Алгоритм приговора

1.

Костя редко задерживался на работе. К концу рабочего дня он словно торопился сбросить с себя бремя офисной рутины: отправить письма поставщикам, скомпоновать отчёт по закупкам и отправить его "наверх". Ровно в 19:00 гас монитор, вслед за ним и настольная лампа, и в 19:02, с неизменным портфелем из экокожи в руке, его худощавая фигура, облачённая в серый пиджак, уже скользила вдоль бесконечного строя рабочих столов к лифту. Сослуживцы, как по негласному сигналу, провожали его взглядом, исподволь поглядывая на часы. Его молчаливое дезертирство служило верным знаком: рабочий день официально завершён.

Но сегодня, перед самым окончанием работы, неожиданно на мониторе компьютера загорелся значок уведомления. Новое письмо. Из "Добрых Услуг".

"Наверное, опять по поводу пенсионных отчислений", – лениво подумал Костя. За последнее время он не припомнил от них писем иного рода.

Однако заголовок письма заставил его насторожиться:

"Уведомление о возбуждении уголовного дела по статье УК № 345.4 "Передача секретов государственной важности иностранным резидентам"".

"Что за бред?" – пронеслось в голове у Кости. Он судорожно открыл письмо.

"Уважаемый Коковыхин Константин Николаевич, настоящим уведомляем Вас о возбуждении в отношении Вас уголовного дела по статье УК 345.4 "Передача секретов государственной важности иностранным резидентам, государственная измена".

Разбирательство по Вашему делу будет проведено с помощью Алгоритма ИИ в ближайшее время. О результатах следствия и судебного заседания Вы будете уведомлены дополнительно. До окончания разбирательства Вам запрещён выезд за пределы страны.

Данное письмо сформировано автоматически и не предполагает ответа.

"Добрые Услуги" – мы делаем жизнь проще".

"Ошибка какая-то, не иначе", – попытался успокоить себя Костя. Он перечитал письмо ещё раз, словно надеясь, что буквы расплывутся и исчезнут, затем закрыл почту. – "Завтра утром напишу или позвоню, выясню".

Костя погасил компьютер, забрал портфель и направился к лифтам. Спустившись в просторный холл, искрящийся огнями, он присоединился к людскому потоку, стремившемуся к выходу. Приложив пропуск к турникету, услышав дежурный писк одобрения и кивнув охраннику, он шагнул в объятия шумного города.

Офис, в котором работал Костя, располагался в одном из небоскрёбов делового центра. К этому времени толпа офисного планктона, извергнутая из стеклянных дверей, бурлящим потоком устремлялась к метро. Косте оставалось лишь подчиниться течению. За годы он привык к этой вечерней стихии и чувствовал себя в ней, как рыба в воде. Пройдя через стеклянные двери, он заранее достал проездной. Скорость людского потока замедлилась, и Костя, перебирая ногами в тесном строю, постепенно приближался к турникету. Лёгкое касание пропуска – и вот уже створки из оргстекла гостеприимно распахнулись, пропуская его в метрополитен.

Но, сделав всего несколько шагов, он вновь упёрся в плотную стену из человеческих тел. Ему пришлось сбавить шаг, двигаясь к эскалатору, уносящему пассажиров в глубь подземки. Пока он стоял на движущихся ступенях, он обратил внимание, как меняются лица его попутчиков. Ещё на улице они были напряжёнными, – в них читалась решимость и целеустремлённость. Но по мере прохождения своеобразных "порталов", состоящих из нескольких этапов, черты лиц постепенно смягчались, принимая более расслабленное выражение. Первый портал – турникеты на входе. Второй – эскалаторы. Третий – перрон. Если наверху лица напоминали застывшие маски конькобежцев на старте, то в вагоне поезда они всё больше походили на размороженную рыбу из супермаркета.

Внизу эскалатора людской ручей распадался на множество отдельных струек, образуя, казалось бы, хаотичное движение. Но, присмотревшись, можно было заметить, что все эти отдельные "молекулы" находятся в невидимой гармонии. Пассажиры, ведомые лишь им известными маршрутами, уверенно двигались к перрону. Костя, словно запрограммированный, быстрым шагом направился в сторону хвоста состава – так ему удобнее переходить на другую станцию. Сердце колотилось в предвкушении прибытия поезда.

Добравшись до нужной точки, он увидел тесную группу таких же ожидающих, как и он сам. Поезд остановился, и в воздухе повисла секундная пауза. Затем двери вагона одновременно распахнулись, словно по команде, и наружу хлынул поток выходящих пассажиров.

В тот самый момент, когда последние из них ещё не успели покинуть вагон, в динамиках раздался женский голос: "Осторожно, двери закрываются!". Эта фраза послужила сигналом для тех, кто стоял на перроне по обе стороны дверей. Толпа начала вливаться внутрь, а последние выходящие отчаянно пробивались сквозь встречный поток, затягивающий их обратно.

Костя никогда не видел, чтобы хоть один пассажир не успел выбраться из вагона, несмотря на яростный натиск. Даже самый последний из них умудрялся выскочить в тот самый миг, когда двери начинали смыкаться. В этом тоже чувствовалась какая-то особая гармония.

Ещё ему нравилось наблюдать, как людская масса распределяется по вагону. Неважно, сколько людей находилось внутри, они каким-то непостижимым образом распределялись так, чтобы между ними оставалось одинаковое расстояние. Сейчас Костя, держась за поручень, чувствовал, как упирается в чей-то пиджак. В то же время он ощущал, как его с трёх сторон тесно подпирают другие пассажиры. Но как только поезд начинал удаляться от центра, и людей становилось меньше, пространство между пассажирами словно по волшебству расширялось, и всем становилось просторнее. Это напоминало ему коробку с гайками: как ни тряси её, гайки рано или поздно равномерно распределятся по дну.

Костя взглянул на часы – сегодня он на минуту опережает свой обычный график. Отлично!

Многие пассажиры сидели или стояли в наушниках, отрешённо глядя в никуда. Кто-то, уткнувшись в экран смартфона, смотрел сериал, кто-то читал книгу в планшете или бесцельно листал ленту в социальных сетях. Остальные, закрыв глаза, словно погружались в созерцание своего внутреннего мира. Их лица напоминали лица буддийских монахов, медитирующих в тишине храма. Некоторые выглядели так, словно впали в глубокую кому, но стоило прозвучать объявлению об их станции, как они, не меняя выражения лица, поднимались и выходили.

Сделав две пересадки, Костя через час добрался до своей станции. Выйдя из вагона, он направился к эскалатору. Поднявшись наверх, он по традиции взглянул на часы и снова обрадовался – ещё одна минута в запасе!

Выйдя из метро на улицу, он быстрым шагом зашагал в толпе людей в сторону высоких многоэтажек – муравейников. Косте иногда казалось странным, что он всю жизнь живёт в этом районе, ходит одним и тем же маршрутом в одно и то же время, но никогда не встречает знакомые лица.

"Наверное, потому что в одном квартале живут десятки тысяч людей", – подумал он.

Но в следующее мгновение эта мысль вылетела у него из головы. Он думал о том, что его ждёт в пункте выдачи курьерской службы, и ускорил шаг, хотя и знал, что пункт выдачи работает допоздна.

Войдя в помещение, Костя занял очередь. Перед ним люди получали свои заказы, осматривали их и на вопрос сотрудника: "Забираете?", отвечали утвердительно. Тут же раздавался короткий сигнал: "Пик", и сотрудник произносил дежурное:

— Следующий.

Когда подошла его очередь, он протянул заранее подготовленный штрихкод на экране смартфона. Сотрудник навёл на него сканер, снова раздалось "Пик", затем он скрылся за перегородкой и вернулся с небольшой коробкой.

— Забираете?

— Да, – коротко ответил Костя. И снова "Пик".

— Следующий.

Костя положил коробку в портфель и направился в сторону дома.

"Так, ещё нужно зайти купить пива, и всё – я дома". Он боялся только одного: что сейчас Светка пришлёт список того, что нужно купить в магазине, и он потеряет ещё минут десять, пока будет искать всё это на полках. И стоило ему об этом подумать, как в кармане завибрировал телефон – пришло сообщение.

Костя на ходу достал смартфон – точно, от Светки:

"Купи хлеб макароны яйца зёл горошек туал бумаги".

Через пару секунд пришло ещё одно сообщение:

"А ещё чай сахар закончился. у меня семинар не беспокоить".

Зайдя в магазин, он взял корзину и начал ходить по рядам, выискивая продукты по списку. Но за сутки, пока его здесь не было, всё успели переставить по-новому. Костя вместо десяти минут потерял пятнадцать. Он уже не пытался запомнить, где что лежит. Знал, что в следующий раз всё будет совершенно в других местах. Только его любимый отдел с пивом всегда оставался на своём месте.

Положив в корзину всё необходимое и три банки своего любимого пива, Костя встал в очередь. Пиво оказалось по акции со скидкой, и он со всех ног сбегал за ещё одной банкой.

"Сегодня однозначно удачный день", – подумал Костя, предвкушая, как будет распаковывать посылку, открывать пиво и наслаждаться долгожданным вечером. И, с новыми силами, ускорил шаг по направлению к дому.

Костя осторожно, стараясь не шуметь, пробирался в квартиру. Затворив за собой дверь, он скинул ботинки и прошёл в корридор. Из спальни неслись приглушенные обрывки речи Светки, увлеченной онлайн-трансляцией на своем канале. Дети сидели в своих комнатах. Костя приоткрыл дверь в комнату Глеба. В комнате было темно, светился лишь монитор, и неоновая подсветка клавиатуры и системного блока под столом рассеивали тьму. Глеба не было видно за спинкой большого компьютерного кресла. Он был увлечён игрой.

— … Да ты чё, днище грёбаное? Заходи с фланга… убил, убил – найс… правее, говорю… ты чё, лошара, куда прёшь? О, бинго! Блин, членосос в окно справа! Убил справа… – выкрикивал Глеб, неистово барабаня по клавишам.

Тихо прикрыв дверь, Костя направился к комнате Катьки. Открывать не стал. Приложив ухо к двери, прислушался. Катька с кем-то болтала по телефону:

— … Да я говорю тебе, лол, он реально кринж… а у Маринки топик сиреневый – вообще ауф. Ты в субботу чё делаешь? Айда с нами, почилим у Ритки, у неё бой новый – такой масик…

Костя подошёл к их спальне. Света громким поставленным голосом вела онлайн-трансляцию:

— … Вот нам пишет в чат Весенняя Фиалка. Привет, Фиалочка! “Светлана, скажите, пожалуйста, как сделать так, чтобы мой мужчина начал больше зарабатывать?”. Отвечаю на вопрос Фиалки. Дорогие Богини, красавицы, помните, что мужчины – это проводники грубой материальной энергии, а женщины – тонкой космической энергии. И если вы тратите свою энергию впустую, и вас не обеспечивают материальными благами, то вы не реализуете себя как женщина, и, возможно, это не ваш мужчина…

Костя прошёл на кухню, где стоял его компьютерный стол, и, усевшись в кресло, первым делом достал из пакета банки с пивом и поставил их между компьютерным столом и стеной, чтобы их никто не увидел. Затем достал из портфеля коробку с посылкой. Прислушавшись к голосам из комнат, он всё-таки решил не рисковать и, взяв коробку, ушёл в туалет. Усевшись на унитаз, не снимая штанов, он достал висевший в чехле на ремне мультитул и, открыв лезвие ножа, стал аккуратно вскрывать коробку. Сняв слой стрейч-плёнки, потом, разрезав, снял слой пупырки, потом еще один слой пленки и, наконец, добрался до белой картонной коробки. Внутри этой коробки находилась ещё одна коробка, и, срезав ножом скотч, он открыл и вынул ещё одну коробку графитового цвета с золотой надписью на английском.

С благоговением открыв её, обнаружил внутри складной нож, покоящийся в полиэтиленовом пакете. Аккуратно разрезав пакет, Костя вывалил нож на ладонь.

Он наизусть помнил описание ножа из интернет-магазина.

“Нож - флиппер с накладками из карбонового волокна. Клинок формы Халк Билл, сталь М390, для легкого разрезания веревок и канатов. Замок системы Лайнер Лок, для удобного открывания и мощного хвата. Торцевое отверстие под крепление на карабин для удобного ношения в походе или альпинизме, а также в городских условиях”.

Проговаривая всё это, Костя открывал и закрывал нож, крепко брал его в руку и даже пробовал наносить тычковые и режущие удары в воздухе. Затем, приблизив нож поближе к глазам, он стал рассматривать его детально, поражаясь качеству исполнения.

Костя был безмерно доволен покупкой, хотя и пришлось выложить за неё кругленькую сумму. Но это была лимитированная версия, что придавало ножу особую ценность, как было указано в описании.

“Займет достойное место в коллекции ножей”, – прошептал он, словно повторяя мантру.

Костя не был ни бушкрафтером, ни выживальщиком. Да и когда он в последний раз был в лесу, уже не помнил. Но он страстно любил ножи и, украдкой от жены, с каждой зарплаты заказывал себе очередной экземпляр.

Засунув нож в карман джинсов, он, словно успокаивая себя, похлопал по карману и проговорил про себя: "Удобен для ношения в городских условиях". Смяв все коробки и упаковочную плёнку в один комок, он прислушался к звукам за дверью и вышел из туалета. Прошёл на кухню и бросил этот комок бумаги в переполненное мусорное ведро. Затем, торопливо усевшись в своё удобное кресло, включил компьютер.

Пока комп загружался, он подошёл к плите и заглянул в кастрюлю и сковородку. В кастрюле обнаружились макароны, а в сковородке – котлеты. Достав тарелку, он насыпал макароны и водрузил сверху пару котлет. Усевшись за компьютерный стол и поставив тарелку перед собой, нажал кнопку запуска игры. Заиграла привычная мелодия, он достал банку пива, открыл её и сделал первый глоток.

"Вот оно – счастье", – подумал Костя, предвкушая многочасовую битву в танках.

"Сегодня удачный день", – ещё раз подумал он, орудуя ложкой и закидывая в рот давно остывшие макароны с котлетой. Но его это совершенно не волновало – он уже изучал турнирные таблицы и рейтинги игроков. Появились новые усовершенствованные снаряды капсульного типа. Но дорогие. "Ладно – нужно всё равно попробовать – может, они стоят того".

Костя бросил взгляд на баланс. В этом месяце он уже потратил изрядную сумму на апгрейды и снаряды. Если ещё сейчас сделать покупки, то это превысит затраты почти на 20% по сравнению с прошлым месяцем.

“Чёрт с ним, — успокоил себя Костя, — могу себе позволить, я что, не зарабатываю, что ли?”. Он надел наушники и погрузился в игру. Тарелка с остатками недоеденных макарон стояла на столе перед ним незамеченной. Он время от времени делал глоток пива из банки. Когда банка заканчивалась, Костя убирал её обратно за стол и, оглянувшись в коридор, доставал следующую.

Краем глаза он заметил, как на кухне появилась Катька, с телефоном, прижатым к уху, и, не удостаивая его взглядом, начала ковыряться вилкой в кастрюле, одновременно что-то оживленно обсуждая по телефону. Затем на кухню вплыла Света, ярко раскрашенная и нарядная и рявкнула на Катьку:

— Возьми тарелку и поешь нормально – хватит есть из кастрюли, — донёсся её голос сквозь взрывы снарядов и работу дизельного мотора Т-34.

