Анжэл Винчестер

— Анна Аддамс? Тот ещё омут с чертями, — пожилой аптекарь усмехнулся. — Сын планировал на ней жениться, но... девку обрюхатили. К тому же мозги протухли. Ей мерещились призраки, всякие монстры.

— Я слышала, что она часто наведывалась в церковь. Искренне верила, что ребёночка послал Бог, а тёмные силы хотят его погубить, — закатила глаза школьная учительница. — Аддамсы, простодушные сельские людишки, готовы были простить ей половую связь и помочь воспитать детку, если та возьмётся за ум и будет принимать таблетки. Но... Точно не знаю, но говорили, что девушка взбесилась. Ранила ножом свою матушку, брата, отрезала руку отцу и убила бабушку с сестрой. Её в итоге сослали в психушку. Да, бедняга. Никому такого не пожелаешь.

— Чё, исследование для книги? Хах, — бывший шериф глотнул из пивной бутылки. — Устроился бы на нормальную работу, парень. Книжки надо ещё уметь писать и впаривать тупым. О, так бы и начал, — старик обрадовался дорогому алкоголю и закускам. — Ну, да. Я вёл все дела в Роуздейле, в том числе и Э. Т. О. Нечего сказать. Жила-была умничка да красавица, как-то она залетела. Экспертиза показала, что у Анны были разные партнёры и отсутствовали признаки насилия. Видимо, нравилась взрослая жизнь. Это и понятно. Не знаю, чего у неё в мозгах щёлкнуло, но почти сразу после всплытия факта беременности возникли явные психологические отклонения. Началось от безобидных разговоров с призраками. Пару раз семьи погибших, которые будто бы из того мира связывались с Аддамс, заявляли об преследовании, проникновении в дома, агрессии... Много чего можно упомянуть, вот только зачем? Куда интересней и запоминающейся оказалась ночь, когда милашка Анна устроила кровавую баню на родительской ферме. Часть семьи порезала, а старушку Мэри и сестрёнку Маргарэтт пришила. А ребёнка буквально. Тело нашли с зашитыми глазами, ртом и ушами. По масштабности можно сказать, что виноват кто-то другой, поскольку хрупкой беременной девушке невозможно всё сделать и при этом иметь силы сбегать от полицейской погони, но на месте преступления было ДНК лишь одного человека, у которого с головой проблемы. Да. Короче говоря, суд приговорил её к принудительному лечению. В психушке Анна умерла при родах. Почти сразу от болячки слегли её предки. Долго мучились. Перед смертью Джоан умоляла недавно обвенчавшегося сына Энтони позаботиться об дочери Анны, Анжэл, считая, что Бог карал за брошенную малышку. Не помню наверняка, но за года два или три по городу гуляла супруга Энтони, Клара, вместе с маленькой девочкой и новорождённым сыном. А уже на пенсии я услышал, что Анжэл унаследовала психоз и лежит в той самой больнице...

— Не будем терять время, — Бриана Смит, школьный психолог, оценяющее посмотрела на привлекательного мужчину в костюме. — Десять тысяч наличными и бессонная ночь в гостинице за личное досье. Ну, я всего лишь прохожу практику в паршивом городке детства, чтобы получить диплом и вырваться в место поприличнее. Я знаю, что мне нужно. Вы также. Почему бы нам не договориться?

— Дерьмо, — Майкл Дак сел в джип и развязал галстук. — Лучше бы гнездо вампиров разворошил. Там куда проще, — новенький охотник, решивший, что он талантлив и почти на уровне братьев Винчестеров только из-за того, что ему везло на дела, где «монстра-прибил-и-всё» растрепал волосы. — Девчонка либо супермедиум, либо получеловек. Не приносила никому вред, но проблемная. В психушке лежала накаченная лекарствами, но оттуда пропала после бунта. Мда. Чё поделать? Рулю к русской колдунье. Машенька всегда подсобит с поиском, да и шикарным телом порадует.

***

В заснеженном переулке среди хлама плакала шестилетняя девочка в явно поношенной мальчишеской одежде. Танцующие снежинки уносили её обрывистые просьбы в небо.

