Алёнушка и закозлённый Иванушка.

Алёнушка и Иванушка жили в Секторе С-17 — там, где даже рекламные голограммы мигали с перебоями, а дроны-курьеры боялись заходить без брони. Их хаб был старый, но чистый: без криптоферм, без глюков, без долгов. Просто две капсулы, общая сеть и пара солнечных панелей на крыше, которые еле-еле тянули базовую зарядку.

Алёнушка работала техником в локальном хабе поддержки. Чинила коммуникаторы, чистила нейроинтерфейсы от мусорного кода, иногда подрабатывала модератором в чате «С-17: Без паники». Иванушка был младше — ему только шестнадцать, но он уже успел впихнуть в себя столько имплантов, сколько не снилось даже ветеранам сектора.

Всё с чёрного рынка. Всё с пиратскими прошивками. Всё «на халяву».

Он начал с базового аудиомодуля, потом добавил оптические сенсоры, потом терморегулятор, усилитель мышечной активности, встроенный сканер Wi-Fi, нейроускоритель для игр… Всё это работало… иногда. Чаще глючило. И тогда Алёнушка доставала свой старый шлейф, подключалась к его портам и чистила кэш, удаляла вирусы и откатывала последние «апдейты», которые Иванушка скачал с подозрительных торрентов.

— Ты опять впихнул себе что-то из «Тёмной Биржи»? — спрашивала она каждый раз, видя, как у него мигают глаза разными цветами.

— Да ладно, сис, это же легаси-ускоритель! Повышает реакцию на 30%! — отвечал он, пытаясь скрыть лог установки.

— Легаси-ускоритель это когда тебе в мозг втыкают кусок старого сервера и надеешься, что он не взорвётся. Выкинь его. Сейчас же.

Но Иванушка не слушал. Он был уверен: если все качают — значит, можно. А если глючит — значит, просто не повезло с прошивкой. А не с жизнью.

В тот день они шли по промзоне Алёнушка возвращалась с ремонта, Иванушка тащился сзади, пялясь в свой сканер. Внезапно тот засветился: впереди, за ржавой трубой, мигал аномальный энергосигнал, чистая, стабильная волна.

— Смотри! — воскликнул Иванушка. — Там что-то мощное! Может, новый чип для нейроускорителя?

— Это техно-сток, — сказала Алёнушка, не оборачиваясь. — Остаточная энергия от старых серверов. Не трогай. Там токсины в коде. И в реале радиация.

Но Иванушка уже не слушал. Его терморегулятор начал сбоить, перегрев от долгого солнца и дешёвого чипа. Система выдала предупреждение:

«Критическая температура. Активировать аварийное охлаждение».

Аварийное охлаждение требовало внешнего источника энергии. А тут прямо перед ним мерцающий контакт на старом колодце охлаждения. Он даже не подумал. Просто подключился.

Раздался щелчок. Потом хлопок. Его тело дёрнулось, глаза погасли на секунду, потом включились в режиме аварийного сканирования красный, жёлтый, снова красный. Из нейроинтерфейса вырвалась ошибка:

«Перегрузка. Перезапись идентичности. Режим: автономный дрон».

Когда Алёнушка обернулась, Иванушки уже не было. На его месте стоял маленький инспекционный дрон серый, угловатый, с мигающим красным глазком. Он не отвечал на запросы. Только повторял:

— Система повреждена. Требуется диагностика.

— Иван! — крикнула Алёнушка. — Отключи автономку! Это не твой режим!

Дрон молчал. Его ИИ был перезаписан. Теперь он считал себя техникой, а не человеком.

Она отвела его в свой хаб старый технологический цех, который ей выделили за выслугу лет. Там была базовая ремонтная станция, пара запасных чипов и даже ручной дешифратор. Она подключилась к дрону, попыталась восстановить бэкап. Но система не отвечала. Защита была слишком глубокой, произошёл не просто глюк софт, а физический сбой на уровне нейронов.

— Чёрт… — пробормотала она. — Надо ждать перезагрузку. Может, через пару часов сам выйдет.

Но не вышло.

Через час над цехом пролетел Хакер-Стритрейсер. Его позывной «Глитч». Он охотился за заброшенными хабами, чтобы перепродавать оборудование. Увидев активность в цехе, он сразу понял: тут кто-то живёт. А значит есть что забрать.

