Арсенио и ад

«…нет и не будет такого ада,
Которого нет во мне…»
Д. Быков «Три просьбы»
=====
Крик застревает в ветре
Тенью от кипариса

(идите, я в поле буду скулить
Одиноко)

Мир надломился
И скорбно молчание

(идите, я в поле буду скулить
Одиноко)

Свет с горизонта
Украден кострами

(я прошу вас, идите, я в поле
буду скулить
Одиноко)«Ай!» Ф. Г. Лорка (перевод мой)
====

Насвистывая, дон Арсенио свернул в проулок с улицы Карло. Он намеревался пройти дворами и выйти к таверне «Молодой бычок», срезав изрядную часть пути. Арсенио шел по проулку и удивлялся — бывало, он проходил тут несколько раз на дню, и, ему казалось, знал каждую подворотню, однако места вдруг оказались совсем незнакомыми. Внезапно резко потемнело. Он хотел, было, повернуть назад и обернулся, но то, что дон Арсенио увидел, ему совсем не понравилось — мрачные дома, ни огонька, ни отсвета, ледяной лунный свет льется с неба, да ветер гонит вдоль улочки обрывки газет и лёгкий мусор.Краемглаза он, казалось, видел смутные силуэты, скользящие вдоль стен. Вдруг Арсенио увидел какую-то тень, которая, приблизившись, материализовалась в высокого и важного господина. Откуда тот взялся, Арсенио так и не понял. Господин важно шествовал по улице, ведя на поводке муравьеда. Вокруг него скакал чёрный лохматый щенок, с милой и бесшабашной мордочкой.
— Послушайте, уважаемый дон… Арсенио сделал паузу, надеясь, что господин представится, но тот лишь повернул к нему надменное лицо, украшенное длинными, тонкими, закрученными усами.
— Вы не подскажете, где я, что-то чудится мне, что я заблудился.
Господин удивленно посмотрел на него, а потом, чуть усмехнувшись, сказал:
— Пойдем. Я тебя провожу. Не бросать же тебя посреди чистилища.
Дон Арсенио пожал плечами, странный какой-то, думал он. Однако оставаться одному ему хотелось еще меньше. Пришлось идти следом.
Щенку надоело, видимо, играть со скучным и важным господином, да и его муравьед был совсем не рад такому беспокойному компаньону. Поэтому он обратил свое внимание на новый объект – дона Арсенио. Потяфкивая он попытался поиграть со штанами нового человека. Наконец он уцепился за край ткани и, важно порыкивая, начал трепать край брючины. Дон Арсенио нагнулся и ласково почесал его за ушами . А щенок, счастливый оказанным ему вниманием, заскакал, повизгивая, вокруг с удвоенной силой.
— Настоящий андалузец, — не поворачивая головы, сказал господин.
— Простите? — не понял Арсенио
— Щенок этот — настоящий андалузец.
— Как его зовут?
— Лорка. Его зовут Лорка.
Господин не останавливаясь, нагнулся, брезгливо поднял щенка двумя пальцами за шкирку и поднес к лицу.
Песик жалобно заскулил, и господин отбросил его в сторону. Щенок шлепнулся, и его повизгивания перешли в такой жалобный диапазон, что дон Арсенио не выдержал, поднял его на руки.
— Эй, поаккуратней, господин, ­— выдохнул Арсенио в спину надменного господина. Однако тот не удостоил его даже поворотом головы, не то что ответом.
Лорка еще пару раз пискнул, а потом доверчиво лизнул Арсенио в нос и замолчал. Пейзажик вокруг оставлял желать лучшего. Серые, какие-то приплюснутые дома, с чёрными провалами окон, ржавые железные двери, нигде не видно ни деревца, ни кустика.
Дону Арсенио казалось, что из каждого окна слышны жалобные вздохи, стоны, редкие всхлипы. Черная туча затянула небо. Луна для вида побарахталась на краю тучи, а потом радостно утонула в черноте. Стало совсем темно, и Аргентинец озаботился только тем, чтобы не отстать от мрачного господина, которого он мысленно окрестил Омаром.
Наконец они повернули за угол и остановились перед невзрачной дверкой. Дверка поскрипывала единственной петлей, качаясь от сквозняка.
— Тебе сюда, — сказал Омар, и для верности ткнул тростью в дверку.
Муравьед хрюкнул, подтверждая, что действительно сюда.
Арсенио уставился на дверку. На ржавом гвозде, вбитым прямо в дверку, висел обгорелый пожелтевший листок бумаги. Ветерок трепал его нещадно и Арсенио не сразу рассмотрел, что на листке от руки было написано «ад», словно для того, чтоб не осталось никаких сомнений, чем-то бурым, прямо на самой двери было написано, почему-то по английски «Hell».
— Оставь надежду, всяк ...­— мрачно усмехнулся Омар.
Дон Арсенио окинул взглядом мрачный городской пейзаж, надменного господина с муравьедом, пожал плечами, потянул дверку на себя, привычно пригнулся, чтобы не стукнуться о притолоку и шагнул вперед. На миг его ослепило яркое солнце. Он стоял на улице Карло, как раз перед поворотом в злополучный проулок. На руках у него завозился, тихо поскуливая, спящий Лорка.

От автора