Архил...?

Большой каменный стол был завален бумагами. Слабый зелёный светильник равномерно освещал листки, которые быстро просматривал Сергей. Он проверял, всё ли помнит из того, чему научился и что узнал за последние почти пятьсот лет.

Периодически зал, где он находился, содрогался от мощных взрывов на поверхности. Многочисленные огневые заслоны сдерживали врагов, рвущихся к нему. Энергия смерти, как Сергей её называл, медленно, но верно утекала из накопителей. Постепенно её расход снижался: защитники гибли и переставали потреблять энергию. Нападающие использовали свои поглотители, замаскированные под индивидуальные щиты, и в случае гибели кого-то из них, энергия смерти не рассеивалась в пространстве и не пополняла запасы Сергея.

«Вроде правильно рассчитал резерв. Должно хватить до конца», — пришёл он к выводу.

Разбор записей подходил к завершению. Просмотренные листки, заполненные мелким почерком и рисунками плетений, летели прямо на пол. Ему они уже не нужны, а другим точно не достанутся.

Взрывы на поверхности стихли. Противник, пусть и с ужасными потерями, пробился к входу в подземный лабиринт. Оставшиеся в живых боевые маги при поддержке тяжёлых панцирников начали нащупывать проход в логово врага. Используя накопители, они заливали разными плетениями все встречающиеся ходы и ответвления лабиринта.

И всё равно всех ловушек избежать им не удалось: неожиданные взрывы прямо внутри защитных плетений не оставляли ни единого шанса. К тому же магическое зрение не работало в центре бывших пустошей, и ловушки приходилось искать буквально на ощупь. Панцирники с промытыми святошами мозгами, как самоубийцы, рвались проверить проходы своими телами. Но часть ловушек реагировала на групповые цели или на определённую магию, поэтому проверка оказывалась бесполезной.

Скоро старания нападающих оправдались, и в зал, где сидел Сергей, ввалилась малочисленная толпа. Впереди выступали три мага. Причём один, судя по силе щита, — маг с приставкой архи. Позади толклись выжившие солдаты.

Сергей мельком глянул на них, оторвавшись от бумаг, и махнул рукой, активируя подготовленное плетение. Щиты магов развеялись.

— Одного оставьте живым, — проскрежетал Сергей двум теням, выметнувшимся из неприметных ниш по бокам от входа.

Костяные гончие молча набросились на незваных посетителей и начали их рвать на части. Первыми погибли маги. Они просто не успели создать новых плетений, по инерции занятые поддержанием несуществующих щитов. Солдаты пытались отбиваться мечами, но те соскальзывали с костей нежити.

Через полминуты всё было кончено. Лишь один панцирник тупо долбил мечом по морде гончей, на что та не обращала никакого внимания.

— Не надоело? — поинтересовался Сергей. Скрежет металла по кости удовольствия не доставлял. — Дорогу назад помнишь? Иди. Веди сюда главных гостей. — Солдат, выпучив глаза, бросил меч и кинулся бежать. — Проследите, — скомандовал Сергей гончим.

Те не спеша потрусили за солдатом, а Сергей продолжил просматривать записи.

«Вроде всё помню, — подытожил он. — Столько лет прошло. Мозгов нет, а память идеальная, — последний листок упал в кучу себе подобных возле стола. — Ну, где они там? Пора заканчивать».

Тяжело шагая, в помещение зашли два паладина в белых доспехах. Их мечи светились, разгоняя зелёный полумрак. За паладинами семенил толстенький невысокий мужичонка.

— Отродье тьмы! — выкрикнул один из паладинов и шагнул к Сергею, замахиваясь мечом. — Умри во славу го!..

Сергей шевельнул правой кистью. Из ниши, где раньше пряталась костяная гончая, выметнулась когтистая лапа и смяла паладина, как листок бумаги, несмотря на замагиченные доспехи. Кровь брызнула в разные стороны. Вслед за лапой в зал просочилась, по-другому и не скажешь, огромная туша костяного дракона.

