Альфач с человеческим лицом

Веронике не хотелось просыпаться... Под утро ей приснился странный сон, - давно она таких снов не видела. Вообще, конечно, ничего в этом сне странного не было бы, приснись он год назад, например, и будь там другой главный герой.

Она молодая женщина, ей всего двадцать восемь лет, и такие сны ей по природе полагаются. Раньше часто снился Илья, особенно когда был в длительных заездах.

Вероника тогда сетовала на судьбу, потому что им с Ильёй приходилось часто расставаться: муж работал на Севере, вахтовым методом. В течение месяца жил дома, а потом уезжал - тоже на месяц.

Теперь, спустя несколько лет, Вероника понимала, что это были самые счастливые времена в их с Ильёй семейной жизни. Илья возвращался соскучившимся и голодным, с подарками, и готов был весь месяц носить жену на руках.

А потом ему предложили работу здесь, в их городе, в своей же организации. Илья поступил в профильный институт, начал учиться заочно, пошёл на повышение. Сначала Вероника очень радовалась, а потом...

Во время одной из сессий Илья начал тесно общаться с молодой сослуживицей Полиной, работающей в отделе логистики. Совместный труд, как известно, сближает; видимо, совместная сдача экзаменов - тоже.

Как выяснилось впоследствии, Илья и Полина общались ну очень тесно, потому два месяца назад у них родился сын, а десять месяцев назад Вероника и Илья развелись после шести казавшихся Веронике счастливыми лет супружеской жизни.

...Сигнал будильника взорвал пространство в самый разгар сна Вероники. Пришлось нехотя выбираться из крепких объятий неизвестного мачо и вступать в новую трудовую неделю с новыми силами.

- Так это был всего лишь соооон, - разочарованно и хрипло протянула Вероника, сунув ноги в тапки, и шаркающей походкой прошествовала в ванную комнату.

- Секса почти год не было, вот и снится всякая хрень! - сердито сказала Вероника своему слегка помятому отражению в зеркале.

Поправила лохматые светлые волосы, осмотрела в зеркале свой язык, оттянула нижее веко у левого глаза, пригляделась к цвету глазных яблок и взялась наконец за зубную щётку.

А герой сна был хорош, очень хорош... Вероника, хоть и не видела его лица, чувствовала тепло и энергетику. Настоящий альфач с гладким телом, сильным и гибким, тёплыми смелыми руками и уводящим от реальности приятным голосом.

Наверняка похож на всех героев турецких сериалов скопом! Эти сериалы всегда смотрит подруга Вероники Ирка, которая уже третий год сидит в декрете с двумя сыновьями-погодками и планирует подарить мужу ещё и дочь, заодно уж, "вырастить кучкой", как говорит сама в перспективе многодетная мать.

Когда бы Вероника ни пришла к подруге, всякий раз попадает в самую гущу сериальных событий, прямиком в водоворот турецких страстей. За многосерийными сюжетами Вероника не следила, однако должна была признать, что роли главных героев там всегда исполняли сплошь симпатичные и очень сексуальные мужчины.

Быстро приняв душ, Вероника худо-бедно уложила длинные волосы, надела деловой костюм и телесного цвета лодочки на шпильке, сняла с вешалки в прихожей новый светлый плащ и заспешила к машине.

Машина досталась ей после развода, в качестве отступного. Больше у Ильи ничего не было, - они жили в квартире, завещанной Веронике бабушкой. Хотели расширить жилплощадь, копили деньги... Что ж, Илье в новой семье пригодятся.

Сегодня очень ответственный день. Вероника ехала по нескольким рандомным адресам, выданным ей бездушным компьютером, и морально готовилась. От результатов этой поездки напрямую зависит, получит Вероника новую очень перспективную работу или нет.

Раньше Вероника работала менеджером в одной организации с Ильёй и, соответственно, его новой любимой женщиной. Узнав о связи Ильи и Полины, Вероника сразу уволилась, и с тех пор не могла найти хоть что-то сопоставимое по уровню с прежним местом работы.

Неустанно рассылая резюме, перебивалась подработками, пока в прошлый четверг ей неожиданно не улыбнулась удача: её резюме заинтересовало крупную компанию, работающую в сфере вентиляции и кондиционирования.

Головной офис компании располагается в столице, а филиалы - почти во всех крупных городах страны. Компания охватывает практически весь процесс - от разработки новых технологий до собственного производства и установки, а после - дальнейшего обслуживания.

Ответ Веронике пришёл из отдела, занимающегося непосредственно установкой (хотя в городе есть и производство данной сети), однако утверждать кандидатуру Вероники руководитель филиала будет лично, - это тоже одно из основных требований работы в данной компании.

А для того, чтобы её кандидатуру утвердили, нужно, помимо собеседования, выполнить практическое задание.

Если сегодня ей удастся убедить хотя бы одного хозяина квартиры в том, что он очень хочет стать участником эксперимента, - бесплатной рекламной установки кондиционера компании на месяц, - то можно считать, что дело в шляпе, а столь желанная работа - у Вероники в кармане.

Адреса всего четыре, и все в одном и том же новом жилом комплексе. Со всеми хозяевами Вероника заранее созвонилась и договорилась о встрече, и каждый пообещал, что дома непременно кто-то будет.

По первому адресу Веронику ждала неудача: хозяева наотрез отказались от участия в эксперименте и поставили соответствующие подписи в специальном журнале - для доказательства.

"Подумаешь! Ничего не случилось. Никто не обязан соглашаться. Также никто не обещал, что будет легко, и всё сразу получится", - размышляла Вероника, поднимаясь на предпоследний этаж, где располагались двухуровневые квартиры.

