Агнец

По кладбищу снова гулял мертвец. Белый саван выцвел, став восково-желтым, длинный подол оплел ноги, как паутина. И все же покойник двигался вдоль могил так плавно и неспешно, будто плыл в лодке. Так говорили зеваки у городских стен.

В высшем свете шептались, подливая гостям вино: так случается, если в деле замешаны неверные ритуалы. Видно, тот, кто провел обряд погребения, сделал несколько ошибок по неопытности.

Синтия не верила слухам и домыслам, но знала, что сама новость — правдива.

— Сестра вернулась.

— Ты ведь знаешь, что мертвые просто так не встают из могил. Должно быть, остались дела в нашем мире.

— Вот именно. Нашем. Не ее.

Синтия нервно постучала ухоженными ноготками по каминной полке, закусила палец в задумчивости, пока Лейшем потягивал вино в шикарном кресле.

— Нужно ее успокоить.

— Милая...

— Сегодня же.

Перспектива покинуть теплый особняк, полученный столь тяжело, его не обрадовала.

— Давай снова пошлем этих двоих, они разберутся.

— Уже разобрались. Ни черта они сделать нормально не могут!

Лейшем поморщился от ее громкого голоса, потёр переносицу.

— Ну и что мы будем делать?

— Возьмём с собой священника и перезахороним ее.

Он поднял лицо, ошарашенный. С диковатой улыбкой сделал ещё глоток.

— А если он начнет задавать вопросы? Ты с ума сошла.

Синтия ударила его по руке, бокал с остатками алого разбился о каменный пол. Осколки поймали бликами отсвет камина.

— Это ты идиот, если думаешь, что здесь она нас не достанет. Собирайся.

Нехотя поднявшись, Лейшем вздохнул:

— Какой план?

Синтия отвернулась к огню, снова прикусила палец.

— Положить этому конец. Любой ценой.

По ее запястью скатилась капелька крови.

***

«Незабытая» была на месте — земля перед камнем осела, добротно утрамбованная осенними дождями, что умывали город всю неделю. Пока не лило, улицы заполонялись туманом. Через три ряда еще виднелись соседние могилы, но все за кованной оградой кладбища было погружено в белесую дымку.

Синтия стояла перед грубо обтесанным камнем, скрестив руки на груди. Фигура в черном среди сизой завесы. В облегающих брюках и накидке с капюшоном, прикрывающим лицо, она больше напоминала разорителя могил, нежели тоскующую родственницу.

Присев на корточки, она смахнула влажную пожухлую листву с камня, всматриваясь в надпись при лунном свете. «Незабытую» нанесли достаточно аккуратно, насколько это представилось возможным поверх неровной и бугроватой поверхности — прошлое посвящение с камня «стесали», явно не церемонясь, и обошлись без шлифовки.

Лейшем приблизился со стороны ворот, выступив из тумана с двумя лопатами, ломом и фонарем.

— Что, уже соскучилась?

Синтия пропустила его ремарку мимо ушей.

— Почему так неаккуратно? У них ведь было достаточно времени для подготовки.

Он присел с ней рядом, проследил ее недовольный взгляд и прищурился, оценивая гравировку.

— Знаешь, мы ведь тоже поторопились. У них была бы еще неделя, если бы ты не…

— Знаю, — тихо рявкнула, но тут же постаралась взять себя в руки. — Где священник?

— Пошел за святой водой и прочим нужным хламом, — Лейшем положил инструменты рядом с могилой, поднялся, достал сигару со спичками. — Он думает, что мы слуги Корнуолла, по просьбе суеверного деда повторяем ритуальное прощание с его внучкой.

Синтия кивнула. Лейшем перевел взгляд с огонька на нее и неспешно закурил.

— Ты уверена, что тебе стоит здесь оставаться? Крыс не боишься?

— А они могут так быстро прогрызть дерево?

— В тех обстоятельствах, в которых наши помощники вынуждены были избавляться от тела, я буду впечатлен, если они успели еще и гроб раздобыть. Это недешевое удовольствие.

— Ты не дал им денег?

— Дал столько, сколько ты и сказала. Но будь у меня выбор — потратиться сверх необходимого или заработать чуть побольше, я бы долго не думал.

В ночной тишине послышался робкий оклик. Лейшем затушил сигару о подошву и бросил в землю.

— Это парнишка. Пойду, встречу.

— С ним будут проблемы?

— Я прослежу за ним. Если и будут, то недолго.

Молодой священник с плотно набитой сумкой через плечо выглядел рассеянным и недалеким. Следуя за Лейшемом, как светлый кудрявый ягненок, он то и дело озирался по сторонам, будто ожидал встретить призрака — об этом ведь где только ни шептались. Лейшем, казалось, проводил мальчишке экскурсию.

— Вот мы и пришли. Эта мисс — служанка, будет на подхвате.