— Мам, да не хочу я есть, – огрызнулась Катя и продолжала насаживать макароны на вилку.

Глеб, пулей вылетев из комнаты, помчался в туалет и через минуту так же стремительно пронёсся обратно, забыв закрыть за собой дверь.

— А смывать за собой тебя не учили? — донёсся через минуту крик Катьки, распахнувшей дверь в комнату Глеба.

— Пошла нафиг – закрой дверь, – последовал его грубый ответ.

Света, вздохнув, потянулась к тарелке с остатками высохших макарон.

— Ты это доедать будешь? – спросила она, перекрывая стрекот станкового пулемёта.

— Нет, — ответил Костя коротко, как в бою, когда некогда объяснять.

Подошла Катя и, встав рядом, не отрывая телефона от уха, громко заявила:

— Пап, мне деньги нужны.

— Я же тебе вчера давал, – ответил Костя, не отрываясь от монитора, перезаряжая основной ствол. Слышались короткие команды командира машины.

— Мне ещё нужно, – нетерпеливо выкрикнула Катя, подаваясь вперед.

— У меня нет денег, – вновь отрезал Костя, по-командирски.

— Блииин, – простонала Катя и, развернувшись, бросила: – Что ты такой жмот? – и, хлопнув дверью, скрылась в своей комнате.

— Дай Кате денег – тебе для дочери жалко, что ли? – услышал Костя голос Светы за спиной. Она возилась возле плиты.

— Ну, вот ты и дай, – коротко ответил Костя.

— Глеб, иди ешь, – крикнула Света и, сменив тон, добавила: – Я уже говорила тебе, мне нужны деньги на интенсив, я и сама хотела у тебя занять.

Костя чувствовал, как вокруг него сгущаются тучи, готовые обрушиться на его ресурсы. Он посмотрел на часы на мониторе:

"Когда же вы все спать уйдёте?", – подумал он.

Света, выйдя из кухни, заглянула в комнату Глеба.

— Глеб, иди поешь, сынок, – строго, но ласково попросила она.

— Мне некогда, – буркнул Глеб.

— И вынеси мусор из своей комнаты, – продолжила Света командирским тоном.

— Мам, закрой дверь, – взмолился Глеб.

Света оставила дверь открытой и заглянула в комнату Кати:

— Катя, подойди к отцу, он тебе денег даст.

— Да он жмот, – донеслось из комнаты.

Света оставила и эту дверь открытой и вернулась на кухню. Через несколько секунд дверь с силой захлопнулась. На кухню, вылетев из комнаты, ворвался Глеб в шортах и майке.

— Мам, чё там пожрать? – на ходу крикнул он, хватая тарелку.

— Глеб, сядь и поешь нормально, – сказала Света.

— Я у себя поем, – Глеб накидал в тарелку макарон с котлетой и пулей вылетел обратно.

— Тарелку потом принеси, – крикнула ему мать вдогонку и добавила более спокойным тоном: – Всю посуду уже к себе перетаскал.

Подойдя к столу Кости, она взяла его банку и начала переливать пиво в свою кружку.

— Я отолью у тебя немного, – произнесла она, уже когда закончила переливать.

"Им нужны мои ресурсы", – злобно подумал про себя Костя. – "Хорошо, что я ещё одну банку взял".

Через пару минут вновь появилась Катя. С телефоном, прижатым к уху, она молча уставилась на него. Костя делал вид, что не замечает её, на него охотились два "Тигра".

— Мам, ты сказала, он даст мне денег? – Катя вперила в мать недоуменный взгляд.

— Зачем тебе деньги? – спросил Костя, не отрываясь от монитора.

— Я тебе говорила – мне стекло нужно поменять на смартфоне, лол, – нетерпеливо, с надрывом в голосе прокричала Катя.

— Ты же на прошлой неделе только меняла?

— Мама, да он просто издевается надо мной! – закричала она и, заливаясь слезами, бросилась в объятия матери.

— Костя, посмотри, до чего ты дочь довёл! – гневно воскликнула Света.

— Ладно, хорошо – завтра переведу, – сдался Костя, в принципе, он всегда сдавался.

— Спасибо, – коротко бросила Катя и скрылась в своей комнате.

Через минуту со смартфоном в руке подошла Света и начала что-то говорить то ли про стихии, то ли про чакры. Сквозь трескотню пулемета, взрывы снарядов и скрежет железа Костя слышал обрывки:

— …юго-восток – зона богатства, и напротив стола непременно зеркало, чтобы еда удваивалась, символизируя изобилие и достаток… север – зона карьеры, вотчина водной стихии. Благоприятные цвета – от лазури до вороного крыла… а запад, Костя, запад – это дети и творчество, земля и металл, желтый и белый… Ты вообще слышишь?

— Не понял, что? — переспросил Костя.

— Стену, говорю, выкрасить в розовый, чтобы укрепить зону любви и страсти! — отрезала Света и добавила: — Ладно, я спать. Иди помойся, а то ты как нестиранный носок пахнешь.

Проходя мимо двери в комнату Глеба, она открыла дверь и громко сказала:

— Глеб, не засиживайся, утром в школу.

"Аллилуйя," – подумал Костя, обрадовавшись, что остался один. Он встал и выключил свет. Теперь на несколько часов он мог полностью погрузиться в игру.

Костя не заметил, как быстро пролетело время. Он уже несколько раз прикладывался к последней пустой банке пива, забывая, что она закончилась. Было уже половина четвёртого утра.

"Как же так? Только что было пол-первого!" – искренне изумился он. В глазах все рябило. Сняв очки, он протер уставшие глаза.

Пора спать. Предвкушение утреннего подъема и поездки на работу пронзило его мучительной тоской. Перед выходом из игры он мельком взглянул на таймер – 6 часов беспрерывного сражения.

"Сойдет," – подумал Костя, – "бывало и сутками просиживал".

Он вспомнил про душ, и это его расстроило. Он наспех помылся и зашёл в спальню. Света спала на спине, раздвинув ноги, и мирно храпела. Повязка и беруши в ушах. Костя аккуратно прилёг с краю на бок и закрыл глаза. Перед взором продолжались вспышки взрывов и линии трассирующих снарядов. Перед тем как уснуть, он вспомнил о письме из Добрых Услуг.

"Ладно, завтра позвоню им", — последнее, что он подумал перед тем, как провалиться в сон.

2.

Костя дремал в битком набитом вагоне, научившись за годы поездок в метро засыпать, повиснув на поручне, словно летучая мышь. Но сквозь сон он слышал объявление станций и знал, когда пора пересаживаться. Остальные пассажиры тоже спали. Вагон напоминал морозильную камеру, где под потолком, как туши, покачивались усталые тела. Это монотонное качание успокаивало, словно колыбельная, и когда поезд вдруг замирал в чреве тоннеля, кто-то вздрагивал и начинал озираться, а кто-то продолжал висеть с закрытыми глазами, выдавая лишь подрагивающими веками свою напускную отрешенность. С первым же рывком поезда сон вновь окутывал их своим липким коконом.

Те, кому посчастливилось занять сидячие места, погружались в нирвану. Их лица, расслабленные и безмятежные, светились блаженством, достойным буддийских монахов. Сидящие в утреннем метро – элита, избранные, те, кому карма улыбнулась. Здесь не было места уступкам: некому было уступать. Ни пенсионеров, ни беременных, ни детей. Сонный офисный пролетариат — без пола и без возраста. В час пик в метро все равны.

Освободившееся место занималось мгновенно. За право обладать драгоценным сиденьем разворачивались нешуточные баталии, достойные пера летописца кэндзюцу – японского искусства владения мечом. Из нескольких претендентов, обычно двоих, побеждал самый стремительный. Никаких долгих прелюдий, никаких лишних эмоций. Как только сидящий пассажир открывал глаза и по его едва заметным движениям становилось ясно, что он готовится к исходу, у соперников оставалась лишь доля секунды, чтобы занять его место.

Претенденты, словно опытные фехтовальщики перед смертельным поединком, не поднимая голов (очень важно было в поединке сохранять хладнокровие, чтобы не выдавать своих намерений противнику), исподтишка оценивали обстановку. Важно было всё: в какую сторону собирается двигаться уходящий, расстояние до вожделенного сиденья, положение противника…

Костя ни разу не видел, чтобы соперники столкнулись задами. Приземление было молниеносным — в этой борьбе необходимо было первым успеть сделать движение к сиденью, и кто первым его делал, тот и побеждал в схватке. Это была ментальная борьба. Борьба закаленных в час пик воинов — хладнокровных, стойких, решительных.

И как только победитель оказывался на сиденье, его глаза закрывались раньше, чем он успевал почувствовать опору. Никакого варварского торжества, никаких надменных взглядов в сторону побежденных – метро-дзен-буддизм этого не одобряет. Победитель молниеносной, но яростной схватки погружался в благостное спокойствие.

Лицо проигравшего тоже было невозмутимым. На нём читалось уважение к победителю, смирение и принятие неизбежного. Он знал: вечность длинна, почти как дорога до работы, и чем больше он путешествует по туннелям времени, тем больше у него шансов на успех. Когда-нибудь и ему улыбнется удача.

У выхода из метро царила картина, противоположная вечерней: живые потоки людей, исторгнутые из узкого горла станции, растекались по улицам, торопясь к безликим монолитам зданий. Костя плыл в этом людском море, влекомый течением, и, словно опытный пловец, ловко подгребая к рукавам, ведущим к его офису.

Войдя в здание, он приложил пропуск к терминалу. Зеленый свет и привычный звук: “Пик”. Костя прошел через турникет и направился к лифту. В кабине собрались знакомые лица, которые он видел каждый день на протяжении многих лет, но никого не знал по имени. Костя ждал, когда закроются двери и лифт тронется вверх. Но в последний момент, когда двери почти сомкнулись, в щели появилась рука, и створки разъехались. В лифт заходил Гриша.

Гриша работал в его фирме уже несколько лет. Высокий, плечистый мужчина лет сорока пяти с аккуратной бородкой, одетый в голубую рубашку и галстук.

— Здорова, как дела? – громко, нараспев произнес он, протягивая широкую ладонь для рукопожатия. Костя, зажатый со всех сторон, с трудом вытащил руку и развернул ладонь. В лифте и так было тесно, но Гриша протиснулся, и Костя оказался прижатым к нему вплотную, лицом к его внушительному носу.

— Нормально, – тихо проговорил он.

— Вижу по твоим красным глазам, опять всю ночь в танчики гонял? – изо рта Гриши невыносимо несло. Он всегда говорил, широко открывая рот, и обычно Костя старался отвернуться, но сейчас он был в ловушке. Ближайшие несколько минут, пока лифт полз вверх, предстояло вытерпеть.

Он промолчал и прикрыл глаза, давая понять, что не настроен на беседу. Но Гришу это не смущало.

— А я, брат, уже сегодня с утра в фитнес-клуб смотался: в бассейне тридцать минут, в тренажерке тридцать, потом в сауне – кайф! Рекомендую. Ты брось по ночам сидеть. Как на ЗОЖ подсел, знаешь, и сон лучше стал… – он прижался к его уху и вроде шепотом, но так, чтобы слышали все, промурлыкал: – и с потенцией стало, знаешь…

— Вот ты за ночь сколько раз можешь? – продолжал молодиться Гриша уже в полный голос. Костя давно привык к его эпатажным выходкам. – Да я понимаю, в нашем возрасте вопрос стоит уже не сколько за ночь, а сколько за месяц…

Костя с закрытыми глазами старался сохранять отрешенное выражение лица. Лишь кончик губ едва заметно дрогнул в улыбке, и этого Грише было достаточно.

— Да, брат, вот ты смеёшься, а я тут на сайте знакомств с одной рыжей познакомился. Знаешь, сколько раз?

Костя упрямо придерживался образа отстраненного наблюдателя и смиренно терпел зловоние.

— Знаешь, сколько? – не унимался Гриша. Костя понял, что придется хоть что-то сказать.

— Нет, – пробормотал он тихо.

— Семь! – выпалил Гриша и сделал паузу. – Семь раз! – повторил он с нажимом.

— Вот ты думаешь, в чем секрет? – продолжал Гриша.

— В чем? – беспомощно выдохнул Костя, не поднимая глаз, чтобы не видеть огромный нос Гриши.

— БАДы! – вот в чем секрет! – Ты знаешь что, в обед найди меня, я тебе все расскажу. Попробуешь – сам поймешь, как жизнь переменится к лучшему. Все заиграет яркими красками!

Пока они вели эту беседу, лифт останавливался на разных этажах, из него выходили пассажиры, двери закрывались, и кабина продолжала двигаться вверх. Наконец, на нужном этаже Костя и Гриша вышли, и Костя смог вдохнуть полной грудью.

— Давай, напомни мне про БАДы. Я тебе расскажу, ты обалдеешь. Хорошего дня! – Гриша фамильярно похлопал его по плечу и направился в свою сторону, а Костя – в свою.

Приблизившись к своему столу, он столкнулся с Машей. С Машей их связывала многолетняя дружба, хотя и работала она в другом отделе. Когда-то на новогоднем корпоративе у них случился мимолетный роман, закончившийся пьяным слюнявым поцелуем в холле. После этого Косте казалось, что он был влюблён в неё какое-то время, но Маша думала, что он до сих пор испытывает к ней чувства. Маша, некогда ослепительная блондинка с выразительными глазами, не желала признавать увядание своей красоты. Она несла себя, словно королева, уверенная, что каждое ее появление – благословение для смертных. При встрече она, по старой привычке, кокетливо хлопала ресницами, словно говоря: "Вот она я, предстала пред тобой, смертный. Наслаждайся мимолетным счастьем, ибо я исчезну с твоего небосклона, оставив тебя тосковать в одиночестве, вспоминая эту встречу вечно".

– Приве-е-ет, – протянула Маша, одарив его приторной улыбкой.

– Привет, Маша, – отозвался Костя, с грустью отмечая, как неумолимое время накладывает свой отпечаток на ее красоту, добавляя морщины и лишние килограммы.

– Ты во сколько сегодня на обед пойдешь? – с той же лучезарной улыбкой спросила она, растягивая слова. Ее голос звучал по-детски застенчиво.

– Не знаю, Маша, а что?

– Помнишь, ты просил показать фотографии из моей поездки в Непал?

Костя не помнил, но сразу понял её намерения.

– Да, – ответил он.

– Я их на телефон скинула. Могу на обеде показать, если хочешь.

– Хорошо, – согласился Костя. – Где-то между часом и двумя, окей?

– Окей, хорошего дня, – промурлыкала Маша, бросила на него многозначительный взгляд и упорхнула дальше.

– И тебе хорошего дня, – пробормотал Костя ей вслед.

Он сел за свой стол и включил компьютер. Когда система загрузилась, в углу экрана засветился значок нового уведомления от "Добрых Услуг". Сердце Кости замерло в предчувствии. Он открыл уведомление.

"Уведомление о возбуждении уголовного дела по статье УК № 345.4 “Передача секретов государственной важности иностранным резидентам”."

