Альтернативные книги

С древнейших времен все рассы, смотря в небо, задавались вопросом: какого это быть там, в небесах? Какого это, летать и чувствовать ветер? Я отвечу вам. Летать это НЕ. КРУТО. Если вы думаете, что ваши крылья не будут мёрзнуть из-за "греющих перьев" то вы очень сильно ошибаетесь! Ваши крылья хоть и пронизаны кровеносными сосудами , но они не греются также как прочие части тела! В них нет мощных мышц, по которым будет бегать горячая кровь, и в них нет магических обагревателей! Растопырьте пальцы на морозе минут на 10 - получите тот же самый эффект от палета в холодную погоду. К тому же жутко продувает, так что шарф и шапка ваши лучшие друзья. А еще лучше маска, очки, бампер на воротник (да, эта хрень что не позволяет ветру залетать под куртку называ именно так, не спрашивайте).

Что я вообще сейчас делаю в воздухе и почему на фоне, где то внищу слышны чьи то нестандартные крики и визги, как будто музыканту на саксофоне или трубе на яйца кирпич упал? Потому что мир нагнулся медным тазом. Размером с альрин, но тазом. У богини флоры много поклонников. Я сам то результат экспериментов храма кедра, наиболее гуманного из всех. Его ключевое отличие от прочих и особенно от храма берёзы в том, что вместо сирот он использует для экспериментов яйцеклетки и гмо сперматозоидов. Еще на этапе яйцеклетки в меня добавили мои крылья, жабры и лисьи хвост и уши. Благодаря двум первым вещам я могу за минуты преодолевать большие расстояния и спокойно дышать под водой (с натяжкой. Холодная вода есть холодная вода), а вот последние... Ну благодаря своим ушкам я лучше слышу а хвост... Эм... Просто красивый? Ладно, неважно. Но он прикольный.

Высокие технологии, что гордо парили в небе и бороздили океаны, создавали комфорт и величие разных расс теперь — просто груды металла и метталалома, кишащие всякими тварями. Пентаграммы — наши гордые города-крепости — отбиваются за своими стенами, сварганенных из чего только можно. Под словами "из чего только можно" может быть буквально что угодно! Частокол, листы меттала, каменная или кирпичная кладка, обломки сданий, машин, кнтейнеров, кучи трупов в смоле что бы не так быстро разлагались, да что угодно. А между ними еще большие руины и нежелые территории бывшего мира. И мы, одиночки. Те, кто выжил в этой "Тишине"

Меня зовут ксай, сайрес или ксайрокс. Я один из одиноких. Так называют всех тех кто живёт вне городов "пентаграмм".название таким городам дано за странную звездо-подобную форму улиц, что при диаметральном периметре было легче и эффективнее все реализовать и использовать. Среди таких как я кого только нет. Преступники, просто невезучики, психопаты, сомнительные торговцы, иногда сумасшедшие учёные, что либо ищут способы лечения от заражения мутантов, либо просто служат генераторами рандомных идей с жизнью подопытных не совместимых. рейдеры и бандиты на закуску. Единственное место где можно купить что то более менее качественное это пентаграмма, так как там все еще есть что то вроде заводов или хотя бы мастерских. Впрочем, у меня всего хватает, так что не сегодня. Не-не-не, вы их ценники видели? Там на условном помповом дробовике может спокойно висеть ценник "20 кг красного дерева + клыки крокодила 35 шт". И это мы посреди континента среди гор и тайги.

Сегодня мой путь лежал к «читателю бездны», антикварно-книжному магазинчику на окраине эльфийского квартала. Его хозяин, старый эльф, слишком медленно собирался в убежище. Дверь была выломана изнутри. На полу — давно высохшее бурое пятно и клочья серебряных волос. Мутанты не утруждают себя уборкой, и им очевидно чужды манеры. Хотя можно ли считать мутантов людьми тоже хороший вопрос, ибо смотря на многих появляется мысль "это точно не хомо сапиенс!"

Полки были почти нетронуты. Кого в апокалипсисе интересуют пыльные фолианты? Меня. Мой цепкий взгляд сразу выхватил то, за чем я пришел: «Основы големной механики» в идеальном переплете и рукописный дневник какого-то инженера-гнома с чертежами гидравлических систем. Я аккуратно сложил их в бездонный магический мешочек на поясе. Не зря слетал. Вообще магический мешок это наипрекраснейшая штука. Вместимость 230 кг, а всегда весит 2 кг и размером с блокнот.и сколько ты этот мешочек не бей, содержимое не пострадает.

На обратном пути я летел низко, почти касаясь вершин мертвого леса. Главное иут деревья не чиркнуть... Когда-то эти деревья пели. Теперь они молчаливые, почерневшие обелиски самих себя. Зачем вообще храм березы создал этот мутаген? Разве не было бы проще просто выращивать в лабораториях кровожадных чудовищ и использовать их в битвах? Хотя кто их знает, этих учёных. Как создадут что то и начинается новая эпоха.

Мой дом не был крепостью. Это была смотровая вышка с бункером на одиноком утесе, нависающем над бурной рекой. Когда-то здесь эльфийские дозорные следили за лесом. Теперь лес следил за мной. Взаимно. Я подлетел к самой скале и нашел почти невидимый глазу выступ. Легкое нажатие — и каменная глыба с тихим скрежетом отъехала в сторону, открывая узкий проход. Технологии гномов, которые я подсмотрел и восстановил. Просто но эффективно, добро пожаловать домой.

