Араси — новый герой? Путь к воспоминаниям

2 июня

Холод. Первое, что ощутила, когда сознание вернулось ко мне. Ледяной кафель прилип к щеке, пробирая до костей своим мертвенным холодом. Попыталась пошевелиться — тело отозвалось тупой болью. Разбитая скула пульсировала, а в висках стучало.

«Опять... Опять это...»

Мысли плыли мутно, как вода в грязной луже. Я не сразу поняла, где нахожусь. Но потом запах — затхлый, пропитанный железом и потом — ударил в ноздри, и память вернулась со всей ясностью.

Замок Игараси.

— Утро доброе, Юко-чан!

Голос прозвучал как удар хлыста. Прежде чем успела сориентироваться, железная хватка сомкнулась вокруг щиколотки, и меня потащили по полу. Острые крошки кафеля впивались в обнажённую кожу, оставляя кровавые дорожки.

— Акио-кун хорошо тебя подлатал.

Игараси поднял меня, будто тряпичную куклу, его горячее дыхание обожгло лицо. В глазах, зелёных и безумных, плясали отблески торжества.

— Теперь мы сможем начать сначала. Прямо как в старые добрые времена!

Его смех, громкий и истеричный, эхом разнёсся по каменным стенам. В горле встал ком — то ли от страха, то ли от ярости.

«Ненавижу. Ненавижу его голос. Ненавижу его дыхание. Ненавижу...»

Собрала последние силы и пнула его в подбородок.

— Гадкое отродье!

Удар пришёлся точно в цель. На миг его лицо исказилось от неожиданности, прежде чем он швырнул меня в стену. Воздух вырвался из лёгких, когда спина ударилась о камень. Но не сдалась — оттолкнулась, использовала инерцию, бросилась на него.

Мои кулаки обрушились дождём ударов. Кровь — его или моя? — брызнула на пол.

«Чакра ещё не восстановилась...»

Вцепилась ему в горло.

— Слабачка.

Его усмешка обожгла сильнее любого удара. Он схватил мои запястья — кости хрустнули под пальцами. Боль, острая и жгучая, заставила разжать руки.

Удар коленом в спину.

Воздух рванулся наружу. Кувыркнулась по полу, мир превратился в калейдоскоп боли и тёмных пятен.

— Ха-ха-ха! Хотя, было весело!

Он подошёл ближе, его тень накрыла меня. Перевернулась, встала на четвереньки. Каждая мышца горела, но поднялась.

— Шиноби не сдаются.

Его нога взметнулась вверх. Успела подставить руки, но сила удара отбросила к стене.

— Посмотрим, насколько тебя хватит, Юко-чан.

Время растянулось, превратившись в череду ударов, боли и его бесконечных историй.

— Знаешь, какая история тебя позабавит? — Игараси ловко перекидывал сенбон между пальцев, стальное лезвие сверкало в полумраке комнаты. — Когда я только вступил в 11 отряд…

Он внезапно замолчал, наклонился ко мне, и я увидела, как безумие пульсирует в его зрачках.

— В тот же день мне довелось драться с одним ублюдком. О, как он меня бесил! — Его голос сорвался на хриплый шёпот, горячее дыхание обжигало моё лицо. — Ёси Има... Эту тварь я ненавижу сильнее, чем тебя и твою мать вместе взятых!

Последние слова он выкрикнул, и в тот же миг игла вонзилась мне в бедро. Боль, острая и жгучая, пронзила всё тело. Я закричала, и этот крик, хриплый и бессильный, разорвал тишину камеры.

— Кость задел? — Игараси склонился надо мной, его окровавленные пальцы впились в мои щёки. — Напомни-ка мне... — он притворно задумался, — ах да! Не бить тебя по лицу. — Его губы растянулись в ухмылке. — Ты — вылитая Юкико.

«Мама… Моя мама?»

Не понимала. Не хотела понимать.

Я беспомощно моргала, пытаясь прогнать слёзы, чтобы разглядеть его лицо. Капли солёной влаги катились по щекам, оставляя жгучие дорожки на избитой коже.

— Что, всё ещё не вспомнила?

Игараси фальшиво надулся, как обиженный ребёнок, и отошёл к столу. Металлический скрежет его ногтей по поверхности заставил меня содрогнуться.

— Так вот…

Он повернулся, и в его глазах вспыхнуло что-то, отдалённо напоминающее человеческие эмоции.