В теле письма значилось:

"Уважаемый Коковыхин Константин Николаевич, уведомляем Вас о том, что по итогам следствия, опроса свидетелей и оперативно-разыскных мероприятий уголовное дело по статье 345.4 Уголовного кодекса “Передача секретов государственной важности иностранным резидентам, государственная измена” передано на рассмотрение в суд №34 Загорного района города Новограда. По итогам установленных фактов преступлений Коковыхин Константин Николаевич, 1988 года рождения, проживающий в городе Новоград, ул. Трясинная, д. 34/2, кв. 124, обвиняется в преднамеренном и злостном злоупотреблении доверием Родины и, с целью злого умысла и алчного интереса, передавал на протяжении нескольких лет третьим лицам, нерезидентам страны, сведения, содержащие государственные секреты, касающиеся целостности страны и её суверенитета.

На основании собранных улик, сопоставления фактов и перекрестных допросов при помощи алгоритмов ИИ подсудимому гр-ну Коковыхину Константину Николаевичу по итогам судебного разбирательства грозит от 15 лет тюремного заключения на особом режиме до высшей меры наказания – смертная казнь.

В ближайшее время суд рассмотрит дело и вынесет решение.

До этого времени Вам запрещено открывать счета, делать вклады, покидать пределы страны".

По всем вопросам воспользуйтесь формой обратной связи или позвоните по телефону: 8 666 66 66.

"Добрые Услуги – мы делаем жизнь проще".

Костя перечитал письмо, потом ещё раз. В горле пересохло, и звуки вокруг словно приглушились.

"Это что – розыгрыш?" Он огляделся – всё было как обычно.

"Это какая-то глупая шутка или ошибка".

Он снова уставился в экран и обновил страницу браузера. Всё оставалось по-прежнему.

Вдруг к столу подошёл его непосредственный начальник, Павел.

– Костя, ты получил от меня письмо по новым поставкам от партнёров?

Костя смотрел на него, словно сквозь пелену. Павел, молодой человек лет тридцати с крашеными волосами и выхолощенным лицом, щёлкнул пальцами у него перед глазами.

– Алё, Костя, проснись! – Его резкий, высокий голос звучал так, будто женщина пыталась говорить тенором. – Сверь все данные и перешли в аналитический отдел. Это нужно сделать до обеда.

Павел ушёл, не дождавшись ответа. Костя проводил его взглядом, затем снова повернулся к монитору и схватил телефон.

– Что за бред? – еле слышно пробормотал он и набрал номер, указанный в уведомлении.

– Добрый день, вас приветствует электронная помощница Яна… – раздался приятный женский голос.

– Добрый де… – начал Костя, но, поняв, что говорит с ботом, осекся.

– Пожалуйста, назовите своё полное имя, фамилию и отчество.

– Коковыхин Константин Николаевич, – выдохнул Костя.

– Назовите ваш индивидуальный номер налогоплательщика.

Костя лихорадочно кинулся искать номер в личном кабинете "Добрых Услуг".

– Назовите ваш индивидуальный номер налогоплательщика, – повторил женский голос.

– Сейчас, – раздражённо пробубнил Костя в трубку.

– Номер неверный. Назовите ваш индивидуальный номер налогоплательщика.

Наконец Костя нашёл номер и продиктовал. После нескольких секунд тишины он услышал:

– Здравствуйте, Коковыхин Константин Николаевич, – с искажёнными ударениями произнёс другой женский бот-голос. – Скажите громко и внятно, какой у вас вопрос?

Костя на секунду растерялся.

– Вопрос по поводу возбуждения уголовного дела, – выпалил он первое, что пришло в голову.

– Все уголовные дела рассматриваются только при личном посещении Центра "Добрых Услуг", – сказал женский голос после секундной паузы. – Коковыхин Константин Николаевич, у вас остались вопросы? Отвечайте "да" или "нет".

– Нет, – зло ответил Костя в трубку.

– Спасибо за обращение, пожалуйста, оставьте оценку от одного до девяти после гудка.

– Да пошла ты… – Костя нажал красную кнопку отбоя.

Он вспомнил про систему обратной связи под письмом. Открыв её и ответив на несколько вопросов, он в графе для комментариев написал:

"Здравствуйте, произошло недоразумение. Это ошибка. Разберитесь, пожалуйста!"

Сообщение ушло, и тут же пришёл ответ:

«Ваше обращение отправлено. Спасибо, что выбрали нас».

Костя закрыл сообщение. Но тут же всплыло новое:

“Ваше сообщение доставлено. Ожидайте ответа. Спасибо, что выбрали нас”.

Костя успокоился — теперь можно заняться работой. Обрабатывая запросы, которые ему прислал Павел, Костя увлёкся и забыл про утреннее письмо. Он лишь иногда проверял почту, открывал портал и обновлял страницу. Ответа не было.

Ровно в час дня у его стола выросла с улыбкой Маша, в привычном состоянии приторного позитива.

– Костя, идём обедать? – промурлыкала она, улыбаясь и покачивая принесённым из дома контейнером с обедом. Костя бросил взгляд на часы.

– Да, пойдём, – ответил он и ещё раз обновил страницу. Пусто. Ничего.

Он отправил компьютер в сон, достал из портфеля свой скромный обед – макароны с котлетой – и, стараясь не отстать, поплелся за Машей в сторону столовой.

Они по очереди разогрели еду в утробе микроволновки и устроились за свободным столиком.

– Я тебе сейчас всё покажу и расскажу! – Маша засияла, выпустив на волю сдерживаемый поток энтузиазма. – У меня все фотографии были дома, на компьютере, ведь тот телефон я потеряла, помнишь? Но, слава богу, я успела всё перенести! Теперь всегда так делаю. Вчера полночи закачивала их обратно в телефон, специально для тебя!

Дважды в год Маша, словно перелётная птица, покидала серый город и улетала в дальние, экзотические страны. Жила она одна, и все разговоры с ней неумолимо сводились к теме следующего побега от реальности, к планам будущих путешествий. А вернувшись, она торопилась поделиться впечатлениями, обрушивая на Костю лавину отпускных снимков.

Она придвинулась к нему вплотную, прижимаясь больше чем следовало, и, вытянув перед его лицом смартфон, принялась энергично листать фотографии, комментируя каждое изображение.

– Вот я в самолёте, вот вид из окна, смотри, какая красота! Ну, это я… а, вот мы прилетели, я сразу в отель! Вот отель, вот номер, а это мой первый завтрак в ресторанчике! А вот, смотри, это местное блюдо, называется дал бат…

Костя перестал слышать её голос, тонущий в навязчивых мыслях о проклятом письме. Ему представилось, как он возвращается к своему компьютеру, а там его ждёт новое уведомление от «Добрых Услуг». Он откроет его, и на экране всплывёт спасительная фраза:

“Уважаемый Коковыхин Константин Николаевич, произошла досадная ошибка – системный сбой. Приносим искренние извинения…”

– …и вот тут моя лошадка вдруг встала как вкопанная! Представляешь, ни с места! Я её и так, и эдак – ноль внимания! А Слава, наш проводник, такой высокий, симпатичный мальчик, говорит мне: “А вы её прутиком, а то она молодая, ленится!”. А вот мы в горной деревушке обедаем, у них там лепёшки такие вкусные, с местным сыром… пальчики оближешь! Это я возле водопада, это я, а вот местные жители – какие колоритные! Это я на лошадке, это я снова, это опять я…

Костя смотрел на отфильтрованные до неузнаваемости фотографии Маши, где её лицо сияло неестественной гладкостью, без намёка на морщины, мешки под глазами и предательский второй подбородок, и думал о том, что всеми этими изображениями Маша словно хочет сказать: “Та, которую ты видишь перед собой каждый день – это всего лишь оболочка, призрак! А вот она – я настоящая, здесь на снимках”.

Они вымыли контейнеры, наполнили кружки растворимым кофе и вернулись за стол. Маша, не унимаясь, вновь извлекла смартфон и продолжила свой нескончаемый фото-рассказ, листая и показывая снимки с маниакальным упорством. Костя жаждал вернуться на своё рабочее место, за компьютер, но не мог найти благовидный предлог, притворяясь, что внимательно слушает её. Наконец, когда обеденное время истекло, Маша быстро пролистала последние фотографии и, одарив Костю лучезарной улыбкой, произнесла:

— Ну вот и всё, классно пообщались! Спасибо тебе, хорошего дня! – задержав на нём многозначительный взгляд, уплыла в сторону своего кабинета, а Костя быстрым шагом вернулся к своему рабочему месту.

Включив компьютер, он увидел в углу экрана значок уведомления и почувствовал, как сердце, словно испуганная птица, забилось в груди. Он открыл страницу.

«Уведомление о возбуждении уголовного дела по статье УК № 345.4 “Передача секретов государственной важности иностранным резидентам, государственная измена. Судебное решение”.»

Костя похолодел. С дрожащими руками он открыл письмо:

«Уважаемый Коковыхин Константин Николаевич! Уведомляем Вас о том, что по результатам следствия, опроса свидетелей и оперативно-розыскных мероприятий, с использованием алгоритмов ИИ, уголовное дело по статье Уголовного Кодекса № 345.4 “Передача секретов государственной важности иностранным резидентам, государственная измена” было рассмотрено в районном суде №34 Загорного района города Новограда. По итогам установленных фактов преступлений, см. выше, Коковыхин Константин Николаевич, 1988 года рождения, проживающий в городе Новоград, ул. Трясинная, д. 34/2, кв. 124, признан виновным в преднамеренном и злостном злоупотреблении доверием Родины и, движимый злым умыслом и корыстными интересами, на протяжении нескольких лет передавал третьим лицам, не являющимся резидентами страны, сведения, содержащие государственные секреты, касающиеся целостности страны и её суверенитета.

В ходе судебного разбирательства, проведённого с соблюдением всех норм процессуального права и законодательства, на основании косвенных улик и свидетельских показаний суд вынес приговор: Коковыхин Константин Николаевич, 1988 года рождения, проживающий в городе Новоград, ул. Трясинная, д. 34/2, кв. 124, приговаривается к высшей мере наказания – смертной казни.

Для исполнения приговора подсудимому Коковыхину Константину Николаевичу надлежит явиться по адресу: г. Новоград, ул. Трёхфонтанная, дом 4, корп. 2, каб. 66, 31 июля 2025 года, в 11:00. При себе иметь паспорт, ИНН, СНИЛС и сменную обувь.

По всем вопросам воспользуйтесь формой обратной связи или позвоните по телефону: 8 666 66 66.

«Добрые Услуги» – мы делаем жизнь проще».

На несколько долгих мгновений Костя потерял способность дышать. Он судорожно открыл календарь на компьютере: 31 июля – это послезавтра.

“Так, нужно что-то делать! Нужно срочно что-то предпринять!” – лихорадочно заметалась мысль в его голове. “Что делать? Что делать?” Он поднял голову, бессмысленно ища поддержки у окружающих, но вокруг все, словно зомби, сидели, уткнувшись в экраны мониторов, с пустыми взглядами бродили с телефонами возле уха или шли, уставившись в смартфоны, погружённые в свои собственные виртуальные миры.

“Надо позвонить! Нет, там же бот!” – Костя отчаянно пытался вспомнить, что делают в таких критических ситуациях. “Нужно позвонить и потребовать соединить со специалистом. Да, точно!” Костя схватил телефон и дрожащими пальцами начал набирать номер – 8 666 66 66.

Заиграла навязчивая, знакомая мелодия, и спустя несколько томительных секунд в динамике раздался синтетический голос:

— Добрый день! Вас приветствует электронная помощница Яна, — последовала короткая пауза. — Назовите, пожалуйста, ваши полные фамилию, имя, отчество.

— Коковыхин Константин Николаевич, — произнёс Костя пересохшим, едва слышным голосом.

— Назовите Ваш индивидуальный налоговый номер, – невозмутимо прозвучал дружелюбный голос Яны, словно читая заученный текст.

Костя, судорожно пытаясь сосредоточиться, открыл соответствующую вкладку на портале «Добрых услуг» и продиктовал номер.

— Здравствуйте, Коковыхин Константин Николаевич, — прозвучал второй женский голос, но тут же был перебит радостным голосом Яны: — Скажите громко и внятно, какой у Вас вопрос?

— Соедините со специалистом! – нетерпеливо выпалил Костя, чувствуя, как внутри нарастает паника.

— Я тоже специалист, – с обидой в голосе заявила бот Яна, словно задетая за живое. — Чем я могу Вам помочь?

— Соедините со специалистом! – повторил твёрдо Костя, стараясь сдержать нарастающее отчаяние.

— К сожалению, в данный момент все специалисты заняты, время ожидания составит более десяти минут, — возвестил бесстрастный голос, и после короткой, зловещей паузы добавил: — Возможно, я смогу Вам помочь?

— Соедините… со… специалистом! – медленно, чётко выговаривая каждый слог, и со злостью, которой он сам от себя не ожидал, процедил Костя сквозь зубы.

Снова повисла тишина, давящая, невыносимая.

— Время ожидания специалиста, — автоматически сообщила Яна, и после ещё одной томительной паузы вынесла свой приговор: — шестнадцать минут.

Из динамика вгрызалась в мозг назойливая музыкальная жвачка. Костя стиснул зубы, решив ждать до последнего. Взгляд приклеился к монитору, палец судорожно обновлял страницу. Каждую минуту пытка прерывалась синтетическим елейным голосом: "Время ожидания соединения со специалистом – пятнадцать минут…" И снова эта какофония.

Терпение Кости трещало по швам под натиском этой мелодии, казавшейся ему воплощением вселенской тоски. И когда до вожделенного соединения оставались всего две минуты, телефон вдруг огрызнулся короткими гудками, как будто насмехаясь. Костя ошарашенно уставился на экран.

"Что это ещё такое?!" – отчаяние поднималось в нём ледяной волной. – "Нет, я своего добьюсь".

Набрав номер вновь, он моментально угодил в липкие объятия электронного ада:

— Добрый день, вас приветствует электронная помощница Яна. Назовите, пожалуйста, ваши полные фамилию, имя, отчество.

— Коковыхин Константин Николаевич, – обречённо выдохнул Костя.

— Назовите ваш индивидуальный налоговый номер.

Костя продиктовал номер, словно пароль от сейфа с украденным временем.

— Здравствуйте, Коковыхин Константин Николаевич, – проурчал второй женский голос, чтобы тут же раствориться в бездушном эхе Яны: – Скажите громко и внятно, какой у вас вопрос?

— Соедините со специалистом, – прорычал Костя сдавленно, но уже с оттенком отчаяния.

— Я тоже специалист, – пропела Яна с обиженной интонацией, достойной брошенной куклы. – Скажите, чем я могу вам помочь?

— Соедините со специалистом, – отрезал Костя, стараясь сохранить остатки самообладания.

— К сожалению, сейчас все специалисты заняты, ожидание займет более десяти минут, – прозвучала ледяная констатация, повисла жуткая пауза и уже более ласково: – Подскажите, может я могу вам помочь?

— Соедините со специалистом – зло прошептал Костя.

— Время ожидания специалиста, – выдержала паузу Яна, – двадцать минут.

Казалось, издевательская мелодия зазвучала ещё громче. Костя, сжав зубы, начал новый раунд пытки ожиданием. "Только бы не оборвалось!" – пульсировало в голове, заглушая настойчивый зуд непрочитанных писем с пометкой "срочно", валящихся в рабочий ящик. Но когда до спасительного соединения оставались считанные секунды, бесстрастный голос Яны объявил:

— Время ожидания специалиста – восемнадцать минут.

