Архонт Некрасов

Все имена и события вымышлены.

Любые совпадения с реальностью не преднамеренны и случайны.

Пять звездочек ***** обозначают сны главного героя или видения, практически неотличимые от реальности.

Три звездочки *** означают реальную жизнь героя.

Приятного Чтения!

*****

Мерцающие отблески полярного сияния в черном небе давали мало света. Но нам не привыкать сражаться почти в темноте. Ночи здесь долгие. И холодные. Пар при дыхании большой свиты командующего Северным фронтом мешал следить за перемещениями войск, которые преодолели последние метры дистанции до сильно поредевших рядов неприятеля. Наши всадники сменили штурмовые арбалеты и луки на копья и мечи, переходя в ближний бой. Дело шло к развязке.

Я решил оставить наблюдательный пункт на холме и направил свою вороную лошадь вниз, на скаку обнажая клинок кривой сабли. Пропускать главное веселье я не собирался, хотя это больше не входило в мои прямые обязанности.

Призрачные тени метались по широкой заснеженной равнине между отвесных скал двух горных хребтов высотой в полтора километра. В полумраке повсюду так и вспыхивали искры, сопровождаясь звоном оружия. Зычные команды сотников перекрывались звуками горнов, свистом сигнальных стрел, а также боем барабанов, которые стояли вдалеке на исходных позициях каждой тысячи всадников. То и дело раздавалось глухое рычание врагов, переходящее в жуткий вой и визги.

Все эти звуки сплетались в шумную какофонию жестокой и яростной битвы, которая продолжалась уже несколько часов. Сначала мы атаковали непрерывными волнами, осыпая тучей стрел из дальнобойных луков вражеский строй и охватывая его с флангов. Потом сомкнули ряды и подошли ближе, чтобы продолжить обстрел из арбалетов. Когда весь запас тяжелых стрел и арбалетных болтов закончился, а враг оказался полностью окружен, мы бросились добивать оставшихся в живых. Тут-то я и присоединился к своей родной гвардейской сотне.

Постепенно шум сражения становился тише. Вскоре лязг и скрежет металла почти прекратился, как и стоны раненых вместе с хрипами умирающих. Сигналы горнов раздались с разных концов огромного поля боя, громко возвещая всех о нашей победе.

Я наклонился низко к самой земле и поднял из красного от крови снега вражеский вымпел с нарисованной мордой рогатого демона. Протер этой грязной тряпкой свой клинок и вложил его в ножны.

Моя вороная пару раз дернула головой, успокаиваясь — она поняла, что битва закончилась. Броневые листы ее защиты, как и латы на мне, покрылись кровью поверженных врагов. Но она уже начала растворяться, впитываясь в доспехи, особым образом заговоренные верховными жрецами. С каждым сражением доспехи таким образом становились всё крепче, не теряя при этом гибкости и подвижности.

Я слегка пришпорил лошадь и быстро поднялся на каменистый холм, где отдельной группой стояли командиры десятитысячных корпусов вместе с командующим.

— Враг разбит, монсир, — доложил один из десяти генералов высокому статному мужчине в длинной дубленой шинели с меховым воротником.

Второй генерал добавил:

— Полностью уничтожен. Никто из супостатов не ушел живым из этой долины.

— Хорошая работа, — произнес командующий фронтом и повернулся, чтобы посмотреть на меня. — Согласен, Нексус?

Я молча кивнул в ответ, сделав вид, как будто все время находился здесь на холме, а не принимал активного участия в кровавой резне.

«Хорошая работа.» Сегодня наши бойцы заслужили гораздо больше, чем эти простые слова. Но все, кто находились здесь, на наблюдательном пункте, знали, что это только одна битва. Впереди долгая война, исход которой еще не предопределен. Ставки чрезвычайно высоки, а враг очень силен и будет биться насмерть.

Если бы кто-то сказал мне тогда, что эта война продлится целую вечность, что бы тогда изменилось? Для меня — ровным счетом ничего. Я всего лишь солдат и умею делать только одно — уничтожать врагов.

***

«Жизнь всякого человека

идет по некоему таинственному плану,

все в ней целесообразно и премудро…»

Из тишины бескрайнего, искрящегося золотым светом пространства под черным небом моего сна незнакомый голос отчетливо произнес, немного растягивая некоторые гласные:

— Просни-ись, ми-истер Бло-онд.

Прозвучало так, словно голос древнего бога обращался непосредственно ко мне.