Двери Веронике открыл мужчина лет тридцати, выше среднего роста. Такой... будто Вероника приехала к Ирке, и из телевизора прямо в комнату вышел какой-нибудь... как бишь его? Секир-башка? А, вот! Серкан Болат.

Мужчина был в дорогущей белой рубашке и в сногсшибательных брюках, а галстук почему-то сжимал в руке. Во второй руке держал смартфон "можно не говорить, какой марки и модели, и так понятно".

Под рубашкой угадывались в меру широкие плечи и гармоничные мускулы. Чувствуется, что мужчина следит за собой и не делает для себя поблажек, однако и до фанатизма не упирается.

А вот вид у незнакомца был обескураженный и какой-то измученный что ли... Тёмно-русые стильно подстриженные волосы взъерошены, в тёмных глазах отчаяние, близкое к смирению.

- Здравствуйте! Меня зовут Спицына Вероника Юрьевна, - бодро улыбнулась Вероника. - Мне нужна Галкина Мария Александровна, у нас с ней договорённость о встрече.

- Здравствуйте, - устало ответил мужчина. Голос у него оказался приятный - баритон, но не звонкий, а будто чуть-чуть с нотками шелеста осенних листьев, приглушённый. - Вы даже не представляете, насколько эта самая Мария Александровна и мне тоже нужна! Она час назад уехала с моим старшим племянником в поликлинику. Уверяла, что вернётся через полчаса, но увы! Кстати, по поводу договорённости о встрече с вами она мне ни слова не сказала. Так что...

Мужчина поднял бровь и предоставил Веронике право домыслить продолжение фразы самой.

Пока Вероника размышляла о том, как быть, из глубины квартиры раздался бойкий детский крик. По голосу было понятно, что ребёнок ещё маленький, точно до года.

- Сейчас, сейчас, Тёма, я уже иду, - внезапно громко сказал мужчина, и Вероника вздрогнула от неожиданности. - Послушайте, а вы...

Небольшие тёмные глаза незнакомца с надеждой посмотрели на Веронику, но потом он словно одёрнул сам себя.

- Что у вас случилось? - неожиданно для себя выпалила Вероника.

Она буквально почувствовала, как от незнакомца исходит сигнал бедствия. А потом мужчина словно увидел в глазах Вероники спасение.

- Входите, - решился он и посторонился, пропуская Веронику. - Подождёте Машу.

Вероника прошла мимо незнакомца в просторную прихожую, из которой открылся вид на гостиную. Посреди гостиной располагался детский манеж, в котором стоял пухлый мальчик месяцев десяти-одиннадцати.

У мальчика были круглые карие глаза и редкие рыжеватые волосики. Сунув часть пальцев в рот, малыш с интересом уставился на Веронику. А мужчина вдруг быстро заговорил:

- Понимаете, сестра попросила меня посидеть с племянником. Обещала, что это на полчаса, а их с Севой нет уже час. Тёмку нельзя лишний раз таскать в поликлинику, он научился распознавать докторов и всякий раз устраивает грандиозный скандал, стресс испытывают все окружающие. Няню Маша уволила, наши родители уехали на отдых вместе с родителями мужа Маши, Олега, а сам Олег в командировке. Маша торжественно заверила, что накормила Тёмку и поменяла ему подгузник, но он...

- Да, я чувствую характерное амбре, - кивнула Вероника, снимая плащ, жакетик и закатывая рукава блузки.

Кажется, она поняла, зачем незнакомец держит в руке галстук: похоже, собрался повеситься от счастья. Надо же, какой нежный, оказывается! А так с ходу и не скажешь.

- Где лежат чистые подгузники? - спросила Вероника у страдальца. - И где я могу вымыть руки?

Когда Вероника вышла из ванной комнаты, держа наперевес малыша, завёрнутого в полотенце, незадачливый нянь разговаривал с кем-то по телефону.

Одевая Тёму, Вероника смогла расслышать обрывки разговора. Незнакомец убеждал какую-то "роднулю" в том, что непременно поедет с ней и посмотрит нужную вещь, но не сегодня, сегодня он очень занят.

Нажав отбой, мужчина тихо чертыхнулся, а потом сам позвонил кому-то. Вероника тем временем усадила Тёму в специальный стульчик, нашла в термосумке, стоящей на журнальном столике, приготовленную бутылочку со смесью и протянула её малышу.

- Маша опять заверила, что будет через полчаса. Она просит у вас прощения, Вероника Юрьевна. Может, пока выпьете чай? Или кофе?

Надо же, имя-отчество запомнил! А уж как хотелось согласиться выпить с ним кофе, но... Но!

- Тогда я, наверно, не буду ждать. У меня ещё несколько адресов. Я вижу, что в квартире установлен современный кондиционер, потому мой приезд не имеет особого смысла. Давайте вы просто подпи́шете отказ от участия в эксперименте, и я пойду работать дальше?

Вероника вкратце объяснила суть своего визита. Мужчина слушал очень внимательно и смотрел на Веронику с насмешливым любопытством.

- Хорошо, - кивнул он. - Я подпишу отказ вместо Маши. Кстати, меня зовут Роман.

- Приятно было познакомиться, - Вероника бегло улыбнулась Роману, помахала рукой Тёме и вышла в подъезд.

Что ж, надежду терять рано, ведь есть ещё два адреса!

* * * * * * *

Вероника ехала на встречу с будущим начальником в приподнятом настроении. Конечно, умом она понимала, что преждевременная радость - плохая примета, однако была почти уверена: новая работа у неё в кармане.

Позавчера, после памятного визита в квартиру Галкиной Марии Александровны, Веронике удалось заключить договоры на рекламную установку кондиционеров с хозяевами сразу двух оставшихся в списке квартир!

Это был успех - эффективность пятьдесят процентов, хотя по условиям испытания ей хватило бы и двадцати пяти.