Парень осенил ее приветственным благословением, как делают священники, но при завершающем движении руки чуть не выронил том с молитвами из-под мышки. Улыбаясь, Лейшем приобнял его за плечо.

— Не тушуйся, брат Хиз! Джуди тоже не в себе с тех пор, как дорогая госпожа решила нас покинуть…

Если бы взгляд мог ранить, Крэм Лейшем оказался бы при смерти.

— А з-зачем инструменты?

— Есть у нас подозрение, что могилу разорили грабители. Поэтому мы позвали представителя церкви, чтобы вы, будучи свидетелем, оградили нас от… Несправедливых умозаключений.

— Но зачем… Зачем же вновь ее тревожить?!

— Чтобы убедиться, что ее тело на месте, и душа может с миром отправиться на небеса, конечно же.

— Давайте уже, — Синтия бросила лопату подручному и протянула вторую священнику. Тот отклонился, ограждаясь ветхой книгой.

— Раз так, то я… То я хотел бы… Мне лучше сопровождать все действо молитвой.

Синтия с мрачным выражением вогнала штык в землю.

***

«Пусть упокоит Господь душу…» — священник поднял глаза на могильный камень без имени и запнулся. Синтия вздохнула.

— Дианы Корнуолл.

Парень все еще молчал. Лейшем прочистил горло, намекая на затянувшуюся паузу.

— Да-да, мисс Корнуолл…

Прощание продолжилось. От монотонного чтения клонило в сон, Синтия и не вслушивалась. Она ожидала, что от запахов разложения разболится голова, но пахло в основном ладаном и травами. Лейшем тоже это заметил.

— Парень, — спросил он тихо, когда тот переводил дыхание между строфами. — Чем это воняет?

Тот легонько хлопнул по сумке.

— Благовония.

— Так много?

— Иметь их в арсенале для ритуальных служб — моя обязанность.

— Разумеется…

Они продолжили копать. Лопаты наткнулись на гроб еще раньше, чем можно было ожидать. Синтия смахнула землю с крышки с двумя тонкими вмятинами-царапинами, которые только что оставила в спешке.

Пока они вскрывали заколоченный гроб, священник старался лишний раз не смотреть вниз, и вздрагивал каждый раз, когда дерево надрывно скрипело.

Когда оба «слуги» замерли без движения, он умолк. Настала пауза. Не выдержав, он с опаской наклонил молитвенник.

— Пресвятая Богородица…

В гробу было тело, и у тела не было головы.

Синтия потянулась к трупу и принялась задирать ближайший рукав до локтя, в безуспешной попытке повернуть закостеневшее запястье. Лейшем толкнул ее в плечо, прерывая:

— Ты что творишь?!

— Надо проверить, что это она.

Священник в ужасе переводил взгляд с одного на другую. Вдруг он уловил движение впереди, вскинул голову и издал странный полу-писк.

Тогда Синтия оглянулась: в тумане что-то надвигалось на них, размашисто расталкивало воздух то в одну, то в другую сторону, как огромная рыба, невидимая под толщей плотной воды.

В какой-то неясной безысходности Лейшем достал пистолет из-за пазухи и пригнулся, прячась за низким надгробием. Синтия обмерла, не в силах отвести глаз от неведомой силы. Ей показалось, что она различает в размытом подвижном облаке зеленоватое свечение, края длинной юбки и тонкую руку, тянущуюся к ней.

Священник закрыл голову локтем, защищаясь от нестерпимо-яркой вспышки.

Синтия погрузилась во тьму.

***

Под ее ладонью было дерево — вертикальная резная поверхность. Ориентируясь на ощупь, она нашла металлическую ручку. Постепенно в глазах прояснилось: Синтия вновь была в особняке, у порога в гостиную, в своем траурном платье. Повсюду вдоль стен горели свечи, бросая на обои темно-алые тени.

За стеной послышалась музыка.

Отбросив недоумение, она уверенно толкнула дверь и, шагнув внутрь, уставилась на камин: рядом с ним, в алом платье, золоте и драгоценностях, стояла Диана.

Она улыбалась.

— Наконец-то!

Подскочив к Синтии, она обняла ее за талию и, кружа, увлекла в центр просторого зала.

— Я ждала тебя!

— Что?

— Ты чуть не опоздала.

— Что случилось?

Диана рассмеялась совершенно по-живому.

— Как ты могла забыть? Сегодня Самайн и твое вступление в семью. День, когда я должна представить тебя всем!

Ночь всех святых. Они договорились, что на праздничном балу Диана приведет ее в высший свет, как еще одну из рода Корнуолл. Ее, крестьянку с юга, с таким трудом добравшуюся до города, разыскивая своего отца — точнее, его законную дочь.