Это так меня зовут? Почему я этого не помню? Или правильнее задать вопрос: почему я не помню свое имя, если уже проснулся?

Откуда-то доносилась легкая барабанная дробь, похожая на призыв к боевому построению. Не открывая глаз и стараясь сохранить хотя бы какие-то остаточные фрагменты последнего сновидения, я сразу осознал, что уже совсем не помню, что же там было в моем сне. Кажется, мне приснилось что-то из далекого прошлого, из тех благословенных счастливых деньков, которые уже никогда не вернутся.

Обидно, что хороший сон рассеялся так стремительно, но все равно спасибо судьбе даже за мимолетное ощущение чего-то приятного. Кажется, подобных моментов со мной не случалось уже очень давно.

Может, это некий знак? Чтобы не сглазить, тихонько сплюнул три раза через левое плечо. Глупый предрассудок, конечно. Но ничто человеческое мне не чуждо, как любому обычному смертному, которым я старался выглядеть изо всех сил. Получалось или нет, не мне судить. Жаль, что спросить не у кого.

Близких друзей, которым можно доверять все секреты, у меня не осталось — старые умерли, а заводить новых смысла не видел.

Приходилось часто менять место жительства. И для меня это было существенным неудобством, к которому сложнее всего приспособиться. Например, к одиночеству привыкаешь довольно быстро и относительно легко. Так же, как и к проклятию вечной молодости.

Я тяжело вздохнул и наконец-то открыл глаза. Почти не удивился при виде окружающей обстановки. Меня уже давно ничем не удивишь. Хотя и не смог сообразить, как оказался в этом длинном переулке, похожем на ущелье между отвесных скал. Слева уходила ввысь бетонная стена, справа кирпичная. Узкое пространство в несколько метров между ними завалено грудами мусора в разноцветных пакетах, больших черных мешках и картонных коробках. Никогда раньше не бывал в таких местах.

Привалившись спиной сбоку к корпусу высокого пластикового контейнера, я полулежа сидел или лежал полусидя вдоль кирпичной стены на большом куске пенопласта. Под поясницей обнаружился потертый кожаный рюкзак с чем-то мягким внутри. Сверху я укрывался курткой серо-зеленого цвета. Коротковатая для моего роста курточка, и ее происхождение было для меня такой же загадкой, как и наличие непонятного рюкзака. Зачем мне куртка, да еще и чужая? И этот рюкзак совсем не подходил к моему нынешнему образу. Строгий черный костюм, фиолетовая рубашка-поло и дорогие полуботинки из мягкой темно-коричневой кожи заметно контрастировали с грубой фактурой рюкзака и красной подкладкой молодежной куртки.

Я решил, что пора узнать, который час. Стрелки хронометра из керамики на моем левом запястье остановились на половине второго. Тут я вспомнил, что это случилось давно, года три назад. Всё никак ноги не дойдут до сервис-центра. Постоянно забываю. Наверное потому, что за ходом времени особо не слежу. Что мне какой-то год, два или три?

Проблемы с памятью беспокоили меня не так уж сильно. Подумаешь, какая разница, откуда что взялось и как я здесь очутился? Жив и ладно, слава богам.

Имен богов я тоже не помнил. Которому из них надо вознести хвалу сегодня? Да и есть ли они вообще?

Издалека раздался переливчатый и сочный бой старинных часов. Наверное, это богиня времени услышала мои крамольные мысли и решила напомнить о себе с какой-то высокой башни в паре кварталов отсюда. Что ж, в таком случае следует признать: боги все-таки существуют. Кажется, я даже вспомнил имя богини времени — Астарот. Хотя это не точно. Есть же еще какие-то Хроникус и Сатурн. Тоже как бы отвечают за время. И это только те, кого я вспомнил прямо сейчас. А если подумать… Развелось всяких. Куда ни плюнь, в какого-нибудь божка попадешь. Ладно. Чёрт с ними со всеми. Не до них сейчас.

Мне стало интересно, где я нахожусь? В каком городе? Без серьезных усилий никаких башенных часов с музыкальным боем припомнить не вышло. Напрягать мозг лишний раз не хотелось. Само постепенно вспомнится.

«Силы нужно экономить, ментальные в том числе.» Эту фразу я запомнил из своего последнего визита к лечащему врачу. Вот только где и когда такой визит состоялся, убейте — не помню. Кажется, потом я сменил врача по какой-то весьма уважительной причине, что-то вроде его скоропостижной кончины.