— Беги! — крикнул толстяк паладину. — Дальше я сам! Это моя миссия!

Паладин, возможно, и был героем, но уж точно не дураком. Он резко развернулся и кинулся в ближайший проход. Брошенные мечи неплохо освещали часть зала возле входа.

— Ну здравствуй, Мяклик. Последний из рода Сенаев, — Сергей вышел из-за стола. — Пришёл выполнить долг перед миром?

— Да, пришёл! Ты зло! — выкрикнул толстяк, но закончил уже с дрожью в голосе: — Тебя пора упокоить и развеять твой пепел.

— Похвально, — покивал Сергей.

От движения головы капюшон плаща сполз, обнажив лысый череп с остатками мумифицированной плоти. Во впадинах пустых глазниц светились красные огоньки. Рот при разговоре не открывался. Жёлтые зубы были обнажены и плотно сжаты.

— А ты хреново выглядишь для архилича, — внезапно успокоившись, заметил Мяклик. — Может, стоило немного подождать, и ты бы сам рассыпался.

— Это вряд ли. Но не будем о моём здоровье, — Сергей не спеша подошёл к толстяку. — Давай поговорим о твоём. Думаю, это сейчас важнее.

Молниеносным движением руки Сергей пробил кирасу толстяка и вырвал ему сердце. Мяклик судорожно прижал ладони к пробитой груди, пытаясь остановить кровь.

— М-да. Холестерин высокий. И сердце всё в жировых бляшках, — Сергей покрутил в руке окровавленный комок и кинул его дракону. Клацнули мощные челюсти. Сердце исчезло. — Следить нужно за здоровьем. Своим в первую очередь. Ты ведь лекарь, — Сергей перевёл взгляд на Мяклика. — Добился чего хотел?

Толстяк подавил рефлекторный порыв и отнял окровавленные руки от груди. Он рассматривал их с ясно видимым удовлетворением.

— Да. Теперь ты не сможешь возродиться, — с гордостью произнёс он.

— А твои жена и дочери получат баронство в новых землях? — с иронией проскрипел Сергей.

— Но откуда ты узнал об этом? — встревожился толстяк.

— Не тот вопрос тебя волнует.

— Действительно, — согласился Мяклик. — Что там после смерти?

— Нашёл у кого спрашивать, — усмехнулся Сергей. — Я ещё как бы не умирал. Разве что тело поменял. На дерьмовенькое, правда. Надеюсь, следующее окажется лучше. Или хотя бы живым.

— Зря надеешься. Убив одного из рода Сенаев, ты полностью развоплотишься.

— Это тебе святоши напели?

— Не святоши, а по-настоящему святые люди! — возмутился толстяк.

— Конечно святые. И камни с энергией жизни тебе вживили по доброте душевной, — ирония продолжала звучать в скрипящем голосе Сергея.

— Это энергия Жизни! Её способен дать только истинный бог!

— Ага. А энергию смерти кто угодно. Достаточно всего лишь умереть. И желательно в муках.

— Тебе лучше знать! Проклятый некромант! — глаза Мяклика загорелись фанатичным огнём.

— И кто же меня проклял? — удивился Сергей.

— Те, кого ты убил и пытал перед смертью!

— Ты мне, конечно, не поверишь, но я не так уж много разумных убил. А пытки мне не нравятся. По природе своей я существо доброе, — на удивление Мяклика, Сергей ответил без иронии, а с участием, как обычный человек. Если не брать в расчёт противного скрипа в голосе.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Мяклик. — Ты у нас добрый, а святые отцы злые! Меня предупредили, что ты всё вывернешь наизнанку.

— А есть необходимость? Ты же дипломированный лекарь. Определишь, что за амулет перед тобой?

— Любой маг на это способен, — презрительно фыркнул толстяк. Про дыру в груди он, казалось, забыл.

