Аквилон. Маг воды. Том 3

— Данила? — Голос Аглаи лился из трубки как выдержанный коньяк — мягко, с бархатными нотками. — Или мне следует говорить «господин чемпион озёрных гонок»?

За спиной Волнов что-то восторженно вскрикнул. Судя по звуку всплеска и последующей ругани, он пытался показать Федьке крутой поворот и окатил водой проходящего мимо рыбака.

— Куда смотришь, старый пень?! — возмутился рыбак, отряхиваясь.

— Сам пень! — огрызнулся Волнов. — Расселся тут!

Я отвернулся, прикрывая трубку ладонью от перебранки.

— Спасибо за поздравления. Что-то ещё?

— Ах, какой вы деловой! — в голосе Аглаи появились нотки притворной обиды, но тут же сменились смехом. — А я думала, мы могли бы отпраздновать вашу победу. Шампанское… устрицы… приятная компания…

Она сделала паузу, растягивая слова как карамель.

— Разумеется, за ваш счёт.

«Тётя хочет кушать?» — Капля высунулась из воды у самого причала, с любопытством разглядывая чарофон.

— Готов праздновать, если информация будет вкуснее устриц. Может, в «Жемчужине»? Там, говорят, неплохо готовят.

Повисла пауза. Потом Аглая вздохнула, долго, театрально.

— «Жемчужина»… О, дорогой мой, вы явно не понимаете тонкостей нашего милого городка. — Её голос стал серьёзнее, потеряв игривые нотки. — «Жемчужина» — это аквариум. Стеклянный аквариум, где каждая рыбка имеет глаза и уши. Наш общий знакомый узнает, что мы виделись, ещё до того, как нам принесут закуски.

Надо же, а Громов называл это место надёжным. Хотя и вопросы мы с ним обсуждали вполне законные, пусть и конфиденциальные.

— Тогда предложите место получше. Вы же знаете город.

— Есть одно местечко… — Аглая понизила голос, и я услышал, как она встала, прошлась по комнате. Каблучки цокали по паркету. — «Туманная гавань» на Вороньем острове. Слышали о таком?

— Нет. Что это?

— О! — она оживилась, довольная возможностью просветить. — Это самый закрытый клуб города. Официально его не существует. Туда попадают только по приглашениям, и то не все. Там собираются те, кому есть что скрывать и есть чем платить за молчание.

Звучало интригующе.

— И что там происходит?

— Всё и ничего, — загадочно ответила Аглая. — Играют в карты на суммы, от которых у простых людей случился бы сердечный приступ. Завязывают знакомства, заключают сделки. Обмениваются секретами, которые могут похоронить репутации. И главное — всё, что происходит в «Туманной гавани», остаётся в «Туманной гавани». Там даже стены умеют молчать.

— Почему именно там?

Аглая помолчала. Я слышал её дыхание в трубке, она взвешивала, сколько можно сказать по телефону.

— Информация, которая у меня есть… — голос стал совсем тихим, мне пришлось прижать трубку к уху. — Она касается не только долгов Лазурина. Я слышала фамилию… Мергель. Кажется, наш уважаемый барон платит Лазурину за что-то очень деликатное.

Мергель и Лазурин. Я знал от Громова, что они связаны финансами. И потому детали мне были очень интересны.

— Когда?

— Сегодня, ровно в полночь. Я пришлю вам сообщение с инструкциями, как добраться, и как меня найти. До встречи в полночь, мой загадочный чемпион. И помните, в «Туманной гавани» все играют роли. Выберите свою заранее.

Щелчок, и в трубке повисла тишина.

Я убрал чарофон в карман, обдумывая услышанное. Полночь, Вороний остров, маски, тайны. Всё это звучало драматично и наиграно. С другой стороны, богатые люди любят окружать свою жизнь подобной мишурой. Это придаёт им значимости в их собственных глазах.

— Эй, мастер! — Волнов махнул рукой. — Когда с остальными продолжим?