К тому же, сведения о руководителе местного филиала компании, найденные на сайте, внушали оптимизм. Директором оказался пожилой мужчина с интеллигентным, породистым лицом и спокойным умным взглядом, очень приятный.

Вероника всегда была уверена в том, что договориться с умным человеком проще, чем с не очень умным или совсем не умным. Умный человек выдвигает высокие требования, но они логичные и обоснованные. Если постараешься как следует, если будет собственная мотивация, то эти требования выполнимы.

А вот люди неумные, но заносчивые, уверенные в собственной исключительности, часто ставят перед подчинёнными заведомо невыполнимые задачи, нелогичные, вгоняющие сотрудников в стресс и в ситуацию неуспеха.

Ещё одной из причин уверенности Вероники было то, что сама она выглядела сегодня просто потрясающе. Она потратилась на новый деловой костюм, который выгодно сочетал в себе изящество, строгость и стиль, и побывала в парикмахерской.

Светлые волосы теперь спускались не до поясницы, как раньше, а чуть ниже плеч, и эта длина очень шла Веронике, делала её визуально более юной и лёгкой.

Временный пропуск у неё был, поскольку практическое задание Вероника получала в прошлую пятницу именно здесь, встречалась с руководителем отдела продаж, - приятной женщиной лет сорока.

Поднявшись на нужный этаж, Вероника задержалась в коридоре и снова придирчиво осмотрела своё отражение в большом зеркале, покрутилась. Сделала глубокий вдох, выдохнула и постучала в двери приёмной.

Хозяйничала в приёмной высокая и статная молодая женщина примерно Вероникиных лет, очень красивая естественной нордической красотой. У женщины были небольшие ярко-синие глаза, светлые брови и ресницы, высокие скулы и пепельные волосы, убранные в строгую прическу.

- Здравствуйте! Меня зовут Спицына Вероника Юрьевна. Я пришла на собеседование.

- Здравствуйте, - сдержанно и доброжелательно ответила секретарь. - Проходите, присаживайтесь. Роман Александрович просит его извинить, ему пришлось срочно уехать на производство, но он должен вернуться с минуты на минуту. Чай, кофе?

- Спасибо, нет, - ответила Вероника, устраиваясь на одном из стульев.

Она никогда не пила "казённые" чай или кофе. Сидела, положив руки на колени, и размышляла о том, что именно резануло её слух в словах секретаря.

Какое-то несоответствие... Она уже почти вышла к истине в своих петляющих мыслях, когда двери распахнулись, и в приёмную стремительно вошёл молодой темноволосый мужчина.

- Роман Александрович, тут прибыли на собеседование, - секретарь поднялась навстречу вошедшему. - Спицына Вероника Юрьевна.

- Хорошо, - кивнул мужчина и бросил, не глядя в сторону соискательницы: - Проходите, Вероника Юрьевна.

Это обрушилось на Веронику одновременно: осознание того, что именно её смутило в словах секретаря, и узнавание.

Директор оказался совсем не тот, фотографию которого она видела на сайте, и зовут его по-другому.

А ещё... Директор - это тот самый Роман, брат Марии Александровны Галкиной, незадачливый нянь, неженка и страдалец.

Входя в начальственный кабинет, Вероника чувствовала удивление и волнение. В голове крутились мысли, не имеющие никакого отношения конкретно к собеседованию.

Она напряжённо думала о том, когда же успел смениться руководитель филиала, и о том, что неожиданно снова встретилась с этим альфачом. Она ну никак не ожидала, что ещё когда-нибудь встретится с ним, а уж тем более, настолько скоро.

Ходят слухи, что молния дважды не бьёт в одно и то же место, но в Веронику решила-таки ударить повторно.

Как выяснилось впоследствии, думала Вероника совсем не о том, о чём следовало думать. Покуда она предавалась странным и пространным мыслям, белый северный пушной зверёк подкрался к ней очень близко и незаметно, встал вплотную и приготовил острые зубки.

Она ведь так и не вспомнила до сих пор о том, как попросила Романа Александровича подписать отказ от рекламной установки, да ещё подписать от имени его сестры!

- Присаживайтесь, Вероника Юрьевна, - Роман Александрович расслабленно расположился в своём кресле и сделал приглашающий жест рукой в сторону кресел и стульев.

Вероника старалась не садиться в кресла в общественных местах, поскольку иногда колени оказывались едва ли не выше головы, потому устроилась на стуле, исподтишка наблюдая за хозяином кабинета.

Если кабинет является лицом руководителя, то у Романа Александровича лицо было вполне адекватным и приятным. Кабинет обставлен со вкусом, но без излишеств и роскошеств, даже будто слегка небрежно.

Сам Роман Александрович сегодня был в стильном деловом костюме и при галстуке. Да и выражение лица у него оказалось совсем не таким, как при первой их с Вероникой встрече. Сегодня его красивое мужественное лицо излучало уверенность в себе и вежливое холодное любопытство.

Роман Александрович до сих пор никак не обнаружил того, что они с Вероникой в некотором роде знакомы (не узнал?), - потому и сама Вероника просто молча ожидала от потенциального начальника вопросов по теме собеседования.

Переложив на столе какие-то папки, Роман Александрович достал одну из них, положил перед собой и открыл.

- Итак, Вероника Юрьевна Спицына, - собранно и по-деловому заговорил он. - Являетесь соискателем на место менеджера в отдел продаж. Практическое задание?

- Выполнила, - кивнула Вероника.

- Да, вижу. Два адреса из четырёх - превосходный результат!

Роман Александрович выдержал значительную паузу, а потом снова заговорил, на этот раз задумчиво:

- Копии диплома, свидетельств и сертификатов... Всё достаточно впечатляюще. Рекомендации положительные... А почему вы ушли с прежнего места работы, если не секрет?

