Анестезия

Дверь в ординаторскую на третьем этаже распахнулась.

- Авария на Ошумском шоссе, Сергей Борисович. Четверо. К нам везут, - доложила Надя. - Через семь минут будут.

Глава хирургического отделения краевой больницы оторвался от заполнения документов.

- Травматологи нас на помощь вниз зовут?

- Нет, «травма» берет троих, а четвертого к нам в хирургию хотят поднять. Он какой-то не такой.

- Это тебе так скорая сообщила, Надь, - «какой-то не такой»?

- Да, сегодня Новиков на выездах. Говорит, не смог определить причину очага в плече.

- Какого еще очага?

- От укуса.

- Чьего укуса?

- Новиков не уверен.

Надежда виновато развела руками, мол, это вся информация, что ей дали.

- А почему не в инфекционное? Это тоже ниже нас. Чего Новиков от нас-то хочет?

- Запрашивает экстренную операцию.

- Прям операцию?

- Да, и настойчиво. Глубоко, видимо, укусили.

- Так у пострадавшего один укус этот после аварии, или еще что-то посерьезнее?

- Нет, в остальном только легкие ушибы.

- Сам он что говорит? Кто на него напал?

- Не помнит.

- Прекрасно. Один ни в чем не уверен, другой ничего не помнит. И операцию им подавай… Пол они там хотя бы установить смогли?

- Мужской… Вроде.

- За это мы и ухватимся, - послышалось из угла.

Сергей Борисович перевел взгляд на отдыхавшего там хирурга Травкина, который уже поднимался.

- Саша, возьмешь странного джентльмена?

- Куда ж я денусь? - ответил мужчина.

- С Новиковым я поговорю еще ласково.

- Запишите на телефон, я потом в курилке послушаю.

- Ты наверно в окно услышишь.

Сергей Борисович снова обратился к сестре.

- Анестезиолог кто сегодня - Марчагин?

- Да.

- Свободен?

- Нет, он в «травме». Там плановая с ним идет. Но уже заканчивают.

- Пусть там и остается. А голубоглазый где? Куда Фалеев наш опять смылся?

- Ваш любимчик, Сергей Борисович, в процедурном.

- Что мой любимчик забыл в процедурном?

- Шашни со студенточками крутит. Учит их, в какое место лучше уколы ставить.

- Ну что такое, Надя?!

- Нет, я почему говорю - они хихикают на весь коридор, больным спать не дают, все отделение страдает.

- Ну так все отделение про себя же страдает, а не приходит ко мне жаловаться? Вот и ты, Надежда, страдай про себя, хорошо?

- Ладно, извините, накипело.

- У Ильи жена есть, ты же в курсе, Надь, - сочувственно сказал Травкин. - А сын его так вообще олимпиаду по IT недавно выиграл.

- Видимо, семейное счастье Фалееву не мешает, Александр Павлович. Как скажет что-нибудь, эти молоденькие расфуфырки сразу: «Кудах-тах-тах! Кудах-тах-тах!» Все жду, когда из процедурного яйца покатятся, чтоб с лукошком встать их ловить.

- Он так материал доносит. О пользе юмора есть подтверждающие исследования.

- Обязательно прочту их, а пока как мне прикажете экстренные звонки принимать - в наушниках с шумоподавлением?

Сергей Борисович шлепнул папкой по столу.

- Так всё! Пять минут у нас. Надя, тащи сюда Илью… А ты, Сань, распорядись, чтобы готовили операционную.

- С повышенными мерами предосторожности, Сергей Борисович?

- Да, с повышенными. Мы ведь не знаем, что к нам едет.

…

Пострадавший, молодой мужчина лет тридцати, выглядел изнеможденно, словно боролся с чем-то внутри себя. Плечо у него было надежно перемотано. Он без посторонней помощи вошел в смотровую и замер в нерешительности.

- Садитесь, - сестра в опрятной бордовой униформе показала на стул. - Доктор вас сейчас осмотрит.

Тот сел. Взгляд его стал тревожно бродить по стенам.

Спустя мгновение вошел Травкин в повязке, защитных очках, и надевая перчатки.

- Здравствуйте. Как себя чувствуете?

- Не очень.

- Что беспокоит?

- Плечо.

- Им я займусь. Что-то еще?

- Весь организм. Целиком.

- Чего и следовало ожидать… Как ваше имя?

- Кирилл Вихров.

- Хорошо, Кирилл, расскажите, что вы помните?

- Столкновение. Серый автомобиль вылетел справа и врезался в меня. Машину крутануло, но ремень меня спас. А вот им повезло меньше… Они съехали с трассы и перевернулись. Я увидел, что там дым и подбежал помочь. А там… Там… За рулем была почему-то женщина… а мужчина бил дочь.

- Бил, вы сказали?

- Мне так показалось. Они оба находились на заднем сидении и там… там шла борьба.

- Между отцом и его дочкой?

- Да. Она маленькая… но злющая, будто бы не человек.

- Понятно.

- Это правда. Я врачу из скорой уже рассказывал.

- Я с ним говорил.

Травкин посмотрел на ассистентку. Та про себя отметила, что потребуются психолог.

- Давайте глянем, если вы не против, что у вас с плечом.

- Да-да, конечно. Вроде не болит уже.

- Вам сделали местную анестезию, потому и не болит.

- А, точно.

Травкин срезал узел и стал разматывать бинт. За пластиковыми очками были видны его сосредоточенные глаза, которые с каждым круговым движением все больше наполнялись тревогой и недоумением.

Вместо красного цвета кровь имела коричневатый оттенок с нездоровой желтизной.

Наконец, ему предстала рана.

Травкин стоял обескураженный.

- Что-то не так, Александр Павлович?

- Можешь глянуть, Рит?

Сестра подошла.

- Вот же срань.

- Рита!.. Отойди.

Девушка сделала шаг назад и натянула маску повыше.

Пациент тоже посмотрел.

- Да… - в страхе промямлил он, - иначе и не скажешь.

Рана как живая гноилась прямо на глазах и была видна кость.

- Плоть как бы распадается, - тихо произнес Травкин. - А потом… преобразовывается в нечто странное.

- И что будем делать?

Мужчина смотрел стекленеющими зрачками, его речь от нарастающего волнения звучала сбивчиво.

- Оперировать.

- Будем, да?

- Да. Необходимо как можно скорее иссечь лишнее.

- Отсечь руку?

- Целиком руку ампутировать необходимости пока нет.

- Это хорошо.

- Но надо торопиться. Кирилл, нам требуется ваше согласие на операцию. Вынужден предупредить, любая процедура с хирургическим вмешательством - всегда риск. Особенно, когда приходится работать экстренно. Ситуация нестандартная, возможно, по ходу операции потребуются такие же неординарные решения.

- А консилиум не нужен?

- Глава отделения сейчас подойдет.

- Я вам доверяю. Мое согласие у вас есть. Делайте, что должны.

- Тогда не будем затягивать.

…

Операционный стол по форме напоминал распятие. На концах платформ для рук и ног имелись веревки.

- Это специально для меня так? - Кирилл стоял абсолютно голый в одной лишь медицинской накидке и полупрозрачных чехлах по колено.

- Нет, так со всеми.

- В целях безопасности?

- Да. Вы никогда не были на операции?

- В далеком детстве.

- Не стоит переживать. Вы в надежных руках, - послышался приятный голос.

Он огляделся. Тут присутствовали еще две женщины в спецодеждах и тоже в очках и масках. Все было строго и профессионально.

- По вам видно.

- Снимайте это, забирайтесь на стол и ложитесь на спину.

Кирилл отдал накидку одной из ассистирующих сестер и выполнил просьбу. Его сразу же привязали, накрыли полотнами из грубой ткани и принялись раскладывать инструменты.

- Я вставлю вам в вену катетер. Не пугайтесь. Это так же, как когда берут для анализа кровь.

- Ладно.

