Архитектор.

Треск костра отражается эхом от стен пещеры, пока крошечный отряд спешно зализывает раны. Старик напевает ритуальную песнь и трясёт костяными амулетами в руках, пытаясь воззвать к мудрости или жалости духов. Здоровяк сидит, прислонившись к стене и смотрит на затянувшиеся раны на груди. Худой у костерка режет коренья и сушёную рыбу на ужин, а ещё периодически косится в сторону выхода. Девушка иногда теребит окровавленную ткань, которой перевязана её голова. Это мои товарищи. Все, кто выжил в деревне.

Сегодня наше небольшое поселение нашло чудище. Мы с Джасом были в дозоре, на дальней закатной вышке в редколесье, и увидев высокий столб дымки, мы поспешили назад, в селение. Быстро влив в себя по бутыльку для быстрых ног, которые нам выдавал перед дозорами деревенский знахарь, мы бежали быстрее ветра, а когда прибыли ко входу в селение, располагавшемуся между пары крутых горных подножий, то увидели невообразимые разрушения – частокол разворочен, стража ворот перебита, дома вдали полыхали так, что небо подпирал жирный столб дыма. Самым жутким были тела – разорванные и смятые. Три, четыре? Нет, шесть. Я считал по головам и не сразу понял, что у некоторых тел их не хватает. Мой напарник подготовил к бою свою пращу и показал на земле цепочку следов – ровные, свежие, глубокие – таких здоровых ног нет даже у самых крупных наших воинов. Хоть мы бежали быстро – кровь на земле ещё не успела потемнеть – а вот разрушения уже были колоссальны: стены ближайших домов были пробиты внутрь, крыши частично обвалились, солома сверху полыхала. Для такой небольшой деревни как наша один погорелый дом – это большая беда, а что творилось сейчас вообще необъятное горе. Горело вообще всё, что могло гореть – дома, сараи, птичники! Я в ужасе оглядывался по сторонам и не сразу понял, что Джас тряс меня за плечо:

- Фад, мать твою, соберись! Мы должны найти выживших и… – договорить он не успевает, из глубины селения слабо слышен слитный клич нескольких глоток знакомых воинов и невероятный чужой рёв, перекрывающий почти все звуки. Перехватив кинжал, я ушёл в тени став невидимым, рядом со мной избегая луж крови в тенях нёсся сокрывшийся Джас.

Стараясь не кашлять от расползающегося дыма и перепрыгивая трупы, мы трусим на звуки сражения из центра деревни. Вокруг так горячо, что волосы начинают понемногу тлеть прямо на мне. Я притормаживаю чтобы осмотреться и вижу мужчину в кожаном нагруднике с располосованной спиной, рядом со следами монстра на земле. На лице мёртвого стража застыла гримаса отчаянья – он тянет руки вперёд и лишь немного ему не хватает дотянуться до маленького детского тельца, что пересекает поперёк крупный отпечаток исполинской ноги. От накатившей дурноты меня выворачивает, и пелена незримости спадает. Я слышал рассказы воинов о походах на дальние гнездовья чудищ и бои с кочевыми быстро-злобными стаями, жуткую резню, которую переживают немногие и славную добычу, которую приносят оттуда выжившие, но не подозревал, что это будет на нашей земле. Повсюду лежат обезображенные тела, многие обезглавлены. В доме, в десятке шагов от нас кто-то заходился кашлем, а когда я сделал несколько нетвёрдых шагов к постройке, крыша обвалилась и кашель оборвался коротким вскриком изнутри здания. От стоящего рядом дома в мою сторону начинает лететь какие-то тлеющие хлопья и боль от ожогов заставляет унять дрожь в ногах, начав бежать на звуки сражения.

На небольшой площади, служившей местом сборов по празднованиям, густо усеянной трупами моих знакомых и друзей, разворачивалась трагедия – семеро мужчин и женщин с оружием от уже убитых набрасывались на ужасного монстра, который… Просто стоял. Кто возвращался из набегов описывали уродцев полу-разумными: две ноги, две руки – хотя у кого как – длинные, вытянутые вверх тела, крупные и непропорциональные головы. Старики рассказывали, что детёныши чудищ размером примерно с нас, а вот силой уже не обделены – от их пронзительных визга и воплей голова идёт кругом. И выглядят они мерзко - будто их в котле обварили. Малюсенькие зенки, мерзкие крошечные уши, похожие на не до конца отрезанный заусенец, что прирос обратно, небольшие пасти. А потом они начинают становиться разными – какие-то меняют цвет шкуры, кто-то отращивает мощные когти с клыками и утолщают шкуры, а кто-то плюётся кислотой и стреляет крепкими колючками. Знахарь рассказывал, что иным доступны чары! Короче, они как жуки - вроде все похожи, но каждый гад по-своему опасен. Но сейчас нашему селению сильно не повезло - взрослые особи могут быть довольно большими, и именно такая тварь была передо мной. Чудище в три или четыре моих роста с сине-жёлтой блестящими наростами панциря в очередной раз проревело, и окружающие селяне в исступлении набросились на него, хоть и не могли нанести никакого вреда, даже здоровяк Хогг со средней восходной заставы. А в это время второй монстр, поменьше, беспрепятственно подходил к ним сзади и размашистыми росчерками лапы убивал! Как они могут не обращать на это внимания?!

