копаться в замке. Через несколько мгновений что-то щелкнуло, а потом вор толкнул дверь, и та бесшумно распахнулась.

— После вас, друзья, — Амарок сделал приглашающий жест.

Киртан шагнул вперёд, за ним последовал Солун. Внутри особняк встретил их тишиной, тяжёлой и давящей, словно могильный камень. Где-то вдали, в глубине коридоров, слышался шёпот то ли ветра, то ли голосов, шепчущих проклятия.

— Начинается самое интересное, — пробормотал Киртан, глядя в тёмные недра дома.

И они двинулись вперёд. Особняк Инниса дышал тьмой. Каждый шаг по каменным плитам отдавался глухим эхом, будто дом насмехался над незваными гостями. Киртан шел впереди, его мускулы были напряжены, как натянутый лук. Солун, озираясь, следовал за ним, Амарок крался следом.

— Здесь что-то не так, — прошептал философ. — Воздух гудит, словно перед бурей.

— Или перед смертью, — мрачно добавил Киртан.

Они миновали длинный коридор с портретами древних колдунов, их глаза, казалось, следили за путниками. За поворотом открылся зал с высоким сводчатым потолком, где посредине стоял пьедестал с хрустальным шаром. Но не он привлёк их внимание.

Из темноты шагнула высокая фигура, словно сотканная из дыма и лунного света. Её очертания менялись: то она казалась женщиной в длинном одеянии, то выглядела воином с мечом, то оборачивалась чудовищем с когтями и клыками. Это был Призрачный Страж, хранитель дома Инниса, порождение древней магии. Вдруг дом издал звук, похожий одновременно на стон и рёв. Воздух в углах сгустился, и три вихря вырвались вперёд, целясь в героев. Киртан рявкнул и бросился в атаку. Его кулаки прошли сквозь призрачную плоть, но не причинили вреда, лишь разорвали туман, который тут же сомкнулся вновь.

— Он не материальный! — крикнул Солун.

Амарок поднёс свирель к губам. Первые ноты, тихие и завораживающие, поплыли по залу. Страж замер, будто прислушиваясь, затем резко рванул к полубогу, протянув длинные пальцы.

— Не сработает! — предупредил Солун. — Он не зверь, его не усыпить.

Страж лишь рассмеялся, звук был похож на звон разбитого стекла. Он взмахнул рукой, и невидимая сила швырнула Киртана в стену. Воин ударился с глухим стоном, но тут же поднялся, стряхивая пыль.

— Нужно найти его якорь! — крикнул Солун. — Всё призрачное имеет точку привязки! Уничтожим якорь, он исчезнет! Отвлеки его!

Киртан кивнул, вытирая кровь с губы. Он бросился вперёд, не пытаясь ударить, а лишь отвлекая внимание Стража. Солун, пользуясь моментом, обошёл зал, внимательно изучая его. Самым очевидным вариантом являлся хрустальный шар.

— Вот! — воскликнул он, хватая его. — Это его якорь!

Солун грохнул шар об пол, тот разлетелся тысячей осколков. Дом вновь взвыл. Страж рванул к философу и схватив его за шкирку бросил об стену. Киртан, громко крича, атаковал призрака, молотя по нему кулаками. Амарок тем временем обшаривал зал. Внезапно он оглянулся и увидел катящегося по полу воина. И в следующий миг почувствовал, как невидимая рука ударила в грудь. Вор отлетел в стену, падая, он зацепил масляную лампу, которая рухнула вниз. Разлившееся масло вспыхнуло. Очнувшийся к тому времени Солун обратил внимание, что Страж отпрянул от разгоревшегося пламени, словно бы ему было нестерпимо даже находиться рядом.

— Ну конечно, огонь! — завопил философ. — И как я сразу не догадался!

Он вскочил на ноги, схватил ближайшую к себе масляную лампу, вылил на стену содержимое и поджег его. Побежал к противоположной стене. Повторил процедуру. Побежал дальше. Подожженный в нескольких местах зал начал окутываться дымом.

— Ты что творишь, философ-пироман?! — заорал Амарок.

— Призрак боится огня! — ответил Солун.

— Я тоже! — огрызнулся вор. — Мы тут сгорим заживо!

— Мы уйдем!

Пламя уже охватило все стены, Страж сначала заметался, а потом отошел в середину зала. Киртан плечом вынес дверь, и они все дружно выбежали в коридор. Тут они отдышались и оглянулись. Призрак взвыл, его форма начала распадаться. Он рванулся в одну сторону, в другую, но везде ему дорогу перекрывал огонь. Призрачный Страж закричал, звук был таким пронзительным, что стоявшие в коридоре люди закрыли уши. Призрак начал растворяться, превращаясь в клочья тумана.