"Секрет!"

- В связи с личными обстоятельствами, - уклончиво ответила Вероника.

- То есть, подробностей не будет? - Роман Александрович поднял бровь, пристально глядя на Веронику.

- Нет, - твёрдо ответила она. - Моё увольнение не имело никакого отношения к моей профессиональной деятельности. Я ушла исключительно по личным причинам.

- Что ж, - выпрямился в кресле Роман Александрович. - Я принял решение и готов сообщить его вам.

Вероника во все глаза смотрела на него, приготовившись услышать известие о том, что она принята в компанию с испытательным сроком, потому смысл прозвучавших далее слов даже не сразу дошёл до её сознания.

- Отказ, Вероника Юрьевна. Вы не приняты.

— То есть? — моргнула Вероника.

— Вы меня плохо расслышали? — Роман Александрович участливо заглянул в её лицо.

Веронике стало страшно: она вдруг поняла, что сейчас её физиономия выражает всё то отчаяние, которое поднимается внутри, постепенно заполняя пространство, каждую клеточку.

«Как можно быть такой самоуверенной идиоткой?! Как будто жизнь мало учила: никогда, ни в ком и ни в чём нельзя быть до конца уверенной, а думать и говорить о чём-то как о свершившемся факте можно лишь тогда, когда это уже свершилось!»

Ещё костюм этот купила практически на последние деньги, чтобы заявиться сюда этакой победительницей... Как ребёнок, чесслово! Теперь придётся последний хрен без соли доедать, пока удастся заработать что-то где-то.

— Но почему? — всё же решилась спросить Вероника, хотя понимала, что пора откланяться, пока она совсем не раскисла и не опозорилась.

Спрятаться где-нибудь и хорошенько прореветься, так, чтобы в голос.

— Причина отказа в том, что вы не выполнили практическую часть испытания, — пожал плечами Роман Александрович.

— Как не выполнила? Эффективность выполнения мной задания — пятьдесят процентов вместо требуемых двадцати пяти!

— Теоретически да, — кивнул несостоявшийся босс Вероники.

— И практически да.

— Вам знакомо такое слово, как «непрофессионализм», Вероника Юрьевна?

— Конечно, Роман Александрович.

— Видимо, мне придётся освежить вашу память, — он выразительно поднял бровь.

Аллилуйя! До Вероники наконец-то дошло.

— Хотя вижу, что вы и сами вспомнили, — кивнул Роман Александрович, абсолютно верно истолковав выражение её лица.

— Но Роман Александрович... — начала было Вероника, однако почти сразу поняла, что оправдать себя ей абсолютно нечем.

Как ни крути, а он прав в том, что её поступок не имеет ничего общего ни с профессионализмом, ни с добросовестным выполнением практического задания. Она не имела никакого права вести себя подобным образом.

Поняв, что винить ей некого, кроме самой себя, Вероника вскочила. Она чувствовала, что слёзы вот-вот хлынут из её глаз, но сейчас ей казалось: расплакаться при этом высокомерном педанте — хуже смерти.

Игнорируя удивлённый взгляд Романа Александровича, выпрямившегося в кресле и даже приоткрывшего рот от удивления, Вероника схватила свою сумочку и быстро зашагала к двери.

— Прощайте, Роман Александрович, — Вероника очень надеялась, что голос её звучит твёрдо и непринуждённо. — Извините, что отняла ваше драгоценное время.

— Вероника Юрьевна, я не договорил...

Она не стала слушать. Вышла и закрыла за собой двери, вежливо попрощалась с секретарём, покинула приёмную и только тогда кинулась по коридору бегом.

Оказавшись в машине, Вероника сначала немного отдышалась и только потом разрыдалась. Плакала долго, до судорожных всхлипываний и дрожи в руках. Как, ну как можно было так лопухнуться?! Этот чёртов альфач полностью прав — она не имела права поступать так, как поступила, и она не заслуживает той должности, на которую претендовала.

Но чисто по-человечески... чисто по-человечески Роман Александрович повёл себя, как сволочь последняя. А ещё Вероника фактически подарила ему двоих клиентов, заключив договоры на рекламную установку кондиционеров...

Через полчаса, немного успокоившись и почувствовав, что уже может вести машину, Вероника поехала домой. В магазин за продуктами заезжать не стала - ей теперь придётся затянуть потуже пояс нового костюма.

Ничего, как-нибудь. Ей не привыкать. Успокоится, соберёт себя постепенно по кусочкам, и опять вперёд...

* * * * * * *

Есть особо и не хотелось, зато начатая бутылка ви́ски оказалась весьма кстати. Напитка там оставалось примерно на четверть, — это они с Иркой восьмого марта не допили.

Достав из морозильной камеры контейнер со льдом (кусочки льда она по утрам прикладывала к векам), Вероника взяла из кухонного шкафа стакан, прихватила бутылку и устроилась на диване в комнате.

Пьяница из Вероники — так себе, посредственный, и после того, как выпила половину стакана, она начала засыпать прямо сидя на диване. Именно в этот момент раздалась резкая трель домофона.

Звонок был «внутренний» — от консьержки.

— Слушаю, — хриплым от слёз, от выпитого алкоголя и от сна голосом удивлённо ответила Вероника.

— Добрый вечер, Вероника Юрьевна!

— Виделись, Тамара Алексеевна. И всё же очень добрый вечер!

— Вероника Юрьевна, к вам пришли с визитом. Некто господин Сладков. Я могу пропустить?

— Кто-кто? — опешила Вероника. — Я не знаю никакого господина Сладкова. Кто это?

— Он утверждает, что он ваш начальник. Роман Александрович Сладков.