Женщина, что была помоложе, растерла кожу в нужном месте, затем ввела туда иголку с двумя пластиковыми клапанами, закрепила пластырем.

- Морфинчиком меня будете заправлять?

- С помощью специальных препаратов мы отключим ваше сознание и понизим до минимума чувствительность тела. На протяжении всей операции вы не будете понимать, что происходит, слышать и ощущать боль. А после операции, скорей всего, вообще ничего о ней не будете помнить.

- Что прям вообще ничего не почувствую? Даже нож доктора?

- Да. Уснете, а когда все закончится, вы будете уже в палате. И останется только выздоравливать.

- Меня это устраивает.

- Вот и хорошо. Расслабьтесь. Лишняя мозговая активность может навредить.

- Ладно. Только руку не отрезайте.

Никто не ответил.

- Блин, стремно, что вы промолчали.

В предбаннике, где остались вещи, послышались разговоры.

- Ты где был, голубоглазый?

- В процедурном, Сергей Борисович.

- А надо где быть?

- Тут.

- Вот именно, что тут.

- Да у меня все готово.

- Что у тебя готово, Фалеев?

- Отличный коктейльчик из пропофола и кетамина.

- Коктейльчик? Илья, ты в баре на пляже находишься, или в отделении экстренной помощи, скажи мне? А ничего, что кетамин может вызывать психомоторные реакции или галлюцинации? Человек только что пережил серьезную аварию и шок.

- Александр Павлович описал ситуацию, я принял соответствующее решение, Сергей Борисович. С чего вдруг вы засомневались в моей компетенции?

- Я этого не говорил. Саша, что у вас за комбинации? Вы с дозировкой не ошибетесь?

- Сергей Борисович, вы гляньте на рану и все сами поймете.

- А я и гляну. Оденьте-ка меня.

Минуту там пошуршало, а потом в палату вошли трое. Хирурга Александра поступивший уже знал, а двое других, судя по всему, были главврач и анестезиолог.

Сергей Борисович, удерживая у лица маску, подошел к столу. В двух круглых операционных светильниках прибавилась мощность.

С руки сняли мокрую, пропитанную антисептиком повязку.

- Так…

Это «так» было весьма многозначительным. Хотя бы не «срань», уже хорошо. После продолжительного молчания повязка вернулась на место.

- Что это такое? Я, если честно, не понял…

- Не знаю. Но оно паразитирует на плоти какими-то… просто немыслимыми темпами.

Главный откашлялся и шумно подышал.

- Ладно, - озабоченно сказал он, - делайте, как решили. Илья, у тебя точно все есть?

- С запасом. Если что добавим, если что - убавим.

- Хорошо. Давайте, спасайте его. А то мне из травмы уже названивают. У них вообще какая-то чертовщина творится. Крики аж сюда слышны. Пойду спущусь, узнаю что там происходит.

Над Кириллом склонился молодой врач с ярко голубыми глазами.

- Здрасьте, меня зовут Илья. Я врач-анестезиолог. Для того, чтобы правильно подобрать комбинацию из препаратов, я должен задать вам несколько вопросов.

- Задавайте.

- Хронические заболевания есть? Астма, диабет, сердце, почки?

- Нет, вроде.

- Непереносимость каких-то препаратов, аллергия на что-то?

- Нет.

- Вредные привычки, проблемы со сном?

- Покуриваю. Сплю хорошо.

- Как прошел опыт анестезии в плечо?

- Нормально.

- Зубы свои или челюсть вставная?

- Своя.

- Группа-крови и резус-фактор.

- Вторая отрицательная.

Александр Павлович кивнул сестре, та пошла к холодильнику.

- Переливание делали?

- Нет.

- Нужно сделать.

- Я согласен.

- Вес…

- Семьдесят пять был. Но это в прошлом году. Еще я месяц в спортзал ходил…

- Вы молодец.

- Ладно, всё. Давай убаюкивай его, Илья, - требовательно сказал Травкин.

Анестезиолог открыл специальный чемоданчик, достал флаконы и шприцы. Открутив крышки и набрав содержимое в нужной дозировке, он ввел препараты через катетер.

- Лампы поехали, так должно быть?

- Не разговаривайте.

- Ла…

Пациент закрыл глаза и договорил фразу уже бессвязно. Его голова слегка наклонилась на бок.

- Показатели?

- Стабильные… На удивление.

- Кровь для переливания?

- Греется.

- Начинаю убирать пораженные ткани.

Александр взял скальпель и приблизил лицо, чтобы определить область для иссечения.

- Твою мать…

Илья, внимательно следивший за реакциями оперируемого, посмотрел туда же, куда уставился хирург. Рана была хорошо подсвечена и картина выглядела ошеломляюще жутко.

- Эта хрень распространяется по тканям с невероятной быстротой. Она уже внутри него. Вон… и в груди и…

Травкин приподнял пациента за здоровое плечо.

- … и в спине уже. Что это за мерзость?

- Не знаю, - ответил Илья, интуиция которого била тревогу.

- Да что это такое? Анализы, которые Новиков по дороге брал, где?

- Должны были уже доставить снизу. Не несут почему-то.

- Пока доставят, инфекция же его сожрет изнутри.

Никто не ответил. Ответственным за операцию и самого пострадавшего тут был Травкин. Если что-то шло не так, себе же на пользу лучше было помалкивать, а тут ни главврач, ни хирург первой категории не понимали причину распространения болезни.

- Химическое оружие, может? - предположил Илья?

- Без анализов не могу сказать. Впервые с таким сталкиваюсь. И, по его словам, была авария, а не атака.

- Еще про укус шла речь, Александр Павлович.

- Да тут даже следов от зубов не осталось. Все разложилось. Не думал, что когда-нибудь скажу такое, но он словно мутирует. И делает это прямо на глазах.

- Хорошо, что он в отключке.

- Эй, кто тебя укусил, мужик? - спросил от безысходности Травкин.

- Девчонка.

Это ответил пациент.

- Илья, какого хрена? - прошептал Травкин.

Анестезиолог посмотрел на монитор, затем на брошенные на поднос использованные шприцы. Нет, он влил сколько надо.

- Не знаю. Мозговая активность.

- Не просто активность, он логически ответил мне. Он в сознании.

- Не знаю, что и сказать. Клянусь, с пропофолом я не пожадничал.

- Она на меня набросилась. Мелкая такая… тварь.

Александр строго посмотрел на анестезиолога.

- Как мне так работать? Ты можешь его нормально вырубить?

Илья достал еще шприц и нужный флакон. Его руки задрожали. Не смотря на беспечный имидж, тридцатипятилетний новенький врач имел безупречные характеристики с предыдущего места работы, поэтому он разволновался страшно.

Новая доза была готова, шприц поднесен к катетеру.

Глаза оперируемого открылись и уставились на нависавшего над ним Травкина.

- Режь, - сказал он ему четко. - Все режь. Я уже - оно.

Лоб хирурга моментально вспотел.

- Галлюцинации, - сказал Илья, хотя сам не очень в это верил.

Он вкатил дополнительную дозу.

Глаза мужчины закрылись, на лице появилась пугающая улыбка. Она как бы говорила, что такая смерть - отличный вариант.

Аппаратура запищала.

- Остановка сердца, - сообщила сестра. - Реанимационный набор?

- Да какой, на хрен, набор? - воскликнул Травкин. - У него нет ни одной причины сейчас умирать!

Он вскочил на пациента и стал ритмичными движениями надавливать ему на грудь.

- Раз, два, три, четыре, пять…

Грудная клетка вдруг проломилась. Острая часть кости расцарапала Травкину руку.

- Твою мать… Твою мать…

Александр в ужасе смотрел на то, как неизвестная полуживая материя всасывает в себя его кровь и без спроса забирается в его свежую рану. О том, чтобы спасать пациента он уже не думал.

- Александр Павлович…

Кости оставались вогнутыми, но дыра в груди пациента начала затягиваться, конечности подрагивать.

Травкин слез с операционного стола и обреченно оглядел коллег.