— Вы… не понимаете… — прошелестел голос, уже едва слышный. — Он ждёт вас… Иннис…

С последним вздохом Страж исчез, оставив после себя лишь запах озона и пепла. Зал погрузился в тишину, нарушаемую лишь треском горящего дерева.

— Это было… жутко, — выдохнул Амарок. — Я думал, он разорвёт меня на части.

— Он почти это сделал, — усмехнулся Киртан. — Но мы справились.

Солун огляделся:

— Пламя быстро распространится. Времени на поиски Драконьего Адаманта осталось очень мало. Нужно поспешить.

— Куда пойдем? — спросил Киртан, подходя ближе.

— Предлагаю идти на верхние этажи, — предположил Солун. — Думаю, что все самое ценное хранится там.

— В любом случае, нам нужно идти дальше, — твёрдо сказал Киртан. — Уже скоро огонь охватит весь особняк.

Они переглянулись, понимая, что самое страшное ещё впереди. Но отступать было поздно. Особняк продолжал шептать своими горящими стенами, обещая новые испытания. Масляные фонари в коридоре мерцали, будто задыхаясь в тяжёлом воздухе особняка. Пережившие схватку со сверхъестественным стражем воры поднялись по лестнице на второй этаж и обыскивали комнату за комнатой.

— Здесь, — прошептал Солун, указывая на неприметную дверь, скрытую за гобеленом с выцветшими узорами. — Чувствую магию. Сильную.

Киртан без колебаний ударил плечом в дверь. Дерево треснуло, и они оказались в небольшой круглой комнате, стены которой были покрыты древними рунами. В центре на пьедестале покоился Драконий Адамант — кристалл размером с кокос, пульсирующий всеми возможными цветами, будто живое существо. Рядом, в раме из чёрного железа, стояло магическое зеркало. Его поверхность не отражала комнату, в нём лишь колыхалась тьма, а в глубине проступало человеческое лицо с пустыми глазницами, словно выжженными изнутри.

— Он пленил демона, — тихо произнёс Солун, подходя к зеркалу. Его пальцы дрожали, когда он касался рамы. — Иннис использовал Адамант, чтобы вызвать и заключить в клетку самого настоящего демона.

Амарок сглотнул:

— Зачем ему это?

— Полагаю, что Иннис допрашивает этого демона, — философ указал на стены. — Посмотри на эти руны. Иннис стережется, он явно знает степень угрозы. Однако жажда знаний перевешивает страх. Ведь демон заключён здесь, но он не побеждён. Он ждёт.

— Верно говоришь, человече, — внезапно раздался бестелесный голос. Он шел словно бы со всех сторон разом. Солун, Киртан и Амарок дружно уставились на зеркало.

— Кто с нами разговаривает? — поинтересовался философ.

— Меня зовут Яггхарк, — на безглазом лице в зеркале шевельнулись губы. — Именующий себя Иннисом использовал Адамант, чтобы послать Зов, и я явился на него. И попал сюда.

— Адамант может призывать демонов, я правильно понял? — уточнил Амарок. — Такую способность ему дал Великий Змей Офион?

— Тот, кого вы зовете Офионом, есть Великий Дух, он создал много опасных вещей, включая Адамант. Призыв демонов не единственная способность камня.

— Легенды гласят, что Драконий Адамант способен повелевать драконами, — продолжал допытываться вор. — Это правда?

— Офион наделил Адамант многими дарами, включая дар власти. Все драконы признают над собой власть владельца Адаманта, но не только они, но и василиски и другие Дети Офиона. Адамант был создан для верховного жреца культа Великого Змея во времена Войн Богов, дабы паства Офиона могла сплотиться вокруг своих вождей.

— Что от тебя хочет Иннис? — напрямую спросил Солун.

— Знаний. Иннис хочет научиться управлять сверхъестественными сущностями. Такая способность сделает его крайне могучим. А кто вы такие?

— Мы совсем не друзья Иннису, — ответил философ. — Судя по Стражу внизу, Иннис достиг определенных успехов в своих изысканиях...

— Верно, — раздался холодный голос у двери. — И я с удовольствием продемонстрирую вам, чего я добился.

В тот же миг Киртан, Солун и Амарок почувствовали, как неведомая сила надавила на их плечи, и они рухнули на ковер, не в силах пошевелиться. Воздух в одном из углов сгустился, и из теней выступил Иннис. Колдун был высок, его мантия струилась, как жидкий мрак. Лицо было бледным, почти прозрачным, с глазами, похожими на два угольных провала.

— Глупцы, — его голос звучал, будто скрежет металла по камню. — Вы пришли забрать то, что принадлежит мне. Вот только вы этого не получите.

Он щелкнул пальцами, и невидимая сила сильнее придавила незадачливых воров к полу. Иннис медленно подошёл к Адаманту, протянув длинные пальцы.