— Тогда смотри, — Сергей подошёл к телам разорванных гончими солдат. Ногой подцепил один из амулетов и откинул его ближе к толстяку. — Помочь?

— Справлюсь, — пробормотал Мяклик, нагибаясь за амулетом. — Я как-никак лекарь, и такой пустяк, как вырванное сердце, меня сразу не убьёт.

— Но всё же убьёт.

— Немного необычный амулет защиты от физических атак, — проигнорировав замечание, с сомнением произнёс толстяк.

— Уверен? Амулет магии воздуха с накопителем из обсидиана? Камень покрашен. Проверь.

— Камень мертвецов? — Мяклик с недоверием царапнул голубой камешек амулета камнем на своём перстне. Под слоем краски заблестел чёрный обсидиан. — И что это, по-твоему? — уже не слишком уверенно задал он вопрос.

— Давай лучше сам. Как на первом курсе. Проведи полную диагностику амулета, — посоветовал Сергей.

Мяклик несколькими точными движениями создал диагностический каркас перед собой. Пробормотал пару фраз и активировал плетение, влив в него чуть-чуть энергии.

— Это поглотитель энергии смерти. Я с ними мало знаком. Они совсем недавно появились.

— Вообще-то уже лет этак пятьдесят прошло как церковь «выкрала» у меня секрет этих поглотителей, — усмехнулся Сергей. — Именно благодаря им мне незачем никого мучить и убивать.

— Как оно связано?

— Поглотители и «не убивать»? У тебя диагностическое плетение перед глазами. Посмотри уровень рассеивания накопленной энергии.

— Он почти отсутствует, и её запас в камне огромен! Церковь сумела обратить зло в добро! — восторжествовал Мяклик.

— Ага, обязательно. За исключением нескольких незначительных деталей, — Сергей поворошил ногой другие останки, но больше ничего примечательного не обнаружил. — Стражнику выдали пустой накопитель.

— Но как же работал щит?

— Всё перед тобой. Обрати внимание на вот этот участок, — Сергей ткнул костистым пальцем в амулет, указывая место. — Знакомо?

— Амулет тянул энергию жизни из носителя?! — Мяклик ошарашенно поднял глаза на Сергея. — Но подобное ведь запрещено! Каждый удар меча отнимает у владельца несколько дней жизни!

— Ты не поверишь, сколько месяцев отнимает удар крупнокалиберной пули, — усмехнулся тот. — Похоже, большинство ваших солдат, штурмуя мои укрепления, умерли от старости, а не от ран.

— Но как церковь пошла на такое?

— Про церковь чуть позже. Мы не всё выяснили с амулетом, — тоном преподавателя произнёс Сергей. Ещё больше сходства возникло, когда он начал прохаживаться туда-сюда. — Оцени объём энергии в накопителе амулета. Примерно. Точность не важна. — Мяклик сделал несколько пассов. — Теперь сравни с объёмом в своих накопителях. Что получается?

— Они примерно равны, — послушно ответил толстяк.

— Угу, — Сергей кивнул. — Но накопитель энергии смерти заполнился от одного умершего человека. Причём умершего быстро. Без пыток. И храниться энергия будет сотни лет. А что они сказали про твои накопители?

— В дальнем монастыре, на севере, провели обряд, и бог наполнил энергией жизни восемь камней.

— Почему именно восемь? Не похоже на божественное число, — словно на экзамене, последовал уточняющий вопрос.

— Это лучше знать богу.

— Пусть так. Но вот что интересно: в северных провинциях больше двух месяцев назад вспыхнуло восстание.

— Я слышал о нём, — перебил его Мяклик. — Церковь отправила туда отряд паладинов, и они бескровно усмирили восстание. Велика сила церкви!

— Кто же спорит, — со скрежетом усмехнулся Сергей, остановившись напротив. — Знаешь, как происходило усмирение?

— Мужчины ушли в леса. Оттуда они нападали на солдат и гарнизоны. Паладины провели божественные литургии в нескольких поселениях, и мужчины сдались на милость церкви. Так и подавили восстание, — оттарабанил Мяклик.