— Завтра, как и обещал, — ответил я.

— А мне что делать? — спросил Федька.

Я на минуту задумался.

— Приходи завтра сюда же, продолжим твоё обучение.

— А если хочешь еще денежку заработать, задержись, — предложил Волнов. — Я хочу вывеску обновить. С такими камнями я всех конкурентов за пояс заткну! «Лодки Волнова — быстрее ветра!» Нет, слишком нагло… «Лодки Волнова — скорость и комфорт!» Вот это в самый раз!

Я оставил их обсуждать грандиозные планы лодочника, а сам отправился по делам.

***

Контора Громова располагалась в самом сердце делового квартала, где улицы были шире, дома выше, а люди ходили с таким видом, будто от их походки зависела судьба империи. Я привязал лодку к железному кольцу на гранитной набережной, здесь даже причальные кольца были начищены до блеска.

Парадная дверь встретила меня холодком полированной латуни. Табличка гласила: «Адвокатская контора „Громов и партнёры“. Второй этаж». Партнёров у Громова не было давно, но табличку он не менял то ли ради солидности, то ли наоборот из скромности.

В приёмной уже ждал нотариус. Сухой, как вобла, с лицом человека, который последний раз улыбался в детстве, да и то нехотя. Перед ним на столе лежала стопка документов, перевязанная красной лентой. Он проверял каждую страницу с дотошностью археолога, изучающего древний манускрипт, водил пальцем по строчкам, шевелил губами, иногда хмыкал неодобрительно.

При моём появлении поднял глаза, осмотрел с ног до головы.

— Господин Ключевский, полагаю?

— Он самый.

Дверь кабинета распахнулась, и появился сам Громов. На нём был идеально отглаженный костюм, белоснежная рубашка, галстук с мелким узором.

— Данила! — Громов протянул руку для крепкого рукопожатия. — Рад вас видеть. Готовы стать владельцем собственной компании?

— Более чем.

— Прекрасно. Давайте не будем терять время. Пётр Ильич, — он кивнул нотариусу, — вы готовы?

— Всегда готов служить закону, — важно ответил тот, поднимаясь.

Мы прошли в кабинет. Большая комната с высокими окнами, выходящими на площадь. Массивный дубовый стол, кожаные кресла, шкафы с юридическими фолиантами от пола до потолка.

Нотариус разложил документы на столе с церемониальной важностью. Каждое движение было выверено, каждый жест полон скрытого смысла.

— Итак, — он откашлялся, прочищая горло с таким звуком, будто там застряла рыбная кость. — Приступим к процедуре. Название вашего предприятия?

Я задумался. Название компании, это как имя корабля. Даёшь неудачное, и неудачи будут преследовать. Слишком пафосное, станешь посмешищем. Слишком скромное, не заметят.

И тут из глубин памяти всплыло другое имя. Древнее, забытое всеми в этом мире.

— Атлантис.

Так назывался мой подводный город тысячу лет назад. Город, который я построил на дне океана, где жили тысячи магов воды. Никто из ныне живущих не помнит его истинного имени. Пусть хоть так сохранится память о затонувшей империи.

— Атлантис, — повторил Громов, словно пробуя слово на вкус. — Древняя легенда. Мифический затонувший город. Символично для компании, занимающейся подводными работами. Мне нравится.

Нотариус записывал, его перо скрипело по бумаге, оставляя за собой вереницу завитушек.

— Сфера деятельности?

Громов перечислил. Фраза «прочая деятельность, не запрещённая законом» нотариусу не понравилась.

— Это довольно… расплывчатая формулировка.

— Зато юридически безупречная, — парировал Громов. — Или вы сомневаетесь в моих познаниях законодательства, Пётр Ильич?

— Ни в коем случае! — нотариус поспешно вернулся к писанине.

Я отсчитал деньги, сто рублей учредительного капитала. Еще пятьдесят на регистрационные сборы.

