Aperesis Iulia

«Тони прав. Надо дать мальчишке ещё один шанс, хотя я и так вложил в него чёртову прорву бабла», – думает дон Виторе, переключая электронного помощника из режима консильери[1] в оперативный.

– Фабио, притащи-ка мне своего племянника. Сегодня! – Командует дон Виторе, как только на экране появляется физиономия, словно вышедшая из-под топора неумехи плотника. – Я хочу сам с ним поговорить.

– Это бесполезно, босс, – кривится подручный[2], – парень совсем блаженный. Последний раз, когда я заглядывал к нему напомнить о семье и долге, он даже не оторвался от микроскопа.

– Значит, притащи вместе с микроскопом! – Дон Виторе с досадой отключает связь.

Фабио раздражает босса, высказывая собственное мнение там, где не спрашивают. Его задача отвечать за капо[3], а не давать советы! А, может, он решил прикрыть мальчишку? Или, того хуже, крысятничает, утаивая часть денег, которые дон Виторе ежегодно тратит на исследования, что проводит этот мозгляк? С него станется.

Жена Фабио – родная тётка мальчишки, сестра Марио Лаччини, который был простым солдатом в семье. Туповатым, но верным. Этот СуперМарио прикрыл дона Виторе в перестрелке, когда косоглазые решили хапнуть доход от афер с биткоинами. Жидёнок Микки, чёртов адвокатишка, двадцать лет мнящий себя консильери, здорово его подставил. Но дону Виторе удалось-таки первым заглотить лакомый кусок криптовалютной пиццы.

Когда это было? Дай бог памяти… кажется, двадцать лет назад.

На похоронах своего спасителя дон Виторе пообещал молодой вдове, что не оставит её сына в нищете. Босс сдержал слово. Дэвид ни в чем не нуждался, впрочем, как и его мать. Дон Виторе навещал красотку регулярно на протяжении пяти лет, вплоть до её внезапной смерти от передоза. Да… Это было давно, очень давно.

***

– Ниже, ниже, – стонет Леа, задыхаясь в объятиях молодого любовника.

– Дольче мио, кара мио, какая же ты сладкая, котёнок, – шепчет Дэвид, проводя языком по внутренней стороне бедра подружки.

– О! Да у нас тут апутанментто даморе, – щёлкают языками парни капо Моретти. Они только что высадили дверь скромной квартирки Дэвида Лаччини, младшего научного сотрудника университета SUNY-Олбани. – Собирайтесь, любовнички, вы приглашены на ужин в Бенсонхерст, там вас и поженят.

***

Дэвид прекрасен и совершенно спокоен перед боссом. Чего ему бояться? Дядю Энрике и его повадки он знает с детства.

– Давно не виделись, мой мальчик, – дон Виторе с треском разламывает крекером клешню омара.

– Давно, дядя Энрике.

– Ты стал такой красивый, совсем как твоя мама, и сильный, как отец. Надеюсь, ты не в чём не нуждался всё это время?

– Ни в чём, спасибо.

– Расскажи о своих успехах.

– Что рассказать, дядя? Я защитил диплом и теперь работаю в университете Олбани. У меня свой проект. Получил грант на исследования.

Дэвид переступает с ноги на ногу, левой рукой касается кончиков длинных волос – ему не дали времени собрать их в хвост. Так он ещё больше похож на скульптуру Микеланджело. Но есть одно отличие. Даже два. Давид стоял перед Голиафом один, а за плечами Дэвида два ангела капо Моретти.

– Наслышан, наслышан. Семья гордится тобой. Ты стал настоящим учёным и перестал нуждаться в нашей поддержке. Расскажи подробнее, что ты планируешь делать с нашими лицами.

– Не с вашими, дядя, – улыбается Дэвид, – моё открытие подойдёт девчонкам, которые захотят выглядеть как кинозвёзды или герои аниме. Это новая технология. С ней не нужна операция. Только несколько инъекций наноимплантами, и лицо приобретает нужные черты.

– Твой дядя не совсем тёмный человек. Я слежу за новостями науки. Расскажи подробнее, а я подумаю, как это использовать. Мы ведь много денег вложили в твоё образование, сынок, помни об этом.

На самом деле босс давно не следит за новостями. Ему бы уследить за дочерьми, которые помешались на аниме и требуют, чтобы отец оплатил операцию по изменению формы их ушей и щёчек. Они хотят стать кошкодевочками. Дон Виторе ни в чём не может отказать своим малышкам.