Различались только некоторые слова:

— ... мама...забери... меня...

Я присела и осторожно обняла ладонями мокрое лицо, увидела в блестящих глазах себя, такую же грустную и никому не нужную.

— Тебя никто не спасёт. Ты сама должна сражаться. Ты должна встать. Через квартал тебя увидит патрульный. Он накормит тебя сэндвичами и напоит какао из термоса, после отвезёт к дяде Энтони, — малышка задрожала. — Да, из-за развода с Кларой он хуже относится к тебе. Придётся потерпеть. Наберись терпения и учись. Миссис Норри, соседка с нижнего этажа, всегда с радостью будет кормить тебя куриным супом. Она покажет тебе первые объятия, но вскоре погибнет от старости. Ты захочешь сбежать в детский приют, но дядя Энтони вернёт тебя. Тебе никто не поверит. Придётся потерпеть. В восемь ты заработаешь первые деньги на выгуле собак и впервые попробуешь кусочек торта. Ты поймёшь, что можешь стать сильной и самостоятельной, и будешь усерднее стараться. Но... После произойдёт кое-что страшное. Не бойся, ты будешь в порядке. В результате тебя отправляют в спецучреждение, где будет трёхразовое горячее питание, тёплая постель, спокойствие. Вот только придётся доказывать вредным докторам, что ты в порядке, что... мы в порядке, — я поцеловала маленькую себя в лоб. — Пока только так могу помочь. Наберись терпения, читай книги, повзрослей. А сейчас ты должна проснуться. Сейчас происходит кое-что плохое. Очень плохое. И ты должна показать то, насколько сильная.

Первым перед глазами оказался шприц, торчавший из шеи. Через мгновения зрение пришло в норму. Я лежала на плече неизвестного мужчины, от которого воняло смертью. Он едва слышно попросил прощение и спустил дух. Я попробовала пошевелиться, но упала. Тело одновременно было деревянным и гибким, с бурлящей кровью.

Осмотревшись, поняла, что нахожусь в заброшенном заводе, у стен которых в пяти сантиметрах друг от друга стояли странные манекены под белыми окровавленными простынями. На полу же светились алым странные символы, из которых выходили разлагающиеся трупы собак за миг фигуры пошевелились, показывая, что они были людьми.

Я взяла из ладони трупа мачете... Всё взорвалось от ослепительного света, похожего на солнечный, но обжигающего холодом.

За секунду глаза открылись, перенесся меня на продавленный диван в комнатку с тусклым освещением. Ладонь сжала сломанный перочинный ножик. С возникновением пореза разум окончательно проснулся в настоящем, где вскоре после взбучки с дядей от «приступа» в классе я уснула за учебниками, так и не доев лапшу быстрого приготовления. Лампочка настольного светильника перегорела, отравляя воздух запахом, что походил на привычную сигаретную вонь, которую буквально впитали все предметы в квартире. В удушающей темноте раздавалась ругань соседей... Относительная тишина, говорящая об отсутствии дяди Энтони, наверняка, сидевшего у любовницы, и Эдварда, якобы героя Америки из-за прохождения стандартной военной подготовки, радовала. Возможность спокойно принять душ, закончить домашнее задание, поесть делала жизнь получше.

Открыв окно, я согнулась. Сердце так сильно билось, что дыхание сбивалось. Из воспоминаний вырывались пожирающие людей монстры, пытающиеся убить.

Дыхательные практики школьного психолога, к которому обязали еженедельно ходить, немного облегчили состояние. Миссис Смит считала меня проблемным подростком, унаследовавшую материнское психологическую нестабильность от изнасилования, что не признаёт последствия пяти лет в психушке, при побеге из которой только чудо спасло от торговцев органов. При всём этом не ставила крест, чем не раз подчёркивала собственное великодушие, которое также предупреждало об зависимости от её авторитетного мнения.