— Ах вот это кто! — воскликнула Вероника, не заботясь о том, что господин Сладков наверняка слышит её голос, доносящийся из динамика на посту консьержки. — Тамара Алексеевна, этот человек лжёт, никакой он мне не начальник! Передайте ему, пожалуйста: пусть он катится куда подальше! Наконец-то я могу это сказать! Я сейчас не на его территории, а на своей, потому вообще могу, не стесняясь, говорить и делать всё, что сочту нужным! Так что пусть господин Сладков идёт прямиком в задницу! Уверена, что дорогу объяснять не нужно, маршрут ему прекрасно известен...

Веронике не хотелось останавливаться, она испытывала почти первобытные восторг и кайф, выплёскивая свои эмоции, однако из динамика раздались гудки. Видимо, Тамара Алексеевна отключила связь от греха подальше.

— И всё же! — удовлетворённо сказала Вероника своему отражению в зеркале.

Заодно отметила, что после собственной «терапии» выглядит она намного лучше: щёки порозовели, а зелёные глаза блестят, хотя следы слёз ещё заметны.

— Пусть этот напыщенный павлин знает... — договорить Вероника не успела, поскольку раздался звонок в двери.

Видимо, этот высокомерный засранец не смирился с отказом его принять и отправил к Веронике на переговоры Тамару Алексеевну. Что ж, придётся объяснить ещё раз.

Вероника быстро справилась с замками, резко распахнула двери и замерла с открытым ртом: перед ней, держась рукой за косяк, возвышался Роман Александрович. Во второй руке он сжимал... галстук, конечно же, а верхняя пуговица белой рубашки была расстёгнута, как и все пуговицы стильного пиджака.

— Какого чёрта? — пробормотала Вероника.

— Пришёл, чтобы ты могла сказать мне в лицо то, что орала в динамик на всё фойе, — спокойно ответил незваный гость.

Опомнившись, Вероника набрала в грудь воздуха, приготовилась крикнуть: «Помогите!» и бросилась на таран в надежде выскочить в подъезд. Однако то ли эффект неожиданности не сработал, то ли Вероника после выпитого была не слишком ловкой...

Она даже крикнуть на успела, потому что Роман Александрович, для которого её бросок оказался таким же действенным, как для слона дробина, поймал Веронику на лету, запихнул её обратно в прихожую, вошёл сам и запер двери, навалившись на них спиной.

— Ты выпила что ли? — удивлённо спросил он. — Ведёшь себя как-то загадочно.

— Не ваше дело! — безуспешно попыталась состроить хорошую мину при плохой игре Вероника и горделиво выпрямилась. — Вы ответите за то, что ворвались в мой дом без приглашения и против моей воли! Мы встретимся в суде!

— Ага, обязательно, - кивнул Сладков, быстро снял обувь и, отодвинув возмущённую до глубины души Веронику, прошёл в комнату. — Так я и знал! Тут бухло на столике, и даже без закуски.

— А у меня на закуску денег нет благодаря вам, любезный!

Поняв, что выметаться этот залётный павлин не собирается, Вероника прошла следом за ним в гостиную. Пусть расскажет, зачем пожаловал.

— Какое я имею отношение к деньгам на закуску? — хмыкнул Сладков, взяв со стола бутылку виски и рассматривая её.

— Прямое, о несравненный! Я была настолько уверена, будто меня примут на работу, что позволила себе разориться на новый костюм.

— Это в котором ты была сегодня? Зачётный костюмчик, одобрямс. К лицу тебе, как и новая причёска.

«Офигеть, какой внимательный!» — пронеслось в голове Вероники, и эта мысль заставила женщину замешкаться.

Гость тем временем быстро прошёл в ванную комнату и вылил остатки виски в раковину.

— Вы совсем на голову больной?! — взвизгнула Вероника.

— На закуску, значит, денег не было, а на элитный вискарь хватило? — Роман Александрович невозмутимо поставил пустую бутылку около мусорного ведра и начал мыть руки. — Терпеть не могу пьющих и пьяных баб! Мерзкое, жалкое зрелище.

— Да это с восьмого марта осталось! — вытаращила глаза Вероника. — Мы с Иркой... с моей подругой Ириной отмечали праздник. Там было-то на четверть примерно!

— Фуф, тогда ладно, отлегло немного, — Сладков прошёл в гостиную и сел на диван, вытянув длинные ноги. — Поскольку я косвенно виноват в том, что ты лишена пропитания, на чашку чая не претендую. Хотя, если говорить по совести, я к тебе проявил гораздо большее гостеприимство тогда, в пятницу.

Вероника, хлопая глазами, несколько секунд смотрела на самодовольную физиономию наглеца, а потом расхохоталась.

— Будет вам чай, и даже без слабительного, — сквозь смех почти простонала она. — Такая кристально чистая наглость должна быть вознаграждена.

Вероника прошла в кухню и включила чайник. Через несколько секунд в кухне появился и Роман Александрович, — уже без пиджака и галстука, — и сразу устроился за столом.

— А что тебя так развеселило? — даже будто обиженно спросил он. — Я предлагал тебе тогда чай, ты сама отказалась и убежала.

— Как вы, кстати, отдежурили тогда? Я всерьёз думала, что вас кондратий хватит, хотя ничего страшного и даже необычного не случилось. Жаль, не могу вам отплатить сполна за гостеприимство, — мои племянники уже выросли.

— Одна живёшь? — Сладков пропустил колкость Вероники мимо ушей.

— Как видите.

Вероника достала французский чайник, ополоснула его кипятком и насыпала заварки. Роман Александрович как-то странно смотрел, будто ему хотелось задать какой-то вопрос, но он сомневался.

Вероника не стала развеивать его сомнения, поскольку догадывалась, что за вопрос вертится на языке у гостя. Кажется, Сладков абсолютно справедливо решил, что ответа не получит, потому и промолчал.