Нотариус пересчитал деньги дважды. Проверил каждую купюру на свет, словно подозревая подделку. Наконец, удовлетворённо кивнул и сложил их в отдельный конверт.

— Порядок, — пробормотал он.

Пока шло оформление бумаг, Громов отвёл меня к окну. За стеклом кипела деловая жизнь квартала. Клерки сновали с папками под мышкой, их лица были сосредоточенны, как у людей, несущих важные государственные тайны.

— Расследование по делу Лазуриных продвигается, — вполголоса поделился Громов. — Я подключил людей. Ещё неделя, максимум две, и у меня будут все данные. Они много спрятали, но не всё. Следы ведут в интересные места.

— Например?

— Например, к счетам в разным банках. К подставным компаниям. К очень странным платежам очень странным людям. Но пока это только зацепки, нужны доказательства. А для этого требуется время и деньги.

— Будет вам и то и другое, — ответил я. — А что там по «Синей дыре»?

— Дело верное, — ответил Громов. — Обычно на аукционе бывает жаркая конкуренция. Но на это место нет желающих уже много лет, возьмёте по стартовой цене.

— Господа! — нотариус торжественно встал. — Документы готовы к подписанию!

К моему удивлению, документы Данилы Ключевского или подпись, которую я вполне успешно придумал, не понадобились.

Вместо этого нотариус уместил на лист бумаги пластину размером с табакерку, исписанную рунами так густо, что живого места не было.

Я приложил ладонь для фиксации слепка ауры. Теперь эта фирма принадлежит мне, каким бы именем я не представлялся.

Громов незаметно подмигнул мне, зная о моей двойной личности. Идеальный способ вести дела не нарушая законов.

— Поздравляю, — юрист пожал мне руку. — Компания «Атлантис» официально зарегистрирована. Добро пожаловать в мир большого бизнеса, господин директор.

— Спасибо за помощь, Василий Петрович.

— Это мой долг, Данила, — произнёс Громов неожиданно серьёзно. — Даже не перед вами, а перед моим отцом. Может быть ваши поиски правды помогут осветить и его историю.

На этом мы попрощались.

Выходя из конторы, услышал, как нотариус ворчит

— Атлантис… Что за названия нынче пошли… В моё время компании назывались понятно: «Рыбная торговля братьев Ивановых» или «Мануфактура Сидорова»…

— Время меняются, Пётр Ильич, — философски заметил Громов.

— К худшему меняются, к худшему…

Я спускался по лестнице, чувствуя приятную тяжесть документов в кармане. Первый шаг сделан. Компания зарегистрирована. Теперь нужно забрать деньги и камни у Золотова, найти артефактора для корпусов тестеров. И где-то между всем этим подобрать костюм для ночного визита.

***

Лавка антиквариата встретила меня уже привычным шумом. Раньше это было тихое, пыльное царство, где единственными звуками были тиканье старинных часов да скрип половиц под ногами редких посетителей. Сейчас же у входа толпилось человек пять, и все что-то взволнованно обсуждали.

— …уже месяц прошёл, а моя брошь до сих пор на дне! — возмущалась пожилая дама в шляпке с павлиньими перьями. Перья покачивались в такт её негодованию, словно разделяли возмущение хозяйки.

— Мадам, вы подали заявку час назад, — терпеливо отвечал Золотов из-за конторки. — Подождите, пока господин Ключевский не приступит к поиску.

Колокольчик над дверью звякнул при моём входе. Все головы повернулись ко мне. В глазах посетителей читалась целая гамма эмоций, от надежды до подозрительности.

— Это он? — прошептала какая-то молодая особа своей спутнице.

— Говорят, у него жабры, как у рыбы…

— Тогда не он!

Золотов увидел меня и просиял, как путник в пустыне при виде оазиса. Быстро, насколько позволяла солидность, он обошёл конторку.

— Господа, прошу вас! Господин Ключевский только что прибыл, дайте ему пройти! Все ваши заявки будут рассмотрены в порядке поступления!

— Когда же? — не унималась дама с перьями.