За дверью послышались множественные крики. Они были настолько пронзительными, что трудно было не обращать на них внимания.

- Что там у них еще? - безучастно проговорил хирург.

- Выйти глянуть? - спросила застывшая в нарастаемом шоке сестра.

- Нет, не ходи… Не надо.

Александр повернулся к двери и стоял, держа скальпель наготове для любого, кто ворвется и поведет себя агрессивно.

Илья задышал порывисто; у него колотилось сердце.

Все присутствующие в миг осознали, что это конец. В их больницу проникло нечто неизведанное и оно никого не оставит в живых.

То, что еще несколько минут назад было Кириллом Вихровым, разорвало веревки и медленно поднялось. Человеческого в нем почти ничего не осталось. Оно смерило присутствующих враждебным взглядом и смертоносно оскалилось. Ногти сузились, стали длинней и острыми.

- Эй… ты что удумал? Тихо, Вихров… тихо…

Машинально все попятились.

Ближе всех к новоиспеченному чудовищу стоял Травкин. «Пациент» неуклюже спустился со стола и пошел на него. Травкин не растерялся и вонзил скальпель ему в лоб. Не помогло. Жилистые хваткие руки повалили хирурга на пол.

- Бегите!.. Не дайте этому распространиться…

Михаил с удовольствием доел бутерброд, который приготовил себе утром, вытер руки. Клацнув кнопочкой термоса, он налил кофейку и сладко отхлебнул. Полуденное солнце светило прямо в глаза и в кабине его пятидесятиметрового подъемного крана становилось душно.

Открыв окно пошире, мужчина выглянул и осмотрелся. Два этажа нового здания больницы уже были построены, из свежих блоков устрашающе торчали устремленные в небо шесты из арматуры. Рабочие в оранжевых касках возвращались с обеда, среди них и неприятная девица во всем розовом - геодезистка, следящая за тем, чтобы уровень повсюду был верным, не упускающая случая потрепать мужикам нервы. Отгороженная для строительства территория была довольно компактной, и из техники тут оставался сейчас лишь еще один кран, только не статичный и влитый в бетон, как у Михаила, а передвижной, закрепленный на платформе грузового автомобиля.

Сразу за забором строительной площадки простирались дорожки и ветхие здания старой больницы, где в будние дни, как сегодня, сновало огромное количество народу: одним нужно было к каким-нибудь специалистам в поликлинику, другие ложились в стационар или выписывались из него, третьи попадали в приемное отделение на машинах скорой помощи, когда что-то случалось. В общем, сидя в своей недосягаемой башне на вершине мира, Михаил с гордостью осознавал, что делает для всех этих несчастных доброе дело. Он и его верная стрела создают новое чудесное здание, которое еще долго будет служить людям и точно не одно поколение.

Послышалось назойливое гудение и прямо перед лицом пожилого мужчины возник мощный промышленный квадрокоптер, который здесь использовали для быстрой доставки особо тяжелых грузов. Управлял им начальник смены - Костя Дубинин, который через портативную камеру сейчас видел в деталях всю кабину крана.

- Михал Андреич… Ку-ку…

Михаил недовольно снял рацию.

- На связи.

- Пообедали, дядь Миш?

- Заканчиваю.

- Что-нибудь нужно? Воды… салфеток?

- Нет, спасибо.

- Коньяк, виски… девочек?

- Это добро хоть сейчас подымай.

На том конце поржали мужики.

- Пять минут еще курим и продолжаем работать.

- Принято.

Квадрокоптер пошел вниз.

Рация замолчала. Михаил вернул ее на базу.

- Обязательно было на меня зырить, придурок?

Целых пять минут были свободными.

Еще раз хорошенько протерев теперь уже влажной салфеткой руки, Михаил вынул из пакета подаренный внучкой Катенькой конструктор. Точнее, это был мини-набор для успокоения нервов, представлявший из себя декоративную песочницу с прилагающимися к ней дополнительными компонентами, среди которых имелись камешки, деревце, домик, прудик, мостик, скамейка и грабли. Великий смысл заключался в том, чтобы каждый раз находить в этом крошечном садике новые формы и ухаживать за ним. Поначалу Михаил отнесся к подарку с пренебрежением, но потом, однажды взяв его на работу, понял, что, в сущности, всю жизнь занимается тем же, только в гораздо больших масштабах. И тут - в песочнице, и там внизу - он создавал гармонию. Впоследствии, это занятие переросло в некий ритуал перед рабочим днем, который служил своеобразной внутренней настройкой, и без которого пожилой мужчина уже не обходился.

Михаил взял малюсенькие грабли и провел ими по чистейшему белому песочку, где образовались красивые ровненькие бороздки. Все типичные варианты создания сада уже были проделаны много раз, и пяти минут точно не хватило бы, чтобы придумать нечто новое, потому Михаил решил, что просто разровнять сбившееся в уголок песочное пространство будет достаточно. Чем аккуратней он станет водить по блестящим песчинкам миниатюрными грабельками, тем более выверенными будут движения стрелы его крана. Обычно, так и происходило. Нервы успокаивались.

Последовал сильный взрыв. Михаил вздрогнул. Песочница выпала из его рук и содержимое высыпалось под ноги.

Крановщик повернулся в ту сторону, откуда пришел страшный, не предвещающий ничего хорошего, звук. В отделении неотложки на первом этаже вылетели стекла.

- Что за…

Михаил схватил рацию, сделал погромче. Та молчала. Выясняют.

Снизу стали доноситься крики.

Закрывшись рукой от солнечных лучей, крановщик встал и присмотрелся. Из приемного отделения больницы выбегали люди - как в медицинской форме, так и гражданские. Здание покидали абсолютно все. Из двух окон шел дым, но не критично. Большого пожара там пока не было.

Однако, что-то было не так.

За некоторыми людьми бежали другие люди. Догоняли их… Накидывались на них. И роняли. Затем стайками окружали и…

- Что происходит? - не понимал мужчина.

Бинокль, всегда имевшийся под рукой, был взят и настроен. Михаил пригляделся к выделявшейся количеством кучке людей и ужаснулся. Женщина в больничной униформе жевала горло другой женщины.

Михаил совершенно не знал, как на такое реагировать. Подсказал организм. Его вырвало прямо в окно.

Хуже всего было то, что из всех строителей он один видел, что творится за забором.

Нет, это был не сон. Это был какой-то необъявленный конец света.

Крановщик перевел бинокль туда, где был выход с площадки. Костя шел узнавать, в чем дело.

- Нет!

Михаил схватил рацию.

- Не давайте Дубинину выйти! Закройте ворота, мужики! Это Михаил!

Он ждал, чтобы ответили.

- Чего кричишь, дядя Миша?

- Там такое за забором! Там такое…

- Какое? - послышался насмешливый голос.

- Успокойся дядь Миш, сейчас мы все выясним. Газ у медиков, видать, рванул.

- «Кран» просто решил себе перерыв продлить.

- Ах, дядь Миша, ну ты халявщик.

- Да нет же, парни! Там в больнице люди на людей напрыгивают.

- Ну так лето же, дядь Миш. Молодость и все такое. Чего бы им не напрыгивать друг на друга?

- Да замолчите вы! Не пускайте никого к нам, я сказал!

- Так теперь ты главный?

Бесполезно. В эфире начался поток из дурацких шуток.

Михаил снова направил бинокль на выход. Дубинина повалили и принялись кусать. Он кое-как отбился и побежал к своим.

- Святые Ирины.

Рация заткнулась. На помощь начальнику поспешили рабочие.

- Да, идиоты! Наконец, вы дотяпали. Дотяпали-таки, что дело нечисто, да?

Уложили сразу двоих нападавших. Благо, под рукой была арматура и сильные кулачищи. Но строители сомневались. Было видно, что они не до конца понимают, почему на них нападают и абсолютно не слушают их доводы и угрозы. Проникающие на территорию стройки, с виду совершенно обычные люди, без объяснения причин набрасывались и старались сбить с ног любого, кто попадался им на пути. Без разбора. Они были одержимы, хотели убить, разорвать когтями.