Когда они пили чай с печеньем, каким-то чудом завалявшимся в холодильнике, Роман Александрович снова нарушил молчание.

— Вижу, ты достаточно протрезвела и уже способна воспринимать важную информацию, — его тёмные глаза с насмешкой смотрели на Веронику. — Сегодня ты опять удрала; видимо, это твой фирменный стиль. Вот и пришлось явиться сюда, чтобы у тебя не было шансов в очередной раз смыться. Приехал, а тут ты бухая.

— Да не бухая я! Хотя имею полное право. Можно подумать, вы сами спиртное вообще в рот не берёте!

— Отчего же, выпиваю иногда в хорошей компании, но никогда не напиваюсь.

— Прям-таки и никогда?!

— Так, чтобы себя не помнить, — никогда. У меня всегда всё должно быть под контролем. В том числе, я сам. Человек, который не владеет собой, — самый уязвимый человек.

— А вы неуязвимый? — усмехнулась Вероника.

— В точку, — кивнул Сладков. — Теперь перейдём к главной теме, к тому, о чём мы не успели договорить.

Он выпрямился, подобрался, а в тёмных глазах появился металлический блеск.

— Я продолжаю настаивать на том, что с заданием ты не справилась. Именно поэтому вакансия менеджера в отделе продаж остаётся открытой.

— Это я уже поняла, — понуро кивнула Вероника, но спорить не стала, хотя могла многое возразить «неуязвимому».

Жаль, он не видел своё лицо тогда, когда Вероника пришла ему на помощь.

— То есть, это всё? Ты больше ничего не скажешь? Не станешь спорить? Не попытаешься переубедить меня?

Казалось, Сладков искренне удивлён.

— А смысл? — пожала плечами Вероника. — Теоретически вы правы.

Она видела, что Роман Александрович недоволен её ответом и её смиренным принятием ситуации. Видимо, ему хотелось ещё поспорить на эту тему, однако Вероника не собиралась лить воду на мельницу его тщеславия.

Хмыкнув, Сладков задумчиво потёр подбородок и продолжил неожиданно доверительно, как-то по-человечески, а не по-начальничьи:

— Знаешь, я ведь стал директором филиала чуть меньше месяца назад, до этого был заместителем.

- Так вот почему на сайте другая информация о руководстве! Устаревшая, получается.

— Правда? — нахмурился Роман Александрович и взялся за смартфон. — И вправду! Жирный минус мне как руководителю.

Он тут же набрал какой-то номер и устроил кому-то разнос, несмотря на то, что рабочий день давно закончился.

Видимо, ответ его удовлетворил, поскольку Сладков кивнул с довольным видом и отложил смартфон.

— Так вот, Вероника, я продолжаю. Первое, что я сделал, едва заступив на новую должность, — уволил секретаря. Эта мартышка с губищами-варениками, длиннющими ресницами и едва не вываливающимся из блузки бюстом досталась мне в наследство от предыдущего руководителя. Видимо, он неплохо проводил время с этой куколкой, поскольку в профессиональном плане она оказалась полным нулём.

«Вот тебе и благообразный пожилой мужчина с породистым лицом!» — удивлённо подумала Вероника.

— Сейчас у меня работает Маргарита, но она вообще-то из отдела по подбору персонала.

Вероника кивала, давая понять, что всё понимает и сочувствует, хотя абсолютно не сочувствовала, ни капли. Ишь ты, неженка! Губы ему не понравились и слишком выдающиеся сиськи! Или в себе уверен не был? А может, та самая «роднуля», с которой он дома у сестры чирикал по телефону, приказала уволить излишне яркую секретаршу?

— Я изучил твоё резюме, и в нём сказано, что ты работала делопроизводителем.

— Да, я начинала делопроизводителем, — кивнула Вероника, начиная понимать, куда он клонит.

— Вот и замечательно. Я уверен, что мы с тобой сработаемся, потому могу сразу озвучить величину твоей будущей зарплаты...

— Погодите, Роман Александрович! Но я совсем не планировала возвращаться к работе делопроизводителя. Я продолжу поиски, поскольку хочу работать по специальности.

— Не делопроизводителем, а моим личным секретарём. Можешь считать, что это будет испытательный срок для тебя, — если выдержишь его, через два месяца будешь принята в отдел продаж. А сотрудники отдела по подбору персонала пока спокойно поищут для меня секретаря.

— Ни за что не поверю, — Вероника прищурилась, — будто вы не можете найти для себя личного секретаря, и этот процесс сопряжён с такими небывалыми трудностями.

Она нарочно сделала упор, произнося «вы», выделяя это слово, как ключевое в предложении. Зря, конечно, она так, но сдержаться не получилось.

Сладков понял её абсолютно правильно, смешно подпёр кулаком свой красивый с изящной небритостью подбородок и тяжело вздохнул.

Вероника была с ним полностью согласна: наверняка очень тяжело быть настолько привлекательным мужиком. Ты постоянно в опасности, ты постоянно являешься объектом чьей-то охоты, чьего-то вожделения.

Сама Вероника никогда не была сногсшибательной красоткой, но и не принижала свои внешние ресурсы. Она очень симпатичная, а ещё она умеет быть обаятельной при желании. И фигура у неё вполне сносная, хотя Вероника ничего специального для поддержания себя в форме не делает.

Однако Сладков — это точно не уровень Вероники; возможно, она потому и чувствует себя с ним так легко, непринуждённо. Она даже мысли не допускает о переходе их отношений на какой-то новый уровень. Хотя... Какое там, у них и уровня-то никакого нет! Где он, и где она?

Первая мысль, которая пришла Веронике в голову, когда Сладков предложил ей работу: её, Вероники, кандидатуру наверняка одобрит «роднуля», потому Роман Александрович и решил сделать заманчивое предложение незадачливой претендентке на должность менеджера в отдел продаж.