Внутри пахло старыми книгами, сушеными травами и камнем, а также винилом, антиквариатом и... сыром? Наконец то получилось из молока сделать чертов сыр! Я зажег кристальную гирлянду под потолкоп — дешево и красиво. Поставил чайник взятый из какого то людского дома и взял гномьий паек. Хоть и ходит мнение что гному не едят ничего кроме грибов и только что и умеют что ковыряться в породе, но на самом деле это враньё. Их технологии и пайки,взятые со склада летом, никогда меня не подводили и были очень вкусными. Хоть и состав был: "грибы, вода, соль, возможно рыба".

Стены моей крепости состояли из бетона, пары комнат и бесчисленных полок с трофеями на складе. В моей библиотеке, в которую я трепетно собирал все книги которые мог найти, было много экземпляров. Детские сказки, романы, чертежи, манускрипты магии,технические руководства. На других полках лежали интересные находки: фигурки персонажей каких то произведений, кассеты с музыкой и бумбоксом, магнитофон и коллекция виниловых пластинок, кольца в обручальных коробочках, мини-големы которые сейчас свернулись в блоки, заряжаясь и даже магнитофон с иглой, благодаря которому можно было послушать пластинки. Разряженный ноутбук, канистра с десятком литров бензина для розжига. В отдельной комнате каминя кровать и письменный стол.

После еды нужно пополнять запасы. Я вышел на открытую площадку на вершине башни. Отсюда был виден мертвый лес, извилистая лента реки и на горизонте — зубчатые стены ближайшей Пентаграммы. Дымок из труб. Значит, еще держатся. Я расправил крылья, почувствовал упругий ветер и толкнулся от края. Пасмурное небо было прекрасным - серым, с тучами и глубокими бороздами света. Я нырнул вниз, к кромке леса.

На опушке я приземлился бесшумно. Уши навострились, улавливая каждый шорох. Чисто. Достал топор с усиленной рукоятью (Зверо-людская работа). несколько точных ударов, и сухостой рухнул. Магический мешок поглотил бревна. Далее — взгляд на землю. Целебные травы, грибы, ягоды. Все полезное аккуратно срезается и отправляется вслед за дровами. Работа автоматическая, почти медитативная и крайне приятная.

На обратном пути я увидел дым. Не из Пентаграммы, а клуб черного, жирного дыма с востока. Значит, еще одна группа не сумела удержать свой форпост. Люди с их электричеством, эльфы с големами, гномы с гидравликой, зверолюди с паром — все были сильны по-своему. Но мутаген оказался сильнее. Он не просто убивал. Он менял, приспосабливал, творил что-то новое и ужасное. И они эволюционировали. Становились быстрее, хитрее. Стаи теперь возглавляли вожаки, похожие на искаженных полу-эльфов полу-самосвалов. Ныне заражённые крайне отдаленно напоминали тех, кем когда то были, являясь гротескными, уродливыми и страшными тварями со сломанной Анатомией.

Вернувшись, я активировал простейшего голема-носильщика — просто тренога с платформой. Разгрузил мешок в подвале, который давно превратил в склад. Здесь царил идеальный порядок: ящики с провизией, бочки с водой, поленницы дров, стеллажи с инструментами, рудами, деталями. Ничего необычного.

В морозилке не хватает мяса. Пора на охоту.

Снова в небо.Теперь я летел дальше, в глубь леса, где еще могла водиться дичь и не водится мутантов. Мои уши уловили шорох.Опустившись пониже, я увидел оленя. Нет, не оленя. Существо, бывшее когда-то оленем. Рога были кривыми и покрытыми наростами, из глаз сочилась черная жижа, но мясо на крупе казалось чистым. Оно почуяло меня и рвануло прочь с неестественной для копытного скоростью.

Мне не нужна была погоня.Я набрал высоту и спикировал, как коршун, вонзив острый клинок прямо в основание черепа твари. Быстро и без мучений. Разделка — дело нескольких минут. Опытная работа острым ножом: шкура (пойдет на выделку), мясо (главная добыча), внутренности (на приманку и удобрения). Все в отдельные мешочки.

Ничего не оставлять.Ни капли крови. Запах мог привлечь не тех, кого нужно,хоть это и довольно отдаленные места.

Я летел обратно с тушей на спине,и снова накатили мысли. Мы, расы, всегда гордились своим различиями. Соревновались, кто изобретет нечто лучшее. Эльфы — красоту и магию, гномы — надежность и мощь, люди — универсальность, зверолюди — силу. Мутаген стер эти различия. Теперь мы все в одной лодке. А мутанты… они становятся чем-то единым, новой «расой» этого мира. Более приспособленной.

Вода в каменной купели, нагретая огненным руном, была роскошью, которую я себе позволял. Я скинул запачканную одежду и залез в нее с наслаждением. Я редко видел себя в зеркале, но сейчас поймал собственное отражение в гладкой поверхности медного таза. Худое,но жилистое тело, испещренное старыми шрамами — память о внезапных встречах. Бледная кожа, почти не видевшая солнца из-за постоянного покрытия одеждой. Крылья сейчас были сложены, и перья, цвета бурого меда, от воды потемнели и слиплись. В ключичныз впадединаз виднелись жаберные щели, которые под водой сами собой открывались и закрывались. Влажные рыжие волосы прилипли ко лбу, на котором торчали два лисьих уха, теперь прижатых к голове. Я провел рукой по лицу, смывая пыль и кровь, и взгляд упал на хвост.

Рыжий, пушистый, он обычно вился за спиной уверенным завитком, а сейчас был мокрый и тяжелый, бессильно болтаясь в воде. Я намылил его с тем же тщанием, что и все остальное, не хотелось обзавестись вами да и гигиену никто не отменял.

Я закрыл глаза, погрузившись в тишину и тепло, прислушиваясь лишь к мерному стуку капель с кончиков крыльев о камень. Завтра новый день.