— В самое ближайшее время, уверяю вас! А теперь прошу всех подождать снаружи. Нам нужно обсудить деловые вопросы.

С мягкой настойчивостью человека, привыкшего иметь дело с капризными клиентами, Золотов выпроводил всех за дверь. Запер её на ключ, прислонился спиной, вытирая лоб платком.

— Данила! Вы как нельзя более вовремя! — Старик выглядел одновременно счастливым и измученным. — После той статьи народ к нам валом валит!

Он прошёл за конторку, достал из ящика толстую папку, переполненную бумагами.

— Шестьдесят новых заявок! — Золотов раскрыл папку, и несколько листков выпали на пол. — За полтора дня! Я уже не знаю, куда их записывать!

«Много бумажек!» — удивленно булькнула Капля. — «Зачем столько? Ищут в воде, а не в бумажках!»

Я подобрал упавшие заявки, пробежался глазами. Почерки разные, от каллиграфического до едва разборчивого. Но суть одна: найдите, верните, заплачу.

— Вот, смотрите. — Золотов водил пальцем по списку. — Обручальное кольцо купца Савельева — сто рублей вознаграждения. Фамильная брошь вдовы Карповой — двести. Портсигар с гравировкой — пятьдесят. А вот это, — он ткнул в строчку, написанную дрожащим почерком, — зубной протез отставного полковника Бубнова. Четыре золотых зуба! Готов заплатить триста рублей!

— За вставную челюсть?

— Говорит, его дантист в прошлом году преставился, а новым он не доверяет.

— Займусь поисками в ближайшие дни. Но сначала мне нужно забрать вчерашнее.

— Ах да, конечно!

Золотов подошёл к сейфу в углу. Три оборота влево, два вправо, снова влево. Щелчок — и массивная дверца открылась с металлическим стоном.

— Вот, всё как вы оставили. — Старик достал портфель с камнями и увесистую пачку купюр, перевязанную банковской лентой. — Всё на месте и в строгом порядке.

— Не сомневался.

Деньги и камни я собирался отвезти прямо сейчас в банк. Там будут целее и надежнее.

— Семён Аркадьевич, мне нужен совет. Где найти хорошего мастера-артефактора? Не для столько магических вещей, сколько для точной механической работы. Нужно изготовить корпуса для приборов.

Золотов задумался.

— Хм… Артефактор, говорите? — он прищурился, роясь в памяти. — Есть один… Постойте, как же его…

Старик подошёл к конторке, достал потрёпанную записную книжку, полистал.

— Вот! Пётр Савельевич Шестаков. Переулок Шестерёнок, дом три, подвал. Только… — Золотов замялся, подбирая слова. — Он того… особенный.

— В смысле?

— Чудак он. Фантазёр. Всё что-то изобретает невероятное. То вечный двигатель, то летающий велосипед, то самоварящуюся кашу. Гениальные идеи, говорят, но воплощение… — Антиквар развёл руками. — Впрочем, как мастер он отменный. Руки золотые, глаз — алмаз. Если удержите его фантазию в узде, сделает что угодно. И сделает идеально.

— Спасибо за совет, к нему и направлюсь.

— И про заявки не забудьте! — услышал я уже в спину.

***

Переулок Шестерёнок нашёлся не сразу. Пришлось петлять по узким улочкам старого ремесленного квартала, где дома теснились друг к другу, словно старые сплетницы на лавочке. Здесь царило своё время, медленное, размеренное, отсчитываемое ударами молотков и тиканьем часов.

— Переулок Шестерёнок где? — спросил я у мальчишки, тащившего корзину с углём.

— За поворотом, барин! Там, где вывеска с шестернёй висит! Сломанная!

И правда, вывеска оказалась примечательной — огромная медная шестерня, у которой не хватало половины зубьев. Символично для улицы изобретателей.