— Вы даже не понимаете, что с вами происходит. Будь вы умнее, то прежде, чем влезать во владения колдуна, вы бы проверили досконально все внутри на предмет магических ловушек. Например, вам стоило снять ковер. Тогда бы вы увидели, что весь пол испещрен магическими рунами, что сейчас высасывают из вас вашу жизненную энергию. Кстати, как я погляжу, у меня в клетке сразу два полубога. Не стесняйтесь, призовите ваши божественные силы. Вам это правда не поможет, а вот моя магическая сетка вдоволь напитается силой.

Солун, скованный чарами, с трудом повернул голову к Амароку:

— Зеркало… Разбей зеркало!

Тот кивнул. И, собрав всю волю, разлепил губы:

— Дудка, разбей зеркало!

Свирель внезапно взлетела в воздух, развернулась и стремительно врезалась в гладкое полированное стекло, по которому тут же поползли трещины. Мгновение, и вал осколков рухнул вниз с пронзительным звоном. Из пустой рамы вырвался демон. Его форма была неопределённой: то ли человек, то ли змея, то ли вихрь из пламени и тени. Пустые глазницы вспыхнули алым, и он издал крик, от которого задрожали стены. Иннис обернулся, его лицо исказилось ужасом.

— Нет! Ты не свободен! Руны...

Но демон уже схватил колдуна. Пальцы, сотканные из тьмы, вонзились в грудь Инниса. Тот закричал, его тело начало рассыпаться, превращаясь в пепел, который тут же поглотило пламя. Через мгновение от колдуна не осталось ничего, кроме тлеющих лоскутов мантии.

Солун почувствовал, что удавка исчезла, видимо смерть колдуна отключила ловушку. Мгновенно вскочив на ноги, философ бросился к Драконьему Адаманту и схватил его. Демон, покончивший с Иннисом, обернулся к приходящим в себя людям. Его взгляд скользнул по каждому, и Киртан почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом. Но затем сущность издала низкий, почти благодарный звук и растворилась в воздухе, словно дым на ветру.

— Он что сбежал? — удивился Амарок.

— Он же только-только получил свободу, и тут увидел меня с Адамантом, вот и решил не рисковать, — первым пришёл в себя Солун. — А чем это пахнет? Не гарью случайно? Похоже, что пылает уже весть особняк, нам нужно побыстрее выбраться наружу, — с этими словами он шагнул в дверной проем, Киртан держался рядом. Амарок, всё ещё дрожащий, подхватил свирель и бросился за ними следом. Они неслись по коридорам, а особняк вокруг них начинал рушиться. Стены трескались, фонари падали, только добавляя горючего в бушующую огненную стихию, и откуда-то снизу поднимался гул, будто сам дом стонал от боли. Где-то позади раздался взрыв, видимо обрушилась одна из башен.

— Огонь! — крикнул Солун, указывая вперёд.

Пламя уже охватило лестницу. Киртан без раздумий прыгнул через бушующую стихию, прикрывая лицо рукой. За ним последовал Амарок, а философ пронесся сквозь огонь, закутав голову в свой короткий плащ. Они вывалились на улицу, когда первые лучи рассвета уже пробивались сквозь тучи. Особняк Инниса пылал, как гигантский факел, его окна исторгали клубы чёрного дыма. Киртан тяжело опустился на мостовую, этот бой дался ему не просто.

— Мы сделали это, — выдохнул Амарок, падая рядом. — Но что теперь?

Солун посмотрел на кристалл в своей руке. Адамант всё ещё пульсировал, но его свет стал мягче, почти успокаивающим.

— Иннис мертв, однако демон обрел свободу и наверняка наделает гадостей, такая уж у него натура, — философ поднял взгляд к небу. — Сейчас мы ничего с этим сделать не сможем. А вот решить, что делать с Адамантом, мы обязаны немедленно. Отдавать его людям опасно, неизвестно ради каких целей его используют. Я предлагаю отдать его на сохранение тем, кто побоится его тронуть. Я имею в виду жрецов. В Лагорисе нет храма Офиона, однако есть храм его супруги Номы, думаю, что ее жрецы приглядят за реликвией и не допустят к ней никого.

Киртан кивнул. Амарок посмотрел на них, затем согласно склонил голову. Где-то вдали, за горизонтом, раздался раскат грома. Утро нового дня начиналось. Рассвет окрасил крыши Лагориса в цвет расплавленного золота. Поднявшись на ноги, воин, философ и вор переглянулись.

— Храм Номы всего в двух кварталах, — заметил Солун, указывая на возвышающийся вдали купол, увенчанный серебряным символом богини. — Скоро мы избавимся от этой ноши.

Киртан хмыкнул:

— Жаль только, что демон Яггхарк улизнул. Надеюсь, что нам еще предоставится шанс встретиться с ним.