И по этой же причине всё внутри неожиданно воспротивилось...

— Вероника, я в твоих словах, а скорее, в интонации, чувствую одновременно и нечто лестное для себя, и нечто оскорбительное.

— Да ладно? — вынырнув из своих мыслей, подняла брови Вероника. — Что в моих словах могло вас оскорбить, Роман Александрович?

— Ты намекаешь на то, что секретарь мне нужна не для работы, — грустно ответил Сладков. — И это после того, как я тебе рассказал об увольнении прежнего секретаря.

«Я щас разрыдаюсь прям, сама печаль, аж уголки губ скорбно опущены!»

Вероника старалась подзадорить сама себя, но ей вдруг и в самом деле стало как-то неуютно от собственных намёков, даже стыдно. Какое право она имеет выходить за рамки приличия в их общении? Даже если Сладков позволил себе ворваться без приглашения в её квартиру?

— Неужели все женщины, даже самые адекватные, уверены в том, любой мужчина только и мечтает кого-нибудь нагнуть и оприходовать, перед кем-то спустить брюки? В общем, трахает всё, что движется, как ненасытное животное?

— Пожалуйста, давайте закроем эту тему, — побледнела Вероника. — Я прошу у вас прощения.

Она решила, что если начнёт вставать в позу и изображать непонимание, это лишь затянет неприятный разговор.

— Принимается, забыли, — удовлетворённо кивнул Роман Александрович. — А в знак разрешения противоречий и устранения двусмысленности ты можешь налить мне ещё чаю.

Вероника вскочила, наполнила чайник и нажала кнопку. Это позволило ей немного приободриться и придать лицу выражение вежливого равнодушия.

— А почему Маргарита не может остаться вашим секретарём? — спросила Вероника, когда поставила перед гостем вторую чашку чая.

— Маргарита вот уже четыре года работает в отделе по подбору персонала, она менеджер. На днях она сообщила, что через два месяца уйдёт в декрет, и ей невыгодно понижение должности. Хотя это большой вопрос — понижение ли, поскольку полномочия и у секретаря бывают разные при наличии образования и квалификации. Однако Рита хочет уйти в декрет именно со своей должности, и я не имею права препятствовать, она мне и так очень помогла.

— Поняла, — кивнула Вероника. — И остальные работники все уже при должностях, потому нужно искать нового человека.

— Воооот, — обрадованно кивнул Сладков и сделал нетерпеливый жест рукой. — Вот. Зришь в корень. К тому же, мне нужен не просто секретарь, а человек, ориентирующийся и в других деловых вопросах. Повторюсь, я внимательно изучил твоё резюме. Два высших — бакалавриат экономического факультета и магистратура юридического. Два языка. Приятная, располагающая внешность. То есть, ты можешь не только выполнять обязанности в офисе, но и сопровождать меня на заключение сделок и договоров, разумеется, в рамках рабочего времени.

Звучало всё очень заманчиво, да и не доверять Роману Александровичу пока не было причин. Во всяком случае, он точно не аферист. У Вероники даже голова разболелась от обилия информации.

— А можно я подумаю? — взмолилась Вероника.

— Можно, до завтрашнего утра. Завтра в девять часов я жду тебя с документами.

— А если я не соглашусь?

— Всё равно жду, с отказом. Однако надеюсь на твой здравый смысл. Ты ничего не теряешь — ни время, ни деньги. К тому же, приобретёшь новый опыт, расширишь познания.

— Обещаю, что подумаю как следует, — Вероника прижала пальцы к вискам.

— Вот и отлично. Тогда не стану больше тебя задерживать, — ты должна как следует выспаться.

Сладков встал из-за стола, прошёл в прихожую и начал прощаться.

Вероника, передумав устраивать скандал излишнее сердобольной (или корыстолюбивой) консьержке Тамаре Алексеевне, закрыла двери на все замки и начала убирать со стола в кухне. Она не имела привычки оставлять на столе грязную посуду, пусть даже это всего три чашки.

Потом умылась и хотела, последовав совету незваного гостя, лечь спать пораньше, когда опять раздался «внутридомовой» звонок. Тамара Алексеевна сообщила, что к Веронике прибыл курьер доставки.

Теряясь в догадках, Вероника спустилась вниз, где в течение десяти минут препиралась с курьером, который всё же убедил её принять пакет с продуктами.

Пока препиралась с первым курьером, прибыл ещё один, и тоже по её душу. Второй курьер привёз букет, в который была вложена карточка.

«Надеюсь, скромная компенсация не обидит тебя и не заставит принять решение в ущерб себе и мне».

Подписи нет, но и без подписи всё ясно.

— Чёрта с два я обижусь, не дождётесь, — бормотала Вероника, поднимаясь на свой этаж. — Кажется, вместо раннего отхода ко сну намечается ужин.

Она успела увидеть в пакете коробочку с любимыми пирожными (в интуиции Сладкову не откажешь!), нарезку рыбки, нарезку сыра, хрустящий багет, овощи и фрукты. Да и букет был шикарный, хоть и небольшой.

Вероника, в очередной раз закрывая двери на все замки, подумала о том, что подкуп удался. Кажется, она нашла-таки работу!

* * * * * * *

Спустя две с половиной недели

«Итак, придётся признать тот факт, что моя новая работа мне по душе. И не просто по душе, а очень и очень нравится!» — размышляла Вероника, скидывая информацию на накопители и закрывая ненужные на сегодня вкладки.

Близился вечер пятницы, и до окончания рабочей недели оставалось сорок пять минут.

Да, сначала всё было не слишком просто и гладко, поскольку Вероника на каждом шагу пыталась доказать Роману Александровичу свою профпригодность и заинтересованность в работе.