Не мешая ей держать себя, Синтия старалась не касаться… Убитой? Она разве не покончила с ней за неделю до Хэллоуина? У Синтии задрожали руки. Диана подцепила ее ладонь и взяла в свою, сплетая их пальцы в плотный замок и покачиваясь с ней в ритме неспешного вальса. От нее пахло ладаном. Ее лукавый шепот холодил шею.

— Ведь это из-за дедушки, да? Это он отослал беременную служанку, которая должна была следить за мной, а не соблазнять хозяина?

— Ты… Ты все-таки знала?

Диана чуть склонила голову.

— Теперь мне известно все.

От ее интонации по спине Синтии пробежала колющая дрожь. Ослабшая, не в силах вырваться из объятий, она принялась диковато осматриваться: по углам гостиной стояли гости, безликая толпа, погруженная в тени, пока в воздухе над ними покачивались мерцающие огоньки. Среди них был и дед Корнуолл в инвалидном кресле, и даже Лейшем, попивающий свое вино. Все они смотрели на них с Дианой, жутко улыбаясь.

Музыка затихла и пара замедлилась, останавливаясь перед горящим камином. Синтия снова почувствовала холод — Диана положила голову ей на плечо.

— Помнишь ли ты наш последний разговор?

Синтия резко отстранилась, взглянула на Диану исподлобья. Настороженно кивнула. Та продолжила, рассматривая свои шикарные кольца на фоне огня, будто скучая:

— Я сказала тогда, как рада, что ты появилась в нашем доме. Что я счастлива узнать, что у меня, оказывается, все эти годы была сестрица, — тонкая рука поднялась к зависшему в воздухе огоньку. Ее ладонь оказалась прозрачной на просвет, как у призрака.

— Так вот, — пристальный взгляд засиял фосфорно-зеленым, отражаясь таким же неземным блеском на ее золоте и бриллиантах. — Я лгала.

Сильный толчок опрокинул Синтию на пол. Склонившись над ней, Диана душила ее: точь-в-точь, как сама Синтия лишила ее жизни.

— Ты явилась в наш дом и потребовала справедливости. Ничтожество. Какой справедливости? Это не твоя жизнь. Здесь нет ничего, что могло бы стать твоим.

Синтия хваталась за ее тонкие запястья, ледяные и гладкие, будто голые кости, но ничто не могло ослабить мертвую хватку. Огонь камина отражался в глазах Дианы, они пылали алой ненавистью. Бледное лицо призрака с презрительной улыбкой склонялось все ближе.

— Ты бастард, ошибка, что даже не должна была рождаться — и все же имела наглость переступить порог и заявить свои выдуманные права.

Гости обступили их, кто-то начал аплодировать. Чертов дед и даже Лейшем, отбросив недопитый бокал, хлопали и смеялись.

— Ты посмела назвать меня сестрой, а моего отца — своим. Поганая убийца. И за свою самонадеянность ты умрешь не как графиня, а как проклятая преступница.

«Убийца!» — восторженно вскрикнул кто-то в толпе, и другие голоса подхватили веселым хором: «Ничтожество! Убийца!»

— Глупая, как могут наследницу Корнуоллов похоронить в безымянной могиле?

Колючие пальцы на глотке погружались ей под кожу, причиняя невыносимую боль.

— Это место больше подойдет для тебя. Вот все, что ты получишь.

Синтия остервенело била ногами по полу, ее тело сводили судороги, в голове пульсировала кровь, а легкие стиснуло, как пустой бурдюк.

Диана приникла лбом к ее влажному лбу.

— Вот все, что ты заслужила.

Захлебываясь ненавистью, не в силах дать отпор, Синтия теряла сознание вместе с жизнью — точно так же, как Диана неделю назад. Гости переглядывались и одобрительно кивали друг другу, расступаясь и пропуская священника. Приблизившись, он распростер над сестрами руку. Диана с улыбкой подняла голову, принимая его благословение, пока Синтия проваливалась в небытие. Оглушительный треск пламени камина перекинулся на ее волосы, платье, объял ее жаром, поглотил в себя. Ее затухающий разум ловил насмешливый шепот толпы.

***

Парень кивнул Лейшему.

Тот выстрелил в сердце Синтии.

Кровь смешалась с грязью. Тело, перепачканное влажной землей, перекатили в гроб, поверх безголового трупа. Подняв отколоченную крышку, Лейшем тяжело вздохнул.

— Мда-а. Давай уже покончим с этим и свалим поскорее.

Священник снял сумку и выложил голову неизвестной покойницы на законное место. Сушеные травы облепили ее скулы и утопали в светлых волосах.

Лейшем уставился на нее.

— Так кто это был?

— Одна моя знакомая, — тихо ответил парень.

— А она была, кхм… Не против на время потерять голову?

— Не беспокойтесь, — священник кротко улыбнулся. — Я получил ее согласие.

Гвоздь за гвоздем, крышка была прилажена на место. Раз за разом, окровавленная земля все плотнее покрывала гроб.

Все это время звучала прощальная молитва.