— После одного задания меня лечила она... — Голос внезапно дрогнул. — Юкико. Она была... ослепительна. Совсем не то, что ты, жалкая букашка.

Его рука резко рванулась к столу, схватила кунай.

— И представь моё удивление, когда я узнал, что Има... — он зарычал, — эта мразь! Отнял у меня единственное, чего я желал больше жизни!

Кунай просвистел в воздухе. Я инстинктивно дёрнулась, но кандалы звякнули, удерживая на месте. Лезвие пронзило плечо, задев кость, и с глухим стуком вонзилось в спинку стула за мной.

«Не... сдамся… Они придут…»

Я стиснула зубы, стараясь не шевелиться — каждое движение отзывалось новой волной боли.

— Да-а... Тебя хорошо выдрессировали, — Игараси одобрительно кивнул, подбирая сюрикен. — У вас, шиноби, забавные игрушки. Грех ими не пользоваться.

Сюрикен вонзился мне чуть ниже ключицы. Тело вздрогнуло, но я снова стиснула челюсти. Только мелкая дрожь, пробегающая по коже, выдавала невыносимую боль. Слёзы капали молча, растворяясь в крови на моей груди.

«Не сдамся. Никогда.»

Ивагакуре. Больница.

Гулкая тишина больничного коридора внезапно разорвалась резким голосом:

— Хокаге, наглости тебе не занимать, — проворчал Ооноки, скрестив руки на груди. Его старческие пальцы постукивали по локтю в явном раздражении.

— Помолчи, Ооноки, — даже не глядя на него, отмахнулась Цунаде, поворачиваясь к Какаши. Её золотистые глаза, обычно полные уверенности, сейчас горели тревожным огнём. — Всё готово?

— Да, — коротко ответил Какаши. Его пальцы молниеносно сложили знакомые печати, и в клубах дыма материализовались семь ниндзя-псов. Самый крупный из них тут же принялся обнюхивать воздух.

Хината молча протянула окровавленный хаори Итачи, её бледные пальцы слегка дрожали. Ткань была испещрена тёмными пятнами засохшей крови — немым свидетельством недавней битвы.

— Нужно найти Арасияму, — голос Какаши звучал необычно твёрдо. — Рассчитываю на вас.

Псы дружно кивнули и принялись тщательно обнюхивать переданную вещь, их мокрые носы вздрагивали, улавливая малейшие нюансы запаха.

— Сакура, ты всё взяла? — Цунаде бросила взгляд на ученицу.

— Да, Цунаде-сама, — та уверенно потянула ремень объёмной медицинской сумки через плечо. Зелёные глаза были полны решимости, когда она натягивала перчатки, издавая характерный щелчок.

— Выходим за сенсеем! — Наруто подпрыгнул на месте, его голос звонким эхом разнёсся по палате.

— Тише! Это же больница! — Цунаде раздражённо топнула ногой, заставив дрогнуть даже массивную тумбочку.

— Ты сама громче меня кричишь, бабуля, — Наруто надул щёки, явно обидевшись.

Какаши, тем временем, бросил взгляд на кровать, где под простынёй больничных приборов лежал Итачи. Бледное лицо Учихи казалось восковым, шея была туго перебинтована, а к руке вела трубка капельницы.

— Думаю, Итачи догонит вас, как только придёт в себя, — заметил Какаши. — Поэтому Паккун пока останется здесь.

— Пусть лежит, — буркнул Саске, скрестив руки. Его чёрные глаза были полны противоречивых эмоций.

— Когда он тебя догонит, сам ему об этом скажешь, — фыркнула Цунаде, заставляя младшего Учиху нахмуриться ещё сильнее.

— Не отставайте, детишки! — пёс весело махнул лапой и первым выскочил в коридор.

Группа в составе Наруто, Сакуры, Карин, Хинаты, Суйгецу и Саске быстро последовала за ним, оставив позади гулкое эхо шагов по больничному коридору.

— Почему мне нельзя присоединиться? — Мацумото недовольно поджала губы, её пальцы нервно теребили край простыни на кровати Тоширо.

Капитан лежал без сознания, его обычно строгие черты сейчас казались удивительно беззащитными. Монитор над кроватью ровно пикал, отслеживая стабильный сердечный ритм.