Хоть были сверхъестественные моменты во время приёма в кабинете, Смит продолжала утверждать, что мой искалеченный разум всё выдумывает. Всё, в том числе укус адской гончей, таинственно разбившиеся стёкла, превращение еды в заплесневелую гниль. А то, что могло послужить доказательством Бриана Смит объясняла моим собственным укусом.

— Зачем эта тётка превращает меня в марионетку? Так или иначе, признаю. Испытываю противоречивые эмоции от тяжёлого детства, отношения семейки опекуна. Они ничему не учили. Я стала правда понимать мир, жизнь в обществе, этику только благодаря миссис Норри, обучившей чтению, — я смыла пот с лица и наблюдала за попаданием воды на открытую рану. Насыщенный алый оттенок крови окрашивал убитую налётом раковину. Пульсирующая боль нравилась тем, что приковывала к реальности. — Уже стала мазохисткой. Чёрт. Мама, почему ты не сделала аборт?

Уже с повязкой я облокотилась об дверной косяк.

— Может, всего лишь сошла с ума?

Входная дверь подпрыгнула от удара, ничем не уступающего от пушечного выстрела.

Внезапно похолодало.

На выцветших обоях выступил иней, как бы в танце. Он завораживал. Пахнул зимним спокойствием. Вызывал болезненную ностальгию по сказочному детству, где окружение было намного добрее, в котором таилась надежда, что однажды в дверь постучится незнакомец, назовётся папой и заберёт меня.

Зеркало над раковиной отразило какие-то тени. И треснуло.

Определённо в квартирке появилось нечто зловещее, угрожающее убить.

Получится ли сбежать? А... Может, не стоило. Ведь ради чего сражаться? Зачем? Я слишком устала от всего. Не могла банально выспаться и спокойно поесть.

Посреди мрачного коридора лежала неестественно яркая маленькая коробочка, искажающая пространство, создающую шум и запахи хэллоуинской ярмарки.

Из игрушки вместо клоуна выпрыгнула двухметровая мужская фигура в красном костюме с чёрным цилиндром. Некто ловко приземлился на колено прямо перед мной и выпрямил руку с чёрной розой.

Музыка сменилась бурными аплодисментами.

Демон подняв голову, показал загримированное лицо. Как у мима.

— Эффектно, дя?

Я машинально сделала шаг назад.

Незваный гость высунул длинный язык и облизнул свои губы.

— Я очень старался, — произнёс тонкий детский голос. — Очень важно произвести впечатление на девушку. Люцифер этого не понимает, он приказал побыстрей убить ангела. Но я его не послушался. Гы-гы-гы… Какая ты умная девочка, слушаешь меня внимательно и не убегаешь, — он улыбнулся и моргнул. — Так приятно. Давай поговорим? По секрету скажу, у Люца с женщинами проблемы. Гы-гы-гы… А ещё королем Ада называется. Ахаххаа. Ой, — ладонь в белой перчатке сжалась в кулак и ударила по голове, цилиндр чуть ли не слетел, — забыл представиться. Герцог Кроцелл. К вашим услугам, миледи. Примите цветочек. Моя Светлость его из сада Персефоны стащила. Заговорились мы. Анжи, я сожру тебя, хорошо?

Демон открыл рот, из него вырвались крики горящих людей. Обугленных. Живых.

Из моих остекленевших глаз полились слёзы.

В опустевшем сознании появился низкий бархатный мужской голос: «Прости».

Кто-то оттолкнул меня назад и захлопнул дверь ванной.

Каким-то мистическим образом я вылетела в окно и резко начала падать. Время замедлилось, позволяя почувствовать вкус падения с девятого этажа. Странно, эти секунды показались самыми живыми. И я поняла, что все пятнадцать лет спала... Меня поймали за секунды до приземления.

— ... Тебя не учили пользоваться лестницей?!

Мужчина крепкого телосложения с коротко стрижеными тёмно-русыми волосами в кожаной куртке сел и размял шею. Я оказалась на его коленях.

— Мистер Пранкин?! — узнала школьного тренера, который не упускал возможности пофлиртовать со школьницами и учительницами. — Что вы здесь делаете?

— ДИН!