— А потом оттуда же привезли восемь камней, забитых энергией жизни под завязку. Совпадение? — Сергей спрашивал со злой иронией.

— Ты считаешь?..

— Я знаю! Когда у человека забирают жизненную силу, он резко стареет. Представь десятки тысяч стариков и старух вместо женщин и детей. Паладины не убивали. Они отбирали лучшие годы жизни.

— Почему восемь? — убито спросил Мяклик.

— Иерархи церкви были достаточно старые, чтобы соблазниться омоложением с помощью так удачно подвернувшихся накопителей жизни.

— Я разговаривал с одним из них. Он не выглядел стариком.

— Ты разговаривал уже после обряда омоложения. На самом деле им больше трёхсот лет.

— А ты? За счёт чего живёшь ты? — Мяклик ткнул пальцем в Сергея.

— Ты же сравнил накопители. Ничего не удивило? Десятки тысяч непрожитых жизней с одной стороны, и…

— Одна смерть с другой, — вяло закончил фразу толстяк. — Смерть сильнее жизни? Всё, что мы делаем, заканчивается смертью.

— Смерть — часть жизни. Но не стоит вдаваться в философию, — махнул костлявой рукой Сергей. — Ты был в тюрьмах и пыточных той же, мать её, церкви?

— Был, — кивнул грустно Мяклик.

— Ведь там всё во благо, да? — с издёвкой спросил Сергей.

— Уже и не уверен.

— Во благо, во благо, поверь мне. Только это благо церкви, а точнее, горстки людей, её возглавляющих, — Сергей выписал рукой непонятный жест в воздухе. — Этакая надгосударственная структура. Именно там я с помощью преданных людей и накопителей собирал энергию смерти, — он махнул рукой, останавливая пытавшегося возразить толстяка, и продолжил медленно вышагивать. — Как понимаешь, её там очень много. Мне нет нужды приносить живых в жертву. Это с успехом делают сами святоши. Ты в курсе, что церковь не пускают на земли других рас?

— У них свои боги.

— Да. Но в открытых поселениях эльфов встречаются святилища гномов. Даже небольшое святилище Ллос есть. Хотя светлые и ненавидят тёмных, но признают их тёмную богиню. То же у гномов и у дроу. Про дварфов не скажу. Те совсем скрытные, и открытых поселений не имеют.

— Они не верят в нашего бога? — предположил Мяклик.

— Они долгоживущие. И общаются со своими богами. Это не вопрос веры. Это вопрос знания, — Сергей, как на лекции, воздел палец, привлекая внимание к словам. — Правда, святилищ нашего бога они у себя тоже поставить не разрешили.

— Я слышал про него. Мерзкий божок, питающийся младенцами, — брезгливо вставил толстяк.

— Святоши просветили? — Сергей рассмеялся. — И почему я не удивлён?

— Но твои люди скупали маленьких детей!

— Естественно. Иначе, откуда бы взялись эти самые «мои» люди? В пустошах много земель, где можно спокойно жить, и мало людей. Пришлось самому выращивать первое поколение из детей, купленных у голодающих крестьян. Ваших крестьян, — он голосом выделил слово «ваших». — О которых ваши государства и церковь обязаны заботиться.

— Вступив на твои земли, мы находили пустые селения. Хлеба́ и огороды не убраны. Вещи брошены. Ни стариков, ни детей. Что ты с ними сделал?

— А что бы сделали с ними ваши правители и церковь, если бы победили меня?

— А мы победили тебя!

— Ну-ну. Блажен, кто верует, — Сергей повернулся к Мяклику, и огонёк в его правой глазнице на мгновение погас. Словно он подмигнул. — Так что их ждало? — вернулся он к прежней теме беседы.

— Очищение от скверны, — попытался увильнуть Мяклик.