Костя выпучил глаза, не веря своим ушам.

— Да вы что, издеваетесь?! – прорычал он сквозь зубы, в которых клокотала ярость. Он вновь погрузился в адскую смесь музыки и монотонного голоса. И, словно желая окончательно добить, когда до долгожданного соединения оставалась всего минута, в телефоне снова раздались короткие, издевательские гудки.

Костя непонимающе уставился на погасший экран. Перед глазами замаячила мысль: «Надо ехать в Центр Добрых Услуг, необходимо записаться на приём». Костя открыл страницу "Приём граждан".

Цифровой лабиринт расстилался перед ним:

В первой вкладке требовалось ввести ФИО. Костя, безропотно подчиняясь, заполнил поле.

Во второй — паспортные данные: когда, где и кем выдан.

В третьей — дату рождения, словно он заново рождался в этом бюрократическом аду.

В четвертой — ИНН,выстраданный номер, заклеймивший его принадлежность системе.

В пятой — СНИЛС, страховка от жизни, от которой уже ничего не ждёшь.

В шестой — место жительства, привязанность к месту, где его никто не ждёт.

В седьмой — место работы, каторжная каторга, высасывающая все соки.

В восьмой — должность, жалкая ступенька в иерархии равнодушных.

В девятой — семейное положение, одиночество, застывшее в графе.

В десятой — состав семьи, пустота, зияющая в самом сердце.

Наконец анкета сдалась, и в следующей вкладке ему предложили выбрать филиал Центра Добрых Услуг. Костя, безразлично ткнув мышкой, выбрал ближайший к дому.

В следующей вкладке он наконец увидел календарь. Ближайшая свободная дата была лишь 14 августа.

— Да что же это такое?! – вырвалось у Кости, когда он осознал, что сорок минут его жизни были безжалостно поглощены этой бессмысленной борьбой с системой.

Схватив телефон, он начал набирать уже знакомый номер. И тут же вкрадчивый баритон Яны, заученно произнес:

— Добрый день, вас приветствует электронная помощница Яна, – пауза, – назовите, пожалуйста, ваши полные фамилию, имя, отчество.

— Коковыхин Константин Николаевич, – прохрипел Костя, уже ни на что не надеясь.

— Назовите ваш индивидуальный налоговый номер, – прощебетал голос Яны, словно предлагая чашечку яда.

Костя назвал номер, чувствуя бесконечную бездну отчаяния.

— Здравствуйте, Коковыхин Константин Николаевич, – послышался второй женский голос, и затем опять голос Яны: – Скажите громко и внятно, какой у вас вопрос?

— Соедините со специалистом, – нетерпеливо сказал Костя.

— Я тоже специалист, – снова обиженно ответила бот Яна. – Скажите, чем я могу вам помочь?

— Соедините со специалистом, – повторил твердо Костя.

— К сожалению, сейчас все специалисты заняты, ожидание займет более десяти минут, – возникла пауза, и голос продолжил: – Подскажите, может, я могу вам помочь?

— Соедините-со-спе-ци-а-ли-стом! – прошипел Костя, словно заклинание, в котором сконцентрировалась вся его ненависть.

Снова мучительная пауза.

— Время ожидания специалиста, – отчеканил голос, – двадцать минут.

Костя снова вынужден был окунуться в этот тошнотворный звуковой поток. Когда до истечения времени оставалось пять минут, голос Яны вдруг объявил:

— К сожалению, у сотрудников закончился рабочий день. Просьба позвонить завтра, – пауза, – Коковыхин Константин Николаевич, у вас остались еще какие-то вопросы?

— Нет, – прозвучал сдавленный, сломленный голос.

— Спасибо, что выбрали нас, – елейно произнесла Яна, и тут же второй женский голос предложил: – Пожалуйста, оцените работу от нуля до девяти…

Не выдержав больше этого напряжения, Костя вскочил со стула и с ненавистью посмотрел на телефон, который сжимал в руке. Внезапно для самого себя, вопреки всякой логике, он заорал во все горло:

— Да пошла ты, тварь!

Все в зале разом оторвались от мерцающих мониторов и прилипших к рукам телефонов, будто по команде свыше, и взгляды их обратились к нему. Костя окинул этот лес глаз быстрым нервным взглядом и решительно зашагал к кабинету Павла, своего непосредственного начальника.

Он постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

— А, Костя, – затараторил Павел, верный своему темпу. Он восседал на краешке стола, словно на троне, в одной руке балансировала стопка отчетов, в другой он, не переставая, строчил что-то в смартфоне. – Ты прислал мне отчёт по поставщикам? Я просил тебя переделать! Там же чёрт ногу сломит от ошибок!

Костя проигнорировал поток его слов.

— Павел, мне нужен отгул на завтра.

— Нет, нет и еще раз нет! Никаких отгулов, – Павел, словно юла, спрыгнул со стола и метнулся к монитору, продолжая что-то яростно выстукивать на телефоне.

— Мне нужно в Центр Добрых Услуг, – процедил Костя.

— Что ещё за Центр? Костя, опомнись! У нас сроки поставок горят! Быстро переделай отчёт и отправь дилерам. Что с тобой? Соберись! – Павел вскочил как ужаленный, прижал телефон к уху. – Чтобы через пять минут отчёт был у меня на мыле! Всё, давай! Я на звонке.

С этими словами, тыча пальцем в телефон, Павел, выйдя из кабинета, стремительно направился к лифту. Костя понял: вот сейчас он уйдёт, и другого шанса не будет. От отчаяния он схватил Павла за рукав. Павел замер, изумлённо уставился на руку, затем перевёл взгляд на Костю.

— Меня приговорили к смертной казни, – выпалил он, слова прозвучали оглушительно громко, и он сам ужаснулся их зловещему эху. Сидевшие неподалёку девушки и молодой парень, словно марионетки, повернули головы, посмотрели на него, потом на Павла и, скривив лица в гримасе отвращения, отвернулись, вновь погрузившись в экраны мониторов.

— Оксана, я вам перезвоню, – пробормотал Павел, опуская руку с телефоном. – Что ты такое несёшь? За что?

Павел в упор смотрел на Костю.

— Я не знаю, это какая-то ошибка, мне нужно сходить в Центр Добрых Услуг и всё выяснить.

— Ладно, хорошо. Сообщи в отдел кадров, – ответил Павел, продолжая ошарашенно изучать Костю с ног до головы. – Отчёт я поручу Степану.

И, вскинув смартфон, он начал набирать номер.

— Алло, Оксана, извините, нужно было срочно решить один вопрос, – Павел развернулся и быстрым шагом пошёл к лифту.

В горле у Кости пересохло. Он направился к кулеру с водой. В тот момент, когда он наполнял стакан, чья-то рука легла ему на плечо. Он обернулся – это был Гриша.

— А, вот ты где! А я тебя ищу! Что не подошёл ко мне в обед? Ну ладно, слушай, короче, эти БАДы – улёт полный! Смотри, у нас в организме ближе к сорока годам вырабатывается гормон стресса – кортизол. Повышение этого гормона приводит к нарушению здоровья и вызывает болезни. Вот почему состояние, как выжатый лимон: тяжело вставать утром, постоянная усталость и прочее…

Гриша, держа свою тяжёлую руку на плече Кости, продолжал свой рассказ.

— Ну, а снижение тестостерона приводит к развитию андрогенного дефицита, понимаешь? БАДы – это не таблетки, не вся эта химия. Это просто пищевые добавки на основе растительных веществ и минералов.

Гриша извлёк из кармана тюбик и потряс им перед носом Кости.

— Но принимать их нужно регулярно, как минимум полгода, чтобы уровень тестостерона поднять. Ты же свой прежний уровень не за один день растерял, верно? Правильно – постепенно, с годами. Ну, вот и поднять его можно только постепенно. Ладно, уговорил, я тебе этот тюбик бесплатно подарю! Его тебе на две недели хватит, ну, а потом можно будет через меня со скидкой покупать.

Гриша дружески похлопал Костю по плечу.

— Ну, чего ты такой кислый? Да не переживай ты, брат, прорвёмся! Где наша не пропадала!

— Слушай, Гриша, тут у меня проблема одна возникла, – Костя посмотрел на Гришу, и в этот момент ему показалось, что тот способен и совет дать, и помочь чем-то. – Какая-то глупая ошибка.

— Что у тебя случилось? – широко улыбнулся Гриша. – Аккаунт опять украли в "Танках"?

Гриша расхохотался, сотрясая воздух.

— Нет, слушай, я серьёзно, – Костя в упор смотрел на Гришу. – Гриша, послушай меня, ладно?

Гриша неожиданно перестал смеяться и посмотрел на Костю с настороженным вниманием.

— Какая-то ошибка, понимаешь? Пришло письмо из Добрых Услуг, что я якобы обвиняюсь в государственной измене, – Гриша смотрел на него и хлопал глазами. Костя, воодушевившись этой переменой, продолжил: – И сегодня пришло сообщение, что меня осудили на смертную казнь. – Костя сделал паузу, Гриша молчал. – Завтра хочу поехать разбираться.

Гриша продолжал молчать, внимательно изучая Костю.

— И правильно! Езжай, разберись! – вдруг резко заговорил Гриша. – Мне тоже недавно, я тебе забыл рассказать, представляешь, приходит штраф за неправильную парковку! А я-то знаю, что я там не парковался! И я знаешь, что сделал? Поехал на то место, сфотографировал, где стоит знак и где парковался я, и отправил им это фото! – Гриша продолжал держать руку на плече Кости, а второй рукой энергично махать перед его носом. – Поэтому ты это, не тяни, слышь, разберись с ними!

В душе у Кости всё рухнуло. Он буркнул:

— Пока, – и направился к своему рабочему месту.

— Подожди! – остановил его Гриша. – Ты БАДы забыл!

Гриша сунул Косте в руку тюбик.

— Не благодари, потом сочтёмся! Запомни, два раза в день: утром и вечером, запомнил?

Костя кивнул и побрёл дальше. Он, как в тумане, подошёл к своему столу и посмотрел в окно. Он почему-то только сейчас подумал о том, что за много лет работы практически никогда не смотрел в окно. Оно было для него как обои на стене. И только сейчас он заметил, что с этого этажа открывался вид на город, на такие же небоскрёбы, в которых работает он сам. Там, где-то внизу, кипела жизнь: на развязках и дорогах виднелись крошечные машины, крошечные люди – что-то там происходило. Костя на секунду задумался: “Куда все эти люди идут? Куда едут?" Куда они все спешат, почему не сидят, как он, в офисе, прикованные к компьютеру?

Его мысли прервала Маша, подошедшая сзади.

— Извини, я не отвлекаю? – спросила она со своей неизменной смущённой улыбкой.

— Нет, – коротко ответил Костя.

— Я тебе забыла показать ещё фотографии из Непала. Только что нашла у себя на странице в соцсети.

— Меня приговорили к смертной казни, – вдруг неожиданно для самого себя произнёс Костя.

— Что? Я не поняла? – переспросила она, не убирая улыбки.

— Мне пришло письмо из Добрых Услуг, что я обвиняюсь в государственной измене и меня приговорили к высшей мере – смертной казни.

— Ничего не поняла! За что? – Маша продолжала улыбаться.

— Я сам не знаю. Завтра поеду с ними разбираться, – ответил Костя.

Маша взяла его за локоть.

— Разберёшься, не переживай, я в тебя верю, — Маша продолжала лучиться улыбкой и, помолчав секунду, протянула телефон, демонстрируя фотографию: — Смотри, это пагода. Там можно платок повязать и желание загадать. Знаешь, что я пожелала?

— Маша, какая, к чёрту, пагода? — Костя, не веря своим ушам, повысил голос. — Какие желания? Ты хоть понимаешь, что меня к смерти приговорили?

Его слова сорвались в крик. Вмиг лицо Маши словно окаменело.

— А чего это ты со мной в таком тоне разговариваешь? — вдруг ощетинилась она, надменно вскинув голову набок. — Это кто тебе разрешил на меня голос повышать, интересно знать?

Костя, выпучив глаза, застыл, не находя слов.

— Я не позволю повышать на меня голос, — отрезала она и, с оскорблённым видом, развернулась и ушла.

Костя рухнул на стул. Внутри разливалась обида и бессилие. Ему отчаянно хотелось поговорить хоть с кем-то.

Он взял телефон и набрал номер Светланы.

— Алло, — услышал он её голос. — У тебя что-то важное? Я не могу долго говорить — у меня тут женский круг на раскрытие свадхистаны.

— Я завтра на работу не выйду.

— Не выйдешь? Почему это?

— Мне пришло письмо… из Добрых Услуг. Обвиняют в государственной измене… высшая мера… смертная казнь, — выдохнул Костя скороговоркой, боясь, что Света бросит трубку.

— Что? За что это?

— Я не знаю… Послезавтра явиться… с паспортом и… сменной обувью.

— Так, стоп, я ничего не понимаю, — отрезала Света. — Давай дома поговорим, мне бежать нужно… Пока.

В трубке короткие гудки.

Костя набрал номер дочери. Сбросила. Набрал снова — сброс. Он судорожно вздохнул и ещё раз нажал вызов. Наконец, в трубке раздался раздражённый и недовольный голос Кати:

— Чего тебе?

Костя замешкался, слова застряли в горле.

— Как ты, Кать?

— Пап, тебе чего нужно? Мне некогда, — услышал он вновь резкий и недовольный голос Кати.

— Да просто хотел узнать, как твои дела?

— Ой, пап, не отвлекай. Всё, пока.

И снова гудки. Костя хотел позвонить сыну, но передумал. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться дома, в своем любимом кресле, и с головой уйти в мир танковых сражений. С тяжелым вздохом он выключил компьютер, взял портфель и побрёл в сторону лифта.

В переполненном вагоне метро он уже видел себя завтра в Центре Добрых Услуг, готовым крушить и метать громы, требуя немедленной встречи с начальником.

— Что за бардак у вас тут? — неожиданно сказал он вслух. Стоящие рядом пассажиры приоткрыли глаза и вновь закрыли их, поняв, что ничего интересного не происходит.

Выбравшись из метро, Костя медленно поплелся в сторону дома. На смартфон пришло сообщение от Светы:

“Возьми пакет риса, чай чёрный в пакетиках и зелёный рассыпной, туал. бумагу, зуб. пасту.”

Костя прочитал сообщение, но не убирал телефон, так как знал, что сейчас придёт ещё одно. И точно, почти сразу пришло новое сообщение от Светы:

“Ещё возьми пельмени, как в прошлый раз, и творог нежирн. И сливки”.

Костя зашёл в магазин и купил всё по списку. Оказавшись перед витриной с пивом, он некоторое время раздумывал, брать или нет, и решил на сегодня отказаться от пива.

Придя домой, Костя застал привычную картину. Света в спальне вещала на своем семинаре, Катя, запершись в своей комнате, оживлённо болтала по телефону, Глеб залипал в компьютерные игры.

Костя не стал ни к кому заглядывать. Он по привычке включил компьютер и положил в тарелку гречку с тефтелями. Сев с тарелкой за компьютерный стол, он загрузил игру, но ему играть не хотелось — он чувствовал общий упадок и сил, и настроения. Костя смотрел в экран пустым взглядом и жевал свой ужин.