Дом номер три выделялся даже на фоне общей ветхости. Зелёная краска облупилась, обнажив серое дерево. Ставни висели на одной петле. А на двери красовалась табличка, написанная от руки неровными буквами: «Ремонт артефактов любой сложности. П. С. Шестаков. Стучите громче! Или ещё громче! Я в подвале!»

Дверь в мастерскую была приоткрыта. Изнутри било жёлтым светом артефактных ламп вперемешку с красными отблесками печи. И звуки стали отчётливее:

— Ну же, милая! Ну же, красавица! Работай! Три оборота на семнадцать зубьев — это же элементарно! Почему ты упрямишься?!

Я толкнул дверь.

Мастерская представляла собой организованный хаос. Нет, не хаос — апофеоз творческого беспорядка. На столах громоздились механизмы в разной степени разобранности. Стены были завешаны чертежами, схемами, рисунками совершенно фантастических устройств. С потолка свисали цепи, шестерни, какие-то трубки. В углу дымилась печь, в которой что-то булькало и шипело.

И посреди всего этого стоял сам мастер.

Пётр Савельевич Шестаков был похож на гнома из детских сказок, которому дали вырасти до человеческих размеров. Лысеющая голова с венчиком седых волос торчала над механизмом как луна над лесом. На лбу висели очки. На носу располагались другие очки. На шее на цепочке — третьи. И ещё одни были воткнуты в нагрудный карман.

Руки мастера двигались над механизмом с быстротой и точностью паука, плетущего паутину. Пальцы, испачканные во всех известных и неизвестных веществах, орудовали крошечными инструментами.

— Вот так! Так! Ещё чуть-чуть и… НЕТ! Опять заело!

Он стукнул по механизму маленьким молоточком. Раздался мелодичный звон.

— Добрый день, мастер Шестаков?

— Занят! — рявкнул он, не поднимая головы. — Очень занят! Крайне занят! Запредельно занят! Приходите через неделю!

— Через неделю?

— Или две! Или три! Или вообще не приходите! У меня тут прорыв намечается!

— Мне нужны корпуса для приборов с артефактными камнями.

Эффект был как от удара молнией.

— Приборы? — голос дрогнул от волнения. — С камнями?

— Именно. Для работы с водой.

— Для работы… с водой…

— Да, вот взгляните на эти чертежи.

Я протянул ему результат нашего совместного с Надей творчества. Он на них даже не посмотрел

— Ох, приборы для воды! Чудесно! Восхитительно! Потрясающе! — Воскликнул Шестаков. — А знаете что? Нет, постойте, сначала нужно… хотя нет, важнее вот это…, но если подумать…

Слова лились потоком, перебивая сами себя. Шестаков носился между столами, размахивая руками:

— Если сюда приделать второй камень! Или три! Нет, семь! Представьте — семь камней в резонансе! Или огнекамень добавить, будет мгновенный кипятильник! Или Камень Борея для охлаждения! Или оба сразу!

Он схватил карандаш, начал чертить прямо на стене, поверх старых схем:

— Горячий чай, холодный лимонад делается одним движением! А если добавить таймер? Будильник, который варит кофе! И музыкальный модуль! Вода же проводит звук! Поющий чайник!

«Дядька псих!» — восхищённо булькнула Капля. — «Весёлый псих!»

— Мастер Шестаков! — пришлось повысить голос. — МАСТЕР ШЕСТАКОВ!

Он замер с карандашом в руке, обернулся. На лице играло выражение человека, которого вырвали из прекрасного сна.

— А? Что? Да?

— Мне нужны простые корпуса. Вот чертёж.

Я повторил попытку, на этот раз уже удачнее. Шестаков схватил бумагу, надел две пары очков одновременно, уставился на рисунок.

— Разъёмный корпус… Серебряный щуп… Активатор-рычаг… — бормотал он. — Скучно! Примитивно! Где инновации?

— Никаких инноваций. Просто корпуса по чертежу.

— Но я могу добавить счётчик обработанных литров!

— Не нужно.

— Компас! Вдруг на корабле пригодится!