- Джас, сначала мелкого! – полупрозрачный силуэт моего напарника кивнул и принялся с низким гулом раскручивать пращу, а я вновь скользнул в тени. Короткими перебежками я обошёл чудовище сбоку, а снаряды пращника стали один за другим барабанить по черепу младшего. Пока я подбирался к нему, тот успел убить сборщицу. Как только монстр перестал двигаться, я понял – это мой шанс – и пошёл к нему со спины чтобы нанести удар, но за секунды до этого я услышал, что жуткий рёв, издаваемый гигантом, превратился в понятную речь:

- Ничтожества. Вы слабы и жалки. Умрите! – ослеплённый яростью я разворачиваюсь и набрасываюсь на гиганта. Плевать на план, ничто не важно, в пекло мелкого уродца – я должен убить эту сволочь! В два прыжка я подскакиваю к здоровой туше и начинаю полосовать её, перемежая всё ударами свободного кулака. Моё оружие скользит по цветным наростам этой твари и это бесит меня ещё сильнее. Я кричу, не слыша своего голоса, кровавая пелена закрывает взор, я должен хоть одним порезом отомстить этому монстру за всё!..

Горький запах забивает ноздри и заставляет слезиться глаза, слух постепенно возвращается – это не дым пожарища, это какая-то алхимическая смесь. Осознание моих действий приходит сразу за пониманием запаха. Гиганту сложно дышать, его горло дерёт белёсая взвесь, окутавшая нас на несколько шагов, больше этот монстр не вопит. Я с трудом соскальзываю в тени и вновь захожу за спину его меньшему. Мелкий трясёт своей рогатой башкой и взмахом руки отправляет на тот свет однорукого старика. Да эта тварь выше меня вдвое, чтобы добраться до мягких мест приходится прыгнуть. Гадёныш молод, он ещё не успел отрастить крепкую чешую на своей коже, я пользуюсь этим и с остервенением вонзаю нож в мягкие шею и бока, мои руки окропляются кровью, пока тварь визжит и захлёбывается собственной утекающей жизнью. Мы вместе падаем с высоты роста этого существа и меня заливает эйфория – пьянящий триумф от победы над таким противником дурманит не хуже домашнего вина или ягод кои. Это моё первое убитое чудови…

Я несколько раз моргаю и понимаю, что лежу на земле и слышу гул, будто снова шерсти в уши набил. После смерти мелкого, большой пришёл в неистовство и начал громить всё вокруг. Его сила непомерна, шкура прочнее легендарного звёздного металла. Он хватает двоих живых перед собой своими огромными лапами и швыряет в стороны. Одно тело пробивает окно глиняной хижины и улетает внутрь здания, второе с треском бьётся о стену и сползает, оставляя кровавый след – как нам его победить?! В одно мгновение тварь замирает и перестаёт буйствовать. Я трясу головой и мир начинает ненадолго сильнее плясать перед глазами. Когда пара жутких чудищ в моих глазах вновь стала одним, начинаю замечать тотемы в земле по краям площади – они связывают тварь духовными путами. Злобное чудище пытается рычать, но не может, алхимический порошок ещё не рассеялся. Рядом с дальним от меня тотемом стоит Ороу – знахарь нашего селения. Я пытаюсь подняться и снова оказываюсь на земле, а мне в лицо заглядывает половина лица охотницы, лежащей рядом. Крепкая рука вздёргивает меня вверх и ставит обратно на подгибающиеся ноги. Хогг опирается на свою дубину и шевелит губами в мою сторону, но я его не слышу. Пока я пытаюсь понять что-то ещё, знахарь подходит к нам и передаёт крупную флягу с росписями на боках. Воин пьёт сам и вливает мне в рот глоток настоя, а затем пелена в мыслях пропадает – я всё ещё стою посреди горящего селения, рядом со мной невероятная тварь в путах тотемов, большинство моих знакомых мертво. Я слышу скрипучий голос знахаря:

- Быстро пробегитесь по окраинам, соберите еду и одеяла, настои и оружие, всё, что посчитаете полезным и с чем сможете бежать. Ненадолго чары его задержат, но мы больше ничего не можем сделать. Шевелитесь, или вы Сокута ждёте? Мы уходим на Закат! – старик выкрикивал команды на ходу, а сам уже шаркал к разрушенным воротам. Мы разбежались в разные стороны и потратили минуту на поиск полезного, осматривая по пути более целые тела, когда Хогг увидел, что ученица знахаря, Киара, ещё дышала. Взвалив её на плечо, воин припустил трусцой по свежему пеплу, а Джас и я направились следом, закинув на спины по небольшому мешку. Большая площадь, окружённая домиками с огородами, Заворотка с кривыми самосбитыми хижинами, раскуроченные ворота, луг, где раньше паслись животные – весь путь мы преодолели за пару сотен ударов сердца. Не знаю как остальным, а мне было больно видеть все в разрухе и телах. Я с тоской смотрел на места, где вырос, из которых хотел вырваться и в которые, похоже, не скоро вернусь.