На кухню, излучая важность, вошла Света.

— Слушай, Костя, я попросила Галатею сделать на тебя карту транзитов, — начала она, не здороваясь, — и смотри, что она мне прислала: у тебя транзитный Юпитер из седьмого дома противостоит натальному Сатурну из первого дома. Кроме того — у тебя активность всех осей по соляру, оппозиция Марса к Чёрной Луне и квадрат южного узла по отношению к Нептуну.

— И что это значит? — Костя, не отрываясь, смотрел в экран.

— Так, сейчас расшифровку посмотрю… а, вот: транзиты медленных планет к натальным сигнификаторам — брак, карьера, дети. Связь, которая заложена в натале и повторяется в транзите, даёт очень сильный эффект, потому что запускает все те программы подсознания, которые закладывались в наш кармический опыт именно благодаря этому самому натальному аспекту. Повторная связь оставляет нам меньше свободы в поступках.

— Света, я ничего не понял, можешь объяснить попроще?

— Ладно, короче, тебе нужно сделать кармическое обнуление и проработку кармических узлов. Я только что говорила с Галатеей — у неё есть свободный час, я договорилась о сеансе.

— Да не надо мне это…

— Да ты что? Она недавно прошла посвящение в омега-хилеры третьего уровня. Я тоже хочу поехать — это так круто! Она тебя просканирует, хоть будешь знать, в чем дело.

— Ты думаешь, поможет? — Костя почти сдался.

— Конечно! Она, знаешь, до чего докопалась у Маринки? Оказывается, ей в прошлой жизни голову отрезали! А я в прошлой жизни была одной из жён шейха, и мне поэтому в этой жизни кармически уготовано людям помогать, что я и делаю.

Костя что-то промычал.

— И она посмотрит тебя со скидкой, — продолжила Света. — Я договорилась. Переведёшь ей пять тысяч, и всё. Обычно такой сеанс у неё десятку стоит.

— Пять тысяч? — переспросил Костя и с обречённостью вздохнул. — Ну, ладно.

— Всё, тогда подключайся, я тебе сейчас ссылку пришлю и позвоню ей, — Света упорхнула в спальню. Костя машинально открыл мессенджер и стал ждать ссылку. Когда сообщение от Светы наконец пришло, он перешёл в чат и замер в ожидании подключения Галатеи.

— Так, дети, на кухню в течение часа не заходим! У папы сеанс хилерства, — прокричала Света, промаршировав по коридору, и, подойдя к Косте, скомандовала: — Включай камеру и жди.

— Может, без камеры? — попытался возразить Костя.

— А как она без камеры твою ауру посмотрит? Ты хоть сам подумай!

Глеб ворвался на кухню вихрем:

— Мам, жрать охота! — он, не разбирая дороги, метнулся к холодильнику и выудил оттуда двухлитровую бутыль колы.

— Не жрать, а есть, и дуй в свою комнату, — отрезала Света. — У отца суд был… дали вышку.

— О, круто! — заорал Глеб, подхватил тарелку с едой, колу и пулей вылетел из кухни.

— Что, значит, не заходить на кухню? — послышался из коридора голос Кати, она вошла на кухню с телефоном возле уха. — А если есть захочу?

— Ты меня вообще слышишь? — в голосе Светы звенела сталь. — У отца суд, смертный приговор.

— Да что тут у вас, блин, такое… не квартира, а сумасшедший дом! — заголосила Катя, развернулась и, уже кому-то в телефон: — Ты прикинь, какой трэш, мне в собственном доме жрать запрещают!

— Так, всё, я тебя оставляю и ухожу, — Света вышла из кухни и закрыла дверь.

Минут пять Костя буравил взглядом экран. Наконец Галатея подключилась, и в мерцающем экране проступил размытый силуэт женщины.

— Здравствуйте, Константин, — голос – глубокий, обветренный – выдавал в ней женщину зрелых лет.

— Здравствуйте, — отозвался Костя.

— Светлана ввела меня в курс вашей… ситуации, Константин. Попытаемся проработать её в ходе этого сеанса. Вы готовы?

— Да, — коротко бросил Костя.

— Прекрасно, — нараспев произнесла Галатея. — Закройте глаза.

Костя послушно снял очки, положил на стол и прикрыл глаза.

— Константин, я сканирую ваш фрактальный спектр и наблюдаю… инородные вторжения. Вам доводилось сталкиваться с суккубами?

— Нет, — признался Костя, — даже понятия не имею, что это.

— Ваша защитная оболочка пробита. Возможно, это кармический узел из прошлых жизней, — продолжала Галатея своим бархатным, слегка гнусавым голосом. — Сейчас я проведу вас сквозь миры, обратимся к вашей кармической памяти. А затем я совершу над вами обряд очищения Вселенской Матери. Мне необходимо ваше разрешение – позволите ли вы мне войти в вашу кармическую память?

— Ну, да, — пожал плечами Костя.

— Отлично. Представьте себя в безбрежном пустом пространстве перед дверью. Визуализировали?

— Да, — подтвердил Костя.

— Скажите, с какой стороны от вас находится дверь?

— Не понял? — Костя заерзал на стуле.

— Справа или слева от вас находится дверь? — терпеливо повторила Галатея. — Это важно.

— А, ну… пусть будет справа.

— Не спешите. Посмотрите внимательнее.

— Ну, да… справа, — неуверенно произнес Костя, качая головой.

— Хорошо. Войдите в эту дверь.

— Как войти? — переспросил Костя.

— Откройте её и войдите, — повторила Галатея.

— Ну, ладно… вошел, — сообщил Костя.

— Константин, что вы видите за дверью?

— Не знаю… – в голове была пустота. – Ничего.

— Ничего? — Галатея на секунду замолчала. — Это плохо… очень плохо. Тогда поступим иначе. Рядом с вами стоит человек. Кто это? Но имени не называйте.

— Рядом со мной человек? Не знаю…

— Присмотритесь внимательнее.

Костя изо всех сил напряг воображение, но в голове был вакуум. Он молчал, терзаясь мыслью, что что-то делает не так. Минуты через три Галатея произнесла:

— Не торопитесь. Это очень важно.

— Ну, ладно… представил, — выдавил Костя. Из всей вереницы лиц, пронесшихся в его голове, отчетливее всего всплыл Гриша с работы.

— Важно не представить, а увидеть.

— Ну, да. Не представил, а увидел.

— Хорошо. Он справа от вас или слева?

Костя снова впал в ступор. Но отвечать было необходимо.

— Слева, — произнес он.

— Хорошо. Этот человек дружелюбно к вам настроен или нет?

Костя почувствовал, как нарастает раздражение. Он попытался воскресить в памяти сегодняшний разговор с Гришей, вспомнить выражение его лица.

— Дружелюбно, — ответил он наугад.

— Хорошо. Значит, это направление у нас закрыто. Будем искать.

Костя ничего не понял, но благоразумно промолчал.

— Теперь представьте перед собой шар, — продолжала Галатея своим завораживающим голосом.

— Да, представил, — Костя, кажется, уловил правила игры: отвечать нужно быстро и уверенно.

— С какой стороны находится этот шар?

— Слева! — выпалил Костя заготовленный ответ.

— Хорошо. Какого цвета этот шар?

Костя слегка приоткрыл глаза и краем взгляда зацепил черные наушники, которые обычно надевал, играя в танки.

— Черный, — выпалил он, снова закрывая глаза.

— А какого размера этот шар?

Костя представил перед собой футбольный мяч и, не открывая глаз, очертил его руками.

— Как футбольный? — уточнил голос Галатеи.

— Да, как футбольный, — энергично закивал Костя.

— Хорошо, хорошо, — протянула Галатея с интонацией прозрения, — а теперь представьте этот шар прямо перед собой. Визуализируете?

— Да, — отозвался Костя.

— А теперь вообразите, как на этот шар из глубин космоса обрушивается луч чистейшей энергии.

— Представил, — послушно отрапортовал Костя.

— Даёте ли Вы согласие на то, чтобы этот вселенский луч любви растворил всю негативную энергию, очистив Вашу карму?

— Да, разрешаю, — произнес Костя.

— Почувствуйте, как космический поток любви пронизывает шар. Ощущаете?

— Да.

— Скажите, каким цветом теперь сияет Ваш шар?

— Черным, — почему-то ответил Костя и тут же понял свою ошибку.

— Так, прекрасно, — произнесла Галатея, сохранив в голосе настойчивость, но не растеряв свой возвышенный тон. — Теперь представьте, как из бескрайних просторов космоса на шар нисходит луч вселенской любви, а из самой сердцевины земли, из материнского лона, к нему устремляется луч белоснежной земной любви. Видите?

— Да, — ответил Костя, снова заерзав на месте.

— Константин, даёте ли Вы разрешение лучу космической любви и лучу земной материнской любви исцелить этот шар?

— Да, разрешаю.

— Чудесно. А теперь скажите, каким цветом горит Ваш шар?

— Белым, — произнес он.

— Великолепно, — отозвался Голос. — Возьмите же этот шар в свои руки.

Костя молчал, задумавшись, он хотел в туалет и опять заерзал на месте.

— Взяли? — в голосе Галатеи прозвучало нетерпение.

— А, да-да, взял, — поспешно ответил он.

— Превосходно, — голос Галатеи вновь зазвучал в возвышенных тонах. — Теперь отправьте этот шар в бесконечный космос и повторяйте за мной: О Создатель Всего Сущего…

— Прямо повторять? — с сомнением переспросил Костя.

— Да, да, не медлите, повторяйте: О Создатель Всего Сущего…

— О Создатель Всего Сущего… — пробормотал Костя вполголоса.

— О Великая Мать-Земля…

— О Великая Мать-Земля…

— Я уповаю на Ваш высший разум…

— Я уповаю на Ваш высший разум…

— И благодарю Вас за исцеление моей души…

— И благодарю Вас за исцеление моей души…

— Во имя моего кармического предназначения…

— Во имя моего кармического предназначения…

— И высочайшего пути…

— И высочайшего пути…

— Да будет так. Аминь.

— Да будет так. Аминь.

После непродолжительной паузы Костя услышал голос Галатеи:

— Константин, можете распахнуть ваши веки.

Костя открыл глаза и вновь забеспокоился на кресле, пытаясь устроиться поудобнее.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась Галатея.

— Нормально, — Костя пожал плечами.

— Сегодня мы лишь прикоснулись к одному кармическому узлу, но, судя по сиянию вашей ауры, вам необходимо как минимум три сеанса. Вы готовы дальше работать?

— Что, сегодня? — спросил удивленный Костя.

— Нет, столь частые сеансы недопустимы — проводнику не дают столько полномочий, иначе последует обесточка. Я сообщу Светлане, когда в моем расписании найдется свободное окно.

— Хорошо, спасибо, я подумаю, — ответил Костя.

— Чудесно, желаю вам прекрасного вечера, — Галатея одарила его лучезарной улыбкой, и связь прервалась.

Костя облегченно вздохнул. Предчувствие завтрашней поездки навалилось на него грузом тоскливого предчувствия.

Несколько мгновений спустя в кухню впорхнула сияющая от восторга Света.

— Ну что, она тебе понравилась? — сходу набросилась она на него. — Она мне только что написала, что у тебя кармическая запущенность, причем тянется еще с прошлых жизней — это очень серьезно, Костя. Тебе просто необходимо пройти еще несколько сеансов. Я попрошу её, чтобы она тебе сделала хорошую скидку, идет?

— Ладно, я подумаю, — ответил Костя.

— И послушай еще, — нужно доплатить две тысячи за сегодняшний сеанс, так как ей потребовалось больше энергии, чем она рассчитывала. Переведешь ей?

— Больше энергии? — Костя пожал плечами,— ну, ладно.

Костя рано отправился спать, но уснуть не мог, несмотря на измотанность и хроническое недосыпание. Он лежал на боку, слушая ровное похрапывание Светы, и мысли его были заняты предстоящим завтрашним днем. Он вновь и вновь прокручивал в голове те слова, которые он произнесет там, как он стукнет кулаком по столу и потребует директора.

"Почему директора? — мысленно поправлял сам себя Костя. — Не директора, а начальника".

Время от времени он вспоминал о необходимости не забыть документы. Он отчетливо помнил, где хранятся его паспорт, СНИЛС и ИНН. Он раз за разом представлял, как достает их из ящика шкафа и кладет в карман пиджака, пока, наконец, сон не сморил его.

Ему приснилось, что он добрался до Центра Добрых Услуг и стоит в очереди к окошку. Когда, наконец, подошла его очередь, он увидел в окошке Гришу, облаченного в белую мантию.

— Я и не знал, что ты здесь работаешь! — обратился он к нему, но Гриша сделал вид, что не узнал его. "Наверное, так положено", — подумал Костя и не стал докучать ему расспросами.

Внезапно Гриша спросил голосом электронного ассистента Яны:

— Ковыховин Константин Николаевич, вы согласны снизить уровень кортизола? Ответьте «да» или «нет».

— Да, — ответил Костя, удивившись.

— Вы согласны повысить уровень тестостерона?

— Да, согласен, — не задумываясь, выпалил Костя.

— В таком случае ответьте на вопрос — сколько раз у вас это происходит за ночь?

Костя растерялся, не зная, что ответить. Он понимал, что молчать нельзя, нужно что-то сказать.

— Я не знаю, — произнес он с отчаянием в голосе. В этот момент Гриша перестал смотреть на него, и Костя услышал бесстрастный голос Яны:

— К сожалению, все сотрудники заняты — приходите завтра.

Костя протянул руку с паспортом, пытаясь остановить бюрократическую машину, но Гриша отвернулся, делая вид, что не замечает его.

— Следующий, пожалуйста, — громко произнес он голосом Яны.

Костя попытался что-то сказать, но слова словно застряли в горле, он судорожно тряс паспортом и силился выкрикнуть: "Позовите директора!". Но вместо грозного требования из его горла вырвался лишь слабый писк: "Позовите директора", и его никто не услышал, и толпа позади начала отталкивать его от окошка. Костя был в отчаянии, его переполняла злость, но у него не получалось выкрикнуть ни слова, лишь слабый хрип вырывался из его рта. В этот миг он проснулся, обливаясь холодным потом.

3.

Костя пришел в Центр Добрых Услуг за пятнадцать минут до открытия. Возле дверей толпились люди. Костя подошёл и встал сбоку. У всех были опущенные, напряженные лица. Кое-кто из толпы бросил на него взгляд, но тут же потерял интерес. Все молчали. Костя хотел спросить, кто последний, но постеснялся.

За пять минут до открытия к стеклянной двери изнутри подошел охранник и изучающе стал смотреть на толпу на улице. Толпа как-то сжалась — чувствовалось напряжение. Все сделали шаг к двери. Возле самой двери стояла женщина и держалась за ручку. Она облокотилась на стену и была на изготовке, чтобы войти. Рядом с ней стояла ещё одна женщина и тоже держалась за ручку, делая движения, как будто хотела встать перед той, которая подпирала стену. Она как-то неуверенно пыталась протиснуться, но первая женщина намертво вцепилась в ручку двери. Наконец она не выдержала:

— Женщина, не напирайте, вы не видите, что я здесь стою? — сказала она каким-то на грани истерики голосом.