Да, люди порой умирают, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что иногда они умирают внезапно. И ничего с этим не поделаешь. Наверно тогда я и город сменил заодно?

Совсем не помню этот момент, что очень подозрительно.

Но похоже, таково мое состояние в последнее время, если я совершенно спокойно воспринимаю неоднозначность ситуации и свою частичную амнезию. Видимо, уже адаптировался.

Как насчет лекарств? Не пора ли мне закинуться каким-нибудь специальным препаратом для улучшения работы мозга? Говорят же, что современная медицина способна творить чудеса.

Воистину.

«Всем принять таблетки и вернуться в палату!»

Где я это слышал? А может сам говорил кому-то?

В карманах обнаружил только кожаный бумажник рыжего цвета с какими-то карточками и практически новый носовой платок. Лекарства мне не требуются, такой можно сделать вывод.

Мой врач говорил, что для укрепления здоровья достаточно просто ужесточить режим и начать вести здоровый образ жизни. Чаще гулять на свежем воздухе, есть больше фруктов и овощей, ложиться спать пораньше. Желательно, в свою постель, а не невесть где. Тогда и память восстановится, и дела пойдут получше.

Но он меня не убедил.

Ни в чем нельзя быть уверенным. Может, всё обстоит как раз наоборот. Стоит начать вести себя иначе, чем я веду себя обычно, как сразу же налетят неразрешимые проблемы. А так они обходят меня стороной.

Да, всё нужно подвергать сомнению. Никаких авторитетов быть не должно.

Странные мысли после пробуждения. Будто даже и не мои.

Или теперь так и выглядят мои обычные мысли?

Я поднял голову и посмотрел вверх. Не знаю зачем.

Что я ожидал там увидеть? Какие-то подсказки?

Редкие солнечные лучи местами проникали сквозь темные облака и несмело скользили по противоположной бетонной стене песочного цвета среди унылых рядов одинаковых серых кондиционеров.

Работайте, негры — солнце еще высоко.

Или уже высоко? Да. Похоже, время обеда, если светло, а часы пробили всего два раза.

Мои вялые мысли резко изменились, когда с улицы в дальнем конце переулка порывом ветра в закуток между мусорными баками принесло чарующий аромат свежесваренного кофе и волшебные запахи горячего хлеба, выпечки и жареной со специями рыбы. Мои ноздри сразу расширились, а в животе заурчало. Вот что мне нужно!

Рыбу я люблю, особенно если кто-то специально обученный правильно ее приготовит. Сто процентов, это боги обжорства дают знать о себе. Как же их имена? Чёрт! Такое-то нужно помнить. Хотя бы имя одного из многочисленных божков огромного пантеона. Как говорят в Париже, вкусная еда стоит мессы. Но стоит только забыть все имена богов чревоугодия, как настигнет голод, не успеешь оглянуться. Вот как сейчас. Демон голода. Или целая толпа голодных демонов. Тянут свои костлявые руки к моему горлу.

Еще и эта противная сухость во рту, как будто всю ночь вместе с маридами и ифритами жевал песок посреди пустыни.

К счастью, на эту проблему решение нашлось. Рядом с рюкзаком лежала оптимистично наполовину полная литровая бутылка воды (тут могла бы быть ваша реклама, как любил говорить кто-то из знакомых дельцов). Я осушил ее практически одним махом. Продышался и со вздохом сел на своей постели из пенопласта. В голове зашумело от резкого движения, в ушах в два раза сильнее затрещали барабаны и даже прихватило спину.

Что это со мной? Старость не радость? Или вчера выдался чересчур веселый вечер? Вполне возможно. Поэтому ничего и не помню.

Я с трудом повернулся, чтобы подняться на ноги. Но тут меня остановило то, что я увидел. Точнее, кого.

До этого данный объект был вне поля моего зрения, но явно находился там всё это время.

У стены с другой стороны переулка на большом пожарном ящике темно-красного цвета с крупной надписью белой глянцевой краской «Песок» сидела молодая девушка.

Приглядевшись, я решил, что ей примерно лет шестнадцать-семнадцать. Судя по серо-зеленому жакету и белой рубашке с галстуком, ученица какой-то школы. Подогнув под себя одну ногу в тяжелом модном ботинке цвета сырой нефти с высокой шнуровкой и на толстой рифленой подошве, девушка с расслабленным видом разглядывала меня из-под слегка приспущенных ресниц. При этом пяткой ботинка другой ноги тихо отбивала по крашеным доскам такт военного марша, но довольно громко постукивая длинными пальцами опущенных вниз рук то по крышке, то по передней стенке ящика. Вот откуда этот барабанный бой! А я думал, что у меня в голове стучит.