— Нет! — голос Цунаде прозвучал как удар хлыста. — Мы не можем подвергать опасности посланников другой страны.

— Но Юко-чан тоже из страны Снега, — Рангику вскочила со своего места.

— Даже так! — Цунаде буквально скрипнула зубами, её кулаки сжались так, что костяшки побелели.

— Когда капитан очнётся, он...

— Никуда не пойдёт! — Хокаге грозно притопнула ногой, заставив здание опасливо скрипнуть. — Его сердце может не выдержать. К тому же неизвестно, когда восстановится его чакра.

— Хокаге! — Цучикаге вскипел от возмущения. — Не смей!

— Замолчи, я сказала, — прошипела Цунаде. В её глазах вспыхнуло что-то опасное, заставившее даже Ооноки на миг отступить.

— Цунаде-сама... — Какаши осторожно вмешался, положив руку ей на плечо.

— Если Тоширо очнётся, сообщите нам сразу же, — приказала Цунаде, немного успокоившись.

— Ты меня слышала, Хокаге? — не унимался Цучикаге. — Когда Арасияма появится на территории деревни...

— Я тебя поняла, прекрати повторять, — Цунаде вздохнула, проводя рукой по лицу. — Мне просто нужна будет операционная. Потом разберёмся.

Какаши кивнул:

— Вам нужно отдохнуть, Цунаде-сама. Паккун, — он повернулся к мопсу, — останься с Итачи.

Пёс послушно запрыгнул на кровать и улёгся рядом с Учихой, его тёплый бок аккуратно прижался к его руке. В палате воцарилась тишина, нарушаемая лишь равномерным пиканьем мониторов и тяжёлым дыханием двух выздоравливающих.

Страна Льда. Замок Игараси.

Дверь скрипнула, впуская в комнату поток холодного воздуха.

— Сё-чан? — Акио замер на пороге, его обычно безупречное лицо исказилось от шока. — Твоё лицо... — Он перевёл взгляд на меня, и его тело оцепенело. В глазах мелькнуло что-то, похожее на ужас.

— Ах, это? — Игараси небрежно провёл пальцами по разбитой губе. — Развлекаюсь, как могу. — Его смех, громкий и неестественный, эхом разнесся по каменным стенам. — Первым делом вылечи её прелестное личико, — бросил он на ходу, уже исчезая за дверью.

Акио оказался передо мной мгновенно, его пальцы осторожно обследовали раны.

— Плечо, — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Он схватил кунай и резко выдернул его из спинки стула. Боль пронзила тело, заставив сжаться, но я успела поймать глоток воздуха, прежде чем он принялся за остальные раны.

— Потерпи, — его голос звучал неестественно мягко. — Сейчас вправлю нос.

Я наблюдала, как его пальцы двигаются с хирургической точностью, вытаскивая из моего тела один за другим окровавленные обломки оружия.

— Прости, — он резко дернул сенбон, и я невольно зашипела от боли. — Мне жаль.

Несколько часов спустя Игараси ввалился в комнату, его глаза блестели от возбуждения.

— Твои медицинские техники только улучшились, Акио-кун. — Он наклонился ко мне, схватив за подбородок. — Ты глянь, какая недовольная рожа! Скажи спасибо, Юко-чан.

— Спасибо, Акио-сама, — прошептала я, глядя мимо него.

— Можешь быть свободен, — отмахнулся Игараси, но Акио остался, заняв место на краю кровати.

— Так вот, — Игараси начал расхаживать по комнате, — потом я узнал, что у них появилась ты. — Его голос стал сладким, как мёд с ядом. — И я позаимствовал тебя.

Мои кулаки сжались сами собой.

— Ну и лицо! — Он расхохотался, наблюдая, как дрожь пробегает по моему телу. — Нам же было весело! Ты была таким шумным ребенком… Пришлось самому перевоспитывать тебя.

Игараси щёлкнул замком, и наручники с грохотом упали на каменный пол. Его голос звучал почти нежно, будто вспоминал что-то приятное.

— За полгода ты стала такой послушной...

Я соскользнула на ноги, едва удерживая равновесие. Кровь сочилась из раны на бедре, но я собрала последние крупицы чакры. Пальцы, дрожащие и окровавленные, провели по ране, сложив печати почти на автомате.

— Сейчас же беги, Бентен! — мой крик сорвался в хрип, когда я бросилась вперёд, нанося удар.