Иногда даже делала это излишне рьяно, но она нарочно так вела себя. В глубине души она так и не простила ему тот самый поступок.

Например, когда в первый же её рабочий день к Веронике пришла офис-менеджер и принесла канцтовары, половину канцтоваров удивлённая и раздосадованная женщина унесла обратно, — Вероника их не приняла.

Возвращаясь в тот день с обеда, шеф остановился у стола Вероники и напомнил о том, что просил её распечатать два договора.

— Я ещё не распечатала, поскольку нет бумаги, — деловито и холодно сообщила Вероника.

— Как это нет? Я недавно подписывал заказ на канцтовары.

— Нужной бумаги нет, — пожала плечами Вероника. — В накладной указана одна марка бумаги, а мне принесли другую, более дешёвую и менее качественную. Я вернула бумагу и не стала подписывать накладную. То же самое я сделала с ручками и маркерами.

Сладков несколько раз открыл и закрыл рот, однако слова так и не шли. К счастью, в этот момент вновь появилась офис-менеджер, держащая под мышкой две упаковки бумаги, а в руке - несколько ручек и карандашей.

Вероника не стала задумываться о том, пришлось или нет офис-менеджеру идти в магазин и приобретать нужные канцтовары за свой счёт. Меньше всего хотелось потакать чужой безалаберности.

Следующим, кто ушёл от Вероники несолоно хлебавши, стал слесарь, который должен был провести диагностику офисных батарей после окончания отопительного сезона.

У слесаря не было с собой нужных инструментов, но ему во всех кабинетах поставили подписи, подтвердив, что диагностика проведена. Во всех кабинетах, кроме приёмной... Пришлось слесарю на следущий день приходить снова — с инструментами.

Весть о том, что с новым секретарём руководителя Вероникой Юрьевной Спицыной лучше не связываться, облетела всех сотрудников офиса очень быстро. Коллеги Вероники поняли: «на авось» с ней не прокатит.

Зато с шефом отношения складывались лучше некуда: можно сказать, что Вероника и Роман Александрович работали душа в душу и были чрезвычайно довольны другом.

Вероника успела даже побывать с начальником на подписании договора; Роман Александрович сдержал своё слово — строго в рабочее время и строго в рамках рабочего процесса.

Было только одно «но». Одно, зато громадное. Вероника, которой до этого времени удавалось с успехом убеждать себя в том, что у неё иммунитет против мужских чар Сладкова, теперь чувствовала: она с каждым днём увязает и пропадает всё сильнее. Ещё немного, и общение с Романом Александровичем станет жизненной необходимостью...

Хорошо, что впереди выходные, во время которых она наверняка не увидит Сладкова, а ещё можно будет поработать над собой, занявшись самовнушением, самоубеждением и самовоспитанием.

Прямо в разгар запретных мыслей, одолевших Веронику, двери в приёмную распахнулись. Вероника встала, думая, что это Сладков заехал в офис после визита в администрацию города. Он предупреждал, что непременно приедет.

Однако в приёмную буквально вплыла среднего роста темноволосая девушка со стильной стрижкой, синими глазами и мерцающей смуглой кожей.

— Здравствуйте! Ваш начальник у себя? — спросила девушка так, будто имела право на этот вопрос.

— Вы по записи? — почти по инерции спросила Вероника, хотя при помощи какого-то из органов чувств уже определила, кто перед ней.

— Послушайте, девушка, — с нажимом заговорила гостья.

— Вероника Юрьевна, — Вероника поправила бейдж.

— Вероника Юрьевна, меня зовут Екатерина. Я невеста вашего шефа, меня здесь все знают, потому пропускают без всякой записи.

— Я не знаю, кто эти «все», — в голосе Вероники зазвучал металл. — Лично мне мой начальник не отдавал никаких специальных распоряжений. Тем более, Романа Александровича сейчас нет, он уехал в администрацию. Так что попрошу освободить мой рабочий кабинет.

Екатерина посмотрела на Веронику так, что Вероника начала всерьёз опасаться за своё здоровье. К счастью, в этот момент двери вновь открылись, и на этот раз в приёмную стремительно вошёл Роман Александрович.

— Дорогой, привет! — кинулась к нему Екатерина, и он быстро поцеловал её в щеку. — Что за цербера ты нанял?! Твоя новая секретарша не хотела пропускать меня в кабинет.

— Вообще-то это правильно, Кать, — мягко ответил Сладков. — Что делать в моём кабинете, если меня там нет?

— Девушка, вы свободны на сегодня, — Екатерина сделала небрежный и нетерпеливый жест рукой в направлении Вероники.

— Меня зовут Вероника Юрьевна, — по-прежнему холодно ответила Вероника. — А до конца моего рабочего дня осталось ещё тридцать две минуты.

— Вероника Юрьевна, вы и вправду свободны до понедельника, — миролюбиво сказал Сладков.

С тех пор, как они начали работать вместе, он бросил свои панибратские замашки.

Вероника, игнорируя его разрешение, вернулась за стол, взялась за «мышку» и уставилась в монитор.

Странно хмыкнув, Роман Александрович обнял невесту за плечи и повлёк в свой кабинет.

«Интересно, чем они там занимаются?» — именно эту мысль Вероника крутила в своей голове так и этак, упорно продолжая сидеть на своём рабочем месте.

Двери, ведущие в кабинет шефа, открылись минут через пятнадцать.

— До свидания, Вероника Юрьевна, — сладко пропела Екатерина.

— До свидания, — глядя в монитор, ответила Вероника.

Сладков вышел из приёмной вместе с невестой, однако через пять минут вернулся, запер двери изнутри на ключ, убрал ключ в карман, навалился спиной на двери, а руки сложил на широкой груди.

— Поговорим? — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнёс он, странно глядя на Веронику.