- Вот же безобразие.

Михаил стер пролившийся градом пот и снова посмотрел на здание приемного отделения. Оттуда выходили уже не люди.

На всей территории больницы началась паника. Те, кто успел сообразить, что его жизнь в опасности, уносили ноги. Кто посмелей - руководил эвакуацией. Положение приобретало серьезнейший характер.

Учитывая периметр, в который входили, условно, два прямоугольника, окруженные забором: больница и прилегающая к ней стройка, получалось, что если приедут силовики, оцепят оба объекта и объявят в них карантин, то отсюда будет уже не выбраться.

Для Михаила встал вопрос: сбежать до их приезда или пересидеть на верхотуре, где более менее безопасно?

Но куда бежать, если внизу идет бойня? Ответ очевиден, надо вспоминать армейские навыки и помогать своим. Да, в случае Михаила дембель был аж сорок лет назад, но принципы остались те же. Человек-то он порядочный.

- А еще надо спуститься с пятидесятиметровой высоты и не запыхаться, не забывай, - предупредил себя крановщик.

Он поглядел на рассыпанный песок. Гармония была разрушена.

Стал собираться. Паспорт был в домике, где все переодевались. Его обязательно надо забрать, - вдруг что непредвиденное случилось со страной?

Переместившись на лестницу, Михаил начал в ускоренном темпе спускаться.

Наверху послышался глухой звук.

Рацию забыл. Надо было взять. Растяпа. Ладно.

Ступенька за ступенькой, каждая из них была знакома рукам и ногам. Метр за метром. Как же далеко. Обычно, после работы это было любимое занятие. Спуск с Олимпа. Но не сегодня. Грыжи предательски заныли.

Внизу творилось страшное. Настоящее месиво из людей с другими людьми. И, если поначалу побеждали наши, то ближе к земле преимущество поменялось. Мужики в оранжевых касках, не стесняясь, дали деру. За ними ринулась целая толпа.

- Как же быстро все посходили с ума…

Михаил замер. Злодеи его вроде и видели, но, на данный момент, их больше заботили те, кто откровенно проявлял против них силу.

- Сюда! - раздался голос из громкоговорителя. - Внимание! Других выходов с территории нет! Только главный больничный выезд. Все нормальные живо сюда!

Михаил присмотрелся. Там за периметром уже подкатила полиция и начинала принимать соответствующие меры. Были срочно вызваны имевшиеся поблизости машины и их распределяли вокруг всего огромного участка. Сотрудники в форме занимали позиции и вооружались.

- Это хорошо, - проговорил Михаил.

Но, конечно, без пожарных, МЧС и остальных спецслужб тут было не справиться. Еще нужно было разобраться в кого можно стрелять, а в кого нет. По сути-то ни в кого нельзя, если это временное помешательство, вызванное какими-то веществами, которые подействовали на психику. Утечка произошла в больнице, другого объяснения здесь быть не могло. Так что, по-хорошему, всех зараженных необходимо переловить, посадить в укрепленную зону и излечить. Конечно, легко такое сказать, а вот сделать…

Приличное скопление народа образовало на выходе пробку. Всё из-за того, что ворота не открывали.

- Сволочи. Они же люди, такие же как вы.

Каждого проверяли. По меньшей мере - визуально. Затем только пропускали. Кто-то из больницы дал такие инструкции, иначе откуда полиции было знать, что среди нормальных граждан есть представляющие угрозу.

В воздух поднялся маленький дрон и стал методично изучать ситуацию.

- Все сюда, граждане! Объявлено чрезвычайное положение.

Домик для рабочих стоял не так уж далеко, и Михаил, спрыгнув с бетонной площадки своего крана, пошел к нему. Спокойно, привлекая как можно меньше внимания. За ним присматривали, но не нападали. В зараженных происходил жуткий процесс, который, по всей вероятности, занимал время.

В домике было пусто, но впервые такой бардак. Михаил отыскал в кармане ключи и открыл свой шкафчик. Паспорт и кошелек оказались на месте в нагрудной сумке. С облегчением, он набросил ту на плечо.

Отодвинув занавеску, мужчина осмотрел пространство. Вроде тихо. Пора текать за остальными.

Михаил вышел и, осторожно обогнув домик, заметил геодезистку. Она лежала без сознания. Розовая кофта была в нескольких местах окрашена в алый. Каска валялась в пыли.

- Вы что ее бросили, кретины? - посетовал мужчина.

Михаил подошел к девушке. Картина была пугающей. На ее теле хватало ран и они стягивались сами собой прямо на глазах.

- Что за черт?

Здравый смысл призывал бросить ее и поскорей удирать. Но Михаил Ребров был не из таких. Он присел и нащупал пульс. Сбивчивый, но есть. И когда он к ней прикасается, она вроде даже реагирует. Едва заметно, но все же. Как они ее бросили? Как посмели, малодушные ироды?

Михаил приложил недюжие усилия и, оперевшись на одно колено, взвалил геодезистку на себя. Лена, так ее звали. Грязная на язычок девка. И, надо признать, не очень-то легкая…

Теперь пора было выбираться. Но куда? На выход? Там пока что точно не пройти, да и львиная доля преследователей отправилась туда же. Но, выйдя со строительной площадки, можно было обогнуть здание терапевтического корпуса больницы и там, через крышу гаража скорых, перебраться наружу. С помощью ментов, конечно. Одному такое не потянуть.

Михаил стоял в раздумьях, как почувствовал, что его спины касается что-то тонкое. Ногти. Геодезистка начинала оживать. Это к лучшему - сама сможет идти. Но не сразу. Сначала ее надо дотащить хотя бы до выезда со стройплощадки.

Михаил пошел, с трудом волоча ноги. Все-таки грузы он передвигал в последнее время при помощи профессиональной могучей техники и мышцы стали уже не те.

Ворота со стройки в больницу были свободны. До них оставалось немного. Девушка начала царапаться.

- Эй, прекращай… Я тебя спасаю вообще-то.

Она начала рвать ногтями рубашку. Спине становилось откровенно больно.

- Да прекращай, сказал, Ленка.

На время рука перестала елозить, девушка содрогнулась и обмякла. Михаил выглянул наружу.

Несколько «потерявших рассудок», околачивавшихся поблизости, его сразу заметили.

- Вот черт.

Он сделал шаг назад и обернулся. Идти было некуда. И пугающим было то, что дорога к его высотному крану теперь была перекрыта - там рядом бродили аж трое «неприкаянных». И они были настроены уже совсем по-другому.

В лопатку вонзились зубы.

- Ай!

Михаил тут же сбросил с себя опасную ношу. И неудачно - у девушки при падении сломалась рука.

Просто кошмар. Но она сама виновата. Нечего было делать такую глупость.

Нет, глупость сделал Михаил, когда поддался своей мужской натуре и решил ей помочь. Все адекватные работяги давно свалили из этого ада, аж пятки их сверкали. А это была ловушка. Со всех сторон забор. Бежать до гаража скорых - тоже проблем не оберешься, там здание из пяти этажей на пути.

Кроваво-розовая геодезистка стала подниматься. Это было, мать его, нечто. Рука срасталась, но криво. Кривой становилась и вся девушка - ноги, руки, челюсть, спина. И она шла на него.

- Твои дивиденды.

Михаил огляделся. Со всех сторон к нему волочились такие же изуродованные люди. Да какие там люди? Теперь, когда ты от них в нескольких метрах, стало предельно ясно, что процесс, захвативший их, являлся необратимым. Как вообще «такое» можно поймать и вылечить?

Прогремело два одиночных выстрела. Значит, и для тех, кто руководит снаружи, такая версия стала официальной. Это в корне всё меняло. До полноценного штурма необходимо было где-то отсидеться.