Их сетования прервал весёлый оклик:

— Эй, друзья! Не спешите так!

Амарок с лукавой улыбкой и в расшитом золотом камзоле выглядел так, словно ночь в пылающем особняке никак его не коснулась.

— Итак, в каком направлении двинем? — спросил он, пристраиваясь рядом.

— В храм Номы, — коротко ответил Киртан. — Пора отдать Адамант под защиту богини.

— Отличная мысль! — воскликнул Амарок. — Но сперва нам требуется завтрак! Я знаю одну таверну, где пекут такие лепёшки, что даже боги облизываются.

Солун скептически приподнял бровь:

— Ты всегда думаешь о еде.

— А кто не думает? — рассмеялся Амарок. — После всех ночных приключений желудок требует награды.

Таверна оказалась небольшой, но уютной. Деревянные столы, отполированные десятками рук, пахли мёдом и пряностями. В очаге шипели куски мяса, а воздух был напоён ароматом свежеиспечённого хлеба. Хозяин, плотный мужчина с усыпанной веснушками физиономией, расплылся в улыбке:

— Амарок! Какими судьбами?

— Голодом, — подмигнул вор, усаживаясь за свободный стол. — Нам всё лучшее, что есть! И побыстрее.

Через несколько минут перед ними дымились тарелки с тушёным мясом, лепёшками и овощами. Киртан набросился на еду с аппетитом человека, проведшего ночь в битве. Солун ел медленнее, задумчиво наблюдая за окружающими. Песец устроился под столом, изредка выхватывая лакомые кусочки.

Амарок жевал, не переставая болтать:

— Знаете, а ведь Иннис так и не понял, что его демон был сильнее, чем он думал. Свобода ведь страшная сила, не правда ли?

— Страшная, — согласился Солун. — Особенно когда она вырывается наружу. Уверен, этот Яггхарк еще наделает дел. Впрочем, рано или поздно, но он тоже свое получит.

Завтрак подошёл к концу. Амарок вытер губы, поднялся и хлопнул Киртана по плечу:

— Ну, мне пора. Дела полубогов, сами понимаете. Ежели Совус поспособствует, то еще увидимся!

— Ты не пойдёшь с нами в храм? — удивился философ.

— О, нет, — улыбнулся Амарок. — Пока я собирал информацию об Иннисе, то позаимствовал на продажу несколько вещей из храма Номы, так что мне лучше там не показываться. Ну, бывайте!

Не дожидаясь ответа, он выскользнул за дверь, оставив после себя лишь лёгкий аромат благовоний. Солун и Киртан собрались и, выйдя из таверны, продолжили путь. И вскоре уже стояли перед целью своего путешествия. Храм раскинулся на холме, его белые колонны сверкали под лучами солнца. У входа их встретил главный жрец, высокий мужчина с седыми волосами, собранными в тугой узел, и глазами, холодными, как горный лёд.

— Рад приветствовать вас в обители Великой Матери Номы, — поприветствовал путников настоятель.

Киртан молча кивнул.

— У нас есть безотлагательное дело к вам, — голос Солуна прозвучал тихо.

Жрец медленно обвел их взглядом:

— Кто вы и какое у вас дело к Великой Богине?

Киртан сжал кулаки:

— Меня зовут Киртан из Артоса, сын Амфея, а это Солун из Зеленотупинска по прозвищу Дворняга.

— Зачем вы пожаловали? — и без того холодные глаза жреца превратились в чистый лед. — Я бы не назвал вас желанными гостями здесь.

Тишина в храме стала почти осязаемой. Киртан медленно поднял взгляд на жреца:

— Мы хотим оставить в храме на сохранение Драконий Адамант.

— Адамант? — холодно удивился жрец. — Вы смеетесь надо мной? Драконий Адамант был утерян многие столетия назад. Если вы хотите посмеяться, то здесь не то место.

Солун примирительно поднял руку:

— Шуток нет. Мы принесли Адамант.

— Полагаю, будет правильно просто отдать его, — закончил Киртан. — Вы согласны?

Жрец кивнул

— Вот он, — философ вздохнул. — Я положу его здесь, — с этими словами он водрузил завернутый в тряпки Адамант на стол.

Внезапно замолкший жрец развернул ткань с почти ритуальной медлительностью. Его лицо оставалось бесстрастным, пока он не увидел…

— Это кокос, — произнёс он наконец, поднимая на друзей ледяной взгляд.

Солун и Киртан наклонились, разглядывая предмет на столе. Среди тряпок действительно лежал обычный кокос — коричневый, с несколькими тёмными пятнами, ничем не напоминающий пульсирующий багровым светом Драконий Адамант. Воин и философ переглянулись, а потом дружно выдохнули:

— Вот сволочь!