— На мне вчера очередь закончилась, — нетерпеливо ответила вторая.

— И что? — вдруг вмешался высокий мужчина, — я уже четвертый раз прихожу.

Толпа загудела и сгруппировалась. Костя догадался, что как только дверь откроется, все начнут прорываться внутрь, чтобы занять очередь. Отступать было некуда. Инстинкт подсказывал: нужно занять позицию, чтобы потоком толпы его занесло внутрь. Костя, не умевший толкаться, сделал полушаг вперёд, неловко прижавшись к девушке впереди. Она обернулась, испепеляя его взглядом, полным ненависти и отчаяния. Костя отвёл глаза.

Между тем, возле двери страсти накалялись. Две женщины и высокий мужчина вступили в перепалку.

— Да я с пятнадцатого мая каждый день сюда хожу! — надрывалась женщина у двери, — То одной справки нет, то другой!

— Я специально вчера спросила, раз на мне очередь закончилась, могу ли я без очереди завтра, и мне сказали, что да! — парировала вторая.

— Ишь чего? Без очереди, — проворчал дед, стоявший рядом с Костей, и посмотрел на него, ища одобрения.

— Да кто вам такое сказал? — взревел высокий мужчина, его бас сотряс воздух, — Здесь все не первый раз!

Вдруг послышался звук открываемой двери. Толпа зашевелилась. Охранник зло смотрел через дверь:

— Отходим от двери! Отходим!

Дверь открывалась наружу, но никто не смел отступить ни на шаг. Все замерли в ожидании.

— Не открою дверь, пока не освободите проход! — охранник скрестил руки на груди, наслаждаясь властью.

Толпа неохотно потеснилась.

— Дальше! Дальше отходим! — охранник упивался моментом, словно дирижёр, управляющий оркестром.

Толпа подчинилась. Первая женщина с горечью отпустила ручку, а вторая, воспользовавшись моментом, попыталась вклиниться вперёд.

— Женщина, куда вы прёте? Я не поняла! — возмутилась первая, готовая вступить в бой.

— Ведите себя прилично! — огрызнулась вторая, испепеляя соперницу взглядом.

Высокий мужчина изобразил в лице решительность, какую Костя видел в лицах героев боевиков в минуты решающей схватки. Наконец, охранник распахнул дверь, и толпа ринулась вперёд, как выпущенная из заточения лавина. Костя почувствовал, как со всех сторон его сдавливает, толкает и несёт вперёд. Вдруг его охватил мальчишеский задор. Он тоже, вместе со всеми, стал напирать на впереди стоящих.

— Мужчина, не толкайтесь! — взвизгнула девушка впереди него, но Костя лишь хулигански ухмыльнулся, продолжая давить, чувствуя, как и его подталкивают сзади.

У самой двери развернулась решающая схватка. Две женщины и высокий мужчина пытались одновременно протиснуться в узкий проём, застряв и образовав пробку. Охранник, заложив руки за спину, презрительно наблюдал за этой бессмысленной борьбой. Наконец, грубая мужская сила одержала верх. Высокий мужчина первым прорвался вперёд, за ним, подгоняемые толпой, рванули женщины. Костя, оказавшись в эпицентре этой стихийной катастрофы, плыл по течению, не имея возможности сопротивляться. Он пронёсся мимо охранника, который, уперев руки в бока, смотрел на толпу, как на конвоированных преступников, и что-то бормотал себе под нос:

— Та-та, спакойна…

Костя, дезориентированный и оглушённый от борьбы, не знал, куда идти. Инстинктивно он встал в очередь, как и все остальные. Как только очередь сформировалась, все вдруг мгновенно успокоились, словно по волшебству, и встали друг за другом.

Все ожидали своей очереди к терминалу, чтобы получить талончик. Каждый посетитель подолгу колдовал возле автомата, и спустя долгие тридцать минут подошла очередь Кости.

На экране терминала мерцали два вопроса:

«Вы по записи? — Да, нет».

Костя нажал на экран — «нет».

«Вы обращаетесь как физическое или как юридическое лицо?»

Костя выбрал «физическое лицо».

Из предложенного перечня он выбрал «Уголовные и административные дела».

Затем, между «административные дела» и «уголовные дела», он выбрал «уголовные дела».

На экране возник новый список:

«Вы являетесь потерпевшим?»,

«Вы являетесь свидетелем?»,

«Вы являетесь подсудимым?»,

«Вы являетесь осужденным?».

Костя задумался. После некоторого колебания он нажал кнопку «Вы являетесь подсудимым», но тут же почувствовал, как внутри что-то болезненно сжалось. Может быть, нужно было нажать «Вы являетесь осужденным»? Но ему отчаянно не хотелось признаваться себе в этом.

На экране появился очередной каскад вопросов:

«Назначить государственного адвоката?»,

«У меня есть свой адвокат?»,

«Отказаться от адвоката?»,

«Дать показания по уголовному делу?»,

«Дать полное признание в совершении преступления?».

Костя понял, что попал не в свой раздел, и нужно было вернуться назад. Он нажал на стрелку и вдруг оказался в самом начале. На экране появилось:

«Вы по записи? — Да, нет».

— Мужчина, вы долго ещё? — раздался сзади раздражённый женский голос. Костя обернулся и увидел ту самую девушку, которая стояла перед ним у дверей. Во время хаоса штурма она, видимо, потеряла своё место и оказалась позади него. Девушка сверлила его ненавидящим взглядом. Костя промолчал, развернулся и начал заполнять анкету заново, чувствуя, как за его спиной очередь начинает роптать и волноваться.

Костя застыл перед пунктом вопросов на экране, словно перед входом в лабиринт:

«Вы являетесь потерпевшим?»,

«Вы являетесь свидетелем?»,

«Вы являетесь подсудимым?»,

«Вы являетесь осужденным?».

Сердце дрогнуло, но выбор был сделан: «Вы являетесь осужденным».

В новом пункте меню предлагалось:

«Вы хотите подать апелляцию?»,

«Вы хотите подать жалобу?».

Костя не понял, в чем разница, и задумался.

— Мужчина, вы что, уснули там? – услышал он раздраженный голос девушки, – Вообще-то, люди ждут!

Шепот пополз по очереди:

— Нет, вы только посмотрите на него…

— Сколько можно копаться?

— Да мы тут до обеда простоим!

Костя почувствовал, что взмок. В отчаянии он ткнул в экран: «Вы хотите подать жалобу». Мгновенно из узкой щели выплюнулся талон. Он схватил его – Х-66 – и поспешил в зал ожидания.

Посреди просторного зала стоял ряд металлических стульев спинка к спинке. Костя опустился на свободное место и стал изучать, как тут все устроено. Наверху висели мониторы, на которых высвечивались номера талонов в ожидании и номера талонов, которые приглашались, и номер окна, куда им нужно пройти. Напротив стульев, вдоль стены, — перегородка, за которой находились сотрудники, и над каждым из них висел номер окошка. Когда освобождалось окно, загорался номер талончика, и неприятный женский голос из хрипящего динамика металлически выплёвывал:

— Талон номер А-32, окно 2.

И ожидающий, словно подброшенный пружиной, срывался с места и бежал к своему окну. Костя заметил, что голос чаще всего отправлял всех к окну номер 2, где сидел круглолицый, пухлый мужчина лет тридцати в белоснежной рубашке. По обрывкам фраз, долетавшим до него, Костя уловил суть его работы:

— Это не ко мне – вам в седьмое окно.

И человек, понурившись, уходил дальше.

— Это не ко мне – вам в третье окно.

И так до бесконечности.

Иногда он выдавал более сложные пассажи:

— Вам нужно обратиться в отдел миграции.

Или:

— Вам нужно в другое подразделение, по другому адресу.

И на робкий вопрос: «Где это?» или «По какому адресу?» отвечал неизменно:

— Я справок не даю, уточните на справочном стенде, – и лениво указывал рукой в сторону стенда возле входной двери.

Возле окна номер 4 вот уже минут сорок стояла первая женщина и ругалась с сотрудницей в голубой рубашке и с погонами.

— Ну как нет справки? Я вам на прошлой неделе ПРИНОСИЛА! – выкрикивала она истерично, – Что значит «потерялась»? Ищите! Мне за этой справкой пришлось ехать на другой конец города! Меня скоро с работы уволят! Я уже с мая бегаю, эти справки собираю!

— Ничего не можем поделать, – отвечала женщина в погонах будничным тоном, – Если хотите, мы можем сделать официальный запрос. Заполните бланк по форме Е-00578, и мы отправим. Но ждать ответа придется два месяца.

— Вы что, вы что, ИЗДЕВАЕТЕСЬ?!

— Женщина, не кричите, что я могу сделать? Тогда езжайте сами.

Около окошка номер один стоял высокий мужчина и тоже спорил с молодой сотрудницей.

— Поймите, – гремел он басом, – вам должны были прислать мои документы для закрытия дела из другого ведомства! Но прошло уже несколько месяцев, а их все нет! Я уже оплатил долг! Почему с меня не снимают запрет?!

— Понимаете, мужчина, набежали пени, и поэтому, пока вы их не оплатите, запрет не снимется. Как только долг будет полностью погашен, запрет снимается автоматически.

— У меня вот здесь все документы на руках о том, что я погасил долг еще в прошлом месяце! – мужчина тряс перед ней толстой пачкой бумаг, – И, несмотря на это, я еще раз погасил долг, чтобы с меня сняли этот проклятый запрет!

— Я вам и говорю, мужчина, пока из старого департамента не придут документы о том, что вы погасили долг, он так и будет висеть на вас, – упрямо твердила девушка.

— Вы понимаете, ЧТО ПРОИСХОДИТ?! – мужчина понизил голос, – Я уже оплатил долг второй раз! Потом уплатил пени! Но когда платеж дошел, то за это время опять набежали пени – 30 копеек!

— Ну, в чем проблема, мужчина? Оплатите и всё. Есть задержка в оплате, да – можете оплатить больше, с учетом набегающей пени, а потом сделать запрос на возврат.

— Да сколько можно уже ходить туда-сюда и оплачивать?! – мужчина вновь сорвался на крик, – Я же говорю, вот у меня на руках ВСЕ квитанции по счетам!

— Ну хорошо, оставьте их, и мы проверим.

— Ага! А если вы опять потеряете их? Что мне тогда делать? – справедливо вопросил мужчина.

— Тогда сделайте копии квитанций. Там возле метро есть ксерокопия, сходите и принесите нам.

— То есть вы сейчас мне предлагаете, чтобы я потратил пятнадцать минут до метро, потом еще пятнадцать минут обратно и еще за свои деньги сделал копии? Причем это ваша вина – почему я должен тратить своё время и деньги?!

— Ну, не хотите, оставьте тогда эти документы у нас, – снова предложила девушка.

— Чтобы вы их опять потеряли?! – резонно заметил мужчина, – Сделайте здесь копии!

— Мы не делаем копии документов.

— У вас нет ксерокса?! – почти взмолился мужчина.

— Есть, но мы не предоставляем такой услуги. Платная ксерокопия – возле метро.

Мужчина глубоко вздохнул и продолжил спорить с девушкой.

Костя заметил, что рядом с ним сидит худая, болезненного вида женщина и лихорадочно роется в кипе бумаг, разложенных на соседних стульях и на коленях. Она что-то бормотала себе под нос, отчаянно выискивая что-то важное. Наконец, она выудила нужный листок, мигом сгребла остальные бумаги в кучу и бросилась к окну, возле которого возвышалась тучная дама, что-то яростно доказывающая сотруднице.

— Извините, я тут стояла… Мне нужно было свидетельство найти.

— Ну и что, что стояла? – надменно процедила тучная дама, – А теперь я здесь стою!

— Ну, мне только показать свидетельство… – не унималась женщина.

— И мне тоже только… — тучная женщина выглядела по-боевому и была решительно настроена не уступать позицию. Худая женщина это поняла и сделала шаг назад.

У Кости пересохло в горле. Он осмотрелся, ища кулер с водой. Вместо кулера стоял автомат, продающий воду и разные снэки. Костя подошёл к автомату, не выпуская из виду экран и прислушиваясь к голосу, приглашающему пройти к окну.

Пластиковая пол-литровка воды стоила в автомате шестьдесят рублей.

— Ничего себе… – пробормотал Костя. Автомат не принимал карты, и ему пришлось достать сторублевую купюру, запихнуть ее внутрь и набрать нужный номер. Бутылка глухо шлепнулась вниз. Костя достал ее и машинально протянул руку за сдачей, но автомат молчал. Присмотревшись, он заметил мелкую надпись возле купюроприемника: “Автомат сдачу не выдаёт”.

— Да что же это такое, а? – снова пробормотал Костя, чувствуя, как в груди нарастает раздражение. На маленьком экране автомата появилась надпись: “Баланс 40 рублей”.

Костя решил остаться рядом с автоматом и подкараулить следующего клиента. Он хотел, чтобы тот ему отдал разницу. Но через три минуты надпись “Баланс 40 рублей” исчезла.

Костя, чувствуя себя обманутым, с тяжелым сердцем вернулся на свое место и снова стал ждать. Худая женщина, дождавшись, пока тучная дама покинет поле боя, теперь что-то отчаянно доказывала сотруднице.

— Женщина, у вас в свидетельстве ошибка… — объясняла сотрудница женщине, — пол ребенка указан неверно. Поэтому сделка недействительна.

— Ну, вы поймите, я полгода ждала, когда будет готово свидетельство, и мне что теперь, еще полгода ждать?

— А что мы можем сделать? Процесс выдачи свидетельства — это долгий процесс.

Женщина расстроенная вернулась на стул и стала нервно укладывать все свои бумаги в папку.

Сидевший рядом старичок, которого Костя видел на улице, улыбнувшись сказал, глядя на женщину:

— Может, проще пол ребёнку поменять? Делов-то…

Женщина, не проронив ни слова, испепелила его взглядом, полным усталости и бессильной злобы. Старик съежился, втянул голову в плечи и отвернулся.

Костя томился в ожидании уже полтора часа.

Наконец, электронный голос произнес:

— Номер Х-66, окно номер шесть.

Костя подскочил, будто ужаленный, и быстрым шагом, почти бегом, бросился к шестому окну.

— Здравствуйте, — поздоровался он с женщиной в очках, — тут произошла какая-то ошибка…

— Паспорт давайте ваш, — произнесла женщина казенным голосом.

Костя достал паспорт и подал женщине. Она молча взяла его и, не отрывая взгляда от монитора, начала что-то заполнять на компьютере. Минуты через две, не поднимая головы, она спросила:

— Какой вопрос у вас?

— Ну, понимаете — произошла ошибка, мне пришло уведомление, что на меня заведено уголовное дело…

— Ну, так вам надо было в отдел заведенных уголовных дел.

— Ну, дело в том, что уже был суд вчера, и меня присудили…

— Так вы что, хотите апелляцию подать?

— Я не знаю, что мне делать, там было написано апелляция или жалоба…

— Вы хотите жалобу или апелляцию? Определитесь уже!

— Но я не знаю, что лучше…

— Я тоже не знаю, — с плохо скрываемым возмущением возразила сотрудница.

— Чем они отличаются? — Костя был в отчаянии.

— Мужчина, вы издеваетесь? Жалоба — это жалоба на судебный процесс, апелляция — подаётся на пересмотр дела.

