Анти-Горбачев-6

В гостях у сказки

- А со мной что будет? – все же задал наводящий вопрос Романов.

- Пойдете под домашний арест, - еще раз усмехнулся Лебедь, - а если будете совершать необдуманные поступки, то сразу в Лефортово.

- Уговорили, - пригладил волосы Романов, - включайте свои камеры, я готов.

Он сел на указанное место и взял в руки листочек, текст на котором начинался словами «Дорогие друзья! Дорогие мои! Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам как руководитель государства. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня я ухожу в отставку».

- Готовы, Григорий Васильевич? – спросил Лебедь, когда два бравых лейтенанта лихо подкатили к столу по телекамере, - красный огонек – это значит, что мы в эфире.

- Да знаю я, - буркнул Романов, - уже объяснили.

- Поехали, - дал отмашку генерал, и камеры синхронно зажужжали.

- К вам обращаюсь я, дорогие соотечественники, - начал генсек, - сегодня в этот пасмурный осенний день в нашей стране произошел военный переворот, совсем как в Чили в 1973 году. Заговорщики пытаются принудить меня к поддержке их темных делишек, но я твердо могу заявить – меня проще убить, чем принудить к таким неправомочным действиям…

- Ну ты сам напросился, - зло высказался из-за телекамер Лебедь, - за язык тебя никто не тянул.

Он вынул из кобуры пистолет Стечкина и сделал два прицельных выстрела… камеры продолжали все это снимать. Романов упал на пол, обливаясь кровью… когда он пришел в сознание, перед ним явилась, колыхаясь в воздухе, та самая девочка Маша из сна.

- Что, плохо тебе Гришенька? – заботливо спросила она.

- Плохо, Машенька, - не стал он отрицать очевидного, - сейчас концы отдам…

- Ты забыл, наверно, что я тебе две пилюли дала в прошлый раз, - напомнила она, - одну ты использовал, а вторая должна остаться.

- А ведь и точно… - Романов с большим трудом залез во внутренний карман пиджака и нащупал там пластиковую коробочку, - спасибо тебе, Машенька, век благодарен буду.

- Он там, кажется, шевелится, - раздался голос из-за стола, - добей его контрольным, Семенов…

Романов проглотил оставшуюся пилюлю и уставился вопрошающим взглядом на Машу – мол, а теперь что будет.

- Не волнуйся, Гришенька, - улыбнулась она через силу, - сегодняшние твои проблемы я как-нибудь урегулирую, но дальше ты только сам, только сам… лимит на мою помощь на этом будет исчерпан.

- Хорошо, - отправил ей мысленный посол Генсек, они так и общались, исключительно силой мысли, вслух ничего не произносилось, - я тебя никогда не забуду.

- Я тебя тоже, - ответила она и растаяла в воздухе, как утренний туман.

А из-за края стола тем временем выдвинулся тот самый Семенов, которого генерал Лебедь отрядил на урегулирование вопросов с Григорием Васильевичем Романовым.

- Ага, шевелится он, товарищ генерал, - радостно сообщил он командиру, - но щас перестанет.

И Семенов, оказавшийся всего-навсего прапорщиком с голубыми петлицами ВДВ, вынул из кобуры штатный ПМ и прицелился в Генсека. Но выстрела сделать не успел, потому что в эту самую секунду наружная дверь в студию вылетела внутрь под тяжелыми ударами кованых сапог.

- Всем стоять и не дергаться, - раздался оттуда громовой голос, - кто пошевелится, открываем огонь на поражение без предупреждений! Все ясно?

Все, включая Лебедя и Семенова (который так и не успел нажать на спусковой крючок своего Макарова) застыли в форме соляных столбов из Библии, тогда голос из дверного проема продолжил… уже немного другой голос, первый был тяжелым басом, а этот скорее баритоном.

- Медленно взяли оружие, двумя пальчиками, и положили его на пол. Потом руки за голову и лицом к той стене, - к какой именно стене надо было поворачиваться, люди из коридора показали наглядно, пустив недлинную очередь туда, на штукатурке появилась цепочка следов.

Лебедь, Семенов и еще трое военных с майорскими погонами сделали все, что им было сказано, тогда, наконец противоборствующая группировка показала свое лицо – Романов, хоть и лежал у стенки с логотипом передачи «В гостях у сказки», но мог видеть все происходящее между ножками стола. Их тоже было пятеро – впереди стояли генерал-майор с непримечательной внешностью плюс полковник с пышными седыми усами и еще трое чуть позади.

Лебедю с подельниками быстренько застегнули руки сзади наручниками и увели куда-то вдаль, а два руководителя быстро подошли к Генсеку.

- Григорий Васильевич, как вы? – спросил генерал.

- Пока держусь, - Романов оперся об пол и сумел принять сидячее положение, потом спросил, - кто вы?

- Генерал-майор Макашов, - ответил первый, - командующий Уральским военным округом, а второй добавил, - полковник Руцкой, командир Центра боевого применения авиации в Липецке

- Тебя я помню, - упер в него палец Романов, - вручал Звезду Героя недавно… в Афгане ты отличился.

- Так точно, товарищ главнокомандующий, - вытянулся в струнку тот, - однако, вас надо бы в больницу отвезти, я вижу минимум две огнестрельные раны.

- Да, конечно… - не стал спорить Генсек, - вызовите скорую… но как она подъедет-то сюда, в городе же военное положение, насколько я понимаю.

- Ничего, - успокоил его Макашов, - наши люди организуют проезд.