— Не нужен компас.

— Подсветку лунным камнем! Подводный фонарь!

— Нет.

— Механизм взбивания!

— Зачем приборам для проверки воды механизм взбивания?

— Для капучино! — он воздел руки к потолку. — Идеальная пена! Представьте — проверяете воду и тут же готовите капучино!

Следующие полчаса прошли в изнурительной борьбе. Шестаков предлагал всё новые и новые «улучшения», я методично их отвергал. Он чуть не плакал от каждого отказа.

— Термометр?

— Нет.

— Барометр?

— Нет.

— Гигрометр?

— Определённо нет.

— Спидометр?

— Для прибора проверки воды?!

— А вдруг захотите измерить скорость течения!

В конце концов, видя полное отчаяние в глазах мастера, я сдался:

— Хорошо. Десять приборов строго по моим чертежам. Но один, только один! — можете сделать со всеми вашими наворотами.

Эффект был мгновенным. Шестаков просиял как ребёнок, которому разрешили не спать до полуночи.

— Правда?! С музыкальным модулем?!

— Если влезет.

— И с подсветкой?!

— Ладно.

— И со взбивателем для капучино?!

— …Да что ж вы к этому капучино привязались?

— Это будет шедевр! — Шестаков уже носился по мастерской, собирая инструменты. — Мой поющий универсальный водный процессор войдёт в историю! Его будут изучать в академиях! О нём напишут в учебниках!

— Главное, чтобы остальные десять были обычными.

— Да-да, скучные простые корпуса, понял-понял!

Мы договорились о цене. Сто рублей за всю работу, что было очень умеренно и разумно. Шестаков готов был работать и бесплатно, лишь бы дали создать свой шедевр.

— Три дня! — кричал он мне вслед, когда я поднимался по лестнице. — Нет, четыре! Нет, два! Нет, лучше пять, чтобы наверняка!

На улице я вдохнул полной грудью. После душной мастерской даже пыльный городской воздух казался свежим горным бризом.

«Дядька делает поющий чайник!» — Капля всё ещё хихикала. — «Зачем? Чайники не поют!»

«Боюсь, этот будет. И танцевать, возможно, тоже».

В кармане зазвонил чарофон. Я достал трубку — номер магазина «Мертенс и сыновья».

Неожиданно

— Алло?

— Господин Ключевский? — вежливый мужской голос с идеальной дикцией. — Магазин «Мертенс и сыновья» беспокоит. Напоминаю о примерке, назначенной на сегодня. Скоро три часа дня, а от вас нет известий.

Я посмотрел на часы, ничего себе время летит.

— Это надолго?

— Максимум полчаса, сударь. Мастер портной уже ожидает вас.

— Буду через двадцать минут.

Костюм для вечернего визита. Без него в «Туманную гавань» не пустят, Аглая предупреждала. Нужно выглядеть соответственно.

Пришлось моей лодочке до банка посетить ещё одно место.

***

В три часа дня ровно я прибыл в «Мертенс и сыновья» на назначенную примерку. Портной, самый худощавый мужчина с руками пианиста, уже ждал меня в примерочной.

— Господин Ключевский, точно вовремя. Костюмы почти готовы, осталась финальная подгонка.

На манекенах висели два моих заказа. Тёмно-синий костюм при дневном свете отливал глубиной озёрной воды. Ткань была настолько качественной, что менялась в зависимости от угла зрения. Серый выглядел сдержанно, но эта сдержанность была обманчивой. В каждой линии читалось мастерство кроя.

— Прошу взглянуть, — Андрей Францевич снял первый костюм с благоговением священника, берущего святые дары. — Тёмно-синий кашемир. Привезён из Кашмира, разумеется. Ткань соткана на лучших мануфактурах, краситель натуральный индиго. Подкладка из дикого шёлка.

Ткань на ощупь была как вода, мягкая, текучая, невесомая. Я примерил пиджак. Сел как влитой. Плечи точно на месте, рукава идеальной длины.