Над нами что-то взорвалось.

Прежде чем демон в костюме приземлился, Пэрри Пранкин, повалив меня на плечо, выбежал из переулка. Из-за жилого дома показалась голова в цилиндре.

Уличные фонари замигали.

— Анжи, ты здеся?

— СЭММИ!!!

Прогремели выстрелы дробовика.

— Ой, падаю-падаю! Всё. Упал.

Тренер втолкнул меня в салон машины и сел за руль с безумными глазами. Чёрное Шевроле рвануло вперёд. Несмотря на усилия водителя, оторваться от преследователя не получалось.

— А он быстрый.

— Знаю! Сэмми, швырни в него гранатой.

— Откуда у нас гранаты?!

— Не задавай дебильных вопросов, Сэмми! — Дин сжал руль так сильно, что пальцы побелели. — Русская мафия подогнала за упыря. Малышка, сильно головкой ударилась? Пристегнись. Старшие братья щас гада замочат, после пожалеют сестрёнку.

«Что?» — я открыла глаза.

Позади сидел Пирс Джонсон, высокий мужчина с зелено-голубыми глазами и красиво уложенными каштановыми волосами, который на уроках математики читал лекции о правильном поведении, метко бросил в преследователя гранату. Она взорвалась. Закрыв дверь, Сэмми поймал мой испуганный взгляд и улыбнулся.

Почему-то груди потеплело.

— ЧЁ ЗА...!

Перед машиной приземлился герцог Кроцелл в тлеющем костюме. Водитель не успел среагировать. Нас занесло в сторону бара. Проезжающие мимо автомобили вовремя остановились. Шевроле не заводилось. Выбежавшие из бара люди увидели чудаковатого двухметрового человека, у кого в руке появилась огненная сфера.

Началась паника.

— Я выиграл! Ура!

— Да откуда это чучело вылезло?!

— У него в пасти Кас?!

— Он чего, нашего ангела сожрал?! Реально?!!

В хихикающего демона врезался грузовик и взорвался.

Двигатель тут же заработал.

— Так тебе и надо, псих. Есть на свете справедливость.

— Как нам Каса достать?

Меньше, чем за минуту, мы оказались в околицах Роуздейла.

Школьные учителя, то есть охотники за нечестью, о чём-то спорили. Я ничего не видела и не слышала, в сознании оживал ритуал жертвоприношения. Снова люди в балахонах рисовали на моём теле загадочные символы, снова звучали выстрелы и вопли умирающих… «Это бесполезно. Кроцелл могущественный. Ничего не получится. Не хочу, чтобы ради меня умирали», — открыв дверь, я выпрыгнула. И пожалела. Не слишком приятно было лететь по асфальтированной дороге. Но чувство, что я поступала правильно, было сильней боли.

С первой попытки встать не получилось.

Герцог Кроцелл, тащивший пожилого священника за ногу, остановился в шаге от меня.

— Мама вам не говорила, что нельзя ругаться?! — демон бросил тело полуживого в охотников. — Эта навозная муха достала. Стоп. Кого-то вы мне напоминаете. Винчестеры? Те самые? Ой, как здорово! Люцифер обрадуется.

— ЗАКРОЙ… ПАСТЬ…!

— ...АНЖ…

Вопли мёртвых стали громче.

Из портала, находившегося внутри Кроцелла, вытянулись десятки длинных теней. Они стали лезвиями, какие пронзили моё тело. Это случилось быстро, что никто ничего не понял.

Вдруг моя фигурка вспыхнула золотым пламенем.

Перед тем, как потерять сознание, я увидела свои белоснежные крылья и меч, который уничтожил адского герцога.

***

Небольшой телевизор закусочной при мотеле показывал репортаж о событиях в Роуздейле, воспринятых как последствия конфликта криминальных банд. Подробности остались загадкой, поскольку по просьбе читающего в углу дальнобойщика официантка выключила телек.