Дым заполнил комнату. Удар ногой прошёл сквозь пустоту — Игараси исчез. Пол под ногами затрещал, покрываясь паутиной трещин.

— Видел что-то белое... — его голос донёсся со спины. — Но куда интереснее вот что...

Лезвие меча легло на плечо, заставляя согнуться. Холодная сталь впивалась в кожу.

— Твоя реацу уже восстановилась? — он повернул меня к Акио. — Объясни-ка мне это.

Акио молчал. Его обычно безупречное лицо было бледным.

— И дымовая завеса не подействовала... — Игараси приподнял меня за волосы, заставляя смотреть в свои безумные глаза. — Неужели ты... невосприимчива к ядам?

Воздух перестал поступать в лёгкие. Перед глазами поплыли чёрные пятна.

«Я обещала Итачи... Эта техника заберёт годы жизни... Но что мне делать?..»

— Ты же хочешь жить! — его голос прозвучал как удар. — ЛЕЧИ СЕБЯ!

Слезы хлынули сами собой — густые, мутные, несущие в себе силу, за которую приходилось платить собственной жизнью. Они скатывались по щекам, падали на раны... и плоть начала срастаться.

«Итачи и Тоширо… Они придут за мной…»

— Превосходно... — Игараси протянул слова, как сладкий яд, его горячее дыхание обжигало мою кожу. Он прильнул ближе, завороженно наблюдая, как мои слёзы смешиваются с кровью, затягивая раны. — Сила этих глаз... — его голос дрожал от возбуждения, — просто поражает.

Я почувствовала, как его шершавый язык скользнул по моей шее, слизывая кровавые слёзы. Отвращение волной поднялось в горле. Его порез на губе, ссадины — всё заживало на моих глазах.

— Ха-ха-ха-ха! — его смех звенел, как разбитое стекло. Он придвинулся так близко, что наши носы почти соприкоснулись. — Давай-ка проверим, на что ещё способны эти драгоценные глазки...

Я впилась ногтями в его руку, упёрлась босыми ногами в грудь — последняя попытка вырваться. Игараси только закатил глаза от наслаждения, его смех становился всё громче, всё безумнее.

— Ах, как упорно! — он задыхался от хохота, когда я со всей силы пнула его в лицо.

На мгновение в его глазах мелькнуло что-то опасное. Затем — удар. Мир перевернулся, и моя голова с глухим стуком ударилась о каменный пол.

Сознание поплыло, уплывая в темноту...

— Юко-чан... Очнись-ка, Юко-чан...

Пальцы болезненно щипали мои щёки.

— Мне становится... о-очень скучно...

Я медленно открыла глаза. Тело онемело, руки выше локтей сдавили новые оковы. Каменный пол ледяным поцелуем приникал к обнажённой коже.

— Ну наконец-то! — Игараси сиял, как ребенок, получивший новую игрушку. — Теперь мы можем продолжить...

Его пальцы обхватили мою правую руку, любовно поглаживая обручальное кольцо. В его глазах вспыхнула безумная искра.

— Эта безделушка... — он прошептал сладким голосом, — выводит меня из себя…

«Нет... Нет, только не это...»

Лезвие блеснуло. Боль. Острая, режущая. Четыре пальца один за другим упали на пол с глухим стуком. Мой крик разорвал тишину замка.

— Твой голос... — он прижался губами к уху, — такой мелодичный, когда ты страдаешь.

Следующий удар — кунай пронзил кожу над ключицей. Боль пронзила тело, вырывая новый, ещё более отчаянный вопль.

— Отвратительная шевелюра, — он запустил пальцы в мои волосы, с наслаждением ощущая их шелковистость. Лезвие блеснуло у самого затылка.

«Тот человек... Тот, кто спас меня... Теперь не узнает...»

Холод металла коснулся шеи. Мягкий шелест — и бирюзовые пряди упали на пол. Губы сами собой сжались, сдерживая новый вопль.

Его пальцы скользнули по моей шее, липкие и холодные, как трупные щупальца. Я инстинктивно дёрнулась, но кандалы впились в запястья, оставляя кровавые полосы на и без того изуродованной коже.

— О-о, что это у нас тут? — его голос зазвучал сладко-приторно, словно гнилой мёд. Пальцы с грязными ногтями обхватили подвеску.