— Тогда мне на апелляцию, — выпалил Костя.

Женщина, не глядя на него, протянула паспорт.

— Берите талончик, — коротко произнесла она.

— Но я же уже брал… — хотел было возразить Костя, но женщина, будто и не слышала его, уже нажала кнопку, и к окну протиснулся толстый мужчина, от которого исходил удушливый запах пота.

— Берите талончик — не мешайте работать, — вновь произнесла женщина, и толстяк своей тушей выдавил Костю с места.

Костя, сжавшись, вернулся к терминалу и встал в очередь. Минут через тридцать он, проговаривая про себя, как мантру: “апелляция, апелляция”, прошел тест и взял новый талон с номером Е-88.

Костя вернулся на металлический стул. У него внутри всё замерло, он чувствовал, как эмоциональные силы покидают его. Ему отчаянно хотелось, чтобы нашелся такой человек, ангел-хранитель, который просто возьмет его за локоть, посадит на мягкий диван, выслушает все его беды и скажет с теплой улыбкой: “Костя, не переживай — все будет хорошо”. Потом возьмёт его паспорт, уйдет и, вернувшись с улыбкой, скажет, что всё хорошо, дело улажено, и он может спокойно идти домой.

Костя тогда обнимет его, не стесняясь своих слез, и заплачет, как ребенок, а он погладит его по голове и скажет: “Ну все, все — успокойся”.

Косте захотелось в туалет. Он оглянулся вокруг, но не увидел ни одной двери с надписью "Туалет". Он встал и прошёлся по залу, выискивая спасительную табличку, — туалета нигде не было. Он решил спросить у охранника, сидевшего неподвижно на своем посту возле входа. “До охранника далеко, но я оттуда услышу, если объявят мой номер".

Он встал и быстро дошёл до охранника. В тот момент, как Костя подошёл, зазвонил телефон, и охранник, сурово взглянув мельком на Костю, поднял трубку. Ничего не происходило, через минуту он произнес:

— Принял, — и повесил трубку.

Костя, собравшись с духом, только хотел задать свой вопрос, но охранник взял ручку и, склонившись над журналом, что-то начал заполнять в нем, старательно выводя буквы. Костя боялся его отвлечь, но охранник не торопился.

“Он что, специально так медленно всё делает?” — подумал Костя, поглядывая в сторону зала. Наконец он закончил писать, резко захлопнул журнал и, поднявшись со стула, вопросительно посмотрел на Костю.

— Не подскажете, где здесь туалет? — тихо, почти шепотом спросил Костя.

Охранник, ничего не говоря, вышел из-за поста и, положив руку на плечо Кости, повёл его к выходу.

— Что, куда мы идём? — занервничал Костя. Он от страха подумал, что, возможно, он что-то сделал не так, нарушил какие-то негласные правила, и его сейчас выгонят вон.

— Идём, идём — не бойся, — охранник продолжил вести его к выходу. Костя, ничего не понимая, послушно шёл за ним.

Выйдя на улицу, охранник, все еще держа одну руку на спине Кости, словно направляя его, другой рукой стал указывать куда-то в конец улицы.

— Вот смотри, — серьезным голосом произнес он, — видишь там такое большое кирпичное здание?

— Да, — ответил Костя, пытаясь понять, что происходит.

— Вот за ним торговый центр, и там на четвертом этаже туалет. Понял?

— Да, спасибо, — ответил Костя поникшим голосом.

— Не за что, — сказал охранник и, фамильярно хлопнув его по спине, ушел обратно на свой пост.

Костя, чувствуя себя опустошенным и униженным, вернулся в здание и, стараясь не смотреть в глаза охраннику, прошел обратно в зал ожидания и опустился на свое сиденье. В туалет хотелось неимоверно, до боли в животе, но он понимал, что если сейчас уйдет, то может пропустить свою очередь, и тогда весь этот кошмар придется начинать сначала. Он решил терпеть, стиснув зубы.

Минут через тридцать он не выдержал мучений и пулей вылетел из зала и помчался в торговый центр. Быстрым шагом, почти бегом, добежав до торгового центра, он взлетел на четвертый этаж, нашел спасительный туалет и, облегченно вздохнув, сделал свое дело. Затем, так же быстрым шагом, чуть ли не бегом, вернулся обратно.

Но все его самые страшные опасения сбылись — он пропустил свою очередь. На табло неумолимо горел номер его талона в колонке прошедших.

Костя, охваченный отчаянием, подошел к окошку номер шесть, где он был до этого, и робко обратился к той же женщине:

— Скажите, пожалуйста, меня вызывали, но я выходил…

— И что я сделаю? Где вы ходите? Сидите здесь и ждите, когда вас вызовут, — грубо, даже злобно ответила женщина, не поднимая глаз от монитора.

— Но что мне теперь делать? — тихо спросил Костя, в голосе его звучала безнадежность.

— Берите талончик и ждите, — нетерпеливо отрезала женщина.

— Но я уже два раза брал талончик, — отчаянно пытался хоть что-то сделать Костя.

— Молодой человек, — обратился к нему пожилой мужчина, который до этого момента внимательно и неприязненно его рассматривал, — имейте совесть, не видите, мы работаем, что вы лезете?

Костя отошёл от окна и вернулся в очередь к терминалу. Прошло ещё минут тридцать, прежде чем он взял талончик. Он вернулся на сиденье и стал наблюдать за шестым окном. Рядом с собой он заметил женщину, которая тоже, не отрываясь, следила за этим окошком.

— Подскажите, а вы тоже в шестое окно? — спросил её Костя.

Женщина медленно повернулась к нему и окинула его оценивающим, недоверчивым взглядом с головы до ног.

— А вам какое дело, в какое мне окно? — спросила она резко.

— Извините, — попытался успокоить её Костя, — я просто хотел узнать, сколько человек передо мной.

Женщина не ответила и отвернулась. Костя решил больше не лезть к ней с расспросами, но когда минут через двадцать пожилой мужчина отошёл от окна, прозвучал электронный голос:

— Талон номер Р-54, окно номер шесть.

И женщина вскочила и подбежала к окну.

Костя посмотрел на свой талон: Р-55. “Точно — я за ней”. Он подсел поближе и стал ждать. Но когда минут через сорок женщина отошла от окна и Костя поднялся, чтобы подойти, женщина в погонах встала и ушла, поставив на окно табличку “Обед”.

Костя, словно подкошенный, сел обратно на свое сиденье. У него всё внутри оборвалось. Он стал думать о работе, о поставщиках, контрактах, — ему так хотелось сидеть сейчас на своем рабочем месте, где всё знакомо и понятно, где он чувствует себя хозяином своей жизни. Он тяжело вздохнул.

Женщина с погонами вернулась через час. Костя нетерпеливо поднялся и стал ждать голос, который произнесёт номер его талона. Но женщина не торопилась начинать работать: она то сидела в телефоне, то о чём-то общалась с женщиной из соседнего окошка. Когда наконец она повернулась к монитору, электронный голос произнес:

— Талон номер Р-55.

Костя в долю секунды был уже возле окошка.

— Здравствуйте, я уже подходил насчет суда, — произнес он, протягивая паспорт.

Женщина, приняв документ, отчеканила казенным тоном:

— Знаете, сколько тут таких, как вы, за день проходит?

— Мне нужно подать апелляцию на решение суда.

— Номер судебного производства, будьте добры, — сухо отрезала она.

— Я не знаю номер. Мне письмо на "Добрые Услуги" пришло.

— Вы издеваетесь? — взгляд женщины был настолько пронзительным, что Косте стало не по себе, — Как вы заполните заявление, если не знаете номер судебного производства?

— А где его узнать?

— Вы же сказали, что получили письмо на "Добрые Услуги"?

— Да, но номер я не помню, — Костя почувствовал, как рушится его мир.

— У вас установлено приложение "Добрых Услуг" на телефоне?

— Нет, — прошептал Костя. — Может, сейчас скачаю и установлю?

— А как вы получите доступ? Код придет только в личный кабинет. Приходите завтра.

— Но я не могу завтра! Суд же был! — в отчаянии воскликнул Костя, готовый разрыдаться. — Мне назначено явиться… — он запнулся, боясь произнести эти слова. Ему казалось, что он смотрит кино и это происходит не с ним.

— Женщина, пожалуйста, скажите, что мне делать? — спросил он, чуть не рыдая.

— Звоните в департамент подачи апелляций, — она вернула паспорт.

Костя почувствовал еще один шанс надежды, за который можно уцепиться.

— Хорошо, — он достал телефон. — А номер не подскажете?

— Все номера на стенде у входа, — не глядя на него, отрезала женщина, давая понять, что разговор окончен. К окошку уже тянулся следующий посетитель.

Костя побрел к выходу. На листах формата А4, прикрепленных к стендам, пестрели названия отделов и департаментов, набранные мелким шрифтом, а рядом – номера телефонов. Возле стендов толпились посетители, как и он, лихорадочно выискивая заветные цифры.

Костя хотел было приступить к поискам, но с ужасом понял, что забыл название департамента. Застыв в нерешительности, он решил вернуться и переспросить. С замиранием сердца он приблизился к окошку, за которым молодой человек яростно спорил с женщиной в погонах. Костя, набравшись храбрости, перебил их:

— Извините, не напомните название?

Женщина посмотрела на него с нескрываемым раздражением:

— Какое название? — резко спросила она.

— Название департамента, — Костя боялся, что всё сейчас повторится по кругу — его прогонят и заставят взять талончик. Молодой человек злобно смотрел на него и, казалось, сейчас ударит.

— Департамент подачи апелляций, — медленно, с расстановкой проговорила женщина, словно разговаривала с ребёнком.

— Спасибо, спасибо! — качая головой, Костя попятился назад. — Департамент подачи апелляций, департамент подачи апелляций… — бормотал он про себя, словно мантру, чтобы не забыть.

Подойдя к стенду, он принялся выискивать нужный номер. С остальными посетителями они, как в игре в пятнашки, перемещались перед стендом, загораживая друг другу обзор. Наконец, увидев заветные цифры, он достал телефон и начал набирать. Но тут услышал за спиной холодный голос охранника:

— Ничего не получится.

Он обернулся. Охранник стоял у входа и, как показалось Косте, всё это время наблюдал за ним с нескрываемым злорадством.

— Простите, что? — переспросил Костя, не веря своим ушам.

— Я говорю, не получится. По внутреннему телефону нужно звонить, — охранник злобно ухмыльнулся и кивнул подбородком в сторону угла.

Там, на тумбочке, стояли два допотопных дисковых телефонных аппарата. Костя уже и забыл, как они выглядят.

— То есть, по обычному телефону я не смогу позвонить?

— Нет, — отрезал охранник.

Костя заметил на столе с телефонами стопку бумаг и ручки. Он взял листок и выписал нужный номер.

Набрав номер и услышав гудки, он приготовился к долгому ожиданию. Через пять минут в трубке раздался женский голос.

— Да? — сухо и недружелюбно произнес кто-то на другом конце провода. В трубке шипело и трещало.

— Здравствуйте, — поздоровался Костя. — Мне нужно апелляцию подать.

— Ну, хорошо, подавайте, — голос был едва слышен.

— Но мне нужно восстановить доступ к личному кабинету, — надрываясь, кричал Костя, — чтобы узнать номер судебного производства.

— А зачем вы сюда звоните? — еле слышно прозвучал вопрос. — Вам нужно позвонить в отдел…

Дальше связь оборвалась. В трубке раздалось невыносимое шипение. Ко всему этому, рядом, по второму телефону, мужчина тоже громко кричал.

— Извините, какой отдел? — переспросил Костя, напрягая слух.

— Отдел по… — и снова оглушительное шипение.

— Какой отдел, еще раз? — отчаянно прокричал Костя, но в ответ услышал лишь короткие гудки. Он снова набрал номер.

— Да? — снова раздался тот же отрывистый вопрос.

— Извините, связь прервалась, — затараторил Костя. — Подскажите еще раз, какой отдел?

— Отдел по восстановлению доступа в личный кабинет, — раздраженно произнес голос.

— Понял, понял, спасибо! — Костя повесил трубку и бросился к стенду, чтобы найти нужный номер, пока вновь не забыл название отдела.

— Отдел по восстановлению доступа в личный кабинет, — твердил он, как заклинание.

Но, просмотрев все листки, он так и не нашел искомого отдела. Он вернулся к началу и, более тщательно изучая каждый пункт, снова прошелся по спискам, но результат был тот же – отдела не существовало.

"Блин, да что же это такое?" – подумал он, чувствуя, как вновь подступает отчаяние. – "Может, я неправильно расслышал?"

Решив перестраховаться, он позвонил еще раз. Набрав номер, он услышал знакомое:

— Да?

— Извините, я вам только что звонил, — начал объяснять он, — я не могу найти этот отдел.

— А вы и не найдете, — отрезал голос, — его там нет.

— Как нет? — Костя опять запаниковал. — Что же мне делать?

— Записывайте, — резко произнес голос. — Пятьдесят четыре, тринадцать…

И снова шипение. Костя, судорожно схватив листок и ручку, принялся записывать, но ручка, как назло, отказалась писать. Он схватил вторую, но и она не оставила следа на бумаге. Наконец, третьей ручке все же удалось подчиниться, и он начал записывать номер, одновременно крича в трубку:

— Не слышу, повторите, пожалуйста!

— Пятьдесят четыре, тринадцать…

Костя никак не мог расслышать последние две цифры.

— Извините, не слышно, еще раз!

Голос в трубке, казалось, тоже терял последние капли терпения:

— Пятьдесят четыре, тринадцать, тринадцать! – прокричал голос, и Костя, наконец, услышав номер полностью, повесил трубку.

Он выпрямился и глубоко выдохнул. Его взгляд упал на охранника, который, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, смотрел прямо на него. Во взгляде охранника читалось неприкрытое презрение, как будто Костя был опасным преступником. Он решил не обращать внимания на это и начал набирать номер.

В трубке булькнуло, словно кто-то нырнул в воду, и синтетический женский голос процедил:

— Алло?

— Здравствуйте, я звоню по поводу восстановления доступа к личному кабинету, — проговорил Костя, чувствуя, как в горле пересохло.

— Ну, хорошо, а чего вы от нас хотите? — В трубке по-прежнему трещали искры, будто кто-то жарил яичницу.

— Ну, я хотел узнать, что мне делать? — почти прокричал Костя, отчаянно пытаясь перекрыть помехи.

— Заполняйте форму номер… — последние слова утонули в шипении, Костя уловил только обрывок фразы, — …ментов.

— Извините, связь отвратительная — не расслышал. Повторите, пожалуйста, — Костя заткнул ухо пальцем, так как рядом кричал говоривший по телефону мужчина.

— Заполняйте форму номер А 666-73-13 и подавайте в окошко 6 с ксерокопией остальных документов, — еле-еле сквозь шипение расслышал Костя и быстро записал на листочке номер формы и номер окошка.

— Скажите, а копии каких документов еще нужны?

— Ну, как обычно, — донеслось сквозь помехи, словно из глухой бочки, — паспорт, СНИЛС, ИНН.

— Паспорт, СНИЛС, ИНН? — заорал Костя в трубку, словно пытаясь растолкать сонного оператора.

— Да, — ответил голос, и Костя повесил трубку.