Приятный. Даже божественный аромат жареных сосисок с беконом и яйцами на пряном тосте, мясного пирога и американо напоминали, что я нормально сытно ела давненько. Последний раз был в ресторанчике во время подработки после выписки, последовавшей за спасением полицией от переохлаждения на заброшенном заводе. Как-то печально.

Наконец-то приступить к еде мешала неловкость, вызванная тем, что перед обмороком вцепилась и разревелась в объятиях Дина, Пэрри Пранкина, что теперь довольно улыбался и рассказом Сэма, Пирса Джонсона.

— Получается, вы мои старшие братья. Когда я была эмбрионом, нашу маму убили. И после появления кандидатуры на роль матери меня перенесли из этого первого круга ада. Вышло непорочное зачатие. Анна Адамс послужила лишь суррогаткой, — от тяжести новостей опустила голову и помассировала виски. — Да уж. Информация соответствует увиденному. Только, почему вы считаете, что поверю сразу? Вы меня спасли. Подумаешь. И маньяки спасают, — вспомнила опыт. — И я не просила. И чего вы так улыбаетесь?

— Круто разговаривать с младшей сестрой. Помню, в детстве просил папу сделать сестрёнку, а вышло это занудство, — Дин умудрился поведать с забытым ртом. — Поешь пирог. Очешуенно. Сэмми, ты зануда, поэтому не привлекаешь дам. Смирись.

— Ты в меня крошками клюнул, — Сэм вытер щеку и отодвинулся ближе к окну. — Поэтому ты часто девушек меняешь. Никто не выдерживает больше суток.

— Закройся. Не наелся. Эй, красотка! Принеси еще куринный пирог! И... три кусочка шоколадного! Вы чего? Надо же воссоединение семьи отметить. Шоколад все любят. А ты... ешь. Или ещё больше закажу. Анжи слишком тощая. Может, по быстренькому смотаться и наказать сволочь Энтони? В пятницу в школе играл в покер с вроде как завязавшим мафиози, что рекетиром подрабатывает. Ха-ха. Спасибо, — принесённый заказ вновь переключили внимание на еду. — Налетаем. Предупреждаю, никуда не поедем, пока не поешь. И да, у меня в куртке интересная бумажка.

Из внутреннего кармана я достала сложенный лист, оказавшимся тестом ДНК.

— Ты праве не верить нам, но документ подтверждает родство. С тобой происходят необъяснимые вещи. Мы можем защитить тебя и научить выживать в подобных ситуациях.

— И это великий охотник? Что курил демонический предсказатель? Анжи только вызывает умиление. Хочу затискать тебя и закормить.

— Если пожелаешь, наши пути разойдутся.

— Ещё чего! Моя сестра!

— Но при двух условиях. Во-первых, ты закончишь школу. Это тебе пригодится в жизни. Во-вторых, научишься выживать. Или хотя бы узнаешь основы и примешь то, что до конца жизни будешь под защитой охотников.

— Звучит пошло, Сэмми. Народ, харе. Мы — семья. Точка. Тебе только пятнадцать. Ближайшие три года вне зависимости от желания будешь с нами. И на правах старшего брата запрещаю общаться с парнями. Усекла? Если кого-то замечу, переломаю ему все кости. Круто. А за то, что пошла к демону, дам подзатыльник. Неважно, что прибила гада. Я бы и сам прибил. Всего лишь нужна благословленая Богом штука или оружие ангела.

— Вы закончили?

Мои голубые глаза вспыхнули.

Ангел Кастиэль, который якобы присматривал за мной с самого рождения, рассказал правду Дину и Сэму, материализовался на соседнем стуле. Тот, кто никогда не показывался, кто вытаскивал из астрала, кто не додумался поведать об моей природе, кто спокойно наблюдал за неосознанными шагами к принятию безумства, сейчас сидел на расстоянии вытянутой руки.

— Может, теперь вы вспомните реальность? За вами охотятся и ангелы, и демоны, а Люцифер уже среди людей, — Кас недовольно прорычал и дрогнул, будто бы Сэм ударил его по ноге.

— Кажется, у сестрички крышу сносит. У меня в правом кармане револьвер, — Дин усмехнулся. — Да, в этом.