Я замерла. Ледяной кристалл в платиновой оправе — подарок Тоширо — вдруг стал невыносимо тяжёлым на моей шее.

— Не... — хрипло вырвалось у меня, но он лишь провёл ногтем по цепочке, заставив её врезаться в плоть.

— Интересно, — он наклонился так близко, что я почувствовала запах из его рта, — этот мальчишка действительно думал, что кусочек льда защитит тебя от меня?

Резкий рывок. Цепочка порвалась, оставив на шее кровавый ожог. Я даже не успела вскрикнуть — только почувствовала, как что-то важное навсегда оборвалось у меня в груди.

Он вертел подвеску перед моими глазами, искажая свет через ледяную призму.

— Посмотри, как красиво, — прошептал он, и вдруг его ладонь вспыхнула зелёным пламенем. — Но вечность — для слабаков.

Лёд зашипел, превращаясь в пар. Платина плавилась, капая мне на ступни раскалёнными слезами. Я зажмурилась, но всё равно видела — как сквозь веки — как последние кристаллики испаряются в воздухе.

— Нет! — мой крик разорвался хрипотой, когда пепел коснулся пола.

Игараси разжал пальцы, подул на чёрный остаток — и тот рассыпался в ничто.

— Теперь, — он наклонился, его губы коснулись окровавленной полосы на моей шее, — ты окончательно моя, Юко-чан.

Он провёл лезвием вдоль спины, оставляя горящую полосу боли.

— Лечи себя.

Я отрицательно мотнула головой, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. Сжимала зубы.

— Что-что? — кунай с треском вонзился в бедро. Я снова покачала головой.

«Они в порядке и придут... Но что, если они уже мертвы? Что, если я никому не нужна?»

Боль стала далекой, словно происходила не со мной. Сознание начало отделяться от тела, наблюдая со стороны, как лезвие оставляет новые узоры на моей коже…

«Если я умру... он проиграет… просто потерпеть…»

На пути в страну Льда

— Стой, Наруто! — Саске резко замер.

— Ты чё, раскомандовался? — Узумаки едва не врезался в дерево. — Не тормозим!

— Успокойся, дебил. — Учиха холодно кивнул на задыхающихся Хинату и других. — Остановимся на ночь.

— Нашёлся командир... — Наруто бурчал, разбивая лагерь.

Но даже его вечный оптимизм не мог скрыть правды — все были на пределе.

Страна Льда. Замок Игараси.

В комнате пыток тихий голос вырвал меня из оцепенения:

— Сё-чан, она без сознания... — голос Акио дрогнул, когда он осторожно прикрыл мои изуродованные пальцы своей ладонью. — Прошу, остановись.

Громкий лязг металла о камень — кунай, брошенный в ярости, оставил глубокую выбоину в стене. Тяжёлые шаги удалялись, дверь захлопнулась с таким грохотом, что даже в полубессознательном состоянии я вздрогнула.

Не открывая глаз, я чувствовала, как Акио дрожащими руками освобождает меня от оков. Его дыхание было неровным, когда он осторожно поднял меня на руки, будто боясь, что я рассыплюсь, как хрупкая фарфоровая кукла.

— Прости, Юко-чан... — он прошептал, укладывая меня на кровать. Его пальцы, обычно такие уверенные, теперь неумело задевали свежие раны.

— Араси... — я выдавила сквозь пересохшие губы. — Меня... зовут... Араси...

Акио замер, его золотистые ресницы дрогнули.

— Даже от своего имени отказываешься? — в его голосе прозвучала неподдельная грусть. — Мне... действительно жаль...

Он достал шприц, жидкость внутри заблестела в тусклом свете.

— Знаю, как ты ненавидишь уколы... — игла вошла в вену с профессиональной точностью. — Но сейчас станет легче...

Ложь.

Жидкий огонь распространился по венам, но обещанного облегчения не принёс. Моё тело отвергало любой наркотик так же яростно, как и яды — лишь оставляя за собой жгучую пустоту и ледяное жжение под кожей.

— Засыпай... — Акио поправил повязку на моей руке, его голос звучал неестественно мягко. — Сё-чан придёт утром...

«Какой ужасный сон...» — мелькнуло в сознании, прежде чем тьма снова поглотила меня. Но даже в забытьи я знала — это не сон. И завтрашнее утро принесёт лишь новые мучения.