– Я помню, дядя, – вздыхает Дэвид, – я очень вам благодарен. Что тут рассказать… Наноимпланты – такие маленькие штучки, собранные из атомов изотопа углерода. Можно сказать, я снабдил их бортовым компьютером, принимающим нужный сигнал. Вместо батарейки – собственные запасы энергии реципиента – аминокислоты и глюкоза. Сигнал на приёмное устройство подаётся извне. Например, с телефона. Я создал специальную программу, в которую можно заложить любой образ. Даёшь команду наноимплантам, и те выстраиваются под кожей в заданном порядке. Где-то поднимают ткани, где-то, напротив, снимают излишки жировой клетчатки и отправляют её в утиль. Образ можно выбрать из каталога, который обновляется раз в месяц. Или чаще. Как пойдёт.

– И сколько времени требуется, чтобы полностью изменить лицо? – Дон Виторе слушает внимательно, очень внимательно.

– Зависит от исходного материала и того, к чему стремимся. Мои кролики стали похожи на мартышек резус в течение месяца.

– А как насчёт вернуть лицо обратно?

– Здесь есть небольшая проблема, – Дэвид немного смущён, – мои малыши пока не хотят выходить наружу привычным способом. Но я работаю над этим. Программа обратного метаморфоза будет называться «Аперезис Джули».

Дон Виторе резко отодвигает тарелку, вытирает руки влажной салфеткой и встаёт из-за стола.

– Ты ведь ещё не патентовал своё открытие?

– Ну как сказать… Отдельные части изобретения уже применяются в медицине, в микробиологии… Но в целом, как схема – нет. Нас ждут эксперименты на добровольцах, согласования в Министерстве здравоохранения. Ещё много работы впереди.

– Вот что, малыш. У меня есть к тебе одно дельце. Сделаешь его и, считай, твой должок отработан – живи дальше как хочешь. А пока погости со своей подружкой у меня. Уважь старика. Я тут направил в твою лабораторию ребят. Они захватили всё, что нужно для работы. Если тебе ещё что-то понадобится – только дай знать. Через три месяца я заявляю об открытии сети клиник красоты. К этому времени мне нужна яркая картинка. Поэтому я решил немного ускорить твои исследования.

Дон Виторе нажимает на кнопку помощника. На экране Фабио.

– Ты привёз доктора?

– Да, босс, он в операционной.

– Пойдём, сынок, я покажу тебе, что я придумал.

Дон Виторе обнимает своего золотого мальчика за плечи. Он ведёт Дэвида в операционную. У дяди Энрике большой дом. Большой и уютный. С глубоким бетонным подвалом.

Один из ангелов Моретти открывает дверь в белую комнату. На столе кара Леа, дольче Леа! Девушка пристёгнута ремнями, рот её заклеен скотчем. Она смотрит на Дэвида, в глазах её ужас. Рядом доктор, в его руках шприц.

– Что ты задумал, старый козёл?!

Зря Дэвид обозвал дона Виторе козлом. Это плохое слово. Ангелы Моретти в два удара убедили его, что не стоит ругаться такими словами.

– Доктор, вы готовы? – Спрашивает дон Виторе врача.

– Готов, но я хотел бы обратиться к изобретателю. Вы позволите, дон Виторе?

Конечно он позволит. Люди науки должны общаться, чтобы не было никакой врачебной ошибки. Дон Виторе не враг науки. Он хочет, чтобы эксперимент удался.

– Коллега, – обращается доктор к Дэвиду, – пожалуйста не волнуйтесь и успокойте девушку. Я изучил протоколы вашего исследования и тщательно подготовился. Сейчас я введу Леа наноимпланты. Попросите её не мешать мне, иначе нам придётся использовать наркоз.

Доктор профессионально колет Леа. Дэвид ничем не может ей помочь. Ему остаётся только скрипеть зубами и слать мысленные проклятья… Через двадцать минут всё кончено. Леа отвязывают, она сидит на столе, закрыв лицо руками.

– Ну вот, – дон Виторе поворачивается к Дэвиду, – сейчас вас проводят. Отдыхайте. Но не очень долго. Наш доктор запустил программу метаморфоза. Через месяц мы предъявим прессе Леа с усиками и бархатными ушками. И если тебе не нравятся кошкодевочки, то работай быстрее, чтобы вернуть подружке прежний облик.