- Тогда расскажите хоть в двух словах, что за чертовщина вообще тут происходит, - попросил Романов, - я совсем перестал понимать это…

Тут из дальнего угла к беседующим приблизился помощник Миша, который испуганным голосом попросился выйти.

- Это кто? – спросил Руцкой.

- Михаил Державин, мой помощник, - индентифицировал его Романов.

- Родственник того самого Державина?

- Да, - ответил вместо Генсека Миша, - двоюродный брат.

- Ну иди, брат – сортир направо по коридору возле лестницы, - отпустил его Макашов, - а что касается объяснения происходящего, товарищ Главнокомандующий…

- Можно просто Григорий Васильевич, - перебил его Генсек.

- Хорошо, - поправился тот, - Григорий Васильевич… в стране произошла попытка военного переворота. Совсем, как в Чили в 73 году, помните?

- Конечно, - кивнул Романов, - Альенде, Пиночет, Луис Корвалан…

- Вот-вот, - опять кивнул Макашов, - роль Сальвадора Альенде досталась вам, Пиночетом стал Лебедь, которого мы только что арестовали…

- А Корваланом кто же тогда стал?

- Эта роль распределилась среди членов Политбюро и министров Правительства – они почти все сидят под домашним арестом.

Но тут в дверь неожиданно вошло очень узнаваемое лицо и задало вопрос:

- А что тут, собственно, происходит, товарищи? – спросило оно, - в моем ведомстве?

- Мы пришли в гости к вашей сказке, Валентина Михайловна, - вымученно попытался пошутить Романов, - но получилось это не слишком удачно.

Леонтьева, а это была именно она, бессменная ведущая передачи «В гостях у сказки», решительно зашла в студию, обогнула стоящих с оружием наперевес военных граждан и склонилась над сидящим генеральным секретарем ЦК КПСС.

- Ээээ, - сказала она, осмотрев Романова, - да у вас целых два огнестрела… надо бы пули удалить и антибиотики вколоть.

- Откуда такие познания, Валентина Михайловна, - через силу улыбнулся тот, - в торакальной медицине?

- Да я же по первой специальности врач-травматолог, - объяснила она, - какие-то знания остались.

- Сейчас меня в больницу увезут, - совсем слабым голосом сказал ей Генсек, - там все и сделают согласно ваших советов… у меня к вам маленькая просьба будет.

- Говорите, Григорий Васильевич, - с готовностью откликнулась она, - постараюсь сделать все в точности.

- Вот текст обращения к народу, - Романов вытащил из кармана пиджака бумажку А4, сложенную вчетверо, - зачитайте ее от моего имени на камеру… пожалуйста… я уж сам, наверно, не смогу. Эти вот двое товарищей проконтролируют этот процесс, правда, товарищи? – адресовал он это вопрос Макашову и Руцкому.

- Не беспокойтесь, товарищ главнокомандующий, - ответил Макашов, как старший по званию, - все будет исполнено в точности, как вы сказали.

- Ну и хорошо, - в последний раз улыбнулся Романов, - а я ухожу в бессознанку.

И на этом он отключился от внешних раздражителей, погрузившись в глубокий обморок.

- Ну чего стоим? – издал он командным голосом приказание, - Романова в больницу, Леонтьеву в эфир!

И тут все и закрутилось, по коридору вприпрыжку прикатили тележку, погрузили на нее Генерального и укатили вдаль до грузовых листов где-то в глубине слева. И товарища Леонтьеву немного подкрасили гримеры, обнаружившиеся в соседней комнате, а затем начали трансляцию на весь Союз, на Европейскую часть по релейной системе телевышек, а далее через спутники Горизонт… в Москве на момент начала передачи из студии «В гостях у сказки» на часах значилось 02.15, а в Петропавловске, например, Камчатском уже почти полдень был, автобусы развозили народ на службу, возле Морвокзала толпились озабоченные поисками работы на рыболовецких судах бичи, а в Рыбачьем сумрачные рабочие начинали чинить потекший реактор на ПЛ К-419 Кузбасс. Во Владике и Хабаровске немного более раннее время было, всего девять с небольшим.

- Дорогие товарищи, - начала зачитывать текст Леонтьева, - граждане, соотечественники! Сегодня ночью в нашей стране была предпринята попытка государственного переворота. Группа неустановленных пока лиц заняла ряд государственных помещений и организаций, арестовала руководителей нашего государства и попыталась подменить собой основы государственного устройства Советского Союза. Сразу могу сказать, что у них ничего из этого не вышло – я, Григорий Романов, как глава партии и страны, жив и здоров и держу ситуацию под полным и абсолютным контролем. Со всей ответственностью могу заявить, что заговорщикам не удастся свернуть нашу страну с выверенного курса. Могу только предложить лицам, совершившим сегодняшней ночью неправомерные действия, сдаться законным властям, тогда к ним не будут применены высшие меры наказания. На всех же прочих граждан, вступивших на путь незаконных действий, обрушится суровые меры пресечения, предусмотренные в законодательстве СССР. Имеющие уши да услышал, как говорили древние римляне, а если ушей у кого-то нет, то пусть пеняет на себя. Сапиенти сат. Дикси.

Таким вот латинским образом была закончена речь главы государства, Леонтьева эти слова прочитала про себя раз три, прежде чем выдать их в эфир. После этого она подняла глаза от бумажки, которую ей передал Романов, и сделала незаметный знак оператору, снимавшему ее речь. Тот выключил камеру, вытер пот со лба и уселся у подножия своего аппарата.

- Ну как? – спросила Леонтьева у Руцкого, тот ближе всего к ней стоял.

- Отлично, Валентина Михайловна, - показал тот ей большой палец, - как будто в гостях у сказки побывал…