— Не играй словами. Их бы убили или обратили в рабство. Весь этот поход для якобы борьбы со злом затеян из чисто шкурного интереса правителей и церковников. Новые земли. Возделанные. Не пустыня, как раньше. Города. Посёлки. Сады. Озёра и реки с рыбой. Ты знаешь, что пустоши по площади больше, чем все ваши королевства, вместе взятые?

— Нет. Считалось, что пустыня тянется до самых гор. Но никто не упоминает её размеров.

— А что за горами? — на всякий случай решил проверить Сергей.

— Никому неизвестно, — Мяклик пожал плечами и сморщился от боли в груди. Видимо, эта боль вернула его в реальность. — Зачем ты это всё рассказываешь?

— Ввожу в курс геополитической обстановки.

— Ну и где люди? Ушли к горам? — вяло предположил толстяк. Он начал уставать от бесцельного разговора с нежитью.

— Ушли. За. Горы, — с расстановкой ответил Сергей.

— Горы неприступны! Хребет непроходим!

— Гномы проложили дорогу через хребет.

— Гномы?! — изумился Мяклик. — Откуда у тебя столько золота? А, ну да. Это же пустоши с их несметными богатствами.

— Богатства пустошей сильно преувеличены. Я бы сказал — очень, очень сильно, — хохотнул Сергей. — Но нашёлся товар, которым я смог заплатить гномам. Они ещё должны остались.

— Что же ты им продал? — Мяклик задумался. — Из некромантии их ничего не привлекло бы. Они не любят некромантов. Я удивляюсь, как они вообще с тобой общаться согласились.

— Более того, у меня посольство от гномов было. Впрочем, как и от эльфов, и от дроу.

— С ума сойти. Чем ты их купил? — не поверил толстяк.

— Что самое дорогое в мире?

— Если не золото… Драгоценные камни?

— Всё драгоценное потому и драгоценное, что его мало.

— Ну-у… Вряд ли ты их шантажировал. Иначе бы они в первых рядах шли на штурм твоих земель. Но они заняли позицию полного нейтралитета. Даже отказали нам в помощи поставками оружия и продовольствия.

— Знаю. Подобную ситуацию мы давно с ними оговорили.

— Так чем ты их купил?

— Знаниями, — Сергей перестал вышагивать и остановился напротив толстяка. Тот выглядел умирающим, что неудивительно.

— Зачем им твоя некромантия? — вяло продолжил задавать вопросы Мяклик.

— Что ты привязался к этой некромантии? — огоньки в глазницах уставились на собеседника.

— А чем ещё тебе с ними делиться? Ты архилич. Кроме магии смерти, ничем управлять не можешь.

— Мяклик, хватит тупить! — раздражённо скрежетнул Сергей. — Вот ты скоро умрёшь и восстанешь архиличем или просто личем, на худой конец. Что будешь делать? Убивать всех направо и налево?

— Как это — личем? — губы толстяка задрожали. — Я не хочу! Я не буду личем! Ты не посмеешь!

— Ещё как посмею! Ты забыл, зачем явился сюда с этой шоблой? Ты пришёл меня убить. Не больше и не меньше.

— Все тела, приготовленные тобой для возрождения, уничтожены, — с надеждой, что он прав, посмотрел на Сергея Мяклик. — Ни ты, ни я не возродимся. Можешь не начинать свой ритуал.

— Да я и не готовил тело для своего возрождения. Понимаешь, за почти пять сотен лет мне опостылело быть ходячим трупом. А для тебя тело подготовлено у гномов. Думаю, двух накопителей с энергией жизни хватит для оживления. Обряд был проведён, пока мы беседовали. Там ничего сложного нет. Особенно если сердце в руках держишь.

— Но… — Мяклик прислушался к себе. — Их шесть. Ты вырвал вместе с сердцем два накопителя!

— Верно. Они сейчас летят к твоему новому телу.

— Зачем ты это делаешь? Ты мог из меня достать все камни и оживить себя.