— Превосходно! — портной обошёл меня кругом, разглядывая посадку. — Почти идеально! Буквально два стежка в спине, и будет безупречно!

— Брюки.

Брюки сели сразу. Стрелки были острыми, длина точной. Второй костюм был серым, из тонкой шерсти.

— Для повседневной носки, — пояснил Андрей Францевич. — Практичный, но элегантный. Можно и в контору, и на деловой ужин.

Серый потребовал ещё меньше правок. Две булавки на спине, одна на рукаве.

— Через три дня всё будет готово окончательно, — объявил портной, снимая костюмы с меня.

— А можно закончить один прямо сегодня? Вечером важная встреча.

Его лицо вытянулось:

— Сегодня? Но это противоречит всем нашим правилам. Минимум три дня на финальную доводку…

— Готов доплатить за срочность. Встреча действительно критически важная.

Портной прикусил губу, взвешивая. Потом вздохнул:

— Какой именно?

— Тёмно-синий.

— Час работы. Ни минутой меньше. Подождёте здесь?

— Схожу в банк пока, как раз дела есть.

***

Озёрный коммерческий банк в это время дня был почти пуст. Солнце било через высокие окна, расчерчивая мраморный пол золотыми полосами.

У знакомого окошка всё так же восседал Прокофий Матвеев. При виде меня он отложил газету.

— Господин Ключевский! Рад вас видеть. Что привело столь знаменитого человека к нам?

Явный намёк на мою гонку, но я не стал его подхватывать. Времени было критически мало

— Нужно зарегистрировать счёт компании «Атлантис» и внести деньги на него деньги.

— Компании? — его седые брови поползли вверх. — Так вы уже зарегистрировали? Быстро действуете. Поздравляю с открытием собственного дела! Какую сумму вносите?

— Тысячу рублей.

Я выложил десять хрустящих сотенных. Матвеев взял их с профессиональной ловкостью, пальцы замелькали, пересчитывая.

— Тысяча ровно. Сейчас оформлю.

Он достал гроссбух, начал заполнять графы своим аккуратным почерком. Перо скрипело по бумаге.

В кармане пискнул чарофон. Сообщение от Аглаи:

«Приплывайте на Вороний остров. Оставьте лодку у пристани (она там одна). Скажите, что вас ожидают, и возьмите маску. Жду вас на острове у фонтана. Вы меня сразу узнаете (ну или нет).»

Я усмехнулся. Аглая явно наслаждалась атмосферой таинственности.

— Вот квитанция, — Матвеев протянул бумагу с печатью банка. — Деньги зачислены на счёт компании. Растёте быстро, господин Ключевский. Вчера счёт личный открывали, сегодня уже компания.

— Время не ждёт, кстати на личный тоже попрошу добавить средства.

Туда я положил 16 тысяч рублей, оставив две на непредвиденные расходы. Осталось только поместить камни в хранилище, и я полностью свободен.

***

Ровно через час я вернулся в «Мертенс и сыновья». Портной ждал с готовым костюмом, аккуратно упакованным в фирменный чехол.

— Позвольте предложить аксессуары, — портной принёс запонки из тёмного серебра и шёлковый платок. — Они прекрасно дополнят образ.

Я не стал отказываться.

Каждому месту требуется свой наряд. Глупо идти на рыбалку в смокинге, как и появляться в элитном клубе в рыбацких сапогах. Простое правило, которое многие почему-то забывают. В «Туманной гавани» свои правила игры, и я должен им соответствовать. Хотя бы вначале.

Тем временем все товары упаковали в фирменные чехлы с вензелем магазина.

— Благодарю за быструю работу.

— Всегда рады служить, господин Ключевский.

День клонился к вечеру. Город готовился к ночной жизни, зажигались фонари, из кафе и ресторанов доносилась музыка.

До полуночи оставалось несколько часов. Время вернуться домой, переодеться и подготовиться к встрече, которая могла дать мне серьёзные козыри на будущее.