Михаил вспомнил про передвижной мобильный кран. То, что на нем никто не уехал, означало, что ключей в нем нет, а хозяин в панике бежал. Но он стоит прямо сразу за большим краном и у него тоже есть кабина. И туда надо как-то умудриться попасть живым.

Под ногами лежал подходящий кусок арматуры. Михаил подхватил его и рванул вдоль левой стены, где догнать и напасть на него было шансов поменьше. Резкое его движение и оружие в руках стало аргументом для противника. И за ним и ему наперехват устремились все, у кого он был в поле видимости.

Если в самом начале заварушки зараженные не проявляли особой маневренности, то сейчас они двигались умней и проворней. Это стало очевидным по их слаженному наступлению и ускорению. Казалось, они попутно испытывали свои возможности и делали выводы. Это были по своей сути теперь настоящие хищники.

Михаилу удалось увернуться от цепких рук двух преследователей мужского пола, и ударить третьего арматурой в голову прямо на ходу. Они немного отстали. Еще двое появились с восточной стороны от высотного крана, но, на удачу Михаила, не додумались разделиться и обойти кран с обеих сторон. Оба пошли следом. Вдалеке валялся еще один, который только-только обращался в монстра. Он не составил помех.

Без каких-либо иных неприятностей Михаилу удалось добежать до крана на колесах и запрыгнуть в его кабину. Он захлопнул за собой дверь и заблокировал ее.

Ключи были на месте!

Не долго думая, крановщик завел мотор и вдавил педаль газа. Вывернув руль, он, прыгая на кочках, проехал мимо своего крана, затем взял правее и едва не наехал на толпу людей-монстров. Водительский инстинкт заставил резко взять в бок и затормозить… Одного все же сбил… Самого неповоротливого. Эти сволочи не отходили, когда на них мчишься, наоборот, всячески создавали препятствия. Им же хуже.

- По таким правилам хотите играть? - крикнул разгневанный Михаил. - Уверены?

До выезда со стройки было метров пятьдесят. В дверь ударили рукой. Михаил снова поехал, только так, чтобы не раздавить того, который упал, когда был сбит краном: он шевелился, но не мог встать. Пришлось взять еще правей, опять держась ближе к высотному крану.

Там, прямо рядом с бетонной платформой, имелась дыра в земле. Черёхин, мужик, который работал на мобильном кране, вечно ругался, что ему приходится ее объезжать, и сетовал, что хоть бы кто нашелся, чтобы ее засыпать. Но бульдозеры пока были на другом объекте, а вручную, естественно, никто не стал этим заниматься. В эту яму, Михаил, по неосторожности, и въехал. Правое переднее колесо провалилось, машина покосилась вместе с кабиной. Михаил попытался сдать назад - безрезультатно, яма становилась только глубже, затем вперед, та же история. Он застрял.

Когда пыль от вращения колес рассеялась, Михаил ужаснулся: его со всех сторон окружили. И злобно настроенная геодезисточка была среди них.

Илья забаррикадировался в ординаторской третьего этажа и старался прийти в себя от взрыва на первом. В ушах стоял пульсирующий звон.

Парень опустился на придвинутый к двери диван, позевал, и, приложив ладони к ушам, резко убрал их. Слух постепенно, но возвращался.

В уме плыли картины, как погибает отличный хирург Травкин… как медсестер, бросившихся из операционной, настигают обезумевшие зараженные. Как рвут на них форму, а под ней кожу. Илья бежит по ступенькам в травматологию, а там творится нечто абсолютно зловещее - маленькая девочка с окровавленным ртом сидит на бьющемся в конвульсиях Новикове. Илье кричит «уходи!» один из врачей, и вместе с Марчагиным они бьют ключом по вентилю баллона с кислородом… Далее происходит взрыв, от которого вылетают стекла. Илью волной отбрасывает в стену, он ударяется головой и на секунду теряет сознание. Затем Илья бежит не в больничный дворик, а почему-то обратно наверх.

А почему? Просто грузовой лифт был открыт и Илья заскочил туда. Память восстанавливалась. Но ехать наверх было ошибкой.

Травматологи первыми осознали, что к ним привезли нечто, что повлечёт за собой гибель всей больницы, и искусственно создали на первом этаже взрыв, чтобы ценой собственных жизней уничтожить заразу. Никого не спросив, да, и все же, они решили смело и правильно. Времени на раздумья не было. Они не выжили, а люди, поступившие после аварии, превратившиеся на их глазах в неадекватных тварей, восстали и начали нападать на всех, до кого могли добраться в коридорах отделения. Та семья… Это они устроили тут ад. Пациент с укушенным плечом не врал. У него не было галлюцинаций.

На столе стоял его чемоданчик, в котором хранились препараты для анестезии. Еще в академии профессор строго настрого предупредил, чтобы он всегда был под присмотром. Илья не помнил, как он забирал его с операции. И зачем, если во врачебный сейф эти драгоценные вещества уже не сдашь? Судя по тому, что он видел, ему и самому не долго осталось. С этой неопознанной угрозой мир мог раз и навсегда измениться.

Нужно было определить степень опасности и для себя.

Илья подошел к окну. Во дворике творился настоящий хаос: остервенелые люди бегали за нормальными людьми, а те кричали и отбивались. Территорию успела оцепить полиция и выпускали не всех. Это уже было хоть что-то.

За воротами больницы маячила стайка тех самых студенток из процедурного, с которыми еще недавно Илья весело проводил время. Эти проворные «пташки» каким-то чудом сумели упорхнуть и сейчас помогали людям в форме, наводящим там порядок, выстраивать змейку из металлических заграждений, и оценивать на предмет угрозы выходивших.

- Молодцы, - восхитился девчонками Фалеев.

Одно ухо уже слышало нормально.

- Внимание! Если вы невредимы и находитесь на территории больницы, надежно спрячьтесь, закройтесь и ждите дальнейших инструкций. В данный момент разрабатывается план вашей скорейшей эвакуации… Если у вас при себе телефон, звоните на горячую линию…

Далее следовал несложный номер.

Телефон был.

Илья набрал.

- Экстренная служба.

- Меня зовут Илья Фалеев. Я нахожусь в той самой больнице. Я не инфицирован. Знаю это точно, потому что я врач.

- Где вы конкретно, Илья?

- На третьем этаже приемного отделения травматологического корпуса.

- Это в котором был взрыв?

- Да.

- Вы один?

- Да, я прячусь.

- Тогда постарайтесь не шуметь.

Только сейчас Илья расслышал, что за дверью все это время кто-то был. Ручку дергали, но себя не называли.

- Ко мне кто-то пытается проникнуть. Скоро это привлечет внимание и других… таких же.

- Что вы можете о них сказать?

Илья вдруг понял, что его уже считают потенциально опасным.

- Не знаю. Ничего не могу сказать про саму болезнь. Но, повторяю, я ни с кем из… в общем, не контактировал я. Это точно. Могу выйти на видеозвонок и доказать.

- Хорошо, Илья. Я вам и так верю.

- Хорошо? И это все?

- Да, пока все.

Там собирались отключиться.

- А вы там по кому стреляли, если не секрет? - быстро спросил Илья.

Человек не осмелился бросить разговор.

- На сотрудника полиции напали, ему пришлось защищаться. Но это был единичный случай. Есть приказ больше не открывать огонь и минимизировать жертвы.

- И что вы собираетесь делать?

- Все, кто был в больнице будут помещены в карантин. Особо буйных мы отсеяли.

- В какую-то специальную зону?

- Пока нет такой зоны, все случилось внезапно и ведутся работы по ее созданию. Но это, сами понимаете, может занять время.

- Значит, вы просто загоняете буйных обратно в больницу?

- Пока да, к сожалению.

Человек на том конце трубки тоже понимал, что Илья всё видит.

- И что мне делать? Я в корпусе один среди агрессивно настроенных…

- Зараженных, - подсказал сотрудник.

- Зараженных, допустим.

- Мы приняли к сведению ваше местоположение и записали ваш номер. Как только появится способ вас забрать, мы сделаем это незамедлительно.