Неужели эта девчонка и произнесла те слова, от которых я проснулся? Прервала мой сладкий сон? Но разозлиться на нее по-настоящему не получалось. Стало интересно, кто она такая.

В целом, ее внешний вид мне понравился. Юбка короткая, черная, в аккуратно заглаженную складку. Плотные чулки антрацитового цвета выше колена крепились к кожаным ремешкам по какой-то неизвестной мне моде. Рубашка не белоснежная, а с зеленоватым оттенком, галстук темно-красный, как раз под цвет пожарного ящика. Довольно привлекательное лицо, роскошная копна темных волос так и притягивает взгляд, а глаза сверкают серебристо-черным блеском. Хотя и писаной красавицей ее не назовешь из-за небольшой асимметрии бровей. Это придавало ей что-то загадочное.

Впрочем, в обычной ситуации я бы не обратил на эту девушку внимания. Или, по крайней мере, сделал бы вид, что не обратил.

Вот только ситуация не была обычной. И на плече у нее на широкой перевязи с золотым орнаментом висели лакированные ножны с мечом с длинной рукоятью в черной оплетке из акульей кожи.

Почему я решил, что это именно кожа акулы? Как понял это с расстояния в три метра? Не уверен, но возможно у меня когда-то был похожий меч. Поэтому я и знал из чего сделана оплетка. Как же называется это оружие? Воспоминание всплыло неожиданно быстро, то есть мгновенно. Если такой меч носят острием вниз на перевязи за спиной или на плече, то его называют дайто. Если же носят за поясом острием вверх, тогда такой меч называют — катана.

Выборочная работа памяти выглядела странно, но в данном случае порадовала меня, обдав теплой волной — словно увидел старого приятеля. Вспомнил бы я про катану и дайто, не встретив эту девушку? Это сильно вряд ли. Когда это я носил за спиной дайто? И за поясом второй меч, короткий вакидзаси? Давно это было. Можно сказать, в одной из прошлых жизней.

Но что делает в этом унылом переулке такая приличная на вид школьница? Наверное из хорошей семьи, раз она разгуливает с таким замечательным мечом.

Это был главный вопрос. Не считая десятка сопутствующих. И еще парочки вопросов, которые пока можно отложить ввиду их повышенной сложности для моего не до конца пробужденного сознания.

Ответ на один из сопутствующих вопросов поступил незамедлительно. Хотя ответом это и не назвать, если не знать контекста внутреннего потока моих рассуждений. Из чего я догадался — незнакомка владеет магией чтения мыслей! Как бы удивительно это ни звучало еще совсем недавно в условиях победившего материализма и неуклонной деградации магического начала этого мира.

Впрочем, времена изменились… за последние лет пять точно. Теперь чего только не увидишь. Так что запросто можно допустить встречу в городских трущобах с юной телепаткой, вооруженной большим дайто.

Возможно, этот мир не так уж безнадежен, и что-то в нем начинает понемногу исправляться? Были же раньше и другие знаки, если моя постепенно оживающая память подсказывает верно.

Тогда чему тут удивляться…

— Бомжуешь помаленьку? — вот что спросила девчонка.

Произнесла как будто без особого выражения, но я почувствовал язвительный подтекст в легком наклоне ее головы к плечу. Она технично надула большой розовый шар из жевательной резинки, схлопнула его с резким щелчком и энергично задвигала челюстями, прекратив на время постукивать пальцами по ящику.

Я не стал мешать процессу сосредоточенного надувания второго пузыря. Было над чем поразмыслить.

Некоторые синапсы моего мозга воскресли от долгой спячки и попытались вернуть стройность аналитическому аппарату. Но первичного толчка от встречи с незнакомкой остальным синапсам все же оказалось недостаточно. Мысли скрипели, тяжело ворочаясь в моей голове. Вот что значит растренированность.

С другой стороны, кто бы смог на моем месте сохранять форму, поддерживая стоицизм и аскетичность, присущую истинному мастеру? Если никаких серьезных угроз уже очень давно не видно на горизонте? Тут любой расслабится. Меня же еще вполне можно ставить в пример другим. Всё не так уж сильно запущено. Есть еще порох в пороховницах.

Я даже начал догадываться кое о чем.