***

Дон Виторе опять не в духе. Он снова плохо спал. С тех пор как мальчишка Лаччини поселился в его доме, боссу везде мерещатся призраки прошлого. Парень так похож на свою мать, что дон Виторе теперь только о ней и думает. Да, жаль красотку… Жаль, что пришлось от неё избавиться. Слишком много знала, того и гляди пошла бы на сделку с копами. Один так и увивался возле неё. Фабио всё обставил, как только он и умеет. Собственно, он больше ничего и не умеет. У него только два режима расправы – пуля в правый глаз для мужчин и смертельный укол для женщин…

Красотка Джулия мерещится дону Виторе везде. Даже подопытные кролики, кажется, приобрели её черты. Нервы ни к чёрту… Да ещё девчонки окончательно вынесли мозг, когда узнали об эксперименте. Требуют инъекции наноимплантами, тоже хотят быть кошкодевочками… Жена потакает им во всём. Ей не терпится стать похожей на Мишель Пфайфер времён женщины-кошки. Мир окончательно сошёл с ума.

Дон Виторе достаёт помощника и голосом включает консильери.

– Эй, Тони! Мы точно не прогорим с этими клиниками?

– Аниме уже тридцать лет в тренде, босс. Интерес к ним постоянно растёт. По данным Министерства здравоохранения количество косметологических операций выросло по сравнению с прошлым годом в десять раз. Каждая пятая операция – кошкодевочка. Люди не боятся ложиться под нож, босс. Если они узна́ют, что есть возможность стать мультяшкой без операции – повалят толпой, не сомневайтесь. Согласно нашему опросу, 70% родителей согласны оплатить метаморфозы детей, если будут уверены, что они обратимы.

– Ладно, убедил. Дай мне Фабио.

Помощник переключился на подручного.

– Фабио, как там дела?

– Всё идёт по плану, босс. Рекламщики прислали рабочий материал с нашей кошкодевочкой. Они ждут, когда можно будет отснять обратный метаморфоз. Дэвид десять дней, как запустил аперезис Джули.

– И что, есть результат?

– Вы удивитесь, босс, ушки уже стали человечьми!

– Ну дай-то бог! Я отправил Нину и Лауру к доктору. Их чокнутая мать с ними. Проследи, чтобы всё прошло успешно.

– Босс?

– Что ещё?

– А можно и мне укольчик? Я, конечно, не хочу быть котом, но доктор сказал, что можно зарядить любую программу. Мне нравится Пирс Броснан.

– Сдурел на старости лет?

– Босс, я никогда не был красавчиком. Теперь, сам видишь, и вовсе страшила. Жена говорит, что уродливее меня никого нет. А под нож я точно не лягу.

– Чёрт с тобой! Колись. Скажи, я разрешил. Не нажил ума к старости, хоть рожу поправишь. – Дон Виторе плюёт и отключается.

***

Спустя два месяца Дэвид и Леа свободны! Они уже уселись в кресла частного самолета, который унесёт любовников в одну тёплую далекую страну, где Дэвиду обещали защиту и полную свободу творчества. Он листает новости в смартфоне. На всех главных полосах доктор дона Виторе раздаёт триумфальные интервью, хвалится успехами на открытии третьей по счёту клиники.

– Милый, мне кажется, ко мне возвращается не моё лицо. – Леа, ещё не совсем избавилась от кошачьих черт и внимательно изучает себя в карманное зеркало. – Скоро я буду прежней?

– Боюсь, что не скоро, котёнок. – Дэвид выключает смартфон, нежно обнимает свою малышку и целует её кошачьи глазки. – Я соврал. Я пока не придумал как вывести импланты из организма. Зато заложил в код трояна. Через три месяца, когда программа перестанет поддерживаться извне, наночастицы встанут в нулевую позицию. Исходный код – антропометрия моей матери. Я восстановил параметры по памяти. Представляешь, целых четыре Джулии на одного старого козла! Целый город с лицом моей матери! Это будет феерично! Хотел бы я на это взглянуть!

– А как же я?!

– А что ты, котёнок? – Дэвид улыбается и гладит свою малышку за ушком. – Моя мама была очень красивой женщиной. Поживёшь немного в новом облике. Если тебе не понравится, я что-нибудь придумаю.

– Знаешь, не называй меня котёнком!

____________________________________________________________________________

[1] Консильери (итал. consigliere – советник) – советник семьи, человек, которому босс может доверять и к советам которого прислушивается. Одна из руководящих должностей в иерархии сицилийской, калабрианской и американской мафии

[2] Подручный - младший босс, или подручный (англ. underboss) — «заместитель» дона, второй человек в семье, который назначается самим доном. Подручный несёт ответственность за действия всех капо.

[3] Капо (итал. caporegime – капитан) – глава «команды», или «боевой группы» (состоящей из «солдат»), который несёт ответственность за один или несколько видов криминальной деятельности в определённом районе города.