- Ладно, жду.

Илья собирался уже звонить жене и своему четырнадцатилетнему сыну, как заметил движение на стройке. Там тоже что-то происходило. Из ординаторской строительная площадка была отлично видна. Красный передвижной автокран попытался выехать и неудачно провалился. Под тяжестью его собственной башни со стрелой он увяз и, кажется, накрылась ходовая часть.

- Не повезло тебе, мужик.

Илья видел, как вокруг колесного крана собирались враждебно настроенные инфицированные. Выглядело это в высшей степени печально.

Коридор третьего этажа вроде бы опустел, но кто-то особенно настойчивый хотел попасть в ординаторскую и все не унимался. Он царапался и наваливался плечом на дверь. Сергей Борисович? Каким-то не задетым краешком разума он додумался прийти в кабинет, где много лет был главным? Если и так, остались ли в нем какие-либо человеческие инстинкты? Учитывая однообразную и бессмысленную долбежку по двери - нет.

Он что-то мямлил. Илья прислушался и разобрал в не членораздельной речи свое прозвище - «голубоглазый». Он просился внутрь, пытался сказать: «Впусти меня, голубоглазый.»

- Прости, Сергей Борисович, не открою, - прошептал парень.

Батарейка на смартфоне была почти разряжена.

- Черт.

Звонить родным было опрометчиво: кто знает, сколько еще тут придется просидеть? Тем более, что скоро о случае в больнице объявят в новостях и тогда Даша и Артем примутся звонить сами.

Попавший в западню мужик не выходил из головы, так как был прямо перед глазами.

Илья стал наблюдать за его действиями. Единственным выходом в такой ситуации было повеситься на крючке своего же автокрана. Зараженные били по кабине со всех сторон, кто был ростом повыше - в стекла. Их привлекало живое. Они почему-то очень хотели до него добраться и сделать «собой».

На отсеянную толпу, что грудилась у основного выхода, прибывшие пожарные подали воду. Напор был мощнейшим и жестко отодвинул массу. После второй такой подачи зараженные дружно развернулись и пошли искать другие, более приемлемые выходы.

Это уже становилось опасным. Обезумевшие люди разбредались, и это грозило тем, что они начнут проверять каждый уголок и каждое здание. Если хотя бы двое еще зайдут в отделение и заметят у двери Сергея Борисовича, тогда Илье в пору будет писать своим посмертное голосовое сообщение.

Человек в автокране что-то придумал. Башня стала поворачиваться.

Илье стало любопытно, на что способна людская смекалка.

Начала выдвигаться стрела. Она шла под углом вверх, прямиком к стволу большого высотного крана.

- Ах ты, хитрец. Перелезть решил?

Тут можно было не рассчитать и упереться концом, но тот, кто рулил подъемным механизмом, был явно профи - стрела замерла в считанных сантиметрах.

Мужик резво вылез через разбитое окно и забрался на башню. Там, уже присев на четвереньки, он пополз по стреле наверх.

- Верняк, дядя! Там пусть еще попробуют достать.

Илья с трудом отодвинул массивный диван от двери. В помещение тут же вломился Сергей Борисович. Он прошагал пару метров и спохватился. Обернувшись, он посмотрел на Илью, но не стал на него нападать, а призадумался. В его руке был шприц с какой-то темной жидкостью.

Илья застыл, готовый ко всему.

Сергей Борисович заметил чемоданчик Ильи. Шатаясь, он подошел к нему и открыл. Затем положил в свободную ложбинку свой шприц, погрозил Илье пальчиком.

- Гмбмбгзый.

Затем, подойдя к открытому окну, Сергей Борисович встал на подоконник и спрыгнул.

В каком-то забытьи Илья подошел и посмотрел в чемоданчик. То была кровь. Зараженная кровь. Сергей Борисович до конца остался предан служению людям, и взял у себя образец. Чтобы Илья передал его экспертам, а те, а свою очередь, нашли способ, как противостоять этой заразе.

- Прощайте, Сергей Борисович. Обещаю, если останусь жив, я все сделаю.

Илья надежно замкнул чемоданчик, сунул его в подмышку, и помчался вниз по лестнице.

У Михаила закружилась голова, он чуть не потерял равновесие.

- Стареешь, - сказал он себе.

Нет, голова кружилась не поэтому, сильно ныло укушенное геодезисткой место. Михаил пощупал там - влажно. На пальцах осталась не кровь, а какая-то липкая «ржавчина».

- Во же гадина ты, Лена.

Девушка стояла внизу и нелепо вытягивала шею, глядя на него. Парочка зараженных открыла дверь и забралась в кабину. Еще двое, наблюдали за сидящем на стреле Михаилом и кумекали, что им делать с ним дальше.

Вдруг на площадке появился бегущий паренек. И он, не будь дураком, несся прямо в самую гущу неприятностей.

- Куда?! Назад!

На парнишку среагировали те, что были ближе к воротам, но их тут же обдали из огнетушителя. Ослепленные монстры замешкались, вытирая глаза.

- Дядя, пенную вечеринку заказывал?

- Назад! Спасайся, идиот!

- Да нет нигде выхода!

К Илье направились другие, включая геодезистку.

- Не давай им себя укусить!

Огнетушитель работал без перебоя. Доставалось всем, кто приближался. Это выглядело бы весело, если бы не было так страшно и грустно.

Подбежав к крану, Илье пришлось уцепиться на стрелу и, как гимнасту, подтянуться. С допингом из зашкаливающего адреналина сделать это оказалось не так уж сложно.

Еще мгновение, и вот он уже стоял на стреле.

- И куда ты собрался? - спросил Михаил.

- Мне тоже наверх.

- Зачем?

- Пересидеть карантин.

- Нам всем тут полный карантин настал, друг.

- Не спорю, но в той скворешне вроде уютно.

- Я в той скворешне пол жизни работаю, вообще-то. Могу и не впустить.

- Ладно… Прости, дядя…

- Миша.

- Так что, дядь Миш, найдется местечко и для меня?

- А кто ты?

- Врач.

- Какой?

- Анестезиолог.

- Тьфу ты.

- Какие-то проблемы?

- Еще какие.

- Обычно врачей уважают.

- Не всех.

- Так-с, ясно… Выпить у тебя есть в будке?

- Кофе в термосе. Прохладный.

- С утра мечтаю о таком. И по стройке всегда хотел полазать.

Михаил хмыкнул.

- Ладно, - сказал он, - ты вроде нормальный. Давай за мной, не падай только.

Михаил осторожно полез по стреле. Илья следом.

«Буйные» забеспокоились и двинулись за ними, только по низу.

Напротив кабины с другой стороны стрелы имелась небольшая открытая площадка. Михаил и Илья поглядели с нее на то, как к воротам больницы подкатил автобус с вооруженными бойцами в камуфляже.

- Ну, что ты на это скажешь? - спросил Михаил.

- Я?

- Ты же у нас врач. Будет все хорошо, или уже нет?

- Будет, конечно.

- Оптимист?

- Оптимизм не при чем. Надо образец зараженной крови отдать в лабораторию с хорошими специалистами. Они обязательно что-нибудь придумают. Мы же в современном мире живем, дядь Миш, - практически на любую напасть, если постараться, можно найти противоядие.

- И как его взять - образец этот? Подойти к одному из тех, что внизу, и воткнуть в него иглу?

- Пришлось бы, наверно, но повезло, что у меня есть один готовый с собой.

Илья похлопал по крышке чемоданчик. Михаил удивленно уставился на гостя.

- Не бойтесь. Мне его шеф оставил, прежде, чем выпрыгнуть из окна. Его тоже укусили. А он понимая, что ему конец, ну, в общем…

Слезы выступили у Ильи на глазах.

- Ну и ветер тут, - сказал он, вытирая их.

Михаил вздохнул.

- Пойдем внутрь. Я тебе кофейку обещал.

…

Михаил налил Илье в чистый стаканчик, себе в крышечку от термоса.