— Вряд ли. Я размышлял об этом. Лет двести эта мысль не даёт мне покоя, — Сергей на секунду умолк. — Но не хочу, — вкрадчиво продолжил он. — И окончательно умирать не хочу. И жить, борясь со всем миром, надоело. И отшельником не хочу. Устал. В отпуск хочу. Или на пенсию. Короче, будь что будет.

— Но, убив меня, ты потерял шанс на возрождение.

— Наоборот. Я его приобрёл. То, что говорили тебе церковники, ложь. Твоя смерть тоже не принесёт пользы семье. Наоборот, как бы последнее не отобрали, — подначил толстяка Сергей. — Церковники те ещё твари.

— Мы — влиятельная семья! Нас не посмеют тронуть, — последнее предложение Мяклик произнёс не так уверенно, как первое.

— «Мы» скоро кончится. Останутся только твоя жена и дочери. Ладно, не переживай, эльфы возьмут их под опеку. Как семью героя, спасшего мир, — Сергей усмехнулся.

— Ты всё давно продумал и просчитал.

— Ну надо же чем-то заниматься долгими ночами. Творить жуткое зло — занятие скучное.

— Что дальше произойдёт с тобой? — известие о том, что его семью защитят, вселила в Мяклика надежду. Слишком самоуверенно говорил архилич, а человек всегда старается надеяться на лучшее.

— Я возрожусь. Слышал сказку про дракона и его убийцу?

— Их много. Какую именно?

— Ту, где мужик убивает дракона, охранявшего золото, но увидев огромную кучу злата, сам потихоньку становится драконом.

— И как она связана со мной?

— Ты всю жизнь был лекарем. Очень неплохим. Убив тебя, я перестану быть личем, а стану лекарем. Таков твой родовой дар.

— Но почему церковники рассказали мне другую версию?

— Я давно подменил оригиналы во всех архивах, до каких получилось добраться.

— Ты легко сломал мою жизнь, а потом утверждаешь, что добрый и пушистый? — Мяклик обвиняюще наставил палец на Сергея и чуть не потерял равновесие.

— А кто устал от толстой коровы жены? Кому противно смотреть на своё жирное и кривоногое тело с маленьким писюном? Не знаешь такого лекаря случайно? — ехидно передразнил Сергей.

— Ты же понимаешь, что я не могу влиять на своё тело столь радикально.

— Глупое заблуждение. Именно за доказательство обратного я эльфов и купил. Образно выражаясь.

— То есть ты знаток в магии жизни?

— Мне почти пятьсот лет. У меня абсолютная память. А также имелись время и возможность изучить всё, до чего удалось дотянуться, и разработать много новых плетений из разных направлений магии.

— Я тоже смогу?

— Откуда мне знать? Я лишь слегка подкорректировал твою жизнь. Дальше она зависит от тебя. Я, когда стал личем, не упёрся в смерть и всё, что с ней связано, а занялся жизнью и живыми. Запомни: рамки и ограничения есть исключительно в нашей голове. Одни полезны. Но другие вредны.

— Выпить нет? — Мяклик облизнул пересохшие губы.

— Не глупи. Нам умирать скоро. Лучше находиться в ясном сознании.

— А, ну да, — вздохнул Мяклик. — Интересно рассказываешь. Как сказку слушаю. Всё время забываю, где нахожусь. Что произойдёт дальше? Как именно мы умрём?

— Как говорила одна героиня в моём мире: будет ба-а-альшой бада-бум! — Сергей рассмеялся. — Пустошь возродится. Видимо, эта земля ещё не прощена богами, раз свела нас. Инь и ян. Две противоположности. Я, забитый под завязку энергией смерти, и ты с энергией жизни. Напряги магическое зрение. Просканируй пространство между нами.

— Что это? — спросил Мяклик.

— Зарождающийся взрыв, после которого возникнет новая пустошь.

— Оно сосёт из меня энергию жизни. С каждой секундой всё сильнее. Я умираю, — пожаловался лекарь.

— Я тоже, Мяклик. Я тоже. Прощай.