Он приземлился на крышу, спустился по вентшахте и вломился внутрь без предупреждения.

— Эй, — сказал он, направляя на Алёнушку сканер угрозы. — Твой контракт на этот цех аннулирован. Освобождай помещение.

— Пошёл вон, — ответила она, активируя защитный протокол. — У меня лицензия до конца года.

Глитч усмехнулся и запустил подавитель. Его софт начал засорять её сеть мусорным кодом. Через десять секунд её интерфейс завис. Через двадцать начал имитировать самоуничтожение.

Она попыталась отключиться, но было поздно. Система заблокировала её в отсеке с устаревшими серверами. Воздух стал горячим, свет красным. На экране мигало:

«Выход заблокирован. Подтвердите уничтожение».

Глитч тем временем осмотрел цех. Увидел дрон-Иванушку и заинтересовался.

— О, редкость. Аналоговый дрон с био-ядром. Такие в музеях держат.

Он подключил его к своему девайсу, начал сканировать. Потом готовить к утилизации. Хотел вытащить чип и продать на тёмной бирже.

Но в этот момент мимо проходил Не официальный, организованный местными активистами Кибер-Патруль. Группа энтузиастов, которые чистили сектор от мародёров и нелегалов. Один из них, старый знакомый Алёнушки по позывному «Крот» поймал фоновый сигнал Алёнушки.

— Тут маячок, — сказал он. — Слабый, но живой. Кто-то в беде.

Они вскрыли отсек. Алёнушка была в отключке, её нейроинтерфейс боролся с вирусом, как мог. Крот подключил внешний ИБП, запустил очистку ОЗУ и перезагрузил её ядро.

Через минуту она открыла глаза.

Первое, что увидела Глитча, который уже вставил чип Иванушки в деструктор.

— НЕТ! — закричала она и послала импульс через старый аппаратный ключ который блокирует любые подключения к глобальной сети.

Дрон мигнул. Отозвался.

— Инициирую откат к последней стабильной точке до перегрева, — передала Алёнушка.

Корпус дрона затрещал. Изнутри послышался звук перезаписи. Мигающий глаз погас, потом снова включился но уже синим.

Из дрона начал вырастать силуэт. Металл смягчился, формы стали человеческими. Через полминуты на полу стоял Иванушка. Бледный, дрожащий, но живой.

— Сис… — прошептал он. — Я… что случилось?

— Тебя закозлили, — ответила Аленушка, не глядя на него. — Вирус. Слив с того же форума. Больше не лезь в эти твои чёрные схемы, а то в следующий раз я тебя не откачаю, а просто отправлю на переплавку.

Глитч попытался сбежать, но Крот уже заблокировал все его чипы. Его девайсы выключились один за другим. Он остался стоять посреди цеха, как обычный человек без имплантов беспомощный и злой.

— Вы за это заплатите, — прошипел он.

— Нет, — сказал Крот. — Ты заплатишь. За незаконный захват, за попытку утилизации био-объекта, за вред сетевой инфраструктуре.

Они передали его в официальный патруль. Там его ждала перепрошивка и штраф в размере трёх лет зарплаты.

Алёнушка и Иванушка получили легальные права на цех. Теперь они чинили гаджеты для всего сектора. Иванушка больше не лез в неизвестные контуры. Он поставил себе стандартную систему охлаждения и даже начал учиться писать простые скрипты.

С тех пор Иванушка не лез на пиратские сайты. Ну, почти. Только иногда. И то, предварительно показывал Аленушке. А она ругалась, но всегда помогала чистила кэш, ставила патчи и следила, чтобы его не закозлили снова. Потому что в их мире доверять можно было только семье. Всем остальным только после проверки исходного кода.

Алёнушка повесила над входом табличку:

«Ремонт. Без глюков. Без обмана. Без техно-стоков».

Иногда к ним заходили соседи, приносили сломанные коммуникаторы или сбоящие импланты. Иногда просто чаёк попить и поговорить.

Так закончилась история Алёнушки и Иванушки. Они не искали приключений. Не лезли в чужие сети. Просто жили как могли. И когда система пыталась их сломать, они не сдались.