Они молча выпили.

- А почему вы с такой ненавистью к анестезиологам, дядь Миш? Неприятный случай был?

- Был… Прямо в нашей больнице, - крановщик кивнул вниз.

- Что оперировали?

- Грыжу.

- И что произошло? В сознании остались?

- Не знаю, что там ваш коллега мне недодал… Все вокруг в один голос говорили: «Да ты уснешь и ничего не почувствуешь, и помнить ничего не будешь». А я все чувствовал. Каждое движение хирурга, как он меня шил. Каждый стежок. Тынц, тынц, и я кричал. Но как немой, понимаешь? С тех пор боюсь я на ваш стол попадать. До последнего буду терпеть, а еще раз через такое я не хочу проходить. Нет, родненькие, спасибо. Ни за что на свете.

- Ну… такое редко, конечно, но случается иногда. Часто сам пациент не знает, на что у него могут возникнуть реакции. И врач не может всего о пациенте знать.

- Так мне и сказали потом.

- Значит так и было.

- На лапу надо было дать, а я не додумался. Когда на лапу даешь, к тебе сразу другое отношение, другие медикаменты.

- Вот это вы зря. Тут я вам могу со всей ответственностью сказать, что существует врачебная этика, и никто намеренно не стал бы вам делать хуже.

- Уверен?

- Стопроцентно, дядь Миш. Я не в том положении, чтобы вам врать.

- Так я что… получается, зря в таком страхе всю жизнь? У меня же аж три грыжи. Знал бы ты, как мне сюда лазать тяжко…

- Когда выберемся, и все более-менее устаканится, я позабочусь, чтобы вы прошли нормальное обследование и лечение. И ничего не бойтесь.

Михаил неожиданно расчувствовался.

- Такой молодой, а говоришь так, что хочется тебе верить. Когда Галка моя умерла, я совсем себя забросил.

Илья допил свой кофе.

- Вкусно, - сказал он.

- Так как нам твой образец доставить в лабораторию? - спросил Михаил.

- Не знаю. Я ж пока тут - на высоте.

Михаил задумчиво почесал голову.

- У нас тут дрон есть, - вспомнил он. - Здоровенный такой. Прям дронище.

- Да! - оживился Илья. - Точно. Мы же его в окно сто раз видели. И тоже ненавидели вас. За издаваемый шум.

- Ну вот видишь, всем нам есть за что друг друга ненавидеть.

- Ага.

- Дрон под навесом временной мастерской стоит. Я видел его, когда за паспортом бегал.

- Так а где пульт? Тоже, наверно, там?

- Да. Но под навесом сейчас никого.

- И как тогда нам его сюда пригнать?

- Никак, получается.

Оба сникли.

- У Ильи зазвонил смартфон.

Он его достал. На экране высветился контакт: «Дашонок».

- Жена звонит. В новости уже мы попали, значит.

Илья отвернулся.

- Да, Даш…

- Фалеев, ты где?

- В больнице.

- Что?! Ты не выбрался?

- Нет еще.

- Что там у вас?

- А что по телеку говорят?

- Не знаю, что по телеку говорят, а по интернету много чего говорят. И я конкретно напугана.

- Все будет нормально. Артем где?

- Со мной. Их из школы пораньше отпустили.

- Ясно.

- Что тебе ясно? Мне вот вообще ничего. Ты собираешься вообще из больницы выбираться?

- Да. Просто… это пока не просто.

- Почему?

- Я в башне.

- Какой еще башне, Илья? Мы сейчас же тебя заберем.

- Нет, не надо! Езжайте домой.

Было слышно, что сын просит трубку.

- Вот… с тобой Артем поговорить хочет. Может ты ему ответишь что-то внятное, если мне не хочешь.

- Даш, ну что ты опять такая?

- Ничего. Работа твоя тебя совсем забрала у нас. Говорила ведь, что так будет, вот оно так и случилось. На тебе Артема, мне пауза нужна… для слез.

- Па-п…

- Да, дружище.

- А в какой ты башне?

- Подъемного крана.

- Ого, круто.

- Да.

- Плохо дело, да, если ты так высоко залез?

- Относительно.

- Я могу чем-то тебе подсобить?

- Подсоби.

- Чем?

- Уговори маму, чтобы она отвезла вас домой.

- Не вариант, ты же ее знаешь.

- Больница оцеплена и тут опасно.

- Значит, всё правда?

- Да. Ни в коем случае сюда не суйтесь, хорошо? Обещаешь уберечь маму, мужчина?

- Сделаю.

- Спасибо.

- Я вас люблю.

- Мы тебя тоже. Все тогда, давай, пап.

- Давай.

- Я вас люблю? - схватила трубку Даша. - Ты зачем так сказал, Илья?!

- Успокойся, Даш. Обычная фраза.

- Да я страшней не слышала от тебя.

- Даш…

- Тут дорогу перекрыли, тормозят меня. Я перезвоню…

- У меня батарейка…

Жена отключила вызов.

Илья откашлялся и выставил лицо в окно на ветерок. Прямо перед ним возник маленький дрон. Телефон в руке снова зазвонил. Номер был неизвестный.

- Да…

- Здравствуйте, Илья. Меня зовут майор Лобин, я тут на данный момент главный. Мне доложили, что вы звонили на горячую линию.

- Все верно.

- Насколько я понимаю, вы переместились и теперь там вдвоем с крановщиком?

- Да. Пришлось сменить позицию.

- Ладно. Ждите дальнейших указаний.

Там уже собирались вешать трубку.

- Постойте, Лобин!

- Да…

- Майор, у вас есть уже образец зараженной крови?

- Пока нету. А что?

- У меня есть! Его сделал наш глава отделения, чтобы не пришлось возиться с буйными. Надо срочно передать его специалистам.

- Хотите прицепить его к дрону?

- Да.

- Ну давайте. Мысль отличная. Есть чем?

Илья обернулся на Михаила.

- Скотч есть, - сказал мужчина.

- Подойдет…

Михаил полез в шкафчик для инструментов, а Илья из своего врачебного чемоданчика достал шприц.

Илье протянули скотч.

Цеплять шприц к работающему дрону для Фалеева оказалось делом проблематичным. Не из-за дрона, тот висел как раз ровно, а из-за непривычной высоты и ветра, под воздействием которых чисто психологически Илье требовалось держаться хотя бы одной рукой. А здесь нужны были обе.

Не сразу, но, наконец, у него получилось: шприц был прикреплен к пластиковому брюшку.

- Только очень аккуратно, - сказал Илья в камеру. - Это наш единственный образец.

Дрон тихонько передвинулся, затем стал медленно опускаться.

Его тут же с размаху перехватила рука в розовой кофте. Это Ленка - геодезистка сообразила, что по крану можно подниматься и радостно приползла наверх. Причем, она воспользовалась не внутренней безопасной лестницей, а умудрилась вскарабкаться снаружи.

Илья выглянул с платформы.

- Нет! - в ужасе воскликнул он.

- Что там? - встрепенулся Михаил.

- Та девка там.

Михаил быстро вышел. Оба смотрели, как Ленка долбит добычей об железку, а бедный малыш-дрон рассыпается на части.

- Ах ты, собака!

Михаил обозлился даже больше, чем Илья.

Ленка крушила дрон до победного, пока у него не перестали работать все лопасти, которые ее сильно раздражали. Шприц с кровью Сергея Борисовича отлепился еще до этого и улетел вниз. На бетоне в месте его падения образовалась хорошо заметная клякса.

- Да чтоб тебя, - схватился за голову Илья.

Тем временем Михаил спустился по лестнице к Ленке. Взявшись покрепче двумя руками за перегородку, дядь Миша со всей силой, на какую только был способен в порыве гнева, вытолкнул ее со «своей территории» двумя ногами. Девушка, расставив руки, с недоуменным выражением лица полетела вниз.