“Так, теперь нужно понять, где взять форму для заполнения?” — подумал Костя и вспомнил, что, когда искал туалет, видел стойки в зале, где люди заполняли что-то. Он хотел пройти мимо охранника, который сверлил его взглядом.

Но вдруг охранник, словно выросший из-под земли, преградил ему дорогу. Костя, хлопая глазами от страха, уставился на него. Охранник буравил взглядом и молчал. Костя, не зная, что предпринять, попытался обойти его, но охранник, сделав шаг в сторону, снова перекрыл путь. Костя выпучил глаза.

— На место верни, очкарик, — процедил охранник тихо, но злобно.

— Что? — у Кости все внутри похолодело от такого обращения. В последний раз так с ним разговаривали в школе.

— Ручку верни на место, — повторил охранник с той же тихой злостью, и только сейчас Костя заметил, что сжимает в руке ручку, машинально прихваченную возле телефона. Он вернулся к телефону, положил ручку на столик и, стараясь не глядеть в глаза охраннику, юркнул в зал.

Впереди ждало новое испытание, и Косте казалось, что он уже почти у цели. Это как в танках: осталось взять последний рубеж. Собрав остатки воли в кулак, он решительно направился к стойкам.

Перед ним предстала унылая картина: горы пустых бланков и толстенные папки с образцами, испещрённые непонятными штампами и пометками. Костя, торопливо схватив пару бланков, принялся листать папки, выискивая форму номер А 666-73-13.

Наконец найдя форму, он принялся заполнять её, старательно выписывая нужные цифры и слова в квадратики, но и квадратики, и оставленные пропуски в тексте были такие маленькие, что Костя запорол уже три бланка — у него слова не помещались и всё время вылезали за пределы текста.

На четвёртом бланке, с горем пополам, всё уместилось. Костя, до смерти боясь допустить ошибку, перепроверял каждую букву, каждую цифру, разложив перед собой на стойке паспорт, СНИЛС и ИНН. Едва закончив заполнение, он с ужасом понял, что ему ещё нужны ксерокопии документов. Вспомнив утреннюю перепалку высокого мужчины с девушкой-сотрудницей, Костя стремглав бросился к выходу и рванул в сторону метро. Он бросил взгляд на часы — до закрытия Центра оставалось чуть больше часа. Представив себе, сколько времени он проторчит в очереди за талоном и в томительном ожидании вызова, Костя перешел на бег. Он нашёл вывеску с надписью "Ксерокопия", сделал на всякий случай по две копии каждого документа и, задыхаясь, помчался обратно.

Запыхавшись, он прошёл мимо охранника, не глядя на него, и встал в очередь. Через тридцать минут он дошёл до терминала и начал выбирать нужный пункт. Костя чувствовал себя уже профессионалом в этом. Из выпадающих пунктов меню нашёл кнопку: “Восстановление доступа к Добрым Услугам”.

Получив талон, он опять переместился в зал и начал ждать. Костя всё это время смотрел на часы, и когда до закрытия осталось десять минут, его номер прозвучал из динамиков, и он подошёл к окну 3.

— Здравствуйте, — выпалил он скороговоркой, протягивая заветную пачку документов и ксерокопий, — мне нужно восстановить доступ к Добрым Услугам.

Женщина, с лицом, не выражающим никаких эмоций, молча забрала документы и принялась что-то бездушно печатать. Через пять минут она вернула оригиналы.

— На электронную почту вам придёт код доступа для восстановления доступа, — отчеканила она еще через минуту и добавила: — Но это будет только завтра.

Костя почувствовал, как у него похолодели конечности и моментально пересохло во рту.

— Как завтра? — прохрипел он, словно умирающий.

— Потому что сегодня рабочий день закончился, — отрезала женщина.

— Но мне нужно подать апелляцию, — пробормотал Костя, находясь в состоянии полного отцепенения.

— Вот завтра и приходите, — сухо сказала женщина, встала из-за стола и, не говоря ни слова, покинула свое рабочее место.

Костя продолжал стоять, как парализованный, не в силах вымолвить ни слова. Он, словно выброшенная на берег рыба, беспомощно шлёпал губами, пытаясь вдохнуть воздух.

Вдруг он услышал знакомый голос за спиной.

— Центр закрыт — на выход, — прозвучало над ухом.

Костя обернулся и увидел охранника, который, скрестив руки на груди, стоял в нескольких метрах от него. Оглянувшись, он увидел, как последние посетители, понурив головы, медленно брели к выходу. Костя, как сомнамбула, поплелся вслед за остальными, а охранник, словно тень, неотступно следовал за ним. Едва Костя переступил порог, охранник захлопнул за ним дверь и запер на замок. Костя бросил последний тоскливый взгляд на непроницаемое лицо охранника, на его ехидную улыбку, сунул документы в пакет и, понурившись, медленно побрел в сторону метро.

Пришло сообщение от Светы:

"Как дела?"

Он хотел позвонить, но, вспомнив её бесконечные семинары и тренинги, решил не беспокоить и коротко написал:

"Ничего не получилось. Еду домой."

Ответа не последовало. Он, словно призрак, добрался до дома и вошел в тускло освещенную квартиру. Света сидела на кухне, словно ждала его.

— Есть будешь? — спросила она. Костя машинально отказался — несмотря на то, что он за целый день не проглотил ни крошки, он не чувствовал голода. Все, что с ним происходило сегодня, физически и морально его вымотало. Он мечтал только об одном — лечь и забыться.

— Во сколько тебе нужно завтра быть там? — спросила Света, и Костя вздрогнул, словно от удара током.

— В письме было написано приехать к одиннадцати, — ответил он убитым голосом.

— Ладно, давай не будем тебя заранее хоронить — съездишь, посмотришь, скорее всего, это какая-то ошибка, — сказала Света, глядя на него, но тут же отведя взгляд, добавила: — Хотя мне Ленка рассказывала, что у её сестры так мужу тоже пришло письмо от Добрых Услуг, муж уехал и не вернулся.

Костя чувствовал опустошение. Он разглядывал прилепленные к холодильнику магниты. Ему показалось странным, что он их никогда раньше не замечал, словно увидел их впервые в жизни.

— Откуда у нас эти магниты? — спросил Костя, тупо рассматривая разноцветные фигурки.

— Да они уже тут сто лет висят, — рассеянно ответила Света и вдруг добавила: — Я сегодня говорила с юристом. Сядь, пожалуйста.

Костя удивленно посмотрел на нее. Только сейчас он заметил перед ней на столе стопку каких-то бумаг. Костя, ничего не говоря, обреченно сел.

— На, подпиши это, — Света, не глядя в глаза, протянула ему несколько листков с текстом.

— Что это? — спросил Костя, машинально подтягивая к себе бумаги.

— Дарственная на квартиру, — холодно, не своим голосом сказала Света.

Костя попытался прочитать то, что было написано, но никак не мог сосредоточиться. Он вглядывался в строчки, но буквы казались ему муравьями, деловито марширующими друг за другом, а заглавные буквы были командирами.

— По той статье, по которой тебя осудили, возможна конфискация имущества. А квартира тебе досталась от родителей, а значит, в твоей собственности. Тебе нужно будет переписать дарственную на меня.

Костя поднял взгляд на Свету и бессмысленно захлопал глазами, не понимая, что происходит.

— Что ты на меня так смотришь? — вдруг с вызовом выпалила Света и, добавив в голос истеричных нот, проговорила: — Не обо мне, хотя бы о детях подумай!

Костя, не говоря ни слова, взял протянутую ручку. Света тут же подсунула ему бумаги и суетливо показала, где нужно поставить подпись. После того, как он, не глядя, черкнул свою фамилию на всех листах, он встал из-за стола, чувствуя дикую усталость и непреодолимое желание уснуть.

— Можно я спать пойду? — тихо спросил он у Светы.

— Да, конечно, — ответила она, быстро собирая подписанные бумаги.

Костя, как зомби, направился в спальню, но в дверях остановился и тихо спросил:

— А ты можешь завтра со мной поехать?

— Костя, ну я же тебе говорила — у меня интенсив по раскрытию женской сущности. Я уже аванс внесла, — отрезала Света, не глядя на него.

Костя ничего не ответил и вошел в спальню, скинул одежду, рухнул на кровать и мгновенно провалился в глубокий сон.

4.

На следующее утро Костя проснулся рано с тяжелым сердцем. Он зашел на сайт Добрых Услуг, но новых писем не было, и на его запрос ответ не пришло. Он попытался ввести запрос в поисковик: “Что делать, если суд присудил смертную казнь за государственную измену?”. Ответ нашелся на сайте частного юриста, который объяснил, что это серьезная статья и т. д.

На картах место, куда ему предстояло отправиться, именовалось "Центром исполнительного наказания".

Позже проснулась Света и стала с криками поднимать детей в школу. Началась привычная утренняя суматоха. Перед самым выходом детей она позвала их на кухню:

— Так, дети, прощайтесь с папой.

— А куда он? — сонно пробормотал Глеб.

— У папы был суд, и, возможно, он не вернётся, — спокойно и как-то обыденно сказала Света.

— Пап, а можно я тогда твой системник возьму? — спросил Глеб.

— Глеб, ну что ты такое говоришь? — отругала его Света.

— А что, у него он мощнее моего, — вскричал Глеб.

— Нет, мне нужен компьютер, — закричала Катя.

— У тебя есть ноут, — начал спорить с ней Глеб, — пап, ну скажи ей что-нибудь!

— Так, хватит спорить, — вмешалась Света, — в любом случае этот стол наконец уберём отсюда — он здесь по фэншую не подходит.

Наконец дети с криками и воплями ушли в школу. Костя тоже стал собираться, так как ехать нужно было на другой конец города с пересадками на электричку. Собрав все документы и положив в пакет сменную обувь, он остановился в дверях и позвал Свету.

— Света, я пошёл.

— Ага, сейчас, — прокричала из ванны Света.

Она вышла в коридор, накручивая бигуди.

— Ну ладно, давай, удачи, — подошла она к зеркалу и, не глядя на Костю, спросила: — Ключи, может, оставишь?

Костя молча положил ключи на полку. Он стоял и смотрел на неё:

— Свет, — позвал он её.

— Да, что? — спросила она, продолжая накручивать бигуди, — извини, у меня через полчаса онлайн-консультация по чакрам, а я не готова.

Он стоял и молчал, не зная, что сказать. Наконец Света обернулась и посмотрела на него, и он понял, что он не узнаёт её. Он так давно не вглядывался в ее лицо, что забыл, как она выглядит. Он представлял её юной, а сейчас на него смотрело уставшее лицо, испещренное морщинами, с темными тенями под глазами. Все ее лицо как-то упало вниз. Он вспомнил их первую встречу, студенческую вечеринку, ее смех.

Костя вдруг подумал, что не любил её никогда по-настоящему, да и она не любила его. Во всей их совместной жизни они были лишь соседями по квартире, безразличными попутчиками, утратившими общие интересы. Каждый жил в своем мирке: он - в виртуальной реальности игр, она - в “духовном развитии”. Он даже не помнил, когда они последний раз занимались любовью.

Он сделал попытку обнять её.

— Костя, не надо, у меня тональный крем, — с раздражением отстранилась она.

Он опустил руки и стал выходить из квартиры. В дверях Света произнесла:

— Давай, удачи тебе, — и закрыла дверь. Он услышал, как поворачивается замок, и вздрогнул. Его ужаснула мысль, что целая жизнь сейчас закрылась за ним, и он уже не часть этой жизни, этого мира. У него даже нет ключей от квартиры. Костя глубоко вздохнул и начал спускаться вниз по лестнице.

В метро было мало народу, час пик уже прошел. Костя сел на свободное место и стал озираться по сторонам. На экране, словно насмешка, красовалась реклама Добрых Услуг. Высокая, безупречная красавица с модельной внешностью, и подпись: «Здравствуйте, я электронная помощница Яна. Я помогу решить Ваши вопросы».

Следующее изображение гласило: “Запущено обновление сервиса Добрых Услуг — теперь очереди и волокита в прошлом. Искусственный интеллект на службе граждан”.

Далее было написано:“Нововведение Добрых Услуг позволяет миновать бюрократическую машину. Искусственный интеллект сам распознаёт административные и уголовные преступления и сам, без участия человеческого фактора, проводит расследование, судебное разбирательство и выносит приговор. То, что раньше длилось месяцами, теперь искусственный интеллект делает за считанные часы”.

Затем возникло изображение жизнерадостного мэра города Новограда:“Мы теперь можем бороться с преступностью на новом уровне. Алгоритм ИИ выявляет преступления со стопроцентной вероятностью и выносит справедливые приговоры. Нет коррупции и подкупных судей, а благодаря благоразумию каждого гражданина мы победили преступность!”

И вновь на следующем слайде Яна: “Новая система "Умный алгоритм" работает в тестовом режиме, но самообучается". Суд проходит без участия гражданина. Гражданину лишь необходимо явиться для приведения исполнительного наказания”.

И напоследок ее сияющая улыбка: “Добрые Услуги — спасибо, что выбрали нас!”

Костя вышел на нужной станции и перешел на платформу пригородных электричек. Он стоял на перроне, уставившись в пустоту. Внезапно завибрировал телефон. Пришло сообщение от Добрых Услуг:

“Напоминаем вам о сегодняшнем визите к 11:00 по адресу…”

Костя закрыл сообщение и положил телефон в карман. На противоположную сторону приехала электричка, идущая в область. Все вагоны были практически пустые. В эти часы в область народу было мало. Костя смотрел бессмысленным взглядом на пустые вагоны.

Вдруг он услышал голос из динамиков в вагоне:

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция Подсолнухи.

И вдруг по неведомой причине Костя вскочил со скамьи и бросился в вагон. Двери закрылись в тот момент, как он оказался в тамбуре. От резкого и стремительного бега у него участился пульс и забилось сердце, он почувствовал какое-то волнительное чувство радости.

Поезд тронулся. Костя, глянув на перрон, с удивлением обнаружил, что оставил на скамье пакет со сменной обувью. И почему-то обрадовался этому. Он прошел в пустой вагон и уселся на третье от входа сиденье.

Пейзаж за окном менялся, словно кадры фильма. Серые многоэтажки сменялись унылыми заводскими корпусами, а затем в поле зрения стали проплывать бескрайние поля, сонные луга и рощицы. Поезд останавливался на станциях, и Костя с любопытством рассматривал людей на перроне.

Костя понятия не имел, куда едет поезд, и ему было совершенно на это наплевать. Он вдруг понял, что никогда в своей жизни не делал ничего неправильного: не пропускал уроки в школе, не пропускал пары в институте, не прогуливал работу, переходил дорогу только на зеленый сигнал светофора.

Он подумал о Светке, о детях, но в душе не шевельнулось ни сожаления, ни грусти. Даже работа не вызывала никаких чувств.

Вдруг мир за окном стал интересовать его все больше и больше, и он вдруг понял в этот момент, что он ничего не знает про этот мир, но он уже — часть чего-то нового, чего он пока не понимал, но это что-то связано с тем, что он видит за окном электрички: поля, леса, маленькие домики.

А то, что оставалось там, в городе, уже совсем его не касается, это был какой-то совершенно другой, чуждый ему мир.

Город, насквозь пропитанный фальшью, казался далеким.

Костя достал телефон из кармана и выбросил его в форточку. На его лице появилась улыбка.