Илья задрал брови. Такой жестокости он не ожидал. Но это еще не всё - Ленка спланировала прямо на одну из свеженьких стен, где вертикально торчала горстями арматура. Стоит ли описывать, что стало с геодезисткой… Ее нанизавшееся на шипы тело осталось висеть в метре от пола второго этажа новой больницы. Ровненько и на уровне. Как та любила.

Илья отвернулся. Ему стало дурно. Вообще ото всего, что он видел за последние пол часа.

Раздался странный кашель. Это Михаил поднимался из люка. Илья заметил, что рана на спине крановщика выглядела гораздо страшней, чем тогда, когда они лезли наверх. Цвет крови стал нездоровым, таким, как у сегодняшнего пациента. А это значило многое.

Оказавшись на площадке, Михаил отряхнул руки и снова откашлялся. Когда он повернул голову и посмотрел на Илью, зрачки его были остекленевшими.

Илья недоверчиво вжимался в ограду платформы, и крановщик все понял.

- Это она меня… укусила. Гадина Ленка. Так что у тебя будет новый образец. У меня возьмешь.

Кран шатался и Илья посмотрел вниз. Верх ползли еще зараженные. Они тут были повсюду, и они действительно быстро умнели.

- Я так не смогу… - проговорил Илья. - Не смогу так их сбросить.

- Да я тоже не в восторге от того, каким стано… каким стал. И мне стыдно. Я тоже не хочу их… это…

Сознание мужчины путалось.

Илья смотрел с отчаянием то на него, то вниз.

- И мне начинает хотеться наброситься и на тебя, друг. Ты такой… живой.

- Мы что-нибудь придумаем, дядь Миш. Обязательно.

Крановщик засмеялся и закашлялся снова. Его голова странно дернулась несколько раз. Он ударил по ней ладонью.

- У меня есть жена и сын. А тебе есть для кого жить, дядя Миша? Кроме Галки.

- Катенька…

- Отлично! Вспоминай её. Прямо сейчас.

- Вот же я растяпа… Внучка…

Мужчина вдруг что-то вспомнил. Он быстро зашел в кабину и принялся собирать то, что было разбросано на полу: камни, прудик, мостик, лавочку, домик.

- Где грабельки? Где грабельки? Ты можешь их найти? Можешь помочь мне?

Илья смотрел на дядю Мишу со слезами. Этот человек еще утром строил для людей новую больницу, а сейчас превращается в монстра, и это никак не предотвратить. Илья, как никто другой, знал, какой несправедливый финал ждет этого человека, который каждый день, превозмогая боль, лазал на эту высоту и делал свое дело. Еще он отсрочил гибель самого Ильи, если так разобраться, взял на себя грех: вышвырнул отсюда мерзопакостную Ленку - геодезистку.

Дядя Миша, согнутый пополам, искал, отвернувшись, недостающие детали конструктора. Врачебный чемоданчик был открыт и Илья посмотрел, что у него осталось. Как раз на двоих. По коктейльчику на «вершине мира».

Крановщик резко повернулся, когда в него воткнулась игла.

- Спокойно, дядь Миша. На этот раз с тобой хороший врач.

Новые инстинкты приказали немедленно вцепиться в голубоглазого и расцарапать ему горло. Но опередившая их на долю секунды сладкая нега, начавшая ласково окутывать сознание, заставила крановщика передумать. Ему захотелось сесть поудобней и откинуться в кресле. Что Михаил и с удовольствием сделал. Безропотно и послушно.

Он совершенно не мог понять, как оказался в том самом прекрасном саду, который стал явью, и как от одного движения гребелек он менял форму… снова и снова. Снова и снова… Прудик, скамейка, мостик… То они были там, а теперь тут… Деревце, домик. А Михаил, абсолютно счастливый, был архитектором этого неиссякаемого великолепия. Он водил и водил грабельками, и как же легко ему удавались настоящие шедевры. Не хотелось останавливаться ни на мгновение. Наконец, перед ним предстали все формы одновременно, и это было самое настоящее совершенство. Это было блаженство. Ведь его, смеясь, обнимала сама Катенька - его любимая внучка.

И, с улыбкой на лице, дядя Миша навсегда остался в своем лучшем творении.

…

Илья набрал новую дозу. Если честно, он взял с собой чемоданчик не из-за того, что так когда-то учил профессор. А вот на такой случай. Если наступит момент, когда Илья окажется в ловушке, и за ним придут, чтобы его растерзать. Об этом была его первая мысль, когда прямо во время операции больница начала превращаться в ад.

Иголка уже была нацелена на вену. Усилившееся до предела дрожание крана говорило о том, что они уже близко. Доносящиеся снизу безумные звуки не оставляли сомнений - это конец.

Илья думал, что сможет набрать номер и сказать всё лично, но он не мог. Он взял телефон и включил запись голосового сообщения.

- Даша, Артем, я вас люблю. Передайте маме и папе, то я их тоже очень люблю… Черт… Даша, ты всегда меня винила в том, что я популярен среди девчонок на работе, но я сам по себе с самого детства всегда был симпатичным, и разве я виноват, что у меня такие красивые глаза…

За окном появился огромный дрон.

Илья невольно обрадовался, что его перебили. Сообщение получилось ужасным, надо было его срочно переписать.

Он вернулся глазами к экрану. А оно уже улетело.

- Черт! Черт, черт!

Эта тупая фраза будет в его жизни последней. И Даша ее сейчас слушает.

На панели стояла рация. Из нее громко раздался голос Артема.

- Папа! Ты чего там разлегся? К тебе ползут зомбаки!

Илье показалось, что это сон. Точно так же сын частенько кричал, когда они, сидя на диване, вместе играли в компьютерную страшилку. На всякий случай Илья убедился, не вколол ли он себе чего. Нет. И реальность и голос сына были реальными. Или, все же, помутнение?

- Хватайся за мегадрон, папа! Я что зря его хакнул? Нам с мамой от майора влетит, если мы тебя не спасем!

Илья мало что понимал, но нотки в голосе Артема были полны драматизма, не откликнуться на который было нельзя.

Внезапно аж с трех сторон по кабине ударили злобные руки с когтями на пальцах. Илья вспомнил, как Артем в прошлом году на море прыгал с тарзанки в воду. Мозг собрал фокус внимания… и на всем белом свете остались только Илья и дрон. Точнее, дронище. Тот самый, о котором говорил Михаил. Кажется, сын действительно его хакнул и взял под свое управление.

Даша всегда завидовала тому, что Илья Фалеев, ее муж, «жрал и не толстел». Вот и настал горький час проверить, насколько это правда.

Сумасшедший «час икс».

С разбегу прыгнув и зацепившись за ножки квадрокоптера, Илья отправился вместе с ним в свободный полет.

…

Уже на середине пути Илья понял, что коптер не справляется. Они шли вниз хоть и не камнем, но гораздо быстрей, чем происходит любое нормальное снижение.

Но и не падали. Коптер был бывалый и, возможно, строители его нагружали сверх нормы, что спасло. Короче, главным тут надо было взять себя в руки и не разбиться.

Под ногами проплывали пустынные пейзажи стройки и впереди замаячил железный забор. С кольями. И зачем только больнице забор с кольями? Они что не знают, что над ними может пролетать живой человек?

Илья задрал ноги максимально, как только смог, и перелетел-таки забор, едва-едва не задев его мягким местом. Повезло несказанно. И, вовремя отцепившись от мегадрона, Фалеев рухнул прямо в руки его же студенток.

Девочки не растерялись и дружно подхватили своего любимого врача.

Народ, стоявший вокруг, одарил неожиданный номер-экспромт овациями.

Оказавшись на родимой земле, и невольно ощущая себя Гагариным, Илья огляделся.

Даша стояла «руки-в-боки» и недовольно щурилась. А сын, отдав пульт человеку в военной форме, радостно бежал к нему.

В этот момент к Илье Фалееву пришло осознание, что имея такое талантливое новое поколение, человечество справится с чем угодно.

1. 07. 2025

Оак